Рецидивист Костя

  Рецидивист Костя Сопливый точил нож и замышлял очередное преступление. Под  размеренное шарканье металла о точило в голове один за другим рождались  гениальные планы ограбления: то хранилища фабрики Гознака, то сберкассы №12, то местной синагоги.
   
  Первый вариант, конечно, был самым привлекательным по своей прибыльности.  И Костя уже представил как он, сидя у себя на кухне, разрезает ножницами ещё пахнущие свежей типографской краской большие листы с картинками мужика в пиджаке  на фоне славного города Хабаровска.

   На секунду руки замерли над точилом, но потом с удвоенной скоростью продолжили свою работу. Деньги нужны были сейчас, а с Гознаком имелась одна небольшая загвоздка – Костя не знал, где находится это хранилище.
 
  Со сберкассой было всё проще, - она находилась на соседней улице. Сдерживало одно - там  работала его первая ещё детсадовская любовь Наташка Усачёва. Вдруг она его увидит и узнает, - а у него даже нет приличной рубашки и на голове - чулок!  Срамота.
 
  Грабить синагогу, которая притаилась на первом этаже его же дома, можно было  вообще в домашних тапочках и трусах.  Но Костя немного побаивался.  Мужики на зоне говорили, что у евреев в Моссад служат очень обидчивые и мстительные субъекты. Хоть десять лет пройдёт, но найдут - и предъявят счёт к оплате. С большими процентами за доставленное им беспокойство. На похороны после этого денег уже может не остаться.

   Нет, надо придумать что-то ещё. Но вдохновение не приходило. Сочинить план хорошего ограбления - это вам не "Войну и мир" писать. Тут кроме чернил и усидчивости  надо ещё много чего знать и уметь.

   Костя тяжело вздохнул, попробовал ногтем остроту лезвия и пошёл к раковине чистить картошку.  Жареную картошку с тушёнкой не любит  лишь тот, кто не сидел и не служил!

   Процесс очистки картошки острым ножом во многом сроден очищению души от грехов и  способствует  воспоминаниям. Опять почему-то подумалось о Наташке.

   После садиковского периода жизнь развела их на долгие 10 лет. И вновь они встретились уже лишь на вступительных экзаменах в институт. Она поступала на экономический, а он в надежде откосить от армии – на самый малобальный факультет – литьё.

    Узнал её только по имени и фамилии, когда кто-то громко крикнул: «Наташа! Усачёва! В столовку пойдёшь?!»  Если бы к тому времени она вышла замуж и сменила фамилию,- ни за что бы не признал в этой высокой и «ладно скроенной» девушке ту пятилетнюю девчушку, которою он два раза целовал за верандой в щёчку.

  Как ни странно, она тоже обрадовалась их встрече. Посмеялись, вспоминая детские годы. Обменялись номерами телефонов. Впоследствии даже пару раз сходили в кино и погуляли по дорожкам парка. А уже после сумасшедшего экзаменационного периода один раз посидели в кафе, отмечая успешное поступление. Её поступление. Ему не хватило всего одного балла, - и опять ярко засветил осенний призыв.

   Это был, пожалуй, последний светлый период его беспутной жизни.

   В военкомате ему были рады больше, чем в институте. План, как приказ,  надо было выполнять, не считаясь с  потерями. Толстая тётка в погонах, оформляя документы на Костика, выдала ему в нагрузку ещё две повестки, которые  ему предстояло вручить таким же, как он, неудачникам.

   По второму адресу его ждал сюрприз в виде неплотно закрытой двери в квартиру. После предварительного стука и ауканья, не желая затягивать тягостный процесс вручения повестки, видимо, пьяному или спящему призывнику, Костя совершил роковую ошибку – он переступил порог. Пройдя лишь несколько шагов в сторону кухни, откуда доносились запахи жареных котлет, Костя услышал сзади рокот, от которого сразу пересохло во рту. Медленно оглянувшись, Костя увидел то, во что ему так не хотелось верить – в коридоре, отрезая ему путь к бегству, стоял огромный доберман. 

  Пёс был явно не в духе и хотел поправить своё настроение, оторвав что-нибудь лишнее у этого  "татарина", нагло вторгнувшегося на его суверенную территорию. Отдавать что-то на отрывание Косте не хотелось,- за 18 лет он как-то ко всему привык, а кое-чему даже пророчил дальнейший рост и  активное применение.

  В последний момент, совершив поистине олимпийский  прыжок, Костя ловко увернулся от лязгнувшей пасти зверя и заскочил за ближайшую дверь. Это оказалась кладовка «типа гардероб».
 
  Только теперь Костя осознал всю трагичность и двусмысленность его пребывания в чужой пустой квартире. «Надо валить пока не застукали!» - заскулил его мозг. Руки в темноте нащупали какой-то ватник. Сразу вспомнились кадры дрессировки служебных собак.  «Надо валить пока не застукали!!!»- уже завопил мозг, не давая больше времени на размышление.

   Натянув на себя всё, что попалось под руку, Костя распахнул дверь и ринулся к спасительному выходу. В первую секунду доберман от такой наглости своей жертвы даже не среагировал на этот отчаянный марш-бросок. Но потом инстинкт и священный долг перед хозяином поставили всё на свои места.

