ПС. Часть 2. Земля. Глава 1. Маятник

Берегом Северного моря владела белоснежная пустота. И лишь одна фигура нарушала ровный пейзаж белого полотна из кристально чистого снега и тёмной, почти чёрной воды. Девушку не пугал ни пронизывающий до костей сильный северный ветер, резкими порывами атакующий её хрупкое тело, ни подбирающееся к ступням море.

Изумруд не сводила взгляда с горизонта, словно боясь упустить ускользающий, едва различимый силуэт. Волчица не обращала внимания на ноющую и жгучую боль в онемевших ногах, на скованные холодом пальцы рук. Из забвения Изумруд вывело мягкое прикосновение к плечам, от чего по телу побежала горячая волна.

Волчица обернулась и увидела устремлённую на неё пару алых глаз. Изумруд, словно в беспамятстве, отдалась гипнотизирующему взгляду, который пытливо изучал отражение в глазах волчицы.

- Долго стоишь? – донеслось ровным голосом, что вновь вернуло Изумруд в реальность. Девушка хотела отрицательно замотать головой, ибо губы онемели от холода, но волчица остановилась.

Изумруд принялась осматриваться: уже был день, а какая именно его часть – сказать было сложно. Волчица устремила взгляд в небо: солнце ещё высоко, значит, день переходит ко второй половине.

- Долго, - ответила за неё обладательница алых глаз. – Искра!

- Да, госпожа, - отозвалась рыжеволосая девушка.

- Уведи её!

- Слушаюсь, леди Берсеркер, - Искра отвесила поклон и взяла Изумруд за руку, но волчица тут же отдёрнула её.

Девушка отчаянно мотала головой, переводя испуганный взгляд на Альтегру, неизвестную рыжеволосую девушку и на море. Изумруд хотела что-то сказать, волчица пыталась прошептать хотя бы слово, но онемевшие губы не слушались, и с уст девушки срывалось лишь нечленораздельное мычание. Заметив взгляд Берсеркер, который в какой-то момент стал угрожающе серьёзным, Изумруд поняла, что слова, срывающиеся криком в её мыслях, так и не достигли ушей повелительницы волчиц.

- Госпожа? – неуверенно произнесла Искра.

- Пусть останется, - Альтегра сняла с себя тёплую шубу и накинула на плечи Изумруд, - принеси сферу.

- Слушаюсь, - поклонилась Искра и направилась к карете, запряжённой двумя гигантскими двухвостыми волчицами.

Провожая взглядом высокую рыжеволосую девушку, Изумруд осознала, что на берегу нет никого, кроме леди Берсеркер, её служанки и призванных зверей. Вся шумящая и скорбящая толпа словно растворилась в бесконечной снежной пустыне, исчезла, оставив после себя лишь стройные ряды сугробиков и давящую тишину. Альтегра поймала нарастающее непонимание и даже какой-то непонятный страх во взгляде волчицы, но, не проронив и слова, дабы объяснить столь внезапное наступление дня, повелительница волчиц прошла мимо Изумруд и остановилась у береговой линии.

Леди Берсеркер изящно и плавно опустилась на колени, заправив под ноги длинное чёрное платье, чтобы колкий снег не впился холодом в нежную кожу. Альтегра склонила гордую голову, и с её уст стала срываться молитва. Этот мелодичный язык был незнаком Изумруд, и девушка не могла уловить и слова, но смысл печальной песни был ясен – Берсеркер молилась о спокойном пребывании почивших в ином мире.

Мелодичную речь повелительницы волчиц прервала появившаяся Искра. Рыжеволосая девушка молча, не проронив и слова, опустилась на колени рядом со своей госпожой и передала ей багровый свёрток. Альтегра поднесла его к своим устам в желании коснуться губами, но в мгновении от прощального поцелуя остановилась и вновь продолжила понятную лишь ей и Искре молитву. Рыжеволосая волчица склонила свою голову, изредка повторяя слова за своей повелительницей.

Изумруд молчаливо наблюдала за прощальной церемонией, в груди девушки разливалось тепло, и мучительная боль, столь трепетно укрытая в самой глубине сердца, вырвалась наружу обжигающими слезами. Волчица зажала рот обеими руками, боясь спугнуть мелодичную молитву вырвавшимся и столь неудержимым горем, ощущая, как кожу на тыльной стороне ладоней обжигают слёзы, как дрожит всё тело, и ноют от судорог мышцы. Ноги Изумруд предательски задрожали, и сил стоять больше не осталось, от падения девушку удержала вовремя подоспевшая Искра.

