Ключи от ада

КИСЕЛЕВ В.К.











КЛЮЧИ ОТ АДА

ГЛАВНЫЕ ТАЙНЫ НАЦИСТОВ
(1935 – 1950 гг.)

Научно-популярное издание



















МИНСК
2011





 
ОГЛАВЛЕНИЕ
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ЭТО БЫЛО ВОЗМОЖНЫМ 3
ГЛАВА 1. В БУДУЩЕЕ – ЛИЦОМ К ПРОШЛОМУ 3
ГЛАВА  2. РЕАКТИВНЫЙ ОДИН 23
РАЗДЕЛ 1. КРЫЛЬЯ ВОЙНЫ (реактивные истребители) 24
РАЗДЕЛ 2. ГРОМ С НЕБА (реактивные бомбардировщики) 33
РАЗДЕЛ 3. МОЛНИИ С ЗЕМЛИ (зенитные ракеты) 46
ГЛАВА 3. АРСЕНАЛ ЛЮЦИФЕРА 53
РАЗДЕЛ 1. УГРОЗА ИЗ-ПОД ВОДЫ 53
РАЗДЕЛ 2. КОМПЬЮТЕРЫ РЕЙХА 61
РАЗДЕЛ 3. ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ГЕНИЯ 61
ГЛАВА 4. СЕКРЕТНЫЕ ПРОЕКТЫ НАЦИСТОВ 62
РАЗДЕЛ 1. НЕБОСКРЕБЫ ПОД ПРИЦЕЛОМ 62
РАЗДЕЛ 2. НЛО ФЮРЕРА или ТАЙНА ФАУ-7 78
РАЗДЕЛ 3. ПРОЕКТ «ТОР» 109
РАЗДЕЛ 4. ТРАНСАТЛАНТИЧЕСКИЙ ЭКСПРЕСС 125
РАЗДЕЛ 5. ЯДЕРНЫЙ ДРАКОН 138
РАЗДЕЛ 6. ДЕСАНТ В БУДУЩЕЕ 153
ГЛАВА 5. ГЕОГРАФИЯ СВАСТИКИ 166
РАЗДЕЛ 1. БАЗА 211 – РЕАЛЬНОСТЬ ИЛИ МИФ? 166
РАЗДЕЛ 2. РЕЙХ В АРКТИКЕ 208
РАЗДЕЛ 3. СВАСТИКА В ДЖУНГЛЯХ АМАЗОНИИ 222
ГЛАВА 6. ЗАГАДКИ ЛАМЫ В ЗЕЛЕНЫХ ПЕРЧАТКАХ, или ТРЕТИЙ РЕЙХ В ТИБЕТЕ 232
РАЗДЕЛ 1. ОТКРОВЕНИЕ 232
РАЗДЕЛ 2. В ПОИСКАХ ШАМБАЛЫ 235
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ПО ТУ СТОРОНУ ДОБРА И ЗЛА 243
ГЛАВА 6. ТЕХНОМАГИЧЕСКАЯ РЕАЛЬНОСТЬ – АННЕНЕРБЕ 243
ГЛАВА 7. ПРОЕКТЫ НАЦИСТСКИХ МИСТИКОВ 262
РАЗДЕЛ 1. АРИЙСКАЯ РАСА И НОВАЯ РЕЛИГИЯ 262
РАЗДЕЛ 2. ОСНОВАНИЕ АРИЙСКОЙ ЦЕРКВИ 265
РАЗДЕЛ 3. СМЕРТОНОСНЫЕ ОПЫТЫ 271
ГЛАВА 8. ОККУЛЬТНЫЕ ТАЙНЫ НАЦИЗМА 279
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ПРИОТКРЫТАЯ ДВЕРЬ 305
ВСТУПЛЕНИЕ. СМЕРТЕЛЬНЫЙ ЗАБЕГ  –  ГОНКА ЗА БОМБОЙ 305
ГЛАВА 9. РАЗВЕДКА СООБЩАЛА ТОЧНО 306
ГЛАВА 10. СТАРТ 314
ГЛАВА 11. НА ДЛИННОЙ ДИСТАНЦИИ С БОЛЬШИМ КОЛИЧЕСТВОМ ПРЕПЯТСТВИЙ 324
ГЛАВА 12. УСКОРЕНИЕ С ТОРМОЖЕНИЕМ 334
ГЛАВА 13. НА ФИНИШНОЙ ПРЯМОЙ 361
ГЛАВА 14. НЕСБЫВШИЕСЯ НАДЕЖДЫ 377
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. МЫ ЛЕТАЛИ В ОДНИХ НЕБЕСАХ 401
ГЛАВА 15. НАЧАЛО РАКЕТНОЙ ГОНКИ (помощь в создании баллистических и зенитных ракет) 406
ГЛАВА 16. ВЗЛЕТ РАЗРЕШАЮ (сотрудничество по реактивным самолетам). 444
ГЛАВА 17. СОВЕТСКАЯ АТОМНАЯ БОМБА – НЕМЕЦКИЙ АКЦЕНТ (секретные НИИ). 469




 
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ЭТО БЫЛО ВОЗМОЖНЫМ
ГЛАВА 1. В БУДУЩЕЕ – ЛИЦОМ К ПРОШЛОМУ

