Гаури

Глава I. Рождение Гаури

Потоки дождя обрушивались с небес с такой силой, как будто боги снова послали на землю потоп. Ветер пригибал гордые пальмы, грозя переломить пополам. Временами грохотал гром, и казалось, от его ударов дворец развалится.
Раджа Амита, наследник раджана Даярама, ожидал прибытия Садхира, мудреца-брахманида, потомка древнего знатного рода, за которым были посланы гонцы.
Амита надеялся, что Садхир, слывший не только мудрецом, но лекарем, астрологом и магом, сможет спасти его любимую наложницу, взятую ко двору чуть более года назад, и получившую прозвище Эша.
Эша ждала ребенка, и он должен был появиться в конце сезона дождей, но схватки начались внезапно, дворцовые лекари ничем не могли помочь и только разводили руками, клянясь радже всеми богами и демонами, что бессильны. Тогда советник раджи посоветовал призвать Садхира, волей счастливого случая еще не покинувшего город.
Амит прислушался – из соседнего покоя доносились слабые стоны измученной Эши, приглушенные голоса служанок. Раджа не хотел, чтобы это было правдой, однако подозрения закрались в его сердце – Эшу отравили. Редкая красавица из общины хиджра, увиденная на празднествах в честь богини Лакшми, и взятая ко двору танцовщицей, Эша быстро вытеснила других женщин с ложа и из сердца Амиты. Ее покои были убраны с той же роскошью, что покои Старшей госпожи, на всех празднествах ее носилки следовали сразу за их носилками, а для драгоценностей и нарядов, которыми раджа осыпал Эшу, понадобился отдельный покой и специальная служанка. Жены, служанки, рабыни, наложницы, танцовщицы и певицы интриговали, завидовали, ревновали, соперничали, но все ухищрения были бессильны склонить внимание Амита к другой женщине. Если бы не происхождение Эши – раджа взял бы ее Младшей госпожой. Но если хиджру можно было любить, слагать поэмы в ее честь, осыпать дарами, то взять женой – такое было не под силу даже раджану. Есть законы, которые выше воли и желаний смертных.
Ражда так погрузился в свои размышления, что не сразу заметил, как у дверей его покоя возникла фигура высокого статного мужчины в темно-синей одежде, отделанной серебром. Это и был Садхир.
- Моему повелителю было угодно послать за мной? – Садхир склонился в низком поклоне.
Амит кивнул:
- Мой гонец сказал тебе, зачем тебя призывают?
- Да, мой повелитель. Если твоя наложница действительно так страдает – не стоит мешкать. Возможно, я смогу ей помочь, если будет на то воля богов.
Ражда жестом пригласил Садхира следовать за собой, и провел его в покой, где, на огромном ложе, под золоченым балдахином, лежала бледная Эша. Увидев раджу, служанки согнулись в низких поклонах, и отступили от постели. Амит с нежностью посмотрел на Эшу:
- Любимая, Садхир облегчит твои страдания. Скоро ты разрешишься, и твои мучения останутся позади.
Маг пристально вгляделся в лицо наложницы, и еле заметно покачал головой – его призвали слишком поздно. Однако голос его был мягок и вселял надежду, когда он обратился к Эше:
- Сейчас я приготовлю питье, и тебе станет легче.
Маг и раджа вышли из покоя. На вопросительный взгляд Амита, Садхир сказал:
- Слишком поздно, мой повелитель. Думаю, ваш прозорливый ум и сам обо всем догадался – Эша отравлена. Спасти ее может только чудо, но я могу попытаться спасти ребенка и облегчить последние часы ее жизни.
Глаза раджи потемнели от гнева, но он кивнул головой. Маг кликнул своего слугу, тот передал ему ларец из красного дерева – в нем были порошки трав, минералов, уже готовы снадобья…
- Мне нужна жаровня, много горячей воды, и благословение моего повелителя.
Амит сделал привычный жест, дарующий благословения, и маг скрылся в покоях Эшы.
Потянулись долгие минуты ожидания. За стенами дворца все так же свирепствовали демоны дождя и ветра.

