Огонь в Москве

                ПОЖАРКА.
       
        Перестройка достигла апогея, у пятнистого Мишки отобрали тревожный чемодан, к власти пришёл танцор и исполнитель танца калинка-малинка. Если Горбач развалил союз, то Ельцин пошёл дальше, он наплодил птенцов, так называемых алегархов, которые воровали по-чёрному и вывезли восемьсот тонн золота, это уму непостижимо. Вот хотя бы на примере завода, ребята резали нержавейку и загружали её в машину к латышам, одна тонна миллион по тем деньгам, начальство же грузило аппаратами и монжами на железнодорожные платформы. Югославы строили склад и получали за это полторы тысячи долларов, а янки бомбили Югославию, склад застраховали и потом он сгорел, многие коробки с медикаментами были просрочены. Склад потом снова построили, но наши, из нашего кирпича и за нашу зарплату, русские одно слово, они должны быть голодными и злыми, чтобы побеждать толстых и лощёных. Ельцин выпил двести грамм водки и на югославском аэродроме появились двести десантников, с помощью спутника сбили невидимку и конфликт был улажен. Югославы уехали домой, прихватив с собой несколько наших баб. Иван, глядя на это выпил спирта и давай поливать начальство, начальство отправило его на биржу труда. На бирже, было скучно и он иногда выходил в свет, разгрузить фуру с тушёнкой, машину у магазина, но вскоре ему это, надоело и он ткнул пальцем в газету, палец попал в пожарную часть города Москвы. На следующий день Ванька собрал документы и поехал в стольный град. Деньги в то время прыгали, нули то убавляли, то прибавляли, да чёрт с ними. Добравшись до пожарной части, Иван отдал начальнику документы и тот посмотрев их, написал бумагу и отправил в управу центрального округа. Доехав до Арбата Иван забрёл в переулок, где и находилась управа, пожарная часть и ГИТИС. Ваньку сначала проверили, не сидел, родственников за границей нет, ну в общем не шпион, а потом послали по медкомиссиям, вторая поликлиника, Новые Черёмушки. В общем мурыжили шесть месяцев, но всё же предел настал и его направили в пожарную часть. По прибытии в часть ему выдали афганку, сапоги, боёвку, ремень с топором и каску. А потом выдали и противогаз, учились в процессе работы, разматывать рукава, одевать боёвку, спускаться по трубе, пользоваться багром и стволами. Через месяц Ивана отправили в Тёплый стан, ускоренный выпуск и ездить надо каждый день, полтора месяца. Учили не понятно, чему, зачем надо знать какие трубы идут под Москвой, как можно определить в горящем здании, какие там опоры и перекрытия, сколько вёдер входит в один рукав. В общем чего преподавали, мало, что пригодилось, кроме как бегать вокруг учебного центра в противогазе и лазить по штурмовке, а также раскладывать трёх коленку. Вот когда возили в институт Склифосовского, там профессор рассказывал кое-что интересное, чтобы откачать надо один вдох и пятнадцать раз нажать на грудную клетку, а если ожог, то его лучше обработать сначала водкой, чтобы ожог не распространялся, ну в крайнем случае моча. Кое-как сдали экзамены и отправились в свои пожарные части, там на деле толку больше. Ивану было уже тридцать четыре года и по прибытии в часть его поставили на гидранты с колонкой, со стволами пускай молодые бегают, а ты старик в руки крюк, лом с шаром на конце и колонку на горб искать гидрант, а чтобы его было легче найти, на стенах домов писали ПК или ПГ. В общем началась новая весёлая жизнь по контракту три года. Времена были тогда тяжёлые, танки с Москвы ушли, пришли шахтёры, шахтёры ушли начались, взрывы и башня поклонилась гусю с красными лапками, но не сломалась. Ивану вспомнились первые сутки, потом обмыли их до упада, таким образом Иван быстро втянулся в российский пожарный боевой коллектив. В процессе работы Иван понял, что можно во время работы принять на душу, если надышался угарного газа, а если не промыть организм последствия могут быть тяжёлыми. Иван вспомнил завод, когда Женька хватанул фосгена и не мог дышать, начальник завёл его в кабинет, достал из сейфа спирта и говорит пей, он