Леди из будущего. Падь. Глава 1

          Пролог:http://www.proza.ru/2016/10/27/113         

          Германия
          Август, 2015 год
         
          Гид сопровождения — молодая бойкая женщина похлопала в ладоши и взяла микрофон:
          — Господа, прошу вашего внимания!.. Ночью мы будем проезжать Ингольштадт. Планируется санитарная остановка. Желающие могут сделать покупки в ночном кафе.
          Успевшая задремать Наташа недовольно приоткрыла один глаз и сквозь ресницы глянула на раздражитель.
          Гидесса усталым монотонным голосом продолжала вещать:
          — Ингольштадт — прекрасный романтический город. Второй по величине в Верхней Баварии с населением более ста двадцати пяти тысяч жителей. Расположен на реке Дунай в восьмидесяти километрах от Мюнхена. Его название упоминается в документах девятого века, а статус города он имеет с тринадцатого века.
          Наташа отвернулась, игнорируя объявление.
          За окном автобуса в ярких предвечерних сумерках мелькали аккуратные прямоугольники полей. Редкие деревья на обочине отбрасывали длинные ломаные тени. Уставшее солнце медленно скатывалось за пологие лесистые холмы.
          Тур из Минска по Германии был рассчитан на неделю. В пути находились уже четыре дня. Компания подобралась разношёрстная. Пятеро подростков сразу же нашли общий язык и держались вместе.
          Девушка ехала одна. Автобус оказался недоукомплектованным почти на треть, поэтому многие сидели по одному. Это относилось и к ней. Познакомиться с кем-нибудь она не спешила.
          На соседнее сиденье по-хозяйски вскочила Мисси — ухоженный карликовый шпиц песочного окраса. Звонкоголосая и весёлая, собака принадлежала немолодой супружеской паре и быстро стала всеобщей любимицей. Однако спать приходила к Наташе.
          Девушка ласково притронулась к шелковистой шёрстке на загривке шпица:
          — Привет, куколка. Поспим?
          Мисси уверенно тявкнула: «Привет!», обнюхала чехол сиденья и помахала хвостиком. Смешно чихнула, сморщив носик-пуговку, показывая мелкие острые зубки. Повертелась вокруг своей оси и плюхнулась на бочок, совсем по-домашнему, собираясь вздремнуть в обществе попутчицы.
          Наташа закрыла глаза. Если бы она могла предположить, что поездка будет настолько тяжёлой, то отказалась бы от неё.
          Август выдался необычайно знойным. Жара выматывала. К концу дня не хотелось ничего. Тело изнывало от желания принять прохладный душ и завалиться на диван с хорошей книгой. Никакого компьютера и телевизора. И только предстоящее посещение сказочных замков Нойшванштайн и Линдерхоф вселяло уверенность, что всё же путешествие окажется увлекательным.
          После дневной духоты кондиционеры работали веселее, нагнетая в салон автобуса прохладный вечерний воздух.
          Разговоры затихали.
          Мерное покачивание автобуса и монотонное гудение двигателя действовали на нервы благотворно. Девушка откинула спинку кресла, удобнее устроилась на сиденье, вытянула затёкшие ноги и незаметно погрузилась в чуткий сон.
          ¤
          Что она приёмная дочь, Наташа узнала в двенадцать лет. В то время она уже была рассудительной и не по годам взрослой. Известие приняла спокойно, без истерики. Конечно, мама с папой сумели объяснить всё доступным языком, не травмируя детскую психику.
          Её, маленькую, полуживую и истощённую привезли в детский дом из милиции районного городка. Как она оказалась в маленькой деревеньке в стае бродячих собак, никто понять не мог. Участковый предположил, что малышку прибило к берегу реки, которая протекала у деревни.
          В детском доме она задержалась ненадолго. Бездетная семейная пара быстро оформила документы и забрала её в большой город. В себя она приходила долго, заново училась говорить и общаться со сверстниками.
          Её никто никогда не искал.
          Желания найти свою биологическую мать у неё ни разу не возникало. То немногое, о чём рассказали родители, указывало, что та едва ли жива.
          Приёмные родители Наташи поженились, будучи студентами. Отец учился в пединституте на математическом факультете, а мама в инязе на учителя немецкого языка. Параллельно мама изучала итальянский — как обязательный второй — и английский. Поэтому с пяти лет её обучали двум языкам. В школе она изучила английский, углубив его знание на факультативе, затем с репетитором.
          С детства ей твердили, что она должна быть примерной и прививали светские манеры. Училась на отлично. Учителя всегда ставили её в пример. Несмотря на то, что она была дочерью директора школы, это ей не мешало общаться с одноклассниками на равных и быть душой компании. Весёлый, неунывающий нрав, доброжелательность, неиссякаемое чувство юмора — всё это привлекало к ней сверстников.
          Отец умер два года назад от кровоизлияния в мозг. Наташа как раз закончила университет.
          После обширного инфаркта, последовавшего за смертью отца, мать прожила полгода. Как девушка ни старалась, но так и не смогла выходить слабеющую и не желавшую жить женщину. Бабушек и дедушек у неё давно не было.
          Наташа во второй раз осталась сиротой.
          ¤
          Над сиденьем из вентиляционного отверстия била ледяная струя воздуха. Девушка поёжилась. На затылке зажим для волос в виде стрекозы впился в голову. Мисси на соседнем сиденье не оказалось. Мелкая предательница счастливо повизгивала на чьих-то руках в соседнем ряду.
          Наташа достала из пакета большую тонкой вязки косынку и накинула её на плечи. Закрепив на груди зажимом для волос, закрыла глаза.
          На задних сиденьях шептались малолетки…

