Под аккомпанемент дождя

... или интернациональным экипажем на регату "Катти Сарк"
11.07.2000г.
Кронштадт. Мы стоим на форту "Константин".
Мы - это я, (Галина), Андрей Березкин, (капитан яхты "Былина") и ее остальной экипаж: три кадета англичанина - Мэт, Джейсон и Гэрри, их наставница Викки (англичанка) и двое наших ребят: курсантка Анна и механик Слава из Выборга (как потом выяснилось - председатель федерации парусного спорта г. Выборга и капитан Алькора).
Неделю назад Андрей предложил мне пойти на его лодке на "Cutty Sark" в качестве старпома.
Узнав, что на борту будут четверо англичан, не говорящих по-русски, я обрадовалась возможности поиметь неплохую практику в языке и согласилась на его предложение.
Финская виза у меня уже была, Андрей быстро шлепнул шведскую и немецкую. За неделю наполнила яхту продуктами, закупленными на спонсорские деньги и радуясь чистоте "Былины", в которой Андрей содержит свою любимицу, прыгнула на борт, чмокнув на прощание дочку.
Отошли из ВМФа в 21.20, 10 июля, после интервью многочисленному составу теле и радио корреспондентов. Помпа такому плаванию справедлива: раньше интерченч осуществлялся непосредственно перед гонкой или коротким переходом какого-либо из этапов соревнований. Теперь же англичане у нас на борту с самого начала плавания, в основном составе экипажа. Такой поход осуществляется впервые.
Так вот. Устав от бесконечной и бесполезной борьбы за чистоту и против постоянного запаха грязных носок на своей яхте, я получала удовольствие от чистоты вымытой палубы, аккуратного, хорошо продуманного дизайнером, камбуза, свежеокрашенного подволока, работающего как часы, удобно расположенного шведского двигателя. Но счастье мое длилось не долго: вскоре вещи обитателей яхты начали выползать из своих укромных мест и заполонили всю яхту. Постепенно, один за другим стали выходить из строя приборы: сначала отказал лаг, затем подсветка компаса, погасли кормовые ходовые огни и, наконец, заглох двигатель. Ну, в общем, началась обычная яхтенная жизнь, как на всякой нормальной яхте.
Впрочем, цивилизация, которая не стоит на месте, помогла решению некоторых наших проблем: по мобильнику наш механик Слава связался со штатным механиком "Былины" в Питере и получил несколько дельных советов по устранению неисправностей яхты по части электрики.
И так, мы прибыли в Кронштадт уже с огнями и с рабочим двигателем. Так как было уже два
часа ночи, нас никто не встретил. Мы благополучно ошвартовались у дебаркадера и залегли спать.
12.07.2000.
С утра едем на экскурсию по Кронштадту, которую заказал Андрей для наших англичан. На борту остались Слава и Андрей устранять оставшиеся поломки. По возвращении на яхту нас на причале ждали корреспонденты местной прессы, а затем, обед в ресторанчике на причале, где мы ошвартовались. В 16.30, пройдя службы эмигрейшн, мы покинули родину.
Море встретило нас прекрасной солнечной погодой, свежим бэйдевиндом, который к вечеру сменился на галфвинд, а к утру и вовсе подарил бакштаг. Однако, волна дает о себе знать: трое англичан укачались, но один из них продолжает работать. Это Гэрри, а Джейсона, похоже, качка не берет: у него толстая жировая прослойка, которая образует защиту от всех внешних раздражителей. Русский состав команды на высоте, правда у нас больше взрослых - на нас и ответственность.
13.07.
Вчера вечером ошвартовались в центре Хельсинки, среди огромного количества яхт, финишировавших в 1 этапе гонки, на который мы не попали из-за позднего приезда англичан.
Погода испортилась, похолодало. Мы с Викки собираем грязное белье у всей команды и идем в прачечную. По окончании стирки долго разбираемся где чье. Часть белья безвозвратно утеряна. Но народ пока еще доброжелателен и особого неудовольствия на этот счет не выражает.
Сейчас на борту у нас лизен офицер (человек, который занимается нашими мелкими проблемами, сообщает нам сведения о предстоящих мероприятиях и т.п.). Мы все вместе составляем перечень спортивных состязаний в которых каждый из нас будет задействован.
Меня записали на греблю. Слава Богу, от всего другого я, хоть и с трудом, но открестилась. Бедная Викки, которая в два раза меня шире, безнадежно кивает головой, не смея сопротивляться, убежденная в том, что она обязана это делать, как воспитатель, вожак молодежи. Так что она будет и грести, и плавать, и играть в волейбол.
Прогуливаясь вдоль лодок, стоящих у нашего пирса, я встречаю Югиса, знакомого мне еще по "Кубкам Балтики" с рижской яхта "Спаниель". Югис является представителем Латвии в ISTA и, попутно, занимается подготовкой празднования 800-летия г. Риги в следующем году и "Cuty
Sark" в 2003 г. Он пригласил весь наш экипаж на свою лодку.
На "Спаниеле" нас ждет встреча с экипажами "Ариэля" и "Урании". Мы говорим на четырёх языках и неплохо понимаем друг друга.
14.07.
Я продрала глаза в 8. Анна уже стояла у плиты, каша булькала в кастрюле и я посчитала неудобным валяться в постели. Погода опять хмурилась и поплевывала мелким дождем. Пересилив себя, я выбралась из койки. После душа жизнь показалась менее серой, чем час назад, а после завтрака и вовсе восхитительной.
Пошли с Викки в магазин. Мне предстояла сложная задача: т.к. я искала продукты дешевые, то проходила мимо тех товаров, которые по мнению Вики нам были необходимы. Пришлось идти на компромисс и купить кое-что из дорогого, чтобы она не подумала, что их кормим второсортными продуктами.
У Славы завтра день рожденья. Он ждет приезда жены и почти не уходит с лодки.
Вечером офицерский состав приглашен на пати на яхту "Урания" (Нидерланды). Мы с Андреем, Анной и Викки идем туда. Слава, прождавший целый день на лодке, решается пойти с нами, предварительно оставив Валентине (своей жене) записку.
Еще днем, т.к. Валя должна приехать с подругой, мы со Славой идем на "Адмирал", стоящий в следующей гавани, договариваться о ночлеге для двоих. На причале оказались три русские яхты, не участвующие в "Cuty Sark". Это, помимо "Адмирала", еще "Браво" и "Бегущая". Ребята впервые оказались вовлечены в праздник такого размаха (если не считать регату 1996 года, прошедшую через Питер) и были поражены хорошей организацией всяких бытовых мелочей, таких как: передвижные душевые, туалеты, огромное количество торговых точек на причалах (сувениры, кафе) и быстрой ночной уборкой улиц после дневного народного гуляния.
Валя с подругой прибыли во время нашего пребывания на "Урании" и уже успели немного подмерзнуть, сидя в кокпите, но "у них было…", так что особенно скучать им не пришлось.
Мы посидели все вместе еще с часик и пошли спать, т.к. наутро нам предстоят соревнования по волейболу, баскетболу, гребле и плаванию.
15.07.
Моя очередь готовить завтрак. Я продираю глаза, вижу: одну стрелку на семи, другую на пяти. Решив, что уже половина восьмого, вылезаю из койки. Накачав воду в чайник и кастрюлю, ставлю их на огонь. Андрей, проснувшись от шума, производимого моей возней, спрашивает меня, что я делаю. Я начинаю подробный доклад по меню. Андрей обрывает мою полусонную речь: почему я начинаю готовить в половине пятого утра? Как, еще только 4.30? Все побросав, я заползаю в койку и проваливаюсь в глубоком сне до нужного времени.