маханул, и задышал. В части Иван сменил Федю, тот не выдержал тягот и лишений воинской службы и его уволили. В те времена переводили с войск пожарных под знамёна МВД и брали всех подряд до тридцати пяти лет, а кто-то оставался на сверх срочную. Иван быстро втянулся и так как он был старше своих собратьев по оружию, его приметили прапорщики и с занятий забирали его, ну, что ему тут делать он уже прошёл учебный центр. Да и занятия были для отмазки, играли в карты или смотрели телевизор, все уже прошли учебный центр, но самый главный учебный центр это, горящая Москва, а горит она часто, хоть и без Наполеона. Прапора были лет на десяток старше Ивана, но всегда брали его разбирать штабной автобус. Сначала допивали, что не допили офицеры, потом Иван шёл на рынок за добавкой, а потом вытаскивали грязные тарелки и относили их в мойку, после того как пожарные их вымывали, их относили назад в автобус. Штабной выезжал только по пятому номеру, это когда капитально горело, в нём был телевизор двойка, холодильник, столики лежанка, ну если кому из офицеров надоест смотреть на огонь и уставши он приляжет. В общем жизнь шла, Москва горела. Как то Иван загудел и одни сутки двинул и так семь суток в месяц работаешь, так начальник человек, два привета-это водка такая, а у меня денег нет, а я тебе дам взаймы и вопрос решён. В боевой части раненных не бросают, тем более если кирпич жене на голову упал, хорошо не тёще, а то некоторые придумывают, что кошка рожала. В общем офицеры привыкали, что служат уже не солдаты. Прапора рассказывали про солдат пожарных, как к ним ходили, девки и они одной поставили 01 на заднице, а мама дома увидела и привела дочь в пожарную часть. Кто это сделал, с кем была, с этим, этим, этим, мать была в шоке, ну ты и шалава, а тебе чего завидно, не твоя же терпела. Иван слушал эти рассказы, вот у ребят служба была. Не завидуй, как деды в коридор пены плеснут, так за мучаешься её вымывать, а если была нужна водка, то деды посылали пожарника, а на пожар выезжали пожарные и тушили палатку, потом как положено локализация, разбор палатки. Как-то перекусили у чурок замок и катали через дорогу арбузы, шофёры ночной Москвы останавливались и по дешевле покупали ягоды. Но солдаты, ушли и служба стала контрактной, в стране творилось не поймёшь, что, что Иван попал в этот круговорот жизни. Москва горела, её тушили, что не сгорело меняли на водку или если, не очень воняло горелым, брали себе. Лакомым куском всегда были Лужники, они пылали как по заказу и ведь трудно объяснить людям с аула, что легче вывезти мусор за плату, чем поджигать его, дешевле станет, ветер дунул и палатки пошли гореть. Как-то Иван проверял гидранты вместе с водоснабжением в Лужниках, так ни, как не мог объяснить аре, что нельзя на гидранты ставить контейнеры. А тот ему начал говорить, что ему тут разрешили ставить, то ли зять Лужкова, то ли брат жены, на что Иван ответил, хоть сам президент. Лужковых и президентов будет много, а Москва одна, но убедило его только то, что если загорится, контейнер просто кувыркнут, а если сил не хватит, то его убьют свои же у кого товар сгорит. А зимой вообще обнаглели, кто-то гексоген в Москву провозит, а эти на пропан-баллонах себе пищу варят и греются, а если долбанёт, сколько людей вокруг положит. Времена были тяжёлые, где Путин лазил в это время. Ночью Иван с лёгкостью находил гидранты, но днём найти его между палаток было на много сложнее, да и продавцы мешали, пятьдесят рублей давали, чтобы не двигать ни чего. Проверив гидранты и отметив не работающие Иван вернулся в часть и доложил начальнику, потом переоделся и прихватив трофеи отправился домой. Ездил Ваня по военному билету и до него всё время докапывался кондуктор, почему нет удостоверения, на что он отвечал не выдали ещё. Но вскоре замполит выдал удостоверения коричневые, которые тоже не нравились кондуктору, одному из всех, бестия думал Иван какая, всё ей не так, мышь белая. Служба шла, Москва горела, шахтёры касками долбили и приглашали пожарных под свои знамёна, на что