Кто гробит в России бизнес?

Под воздействием санкций, Россия вынуждена дать большую свободу бизнесу, но пока только на словах. Одно время была робкая попытка смягчить уголовные преследования бизнеса, много говорилось о подписке о невыезде, вместо заключения под стражу, в случае обнаружения злоупотреблений в финансовой сфере или подозрению в злоупотреблениях, но потом все это как-то сошло на нет и снова началось закручивание гаек в отношении предпринимателей. Кому это выгодно? Самой системе правосудия. А в чем выгода? А в том, что можно отжимать у предпринимателей бизнес, грабить их безнаказанно, как это проделали с моим сыном, разорять их бизнес, устраняя как конкурентов с рынка. Раз такое происходит, значит есть конкретные заказчики. Кто объяснит, почему моего сына, например, полтора года продержали в СИЗО, пытаясь найти доказательства его вины? Он не убийца, не насильник, опасности для общества не представляет. Если есть желание так долго расследовать «дело», то почему бы не оформить подписку о невыезде и копать себе на здоровье, если есть что копать. Все это время он бы продолжал работать на благо России, как делал до этого, а не находился бы на содержании у государства. Благодаря ему и таким как он, кормятся все: судьи, следователи, прокуроры, адвокаты, огромный штат чиновников, тюрьмы, с их штатом. Чем большие будут даваться сроки, тем в большей степени будет процветать коррупция и вся система правосудия. Получается, что большие сроки давать выгодно. В самой системе правосудия царит беспредел по отношению к подозреваемым и ответственности за это никто не несет. Спрашивать некому. А как можно навести в этом деле порядок и заставить суды выносить справедливые приговоры? Всю систему правосудия надо заставить работать по закону, по справедливости. Один шаг в этом направлении сделан (думаю и я внес в это определенную лепту, так как звонил во все колокола) и сейчас видеосъемка обязательна для все судебных заседаний. Но это полдела, потому что широкой общественности эти видеозаписи не доступны. А чтобы система правосудия была полностью прозрачна, видеозаписи судебных заседаний надо предавать гласности на просторах интернета, чтобы каждый человек видел и слышал, кто что говорил, какие аргументы и доказательства при этом предъявлял. Гласность – это то, чего больше всего боятся чиновники и что заставляет их работать максимально честно. И персональная ответственность. При всеобщем обозрении, каждый будет перед лицом общественности, как на ладони. И от правильных решений напрямую будет зависеть карьера того или иного чиновника, работающего в системе правосудия. Не каждый человек может нанять себе хорошего адвоката, хотя и хороший адвокат с судейским корпусом может не справиться. Все его доводы судья просто проигнорирует, как это было так же с моим сыном, когда проигнорировались аргументированные довода адвоката и двух правозащитников, доказавших, что мой сын невиновен и подлежит освобождению в зале суда. Зачем набивать тюрьмы людьми, не несущими угрозу для общества, когда достаточно взять от них подписку о невыезде. В случае с моим сыном была аргументация, что он может влиять на свидетелей. На самом деле, все было в точности, да наоборот. Следователи запугивали свидетелей и принуждали их давать показания против моего сына, а он от этого произвола защититься не мог. А если, хотя бы аудиозапись судебных заседаний, которые я сделал и которую судья отказался приобщить к «делу», так как она доказывала заказной характер обвинения и фальсификацию с подогом вещдоков, была выставлена на всеобщее обозрение на официальном сайте, все фигуранты давали бы совершенно иные показания, так как ощущали бы реальную ответственность за свои деяния…. Судья, чтобы увеличить срок наказания для моего сына, ввел такое понятие, как совершение преступления с группой неустановленных лиц. То есть, групповуха. Для этого, потребовалось полтора года продержать моего сына в СИЗО. Разве возможна такая формулировка? Мне, человеку не сведущему, такая формулировка режет слух. Получается, что любому человеку можно приписать групповое преступление с неустановленными лицами. Это что же за такая квалификация у следователей, что они за полтора года следствия так и не обнаружили членов «банды», «главарем» которой являлся мой сын.  