Анино счастье. г. 95. Василискина беда

К началу произведения – http://www.proza.ru/2016/06/21/1157
– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – –
К предыдущей главе – http://www.proza.ru/2016/10/30/1885


С утра с Глашкой на кухне сонные. Да и проспали малёха. Машка ещё дрыхнет у меня. Попозжа домой побежит. Везёт ей. Хотя когда как. Когда она в поле, а я тут, то, наверное, наоборот.

У нас с Глашкой заначка еды на завтрак со вчерашнего. Так что мы вроде всё подготовили, самовар шумит, а мы под этот сладкий шум – Глашка на скамье, я на сундуке кимарим потихоньку.

Силантий заглянул, он сегодня за камергера, как говорит барин, – Ну что, девки? Глаш, к  барыне иди, она зовёт. Одеваться может? А ты, Ань, на стол накрывай. Подмогну тебе. Что, нагулялись вчера?

– Ой, не говори. Спать охота! – Глашка не похожа на себя обычную. Расцвела чуток. Ладная такая вся. «Вот ведь что нам девкам надо? Вот ухода чуток, любви и ласки малёха. Глянь вот на Глашку. Всё серьёзная ходила, строгая такая. А сейчас что? Размякла вся. Мягкая. Ладная. Пышка сдобная прямо! Прям бери и кушай! Вкуснотищща! Хи!»

Пошла накрывать. Силантий постучал и к барышням, и к Жизели, видать барыня велела.
Сначала в столовой объявилась барыня.
– Доброго утречка, Лукерья Семёновна!

– Здравствуй. Ты мне сразу чаю налей да ступай, барышень поторопи. Еле шевелятся. Да встали ли вообще? Дел невпроворот.
– Да, барыня!
Налила чаю и к барыням-девицам. Стучу.

– Да, – из-за двери Василискин голос.
– Вас, Василиса Аркадьевна, с барышней барыня зовут!
– Скажи, счас будем!
– Она спрашивает, вы уже встали?
– Да встали, встали! Скажи счас будем иди уже! Вот кулёма!

На кухне барыня прихлёбывает чай.
– Ну что, встали?
– Да, барыня, сейчас будут.
Барыня балуется только сахарком. Еду не тревожит. – Вы что там, гуляли вчера?
– Да, барыня.
– Допоздна?

– Не очень.
– Блюдёшь себя?
– Как же, матушка, блюду.
– А кто провожал?
– Ну так мы вместе. Много народу.

– С тобой ночевал кто?
– Так Машка ночевала.
– Машка? А что так?
– Так ей далёко ночью то.
– Машка ладно.

– Ты знаешь, что девушка честь должна блюсти?
– А как же, матушка! Знаем.
– Смотрите у меня, а то без матери растёшь. Кому ж тебя наставлять то?
– Люди добрые наставляют. Советов старых людей слушаю.

– Ну, молодец. – Прихлёбывает снова. – Ты чаю то себе тоже налей, вон там за тем столиком сядь.
– Спасибо, я уж напилась.
– Ну смотри. А то барина нет, так что серчать не кому. Я ж к вам всей душой. К крестьянкам то.

– Да уж вы как матушка нам родная. Мы уж за вас молимся.
– Да ладно. Что уж там. Ты барышням то сказала? Что-то долго уж нет.
– Сказала, матушка!
– Встали они?
– Встали было, матушка!

– Ты это. Ежели кто обижать начнёт, ко мне сразу иди. Или вон к Василисе, а она мне скажет или барину. Поняла?
– Да, матушка, спасибо!
– Да не за что. Мы ж к вам как к дитям относимся. Вон Василиса тебя любит. Что ещё надо? Счастливая ты.

– Да, спасибо, матушка, век буду вам благодарна. Молиться за вас буду.
– А ты молись, молись, Бог сирот слышит. Молись. Ну где ж эти сони?
В коридоре послышался шум и шаги. Идут.
Барышни вошли в столовую. Впереди Жизель.
– Здравствуйте, Лукерья Семёновна!

– Здравствуйте, маман.
– Здравствуй, Жизель. Здравствуй, дочка.
– Здравствуйте, тётя Луша!
– Здравствуй, здравствуй, Даша!

У Василисы вид не очень. Глаза красные. Расселись.
– Васюша, что уж ты прямо? Лица на тебе нет?
– Ах мама, не спрашивайте лучше! Вам же всё равно!

– Васюша, как же это всё равно? Деточка, я и сама переживаю! У всех судьба такая. Вон спроси у Жизель,она уж везде бывает. Скажет тебе. Правда Жизель?
У Жизели сочувствующий вид. Глянула на Василису так, будто та должна была понять что то. – Да, Василиса Аркадьевна, подобная судьба у многих.
Василиса закатила глазаза, вздохнула жалобно и умиротворённо, – Как скажете маман.

И сидит, не притрагиваясь ни к чему.
– Василиса, что же ты не ешь? Вчера толком не ела, сегодня уж крошки даже не возьмёшь?
– Не хочу я. Не лезет.
– Уж как это не лезет? Ты ж голодная. Помереть что ль хочешь?

Василиса сидит закатив глаза, молчит.
– Уф, что ж это. Что за безобразие. Так нельзя Василиса. Так ведь ослабнешь совсем. Даша, хоть ты ей скажи!
Даша жалобным голосом, как мне показалось, нарочно очень жалобным, с великим состраданием, – Василиса, поешь, пожалуйста! Мама тебя просит.

Василиса молчит, только слабенько покачала головой.
– Василиса, это уже не смешно. Папан приедет, он будет злится. Скоро уж сватать приедут, а ты всё тут представление устраиваешь!
При слове представление, Василиса вскочила из-за стола, слёзы настоящие брызнули у ней из глаз, – Ах, мама! – Василиса бросилась к себе в комнату.

Возникло недоумённое молчание. Вид всех был не показной, а в самом деле расстроенный и тревожный. Мне тоже стало не по себе. Я увидела как на самом деле переживает Василиса и мне стало её очень жалко. «Боже мой, разве можно так переживать? Ведь она барыня!»

Даша, – Лукерья Семёновна, я успокою?
Жизель, – Может быть я?
– Нет, не ходите. Я сама. – Лукерья Семёновна прикоснулась салфеткой к губам, бросила её и я отодвинула её стул, чтоб она могла встать.

Ушла.
– Так она сама себя доконает, – Даша.
– Да. А что же делать?
Даша посмотрела на меня. – Ты иди пока. Позовём.

– Хорошо. –  я вышла из столовой. Хотела задержаться поблизости, но услышала отодвигающийся стул и пошла дальше на кухню. Проходя мимо Василискиной двери, услышала рыдание. Рыдала Василиска всем телом, слышно было, как судорожно она всхлипывала между приступами рыданий.

– Вася, Василиса, послушай. Девочка, моя, послушай свою маму. – Слышались увещевания матери, на что Василиса рыдала ещё больше. Я прошла дальше на кухню. «Боже мой. Боже. Что происходит? Боженька помоги ей! Она хорошая! Она хорошая! Помоги ей!»


– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – –
к следующей главе – http://www.proza.ru/2016/11/03/1469