          ***

          Девушка вздрогнула и открыла глаза. Над ней нависло усыпанное крупными яркими звёздами ночное августовское небо. Оставив на нём длинный пылающий след, сгорел метеорит.
          Было холодно и мокро.
          Наташа застонала и надрывно закашлялась. Нестерпимая боль судорогами выкручивала тело. В глазах вспыхивали яркие разноцветные искры. Не хватало воздуха. Кашель разрывал лёгкие, выворачивая внутренности. Во рту ощущался привкус крови, горечи и ещё бог знает чего.
          «Фу», — поморщилась девушка, продолжая захлёбываться кашлем.
          Непонятный навязчивый шум мешал расслабиться.
          Назойливое гудение приобрело чёткий ритм: послышался плеск воды.
          Налившиеся свинцом руки не слушались.
          С усилием перевернувшись на живот, Наташа поняла, что находится по пояс в воде. О её тело слабо бились волны, мерно покачивая, пытаясь вытолкнуть на едва видимый берег.
          Девушка в истерике замахала руками; из горла вырвался булькающий хрип. Она умела плавать, но открытых водоёмов боялась и уверенно чувствовала себя только в бассейне.
          Натужно кашляя, утопая руками в обволакивающем мягком песке, Наташа выбралась из воды. Ощутив под собой холодную колючую траву, успокоилась. Кашель стал реже, гудение в голове ослабело. Отбросив с лица прилипшие волосы, она обняла дрожащие плечи и свернулась калачиком.
          Тяжёлым, удушливым покрывалом навалилась темнота.
         