- Уведи её, - строго приказала Альтегра, разворачивая свёрток и доставая переливающую перламутром жемчужину.

- Слушаюсь, - коротко согласилась Искра, помогая Изумруд опереться о её плечо. Волчица не сопротивлялась рыжеволосой девушке, смиренно принимая помощь. Сил протестовать не было, будто всё тело стало ватным, и оно ощущает лишь пронзающую пульсирующую боль и пустоту.

- И открой портал, - вдогонку кинула леди Берсеркер, - в Эриндор.

Дождавшись, когда хруст снежной корки, ломающейся под ногами подопечных, стихнет, Альтегра поднялась с колен и, набрав полные лёгкие морозного воздуха, молвила:

- Элемент ветра, - голос волчицы дрогнул, - печать исхода.

Альтегра услышала лёгкий шорох за спиной, но не стала оборачиваться. Берсеркер знала, что это призванный посланец смерти, принявший привычный облик белоснежного хорька. Зверёк медленно, едва касаясь лапками карста, подошёл к повелительнице волчиц и уселся рядом, укрыв свои лапки хвостом. Дух посмотрел в алые глаза Берсеркер, во взгляде которой читалась скорбь. Хорёк склонил свою мордочку к жемчужине души, аккуратно подхватил её своими белоснежными острыми зубками и медленно побрёл к воде. Обернувшись на прощание, дух поклонился, и прыжками направился к горизонту, создавая льдинки-плотины на воде. Когда существо растворилось в зарождающейся над морем метели, Берсеркер вернулась в карету, в которой сидела Изумруд.

- Отправляемся, - приказала волчица Искре, сидящей на месте возницы. Рыжеволосая девушка натянула вожжи, и запряжённые волки медленно двинулись к открытому порталу.

Услышав монотонное поскрипывание колёс, и ощутив успокаивающее покачивание кареты, Альтегра облегчённо выдохнула. Повелительница волчиц пересела к Изумруд, бесцельно устремивший взор на обивку противоположного сидения. Волчица вздрогнула от прикосновения холодных пальчиков Альтегры, но поддалась настойчивому движению руки Берсеркер, вынуждающему Изумруд лечь. Девушка удобнее устроилась на коленях повелительницы волков, сомкнула веки и погрузилась в пустую тьму забытья, лишённую снов и мыслей. Альтегра же лишь понимающе молчала и успокаивающе поглаживала намокшие от растаявшего снега волосы волчицы.

***

Замок Эриндор.

Возле портала прибывших гостей встречал Тирон. Для солидности Лабра принял облик мужчины, облачился в строгий смокинг и повязал длинные волосы в высокий тугой хвост так, что ни одна прядка не выбивалась. Взгляд Тирона был холодным и скучающим, будто все эти «приличия» нужны всем, кроме него.

- Добро пожаловать, - Лабра слегка склонил голову, приветствуя карету.

- Эриндор, - бегло проговорила Искра, натягивая вожжи и вынуждая волчиц подняться на задние лапы. Скрипнув, карета остановилась.

- Приветствую тебя, благородный Лабра, - дверь повозки отворилась и из кареты вышла Альтегра.

- Леди Берсеркер, - Тирон углубил свой поклон.

- Как король? – любезно поинтересовалась повелительница волчиц, хотя голос её не выказывал и малейшей капли заинтересованности в судьбе горе-эльфа.

- Король не во здравии, - Тирон помог Альтегре спуститься, - но нет причин для беспокойства.

- Мне помощь не нужна, - накидывая на плечи полушубок, поговорила Берсеркер, - в карете спит Изумруд. Лучше помогите ей.

- Слушаюсь, - Тирон отошёл в сторону, пропуская Альтегру, поклонился в след и поднялся в карету.

