Глава 2. Вводный курс молодого бойца

Все утро я не могла сосредоточиться. Сначала чуть не угробила бедный чайник, потом едва не поскользнулась около умывальников, но успела во время схватиться за чужую сушилку, да ещё и вдобавок испачкала вареньем любимые лосины. Соседки на мои душевные терзания смотрели с недоумением и долькой простого человеческого сочувствия. Честно сказать, я бы предпочла элементарно скрыться от любых глаз и просто покричать куда-нибудь, но в общежитии это не представлялось возможным. Как минимум меня бы не поняли, как максимум сочли бы сумасшедшей и сдали в дурку.

Только вот сколько бы я не пыталась вернуться в норму, ничего не выходило: внутри что-то неприятно шевелилось, сжималось и рвалось наружу, создавая впечатление падающих стеллажей, которые разрушали давно устоявшиеся шкафы с книгами в моем подсознании. Я стала самым настоящим оголенным нервом, трогать который не стоило, себе дороже.

— Ты так из-за анатомии переживаешь? — Оля коснулась пальцами моего плеча, возвращая из мира душевных терзаний обратно в реальность. Моргнув, я коротко кивнула, даже немного обрадовавшись, что оправдание моего странного поведения нашлось само собой.

— Я выйду раньше, — я махнула рукой, будто отгоняя дальнейшие расспросы как надоедливых мух.

Обсуждать мою скандальную новую жизнь я желанием не горела. Подхватив рюкзак и надев на ноги чёрные кроссы, я поспешила скрыться с глаз своих соседок. Такое повышенное внимание не приносило даже грамма радости.
Спуск с пятого этажа дался на удивление легко, так что я даже удивилась, когда буквально через пару мгновений оказалась на вахте.
Серафимовна смерила меня суровым взглядом, стоило лишь пройти мимо окошка коменданта, но я лишь очаровательно оскалилась ей в ответ и выскочила на улицу, прямо под порывы ледяного ветра.
Стараясь как можно скорее перебирать ногами, я слилась с толпой сонных студентов. На дворе стоял суровый октябрь, не желающий щадить жалких людишек, которые уже буквально замерзали от лютого холода. В такие моменты хочется обрасти собственным мехом.
В центральном корпусе, как и на улице, царило такое же столпотворение. Кто-то уже успел побывать в буфете, кто-то досыпал свое на диванах, а кто-то вроде меня спешил в аудитории.
Надеясь, что день пройдёт спокойно, я натянула на плечи халат, намереваясь проскользнуть меж двух людских потоков прямо на кафедру анатомии.
В кабинете оказалось пусто, так что я решила зайти и занять парту поближе к учительскому столу.
Осознание, что день не пройдёт тихо явилось спустя пять минут в лице вчерашнего обидчика. Завидев на пороге Максима, я подорвалась с места и едва не перевалилась через парту.

— Хорошая реакция, — похвалил он. Наверное, было бы неплохо принять это за комплимент, если бы не эта чудовищная улыбка, озарившая мрачное лицо.

— Я орать буду, — предупредила я, выставляя вперёд руки в жалкой попытке защитить себя. Тёмные глаза Максима блеснули, и он медленно двинулся вперёд, лениво переваливаясь с ноги на ногу.

— Меня это только заводит, — он улыбнулся. — Знаешь, а ведь Жени здесь нет, и ты можешь здорово огрести, чемпионка.

— Чемпионка? — переспросила я, выгивая бровь.

— Да, думаю, ты должна быть не менее кмс по бегу, если решила перейти мне дорогу.

— Это ты виноват, раз глаза в задницу засунул, — от его наглости перехватило дыхание, и злость захлестнула все моё существо, напрочь отключая чувство самосохранения. — Поищи другую идиотку, которая купится на твои детсадовские разводки и отвалит неизвестную сумму за твою тпяпку, которую ты так опрометчиво назвал рубашкой.

— Мила-Мила, — Максим, спустя мгновение ступора, снова начал улыбаться. — Ты даже не представляешь, что я могу с тобой сделать… Очень глупо угрожать человеку, который во много раз сильнее тебя.

Он наступал. Медленно, как хищник, загоняющий в угол свою и без того перепуганную жертву. Наверное, если бы я могла убить его взглядом, я бы это сделала, но на самом деле мой грозный взгляд совсем не помешал парню сомкнуть пальцы на моей шее. Улыбнувшись, он надавил подушечками на бледную кожу, оставляя на ней багровые следы. Сердце от такого больно врезалось в ребра.

