Глава 8

Буря действительно началась и уже вскоре не на шутку разыгралась. Небо стремительно заволакивали почти черные тяжелые тучи, ветер дул так сильно, что вековые деревья леса падали как подкошенные - отчасти из-за размокшей после долгих дождей почвы. Временами тучи прорезали ослепительные вспышки молний и грохотал гром, но новый дождь так и не начинался.
Нечего и говорить о том, что старый "Фагус-Холл", и без того начавший разрушаться, оказался не готовым к столь сильному буйству стихий. В прежние времена этот дом бы выстоял, но не теперь. Вместо стекол в окнах остались лишь неровные осколки, из-за чего те сделались похожими на пустые черные глазницы. А трещины в стенах здания с каждой минутой все больше увеличивались и разрастались. Вскоре весь дом начал просто трещать.
В ужасе понимая, что вот-вот может произойти, Томас решительно повернулся к лучшему другу и сказал:
- Фредерик, иди наверх вместе со всеми. Нужно уходить, скоро дом рухнет. Ну же!
Не дожидаясь ответной реакции, он торопливо схватил из своих инструментов небольшой скальпель, после чего принялся разрезать веревки на руках Симоны и прочих. Широко раскрыв глаза, Ворст побелевшими губами проговорил им:
- Вы свободны, я не причиню вам вреда. Только уходите отсюда поскорее.
Мужчинам не пришлось повторять это дважды, и они опрометью кинулись по лестнице наверх, Генри за руку потащил следом и окончательно потрясенную Симону. Натаниэль уже стоял в холле возле входной двери, которая, сломавшись, открывалась и закрывалась туда-сюда с нестерпимым грохотом.
- Пойдемте же, и так здесь загостились! - кричал он будущим супругам.
Но едва Генри приблизился к товарищу, Симона смогла вырвать из его пальцев свою руку и взмолилась:
- А как же Томас? Мы не можем его здесь бросить! Он же погибнет!
- И пускай, туда ему и дорога! - отрезал Генри. - Нужно спешить, Сим, нет времени на сентиментальности и жалость!
Девушка с отчаянием взглянула в лицо жениха, но прочла в нем лишь холод и желание спасти собственную жизнь.
- Какой же ты все-таки эгоист, - бросила она, - Но я никогда не сделаюсь такой же!
В следующий миг Симона побежала на второй этаж, не обращая внимание на завывания давно проникшего в дом ветра и дрожащую люстру, которая в конце концов обрушилась на пол, в очередной раз осыпав его осколками стекла и хрусталя.
- Сумасшедшая! Куда ты? Безумица! - кричали ей вслед жених и шафер, но девушка уже их не слышала. С гулко бьющимся в груди сердцем она отсчитывала ступени на второй этаж.

Томас уже был в комнате, посвященной памяти своей покойной жены. Держа в руке ее прижизненный портрет, он с нежностью на него смотрел и шептал:
- Вот и все, милая, скоро мы с тобой наконец-то вновь воссоединимся, и нас уже ничто не сможет разлучить. Прости меня за все, и знай: я всегда любил тебя, дорогая Женни...
Торопливые шаги сзади и истошный крик Симоны вернул его к реальности.
- Не надо, не делайте этого! Томас, спускайтесь вниз, пока не поздно! Умоляю вас!
Мужчина в очередной раз взглянул на ее тонкое изящное лицо, бледное от страха и волнения, затем в ее глаза, глаза чистого ангела, который не мог позволить даже своему несостоявшемуся убийце умереть, имея возможность этому помешать.
- Прощайте. - тихо ответил Ворст, а затем, когда к порогу прибежал и запыхавшийся Штраус, он прокричал:
- Фредерик, уведи ее отсюда сейчас же! Немедленно!
Молодой пианист исполнил требование друга, несмотря на сопротивления Симоны. Томас же проводил их взглядом и медленно встал на край подоконника у единственного сохранившегося окна.
Фредерик вернул девушку ждавшим ее на пороге Линли и Вейну, но сам тотчас же устремился обратно.
- Да черт вас побери, вы-то куда, Штраус? - с трудом сдерживал себя Натаниэль. - В отличие от вашего друга, у вас с головой более-менее все в порядке!
- Мне нужно туда пойти... я не могу его бросить... надо спешить. - Фредерик уже на ступенях со слезами на глазах посмотрел на визитеров. - У Томаса всегда в кармане с собой цианистый калий - он сейчас просто отравится!
Не договорив, мужчина поднялся выше, но в тот же миг дом сильно тряхнуло, и лестница обвалилась. Отделавшись ушибами и синяками, Фредерик был вынужден присоединиться к остальным спасающимся из "Фагус-Холла". Им несказанно повезло: в тот самый миг, когда они выбежали в заброшенный сад и упали в заросли не колючего кустарника и травы, послышался оглушительный треск, и в считанные минуты весь дом сложился, словно карточный, обратившись в унылые руины.