те отвечали, нам пока платят, а платить не будут, тогда будем выезжать только на детсады, школы, больницы, а Москва гори. Но Лужков до такого не доводил, хоть в банках денег не было, он всё же платил из денег города и пожарные тушили всё, что горело. Как-то выехали на пивзавод в Хамовники, потушили, а бочку надо чем-то заправлять, ну так пивом с солодом и заправили, мутное, но крепкое. Емкостей не хватило пиво слить, а тут выезд, что делать горит же. Это был мрак, все алкоголики на запах по сбежались, хоть рыбку в зубы и закусывай. Начальника караула куда-то перевели, а остальным всё сошло, но были и такие которые стравливали кислород, чтобы не лезть в огонь, подставляя своих же пожарных, тех сразу увольняли. Иван очень не любил тушить старую Москву, как-то он на Старом Арбате провалился в огонь, хорошо братцы пожарные быстро вытянули из огня. Ваня тогда с перепугу, забрало сразу опустил и ствол Б на всю открыл, и как обезьяна за рукав вцепился, так его и выдернули из ада, от чертей по дальше. Пожар был по пятому номеру, так, что застряли на долго, а в старой Москве перекрытия все деревянные, да ещё за столько лет высохли, что горят как порох за милую душу. Наверное, Сталин хотел быть похож на Кутузова, чтобы Москва сгорела как при Наполеоне, а потом он построил бы новую, потому и метро вырыл до Горького, по ближе к Уралу, где ковалась победа, но стойкость солдата сломала его планы. Старого начальника части, в которой служил Ваня, отправили на пенсию, а на его место поставили зама. Если сравнить Верещагина и Петруху, то старый начальник Верещагин, а новый Петруха. Иван не любил Ильича, мало того, что он пил, но был ещё и моложе Ивана. Жена этого начальника прорывалась в часть как комета и рыскала по всем углам, где он, на выезде дружно отвечали пожарные. Две недели на выезде, ну бывают такие выезды, загулы называются. Начальник услышал крик жены с дивана упал, под столом прополз и голову под стул засунул, во как боится, больше чем любого начальника. Потом звонит в дежурку из-под стола, дежурного ко мне. Прапор приходит, а он на него, почему посторонние на территории части, так это же ваша жена, тем более, на деньги, пошли кого ни будь за водкой. Как-то Иван послал его ласково, что он ни колонку новую не может выбить или хотя бы запчасти к ней, или договоритесь с заводом рядом, я сам выточу это стопорное кольцо. Но нет всё сделано как будто специально, каждый должен выполнять свою работу. Ведь стоишь на пожаре весь мокрый, она брызжет и штырь в верх вылетает, тряпкой её обмотаешь, да и сделать то её не дают. ЗИЛ сто тридцатый сгнил, крыльями машет аж гаишники смеются, начальник хотел уволить Ивана, но Иван привёз из дома колонку, которую он прихватил с завода, когда его растаскивали. Прапора стали на сторону Ивана, где это видано, чтобы человек не воровал у страны, а наоборот, для пользы дела государству принёс, в тяжёлую минуту и начальник сдался, а Иван по утих маленько. Времена тяжёлые были, Москву взрывали. Как-то тушили, ресторан и Иван увёл оттуда бутылку французского коньяка, которая стоила его зарплата, потом горел, театр и он упёр оттуда атласные штаны с пулемётом. Юматов в то время кого-то пострелял маленько и это натолкнуло Ивана на мысль не хорошую. После караула, выпили и Иван по Арбату пошёл к Лановому, почему тот своего офицера не выручает, но доблестные стражи порядка задержали Ивана. Ваня показал им, своё удостоверение и они сказали ему, чтобы он шёл лучше домой, на что Ваня согласился и отдал ребятам бутылку коньяка, сказав, чтобы выпили после суток, за-Юматова, штаны и пулемёт он отдал какому то продавцу, и развернувшись на сто восемьдесят градусов, включил автопилот и пошёл домой. Иногда Иван привозил домой целые сумки этого вина и тогда его толчок становился золотым, потому, что жена выборочно выливала в него вино, но что по лучше она оставляла себе. Так день за днём потихоньку протекала пожарная жизнь Ивана. Почему-то у пожарных было два праздника, один летом в парке Горького, а другой осенью в Октябре. Туда