Оттенок пятнадцатый - цвет гнилого фрукта

Эпиграф:
Вопрос: чем либерал в России отличается от либерала в Америке? Да ничем.
Ответ - и тот, и другой искренне любят Америку.

Ранним утром Петровича разбудил звонок мобилы. Он чертыхнулся, так как давеча он отмечал восстановление подвальной целостности подвала дома номер пять по улице Авиастроителей. Звонок был очень болезненный и неприятный.
- Але? – проскрипел мужчина в трубку. Да, именно "але" – именно так говорят истинные интеллигенты; именно это они помнят, даже будучи с глубокого бодуна. А не «алло», как говорит понаехавшее быдло. На том конце трубки странно задышали:
- Иван Петрович? – робко проблеял чей-то тонкий голосок в ухо нашему герою.
- Да, - отчеканил тот, - Смольный на проводе.
- Можно Ивана Петровича? - чуть ли не прошептал голосок.
- Да слушаю я, слушаю, - смилостивился наш герой и вздохнул.
- Наша партия, - приободрившись, говорил собеседник, - наша партия «Груша», решила выдвинуть Вас на пост главы муниципалитета города Н., мы считаем, что Ваша яркая кандидатура может добиться успехов в политической жизни города.
Петрович прифигел, шестеренки в его черепушке заскрипели так, что даже если бы какая-либо разведка прослушивала этот звонок, то тут же ее аппаратура вышла из строя.
- Не понял, - переспросил он, - а я для чего нужен?
Тяжелый бодун потихоньку начал отпускать нашего героя, а воображение рисовало трибуны с призывом «Петрович – наш кандидат!»; также рисовало поезд Петровича, который пересечет всю необъятную Родину вдоль и поперек.

Будем честны, подсознание рисовало толпы фанатов, а точнее, фанаток, личный массажный кабинет, и немаленький оффшорный счет. Что такое оффшор – Петрович не знал от слова вообще, но подсознание прямо орало, что это как гаечный ключ в большой луже фекалий в жизни нашего сантехника.
- Иван Петрович, - голос окреп и попытался давить на собеседника, - Ваше решение ни от чего не зависит. Наша партия считает, что Вы ДОЛЖНЫ представлять российский народ.
Мужчина облизал пересохшие губы, вспомнив, что где-то в холодильнике лежит бутылка холодной, освежающей минералки.
- А что делать-то, ироды? – поинтересовался он.
- Не переживайте, тут все просто, - обрадовался голос. – Мы проплатили несколько эфиров, где Вы, как обычный сантехник, - слово было выплюнуто со всей неприязнью к данной профессии; всем своим видом собеседник показал, как именно он относится к данной профессии.
- Вы должны, - повторил голос, - на этих эфирах рассказать о том, как проклятая российская власть давит на вас и заставляет делать то, чего вам бы не хотелось.

В воображении Петровича вся власть концентрировалась на Аннушке; представив все эти полтора центнера, давящие на него, у Петрович аж перекрыло дыхание. Его внутренний либерал кричал во все горло: «Не позволим этой туше давить на нас!», но с другой стороны, когда Аннушка предлагала ему, пусть даже самые заведомые говняные (буквально) проекты, эти проекты приносили денег нашему герою. Прикинув, что собеседник хочет избавиться от Аннушки, Петрович даже привстал на кушетке; он так и видел, что какой-то хмырь в белом воротничке будет отправлять его, сантехника первого разряда, чинить канализацию в Останкино, где срёт даже «Последний герой».
- Ребята, еле сдерживаясь, проговорил мужчина, - а не пошли бы вы, - к сожалению, данное повествование не может продолжаться откровенной прямой речью данного героя, не исключено, что после монолога Ивана Петровича  его телефонный оппонент  уехал куда-нибудь в Израиль лечить уши и прилагающийся к нему спинной мозг.
Выговорившись, Иван Петрович закрыл глаза, перевернулся на бок, и быстро ушел в сон. И снилась ему его страна, без предателей, получающих деньги от другого государства, без уродов, которые хотят построить свою карьеру на работягах. Ему снилось его Российская Империя…