Мелодия Магаданской осени

Мелодия Магаданской осени.
    
     В опадающих на промерзлую землю листьях кружилась
осень. Цветастым ковром, который невозможно объять
взглядом, они устилали всё вокруг: сизые камни,
сухую, пожухлую траву, казалось, даже небо,
распускающееся невиданными, сизыми цветами. Если бы
не ветер, томно вздохнувший в колючих зарослях
репейника – граница между небесным сводом и сырой
землей стерлась бы – и весь мир погрузился бы в
листья. Лес был объят пламенем: карминовые, алые,
золотые, ярко-оранжевые и багряные всполохи его были видны
издалека. А виноваты во всём деревья, широко
распустившие свои исхудалые когтистые руки и
манившие, манившие... Они роняли свои сухие,
исполненные горестью завещания, прощались с
прохладным и таким коротким летом. Летом,
которое прошло незаметно, Летом, которого не было...
     Вот на исходе сентябрь. Уже покинули родину
птицы, скрылось за жемчужной пеленой солнце, одела
длинное чернильное платье некогда белая ночь.
Грустно. Холодно. Звенят в дыхании ветра льдинки. В
воздухе пахнет приближающимся дождем, сыростью и
какой-то особой прелестью осенней безмятежности.
     Неожиданно все замирает: и листья, стихшие на
ветвях, и волнующий их ветер. Словно кто-то
невидимый, какой-то коварный чародей, взмахнул своей
волшебной палочкой. Тишина. И, кажется, ничто её не
нарушит. Но вот раздается тихий шелест, потрескивают
тонкие сухие ветви лиственниц – усталый,
притомившийся путник нашел здесь уединение и покой.
Пришел туда, где стираются грани мыслей. Где кругом
царит великолепная умиротворенность. Мягко и
осторожно ступает он по хрупким, пергаментным
листьям, прислушивается к звукам задремавшей
природы. И слышит мелодию. Неземную, грустную,
прекрасную. Есть в этой мелодии необыкновенная
нотная гамма: нотка сожаления, нотка легкости,
отрады, величественности, отрешенности, неспешности
и загадки… Она похожа на тоскливую песню сирен, на
переливчатый голос лиры. И в каждой из этих нот есть
свои особые краски: местами яркие и игристые, а
где-то праздные и серые.
     Гость лесных краёв невольно засомневался: а не в
сказку ли он попал? Реальность не бывает такой.
Перед ним, седовласым, немолодым мужчиной,
повидавшим немало на своем веку, предстала словно
экспозиция каких-нибудь ныне неизвестных картин.
Горящих пламенной палитрой, но в то же время
спокойных по своему характеру, отвлеченных.
Чем дальше он шел, тем очевиднее была эта иллюзия, и
все громче и громче становилась мелодия. Этот
небольшой хвойный лес…. Она исходит из самого его
сердца, из самой глубины. Легко кружится в воздухе,
танцует с ним танго... Звенит каждый
листочек-музыкант, каждая капелька накрапывающего
дождя. И всё по-своему, неповторимо. А вместе они
–оркестр, руководит которым сама Королева Северная Осень.   
     Путник вздохнул и опустился на скамейку
неподалеку. И подумал: как жаль, что он ни художник
и ни поэт, ни музыкант. Тогда бы он воспел это
чудесное время года в стихах, посвятил бы ему
симфонию, написал бы немало картин. Но он обычный
человек, простой житель города Магадана. Почитатель
своей маленькой Родины, где прожил всю жизнь. И
ничто, никакой город ему её не заменит. Ничто. Её
провинциальности, отдаленности от шумной пижонской
цивилизации, приветливости людей здесь живущих,
шикарной по своей красоте природы.
     Шёл мелкий неприятный дождь. Изредка латунные
дротики молний, стоило ему усилить мощь, сверкая,
вонзались в землю. Скамья была мокрой и давно
пустовала, опустел и мир вокруг, роняя хрустальные
слезы. А мелодия. Она не стихла. Сонным забытьем
окутывала и небо, и лес, и весь город. Романтическая
дымка опустилась на мир, легкая, прозрачная вуаль.   
Пройдет время: год, два ли, много лет, но гости его
вновь услышат эту волшебную мелодию, доносящуюся из
сказочной тиши. Магаданская осень – и есть мелодия.