приглашали артистов, но запомнились не многие, потому, что антракт себе пожарные устраивали сами. Пел Буба Касторский-Сичкин, к Цыгановой наш шофёр с колена даже на сцену выскочил, его офицеры стаскивали, а Цыганова молодец в защиту кинулась, не наказывайте его. Растаргуев вышел с каким-то, при-небрежением и на просьбу пожарных спеть Комбат, ответил, вам бы только комбат, и тут Ваня услышал, чего раньше не слышал. Да он спортсменом ни когда не был и не служил, а китель на него Пугачёва надела, гореть будет мы на него не поедем , машины сломаются, обиделись, а то правда спел бы чего просят. Расходились по домам пьяные, милиция пьяную толпу задерживала, а потом отпускала. Выезжали как-то на Капотню, не знали, что в пасть к волку лезем, там водородный реактор перегрелся и дрожал, так его водой поливали, чтобы охладить, а если бы рванул, чтобы от Москвы осталось, ведь это же Капотня, тогда все теракты показались бы детской шалостью подумал Иван. Времена были тяжёлые. Стоит Иван на воротах части, наблюдает, что в свете делается. То пьяный мент вышел с рынка и фуражку потерял, завтра будет начальнику байки сочинять, то мужик голый с палочкой и пакетом по улице идёт, или проигрался али пропил всё, цирк, да и только. Потом мерседес подъехал, мужик с женщиной говорят ребята помогите дверь открыть, а что в МЧС не обратитесь спросил Иван, там дорого отвечают просящие. Иван взял трубку и вызвал начальника караула. Через две минуты показался начальник и сразу сказал сколько, те ответили двести, ну двести рублей нам на караул мало сказал начальник, двести баксов поправили они, ну тогда звоните, что у вас во дворе горит мусор в контейнере, на мусор оперативники не выезжают. Прямо с ворот части они дали вызов и заиграла сирена. Быстро вскочив в машину прибыли на место, поставили трёх коленку и тогда только хозяева предупредили, что там две боевых собаки, но они ещё щенки, посмотрим отмахнулись пожарные. Отодрав решётку с окна, пожарные влезли в квартиру и на встречу к ним вышли щеночки, это не по правилам сказал ствольщик по рации, но по рации начальника караула прозвучала команда место и собаки услышав свои клички и голос хозяев удалились. Теперь спокойно пожарные взяли ключи с холодильника и быстро ретировались, потом расчёт и к части. Выездов было не много, так что успели обменять бабки. На утро после развода, сдали ПТВ другому караулу, помылись и переоделись, а двое из наших одели бескозырки, а так сегодня праздник Морского флота, калым кстати. Выпили и Иван узнал много нового, на сколько атомная лодка может уйти под воду, сколько там матросов срочников и из чего добывают кислород, но больше ему понравился рассказ Мишки, как они на дизельную подлодку притащили двух тёлок, а тут тревога. Ну они с этими кралями в море, пришлось делится едой и выносить за них отходы, а когда одна потекла, так пол команды себе что-то поранило. Военно-морской врач нашёл причину ранений, но промолчал, зато тёлки рас трещали по всей округе, что они ходили в поход и даже потопили американский фрегат. Так как их давно искала милиция, их отправили к психи-атору, лечится от переутомления, хорошо хоть в бою не погибли, а то с ног сбились искавши. Ну тут влетел Ильич поздравил и выгнал за территорию части. Иван не спешил домой и поехал с моряками в парк горького, там выпили прошли по набережной, толпа моряков была человек уже двадцать, они подхватили у чёрного по два арбуза на, что тот заорал милиция. Наряд милиции из двух человек увидев такое безобразие, отвернулся и пошёл в другую сторону. Потом один моряк или речник из московской флотилии, попросил помочь донести два ящика водки, до баржи, короче по плыли, водка, арбузы, как до дома Иван добрался не помнит, но деньги как ни странно остались все, на лечение головы, даже жена не вытащила али не нашла в ботинке, но водку вылила. Если так подумать, то Иван только на службе пил, а потом трое суток похмелялся, нет, нет, ходил за грибами ягодами на рыбалку, помогал строить дом брату, спал и ругался с женой, ну в общем