Безрассудный поступок

               
     В доперистроечное время официально купить какую-либо недвижимость, например, дом в деревне без прописки было невозможно, а приобретение недвижимости без наличия документов теряло всякий смысл. Мы несколько лет подряд ездили отдыхать в небольшую деревню в псковской области и всегда везли с собой палатку и все, что полагалось туристам. Со временем нам это надоело, и я решил попытаться купить какое-либо строение, пусть даже старую баню, где можно было бы оставлять наши пожитки.
     Однако вместо бани мне предложили  купить бывший хлев, непосредственно примыкавший к дому, в котором проживал 80-летний слепой старик. В течение месяца мне с помощью друзей  удалось приспособить хлев под жилье. Я сам соорудил две одноместные деревянные кровати, соседи отдали  два старых стула, ямка в полу с деревянной крышкой служила нам холодильником. Короче, крыша над головой у нас была, но документов на эту недвижимость не было никаких, кроме расписки хозяев на получение от меня денег.
     Мало надеясь на успех, я отправился в недалеко расположенный поселок, где находился сельсовет. Председателем совета была молодая  розовощекая женщина по имени Люся (Людмила Анатольевна). Попав к ней на прием, я попросил ее оформить наш небольшой участок и строение. Поначалу  она отказала, но после того, как я представился врачом  и изложил ей намерения помогать жителям нашей деревни и поселка в случае необходимости, Людмила Анатольевна обещала обдумать мое предложение.
    Во время моего следующего визита она выдала  документ, подтверждавший право на собственность, что мне и было нужно. С того дня мы начали часто встречаться. Моя жена и Люся быстро нашли общий язык и с удовольствием  обсуждали разные вопросы. Как-то раз мы заехали к ней домой на своей машине, и там впервые познакомились с ее мужем Толей. Он оказался дружелюбным и очень общительным парнем. Любитель выпить, он, приняв полстакана водки, начинал что-то рассказывать, причем очень шумно, чем раздражал Люсю. Было заметно, что пристрастие к алкоголю мешало их семейной жизни, но так жили почти все мужики в поселке и соседних деревнях. Люся и сама была не против застолья с вином и водкой, но всегда знала меру.
     Толе многое прощалось еще и потому, что он был отличным электриком и хорошо зарабатывал не только официально, но и подрабатывал на стороне. Однажды, заехав к нам в гости вместе с Люсей, он увидел, что мы жили без электричества со свечами. На другой день он привез моток проволоки, лампочки и все необходимое, и через пару часов электрифицировал не только дом, но и все другие помещения: кухню и туалет. Конечно же, мы  накрыли стол и щедро угостили наших друзей за такую необходимую, причем бескорыстную помощь.
     Прошло несколько лет. Дружеские отношения между нашими семьями сохранялись. Но вот Люся все чаще и чаще стала жаловаться на мужа, который, изрядно выпив, устраивал ей сцены ревности. Иногда дело доходило и до кулаков. Мои разговоры с ним не имели успеха. Кончился летний сезон, и, загоревшие и отдохнувшие, мы всей семьей вернулись в Москву. Спустя несколько месяцев, в один из вечеров раздался междугородний телефонный звонок. Звонила Люся. Голос ее был взволнован, речь сбивчива.
    - Саша, - упавшим голосом сказала, - Толик повесился.
    - Как повесился, - полностью не сознавая услышанное, - произнес я.
    - Когда это произошло и, возможно, еще можно ему помочь? – кричал я в трубку.
    - Беги и  позови  соседей, вызови скорую, а потом позвони еще раз, - посоветовал я ей.
      Через час вновь позвонила Люся.
    - Приезжала машина скорой помощи. Врачи сказали, что смерть произошла более двух часов тому назад, - сказала она.
    - Так все-таки, что же случилось? – спросил я.
    И вот, что я услышал от Люси. После того, как мы вернулись в Москву, Толик стал все больше и больше пить. Иногда он вообще не ночевал дома. В семье участились ссоры. Во время некоторых из них Толик в пылу необоснованной ревности хватал веревку, и, выбегая из дома, обещал повеситься. Но проходило какое-то время, он успокаивался, возвращался домой, просил прощения у жены, и жизнь продолжалась до следующей сцены, которая повторялась порой несколько раз на неделе.
      В тот день Толик вернулся в сильном подпитии. Его угостили приятели после очередной халтуры. Естественно, Люся высказала ему свое негодование и упрекнула  в том, что он позорит не только себя, но и ее – председателя сельсовета. Не дослушав жену до конца, он схватил солдатский ремень и выбежал на улицу.
     - Опять пошел вешаться, - сказала Люся дочери.
    В это время по телевизору показывали интересный многосерийный фильм, и мать с дочкой старались не пропускать ни одной серии. Прошел примерно час. Толик не возвращался.
   - Пора бы ему уже вернуться домой. Ведь на улице уже далеко не лето, - сказала Люся.
   - Пойду загоню отца в дом.
     Она вышла на улицу и окликнула мужа. Проходившие мимо соседи ответили, что Толика не видели. Внутреннее беспокойство заставило Люсю ускорить шаг и осмотреть все близь расположенные постройки. Войдя в сарай, где они держали лопаты, грабли и другой сельскохозяйственный инвентарь, она увидела Толика, который сидел на земле. На шее у него был солдатский ремень, перекинутый через жердь. Было непонятно, хотел ли он просто напугать жену, и ремень по какой-то причине быстро затянулся, или же он сознательно пошел на самоубийство. Так уж получилось, что постоянные угрозы свести счеты с жизнью, завершились плачевно.