В полумраке, созданном плотными бардовыми шторами в ворохе подушек спала Изумруд, укрытая мехами различных животных. Лабра глубоко вздохнул, стянул одеяло и коснулся плеча девушки. Волчица промычала что-то несвязное, и Тирон отступился, решив не тревожить хрупкий и неспокойный сон девушки. Лабра взял Изумруд на руки, вышел из кареты и направился в покои волчицы. На полпути Тирону встретился Ворон, сонно бредущий по коридору.

- Что это? – зевая, поинтересовался дух.

- Девушка, - коротко ответил Лабра, наблюдая за тем, как в пробуждающемся сознании Ворона проявляется мысль. – Да не для этого она мне, - предвидя пошлый подкол друга, обрезал Тирон. – Отнеси её, - не дожидаясь ответа, дух всучил свою ношу не успевшему даже осмыслить просьбу Ворону, похлопал руками, будто стряхивая пыль, и быстрыми шагами, пока чернокрылый товарищ не очнулся, устремился в совещательную комнату.

- И что это было? – Демиург переводил недоумевающий взгляд с волчицы на пустой коридор.

Быстро прикинув географию путешествия, Ворон смекнул, что столь ранним послеобеденным часом его демонская тушка явно против прогулки до западного крыла, да ещё и по двум винтовым лестницам придётся подниматься. В то время как до своей комнаты всего-то пара метров.

«И зачем я вообще выполз», - мысленно ругался Демиург, пытаясь одновременно удержать Изумруд и открыть дверь. Плюнув на столь бесполезное занятие, как аккуратное и тихое открывание двери, Ворон попросту уничтожил её сферой анти-материи.

Второй трудноразрешимой задачей стало размещение волчицы. Вариантов было всего три: пол, софа и кровать. На полу спать жёстко, да и спина бывалого воина уже не та, что была в годы юные, а если уложить Изумруд на коврик, то не дай Бог простынет, и уж тем более спаси Всевышний, если прознает об этом Альтегра – шкуру спустит и вместо ковра у дверей постелет. На софе спать тоже не очень-то удобно: Ворон слишком высокий и длинные ноги чернокрылого духа не поместятся. Изумруд, упаси великая Мать, в бредовом сне грохнется и шишку набьёт, а не в меру заботливая к своим волкам Берсеркер прознает – и вновь быть ковром.

- Кровать, - печально выдохнул Демиург.

Ворон заботливо уложил Изумруд на ещё тёплую постель, взбил подушки и подложил под голову девушки. Мужчина заботливо укрыл волчицу лёгким одеялом и уселся на край кровати. Ворон долго вглядывалась в лицо Изумруд: уголки её глаз покраснели, а на щеках виднелись чёткие дорожки от слёз. Дыхание девушки было неровным и сбивчивым, изредка Изумруд постанывала, что-то шепча лишь устами. Демиург не мог разобрать слов, да и не пытался. Ворон провёл рукой по мокрым волосам волчицы, убирая прилипшие ко лбу прядки, и это мимолётное прикосновение заставило девушку вздрогнуть.

Изумруд, охваченная неспокойным сном, казалась мужчине робким и беспомощным зверьком. Ни гордой волчицей, ни сильной воительницей, и даже не волчонком, сейчас она представлялась в мыслях Ворона забитым и брошенным котёнком, который даже во сне бежит от своих обидчиков, от тягот несправедливой жизни. И этот образ, возникший в сонном разуме Демиурга, подтверждался беспомощными всхлипами Изумруд, девушка поджимала к груди ноги, обнимая их руками, веки волчицы дрожали, а в уголках глаз вновь начали скапливать жемчужины слёз.

Ворон коснулся плеча Изумруд и ощутил, как мелкая дрожь пробирает тело девушки. Демиург печально выдохнул, забрался на кровать, улёгся рядом с волчицей и прижал Изумруд к себе.

- Какая холодная, - касаясь губами лба девушки, прошептал Ворон. Мужчина подоткнул одеяло под Изумруд, обнял волчицу и закрыл глаза. Но сон не шёл, и Демиург просто лежал, ощущая, как изредка вздрагивает девушка, чувствовал горячую влагу, скатывающуюся по щекам из глаз Изумруд на своём плече. Ворону хотелось защитить этого покинутого котёнка.

***

Зал совещания.

Тирон ворвался в совещательную комнату без стука и предупреждения. Столь бесцеремонное появление геральдического зверя ничуть не смутило приглашённых на собрание духов. Лабра окинул беглым взглядом хорошо освещённую комнату и, удостоверившись, что все гости восседают за массивным столом из чёрного дуба, прошагал на своё законное место возле короля и безмолвно уселся.

