БРЕД Главы вторая и третья

ГЛАВА ВТОРАЯ

   Ночь? Да, ночь. Тёмная, промозглая. Ни зги. И сгинуть – просто – на раз, два, три. Но это только на первый взгляд. Глаза привыкают к мраку. Непроницаемость сгущается в силуэты, формы. Цветов и оттенков – минимальный набор, но зато геометрия – в полный рост. Параллелограмм стола, овал настенных часов, прямоугольник репродукции в раме. И всё статично, кроме окна. Окно – путеводитель в иной мир. Отдёрнул шторы и всё изменилось в один миг. Луч света пробрался в покой, скользнул по стене и впился в какой-то узор на полу. И кажется, сейчас подойдёшь к тому месту, наступишь ногой и всё, свет уже в тебе, струится по жилам и венам, электризует всё тело светородной субстанцией. Внезапно закрутило, завертело! Ты и луч – одно целое. Ты – в луче. Энергия света во всём. В тебе, в окне, в пространстве. И нет тебя. И ничего нет. А ощущений целый ворох. И нет ни слов, ни музыки, ни цвета. Эфемерность. Эйфория. Катарсис.
   Это не ночь и не день. Не время и не пространство. Не миг и не вечность. Это нечто другое. Это, просто – нечто! И, боже, как всё это просто!
   Но стоит только задуматься… Холодный пот на лбу. Ты в своей кровати. Глаза полуоткрыты. Какой чудесный сон! И мрак. Ночная тишина. Встаёшь. Подходишь к окну. Отдёргиваешь занавеску. А там… Улица. Фонарь. Обычный фонарь, облепленный свербящей мошкарой. Одинокий фонарь, проецирующий жёлтый овал на полотне чёрного асфальта. А ведь одиночеству фонаря не позавидуешь. Каково вот так из ночи в ночь служить силам света, находясь во власти тьмы? Каково вот так, вытянувшись в струнку, согнуть шею и смотреть единственным глазом в одну и ту же точку внизу у своего основания? Самое интересное в том, что в пятидесяти метрах справа и на таком же расстоянии слева, уткнувшись в землю взглядом, стоят такие же одинокие фонари. Парадокс! Но одиночество, оно не в расстоянии. Одиночество, оно в кругозоре!
   Странно… а ведь в его-то я луче летел! В его луче, этого одинокого фонаря перед моим окном. Небо погасло, без признаков жизни. Лишь морок. Хотя… То там, то тут блеснёт искра, но свет их так далёк и холоден. Единственный источник света – тот фонарь. Это ж всё-таки какая сила света, что при ограниченности кругозора самого его источника, он проникает во все закоулки, в окна, в щели дверей. Светила давным-давно нет, а свет его теплится где-то очень далеко.
   Ну что, дружище фонарь, спасибо! Спасибо за свет. Стоп… Тень? Странный силуэт. Весь в белом... или вся в белом. Кто-то в белых одеждах встал точно на границе света от фонаря и темноты. Похоже, дама. Да, точно. В белом платье. Невеста? Не похоже. Стоит-то точно на границе тьмы и света. Вот сейчас отчётливей вижу. Белое платье ниже колен без застёжек, без пуговиц, без оборок, без вышивок, без украшений, еле заметно приталено. На ногах белые сандалии, такие две полосочки крест-накрест. На голове – повязка, белая, вся белая, только вроде в блёстках каких-то. Из-под повязки волосы ниже плеч, похоже пепельные. Стоит же и не шелохнётся! Руки вдоль тела, а тело как струна. Лицо разглядеть не могу. Стоит все-таки в темноте, да и далековато. Чего ж она тут делает-то? Ждёт кого-то? Так ночь же на дворе! Незнакомка. Улица. Фонарь…
   И как я здесь оказался? Ничего не помню. Ведь только что стоял же у окна в одном исподнем! И вот одет, обут, стою на улице, передо мной фонарь и незнакомка, и рядом ни души. Ой! Она кивнула. Мне? И вот я всего в метре от неё. Какие интересные черты лица! Глаза…
   - Здравствуйте.
