Та памятная ночь

В детстве я не любил мыть руки. Вода казалась холодной и противной. Было неприятно. Родители мыли мне руки насильно, так как заставить меня это делать самого было невозможно. Произошло это, если не ошибаюсь, в мае. Ночи были всё ещё холодными, а отопление уже отключили. Кроватка, где я спал, находилась в гостиной. Родители ушли, а бабка, с которой меня оставили, положив меня спать, как часто бывало, выскочила, как она говаривала, "погонять чаи" с соседкой. Входную дверь она не закрывала и у соседки тоже оставляла дверь открытой, чтоб слышать, если я заплачу. Так вот, сплю я себе, сплю. И тут вдруг сквозь сон мне показалось, что дверь спальни, которую все мы звали маминой, хоть и папе там тоже было выделено место, сама собой распахнулась. На пороге появилось нечто. Роста то нечто было невысокого; оно имело прямоугольные очертания. Тёмный прямоугольный объект медленно двинулся в мою сторону. Я сжался в клубок на кровати в ужасе глядя на движущуюся на меня тень, не в силах выдавить из себя ни звука от сковавшего мой язык ужаса. А странный объект уже поравнялся с окном и свет уличного фонаря на мгновение выхватил его из темноты. И тут я узнал его... На меня наступало ничто иное, как умывальник из санузла при маминой спальне. Тот самый, что родители уже давно хотели выбросить и поменять на новый, да у них, как выражалась мама, всё "руки не доходили". Я ещё никак не мог понять, почему именно руки не доходили, а не ноги, которыми обычно ходили все мы в нашей квартире... Вид умывальника, старого и ржавого, в темноте, в одном лишь слабом голубоватом свечении ночных фонарей за окном, был во истину жуток! Я ещё теснее свернулся на подушке, в ужасе глядя как тот, медленно перебирал хромыми изогнутыми ножками невысокого столика, хлопая с противным скрипом покосившимися дверками. Синяя и красная головки болтиков в середине баранок кранов холодной и горячей воды зловеще поблёскивали, словно упёршиеся в меня глазёнки, бурившие меня тяжелым острым взглядом. Я был не в силах оторвать от них свой взгляд... А чудище вдруг принялось скрипеть мне своими дверками, подвывая встроенными в столик водопроводными трубами: "Ах ты, гадкий, ах ты, грязный, неумытый поросёнок!.. Холодный пот прошиб меня, подушка подо мной стала влажной! Сантехническое же чудище не унималось: "Ты чернее трубочиста, полюбуйся на себя"...

Конечно же чудище преувеличивало. У нас бывал трубочист и мне до него было всё-таки далеко. Вот уж кто был весь чёрный от грязи! Правда, закончив ремонт, трубочист мыл руки, а я этот процесс обычно старался проскочить. Тем не менее я и не думал спорить с умывальником. Сейчас я уже с трудом и припоминаю, как вскочил с кровати, как сквозь приоткрытую входную дверь, в одних трусах выскочил на лестницу, чтоб как можно скорей прорваться к квартире соседки, где та с бабушкой как раз гоняли чаи в неизвестном мне направлении. А по лестнице как раз поднимались отец и мать, которые возвращались со своей дурацкой вечеринки.
Естественно, все решили, что мне приснился дурной сон - умывальник стоял себе, как ни в чём не бывало на своём обычном месте. Конечно же, он, коварный, злобно сверкнул на меня своими красно-синими бусинками болтиков - глазок, но никто, кроме меня этого не заметил. Что ж, их дело. Мне всегда было трудно принять их простое, логическое объяснение происшедшего в ту далёкую ночь. Впоследствии у меня развилась некая форма обсессивно-компульсивного расстройства, в результате которого частое мытье рук стало совершенно необходимым для меня ежедневным ритуалом. И до сегодняшнего дня никто меня так и не убедил, что всё то, что произошло в ту памятную ночь моего далёкого детства, было лишь плодом моего детского воображения...