- Для чего нас собрал здесь достопочтенный король? – царящую тишину прервал недовольный старушечий голос.

- Извини, Юрнес, - словно выйдя из забвения, проговорил Оритейл. - Ну что ж, - король скрестил руки на груди. – Я собрал вас здесь для совета. Регламент соблюдён. На заседании аякаши присутствуют: великий зверь – леди Альтегра Берсеркер, слуга её Высочества Королевы Геи, представительница древнейшей профессии – лесная ведьма Юрнес и геральдический зверь – Тирон. Совет созвал я, повелитель тёмных и светлых эльфов Оритейл.

- А не мог до завтра подождать, - устало протянул Лабра, зевая во весь рот, не стесняясь присутствующих дам.

- Вопрос не ждёт, - обрезал его Оритейл, постукивая указательным пальцем по татуировке на правом плече.

- Молчу, - язвительно кинул геральдический зверь, откидываясь на спинку стула.

- Вопрос важен, ведь так? – вступила Альтегра. – Раз ты пренебрёг традициями и созвал совет в первый же день траура.

- Это так, - выдохнул король. – Я созвал вас здесь для принятия очень важного решения.

- И какого же? – Юрнес устремила пытливый взгляд на эльфа.

- Пробуждение Первородных, - коротко ответил Оритейл.

В совещательной комнате повисло тяжёлое молчание. Каждый пытался осмыслить услышанную фразу, столь легко слетевшую с уст короля. Даже Тирон не смог найти язвительного ответа на столь бредовое заявление своего господина, геральдический зверь лишь удивлённо уставился на Оритейла. Но король сидел с невозмутимым видом. Во всяком случае, так казалось внешне – Оритейл чувствовал, как напряжена каждая мышца в его теле.

- Я не ослышалась? – прервала молчание Альтегра. Голос волчицы дрожал и осип. – Ты хочешь пробудить Первородных?

- Именно, - Оритейл опустил руки на стол.

- Эка невидаль, - возмутилась Юрнес. – По приказу её Светлости в мире живых могут находиться лишь двое Первородных. И кого же ты решил пробудить?

- Всех, - сухо кинул король, морально готовясь к буре.

- Всех? – взорвался Тирон, невольно коснувшись повязки на правом глазу. – Тебе мозг отшибло? Забыл, что было в последний раз, когда все пребывали в этом мире?

- Я это помню, - в голосе Оритейла отчётливо скользило раздражение.

- Тогда, объясни причину! – не выдержала этой дерзости Альтегра. Повелительница волчиц резко вскочила и ударила руками по столу, от чего по его крышке тут же разошлись трещины.

- А вы не чувствуете? – не выдержал король. – Не заметили ничего странного в Скай и Изумруд? А, Юрнес, в лесу, отчего ты как пеклась о человеческом дитя? Привела в деревню, утаила её происхождение? Даже втянула в это Анзуд? А ты! – Оритейл устремил взгляд полный гнева на Берсеркер. – Альтегра, разве ничего не заметила? Девчонка, которую ты приняла в свой род, - человек! Человек!

Ведьма и повелительница волков не выдержали тяжёлого взгляда эльфийского короля. Ни одно его слово не было ложью. Удовлетворившись немым согласием обвиняемых, Оритейл продолжил:

- Дело обстоит так: люди пытаются взломать Последний Предел.

- Разве ж это удастся смертным? – скептически спросила Юрнес, не сводя взгляда с короля. – Ну, создали они копии небесной принцессы да царицы земли. Но на то они и копии.

- Аура, - молвил Тирон. – В пустыне я ощутил ауру второй дочери, исходящую из тела Скай.

- Немыслимо! – повысила голос Альтегра. – От Изумруд не исходит ауры первой дочери королевы!

- И это странно, - перебил её Лабра. – В сознании Скай я нашёл печать. Древняя и сложная магия, и создать её могла вторая дочь Геи. Но печать эта была поставлена недавно, и берёт она своё начало с руки девушки.

- Деревня, - задумчиво протянула Юрнес.

- О чём ты? – гнев Оритейла немного утих.

