Смерть и дева

  «Я принесу тебе справедливость взамен спущенного колеса…»

  (фильм Романа Поланского «Смерть и дева» с точки зрения символизма)

  Действующие лица:
  Он и Она.
  Гость.
  Смерть, Дева.
  Адвокат, Жертва, Палач.
  Ситуации, Власть, Жестокость.


  Роль Полины Лорка в фильме «Смерть и дева» – вероятно, лучшая актерская работа американской кинозвезды Сигурни Увивер. Сам фильм представляет собой скорее телепостановку с условным сюжетом: где-то в одной латиноамериканской стране недавно была свергнута военная хунта, только-только восстановлены демократия, права человека, законность (порядок еще не установлен). В одном доме на самой окраине города внезапно, а скорее всего, как раз закономерно, оказались разом жертва, ее бывший палач и их адвокат (расследующий дела и тех и других).
  Фильм, по существу, представляет собой первоклассное пособие по психологии. В замкнутом пространстве оказываются три человека, задача которых – разобраться в хитросплетениях прошлого и вычленить истину. Истину, которая может оказаться ужасающей, но которая в любом случае, как бы ужасна она не была, все равно принесет героям фильма если не спасение, то, по крайней мере, освобождение – освобождение от «ужаса прошлого».
  Фильм настолько символистический по содержанию, что в данном случае его разбор может превратиться в простой пересказ сюжета. Однако попробуем (в любом случае ничего страшного, наверное, не произойдет).

  Итак, начинаем разбор:

  1. Он и она

  В данном случае они не устали друг от друга (более того, любят друг друга незабвенно), речь идет скорее о другом: он обязан ей, обязан жизнью. Она совершила подвиг ради него, прошла через пытки во времена хунты. Она требует от него… соответствия ей. Способности так же идти на подвиг; по крайней мере, способности соответствовать ее идеалам.
  Она может закатить истерику (как ему кажется, истерику) по любому поводу, а на самом деле она лечит его самого от «интеллигентской истеричности и трусости».
  В ответ он ей говорит:
  «Я принесу тебе справедливость взамен спущенного колеса…»
  Абсолютно символистичная по содержанию фраза – ключевая в фильме. Он соглашается с ее требованиями «соответствия», но еще не способен их принять. Он будущий министр юстиции,  она бывшая политзаключенная.


2. Гость

  Внезапный «ночной гость», милый человек…
  Ночной звонок в дверь, она с пистолетом в руке ждет, когда он откроет дверь гостю. Если гость враг – она выстрелит. Если друг…
  А если ни то, и ни другое?
  «Хотите правду, настоящую правду?» – вторая ключевая фраза в фильме, этакая визитная карточка полуночного гостя, некий штамп Иуды и бывшего тирана.
  «Хотите правду, настоящую правду?»
  Гость и не друг, и не враг: гость для Него – будущий клиент, а для нее…
  … а для Нее этот гость – самое страшное воспоминание в жизни.
  Этот гость – один из Ее бывших палачей, точнее:

  «Доктор, который играл в «Смерть и деву».


  3. Смерть и дева

  Как велик и ужасен был этот Шуберт, он умер всего в 31 год!
  «Сердце женщины – загадка»: кажется, это сказал Ницше.
  Все это – некий страшный ритуал, внезапное возникновение прежней ужасающей травмы, а никак не приятный отдых с приятным незнакомцем.
  Но ситуация изменилась.
  Доктор смерть, зверски пытавший десятки, если не сотни жертв, сам оказывается в руках одной из своих жертв.
  Дева встречается со смертью вновь, но только теперь уже смерть в Ее руках.
  Когда Ее муж и полуночный гость засыпают, Она связывает полуночного гостя.
  И возникает вопрос: а что Ей нужно? Что Ей нужно сейчас, когда Ее самый страшный враг и Ее самое страшное воспоминание оказываются в Ее руках, всецело в Ее власти?
  Что нужно Деве от Смерти?


  4. Адвокат, Жертва, Палач

  Они все оказываются в одной комнате, и судьба сама за них распределяет роли:

  Бывший палач, бывший «доктор, который играл в «Смерть и деву», становится Жертвой.
  Она, его бывшая жертва, превращается в неумолимого Палача, а Ее муж становится Адвокатом Жертвы.
  Ситуация простая до идиотизма: Жертве нужно просто доказать свою невиновность, причем не Ей, то есть Палачу, а Ему, то есть Ее мужу – Адвокату.
  Доктор-смерть защищается, как только может, использует все возможности от попытки обмана до шантажа.
  Время идет неумолимо, времени остается все меньше и меньше.
  И вот, не дождавшись «искреннего признания», Палач ведет свою Жертву к пропасти на расстрел.
  Все слишком серьезно.
  Адвокат, зная свою супругу, зная, через что Она прошла и зная Ее характер, понимает, ЧТО У НЕЕ РУКА НЕ ДРОГНЕТ.
  Она убьет своего врага, своего бывшего палача просто уже потому, что заранее решила его убить.
  Вся власть в руках у того, у кого пистолет.
  Пистолет в Ее руках.
  Она расстреляет «доктора, который играл в «Смерть и деву», сбросит труп в пропасть и будет удовлетворена своей местью, потому что ни на секунду не сомневается в том, что поймала именно ЕГО. Ей не нужно доказательств. У Нее в руках самая очевидная власть.
  А что же Ей тогда нужно?
  Неужели банальная примитивная месть – зверство в стиле тех, кто когда-то давно пытал Ее саму?