— Плохо появляться в ненужное время в ненужном месте, — он рассмеялся, когда я почти отчаянно вцепилась руками в его запястье. Хрипя, я сверлила его полным ненависти взглядом, попутно пытаясь разжать сильнее смыкающиеся пальцы.

— Если тебе не нужны проблемы, держись подальше от Жени.

С этими словами Макс отпустил меня, позволяя вжаться в стену. Видимо, он ожидал увидеть проскользнувшую тень страха в моих глазах, но стоило лишь парню снова встретиться со мной взглядом, как он ухмыльнулся, тщетно пытаясь спрятать собственное удивление.

— Какая дерзкая глупышка.

— Молодые люди, что здесь происходит? — голос анатомички подействовал на обоих как ушат ледяной воды. Макс дернулся, переключая свое внимание на женщину в белом халате, которая деловито уперла руки в бока, ожидая объяснений.

— Еще увидимся, — сухо бросил парень и, обогнув в дверном проеме объемистую женщину, поспешил скрыться с кафедры анатомии.

Усадив свою задницу на стул, я перевела дух. Внутри начали грандиозное сражение две противоположные стороны меня: одна орала, чтобы я немедленно потребовала объяснений у Жени при встрече, а другая настаивала на том, чтобы я действительно держалась от него подальше. Вот только ни тому ни другому случиться суждено не было.

— Мила, ты в порядке? — тяжелая рука, оказавшаяся на моем плече, рассеяла все моим мысли одним своим прикосновением. Подняв голову, я встретилась взглядом с преподавателем, которая внимательно всматривалась в мои глаза. Натянув на лицо фальшивую улыбку, я раскрыла тетрадь и, кивнув, напустила на себя сосредоточенный вид прилежной ученицы.

Спустя пять минут в аудиторию начали вваливаться мои одногруппники. Рядом на стул уселась Оля, отвлекая меня непринужденным разговором от мрачных мыслей. Далее день пошел своим обычным чередом, не подкидывая мне новых приключений. Четыре пары прошли тихо, мирно и удачно. Даже ненавистная гимнастика не казалась уж такой противной.

К двум часам на улице разыгрался нешуточный ветер. То и дело поправляя сумку на плече, я старалась отогреть замерзшие пальцы и заставить бешено колотящееся сердце замолкнуть. Через пару минут в поле зрения появился ТРЦ «Галерея», а это значило, что настало время набирать волшебный номерок моего новоявленного тренера, который должен был объяснить, как мне добраться к черту на кулички в его клуб.

— Да?

Он ответил спустя шесть гудков, спустя шесть невероятно долгих гудков, которые буквально играли на моих нервах.

— Привет, это Мила.

— Ммм, привет, — голос Жени, как и он сам, был расслабленным и ленивым, будто я только что подняла парня с кровати своим звонком. Но помимо прочих ноток в нем явно слышалась сексуальность.

— Я стою на «Галерее», на пересечении Красной и Головатого, куда дальше? — я дрожала от холода и волнения, тщетно стараясь подавить в себе чувство непонятной эйфории.

Дальше начались его долгие объяснения и инструкции поиска остановки. Я долго тупила, периодически издавая невнятные мычания и прочие звуки, характеризующие мою мыслительную деятельность, но в итоге смогла с облегчением выдохнуть, все-таки добравшись до места назначения.

В троллейбусе было немноголюдно, что не могло не радовать. Жуткие толкучки никогда не привлекали мою впечатлительную душу, так же, как и тесный контакт с незнакомыми людьми. Спустя сорок минут я уже стояла на остановке и после очередного звонка двинулась в указанном направлении.

Он стоял рядом со своим белым мини-вэном на огромной стоянке возле гипермаркета «Магнит». Облаченный в желто-зеленую олимпийку и такого же цвета спортивные штаны, Женя поднял вверх правую руку, мимолетным жестом привлекая мое внимание.

— Залезай, — коротко бросил он, отодвигая в сторону массивную дверь.

Неловко перебирая ногами, я с громким и характерным «плюх» уместилась на кожаное сиденье просторного салона.
Внутри пахло дорогой кожей, мужским парфюмом и пафосом, который излучал всеми фибрами своей души хозяин машины.

— Запоминай дорогу, — на выдохе произнес Женя, после чего зашелся секундным приступом кашля. Решив оставить его слова без комментариев, я уставилась в окно, с каждой секундой поражаясь тому, как быстро мы отдалялись от цивилизации, все глубже и глубже вливаясь в сельскую местность.

