Позолоти ручку...

    С цыганами давно не пересекалась. Дело было в январе 1991 года. Начало лихих девяностых или продолжение 80-х. В канун шестнадцатилетия в одночасье я оказалась  в окружении целой своры ,они не оставили  мне даже ничтожного шанса уйти. Цыгане  разных возрастов  держали меня в кольце, пока молодая цыганка пыталась выдурить скромные средства, выделенные мамой на пуговицы для нового платья к знаменательной дате.

    Выныриваю из подземного перехода на Московском проспекте к универмагу "Харьков" — типовое здание, в подобном универмаге в 1990 доводилось бывать и в Ленинграде. Вот тут-то меня и подсекла стая пасущихся ром, взяв в круг. Сначала спросила цыганка у меня копеечку на печенько ребёнку, при это похлопывала себя по животу.
    Я уточнила, где, мол, ребёнок?  А она снова по животу себя хлопает.
    Стало ясно, что так просто не отстанут. Открыла я сумку, достала кошелёк, закрыла сумку, надела на плечо.Прижала к себе локтем, чтобы сумка плотно ко мне прилегала. Открыла кошелёк, достала купюру в три советских рубля, закрыла кошелёк, открыла сумку, вложила кошелёк, закрыла сумку, надела на плечо,   прижала локтем — отдала купюру цыганке. Она выхватила у меня несколько волосинок, поплевала на купюру, завернула волосы в купюру и сказала, что нужно положить в кошелёк, чтобы деньги водились или что-то   случится. Я предложила ей оставить заплеванную купюру себе, да и  брать её не хотелось.  Но выбора не было, потому я снова повторила алгоритм действий. Однако, когда, приоткрыв кошелёк, цыганка   выхватила у меня лежащие сверху купюры. Сумма была незначительная, так как остальные я разложила по укромным кармашкам. Модель кошелька была ещё не очень популярна. НО! Я успела закрыть кошелёк, вложить в сумку, закрыть сумку, повесить на плечо, снова плотно придерживая сумку локтем. Затем ухватила обеими руками её правую руку, держащую деньги, большими пальцами нажала на какую-то часть нервного окончания в районе лучевой кости, выбрала из её ладони всё, что она выхватила. Потому цыганка не успела показать мне фокус: дунула – и исчезло.
    Открыла сумку, взяла кошелёк, закрыла сумку, открыла кошелёк, вложила купюры (кроме заплёванной), закрыла кошелёк, открыла сумку, вложила кошелёк, закрыла сумку, повесила на плечо, крепко прижала к себе локтем. Осмотревшись по сторонам, поняла, что мне не уйти: несколько подростков и пара-тройка мужиков ром   меня выпускать явно не собирались. Я всё еще пребывала в кольце.
Вокруг шли люди, мужчины и женщины, и, казалось, никто не замечал, что происходит перед их носом. Я смотрю на стаю, смотрю на цыганку. Она не знает, что со мной делать. Отпускать — не её вариант.
    В какой-то момент я оглянулась на чей-то пристальный взгляд, мимо нас шли две женщины  возрастом, как моя мама. Маленькая миниатюрная женщина прорвала замкнутый круг и вышибла меня с криком, что я её дочь. Ухватила меня за руку и увела в универмаг. При этом она взволнованно повторяла, что я молодец, что я не растерялась, что не поддалась их авантюре, только зачем остановилась(?) Я объяснила, что они меня от перехода взяли в кольцо и увернуться не было шансов.
    А пуговицы я купила. Только более десяти лет в данном районе не показывалась, хотя район и теперь остается  излюбленным местом ром. И всё же никогда не пойму, зачем они к детям лезут.