Замора 7. продолжение

В темноте она видела так же хорошо, как и днем.
 Дом , казалось,был погружен в глубокий сон, и все же, что-то подсказывало ей, что кто-то посторонний проник в барские покои, и это тревожило Кончиту. Она успела привязаться к своенравной хозяйке, и была преданна ей, как верная собачонка.

 Неслышно спустив ноги на пол, она приоткрыла дверь, ведущую в коридор. Да, голоса явственно слышались оттуда – из спальных покоев госпожи Хельги.Приглушенные, невнятные, прерываемые какими-то всхлипами.
Кто мог там быть? Ведь господин Гаупман был в отъезде по делам?
 Крадучись, приблизилась она к двери и замерла в нерешительности . Потом леконько толкнула её. В образовавшейся щели она увидела свою хозяйку, откинувшуюся на спинку кресла, и стонущую от изнеможения. Толстые ляжки её были широко раскинуты в стороны, и одна нога покоилась на подлокотнике кресла, скрипевшего под её тяжестью.
 Между её ног возился кто-то. Кончита не могла разглядеть, кто это был, и только когда он приподнял гривастую голову, она узнала его – человека-льва. Она уже знала, что он был русский, и звали его Иван Дорохов. Поговаривали, что и отец его был человеко-львом, и сына продал Гаупману за большие деньги – еще мальчиком.

- J'esp;re que vous ;tes contente, Mme  Хельга? – Спросил он на чистом французском языке. – Надеюсь вы довольны?

- Довольна, мой мальчик, не отвлекайся, прошу тебя, продолжай! – мягко промурлыкала она, - и властной рукой погрузила его голову в могучую свою промежность. Он и не подумал сопротивляться.

 Застыв, Кончита наблюдала за происходящим. Она знала, как совокупляются люди – в домишке родителей это было делом естественным, и даже необходимым – чем больше рождалось детей, тем больше было рук в хозяйстве. И тем больше у родителей было шансов иметь кусок хлеба на старости лет.
Здесь же… В воздухе витал дух чувственности, от которого у неё по спине побежали мурашки. Переминаясь с ноги на ногу, она нечаянно задела дверь, и та растворилась со скрипом.
Медленно повернув голову, госпожа Хельга  посмотрела на неё невнятным обволакивающим взглядом, и показала рукой – подойди поближе.
 Кончита повиновалась.
По приказу хозяйки, она опустилась на колени возле кресла.

- Я хочу, чтобы ты видела это. – Прошептала госпожа охрипшим от блаженства голосом.- Открой глаза, дурочка.

Кончита, наоборот, зажмурилась еще крепче, и отрицательно помотала головой.

- А я говорю – смотри. – Прошипела уже хозяйка, и рука её довольно крепко вцепилась в её волосы.

Между тем, действо подходило к концу, голова «льва» мерно двигалась между её ног, и трение его шерсти о голую белую кожу, приводило женщину в еще большее исступление. Вот она испустила вопль, от которого чуть не погасла свеча на столе, и без сил, обмякла в кресле. «Лев» все еще не выпускал из пасти её трепещущую плоть, доводя её до высшейй степени безумия.

- Теперь – то же самое сделай с ней – Приказала мадам Гаупман, указывая на Кончиту. Он все еще крепко держала девочку за волосы, которые тоже были своего рода гривой.

Иван Дорохов встал на ноги:
- А вот от этого, вы меня, пожалуйста, увольте. – Насмешливо произнес он. – Она же еще совсем ребенок.

Хозяйка вспыхнула:

- Я тебе приказываю! – Гневно крикнула она.

Но мужчина отрицательно покачал головой и что-то процедил по-русски через стиснутые зубы.
Дверь за ним захлопнулась. И тогда разгневанная госпожа еще больнее сжала волосы Кончиты, и больно ударила её головой об ручку кресла.

Все погрузилось в темноту.