О чем эта книга и в частности глава? О том страшном, ужасном и очень вероятном, что готовил всему миру и, в особенности, активно воюющим странам антигитлеровской коалиции – СССР, США, Англии – нацистский Третий рейх на заключительном этапе Второй мировой войны, в 1944 – 1945 гг. Гитлеровские главари сделали в этот период основную ставку на стратегию «качественного превосходства» немецкого оружия над количественно превосходящим вооружением СССР и англо-американских союзников, на быстрой разработке и внедрении всех возможностей разворачивающейся военно-технической революции. В ход шло все: новейшие разработки в области авиации, подводных лодок, ракет, танков и противотанкового оружия. Особый упор делался на немалые успехи в создании как атомного оружия, так и атомных реакторов (этому посвящен отдельный раздел книги), а также попытки нацистов создать экзотические виды оружия – водородная, нейтронная, «молекулярная» бомбы и дисколеты разных типов и назначения. Были изобретены и начали внедряться даже первые электронно-вычислительные машины и использоваться в военных целях телевидение.
Человечество было потрясено, сравнивая мир 1938г., последнего предвоенного года, с миром 1946г., первого послевоенного года. Ведь мы все до сих пор во многом едем на научно-технических идеях, рожденных в аду Второй мировой войны. Она начиналась с кавалерии, деревянных самолетов и примитивных танков, а в конце ее мы ворвались в новую эпоху – атомного оружия, реактивной авиации и баллистических ракет, громадных авианосцев и радиолокаторов. Скорости, мощности и власть над силами материи возросли многократно. Отдадим должное Германии, ее народу, научно-техническому гению немецких ученых, талантам инженеров, конструкторов, рабочих, развитой, но, тем не менее, современной промышленности, высокой организованности и дисциплине. И то, что все эти достижения были использованы во зло людям, а не для их блага, виновата социально-общественная обстановка в Германии в 1933-1945гг.: страх правящих кругов перед возможной победой левых силx, беспредельная алчность немецких монополий и помещиков-юнкеров, жгучее желание переиграть итоги Первой мировой войны, широко распространенные реваншизм, милитаризм, чувство национального унижения и, надо признать, в своем большинстве успешный обман десятков миллионов немцев нацистами миражом «арийского» превосходства и реальной перспективой улучшить свою жизнь за счет захвата других стран и народов, их богатств.
