БяКа

- Марк, достал ты меня уже. Тебе неймётся? – Лида нервничала.
Её узкие сухие губы казались самой важной частью неприятной гримасы, которую она соорудила на своём лице.
- Ты видишь человеку плохо, надо ему помочь, - Марк не узнавал свой голос.
- Бомж! Посмотри  сколько их вокруг. Давай всех их засунем в машину. Прицеп купим, свалим всех в кучу и домой к себе отвезём. Давай! Эй, свободные граждане, налетайте! 
- Лида! Прекрати!
- Да, пожалуйста. – Она отвернулась к окну.
- Вам помочь? – Марк вышел из машины.
- Спасибо. Справлюсь сам, - голос старика звучал не очень уверенно.
Старик шёл по обочине трассы с котомкой за плечами и с посохом. Седые волосы трепетали от порывов ветра и налетали  на высушенное тёмное лицо, изборождённое глубокими морщинами.
- Куда идёте?
- В Жуковку.
- Это же двадцать километров. Садитесь, я подвезу.
- У меня нечем заплатить.
- Мне по пути. Садитесь. Обещали грозовой дождь. Вам так просто не дойти.
- Благодарствую, коли так, - сказал старик.
Он сел на заднее сиденье, котомку положил рядом.
Лида демонстративно заткнула нос, открыв боковое окно на полную.
- Живёте в Жуковке?
- Да, – коротко ответил старик.
- А чего так далеко забрались?
- Могилы предков навещал.

До Жуковки ехали молча. Марк выжимал скорость. При выходе старик поблагодарил его. И Марк заметил, как в просвете ворота его рубашки блеснуло на солнце металлическое колечко, продетое в верёвку. Обычно люди носят на груди крест. У этого же было кольцо. Значит, не христианин. А кто тогда?
Но узнать этого Марку уже было не дано. В салоне заверещал сотовый, и Марк кинулся к телефону.
Звонил Стёпа, коллега по автосервису, предлагал встретиться, чтобы обсудить один важный заказ.
Лида надулась ещё пуще прежнего. Достав из сумочки духи, она пшикнула ими в салоне.
- Я так поняла, что сегодня мы проводим вечер раздельно?
- Да. У меня дела.
- Дела? Знаю я твои дела. Дел много, денег мало!
- Найди себе того у кого денег много.
- И найду!
- Иди, ищи! Можешь прямо сейчас.
- Ты бросишь меня посреди дороги?
- А в чём вопрос? Быстрее найдёшь.
- Скотина. Вези меня домой. Ко мне домой.
- Как скажешь.
У Марка основательно испортилось настроение. Ссориться с Лидой он не собирался. Видимо, это не входило и в планы Лиды. Но взаимное раздражение росло вместе с предстоящей грозой, забившей небо плотными чёрными тучами. На горизонте уже потрескивали разряды молний, и в воздухе ощутимо пахло озоном.
Марк завёл машину. Первые капли дождя упали на лобовое стекло, плюхнулись смачно и веско, за ними заторопились другие, сливаясь в сплошную чавкающую массу.

До города опять-таки ехали молча. Пейзаж вокруг беспощадно заливался небесной хлябью. Горизонт закрылся туманом. К счастью, молнии продолжали вспыхивать вдалеке, и  раскаты грома долетали до трассы лишь приглушённой канонадой.
Марк подумал о том, что старику сейчас должно быть хорошо. И это его немного успокоило. Хотя, неизвестно, где тот живёт. Наверное, у него и дом похож на сарай. Но всё же это  его собственное  жильё. Деревня не город, там бомжей не бывает. И даже  халупа всё же лучше, чем  небо над головой.
У самого Марка дома не было. Да и какой дом может быть в городе? Съёмная однушка, за которую приходится  платить три четверти официальной зарплаты. Вот Лида – невеста с квартирой. Но сегодня она ясно дала понять Марку, что её территория, это только её  территория и, в общем, она  права. Марку тоже нужно своё личное пространство, норка, катакомба, капсула, в общем, укрытие.
Жизнь – это такая несправедливая штука. Попользуется тобой, высосет из тебя все соки, сделает  бессильным и оставит напоследок старческое существование без перспективы, вообще, безо всего. И тогда остаётся только котомка за спину, в руки посох…
Всех ждёт бяка-смерть, но не всех ждёт классная жизнь, вот в чём вопрос.

- Марк, мы приехали. Останови. И…Возьми свои ключи, - Лида киношным жестом достала связку ключей из сумочки и небрежно кинула её на сидение. – Прощай!
- Лида!
- Не звони мне больше!

Марк выругался сквозь зубы, нажал на газ. Машина взвыла. Марк выругался ещё раз и ещё. После короткой серии  ругательств стало как-то полегче дышать. И с каждым километром, уносящим его от дома Лиды, ему становилось всё легче и легче.


***
Степан ждал его на окраине города. Он недавно купил часть дома, именуемого таунхаусом, при этом завязнув по уши в долгах. Быть запиленным женой не самое приятное состояние, и Степан крутился как мог, ища состоятельных клиентов. То, что он решил приобщить к своему куску пирога Марка, говорило лишь о том, что кусок этот очень большой, одному Стёпе не осилить.

Дождь заканчивался. Небо разрывало тучи на клочки, солнце ярко с низкого прицела било в глаза. Дорога уже начинала подсыхать. Но в коттеджном посёлке она переродилась в грязную жижу.  Если бы не жижа, посёлок можно было бы назвать элитным.

Дом у Степана смотрелся неплохо. Красный кирпич, оранжевая черепица крыши, тонированные окна. Правда, забора не было, собственно, как и крыльца. Но... Были бы стены и крыша, остальное нарастёт.

-Привет, Мрак!
Вот уже много лет  Степан называл Марка именно так – Мрак.
- Здорово.
- Кофе сварить?   
- Не откажусь.
- Чего такой кислый?
- С Людмилой поссорился.
- А…Моя тоже тут с утра ноет. Требует асфальта и супермаркетов.
- Как сын?
- Да нормально. Орёт, сосёт.
- Малыш ещё не ведает о «прелестях» этого мира.
- Мрак, давай не будем о грустном. У меня  тут случился на днях заказ на миллион.
- Не томи.
- Чел один нарисовался с парком на десяток авто. Ему нужен механик на постоянной основе. Платить будет очень хорошо.
- Ну, так дерзай.
- Я не могу.
- Почему?
- Он требует проживания на своей территории.
- О! Даже так?
- И так, и даже…
- А почему ты решил, что я?
- Потому что  после года работы у него, ты сможешь купить себе квартиру и слинять. Потом я подберу твою эстафету. Сейчас не могу. Ребёнок совсем маленький.
- А зачем этому челу моё проживание на его территории?
- Он помешан на собственной безопасности.
- Чиновник?
- Внешне да. А вот внутренне… Папа крёстный. Так я думаю. Такой теневой, залёгший на дно папа.
- Хорошенькое дно - с десяток авто.
- Ну… У каждого из нас свой рай и свой ад.
- Так ты за меня уже всё решил?
- Если не захочешь, придётся мне. Хотя семья для меня святое. В общем, завтра с утра он нас ждёт.

Эту ночь Марк спал плохо. Снилась ему всякая билиберда, вплоть до решётки, встраиваемой в его тело. Но потом пришло седое туманное неуютное утро, и вместе с ним неумолимое желание съехать прочь с этого двора-колодца с его панельными обшарпанными высотками и хмурыми жителями, несущими свой крест никчёмной жизни. Именно так, чётко  прилетела в голову мысль - торпеда «надо валить из этой никчёмной жизни».  Ещё одна торпеда действия влетела в район Марковой задницы,  ощутимо толкая его в заманчивое будущее.
- Я не могу сидеть, я не могу стоять. Мне нужно лишь одно - бежать!


***
Марк знал, что в мире много богатых людей.  Он мог только догадываться о размерах их богатства. Но то, что он увидел, превзошло все его ожидания.
Хозяин несметных сокровищ лично принял его. На вид это был обычный коренастый мужчина роста чуть ниже среднего. Его лицо можно было бы назвать привлекательным, если бы не горькие, хищные складки у рта. Складки эти  говорили о том, что из уст хозяина часто вылетают ругательства и прочие неприятные слова.

