Его женщины

Пятьдесят третья школа всегда славилась крепким работоспособным коллективом и соответственно "золотыми" выпускниками. Совсем не случайно живший на приличном отдалении от нее Володя по совету отца – авторитета(как же, участник Великой Отечественной войны, преподаватель вуза) вовремя перевелся сюда и, конечно, закончил ее на круглые пятерки. Почему конечно? Ну, гены, а также само имя - Володя, обязывавшее быть во всем впереди. Отец, ровесник революции, тоже был назван Владимиром, но совершенно случайно, зато уж сына ему жена преподнесла как мечталось - 22 апреля.
А далее Володе - сыну была уготована судьба по¬вторить путь отца - в Ленинском университете. И вот он уже выискивает в толпе квартиросдателей на Московском вокзале подходящую комнатенку, чтобы прожить вступительные эк¬замены. И это на удивление легко удалось, и причем куда дешевле ожидаемого.
Хозяйка попалась хорошая, доброжелательная, острая на язычок и без жеманства столичной штучки супротив провинциала. Почему выехал предыдущий арендатор, Володя сильно не интересовался, как-то было не до того. Месяц абитуриентского кошмара с зубрежкой в библиотеках того, чего не давали в Магнитке, консультациями и прочим пролетел в мгновение ока, а когда Володя увидел себя в списках зачисленных, то вопрос о жилье встал вновь. Студенческое общежитие оказалось далеким от совершенства и плохо напоминало то, что видел Володя в кинофильмах. Короче, он сошелся во мнении с хозяйкой, что они друг друга устроят не на месяц, а на все пять лет студенчества.
Потихоньку все стабилизировалось, появились и свободные вечера, выходные дни. Конечно, Володя, опьяненный особенным колоритом Ленинграда н его каналами, мостами, памятника¬ми, без устали накручивал километры, благо в отличие от Магнитогорска, здесь, в устье Невы, не было холмов, сам рельеф располагал к. прогулкам при Луне н без оной. Но и дома он бывал. И стал замечать, что хозяйка ведет непривычный образ жизни. Буквально по часам раздавался звонок и на пороге появлялся гость - всегда мужчина, и один. Они были разные, но словно на одно лицо - гладко выбритые, отутюженные, часто с цветами н пакетом, в котором проглядывалась бутылка с шампанским. И как-то мгновенно все стихало, чтобы через полчаса ожить, но уже приглушенно, устало, по-домашнему. Володя, с детства домосед, книгочей, любитель шахматных этюдов, не вышел ростом и был обделен женским вниманием, чем впрочем не тяготился. У него не только не было "побед", но даже робких поцелуйчиков в подъездах. И когда до него дошло, чем же занимается его хозяйка с посетителями, он был сражен наповал. Что делать?
Володя не сумел сделать выбор. Однажды, когда вместо звонка в дверь раз¬дался телефонный, и хозяйка лаконично ответствовала: "Не можешь? Хорошо. Следующий вторник - в 6 вечера, устроит? До свидания", она распахнула дверь Володиной комнаты. Что последовало, описывать не стоит. Он в ряду ее посетителей оказался рядовым, но она-то у него - первая. И ласка женщины для первокурсника стала огромным эмоциональным ударом. И когда, быстро забыв о студенте, хозяйка через пару часов с привычной легкостью общалась со следую¬щим клиентом, Володя плакал от обиды, раскаяния, разочарования. Он понимал, что это противоестественно, но ничего поделать с собой уже не мог. Конечно, сил съехать с квартиры у него не осталось, а поскольку пауз, подобной той, почти не выпадало, то он, сидя за стенкой и слыша такты магнитофонной музыки, после которых чаще всего и начиналось то самое, дрожащими руками расстегивал штанишки и представлял себя покорителем хозяйки "Кончали" они, те двое, за стенкой, и он почти синхронно, но пьянящего чувства освобождения от тяжести в одиночку он не испытывал. По-степенно Володя втянулся в этот дикий, новый ритм своего бытия, по возможности ускользал из дома в часы оргий, но его неведомой силой тянуло на последнюю "встречу", после кото¬рой он сладко засыпал. Смешно говорить об отношениях со студентками - сверстницами. После пережитого дня Володи каждая  женщина стала казаться лишь приложением к своему половому органу, он без труда уже поддерживал раз¬говор с теми, для кого сексуальные приключения были едва ли не притягательнее учебного процесса, ради которого студенты и поступи¬ли в университет. Володя научился курить, презрительно и не без изящества сплевывать, когда недалеко проходила соблазнительная особа.
