Болельщик

Олимпиада в Нагано всех нас сделала болельщиками, на пару недель утратившими привычный, размеренный ритм жизни и легко справляющимися с еженощными бдениями у телевизоров. Но есть и уникумы.
Вова — коренной магнитогорец, но и у него, как у значительной части пацанов, рожденных ь послевоенную пору, родители были сосланы на легендарный Магнитострой. Сейчас уже не суть важно была ли то легенда или произвол, а скорее для кого как, но  Вова чувствовал унижение с первых шагов на уральской земле. Может быть поэтому неосознанно стремился приобщиться к иному, прекрасному миру, хотя бы наблюдая его. Так случай где-то году в 62-м привел его на левобережный стадион " Металлург ", на футбол. О, это видимо, было зрелище! Почему? Просто Вова лишился мелочи, приготовленной загодя на билет, уже за полкилометра до арены, где — то в кустах, неосмотрительно сойдя с трамвая на "Водолечебнице ". Другие пацаны, действуя группой и окружая таких же как наш герой —одиночка, наскребали по мелочи и на курево, и на легкую выпивку, напрочь отметая такую глупость, как футбол. Короче, Вова простоял, глотая слезы от обиды, весь тайм за южными воротами и определив, покружив вокруг полных трибун, что именно здесь поменьше наро¬да и из—за сетки входных ворот хоть изредка проглядывается сетка ворот настоящих, к которым так настойчиво рвались футболисты "Металлурга", стремясь сокрушить легендарного Яшина. Да, играло столичное "Динамо", хотя это было трудно назвать игрой по— настоящему. В перерыве Вова метнулся к главной для любо¬го стадиона мира трибуне — Западной (здесь вечером зрителей не слепит солнце, оно находится как раз за их голо¬вами), поразившись виду уходящих на отдых футболистов. Наши, все как один, выглядели утомленными, были в мокрых насквозь красных футболках, тогда как бело—голубые москвичи, для которых такой матч, так, пустячок, похоже даже не вспотели. Потом в "Магнитогорском рабочем" напишут, что наши проиграли достойно, всего 2:4, как нынче с восторгом вещают о подвиге хоккеистов "Металлурга" в составе сборной Казахстана, "достойно" уступивших профессионалам. А сами что — же любители-металлурги? !
Но  это  все  ерунда.  Главное, Вова второй тайм воочию,  лихо  перемахнул закрытые ворота, оставленные без присмотра  разомлевшими от солнца и пива милиционерами. И   этот   опыт   он   потом повторять  не единожды: не тратя скромных финресурсов на малолетних рэкетиров, прорываясь в самые дальние, а потому чаще закрытые юго — восточные ворота, с тем,   чтобы тут же сбросив, словно в сказке, превратиться в нового мальчика в новой рубашке, с жаром обсуждающего с заядлыми дедами футбольные страсти, на деле видевших не только Михина и Кожухова, но и, скажем Червякова,   ударом (вот те крест!) сносящего перекладину. Вова приобщился к миру спорта с черного хода. Восторг атаки, особенно с голом, настолько впечатлял его, что он, никогда  не  имевший, конечно, собственного мяча, ощущал лично себя на ее острие, с Пилихоцой. Объявленное строительство коммунизма у Вовы ассоциировалось, со строительством нового стадиона на правом берегу. Он часто бегал туда, благо жил неподалеку, да и учился в четвертой школе и все лыжные и кроссовые мероприятия проходил с друзьями прямо возле стройки. Десять лет строился Центральный стадион, которому дали имя золотого  юбилея Октября   (по   году пуска) и все десять лет подрастающий Володя совершенствовал себя, на глазах догоняя и ростом, и весом, и спортивными результатами детей активистов, единственно и знавших тогда вкус колбасы или шоколадного масла. Постепенно футбольные   пристрастия   пополнились легкоатлетическими,  конькобежными и лыжными. А с приходом в Магнитку телевидения весь спектр олимпийской программы  поселился и в доме Володи, и в его душе. Конечно, от природы поджарый, он лучше чувствовал себя  на  длинных дистанциях бега, но был хорош и в хоккейных воротах,  и на волейбольной площадке, а потом и в своем  главном,  любимом  виде - ориентировании.  Вот где соединились обе его страсти — быстро и долго бежать, быстро и правильно мыслить. Да еще на природе. И пусть этот экзотический вид Володя постигал не через привычное боление на стадионе или по телевизору, от этого его успехи не становились менее весомыми. Вслед за нелегким трудом, приведшим ко вторым разрядам по бегу, лыжам, шахматам пришел и заветный — 1-й, именно по ориентированию, где соперники или быстрее убегали не туда, или из—за того, что долго думали, отставали. Так просто" боление " переросло в настоящую охоту за собственным здоровьем. А разве это изначально и не есть цель этих, ныне пустующих, многотысячных арен?
Не потерялся Владимир и на комбинате, куда пришел окончив горный институт. И если на вузовском "Буревестнике" он все-таки еще был в числе преследующих .лидеров, коих было несметное количеств и которым не светила служба в армии по причине учебы в МГМИ, правда иногда растягивающейся на десятилетие из—за бесконечных сборов и стартов "великовозрастных" студентов, вроде нынешних бородатых КВНщиков, то на ММК он прочно вошел в сборную прокатного цеха едва ли не по всем видам заводской Спартакиады. Да как вошел! И до сих пор не вышел, хотя давно разменял пятый десяток, но до сих пор не уступает молодым ни бодростью духа,  ни, что  самое удивительное,  крепостью тела. Впрочем, стоит ли удивляться? Никогда не куривший и едва попробовавший алкоголь, позже напрочь исключенного из меню, он многолетними тренировками, истинно здоровым  образом жизни закалился до такой степени,  что уже  не  мыслит  себя,  скажем, стоящим .в ожидании автобуса на остановке или сидящим в трамвае. Нет, он освоил динамовский принцип — "сила — в движении",   оставаясь десятилетиями верным флагу и духу "Спартака".  И  пусть Владимир Иванович,  как по возрасту уважительно именуют его более молодые члены цеховых команд, не снискал себе славу спициных и дягилевых, но по сути именно он и   является истинным болельщиком, только  не ведет  он счет голам, очкам, секундам;   не  критикует россиянок за проигрыш немкам, а лично закладывает фундамент будущего. Сам не чемпион, так будут его  дети,   внуки