Мир за забором поражал своими размерами. В автоматической «конюшне» Марк насчитал пятнадцать породистых спортивных «скакунов». Этот гараж являлся лишь частью системы гаражей. У хозяина кроме спортивных  были машины представительского класса и ещё ретроколлекция. Об этом Марк догадался, склеивая обрывки, случайно брошенных хозяином фраз.
Марку предлагалось обслуживать спортивные машины, на которых хозяин любил «заигрывать со смертью». Именно так  он так и сказал об этом Марку, мечтательно улыбаясь. Улыбка немного оживила его скорбное лицо.
- Условия жизни я вам предлагаю вполне приемлемые, - сказал хозяин, открывая увесистым ключом дверь гостевого домика.

Внутренность домика представляла собой  комнату-студию размером около пятидесяти квадратных метров с большим панорамным окном. Сердце Марка глухо ухнуло, упав в район живота. О таком шикарном жилье он и не мог мечтать.
Озвученная сумма зарплаты поставила окончательную печать убытия на прежней Марковой жизни.


***
Через неделю Марк уже практически полностью освоился в новой обстановке. А через месяц стал в новом мире своим.

Вставать ему приходилось на рассвете. Панорамное окно, закрытое дымчатой вуалью портьеры выходило на сад с породистыми деревьями и выстриженными газонами.  Низкая, но широкая  кровать без спинок позволяла спать на ней в любом направлении.

Марк вылезал из под тончайшего пухового одеяла и босиком по каменному полу шёл в ванную. Там он вставал под струи циркулярного душа, и менял контрастность воды от жгучей до ледяной. После растирался полотенцем и, закутавшись в махровый халат, включал кофемашину, закладывал хлеб в тостер, разогревал в микроволновке пластики бекона. 
Серый каменный пол, белые стены и вертикальные полосы  от пола до потолка из нарочито небрежной кирпичной кладки, окрашенной в густой фиолетовый цвет, придавали ощущение футуристичности этому жилью.

До обеда в обязанности Марка входил осмотр и мытьё машины, на которой ночью гонял хозяин. Мытьё и досмотр проходили в специально оборудованном боксе.  После обеда у Марка  оставалось свободное время, которое он мог проводить  вне дома. Вечером он  должен был  проверить и выкатить названную  машину для ночных  гонок. Гонки случались практически каждый день, кроме неких «критических», когда хозяин запирался в своём дворце.

Деньги за каждый отработанный день исправно капали Марку на карту, рождая в нём странное чувство – смесь самодовольства, гордости и превосходства над серой массой людей с озабоченными лицами, перемещающимися вдоль городских параллелей и меридианов.

С самим хозяином он сталкивался редко. Пару раз он имел счастье лицезреть его спутницу жизни. Это была высокая девица с медными волосами ниже плеч, зелёными глазами и ярко-накрашенными губами. У неё была походка балерины. Хореографическая школа чувствовалась и в постановке головы подбородком вверх. Хозяин называл её Галей, а она его Давидом.  Были ли они женаты или нет, Марк не знал. Но очевидным было то, что Галя имела над Давидом определённую власть.


***
Однажды Галя постучалась в дверь  гостевого домика.
- Привет! Пройти можно?
- Проходи…те.
- Мне назавтра нужна будет машина, - она назвала модель и цвет.
- Хорошо.
- А тебя как зовут?
- Марк.
- И тебе не скучно здесь, Марк?
- Нет.
Галя присела на стул, стоящий около стола, закинув ногу на ногу. Красные лакированные туфли в тон помаде и изумрудное короткое платье придавали её облику некую чувственность или распущенность,  Марк не мог определить сразу.
- А ты думаешь о смерти? – спросила она его безо всяких логических переходов.
- Нет.
- Счастливый. А я думаю. Постоянно. Каждую секунду. Посмотри на меня… Моё лицо, глаза, моя кожа… Всё это есть, а потом не будет. Я превращусь в старуху. Разве это справедливо?
- Всему своё время, - ответил Марк, почему-то вспомнив старика, подобранного на дороге и ссору с  Лидой.
- У тебя есть что выпить?
-Я на работе не пью, - ответил резко Марк.
- Ты прав. Предыдущего мастера уволили за любовь к  крепким напиткам.
- Вы, наверное, избалованы деньгами. А мне приходится трудиться.
Марк старался говорить строго, чтобы не поддерживать откровенный флирт. Всё же от женщины босса лучше держаться подальше.
 - Деньги? – Галя рассмеялась. – Да. У меня их много.
- Ну, так потратьте их на лекарство от старости.
- Чего ты мне выкаешь? Давай на «ты»? Ты ведь подглядывал иногда за мной?
- Вы, ты…Ты не в моём вкусе.
- А ты меня пробовал? – Галя рассмеялась ещё раз.
Она встала со стула и стремительно вышла прочь, оставив после себя сладковатую горячую волну опиумного аромата.


***
Через два месяца безупречной работы Давид пригласил его в свой дом на разговор. Марк старался не глазеть по сторонам, но дворцовое убранство дома забирало всё его внимание на себя, расслабляло и, честно сказать, превращало в некоего восторженного дурачка.
Давид  безо всяких длинных предисловий и объяснений предложил Марку сопровождать его в отдельных поездках. Разумеется, за дополнительную плату.
Новые цифры защёлкали в мозгу Марка, сообщая ему, что он сможет купить себе квартиру гораздо раньше, чем он рассчитывал.
- Я и представительские тебе выделю. Поедем в самый лучший магазин, закажем тебе одежду, - натужно улыбнулся Давид.

В магазине Марк ощутил приятный вкус чужой зависти. Он был теперь одним из тех таинственных счастливчиков, которые принадлежат высшему свету. Давид не показывал, что он хозяин Марка. Наоборот, обращался к нему как к лучшему другу и весьма уважаемому человеку.
Мягкая кожа отличных туфлей  - две пары, сорочки - три штуки  и костюм неформального кроя. К роскоши привыкаешь очень быстро. И она кружит голову сильнее, чем даже какая-то умопомрачительная красотка.
- Я приготовил для тебя самых лучших девочек, - сказал Давид. – Выберешь любую.
В голове у Марка возник образ сауны. Так обычно представляют себе отдых сильные мира сего. Но никакой сауны не было. Хозяин в этом плане оказался эстетом.


***
Поздно вечером золотистый Ламборджини понёс их далеко за город. Давид выжимал скорость. Его рука, касающаяся ручки передачи скоростей и перебегающая на руль, обшитый нарочито ярким багровым бархатом, была больше похожа на руку музыканта, чем гонщика. Бледная узкая кисть  на фоне чёрного кожаного салона вызывала ассоциации с землёй и мучнистыми ростками в ней, не знающими солнца.
- Рука мертвеца…Это рука мертвеца…
Марк  постарался стряхнуть с себя наваждение, отвернувшись к окну, за которым темнели леса и поля под неполной луной, восходящей над миром  в тусклом периферийном сиянии.
Время застыло, словно наслаждаясь стрелкой спидометра, отклонённой далеко вправо.
Марк сидел  на пассажирском кресле, ощущая  сладковатый вкус  парфюма, исходящий от хозяина.

Они приехали в совершенно закрытый отель на берегу озера. Сначала был забор с  распахнувшимися автоматическими воротами, потом  дорога – тоннель, закрытая сверху аркой густых ветвей, затем открытый янтарный зев подземной стоянки, а за ним, собственно, сам отель.

Отель имел вид  восточного дворца. Камень причудливо собранный в мозаику узоров, остроконечные купола, похожие на оперённые стрелы, тихий плеск воды, отдалённый смех, - всё это вызвало в Марке тихую дрожь открывания забытых файлов, спрятанных в укромных уголках атавистической памяти.

Центральный зал, куда они вошли вместе с Давидом, казался утопленным в сумраке. Низко на стенах билось пламя электрических свечей. Ноги сразу же погрузились в бесшумную глубокую хвойную мягкость  ковра.  Сам зал выходил открытыми витыми арками прямо на озеро. Арки, были по краям задрапированы тяжёлым аметистовым бархатом. От озера шёл парной тёплый дух, он собирался в туманные зябкие  клочки облаков, но уже где-то за гранью зрительного восприятия.