   - Здра… Здравствуйте. Вы мне?
   - Ну конечно же. Здесь же больше никого нет.
   - А, ну да. Вы кого-то ждёте?
   - Ждала. И уже дождалась… Вас.
   - Меня? Как меня? Ведь мы же не знакомы!
   - Так мы уже познакомились. Я вам подала знак, встав здесь. Вы тоже здесь стоите, значит своим знаком на мой знак и ответили. Приятно познакомиться! Только давайте не будем друг другу представляться. Я не хочу знать, как вас назвали родители, какое у вас имя стоит в паспорте. Я буду звать вас: Ветер, а меня называйте: Ночь.
   - Ночь?! Вся в белом?
   - А с чего все взяли, что ночь должна быть в чёрном? Зато почему-то смерть – вся в белом! Глупые ассоциации.
   - Ну почему же глупые? День – белый, ночь – тёмная, а смерть – в белом саване.
   - Может вы и правы! Но есть же белая ночь! Вот я – она и есть.
   - Белая ночь… Хорошо, договорились. А почему Ветер?
   - Да потому что в вас какое-то постоянное движение чувствуется. А ветер это в первую очередь – движение, порыв, а переменчивость – это уже дело десятое. Вот вы помните, как здесь, на улице, оказались?
   - Если честно – нет.
   - Вот я же и говорю: вы – Ветер.
   - Ну ладно, пусть так. Только…
   - Прошу вас, давайте без лишних вопросов. Зачем? Почему? Глупости всё это. Вы – Ветер, я – Ночь. И всё, что было до этого момента больше не существует. Договорились?
   - Хорошо…
   - А теперь пойдёмте! Мы и так много времени потеряли.
   Она идёт впереди, я за ней. И куда я ввязался? Но страха нет совершенно. На душе спокойно. Странно, сзади на платье тоже нет ни застёжек, ни пуговиц. Как же она его надевает? Так… Повернули налево. Теперь направо по тропинке. Никогда этой тропинки здесь не замечал. А вообще, если честно, я совершенно не понимаю, где мы идём. Да и куда? Небо, кстати, просветлело. Вон: полумесяц светится. Звёзды то тут, то там искрятся. Ой! Отстал. Ускоримся! Кстати, домов вокруг нет! Ни только высоток, вообще никаких строений! Одно сплошное поле и тропинка средь него. У нас тут в округе и близко никакого поля нет! Всё застроено. Как так?..
   - А...
   - Идём, идём! Немного осталось. Никаких вопросов!
   Ну, идём, так идём. Куда вот только, интересно. Какие-то очертания впереди. Ба-атюшки! Да это же замок! Именно замок, а не ряд строений. Как с картинки: двухэтажное здание, а каждый этаж навскидку так метров по семь высотой, посередине над вторым этажом округлая башня с конусовидной крышей, центральная часть здания причудливой формы, напоминающая стопку книг, причём, когда книги набросаны друг на друга хаотично, без всякого порядка, зато точно посередине массивная двустворчатая дверь и лестница-крыльцо с высокими ступенями, а вот перил по бокам нет, вообще нет. Справа и слева абсолютно симметрично два крыла замка в один этаж, но высотой этак метров под десять с огромными зашторенными окнами, видимо залы, каждое из которых замыкает башенка, наподобие центральной, но тут не одно окно, а два: одно над другим, стало быть два этажа. Во всех окнах свет горит, а вот и тени в залах мелькают – народу-то внутри полно. Странно, но вокруг замка нет никаких строений, ни ограды, ни ворот, освещения даже нет. Один-одинёшенек в чистом поле. Надо же замок! В нашем городе и в нашем веке!
   - Да, замок. А почему бы и нет! Кстати, мы приглашены на бал.
   - Сатаны…
   - Сами всё увидите. Поднимайтесь быстрее!
   Вспорхнула, как птица по этим высоким ступеням. Странно, почему перил на лестнице нет, ни ограждений никаких? А если пожилой или больной человек? Да и по технике безопасности нельзя же вот так!
   - Пожилые и больные сюда не заходят. Поднимайтесь быстрее!
