Юлия Друнина великий гражданин и поэт России

Один из лучших советских – русских поэтов Юлия Друнина
ушла на фронт защищать страну в 16 лет.
Узнав о гибели СССР, она добровольно ушла из жизни,
ибо на этот раз не смогла её защитить!

    Читатель, а ведь тебе понравилась на фотографии эта русская красавица, ещё бы –  красивые глаза, в которых ярко светиться не только грусть, но и ум, спокойное выражение одухотворенного лица на котором нет гримёрной штукатурки. А еще, наверное, читатель тебя поразило, что у неё на правой стороне груди сверкают два ордена. Это боевые ордена – орден Отечественной войны и орден Красной звезды, а ещё она была награждена в годы ВОВ медалью за отвагу! И было этой девочке на момент фотографирования всего-то 20 лет! Это Юлия Друнина, талантливейшая  советская – русская поэтесса, второй половины 20 века, человек уникальной и трагической судьбы.  Любители поэзии, не могут не знать этого имени. Много отличных поэтесс, публикуют в порталах русской прозы свои стихи, среди них есть очень одарённые, но никто по неимоверно мощному таланту, пока к ней не приблизился. Не зря её имя, было хорошо известно многим миллионам  любителям поэзии, и купить сборник её стихов было невозможно, хотя они выпускались тиражами во многие десятки  и сотни тысяч экземпляров! А ведь в те далёкие времена, гремели поэтов –  Е.Евтушенко, Р.Рождественского, А.Вознесенског, Б.Ахмадулиной. Но Друнина среди этих гигантов советской-русской поэзии была равной, а, как,  на мой взгляд, то по части лирических стихов, она среди них равная,  была впереди, может немного, но всё-таки впереди.
  И вот проверяю память:
 
Не бывает любви несчастной.
Может быть она горькой, трудной,
Безответной и безрассудной,
Может быть смертельно опасной.

Но несчастной любовь не бывает,
Даже если она убивает.
Тот, кто этого не усвоит,
Тот счастливой любви не стоит...

Или:
 
Теперь не умирают от любви –
Насмешливая трезвая эпоха.
Лишь падает гемоглобин в крови,
Лишь без причины человеку плохо.

Теперь не умирают от любви – 
Лишь сердце что-то барахлит ночами.
Но “неотложку”, мама, не зови,
Врачи пожмут беспомощно плечами:
И скажут: “Теперь не умирают от любви”…

Или

Не встречайтесь с первою любовью,
Пусть она останется такой –
Острым счастьем, или острой болью,
Или песней, смолкшей за рекой.

Не тянитесь к прошлому, не стоит -
Все иным покажется сейчас...
Пусть хотя бы самое святое
Неизменным остается в нас.
 Раз память держит, значит, поэзия уникальна, давно это заметил.
      Она, как и многие её сверстники в начале Великой Отечественной войны,  прибавив себе год (во всех её документах впоследствии было написано, что она родилась 10 мая 1924 года), шестнадцатилетняя Юлия Друнина записалась в добровольную санитарную дружину при Районном обществе Красного Креста, работала санитаркой в главном госпитале Москвы. Окончила курсы медсестёр. В конце лета 1941 года, с приближением немцев к Москве, была направлена на строительство оборонительных сооружений под Можайском. Там, во время одного из авианалётов, она потерялась, отстала от своего отряда, и была подобрана группой пехотинцев, которым  нужна была санитарка. Вместе с ними Юлия Друнина попала в окружение и 13 суток пробиралась к своим по тылам противника. Оказавшись снова в Москве осенью 1941 года, она вскоре вместе со школой, в которой директором был её отец, была эвакуирована в Тюменскую область. После того, как в начале 1942 года её  отец умер, она  уехала в Хабаровск, где стала курсантом Школы младших авиационных специалистов (ШМАС). Через некоторое время девушкам –  младшим авиаспециалистам объявили, что их вместо отправки в боевые части переводят в женский запасной полк. Перспектива оказаться вдали от фронта казалась для Друниной ужасной. Узнав о том, что девушек-медиков, в порядке исключения, всё-таки направят в действующую армию, она спешно нашла своё свидетельство об окончании курсов медсестёр и уже по прошествии нескольких дней получила направление в санитарное управление 2 Белорусского фронта. По прибытии в 667 стрелковый полк, Друнина стала санитарным инструктором, оказывала медицинскую помощь раненным бойцам полка, но в 1943 году была сама  тяжело ранена – осколок снаряда вошёл в шею слева и застрял всего в паре миллиметров от сонной артерии! Не подозревая о серьёзности ранения, она просто замотала шею бинтами и продолжала –   спасать других. Скрывала этот факт до тех пор, пока не стало совсем плохо. Очнулась уже в госпитале и там узнала, что была на волосок от смерти. Вероятнее всего, судьба так распорядилась, чтобы она, оставшись живой, радовала многие миллионы людей своей уникальной поэзией. В госпитале, в конце 1943 году, она написала своё первое стихотворение о войне, которое вошло во все антологии военной поэзии:

