Как умирают бабочки

В одном мгновении может скрываться столько вечности,
сколько способно уместить твое сердце!

Посвящается всем моим друзьям.
Тем, кого уже встретил, и тем, кого еще встречу на своем жизненном пути.

Гл. первая. Приручить мгновение.

Эдвард Диккенс бежал по извилистой проселочной дороге, стиснув зубы. Боль была невыносимой, и вовсе дело было даже не в словах, полетевших увесистым булыжником в его чуткое ребяческое сердце. Что-то рвалось наружу, словно пытаясь высвободиться из кокона, билось в нем раз за разом, но не находило выхода. Хотелось плакать от горя и одновременно смеяться от осознания собственной глупости. Лучи июльского солнца путались в растрепанных волосах, делая их похожими на тонкую медную проволоку.

Перекинутый через сельскую речушку просевший почти до самой воды узкий мостик, покрытый скользкой тиной, загромыхал полусгнившими досками под ураганным натиском ударов резиновых подошв. Стайки обитающих под ним водомерок разбежались в стороны, в спешке покидая прохладное убежище, а из камышей врассыпную бросилась компания лягушек.

Увесистая ветка прибрежной ивы встретила Эда хлестким ударом по щеке из-за угла.
— Нет! –тихо произнес он, отбиваясь от тянущихся к нему тонких, крючковатых щупалец. Пучки зарослей крапивы, будто опрокинутые медузы, жалились, обвив его голени.
— Хватит!! –повторил Эдди уже громче. Солнце нещадно слепило глаза.
— Прошу... –жалобно взмолился юноша. — всё могло бы быть иначе! –не выдержав крикнул он, надрывающимся сиплым голосом.
— Неееет –шепнул ветер, холодя капельки пота на его спине.

Уже подбегая к крыльцу, Эд споткнулся о зеленый поливальный шланг, предательски свернувшийся змеей у ступенек. Хлопнув входной дверью, он, не разуваясь, пронесся через гостиную на кухню, сиганул с разбегу на диван, и зарылся лицом в подушку.

Пожилой человек, участливо нахмурив седые кустистые брови, отложил в сторону газету, встав из-за стола.
— Что случилось? 
— Дедушка, всё мерзко. Всё искусственно, приторно, лживо и непостоянно!
Взбрыкнув ногами, Эдвард отбросил на пол шерстяной плед, сжался в комок, и уткнулся носом в спинку софы.
— Они сидели там и ели одно мороженое на двоих, весело смеясь. "Элеонор, пойдем со мной. Ты обещала, что мы проведем этот день вместе. Я искал тебя повсюду..." Только и смог выдавить я, в следующий миг намереваясь было подойти, обнять её, но не успел сделать даже шага, как этот тип с высоко вздернутым подбородком упер свою пухлую пятерню мне в грудь, а она... Она просто сидела там и безучастно продолжала обгрызать хрустящий вафельный стаканчик! Потом повернувшись, коротко сказала: "Уходи". Почему?
— Я спрашивал: "Эл, почему ты так поступила со мной?", подбежал к ней, схватив за плечи, прижался лбом к её лбу, ощутив прохладное дыхание, пронизанное карамельно-сливочными нотками, силился заглянуть ей в глаза. Прежде в них отражался весь мой мир, но теперь там больше не было места мне. Она встала, и ушла прочь, держа его за руку. Лучшая часть моей жизни теперь стала отражением глаз другого, но не моих.
— Отпусти её, Эдди, с легким сердцем. Будь благодарен судьбе за то, что она послала тебе эту возможность, а не кляни прошлое. Я должен, должен всё вернуть, но как?

— Не нужно ничего возвращать, Эд.
Дедушка вынул изо рта бриаровую курительную трубку, и стал внимательно изучать глаза юноши, склонив голову набок, на толстых линзах заиграли солнечные блики.
— Ты уже совсем взрослый, мой мальчик…
Повисла минутная пауза. Внезапно в распахнутое окно влетела бабочка, и, покружившись, уселась на краешек крынки с остужающимся парным молоком. Плечо юноши сжала теплая старческая ладонь, шелушащаяся пожелтевшей кожей.

— Это всего лишь мгновение, Эдди! Ты можешь положить его в свой карман, но оно осыплется пыльцой и умрет. Ты можешь сколько угодно ловить его в свой самодельный капроновый сачок, но от этого оно не станет твоим и так же вскоре умрет, повинуясь своей недолговечной природе.
— Почему всё так несправедливо! –Эд судорожно пытался найти объяснение. Мы должны ценить то, что обрели! Должны приручить мгновение, научиться выращивать из него счастье!
Его взгляд упал на старый треснувший аквариум, в котором грудой была свалена мало востребованная хозяйственная утварь. Вскочив на ноги, Эд схватил его в охапку, и вытряхнув содержимое, ни слова не говоря, направился с ним прочь по лестнице в свою комнату.
— Я смогу, и докажу это. Всем!
— Эдди, прошу тебя... Ты не можешь приручить мгновение, оно не подвластно тебе. Придется свыкнуться с этим, такова жизнь! –крикнул старик ему вослед.

Гл. вторая. Отражаясь в глазах вечности.

Каждое утро Эда теперь начиналось с того, что заглядывал в свой стеклянный ковчег, менял подстилку из мха, вытаскивал мертвых бабочек, и, схватив сачок убегал искать новых.
— Здравствуй, деда! –кричал он силуэту в окне, уже исчезая за калиткой.
Старик поднимал руку, улыбаясь через седую бороду, но уже в следующую минуту, глядя в пространство пустой комнаты, неодобрительно цокал языком.