Влажный дымно-травянистый дух кальянов заливал пространство наркотической застойной тишиной, в которой тонули все звуки, превращаясь в невнятное воркование.
Здесь был накрыт низкий стол, вокруг которого в художественном беспорядке раскидались кресла-подушки, погружайся в любое.

Невидимые музыканты перебирали струны, постукивали бубны.
Девушки танцевали танец в костюмах наложниц, звеня и сверкая цимбалами, надетыми на пальцы.

Мужчин, расслабленно лежащих в креслах, было двое. Девушек восемь.
Давид с Марком присоединились к мужчинам, застывшим в креслах-подушках.
- Ешь, пей, не стесняйся, - сказал Давид Марку, отправляя в рот горстку  зёрен или орехов.
Марк последовал его примеру, так и не поняв, что за вкус. Сладко, терпко, маслянисто…
Нектарный морок, окутывающий этот мирок, сделал своё дело,  девушки показались Марку идеально красивыми. Все без изъяна, словно живые куклы.
- Выбирай любую, - сказал ему Давид
- Нет, - честно сказал Марк. – Не могу.
- Ну, тогда положись на мой вкус, – Давид сунул ему в карман электронный ключ от номера.


***
Цифра шесть, написанная на электронном ключе, ничего Марку не сказала. В зал с номерами его проводил Давид. Номера располагались на втором этаже, куда их поднял лифт с синими бархатными стенами. А как же без лифта? Если уж роскошь, то по полной программе.
Именно так, с коврами, бархатом, зеркалами…
В номере тоже был  мягкий, глубокий изумрудно-лиственный ковер на полу и даже на стенах, до самого потолка. Ворсистый бархат создавал полную, непроницаемую тишину. Зеркальный потолок, блистающий закатный амарантовым  цветом, мутил кровь. Всё же дизайн значит гораздо больше, чем человеку кажется. Само пространство может быть источником гипнотического состояния
У Марка в голове немного шумело, как будто там, внутри головы, бились прибойные волны.

Девушка ждала его в номере. Она поднялась ему навстречу с ложа, кутаясь в отрез тонкой кружевной ткани. И сама она была тонкая, с узкими кистями, ступнями и при этом с  неожиданно полной, налитой грудью. Действительно, кроме груди всё в ней казалось утончённым: и лицо с миндалевидным разрезом глаз, и улыбающийся птичий крошечный ротик с ямочками на щеках.

Весь номер здесь был как одна большая постель, укутанная в сумрак и в батист перин. Где-то в углу курились благовония.  Противоположная от входа стена, раздвигалась стеклянными дверями, выходящими на террасу. С террасы доносился тихий плеск фонтана.

Девушка медленно начала раздевать его, проводя профессиональными лёгкими поглаживающими движениями по рукам, плечам, спине, животу, бёдрам.
- Ложись, - сказала она ему.
И он лёг, потому что ему было приятно лежать в неге ласковых, едва осязаемых прикосновений.
Прикосновения разогревали кожу, по нервам побежали струйки огня, расширяясь в нечто горячее, туманное, всеохватывающее.  Девушка продолжала прикосновения, лишь в некоторых точках надавливая чуть сильнее. Её пальцы, как пальцы настройщика превращали тело Марка в неведомый музыкальный инструмент со струнами и молоточками. Струны вибрировали, молоточки пульсировали.
Девушка продолжала работу, словно опытный массажист в салоне. Пальцы её уже не просто скользили по коже, казалось, они легко проникают внутрь. Марк ощутил как его сознание уносит в приятную горячую глубину неведомого моря с течениями. Течения  поднимали его, опускали, покачивали….Сама плоть тела перестала ощущаться тяжёлой,
Лёгкая пульсация переросла в ощутимую жажду проникновения. Жажда переросла в  набухание. Казалось, набухло всё, каждая клеточка. Пульсация перешла в захватывающее биение неземных там-тамов, которые поднялись в вертикаль апогея. И там уже на самом пике  наслаждения  ошеломительная мягкая, всеохватывающая разрядка выбросила его в плоскость-перину абсолютной нирваны.
И потом осталось только маленькое лицо с сухими губами, напоминающими мягкий клюв.

Марк осторожно отстранил от себя птичью голову. Послевкусие было неприятным.
Но сам процесс его удивил.
Он лежал на спине, не в силах двинуться, в сетях сладкой истомы, в плеске фонтана за стеклянной стеной террасы. Девушка поднялась, тенью скользнула к выходу. Марк остался лежать без движения. Движение само пришло к нему, утянуло глубоко вниз, в провал сна.

Проснулся он в рассветных сумерках от лёгкого стука в дверь.
- Марк, нам пора.
- Да, да.
Марк вскочил с постели, на ходу застёгивая брюки и рубашку.
Давид ждал его за дверью. Они вместе спустились вниз, к выходу, сели в машину.
Тёмная аллея выпустила их из себя. И через пару минут восточный замок остался далеко позади, впереди была дорога.
 
- Самое лучшее время, - сказал Давид, - это сумерки. Вечерние или утренние –  без разницы. В них скрыта граница перехода. Моя боль и мой дар, чувствовать переходы.
- Простите. Я ещё не совсем проснулся.
- Понравилось? – спросил его Давид с лёгкой усмешкой.
- Впечатлило, - неопределённо отозвался Марк.
- Девочки умеют исполнять высший класс. Хотя… Хотя потом всё приедается. Секс, пэкс, фэкс…Ничего в этом мире не может сравниться со скоростью. Иногда у меня бывают странные мечты. Я представляю себя болидом, который врывается в атмосферу планеты и сгорает, разрывается на куски…И от меня остаётся лишь нечто, что проникает в плоть планеты, в её горячую магму, в ядро. И я начинаю прорастать там, в этой планете, я живу в ней, в каждом из людей, её населяющих. Я загибаюсь от бедности в зловонной яме и наоборот восседаю на золотом кресле, я становлюсь жертвой и убийцей. Я умираю и воскресаю вновь.  Скорость… Я умру, именно, в скорости…
- Вы думаете о смерти?
- Я о ней не думаю. Она просто есть. Она рядом. Она дышит мне в спину…Она всем дышит в спину, но люди боятся оглянуться. А я готов встретиться с ней лицом к лицу.
- Вы ещё молоды, зачем вам смерть?
- Ты предлагаешь рассыпаться от старости?
- Но есть проекты, дела, семья, дети.
- Дети? – Давид расхохотался.- Дети! Армия голодных наследников. Самый большой обман смерти. Смерть нас ест, пока мы размножаемся. Лиши её еды, и она уйдёт.

Начинался рассвет. Облака вошли в крен и, из перистой малиновой дымки выкатилось светило.
Дальше ехали молча.
- Можешь отоспаться до обеда, - сказал ему Давид.

Как там  всё верно в этой сказке о золотой рыбке. Чем выше, тем больше хочется.
Марк подумал о том, что его мечта о квартире какая-то слишком мелкая. Квартирка в панельке? Для начала он обновит свою машину. Пусть и не ламборджини, что-нибудь попроще. Можно начать с серебристой Ауди.  Новый костюм, новая машина… Марку хотелось, чтобы Лидия увидела его со стороны. Хотелось этого, чтобы досадить ей, чтобы она удивилась и пожалела о том, что рассталась с ним. Встречаться лицом к лицу с ней  и вести хоть какие-то разговоры Марк уже  не планировал.
Чужие объятия сняли прошлую боль. Теперь Марк ощущал себя свободным. И он был сыт сексом. По крайней мере, на ближайшую неделю, так ему казалось. В клеточках тела была приятная гулкая пустота, как после генеральной уборки в доме моющим пылесосом.