- В день посвящения Скай священное древо охватил столб света. Из него девчонка вернулась с контрактором Дриады.

- Прислужницы небесной девы? – уточнил Тирон, хотя прекрасно знал ответ. Контрактором дриады был древесный браслет.

- Да, - старая ведьма лишь развеяла крупицы сомнений Лабры.

- В это трудно поверить, - Оритейл устало выдохнул. – Как мертвец мог поставить столь мощную печать?

- Так же, как и вернуться в мир живых? – вопросом на вопрос ответил Тирон.

Оритейл перевёл презрительный взгляд на высокомерного геральдического зверя, осмелившегося переговариваться с королём. Эльфийский правитель едва подавил желание воспользоваться печатью повиновения здесь и сейчас и насладиться тем, как гордый геральдический зверь скорчится от боли.

- Ну а вы, великий Первородный, - мрачным голосом начала Альтегра, - разве не заметили в Скай что-либо?

- Мой драгоценный приз так отличается от небесной девы! – начал король, откинувшись на спинку стула и воскрешая в памяти светлый образ возлюбленной. – В день нашей первой встречи мне хотелось загрызть её на месте, но аура Скай оказалась светлой, иной и совершенно не тронутой тьмой людских эмоций. И мне было трудно лгать девчонке. А Скай ни разу не выдала себя, разве что однажды. В ту ночь она уселась ко мне на колени, и томным, страстным взглядом смотрела в мои глаза. Я уж было надеялся на весьма приятное продолжение. Но моё возбуждение прошло, когда реальность ворвалась в мысли холодным касанием пальчиков Скай к моей коже и мои руки сомкнулись на изящной шейке. Тогда я вспомнил, как триста лет назад почти задушил Скай. И мой приз не мог знать этого. Но вопрос, слетевший с уст Скай, отмёл все сомнения.

- Трудно верить словам того, кто привык мыслить головкой, - возмутилась Юрнес.

- Тирон, ты уверен, что не ошибся насчёт ауры? - пропустив мимо ушей колкое замечание старой лесной ведьмы, спросил эльф.

- Более чем, - не задумываясь, ответил Лабра.

- Оритейл, - Альтегра устремила на короля взгляд почерневших от злости глаз, - нападение на Сузу?

- Именно. Нападение на столицу было из-за Скай. Но вот, что странно, - Оритейл вновь откинулся на спинку кресла, устремив взгляд в потолок, - действия людей не соизмеряются с лозунгом.

- О чём ты? – Юрнес перевела взгляд с Альтегры на короля.

- Люди вопили: «Вернём наш свет!» А в итоге чуть собственными руками не убили Скай. Она словно ненужная вещь, которую и выбросить жалко, и вроде пользы нет.

- И на основании этого ты решил, что смертные хотят разрушить Последний Предел? – скептически поинтересовалась Альтегра.

- Не только, - Оритейл медленно поднялся с кресла и подошёл к окну. – Ещё оружие людей. Оно странное. Разве человеческие игрушки могли нас убить? Нет, мы конечно делали вид, что умирали от соли, железа и прочей чепухи, дабы баланс жизни и смерти не нарушался, но это что-то иное. Оружие смертных похоже на дамоклов меч, обрушившийся на наши головы триста лет назад.

- Что есть, то есть, - подтвердил Лабра. – Иначе, как бы они убили Грифона.

- Это серьёзное заявление, - голос владычицы лесных ведьм стал жёстким. – Одно дело прорваться в Ларец Королевы и похитить крупицы душ заточённых принцесс. Но другое, - Юрнес на мгновение задумалась. – Кого же люди пытаются выпустить?

- Не знаю, - обречённо выдохнул король. – Но этот дух явно ничего хорошего людям не принесёт, да и нам тоже. И возникает ещё один вопрос. В день смерти Скай, я ощутил поток мощного заклинания.

- Не только ты, - перебил его Тирон. – Это были четыре ветра смерти.

- Уверен? – встревоженным голосом спросила Юрнес.

- Более чем, - пожал плечами Лабра. – Их смрад ни с чем не спутаешь. Да и фонтан… - задумался геральдический зверь, - земля вокруг него отравлена.

- И кто же их призвал? – задала вопрос Альтегра, хотя уже предполагала ответ.

