Сад земных наслаждений Глава 7-9

ХЕЛЕН.
На борту «Королевы Анны» было все необходимое для приятного времяпрепровождения - и огромный ресторан, больше похожий на приемную королевского дворца, и зрительный зал для просмотра кинофильмов, и несколько бассейнов, уж не говоря про танцевальную площадку с узорным паркетом. Находилось  здесь и помещение для гольфа и тенниса, часовня для желающих помолиться, и даже зимний сад, где пели настоящие птицы. Помимо этого лайнер гордился своими запасами столового серебра и декорированными лакированными панелями красного и эбенового дерева, а ещё позолоченной обшивкой внутренних помещений.
В ресторане по вечерам собиралась прелюбопытная публика. Здесь были все - от шулеров до лопающихся от денег набобов. Сегодня всю эту блистающую стразами и настоящими бриллиантами толпу за столиками развлекал фокусник. Мистер Орвил воистину творил чудеса - доставал из цилиндра кроликов, разбивал и тот час собирал часы, показывал карточные фокусы, распиливал на две части ассистентку, и из небытия добывал сигареты и портсигары. Публика была настроена добродушно, ему аплодировали и вызывали на «бис», и никому не было дела до двух молодых людей, покинувших ресторан в разгар представления .
Одетая в парчовое вечернее платье в стиле Мадлен Вионне и меховой палантин Хелен задумчиво щурилась на лунную дорожку на черной глади океана. Рядом, облокотившись на леер, созерцал ночь и Эдвин.
Вот уже два дня, как продолжалось плавание, а жених и невеста до сих пор не находили в себе мужества поговорить откровенно. Напряженность между ними росла, и измученный неопределенностью Кентсом решил, что будет правильнее самому вызвать девушку на откровенность.
- Хелен? Ты не хочешь мне ничего сказать?
- Не хочу,  - растерянно вздохнула Хелен после продолжительной паузы,- но ты прав, я должна объясниться! Хотя сказать мне особенно нечего.
И это было правдой! Как объяснить человеку, которого любишь и уважаешь всем сердцем, что ты его предала, стоило только появиться на горизонте обаятельному волоките-янки? Похоже, Эдвин то же это хорошо понимал, судя по нервно мнущим сигарету пальцам.
- И все же? Что произошло?
Девушка невесело рассмеялась, не отводя взгляда от черного зеркала океана:
- Не знаю!
- А поточнее?
- Ты же видел во Фрейзер-холле его спортивные кубки и призы? Может, у него есть ещё такая же комната, в которую не водят экскурсий, но там все полки уставлены макетами разбитых женских сердец - как не пошло это звучит! И там как раз оставалось свободное место…
- Хелен!
Девушка прикусила губу, зябко кутаясь в меха. Несмотря на относительно теплый вечер, её знобило и от стыда, и от боли, и от жалости к Эдвину, а больше от неловкости всей этой непереносимой ситуации.
- Я не могу найти другого объяснения случившемуся, - устало пояснила она, с тоской пряча глаза от взгляда жениха, - но понимаю, что теперь мне нужно вернуть тебе слово!
Кентсом все-таки чиркнул зажигалкой, не смотря на то, что обычно избегал курить в её присутствии, но этот разговор стоил ему таких усилий, что он не смог удержаться.
- После чего «случившегося»? - его голос прозвучал вроде бы спокойно, но Хелен съежилась, заслышав непривычные железные нотки
- Я больше не могу тебе ничего сказать! - в отчаянии воскликнула она.
Видимо, её возглас ответил на все вопросы джентльмена, потому что после нескольких глубоких затяжек сигаретой, он перевел разговор на другое:
- Что ты собираешься делать дальше?
Действительно, что? Пока она была его невестой, весь её дальнейший жизненный путь просматривался вплоть до самой смерти! Но Хелен уже думала об этом.
- Я хотела бы устроиться на работу!
Эдвин тяжело перевел дыхание.
- Какая работа с твоими легкими? Да и что ты умеешь делать?
- Можно окончить курсы стенографии, и я умею печатать на машинке.
- Сейчас кризис. Многие квалифицированные секретари не могут найти работу. Да и… это весьма низкий заработок, дорогая!
Хелен робко глянула на угрюмого мужчину.
- Но мне ведь нужно чем-то заниматься. Я не могу сидеть на шее у родителей - они сами едва сводят концы с концами!
- А мистер Фрейзер разве не возьмет на себя заботу о твоем будущем?
Теперь уже девушку забила самая настоящая дрожь. Она не могла спокойно даже слышать это имя!
- Эдвин, не надо быть жестоким, мне и так больно! Я… не говори мне больше ничего об этом человеке!
- Фрейзер тебя обидел?
- Нет! Он просто обо мне забыл, как только взошло солнце. Как будто я перестала существовать! Наверное, это нормально и в этом нет ничего особенного, а я, болтаясь по бесконечным санаториям, отстала от жизни?!
- Это ненормально, - отрезал герцог, выкидывая окурок за борт, - но раз тебя больше ничего не связывает с янки, то может, ты торопишься, возвращая мне слово?
