29. Required Reading - Absurdity

29. Обязательное Чтение: Абсурдность

Перед тем, как пойти дальше, вам необходимо прочитать эссе Ширли Джэксон. А также эссе Е.Б.Уайт. Их оба будет не сложно найти, и вам, возможно, захочется приобрести копию каждого, чтобы читать и перечитывать до конца своих дней. Оба они короткие, не более пяти страниц, ближе к трем или четырем страницам, в зависимости от шрифта. Оба представляют из себя блестящий пример быстрого ритма, вступая в мир на средней скорости и так же быстро покидая его.

Эссе Джэксон называется «Моя жизнь с Р.Х.Мэйси» (My Life with R.H.Macy).

Рассказ Е.Б.Уайт называется «Сумерки в этих ненавистных пижамах» (Dusk in These Fierce Pijamas).

В первой работе обратите внимание, как вся история выстраивается вокруг специфических моментов и заданий. Авторитет Джэксон проистекает из постоянного потока новых деталей и недостатка объяснений, тогда как её юмор происходит из слишком серьезного отношения к рутинным задачам и слишком беспечного отношения к задачам серьезным. Например, преклоняясь и обожествляя часы, но вместе с тем прикарманивает деньги, которые ей дал клиент. Бессмысленный сленг, аббревиатуры и числа утрамбовывают разум читателя, заставляя его принимать каждое действие, и оставляют вас наедине с той же заученной беспомощностью, которую развивает автор.

Что касается ритма, обратите внимание, что рассказ начинается со слова «И», подразумевая, что что-то уже произошло раньше. «И» также символизирует эти бесконечные сухие списки из Ветхого Завета, кто кого породил, и создание всего важного, но опошленного бесконечным повторением в Библии поколения за поколением, короля за королем, до тех пор, пока это не начинает звучать как бла бла бла. Никто не критикует Библию, но Штайнбек тоже умел пользоваться силой «И» для создания эффекта ветхозаветности. Заметьте, как Джексон использует «И» для юмора, а Штайнбек - особенно в «Гроздьях Гнева» - чтобы звучать серьезней и глубже. Учитывая это, не забывайте начинать предложения с «И» для создания моментальной непосредственности.

Что еще… Понаблюдайте, как Джексон создает всех своих второстепенных персонажей как не совсем реальных. Они все зовутся «Мисс Купер». Все они носят классические костюмы. Либо это, либо они просто номера или «клиенты». Никто, за исключением рассказчика, не выглядит настоящим, таким образом читатель вынуждается принять авторскую версию реальности. И Джексон нет нужды замедлять историю, чтобы ввести нового персонажа: это всегда заурядная Мисс Купер или покупатель, который зашел в магазин, чтобы что-то попросить или сделать заказ.

Подумайте о том, что только у ваших самых, САМЫХ важных героев должны быть имена. Менее важные герои могут получать прозвища, основанные на их роли или физических характеристиках. Мы редко узнаем имена, а вместо этого описываем людей так: «мужик, управляющий прачечной, но не тот калека, а седой». Или: «те люди, которые паркуются слишком близко к углу». Обычно, имя человека вспоминается в последнюю очередь.

Сравните всё это с рассказом Джексон «Лотерея» (The Lottery), где у каждого героя есть имя, там переизбыток имен, и история происходит в определенную дату.

Во втором эссе, «Сумерки в этих ненавистных пижамах» (Dusk in These Fierce Pajamas) Е.Б.Уайт, рассказчик тоже загружает читателя специфическими образами и деталями, собранными слишком плотно и направленными на мгновенное создание смысла. Подобно Джексон, Уайт погружается в абсурдность, но держит читателя вовлеченным используя очень конкретные, легко представляемые образы. Одежда, элементы интерьера и имена соединяются вместе, образуя в совокупности пародию на восторженность от журнала. Бюрократия - вот путь Джексон в абсурдность. Для Уайт это - журналы о моде и стиле жизни.

В обоих рассказах рассказчики «ненадежны», у Джексон потому что он не понимает мир, а у Уайт потому что он бредит из-за своей болезни.

Пожалуйста, абстрагируйтесь от гадкого чувства расизма, это тот самый человек, написавший «Паутину Шарлотты» (Charlotte’s Web). Повторюсь, чтобы делать второстепенного героя комичным, нужно делать его абстрактным - но у Уайт черная медсестра/сиделка явно потеряла актуальность, особенно в сравнении с эффектным парадом идентичных Мисс Купер у Джексон. Важнее то, как Уайт использует болезнь, чтобы постепенно обертывать точку зрения персонажа, пока мы не увидим, что вещи, кажущиеся столь важными и величественными, на деле созданы из нонсенса и шумихи вокруг них.

Не так давно я смотрел запись концерта Билли Айдола, в ходе которого он рассуждает о похожести многих панк-композиций. Айдол пошутил, что все песни начинались быстро, длились две с половиной минуты и затем резко обрывались. Я был шокирован, когда он сказал это. В тот момент я понял, почему мне нравились определенные рассказы. Написанные мной или другими писателями, любимыми всегда были рассказы, которые мгновенно начинались, быстро шли и заканчивались за несколько минут. «Две картинки из моей демонстрационное презентации для Майкрософт на экране, я чувствую вкус крови, которую приходится сглатывать…»  Мне нравилась панк-музыка, и очевидно, что эстетика сумасшествия проникла в прозу, которую я люблю.
В качестве домашнего задания напишите свои собственные версии рассказов Джексон и Уайт. Напишите один изнутри какой-нибудь сложной системы, работы или бюрократии. А второй напишите, используя заблуждение для ускорения чего-нибудь повседневного до тех пор, пока оно не провалится в абсурдность. Используйте болезнь или наркотики, или расстройство сна в качестве вашего инструмента, любой стресс, который понизит здравомыслие рассказчика до уровня, когда повседневные события будут обретать глубокий вес и драматизм.

Помните, что в рассказ нужно входить быстро. Как в панк-песнях. Устанавливайте авторитет, делая каждую деталь особенной. Второстепенные персонажи пусть будут размытыми - пусть они служат своей цели и уходят. Быстро переходите к абсурду и быстро возвращайтесь обратно.