***
Прошёл ещё месяц новой Марковой жизни. В принципе, мало что изменилось в распорядке его «работы».
На ночные посиделки с хозяином он выезжал вместе раз в неделю. В составе ночной команды ничего не менялось - Двое мужчин, восемь девушек. За телесные удовольствия хозяин платил ему подозрительно много. За что? За то, что Марк отдавал своё тело на «растерзание» одной из прекрасных нимф? Может быть, в покровы алькова были встроены видеокамеры? Марк каждый раз представлял, как он небрежно скажет Давиду:
- За что, вы мне платите деньги?
И…Давид откроет ему ужасную тайну или… или  перестанет платить? Ни то, ни другое, на данный момент Марка не устраивало.
 
Девушки менялись, но методы подхода к мужскому телу у них у всех были одинаковы. Лёгкий массаж, поглаживания, прикосновения. Они совершали с телом Марка настоящую работу… Ему оставалось просто лежать.
Наверное, эти девушки обслуживали и Давида. Но у них ничего нельзя было узнать. Они были обучены молчать. Этакие немые супер-гейши…

Иногда Марк помимо своей воли представлял себя  на месте Давида. Вот он, владелец несметных богатств лежит распластанный на ложе. Его обхаживает красавица по самому высшему разряду в шикарном замке. Он пьёт изысканные вина. Стоп. Давид не пил. Он всегда был сам за рулём. Неважно. Пусть и нет вин, только кальян….Что ещё?  Зачем Давиду Галя? Неужели, она может делать нечто более умопомрачительное, чем эти наложницы?

В одну из дворцовых ночей Марк решил не поддаваться сну. После безумных ласк, он собрался, оделся и тихонько вышел из комнаты. Внизу в зале курился всё тот же дымок.  А эти двое вместе с Давидом играли в карты. Бридж или покер…Марк не владел карточной терминологией.
Увиденное его слегка разочаровало.


***
Однажды Марку  позвонил Степан.
- Ты как, Мрак?
- Нормально. А ты?
- Стираю пелёнки. Забор поставил, автоматические ворота тоже. Теперь я почти белый человек. Но ты всё же белей, - Степан рассмеялся.

В голосе Степана было что-то чуждое Марку. За нынешнее трудоустройство Марк выплатил Степану приличный процент, но даже этот процент теперь для Марка был каплей в море денег. Здесь, за оградой особняка простирался абсолютно безмятежный в плане достатка мир. Наверное, в самом доме находился некий денежный источник, Рог изобилия или, вернее,  рок изобилия.
Вот именно, рок.
Марк ощутил скуку. Это было как подножка.  Деньги, секс, деньги…Что может быть слаще? Мы желаем чего-то, когда этого нет, но если оно в избытке, то не вызывает желания…. Хотя, всё же деньги… Это единственное, чего не может быть в избытке.  И серебристая ауди просто калоша по сравнению с истинно породистыми спортивными мустангами…Марку просто невыносимо захотелось обладать тем, что сейчас он созерцал.

И в этот же день к нему опять зашла Галя.
- Ты можешь сопроводить меня в поездку?
- Если Давид будет не против.
- Давид будет против?  - Галя расхохоталась.
Сегодня её стройные ноги обтягивали джинсы, а волосы были заплетены в косичку. Соски просвечивали сквозь трикотажную бедую майку. Но  её нельзя было назвать  свежей и цветущей. Глаза опухли, словно бы она плакала час или два назад.
- Это будет ночная поездка, - сказала Галя, не глядя ему в глаза.
- Хорошо. У меня не может быть ответа «нет», так я понимаю?
- Ты всё правильно понимаешь.

Марк едва дождался вечера. Всё у него валилось из рук, он даже обжёг себе бедро горячим чаем, чашка словно сама выскользнула у него из рук.

Галя решила доверить Марку вождение машины. Для поездки она выбрала неброский серый Кайен. И сама она одета была тоже весьма просто. Поверх джинсов тёплая бесформенная серая кофта, на ногах кеды. Глаза она спрятала за тёмными очками. И всё равно за всем этим маскарадом Марк ощущал женщину, которая его волновала. Может быть, запах? Или нечто неуловимое, созданное её движениями, манерами? Было такое ощущение словно она несла в себе зачаток-бутон некоего удивительного мира, который сама же и пыталась безжалостно раскромсать.
 
Закат солнца они должны были встретить в дороге. Дорога неслась под колёсами в направлении запада, и солнце замедленно падало красным шаром прямо в её устье.
- Красиво, - сказала Галя.
- Так бы и ехал вечно, - отозвался Марк.
- Вечно?  Ты сказал это слово? И оно что-то значит для тебя?
- Да просто сказал. Все так говорят.
- А я не все. Для меня вечность – это не просто слово. Я помню, кем я была в прошлых жизнях.
- И кем?
- Мужчиной, а потом женщиной, а потом снова мужчиной…Но женщиной мне больше нравится. Хотя и мужчиной тоже. Много риска и приключений…Словно водопад…Женщина всё же больше похожа на  озеро. Но и  тайная глубина озера мне тоже нравится…
- Ну, раз так, то Вам не стоит бояться смерти.
Галя ничего на это не ответила. Она сняла с глаз тёмные очки и начала усиленно протирать их стёкла.

И тут Марк напрягся. Он увидел на обочине дороги  всё того же самого старика, которого подвозил когда-то с Лидией.  Воздух плотно окрашивался ночными сумерками, но знакомый силуэт был чётко различим на обочине. Старик шёл ему навстречу…
Марк резко притормозил.
- Извините, - он повернулся к Гале. – Давайте, сделаем небольшой крюк. Мне очень надо!
- Давайте сделаем, - передразнила его Галя.

Марк открыл дверцу машины и выскочил на дорогу.
- Садитесь, я вас подвезу до Жуковки.
- Благодарствую.
Старик сел на заднее сиденье.
Марк резко развернул машину и надавил на педаль газа.
- Вас как зовут? – спросил Марк.
- Святозар.
- А я ведь подвозил вас не так уж и давно.
- Припоминаю.
- У вас кольцо на шее и имя такое необычное.
- А…Кольцо…Это символ вечности.
- А вы всегда пешком?
- Всегда.
- Тогда нет ничего странного, в том, что я вас встретил.
- Конечно, нет – ответил старик слишком торопливо, как показалось Марку.
- А вы верите в вечность? – подала голос Галя.
- Верю, – отозвался просто старик.
- Вечность – это немощность,- продолжила Галя.
- Не буду спорить.
Галя ещё расспрашивала старика о чём-то. Он отвечал односложно. Выяснилось, что старик сажает садовые деревья на заброшенных полях.

Старик вышел на том же самом месте, что и в прошлый раз, на повороте в Жуковку.
От предложения подвезти его дальше категорически отказался. Марк не мог удержаться и на прощание пожал ему руку. Ладонь у старика была сухая и жилистая.

- Я в кустики, - сказала Галя.
Марк тоже вышел из машины под небо, густо усыпанное звёздами.
Это была  одна из тех ночей, в которые очень остро чувствуешь сочность жизни.
Хочется ли ему вечности? И какой? Неужели вечность имеет вид старика с кольцом на шее? Или же она та, о которой рассказывал ему Давид – острая, сладкая , пряная…Принять её, вонзиться в планету и рождаться в разных образах…
Дурь всё это. Вечность –это сказка. Люди не верят в вечность, они верят в смерть и в жизнь до смерти. Хотя…Какой смысл жить её такую бесцветную и трудную бяку-жизнь.
Марк определённо не понимал, чем занимаются люди вокруг него и что им надо от жизни. Вот старик признался, что выращивает деревья, а ради чего? Ведь он умрёт. А заброшенный сад не будет плодоносить.
Есть одна линия жизни– дом, дети, как у Стёпы. И есть другая линия – одиночки. Безумные несчастные одиночки.

- Марк, я проголодалась, - сказала ему Галя.
- Но тут нет подходящих ресторанов.
- Можно в обычную забегаловку. Пирожков жареных с мясом хочу.
- Куда мы, вообще едем?
- Ну, явно не туда, куда ты ездишь с Давидом. Я люблю демократические сборища, тусню внутри народа.
- Вы предлагаете мне быть телохранителем?
- А меня не надо охранять, только сопровождать. Давай, Марк, только вперёд. Там впереди нас ждёт маленькая пристань.

