Дети сели в байдарки

Луна луной, наш завод должен был обеспечить двигателями ракету для доставки на Луну космонавтов, и дела у нас шли безобразно плохо, а отпуск отпуском, и генеральные конструкторы ракеты и двигателя ходили в отпуск.
          
  Походы на байдарках с детьми.
В 1971 году Рита чувствовала себя хорошо, дети подросли, и можно было подумывать о настоящем, хотя бы маленьком походе всей семьей. Для начала по какой-либо местной речке.
Я уже ходил по Соку, Кондурче, Большому Кинелю, Самарке, был в «Кругосветке», был на охоте на Большом Иргизе. Не был я только на Черемшане. Из литературы о географии Среднего Поволжья  узнал, что местами Черемшан протекает через дремучий лес. Это решило вопрос, мы пошли на Черемшан.
Две семьи: мы и Абоимовы. На двух байдарках, в каждой байдарке по 4 человека: по двое взрослых и по мальчику и девочке. Возраст детей Абоимовых примерно такой же, как и наших: Егору 10 лет, Тане 8.

9 июля в 6.30 выехали из Управы на попутных, и к 15 часам были на берегу реки у деревни Сидельниково.
Река действительно местами идет по дремучему лесу, а местами между голыми берегами. Через реку прямо над водой перекинуто много мостков. Река хороша, если не торопиться. Мы не торопились. До Мелекесса шли две недели. Дети развлекаясь, играли, собирали грибы, на песчаных пляжах строили песчаные замки, купались. Рита плескалась у берега. Егор с Таней веселясь привязывали к лифчику Риты два воздушных шарика и под хохот  утаскивали её в «глубокое» место. Сами они плавали отменно.

У слияния с Черемшаном небольшой речушки среди густого леса, глубокий омут с чистой прозрачной водой. Когда мы приставали, в воду шмыгнула змея и поплыла на другой берег. Из леса выскочила группа юношей и девушек в купальниках; они поныряли, потом выплыли на противоположный берег и скрылись в лесу. Их вид в купальниках среди густого леса, где шмыгают змеи, их почти нагота напоминали группу голых первобытных властителей природы, не тронутых дикостью цивилизации.  Успели у них  узнать, что это московские студенты приехали на каникулы к родителям.

Наши стоянки были разнообразны, не было двух одинаковых.
Среди дремучего леса, выходящего к самой воде, остановились однажды, у крутого полутораметрового берега, где деревья немного расступились, и можно было кое-как выбраться из байдарки и подняться на берег. На берегу была небольшая – на несколько рыбин коптильня. Видно, место было рыбное, если коптильню соорудили. Поодаль от речки лес крупный и не такой густой, как у берега. Бродя по лесу в поисках грибов, наткнулся на местного, который только что ошкурил многовековой дуб. Местные корой дуба выстилают кузов телеги. Увидев меня, он испугался, подумав, не лесник ли я, но успокоился, поняв, что я никто.

В другой день на полянку, где мы остановились недалеко от деревни, рано утром пришел парень, закинул удочку, достал килограммового леща, потом еще одного, и собрался домой – на жареху хватит. Как из садка вытащил, или будто они ждали, когда он крючок опустит в воду. Спросили, на что ловил, он нам дал немного распаренного гороха, но мы ничего не поймали.

В деревнях охотно продавали яйца, молоко, зеленый лук, картошку. Одна хозяйка, увидев детей, за картошку деньги не хотела брать, но мы уговорили. А вот в отношении хлеба были трудности. Государство вело себя, как мерзавец – лиходей. В леспромхозовских поселках, в деревнях, в районном центре хлеб колхозникам, вырастившим этот хлеб и сдавшим его государству, не продавали. Мы не были колхозниками, мы были праздно шатающимися, поэтому нам хлеб продавали.