Хелен растерялась, озадаченно покосившись на собеседника.
- Ты считаешь, что после такого предательства с моей стороны у нас может что-нибудь получиться?
Кентсом долго смотрел на черную зябь океанских волн, как будто не замечая отчаянного выражения лица собеседницы. Из открытых окон ресторана раздавались взрывы смеха, звуки музыки, под ногами легко вибрировала палуба, но здесь, среди пустых шезлонгов, было странно тихо. Может потому, что напряженная пауза стала так важна для собеседников?
- Нет людей, которые бы не ошибались, - наконец, сдержанно вздохнул он,- все дело в том, осознают ли они свои ошибки, раскаиваются ли в них? Я думаю, что нельзя спешить в столь серьезном вопросе. Возможно, разорвав помолвку, мы навсегда потеряем возможность стать счастливыми!
И Эдвин медленно повернулся к девушке.
- Ты дорожишь нашими отношениями?
- Конечно, дорожу, - Хелен настолько разволновалась, что у неё выступили слезы на глазах,- но я не хочу сделать тебя несчастным! А вдруг мы не сможем преодолеть случившегося?
- Не знаю,- честно признался он,- возможно… Но на то и дается помолвка, чтобы проверить чувства. Должно пройти время, чтобы мы во всем разобрались. Давай, не будем пороть горячку и принимать необдуманные решения. Пусть пока все остается как есть!
Хелен немного помолчала, обдумывая его предложение.
- Наверное, так будет лучше, -  пробормотала она.
- А теперь мы прокутим мой выигрыш в Париже, а потом вернемся домой.
Не смотря на бодрость в голосе собеседника, у девушки это предложение не вызвало особого энтузиазма.
- Я буду чувствовать себя неловко, транжиря твои деньги!
Кентсом хмуро хмыкнул, вновь открывая портсигар:
- Мы собирались заказать тебе новый гардероб. И, как бы ни сложились наши отношения в будущем, мне будет приятно видеть любимую девушку элегантно и модно одетой!
- О, Эдвин, - долго сдерживаемые слезы теперь потекли потоком по её щекам,- ты так благороден!
И Хелен сделала то, что делала всегда, когда ей бывало плохо. Она разрыдалась, с размаху уткнувшись носом в грудь Эдвина, и умиротворенно замерла, почувствовав его ласковую руку на голове.
- Всё, малышка, всё… Успокойся! Мы с тобой так много пережили - и твою болезнь, и санатории, и сомнения врачей, и все же победили! Так неужели нас разлучит какой-то нахальный янки?
- Я виновата, я так виновата! - всхлипнула она, с заметным облегчением вдыхая знакомый запах вечернего смокинга.
Инстинктивно Хелен сознавала, что несмотря на все уверения Эдвина, их отношения не будут прежними, и всё же судорожно уцепилась даже за иллюзию возврата к тем блаженным временам, когда в её жизни ещё не появился Фрейзер.
- Это я виноват, что не предупредил, какими безответственными подонками бывают мужчины! - Эдвин покровительственным жестом поправил её растрепавшиеся волосы. - Вытри слезы, успокойся, и давай забудем об этом инциденте. Послезавтра мы будем в Париже, и думаю, что тебе нужно сделать всё, чтобы стать самой элегантной девушкой предстоящего сезона!
Кентсом прекрасно знал свою невесту. У Хелен была обычная для женщин слабость - модные тряпки. Она никогда не уставала от примерок, бесконечно прикидывая на себя фасоны платьев, и буквально с экстатическим наслаждением перебирала аксессуары - шляпки, перчатки, сумки, туфли, платки и шарфы.
Спустя несколько минут она, уютно устроившись в теплых объятиях жениха, вслух рассуждала о том, чтобы она хотела купить и какие дома мод посетить - Ланвэн», «Шанель», «Огюстабернар», «Марсель Роша», «Молине», «Жак Хейм», «Люсьен Лелонг». Не то чтобы Хелен отличалась таким легкомыслием, но так ей проще было скрыть свою растерянность и тревогу, и она бормотала имена французских кутюрье, потому что не знала, что ещё сказать. Грустно улыбающийся Кентсом вполуха слушал невесту, пока его внимание внезапно не зацепили следующие слова:
- А потом мне надо будет заказать несколько практичных твидовых костюмов, и шесть белых строгих блузок. А ещё несколько шерстяных платьев серых тонов, обязательно с белым отложным воротничком!
- А это тебе зачем, любовь моя?
Хелен удивленно подняла на него ещё хранящие следы слез лихорадочно блестящие глаза:
- Но, Эдвин, эти платья нужны для работы. Я видела, как одевается твоя секретарша - мисс Ворт. Элегантно и просто, и именно в такие практичные туалеты… с белым воротничком!
Кентсом недоуменно замер, неизвестно почему почувствовав тревогу.
- Но, дорогая, раз мы решили не разрывать помолвку, то зачем тебе устраиваться на работу? Я вполне состоятельный джентльмен!- невесело пошутил он.
Хелен мягко, но решительно выкрутилась из его объятий.