Летние деньки пролетали один за другим, плыли по голубому небу белые облака. Августовские ночи разбавили летний зной, принеся долгожданную прохладу. Холодный воздух опускался вечерами к земле, холодя металлические крыши домов. Постепенно монотонность происходящего стала выматывать Эда. Привычные дела наскучили, а новое хобби стало терять всякий смысл. В его мыслях вновь поселилась Элеонор. Она часто являлась ему во снах, прогоняя их прочь, стоило ей только заглянуть в них. Нынешняя ночь также не стала исключением.

Уперев локоть в подушку, Эд задумчиво наблюдал, как лунный свет играет на кромках стоящего на подоконнике аквариума. Подойдя к нему и сложив руки, он опустил на них склоненную набок голову, всматриваясь в созданный им некогда мир. Бабочки отчего-то тоже стали вялыми, будто им передалось его настроение. Точно по инерции бродили они по паутинке переплетающихся ветвей, сложив свои крылышки. Юноша переводил взгляд от одной к другой. Внезапно, его внимание привлекла та, что припав двумя передними лапками к задней стенке аквариума, казалось, созерцала ночной пейзаж за окном. Она точно бы смотрела в бескрайнюю бездну вечности, и было в этом что-то будоражащее душу.
— Меня уже почти нет, –едва слышно шепнуло угасающее мгновение хрупкой жизни молчаливым звездам, но те ничего не ответили. Они просто светили, как светили каждому живому существу на этой и других планетах. "Жестокие же вы звезды", -подумал Эд. "Холодные... Вы видели столь много несправедливости, смертей, за ваши многомиллионные жизни. Вы дарите людям свою красоту, надежду, восхищаете их, вдохновляете, учите мечтать, а когда приходит пора прощаться, безмолвствуете. Хоть бы одна сорвалась с небосклона и помахала на прощание хвостом, но нет..."

Он скривил губы и опустил глаза, уловив свой опустошенный взгляд, отражающийся в стекле. Собрав в ладони всех бабочек, Эдди распахнул окно. Наполненный вечерней прохладой воздух тут же забрался под его ночную рубашку, прижавшись к груди. Эд разжал ладони, десятки крохотных мотыльков вылетели, как конфетти, выпущенное из хлопушки, и став маленькими цветными искорками, растворились в ночи.

Эдди и самому захотелось последовать их примеру. Ему вдруг стало несоизмеримо мало пространство его комнаты. Спертый воздух застревал в легких, не давая вздохнуть полной грудью. Прихватив походный спальный мешок, он полез через открытое окно на крышу, откуда спустившись по приставной лестнице, направился к гаражу, где стоял его велосипед. Осторожно, чтобы ненароком не разбудить никого в доме, он отодвинул обшитую стальными листами массивную дверь. Взвалил поклажу на деревянную тележку, служившую прицепом, и налегая на педали всем весом, помчался прочь.

Он остановился только когда силуэты домов остались уже далеко позади. Расстелил свой спальный мешок в густой траве, и, забравшись в него, уснул, забывшись тревожным сном.

Занимающийся рассвет теплой волной прошелся по зеленым угодьям, холмам. Зашелестели пронизанные его лучами кроны деревьев, запели разбуженные им птицы и встрепенулись согретые насекомые. Эд высвободил одну руку, потирая сжатой в кулак ладонью глаза, другой расстегнул молнию спального мешка, выбираясь наружу. За его спиной из леса доносились переливчатые трели, в густой траве стрекотали цикады, а прямо перед ним раскинулась цветочная поляна.

Он замер на месте, вокруг порхали тысячи бабочек самых причудливых расцветок. Одна из них опустилась совсем недалеко от него. Было в ней что-то... Что-то непохожее на остальных, какая то особенная красота, и она это определенно знала! Эдди подошел ближе, затаив дыхание. Как ни странно, но она не улетела.

Улегшись на живот, не отрываясь смотрел он на прекрасные крылья, пытаясь разглядеть каждый завиток узора. Наслаждаясь великолепием того, что создала природа. Здесь и сейчас он был во власти одного мгновения. Он растворился в нем, став с ним одним целым. Вдруг произошло нечто невероятное. Воля, пресмыкающаяся перед обстоятельствами, шелушась, начала сбрасывать с себя обиды. Он запрокинул голову, посмотрев на бескрайнее небо, ощутил внутренний трепет, и необычайную легкость во всем теле. Раскрыл руки, ставшие вдруг крыльями, оторвался от земли и полетел! Полетел над склоном холма, вдоль рядов деревьев, лугов полей и цветочных полян. Жизнь вокруг дышала всеми красками, перетекая из одного оттенка в другой, а он вбирал их в себя. Сколь много их создала природа! Всё увиденное смешалось в нем, а следом пришло понимание, того насколько огромен мир, и в то же время осознание, сколь короток отведен ему срок, а ведь еще столько дел предстоит успеть. Теперь ему хотелось лететь вперед, дальше. Каждый цветок звал его своим ароматом. Все вместе они сливались в симфонию - танец жизни, и этот танец захватил его. Он разглядел внизу их старый дом. Его душа пела и ликовала: "— Смотри, дедушка, смотри! Я смог… Я смог приручить мгновение!"

***
Сохраняйте мгновение детства в своем сердце,
радуясь каждому чудесному дню.

Роман Подзоров.
Москва, 28.10.2016