Я только раз видала рукопашный,
Раз наяву. И тысячу –  во сне.
Кто говорит, что на войне не страшно,
Тот ничего не знает о войне.


Трудно поверить самому себе, но и от своей памяти никуда не уйти, эти строчки, я запомнил больше 66 лет назад, причём хорошо помню, что это было в конце мая 1950 года, когда мне шёл 11 год. Давно? Давно, даже не верится в это.

В том же сборнике, было ещё один, не побоюсь сказать также гениальный шедевр:
 
Я ушла из детства в грязную теплушку,
В эшелон пехоты, в санитарный взвод.
Дальние разрывы слушал и не слушал
Ко всему привыкший сорок первый год.

Я пришла из школы в блиндажи сырые,
От Прекрасной Дамы в “мать” и “перемать”,
Потому что имя ближе, чем “Россия”,
Не могла сыскать.

Первые четыре  строчки и вторые 8! И я хорошо помню, что  меня тогда пацана, эти 12 строчек просто потрясли. И не только потому, что я родом из военного детства, просто они гениальные, ведь  многие поэты пишут всю свою жизнь стихи и издают сборники этих стихов, но таких 12 строчек, так никогда и не напишут. Сегодня эти строчки меня также не могут не волновать, но к этому примешивается чувство невероятности того –  как мог практически ребёнок, девочка в 18 лет, написать такие пронзительно гениальные строчки. И, наверное, это произошло потому, что в детстве все чувства обостренны (их ещё не успевает задавить короста жизненных пакостей), а кроме всего каждодневное пребывание в кровавом аду во время нахождения на передовой, чувства обостряют многократно. Но никуда не деться от того, что в том же сборнике было ещё одно трогавшее душу стихотворение:
 
Все грущу о шинели,
Вижу дымные сны, им –
Нет, меня не сумели
Возвратить из Войны.

Дни летят, словно пули,
Как снаряды –  года...
До сих пор не вернули,
Не вернут никогда.

И куда же мне деться?
Друг убит на войне.
А замолкшее сердце
Стало биться во мне.

Ну и эти тоже:

Я принесла домой с фронтов России
Веселое презрение к тряпью – 
 Как норковую шубку, я носила
 Шинельку обгоревшую свою.

 Пусть на локтях топорщились заплаты,
 Пусть сапоги протерлись –  не беда!
 Такой нарядной и такой богатой
 Я позже не бывала никогда...