нормальный мужик, дочерям своим пытался купить всё не обходимое. Как-то на пожаре по пятому номеру горела крыша и Чернышов, дал команду нести трёх коленку в дом и ставить её к потолку, как сказано, так и сделали. Под руку попался Иван и Чернышов, загнал его пробивать потолок. С первого же удара лом чуть ли не вылетел, на крышу и Иван начал крушить потолок, перевернув лом он шаром пробил порядочное отверстие, в котором сияло пламя. Полковник скомандовал слезть и сам взобрался по лестнице, приказав дать ему ствол, ствол был подан в сию же секунду и быстро подтягивая рукава дали воду. Полковник как Чапаев сидел на лестнице и пожарные наблюдали за действиями бравого полковника, ну что ему не сидится в штабном автобусе, куда он лезет, Иван сказал собратьям по оружию, ну ствольщик здесь есть, пойдём разбирать завалы. Чернышов, наверное, почувствовал себя клоуном на арене и передал ствол ствольщику удалился. Ну есть же настоящие офицеры, а то некоторые стоят за дверь держатся, сбегай им за пивом, буксы горят, сидел бы в части не мешал бы работать. Так шло контрактное время Ивана, работа дом, дом служба и занесло его на товарную Курскую, горели, склады и начальник караула поставил его на развлетление, Ну, тут подскочил не откуда взявшийся офицер и стал команды давать, и как Иван не доказывал ему, что нужно соблюдать субординацию, что его суда поставил начальник караула, тот всё равно настоял и направил его к бронепоезду, ну это пожарный паровоз с водой, который тушил склады, там просто отмахнулись, и от Ивана, и от полковника. Потом получил нагоняй от начальника караула за то, что ушёл с места, да легче уволится, чем не знаешь кому подчиняться, лезли бы как Чернышов в огонь сами. Приехали к разводу в часть, сдали ПТВ, отнесли на рынок отвоёванное у огня, а принесли продукт 01 и ушли за учебную вышку. За ребятами увязался новенький, из другой части со своим пойлом, меня говорит в ваш караул поставили, не было печали подумал Иван, черти накачали. Выпили и этого Колю понесло рассказывать, как они строили БАМ, когда он там служил. Кто сидел, тот пилил тайгу, солдаты укладывали рельсы, а профессиональные бригады строили дома, сказал Николай, а что же делали студенты спросил Иван. А, что они делали, поиграли на гитаре, покормили комаров и убежали, да подумал Иван, сколько же можно нового узнать. Времена интересно менялись, шахтёры куда-то девались, взрывы продолжались, как и выезды на пылающую Москву. В части получили Лужковские и под выпивший Иван прихватил домой с собой бутылку, этим дешёвым товаром были завалены все палатки. Приехав домой оставил бутылку у порога квартиры и вошёл, жена быстро об шмонала, забрала последние деньги мера и не найдя ничего успокоилась. Иван разделся и услышав звук пылесоса, выглянул в дверь и забрал бутылку. Потом спокойно сел обедать, потихонечку наливая себе и в койку отсыпаться, но чуткий нюх жены, видать почуял свежатину и на кухне начался шмон. Выходные прошли тихо, в сарае мужики по хмелили маленько и жизнь нормализовалась. На следующих сутках всё понеслось как на скачках, после развода сразу заиграла сирена, боёвка, машина и выезд на Красную Площадь, кто-то подпалил храм и свистнул какие-то плакаты, Родина Мать зовёт и так далее. Иван быстро поставил колонку на гидрант и помог раскатать восемьдесят девятые рукава, после отбоя, снял колонку и помог их смотать, попарации лезли своими камерами прямо в лицо и задницу, которую Иван прикрывал, так как штаны были порваны, а то покажут по телевизору. Не успели усесться в машину, опять вызов на Морской Центр теперь, там то, что ведь вода не горит. По прибытии на место, сразу все бросились по своим местам, Иван поставил колонку и стал помогать другим частям соединять рукава., ребят же послали в само здание. Здание было старое и очень, не удобное, вернее не удобно горело, горело в самой стене, а когда дерево сгорало, штукатурка падала, выпуская пламя наружу, примерно, как из огнемёта. Пожарные пробивали дыры в стенах и давай совать туда стволы, открывая на всю