- Скай, - сухо кинул король. – Если быть точнее, то небесная принцесса.

- Полагаю, - Юрнес вытащила из напоясной сумки берестяной свёрток, развернула его и достала курительную трубку, - они призваны, чтобы разрушить последнюю печать королевы, - ведьма принялась засовывать в табачную камеру специальную смесь сушёных трав. – Перед своей, - Юрнес глубоко втянула воздух, ощущая на языке горьковатый привкус магии, - смертью Королева Гея поставила печать памяти, оставив нас оберегать её, - ведьма выдохнула тягучий дым, и тот собрался в сферу, парящую над столом.

Все присутствующие перевели свои взоры на магическую печать, в голубовато-зелёном полотне которой начали прорисовываться картины прошлого. Король, Альтегра и Тирон молча наблюдали за тем, как в тающем магическом дыме всё ярче проступает он – ныне приносящий лишь боль облик Королевы Геи. Великая Мать стояла на коленях, оплакивая смерть дочерей. Тот день навсегда остался в памяти Оритейла. Он был первым, кто прибыл на место «казни».

- Оритейл, - сорвалось с уст Королевы, - я ужасна, - Гея робко касалась губ своих дочерей кончиками дрожащих пальцев. – Я уничтожила их. И мне было всё равно, кого я убиваю: врага, незнакомца или своих дочерей. Оритейл, - Королева перевела пустой и холодный взгляд на эльфа. Король невольно вздрогнул, вспомнив это давно забытое чувство. – Мой эгоизм истребил многих. Теперь он отнял мои сердце и душу. Оритейл, я прошу тебя, помоги им забыть эту боль.

- Моя Королева… - машинально ответил эльф, всё глубже погружаясь в воспоминания.

- Я есть суть всего мира, и весь мир есть суть моя. Я та, что зовётся душою и сердцем, концом и началом, жизнью и смертью. Я есть великий порядок. Я та, что наречена бездной и пустотой. Имя мне Гея, и я есть суть всего, - Королеву охватила цепь запретной магии.

- Так вот как она создала эту печать, - на глазах Альтегры скопились слёзы.

- Никто и ничто не имеет право стирать чью-либо жизнь в угоду себе, - проронила Юрнес, стряхивая с курительной трубки остатки заклинания. – Эта магия запретна.

- Что случилось дальше, - Лабра разрубил рукой дымовую сферу, - помнят все здесь присутствующие.

- Четверо Первородных были обращены в четыре столпа печати: Арниэль стал замком севера, Свиритейл – юга, Селена запечатала собой запад, а Алладин – восток, - задумчиво произнёс Оритейл.

- И если мы не пробудим царей прошлого, - Альтегра устремила пытливый взгляд на присутствующих, - что тогда?

- Их пробудят четыре ветра смерти, - ответил Лабра, - отправив великих царей и цариц в Последний Предел. Начнётся хаос, ибо память вернётся резко, и вся боль, сдерживаемая последние три столетия, вырвется наружу новой ещё более кровопролитной войной.

- Ну, а если мы пробудим их, - продолжил Оритейл, - то первородные снимут печать постепенно. И возможно нам удастся избежать новой битвы.

- Я даю добро, - проговорила Юрнес, доставая из напоясной сумки небольшой кожаный мешочек. – Пробуждай.

- И я согласен, - Лабра кинул на стол свой свёрток.

- Мне всё это не нравится, - сопротивлялась Альтегра. – Кто знает, что обернётся большей катастрофой: пятеро Первородных, новая война или же тот монстр, которого смертные собираются выпустить. Но я согласна, - Берсеркер дала знак рукой своей служанке, и Искра поднесла к столу резную шкатулку.

***

Покои Ворона.

Первый день траура начал клониться к закату. По дворцу сновали слуги, обходя самыми длинными и извилистыми путями зал совещаний, в котором шли бои, разве что магия не применялась. К спорщикам, вот уже добрую половину дня решающих, кто и за каким Первородным отправиться, присоединился и великий повелитель чернокрылых духов Ворон Демиург.

В покоях же в ворохе пушистых одеял и мягких подушек, словно за крепостными стенами, скрывалась спящая Изумруд. Девушка лениво перекатывалась с боку на бок, наконец-то ощутив сладость чар Морфея.

