Сделка с дьяволом. Глава 5 Брак

Почему-то хотелось плакать и, притом, очень сильно! Её возлюбленный женился на женщине гораздо старше себя ради квартиры и денег, а чем она сама, Вера отличается от него?
Девушка стояла обнажённая в ванной и посмотрела на себя в зеркало: ей сейчас было бы уже двадцать шесть, а в зеркале восемнадцатилетняя девочка. Восемнадцатилетняя девочка, а её мужу шестьдесят один…Он ждёт её сейчас в комнате. Она должна будет обнять не любимого старого мужчину, улыбаться ему, поцеловать, лечь с ним спать…Вера передёрнула плечами: «Прекрати! Что теперь мучить себя моралью?! Всё уже сделано! Не надо ни о чём думать!» Вера накинула пеньюар и резко вышла из ванной.
- Верочка, - произнёс полусонный голос, - ты устала, наверное?
Вера кивнула. Её пробивал озноб. Всё тело было напряжено: «Что дальше?!» Новобрачный провёл по её волосам, а затем обнял.
- Ты что вся дрожишь? Замёрзла? – ласково спросил он. – Устала моя девочка! – сам ответил он на свой вопрос. – Ты расслабься и спи! Хочешь, я тебе ещё одно одеяло принесу? Ты, наверное, привыкла под отдельным одеялом спать?
Вера удивлённо посмотрела на мужа и кивнула. Он ушёл, а она растерялась от такой заботы. Дальше её ждал сюрприз.
Борис Михайлович держал в одной руке одеяло, а в другой стакан тёплого чая с лимоном. Протянул Вере стакан и нежно накрыл её пуховым одеялом.
- Попей, Верочка, расслабься и спи! Не переживай ни о чём! Отдыхай! – он нежно поцеловал её в лоб и лёг рядом под другое одеяло.
Ком подступил опять к горлу. О ней уже давно никто не заботился, и никому не было дела до её состояния. Чувства перемешались: «Так кто из нас мерзавец? Он или я?!»
Вера закрыла глаза. Было очень больно. Перед глаза проплыл любимый образ. Вадим сидит на траве в роще и, улыбаясь, смотрит на Веру. Она счастлива! Им очень хорошо вдвоём голодным студентам, мечтающим о своём счастье.
- Когда я закончу институт, Верочка, мы с тобой сразу поженимся! – говорит ей Вадим. – И будем самые счастливые на свете!
- Так это ещё год ждать, - вздыхает Вера. - А разве мы сейчас не счастливы с тобой?
- Но будем ещё счастливее! – смеётся Вадим. – Завтра! Надо немного подождать. Он обнимает и целует девушку, а она смеётся, вырывается и начинает бегать рядом и кричать: «А я счастлива сегодня! Счастлива! Счастлива сегодня!»
Вера проснулась поздно. Ей очень хотелось есть, но в душе было так пусто. Не хотелось вставать, выходить из комнаты и вообще с кем-то говорить.
Завтра…Какое жуткое слово: «Завтра», - проносится в голове. «Это же просто мистика! Вслушайся: «Завтра! Это будет завтра! Его нет – завтра! Оно будущее! Кто может твёрдо знать, что оно у тебя есть? Что оно будет таким, как ты заказал? Кому ты делаешь заказ «завтра»?»
Вера тряхнула головой, словно прогоняя размышления от себя и встала.
Борис Михайлович сидел в кабинете и изучал какие-то бумаги, когда Вера постучала к нему: «Можно, Борис Михайлович?»
- А, Верочка! Меня всегда восхищала твоя тактичность! Конечно, заходи! Добрый день! Как ты всё-таки не похожа на своих ровесниц! – заулыбался он.
Комплимент причинил ей боль. Ровесниц? Её ровесницы уже детей в садик водят, а то и в школу! Вера вздохнула и через силу улыбнулась.
- Присаживайся, - махнул он в сторону кресла, - Ты, наверное, вчера переволновалась и устала, Верочка? Понятно, регистрация, банкет, беготня перед свадьбой, покупки-косметологи, чужая кровать…Я выкупил тур – через пару дней улетим с тобой в Испанию, и ты отдохнёшь! Дела вот только закончу.
Чувства вины и благодарности опять нахлынули одновременно, будто пытались захлестнуть Веру своим потоком.
- Ты подумай, может быть хочешь что-то докупить к поездке? – продолжал муж. – Вот банковская карта.  Здесь миллиона полтора – подумай, что тебе хочется, а у меня пока дела, - махнул он в сторону бумаг, - извини, за ужином поговорим!
Вера вышла. Ей подали кофе и завтрак. Борис Михайлович держал горничную и садовника. Порядок во всём и сад – были его слабостями. Он был аккуратен во всём до педантичности.