Инженерная карьера Володи после окончания ЛГУ в городе на Неве не состоялась, и довольно скоро он очутился на родных уральских берегах. Поступил на металлургический, работал как все, а вот в личном плане обустроенности так и не наступало. Психологи разделяют мужчин н женщин по отношению любовь-секс на диаметрально противоположные группы, которые на "м" - легко разделяют тех, кого любят и тех, с которыми только спят, которые на "ж" - не мыслят секса без любви и равно любви без секса. Володя, травмированный в Ленин¬граде, и в Магнитогорске не нашел по-настоящему, по-мужски себя. Так толком н не научившись, он отвык сперва смотреть девушке в глаза, слышать ее голос, любоваться наклоном головы, милыми жестами, а уж потом "дорисовывать" абрис конкретных потайных мест. Нет, он действовал наоборот - бедра, талия, грудь - и все. И эта плоскость, приземленносгь не выбивалась из него буквально ничем. Даже познакомившись где-нибудь в "Буратино" или музыкальном училище, он не утратил интереса к прекрасному, духовному, он в первое же провожание давал волю рукам или портил все, н девушка исчезала из его поля зрения навсегда, или их от¬ношения низводились на уровень полу животных, где те же премьеры становились лишь поводом, прелюдией личных сцеп - постельных. Иной раз Володя тащил партнершу уже после первого акта театральной постановки, не мог терпеть жжения огня эротических фантазий. И частая смена партнерш не помогала. Он никак не мог угадать своей единственной, на которой стоило остановится и по-хорошему успокоиться в брачной игре. Мешало конечно, и то, что отдельного жилья не было, а перед отцом было совестно показаться слабым, безвольным, приходилось мыкаться по друзьям, знакомым, а неустроенность  не лучший помощник любви или как это можно называть.
И ведь его нельзя назвать маньяком. Возбуждение он гасит частым курением, повышением тона в разговоре, особенной старательностью в работе. Впрочем, никому особо дела нет до его личных переживаний, а смертельно грустные глаза он давно скрывает за спасительной темнотой линз очков. Долговременные раз¬мышления один на один с собой о путях выхода из замкнутого круга пока ни к чему положительному не привели. Без женщин он не мыслит своего существования, настолько распален весь его организм, но и с какими, а лучше с какой, связать из них крепко накрепко судьбу он решить не может. Не мысленно, ни практически.
Сначала чаще ему попадались разведенки. Те легко шли на контакт, до конца, умело уходя от последствий, Но, не обретая в Володином лице каменную стену, разочаровывались и уходили в самостоятельное от него плавание. Переключение на молоденьких девушек тоже результата не дало -они или шарахались от него или сразу ударялись в такой разгул, что Володе вспоминался Ленинград. То же было и со старыми девами. Остался последний и, похоже, единственный возможный вариант - женщины старше себя. С этого начался его сексуальный опыт, этим все реально и заканчивается. Не поверите, но Володе уже за сорок, а потому его партнерши переваливают полувековой рубеж, за которыми их интересы простира¬ются куда дальше спальни. Тупик.
Поэтому, когда я слышу и вижу попытки шибко раскованных дядь и теть внедрить безопасный секс и все такое прочее среди детей и подростков, то невольно вспоминаю Володю и с ужасом думаю: сколько же таких володь расплодится со временем у нас, и не превратится ли все наше общество в стаю, вместо того, чтобы любить по-пушкински возвышенно, трепетно, страстно и единственно.