Гортензия

Отражаясь в ободах и спицах, солнечные зайчики прорезали косыми лучиками тучку пыли за Санкиным байком. Её беспечный хохот катился вместе с её байком вниз по каменистой тропе, было видно как амортизаторы двухподвеса заходили над камнями крутого склона. Статус мачо никак не позволял Ромке дать уйти от себя девчонке и он свернул за ней; парень лишь недавно сменил свой шоссейный байк на горный; даунхилл опытной Санке давался куда лучше. На то и была её ставка. Но, так и не перелетев через широченную лужу, Санкин байк увяз в болотистой жиже. В ней по щиколотки, Санка, сняв шлем, распустив волосы и подставив их лёгкому ветерку, соблазнительно лыбилась приближающемуся парню - они уже минут двадцать как не целовались. А тот вдруг решил выпендриться перед хорошенькой наставницей - разогнавшись с горы, он взмыл над лужей с примыкавшим к той кустарником.  Но, уже над кустами, парень вдруг к своему ужасу осознал, что это решение было скоропалительным...

С Веруней они росли вместе - их семья жила этажом ниже. Вместе в детский сад, потом в школу. Играли вместе, а уже будучи школьниками, случалось, и целовались понарошку. В первом классе Ромка даже обещал на ней жениться, и она, поверив ему,  зарделась от счастья. Веруня была лучшим другом, без неё не обходилась ни одна днюха или вечеринка. Но девочка росла нескладной толстушкой и о чём-либо большем, чем дружба, Ромка давно уже и не помышлял. Сам же он рано увлёкся велоспортом, ежедневно качался, на шоссе часами крутил высокую передачу  под ярким солнцем, ночными звёздами, в проливные дожди, при ураганном ветре. Ростом был он невысок, но рос крепышом спортивного телосложения с обветренным лицом. Он стал замечать, что Веруня не упустит случая побыть с ним рядом; то пригласит в киношку, то увяжется с его друзьями на пляж. Порой это досаждало, но, случалось и так - вот как после разрыва с очередной его пассией - что Веруня бывала так нужна, чтобы излить ей душу, выговориться под её участливое молчание. Вместе они готовились и к выпускным экзаменам,  её помощь была очень кстати, ведь столько времени он проводил на шоссе. Там же, на шоссе, они познакомились и с Санкой. Они с друзьями тогда легко обошли группу девчонок-одноклубниц на неуклюжих горных байках, как истинные джентльмены предложили тем "сесть на колесо". А после была вечеринка с болтовнёй о спорте, какие байки круче и всякой ерунде, после которой, под аккомпанимент умеренных доз пива и вина, вдруг таким естественным показался переход к медленным танцам с долгими, будоражащими кровь, поцелуями... Санка-то и обратила Ромку в горный байкинг и с тех пор спорт стал третьим в их бурно развивавшихся отношениях.

Открыв глаза, Ромка не сразу и понял где он и чему так радуются склонившиеся над ним люди в белых халатах. Хотел было подняться, но ног не почувствовал. Руки и шея были скованы. Он всё  вспомнил: и то, как перед ним открылся обрыв метров с 25 высотой, и то как подумал "конец", но сражался до конца: отпихнул байк ногами и вытянул тело по касательной ко склону, не плашмя. Удар был страшным, он пробыл в коме три недели. "Тут твоя девушка" сказала сестра. Он повёл глазами, но то была Веруня в углу. С неделю лежал на спине тупо уставившись в потолок. Не ел не пил, никого не желал видеть. Безразлично выслушал диагноз - паралич тела ниже пояса.  Веруня была у него за сиделку, но он на неё не реагировал. Ромка проклинал своё решение бороться за выживание там у обрыва. Он отказался принимать друзей. Гнал и Верку, мог грубо послать или обругать. А мог и схватить за руку лишь чтоб сжать ей ладонь до боли. Она всё принимала безропотно, как должное. Пожалуйся он врачам, её б наверное прогнали, но он не жаловался.

