Младые годы. Глава 7. Школа

ГЛАВА 7.      «ШКОЛА».

Родители Алеши долго не могли определиться с выбором школы для сына. Сначала хотели отдать его в 29-ю, недавно открывшуюся по соседству. Но выяснили, что сразу после ее открытия, все близлежащие школы «скинули» туда отъявленных хулиганов, и было решено, что их ребенку делать в такой школе –нечего. Затем хоте-ли отдать его в 3-ю школу, расположенную немного дальше, напротив Тракторного завода, и которую уже заканчивал Вадим, его брат. Но тут кто-то из знакомых посоветовал специальную школу № 28, с углубленным изучением английского языка. Располагалась она за колхозным рынком, на бугре. Конечно, дорога туда занимала больше времени, чем в вышеперечисленные. Но что такое 10 минут пешком для мальчика? А изучение иностранного языка, тем более английского, в жизни всегда может пригодиться. Учить там язык начинали уже со 2-го класса. Причем, изучали не только язык, но еще и английскую, американскую литературы, культуру, искусство и технический перевод. Итак, судьба ребенка со школой была определена. Мнение же сына в расчет вообще не принималось.
Ну, 1-й класс - он есть 1-й класс! Детей в нем с иностранным языком первый год не напрягали. Дай Бог разобраться с родным, русским! Изучали алфавит, учились писать, читать и считать. Но Алеша читать уже и сам умел, тем более что памятью обладал распрекрасной. Очень многое знал наизусть. Излагать устно тоже умел до-вольно неплохо. Его сверстники на уроках аж замирали, когда он часто рассказывал на внеклассном чтении прочитанные книги. Фантазировать тоже умел. Еще в детском садике, во время «тихого часа», он рассказывал им придуманную историю про при-ключения Волка и Зайца, предвосхитив задолго сюжеты популярного мультфильма «Ну, погоди!»
Забегая вперед, скажем, что 1-й класс наш герой закончил на все «пятерки». Но вот что касалось дисциплины, то с этим у него были огромные проблемы, и не только в начале учебы, но и на протяжении всего периода школьного обучения. Он был очень подвижен, непоседлив, смешлив и вертляв. За нарушение дисциплины дневник его вечно был испещрен всевозможными замечаниями всех учителей. А начало этим апелляциям к родителям положила его первая, довольно немолодая учительница, Смольянинова Екатерина Ивановна. И началось.... Записи в дневнике были следую-щие: «вертелся на уроке, смеялся на уроке, разговаривал весь урок, дрался на уроке, дрался на перемене, бегал во время урока по классу, бегал на перемене по коридору, толкался, читал книгу на уроке», и так далее, и тому подобное.
Еще по детсаду и двору Алешка научился стоять за себя и неплохо драться. Поэтому, как опытный боец, он даже верховодил сверстниками. Вступал в поединки, ссоры споры и столкновения как с более сильными, так и многочисленными против-никами. Часто заступался, когда обижали слабых. Поэтому его часто звали для реше-ния споров, как в параллельные, так и старшие классы. Конечно, доставалось и ему, но мальчугана уважали за отвагу, бесстрашие и справедливость.
Домой, как и раньше случалось, он приходил в синяках и ссадинах. Но об их происхождении не распространялся, стараясь держать «язык за зубами», заявляя, что упал сам, потому как «ябедничать» терпеть не мог. Да и все равно знал, что отец накажет его самого. Сочувствовала всегда и жалела его лишь одна любимая им баба Саня. В 1-м же классе Алешка «влюбился» в одноклассницу Ларису. И эта «любовь» - симпатия к ней сохранилась до старших классов. Он старался вместе с ней сидеть за одной партой, общался и в школе, и вне ее. Вечерами частенько часами болтал с ней по телефону.
Когда 1-й класс был им успешно закончен, по оценкам за знания, а отнюдь не за поведение, на торжественной линейке в честь завершения 1-го учебного года всем прикрепили на грудь значки с цифрой «2». То есть теперь они уже стали второкласс-ники. Алешка с отцом возвращался в тот вечер домой, необыкновенно гордый и счастливый. Однако, все настроение ему испортил отцов знакомый мужик, встретив-шийся им по дороге, у самого дома. Он поздоровался с отцом, а потом обратил вни-мание на сына.  Довольно бесцеремонно ухватил рукой за значок и спросил:
- Саша, а у тебя что, сын - «двоечник», что ли? Вон ему и «двойку» на грудь повесили! Значит - почетный «двоечник» он у тебя?
Отец конечно объяснил этому «уроду» и недалекому человеку, в чем дело. Алешка же весь вспыхнул от незаслуженного оскорбления и, надув губы, обиженно отошел в сторону. Домой он пришел, сняв по дороге значок, как мячик, из которого разом выпустили весь воздух. Какие же взрослые люди бывают дураки! «Сам ты дво-ечник, козел безрогий» - пыхтел про себя мальчишка.
Во втором классе они в школе уже приступили к изучению английского языка. Начали, конечно же, с алфавита. Потом учили простейшие слова и фразы. Учителя следили за их произношением. Разинув рты, ребятня завистливо слушала, когда учи-теля иностранного языка между собой свободно разговаривали по-английски.
- Вот бы нам так научиться, - перешептывались дети между собой. - Никто бы из взрослых и родителей и не понял, о чем мы говорим.
Но до этого им было пока еще ой, как рано! На занятиях по инязу Алексея так-же выручала прекрасная память и, как выразился один из преподавателей, - «способ-ность к языкам». Он с интересом учился и вскоре мог уже читать, переводить и даже пересказывать несложные тексты. Хотя пока еще с их знаниями они не могли должным образом сразу воспринимать тексты на слух. Поэтому какие-то юмористические рассказы сходу не понимались, и были не смешны. Просто пока навыка восприятия на слух не хватало. Сами уроки построены были достаточно интересно. Часто показыва-ли и фильмы про Великобританию и США. На занятиях по техническому переводу текстов, проходивших в лингафонном кабинете, столы были оборудованы индивиду-альными наушниками (для лучшего восприятия текстов). И учителя им позволяли, если они уже отчитались за хорошо переведенный технический текст, прослушивать, через те же наушники, музыку по желанию. И ребята притаскивали в класс бобины с пленкой, на которых были записаны модные в то время рок-группы из Англии: «The Bеatles», «Slade», ну и тому подобное. Конечно, записи оставляли собой желать лучшего, так как сотни раз были списаны и переписаны друг у друга. Но важно тут было другое - это была зарубежная музыка, которой так не хватало в ту пору в СССР. А главное, что они никому не мешали, одев наушники, качая головами и слегка притопывая ногами в такт року.
