Звезда нестроевая

Шла напряженная учеба. Подводная лодка готовилась к выходу на боевую службу, подтверждая свою линейность.
Плановая проверка корабля на шумность при различных режимах его эксплуатации загнала нас в один из полигонов Мотовского залива. Это как раз в районе полуострова Средний. Тихое местечко. В наших территориальных водах. Вдалеке от оживлённых морских путей. Погода, по морским меркам, спокойная. Видимость – до горизонта. Высота волн не больше метра. Между лодкой и берегом на бочках и якоре стоит корабль обеспечения, производящий замеры наших физических полей. А мы, подобно топ-модели на подиуме, фланируем перед ним: то слева направо, то справа налево под перископом на глубине семи с половиной-восьми метров. Стоит только погрузиться глубже, хотя бы на полметра и перископ захлестнёт волна. Это может себе позволить любой, только не боцман. А всплывёшь до семи метров, можешь прилипнуть фаэтоном ограждения рубки к поверхности воды. Есть и такой эффект у подводных лодок. А поскольку скорость хода незначительная (три узла) придётся потрудиться, загоняя лодку снова под воду. А это незачётный галс. Потеря времени и недовольство командования.
Вот так и ходим уже три часа по боевой тревоге. Да еще на подходе к полигону стояла на вахте наша, то есть первая боевая смена. Вот и получается, что боцман не поднимался со своего кресла уже больше пяти часов. Не разминал затекшие конечности и не отправлял естественные надобности.
На все его намёки на переполнение души СПК реагировал своеобразно. А по простому, рекомендовал боцману воспользоваться резиновой сумкой от противогаза и тщательнее следить за глубиной. То ли погружения, то ли наполнения… Стекло перископа уже дважды захлёстывала волна.
Итак… Одна миля по прямой и в точке поворота руль лево на борт и по приборам выход на обратный курс. Одна миля по прямой и руль право на борт… И так галс за галсом. Под перископом… Утомительно…
Для удобства и контроля монитор на пульте боцмана подключен в режиме наружного обзора, то есть через перископ. Монотонно меняется картинка на мониторе, раз за разом повторяя один и тот же сюжет. Небо. Вода. Вода. Небо. И вдруг во весь экран ржавый плохо окрашенный борт корабля, пересекающего курс лодки слева направо. Так крупно и отчетливо, что видны сварные швы. Поддавшись шоферской привычке избегать столкновения, отдаю носовые и кормовые рули на погружение. Перископ уходит в волну. Лодка ныряет на двадцать метров практически мгновенно. Под килем сто метров.
Сидя в своём кресле, командир, даже не глядя на приборы, спинным мозгом почувствовал изменение в режиме движения корабля и, запустив в боцмана тем, что оказалось под рукой, скомандовал.
Боцман! Звезда нестроевая! Всплывать!
Есть всплывать.
Глубина двадцать метров.
Лодка всплывает.
Продуть….
И понеслось.
Лодка закачалась на волне. Командир приник к перископу. Осмотрел горизонт…
С пультов поступали доклады: Продуты… Крен ноль, дифферент ноль… Турбина…
Старпом посмотри…
Командир уступил место у перископа.
Рядом с кораблем обеспечения болтался рыболовецкий сейнер 600-тонник.
Связались по радио.
Рыбаки, увидев вояку на якоре, решили подойти к нему за куревом и чаем в обмен на рыбу. Сигналы на реях не разобрали, а нас они вообще не видели.
Старпом принял у меня зачет по выполнению действий по приказанию и без приказания.
Товарищ командир, но вы тоже не правы кинув в меня валенком…
Потому и не наказываю тебя, а изменять курс и глубину могу только я.
Прозвище «Звезда нестроевая» ещё какое-то время преследовало меня, но загруженность по службе и насыщенные будни очень скоро стерли из памяти и сам инцидент и титул.