Громкий крик младенца разбудил раджу, задремавшего в горестных раздумьях. Поспешно встав с низкого дивана, Амит бросился в соседний покой. Первое, что он увидел – измученные и счастливые глаза Эшы. Рядом с ее постелью стояла кормилица, на ее руках, в розовом с золотом шелке, было крошечное создание, издававшее громкие крики. Служанки улыбались и перешептывались, смахивая слезы – что с них взять, женщины!
Садхир низко поклонился:
- Мой повелитель, боги даровали Вам дочь.
Амит подошел к кормилице, и осторожно принял на руки дочь. Даже на маленьком личике новорожденного ребенка было видно, какая небесная красота досталась ей в дар.
- Мой повелитель, - голос Эшы был едва слышен. – Я никогда у Вас ничего не просила, ибо нет под этими небесами даров, больших, чем Ваша любовь ко мне… Я знаю, мне недолго осталось… И теперь я прошу у Вас позволения…
Свет любви и нежности, пролившийся из глаз Эшы на раджу с новорожденной на руках, был таким осязаемый, видимым, так ясно давал понять, что ее пребывание в этом мире на исходе, что служанки, только что плакавшие от умиления, разразились рыданиями и громкими причитаниями, и бросились вон, не смотря на присутствие раджи.
Амит передал дочь на руки кормилице, и опустился на колени возле ложа своей возлюбленной.
- Проси, любимая, - с нежностью вглядываясь в истонченные черты, сказал раджа.
- Мне бы очень хотелось, чтобы моя дочь…
- Наша дочь, - твердо поправил Амит, хотя его сердце защемило от предчувствия утраты.
- Наша дочь, - послушно повторила Эша, - носила имя Гаури. Оно принесет ей счастье. И еще...
Голос Эшы становился все тише, и радже приходилось прислушиваться, склоняясь к умирающей.
- Амит… – впервые, на пороге смерти Эша позволила себе так обратиться к своему повелителю. – Пусть наша девочка воспитывается вдали от дворца и его козней… Пусть ее минует та участь, которая постигла меня…
- Я клянусь тебе, любимая, - твердо произнес раджа, и всякий, кто знал наследника, не посмел бы сомневаться в его словах.
- Да прибудет с тобой благословение Лакшми, - Эша подняла руку, чтобы коснуться лица Амита – и ее рука плетью сорванной лианы упала на смятые шелка покрывал.
Раджа молча склонил голову. Кормилица сдерживала рыдания, чтобы не растревожить малютку на своих руках, уже лишившуюся матери. Садхир наклонился над телом, посмотрел в зрачок, провел указательным пальцем по шее – сомнений не осталось: Эша была отравлена. Поистине, хиджра обладают необыкновенными способностями! Любая другая женщина не прожила бы и нескольких часов, не смогла бы дать жизнь ребенку, да еще и здоровому ребенку!
- Мой повелитель, - осторожно сказал маг.
Амит поднял голову.
- Мой повелитель, - повторил Садхир. – Эша покинула нас. Ваше горе велико, и гнев ваш оправдан – она была отравлена. Но сейчас нужно позаботиться о малышке, Гаури. Позволено ли мне будет сказать…?
Раджа встал. Не смотря на ураган в душе, на разрывающееся сердце, он был наследником престола. Да, он даст волю и своему гневу, и своему горю. Те, кто причастен к смерти Эшы, понесут такое наказание, что все демоны в ужасе бегут в Преисподнюю! Но сейчас не время и не место.
Раджа обменялся с Садхиром понимающими взглядами, и Амит трижды хлопнул в ладоши. На пороге появился начальник его личной охраны, Бабар. Поняв с полувзгляда повелителя, Бабар вышел за дверь, и тут же послышался его громовой голос, отдающий распоряжения: начальник личной охраны раджи приказал двум телохранителям встать у покоя, требовал призвать слуг, которые приготовят тело к погребению, служанок, дабы убрать покой.
Кормилицу, носившую по странной случайности, имя Арчана, с Гаури на руках проводили в потаенные покои раджи, куда был заказан вход весьма и весьма многим при дворце, да и знали о них не многие.
Когда раджа и маг остались одни, Садхир вновь спросил позволения говорить. Амит молча кивнул.
- Мой повелитель, - начал маг, - Вне всякого сомнения, Эша была отравлена. Воистину, это чудо, что она смогла дать жизнь ребенку, и не просто дать жизнь – сохранить ему здоровье. Несомненно, что хиджра обладают чудесными способностями. Но теперь нужно позаботиться о малютке, как о том на пороге смерти Вас просила Эша…
- Продолжай, - на лице раджи не дрогнул ни один мускул.
- Мой повелитель наследует престол, волею Богов, рано или поздно. Вашему отцу который месяц нездоровится, и не только дела государства, возраст и старые раны тому виной…
- Говори…
- Смерть Вашей любимой наложницы может быть делом рук не в меру ревнивой женщины, любой из Вашего гарема. А может быть и частью хитроумного, далеко идущего заговора…
- Говори…
- Вам надлежит заниматься делами государства, ибо скрытые недруги и явные враги только и ждут ослабления власти. Оставив малышку при дворе, Вы дадите в руки своих возможность использовать ее жизнь в политических и личных интригах.
Раджа молчал.
Садхир продолжил:
- Мой повелитель, удалив Гаури от двора, передав опеку и воспитание в надежные руки, Вы не только выполните последнюю волю Эшы, но и обезопасите себя. Мудрее будет заявить, что девочка скончалась вслед за матерью, и похоронить два тела так, чтобы все увидели и убедились своими глазами. Волею Богов, и мою семью постигло несчастье – несколько дней погиб мой сводный брат. Его единственная жена – ибо он не хотел и не признавал других женщин – не перенесла утраты, ее горе было так велико, что она разрешилась раньше времени. Ребенок, девочка, родился мертвым. Волею Богов, это случилось всего на несколько часов раньше, чем родилась Гаури. Мы еще не успели похоронить ее. Я прикажу доставить тело умершего ребенка во дворец, если на то будет воля моего повелителя, а Арчану и Гаури отправим в мой дом, где она будет признана дочерью моего умершего брата, моей племянницей, и послужит утешением несчастной Вималы.
Амит молчал.
Он знал, что сейчас, не смотря на поздний час, дворец не спит – суетятся слуги, готовясь к погребению; шепчутся жены, рабыни, танцовщицы, уже выбирая наряды и украшения, дабы занять опустевшее ложе и сердце раджи; мудрецы размышляют о бренности бытия, поэты слагают стихи, воспевающие ушедшую красоту; льстецы готовят сладкоречия, дабы утешить горе наследника и выпросить себе какую-нибудь милость.
Раджа еще не осознал в полной мере, что из его жизни ушла единственная любовь. Любовь ради любви, бескорыстная и преданная, мелькнувшая яркой звездой на небосклоне, и погасшая во тьме ночи, но оставившая в памяти свет и тепло своей любви – в их дочери, маленькой Гаури.
Ветер за стенами дворца стал стихать. Близился рассвет. Ражда поднял глаза, и маг понял – наследник принял решение.