Проехав недостроенный, мрачный серый дом, мы оказались на неровной дороге, по обеим сторонам которой располагались высокие деревья, одетые в желтую листву. Весь путь, который занял от силы минут семь, Женя молча следил за дорогой, умело выкручивая руль. Иногда бросая в его сторону мимолетные взгляды, я успела отметить золотые часы на правой руке, и элегантную серебряную цепочку на левой. По выражению лица было совершенно невозможно понять о чем он думает, и я решила, что поразмышляю на эту тему потом.

Вообще, парень казался мне эдакой загадкой, разгадать которую дано далеко не всем.

— Да уж, ну и в задницу же вы забрались, — пробормотала я, и тут же прикусила язык. Но Громов лишь молча закрыл за мной дверь и пошел ко входу в «Белый Парус». Мы прошли через темно-зеленую калиточку, которая едва доставала мне до середины бедра. В миниатюрном дворике стоял милый фонтанчик, скамейка, несколько глиняных скульптур на зеленом кусочке земли, и парочка садовых принадлежностей.

— Прямо по курсу выход в зал, наверху тренерская, где ты почти всегда можешь меня найти, здесь, — Женя распахнул передо мной небольшую белую дверь с плакатом немецкой теннисистки, кивая в сторону показавшегося помещения. — Женская раздевалка.

На этом короткая экскурсия была окончена. Перехватив у него дверь, я проводила парня взглядом до поворота, за которым он стремительно исчез. Несложно было догадаться, что он направился именно в ту самую тренерскую: топот и невнятные разговоры, раздающиеся над моей головой, прямо об этом свидетельствовали.

Вздохнув, я кинула сумку на низенькую скамейку и поспешила как можно скорее переодеться. Сегодня зал был наполнен многочисленными посетителями, среди которых не было ни одной девушки. Почувствовав себя крайне неуютно под многочисленными взглядами, я остановилась около скамеек и принялась разминать руки, время от времени поглядывая на дверь тренерской.

Он явился спустя десять долгих минут. В голове тут же возникла фраза из комедийного шоу, стуча в висках пресловутым эхом «входит секс».
В черных спортивных штанах и сине-серой футболке, Женя выглядел просто слишком уж невероятно, потому я мигом опустила глаза в пол, чтобы он не смог прочитать по ним мой восторг. Подобное положение дел убивало.

Благо, мое внимание привлек незнакомый парень, который покорно плелся вслед за голубоглазым чертиком.

— Андрей, покажи Полине, чем мы занимаемся на разминке, — Женя приземлился на пластмассовый желтый стул, устало подпирая светловолосую голову рукой. — И хватит делать такой несчастный вид, на меня это не действует.

Андрей, темноволосый паренек лет шестнадцати, на это лишь разочарованно вздохнул, кивая мне в знак того, чтобы я повторяла все за ним. Честно, я не думала, что мне будет настолько тяжело после двадцати кругов бега по залу. Я едва не валилась с ног уже после десяти, но лишь кусала губы и продолжала нести свою тушу, игнорируя недолгие взгляды Жени в мою сторону. Он словно проверял меня, ожидая, что я психану и перестану выполнять поступивший приказ.
Хоть я и думала, что он не на ту напал, после полноценной разминки я едва могла передвигать ногами. Бедра стали просто каменными и колени не желали больше сгибаться.

— Привыкай, — с сочувствием в голосе проговорил Андрей. — Повезло, что он штрафные не назначил.

— В смысле? — я округлила глаза, переводя взгляд с лица паренька в сторону Жени, который быстро перебирал пальцами по сенсору.

— Просто не выводи его, он тот еще псих, — посоветовал мой новый знакомый и, как я поняла, друг по несчастью. Хотя, если тренировки все-таки сильные, это очень хорошо, если не брать в расчет тот факт, что буду приползать в общежитие на бровях.

— Закончили? — товарищ тренер вскинул светлые брови, на что мы с Андреем синхронно кивнули. — Хорошо, сегодня поиграем БКМ*.

С этими словами он пошел к дальнему столу, принявшись настраивать ловушку для мячей, которая представляла собой синюю передвижную сетку, и, собственно, сами мячи.
Стоило лишь увидеть объем предстоящей работы, как ноги мои жалобно заныли, и вообще ужасно захотелось поплакать, но я лишь молча нацепила на лицо непроницаемое выражение и направилась на указанное место.