Сыграли свою роль и массовый террор эсэсовцев и гестаповцев против всех инакомыслящих – десятки тысяч убитых и до миллиона немцев, брошенных в тюрьмы и концлагеря, а также окутавшая всю страну густая сеть осведомителей и доносчиков, которая быстро и действенно реагировала на любое недовольство. Свою лепту в духовное развращение немецкого народа внесла и довольно эффективная система нацистской всеохватывающей пропаганды. Большинство немецких ученых, инженеров, конструкторов поддались насилию и обману гитлеровского государства, считали себя, разрабатывая новые виды оружия, спасителями Германии и немецкого народа от превосходящих сил врагов Третьего рейха. Надо учитывать, что они пользовались многими привилегиями и достаточным, по сравнению с основной массой населения, материальным вознаграждением. Тем более, что в первые годы агрессии нацисты добивались впечатляющих успехов, а все последующие поражения и на Восточном и на Западном фронтах объясняли «временными трудностями» и настраивали ожидать появления «чудо-оружия», которое повернет весь ход войны и принесет долгожданную победу.
О многом заставляют задуматься и следующие цифры. По данным опроса немецких военнопленных, проведенным американским отделом психологической войны в ноябре 1944г., всего за полгода до полного краха Третьего рейха, Гитлеру доверяли 62 процента германских солдат и офицеров, 51 процент ждал опрокидывания войск англо-американских союзников в Ла-Манш, половина верила в победу Германии. Целых 53 процента считали, что у Рейха есть секретное оружие, способное переломить ход войны. Даже в марте 1945г., за два месяца до полной капитуляции, когда казалось, что всем уже все ясно, эти цифры составляли 31, 10, 11 и 14 процентов. И это среди пленных, которые самим фактом пленения должны были быть подавлены, разочарованы, пребывать в растерянности и в значительном упадке боевого духа. А ведь солдаты и офицеры многомиллионного вермахта были действенной частью немецкого общества. Значит, такие же, а то и более сильные настроения и надежды были у значительной части всех немцев и создавали ту общественную и духовную атмосферу, в которой творили ученые, конструкторы, инженеры, упорно и качественно работали рабочие, которая оправдывала ужасающую практику нацистского рейха необходимостью дать сражающимся войскам новое и грозное оружие, избежать поражения и, как ежедневно вещала геббельсовская пропаганда, не допустить уничтожения Германии как государства и немцев как народа.
Влияло и осознание того, что неизбежно возмездие за все творимые зверства: массовые убийства, грабежи на территории оккупированных фашистами стран, особенно на захваченных западных территориях СССР. Не могли многие немцы не знать, пусть без деталей, и об «окончательном решении еврейского вопроса» – Холокосте, и о ликвидации многих миллионов узников нацистских концлагерей – мужчин и женщин, детей и стариков, и о других миллионах насильно угнанных, и военнопленных, используемых для рабского труда в условиях полного бесправия, голода, жестоких наказаний сверхэксплуатации. Нацистам во главе с Гитлером удалось превратить значительное количество немцев в соучастников своих преступлений и грабежа чужих богатств и связать их круговой порукой. Эти настроения возникли после Сталинграда и усилились после битвы на Курской дуге, высадки войск союзников в Италии и открытия Второго фронта на севере Франции. Так что сама общественная атмосфера способствовала усиленным поискам и разработкам новейшего оружия в различных направлениях.
Надо отметить, что в лихорадочных и упорных поисках «чудо-оружия» свою позитивную роль  играло и широкое апробирование многих новаторских научных идей, конструкторско-инженерных решений, возможности воплотить в жизнь те или иные, даже самые фантастические, замыслы для изобретателей и исследователей. Эти работы достаточно широко финансировались гитлеровским рейхом, предоставлялась в большинстве случаев, необходимая опытно-конструкторская база для создания действующих прототипов, в случае успеха решался вопрос о промышленном внедрении в короткие сроки. Немаловажно, что всех немцев, занимающихся разработкой и испытанием нового оружия, власти освобождали от призыва в армию и давали им и их семьям усиленные продовольственные пайки. Не требовали и неукоснительного следования всем нацистским идеологическим нормам. Служба безопасности, зловещая СД, сквозь пальцы смотрела на отдельные критические замечания в их среде по поводу политики гитлеровских властей или положения на фронтах – главным критерием верности Третьему рейху были успехи в работе.
