Звёздный час

Посвящаю Вальтер Оксане, девушке вдохновляющей. Маленькой девочке, что чуть взрослее меня, а значит, способной научить любви и добру.

Жила одна девушка в горах, покрытых снегом. Высокое светлое солнце подарило девушке блеск в глазах, а голубое прозрачное небо придало им свою глубину. Талая вода своими ручейками выточила гибкий стан и изящную шейку. Весенний снег придал упругость груди и сделал кожу рук бархатистой. Лавина, сносящая тёмные камни склона горы, подарила её свои волосы, а уступчатый звонкий водопад слегка завил их свои потоком. Ветерок вручил в уста шёпот: иногда тихий, иногда игривый. И вселенская гармония считала девушку своей младшей сестрой.
Многие хотели заполучить себе совершенство: хозяева южных степей сватали своих вороных быстроногих жеребцов за горную прохладу. Но скакуны не смогли угнаться за снежной позёмкой.
Владыки солёных морских глубин предлагали горсти жемчуга за глоток пресной студёной воды скалистого источника.
Говорят, даже подземный тролль угольных рудников предлагал все богатства недр за сияние её взгляда. Но тщетно.
Ни один смертный не покорил вершину: только горные ветры гуляли по узким тропкам над ущельями да одинокий волк издали наблюдал совершенство.
Ходила молва, что это был не обычный волк, а знающий шаман, принимающий звериное обличие лишь ночами. Так и было: мать-земля родила его тёмной зимней ночью, когда щетинит шерсть ледяной оскал волка. День наградил его знаниями, а лето повило его пояс зелёной лентой надежды.
Каждое утро человек постигал законы бытия, а с вечера начинал чувствовать кожей, слышать голоса камней, видеть движение воды. И не было ни одной тайны, что он не смог бы постичь.
Человек почувствовал свою неоднородность ночью, когда волком бежал по полю. Луна освещала путь. Волк любовался светилом. Но что-то едва уловимое в воздухе заставило его остановиться и обернуться.
Совершенная девушка играла звёздами своей старшей сестры – Вселенной. Звёзды слушались её рук и выстраивали судьбу любого на небосклоне. Совершенство знало, что ждёт хозяев степей и повелителей океанов. А волк знал, что достичь совершенства очень-очень трудно: не один год нужно постигать выбранный раз и навсегда путь, не одну ночь сочинять свои лунные песни.
И волк завыл. Он хотел вложить в свою песню ноты любви и надежды, ноты вечности и тепла. Но вышел лишь заунывный вой, полный тоски и отчаяния, а совершенная девушка так и продолжала забавляться звёздами.

Наутро человек, бывший волком, размышлял, как прекрасно было бы стать звездой, ощущать прикосновения её ладоней, вбирать в себя её голос без остатка. Он знал, что постигать совершенство очень сложно, но надо было начинать. И человек решил спеть самую замечательную песню, высечь в воздухе звуками навеки образ своей возлюбленной. Первое время слова плохо связывались в рифмованные куплеты.
Шло время. Человек-волк каждый месяц навещал горные склоны, когда в лунном свете появлялось совершенство (как ни странно, эти односторонние встречи происходили только в полнолуния и только, когда шаман был в зверином обличии). И вот однажды он решился подойти поближе и начал мелодично завывать:

«Моя прекрасная судьбу вверяет звёздам,
И яркий Антарес в созвездьи Скорпиона
С охотой даст ответ её вопросам.
И нет надёжней бастиона,
Чем гороскоп, что вызывает интерес.
Но как бы не расщедрился с ответом Антарес,
Он умолчит, что взгляд её затмит
Сиянье тысяч звёзд, а цвет её ланит
Подобен капельке росы в рассветный час,
Что розы лепесток украсила собою.

Мне показалось, что-то промелькнуло среди нас? –
Ведь я полжизни упоён тобою!»

В свою песню волк вложил часть души. И совершенная девушка впервые обратила на него свой небесный взгляд. В этом тоскливом вое она ясно разобрала слова: «Приобняв тебя, я склонился к твоему ушку и прошептал то, что услышало только твоё сердце. И нежно поцеловал на ночь».
– Кто ты? – спросила она умолкшего волка.
От неожиданно нахлынувшего внимания на него, волк затрепетал, но глаз от девушки не отвёл.
– Я человек-волк. Уже не первую ночь я наблюдаю, как ты играешь звёздами своей старшей сестры – Вселенной.
– И тебе нравится моя игра?