      После излечения Друнина была признана инвалидом и комиссована. Вернулась в Москву. Попыталась поступить в Литературный институт, но неудачно – её стихи были признаны незрелыми. Не попав в институт, оставаться в Москве Юля не захотела и решила вернуться на фронт. К её счастью, её признали годной к строевой службе и направили в  самоходный артиллерийский полк 3 Прибалтийского фронта. Это же какое мужество и желание воевать защищая Родины надо было иметь, чтобы после такого тяжелого ранения, опять ринуться в самое пекло кровавой войны. Воевала в Псковской области, затем в Прибалтике. В одном из боёв была контужена и 21 ноября 1944 года признана негодной к несению военной службы. Закончила войну в звании старшины медицинской службы. Вернувшись в декабре 1944 года в Москву, Друнина стала учиться в Литературном институте. Уже в 1945 году  в журнале “Знамя” была напечатана подборкам её стихов. В марте 1947 года она была принята в Союз писателей, а 1948 году вышла её первая книга стихов “В солдатской шинели” (именно этот сборник и прочитал я впервые в далёком детстве), после чего она стала знаменитой и любимым поэтом для многих миллионов советских людей. В последующие годы сборники   её стихов на различные темы выходили один за другим на протяжении всей её жизни. У неё в стране была заслуженная слава поэта, она была Секретарём Союза писателей СССР и Секретарём Союза писателей России.  Тема стихов о Великой Отечественной войне была неизменной в её творчестве.  Слишком много она пережила в ранней юности на войне, поэтому тема о войне стала отправной точкой в развитии поэтического мировосприятия Друниной и об этом она очень сжато, но проникновенно написала в одном из своих шедевров, которое и назвала –  “Запас прочности”:

До сих пор не совсем понимаю,
Как же я, и худа, и мала,
Сквозь пожары к победному Маю
В кирзачах стопудовых дошла.

И откуда взялось столько силы
Даже в самых слабейших из нас?..
Что гадать! –   Был и есть у России
Вечной прочности вечный запас.

     Шли годы, а она продолжала писать стихи о войне. Их многие и многие десятки.   И в каждом из них чувствуется нерв войны. А главное чувствуется  тот факт, что каждая строка ею прожита, прежде чем она её положила на бумагу. Наверное, это не только потому, что она была феноменально талантливой поэтессой, а потому, что ребёнком, когда все чувства обостренны, она была на передовой, а это значит что, она ежедневно была в аду войны. И сочетание этих двух факторов, позволяет мне написать следующее. Поэты – фронтовики начиная от К.Симонова, С.Гудзенко, П.Когана и многие другие,  написали замечательные стихи о прошедшей войне.  Но в таком количестве стихов, и так пронзительно, как прописана каждая деталь тех кровавых событий ВОВ у Друниной, могу утверждать,  что при всём своём уважении ко всем поэтам-фронтовикам и даже к моему любимому писателю и поэту Симонову,  – фронтовой поэзии Друниной равных нет,  и никогда уже не будет. Не будет и всё. Во-первых не будет такого государства в каком жила и воспитывалась поэтесса, а во- вторых,  не будет никогда такой войны, в которой даже дети воевали бы за свою Родину. Любители и ценители поэзии, при желании мне возразить или согласится со мной, прочитав всю фронтовую поэзию Друниной, я уверен сделают правильный вывод. Но я хорошо уверен в том,  что придёт время и  в России настанет эпоха, в  которой будут первичными  ценностями, буду не деньги, а духовные ценности, в том числе и поэзия. А поэзия, всегда была душой общества и в  том новом обществе признают, что военной поэзии поэтессы фронтовички Юлии Друниной равной поэзии нет.

Но не замыкалась Друнина на написании стихов о войне, талант её души и сердца поэта, был многогранен:
 
Ты – рядом, и всё прекрасно:
И дождь, и холодный ветер.
Спасибо тебе, мой ясный,
За то, что ты есть на свете.

Спасибо за эти губы,
Спасибо за руки эти.
Спасибо тебе, мой любый,
За то, что ты есть на свете.

Ты – рядом, а ведь могли бы
Друг друга совсем не встретить.
Единственный мой, спасибо
За то, что ты есть на свете!