Гладкий асфальт, расчерченный белыми сплошными линиями и пунктирами,  превратил машину в судно, скользящее по магнитной подушке. Марк держал скорость в районе 120 километров в час. Встречных машин было мало, фуры лепились к краю.
- Марк, через пятьсот метров будет поворот. Нам направо. Первый съезд, - Галя передразнила голос навигатора.

Направо вела тоже асфальтовая дорога, но уже с двумя узкими полосами, отмеченными оспами выбоин.
Как-то незаметно впереди выросли горы, по бокам начали прорисовываться огнями небольшие селения.
Галя уверенно предсказала ему ещё один поворот  и вскоре они остановились у небольшого придорожного отеля.
 
- У меня здесь назначена  встреча, - сказала Галя. – А тебе надо с дороги отдохнуть.

В крошечном номере была скрипучая кровать, кресло, стол, неработающий холодильник и окно, закрытое лёгкими цветочными портьерами.
- Странные люди. Чего же они хотят. У них есть деньги. У них есть всё. Один из них картёжник, другая сумасбродка… На их месте Марк бы отправился в кругосветку. Но, Боже, как тесно, как душно. Что даст ему кругосветка? Такие же отели похуже или получше. А, может, море? И что с этого моря взять?
Марк встал с кровати, ощутив внезапный приступ дурноты, дёрнул створку окна. Оно со скрипом впустило в комнату порцию холодного влажного воздуха. Дышать стало легче…Что же с ним сделал Давид, подсадив его на наркотик изощрённого секса?

***
Утром после завтрака Галя выглядела по-прежнему неважно. На её шее Марк заметил красные пятна.
- Это не то, что ты думаешь, - сказала она Марку, поймав его взгляд.
- А я ничего и не думаю.

Завтракали в крошечной столовой на четыре столика. Столики были накрыты клеёнчатыми скатертями. От полов едва уловимо тянуло хлоркой. На завтрак им принесли яичницу и запеканку из творога. Марку же хотелось мяса. Но их предупредили, что шашлыки будут только через час.
- Давай пройдёмся. Я тут знаю одно местечко, - сказала Галя.
- А Давид нас не хватится?
- Нет. Он знает, куда я езжу. Обычно мы ездим вместе, но сегодня я решила без него. Живёт тут одна бабуля в избушке на курьих ножках.
- Колдунья?
- Говорунья. К ней есть очередь. И даже самый полный кошелёк эту очередь не сдвинет.
- И что же она наговаривает?
- Беса выгоняет. И что смотришь? Я больна. У меня раздвоение личности. Психиатры лечат это таблетками, от которых нарастают сало и прыщи. А бабуля свечку зажжёт, пошепчет и мне становится легче на месяц.
- Ну, вы даёте, - только что и сказал Марк.
- Кто мы?
- Вы с Давидом. Та ещё парочка.
- Марк, да мы даём… Мы даём тебе работу и деньги, много денег.

На улице начинало припекать солнце, но Галя  по-прежнему куталась в бесформенную серую  кофту. Со стороны и не скажешь, что она сказочно богата. Марк взглянул на время. Восемь часов утра, впереди ещё  целый день. Хорошо, если в город они вернутся к вечеру.
- Медленно, но верно я превращаюсь в раба на службе у двух полоумных хозяев, - подумал Марк.

Галя уверенно повела его по тропинке к зарослям леса. Здесь в тени, в  предгорье, воздух был чист и свеж. На траве ещё блестела роса, напитанная ароматом медоносов. Откуда-то издалека доносился плеск воды. Тихое жужжание, стрекот, движение…Марк давно не окунался в звучание природы.
Галя вывела его к небольшому водопаду. Это был горный ручей с ледяной водой, падающий с отвеса высотой метра в два. Вода слетала с высоты, собираясь в небольшой  каменной чаше, наполняя которую, она уже дальше стекала по естественному желобу куда-то вниз, в ущелье.

- Вот пришли. Смотри и наслаждайся.
- Всё же нам пора обратно, Давид нас хватится, - осторожно сказал Марк.
- Давид?  Не смеши меня! Он мне не указ. И знаешь, почему? – Галя сделала эффектную паузу.
Во время паузы она скинула с себя мешковатую кофту, оставшись в джинсах и майке, которые чётко обрисовали её великолепную фигуру. Есть женщины козы, женщины- овцы, женщины – лошади, женщины- коровы… Это была женщина-лань.
Здесь в тени листвы, в плеске воды она смотрелась не просто естественно, она была как необходимая часть всего этого пейзажа.
- Ты думаешь, что я у него на содержании. Но это не так. Мы с ним партнёры, причём, решения принимаю я, а он исполняет. У меня есть дар предвидения. Интересного такого денежного предвидения. Я знаю, куда и когда можно вкладывать деньги и когда их надо забирать я тоже знаю. Так что он обязан мне всем своим достатком.
Вот у тебя скоро будет полмиллиона, и я знаю, куда их надо вложить, чтобы они в короткий срок стали миллионом… И дальше в геометрической прогрессии…Могу из тебя сделать господина похлеще чем Давида и  в короткие сроки.  Есть в тебе что-то, чего нет в Давиде. Тот не знает, что делать с деньгами. Гаражи, дворцы…Плюшкин…А ты…Есть в тебе нечто от бикфордова шнура. Стоит тебя поджечь и…Мы на радость всем буржуям мировой пожар раздуем!
Галя говорила сухо и односложно, вперившись взглядом в раскидистую тую, прилипшую к клочку земли внизу водопада, словно читала заранее заготовленный текст.
- Странные вы все какие-то. Денег у вас навалом, а счастья нет. Всякой дрянью занимаетесь.
- Дрянью говоришь, - Галя повернула к нему своё лицо, - так она тебе нравится, эта дрянь, вся эта бяка. Секс, еда, авто, деньги… А если обратно, то можно прямо сейчас…Я позвоню Давиду и назавтра ты уже будешь вне нашей зоны.
- Звони…те.
Марк не мог допустить, чтобы женщина имела над ним власть хозяйки.
- Мне хватит моих денег. Буду работать, как и раньше.
- Работать? – Галя расхохоталась. – Работать!  Ну, ты насмешил. Жалкое существование ты называешь жизнью?
 На глазах Гали после смеха появились слёзы:
- А смысл в работе? Марк? Разве есть смысл. Ведь мы всё равно умрём?
- С такими мыслями вам, действительно, в больницу надо.
- Таблетки дадут ответ на вопрос? Ответь мне! Ответь!
Галя заплакала беззвучно. Шум падающей воды делал её слёзы ненастоящими, просто капельками воды на щеках.
- У меня есть всё. Всё, о чём мечтает любая женщина. Но у меня нет главного, жизни. У меня нет жизни! У меня нет наслаждения. И…Я боюсь смерти.
- Вы же говорили, что жизней у  Вас много, и вы их помните.
- Это чушь! Я иногда говорю всякую чушь, чтобы успокоить себя.
- Заведите детей.
- Дети? Открыть им двери в этот бессмысленный мир? Дети – это лишний кирпичик на стене, которой мы отгораживаемся от вечности. А я люблю вечность…Больше жизни люблю…
- Вы совсем с ума сошли вместе с Давидом, - не выдержал Марк. - Вы беситесь с жиру, в то время, как другие работают из последних сил. Вот даже этот старик на дороге в тысячи раз лучше вас двоих. У него руки в земле, а у вас в дерьме. Увольняйте меня! Можете прямо в эту же секунду.

-Да…Ты и вправду шнур… До поры до времени тихий, а потом…Не уволю я тебя…Мне это ни к чему.  Просто выслушай меня. Ложись в траву и слушай.