Человек очнулся. Утреннее солнце слепило глаза. «И тебе нравится моя игра?» – отголоском ушедшего сна звучала в голове последняя фраза.
Весь день он не находил себе места: эйфория, мощный восторг от того, что песня смогла затронуть струнки души девушки, временами сменялась приступами неодолимого отчаянья. Что, если он не сможет в следующий раз произвести должного впечатления? Что, если его слова в следующий раз не достигнут цели?
Человек брался сочинять стихи. Не мог подобрать рифмы. Волком бродил вокруг своего жилища-логова. Однажды достигнув совершенства, он не мог позволить себе утратить его. Совершенство не терпело фальши и хамства, совершенство нельзя было присвоить или завоевать. Однажды достигнув, с ним можно было только слиться в гармонии, соединиться в одно целое. Так говорило сердце. Иные способы, он чувствовал это всем своим существом, могут привести только к одному исходу: совершенство прольётся слезами сквозь пальцы рук и уйдёт навсегда, оставив лишь тяжёлый осадок.
Тяжким бременем стало вынужденное расставание для шамана. Крайне медленно сменяли друг друга фазы луны. Чтобы хоть как-то занять себя, человек-волк посадил возле своего логова дубки и стал ухаживать за ними. То ли нужно было ему выплёскивать во что-то свою охоту заботиться о возлюбленной, то ли он втайне загадал, что если они примутся – девушка обязательно обратит на него внимание ещё раз. Как бы то ни было, а месяц прошёл. И человек в волчьем обличии направился навстречу судьбе.
Совершенная девушка сияла мириадами далёких солнц. Её волосы заплетал в причудливые узоры Млечный Путь.
Волк запел:

«Как Байрон молодой в дубовой роще
Идею мира справедливого взрастил,
Четыре жёлудя в горшочек посадил
И ваш слуга. Чего же проще?

Свобода Греции, единство италийцев
Поэту кружат голову тогда,
Любовных чар отсутствие когда
В горячем сердце. Дай же мне напиться

Твоею страстью – душу не томи:
Бездонным синим озером твоих очей,
И тёплым летним ручейком речей!
За это весь остаток жизни мой возьми!

В дубовой роще всяк писать горазд –
Не всякому Богиня поцелуй отдаст!»

Девушка устремила на него свой светлый взгляд. Волк замер в ожидании. Сердце его бешено колотилось.
– Перестань выть, ты мешаешь моим кометам устремляться к Солнцу, – сказала она не выражавшим никаких эмоций, таким далёким голосом.
Волк оцепенел. Он был, конечно же, тронут, что на него обратили внимание. Но ледяной тон ответа, казалось, покрыл инеем шерсть на загривке. Через какое-то время ноги принесли его домой, и в полной темноте он лишился чувств.

Весь следующий месяц шаман не мог найти себе места. И человеческое, и звериное естество боролись в нём, разъединяя на две половины. Волк говорил, что в его песне было слишком много людской пошлости и фальши. Человек же твердил, что не стоило вкладывать в песню некий звериный напор.
Ни одно дело, с чего бы оно не начиналось, не спорилось, а внутренние противоречия всё с большей силой рвались наружу. И человек решил: раз он не может договориться с волком, то лучше будет просто выбросить его из души. Избавиться, как от лишней тяжести.
– И на следующее свидание в полнолуние я пойду человеком, полностью собранным, отдающим отчёт каждому слову и действию, – сказал себе шаман.
Каждую ночь до ломоты в костях, до беспамятства он боролся с волком, но тот и не думал отступать. Они не ели и не пили много дней, пока вконец не обессилили.
– Давай договоримся, – предложил человек, – подари мне одну ночь, заветную ночь, а там – будь, что будет. Если у меня ничего не выйдет, то делай что хочешь – я отступлю!
Волк прорычал в ответ недовольно – в этом одновременно недовольном и усталом рычании угадывалось согласие на компромисс.

Человек поднимался в гору знакомой, но такой непривычной дорогой. Две ноги шли медленнее, а глаза, плохо приспособленные к темноте, едва различали путь. Болели суставы, одолевал озноб – давало о себе знать звериное начало. Но всё же человек преодолевал трудности.
Над горизонтом в роскошном платье полярного сияния он увидел её. Ноги подкосились и на коленях, переведя дыхание, он начал читать. Сухо и отрывисто, совсем не так, как хотел до этого:

«Подарки щедрые судьбы
Ценить я толком не умел:
Истёрлись туфли от ходьбы,
А ум, как видно, не у дел.

Бывали случаи, когда
Своей рукой перечеркнул
Всё то, на что ушли года,
А новое – не почерпнул.

Вот так сижу, грущу один.
Перед глазами пелена –
Средневековый паладин,
Отрывок из чужого сна,

Где дева юная стоит –
Открыты плечи, руки, грудь.
И платье белизной слепит,
На ухо шепчет: «Не забудь.».

В какой момент я сделал шаг,
Какой, увы, не воротить?
Быть может, брошен взгляд не так?
Не стоило тогда шутить?

Истёрлись туфли от ходьбы,
А ум, как видно, не у дел.
Подарки щедрые судьбы
Ценить я толком не умел...»

Последнее слово было произнесено и наступила тишина. Человек не ждал ответа, хотя перед этим он шёл именно за ним. Он не испытывал робости или благоговения. Просто ощутил в это мгновение спокойствие и умиротворение, как будто, наконец, отдохнул от всех тягот и перипетий. Он будто только родился.
– Без волка ты какой-то не такой, хотя я всё равно увидела бы тебя. Ты мог бы ничего не говорить. Я знала, что твои дубки взошли и ждала тебя. Хочешь, поиграем звёздами вместе?

декабрь 2008 – январь 2009 г.