Понравилось? А это:

Нет в любви виноватых и правых.
Разве эта стихия –  вина?
Как поток раскаленной лавы
Пролетает по судьбам она.

Нет в любви виноватых и правых,
Никого здесь нельзя винить.
Жаль безумца, который лаву
Попытался б остановить.

Уверен в том, что следующее стихотворение, стихотворение на любой вкус:

Пахнет лето
Земляникой спелой -
Снова реки
Повернули вспять...
Снова сердце
К сердцу прикипело -
Только с кровью
Можно оторвать.

Пахнет лето
Земляникой спелой,
Скоро осень
Загрустит опять.

Может, это времечко
Приспело –
Уходить,
От сердца отрывать?..

Ну а это поэтическая вещь, свидетельствует об огромной гражданской позиции и любви к своей Родине, которую она ребёнком защищала в далёкие грозные годы:

О, Россия!
С нелегкой судьбою страна...
У меня ты, Россия,
Как сердце, одна.
Я и другу скажу,
Я скажу и врагу –
Без тебя,
Как без сердца,
Прожить не смогу.

Понравилось? Я уверен в этом, а следующее:

Письмо президенту Рейгану из “империи зла”

Я живу, президент,
В пресловутой “империи зла” —
Так назвать вы изволили
Спасшую землю страну…
Наша юность пожаром,
Наша юность Голгофой была,
Ну, а вы, молодым,
Как прошли мировую войну?
Может быть, сквозь огонь
К нам конвои с оружьем вели? —
Мудрый Рузвельт пытался
Союзной державе помочь.
И, казалось, в Мурманске
Ваши храбрые корабли
Выходила встречать
Вся страна
Погружённая в ночь.
Да, кромешная ночь
Над Россией простерла крыла.
Умирал Ленинград,
И во тьме Шостакович гремел.
Я пишу, президент,
Из той самой “империи зла”,
Где истерзанных школьниц
Фашисты вели на расстрел…
Оседала война сединой
У детей на висках,
В материнских застывших глазах
Замерзала кристаллами слёз…
Может, вы, словно Кеннеди,
В американских войсках
Тоже собственной кровью
В победу свой сделали взнос?..
Я живу, президент,
В пресловутой “империи зла”…
Там, где чтут Достоевского,
Лорку с Уитменом чтут.
Горько мне, что Саманта
Так странно из жизни ушла,
Больно мне, что в Неваде
Мосты между душами рвут.
Ваши авианосцы
Освещает, бледнея, луна.
Между жизнью и смертью
Такая тончайшая нить…
Как прекрасна планета,
И как уязвима она!
Как землян умоляет
Её защитить, заслонить!
Я живу, президент,
В пресловутой “империи зла”…
 