Три хлопка в ладоши – и на пороге возник Бабар.
- Закрытые носилки и охрану для Садхира. С ним будут Арчана и Гаури. Проводите до самых ворот дома, ты поедешь с ними. Вернешься – доложишь мне. Лично. По дворцу и городу распустить слух через Ашока, что Эша и девочка, которую она родила, скончались и будут погребены вместе.
Бабар молча поклонился и вышел.
Раджа обернулся к Садхиру:
- Как только закончится сезон дождей, под моей личной охраной, ночью вы покинете город.
- Мой повелитель, - Садхир позволил себе легкую усмешку. – И у летучих мышей есть языки, у стен – глаза и уши. Если Вы хотите спрятать драгоценность надежно – положите ее так, что бы она была видна всем. Нет тайны – нет и любопытства. По окончании сезона дождей я и моя семья отправимся в родовое поместье. Днем, большим поездом, через главные ворота города. Разве что Арчане придется надеть покрывало, ну да, думается, цветное, расшитое золотом, какие носят все женщины моего дома, придется ей по вкусу. Моя племянница Гаури, - маг подчеркнул свои слова, - со своей матерью Вималой, которая теперь находится под моим покровительством, разумеется, поедут с нами. Девочка будет воспитываться в моем поместье, моему повелителю будут отправляться послания… Не слишком часто, дабы не вызвать подозрений и любопытства.
Раджа согласно кивнул головой: Садхир был прав, недаром его уважали, боялись и старались заручиться его поддержкой и влиянием. Амит сделал знак, отпуская мага – его ждал утренний выход. Наследник престола, даже понесший утрату, не мог оставаться безучастным к делам государства. Надлежало вести утренний прием, принимать прошения и подношения, разбирать жалобы и просьбы. И только следующей ночью он сможет остаться наедине с собой – и памятью об Эше…

Сезон дождей закончился. Жаркое Солнце высушило землю, буйство цветений покрыло землю как свадебное покрывало невесту. Роскошный поезд домочадцев брахманида Садхира покидал город. Сам маг и его телохранители ехали во главе поезда на резвых скакунах. Непроницаемое лицо и строгая одежда Садхира, хоть и украшенная драгоценными камнями и вышивкой, внушали невольное почтение, пестрые повозки, следующие за ним – зависть, а молчаливые всадники, их охранявшие – трепет. Даже соглядатаи разбойников только глазами могли бы приблизиться к вожделенной добыче, но нечего было и мечтать полакомиться – всем было доподлинно известно, чем заканчивались нападения неразумных, и охотников не находилось.
В одной из повозок, на руках у Вималы, с нежностью вглядывавшейся в лицо спящей малютки, посланной ей Богами как утешение после недолгого земного счастья, и под ревнивым присмотром заботливой Арчаны, среди розового шелка, спала малышка Гаури. Поезд увозил ее подальше от дворца с его кознями и интригами, сплетнями и заговорами, в родовое поместье Садхира, навстречу необычной, полной событиями и приключениями жизни.