* * *

Буря прошла так же внезапно, как и началась. Когда небо просветлело, а ветер стих, уцелевшие обитатели и гости "Фагус-Холла" начали медленно подниматься и выбираться из своего укрытия.
- Вот и все, все кончилось, и мы живы... - бормотал Генри, будучи не в силах поверить в происходящее.
- Да, черт возьми, все последние дни нашей жизни были похожи на какой-то роман ужасов, но мы справились! - поддержал его Натаниэль.
И только Симона продолжала хранить молчание. Когда жених коснулся ее плеча, она никак не отреагировала и быстро направилась к Фредерику, который был уже у самих развалин.
- Нет, нет, нет, так не могло случиться, я должен его найти... - повторял Штраус себе под нос, будто заведенный, разгребая обломки. - Только бы еще чуть-чуть... Господи!
Симона присоединилась к пианисту как раз вовремя: вдвоем им удалось вытащить из под деревянной рамы неподвижное тело Ворста. Его лицо было совершенно белым, только на лбу недалеко от виска выделялась ссадина; пенсне разбилось, голова безвольно свесилась набок, а на халате алели свежие кровавые пятна.
- О боже, нет, он мертв! - в ужасе закричал Фредерик. - Я... я хоть и никогда не мог его полностью понять, все же дорожил нашей дружбой, а теперь... Все кончено!
Уже не сдерживаясь, мужчина забился в слезах, обхватив голову руками. Подоспевшие Линли и Вейн ничем не могли ему помочь.
Однако Симона, неясным образом обретшая редкое для нее хладнокровие и стойкость вежливо, но твердо попросила Штрауса не кричать, а затем осторожно наклонилась к Томасу, дотронувшись кончиками пальцев до его шеи. Через несколько секунд она вновь обернулась к мужчинам.
- Он жив, но потребуется некоторая помощь. - сказала девушка с заметным облегчением в голосе, после чего разорвала подол своей нижней юбки и смочила его в расположенном совсем рядом прудике, некогда являющимся милым украшением сада.
Когда же она начала водить влажной тканью по лбу Томаса, откинув назад его слипшиеся от крови волосы, Натаниэль перестал держать себя в руках.
- Симона, что ты делаешь? Ты окончательно сошла с ума что ли? Он нас пытался убить совсем недавно, а ты теперь его отливаешь!
- Прости, но я не могу бросить человека в таком состоянии, особенно когда он истекает кровью и не может сделать в ответ что-либо дурное! - возмутилась Симона. - Если не хотите мне помочь, просто поищите наконец какое-нибудь селение, где мы смогли бы остановиться уже на грядущую ночь.
Как раз в это же время Томас негромко застонал и медленно открыл глаза. Фредерик бросился к нему, продолжая плакать, но уже от радости.
- Я умираю? - в голосе Ворста слышалась надежда на верность своего предположения.
- Нет, хотя жаль. - тут же разуверил его Генри. - Но добивать вас с нашей стороны было бы подлостью. Поручаю вас заботам моей невесты, она уже и так все свое белье успела изорвать вам на повязки.
Глубоко вздохнув и немного приподняв голову, Томас оглядел себя и разочарованно заключил:
- Что ж, очевидно, все кости у меня целы, даже вывихов нет. А жаль, я так надеялся, что успею... - он дотронулся до нагрудного кармана своего халата. - Но увы, рама оказалась менее прочной, чем я думал, и флакон, очевидно, выскользнул из моих рук и разбился... А насчет ран не бойтесь, они очень быстро заживут, ничего серьезного не случится. Я уже скоро приду в норму.
Сев на траву с помощью Симоны и Фредерика, ученый посмотрел на свои руки и, убедившись, что его длинные ногти снова обломаны, скривил губы. Однако кольцо с бордовым камнем по-прежнему красовалось на его мизинце.
- Хорошо, что хотя бы одно уцелело, это ведь тоже моя память о ней... Я подарил его Женевьеве в день нашего обручения, и с момента ее смерти всегда носил сам... Знаете, мистер Линли, должно быть, вы были прав: я действительно перешел черту и едва не натворил много бед...
- Не надо больше об этом. - с удивлением в голосе ответил Генри. - Сейчас вам необходимо отдохнуть и меньше нервничать.

Томас согласно кивнул и лишь привлек к себе ближе Симону. Глядя ей в лицо, он нежно коснулся темных волнистых волос девушки и произнес:
- Вы действительно с ней во многом похожи. И внешне, и душой, Женевьева была такой же вдохновенной и возвышенной. Я это понял с самого первого мгновения, когда увидел вас, и сегодня в подвале с самого начала понял, что не смогу вас убить. Простите меня, что так напугал вас всех.
- Ничего. Теперь это в прошлом. - в качестве доказательства, что все забыто, девушка вложила свою руку в ладонь Ворста. На его губах проступила улыбка - уже не искривленно-злобная, а печальная и в то же время счастливая.
Он собирался сказать еще что-то, но в эту минуту вернулся Натаниэль со словами: - Я нашел наконец деревню, до нее отсюда не так уж далеко. Местные жители уже идут сюда, мы спасены!
"Да, мы спасены, - подумала Симона, не выпуская прохладные пальцы Томаса, пытаясь их немного согреть, - Но спасен ли теперь наш будущий брак с Генри?"
Мужчина лишь испытывающе посмотрел на растерянную невесту.