Октябрь

«Целый день осыпаются с кленов силуэты багровых сердец…»
 
Эта фраза гипнотизировала меня еще в детстве. Как девочка послушная и вежливая, я принимала на веру слова взрослого человека, поющего с высокой, грубо говоря, трибуны. С другой стороны как хорошая ученица, изучавшая «природоведение» - теперешнюю «окружайку», я совершенно точно знала, что с клена не может падать лист, силуэтом похожий на сердце, ну, потому что это же - липовый лист? А у клена же лист – пятипалый? При том, что он еще и багровым не может быть… Ну, потому что липы ведь желтые? Это кленовый лист может быть багровым, но он не похож на сердце.

Но сейчас я вижу в этой компиляции отчаянное желание приспособить это состояние природы к состоянию души. И то, что речи влюбленных обрываются и скворец улетает, и эти сердца! - просто обязаны быть багровыми! Это тогда еще и «валентинок» не было, и  сердечки считались буржуазной пошлостью.

 Но за этим, как я могу сейчас, по-взрослому смело сказать, лексически неудачным образом столько правды чувства! Ведь правда: и обрывается все,  и исчезает, и улетают, и надвигаются снега и молчаливая белая кома. И это какая-то  климактерическая истерия... Все еще красивая, как никогда красивая осень, яркая, жгуче желтая, обжигающе желтая! - вешается на всех подряд, кружит, трясет цыганскими юбками,  околдо-вы-ва-ет,  есть в этом даже что-то разнузданное.

Но работает же! Все ходят как дурные: листочки, веночки, черные пальто, для контраста - на черном лучше смотрятся  эти самые листочки и веночки. И, наоборот, в этом золотом пейзаже, органично можно выглядеть только в черном. В Питере очень любят черные пальто. У каждой женщины в Питере есть маленькое черное пальто. Специально для октября. Для кленов, для  багровых сердец.

Это объяснимо, в октябре женщины теряют самостоятельную ценность, они становятся элементом пейзажа, в каком-то смысле даже вообще аксессуаром. Намеком на женское начало питерской Осени. Потому что в это время в городе – только одна женщина. Если женщина в октябре в Питере не в черном, то она, скорее всего, не местная. Я в этом смысле очень одобряю питерских женщин – в этом столько такта, меры и вкуса.

Но в это время не только клены. Сначала липы желтеют аж до лимонного цвета. И березы, наконец, достигают безупречной желтизны. Но липы городские штучки. А березы-то, они не только в городе. В это время даже поездка в электричке превращается в вернисаж, на котором выставили одни березы. Тут  с елками, тут в поле, тут с легкой примесью осины, там… с кленом, случайно заблудившимся среди девочек.

Кленов в лесу мало. Они вообще-то парни – заезжие. Иноземные. Правда, если где прижился один – размножаются с космической скоростью. Особенно вдоль железнодорожной полосы. По любому, лучше чем черемуха! Они хоть растут вверх, а не заплетают всю землю. И потом, осенью от них столько света! такая отрада для глаз, для сердца.

 Для меня многие годы листья, которые «пожухнуть еще не успели»,…и… « мягки и свежи лежат, как ковер» были поэтическим штампом из школьного учебника, пока я не увидела питерские клены осенью.  «Лесная», «Политехническая», «пл. Мужества» – там осенью просто с ума можно сойти! Там одни клены, и это гектары ослепительного желтого ковра, именно такого как в стихе, не жухлого, мягкого и свежего.  А запах!  И, еще этот резной лист! За него все время цепляется глаз:  обводит, провожает эти плавные линии, все эти завитки, все изгибы, возвращается  к длинной ножке.

 Какие длинные ножки у кленовых листьев! Пока не увидела – не понимала, как можно сплести венок из листьев? Как? - смотрела я в детстве на ножку березового листика – три сантиметра… Как? Совсем другое дело кленовый лист – пятнадцать – двадцать сантиметров - их и  вазу можно поставить! Полноценный букет!

 Букет, букет, потому что они же все еще и разные совсем по  цвету, по раскраске! Особенно на Политехнической, там какие-то вообще нереальные клены! У них листья так причудливо  раскрашены. Все цвета радуги! Это если ты венок плетешь, важно чтобы ножки длинные и цвет примерно один,  а если букет делаешь, то там как с цветами - совсем  другое важно. Но когда начинаешь выбирать САМЫЕ красивые, то через какое-то время обнаруживаешь, что букет – серо-бурый, приходится срочно разбавлять желтыми.

 В идеале лист вообще должен быть один. Ну, тот политехнический… Я помню, везла домой лист, сокрушивший мое сердце художника, вот реально - не могла наглядеться. Он весь был - просто пурпурный, с золотым обрезом, а прожилки оставались зеленые, и чем дальше от  центральной жилы, тем больше зеленый переходил в желтый, и пальчики все уже были в желтых жилках,  а ладошка в нежно-зеленых, но там еще и самый центр листа был по-летнему зеленый. А все произведение выглядело как пособие по физиологии листа: то есть видны били все до одной жилочки. Даже самые тоненькие. Но как был решен цвет! До сих пор как-то не по себе.

 И я его испортила, представляете! Кто-то надоумил, мол, если прогладить – то он и не скрутится и цвет сохранит. И на стенку можно будет приколоть. Вашу маму! Я прогладила. И он совершенно поблек! Просто все потерял! нет, схема осталась, и можно было объяснить, как это было. Но вот это чудо, свежести, и жизни, и влажности, и прохлады, и  яркости, и блеска…  Мила меня поймет, она знает, как это - одним мазком испортить все. Блин, я чуть не умерла! С тех пор я не глажу листья. Хотя они действительно не скручиваются, и если лист желтый – то ему ничего, он даже ярче чуть-чуть становится.
 
А в этом году еще и снег выпал ранний, правда, уже стаял весь, и я наделала чудесных фоток  еще с листьями, но уже в снегу… Красиво… Хотя не типично… Эх, если бы тогда были фотоаппараты под рукой, когда я тот лист домой везла. Че ж я никак не могу успокоиться с этим листом! Да их иначе не сохранить никак, если не гладить, они все посворачиваются, и ни тебе букета, ни тебе венка.

 Я сама в дом листья уже и не ношу, и венков не плету. Если только кто-то приедет. Олечка однажды приезжала на День Рождения. Мы сплели венок, таскались с ним по городу, а потом по Фонтанке шли, а мимо нас катерок проплывал с французами, совсем близко, и они нам махали, и мы им, и они очень одобрили венок и давай фоткать, а я им  взяла да и бросила этот венок, они аж распищались,  давай радоваться и примерять, и ваще полный восторг! А Олечка обиделась, это же был ее венок, она его с собой хотела забрать, оказывается, а я не знала. Я ей с тех пор каждый раз венок плету. Один раз даже с собой привозила. В Новосибирске кленов нет.

Ну вот, а ноябрь – это уже не осень, это уже такие подступы к зиме. И осень истерит на исходе, и люди готовятся: заклеивают окна, делают прививки от гриппа, переобуваются в зимнюю резину, покупают теплые куртки, перчатки, платки. Все ежатся от предчувствия и холода.

 Питер – не Сибирь, не Урал, там зима пришла – как отрезала – всем надеть шубы, я проверю! В Питере теперь будут долгие и нудные переговоры снега с дождем, как всегда, с переменным успехом, наезды и уступки с обеих сторон, декларации о намерениях, заявления для прессы, дипломатия, инфлюэнция и грипп  - вот он весь в этом Питер, даже в погоде!
 
Но ниче -ниче,крепитесь, скоро начнут елки ставить!