   - Вы что, мысли читать умеете?
   - Конечно. Здесь все умеют, да и вы тоже, только ещё об этом не знаете. Поднимайтесь и заходите!
   Сказала, и двери сами собой раскрылись. Вон она уже внутри. Ну что ж, вперёд – так вперёд. Интересно из чего это ступени сделаны. Жёлтые. Ага, шершавые. И весь замок жёлтый и искрится под звёздным небом. Смотри-ка, совсем распогодилось. Ну вот я и внутри. А где же Ночь?..
   Да-а впечатляет! Огромная прихожая. Потолка вообще не видно! Справа и слева огромные двустворчатые двери. Как ворота! Прямо передо мной широкая лестница (опять же без перил!) упирается в ровную стену, это один пролёт, ещё, ещё… Высоко! А вот проход на лестницу закрыт: два столбика на подставках, между ними полоска красной материи. Прямо, как в музее! Вниз – тоже лестница, но там темно! Самое интересное, светильников никаких не вижу, а светло! Куда идти-то? Да-а! У архитектора с дизайнером данного сооружения фантазия не богатая: всё жёлтое, как и снаружи, аж в глазах желтит. Ну, пойдём сюда! Закрыто. Так, а слева… Аналогично. Главное, двери есть, а ручек на них нет. А на входе, кстати, тоже нет и снаружи, вроде, не было. Ага, и тут закрыто. Автоматические, наверное. Нет, кнопок я не вижу, а вот музыку какую-то слышу, но не разобрать… «Но-очь!!!»… Тихо. Может быть всё-таки наверх? Через ограждение. А чего тут! Перешагнуть, да и всё. Ёхтындынский конь!!! Чуть ногу не сломал! О-ох, больно-то как! Как будто в стену упёрся. Это что ещё тут такое? Мистика какая-то! Наверх явно не пройти. «Но-очь!!!» …
   Вниз.
   Вниз? Это явно не я подумал. А кто же тогда?
   Вниз.
   Я что, с ума схожу? Какой-то внутренний голос, но настолько явный. А так-то тихо… Ну да, музыка, еле-еле. Внизу же темно! А перил здесь вообще нигде нет. Тут не ногу (болит, зараза), тут шею свернёшь.
   Вниз.
   Ладно, ладно! Иду вниз. Эх, говорила мама: не лазь, сынок, по подвалам. Ой, аккуратно! Хоть глаз выколи! Та-ак ступеньки закончились. Ага, стена. Так. Так. Опять ступени. О! что-то внизу мерцает. Неужели трудно было перила установить! Ну, когда же уже! Вроде всё. Прямая. Как в туннеле. Но главное, что свет в конце его есть!.. О! ну нельзя же так издеваться над честными людьми! Какой яркий свет! Так и ослепнуть можно! Ни-ичего не вижу! Один большой солнечный заяц.
   Здравствуйте, Ветер! Здравствуйте, Ветер! Здравствуйте, Ветер!
   А ветра нет… Ах, это же я! Опять эта ерунда! Телепатия какая-то. Хорошо ещё не телепортация и не телекинез. А вот теперь вижу: людей много и все в масках. Вот ещё зорро, мистеры Х и летучие мыши! Карнавал тут что ли? Ах да, бал! Женщины, значит, все в белом (даже маски белые), мужчины – в чёрном.Строго.    
   Здравствуйте, люди! А где же моя Ночь?
   Здравствуйте, Ветер! Здравствуйте, Ветер! Здравствуйте, Ветер!
   Кланяются. Расступились. А, вот он – проход! Надо тоже всем поклониться. Главное, толком ничего не видно! Люди, маски и белый свет, повсюду белый свет, и где его источник, я не вижу. Потолка не видно, да что там потолка, пола не видно! Идёшь словно в дымке, а под тобой свет. Везде свет! А ступать мягко, но не земля, и на ковёр не похоже. Бал... Странный какой-то бал. А где же колонны, фонтаны с пенящимся шампанским, негры с попугаями, розы, камелии? Где, наконец, оркестр? Ну, надо же. И тут грянул туш. По мановению мысли. И я иду по ковровой дорожке. Встречайте! К вам пришёл важный гость. Не галлюцинации ли у меня? А теперь вальс! Пары вокруг закружились. «Штраус Иоганн – это вам не Кобзон, это вам не Б.Г. и даже не Григорян.» А я иду. Сколько уже я иду?