 Поехали за хлебом в Нурлат. Видим, как на громадном поле одинокая женщина машет тяпкой. Нам объяснили, что на больших площадях совхоз выращивает сахарную свеклу, и всех служащих районного центра обязали прополоть сколько-то соток. Вот она и отрабатывает «барщину» махая тяпкой. А в газетах пишут, что надо гербициды применять. Почему же они их не применяют? Да потому, что гербициды надо покупать и за работу рабочему платить, а служащим не грех оторваться от стула  и послужить делу труда тяпкой, да и для здоровья полезно.

Из Мелекесса в Куйбышев плыли с ночевкой на небольшом озерном теплоходе в  четырехместных каютах, наподобие железнодорожных купе. Было очень удобно; все же, спокойная вода обеспечивает и днем и ночью спокойный комфорт. Это тебе не машина и не поезд. Походом остались довольны и взрослые и дети.

Через год я с детьми в составе эскадры из трех байдарок пошел в поход по Инзеру на Южном Урале. На других байдарках были семья Тарасенков с сыном Мишей, и Алик Арш с сыном Димой. Руководителем похода мы выбрали Алика.  Дежурили посемейно.

Дима оказался великолепным рассказчиком о прочитанных книгах, так что даже взрослые его заслушивались. Пришлось навести порядок. Постановили, что все рассказы запрещены до тех пор, пока не будут поставлены палатки и не будут заготовлены дрова.

Погода нас не баловала, и дожди были, и порой было холодно. Воды в реке было мало и иногда приходилось из байдарки выскакивать.
Незабываемое впечатление оставил порог Сарышта. Это даже не порог, а шивера – шесть километров беспорядочно набросанных больших и малых валунов. Пройдя немного по этому порогу, я подошел к берегу с решением провести байдарку «вручную» т.е. самому идти по воде, а байдарку проводить между камней, держа руками. Но дети закричали «Нет» и мы бросились в поток. Начался дождь с грозой и громом. Мы изо всех сил работаем веслами, иногда приходиться выскакивать из байдарки. Бушует вода на камнях, льет дождь, грохочет гром, у детей горят глаза от азарта соревнования со стихией и с теми, кто на берегу клеит и чинит порванные или разбитые байдарки.

Наша эскадра прошла без потерь, незначительные пробоины заклеили на выходе из порога.          
Удачное начало похода притупило мою бдительность, и вскоре я был жестоко наказан.
В теплую солнечную погоду, на участке реки, где она плавно извивается между скальными обрывами и песчаными пляжами, я в байдарке стал на ходу бриться  заводной механической бритвой. Вдали, у обрывистого берега на стремнине показался камень. Вода его обтекала не вдоль реки, а скатываясь к обрыву (к прижиму). Таня выразила беспокойство:
- Папа, камень.
- Пройдем.
- Папа, кончай бриться.
Я берусь за весло и стараюсь миновать камень со стороны пляжа, но поток меня наносит на камень, и байдарка мгновенно наполняется водой. Она не утонула только потому, что все вещи были упакованы в пленочные мешки и послужили поплавками. Мы вплавь потащили ее к берегу, в это время Таня увидела, что из байдарки выплыл и поплыл по течению мешочек с рем. набором. Она бросилась за ним, догнала его и спасла. Когда мы выбрались на берег, десятилетняя Таня от напряжения расплакалась.
Теперь уже другие туристы проплывали мимо нас и, небось, удивлялись, как можно споткнуться на ровном месте.

Еще во время учебы я узнал, что в районе Белорецка производят особенно качественный чугун в домнах, которые работают на древесном угле. Мы видели у реки остатки двух таких старинных производств. Детей невозможно было оторвать от кучи разноцветных стекловидных осколков шлака.
Видели мы и сплав леса разделанного на дрова. Это метровые чурки, расколотые на поленья. А как раскалывают метровые бревнышки на две части, я видел во время зимнего похода по Уралу. Электромотор крутит громадный моховик, который через кривошипно-шатунный механизм двигает туда-сюда  металлический клин – колун по треугольному желобу, в который кладут метровой длины бревно диаметром до 30 см, так что колун всегда попадает в центр бревна.
Из поленьев связан длинный плот, который как змея извивается вдоль русла и сам себя проталкивает и протаскивает через мели на перекатах.

