Разлупские напевы

А теперь – долгожданные новости культуры.

Сегодня на станции Разлупка в полном разгаре фестиваль «Разлупские напевы.» Проводится он, по традиции, прямо на железнодорожной платформе, чтобы все видели и дрожали от страха. Гармонист Павел Окаянов садится на ящик из-под огурцов, разворачивает свой баян и начинает: «Шындырли-тытындырли, шындырли-тытындырли, шындырли-тытындырли, шындырли-тытындырли!» Вокруг хлопают и топают собравшиеся по такому случаю разлупяне.

Первой пускается в пляс и выступает, словно пава, огородница баба Зина:

Вот така пердипетрушка.
Вот така пердипетрушка.
Вот така петрушка.
Вот така перди,

размахивая белым платочком, словно желая сдаться в плен, поёт она.
Звучит Окаяновский проигрыш «трын-трын-трын-трын, трын-трын-трын», и вслед за бабой Зиной делает свой выход пекарь местного хлебозавода Анаболиков.

Вот таки пердибатоны.
Вот таки пердибатоны.
Вот таки батоны.
Вот таки перди

Пассажиры стоящего поезда свистят, аплодируют и швыряют в певунов едой. Анаболикова сменяет станционная бухгалтерша Корзюкина. Её песня тоже носит характер профзаболевания.

Вот таки пердизатраты.
Вот таки пердизатраты.
Вот таки затраты.
Вот таки перди.

Но на этом её партия не заканчивается. Сделав по платформе круголя, и колеся ногами, как батонами (Анаболиков при этом пристрастно взирает на неё – профессиональная гордость, как-никак), Корзюкина выдаёт продолжение:

Вот таки пердидоходы.
Вот такие пердидоходы.
Вот таки доходы.
Вот таки перди.

Увлёкшуюся Корзюкину поторапливают на выход – и вот, посреди толпы уже  трясёт костьми местный учитель истории Сан Саныч Дубодуев и наяривает не по годам озорно и задорно:

Вот таки пердибояре.
Вот таки пердибояре.
Вот таки бояре.
Вот таки перди.

Но тут раздаётся вопль:

– Атаааас!

И все понимают, что Стулова и Плаксина уже здесь.  Замолкает баян гармониста.

– Таааак, граждане! – грохочет Стулова. – По какому поводу несанкционированный сход?!

– Так фестиваль же, – отвечает ей Дубодуев.

– Ах фестиваль! – говорит Стулова, уперев руки в бока. – Ну тогда играй нам на баяне, гармонист! Иэх!!!

И Окаянов разворачивает меха, жмёт на кнопки и продолжает свой «хыр-хыр.» И две охранницы выплясывают вдвоём. Стулова поёт:

Вот таки пердизаконы.
Вот таки пердизаконы.
Вот таки законы.
Вот таки перди.

Ей вторит Плаксина:

Вот такой пердипорядок.
Вот такой пердипорядок.
Вот такой порядок.
Вот такой перди.

И дуэтом выходят на коду:

– Умпа-умпа-умпапа, гынть-гынть-гынть-гынть, всё!

Им все аплодируют.

– Так, я сказала «Всё!» кричит Стулова. – Всё, граждане, расходимся по домам!

И участники фестиваля, лепеча, текут речкою прочь.

– Вы тоже можете ехать! – говорит Плаксина, размахивая отобранным у проводницы красным флажком в глаза машинисту. – Лишние полчаса паровоз на станции держат, совсем оборзели!!!

Поезд укатывает прочь. Стулова и Плаксина, довольные, идут в помещение охраны.

Вот теперь на станции Разлупка и закон, и порядок.