   Суд состоялся только после выписки Кости из больницы.

   Ватник оказался шубой из бобра. На суде хозяйка билась в истерике, перечисляя  "всё-всё, нажитое непомерным трудом", а теперь потерянное и разбитое в результате неудачного прорыва на свободу.  Многое добавила лишнего. Получилось  «злостное хулиганство». 

  Судья еле сдерживала смех, но должна была судить этого неудачника по всей строгости «капиталистической законности».  В результате Костя получил: год условно, возмещение за испорченное имущество и 24 шва на разных частях своего юного тела.  Армии пришлось о нём забыть, что очень огорчило военкома.

   Наташка Усачёва тоже как-то незаметно его «забыла».

   Прошло полгода и полсрока.  Костя работал разнорабочим в бригаде по строительству коттеджей и  потихоньку выплачивал «по суду за разбитую посуду».

   Однажды, возвращаясь домой после смены,  возле какого-то добротного коттеджа  его окликнула парочка. Немолодой коренастый мужчина и  довольно симпатичная женщина с хозяйственной сумкой, в которой позвякивал, видимо, незатейливый набор для романтического ужина.

    Мужик попросил Костю им помочь:
    - На улице холодно, а у подруги  ревнивый муж. Боимся, что раньше времени  домой явится. Посиди тут минут 20 на лавочке. Покури.  А, если увидишь машину, - свистни. Ты ведь сам мужик,- понимать должен.

   Подруга  всё это время стояла в сторонке и скромно ковыряла туфелькой  мокрую осеннюю листву, всем своим видом показывая, как ей будет на ней сыро и холодно, если Костя им не поможет.

    Уже минут через десять парочка радостно выпорхнула из дома. Мужик  сунул Косте новую пятитысячную купюру и, как-то очень по отечески, похлопал  на прощанье по плечу.
   
    Глядя, вслед исчезающей в переулке парочке, Костя пожалел про себя эту женщину,- только десять минут на всё про всё!

    Дальнейшие его размышления о тяжёлой доле русской замужней женщины в осенне-зимний период прервал подъехавший  наряд вневедомственной охраны. Так с деньгами в руках Костю и повязали.

   Парочку, снявшую с дома  полтора миллиона и ценности, найти не удалось. Костя пошёл «паровозом». С учётом условного срока и не желанием выдать сообщников и похищенное добро – пять лет общего режима.

   Так Костя стал рецидивистом. А после сырой камеры в пересыльной тюрьме – сопливым. То есть, Костей Сопливым.

                *  *  *

  Любая криминальная история должна, априори,  время от времени проходить в условиях плохой ночной видимости и где-то в районе графских развалин. Не будем и мы отступать от канонов жанра. 

    Вдоль забора, огораживающего  многоэтажную новостройку, как тень крался то ли человек, то ли ниндзя. Его целью была – не раз воспетая народным фольклором финская сантехника.

  - Стой!  Не шевелись – хуже будет!
 
   Луч мощного светодиодного фонаря вырвал из темноты фигуру, которая тут же  превратилась из ниндзя в обычного испуганного человека с мешком в руках.

  - Иди ко мне! И не вздумай бежать!

  Костя, а это был именно он, понял, что опять попался. Судьба. Он покорно пошёл навстречу слепящему свету.

  - Костя!  Трофимов!  Это ты?!

  Свет погас. Сначала ничего нельзя было разглядеть, но когда глаза адаптировались, постепенно проявился  силуэт говорившего. Женщина в камуфляже, в одной руке фонарь, в другой то ли дубинка, то ли большой электрошокер.  И голос был какой-то до боли знакомый.

  - Наташа? Ты?  Почему ты здесь? Я слышал, что ты в банке работаешь.
  - Я-то здесь работаю. В  охране. А вот, что ты тут делаешь?
  - Я?  Ну это…  Просто мимо шёл...   синагогу грабить. 
  - Поня-я-тно. Пошли-ка ко мне в вагончик. Там и поговорим. У меня есть кофе.

   Говорили всю ночь.

   После института устроилась работать в банк. Проработала там около года. Но сменился управляющий. Пришёл  молодой, наглый, с потными руками и сальным взглядом на жизнь. Стал постоянно приставать. Однажды прямо у себя в кабинете завалил её на стол. Силы оказались не равны. Она девушка спортивная, а он  курил, курил, курил… Короче, она сломала ему обе шаловливые ручонки.

  В суде всё повернули против неё. За нанесение телесных повреждений средней тяжести – два года  колонии-поселения. Когда вернулась домой, по специальности работать не захотела. Да, и не больно кто хотел брать судимую. Лишь бывший однокурсник взял её в свою охранную фирму. А ей сейчас даже и нравиться. И на жизнь стала смотреть по-другому. Без иллюзий, но с надеждой.

  - Прости меня, Костя.
  - За что?  Никто ни в чём не виноват, - просто судьба у меня такая.

  Ночь отступала. За окном стало светлее. На душе тоже.


                *   *   *

   А хозяйку добермана недавно посадили на 8 лет. С конфискацией.
 Судьба у неё тоже, видать, такая.


  Второй рассказ про Костю можно прочитать здесь: http://www.proza.ru/2016/11/07/1536