          ***

          Сквозь закрытые веки прорывался яркий свет.
          Наташа открыла глаза.
          Светило солнце. Слышался громкий крик птиц. Лёгкий ветерок обдувал теплом.
          Опершись на руку, девушка приподнялась и огляделась. Она лежала на берегу реки. Близко к воде подступал кустарник, поднимался на пригорок и переходил в густые заросли смешанного леса. К противоположному берегу бесконечной цепью лепились невысокие горы. Сменяя друг друга, они круто уходили вверх.
          «Горы?» — глубоко вдохнула Наташа, расширив глаза. Она отчётливо помнила маршрут, по которому проходил тур. В этой части Германии гор быть не должно.
          В душу тонкой струйкой просачивался холод, сбивался в клубок. В желудке плотным сгустком свернулся страх.
          — Где я?..— прошептала девушка, падая на спину и закрывая лицо руками.
          Зажав рот ладонью, задержала дыхание. Перед глазами со скоростью света пронеслись образы попутчиков, совместные обеды, дегустация вин и пива. В ушах стоял смех и обрывки ранее услышанных и чётко отпечатавшихся в мозгу фраз. Память вырывала отдельные образы.
          — Где все?.. Что случилось? — выдавила из себя Наташа. Голос осип и казался чужим.
          Девушка попыталась встать. Не тут-то было! От резкого приземления на пятую точку в глазах запорхали чёрные мошки.
          Наташа прислушалась к своим ощущениям — болели ноги. Не спеша, она осмотрела себя.
          Вязаная косынка, стянутая зажимом для волос, таинственным образом переместилась на бёдра; украшенное огромным лиловым синяком, ощутимо ныло левое плечо; ноги, мало того, что в синяках и ссадинах, так ещё сзади от колена до пяток содрана кожа, будто по ней прошлись крупнозернистой наждачной бумагой. К ране присохли травинки и песок.
          Опять подташнивало. Сотрясение? Наташа машинально протянула руку к поясу, где на кожаном ремешке под косынкой находилась велюровая сумочка. В ней оставался лимон. Девушка пользовалась им в дороге, когда от долгой езды укачивало.
          Сняв сырую косынку, разложила на траве. Дёрнула застёжку-липучку и достала сплющенный фрукт. Вгрызлась в его кислую вяжущую мякоть. От острого вкуса тело передёрнуло.
          Наташа поспешно вытряхнула содержимое сумочки, плюхнувшееся на траву с глухим чавкающим звуком. Тяжело вздохнула — что-то придётся выбросить.
          Среднее отделение сумочки, затянутое молнией, в котором находились паспорт, страховка и валюта, ожидаемо промокло насквозь. Мобильник пострадал тоже. Не включая, девушка разобрала его для просушки.
          Таблетки в блистерах не повредились. Как кстати! Проглотила обезболивающую. А запить-то нечем! Горько!
          Размокли бумажные носовые платки, и немного воды попало во влажные салфетки. Разбухла записная книжка.
          Путешественница пересматривала предметы: зеркальце, расчёска, косметический карандаш, розовая перламутровая помада, шариковая автоматическая ручка, пилка для ногтей, маникюрные ножницы, зубная нить, стандартный крошечный дорожный набор с нитками и иголками, газовая серебряная зажигалка и початая пачка сигарет, которая размякла и годилась только на выброс. Наташа курила мало и нечасто, полагая, что отказаться от вредной привычки сможет в любой момент. Сигарета помогала снять стресс, расслабляла, приносила, пусть и обманчивый, душевный комфорт.
          Брелок в виде янтарной капли в серебряной оправе с ключами от квартиры остался от мамы. Такой был у отца. После свадьбы родители ездили в свадебное путешествие в Ялту и там купили брелоки для их будущей квартиры.
          Сейчас Наташа сидела на берегу реки в чужой стране: раненая, грязная, в растрёпанных чувствах и в порванном платье. Дрожащей ладонью разглаживала его подол. Индийское, чёрное, лёгкое, без рукавов и с высокой горловиной, с разноцветными люрексовыми дорожками, образующими замысловатые цветные узоры, оно было разорвано по боковому шву. В кармашке болталась размокшая карамелька.
          «По шву — это хорошо. Значит, можно отремонтировать», — отстранённо подумала девушка. Она умела многое из того, что должна уметь её сверстница. Когда умерли родители, совершенно беспомощной себя не чувствовала.
Бездну времени уделяла чтению. Через её руки прошли тонны книг разных жанров и направлений. Со временем она сузила круг интересов, став более разборчивой. Да и времени на чтение оставалось меньше.
          Наташа тяжело вздохнула и взяла зеркальце. Рука дрогнула. На неё смотрело существо, отдалённо напомнившее себя: спутанные волосы, опухшее лицо в кровоподтёках. Синева растеклась по лбу, опустилась под глаза, довершая образ загадочной маскарадной маски.
          «Маска, ты кто?» — мысленно задала вопрос девушка.
          «Сюрпри-и-из», — пропела незнакомка ехидно.
          Наташа взяла расчёску и вонзила её в густые и прямые, почти до пояса волосы. От прикосновения зубьев к голове в ней послышалась барабанная дробь. Сжав виски ладонями, девушка переместила их на темя. Пальцы наткнулись на выпуклую, влажную рану со слипшимися волосами. Больно!
          Обдало холодом. Воображение услужливо нарисовало картинку, как в ране копошатся насекомые и их личинки, вгрызаясь в плоть до самой кости. Фу! Обработать бы её.
          Так и не закончив с расчёсыванием, Наташа заплела косу, закрепив зажимом. Осторожно поднялась и потихоньку, чтобы — не дай бог! — не поскользнуться, спустилась к реке.
          «Я ночью столько проползла?» — оглянулась она в удивлении.
          Балетки почти не размокли и форму держали хорошо. Девушка порадовалась, что купила дорогие и качественные.
          Думать ни о чём не хотелось. Кружилась голова. Сердце билось гулко, эхом отдаваясь в голове; руки и ноги слабо дрожали.
          — Если грохнусь, то встану не скоро, — прошептала Наташа, сосредоточенно глядя под ноги.
          Подбадривала себя:
          — Ничего, дойду до водички, ополоснусь, станет легче.
          Быстротечная река просматривалась в обе стороны. Девушка поёжилась, вглядываясь в её тёмные глубокие воды. Что-то не давало покоя, настораживало.
          Путешественница оглядывалась и прислушивалась.
          Отмечала детали: трава зелёная, в реке журчит вода, ветер шелестит листвой, поют птицы, небо голубое, безоблачное. Никаких посторонних запахов и звуков. Вон, полетела какая-то крупная птица.
          Может быть, угнетает непривычная тишина?
          Мы привыкли к городскому шуму, суете, запаху выхлопных газов и чувствуем себя неуютно, оказавшись вдали от цивилизации.
          Горы… Они беспокоили больше всего.

          Продолжение: http://www.proza.ru/2017/03/11/173