Марк лёг. Он почувствовал себя уставшим. Своей истерикой Галя словно бы выпила из него соки жизни. Пришла неприятная слабость, причём  с приступом дурноты или тошноты. Разбираться в своём состоянии не хотелось. И так в голове всяких мыслей было предостаточно. А  Галя словно бы ещё и создавала из них алогичный хаос.
Когда же Марк лёг на спину, он почувствовал себя лучше. Впереди над ним было высокое, бездонное небо. Там высоко парил точкой орёл, ниже шелестели листья. Лежать на траве было не совсем удобно, и Марк снял с себя куртку. Галя села рядом, обхватив колени рукам.
- Я расскажу тебе правду, не чушь…Я тебе говорила, что могу видеть… И я вижу то, чего не видят другие люди. Как только они рождаются,  в них поселяются странные существа-паразиты. Они  едят людей изнутри, разрушая их естество. Они съедают их вечность, чавкая и веселясь. Люди вечны, а эти паразиты съедают их вечность, превращая их в старческих уродов, которых потом неминуемо ждёт смерть.
- Люди вечны? А зачем она  им -  эта вечность?
- Вот видишь, в тебе тоже сейчас говорит паразит. Как же можно отказываться от вечной жизни? Как можно взамен радоваться смерди? Да-да. Не смерти, а смерди…Эти существа смердят, наполняют чистое человеческое существо грязью и разложением. Люди-это живые клетки  вечности, но паразиты сжирают их. Они захватили нашу планету. И мы выполняем их прихоти и желания.
- Вы и вправду очень странная, - сказал Марк тихо.
- Я странная? Да я странная. Я вижу….Я очень много вижу…Внутри меня живёт существо, то ли паук, то ли змея. Я даже знаю его имя. Его зовут Бя. И знаешь, иногда оно мне предлагает стать одним из них, и навсегда потерять человеческую суть. Стать паразитом, вгрызающимся в человеческие жизни. Оно предлагает мне вечность, взамен смерти. Вечность зверя взамен смерти человека.
- Ух ты! Лихо закручено.
- Внутри тебя тоже такой зверь.
- Да? А почему я его не чувствую?
- Он молчит, он питается твоей жизнью, но когда придёт время сделать выбор, он заговорит.
- Где-то я читал, что сумасшествие заразно.
- Зараза к заразе не пристанет. На этой планете все заражены.
- Надо же…И что нет выхода?
- Не знаю. Но эти мрази явно чего-то боятся. Вырвать их из себя невозможно, убить их в себе тоже невозможно. Я не знаю… Сейчас то, что я рассказываю тебе, это всё последствие бабулиных наговоров. Она проясняет моё сознание…А потом проходит время и я оказываюсь во власти этого Бя. Считай, что ты меня видишь в минуты моего просветления.
Марк зажмурился. Солнце накрыла большая чёрная туча. Она буквально выгрызла яркость светила. 
- Я позвонила Давиду, сказала, что мы на сутки с тобой задержимся.
- И он согласился?
- Согласился? Конечно. Больше всего в жизни он боится потерять меня. Без меня он никто. Я – стебель, он – цветок. Нет стебля, нет и цветка. Завянет быстро. 
- И он не боится оставлять свою жену с шофёром? – Марк сказал это явно не своим голосом, словно повторил актёрскую реплику.
- С тобой? – Галя расхохоталась – ты же оскоплён!
- Я? – Марк инстинктивно протянул руку к ширинке.
- После ночных искусниц, у тебя вряд ли получится с обычной женщиной.
- Ты врёшь!
- Вот, хорошо, мы уже на «ты»…
- Скажи, что это неправда…
- Можешь проверить, если сомневаешься, - голос у Гали погрубел. – Если  у тебя получится, я назначу тебя вместо Давида на трон. Надеюсь, ты придумаешь нечто более значительное, чем дворец с наложницами.               
- Здрасте. Приехали.
- Ты не хочешь попробовать вкуса власти? Мы с тобой вдвоём сможем многое. У меня есть цель избавиться от паразита и получить Вечность. Настоящую. Живую. Я буду жить   и буду вечно живая и молодая. А у них мёртвая вечность, они просто сидят в наших телах командуют нами и умертвляют нас. 
- Галя, нам пора кушать шашлык.
- Да, нам пора есть мясо, Марк.

Обратный путь прошёл в молчании. Мясо в столовой  тоже ели молча. Истекающие соком куски баранины, были обложены кольцами маринованного лука и накрыты тонким лавашом. Запах хлорки улетучился. Теперь в столовой пахло растопленным жиром и жареными мясными корочками.
Наевшись, Марк почувствовал себя значительно лучше.
- Обратно мы поедем ночью, - сказала ему Галя. – Мне нужно принять ещё один сеанс у говоруньи.
- Ночью, так ночью, - ответил Марк.
- Я хочу попросить тебя пойти со мной.
- Куда?
- К ней, к этой старухе.
- Хорошо, - согласился Марк.
Сейчас он больше всего хотел как-нибудь отдалиться от Гали.
- Можешь отдохнуть. До вечера. В восемь часов я за тобой зайду.

Уж неизвестно  каким там в точности даром обладала Галя, но ощущение того, что она выпила из него все соки, не проходило. Марк лёг на скрипучую кровать и незаметно для самого себя провалился в сон. Перед приходом сна он успел себе задать вопрос, что было бы с ним стань он на место Давида? Что бы он сотворил из денег? На ум не лезло ничего. И от этого ему было противно.

Проснулся он через час. В этом маленьком предгорном посёлке идти было некуда. Но Марк добросовестно сделал несколько пешеходных кругов по  «главной улице», потом  пошёл по тропинке к водопаду. Почему-то появилось ощущение того, что за ним наблюдают.  Он ускорил шаг, пошёл напролом, ломая ветки на шум воды. Зверь…Сейчас , казалось, он бы променял всё, на то, чтобы стать зверем. Им ничего не надо. Ни одежды, ни машин. У них нет мук совести и тоски, сводящей с ума.
Вода обожгла его холодом.
- Ещё, ещё… Ещё…- Марк шептал просьбу кому-то или чему-то невидимому, что как преграда сидело в  нём, лишая его ясности сознания.
Несмотря на то, что жгучий холод ударил по телу, ясности не наступило. Наоборот, каждая клеточка заполнилась зябкой и томительной тяжестью ожидания. Он ждал Галю в невыносимой тяжести временных пут, которые тянули день безбожно долго. Ожидание  было похожим на ожидание заключённого, приговорённого к смерти. Марк понимал, что с налаженной жизнью придётся расстаться. Ощущение разверзнувшейся пропасти захватывало его сознание, наползало неумолимым мраком затмения.

Галя постучалась в его дверь, как только диск солнца закатился за горизонт. Одета она была в вечернее платье цвета индиго. Платье уходило в пол, оставляя открытыми плечи, перерезанные тончайшими бриллиантовыми бретельками.
Её глаза горели кошачьим блеском, и возбуждена она была чуть больше, чем обычно.
- Я тебе нравлюсь? – спросила она.
- Да. Но…
- Никаких но…Я знаю, ты всё же думаешь о том, почему Давид так ценит меня? Почему со мной не могут сравниться самые изощрённые красотки?  Я могу тебе показать. Попробуй, обними меня и закрой глаза.
- Нет.
- Ну, как хочешь, - Галя повернулась к выходу.
Она повернулась медленно, словно исполняя некий важный ритуал поворота. Сначала голова, а за ней последовало и всё тело,  показывая  все свои соблазнительные изгибы. Она ждала, она создавала паузу перед взмахом палочки невидимого дирижёра. И раз, и два, и три!
И Марка словно подбросила пружиной неведомая сила. Он схватил Галю за руку, притянул к себе властно и грубо её жаркое тело. Галины зрачки вобрали в свою глубину его взгляд. Левой рукой она обвила его поясницу, а правой  ладонью закрыла ему глаза и толкнула  его легонько на кровать. От прикосновения её ладони, он покачнулся  и закричал от неожиданности, падая в чёрную воронку абсолютной тьмы.

Он летел вниз  в трубе, похожей на те, что ставят в аквапарках. Бешеная скорость  несла его к серому выходу. Тьма с шипением выплюнула его
Свист, гул, ветер.
Он болтался в небе. Внизу была земля, а сверху свист. Свист всюду. Гул. Треск. И полное бессильное липкое отчаяние.  Он падал камнем вниз, рука лихорадочно дёргала кольцо.. Крик разрывал горло и лёгкие, но глох в плотном, тяжёлом воздухе… Удар об землю и…

Марк открыл глаза. Его тело сотрясала мелкая дрожь. Он лежал на кровати в своём номере, Галя  была с ним рядом. Бриллиантовые бретельки сползли с её плеч и  настойчиво требовали от него, прикосновения к груди, всякого тисканья, мятия и прочей обязательной осязаловки. Но он боялся пошевелить даже пальцами. Ощущение того, что тело разбито всмятку не проходило. Галя же лежала рядом, изучая потолок. Потом попыталась обнять его.