- Дело даже не в том, что я решила заработать себе на жизнь, - смущенно пояснила она, и тут же противоречиво добавила,- хотя и в этом тоже! Но в тот вечер…
Она болезненно поморщилась, не желая объяснять - в какой именно, но Кентсом понятливо качнул головой.
- Так что же ещё произошло в тот злосчастный вечер?
- Я познакомилась с очень милым джентльменом -  мистером Лайонелом Фрейзером!
Брови герцога удивленно поползли вверх.
- Это тот самый закоренелый марксист, которого упоминали пожилые американские леди? Я так понял, что у старого джентльмена не все в порядке с головой.
Но его собеседница живо и даже возмущенно возразила:
- Нет, это не правда! Лайонел - умный человек, просто он очень несчастен, потому что лишен поддержки собственной семьи.
- Не мудрено! - скупо улыбнулся её горячности Эдвин. - В семье миллионеров редко приветствуют появление красных революционеров. Но чем он смог тебя-то заинтересовать?
- Его убеждения - личное дело старого джентльмена. Хотя он многое пояснил, и я с ним была даже согласна. Дело не в этом! Лайонел растолковал мне, что общество приложило немало усилий к тому, чтобы я стала здорова. И я так же обязана принести пользу обществу, чтобы оправдать свое с таким трудом отвоеванное существование!
Кентсом удивленно рассмеялся.  У него даже немного поднялось настроение - впервые за этот кошмарный вечер.
- Какие сложные умозаключения, дорогая! Честно говоря, я мало что понял, но все-таки у меня свое мнение по этому вопросу - долгое время, уплачивая за твое лечение немалые деньги, мы давали работу целой армии врачей, медсестер и прочему персоналу санаториев. Мы ничего никому не должны!
-Да-да, конечно, - поспешно согласилась Хелен,- я полностью согласна с твоими доводами, но можно ведь на это всё посмотреть и с другой стороны!
- С какой, дорогая?
- Господь избрал меня из многих, которые имея такие же каверны в легких, давно уже покоились на кладбище. Значит, так было нужно! Я бы хотела отблагодарить Создателя, поработав в какой-нибудь организации, облегчающей жизнь людей.
В руках у герцога вновь оказался портсигар, но достав из него сигарету, он не стал её закуривать, а просто поднес к носу и понюхал, задумчиво вглядываясь в океан. Теперь он понял причину своей тревоги. И хотя от этого ему не стало легче, зато теперь Эдвин знал, что делать, чтобы удержать под жестким контролем, вновь пытающуюся вырваться из-под опеки любимую девушку.
Но действовать нужно было крайне осторожно, поэтому джентльмен не стал пороть горячку.
- Я могу это понять,- неохотно согласился он,- но давай договоримся, что я сам найду тебе работу, и при первых же признаках кашля ты моментально о ней забудешь.
- Эдвин, - Хелен вновь расцвела виноватой улыбкой,- я не достойна такой заботы. Ты совсем меня избаловал!
- Я люблю тебя, дорогая! И твое здоровье - моя самая большая забота.
Хелен вновь кинулась в объятия жениха и замерла, уткнувшись носом в рубашку.
- Я больше никогда, никогда тебя не огорчу, обещаю!
- Я верю в это…
ЛОНДОН.
 Эдвин обдумывал проблему трудоустройства невесты с той же тщательностью, с которой относился ко всем делам, начиная с выбора клюшек для гольфа, кончая контрактами для своих заводов. Он любил девушку с тех пор, как она стала забавным и нескладным подростком, и поэтому чувствовал потребность её постоянно защищать. Один раз он оставил Хелен без должной опеки и что? Этот проклятый Фрейзер обидел её, надругавшись над наивностью доверчивой девушки! А если она опять столкнется с людской подлостью, разочаруется и на почве упадка духа вновь заболеет туберкулезом? При одних только мыслях о подобном исходе дела Эдвина окатывала волна ужаса.
По прибытии в Лондон, он немедля отправился с визитом к графине Эйрли - величественной старой леди, близкой к королевскому дому, и одновременно приходящейся ему теткой по матери.
Когда в 1918 году Англия занималась созданием воздушного флота, король решил, что один из его сыновей должен освоить новый род службы. И его младший отпрыск - принц Альберт был направлен командовать молодежным соединением Королевской морской авиационной службы. Он всерьёз заинтересовался романтической профессией и именно на этой почве они и сошлись с юным Эдвином, тогда ещё маркизом Берри - двадцатилетним военным летчиком. Именно он сопровождал его высочество в полете во Францию, когда тот наблюдал за действиями Королевских Воздушных Сил против немецкой армии. Мужественное поведение британских пилотов утвердило юного принца в его решении освоить новую специальность, и с тех пор их с Кентсомом связывали теплые приязненные отношения. Они не раз совершали совместные вылеты уже после окончания войны, и искренне, а не в угоду моде, любили небо и полеты.
Когда Георг V, королева Мария и их наследник Эдуард увлеклись филантропической деятельностью и стали наносить визиты в рабочие кварталы Лондона, принцу Альберту было предложено возглавить "Общество промышленного благосостояния", занимавшегося устройством рабочих столовых и центров здоровья. И вскоре у Альберта родилась идея организовать совместные летние лагеря для молодёжи из рабочих районов и учащихся привилегированных частных школ. Он обратился за содействием к своим друзьям, среди которых был и  Эдвин.