воду, смеха прибавлял вертолёт, команда воздух и если не успел уйти с лестницы, то тебя смоет к чёртовой матери, хоть вёсла бери и по порогам. Караул менялся прямо на пожаре и по прибытии в часть быстро промыли желудки. Жизнь крутилась от суток до суток, а с суток до отпуска и отпуск набегал полтора месяца, да и проезд бесплатный, чего к тёщи не съездить самогона не по пить. Ваня и в жёны то жену взял потому, что до тёщи так далеко, сначала на нормальном поезде, а потом на поезде Ильича с двумя вагонами и ещё десять километров от станции на машине, хрен доберёшься и тёщины лапы до тебя не достанут. Ну тёща тещей, а служба службой. Поставил как-то Иван колонку у метро Фрунзенское, подходит к нему гаишник, разговорились. Он говорит много хороших ребят увольняют, так вы наверно с начальством не делитесь, а начальство этого не любит. Было жарко и Ваня снял каску и куртку, открыв колонку умылся холодной водой. Рядом остановилась иномарка, вода хорошая спросил водитель, а как же вся Москва её пьёт, только не фильтрованная, налей бутылочку. Ну Ванька перед гаишником решил пошутить, у нас как в пустыне, бутылка сто баксов, нет проблем отрапортовал водитель. Ваня налил бутылку холодной воды и получил бумажку, он хотел сказать, что он пошутил, но машина рванула с места и у гаишника поднялась фуражка, вот так мы бедные пожарные зарабатываем себе на жизнь, опять пьянка сегодня. Подошёл начальник караула и сказал сворачивайся, гаишник повернулся и пошёл на своё место почёсывая затылок. Под утро выезд на казино, оно хорошо погорело, женщина плакала и билась головой об асфальт, там же выручка за ночь упакованная стоит. Начальник караула подошёл и спросил где лежат деньги, но директор этого заведения видно не доверяя никому, особенно пожарным, одел противогаз с фильтрами, иностранного производства и весь обвешанный золотом в белой рубашке полез в огонь, но быстро выскочил со своим противогазом, он фильтрует дым, но когда нет кислорода, то же баста. В огонь полез наш лейтенант, которому доверили ключи и сказали расположение комнат и через пять минут он вернулся с двумя опломбированными сумками. Придела радости женщины не было, а директор сорвал пломбы и глянул внутрь, в длинной сумке были одни баксы, связанные в пачки, а в детском портфеле рубли. Да не хилая ночная выручка, тут сразу у пожарных появились дорогие сигареты и водка Парламент, хозяин на радостях раскошелился. Пожарные хотели прихватить с собой ещё ската и осётра плавающих в аквариуме на закуску, но лейтенант не дал, он же пишет акты и ему прилипало всегда больше. Времена шли и в России, наверное, стали появляться деньги, подъёмник на Камазе отправили в Финляндию, а оттуда, пришла Вольва с подъёмником, начали менять сто тридцатые Зилы и убирать не нужных бойцов, машины списывали и растаскивали по себе начальники. Ильич сразу воспользовался случаем избавится от Ивана и отправил его в управу города Москвы. Да и тут Ваня не успокоился, управа была похожа на монастырь, да и это быстрей всего и был когда-то монастырь женский. На первом останавливались волги начальников, а на втором была пожарная часть, лаборатория, фонтан и самое главное, там сидели женщины телефонистки, которые принимали 01и давали сигнал близко находившейся пожарной части от эпицентра возгорания. Здания не высокие, между дворами церквушка, но всё вроде есть баня, зал. Ивана поставили на часы на первые ворота, впускать и выпускать машины, и чтобы у выезда никаких машин не ставили. От безделья Иван начал разбирать сломанный китайский замок при входе в управу, пропустил генерала Коротчика отдав честь и проклиная ворота у которых одна сторона открывалась, а другая нет, а на втором дворе обе не открываются, а ещё управа города Москвы и прилежащих окрестностей. Тут Иван увидел волгу, стоявшую прямо у входа в управу, ну наглецы и он гаркнул, чтобы те убирали машину, на, что те ответили, что их генерал круче и остались сидеть. Иван подошёл к машине и сказал у меня приказ, чтобы у пожарных частей машин не было, а если ваш генерал