Тут то и начались двенадцать мук ада.

— Не отводи руку так далеко назад! — прорычал Женя, сверля меня недовольным взглядом потемневших голубых глаз.

Честно, они были настолько яркие, что, казалось, в этих озерах можно было утонуть. Спрыгнуть с пирса и больше никогда не выплыть. Странное ощущение, учитывая, что на меня сейчас орут. Стараясь делать движение по его инструкциям, я с каждой секундой понимала, что все летит в тар-тарары. Это было несложно понять по его суровому взгляду, который с каждым новым ударом становился все более недовольным.

— Пока ты размахнешься, тебе уже вколотят топс прямо в корпус или угол, и ты уже ничего не сможешь сделать, потому что, черт побери, ты даже не успеешь размахнуться!

Он злился, и во время поступающих инструкций смотрел в сторону, но когда реплика заканчивалась, Женя смотрел прямо в мои глаза.
Честно, не ожидала, что с первого занятия он займется мной настолько основательно, даже не соизволив посмотреть на все моим умения. Вместо этого мы просто корректируем топ спин. Не слишком ли опрометчиво?

— Перенеси вес с правой ноги на левую, сделай приставной шаг, чтобы переместится из левого угла в правый.

Я вздохнула, глядя на него около двух секунд, чтобы понять, чего именно от меня хочет товарищ тренер. Далее я попыталась проделать сказанное, но Женя, закипая не хуже электрического чайника, снова напугал меня до заикания:

— Это не приставной шаг!

Парень обогнул стол и оказался со мной на одной линии.

— Смори и делай так же, — после этих слов он продемонстрировал всю сложность такого упражнения, как приставной, мать его, шаг. Но я же девочка-дегенерат, до меня как до жирафа информация доходит.

— Блин.

В ответ на это Женя лишь закатил глаза и, громко топая, повторил действие, с недовольным лицом указывая руками на результат своих стараний. Благо, после такого отчаянного шага я все же смогла сделать так, как он того хотел.

— Неплохо, — сухо прокомментировал Громов. — Андрей, не спи, твоя очередь.

— А мне и тут хорошо, — паренек, развалившись на стуле, не спешил с него подниматься.

— Я сказал к столу! — прошипел в ответ Женя, запуская в Андрея полупустую бутылку колы.

Взвизгнув, бедолага поймал ее лбом и, свалившись с царского трона, притворился убитым. Правда, на Громова это никакого эффекта не произвело, и товарищ тренер лишь сложил руки на груди, ожидая, когда тот восстанет из мертвых.

Не желая больше ловить лицом летающие бутылки, парнишка все-таки соизволил подняться с пола. Потирая ушибленный лоб, Андрей с самым жалобным видом посмотрел на меня, производя эффект беззащитного, обиженного песика. Искренне ему посочувствовав, я все же ничего не могла сказать и сделать, ловя на себе взгляд невероятно ярких голубых глаз. Но стоило мне лишь обернуться в сторону Жени, как он мастерски отвел взгляд в сторону. Сердце пропустило глухой удар. Это почти застало меня врасплох.

На автопилоте уступая место за столом, я пристроилась сбоку соседнего, стараясь унять шквал новых, непонятных мне эмоций.

— Ладно, на сегодня хватит, — с этими словами товарищ тренер уселся в царский трон и, не скрывая коварной улыбки, объявил. — ОФП.

Андрей тут же застонал. Подойдя к столбам, которые располагались ближе к стенам, он несколько раз приложился лбом об один из них, напрочь забыв о том, что его лоб и так уже достаточно сегодня пострадал.

— Начнем с любимого упражнения Андрея, — Женя, кажется, очень даже повеселел. — Он от него просто в восторге, да, Андрей?

Ответом служил очередной стон. Далее началось самое настоящие насилие над уставшим организмом, после которого я едва могла стоять на ногах. Женя то и дело кричал на меня, заставляя доделывать столь сложное действо до победного конца. В итоге в общежитие я ввалилась побитой кошкой, у которой в добавок еще и путались ноги.

— Чем это вы там занимались? — тут же рассмеялась Оля, намекая на пошлости, которых, конечно же, не было. Бросив на нее хмурый взгляд, я взяла полотенце в зубы, не забывая так же и о прочих рыльно-мыльных принадлежностях, решив как можно скорее оказаться в общей душевой, чтобы смыть с себя хотя бы половину накатившей боли и унижения.

Надеюсь, я ни о чем не пожалею.