После завтрака Вера прошлась по дому. Всё кругом блестело чистотой и правильностью, спокойностью тонов и…каким-то унынием. «Здесь никогда нельзя будет смеяться по ночам и громко петь…». Почему-то подумала Вера и улыбнулась своим мыслям. «Зато Испания через два дня! Разве ты могла об этом мечтать когда-нибудь?!». Вера вздохнула. Да, было сложно разобраться в своих чувствах. Если бы этот старик сразу сорвал с неё одежду или начал грубо требовать «исполнения супружеских обязанностей», всё было бы проще! Почему, - спросила сама себя Вера, - да, потому, что можно бы было плакать и жалеть себя, - ответила она тут же. -  А так? Я чувствую себя циничной продажной девкой, обманывающего порядочного человека! Порядочного? – попыталась она защищаться от самой себя, - сколько ему лет?! Так он и не клялся в любви и называл вещи своими именами, - опять ответила она себе».
Разговор был тяжел и, кажется, бесконечен. Вера вздохнула: «Пойду, погуляю!».
Борис Михайлович позвонил ей и предложил встретить, так как через пару часов намечался ужин, а он любил точность во всём. Вера поблагодарила мужа и обещала не опаздывать. Домой возвращаться не хотелось. Она пришла к ужину. Борис Михайлович был очень доволен. Стол был прекрасно сервирован. В доме царила тишина, но Вера не чувствовала покоя: «Что дальше? Ведь сегодня точно он станет приставать ко мне!»
- Верочка, мне надо тебя кое о чём спросить, - начал Борис Михайлович, и Вера напряглась, застыла: «Сейчас придётся ответить!»
- Да, я слушаю, - выдавила Вера полухриплым голосом.
- Дело в том, что мои знакомые пригласили нас сегодня в театр…
Вера выдохнула слишком громко.
- Так вот, мне показалось, что ты сильно устала, да, и вещи надо собрать в дорогу, и я пока не дал им согласия, но, - он посмотрел на часы, - надо что-то ответить, так как люди ждут.
- Я хочу в театр, - выпалила Вера.
- Хорошо, - улыбнулся Борис Михайлович, - я сейчас позвоню им и скажу, что мы придём. Ну, а тебе тогда надо поторопиться со сборами.
Вера ушла к себе в комнату. Она присела на стул. Дьявол просто смеётся над нею! Это не возможно! Человек, которого ты пытаешься всё время унизить и облить грязью, ища себе оправдания, постоянно о тебе заботится и поступает благородно! «Какая же я!» - вырвалось вслух у Веры.
Да, начиналась абсолютно новая жизнь! И если первые пять дней Вера испытывала вечное напряжение: «Сейчас придётся платить телом!», то к концу первой недели замужества впервые промелькнула мысль: «Он что так и будет за мной как за дочкой ухаживать?! Я ему разве не интересна как женщина?! Почему он совсем ко мне не пристаёт?! Я ему не нравлюсь? Или у него проблемы? Тогда зачем он на мне женился?»
Вопросы одолевали. Борис Михайлович был вежлив, иногда шутил, всегда заботлив, но всё это только ещё больше расстраивало Веру: «Похоже, меня нельзя полюбить даже в восемнадцать лет! Даже старику!» Куча мыслей не давала сосредоточиться на экскурсиях и выставках. Вера страдала. Кроме чувства собственного достоинства страдало и женское самолюбие. Ей не редко делали комплименты, но она воспринимала уже всё это как простую вежливость, дань жене «крупного человека».
После очередного посещения театра, Вера долго стояла перед зеркалом в ванной и с интересом рассматривала себя. Уже десять дней, как они женаты…Может быть одеть прозрачную рубашку на ночь? Или намазаться каким-нибудь эротическим маслом? Вера призадумалась: хочет она близости с этим человеком или нет. Кто-то совсем рядом хихикнул. Вера вздрогнула и вдруг резко промолвила: «Да, раз уж так получилось, то пусть будет всё по-человечески! Пусть будет семья! И может быть я смогу его полюбить, а он меня и у нас с ним ещё будут…» Смех повторился. Вера вздрогнула. «По-человечески, говоришь?» Оставаться одной становилось жутко. Она вышла из ванной и погасила свет. Тихонько вошла в комнату и также тихо легла рядом с мужем. На душе было пусто. Вера перевернулась на бок. Спать совсем не хотелось, и Вера тяжело вздохнула. Пролежав так ещё минут десять, она перевернулась на другой бок – лицом к Борису Михайловичу. Он лежал на спине с закрытыми глазами – кажется, спал. Вера подвинулась к нему поближе и стала рассматривать его лицо. «Наверное, он был очень красив в молодости», - подумала она. «Интересно, много женщин у него было? Почему он, после смерти жены, столько лет прожил один? Почему у них не было детей? Может быть, он не может иметь детей?» - продолжали литься мысли. Напряжение в теле стало уходить, но никак не согревались ноги.