Также на занятиях по языку использовались газеты на английском. Разумеется, это были только разрешенные в СССР издания. Например, «Морнинг стар» - газета английских коммунистов, или вообще выходившая в Союзе газета «Москоу ньюс». Дети выбирали в них понравившуюся им статью, читали переводили ее дома. Учились и пересказывать текст своими словами. Не обходилось и без курьезов. Однажды их одноклассница, Светка Личко, видимо, не успев подготовиться заранее дома, купила по дороге в школу газету и даже не взглянула, на каком та языке. В классе ее вызвали зачитать газету. И Светка, коверкая слова, принялась озвучивать текст.
Учительница вся даже заметно напряглась, силясь понять хотя бы смысл. За-тем подошла к девочке и взяла газету из ее рук. С минуту внимательно ее разглядыва-ла в полной тишине. При этом очки ее даже на нос сползли.
- Светлана! - обратилась она затем к ученице, - ты что нам читаешь? Разве не видишь, что газета - на французском - «Нувель де Моску». Класс захлестнуло громкое ржание на несколько минут. Конечно, всем было весело - не с тобой же случилась промашка, можно от души и повеселиться!
Когда ребята закончили 4-й класс, с 5-го у них уже появились классные руко-водители. Алешке достался «Бонифаций» - Борис Иосифович Шварцман, еврей конечно. Но важно было - не его национальность, а то, что это был здоровенный мужи-чина, весь поросший густой шерстью. Из его пышной вьющейся гривы-шевелюры на голове (как у льва Бонифация в мультике) торчал огроменный носяра. Кличка к нему прилипла быстро. Он о ней знал и не обижался. Свою политику в классе он проводил, как и положено мужчине-учителю, - жесткую в плане дисциплины. Рассадив их еди-ножды, как он посчитал нужным, постоянно контролировал это. И не только на своих уроках. Частенько входил на занятия других учителей, и несколько минут наводил порядок, возвращая всех на положенные места. Для ребят это было дополнительным развлечением. Открывалась дверь класса, и громкий густой баритон «Бони» спраши-вал разрешения учителя «на минутку» прервать урок. Затем из-за двери появлялся огромный волосатый нос, затем - грива «Бонифация», ну а уже следом - весь громад-ный классрук вырастал перед хихикающими ребятами. И начиналось...!
- Я удивляюсь вам, ребята! - громыхал он своей «коронной» фразой. - У вас развито стадное чувство! - Ну-ка, быстренько пересели как положено!
Такие «пересадки» занимали обычно несколько минут урока, а не «минутку». И всем это было, что называется, «по приколу».
«Выдающийся художник» класса Толя Жуков практически у всех в дневниках, на развороте обложки, фломастером запечатлел карикатурный портрет Бонифация в профиль, с огромным носом, львиной гривой волос, изрекающим любимую фразу: «Я удивляюсь вам, ребята!». По натуре своей, надо сказать, что классный был неплохой мужик, но возможно, излишне требовательный, что и не нравилось непоседам и раз-гильдяям, коих было изрядное число. А как собеседника и рассказчика - его можно было заслушаться. Особенно, когда на классных часах он посетил Великобританию для практики по языку. Ведь в то время «закрытое» советское общество весьма скудно освещало жизнь там, «за бугром», особенно в странах «проклятого и загнивающего капитализма». Бонифаций, как он поведал им, поначалу и сам «офигевал» от увиден-ной им буржуазной жизни: высококачественному сервису, изобилию и многообразию в магазинах, чистоте и порядку во всем. А по поводу выданной им на руки скудной сумме в иностранной валюте рассказал следующую историю. Он решил, что нужно купить маленькие (соразмерно имевшейся сумме) подарки дамам в СССР. Решил найти недорогую косметику. И нашел-таки очень и очень дешевую. Выбрав товар, подошел к кассе. Кассир у него поинтересовался: мол, разве Вы, сэр, имеете у себя на родине так много умерших?
-... ?!!! - они удивились заданному вопросу.
Тогда им популярно объяснили, что это магазин косметики для макияжа покойников. Оттого и так дешево.
Конечно, смеялись они там от души. А дети в классе тоже повеселились, услышав такую историю. Боже мой, какие же мы «серые и убогие»! Но ведь не наша вина была в том, а – «вождей» наших, отгородивших страну от цивилизованного мира своим дурацким «железным занавесом». Они создали общество, в котором даже туа-летная, пардон, бумага была жутким дефицитом! Зато ракеты в космос запускали, потрясали перед всем миром ядерной «дубиной» и призывали народ гордиться такой страной.
И все же это была великая страна с прекрасными людьми, которые, в отличие от кучки отщепенцев-партократов, не имели доступа к благам, которыми через «спецраспределители» пользовалась власть. А этот великий народ научился и привык стоять в бесконечных очередях буквально за всеми предметами и продуктами первой необходимости. И люди передавали друг другу информацию о том, что и где «выки-нули». Уподобляясь стаду животных, которым власть периодически что-то «выбрасы-вала», как на «драку собак». А так все жили просто «счастливо», до невозможности, и все время гордились. Ковры, холодильники, пылесосы, подписку на книги, колбасу, масло, кур - все это нужно было «доставать». А в оставшееся время с упоением слу-шать песню тех времен, на парадах и демонстрациях - «Эх, хорошо в стране совет-ской жить!»
И все же это была их страна, их радости, беды и победы! Они просто жили, ра-довались малому и мечтали всегда о лучшем.  А ребята, Алешкины сверстники, про-сто учились «понемногу, чему-нибудь и как-нибудь», как заметил великий Пушкин.
В школе порой развлекались тем, что доводили учителей до белого каления, не понимая, что это ведь нехорошо! На уроках развлекались по-разному: плевали из тру-бочек в том числе. А еще придумали: пустые стержни от шариковых ручек, выдернув шарик для написания, заполняли с двух сторон сырой картошкой или морковкой, за-тем разогнутой заколкой для волос пользовались как поршнем, направляя в лицо противника, давили. Происходил хлопок, и выдавленная сжатым воздухом сырая масса влеплялась в чью-нибудь физиономию. Весело! На уроках то тут, то там звучали хлопки, следом за которыми одни хихикали, а другие злобно шипели в ответ.
Еще было придумано заготавливать осколки кафельной плитки, настругивать на них серы со спичек, а затем, сжав начинку с двух сторон плитками, подкладывать под края столов и парт. А во время урока стоило потихоньку, но резко пристукнуть ногой по парте сбоку, как сжатая сера взрывалась, производя достаточно шума. Учи-телей, особенно молодых, подобные пиротехнические ужасы приводили к исступлению. А малолетним хулиганам было просто весело. До них не доходило, что не у всех преподавателей нервы «стальные», тем более у женщин!
Однако, наши юные взрывотехники не делали этого на уроках Бонифация, По-нимая, что это - «себе дороже». И подобные «шуточки» могут им «выйти боком». Потому как тут же раздавалось грозное требование подать на стол учителя дневник, где производилась соответствующая «благодарственная» запись для чтения родите-лям, вплоть до приглашения последних в школу. А это грозило разными домашними «тяжкими» последствиями.
