Тяжелая артиллерия трагикомедия

На балконе  панельного многоэтажного дома  стоят двое: мать, Лариса Петровна, импозантная женщина, бальзаковского возраста и сын Роман, щеголеватый мужчина, лет тридцати, с хитрыми, умными глазами. Роман вынимает из  пачки сигарету и тихо произносит:
- Мама я понял: ты всегда была права.
- Конечно, я всегда права, сЫночка, -  с радостью поддержала его мать и тут же непосредственно уточняет,  - А в чем, кстати, я на этот раз права?
- Галя оказалась не лучшей женой, - грустно замечает Роман, закуривая.
- А я тебя еще перед свадьбой  предупреждала об этом, - упрекает его мать.
- Она плохо воспитывает сыновей, - продолжает он.
- А я  ведь тысячи раз говорила твоей Хале:  таких чертенят пороть  нужно, - вздыхает она.
- Дом не присмотренный.
- У-у-у, - мать с гордостью   смотрит  на сына, - а какой у меня всегда порядок был.
 - Да, мама ты такая -  чистюля, -   поддерживает ее он.
- И ведь воспитывала тебя одна, - продолжает Лариса Петровна, - ночами  все вручную стирала, посуду мыла. Ни посудомоек, ни стиральных машин.
- Да, мам,   а как ты вкусно готовишь.
- А у этой Хали - борщ кислый, булки твердые. Ты вон исхудал весь.
- Да мам, и  в гости  она тебя не  зовет.
- Ну, спрашивать я ее еще буду,  каждую субботу сама прихожу. Но на морду ее кислую неприятно смотреть.
-  И поговорить с ней не о чем, - грустно замечает Роман.
- Да, сынок, ты гораздо умнее ее. Так неудачно женился, - горестно качает головой Лариса Петровна.
- Вот поэтому, мама,  я с ней решил расстаться, - решительно заявляет он.
- Подожди, как расстаться? – испуганно переспрашивает  его мать. 
- Ну, так – элементарно - уйду от нее - и все.
- Куда?
- Да хоть к тебе, - Роман тушит сигарету в пепельнице и кивает головой в сторону кухни,  - у тебя квартира большая, двухкомнатная. Ты что мне будешь не рада?
- Я всегда тебе рада, сЫночка, - хмуро отвечает мать, - но  живу я на окраине, да  и квартира моя  не такая уж и большая. Может тебе  снять что-то попросторнее и  поближе к работе?
- Мама, ты знаешь какие цены на аренду? А сколько мне платят, знаешь? А еще на алименты половину заберут.  И потом Оксанка еще работу не нашла.
- Подожди, а что еще Оксанка есть? – вскрикивает Лариса Петровна.
- Да, мамулик,  это замечательная женщина, она тебе обязательно понравится, - тараторит Роман, -  она так похожа на тебя, прекрасно готовит, в комнате, в общаге, образцовый порядок.
- Подожди, она еще из общежития? И не работает? – Лариса Петровна хватается за сердце, - где-то тут был мой корвалол, - она роется в карманах своего халата.
- Мама, общежитие это сущие мелочи, - торопливо продолжает Роман, - она будет прекрасной матерью.
- Тоха не говори мне, что она беременна, -  испуганно восклицает Лариса Петровна, роняя пузырек с  корвалолом на пол.
- Пока нет, но мы думаем об этом, - хмурится Роман,  поднимая пузырек и, вручая его матери.
Лариса Петровна отвинчивает крышку и,  не глядя, капает себе несколько десятков капель в рот. Потом кладет корвалол обратно в карман халата. Решительно заявляет сыну.
- Лучше не  думай. Думать у тебя всегда плохо получалось. Вот Халя твоя очень умная.
- С ней же говорить не о чем? – удивляется сын.
- Такому как ты может говорить и не о чем, - категорично обрывает его мать.
- И в гостях она  тебя видеть не рада,  - напоминает Роман.
- Конечно, Халочка, не рада меня видеть, она же так устает  - деток маленьких воспитывает. А ты все - телевизор, диван, компьютер, телевизор диван, компьютер.
- Да че она их воспитывает? Они же чертенята, - искренне возмущается Роман.
- Нормальные дети, ты других не видел. Знаешь что? Сам ты чертеняка неумытая.
- Что ты ее хвалить тут начала? Готовит она плохо. Борщ кислый.
-А борщ и должен быть кислый, на то он и борщ.
- Да я исхудал весь на ее харчах,  Оксанка вот отлично готовит.
- Где ты исхудал? - Лариса Петровна окидывает сына критичным взглядом, - боровяка толстомордая, да на тебе пахать надо.
 - Может, ты  теперь скажешь:  что у нас в доме порядок?
- Знаешь, что?  Когда дети маленькие в доме чистые только вазочки с конфетами.  Мальчишек я у вас на выходные заберу, вам надо побыть вдвоем. И вообще пошли в дом уже: нас Халочка заждалась.
Они возвращаются в квартиру - там шум и гам. Маленькие мальчишки, носятся, Галя, замотанная женщина лет тридцати, тщетно пытается их образумить. Лариса Петровна  кидается в спальню:
-Халочка, девочка ты моя любимая, я давно хотела дать тебе поносить свой харнитур.
Галя сердито шепчет мужу:
-  Ну что? Ты ей сказал, чтобы она больше к нам по субботам не ходила?
- Сказал, - тихо отвечает он.
-  И что она? – теребит его жена.
- Сказала: мальчишек на выходные к себе заберет. Нам с тобой надо побыть вдвоем - отдохнуть.
- Врешь.
- Не вру. Я всегда тебе говорил: ты на ее счет ошибаешься - она нас очень любит.