Но вот завтрак позади, мы все, кроме капитана, сидим в автобусе. Каждому выдали сухой паек: несколько бутербродов с сыром, ветчиной и овощами, шоколад, яблоко и по бутылке "спрайта".
В 9.00 нас выгружают на центральном стадионе и выдают расписание наших соревнований.
Мы с Валей собирались быть только болельщицами, но график составлен так, что идет наслойка одного вида соревнований на другой. Мы обе сбрасываем куртки и идем на разминку, готовясь к бою. Так как забросить мяч в сетку мне не удается - слабоват бросок, а рост явно не для баскетбола, то встаю в волейбольную команду. Тренировка кончается выбитым пальцем левой руки и несколькими дополнительными синяками. Нашу команду дополняют ребята с польской яхты и мы с Валей освобождаемся от дальнейших усилий. Но спортивный азарт не проходит и разминка положительно сказывается на нашем настроении.
Наша интернациональная команда проигрывает во всех видах, но это не омрачает нашего радостного настроения.
В 18.00 начинается построение команд, а в 18.30 - парад.
Мы шагаем строем экипаж за экипажем, с попевками, кричалками, звуками различных сигнальных горнов, под бравую музыку духового оркестра и под салют водяных пузырей , бросаемых в нас из толпы и наоборот. Наши мальчики купили водяные пистолеты и сражаются с другими такими же охламонами из строя и из толпы зрителей. Шествие заканчивается на центральной площади у собора. Здесь уже воздвигнута сцена, на которой принимают парад мер города и устроители гонок "Cuty Sark". Проходит награждение экипажей победителей I этапа
соревнований. Толя Коновалов, как всегда в призерах.
На сцену поднимаются капитаны с кадетами в униформах, один другого краше. Жаль, у Толиной команды разношерстный вид. Понятно, что выйти на такую гонку нужны немалые суммы, и без спонсоров здесь не обойтись. Но, думаю, для тех же спонсоров было бы выгодно, чтоб на помост призеры вынесли их символику на футболках или куртках.
Но вот парад позади. Мы голодные спускаемся в яхту и всем экипажем готовим праздничный стол: ведь у нас Слава сегодня именинник. Валя руководит приготовлениями пищи и вскоре стол покрывается всевозможными вкусностями. Мы пьем шампанское, вино, но кадетам Вики разрешает выпить только 2 баночки джина -тоника на троих. Но и этого им оказывается много: через 10 минут они становятся супер активными и вся яхта из-за них приходит в движение. Начинаются песни и пляски. Я достаю свой синтезатор и в пение вовлекается вся команда. Вечер заканчивается старыми комсомольскими песнями, которые в нашем хоре звучат с особым энтузиазмом. Все же, в нас это крепко заложено, и что интересно - поются они с огромной любовью.
16.07.
Мы с Викки едем на пароме на остров Свеаборг. Там для офицерского состава организована сауна. Мы проходим в здание, куда нас провожает спец курьер и входим в раздевалку. А дальше немая сцена: мы стоим среди человек пятидесяти мужчин, совершенно голых. Наше появление никого не смущает, все продолжают заниматься своими делами. Так как стоять столбом посреди этого зрелища неудобно, то, протиснувшись сквозь толщу голых тел, мы находим кусок свободной лавки и раздеваемся до купальников, чем вызываем у окружающих недоуменные взгляды. В это время, на другом конце раздевалки я вижу Андрея, который, слава Богу, одет в плавки, бросаемся к нему, как к спасательному кругу. В сауне народ дует пиво, закусывает сосисками и охаживает себя вениками. Пока я суетилась по поводу веников, Вики обнаружила пиво-сосисочную халяву. На улице льет дождина и свищет северный ветер, которые приводит в восторг после жаркой парилки и прилично выпитого пива. Особое удовольствие доставляет купание в холодном озере, к которому от сауны ведут деревянные мостки. Андрей покидает нас раньше - его еще ждет капитанский обед. Нас никто не ждет, да к тому же, нас и здесь неплохо кормят. Мы торчим здесь почти до закрытия мероприятия. После нас в сауне остаются только поляки. Но они всегда везде и во всем в избытке: и в количестве и по части шума. (В каждом порту нас ставят первым бортом, а несколько польских яхт третьим, четвертым. Они скачут с причала на нашу лодку как табун лошадей с гиканьем и "ржанием", или перекрикиваются с причала на свою лодку в любое время суток, хоть это глубокая ночь.)
Вечером на яхте собираемся все усталые и разморенные, кто непосильным отдыхом: мы с Викки сауной, Андрей - кэптэнсдиной, Мэт и Джейсон - свиданием с девушками, а кто тяжким трудом: Аня с Гэри таскались по магазинам с целью загрузки яхты продуктами.
17.07.
Подъем, завтрак, исполненный Дрейсоном, прощание с Валентиной и мы выходим на парад парусов. Кэп дает мне задание сделать опись всех карт и подобрать их до Мариенхамена. Я углубляюсь в работу. По восторженным возгласам экипажа я сужу от погоде. Вот карты разобраны, подготовлены, я одеваю купальник и выхожу на палубу. Парад закончился, а вместе с ним и скрылось солнце. Тяжелая туча наползает на нас и начинается дождь. Так как вахта не наша, я забираюсь в койку и засыпаю. В 21.00 со всей армадой яхт мы встаем в одной из красивейших бухт финских шхер на якоря. Поскольку на нашей яхте гальюном пользоваться - это быть врагом №1 нашему капитану, то гигиенический вопрос я решаю путем купания в море. Остальной народ предпочитает киснуть в собственном соку, либо терпеть до глубокой ночи, когда на других яхтах все угомонятся.
18. 07.
Идем дальше среди классных яхт, одних обходим, другие обгоняют нас. Работают паруса и двигатели. Ветер погуливает от фордака до бейдевинда. Я сушу на себе мокрый купальник, не высохший за ночь. Остальные сидят упакованные в теплые куртки и ежатся, глядя на меня.
Постепенно все выключают двигатели и начинаются погонялки. У нас зарифленный грот и стаксель №4. Андрей не хочет отдавать рифы, но заменить стаксель на геную разрешает. Постепенно мы наезжаем на финскую "Мэрисиси" и достаем польскую "Сарамату", которая у нас превращается в "Срамату", а только что обойденная "Athena" становится "Антеной". На фордачке нам помогают непромоканцы, вывешенные по бортам на просушку.
Но вот опять наползает черная туча и все тряпки летят в салон, а вслед за тряпками лечу и я - одеваться. Но штормовое ожидание длиться не долго: вскоре солнце опять появляется, а туча проскакивает мимо. Мы с Мэтом садимся играть в "Морской бой". За игрой я лучше усваиваю английскую речь.
Мы подходим к Ханко. Туда заворачивает весь флот. Стоянка короткая - хватает только на туалетные дела. Странно: неужели проблема гальюна стоит на всех яхтах?
Вечером очередная стоянка в бухте. На сей раз у скалы, с "выползом" по швартовым концам на берег. Анна с Андреем пошли с какими-то визитами по яхтам. Викки, узнав что на берегу затевается пати и между лодками курсирует фэри, организовала мальчишек на прогулку.
Обычно пати устраивают с бесплатным пивом и сосисками. Я уговорила Славу поехать с ними.
Сразу после их отъезда стали сверкать молнии и грохотать гром. На небо опять наползли черные тучи. На яхту вернулись Андрей и Аня. Мы втроем сели за стол со свечой и пили чай, слушая раскаты грома.