  5. Что нужно Ей?

  А Ей в действительности нужна не месть, а возможность убедиться, что Адвокат, Ее муж, соответствует  ее внутреннему идеалу, ради которого она в свое время пошла на жертву.
  Ей нужно убедиться, что ее жертва была не напрасной.
  А по отношению к врагу, к Доктору-смерти?
  А по отношению к нему, вероятно, она добивается мести, причем мести определенного рода. Она прошла через определенные страдания, которые в любом случае будут продолжаться даже после того, как ее контакт с насильником прекратился. Эти повторные страдания после нанесения увечья есть посттравматический психоз (так называемые «постощущения»), который будет вновь и вновь возвращать жертву к ситуации, в которой ей была нанесена травма. Посттравматический психоз причиняет жертве нисколько не меньшие страдания, нежели те, которые доставил ей насильник. Чтобы перестать испытывать страдания, жертва должна вернуться к ситуации, когда ей был нанесен урон, заново пережить ее в своей памяти и нанести своему извергу, пусть даже в собственном воображении, еще больший урон, то есть вернуть кесарю кесарево (примерно так). Полине Лорка на самом деле не нужно никакого признания ее палача (доктора, который играл в «Смерть и деву»), которое можно записать на пленку и представить в суд как доказательство. Полина Лорка не верит ни в какие суды и вообще решительно, пусть даже «патологично», не верит государству. ЕЙ в действительности нужно сделать с НИМ то, что ЕМУ не удалось сделать с НЕЙ, а точнее – попросту «расколоть», причем расколоть на допросе. Полину Лорка не удовлетворит просто смерть этого человека, ее бывшего палача, ей нужно именно вернуть кесарю кесарево, то есть причинить своему бывшему тирану и насильнику еще большие страдания.


  6. Ситуации, Власть, Жестокость

  Вообще, фильм сделан верующим человеком, причем искренне и беззаветно верующим.
  Почему?
  Он невероятно евангилистический по содержанию. Он возвращает к ценностям и словам Христа: «Подставь другую щеку», «не сотвори зла ближнему своему»…
  Полно!
  СИТУАЦИЯ свернулась в точку.
  У обрыва, стоя на коленях с завязанными  глазами, бывшее чудовище, бывший «доктор-смерть», бывший «доктор, который играл в «Смерть и Деву», стоит и взывает… нет, не к ней, к ней взывать бесполезно. Он взывает к Господу. ОН молит прощение у Бога, у того, в кого, скорее всего, до этой минуты никогда не верил.
  А потом ВЛАСТЬ, та власть, которая через мгновение-другое скинет его холодным трупом в пропасть, добивается своей цели – Он, великий «доктор, который играл в «Смерть и Деву», раскалывается и рассказывает ВЛАСТИ о своей ЖЕСТОКОСТИ.


  7. Что заставляет людей творить зло?

  Вот тут режиссер фильма ничего нового, к сожалению, не открывает.
Ничтожеству была нужна Ситуация, в которой он мог проявить свою Власть над жертвой через Жестокость.


  8. Та же пропасть и нет никого

  Она удовлетворена, Она добилась своего.
  Адвокат, Ее муж выдержал экзамен на соответствие.
  Они уходят, оставив своего раскаявшегося врага на краю пропасти.

  Та же пропасть минуту спустя – а там никого нет.
  Вероятно, потому, что никогда и не было…


  9. Для чего нужна классическая музыка?

  Вообще, если задуматься над феноменом классической музыки, задуматься над тем, почему так часто классическая музыка становится элементом психопатологического действия в современном кинематографе, то можно прийти к очень любопытному выводу. Классическая музыка является лекарством души, неким звуковым рядом, доставляющим наслаждение бессознательному человека. В фильмах, способных свести зрителя, сидящего в зале, с ума, вроде «Соло» Пазолини и некоторых других, менее известных, но не менее страшных по содержанию, классическая музыка является определенным лекарством для зрителя, своего рода дозой «обезболивающего». Классическая музыка – это виртуозный и чистый звуковой ряд, обрамляющий страшное действие. Это действие называется в фильме «Смерть и дева». Смерть самая обыкновенная, грязная, страшная, похабная… до определенного момента. Потом смерть становиться изощренной, своеобразной пыткой телу и разуму. Это происходит в тот момент, когда ее делают долгой.

Фильм Романа Поланского «Смерть и дева». Краткий разбор.