Крысы бегут с корабля

По поводу объявления о четырёх крысах в добрые руки позвонили двое. Первый - молодой человек с неприятным манерным голосом и таким же неприятным манерным именем. Он был чем-то недоволен, и мне было как-то неловко. Вторым оказался немолодой мужчина с красивым добродушным баритоном. "Вы знаете, я уже, вроде как, пообещал, но..." - "Ах, какая досада! А мне так понравилось Ваше объявление! - замшево пробасил он в трубку, - Признаться, мне бы очень хотелось..." Через три часа, отказав недовольному типу, я ехал по Орехово-Борисово, выискивая нужный дом. На торце одной из высоток грязно-жёлтыми буквами были выложены слова "Орехово. Борисово. Северное" - и первая "Е" в слове "северное" неумолимо читалось как "К". Скверное настроение, скверные буквы, скверное Орехово. И Борисово.

Из подъезда вышел грузный, заметно облысевший, в вытянутых на коленках серых спортивных штанах высокий пожилой мужчина с растерянной улыбкой. Когда-то он явно был высоким видным брюнетом, способным мгновенно очаровать любую соседку - сейчас же он мгновенно вызывал сострадание. "Вот смотрите - здесь поилки, здесь полка, здесь кормушки..." - начал было я, но он сразу перебил: "Слушайте, а, может, зайдёте? Всё покажете, а я вам кофе сварю!" Я вздохнул.

В заставленном ящиками, досками и сумками коридоре тяжело пахло старыми вещами: иссохшимся деревом, ношеной одеждой, пылью и супом из столовой. Над дверью в одну из комнат висел внушительных размеров корабельный штурвал, на полу истёртый до линолеума палас неопределённого цвета, а у стены обнаружился кусок деревянного забора. "Да, - довольно усмехнулся мужчина, - У меня, пожалуй, единственная квартира, в которой имеется свой собственный забор. Он мне нужен!" Я согласно кивнул, надел разные пластиковые тапки и прошёл на кухню, заваленную вещами ещё плотнее, чем коридор: горшки с чахлыми цветами, какие-то банки, коробки, на столе - сделанные в наивной детской манере наброски женских силуэтов и профилей. У стола, навалившись на деревянный стеллаж, стоял замысловато изогнутый ствол дерева, который кто-то пытался обработать наждачной бумагой, но, не справившись с непосильной задачей, просто покрыл пожелтевшим мебельным лаком.

- Ах, вы мои лапочки! - расцвёл мужчина, как только я снял покрывало с клетки с крысами, - Какие чудесные! Раз, два, три... А вот четвёртая!
- Говорите, у вас уже были крысы?
- Да, у меня долго жила одна крыса, я её очень любил. Постоянно гуляла по квартире, а вот в туалет ходила только в клетку. Такая умница была! Ваши-то крыски ведь любят гулять, да?
- Очень любят, - рассеянно кивнул я и начал собирать двухэтажный крысиный дом с поилками, полками, гамаками и пластиковыми трубами.
- Вот и прекрасно! - приговаривал мужчина, наблюдая, как я насыпаю опилки в пластиковый поддон, - Вот и прекрасно! Будут у меня новые модели!
- Модели? - я с сомнением перевёл взгляд на собеседника.
- Да! - с каким-то пылом ответил мужчина, - Я же фотограф!
- Это удивительно! Я тоже, знаете ли, немало фотографирую. Так приятно, что у нас много общего!
- Неужели? Тогда Вам непременно нужно взглянуть на мою студию!
- Студию?..

Мужчина открыл дверь, над которой опасно висел массивный штурвал, и впустил меня в комнату, заваленную вещами ещё больше, чем кухня и коридор. Она выглядела бы как склад ненужных вещей, если бы с основательных металлических направляющих, привинченных прямо к потолку, не свисал десяток вспышек с рассеивателями разной формы. Ненадёжные пирамиды разномастных коробок и ящиков дотягивались практически до этих вспышек. На стене и шкафах, непонятно как поместившихся в этой небольшой комнате, были развешаны женские платья. Сразу в глаза бросилось одно: короткое, атласное, жуткого красного цвета и с пошлыми цыганскими оборками. Платья поразили меня больше всего - они никак не вязались с грузным облысевшим пенсионером, не спасал даже его горящий взор и такие спешные пояснения, будто бы он боялся, что я сейчас сбегу. Он так разволновался, что даже вспотел.