Рогатки, заряженные шпонками из изогнутых кусочков проволоки, тоже ис-пользовались, но реже. А однажды наш Алешка на уроке физики умудрился в парте поджечь кусочек магния. Из недр парты повалил белесый дым. Хулигана сначала за-ставили все затушить, а потом просто вышвырнули из класса в коридор. Надо доба-вить, что его, за нарушение дисциплины, частенько удаляли из класса. И он, вместе с такими же «изгоями», шлялся по школе, открывая двери классов и корчил рожицы, смеша детей. В туалетах «удаленным» отсидеться удавалось не всегда. Их выгоняли обычно оттуда уборщицы, потому что они оставляли после себя грязь и мусорили. Особенно ребята боялись уборщицу 4-го этажа - бабу Таю. Это была крупная пожилая женщина с громоподобным голосом. Сидят, бывало, наши «шкодники» в туалете и судачат о своих «подвигах». Вдруг резко распахивается дверь, на пороге вырастает громадная фигура бабы Таи, издавая жуткий рык:
- А ну, «вшивики»! Вон отсюда, чтобы я вас не видела! Неча тут пакостить, за-сранцы!!!
И ребятня, прыская смехом, мигом выпуливалась вон. А легендарная баба Тая, вооружившись громадной шваброй на длинной ручке, подобно средневековому рыца-рю с копьем, оставалась на завоеванной территории, освобожденной от «фулюганов-вшивиков».
Учителя, начиная с 5-го класса, уже были разными, предметниками. Каждый из них имел свой характер и свои требования. Кого-то любили, при ком-то «распоясыва-лись», а кого-то и побаивались.
Уроки труда тоже были специализированы: столярное и слесарное дело. По слесарному ремеслу учителя звали Федор Федорович, или «Фредерик в квадрате», как его называли пацаны. Мужик он был покладистый, раздражался редко, и на его уроках дети чувствовали себя более-менее раскованно.
Столярное дело вел Петр Прохорович, или, как его прозвали - «Хрыч». Он был очень занудный. Хотя предмет свой он знал хорошо, но за занудство его недолюбли-вали.
Как-то раз Алешка на его уроке мастерил табурет. Взяв стамеску, он стал под-тесывать ей ножку изделия. Но стамеска в «недобрый час» соскочила и своим острым углом пропорола левый указательный палец мальчугана.  Но он был парень терпели-вый. Боль перенес молча. А когда из рассеченного почти до кости пальца ливнем хлынула кровь, также молча сунул его под кран с холодной водой, и розовые струи потекли в раковину. Ребята увидели это и позвали «Хрыча». Тот мигом подбежал, со-крушительно охнул, метнулся за бинтом и туго перемотал раненый палец. Потом от-вел его сам в медпункт школы. Там фельдшерица остановила кровь перекисью водо-рода и повела его в травмпункт при поликлинике района. Врач внимательно осмотре-ла палец и сказала, что возможно кость – в порядке, но задет нерв. И усадив пациента на кушетку, стала неспешно откупоривать баночку с йодом. Увидев йод, который собирались лить на его открытую рану, мальчик аж передернулся от предвкушаемой боли и, видимо со страху, побледнел. Так как врачиха, взглянув на него, тут же «закудахтала»:
- Что, тебе плохо, мальчик, да?! Ты приляг на кушетку, а то еще сознание по-теряешь! Видимо, много крови вытекло у тебя. Голова-то не кружится, а?!
- Да нет, тетя, все нормально, - пробасил Алексей. - Я просто йода боюсь.
- Надо, миленький, надо рану твою продезинфецировать, - продолжала врач. - Больно будет, но ты уж, родненький, потерпи, ладно?
- Я потерплю, - эхом отозвался Алешка.
Он стоически вынес «пытку» йодом. Ему потом тщательно перебинтовали па-лец, и он даже еще успел вернуться в школу до конца урока.
Со временем палец, конечно же, зажил, но большой продольный шрам на нем остался на всю жизнь. А еще, видимо, в результате повреждения нерва, навсегда оста-лось ощущение легкого онемения и недостаточной чувствительности указательного пальца правой руки.
Географию им преподавала Клавдия Андреевна. Она была тетей их одноклассника «Шили» - Андрея Шиленко. Это была мужеподобная дама с громовым голосом. Ее глаза, когда она гневалась, метали молнии в сторону шалопаев. А наш Алешка все-гда был в их числе. Она просто обожала ставить не стандартные «двойки», а  «единицы». И рисовала их такие огромные, что они даже не помещались в соответствующей графе журнала или дневника, а безобразно залазили чуть не на четверть страницы.
Естественно, что наши шалопаи на ее уроках хронически «страдали» забывчивостью дневников дома.
- Та-ак, ты опять ничего не выучил, - грохотала на весь этаж Клавдия Андреев-на в адрес таких «неучей». - Сейчас же неси мне свой дневник! Единица!!!
- А я его дома забыл - следовал неизменный ответ, - в то время как извлечен-ный из папки дневник незаметно и торопливо запихивался под одежду, либо под портфель, либо передавался под партой соседям.
- Ничего! - не унималась учитель, - вот я приглашу сюда твоего отца, и ты у меня тогда «попляшешь» со своей «забывчивостью»!
У нее редко можно было «словить» нормальную отметку, если ты ранее попал в число потенциально «забывчивых» раздолбаев.
Учительницу биологии звали Мария Дорофеевна. Это была полная женщина. Она часто одевала платья зеленого цвета (видимо, он ей нравился). И поэтому «за глаза» ее прозвали «Жаба Дорофеевна». А так – она была доброй и благожелательной женщиной. Поэтому кличку употребляли редко, да и то, просто в шутку.
Ботаничку звали Вера Андреевна. Она была небольшого роста, шустрая и худенькая. Очень любила весь урок «маршировать» по классу с указкой в руке, громко стуча высокими каблуками своих туфель. Про нее неизвестно кем и когда, но даже был сложен стих, передаваемый классами из поколения в поколение:
«Наша ботаничка прыгает, как птичка
На высоком каблуке, и с «Ботаникой» в руке.»
Химичка имела не совсем обычное имя - Идея Петровна. Интересно было наблюдать, когда она сердилась, то ее шея покрывалась красными пятнами, а сама она, в такие моменты, начинала говорить не совсем членораздельно. Отсюда и полу-чила прозвище - Индея Петровна, или просто «Индюшка». Потому что напоминала рассердившегося индюка. По характеру и манерам она была совершенно непредсказуема. У нее на занятиях Алешка мог порой получить даже «четверку», хотя химию не любил. Чаще - «тройку». На следующий ее урок приходил, естественно, не готовым, рассчитывая на то, что в классе еще 30 «охламонов», и теперь их очередь получать оценки. А вот сама «Индея», видимо, думала иначе!  И, к ужасу Алексея, она внезапно могла вызвать его к доске отвечать урок.