- Что это было? – наконец, выдавил он из себя.
- Месть обманутого мужа. Не раскрылся парашют. Так бывает. Пороешься в интернете, найдёшь фамилию, если интересно… Получил адреналин?
У Марка пересохло в горле.
- Это не гипноз?
Галя тяжело вздохнула:
- Нет. Не гипноз. Ты был в реальном теле и в реальном времени. Ты своей паникой даже не дал бедняге сгруппироваться.
- Так я его убил?
- Нет. Ты просто поприсутствовал  при его смерти. Тут никакая группировка не помогла бы. Ты вкусил смерти, но остался жив. Марк…это же круто!
Галя повернулась к нему, индиговое платье треснуло в боковом разрезе, открывая округлость бедра.   
- Ты… Ты как это сделала?
- Как? – Галя беззаботно рассмеялась:- Сделала и сделала. Не всё ли равно как? Ты теперь тоже можешь со мной что-нибудь сделать. И я не спрошу, как ты это делаешь.
Марк ощутил Галину коленку у себя между ног. Пришло сладкое напряжение. Он зарычал низко, тихо...Но Галя оттолкнула его от себя. Поднялась с кровати, расправила платье, подняла бретельки на плечи.
- Марк! Подожди немного. Мне надо посетить говорунью. Она меня ждёт. 
- Какая к чёрту говорунья! Ты меня чуть не убила, довела до точки..
- Неужели? – Галя усмехнулась, скривив яркий рот. – Я могу не пойти к ней, если ты скажешь мне «да».
- Да!
- Не такое «да», Марк. Не постельное «да», а настоящее. Если мужчина проникает в меня, он становится вечным. Ты готов?
- К чему?
- К вечности…Никакие деньги мира не сравнятся с вечностью. Ты можешь быть в ком угодно, в любом теле. Ты можешь наслаждаться смертью без смерти. Помнишь, я тебе говорила про существ, которые сидят в людях?
Так вот, люди – это ничто, это носители для  этих существ, кто получает всё посредством людей.
- Ты называла их зверями.
- Зверями! – Галя рассмеялась. – Пусть и зверями….Но, согласись, не лучше ли быть совершенным и сильным гепардом, чем рыхлым, слабым и ничтожным человеком. И ты знаешь, люди не так интересны и эмоционально вкусны, как строят из себя.
- Ты говорила, что это не гепарды, а пауки и змеи…
- Мало ли что я говорила! Говорить одно, а делать совсем другое!
Хочешь, я повторю для тебя падение, скажем с 12 этажа?  Намечается такое минут через пять…Или тебя направить в тело поп звезды, перед которой беснуется толпа? А, может, ты хочешь примерить на себя шкуру президента?
- Ты всё же владеешь гипнозом?
- Нет, Марк. Это не гипноз. Это реальность, о подробностях которой ты можешь потом прочитать в сети.   
- И что я должен обязательно соглашаться на вечность?
- Да. Я предлагаю тебе не просто создать пару. Я предлагаю тебе вечность. Это тело, в котором я нахожусь, оно умрёт. И твоё тоже. А мы с тобой будем вечны. Вселимся в каких-нибудь принца и принцессу и будем потихоньку ковыряться в этом мире…Днём царствовать, а ночью заниматься экстримом.
- А Давид?
- Давиду это уже не так интересно. Вообще, он хочет переместиться в женщину… А зачем мне женщина? Мне нужен мужик. Ты же влюблён в меня, Марк. И ты ещё мечтаешь о парусах. Мы могли бы с тобой отправиться в кругосветку…
- И что я для этого должен сделать?
- Сказать мне троекратное «да».
- И это всё?
- Да. Слово имеет силу.
- Ну, раз ты хочешь. Да.
Она остановила свой взгляд на нём, её зрачки сверкнули недобро.
- Да…
Она стояла молча.
- Интересно…Если это не совсем ты…То как ты выглядишь на самом деле?
- Как? Ты же видел меня, как лань.  А как бы ты хотел?  Каким зверем ты хотел бы видеть меня, Марк?  Разве важен временный облик? Обними меня. Поцелуй.
- Да.
У Марка закружилась голова. Галя прильнула к нему. Индиговое платье слетело с её ослепительно белого нагого тела. Поры ветра распахнул окно, неся в себе запахи спелого разнотравья, болотной сырости, прелого сена, мятного холода с гор.
Галя запечатала ему рот долгим поцелуем и потом раскинулась перед ним звездой распятия, дразня розовыми сосками над упругими бугорками грудей, пупком с бриллиантиком пирсинга  и всем тем, что ниже пупка. Она слегка дрожала от нетерпения,  и  Марк погрузился в её лоно с такой же нетерпящей промедления яростью жгучего наслаждения. Галя только тихо охнула в самом начале, а потом их тела переплелись и забились в ритме, приходящем с неведомых реликтовых времён вечного соединения самца и самки.
Галин телефон настойчиво подавал сигналы вызова, доводя их ощущения  до самого пика остроты. Кто-то третий пытался ворваться в это безумное слияние двух людей. Галин стон заглушил все телефонные трели. Марк влился потоком в этот сладкий стон, разрывая его своим рыком наслаждения. И потом пришла тишина… 
Ночь растеклась по полу бесформенной кляксой лунного света.

- Этого не может быть, - сказал Марк.
- Может.
- Но…Почему я? Это же случайность. Я случайно попал на работу к вам.
- Наивный. В моём мире не бывает случайностей. Я выбрала тебя.
- Мне повезло?
- Да. Тебе повезло.
- А тебе?
- Марк…Давай спать. Завтра надо рано ехать.
- Ты ответишь ему?
- Напишу смс, - Галя хрипло рассмеялась.
- И что ты ему напишешь?
- Что люблю  тебя.
- Так нельзя.
- Можно. Мне всё можно.

Марк засыпал, уплывал в сон от неведомой старой пристани в море, которое дразнило его далёкими огнями. Лодка, в которой он плыл, ветшала на глазах. Серое дерево размокало, таяло как куски грязного сахара в воде, пока не осталась только одна дощечка у него в руках. 
- Ма-арк! Вставай!
Галя будила его тихонько тряся за плечо:
- Нам пора ехать.
- Мы кому-то что-то должны? Почему так рано?
- Так надо. Пока на дороге нет пробок.
- Чёрт. Ещё даже солнце не взошло.
- Марк, нам с тобой солнце ни к чему.
- Засунь меня в тело моржа. Мне нужно облиться холодной водой.
- Я могу и так тебя облить!
- Лучше обними.
- Марк! Все десерты будут дома.
- Дома? У меня теперь есть дом? Ущипните меня за все мягкие места!

***
Шоссе, ещё не тронутое солнечным светом, открылось им в ровной и гулкой пустоте. Марк включил обогрев салона. Галя сидела с ним рядом на пассажирском кресле и напряжённо смотрела вперёд.
- Ты чего-то боишься? – спросил её Марк.
- Нет. Но боюсь.
- Чего же?
- Неизбежности.
- Боишься разговора с ним? Я могу сам поговорить.
- Ты? – Галя усмехнулась.
- Да я. А что? Что не так?
- Ты? Ты поговоришь с Давидом? Он тебе так доверял! А ты оказался свиньёй. О чём ты с ним можешь говорить? Может только хрюкнуть!
- Галя! Что с тобой? – Марк резко нажал на тормоз.
Машину развернуло. Она встала углом на самой середине проезжей части над сплошной линией.
- Ты говорила мне, что хочешь быть парой?
- Говорила…А ты поверил? А вот Давид не поверил…
Марк не успел ответить ей. Он с ужасом увидел машину, мчащуюся на огромной скорости, прямо на них. Ему показалось в последний момент, что он увидел зрачки Давида близко-близко. Зрачки расплылись до размеров видимого мира и потом вспыхнули оглушительным огнём взрыва.