Герцог не разделял идеалистических воззрений принца, но все-таки помог  привлечь на организацию лагерей средства богатых английских предпринимателей. Это был довольно смелый для той эпохи социальный эксперимент. Все боялись большевизации молодежи, поэтому вся затея находилась под строжайшим контролем со стороны королевской семьи.
Леди Маргарет, графиня Эйрли по просьбе королевы Марии курировала предварительную работу по отбору детей из семей британского истеблишмента для участия в столь опасном социальном опыте. Вот под её крыло герцог и решил определить свою невесту.
- Только вы, леди Маргарет, с вашим умом и тактичностью, - пояснил он старой даме,- сможете доказать Хелен, что роль жены и матери не менее ответственна и нужна обществу, чем роль секретарши, сиделки… не знаю, кем она себя ещё воображает!
Старая дама иронично глянула на племянника поверх очков. Она восседала за заваленным бумагами столом, решительной рукой правя какие-то списки. Эдвин всегда поражался таланту женщин викторианской эпохи выглядеть современно и в то же время сохранять колорит второй половины девятнадцатого века. Пышная прическа, строгая блузка, жесткий корсет отбрасывали во времена Парижской выставки, но облегчающая юбка и туфли на каблуках вполне соответствовали моде 30-х гг.
- Ох, Эдди! Зря ты носишься с этой девочкой, как с протухшим яйцом,- хмыкнула она,- Хелен не стеклянная - не разобьется! Да, была у неё эта мерзкая болячка, ну и что? Она способна постоять за себя. Девушка столько времени провела в больницах, что вполне могла бы помогать в уходе за больными. И глядишь, устав таскать горшки и слушать нытье пациентов, сама бы пришла к выводу, что носить фамильные бриллианты Кентсомов - более ответственное дело!
- Тетушка! - укоризненно призвал к порядку разошедшуюся даму племянник. - Я прошу вас взять на себя труд приглядеть за моей невестой, и при первых же признаках утомления или простуды сообщить мне! Неужели у вас не найдется, какой-нибудь работы?
- Дел невпроворот, ты и сам это знаешь! Только что она смыслит в организации лагерей для подростков?
- Любая работа, леди Маргарет! Хелен хорошо печатает на машинке, и может выполнять ваши мелкие поручения, только контролируйте состояние её здоровья.
Дама решительным жестом вернула очки на место и вновь уткнулась носом в свои бумаги.
- Ладно, приводи…, что-нибудь придумаем!- с досадой буркнула она.
Вот только не хватало ещё забивать голову «состоянием здоровья» невесты племянника! Вечно эта молодежь носится со всякой ерундой, да ещё обременяет своими проблемами посторонних! Но и отказать Эдвину она не смогла.
Знавшая девушку с детства леди Маргарет встретила её весьма лояльно. Ну, что поделаешь, если той достался сверх заботливый жених. Такой контроль - девочке не позавидуешь! Окинув взглядом её серое шерстяное платье с белым воротником от самой Коко Шанель, дама довольно фыркнула:
- Премило… Это надо же умудриться - отвалить такую кучу денег, чтобы выглядеть как продавщица с грошовым жалованием! Но у вас, современных девиц, сквозняк в голове и вечная дыра в кармане, которую не залатать даже упряжке миллионеров. Впрочем, тебе, милочка, пока далеко до очереди за бесплатным супом, и хватит средств даже на подобную серую ветошь, которой  мой водитель постеснялся бы вытирать автомобиль!
- Вы сама любезность, леди Маргарет! - натянуто улыбнулась Хелен.
- Ладно, не благодари! - отмахнулась та.-  Я тебя определю в помощницы к Гарольду Смоллу.
- Хорошо, мэм!
Девушка чувствовала себя неловко под насмешливым взглядом старой дамы, но, тем не менее, продолжала улыбаться даже, когда в кабинет патронессы заглянул маленький лысоватый джентльмен.
- Мистер Смолл, эта молодая леди будет вам помогать! Введите её в курс дела!
Так Хелен оказалась причастной к весьма неоднозначному социальному проекту.


КАСЭЛРИ-ХАУС.
В семьях британской аристократии без должного энтузиазма встретили идею организации молодежных лагерей. И хотя они существовали уже более десяти лет, споры об их целесообразности не прекращались, и каждый новый набор детей требовал от устроителей огромных усилий.
В обязанности Гарольда Смолла входило составление списка предполагаемых кандидатов, беседа с подростками, и что немаловажно, с их родителями.
Последнее было самым тяжелым. Отцы и матери британского истеблишмента встречали саму идею отправить свое чадо в подобный лагерь в штыки. И нужно было потратить немало времени и усилий, чтобы убедить несговорчивых леди и джентльменов, что сын короля не будет покровительствовать плохой идее.
И хотя лагеря были летними, отбор предполагаемых кандидатов начинался уже осенью.
В тот ноябрьский дождливый день «хорьх» мистера Смита въехал в ворота загородного поместья лорда Касэлри.