- Идея Петровна, я же на прошлом занятии Вам отвечал, - пытался тот ухватиться за спасительную «соломинку».
- Ну и что? Разве ты сегодня не учил?! - звучал «приговор». - А ну, марш к доске!
И Алешка плелся, потом пытался что-то там нечленораздельно «блеять», од-новременно напрягая слух, в надежде услышать подсказку от ребят. Но результат бы-вал плачевный. Потянув время и «помычав» у доски, он «отхватывал «пару», уныло возвращался на место и бурча, что вот именно сегодня дневник оставил дома.
По окончании уроков ребята сами убирали классы, мыли полы. Алешка, в та-кие моменты, с гиканьем и свистом, летал по коридору со шваброй, подобно рыцарю с копьем. А иногда несся «на всех парах» с ведром, полным воды», на голове, обильно расплескивая ее по коридору. Смешил ребят тем, что мог внести ведро на голове в класс даже во время урока, как индианка. Но учителя редко прощали такие шалости. Недовольство преподавателей копилось и выливалось в бесконечные тирады в адрес родителей его, когда отец вдруг появлялся в школе.
И тогда учителя, подобно эстафетной палочке, передавали его из рук в руки. И ведь у каждого находилось, что рассказать о бесконечных развлечениях сынули, как во время уроков, так и на переменах. Беда, да и только! А дома, после таких посеще-ний школы, шкура Алешки «выдубливалась» обычно отцовским широким офицерским ремнем с тяжелой бляхой-звездой. Иногда он успевал запрятать этот «инструмент воспитания». Тогда в ход шел здоровенный деревянный метр, подобный тем, какими в магазинах отмеряют ткани.
Оттого-то и дневники Алексея, все испещренные вдоль и поперек «двойками» за поведение и вызовами родителей в школу, быстро «худели» в объеме. Потому что такие страницы мальчик безжалостно вырывал и выбрасывал. Затем покупал такой же дневник, разгибал скрепки и заменял испорченные учителями и удаленные страницы на новые. Так и шло это «очковтирательство» до тех пор, пока отец, «выкроив» время, не появлялся в очередной раз в школе.
За этим вновь следовали гнев и расправа, включая «санкции» с ограничением свободы вне школы.
В стенах учебного заведения Алексей, как и раньше в детсаде, часто заступал-ся за слабых, которых обижали. Однажды он узнал, что его троюродного брата Сашу, который был младше на 2 года, обижает пацан-старшеклассник. Алеха «выловил» того во время перемены и попытался «вразумить» в устной форме. Но обидчик-крепыш оказался твердолобым и агрессивным. В ход пошли кулаки. Алешка «всыпал» ему хорошенько, но при этом и сам пострадал. Во время очередного удара сбоку в голову противника, тот, будучи низкого роста, к тому же еще и пригнулся, поэтому удар пришелся вскользь. В пальцах сжатого кулака что-то громко хрустнуло и стало очень больно. Но Алеша стерпел боль и довел до конца поединок, одержав победу. Пацан клятвенно обещал не обижать брата. И только потом можно было посмотреть, что там с рукой. Кисть безобразно надулась и побагровела. Но жаловаться было не-кому, и он отправился на урок. Школьное «радио» тем временем сработало исправно и быстро.
Едва начался урок, учительница математики сразу подошла к Алеше и спроси-ла, чем закончился кулачный бой во время перемены, заодно поинтересовавшись, от-чего это он прячет правую руку за спину. Подчиняясь требованию, мальчик вытянул руку перед собой, математичка увидела распухшую кисть, испуганно охнула и пота-щила его в медпункт. А затем его отправили в травмпункт районной поликлиники. Там сделали рентгеновский снимок и сообщили, что косточка кисти над указательным пальцем руки сломана. И наложили гипс.
Теперь Алексей по школе ходил с гипсом. А ребята между собой шептались: «Это тот, что об голову пацана руку сломал». Но оказались и свои «плюсы» с загипсованной рукой. Это был целый месяц «валяния дурака». Ни тебе уроков физкультуры, ни письменных работ, ни вызывов к доске, где требовалось писать мелом, ни письменных заданий на дом. Лафа - да и только! А потом был еще месяц для разработки руки, когда гипс был снят. Рука поначалу, после долгого обездвижения, была безобразно худой и скрюченной. Требовалось время для восстановления двигательных функций. И хотя Алешка довольно быстро разработал руку, но продолжал «придуриваться» в классе и заявлял учителям, что пока еще не может ничего писать. А когда те грозили, что потом заставят его писать вдвое больше остальных, этот засра-нец под партой ловко строил им «кукиши» больной рукой.
Этот же период совпал и с мальчишеской «любовью» Алексея. Как мы уже сказали ранее,  с 1-го класса он был влюблен в девочку Ларису. На протяжении всех лет он оказывал ей знаки внимания, но только в 7-м классе решился предложить ей встре-чаться. Влюбленная пара встречалась после занятий и подолгу гуляла по улицам и дворам, стараясь оттянуть время расставания и удлинить дорогу к ее дому. Как-то они зашли в какой-то подъезд соседнего дома и поднялись на площадку между этажами. Алеша пока еще не очень понимал, как выразить свои чувства и что делать при этом нужно. Вернее, он слышал от других пацанов, старше себя, что нужно делать, но это была теория. А на практике он растерялся. Они расстегнули свои пальто и, крепко обнявшись, прижались друг к дружке, закрыв глаза. Потом стали неумело губами тыкаться в лицо, ища губы. Голову покрыл какой-то туман, в руках и ногах билась дрожь. Весь окружающий мир поплыл куда-то в сторону.... Алеша только теснее сжи-мал подругу в своих объятиях, не в силах бороться с нахлынувшими чувствами.
Но в этот самый момент открылась дверь одной из квартир, и появился какой-то мужчина. Увидев влюбленную парочку на площадке, он поначалу растерялся. А потом вдруг рявкнул:
- А ну, мелюзга, брысь отсюда! Нечего тут обжиматься по подъездам! Чтобы я вас тут больше не видел!
Такой облом! Они разом отпрянули друг от друга, покраснели и, быстро за-стегнувшись, выскочили из подъезда на улицу, смущенно поглядывая друг на дружку.
Алешка был даже не в силах огрызнуться на неумного мужика, до такой степе-ни он был смущен, будто плюнули в душу и изгадили самое светлое в жизни, разом спустив с небес на грешную землю.
- Ну и дурак же он! - только и сумел пробубнить Алеша. - Ты, Ларис, не слушай его. Он ведь ничего не понимает, да?
Лариса в ответ только смущенно кивнула головой и попросила проводить ее домой. А после каникул они расстались совсем.
В тот же период ухаживаний Алексей как раз и сломал руку. А тут еще при-ключилось одно событие.