Хлынул проливной дождь. Вскоре вернулись наши тусовщики, промокшие до ниток. Как выяснилось, на пати действительно были и пиво и сосиски, но по фантастической цене. Бесплатно давали только волейбольный мяч. Слава смотрел на меня волком: ведь я вытолкнула его чуть ли не насильно.
19.07.
Снялись с якоря. Над головой солнышко, легкий ветерок, а впереди черная туча обложила небо и ждет нас с нетерпением, чтобы устроить очередную мойку.
Джейсон бреется. Его детское 15-ти летнее личико с розовыми щечками еще не знает никакой поросли, но ему хочется выглядеть мужчиной. Гэри сидит на шкоте и клюет носом: ранние подъемы ему даются с трудом. Мэт все еще спит. У него часто болит спина и мы даем ему возможность полежать подольше.
Мы бросаем якорь возле небольшого городка Несби. Викки с кадетами едет на автобусную экскурсию по местным достопримечательностям. Русская часть нашей команды отправляется в сауну. Дорога ведет через лес. По обеим сторонам дороги краснеет спелая крупная земляника. Стремясь первыми попасть в сауну, мы , глотая слюну, проходим мимо. Сауна в пожарной части. Здесь на 2-ом этаже - холл с буфетной стойкой и телевизором, удобный туалет, затем раздевалка, душевая и сама сауна. Кругом чистота, уют, запах свежего дерева.
Наша четверка здесь в единичном составе. Полтора часа мы расслабляемся с пивом, принесенным с собой. Затем, в холл набивается толпа народа, ожидающая своей очереди париться. Нам приходится закруглиться. На обратном пути углубляемся в черничник. Народ, слегка поклевав, идет дальше, боясь простуды после сауны. Я же не могу оторваться от кустов и выползаю из них только тогда, когда ягоды в рот уже не лезут. Да и комары достали!
20.07.
Мы снимаемся с якоря. Вернее, пытаемся сняться. Через наш якорь переложены еще два: немецкие яхты "Муч" и "Аглая" бросили свои поверх нашего. Приходится выдирать из грунта заодно и их. Дождь с туманными сгустками сопровождают нас почти до самого Маарианхамина.
Швартуемся недалеко от трехмачтовика "Поммерн", ставшего музеем, одни из первых. Дело в том, что мы, в отличие от других яхт шли более коротким путем, который нам указали местные жители - под мостом. Место, куда нас ставят, очень удачное: рядом туалет, душевые и сауна, а наш причал упирается в здание с ресторанчиком и телефонными будками. Одно плохо: спустя некоторое время приходят польские яхты и их снова швартуют к нам вторым и третьим бортами - опять нам не спать от шумных соседей!
22.07.
С утра молодежь на соревнованиях: какие-то шутейные конкурсы: надо в танце проползать под натянутой веревкой, швырять на дальность сапоги и прочая чепуха. На мне более ответственная миссия - я готовлю обед. Надо успеть вовремя, т.к. между соревнованиями и парадом перерыв всего двадцать минут.
Я успеваю. Мальчишки тоже успевают приготовиться к параду: заготовлена целая батарея 2-х литровых пластиковых бутылей с водой, чтобы стрелять из водяных пистолетов.
Мы одеваемся в униформу "Былины": куртки, футболки и кепки с названием яхты. Выстраиваемся так: я впереди с табличкой "Былина" - "St - Petersburg", за мной Викки с английским флагом и Слава с российским, позади их - молодежь с горном, противотуманным гудком и водяными пистолетами.
Остальные команды одеты кто во что: кто в свои униформы, кто с раскрашенными лицами и в соответствующих костюмах. Некоторые раскрасили лица в цвета своего флага.
Начинается парад. Как и в Хельсинки, мы идем в сопровождении громких диких звуков под проливным дождем в сухую погоду - ведь кроме наших юнцов водой вооружена каждая команда. Толпы зрителей встречают и провожают нас тем же.
Обойдя таким образом центральные улицы, останавливаемся у заранее сооруженной эстрады, с которой принимает парад вся местная знать и представители ISTA. Звучат теплые слова в адрес всех участников регаты "Cuty Sark", награждаются победители сегодняшней шутихи и все довольные разбегаются по лодкам, чтобы переодеться к следующим мероприятиям. Далее у каждого своя тусовка: у тринизов пати на каком-то паруснике, у капитанов капитанский прием в каком-то муниципальном офисе, а у старпомов пикничок на вилле какой-то местной знати. Для дипломатических бесед Андрей берет с собой Викки и Анну (Анюта хорошо знает язык и вообще очень сообразительная девчушка. Ей 23, но она прекрасно вписывается в наше общество старичков.) Мы со Славой одеваем фраки и идем на пикник.
На Вилле, где проходит прием для старших помощников, прекрасный сад с беседками и фонтаном, ручьем с каскадом и подсветкой. Нас угощают всевозможными салатами, мясным и рыбным ассорти и сырыми шампиньонами с различными соусами. У стоек симпатичные девчушки разливают напиток из финской водки, фруктового сока и спрайта из бронзовых и серебряных ведерок. В углублении сада в одной из беседок поют девушки в стиле кантри, одетые в старинные национальные одежды. Одна из них - руководитель. Она поет и играет на нескольких музыкальных инструментах: то на скрипке, то на флейте, то на свирели и еще на каком-то неизвестном мне инструменте, похожим на обрезок обыкновенной трубы в метр длиной и сантиметров пятнадцать в диаметре.
К нам подходит поляк. Он радуется возможности воскресить в памяти когда-то учимый в школе русский язык. Его зовут Ричард и он ходит старпомом на яхте "Гетман". Так как я знаю некоторых капитанов польских парусников, у нас есть о чем поговорить. За приятной беседой вечер пролетает незаметно и только начавшийся дождь напоминает нам, что пора расходиться "по домам".
23.07.
Утро. Дождь. К нам на борт заглядывает Энтони Черчилль. Вот уже 15 лет он занимается издательской деятельностью по "Cuty Sark Tall Ship`s Race". Он приглашает нас посидеть с ним в буфете клуба. Мы с удовольствием соглашаемся: что еще можно делать в такую погоду?
После пива у меня вдруг просыпается ответственность за культуру нашей команды и я хватаю англичан и Славу (Андрей и Анна успели куда-то убежать), тащу их в морской музей и на парусник "Поммерн", который служит его дополнением. В процессе экскурсии сначала Викки, а затем мальчишки, ускользают из моего поля зрения и удирают по своим делам. Заканчиваем обзор экспонатов мы вдвоем со Славой. Думаю, он не убежал благодаря кинокамере, на которую записывал все подряд.
Но т.к. пиво еще не выветрилось и моя жажда деятельности еще не прошла, я отловила мальчишек на яхте и засадила их за уроки по навигации: стала обучать их прокладке и чтению карт.
После ужина я, наконец, заставила весь экипаж (исключая капитана, который удалился на капитанский прием) заняться спевкой. Еще вначале всех мероприятий Анна и Викки записали нас в художественную самодеятельность, которая должна проявиться на концерте в Стокгольме, а мы до сих пор не нашли ни одной общей песни, с которой можно было бы выступить. Тут я проявила настойчивость и силой воли заставила народ репетировать. Выбрали песню Дунаевского "Жил отважный капитан". Записали припев английскими буквами. Мы с Анной и Славой пели запев. Мэт изображал капитана, Гэри - девушку, в которую влюбился капитан. Припев пели все вместе. Мальчишки вошли в роль и у нас все здорово получилось. Но они отказались все это исполнять на публике. Не знаю, смогу ли я их уговорить до концерта?
24.06.
