Мужчина в родзале

Они — наши защитники, опора, надежное плечо. Без них мы никуда, не правда ли? Сильный пол, слабый пол... Так распорядилась природа. Но иногда все-таки возникает вопрос, а такой ли уж он сильный этот сильный пол? И разве мы действительно настолько слабы?
Ну посудите сами, мой муж дрожит при виде шприца. Да что там шприц! Игоря манту не заставишь сделать, а когда приходится сдавать кровь из пальца, супруга буквально тошнит. Силой приходится его в кабинет заталкивать. И это после получаса уговоров, хотя процедура совсем не страшная.
Но люблю ли я его меньше из-за этого? Конечно, нет!
На первый взгляд, Игореша — типичный «крепкий орешек»: обожает гонять на автомобиле, любит футбол, бегает, занимается в тренажерке... Нет, он не качок, конечно, но мышцы вполне рельефные и фигура атлетическая. Когда я впервые его увидела, это произвело на меня впечатление. Мне бы тогда сообразить, что мягкая улыбка и полноватые губы выдают некоторые слабости. Тем более, мама предупреждала: «Смотри, дочка, придется тебе с таким кавалером быть очень сильной и самой принимать серьезные решения». Но когда влюблена по уши, разве кого-то слушаешь? Наоборот, подобные предупреждения только раззадоривают.
Да я в общем-то не жалею, что вышла за Игоря замуж. Просто трудновато с ним стало, когда пришлось по врачам ходить в связи с беременностью. Ведь все, что связано с видом крови и даже с бескровными медицинскими манипуляциями, в лучшем случае вгоняет Игорешу в ступор, а в худшем доводит до обморока.
Первый раз убедилась в этом, когда через месяц после свадьбы Игорь заразился от меня обыкновенным гриппом. Температура у мужа подскочила до сорока. Начитавшись в Интернете, какими ужасными осложнениями чревата элементарная болезнь, я тотчас же вызвала «скорую». Врачи сказали, что состояние серьезное, и супруга надо срочно госпитализировать.
Делать нечего — поехали в больницу...
— Сейчас поставлю вам капельницу, — сказала медсестра, заходя в палату.
И тут мой буквально умирающий на глазах муж, мгновенно пришел в себя и завопил:
— Ни за что! Только не это!
Вскрикнув, он побледнел еще сильнее, хотя дальше уже было некуда. «Сейчас потеряет сознание!» — испугалась я.
— Это обязательно, — сестра строго посмотрела на Игоря, потом понимающе — на меня. — Врач прописал. Вы что, боитесь? — вдруг засмеялась она, поднося к Игорешиной вене иглу.
— Не боюсь! — прохрипел он, отпрянув. — Просто... это лишнее.
— Я аккуратно, не волнуйтесь, — заверила сестричка. — У меня рука легкая, вообще ничего не почувствуете. Ой, что вы делаете?! Перестаньте сейчас же!
К Игореше вдруг вернулись силы. Он оттолкнул медсестру, и тут же безвольно упал на подушку.
— Игорь, ну что ты вытворяешь?! — упрекнула я, когда капельница уже была поставлена и медсестра вышла из палаты.
— Терпеть не могу эти иголки, — пробормотал муж, не открывая глаз. — И шприцы... Ну и вообще кровь...
Позже я узнала от свекрови, что мой муж с детства падал в обморок при любых прививках, уколах и прочих неизбежных в жизни каждого манипуляциях, а о сдаче донорской крови не мог даже слышать — ему становилось плохо.
— Я всегда хотел сделать себе татуировку, — признался как-то Игорь. — Сейчас это так модно.
— Ну и слава богу, что не сделал. Терпеть не могу разрисованные тела. Вся красота — к чертям. А на старости лет кожа морщится — вообще уродство получается.
— Ну я рад, что ты довольна. Хотя мне все равно нравятся всякие экзотические рисунки, надписи, символы, узоры... Но, сама понимаешь, в силу некоторых обстоятельств это не для меня.
Я знала женщин, которые так же реагировали на уколы, но Игорь был единственным знакомым мне мужчиной с подобной слабостью. Папа и брат никогда не падали в обморок при виде крови. Наоборот, если я в детстве разбивала коленки, отец говорил: «Ты не должна плакать, сожми зубы и терпи. Достойный человек не рыдает из-за таких пустяков!» И хотя было ужасно больно и обидно, а слезы сами наворачивались на глаза, сжимала зубы и терпела.