Дело в том, что у нашего героя, по отцовской линии, был еще (не считая трою-родного-Саши), двоюродный брат. Звали его Толик. Он был младшим сыном родного брата отца - Василия. Старший его сын, Александр, постоянно сидел в тюрьмах. Младший - Анатолий пока еще в тюрьму не попадал, но рос «оторвилой» и лидером дворовой шпаны. Выражаясь современным языком, он стал сначала дворовым «авто-ритетом», а потом – одним из лидеров шпаны в районе. По поводу Алешки он заявил всем пацанам в округе, что в случае, «если кто посмеет обидеть моего братишку, то оторвет тому башку до самых пяток». После такого заявления на Алешу, как в близ-лежащих дворах, так и в целом в районе, смотрели уже как на брата «авторитета» То-лика. И старались не задевать. Это, в какой-то мере, даже нравилось Алексею. Хотя, как мы уже знаем, он и сам умел постоять за себя и других.
И вот, когда его «любовь» с Ларисой была в самом разгаре, он выяснил, что к его девочке «пристает» пацан из ее двора. Причем, сама Лариса ему отказала и даже сообщила, что встречается с Алексеем. Но тот не перестал преследовать ее. И Лариса рассказала Алеше об этом. Услышав это, тот буквально «закипел» праведным гневом. Потратил целый день, разыскивая соперника в его дворе и округе. Но - тщетно. Тогда он передал местным пацанам, что желает с ним встретиться и «побазарить». Пусть тот сам его найдет. И на следующий день соперник пришел к школе, где учился Але-ша. Однако, он пришел не один, а с «группой поддержки» в лице ребят старшего возраста, человек десяти.
У Алешки как раз закончился предпоследний урок - физкультура. Ребята из па-раллельных классов сообщили Алешке, что на улице   его поджидает соперник с ре-бятами для расправы.
И Алексей, не будь дураком, понимая, что честного поединка не получится, вылез через форточку на задний двор школы и побежал во двор за школу, в так называемый «Веселый квартал», где жили приятели его брата-шпаны. Многие из них уже отслужили армию. Они выслушали Алешкину проблему, тут же похватали армейские ремни с тяжелыми металлическими бляхами, куски арматуры, обмотанные изолентой, и ринулись к школе, чтобы проучить «засранцев». А эти самые «засранцы», собиравшиеся толпой избить мальчишку, не готовы оказались к подобному повороту событий. Едва завидев Алешкину «армию», они, что было сил, бросились врассыпную спасаться бегством в свои дворы. Некоторых все же поймали и отлупили. Но прочие, и в их числе, «горе-ухажер», успели смыться.
И надо же было так случиться, что в тот же день, перед последним уроком он как раз сломал руку в школьной драке, о чем мы рассказали выше.
На следующий день Алексей, уже с загипсованной рукой, шел утром в школу. Путь он, как всегда, сокращал, через дыру в школьном заборе. Проходя мимо транс-форматорной будки у школы, увидел пацанов из банды Юрки Кривака, которого пре-красно знал, местного вожака шпаны. Они сидели в рядок на каких-то бревнах, курили и что-то обсуждали. Алеша приостановился и поздоровался с ними. После чего направился к парадному входу в школу. Но там его уже поджидал с кампанией Ларис-кин «ухажер».
Увидев Алексея, он подошел и начал нахально задавать вопросы:
- Ну, ты че вчера сбежал от меня, даже не «побазарили»?
От такой наглости Алешка даже оторопел.
- Слышь, дятел, а ты ниче не напутал? Сбежал-то ты! А уж если «побазарить» нужно, че ты с собой толпу привел? Слабо самому, что ли?
- Нет, не слабо, - отозвался соперник. - Так че, может щас и «побазарим» тут?
- А ты не ослеп часом, родной, не видишь, что у меня рука сломана? -спросил его Алешка. - Вот заживет, тогда и вернемся к разговору.
Но юный наглец оказался упрям. И продолжал:
- Короче, я ждать ниче не буду. Не можешь драться - твои проблемы, но с Ла-риской я чтоб тебя больше не видал! Ты меня хорошо понял? Так что - отвали от нее!
От такой наглости и подлости Алексей аж задохнулся. Но подумав, решил по-своему проучить этого «козла».
- Ладно, - сказал он спокойно. - Пошли щас «базарить» за школу.
Ничего не подозревавшие приятели, во главе с «ухажером», вместе с Алексеем свернули за угол школы, в сторону трансформаторной будки. Там обычно происходили все драки местного значения.
Не обращая внимания на банду Кривака, соперник снял куртку и часы, передав их своим приятелям, чтобы не повредить их в драке.
Алешке все это порядком уже надоело, тем более что он терпеть не мог под-лых людей, которые готовы унижать и издеваться, когда им не могут ответить. И он обратился к Криваку:
 - Юрок! Объясни этому придурку, что он «берега потерял» в своей наглости! А то я пока сам не могу из-за руки, ладно?
Кривак, белобрысый и лохматый, «а ля хиппи» парень, в брюках с широченным клешем (по тогдашней моде), поднялся и неспешно подошел к ним. По дороге он изящным щелчком отправил свой окурок далеко в сторону, в полет через кусты. Ле-ниво переставляя ноги, он приблизился и небрежно сплюнул длинной слюной-«вожжой» прямо на ботинок этому пацану.
- Ты, фрайер! - обратился он к нему ровным и спокойным тоном. - Ты че, козел, не в курсах, на чьего брата ты рыпаешься?! - Так я тебе объясню щас...! 
«Ухажер» с командой явно не ждали такого поворота событий, и молчали, только взволнованно сопели.
Так и не дождавшись ответа на свой прямо поставленный вопрос, Кривак (его так звали, возможно, по фамилии, а может и по причине сколотых треугольником пе-редних зубов) практически без замаха врезал резко в челюсть «горе-ухажеру». Тот, где стоял, там и распластался по земле, даже не успев «мяукнуть». А Юрка, не теряя времени, уже левой рукой ударил в «солнечное сплетение» одному из его приятелей. Пацан согнулся пополам и стал хватать ртом воздух, пытаясь вздохнуть. Но Кривак уже ногой нанес ему сбоку удар в печень, а когда тот упал, «выписал» хороший «поджопник», так что тот «въехал» в ближайшие кусты смородины. Тем временем банда Кривака уже окружила друзей «ухажера» и начала неспешно их «окучивать» руками и ногами. Через некоторое время, избитых за «шкирки» приволокли к Алексею и, стоявшему рядом с ним, Криваку.
- Ну, фрайера дешевые, вы поняли, на кого «тянете»?! Или дополнительно объ-яснить? - обратился к ним Юрка с речью.
- Да-а, - выдавили те из себя хором, усиленно кивая головами.
- Леха, обратился Кривак к Алексею, может скажешь им чего на прощание?