- Пс, - разлилось тихим шорохом по покоям. – Пс, - повторилось громче. Изумруд инстинктивно повернула своё волчье ушко в сторону звука, но просыпаться не стала, лишь сон девушки стал более чутким. – Пс! – Волчица напряглась. – Эй! – внёс разнообразие неведомый гость. – Проснись, красавица! – игриво протянул высокий мужской голосок. – Как там было? – спрашивая пустоту, не унимался болтливый посетитель. Изумруд повернулась лицом к источнику звука, но глаза открывать не стала. – Ах, вспомнил! Пора, красавица, проснись! Открой сомкнуты негой взоры навстречу северной Авроры! Кажется, это что-то из Пушкина.

Изумруд недовольно фыркнула, давая понять, что вовсе не настроена на пустую болтовню, да ещё и с незваным гостем.

- Проснись, спящая красавица! – настойчиво продолжал посетитель, специально повысив голос. – Ну, я же не принц, чтобы тебя целовать! Да и губ нет…

- Кто здесь?.. – тихо прорычала волчица, выбираясь из-под одеяла. Изумруд уселась в позе лотоса, натянула плед на оголённые плечи и начала осматриваться.

Сквозь мутный взор девушка разглядела лишь очертания да тени комнаты. Изумруд невольно поёжилась, когда тепло нагретой постели стало сменяться колким холодком. Ноги и руки невыносимо жгло и кололо – последствия долгого пребывания на берегу Северного моря. Изумруд заправила чёлку за левое ухо и, опомнившись, начала искать взглядом надоедливого гостя.

- Да тут я, тут, - уловив этот рыскающий по комнате взгляд, молвил собеседник. – На полочке! Левее, левее, ещё чуть-чуть, - Изумруд следовала указаниям писклявого голоска. – Мадам, вы меня просмотрели! – обиженно кинул гость.

- Книга? – удивлённо спросила волчица.

Девушка пыталась понять: сон всё это, или всё-таки реальность. Хотя, говорящие книги есть и в Новом Риме. Но это скорее тонкий небольшой стеклянный прямоугольник, умещающийся на ладони. Да из говорящих в человеческих книгах только голограмма. А тут книга. Настоящее печатное издание с бумажными страницами. Такие в Южном городе в музее древних искусств и ремёсел хранятся за бронебойным стеклом.

Волчицы медленно подползла к краю кровати, нащупала кончиками пальцев ног тапочки и неуверенно приблизилась к книге.

- Что смотришь? – обиженно заговорил фолиант. – Бери в руки.

Девушка повиновалась. Изумруд осторожно протянула руку к книге, провела кончиком указательного пальца по своему собеседнику, едва касаясь шероховатой обложки и чувствуя, как от её прикосновений существо вибрирует. Волчица прижала книгу к груди, ощущая, как её тело окутывает некое таинственное облако, пропитанное зловеще знакомой тёмной энергией.

***

Покои Оритейла.

- Почему рассказал? – Тирон поднимал с пола разбросанные королём вещи.

- О чём? – Оритейл крутился возле зеркала, аккуратно снимая бинты и шипя каждый раз, задевая пальцами ожоги на спине.

- О Скай, - коротко кинул Лабра, складывая вещи в обитое мехом кресло и подходя к тумбочке возле зеркала.
- Хм, - устало протянул Оритейл, невольно отшатнувшись от Тирона, завидев у последнего склянку с мазью.

- Это не больно, - успокаивал Лабра своего короля, будто тот был шестилетним малышом, а не эльфом, миновавшим миллениум. – Моя память была изменена, как и у всех аякаши. Кроме тебя, Альтегры да старухи. Только по этой причине я не придушил девчонку в первую встречу.

- Знаешь, - Оритейл вздрогнул от прикосновения холодной мази к шрамам, - может, я просто хотел исполнить её мечту. Простое материнское желание о жизни детей.

- Глупо, - фыркнул Тирон, старательно втирая мазь, - Скай всё равно мертва.

- Да, - печально выдохнул король. – Но вторая её дочь жива. Жаль, - выдохнул Оритейл, - больше я не смогу поиграть с моим драгоценным призом.

- Горбатого могила исправит, - Лабра наслаждался злобным шипением короля, приложив чуть больше требуемой силы затягивая бинты.