Вера придвинулась почти вплотную к мужу и сунула ноги под его одеяло. Стало теплее. Она прижалась к нему, нырнув под его одело. Мужчина лежал по-прежнему, на спине и не открывал глаз, лишь приподнял руку и взял Верину в свою. Веру бросило в жар: «Разбудила!» и она мгновенно напряглась.
- Расслабься, моя девочка, - промолвил Борис Михайлович ласково и положил руку Веры к себе на живот, - расслабься. Ни о чём не думай, ведь я тебя ни о чём и не спрашиваю, - улыбнулся он, - и даже не смотрю на тебя! Так что не смущайся!
 Первый шок прошёл, и Вера немного расслабилась.
- Какие у тебя нежные руки, Верочка! – продолжал он не громко. – Погладь меня немножко – так приятно!
- Как погладить, - смутилась Вера.
- А как нравится – так и погладь! – и он повёл её руку по своему животу.
Сейчас Вера вряд ли могла сказать «нравится ли ей» гладить, но она провела по мужскому животу. Чувствовался пресс. Живот был немного волосатый… Вера провела ещё раз по животу мужа. Ей показалось, что она опустила руку чуть ниже, но она была не уверена в этом. Было странно, что она не почувствовала трусов. Любопытство взяло верх над смущением, и Вера опустила руку ещё чуть ниже – трусов не было.
- Что же ты остановилась? – произнёс нежно мужской голос. – Иди! Он же тебя ждёт!
Вера даже не успела спросить: «Кто ждёт?», как Борис Михайлович слегка подтолкнул вниз её руку. Ладонь наткнулась на что-то упругое. Бросило в жар, но Вера вновь провела по торчащей вверх плоти.
- Погладь его, погладь, - засмеялся мужчина, - вы с ним обязательно подружитесь!
Вера проснулась поздно и сразу почувствовала какую-то приятную лёгкость во всём теле. Она обвела глазами комнату – на тумбочки у кровати стояли алые розы. Вера улыбнулась: «Немного банально, но приятно!» Рядом лежала записка: «С добрым утром, моя милая! Спускайся! Жду тебя в ресторане внизу!» Вера чувствовала, что от неё исходит свет: было так хорошо чувствовать себя, если не любимой, то хотя бы желанной. Вера приняла душ и позвонила горничной, чтобы ей помогли с причёской. Хотелось быть особенно красивой!
Вера не спеша спустилась в зал ресторана. Борис Михайлович ждал её. Кажется, он тоже преобразился и даже помолодел. Сегодня было особенно жарко и эта пастельных тонов рубашка и белые брюки делали его моложе лет на пятнадцать.
- Верочка, - Борис Михайлович встал из-за стола и нежно обнял Веру, поцеловал её в щёчку и отодвинул стул перед свой дамой, - ты сегодня восхитительна! Как идёт голубой цвет к твоим глазам!
Он улыбался, качал головой и, кажется, гордость переполняла его.
Что-то новое появилось между ними. Верочка всё ещё испытывала некоторую неловкость, но почувствовала, что она не «купленная вещь», но женщина! Желанная женщина!
Официант принёс кофе. После нескольких комплиментов Борис Михайлович заметил.
- Верочка, я хотел бы сделать тебе подарок!
- Спасибо, Борис Михайлович! – покраснела Вера. Ей всегда не приятны были «сделки»: ты мне-я-тебе!
- Не смущайся! – погладил он её по руке, - тебе понравится мой сюрприз! И он разложил перед ней фото ярко алого авто.
- Что это? – растерялась Вера и подняла глаза на мужа. Тот довольно улыбался.
- Я купил её сразу, как только мы сюда приехали, но не было повода красиво, эффектно подарить, - рассмеялся он. – А вот теперь, - махнул он в сторону зеркального окна, - есть.
У Веры даже дух перехватило: «Ей?! Сразу купил машину? Такой дорогой подарок «просто так», а не за эту ночь?!»
- Борис, - начала Вера, но он её прервал.
- А может просто «милый», Верочка?
Вера опять покраснела и опустила глаза.
- Ну-ну, - погладил он её по руке – я не спешу, потому и тебя не тороплю!
- Спасибо тебе, милый! – произнесла Вера. В душе бушевало пламя: радость, стыд, сомнения, признательность и многое другое, чего Вера и сама понять была не в состоянии.
