1. Предчувствие войны

Фальк всегда понимал опасность нацизма. И он видел и понимал его силу. Уже «… в 1935 году он говорил мне, – пишет И. Эренбург в книге «Люди, годы, жизнь»: Франция обречена. Трудно работать, нехватает воздуха. Пора домой…».

В воспоминаниях Юлия Лабаса, сына художника Лабаса и Раисы Идельсон взгляды Фалька (и Эренбурга) на агрессивность нацизма представлены весьма чётко: и Фальк, и Эренбург уже в конце 1940 года предвидели, что Германия «вот-вот нападёт на Советский Союз».

«… Со слов Фалька. Громом среди ясного неба стал для него (как и для многих других, казалось бы, не наивных людей) наш внезапный договор о мире и дружбе с Гитлером, радушный приём Риббентропа в Москве. (помню его улыбающуюся физиономию в газетах 17 августа 1939г. рядом с тоже улыбающимися В.М. Молотовым и И.В. Сталиным).

1 сентября того же года, как известно, началась Вторая мировая война. Немцы и, спустя две недели, мы напали на Польшу.

Не буду дальше перечислять всем известные исторические факты.  Помню только, что появились новые географические карты с заштрихованными территориями Чехословакии, Польши и т.д. «Область государственных интересов Германии». Помню также, хотя был дошкольником, школьные учебники тех лет: «Советский Союз заключил договор о мире и дружбе с самым большим государством Европы – Германией».

Вспоминается ещё, как Фальк однажды поделился с моей мамой: «Максим Максимович Литвинов вдруг впервые сказал мне про «них» вместо «мы» – «они». 

Однако, уже в конце 1940 г.  Р<оберт>.Р<афаилович>., как и Эренбург, предвидел, что Гитлер вот-вот нападёт на Советский Союз.

Эренбург написал тогда книгу «Падение Парижа». Когда же в его отсутствие к нему на квартиру явилось НКВД с обыском и ордером на арест, узнал об этом каким-то образом (кажется, успела предупредить домработница) и позвонил с телефона-автомата Сталину лично.

Тот разыграл удивление, а Эренбург вскоре зачитал похвальный отзыв Сталина о «Падении Парижа» на собрании Союза писателей.

Травлю мгновенно сменили неумеренные восторги».

А.В. Щёкин-Кротова так описывает последний предвоенный год:

«В зиму 1940/41 года Фальк часто бывал у Эренбурга. <…>. Возвращаясь домой, Фальк много рассказывал мне о том, что говорилось у Эренбурга. Он старался не расстраивать меня тревожными новостями… <…>. «И, — добавил Фальк, — Эренбург думает, что скоро будет война с немцами…. <…>

И все же война, неизбежность которой все понимали, поразила всех неожиданностью…
Весна 1941 года была поздней и невыразимо прекрасной. Фальк утром 22 июня писал поставленный на подоконник букет анютиных глазок. За окном благоухал молодой зеленью сад.

И вдруг…

Фальк поехал в город. Пошел к Эренбургу, советовался с ним. Хотел идти на фронт переводчиком: «Язык знаю, как родной». Но Эренбург отговорил его: «Подумайте о возрасте, о больной жене. Уезжайте подальше и пишите, пишите как всегда».

Продолжение следует: http://www.proza.ru/2016/10/30/115