Гости заранее договорились о встрече, поэтому дворецкий без проволочек проводил Хелен и мистера Смолла в гостиную, где их ждали хозяева - сэр Джордж и леди Элизабет Касэлри.
Родители пятнадцатилетнего студента колледжа святой Магдалены были резко против его участия в социальном эксперименте.
- Неизвестно, из какой клоаки прибудут эти оборванцы и какие фантастические болезни принесут в своих рюкзаках! Мы не можем рисковать здоровьем своего единственного сына.
Волнение уже немолодых людей можно было понять, и в разговор вступила Хелен.
- Вы напрасно волнуетесь, - улыбнулась она, - все претенденты из бедных семей проходят тщательную медицинскую проверку. Эти подростки подвергнутся  так же собеседованию с опытными психологами, и при малейшем подозрении в дурных наклонностях будут немедля отсеяны!
- А хорошим манерам их тоже обучат? - хмуро сжала губы леди Касэлри.
- Нет, конечно! Но вы растите сына не для оранжерейного содержания. Рано или поздно он пойдет в армию или возглавит какое-нибудь дело, и там вокруг него будут не товарищи по Кембриджу, а те самые парни из злачных районов, которых он встретит в лагере! Это нужно, прежде всего, вашему сыну!
Это уже вступил в разговор мистер Смолл. Убеждающие особо упрямых родителей доводы были разработаны целым коллективом специально нанятых для этой цели психологов и тщательно отрепетированы, хотя нет-нет, но приходилось импровизировать.
- Знаете, когда мы посещаем родителей из бедных семей, те тоже возражают против такого совместного времяпрепровождения, - подхватывала его аргументы Хелен. - Их профсоюзные лидеры твердят, что подобный отдых отвлекает рабочую молодежь от насущных проблем и настраивает на дружеское отношение к антагонистическим слоям общества!
- Мир изменился, и прежние социальные перегородки уже не столько охраняют жизнь состоятельных людей, сколько мешают настроить их на взаимовыгодный диалог. Пролетарии уже не те! Это не нищие оборванцы, готовые за кусок хлеба на любое преступление.
- Не надо говорить с нами, как с неразумными людьми,- нахмурился сэр Джордж,- конечно, мы знаем, что со времен Диккенса многое изменилось.
- Но причем здесь именно наш сын?
И опять терпеливые и долгие уговоры:
- Ваш мальчик среди сокурсников славится сдержанным, вдумчивым характером! Он обладает определенным авторитетом, как справедливый и честный юноша.
Характеристика была хоть и несколько приукрашена, но не лишена объективности. Устроителям редко удавалось достичь своего с первого же визита, поэтому им было важно хотя бы зародить искру сомнения в умы собеседников, а уж потом добиваться положительного результата другими, не менее действенными методами.
- Мы должны подумать!
Эта была ключевая фраза, после которой можно было перевести дух, и уже с чистой совестью выпить предложенную чашку чая.
Хелен мягко улыбнулась седоволосой хозяйке поместья, и они моментально переключились на другие, более интересные темы, отвернувшись от продолжавших спорить о лагерях мужчин.
- Я читала о вашей помолвке с герцогом Кентсомским, Хелен! И хочу сказать, дорогая, что это очень хорошая партия, хотя…
Девушка удивленно вскинула глаза на леди Элизабет. Это было что-то новое! Обычно все, как один нахваливали Эдвина, и это многозначительное «хотя» её немного озадачило.
- Он вызывает у вас сомнения?
Дама задумчиво отхлебнула из чашки.
- Сам Эдвин - нет! - успокоила она собеседницу.- Безупречный молодой человек! Если бы у меня была дочь, то лучшей партии я бы ей не пожелала! А вот его семья в целом…
Хелен облегченно рассмеялась.
- Ох, уж эта его семья! Вокруг Кентсомов столько всяких страшных легенд и сказаний, что от зависти проглотили бы шляпу даже братья Гримм. Но это было так давно!
- Ах, милочка,- леди Элизабет отхлебнула, чуть поморщившись, чай,- совсем остыл! Нет дыма без огня, а ваш жених тоже Кентсом, и в его жилах точно такая же кровь, что и  у всех его экстравагантных предков.
Но девушка только досадливо отмахнулась от доводов почтенной дамы - таких скелетов в шкафу полно во всех семьях английской аристократии. Убийцы, захватчики, пираты, заговорщики - что поделаешь, если именно эти люди смогли сделать её страну могущественной державой!
Хотя за окном лил проливной дождь, в уютной гостиной ярко полыхал камин, да ещё работало паровое отопление, и спустя некоторое время, Хелен была вынуждена снять плотный твидовый жакет и остаться в белой трикотажной блузке с мягким воротничком.
Леди Элизабет задумчиво окинула взглядом распирающую трикотаж полную грудь.
- Блузка как будто от Молине? - спросила она.
- Да, мы с Эдвином провели пару недель в конце лета в Париже!
- Неужели? - удивленно отпила чай дама. - Тогда вы сильно прибавили в весе. Посмотрите, пуговицы едва сходятся!