Жизнь шла ровным чередом. Два месяца супружеской жизни успокоили девушку. Поселилось чувство покоя и нужности в душе, с каждым днём росло чувство благодарности и признательности этому человеку. И, пожалуй, если бы не воспоминания и почему-то не утихающая боль от предательства, размышления о своём месте в этой жизни, жизнь Веры можно было бы даже назвать счастливой. Раз в неделю они с мужем ходили в театр, два раза в неделю ужинали в ресторанах или на каких-либо банкетах, корпоративах, один день был выездной: либо пикник, либо чья-то дача, баня, сауна. Почти всё шло по графику – даже секс. Всё было обговорено и согласовано. Вера терялась в противоречивости своих чувств: с одной стороны ей нравилась эта чёткость, с другой всё – спланировано, однообразно. Нет взрывной радости, романтизма, любви, слёз… «Нет, ничего…человеческого в этом окружении. Не жизнь, а бизнес-план!» - как-то подумала Вера. Она старалась меньше думать о себе и своём месте в этой жизни, и начала больше читать.
К концу третьего месяца совместной жизни Борис Михайлович стал интересоваться, что она читает, что думает о прочитанном, и как-то заметил.
- Верочка, считаю, тебе надо подумать об образовании.
Вера сильно удивилась такому предложению, и продолжала молча слушать мужа.
Она уже стала привыкать к тишине и молчанию. Порой казалось, что Борис Михайлович говорит что-либо вслух лишь из вежливости – поставить жену в известность, но её мнение его совсем не интересует.
- Да-да, - кивнул он, - это необходимо! Или ты не хочешь учиться?!
- Просто я об это не думала, - призналась Вера.
- Надо, Верочка, об этом подумать! Ты девушка умная, но образование нужно! – настаивал Борис Михайлович. - Так что завтра покажу тебе все бумаги по ВУЗу, который я для тебя выбрал, - подытожил он.
Вера не знала радоваться ли ей или обидеться, что её мнение фактически роли не играет в данном решении. Она давно стала отмечать, что этот человек привык решать всё сам! Если что-то он не может получить сейчас - он подождёт, но обязательно добьётся своего. Она ещё не решила для себя плюс это у мужа или минус, но спустя какое-то время поняла, что её мнение не играет ни какой роли в жизни семьи, в её собственной жизни, пока она живёт рядом с этим человеком. Впрочем, так было даже легче жить - не надо думать!
- Хорошо, - Вера согласно кивнула, - я пойду учиться.
Появились новые знакомые – сокурсники, преподаватели, но друзей у Веры не было и, как ни странно, их отсутствие Борис Михайлович приписывал своим достоинствам: «Ты, Верочка, видишь людей насквозь! Молодец! Понимаешь, кто тебе истинный друг!»
Жизнь не была скучной или серой, студенческая жизнь просто не может быть таковой, но не было в ней главного: себя самой! Свободы! Собственного «Я»!  Вера была «собирательным образом»: не её возраст, не её документы, нет собственного мнения, нет возможности любить кого хочется, нет возможности иметь детей, нормальную семью, свой дом, собственное время, даже рекомендации по одежде давал Борис Михайлович.
Вера жила словно на сцене: это не она! Вечно словно в чужом костюме, вежливая улыбка на лице.
Уважение и привязанность Веры к Борису Михайловичу всё росли. Иногда ей казалось, что она просто недооценивает его и винила себя в том, что «не благодарная и не ценит своего счастья»!
Три года пролетели быстро. Вера перешла уже на четвёртый курс в институте. В семейной жизни ничего не изменилось, как и в жизни самой Веры. Был день её рождения. Они провели вечер дома. Сперва хотели устроить банкет в ресторане, но Борис Михайлович плохо почувствовал себя с утра, и банкет пришлось отменить. Тем не менее, Вера получила «Целую гору» подарков и поздравлений и, кажется, была всем довольна.
Откровенно говоря, ей был не приятен этот праздник. Сегодня бы у НЕЁ, у настоящей Веры, был бы юбилей - тридцать лет, а она сидит с не любимым мужчиной, в рекомендованном им платье, в подаренных им украшениях и отмечает двадцать два года. Кому они отмечают?
Весь вечер Вера была рассеяна. Мысли её путались, и ей было приятно, что они остались дома – не надо ещё и цирк-спектакль устраивать для гостей.
Борис Михайлович был сегодня очень бледен. Почти ничего не ел и почти весь вечер молчал.
- Верочка, тебе, наверное, хочется продлить праздник? Ещё посидеть, рассмотреть подарки, принять поздравления…Я пойду, - Борис Михайлович тяжело поднялся, - не сердись, что –то мне не здоровится. Пойду лягу!
Через неделю Вера стала молодой вдовой. Борис Михайлович умер от инсульта.