   Ну, наконец-то. Вот и колонны. Ура! Две: справа и слева, белые, как слоновая кость, но не гладкие, а с какими-то изысками, узорами; лепнина, одним словом. Выходят из белого тумана и в облаке скрываются. А между колоннами трон, тоже весь белый, на высоких ножках, с неприлично огромной спинкой, с подлокотниками. На троне какой-то карлик, не сидит, а стоит. О! Да это не человек – статуя, идол, божок. Уродливый. Волосы, как у медузы Горгоны – ползучие гады, каждый из которых застыл в своём причудливо-извивающемся положении. Ручки маленькие, четырёхпалые, ноги неестественно длинные, особенно в сравнении с пузатым маленьким тельцем. Высокие сапожки, сюртучок с какой-то бляхой на груди. А лицо… Да нет, скорее, рожица: глазки-щёлочки, густые насупленные брови, кривой озлобленный рот, нос-волнорез, впалые щёчки, морщины кругом, а ещё и бородка козлиная. Персонаж! А мастер-то постарался: изваял или отлил каждую складочку на одежде, каждую морщинку на лице, вон, даже прыщик на лбу, вены на запястье как будто просвечиваются. Да ещё и разукрашено всё, пёстро так. Тело как у молодого поросёнка, волосы-змеи чёрные с чешуйками, сюртучок красный с переливами, пуговки белые, бляха, то ли орден –  ну прямо из чистого золота, сапожки коричневые. И всё так художественно, с оттенками, как будто одежда из ткани, обувь из кожи, а в теле течёт жизнь. А вот веет какой-то мертвечиной. Застывшая поза, отсутствие мимики и холод, гробовой промозглый холод…
   Оп-па! Вот это бал! Вальс завершился, а теперь, послушайте, блюз! Реально – блюз! Современно. А может это вместо негров с попугаями? Вот. И танцуют красиво. Э! Да вот же она!
   - Ну и как вам наш бал?
   Вот она. Вся в белом свете Белая Ночь. Взгляд…глаза… как будто окунулся в прохладную чистую воду! И улыбка…светлая, пронзительная и невинная, с привкусом сладкого мёда… Ах, да!
   - Впечатляет! А в честь чего мероприятие?
   - Мы же договорились. Без лишних вопросов. Придёт время, сами всё узнаете.
   - Хорошо. А один-единственный нескромный вопрос… Или даже не вопрос, а предложение… А может быть перейдём на «ты»! А то как-то… Ну, не знаю…
   - А почему бы и нет!
   Да, женская улыбка – страшное оружие! Как будто провалился в пропасть, а дна нет, и ты летишь, летишь…
   - Прекрасно! А ещё один вопрос… Нет, не про это вот всё. Я здесь молчу. Странно, конечно… Но тут… Я понимаю, тайна какая-то… Я без вопросов. В смысле, как есть –  так есть… Я… а мы ещё встретимся с ва… с тобой в нормальной, обыденной обстановке?
   - Возможно. Но сейчас ты, Ветер, должен выполнить возложенную на тебя миссию. До рассвета осталось не так много времени, а это нужно сделать именно сегодня и до восхода солнца. Видишь трон? На нём – мерзкий божок. Это идол, которому поклоняются члены одной нехорошей секты. Имя его тебе лучше не знать. Так вот, секта эта очень могущественна и о ней практически никто ничего не знает, кроме, естественно самих её членов, многие из которых, поверь мне, находятся не на последних местах в нашем обществе и в структурах нашей власти. Это вкратце. Подробно рассказывать нет времени. Просто поверь мне и сделай, пожалуйста, как я скажу. Зайди за трон. Видишь там стоит такой большой молоток?
Ага, молоток. Тут кувалда огромная! Похоже на орудие неандертальца: камень, примотанный к длинной палке.
   - Да, вижу.