Опять всю ночь шел дождь. Сейчас лег туман.
После обеда мы (русский состав экипажа) быстро выскакиваем на палубу. Причина нашей поспешности в выражении одобрения съеденной пищи англичанами. У них принято пукать и рыгать по окончании трапезы, чтобы показать, что пища благополучно вошла в организм и пошел естественный процесс ее усвоения. Думая, что это недостаток в воспитании, Андрей поинтересовался об этом у Викки. Но она уверила нас в том, что она, ее родители и дед с бабкой всегда пукали и рыгали и считают это естественным выражением усвоения пищи и благодарности накормившему. Теперь и у нас появился новый ритуал: последний кусок мы доедаем на свежем воздухе. Однако, любимая шутка Джейсона во время обеда изобразить тошноту, которую с удовольствием подхватывают остальные англичане, нередко начисто отбивает аппетит у русской части экипажа.
В 15.40 отошли от бонов. Идем на парад парусов. На финской трехмачтовой шхуне "Linden" нас приветствует президент Финляндии. Поравнявшись с ними мы приспускаем флаг в ответ на их приветствие. У нас на борту наша лизан офицер. Она попросилась пройти с нами и посмотреть парад. Ее должен, сразу после парада, на катере забрать друг. Но вот уже час, как парад кончился, а ее друг не показывается. Наш капитан обеспокоен этим обстоятельством, а ей, похоже, на это наплевать. Они с Викки сидят на кормовой банке и обсуждают цены на рынках.
Но вот катерок, легко подскакивая на волнах, осторожно приближается к нам и забирает нашу гостью.
Мы держим курс на Стокгольмские шхеры. Они встречают нас густой пеленой тумана. Мы въезжаем в него как в снежный ком. Наша вахта. Андрей на руле. Рядом с ним сидят Мэт и Джейсон и глядят во все глаза по сторонам, чтобы не наскочить на чью-нибудь корму или чей-нибудь форштевень. Я готовлю ужин, периодически заглядывая в GPS наношу точку на карту. Следить за маршрутом мне помогает Слава, хоть вахта не его. Так же в напряжении и Анна. Она дополнительные глаза и уши. То тут то там раздаются гудки: вся флотилия где-то рядом.
20 часов, смена вахт. Мальчишки и Анна спускаются в салон обледеневшие с красными носами.
Следующая вахта утепляется капитально. Я радуюсь, что камбуз спас меня от холода и сырости.
Внутри лодки тепло и сухо. Народ ест, переодевается и опять почти в полном составе выползает наверх: слишком опасная обстановка: мы на узком фарватере, кругом мели и куча яхт. К тому же, каждый час рядом проходят огромные суда компании "Викинг лайн". Мы убираем паруса, идем под двигателем, периодически постреливая ракетами (Андрей считает, что противотуманного горна не достаточно, чтобы нас могли услышать с большого судна).
22.35. Заходим в бухту, где уже стоят на якорях две яхты. Мы их не видим, но по огням и беседам в эфире определяем их местоположение. С осторожностью двигаемся по направлению к берегу и… садимся на камушки. Пяток минут требуется, чтобы наш не слишком мощный двигатель, (всего в 10 лошадок) спихнул лодку с мели. Но вот якорь отдан. Все ложатся спать, а я выхожу на вахту: жечь огни всю ночь - это посадить аккумуляторы, а так, мало ли, кто на нас наскочит,- надо быть начеку. К половине четвертого стало проясняться. Рядом обе яхты хорошо просматриваются, также хорошо стал виден путь, по которому идут суда. Дежурить дальше не имеет смысла, тем более, что на то есть распоряжение кэпа, и я иду спать.
25.07.
Опять целый день идет дождь. Слава от бездействия ужасно страдает и постоянно рвется на руль. Андрей захватил штурманский стол. Анна обучает молодежь работе на шкотах. Нам с Викки остается самое "почетное" место - у камбуза.
Ну вот, наконец, подходим к Стокгольму. Я внутри яхты. Иллюминаторы запотели, в них ничего не видно. В проходе торчит сразу три… кадета, - тоже не подступиться. Остается одно: ждать, когда подойдем к причалу. На швартовку все равно вытряхнут.
Швартуемся у причала центральной площади, напротив музея "Vaza". Нас еще не ждут. Хоть причалы от города отделяет полоса биотуалетов и душевых, но на всех висят замки. А яхт у причалов уже немало. Единственный офис с туалетом в один горшок оккупирован всей нашей многочисленной братьей яхтсменов и очередь в него, как в Эрмитаж.
А дождь льет не прекращая, изредка переходя в моросящий.
26.07.
Погода без изменений. К нам на яхту заглядывает бывшая некогда русской, а теперь подданной Израильского государства, пара. Они путешествуют по Швеции и, увидев единственную русскую яхту, решили постучать к нам. Как выяснилось, женщина - сестра нашего знаменитого Питерского яхтсмена, Рожанского Гари Давыдовича. Знаю ли я его? Еще бы его не знать! Благодаря ему я получила в свое время рулевого 1 класса! Я гонялась с ним на его "Синей птице" на первом "Кубке Ладоги" и тогда получила хорошую практику. А потом с удовольствием распевала про него, сочиненные Гальнбеком, частушки:
Яхта мчится вся в угаре, мачта гнется и дрожит,
А в ангаре хитрый Гари свою "птицу" потрошит.
Шали (так зовут сестру Гари Давыдовича) с мужем уходят, предварительно пригласив нас к себе в гостиницу вечером, предаться воспоминаниям.
После обеда идем в музей "Vaza".
В 1628 году был построен и спущен на воду огромный корабль под названием "Ваза", исключительно для очень богатых людей, приближенных к королевскому двору. Его I выход был обставлен помпой: огромная толпа зрителей заполонила собой все набережные и близ окрестные возвышенности . Корабль, богато украшенный резными фигурами людей и богов, открыл порты и выдвинул пушки, чтобы салютовать в честь королевской фамилии. Но праздник закончился трагически: налетевший внезапно сильный шквал накренил корабль и в открытые порты хлынула вода.
Насколько позволил мне понять мой английский, затоплению судна помог и груз камней, служивший в то время балластом вместо фальшкиля, который, при резком крене, переместился и пробил борт. Корабль затонул сразу, тут же в Стокгольмской гавани. Триста с лишним лет он пролежал на дне. Его достали в 1961 году. Дерево оказалось настолько прочным, что почти не потребовало реставрации. Теперь это один из интереснейших музеев Скандинавии.
После музея и посещения в гостинице Шали и ее мужа, мы со Славой и Викки отправляемся на пати на "Уранию". Но дойдя до нее, мы поражаемся очереди, выстроившейся у ее трапа. Сама яхта осела под толпой так, что ее надводный борт кажется узкой полоской , на палубе нет свободного пятачка, где бы не прессовались человеческие тела. Народ взобрался даже на рубку, которая трещит под его тяжестью. Пожалев себя и яхту, мы со Славой возвращаемся "домой", однако Викки, не пропускающая ни одной тусовки, прорывается на бесплатную "пивопоилку".
27.07.
Эти дни беспросветных дождей заморозили меня так, что я не могу согреться за ночь в постеле.
Утренний душ под струей горячей воды ввел меня с состояние блаженного забытья. Очнулась я от мужских голосов за легкой занавеской, отделявшей душевую от раздевалки. Оказывается, я перепутала душевые. Слава богу, голоса были знакомые. Через щель между занавесками мне Андрей просунул полотенце, а потом и одежду. Меня провожали возгласы сожаления о моем уходе: к этому времени в раздевалке набилось довольно много мужчин. Но какого было мое удивление, когда выйдя из душевой, я обнаружила на ней бирку, гласящую о том, что душевая, все-таки, - женская! Не пойму: то ли у меня что-то с головой, то ли они все ненормальные!
