2. 6. Марш Прощание славянки

18 августа немецкая авиация бомбила Джанкойский железнодорожный узел.
Делала это безнаказанно, поскольку город не имел зенитной артиллерии.
Между прочим, и  Симферополь, являясь центром управления и базой снабжения войск на полуострове,
с воздуха тоже был совершенно не защищен. {13.37}

Примерно тогда же отец, по его признанию, потерпел фиаско в аэроклубе.
Учеба шла хорошо до первого полета.
У-2 выявил полную профнепригодность юноши к амплуа летчика.
Когда приземлились, он выполз из кабины и долго, лежа на летном поле,приходил в себя.

Пришлось Джанкойскому райвоенкомату направить Петра Пискунова в  Орджоникидзевское (2-е) военное пехотное училище.
Команда для отправки в столицу Северо-Осетинской АССР формировалась в Симферополе, так что отец поначалу прибыл на республиканский сборный пункт.
И марш «Прощание славянки» для него и провожающей его подруги, моей будущей матери, прозвучал на симферопольском перроне,  –  том самом, где в 1912 году эта хватающая за душу музыка была исполнена впервые в России.

В выданные вещмешки  положили по паре нижнего белья и байковых портянок, круглые котелки для щей (один на двоих)
 и фляжки для воды.
И еще то, что было взято из дому: ложку, кружку, катушку ниток с иголкой, зубную щетку, мыло, небольшое полотенце.
 
Новобранцы, рассказывал в повести «У черты»  Ю. Гончаров,  на сборном пункте «получили по два брикета горохового концентрата, из которых в котелках на огне костров можно было сварить гороховую похлебку или, погуще, гороховое пюре, и по банке с каким-то консервированным содержимым, но без этикеток, разъясняющих, что внутри.
Раздатчики, те же самые порученцы-помощники, что бегали с нарукавными повязками, про банки сказали, что в них перловая каша с кусочками свинины: можно есть холодной, можно разогреть на костре, а можно сварить суп, это лучше, потому что еды получится больше: на полный котелок воды достаточно одной банки». {14.71, с.26}

Приходится только гадать, как добиралась группа новобранцев из Крыма в город Орджоникидзе (ныне Владикавказ).
Скорей всего, случилось так, как описывал все тот же Ю. Гончаров:
«призванных погрузили в двухосные товарные вагоны с трафаретными маркировками на дощатых стенках
«40 чел. – 8 лошадей»…
В товарном вагоне пахло дезинфекцией, произведенной после предыдущей партии призывников, опрыснутые из распылителя дощатые нары еще полностью не просохли, были кое-где влажными.
Тем не менее на них уже сидели и лежали, подстелив под себя что-нибудь из своей одежды.
Вагонная дверь была распахнута во всю ширину, поезд, покидая город, шел по высокой насыпи, внизу мелькали
последние одноэтажные домики, тонувшие в густой листве яблоневых и вишневых садов.
Солнце садилось по другую сторону поезда, в окнах домишек вспыхивали его оранжевые, радужно раскрашенные лучи,
с силой прожектора больно ударяли в глаза ». {14.71, сс.24–26}

Но, скорей всего, сохранялась еще возможность более цивилизованного передвижения.
 
Звучат сентиментально-бравурные  звуки «Прощания славянки».
«Битком набитый людьми стоит у перрона пассажирский поезд.
Короткий свисток — это «главный» дает отправление.
Ему отвечает пронзительный свисток паровоза.
Дядька, коренастый, коротконогий, в стеганке, ошалело натыкаясь на людей, корзинки, ящики, бежит к вагону.
Ткнулся в один, в другой, и, наконец, впихивается на переполненную площадку.
И словно бы вместе с ним, с запыхавшимся, опоздавшим пассажиром, вздыхает с натугой паровоз — поезд трогается». {14.77, с.96}

Что касается маршрута, здесь возможны несколько вариантов.

Их могли везти по железной дороге Симферополь – Джанкой¬ – Колай (Азовское) – Сейтлер (Нижнегорский)  – Ислам-Терек (Кировское) – Владиславовка – Керчь.
В скобках я указал названия, данные населенным пунктам в 1945 году.
Далее – по морю в Сочи, Туапсе или Адлер, то есть в один из портов Северного Кавказа, связанный железнодорожной веткой с пунктом назначения.

Второй вариант включает уже указанный железнодорожный маршрут,  переправу с Керченского полуострова на Таманский через пролив и пересадку на ближайшем железнодорожной станции.

И, наконец, третий, который оставался пока возможным и, скорее всего, был реализован тогда, в начале сентября 1941 года.
По железной дороге через Джанкой, по мосту и насыпной дамбе через Сиваш.
А далее по материку через Мелитополь, Ростов-на-Дону, Тихорецк, Армавир, Невинномысск, Черкесск, Пятигорск, Нальчик
до Орджоникидзе (Владикавказа).
Путь неблизкий и небыстрый, с пересадками, битком набитыми вокзалами, переполненными эшелонами,
вражескими авианалетами, сухим пайком.

И все-таки они проскочили.
Скоро захлопнется капкан, в котором окажется  Крым.
16 сентября гитлеровцы захватят Геническ, потом Арабатскую Стрелку, где проживали родители отца,
его малые братья и сестры.
6 октября фашисты возьмут Мелитополь, 7-го – оккупируют Осипенко (ныне Бердянск), 8-го – займут Жданов (Мариуполь)…
 
То нелегкое военное время жители Счастливцева запомнят надолго.
Низкий, угрожающий гул самолетов.
Топот оккупантов в доме (в селе стояли то немецкие, то румынские части, побывали здесь и чехи).
Три эвакуации.
Вернувшись из последней, люди увидят полностью разрушенное село.