Последнее лето

  Пятки кроссовок мягко протопали по тропинке, до калитки; она дважды скрипнула предательски старыми петлями в звонкой тишине росистого утра и выпустила Валерку на улицу. Мальчик торжественно и немного взволнованно огляделся вокруг – никого. Детское сердце радостно запрыгало от ожидания приключений, всё-таки впервые он выбрался из дома один и без разрешения. Нет, не подумайте, Валерка не был маменькиным сынком, он был очень даже самостоятельным человечком для своих 12 лет.
  В родном городе, во дворе, да и в школе, он считался мальчиком смелым и решительным: не раз приходилось отстаивать своё право на собственное мнение перед сверстниками. Но сейчас город был очень далеко, за полторы тысячи километров. Валерку особенно будоражила эта мысль, слова «полторы тысячи километров» звучали очень значительно, как-то по-особенному взросло и романтично.

  Деревня Дальняя Головня, где в первый раз гостил у дедов Валерка, была довольно глухой. Она была зажата между речкой Покаянкой, с заливным лугом Чёртова Залежь; древним и бескрайним лесом, и труднопроходимыми отрогами Шельмовского нагорья. Места вокруг были под стать своим названиям: дикие и красивые.

  Детей в деревне было мало, всего один Сёмка, одиннадцати лет. Он сразу познакомился с Валеркой и рассказал ему местную страшилку про Мёртвый Дом. Дом находился на самой окраине, среди самых высоких и замшелых деревьев, раздвинувшихся вокруг большой круглой поляны, а название своё он получил потому, что всех, кто в нём жил, даже недолго, всегда находили мёртвыми, а то и не находили вовсе.
  Велика загадка, скажет читатель недальновидный и лишённый воображения. Ведь все, рано или поздно, умирают, что тут особенного? Так-то так, но не совсем. По местной легенде, лет сто назад, жила в доме женщина, которую все в округе считали ведьмой. Была она нелюдимой и неприветливой, что-то бормотала всё время и собирала травы и грибы. А потом пропала в один день, как будто поглотил её древний лес.

 По преданию, после исчезновения ведьмы, дом достался местному печнику с семьёй, который умер через год – пошёл в сарай за дровами и не вернулся, там его и нашли лежащим на широкой полке со скрещёнными на груди руками и закрытыми глазами. Семья печника горевала три недели, а потом соседи нашли и их всех: мать на столе, а детишек и тётку Агафью – на лавках, все спокойные, бледные и руки на груди скрещены. По этому поводу из города приезжал важный полицмейстер с врачом и взводом солдат, чинили дознание, но уехали ни с чем, только дом заколотили и сургучом на замке запечатали.

 Потом была революция, суеверия отменили, и проклятый дом пустовал недолго. Селили в нём люд разный, но исход у всех был один, либо смерть непонятная, либо и вовсе пропадал человек бесследно и таинственно. Даже война не изменила этот жуткий распорядок. Летом, сорок второго, в доме квартировал немецкий фельдъегерь с денщиком – сгинул через месяц. Затем по осени раненых привезли с фельдшером – их по первому снегу нашли в доме с лицами бледными и спокойными, руки на груди крест-накрест. Эх, да что говорить. Многие за сто лет закончили свой путь в Мёртвом доме.  Валерку настолько захватила эта история, что он понял только одно – он должен там побывать, во что бы то ни стало. Ведь рассказов про это приключение ему потом хватит на целый год!

 Когда они с Сёмкой добрались до круглой поляны, обрамлённой вокруг стволами замшелых великанов, как стенами грота, небо потемнело и загрохотало тяжко – дожди в местных отрогах приходили быстро и бушевали жестоко, как в тропиках, только холоднее.

  - Смотри, в доме кто-то есть, – сказал тихо другу Сёмка между раскатами грома и указал пальцем на слабо освещённое изнутри окошко.

  - Ага, – согласился Валерка и округлил глаза. – Пошли, заглянем?

  - Пошли, – глаза у Семёна тоже были большие и испуганные, но он не мог отступить перед своим новым другом.

  Юные авантюристы добежали до окна и заглянули внутрь. Сквозь мутное стекло был виден широкий крепкий стол и посреди него одинокая свеча в плошке. Первые тяжёлые и холодные капли дождя заставили ребят вздрогнуть, они осторожно приоткрыли тяжёлую дощатую дверь и оказались в доме. Где на столе, устланном белоснежной скатертью, не было свободного места от всевозможной снеди: тут была и рыба в длинных блюдах, и полные тарелки блинов, пирогов, фруктов, закусок и салатов, был даже поросёнок молочный, обложенный оливками и зеленью. А вокруг сияли лакированными боками и стеклянными дверками изящные шкафчики с фарфоровой посудой, стояли, застланные цветастыми шалями и мягкими коврами, лавки с резными спинками, светили плафоны люстры. У мальчишек поплыло перед глазами от нахлынувшего тепла, запахов еды и главное – от ощущения полной нереальности происходящего.

  - Здравствуйте, гости дорогие!– послышался сзади женский голос. Семён громко икнул, а Валерка резко обернулся: в дверях соседней комнаты стояла высокая бледная женщина в тёмно-синем сарафане и с длинными пышными чёрными волосами. Она внимательно и колко смотрела на гостей.
 - Вы устали с дороги, так устали, так устали. Проголодались и промокли, так проголодались, так промокли… - голос женщины был тягучим, как мёд, он завораживал и успокаивал. - Садитесь за стол, угощайтесь.

   Валерка и Сёмка, как марионетки, подошли к столу, сели и накинулись на еду, а хозяйка внимательно следила за ними от двери, и взгляд её был уже не внимательным а колючим и жадным…
   Как сквозь туман видел Валерка всё происходящее – себя и какого-то мальчика, мрачную, тёмную комнату и зловещую тень с кроваво-красными углями глаз, которые буравили его мозг и лишали воли. Валерка не мог ни шевельнуть пальцем, ни даже думать, он мог только безучастно наблюдать за происходящим со всё возрастающим ужасом. Он видел, как тень оказалась у лежащего неподвижно на полу мальчика, сложила ему руки на груди и склонилась к его лицу. А затем между ними возникло слабое свечение, словно перетекающее от ребёнка к монстру.

   В этот момент к Валерке частично вернулся контроль над своим телом, он приподнялся на локте и отчётливо понял – ведьма выпивала из его друга душу: лицо Семёна побледнело, он слабо застонал и затих. Тут призрачная фигура оторвалась от своей жертвы и адский свет красных глаз метнулся к Валерке, он начал погружаться в вязкую тьму и только успел подумать: «Мама!..»

   Мальчиков нашли на следующий день, как и многих до них – лежащими на широких тёмных досках, старых скамеек, со скрещёнными на груди руками и бледными заострёнными лицами. Дом сожгли, не дожидаясь приезда властей, а над пепелищем ещё долго метались тени, будто ищущие что-то или от чего-то бегущие.