Хелен смущенно покраснела. Она действительно стремительно полнела, а в описываемую эпоху в моде была таинственная худоба при отсутствии особых выпуклостей в нужных местах. А тут пуговицы отлетают и юбки сидят на округлившихся бедрах, как на барабане. Настоящее несчастье!
- У меня сейчас хороший аппетит,- виновато призналась девушка,- наверное, отъедаюсь за все то время, когда в рот ничего не лезло! Вот и у вас сегодня съела три тминных пирожных!
- Я заметила,- едко хмыкнула дама,- ешьте, на здоровье! Наша кухарка их превосходно готовит.
Они ещё немного поговорили о всяких мелочах и расстались. Но едва только машина гостей скрылась из виду, леди Элизабет скорехонько поднялась на второй этаж в библиотеку и, поудобнее усевшись в кресло возле телефона, позвонила леди Маргарет. Дамы когда-то вместе учились в женской школе, и сохранили приятельские отношения.
- Маргарет, дорогая! Тебя беспокоит Элизабет Касэлри!
- Здравствуй, Элизабет! Как дела, как сэр Джордж? Давно ты мне не звонила!
Ответить на несколько протокольных вопросов оказалось делом одной минуты, после чего леди посвятила подругу в суть дела.
- У меня сегодня была в гостях малышка Хелен - невеста твоего племянника Эдвина. Они приезжали по поводу организации лагерей!
- Да, твой Томас попал в списки желательных персон!
- Спасибо за оказанное доверие, но мы ещё трижды подумаем, прежде чем пускаться в подобную авантюру! Впрочем, я звоню, чтобы поговорить о другом!
- О чем, дорогая?
- Думаю, вам не стоит затягивать помолвку! Я, конечно, не ханжа, но все-таки возникнет неловкая ситуация, если девушка пойдет под венец с талией как у бегемота!
На другом конце провода воцарилось недоуменное молчание.
- Сейчас на такие вещи не обращают особого внимания,- поспешила добавить леди Элизабет,- но мне кажется, что будущему герцогу лучше все-таки родиться в браке!
- Ты уверена?
- Я не повитуха, чтобы быть уверенной! Но если у девушки грудь стала как две дыни, и талия стремительно полнеет, то не надо иметь особого ума, чтобы понять - она кормит уже двоих.  Представляешь, Хелен съела целых три тминных кекса моей Минни!
Собеседница тяжело и обреченно вздохнула.
- Девочка очень долго жила в Европе, а там, сама знаешь, люди жрут всякую гадость, вплоть до лягушек!
Леди Элизабет обиделась.
- Тминные кексы Минни вовсе не гадость, а просто рассчитаны на любителя!
- Да-да, я знаю! Но думаю, твои подозрения все-таки беспочвенны, поэтому пусть все останется между нами.
- Конечно, дорогая!
Дамы ещё перекинулись парой фраз, после чего леди Элизабет поспешила теперь уже вниз по лестнице.
- Сэр Джордж, у меня для вас новость!
- Да, Элизабет?
- Кентсом не пожелал дожидаться венчания, и вскоре в его семействе будет прибавление. И хотя я не ханжа, все-таки современные девицы абсолютно лишены стыда!
Положив трубку на рычаги, леди Маргарет надолго застыла в тягостном раздумье. Ей не хотелось ввязываться в эту непристойную историю. Конечно, Элизабет могла ошибаться - мало ли, что взбредет в голову иным скучающим леди?! Но если девчонка слопала даже такую неудобоваримую пакость, как кексы кухарки Кэслри, да ещё в таком количестве, нужно привязывать веревку к свадебным колоколам! С другой стороны, недаром племянник так волновался за здоровье невесты, может, предугадывал такой ход событий?
Но, так или иначе, оставить сообщение школьной подруги без внимания она не могла. Рука графини твердо набрала нужный код. О происходящем должна была узнать старшая сестра  Глория - вдовствующая герцогиня Кентсомская и мать Эдвина.

СОХО.
Эдвин телеграфировал невесте о своем приезде, но когда посетил дом на Друри-лейн, где она снимала квартиру, то оказалось, что Хелен нет.
- Юная леди оставила вам письмо! - любезно пояснила ему консьержка. - Ваша телеграмма пришла слишком поздно, и она не смогла отменить встречу.
Эдвин недовольно вскрыл конверт, но вместо ожидаемых извинений, прочитал адрес.
Хелен оказалась на шумном приеме в богемном Сохо.
Просторная мансарда на пятом этаже, куда нужно было подниматься пешком, была переделана под мастерскую начинающего, но уже прославившегося художника. Кентсом не увлекался современной живописью, но газеты читал, и имя Колина Литтла часто мелькало на газетных полосах в разделе «Новости искусства» в контексте таких слов как «молодое дарование», «неординарное видение», «искрометный талант» и пр.
Мансарду буквально распирало от «шедевров» Литтла. Стены пестрели изображениями страшных, неестественно искаженных ликов и жуткими клешнями в оранжевых и бурых тонах. При взгляде на некоторые полотна отчетливо представлялись разложившиеся крабы или, на худой конец, протухшие потроха, но блуждающая вдоль выставки разношерстная публика только восхищенно ахала.