Туристов на реке очень много, некоторые здесь не первый год и говорят, что такая погода первый раз. Места красивейшие, река безопасная, большинство групп с детьми. Как будет в последующие годы – не ясно. Вдоль реки намечается стройка железной дороги. Мы от Белорецка до реки ехали на еще функционировавшей узкоколейке.
 Жалко, что они исчезают или уже исчезли. Забавные поезда. Проводница стоит на площадке и ее грудь, плечи и голова занимают все окно, все игрушечное, но и спать можно, и промышленность обслуживали. В зимнем походе я её сфотографировал: «Вперед к коммунизму».

 На следующий год всей семьей сходили на байдарках в Карелию. За два дня прошли коротенькую речку Сяпся. Два порога на ней Рита по болотам в высоких болотных сапогах обходила. На Вогатозере во время дождя и шторма решили поход на байдарках закончить и попробовать побывать в Кижах. В Петрозаводске стоял «под парами» круизный теплоход. Билеты дорогие. Обступили с детьми капитана и уговорили его взять нас «так». За 9 человек – нас четверо, Арш с Димой, Радимир с Леней и Тася Горошкевич, заплатили 9 рублей за постели и 25 рублей еще за что-то (с каждого взрослого по пятерке). Разместились в четырехместных каютах третьего класса. За 4 дня побывали и в Кижах и на Валааме.

Кижи это разбросанные по голому острову строения, никак между собой не связанные. Они далеко друг от друга стоят и не производят впечатления единого ансамбля, хотя каждый экспонат интересен сам по себе. Каждый раз, когда я в разговоре, или в каких-либо публикациях встречаюсь с Кижами, я все новое, и новое отмечаю, вспоминая Преображенскую церковь, –  деревянная, без единого гвоздя, громадная, затейливая. Каждой из этих особенностей я искал объяснение, было среди них и объяснение нашей общей вековой отсталостью, поскольку построена она без гвоздей. И только сейчас, когда правительство силой стало насаждать религию, я осознал её суть.

Церковь построили, безусловно, религиозные люди. Они не знали о существовании динозавров. Мир для них существует 7 тысяч лет от того времени, когда он был сотворен создателем. Они не знали Коперника, а если бы и знали, так зачем он им. Они стоят на земле, и ничего под ними не вертится, и солнце видно, как взошло там, а зайдет там. А Бог –  вот он кругом, ведь кто-то все это создал.
А тут появился безбородый царь, у которого из ноздрей дым валит. Он  не то что строить где-то там, в глубинке новые каменные церкви будет – он с действующих колокола сдирает и на пушки переплавляет, а камень со всей Руси в Питер велит везти, чтобы дворцы для господ строить. Какие гвозди?  Для ружей железа не хватает, да и не надо их, ведь гвоздями был прибит к кресту Спаситель. И «вознеслось деревянное чудо». Люди сами, без помощи этого правительства, построили церковь. Можем. Можем вопреки.

Чем больше куполов и чем выше они, тем убедительнее. Петр был верующим человеком, но к церкви он относился прагматично, понимая разницу между богатыми церковниками и Богом страждущиими, а народ в те времена церковь с Богом отождествлял, поэтому в притеснении церкви видел деяния сатанинские.
 Петр же отменил патриаршество и накрепко привязал новую церковь к власти. Церковь, привязанная к власти, и навязываемая вера вызывают отторжение. Так было перед 17-м годом. В феврале 17года народ отверг не только царя, отверг и церковь – я уж упомянул, что когда причастие в войсках перестало быть обязательным, только 5% сохранили в себе эту потребность, хотя никаких гонений на церковь еще не было.