   - Возьми его. Не тяжёлый? Поднимешь?
   Да! Увесистый! Ух ты!
   - Да нет, ничего. Подъёмный.
   - Разбей идола!
   Вот те раз! Разбить. А потом меня танцующие тут не придушат? Опять сюрприз! Сначала – блюз, а теперь реальный рок-н-ролл! «Мой рок-н-рол никогда не был первым, он даже не был вторым. Но я его играю день изо дня. Я не хочу расставаться с ним.» Во дают!.. А была-не была! Уродца не жалко. А там – будь, что будет! У-у-ух!!!
   Да, материал так себе. Разлетелся на мелкие кусочки. Хорошо хоть меня не зацепило. А это ещё что за напасть?! Затряслось всё. Землетрясение?! И ветер откуда-то подул, да сильный такой! Музыка смолкла, да резко так.
   Что ты наделал, Ветер? Что ты наделал, Ветер? Что ты наделал, Ветер?
   Все побежали к выходу. Бог ты мой! Давят друг друга, топчут друг друга, дерутся, орут, матерятся. А ветер не слабый! Откуда он, интересно? Ночь!.. Странное, конечно имя. Где же она?! Не вижу. Надеюсь, в безопасности. Ведь она-то многое знает. Это я – здесь профан. Ого! Колонны трещинами пошли. Сейчас рухнут. И свет странно заморгал. Всё. Кирдык. Выхода нет. Но от колонн лучше отойти: сейчас рухнут. Что ж такое сыпется-то сверху? Штукатурка? Всё. Темно… И свет погас, и сейчас меня завалит. Рухнуло что-то рядом. Колонны, наверное. Печальный конец. Что ж в таких случаях делать? Молиться? Вот оно. Просветлело. Трон стоит! А прямо над ним клочок неба. А вокруг всё сыпет и сыпет. Песок. А замок-то весь из песка! Нет! Уже не выбраться! По пояс засыпало. А ну-ка! Ещё! Давай! Вот так! Фу-у-у-ух! Выбрался! Быстро – на трон! На него почему-то песок не сыпется. Успел! Вот это зрелище!
   Со стороны, наверное, картина ещё та! Вокруг песчаные холмы, а я средь них на спинке стула, как птица на жёрдочке. Тихо. И не видно никого. Словно в пустыне. Пустынные холмы…
   Пустынные холмы.
   Ой! Стул мой зашатался! Мамочки родные!
   - И что же это за Пустынные холмы такие?
   - А? Что?.. Ах, это вы!.. Опять? Да, сейчас. Ну дайте же в себя прийти мне и собраться с мыслями…


   Пустынные… Пустота. Пустота снаружи и пустота внутри. Один в пустыне времени, один среди песков забвения, один, как непроглядное одиночество под взглядом миллионов равнодушных глаз. Один, как перст, указывающий в никуда. Один, но не одинаков. Одинок, но не однобок… Да ну и что, что ничего! Зато есть, то, что навсегда!

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

   Пустынные холмы, скажу я вам, место на первый взгляд совсем не примечательное. Ну, подумаешь, – пустыня как пустыня: кругом песок, сплошной жёлтый песок. Да, не равнина – вспучило почву то там, то тут. Да, имена у холмов звонкие, один Юсик или Ерь чего стоят. А чего тут особенного? Обыденность. Есть вот только несколько тонкостей!
   Никто и никогда не видел, и не обнаруживал здесь ничего, кроме песка. Как бы вам это всё попроще объяснить? Во-первых, кто бы тут ни пробовал копнуть, так сказать, поглубже (а, поверьте, таких индивидуумов здесь попадалось немало) ни до чего другого, кроме, собственно, песка, докопаться не смог. Сплошной песок. Конечно, экскаваторов сюда не пригоняли, да здесь в округе никто и не знает о таких махинах, но копали, бедолаги, и там, и тут, и холмы эти бурили чем придётся вдоль и поперёк. Результат один: сплошной песок.