***
Марк очнулся в полной темноте. Темнота не имела ни плотности, ни тяжести – просто темнота.
Откуда-то сверху или сбоку  доносились приглушённые голоса. Даже не голоса, а некое шипение, смысл которого Марк понимал вполне ясно.
- Ну, как славно повеселились…
- Славненько.
Разговаривали двое. Один называл другого Бя, другой называл его Ка.
- Весьма приятная планетка. Этот  Давид  поначалу меня пьянил своим вкусом, правда потом  застоялся. Жаль, что оказался быстро портящимся продуктом.
- А я в этой Гале напился крови вдоволь. Но она мне тоже надоела. Уже хочется чего-нибудь совершенно извращённого.
- Теперь я вселюсь в женщину. Я сделаю её президентом.
- А я тогда в мужчину. Хочу побыть убийцей. Мне в этой жизни не хватило кромсания мяса! Даже последний фейерверк получился жидковатым, не лоб в лоб!
- Сам виноват, зачем начал отвлекать его разговорами?
- Зато мы с тобой сумели притащить этого  новенького, чистенького. И нам теперь с тобой подарок от главного. Нам дадут возможность покромсать много плоти. Главный хочет поиграть в войну. Будет большой пир. 

Марк понимал смысл и суть диалога гораздо шире всех этих узких шипящих фраз.
Галя и Давид погибли. Остались твари, которые жили в них. Бя и Ка. Сам Марк тоже погиб. Теперь у него нет возможности действия, просто есть возможность мыслить. Теперь он вечный зверь,  один из щупальцев главного как и все остальные. Раньше он был обычным зверем, но в теле Марка он повысил свой статус. Марк трижды сказал «да» и тем самым трижды возвысил его в ранге.
Главный опустит щупальце на планету, и он  обретёт плоть, кого-то из этих местных аборигенов. Причём у него будет возможность выбора. Он начнёт жизнь зверя в теле человека. Он будет съедать этого человека. И это приятно…Приятно?

- Ну что очнулся?
Марк по тону шипения понял, что это Бя – бывшая Галя. В его воображении возник образ сколькой медузы с щупальцами – змеями.
- Так вы- паразиты, - прошипел в ответ Марк.
- И ты тоже теперь паразит.
- Я не хочу.
- Ты не хочешь вечности? Хочешь быть куском мяса? Глупо хотеть быть одним куском мяса, если можно быть разными кусками вечно.
- А по- другому нельзя?
- Нельзя! Они - действие, мы – мысль. Люди просто куски мяса. А мы – мысли. Куски мяса тухнут, а мысли остаются вечными. Люди смертны. Мы-вечны!
- Я не хочу быть тварью, поедающей людей!
- Не хочешь, но будешь!  - Это уже прошипел Ка, похожий на мохнатого паука.
За шипением Бя и Ка пришло шипение всей этой темноты, оказавшейся одной сплошной переплетённой массой щупалец, отростков и жал.
Эта масса загоготала.
Марк ощущал, что тонет в этом гоготе, тонет безвозвратно, теряя последние остатки человеческих воспоминаний. Он пытался зацепиться затухающими мыслями хоть за какое мгновение, но эти мгновения проплывали несвязанными картинками. Приближающая машина, водопад в горах, птичье лицо наложницы, поджатые губы Лиды, кольцо на морщинистой щее…Кольцо! Марк схватился за него как за спасательный круг. 

По гогочущей массе пошла конвульсивная волна ощутимого ужаса. Шипение усилилось в разы, превращаясь в жуткий вой. Марка основательно тряхнуло и оторвало от всей этой шипящей массы, свернувшейся в клубок.  Клубок упал Марку под ноги. А теперь у него были ноги! И вместо черноты туман. Приятный свежий туман, который рассеивался, открывая сумрачный сад с высокими и плотными деревьями, покрытыми пенками цветов.

Старик поддел вилами чёрный клубок и бросил его в догорающий костёр. Костёр вспыхнул искрами, угасшими в звёздной феерии низкого неба.
Сад казался неземным, но Марк ощущал своё тело. Он протянул старику кольцо, улыбнулся.
- Спасибо Вам. Вы меня спасли.
- Это было твоё желание. Ты выбрал смерть человека вместо вечности зверя.
- Я не мог представить себя многоголовой гусеницей. Это выше моих сил. Лучше смерть человека, чем вечность зверя.
- Лучше вечность человека, - тихо отозвался старик.
- Вечность?
- Это не просто деревья, это деревья жизни. Хочешь, я покажу тебе твоё дерево. Смотри… Оно ещё совсем юное, но на нём много веток и листьев. Вот видишь высохший листок.. изъеденный паразитом. Это ты, погибший.  Но и живой и зелёный – это тоже ты. Ты же не листок жизни, ты – древо жизни. И ты стоишь сейчас передо мной молодой и зелёный.
- Хорошо, что не чёрный, - рассмеялся Марк. – И хорошо, что паразиты сгорели.
- Не совсем хорошо. Хоронители не превратились в хранителей. Значит, они придут снова.
- Я не совсем понял.
- Люди смертны, когда звери вечны. Люди вечны, когда звери смертны. В каждом человеке живут звери. Звери съедают его вечность, потому что человек не ценит свою вечную жизнь. Она ему не нужна. Он предпочитает быть листиком, а не древом. Да он и не знает, как быть древом. Он или становится зверем, или пытается зверя убить. Но убивая зверя, человек тоже становится зверем.
- И какой выход?
- Какой? Ты спрашиваешь меня? Ты же только его сам нашёл. И прямиком в сад.
- Я взялся за Ваше кольцо… И…
- О чём ты тогда подумал?
- О выходе…Не то?
- Марк. Сделаю подсказку. О выходе подумал не ты, а твой зверь. Тебя уничтожили. Но твой зверь захотел стать человеком. Стать тобой. И вот ты здесь.
- Да…
- И это самое страшное для них…Вернее, для того, кто их породил. Когда вечность человека становится для зверя притягательней, чем вечность зверя, паразиты уже не могут убивать планету. Стоит только одному зверю «проснуться» и стать вечным человеком, тогда начнётся неуправляемый процесс.
- Мой зверь проснулся?
- Да, Марк. Но пока только здесь, в моём мире. Он очарован этим садом…И здесь ты вечный. Так что  мы можем с тобой здесь расширять сад…Или…
- Или?
- Ты возвращаешься обратно в свою жизнь со своим зверем и пытаешься сделать эту свою жизнь такой, чтобы твой зверь прозрел ещё там на земле, будучи в твоём теле.
- Ого! Вот это задачка.  И Вы мне не дадите подсказку?
 - А ты хочешь, чтобы  я тебе все разжевал? И тебя самого разжевал?
Что ты здесь чувствуешь?
Марк оглянулся, вздохнул полной грудью воздух, напоенный цветочным ароматом, обнял дерево, чувствуя биение соков жизни в нём.
- Наслаждение. Наслаждение от неба и от роста этих деревьев.
- Ты вечный здесь. Попробуй стать вечным там.

***
Марк ехал вместе с Лидой, она нервничала, вытаскивала зеркальце из сумочки, подкрашивала губы, одёргивала платье. Марк нажал на педаль тормоза, съехал на обочину.
- Что? Машина сломалась? – взвизгнула Лида, выплёскивая на Марка накопившееся раздражение.
- Нет. Хочу пройтись по лесу.
- Зачем?
- Не знаю. Смотри как красиво. Солнце садится…Лида…
- Что?
- Видишь мусор. Хочу его сжечь.
- Зелёный патруль?
- Что-то типа того.  Я придумал, что у нас сегодня будет ужин при свечах. Но огонь мы зажжём здесь. Я соберу весь этот хлам, а ты чиркнешь спичкой.
- Марк, тебе больше всех надо?
- Да. Больше всех. Это огонь, и он сжигает всякую бяку.
- Сожги тогда и меня, - в глазах Лиды блеснули слёзы.
Марк подошёл к ней со спины, обнял.  В небе начали разгораться первые звёзды. Корни деревьев пили талую воду, набираясь мощи будущего весеннего цветения… А Марк пытался поймать некое приятное воспоминание о чём-то важном, что он забыл, но что обязательно вспомнит.