В помещении  было столь сильно накурено, что все затягивал сиреневый флер въедливого смога. Угощение так же отличал демократизм - пиво, галеты и сырные палочки. Впрочем, некоторым из присутствующих и этого хватило, чтобы разговаривать громкими визгливыми голосами, спорить и хватать друг друга за рукава. Слышался истеричный и захлебывающийся женский смех, совершенно неуместный и от этого сильно бьющий по нервам. Видимо дама хлебнула лишнего!
Ну, и что потеряла в этом вертепе его Хелен? И, кстати, где она?
Девушку он нашел беседующей у открытого окна с каким-то рыжим субъектом в свитере с отвисшим воротником и в залатанных на коленях фланелевых брюках. Хелен задумчиво жевала сырную палочку, а её собеседник пил пиво, дымил вонючей сигарой и громко вещал о сущности интенциональности сознания Гуссерля.
Кентсом внимательным взглядом окинул фигурку невесты. На Хелен были широкие брюки и свободный джемпер, но заметно округлившиеся формы всё равно бросались в глаза. Зато лицо, не смотря на удушающий смог, красовалось здоровым румянцем. Если бы не встревоживший его разговор с матерью, то герцог только порадовался бы таким метаморфозам.
- Хелен, дорогая!
- Здравствуй, Эдвин! Судя по всему, ты все-таки получил мою записку. Хочу представить тебе мистера Поляновского - близкого друга Леона Фейхтвангера!
- Очень приятно!
- Он тоже писатель!
Да, кто бы сомневался! Герцог уже привык к тому, что чем неопрятнее выглядел субъект, тем ближе он был к искусству.
- Надеюсь в ближайшем же будущем ознакомиться с вашим творчеством.
- Мистер Поляновский ещё только пишет свой роман, - уважительно пояснила Хелен.
Рыжий субъект окинул герцога пренебрежительным взглядом:
- Я считаю, что торопливость в работе недопустима, особенно когда речь идет об эпохальных произведениях!
- О, да, - охотно кивнул головой сэр Эдвин,- и о чем же ваш роман?
- Главный герой - мятущаяся фигура, раздираемая противоречиями. Он понимает всю фальшь окружающего мира, пытается бороться с мещанством, но униженный бездушностью буржуазного общества потребителей погибает в дебрях Африки.
Ну, и бред! И где только Хелен выискивает таких самодовольных болванов?
- Желаю вам успеха! Надеюсь, дорогая, теперь мы можем уйти?
- Да, - смутилась Хелен,- я пообещала мистеру Поляновскому поговорить с её высочеством о королевской стипендии.
Вот только не хватало ещё и принцессу беспокоить всякой ерундой! Королевские стипендии имели право быть израсходованы на более достойные цели, но от этих попрошаек так просто не отделаешься!
Герцог достал из кармана чековую книжку и черкнул чек на пятьдесят фунтов.
- Этого хватит?! Комиссия по распределению грантов уже определила стипендиатов этого года, поэтому вряд ли её высочество сможет вам помочь, но если вы настаиваете….
Разумеется, писака тот час забыл о Елизавете, и жадно ухватился за чек обеими руками.
- Нет-нет…, благодарю вас! Вы не пожалеете о своей щедрости!
Выйдя на свежий воздух, Эдвин жадно глотнул свежий, пропитанный влагой воздух.
- Дорогая, тебе не кажется, что пребывание в таких местах не может благоприятно сказаться на твоих легких? - упрекнул он спутницу.
Но Хелен только улыбнулась, раскрывая над головой зонтик. Шел мелкий, но нудный дождик, морося по освещенным фонарями лужам тротуара. Для прогулки погода была явно неподходящая.
- Поужинаем, - предваряя его слова, жизнерадостно предложила Хелен,- сырных палочек мне недостаточно. А здесь неподалеку вполне приличный итальянский ресторанчик - там подают вкуснейшую лазанью!
- Конечно, но немного позже.
Кентсом распахнул перед невестой дверцу машины.
- Нас ждет доктор!
Хелен так и замерла на тротуаре, недоуменно глядя на жениха.
- Но я прекрасно себя чувствую. Зачем доктор?
- Если всё хорошо, так чего же бояться?
После недолгого раздумья Хелен, все-таки сложила зонтик и неохотно уселась в машину.
- Эдвин! - с горечью проговорила она. - Неужели я навсегда буду прикована к докторам? Я только научилась жить среди здоровых людей, а ты вновь возвращаешь меня в мир каверн!
- Дорогая, успокойся! Это не займет много времени. Лучше расскажи, почему этот рыжий тип обращался к тебе за помощью? Ты настолько близка к её высочеству?
Девушка добродушно рассмеялась.
- Леди Маргарет - неизменный секретарь привилегированного гольф-клуба, членами которого являются и дамы королевской семьи. Она дала мне рекомендацию, и я теперь так же скитаюсь по субботам с клюшками для гольфа, как и все остальные высокопоставленные леди.
Кентсом принужденно рассмеялся.