В 11 часов нас покинула Викки. Все были заняты и я одна ее провожала. Жаль было расставаться - я к ней очень привыкла, тем более, мне нравился ее веселый характер. Ей на смену должен приехать Джеф. Мы возлагаем на него надежды, т.к. знающий яхтсмен в нашей ситуации лучше обычной воспитательницы.
Вечером со Славой идем на прием старших помощников с их девочками. Долго определяем, кто из нас кем будет, однако, приходим к выводу, что это не столь важно. Прием в Сити Холле, наиважнейшем здании Стокгольма, известном всему миру как место, где ежегодно проходят награждения Нобелевскими премиями. Входим под арку средневекового замка (постройки 1903 года). Во дворе замка нас встречает оркестр с артистами, исполняющими оперу "Аида" в современной обработке в комической форме. Т.к. с языком я на "Вы", то не берусь судить, что они из нее сделали. Дальше мы входим под каменные своды дворца, где на ступенях мраморной лестницы нас приветствуют мэр города со свитой городской знати. В колонном коридоре Сити Холла пьем шампанское, подаваемое официантами, одетыми во фраки. Мы обозреваем картины и каменную скульптуру. Звучит камерная музыка. Нас запускают в колонный зал, покрытый золотой мозаикой. Стены смотрятся как золотая чешуя. Колонны украшают фрески. В зале оказывается много знакомых, с которыми надо пообщаться, и на детальный осмотр зала не хватает времени. В центре зала - длинный стол с едой и напитками. Толпа приглашенных накидывается на угощения и в течение десяти минут сметает со столов все подчистую. Опоздавшие на пятнадцать минут наши приятели с немецкой яхты только по грязным тарелкам понимают, что здесь давали поесть и выпить. Нас быстро перемещают в другой зал, в котором расставлены ряды стульев. Мы садимся и слушаем лекцию о замке и истории Швеции. Затем всех выпроваживают в сад, где желающие дослушивают окончание оперы, которая не прекращалась все это время. Весь прием длился не более часа, но я успела сфотографироваться с мэром и разными людьми. Меня и мэра вставляли в кадр для экзотики (мэра - понятно почему, а меня за компанию, т.к. отогнать от него меня было неудобно, а он, почему-то, долго держал меня под руку и высвободится от него я не торопилась).
28.07.
Вчера к нам прибыл новый кадет, Сергей из Питера. Он заменит Аню. Викки уехала сразу после его приезда и особых неудобств в нашем сгущенном состоянии мы не почувствовали.
Сергей приехал в своеобразном виде: на губе его красовался куст из шелковых ниток. Оказывается, неделю назад, к нему на улице пристала компания подвыпивших демобилизованных парней. Попросив закурить и получив отказ (Сергей не курит), его "научили уважать старших", разбив губу настолько, что потребовалось хирургическое вмешательство.
Сергей сразу доставил капитану несколько хлопот: он забыл отметить в паспорте выезд из Финляндии и въезд в Швецию. Второе урегулировать проще, а выезд из Финляндии придется оформлять Анне.
Появляется Джеф. Не дав ему опомниться, отправляем его с кадетами на пати на один из трехмачтовиков. Сами собираемся на кэптенсдину. Анна за ее прежние заслуги перед Стокгольмом (она по заданию института ездила туда на практику и оказала много услуг устроителям молодежного движения) имеет особое приглашение на званный обед. Андрей, как капитан, имеет право пригласить с собой даму. Т.к. других дам у нас больше нет, то я являюсь единственным претендентом на это место.
Капитанский прием проходит в стенах "Сити Холла". И так, я уже второй раз в этом прекрасном дворце. Опять нас встречают музыканты, но на этот раз звучит другая опера. В холле нас долго не держат, т.к. вся наша капитанская братия опоздала на прием на пол часа из-за организаторов: они дали нам обзорную экскурсию на пароме вокруг центральной части города через шлюзы, не рассчитав, что сегодня выходной, и в шлюзе скопилось много катеров и яхт. Мы проходим прямо в главный зал, где стоят накрытые столы. Быстро заняв свободные места, мы знакомимся со своими соседями по столу. Рядом с нами капитаны немецких яхт со своими дамами и англичанка Холли Холлинз, журналистка журнала "Толшипс ньюс". Я знаю ее с 1992 года и встретившись, мы с ней обнялись как старые подруги. Наш официант говорит по-русски несколько фраз. Как выяснилось, он вовсе не официант, а владелец магазина рыболовного снаряжения. Вся обслуга на приеме вышколена и появление каждого нового блюда - это целое театральное действо.
Зазвучала музыка. Пианист играет блюз за блюзом. Молоденькая певица радует нас хорошим голосом и приятным исполнением. Гаснет свет и два ряда официантов полонезным шагом двигаются между рядами столов. Каждый держит в руках по блюду с горой мороженного, утыканной горящими свечами. Пока очередь доходит до последнего (за каждым столом одиннадцать человек), на блюде остается лужа со свечкой. Так как я - первая, к которой подходит наш торговец рыбной снастью, то я успеваю получить удовольствие, на которое рассчитана эта церемония. Как только я съедаю мороженное, официант приносит ягодное ассорти: клубника, черника, малина - дополнение к блюду. Растерявшись, что опоздал, он приносит мне новую порцию мороженного. Чувствую, что моей фигуре конец, но отказаться от такой вкуснотищи нет сил.
Мэр говорит тост, юная особа рассказывает о замке. Обед кончился. Нам подают автобусы. Мы решаем идти пешком, но из автобуса мне машет мэр и кричит: "Галина, Галина!". Впрочем, это может быть "Былина, Былина!" , но я устремляюсь в автобус и вся наша компания за мной. Мы проезжаем пару кварталов, но этого достаточно, чтобы я исчерпала весь мой багаж английского языка. Мы трогательно прощаемся, он целует мне руку, я приглашаю его в Питер и наша компания русских покидает автобус.
29.07.
День отхода. Прощаемся с Анной. Вода на борту, аккумуляторы заряжены, идем на парад парусов. Кругом толчея яхт, катеров, огромных парусников. Возглавляет шествие мексиканский 3-х мачтовый красавец "Kuatemoc". Все приветствуют нас какофонией различных звуков. К нам приближается польская яхта "Гайдук". В руках у двоих поляков кастрюля с водой. Поравнявшись с нашей яхтой, они выливают содержимое на нас и кидают разовые пакетики с супом. По-видимому, это продолжение дружеских отношений нашей молодежи, которые сложились на пати тринизов.
Солнце, выглянувшее вчера и просушившее наши вещи, опять прячется за тучи и небо затягивает хмурой чернотой: праздник кончился.
Но нет, он продолжается. На ночь мы швартуемся у 3-х мачтовой немецкой яхты "Великая герцогиня Елизавета". Ее капитан и владелец Хорст Вэрнер имеет 18 крупных контейнеровозов. Он приглашает нас с Андреем к себе на борт. Мы прихватываем музыкальный центр и Славу. Я располагаюсь в салоне и начинаю музицировать. Как специально, на борту этого гостеприимного судна оказывается немецкое телевидение. Тут же расчехляются кинокамеры и я попадаю на экран (не вру, ей богу!). Сначала я пою русские песни и романсы, затем мы поем все вместе общеизвестные "Май Бони", "Вот шел ви ду" и с "Августина" переходим на немецкие. Я их не знаю, но гармония простая и потому мне не трудно им подыграть. Пиво с чипсами и орешками заполняют паузы между песнями.