Это стихотворение, свидетельство того, что великая поэтесса и в зрелом возрасте, была великом патриотом своей страны, как и в далёкой военной юности. И до конца своих дней Друнина оставалась чуткой к жизни своих соотечественников и своей родины, ко всему, что происходило в мире. С большими надеждами на лучшее будущее Юлия Друнина восприняла перестройку,  в 1990 году стала депутатом Верховного Совета СССР. Она много выступала в периодической печати не только со стихами, но и с публицистическими статьями, в которых с тревогой писала о том, как неоднозначно проходит перестройка, как у многих людей происходит девальвация высоко ценимых ею моральных и гражданских ценностей. На вопрос, зачем она баллотировалась в депутаты, Друнина однажды ответила: “Единственное, что меня побудило это сделать, – желание защитить нашу армию, интересы и права участников Великой Отечественной войны и войны в Афганистане”.  И ей, как никому из депутатов можно и нужно было верить. Разочаровавшись в полезности этой деятельности и поняв, что сделать ничего существенного не сможет,  вышла из депутатского корпуса! Я никогда не слышал о том, что кто-то из депутатов, отказался от такой богатой кормушки, каким всегда являлся Верховный Совет страны. Это мог сделать только человек высоких моральных принципов. Таким человеком была воин, патриот и гражданин Юлия Друнина! О  том, как остро Друнина реагировала на то, что происходило в те годы в стране, на заседаниях Верховного Совета СССР и о том, почему она решила уйти из жизни, рассказала в  интервью издания “ФАКТЫ”  дочь Друниной Елена Липатникова: …“В Кремле была встреча мамы с Горбачёвым, он говорил ей, что восхищается её стихами, целовал ей руку. А когда она, будучи депутатом, начала, открыто говорить о проблемах ветеранов Великой Отечественной войны и афганцев, то сразу попала в неугодные. Однажды, когда выступала с трибуны Дворца съездов, то Горбачёв попросил маму сойти с неё. Этот факт  стал большим ударом по её самолюбию и надеждам,  и именно поэтому она написала заявление о выходе из депутатского корпуса…”
      Трагически был воспринят Друниной развал СССР, крушение общественных идеалов послужило, судя по всему, основной причиной её самоубийства. Она отравилась выхлопными газами автомашины в своем гараже. Такого ухода из жизни никто не ожидал от неё, привыкшей всегда и во всем бороться и стоять до конца. Однако ее самоубийство вряд ли можно рассматривать только как свидетельство её бессилия перед чуждым ей поворотом событий. В последнее время она действительно чувствовала бессилие своего поэтического и публицистического слова перед неприемлемым для неё ходом событий, но не хотела покорно мириться с этим. Тем более, что она была одним из тех народных депутатов, кто сказал на Съезде народных депутатов о том, что только Горбачёв должен стать президентом СССР, ибо он самый достойный среди кандидатов в президенты страны. Откуда эта чистая  и честная до грана женщина могла знать о том, что человек, которому она верила, это не тот человек, которого она себе представляла. Откуда она могла знать, что в отличие от неё, этот жадный до денег, беспринципный стяжатель и предатель Мойша Грабер уже давно и целенаправленно под руководством того же Рейгана и прочей американской швали делает всё для уничтожения Советского Союза. В добровольном уходе Друниной из жизни следует, вероятно, видеть единственный оставшийся у нее, человека искреннего и благородного, человека-максималиста, способ протеста против того, что произошло в её любимой стране, за которую она в ранней юности готова было отдать свою жизнь. Она написавшие бередившие многих советских людей строчки:…”Был и есть у России, вечной прочности вечный запас”… увидев, что запас этой прочности у людей ей любимой страны, по воле  руководителей страны рухнул, уходя добровольно из жизни, написала вещие строчки:

        Ухожу, нет сил. Лишь издали
        (Всё ж крещёная!) помолюсь
                За таких вот, как вы, за избранных
        Удержать над обрывом Русь.
             Но боюсь, что и вы бессильны.
  Потому выбираю смерть.
       Как летит под откос Россия,
    Не могу, не хочу смотреть.
Гениальные мысли великого человека и поэта.
       На протяжении всей  творческой жизни, Юлия Друнина волновала своей поэзией многие десятки миллионов советских людей, а своими последними в своей жизни поэтическими строчками от имени тех, кто любил её поэзию, а фактически от имени сотен миллионов людей живших в великой  стране,  выразила своё отношение к гибели Советского Союза! Её героическая юность в годы великой войны народов  Советского Союза против германского фашизма, когда она была одной из многих миллионов защищавших свою страну, давала её право совершить в конце жизни ещё один подвиг. И она его совершила.  Своей смертью Друнина  продемонстрировала своим врагам – не фашистам, а  разрушителям любимой страны и многим миллионам людей любивших её поэзию, о  не согласии с уничтожением этой страны. Своей смертью великая поэтесса  доказала, что Россия великая страна, если её поэты уходят из жизни протестуя против подлости и   предательства по отношению к своей любимой Родине!