Как дед Федот в спекулянты попал

                Воспоминания деда Федота
               (частично опубликованы в журнале «Огонек», 40/4667/Октябрь 2000)

                (16/21) Как дед Федот в спекулянты попал

     Случись, я был на работе, приезжает земляк, односельчанин. Поля его хорошо знала по деревне. Возьми да и пусти ночевать. Я прихожу - он сидит. Оказывается он-то у нас спрятался от органов милиции. Где он жил на квартире, его не оказалось, они по следу - он у нас. Он оказался спекулянт; жил в Ташкенте; пока торговал, его заметили, но не поймали - он ушёл от них к нам! Мы этого не знали на свою беду. Пока нашли нашу квартиру, он, почуя, убежал от нас, оставил след - чемодан его, в чемодане платков несколько. Чемодан засыпал нас, мне - за совместительство пять лет, всё наше трудовое забрали, всё, что было пошито детям и нам с Полей. Остались в чём мать родила. Вот простота хуже воровства! Зачем он нам такой друг, он нам с Полей всю жизнь оборвал. Меня садят [по 107-й статье УК РСФСР редакции 1926 года], мою семью с квартиры выселяют - куда хочешь. Вот страсть! Была брошенная конюшня, большая, с воротами, - в ней жили месяц. Летом потом узнали: член ВКПб, односельчанин Васильев И.И., уехал с деревни сюда на производство - у него прожили полгода.
     Меня перевозят в город Кузнецк (Сталинск), в ИТК. Работаю хорошо, честно в лагере. Потребовали от нашего ИТК пять человек ребят. Начальник дал нашему взводному указание выбрать пять самых лучших. Живём в лагере, а на работу в фасонно-литейный цех ходим, на вагранке плавим сталь. Работа чисто каторжная; усиленный паёк; столовая за деньги, обед дешёвый - сорок копеек, уволю, хорошо; по горячему литру молока бесплатно. Числимся и спим в ИТК, а ходим отмечаться в неделю раз в НКВД. Я поговорил с начальником лагеря, чтобы семью из Прокопьевска в Кузнецк. «Пожалуйста, дам отпуск - два дня». Переезжает Поля с ребятами: Даша, Паша, Шура, Павлик, малыш Коля! Я избу подыскал - сто пятьдесят рублей; по ней люди ходят на работу, она в земле, да они все там такие - нора волчья.
     Переехали, живём. Я зарабатываю две тысячи: одну отчисляют в ИТК, одну - на руки. Даша и Паша это всё помнят. Вместо пяти лет в ИТК через год восемь месяцев выпускают на волю. Куда хочешь. Паспорт в Кузнецке не дают и не прописывают - в двадцать четыре часа выезжай. Ехать только в Рубцовск. Приезжаем в Рубцовск - жить негде. Устраиваемся у снохи (брата покойного жена, Аграфена Васильевна). Прописываемся; за паспортом ездил в село Александровку. У Поли с паспортом трудности. Когда её выселяли, как меня осудили, вызвали, велели сменить фамилию. Она сменила на Мухину свою фамилию, а потом обдумала, что это плохо: «Дети Прошунины - и я Прошунина.» А ей почему надо менять? …Потому что Поля подпадает под какую-то статью, что со мной ей надо разойтись… Она, Поля, сумела доказать, что она не кулачка, что касается меня, то я тоже восстановлен во всех гражданских правах; имеем справку от Прокопьевского горсовета. Она её предъявила в милиции, сказала: «Вот, я не кулачка. С мужем расписалась, что не буду с ним жить. А вот фамилию Мухина прошу переправить на Прошунину. Вот мои пятеро детей, а я почему это не Прошунина? На детей есть выписки о рождении, все Прошунины, а я Мухина».
     Вот тут-то у Поли были трудности большие. Надо паспорт получать, фамилию - на Прошунину, на детей - метрики. Но всё это у нас с собой было, всё это время. И справка о восстановлении во всех гражданских правах. Всё у нас стало на хорошую жизнь…