Воспоминания 10 или Мужской шовинизм

Помнится, во время нашей поездки в Горький, мы побывали в каком-то заведении с аттракционами. Возможно, это было в том же магазине игрушек. Наибольшее впечатление на меня произвело странное вращающееся сооружение, слегка куполообразной формы. Нужно было на ходу заскочить на эту штуку и постараться подольше на нёй продержаться.

Отец мастерски это проделал и даже периодически меняющийся темп вращения никак не мог сбить его с ног.

Нечего и говорить, что я тоже не отказался от возможности проявить своё молодечество и удаль. Мгновенье – и я уже на вращающемся круге! Еще мгновенье – и всё вокруг вдруг сделало стремительный кульбит, а я самым позорнейшим образом сверзился на спину, уморительно задрав ноги. Потом я с ошарашенным видом и с задранными ногами совершил несколько кругов позора и, наконец, скатился на не совсем чистый, но такой надёжный и неподвижный, пол.

Тут бы, конечно, всякий воспитанный свидетель моей не совсем удачной попытки должен был сделать вид, что ничего не произошло. С кем не бывает? Но мне опять не повезло и, торопливо поднявшись на ноги, я услышал самые противные в мире звуки. Это надо мной потешалась какая-то девчонка. Надо мной! Девчонка!

Хотя, чего еще от них ждать? И я гордо проигнорировал  недостойное поведение  этого презренного существа. Вот, если бы вокруг не стояли все эти взрослые, я бы её быстро научил правильно реагировать на мужские неудачи! А сейчас, попробуй, тронь её хоть пальцем, сразу поднимут крик: «Ты же мальчик! Нельзя обижать девочек!». А ей можно дразниться? Ну, никакой тебе справедливости! Так и заревел бы от обиды.

Но реветь ни в коем случае нельзя, а то папа скажет свою излюбленную фразу: «Ну, чего ты, как девчонка!».

Это был излюбленный и безотказный воспитательный приём моего отца. Когда он хотел указать на моё недостойное поведение, он всегда с неизменным успехом применял это заклинание. Так что, наверное, поэтому у меня сложилась абсолютная уверенность, что нет в мире более капризного, ленивого, непослушного и вообще никчемного существа, чем девчонка.

Да и мой уже немалый жизненный опыт только подтверждал все эти шовинистические убеждения. И вообще, лучше всего гордо презирать этих ябед, кривляк и дразнильщиц! Чуть что: «Вот я сейчас всё маме расскажу!». Вроде кто её трогал! У, так и дал бы еще раз!

И так во мне угнездилось это не совсем корректное отношение к женскому полу, что даже возникали очень серьёзные проблемы с покупкой для меня одежды или обуви. Стоило мне заподозрить, что вот эта шапочка или вон те ботиночки чем-то смахивают на девчачьи, как я становился совершенно непреклонен – всё это можно было надеть только на мой хладный труп! А мантра: «Ну, что ты, как девчонка!» здесь уже не срабатывала. И помучилась же моя мамочка с покупками для своего упрямого сыночка…

Мама, конечно, оставалась исключением в этой недостойной женской когорте, кроме того, я снисходительно прощал ей некоторые, свойственные всему женскому полу, недостатки.

Вот, как-то в зимний снежный день надумал я покататься на лыжах. Мужчин дома не было. Кроме меня. Мама сидела в гостях у соседки с первого этажа. Я вежливо попросил этих дам оказать мне необходимую услугу – помочь прикрепить ременные петли лыж к валенкам, чтобы они на ходу не выскакивали из креплений. Сам я этого еще не умел.

Две взрослые женщины старательно привязали меня к лыжам и, завязав красивые бантики, отправили в снежное путешествие. Не успел я прокатиться до ворот двора, как все эти их завязки позорнейшим образом развязались! Пришлось опять, волоча за собой полупривязанные лыжи, идти к этим красавицам за помощью.

Так повторялось несколько раз! Как сейчас помню своё негодование и повторяющуюся с огорчением фразу: «Опять по – дамски привязали!». А они только посмеиваются! Ну, что с них взять…

И пожаловаться на них некому, потому, что отец опять в отъезде. Причем, уехал он в этот раз очень далеко – осматривать новое место жительства для нашего семейства.

Рабочая жизнь отца строилась по одной повторяющейся схеме: его направляли на работу на какой-нибудь отстающий завод, отец за четыре – пять лет напряженнейшей работы выводил предприятие в передовые и его опять «бросали» на очередной завал. И вся семья кочевала, наподобие цыган.

Сейчас нам предстоял путь в неведомые места, где круглый год лето, на деревьях растут бублики и все, даже дети, говорят на непонятном языке.

Каково же нам там будет, на этой загадочной Украине? Ах, извините, тогда еще никто из нас не знал, что правильнее будет сказать: « в Украине »…