Когда забеременела, выяснилось, что муж плохо переносит даже безобидное УЗИ.
— Не знаю, что происходит, — оправдывался он, когда мы шли домой после первого обследования. — Нехорошо становится, как вижу тебя на кушетке, а на экране эта жуть появляется... «Нехорошо» — еще слабо сказано. Во второй раз при виде «этой жути», Игорь потерял сознание. Из жалости я не стала упрекать его, что обозвал «жутью» нашего ребеночка. Более того, начала задумываться, перенесет ли вообще мой «крепкий орешек» роды. Признаться, как и многие другие женщины, мечтала рожать в присутствии мужа. Хотелось держать его за руку, чувствовать поддержку. Но, видно, права была моя мама... Одним словом, я пришла к выводу: «Совместные роды нам не светят».
И тут... О чудо! Мой благоверный сам заявил, что должен присутствовать при рождении сына. Я видела: решение ему далось нелегко, и отказать не могла. Раз уж Игореша отважился на такой поступок при всех своих «медицинских» страхах, то просто обязана была расцеловать, поблагодарить и поощрить  своего мужественного супруга.
Моя мама очень удивилась, когда рассказала ей об Игорешином решении, и даже готова была забрать свои слова о зяте обратно. А свекровь вообще гордилась невероятно.
И все-таки дальнейший ход событий показал, что мужу не место в родильном зале. На занятиях в школе для родителей супруг дрожал, как осиновый лист. Отворачивался, если акушерка показывала слайды с подробностями вынашивания плода. А когда я училась правильно дышать, Игорешу начинало тошнить так, будто токсикоз не у меня, а у него.
В конце концов у нас произошел серьезный разговор.
— Игорь, послушай...— начала я как можно мягче, когда мы вернулись с очередного занятия. — Давай все хорошо обдумаем и примем правильное решение. Тебе не стоит оставаться со мной во время родов. Я прекрасно справлюсь сама. Очень ценю твое желание поддержать и невыразимо благодарна тебе, но незачем все осложнять? Ты ведь согласен, правда?
— Нет, не согласен, — неожиданно заупрямился муж, хотя я была уверена, что он обрадуется моему предложению и не сомневалась, что только и ждет повода, чтобы отказаться от вынужденного присутствия при «кровопролитии».
— Не поняла... Почему же?
— Потому, что это наш общий сын! И я хочу его рожать вместе с тобой! И принять в собственные руки!
— Ну раз так... — я аж растерялась: вот уж не ожидала, что Игорь проявит такую настойчивость!
Даже закралась мысль: «Может, он действительно меняется? Наверное, появление ребенка способно таки изменить характер мужчины. Не исключено, что и мой отец когда-то был слабым».
Когда начались роды, убедилась, что легко не будет. И проблема заключалась не столько не в невыносимых болях. Их я с горем пополам терпела (спасибо папе за уроки мужества!), хотя и казалось, что вот-вот все разорвется и внутри, и снаружи. Дело было в поведении моего «внезапно возмужавшего» супруга.
— Тебе больно? — допытывался он, зверски сжимая мне руку и заглядывая в глаза (при этом зрачки у него были так расширены, что аж голова кружилась). — Боже мой, тебе так больно?! Что мне делать?
— Исчезни с глаз моих! — простонала я из последних сил, чувствуя, что сейчас взорвусь. — Ой, мамочки... А-а-а-а-а...
И в этот момент разжались клещи, разрывавшие меня пополам, стало намного легче, а к моему стону присоединился крик нашего сыночка, громогласно сообщавшего, что он появился на свет.
Мне на грудь положили мое драгоценное чудо — сморщенное, красное, мокрое, но до чего же красивое, теплое, нежное...
Через какое-то время я спросила у акушерки:
— А где наш папа?
— Да он в обморок упал, — рассмеялась она. — Ничего удивительного. Вы же знаете, какие эти мужики. Сильный, сильный, а потом — хлоп, и лежит. Наверное, потому Бог нам рожать и доверил, они бы не потянули.

Опубликовано в журнале «Моя судьба» № 23, 2016 год