- Ага, - отозвался тот. - Чтобы вами тут никогда и близко не «воняло»! Ясно?!
Те согласно закивали в ответ. После этого Криваковцы градом «поджопников» спустили тех вниз с пригорка, на котором стояла школа.
А Алеша поблагодарил Юрку за помощь и отправился на уроки. До наступления летних каникул, а эти события были весной, он еще неоднократно встречал Кривака. А когда лето кончилось, и начались занятия в школе, узнал, что летом Кривака убили в драке в районе поселка Селезневка. Вот такая жизнь пацанячья! Бывает и очень короткая. Мужской пол - это «группа риска». А тот «ухажер» действительно больше никогда не появился на «горизонте».
Вообще, к слову сказать, драки среди мальчишек - вполне обыденное дело. Хотя бывают и просто агрессивные пацаны-забияки. Наш герой таковым никогда не был, но обидчиков не прощал.
В школе же он взял под свою опеку сына новой школьной учительницы. Ребята «прилепили» ему обидное прозвище, и постоянно «клевали» физически слабого и без-ответного мальчугана. Алешка пожалел его. Терпение лопнуло, когда на одной из пе-ремен того так толкнули, что голова его, мотнувшись, выбила оконное стекло. Удивительно, но он не порезался об осколки. Так кроме того, он не смог даже оправдаться, перед налетевшими на него с упреками уборщицей и завучем. Мальчик молча стоял перед ними, жалкий и подавленный.  Хотя ребят вряд ли кто стал слушать. Ведь легче всего взвалить вину на того, кто непосредственно разбил стекло и остался стоять ря-дом. Они тут же нажаловались его матери. А она отправила ребенка домой, пообещав заплатить за стекло. Наблюдать это все Алексею было стыдно, горько и обидно.
Он отыскал истинных виновников происшедшего - троих пацанов из его класса: Генку «Расстригу», Игоря «Теплого» и Серегу «Харю» (бывшего одногруппника свое-го по детсаду). Алешка предъявил им претензии и потребовал сходить к матери пацаненка, и все ей объяснить. Но те только позубоскалили в ответ. Тогда Алеша предло-жил им подраться после уроков. Но только не все кучей на одного, а – по очереди, честно, один на один с каждым из них. Но в этот вечер поединок не состоялся.
 Так получилось, что Алексей после уроков стал участником другой драки, происшедшей на улице. Он, в паре с другим пацаном, подрался с несколькими ребя-тами. И вдвоем они хорошенько «навтыкали», вываляв своих противников в грязи. Началась драка на куче песка, но потом переместилась в грязь. Хотели остаться чи-стыми, ведь песок, даже сырой, отряхивается легко, а вот грязь потом чистить и чистить надо. Победители пошли домой, очень собой довольные, продолжая обсуждать подробности драки.
В этот момент кто-то сзади их окликнул. Алексей даже не успел еще обернуть-ся, как один из их недавних противников - Юрка Жендарь, испачканной в грязи и песке рукой, ударил его сбоку в лицо, попав ребром грязной ладони прямо в глаз. Из глаза даже искры посыпались. Мир вокруг потемнел, в глазу поплыли красные круги, потек-ли слезы от резкой боли. От попавшей в глаз грязи невозможно было никак промор-гаться. Нужно было бы промыть его водой, да где ж ее было взять?! А Юрка сразу бросился бежать и вскоре скрылся. Напарник Алеши достал свой носовой платок и передал его, чтобы тот попытался хотя бы протереть поврежденный глаз. Но это мало помогло. Дома Алексей промыл глаз водой. Но тот, к тому времени, покраснел и отек. Родители, увидев свое «чадо» в таком состоянии, учинили строгий допрос. Мальчиш-ка, как мог, пытался «выкрутиться, утверждая, что упал в кусты. Кстати, в свое время, про поломанную руку, он правду дома тоже не сказал, заявив, что сорвался с качелей. Да и зачем родителям говорить правду. Она, как минимум, обернется против него самого! Это личное дело каждого пацана. Родителей сюда вмешивать никогда не стоит.
Но в этот раз, в ситуации с поврежденным глазом, мать Алексея смогла его пе-рехитрить. Она объявила, что если сын не признается, как получил травму, то завтра она явится в школу и там проведет свое «расследование», от которого учителям «не поздоровится». Алексей, только чтобы та не ходила в школу, вынужден был сказать правду. И, как оказалось, совершенно напрасно! Узнав все, его мать не сдержала дан-ное ей слово - не ходить никуда и не выяснять. Она пошла к родителям участников драки, рассказала и потребовала строго наказать своих детей. Естественно, пацанам дома досталось «на орехи». А Алешка предстал в их глазах ябедой. И они потом дол-го смотрели на Алешку как на доносчика. Ему было очень стыдно за это.
Когда его больной глаз поджил, мальчик вновь вернулся к разговору с обидчи-ками учительского сына. И как-то вечером, после занятий, они встретились на пусты-ре за колхозным рынком, у овощного магазина. Драться договорились честно, один на один, по очереди. Но теперь предстояло Алексею драться уже не с тремя, а с четырьмя оппонентами, так как к ним добавился обидчик за поврежденный глаз. И нашему герою предстоял нелегкий поединок, лишь бы сил хватило!
Первым выпало драться как раз с Юркой Жендарем. Алешка быстро с ним рас-правился, добавив еще, «в довесок», тому серию «поджопников». Затем подошла очередь драки с «Харей». Его он тоже, довольно быстро, «вырубил», одним кулаком ударив «поддых», а другим-сбоку в голову. Тот так и растянулся на земле. Кое-как поднявшись, продолжения он не пожелал. Далее наступил черед «Теплого». Но этого худого «хипаря» Алешка вообще размазал, заставив «сосчитать» при падении от удара, кучу деревянных ящиков, сваленных у магазина. Прыгнув к валявшемуся на ящиках противнику, Алешка еще несколько раз врезал ему «по соплям», разбив в кровь нос.
Итак, трое оппонентов, «свое» уже получили, и теперь «отдыхали», усевшись в сторонке.
Теперь остался основной их «оплот обороны» - Геша. Это был рослый и широкоплечий парень, на целую голову выше Алешки, с длинными жилистыми руками и крупными кулаками. Однако, вскоре после начала поединка, получив резкий отпор от разъяренного Алексея, Геша стал пятиться назад. В этот момент Алешка, мгновенно поднырнув под бьющую руку Генки, снизу нанес ему удар в челюсть кулаком. Зубы у того, сомкнувшись, громко клацнули. Он замер от боли и неожиданности. Из глаз не-произвольно потекли слезы. А сами глаза были какие-то замутненные. Оказалось, что пропущенный удар не только потряс его и помутил сознание, но тот еще и язык глу-боко прокусил. Изо рта на подбородок потекли струйки крови. Алексей тут же оста-новился, достал свой носовой платок и протянул его Генке. Потом, подождав немно-го, поинтересовался, будет ли продолжение драки. Но в ответ тот лишь смог отрица-тельно помотать головой. И подал, в знак примирения, руку.