Как ни хорошо в гостях, а честь знать надо, да к тому ж, завтра утром - старт. Первый для нас и единственный! Из 35 дней всего 5 в гонке. Надо постараться быть в норме. Расставание с гостеприимным капитаном венчается подарками: мне - коробка конфет и денежное вознаграждение за концерт, а Андрею - галстук с морской тематикой.
30.07.
Старт у маяка Альмагрундет. Стартовой линии еще нет: судейские суда еще не встали на якорь. Висит перенос старта на 1 час. Толчея яхт. Все приветствуют друг друга рукой или кивком головы. Уже нет такого дурачества как на параде парусов: все концентрируются на гонке, на дистанции. Но вот дан старт I группе, и красавцы-гиганты "толшипы" распускают свои паруса. Дует Ost в 1 балл и они важно, не торопясь, уезжают со стартовой линии. Мы бросаемся за фото и кинокамерами: до нашего старта есть еще время.
Но вот стартует наш класс С-III, класс самых маленьких суденышек. Мы лезем на ветер, но на нас по-свойски сваливаются "Урания" и "Гайдук". Они проходят ближе к судейскому судну и оказываются в более выгодном положении. Но даже если бы они взяли старт хуже нас, они все равно бы нас обошли: их паруса нечета нашим - майлар, кевлар. Нам такие не по карману.
Мы идем не последние в общей куче и это радует.
Перед своей вахтой Слава сидит с тетрадью, выписывает английские слова команд: "к повороту", "трави шкот", "добирай" и т.д., шепчет, заучивая их наизусть. Но вот он на руле. И полетели русские словечки: "да я тебе говорю тяни на себя, а не трави! Андестен ми? Чего уставился, ноу, что ли?" И, надо сказать, ребятам надоело непонимание и они стали учить русские команды. Джейсону очень понравились слова "чуть-чуть" и "хорошо". Он как попугай повторяет их постоянно с разными интонациями. Как только просыпается, яхта наполняется его стрекотней, которая начинается и заканчивается нелепым и очень смешным "чуть-чуть хорошо!" Своим весельем он заражает всю яхту и часто разряжает обстановку. Кстати, надо сказать спасибо Андрею, обстановки напряженной в полном смысле слова у нас еще не было, хоть сложные ситуации порой бывают.
01.08.
Вчера весь день висела за бортом. Съела свинячий бекон - забыла, что мой желудок его не воспринимает. Андрей разрешил мне пропустить одну вахту. Сегодня укачался Мэт, будущий капитан (он учится на моряка у себя на острове Увайт). После нашего плавания он должен пойти по контракту на какое-то английское судно для прохождения практики. Теперь, как мне кажется, он призадумается: это ли его призвание. Гарри укачивается постоянно. На него больно смотреть. Но работу не бросает, делает все старательно. Зато толстячок Джейсон не укачивается совсем. Всюду мелькает его толстый зад. Он прекрасно ест и не отказывается от работы, но его работа порой выходит через…, ну в общем, не так как хотелось бы.
Проходим Борнхольм. Здесь за островом волна уменьшилась и мальчишки стали оживать. Опять радостный поросячий визг Джейсона разносится по всей яхте. Он молодец: никогда не унывает.
Наша вахта. На Славиной вахте мы обошли одну яхту нашего класса. Сейчас мы достаем следующую. Яхта перегружена парусами, ее вдавливает в воду и мы теряем скорость. Андрей командует заменить генную на стаксель. Мэт и Джейсон ползут на корачках на бак. Парус спущен. Замешательство. Лодка потеряла ход. Слышен голос Андрея: "Ну, гонщики хреновы!!!" Я: "В чем дело?" - пытаюсь выскочить на палубу, Андрей преграждает мне путь. "Туда нельзя: мальчики опорожняются". Да, призовых мест нам не видать. Пока мы меняем парусину, конкурент ушел далеко вперед. И таких моментов у нас пруд пруди. Мэт и Джейсон у нас среди англичан самые шустрые. Джеф, на которого мы возлагали большие надежды, - вовсе увалень. Передвигается по яхте как сумчатый медведь: поставит ногу и стоит в раздумье, по сторонам медленно головой крутит. Потом медленно переносит тяжесть тела на эту ногу, не убирая заднюю. И так стоит в раскоряху, пока на него кто-нибудь не наступит. Полное впечатление, что на яхте он впервые.
02.08.
Ночь тихая и звездная. Штиль. На небольшой волне нас заваливает влево. Чтобы удержать лодку на курсе, галаню, переложив руль на левый борт. Лодка встает в нужное положение. Наша скорость 01-02 узла. Как не удивительно, но мы подползаем к трем двухмачтовым яхтам и уползаем вперед. Их же крутит на месте. Таким же способом мы щелкаем две лодки нашего класса. Жаль темно, не видно кого надрали. Кстати, на счет галанки. Кажется, это запрещенный прием. Об этом я вспоминаю, когда два конкурента уже позади. Как бы не подали на нас протест.
К утру чуть поддуло. Мы идем левым галсом. Слышу Славин возглас: "Во дают!" Я выскакиваю и тоже поражаюсь: с хорошими ходами две из трех нами обойденные двухмачтовые яхты, тоже левым галсом, но значительно круче нас, идут пересекая нам курс. Паруса полощутся. Явно чешут под двигателями. Ну да Бог с ними, пусть это останется на их совести. Наверное, они тоже, как и я, давно не читали правила парусных соревнований, и не знают, что двигатель включать нельзя.
03.08.
Финишировали в 01.20 ночи. Не моя вахта, но из койки я слежу за событиями. До Фленсбурга еще пилить 120 миль. В 03.45 собираюсь на свою вахту, но Андрей освобождает меня с той целью, что бы я выспалась и с утра приготовила нормальный завтрак: ведь из женщин осталась на борту я одна, а упражнения молодняка у плиты ему жутко надоели.
И так, завтрак позади, все сыты, все довольны. Мы в Макленбургской бухте. Небо, как всегда затянуто тучами, но над нашими головами кусок голубого неба и яркое солнце. У нас штиль. Так как мы уже не в гонке, и соскучились по берегу, то Слава пытается разбудить движок, который отдыхает пятый день. Аккумуляторы мы пользовали только в необходимых целях, однако, они сели основательно. Слава им делает "Искусственное дыхание" - пытается возвратить к жизни. Но, как выясняется, дело не в них. Раскопав проход через кучу мокрых непромоканцев, он героически добирается до вала и снимает с него намотанный ремень от Серегиного фотоаппарата. И вот победа! Двигатель завелся. И тут же задул ветер.
Сереге доверили руль. Он сидит в позе заправского капитана. Надо сказать, рулит неплохо. Сказывается детская парусная школа. Не укачивается. Да и голова у него на месте. Соображает быстро - компьютерное воспитание. Из кадетов он один русский, и это его несчастье: все шишки на него сыпятся. Англичане языка не понимая и ухом не ведут, когда капитан "спускает собак", а Сереге приходится выслушивать за всех.
На ужин Мэт и Джейсон чистят молодую картошку. Дома за них это делает кухонный агрегат, поэтому они срезают по пол картошки. Я терпеливо учу их скоблить, но они никак не возьмут в толк: зачем мучиться, когда она, по их мнению, стоит копейки. Я получаю вместо картошки горох, и опять, в который раз, зарекаюсь больше не давать им это задание. Но что им дашь? Чеснок они нарезают, не чистя шелухи; когда шинкуют капусту, она летит в разные стороны, и мне дороже выходит собирать ее в трюмах.
