Не можешь убить, используй во благо...

          Шапку светлых волос заметил сразу, да и как её не заметить. Мягко ещё сказал - стог, дом на голове. Крутанул в памяти, где-то видел уже подобное. Припарковался, вышел и двинулся навстречу этому носителю произведения парикмахерского искусства. Точно, она - Ирина Васильевна. Бывшая управляющая продовольственным магазином, сейчас, пенсионерка. Тогда, в нашу последнюю встречу, ей было в районе тридцати пяти, сейчас, выходит, где-то под семьдесят. Шагает бойко, спину держит прямо. Образцово – показательная «старушенция». Пример для подражания многим теперешним, сгорбившимся и скрюченным, ещё в сорок пять, пятьдесят.

- Почему вспомнил?
- Отвечу.
- Завели как-то разговор о русском народном фольклоре. Не обо всём его разнообразии - о матерной части.
- Проще говоря - о нецензурной брани, о способах её передачи. О направленности, многомерности и многогранности. Все народы мира матерятся и делают это, строго на русском. Причём, как ругая кого-то, так и расхваливая. Приглашая в дом и выгоняя из него.
- К месту и просто так - вставляя слова, а то и целые предложения. Говорят – для связки слов в предложении.
- Как будто, увязать их больше нечем, ну да ладно.
- Сам я научился разговаривать, употребляя матерные вкрапления через слово, если есть желание. Без натуги и боязни ошибиться, могу изъясняться без матерных «раскрасок».
- Но разговор не обо мне.
- О той, которая сейчас шагала на встречу, о той, которая в своё время, исполняла «оперные партии», составленные сплошь из матерных слов и выражений, что воспринималось подобно песни, гимну.

            Люди улавливали, вслушивались, упивались красотой, получая наслаждение, а уж после бросались туда, куда тонко отправляла хозяйка пышной причёски. Нет, она не оскорбляла, слова не носили направленного действия, но служили такими красочными дополнениями и прилагательными к глаголам, что аудитория чувствовала себя как на проповеди или выступлении суперзвезды. Если нет возможности искоренить, если это в крови и передаётся с молоком матери, как она считала, то лучше всё поставить на правильные рельсы и использовать во благо. Шура Каретный и рядом не стоял. Напомню, что работала управляющей большого продовольственного магазина, с утра до вечера руководила персоналом грузчиков, водителей, отбивалась от нападок окрестных бабушек и местных бомжей.

           К ней шли, как на концерт. Такого яркого исполнения, красочной подачи всего того, что накопил русский народ за многовековую историю, не слышал. Вероятно, потому и выделил, по прошествии стольких лет и толпы носителя фольклорного богатства страны.

          Подошла, остановилась, прищурилась, поискала меня в анналах памяти, вспомнила, улыбнулась и одарила таким словечком, что рука не поворачивается написать, но, Боже!!! ..как было приятно слышать. Чуть постояли, поговорили о том, о сём и разошлись в разные стороны. Перед расставанием пожелал крепкого здоровья и долгих лет.

          Мне ещё дед в своё время говорил, когда под стол ходил ещё пешком:

- У нас в деревне за мат прибили бы, не задумываясь, но матерились все – поголовно.
- А знаешь, почему?
- Слушай! И на ус наматывай!
- Я всех тонкостей не ведаю, вероятно есть какие-то загадки возникновения, процветания и вечной жизни у этого варианта «русского народного фольклора», но в одном уверен на сто процентов.
- Все разлады на Руси, перебранки, волнения, войны и противостояния начались, даже не с того, что крестили страну насильно, что богов местных предали и изгнали, а после того, как кто-то кого-то обругал матерным словом, послал или маму помянул не так, как было всегда принято.
- Матерились на Руси всегда, но не ругались матом, выпивали, но не напивались, дрались, но ради потехи, учились, но не ради накапливания знаний, а для просвещения и просветления…


Метки:Виктор*