Алешка пожал ее в ответ, подобрал свой, отброшенный перед схваткой в сторону, портфель, крикнул недавним противника, чтобы они больше к учительскому сыну не «лезли» и гордо ушел домой победителем.
Дома ему пришлось объяснять происхождение свежих синяков и ссадин падением с дерева. Полученный ранее «урок правды» пошел ему впрок. А в школе его, с того времени, еще больше зауважали, не только за боевой дух и справедливость, но и за умение хранить молчание дома.
Конечно, во всех этих драках, и ему самому доставалось порядком. Но заодно он постигал «науку уличного бокса». Запоминал, в какие места нужно ударить про-тивника, как уклоняться от ударов. В уличных потасовках ведь сроду не было никаких правил. В ход частенько пускались не только руки, но и ноги. Были еще и неписанные «законы улицы», по которым лежачих не били, или же дрались до «первой крови». Это был так называемый «кодекс дворовой рыцарской чести».
Однажды в школе. во время перемены, Алешка поссорился с высоким и креп-ким одноклассником, «художником», Толяном Жуковым. И имевший немалый опыт в уличных боях», наш герой за пять минут «отколошматил» более сильного, с виду, противника. Чем вызвал невольное восхищение сбежавшихся на драку старшеклассников.
- Ого! А пацанчик-то неплохо бьется! - загорланили они. Однако, такие вот «победы» сыграли своего рода «злую шутку» с ним, придав излишнюю самоуверен-ность.
Однажды Алешка «нарвался» на драку около туалета с парнем, мало того, что старше него на три года, так еще и несколько лет посещавшим боксерскую секцию. Так что тот имел уже поставленный удар. К тому же тот, по кличке «Кисель», обладал длинными руками. Алексей пропустил сразу несколько хлестких ударов в голову. Из глаз непроизвольно брызнули искры и слезы. А в голове поплыл красный туман. Когда чуть «очухался», оказалось, что он уже лежит на паркете. Однако тут же быстро вскочил и бросился на противника, успев нанести тому пару резких ударов в грудь и лицо. «Кисель» отпрянул и сокрушил мальчишку таким «хуком» справа, что он отле-тел в сторону и «бузнулся» головой о радиаторы отопления. Но поднялся и вновь бросился вперед со сжатыми кулаками.
Однако, к его глубочайшему изумлению, «Кисель», широко улыбаясь, протя-нул ему руку и примирительно заявил:
- Слушай, а ведь ты - молодчина! И удар держишь, не «вырубаешься», и бьешь неплохо, и агрессия из тебя так и прет! А главное - не боишься противника сильнее себя! Значит, дух у тебя есть! Хвалю! А давай дружить! Ну а если появится желание, приходи в нашу секцию бокса. «Задатки» у тебя имеются, я походатайствую за тебя перед тренером. Поверь, таких пацанов, как ты - немного! Какое-то время потренируешься, и сможешь выступать в первенстве, а? Ну, подумай.
Разумеется, какое-то время Алешка размышлял над этим предложением. Но потом посмотрел, как его одноклассники, которые уже ходили в секцию бокса, стали приходить с разбитыми лицами и поведенными в сторону носами. Это их, после тре-нировок, стали ставить в «спарринг» с опытными партнерами. И те выколачивали «пыль» из новичков. Сразу посещение секции у ребят пошло на спад, И Алешка пере-стал даже думать об этом, решив, что лучше уж изредка ему достанется «по башке» в уличных потасовках, чем его будут молотить в качестве «груши» регулярно в секции.
У Алешки был одноклассник, Санек «Длинный» (прозванный так за рост), ко-торый жил в соседнем доме. Поэтому они частенько возвращались домой вместе. Од-нажды у них из-за чего-то возник конфликт. Случилось это на занятиях. И, как поло-жено, они пошли «разбираться» в туалет. Там Алексей быстро «настучал» по «шее» сопернику. Но тот неожиданно выхватил из кармана брюк увесистую металлическую цепочку и стал крутить ею, пытаясь рассечь лицо противника. И Алешка, чисто интуитивно, сделал правильное движение против этого. Он резко пригнулся, подбил руку противника. Цепочка, взлетев вверх, сделала оборот вокруг кисти нападавшего Саш-ки, и тяжелым концом врезалась ему же в лицо. Кожа была рассечена, потекла кровь, «портрет» испорчен. Увидев, что противнику стало не до него (тот закрыл лицо рука-ми, пытаясь остановить кровь), Алешка открыл в раковине кран и пустил воду. Пред-ложил умыться и вырвал цепочку из рук Саньки, зашвырнув ее в унитаз. Затем, не говоря ни слова, вышел и пошел в класс.
А пострадавший затаил обиду за разбитую физиономию. Шрам у него так и остался. А кто в этом виноват?! Не используй в честной драке «недозволенное ору-жие»! Но Санек подговорил пацана из своего двора, года на 2-3 старше их, чтобы тот отлупил Алешку. Звали этого парня «Гиря». И вот, когда Алексей как-то, возвращаясь из школы, уже свернул к себе во двор, как перед ним возникли Санек и Гиря. Сашка аж заверещал от радости, что застали противника врасплох:
- Вот он, Гиря, попался нам, гад! Дай ему как следует!
Алешка быстро сообразил, что сбежать не успеет - путь домой отрезан. Он швырнул свой портфель прямо на асфальт и смело шагнул Гире навстречу.
- Ну, че надо, - обратился он к тому, - А? За Саню, что ли, «впрягаешься»?! Он тебе, че, родственник? Сам нарвался - сам и получил!
Гиря же молча сжал кулаки и, усмехаясь, двинулся на Алешку. Тот внимательно наблюдал за его руками, не решаясь бить первым. Да и, честно говоря, он никогда старался первым драку не начинать, считая, раз ты первым напал, тогда - получи, и не обижайся! И он заметил, как взметнулся вверх кулак Гири, направленный ему прямо в лицо. Алексей быстро уклонился от удара и изо всех сил врезал тому в «солнечное сплетение» правой, а левой – в бок, по печени. Эти «приемы» он часто наблюдал в драках и в боксерских поединках по телевизору, хотя специально его никто этому не обучал. Жизнь учила.
Гиря охнул, побледнел и буквально переломился пополам. Лицо его из бледно-го стало землисто-серым. Он, как вытащенная на берег рыба, судорожно стал ловить ртом воздух. Тогда Алексей сбоку нанес еще один хлесткий удар по «пустой» Гири-ной башке, и тот рухнул на асфальт. Алешка, подхватив с земли портфель, кинулся догонять бросившегося к своему подъезду Сашку. Но тот, видимо поняв, что пришел и его черед «отхватить по полной программе», благодаря длинным ногам, оторвался от преследователя и успел забежать домой. Жалея, что не наказал позорно сбежавшего подстрекателя, наш герой пошел к себе. Гиря с тех пор его больше не преследовал и не связывался с ним. Видимо, сделал правильный вывод: лучше жить своим умом, чем чужим - целее будешь.