Пока я суечусь на камбузе и поругиваю их работу, Джейсон у картофелины оставляет глаза, нос, рот и волосы. Когда портрет готов, он торжественно вручает его мне: "It's your face, Galina!". Но я долго ждать ответа не заставляю. Беру другую картофелину и вырезаю толстые щеки и нос, рот до ушей - не зря в свое время занималась в изостудии. Протягиваю Джейсону - он умирает со смеху и бежит фотографироваться со своим двойником.
Тихая ночь. Легкий шелест волны за бортом. "Былина" осторожно входит в гавань немецкого городка Фленсбурга. Мы швартуемся, как и везде, в центре города. Яхт еще мало. Неужели мы не последние?
04.08.
Андрей опаздывает на рецепшн, просит помочь отутюжить костюм. Я откладываю свои дела и глажу. Как только заканчиваю возиться с его рубашкой, Джеф кладет на стол свою. Похоже, он решил, что в России это чисто женское дело. От неожиданности я не знаю что ему на это сказать и смиренно глажу его рубашку тоже.
К нам заходит Э.Черчель и просит меня поиграть и попеть. Он давно слышит о моем музицировании, но до сих пор не было возможности ему это продемонстрировать: то электричество не успели провести, то опаздываем куда-нибудь. Теперь отказываться просто не прилично. Достаю синтезатор и сажусь петь. Гость выражает восторг.
До яхтинга моим хобби было рисование. В кругу рисующих мне всегда говорили, что я способная к музыке. В кругу музыкантов - способная в рисовании. С тех пор почти ничего не изменилось, только рисование поменяла на яхтинг.
Идем на парад. На параде повторяются все безобразия, которые сопровождают каждый парад.
Забегаем на пол-часа на лодку, чтобы переодеться и спешим дальше: молодняк на пати на цементный завод (!?), Джеф нашел себе подружку и идет с ней на мексиканский парусник, я, Андрей и Слава - на норвежский. Сегодня там вся элита: все капитаны, все члены ISTA, телевидение, репортеры, мэрия.
Накрыты столы, звучит оркестр. Я устремляюсь к блюду с креветками, которые обожаю, и накладываю себе гору. Т.к. креветки едят руками, то руки на холодном ветру вскоре леденеют. Андрей знакомит маня с очередным высокопоставленным лицом. Тот удивляется моему холодному рукопожатию и делится впечатлением с подошедшим к нам Энтони. Тот защищая меня, говорит, что если холодные руки, то непременно горячее сердце. Я шепотом объясняю Энтони причину моих холодных рук, как своему старому приятелю, и он обещает не выдавать моего секрета. Оркестр засаживает рок-н-ролл, и Энтони приплясывая, крутит меня вокруг своей руки. Мне ничего другого не остается, как тоже начать приплясывать. Мы входим в раж. Энтони выкручивает разные пируэты и я поражаюсь, как успеваю почувствовать заранее, какой выпад он сделает. Была бы трезвая, вряд ли сумела ему так повиноваться. Народ расступается: здесь никто не пляшет, но нам хлопают с азартом, заводя нас еще больше. Меня беспокоит то обстоятельство, что моему кавалеру за 60, он обладатель внушительного живота и этот пляс может ему дорого стоить. Но вот музыка заканчивается, и моя тревога позади. Однако, танцу положено начало и следующий вальс я уже танцую с Андреем.
Деловые встречи состоялись, желудок наполнен, можно двигать домой. Наша яхта на противоположном берегу. Идти к ней надо по набережной, через плотную толпу прогуливающихся зевак. Чтобы их обойти, идем окружным путем и теряем дорогу. Лезем через железнодорожную насыпь, через колючую проволоку, но проплутав изрядно, дорогу находим.
06.08.
Сегодня прощальный обед. Завтра утром англичане нас покидают. По такому случаю достаем бутылку хорошего сухого вина. Прощальные тосты. Каждый высказывается о совместном плавании. За месяц мальчишки стали нам родными, и они к нам привыкли так же. Жаль расставаться. С обеих сторон летят хорошие слова и пожелания встретиться вновь. Обмениваемся прощальными подарками.
Далее мы с Андреем спешим на капитанский обед. Нас ждет автобус, который расстояние пешей десятиминутной ходьбы умудряется проехать за 20 минут. Он везет вокруг всего города с целью показать достопримечательности. И зря: вся красота сосредоточена на том пяточке, где стоят наши яхты. Нас привозят к зданию кинотеатра (типовой проект наших "Меридиана", "Космонавта", "Нарвского" и т.д.). По всей вероятности, это самое приличное место, где нас можно принять. Ну что ж, они не виноваты, что у них нет средневековых замков. Зато, вкус с каким оформлены фойе и зал, сглаживают впечатление о самом здании. Везде красуются экибаны со свечами. Полумрак скрывает убогость дизайна постройки 60-х годов. В центре зала с потолка до пола свисают рыболовецкие сети, переплетенные водорослями, кораллами, морскими обитателями. Вокруг этого куска подводного царства стоят столы украшенные блюдами, дающими ощущение морского дна, свечи усиливают это впечатление. Помимо этого общего стола, в зале расставлены сервированные столы для каждого участника пиршества. Каждый вправе наполнить тарелку по своему вкусу и выбрать себе соседа. За нашим столом две немецкие пары, с которыми мы уже знакомы, австралиец - капитан и владелец "Атамы - II", Франк Вульф и его друг и помощник из Киля, к сожалению, не помню его имени. Мне лестно, что меня помнят еще по 1992-му и 1993-му годам, когда я пела на капитанских приемах в Карлскруне, Таллинне и Котке, а так же на польском телевидении. Наши соседи изъявляют желание услышать мой голос вновь, и Франк приглашает всех поехать к нему на "Атаму-II".
Мы с Андреем забегаем на "Былину" за инструментом. Яхта Френка стоит за нашей через три лодки. Все уже в сборе, и, даже Янка Бэлок - покровительница славянских экипажей, тоже здесь. Здесь и капитан мексиканского трехмачтовика, обладателя главного приза "Cutty Sark" этого года, "Kuatemoc". Последний сидит рядом со мной. В перерыве между пением я спрашиваю его из каких он мест. Их Верокруса. Я там была. Он спрашивает мое мнение о Мексике и мексиканцах. Что ему ответить? В Мексике жуткая жара, которая позволяет гулять только после 9 вечера, когда освещены только скульптуры в парках, под которыми со всех сторон занимаются любовью. Вспомнила также маленьких смуглых мужичков, которые заглядывали мне под юбку, когда я спускалась по трапу с судна. Чтобы не обидеть собеседника, я ответила, что и Мексика и мексиканцы страшно сексуальны, и мой ответ, похоже пришелся ему по душе. Я смотрю на Андрея и вижу, что он "клюет носом". Смотрю на время: уже второй час ночи. Что ж, пора честь знать! Вместе с нами поднимаются и все остальные.
Но вечер для меня не закончился. Напротив нашей лодки установлен телефон, по которому можно звонить бесплатно в любую точку земного шара. Это подарок города участникам регаты.
Каждый день здесь толпится народ и к телефону не подступиться. Сейчас у будки всего один человек. Это ли не удача?! Я звоню в Америку к друзьям, где сейчас находится мой муж (он только что отгонялся на Бермудской регате, где они с Минаем, нашим американским другом, завоевали 2-е и 3-е места). Бориса (моего мужа) сейчас нет на месте - его пристроили подработать, но с Милой, женой Миная (очень близка мне по духу: мы обе пишем песни и обмениваемся ими по интернету) мы проболтали почти час. Удивительное дело: я стою на набережной немецкого города, в двух шагах от меня колышется на тихой волне русская яхта "Былина", вокруг которой плавают белые лебеди, надо мной чистое звездное небо, а я пою свою новую песню по телефону, который меня связывает с далекой Америкой и очень близкой мне подругой, бывшей когда-то российской подданной.