- Вы только не поймите меня превратно. Конечно, ипульсный свет меня уже не устраивает - вот всё думаю поменять его на постоянный. Я сейчас начинаю работать со светодиодными источниками, они дают такой потрясающий эффект! Вот здесь я и снимаю всех моделей, у меня даже есть специальная фотографическая кровать - я её сам придумал! Вот смотрите! Достаточно снять матрас, - он поднял матрас со скомканными грязно-зелёными простынями, - А там коробки! И можно их расставить так, как удобно - и прекрасно получается!

Мужчина продолжал увлечённо рассказывать о моделях, которые к нему приходят, о том, что он не только фотографирует, но и пишет картины, даже стихи. И прекрасно играет на музыкальных инструментах. Я старался как мог восхищённо кивать головой, а сам тихо пятился обратно в коридор, пытаясь не смотреть на жуткое красное платье, а параллельно старался определить, какое же фокусное расстояние понадобится, чтобы сфотографировать хоть что-нибудь в этой тесной, заваленной вещами "студии".

- Вы уже уходите? - расстроился мужчина, - Но позвольте же! Позвольте, я сварю Вам кофе!
- Нет-нет, спасибо! Я уже пил сегодня кофе, да и спешу я...
- Тогда... Подождите!
Он бросился к одному из шкафов и достал литровую бутылку с самодельной этикеткой "Russian Whiskey".
- Виски? - с сомнением скосил я взгляд на этикетку.
- Русский! - хитро посмотрел мужчина, - Русский виски. Ну... Вы же понимаете.
- Понимаю. Неужели сами гоните?
- Разумеется! Не только гоню, но и настаиваю на грибах чаги. Это невероятно полезная штука! Я свой рак излечил этим самогоном. Правда-правда! Моя бывшая жена мне поставляет сахар - а я вот гоню и с ней делюсь. У нас с ней... хорошие отношения, - погрустнел он как-то, - Её эти "випы" ни за что б такой самогон не смогли сделать, а я могу.

Я с выражением крайней признательности принял бутылку, положил её на верхнюю коробку в коридоре и потянулся за ботинками.
- Вот! - обрадованно продолжал говорить мужчина, - Видите, как хорошо получается: я - Вам, а Вы - мне. Вы знаете, есть такой хороший сайт, где люди дарят даром свои вещи, домашних питомцев и свои... - он кивнул в сторону "студии", - Таланты. Давайте, я Вам его покажу прямо сейчас! Это не займёт много времени!
Мужчине настолько отчётливо не хотелось, чтобы я уходил, что мне было даже неловко отказывать.
- Однако, я, действительно спешу. Давайте вот как поступим. Я Вам сейчас отправлю смс-сообщением адрес своей электронной почты, а Вы мне напишите, что это за сайт.
- Но... Я так хочу Вам сам показать - там ведь поначалу и не разберёшься.
Выйдя из подъезда, я с облегчением вздохнул. Воздух был холодный, прозрачный и совершенно ничем не пах. На припаркованных во дворе автомобилях лежал мокрый снег, какие-то дети у соседнего подъезда пытались кидаться друг в друга грязными снежками.

Я стоял, прислонившись к бетонному ограждению подъезда, курил и отчётливо понимал две вещи. Во-первых, этот немолодой, в чём-то симпатичный даже мужчина, действительно, будет любить моих крыс, и это хорошо. А, во-вторых, - и вот эта вещь была настолько отчётливой, болезненной и даже жуткой, что я морщился будто от сильной зубной боли, - я был совершенно уверен в том, что только что кто-то там, наверху, показал мне нечто очень важное.

Мне только что показали моё будущее.