круче, так берите стволы и тушите столицу, ну ладно не шуми сейчас отъедим. Вот понятливые же офицеры, не то, что эти в управе, ходят пьяные и баклуши бьют их бы в огонь кинуть, а то может уже забыли, как это делается или, не помнили совсем. Генерал КГБ вышел, сел в подъехавшую волгу и уехал, а Иван перебрал замок и вставил его на место. Тут мимо него про рулила дама ну правда не ниже полковника, ваши документы заикнулся Иван, да вы, что меня же тут все знают, а для меня вы Фантомас съязвил Иван, пожарники, которые сидят на пульте и нюхают зубной порошок, заорали чтобы Ваня пропустил её, под вашу ответственность, но мне кажется это террорист, видите сколько на нём пластида навешано. Уж лучше в Москве в огонь лезть, чем здесь каблуками щёлкать думал Иван, да и контракт к концу подходит. Вечером пришли, ары и какой-то офицер выскочил, чтобы их пропустили, ладно, под вашу ответственность, а то у вас тут всё пропадает, у генерала Коротчика над дверью часы свистнули, у Климченко фонарь с машины из музея под лестницей каску медную упёрли. После этого Ваню стали ставить только на второй пост, но он и там не унимался, почему у всех пожарных города, Москвы сапоги, а у пожарных управы берцовки, элита, что ли. Но вскоре их разогнали, бильярд убрали, начали менять полы говорят офис будет, но с такими успехами у нас скоро какой ни будь золото добытчик в алмазном Фонде офис откроет, если так дальше пойдёт. На втором посту до Вани докопался какой- то майор, почему в кедах и без головного убора, а перед кем тут козырять, перед мусорными баками, но Ваня оделся. На следующий день Ваня увидел жигули майора, вышел за ворота и отдав честь спросил где пропуск, на что тот начал вопить, что он его забыл, я ни чего, не знаю у меня приказ, в Москве взрывы и я не хочу, чтоб по моей вине взлетела управа, он позвонил на первый пост и ему сказали, чтобы он подъехал за разовым. На следующих сутках в управу приехали пожарные родной Ваниной части. Вы тут какими судьбами, да тут трубу продуть надо, продули и потом выскочили со смехом, и ору Ванька открывай быстрей ворота. Только машина выскочила, появился офицер, а ребят и след простыл, а меня с поста не сорвёшь, они там весь коридор уделали, ну кому убирать, женщинам, которые принимают вызовы, ну где такое увидишь, только в России, зато канализацию пробили. К воротам подошёл отец погибшего пожарного и ему разрешили войти, чтобы поставить свечку. Ваня от звонился, да пожарные погибают и пропустил мужика. Тот, кто вытаскивал деньги из казино, полетел вниз на лифте, а у него дети остались, но виноват то он, нельзя при пожаре ездить на лифтах, кто-то сгорел на шинном заводе и его семье отказываются выплачивать деньги, ведь труп то не найден, один топор, как с такими чиновниками в погонах разговаривать. А сколько после службы разбивались на машинах и одна телефонистка попала под машину, потому, что всю ночь вызовы, ап за невнимательность после работы тебе тоже фиг. У Ивана закончился контракт и ему надоело смотреть на этих озвездевших, звёзд и он с фантиком пошёл в самоволку в день рождения дочери. Сначала их задержал, солдатский патруль, мы к вам не относимся буркнул Иван и показал своё удостоверение, потом милицейский и тоже отвалил, взяв вина они вернулись в управу и устроили пирушку. На утро у них отобрали удостоверения и повезли в управу Центрального округа, там начали, что-то юлить, что моего собутыльника можно простить, он бензин в Чечню завозил, а я по границе с собакой ходил ну и, что, когда учился в Душамбе, стояли на мосту, когда в восемьдесят втором начали выводить войска, потом ловил китайцев пьяных, обожрутся рисовой водки и прут к нам. Колонку я в Москву привёз, больше в данный момент я ничем помочь не могу стране, да и надоело мне смотреть на это безобразие, как какой-то полковник снял с машин все бензопилы, как бы на осмотр и толканул их. У нас же как в стране сейчас, украдёшь болт, тебя посадят, а вагон? Да и контракт у меня кончился, пора и честь знать, увольняйте, просьбу удовлетворили……УРА.