   А как же тогда, спросите вы, все эти семь холмов поддерживают свою, так сказать, форму? Песок – субстанция сыпучая. Конечно, если его намочить, то можно и куличиков налепить, и замок огромный построить, но стоит только влаге испариться – пшик! и всё рассыпалось. Так может быть там, внутри холмов влажность всё время и поддерживается? Может быть. Только вот снаружи песок-то совершенно сухой и не осыпается, как будто внутри какое-то магнитное поле его притягивает.
   Вот мы и дошли до главных законов, действующих в пределах этой странной области, области Пустынных холмов. Неизменность материи и формы. Здесь всегда и всё неизменно. Касается это, в первую очередь, коренных жителей, а коренной житель здесь один – песок. Холмы-то, хоть и имеют имена собственные, но это всего лишь – производные, формы, в которых главный абориген представляет своё существование на данной территории. Конечно, нельзя сказать, что здесь всё абсолютно неизменно. Любая жизнь предполагает движение (хоть какое-то), а движение всегда несёт в себе изменения. Ну вот идёшь ты по песку! Под тяжестью тела ровный покров продавливается, появляется впадина, след, но на долго ли? Нет, на мгновение. Если ноги мокрые, ну чуть подольше. Так это я про обычный песок! А здесь то песок необычный. Влага в нём то ли испаряется, то ли уходит вглубь намного быстрее, практически мгновенно. Были тут одни умники. Не поленились, приволокли откуда-то шланги, растянули их сюда от ближайшего источника воды и затеяли тут жизнедеятельность, мама не горюй! Поливали, копали, вёдрами песок таскали. Палатки здесь пытались разбить – они у них валятся, потом кое-как на каркасах установили. Несколько мешков цемента сюда, нехорошие люди, припёрли, опыты тут, химики-любители, проводили. Бедные холмы! Как им досталось! Долго тут, говорят, копались, ковырялись. Дня два. Потом неизвестно куда пропали, сгинули. Ни палаток, ни инструмента, ничего не осталось. Шланг только растянутый долго лежал возле дороги Туманов и в лесу, пока предприимчивый и хозяйственный народ не порезал его на куски да не разнёс по своим сусекам и закромам.
   А теперь вернёмся, собственно, к тому, с чего я начал. С чего? Правильно: с песка и ничего более. Не любит здешний песок ничего инородного. Помните, что с водой происходит? Да, кстати, о воде ещё. Дождь – это у нас что? Вода. А здесь не бывает дождей. Никогда. Относительная влажность воздуха близка к 0%. Да. Вон, рядом: дорога Туманов – так там постоянно сыро, а здесь сухо как в духовке. Такие дела. Да бог с ней, с водой. Песок вообще ничего не терпит на своей территории! Нет терпеть-то он терпит, но до поры, до времени. Как? Да вот так! Ну вот, допустим, вы здесь на песок уронили или бросили что-нибудь (все-равно что), видите: вот – лежит, только отвернулись или взгляд бросили в другую сторону – всё: нет ничего, и сколько тут ни копайте, экогда не найдёте. Самое интересное, как здесь всё исчезает, куда пропадает, никто никогда не видел. Процесс сей загадочен и до их пор не изучен.
   Как-то раз прибыла сюда группа псевдоучёных (было это ещё до пропажи копателей-поливальщиков). Так вот: решили они выяснить как тут, да и куда всё исчезает. Положили что-то на песок, и бдят, наблюдают. График дежурств назначили, камеры вокруг понаставили, освещение настроили на время сумерек и ночи. Сидят, значит, и по очереди взгляда с предмета не спускают. Ну и что в результате? А ничего. Проглядели, проворонили. Даже не один, трое вроде бы дежурили. Вдруг как засвербит у всех троих одновременно в носах, да как они хором: апчхи! Глядь: а нет ничего – один песок! В камеры быстрее – запись смотреть! В момент исчезновения – помехи везде. Мистика, одним словом! Несколько раз пробовали – безрезультатно. Точнее, результат один: предмета нет. А как? Куда? Сколько предметов ни клали, сколько ни наблюдали – что-нибудь да произойдёт, что на мгновение, но отвлечёт внимание. То громыхнёт что-то за спиной неожиданно, все от неожиданности вздрогнули. То в тёмное время свет почему-то погас. Включился – а нет ничего!