Алешка же, в очередной раз получил опыт уличной драки. Правда, сам он в качестве «оружия» не использовал ничего, а использования каких-либо предметов другими, всегда опасался. Ведь ими можно было нанести серьезные травмы. А не хоте-лось быть искалеченным или порезанным. Но избежать этого совсем, к сожалению, было просто невозможно.
Как-то он гулял, как и всегда, во дворе у бабушки. Было время зимних каникул. И пацаны гоняли шайбу по хоккейной площадке. Из подъезда ближайшего дома по-явился парень, старше их года на два. Звали его «Цыгуль». Это был чернявый крепыш. Вразвалочку он зашел на площадку, некоторое время наблюдал за хоккеем ребят. А потом молча, по-хамски схватил шайбу, подкатившуюся к его ногам и сунул себе в карман.
Алешка стоял к нему ближе всех и, естественно, возмутился:
-Э! Цыгуль! На фиг так делать?! А ну, отдай сюда шайбу!
В руках Алексея была красивая клюшка. Ее ему изготовил брат Вадим в Модельном цехе Тракторного завода, где он работал тогда.
Так вот, Цыгуль ухватил эту клюшку за крюк и вырвал ее из рук пацана. Ухмыляясь, молча сунул клюшку подмышку и спокойно направился с добычей к своему подъезду.
Алеша задохнулся от охватившего его чувства справедливого бешенства, налетел сзади на Цыгуля и повалил того мордой в снег. Противник никак не ожидал такого отпора. Алешка вырвал из рук похитителя свою клюшку, отбросил ее в сторо-ну и принялся дубасить уличного хама, лежа на нем. При этом крикнул своим ребя-там-хоккеистам:
- Пацаны! Тащите клюшку к подъезду и смывайтесь!
Цыгулю, наконец, удалось сбросить с себя яростно насевшего на него «сопля-ка», вскочить на ноги и, рыча, броситься в атаку. Алешка понял, что дела его плохи и бросился наутек. Он побежал вокруг трансформаторной будки. Но Цыгуль разгадал его маневр и обежал будку с другой стороны, отрезав путь мальчику к спасительному подъезду своего дома. Делать было нечего. Нужно было идти навстречу опасности, то есть драться теперь до конца.
- Ну че, пацан! Давай поскубаемся, раз ты такой смелый, - процедил Цыгуль сквозь зубы тоном, не предвещавшим ничего хорошего.
- А ты че сам первый лезешь и не свое хватаешь! - возразил ему мальчишка.
- Не, ты че, зассал теперь, что ли? Ты же так здорово начал! - подзадорил его враг.
- Тебя, что ли, зассал?! - смело отозвался Алешка. Хотя теперь вполне осознавал, что его могут хорошенько «отметелить».
И они бросились в драку. Удары с обеих сторон сыпались градом. Но плотная зимняя одежда смягчала силу ударов. Удивительно, но факт, что Алешке уже неоднократно удалось сбить пацана, старше его самого, с ног, повалив в снег. Вдобавок од-ним из ударов он расквасил нос противнику.
И тут случилось неожиданное. Цыгуль внезапно сунул руку в карман пальто и выхватил оттуда нож. Алешка даже опешил от такого поворота событий, испугавшись.
- Цыгуль, ты ошизел, что ли? Убери его! Ножом драться нельзя! - крикнул он, невольно попятившись.
- Не - е, паря, мне можно, - злобно ухмыльнулся Цыгуль, наступая и одновременно вытирая другой рукой кровь из носа. Он пытался прижать мальчика в угол буд-ки.
Алешку охватил жуткий страх. Неожиданно он шагнул вперед и резко врезал «гаду» по руке с ножом. Тот не ожидал от мальчишки такой прыти и выронил ножик в снег. А наш герой, совершенно потерявший голову от страха и отчаяния, не давая врагу подобрать оружие, коршуном бросился на него, сбил с ног и принялся лупить по этой наглой морде изо всех сил. При этом, задыхаясь, приговаривал:
- Это тебе, гад, за все!!!
Да-а, такого разворота событий, да еще и прилюдного позора Цыгуль никак не ожидал. Когда подбежавшие к ним старшие ребята их разняли, Алешка пытался еще вырваться от них и дать «паразиту» хотя бы еще разок. А этот нахальный Цыгуль вдруг, заревев, бросился домой, размазывая слезы и кровь руками по лицу. Алешка попытался найти упавший в снег нож, но они так взрыли весь снег, что это оказалось бесполезно. И он ушел к бабушкиному подъезду, где победителя радостно дожидались сверстники-хоккеисты, с его клюшкой в руках. Они-то и позвали на помощь старших ребят, разнявших драчунов. Все шумно удивлялись тому, что этот, старше их Цыгуль, уступит в драке младшему и менее крепкому пацаненку, да еще и нож вы-хватит.
Но теперь Алексею приходилось опасаться своего, недавно поверженного и униженного, противника. От ребят он слышал, что тот очень злопамятный и мсти-тельный. Мог и пырнуть где-нибудь исподтишка. Тогда Алешка решил обратиться к приятелю-боксеру, старше его года на четыре. Он жил неподалеку, в том же дворе, и входил в банду брата Алешки - Анатолия. Учился он в той же школе, что и наш герой. Звали его Игорь. Он выслушал подробный рассказ о случившемся, возмутился подло-сти Цыгуля. Немало удивился тому, что Алешке удалось его «отбуцкать». И пообе-щал «закрыть вопрос». Они решили встретиться и выловить Цыгуля вечером.
Игорь сначала тому вполне популярно объяснил, что Алеша – лицо - «непри-косновенное» во дворе и округе. А затем просто и коротко закрепил словесную беседу поставленными ударами в голову «придурка». Поднял его за шиворот и потребовал извинений и заверений не приближаться к мальчику впредь.
С тех пор грозный Цыгуль, едва завидя Алексея, вообще во дворе не задерживался. А Алешкин авторитет в округе поднялся просто до неимоверных высот. Теперь его знакомые пацаны, имевшие приятелей и девчонок в соседних дворах, даже в самом опасном, за кинотеатром «Ударник», отправлялись туда только с нашим героем. Они знали, что с Алешкой местная шпана никогда тронуть их не посмеет.
Случалось, местные ребята подходили, интересовались, кто из них тут брат Толика. Затем знакомились и милостиво позволяли свободно находиться на их территории. И Алексея скоро уже знала вся дворовая шпана в округе. И не только не обижала, но и уважала за смелость и бесстрашие в драках.