07.08.
Мы уходим из Фленсбурга, оставляя на причале наших англичан. Но они не хотят с нами расставаться и идут на одной из местных яхт нас провожать. Дует прилично. Двигаем под зарифленным гротом и малым стакселем. Андрей выписывает пируэты перед камерой Джефа.
Парад парусов проходит быстро, т.к. весь флот выдувает из реки с огромными скоростями.
С радостным криком "Домой!" мы устремляемся вперед, обходя одну яхту за другой, идущие с праздника кто в Англию, кто в Польшу, кто в Данию, кто в Швецию, кто в Финляндию. Обходить бы их так в гонке!
08.08.
Летим на фордака со скоростью 7-8 узлов , глиссируя на попутной волне. Уже сутки в пути, позади 150 миль. Делая инвентаризацию продуктов, обнаружила две полу скисшие банки маринованных помидор. Выбросить жаль - съедаю. Повторяется история со свининой. Я опять вишу за бортом. Ну что ж, надеюсь, это обстоятельство хорошо отразится на моей фигуре. По крайней мере, работоспособности не теряю.
Черная ночь. Я рулю по волне, чувствуя ее, как родную: принимаю кормой и глиссирую на ней. Легкий хлопок стакселя предупреждает о возможном повороте фордевинд и удерживает меня от излишнего увала под ветер. Сквозь черную мглу прорывается маленький клочок чистого неба, в который заглядывает звездочка. По звезде рулить легче. В этот момент происходит смена вахт. Слава успевает прирулиться к волне и мы опять погружаемся во мрак. Подсветка компаса вышла из строя и приходится периодически проверять курс, подсвечивая компас фонариком. Ночь холодная и облачение в кучу тряпок, непромоканцев и страховочных поясов, а потом последовательное их снимание забирает ото сна кучу времени. Слава решает этот вопрос кардинально: этот обряд он исключает совсем - ложится во всем обмундировании. Господи, дадут нам когда-нибудь лето?
10.08.
Небо меня услышало. Солнце вышло на весь день. Ветер не стих, сохранив нам хорошую скорость, но вот загорать не приходится: с паруса холодный поток воздуха гоняет дремоту.
Сегодня ровно месяц нашего путешествия. У нас праздничный обед: жаренная картошка с селедкой и пивом.
Огурцы начали портится и я их засаливаю. Андрей просит научить его солить огурцы. Я с умным видом объясняю ему технологию, которую только что придумала, потому, что солю впервые. Если получатся плохо, скажу, что эти огурцы такого сорта, которые не солят.
По просьбе капитана Сергей сливает горячую воду из чайника в термос. Плохо завинтив пробку и положив в расходник термос набок, беспечный ребенок забирается в постель и вырубается после вахты. Через 10 минут Андрею что-то понадобилось в расходнике и он запускает руку в лужу горячей воды. Дальше он с сожалением говорит что-то об охране детства, но кадет спит себе и ухом не ведет: крепкий сон уберегает его от богатого красками русского языка.
11.08.
Штиль. Яхта распятая "на бабочку" дергается, как в предсмертных судорогах. Солнце жарит на полную катушку. Мы топчемся на траверзе маяка Тахкуна (о. Хийумаа) Наконец, пришло лето. Моем яхту. Слава тяготится бездействием и врубает двигатель. Слабый фордачок весь выхлоп поставляет нам в салон, и мы противимся такому раскладу. По видимому, Всевышний решил, что мы сами не знаем, чего хотим, дает нам свежую струю, но резко поменяв направление. Теперь нам дует прямо в фейс. Ну вот! Начинаем елозить по родному заливу вправо-влево, с крошечным продвижением вперед. К вечеру лето кончилось: опять обложило облаками.
Огурцы, как я и предполагала, сохранить не удается: они хоть и вкусные, но очень мягкие. Завтра из них будет желе. Срочно решаю их использовать в салате "оливье". Что бы не вызывать подозрений у экипажа повторным праздничным ужином, объявляю им, что хочу повысить их настроение, упавшее с переменой направления ветра. Салат встречен на "ура!".
По этому поводу открыта следующая бутылка сухого.
12.08.
Я на руле. Все спят. У Андрея болит спина и я не решаюсь его будить, когда подходит туча. Она идет стороной и лишь краем должна коснуться нас. Если зашквалит, то не на долго. Будить или не будить? Ладно, пусть поспят.
Эта ошибка встала нам в 4 промокших насквозь непромоканца.
Налетел шквал и стал трепать паруса. Вместе со шквалом грянул ливень. Я привелась почти до левинтика и т.к. потравить шкоты сама не могу, кричу внутрь лодки.
Народ со сна выскакивает на палубу весь. Быстро геную, меняем на малый стаксель, но все промокают до нитки. Если бы сделать это заблаговременно, то мокнуть пришлось бы только рулевому. Андрей подкалывает меня: "небось, обидно мокнуть одной, решила всех замочить?"
Но мокнуть всем пришлось все равно. Туча заволокла все небо и дождь зарядил надолго.
Я сдала вахту и лезу в койку, а на мне все мокрое, даже нижнее белье. Что одевать на следующую вахту?
К ночной вахте Слава привез нас к маяку Вайндло в сплошной туман. Всю вахту мы честно отстояли, охраняя этот маяк. К концу вахты слегка потянуло с норда. Я сижу на руле промокшая до костей и северный гость меня не радует. Вокруг темень непроглядная. Один огонь маяка, оставляемый по корме, служит мне ориентиром. Выходит на вахту Слава и смеется: "А я думаю: "Чего это мы на месте топчемся?" - а это оказывается Галина рулит, сидя задом наперед".
13.08.
Соммерс встречает нас солнышком и позволяет посушить вещи пару часов.
Я учу Сергея печь блины. Весь камбуз, который намыла на подходе к дому - в тесте. Каждый блин сопровождается Серегиным брюзжанием. Он плачет, что это не его призвание. Я с огромной выдержкой педагога не поддаюсь на провокационные возгласы, хоть руки чешутся залепить ему оплеуху и взяться за блины самой.
Хватило выдержки на три грязных кома, после которых он выскочил на палубу, чтобы отдышаться от гари, исходимой от сковородки. Тут я поняла, что если это дело не взять в свои руки, то на яхте будет пожар. Я уничтожаю последствия Серегиной стряпни, чтобы спасти его от гнева капитана. Каково мое изумление, когда я слышу, как неблагодарный отрок жалуется, что я сожрала его творение! Поистине, нет предела детской наглости.
В 22.30 швартуемся у дебаркадера на форту "Константин" для прохождения эмиграционной службы. Идем в душ, который по местному прейскуранту стоит 50 рублей за 15 минут. Вода в душе холодная. Интересно, сколько бы он стоил с горячей водой?
Так как пограничники и таможня уже закончили рабочий день, то и мы ложимся спать, предварительно посидев за праздничным столом со свечой и пивом.
14.08.
Нас будят пограничники в 8.30. Походная усталость сморила основательно, и только пиво периодически поднимало то одного, то другого с постели. Но вот штампы в паспорте извещают о прибытии нас на Родину и мы держим курс в яхт-клуб ВМФ, за честь которого так боролись. Вот мы и дома. Неужели это конец путешествию? А жаль.