- Ты обзаводишься нужными связями, дорогая! Ну, а с Поляновским тебя, что связывает? Где вы познакомились? Неужели на лужайках гольф-клуба?
Хелен укоризненно покосилась на жениха.
- Эдвин, я же писала тебе в Шотландию, что записалась на курсы по современному искусству.
Герцог нахмурился, но покопавшись немного в памяти, все-таки вспомнил то письмо.
- Хелен, милая, ты писала, что хотела бы получить какую-нибудь специальность, и желательно в сфере искусства, но о курсах я слышу в первый раз!
Девушка чуть пожала плечами.
- Я была уверена, что писала и о курсах. А в чем дело? Тебе что-то не нравится?
- Зато, судя по всему, ты довольна?
Щеки Хелен возбужденно порозовели.
- О, да! Эдвин, я никогда не жила столь увлекательно и весело. Вокруг столько интересных людей! На курсах я познакомилась с по-настоящему гениальными личностями - их мысли неординарные, и поражают глубиной и парадоксами! А ещё, я объездила почти все окрестные графства, и повидала множество красивых мест. У меня столько разных планов! Появились друзья, которые разделяют мои интересы!
- Любимая,- грустно вздохнул Эдвин,- ты настолько добра и снисходительна, что даже посредственности в твоем присутствии мнят себя корифеями. Мне остается только радоваться твоему счастью, но…. мы уже приехали!
Хелен вылезла из машины, недоуменно огляделась и, неуверенно ступая, поднялась по лестнице к двери. Но все-таки озадаченно остановилась перед дверью с табличкой «Доктор К. Дж. Стивенс»
- Но, Эдвин, меня с детства курировал доктор Джонс. Зачем, нам менять его на врача, который не в курсе течения моей болезни?
Герцог позвонил в дверь.
- Это врач другого профиля, Хелен! И я прошу тебя пройти осмотр без возражений.
Медсестра открыла дверь, и они оказались в маленькой приемной. И пока Кентсом прояснял ситуацию с предварительной записью и заполнял формуляр, его спутница молчаливо рассматривала рисунки на стенах, призывающие к естественному вскармливанию грудных детей. Эдвин тайком наблюдал за ней, ожидая возмущенных расспросов, но, похоже, Хелен уже догадалась, в чем дело, потому что обреченно проследовала в кабинет доктора.
Кентсом вышел на улицу и нервно закурил, а потом, судорожно вцепившись руками в руль, ожидал появления невесты. Дождь усилился, превратившись в ливень, и сквозь его струи уже с трудом просматривалась лестница выхода. И когда дверь распахнулась, и бледная девушка с остановившимися глазами, даже не раскрыв зонта, устремилась куда-то вдоль по улице, он едва успел выскочить наперерез.
- Хелен!
Но она только убыстрила шаг, практически побежав по лужам.
- Хелен, остановись! - Кентсом поймал её за рукав уже промокшего пальто.
- Мне надо побыть одной!
Чтобы попасть под автобус? Несмотря на отчаянное сопротивление, он схватил её в охапку и потащил к автомобилю.
- Тебе нельзя мокнуть под дождем! Садись в машину!
- Не хочу,- с силой вырывалась из его рук невменяемая Хелен,- я вообще ничего не хочу! Я жить не хочу!
- Перестань говорить глупости, - в первый раз за все время их знакомства гневно рявкнул он,- из любого положения есть выход, и из этого тоже!
Видимо, Хелен все-таки прислушалась к нему, потому что прекратила сопротивление и горько разрыдалась.
- За что мне это? Почему это случилось именно со мной?
Кентсом затравленно оглянулся, и хотя улица была пуста, торопливо затолкал плачущую Хелен в машину. Для полного счастья не хватало только появления полисмена!
- С тобой не произошло ничего сверхъестественного,- тяжело вздохнул он, сочувственно вытирая отчаявшейся девушке слезы,- подобное бывает  довольно часто!
Яркая помада на её губах размазалась ещё сильнее, и Хелен, раздраженно вырвав из его рук платок, принялась сама приводить себя в порядок.
- Все мои знакомые девушки имеют связи с мужчинами, причем множество связей, - отчаянно возразила она,- и ничего не происходит!
У Кентсома не было ни малейшего желания толковать с ней о средствах контрацепции и прочих интимных делах. Да и что проку махать кулаками после драки?
Но вдруг её лицо исказилось таким страхом, что от ужаса высохли даже слезы.
- Теперь ты меня оставишь,- простонала Хелен, вскинув на него расширившиеся тревогой глаза, - да? Помолвка разорвана?
И что ей можно было на это сказать?
- Я никогда тебя не оставлю! - твердо заверил её герцог. - А на счет остального…, нам надо успокоиться, и все спокойно обсудить. Поедем в твой итальянский ресторанчик!
- Да, конечно, поедем! – Хелен торопливо закивала головой, нервно натягивая перчатки. - Я голодна, как волк! Ты, правда, знаешь, как нужно поступить в этой дикой ситуации?
Кентсом вставил ключ в зажигание. Ему не хотелось сейчас посвящать  выведенную из себя девушку в  подробности разговора с матерью.