Положительное значение для новейших проектов и разработок имела и определенная децентрализация в руководстве исследованиями: ими руководили научные отделы военно-воздушных сил (люфтваффе), военно-морских сил (кригсмарине), сухопутных сил (вермахт), большие научно-исследовательские центры и конструкторские бюро имели и крупнейшие германские военно-промышленные монополии. Особую координацию и отбор наиболее перспективных разработок проводил в 1943-1944гг. Имперский научно-исследовательский совет во главе со вторым человеком в рейхе – Германом Герингом, заместителем фюрера по государству и официально назначенным преемником Гитлера в случае его гибели или тяжелой болезни. Членами этого Совета являлся глава СС и спецслужб рейха Генрих Гиммлер и министр вооружений рейха Альберт Шпеер.
В 1945г., когда положение рейха стало критическим, а многие образцы нового вооружения не только были разработаны, но и прошли успешные испытания, когда непрерывные массированные бомбежки авиации союзников городов и промышленных центров загнали производство во многом на подземные объекты, когда уже сотнями производились новейшие танки «Королевский Тигр», применялись тысячами ракеты «ФАУ-1» и баллистические ракеты «ФАУ-2», на аэродромах появился принципиально новый вид самолетов – реактивные истребители «Мессершмитт-262» и ракетные истребители «Мессершмитт-163 Комет», а в войска сотнями тысяч стали поступать противотанковые разовые устройства – фаустпатроны, тогда все научно-конструкторские работы были строго централизованы под эгидой СС и создан единый центр руководства – «зондерштаб Каммлера». Ганс Каммлер был по профессии строителем и очень хорошим организатором, а в СС занимал очень высокий пост – оберфюрер СС и генерал войск СС. Это было вызвано тем, что со всей остротой в условиях боев на самой территории Германии стала задача широкомасштабного промышленного производства созданных прототипов и первых действующих образцов новейшего оружия, которого не было на вооружении и советских войск, и войск союзников.
А в лабораториях и конструкторских бюро «зондерштаба Каммлера» уже кипела работа  над вторым, а иногда и над третьим поколением будущего оружия. Каммлер отчитывался только перед Гитлером и Гиммлером, и на него была возложена роль спасителя Третьего рейха. Но он и его зондерштаб не справились с порученной им задачей, и не потому, что не могли, или сделали какие-то фатальные ошибки. Они, просто-напросто, не успели, мощное и безостановочное наступление советских и англо-американских войск не дало им главного ресурса – времени для претворения в жизнь зловещих планов затягивания войны и заключения выгодного мира. Счет шел на месяцы, максимум полгода-год, и Вторая мировая война могла принять совсем другой военно-технический характер и завершиться совсем по-другому. Только кровь и жизни нескольких миллионов советских солдат и офицеров, многих десятков тысяч со стороны западных союзников, со стороны польских, чехословацких, болгарских, румынских войск и югославских партизан помогли предотвратить новую колоссальную трагедию. И когда над рейхстагом взвилось красное знамя, то это было не только знамя Победы, но и знамя мира, который продолжил двигаться в сторону прогресса. Объективно устремления сотен миллионов человек стран антигитлеровской коалиции оказались сильнее и действеннее попыток нацистов победить, опираясь на поставленные на службу рейху новейшие военно-технические достижения. Но критическая точка невозврата была очень близка, и в истории человечества нет заранее предопределенных результатов.