Всех этих судителей самих надо отдавать под суд за то, что они совершают противозаконные действия и упрятывают невинных людей за решетку. Ни одного доказательства виновности моего сына за полтора года так и не смогли найти, поэтому просто на основе голословных утверждений их «пострадавшей» коллеги (бывшая высокопоставленная милицейская чиновница), впаяли огромный срок. Возможно, сама «пострадавшая» присвоила деньги моего сына, а потом прикинулась, что потеряла память, хотя помнила все свои вклады до копейки. Возможно, ее просто использовали, чтобы обокрасть моего сына и навесить на него преступление, которого он не совершал. Гласность в интернете не позволила бы твориться такому беспределу и каждый из участников легко мог бы быть привлечен к ответу. Подведем итоги. Что необходимо, чтобы бизнес смог в большей степени почувствовать себя свободным и защищенным от судейского беспредела? В первую очередь, это гласность, показ в интернете для всех желающих видеозаписей судебных заседаний. Если суд ведется честно, то всем фигурантам суда нечего опасаться. Это будет их дисциплинировать и повысит чувство ответственности за совершаемые действия. И каждый предприниматель будет знать, что если за ним ничего нет, то он всегда сможет это доказать с помощью видеозаписей судебных заседаний. А если виновен, то если и понесет наказание, то заслуженное, а не чрезмерное. И во время следствия его не обязательно сажать в СИЗО, если сумма похищенных средств не зашкаливает до такой степени, что он мог бы с ней сбежать за границу. Пусть во время следствия он продолжает трудиться, а следствие путь собирает доказательства. Уже одна такая мера сэкономит России огромные средства. Каждый шаг следователя, оперативника должен быть прозрачным. Это не означает раскрытие тайны следствия, а означает, что если деньги у подозреваемого изымаются, то обязательно при понятых, а не так, как случилось с моим сыном, когда оперативник в наглую изъял у сына большую сумму денег, попросту ограбил его без свидетелей, а потом отказался признавать это. Получается – бандит в законе. Судья, конечно, поверил ему, а не моему сыну, ведь сын – преступник, вина которого, правда еще не доказана, но это дела не меняет, а оперативник – представитель закона, к которому больше доверия…. Почему-то, тенденция идет к ужесточению наказания и увеличения сроков заключения. Это, что, снизит количество совершаемых преступлений? Надо дифференцировать тяжесть преступлений и стараться не отключать людей, преступивших закон, от трудовой деятельности, которая бы повышала благосостояние государства…. Человек подстраивается под систему. Один и тот же человек будет вести себя по разному, в зависимости от системы. Будет гласность, прозрачность, персональная ответственность, он поведет себя соответствующе. Если будут условия, при которых он сможет вести себя безнаказанно, то появится соблазн злоупотребить своим положением. Если бизнес будет видеть, что он будет защищен законом от злоупотребления со стороны системы правосудия и правоохранительных органов, то он и будет вести себя более активно. Если же его гнобить судейским беспределом и безнаказанностью, то он будет искать место, где всего этого не будет или уйдет в тень. В обстановке, когда его грабят, разоряют, сажают за решетку, нормально он развиваться не сможет. Чем меньше человек, не опасный для общества, проведет за решеткой, тем больше пользы будет для государства. Государству нужны нормальные, здоровые, не сломленные члены общества, а для этого, надо стремиться не наказать, как можно сильнее, а в большей степени вразумить, а если уж срок человек получил, то и в местах заключения он должен пребывать в человеческих условиях. А тех, кто дискредитировал себя своей предвзятость и незаконностью действий в системе правосудия, надо удалять из системы, так как они подают дурной пример другим, особенно молодому пополнению и своими противоправными действиями калечат судьбы многих людей. 24.10.2016 г.