   Долго они здесь опыты проводили. Только, когда у исследователей камеры все пропали, да оборудование ценное стало исчезать, плюнули они и начали собираться отсюда подобру-поздорову. Сдались. С песком здешним бороться бесполезно. Умный он и хитрый. Так в научных диссертациях и писали: «Песок области Пустынных холмов имеет разум». А трудов-то про эту область написано несметно! Каких там только домыслов, догадок, версий и предположений ни представлено! Вроде умные люди, учёные умы, а по сути – сказочники, как Ганс Христиан Андерсен или ваш покорный слуга.
   Ах, да! Чуть не забыл! В области Пустынных холмов действует ещё один непререкаемый закон: закон сохранения материи. Про законы неизменности материи и неизменности формы я вроде бы говорил. Это, когда только песок на определённой территории, и песок в виде равнины и в виде холмов определённых размеров и форм. В глобальном, естественно, понимании. Кратковременные изменения происходят, а как же без них! Песок иногда приходит во взаимодействие с другими предметами, химическими элементами, живыми существами, которые могут кратковременно, если брать весь исторический процесс как единое целое, изменять формы, предложенные их правообладателем. Ну и что с того! Взаимодействие прекращается и всё встаёт на круги своя. В каких координатах числилась область Пустынных холмов, да и сами холмы тысячу лет назад, в таких координатах находятся и сейчас. Какие размеры Аза или, скажем, Глаголя стоят в метриках тех времён, такие они и сегодня. Вот так. Кстати, вы уже поняли, наверное, что на территории области Пустынных холмов ничего не растёт (даже кактусы не прижились), и живности здесь никакой нет (да что там живности – здесь перекати-поле никто никогда не встречал)!
   А теперь про закон сохранения материи. В чём его суть? А всё очень просто: песок области Пустынных холмов существует только в пределах своей, чётко определённой, территории, и вынести, вывезти или выбросить его со своей исторической родины невозможно. Ни в одном музее мира нет ни крупицы песка области Пустынных холмов! Полюбоваться песочком, потрогать его на ощупь, а кому вдруг приспичит, и на вкус не возбраняется, но только здесь, в границах отведённой территории. Иногда он позволяет и поиграть с собою: можно набрать горсть и высыпать в свободную ладошку, можно совочком зачерпнуть и высыпать в ведёрко, ещё, ещё и вот уже ведро полно. Но стоит только ведро с песком поднять, как происходит невероятное! Песок начинает просыпаться сквозь дно, из какого бы материала оно не было сделано. К тому же замечено, что скорость просыпания песка сквозь неважно что, увеличивается в зависимости от удаления от центра области к её окраинам, а на границах так вообще космическая. Как это всё происходит – опять же, одни догадки и предположения. Самая распространенная версия заключается в том, что песок в области Пустынных холмов, т.е. каждая его крупица, при соприкосновении с инородными телами способна делиться на молекулы и атомы, таким образом просачиваясь свозь молекулы и атомы инородца, в своём непреодолимом стремлении вернуться в отчий дом, в родную стихию, в лоно матери. Кстати, не знаю правда это или нет, но в одном научном труде, описывающем область Пустынных холмов, написано, что, дескать, каждая песчинка здесь состоит из семи молекул, а каждая молекула – из семи атомов. Интересно, как это они всё определяли, высчитывали! Хотя, сюда, говорят, в своё время столько различных передвижных лабораторий пригоняли, что всё возможно. А как красиво: семь песчаных холмов, в каждой крупице песка – семь молекул, в каждой молекуле – семь атомов!
   «Семь небес за версту по песку». О чём это он?
   А вон и они: идут по дороге Туманов! Мирно беседуют. Видно, Родбо (так добряка зовут), успокоил всё-таки того, новенького без имени, а то тот что-то так перенервничал, ругаться начал. Вы меня тоже, если что, простите! Бывает так накатит изнутри, что хоть вой, хоть поддай! Ну, что? За ними отправимся, или здесь в песках ещё задержимся?.. Ну, тогда полетели!