Дни шли за днями. С него один за другим снимали гипсы, но шансы на возвращение импульсов в позвоночнике даже не обсуждались. Как-то раз, в очередной раз выматерив Верку, он велел ей дать ему снотворного, мол трудно заснуть от боли. Она принесла таблетку, но он потребовал всю пачку.
- Что, жить надоело? - спросила Веруня
- Всю пачку! - заорал Ромка
Тогда, не дав ему снотворного, Веруня исчезла. Вернулась она через пару часов, толкая перед собой супермаркетовскую тележку.
- Совсем охренела? - Ромка был в бешенстве. Тележка была набита гантелями и эспандерами. Но, на этот раз Веруня вдруг, не смолчав, неумело съездила ему кулаком в скулу.
- Ты чего?! - опешил Ромка. В ответ Веруня отвесила парню ещё и звонкую пощёчину.

Прошло три месяца. Ромка качался как сумасшедший. Сила постепенно возвращалась в изувеченное тело. Он уже мог сам садиться в коляску, на руках отжавшись от кровати. Они с Верокй часами гуляли по парку больницы, и девушка казалась счастливой возможности потолкать его коляску. Во время очередного укола в зад, впервые со времени падения, он вдруг почувствовал боль. Он целовал её руки, а потом прижал к себе и так они долго просидели вместе, не двигаясь у его кровати. Веруня вернулась на работу - он видел её теперь лишь по утрам и вечерам. Ходила по друзьям, знакомым, а, порой, и незнакомым, вымаливая деньги. Федерация велоспорта тоже выделила средства. Операция следовала за операцией...

Как-то вечером читая книгу Ромка вдруг почувствовал на себе чей-то взгляд. Он оторвал глаза от книги. В дверях палаты застыла Сана, в её руках огромный букет хризантем. И как ей удалось преодолеть его запрет на гостей, не Веркины ли дела? А Веруня вдруг заторопилась, затараторила что ей, мол, пора. Ромка и Сана долго молча глядели друг на друга, пока Веруня незаметно не исчезла.
- К тебе не пускали... Начала было Сана, но Рома остановил её.
- При чём тут ты? Ты ни в чём не виновата... - он запрыгал по палате на костылях. Они целовались, пока не вернулась Веруня. А на следующий день Санка и Ромка уже спустились вниз вместе. К больничному забору был прислонён новенький шоссейный тандем, а в его сияющих ободах отражался красный закат. Они поездили с час. Ромка как мог помогал крутить педали, пока, наконец, в изнеможении не рухнул на траву. Санка легла рядом. Она целовала его губы, слизывала слёзы с его ресниц...
В тот вечер Веруня исчезла. Она больше не появлялась в палате, не отвечала на звонки. Никто из друзей и знакомых больше её не видел. Не помогла и полиция - ничего существенного им не было известно - ежегодно пропадают сотни людей и лишь немногие из них потом находятся...
 
Странная кавалькада двигалась к дверям городского собора в то утро. Белым облаком к дверям на изящном белом велосипеде подкатила невеста в сопровождении подружек на таких же велосипедах. А рядышком прислонил свой изящный чёрный велосипед жених. Подхватив девушку, он заковылял по ступенькам вверх, к тяжёлым, резным дверям собора со своим драгоценным грузом на руках. Свидетели и гости, спешившись со своих, украшенных цветами и лентами, великов, последовали за молодыми. Свадьба была весёлой, она не утихала до утра. Разбирая подарки на следующий день, молодые наткнулись и на один не совсем обычный - был то небольшой вазон с голубым кустиком гортензии, завёрнутым в целлофан. Прилагалась к нему и крошечная открытка. На ней были лишь два слова "Будьте счастливы". Подписи не было. Санке показалось, будто она где-то слыхала, что гортензия на языке цветов символизирует безответную любовь...