Московские ужасы!

Шли как-то два приятели лунной летней ночью, а куда шли то ни сами, ни кто-либо ещё не знали и не ведали. Набрались крепко, поскольку подфартило ребятам сегодня. Халтура свалилась прямо как от боженьки. Ничего делать не надо, только в этот субботний день цистерну на железной дороге чисто помыть,  да остатков перевозимого очистить, паром обработать под давлением, и, если надо, что там ко дну прилипнуть могло отодрать. А цистерны те пришли из Кизляра, с завода производящего как вина, так и коньяки! Сами парни в депо трудились на ремонте подвижного состава, а деньги лишними никогда не бывают. Пока силы и здоровье есть, чего не подработать? Дали им цистерну великую, в потолке крышка, с заду кранчик огроменный. Разделись наши парняги до трусов, да и приступили к делу. Кран тот открыли, а оттуда спирт коньячный попёр. Чуть не весь на землю вытек! Хорошо что успели газетную шапку какая у одного была, подставить. Хоть немного, но спасли. Ну, и сразу в себя переправили, не дай бог промокнет газета! Вот так и поработали. Очистили на славу паром и всякими скребками, промыли кипятком, чисто. Но, сами и надышались, и в себя что нашли приняли. Устали, не евши, кроме того и окутавшись парами вкусными, так что созрели вполне. Решили продолжать, так как деньги им бригадир тут же и отслюнил! Идут как тот солдат по городу, по незнакомой улице, в целом, заблудились. А есть ужас как хочется. Стемнело уже, хоть и лето, а ночь, она всегда ночь! Ё-маё! Один другому говорит, смотри, мол, ларёк шаурмяной, внутри свет горит, и дверь приоткрыта. Подошли, посмотрели, точно. Заглянули внутрь, а там никого. А над плитой мясо для шаурмы висит, готовое причём и жареным со специями ужас как пахнет! Зашли, конечно. На стене ножи висели, так один использовал ножик по назначению, кусок мяса отрезал себе, а затем приятелю. Присели тут же, и только в рот понесли добытое, как то что висело над плитой басом произнесло: А вы ведь людоедами оказались, человечинка, говорят, сладкая. Точат ножи булатные, меня уже зарезали. Теперь пришла и   ваша очередь! Парняги чуть концы со страху не отдали. И только потом заметили, за мясом висящим у стены в тени человек стоит и ухмыляется. Ешьте, говорит, друзья, пошутил я, вот такой  человек, не могу без шуток! Сам он малого роста, усы чёрные, руки могучие, все в волосе чёрном, и на груди, где халат бывший когда-то белым распахнут, тоже шерсть жуткая растёт! А чего там ниже, не видно им, прилавок мешает. Положили тут парни мясо на тарелку рядом оказавшуюся, есть им чего-то совсем расхотелось, и прощаться начали, но, услыхали, не бывать такому делу, что бы еда сама решала когда ей уходить. И заросший волосами  субъект стал ввинчиваясь взрастать над прилавком. Потолок здесь не был  высок, и скоро парни увидели, покачиваясь на сгустившемся воздухе страшный восточный джин движется в их сторону! Окончательно протрезвевшие парни хотели бежать, только дверь вдруг сама закрылась на замок и цепочку, а плита начала разгораясь набирать ярко алый цвет. И в это самое время джин придвинулся совсем вплотную. Так добры молодцы,- промолвило чудовище,- одежду сами снимете, а то потом посетители жалуются, что у нашей шаурмы странные вкус, цвет, да и запах! Ещё бы! Одни носки ваши чего стоят! Холостяки небось, ни пришить, ни постирать! Нет, если вы против, так я могу поспособствовать,на раз, два само всё снимется. Так, сняли. Теперь вот два крюка видите? Подпрыгнули и повисли. А теперь пора вас от крови освободить, а то мясо у нас совсем не халяльное будет! И чудовище полоснуло по горлу того и другого своими длинными и острыми как бритвы когтями. Хлынула кровь, заливая всё окружающее. Сгустившаяся темнота пахла сикамором! Сеанс окончен, на счёт семь проснулись и встали. Можете идти по палатам. Завтра ваше лечение от алкогольного синдрома гипнозом будет мною продолжено. Да. Не забудьте вот что. С утра примете до завтрака по пятьдесят грамм водки и получите уколы апоморфина. Счастливого всем избавления от алкогольной зависимости. И маленького роста доктор с сугубо восточной внешностью вышел в коридор из кабинета. А после ничего уже не видели и совсем не чувствовали несчастные работяги, превратившиеся в мясной продукт для производства шаурмы и висевшие над обдававшей их тугим жаром плитой. Сомкнулись две параллельные, не от нашего мира,  ложные  реальности. Континуум гудел, тихо попискивая. Перехлестнулись, перекрутились и покатились далее, ворчливо урча, прямо к чёртовой матери как объективная реальность, данная нам в наших ощущениях, так и индивидуальное восприятие неопознанного. Время схлопнулось!