К сожалению, в нашей общедоступной, а также часто и в научной литературе, в школьных и вузовских учебниках утвердилась точка зрения, что фашистский рейх и его вермахт были сломлены крупнейшими поражениями под Сталинградом и Курском. С осени 1943г. гитлеровские войска безостановочно отступали и получали добивающие удары – битва за Днепр, операция «Багратион» по освобождению основной части Белоруссии, Прибалтики и восточных районов Польши, Одеро-Висленская операция, завершившаяся стремительным продвижением советских войск на запад и выходом на близкие подступы к Берлину, вступление в Болгарию, Румынию, Венгрию, Югославию, Северную Норвегию, Австрию, Чехословакию, полное освобождение центральной и западной Польши. Гитлеровцы яростно сопротивлялись и упорно оборонялись, но ничего изменить уже не могли и неумолимо двигались к полному поражению и безоговорочной капитуляции, боевые действия были перенесены на территорию самой Германии. Да и на Западном фронте дела у фашистов шли плохо. Войска союзников освободили Южную и Центральную Италию, всю Францию, Бельгию, Голландию, Данию, Грецию, развернули военные операции в западной части Германии, вошли частично в Австрию и Чехословакию. 26 апреля 1945г. советские и американские войска дружески встретились на Эльбе, разрезав Германию на части и предопределив скорейшее завершение войны в Европе. Все это так и далеко не так. Недаром народная мудрость гласит, что самая большая ложь – это полуправда.
Считать нацистского зверя наполовину или на три четверти дохлым, с выбитыми в большинстве зубами, уже не способным встать, отряхнуться и пойти снова в кровавый поход большая ошибка. Еще большая ошибка считать только пропагандой, блефом, страшилками все заявления нацистских главарей о «чудо-оружии» и в результате его применения повороте в ходе войны в благоприятную для них сторону. Была, конечно, и безудержная хвастливая пропаганда для поддержания духа своих сражающихся войск и страдающего от бомбежек и нехватки продовольствия и товаров первой необходимости гражданского населения, а также и разного рода блеф и страшилки для запугивания и дезинформации противников. Но ведь были и секретные разработки различных образцов новейшего вооружения, были созданы его прототипы и опытные образцы, в скором времени должен был быть налажен и его промышленный выпуск. Фашистский зверь, хотя и изрядно израненный, реально мог получить живительную влагу, снова отрастить зубы и стать смертельно опасным для всего мира.
Сперва о реальных силах вермахта (под этим понимаются все вооруженные силы Германии). К январю 1944г. в его составе насчитывалось до 10,5 миллионов солдат и офицеров, имевших значительный боевой опыт и спаянных железной дисциплиной. Даже через год, после всех тяжелых поражений, в составе вермахта насчитывалось около 8 миллионов человек, готовых до последнего танка и фаустпатрона защищать немецкую землю. Рос и выпуск обычных, стоящих на вооружении, основных видов оружия. Если в 1943г. было изготовлено 73,5 тысяч орудий всех видов, то в 1944г. – 149 тысяч (рост на 100%); боевых самолетов – 25,2 тысячи в 1943г. и 37,9 тысячи в 1944г. (рост на 50%); танков и самоходно-артиллерийских установок – в 1943г. – 10,7 тысячи, а в 1944г. – 18,3 тысячи (рост на 80%). Серьезное падение их производства началось только в конце 1944 – начале 1945гг.
В значительной степени Германия была обеспечена и ресурсами со стороны своих союзников и нейтральных стран. В 1944г. из Швеции было получено 4,5 млн. тонн железной руды – своей не хватало, из Португалии и Испании, где у власти были местные фашисты – более 1200 тонн вольфрама, в третьем рейхе вообще не было месторождений вольфрама, из Турции, где многие в правящих кругах сочувствовали Гитлеру – 11,7 тысяч тонн хромовой руды, месторождений которой не было ни в Германии, ни в оккупированных странах. В 1943г. была получена от союзников Германии критически важная для военной машины рейха продукция – из Румынии 3,1 млн. тонн нефти и 52,6 тысячи тонн зерна, 60% от всего произведенного в стране мяса, из Венгрии – 896 тысяч тонн бокситов и около 459 тонн нефти, 1 млн. 300 тысяч снарядов для артиллерии.
Шло, за редким исключением, нарастание производства в основных отраслях промышленности, связанных с военным потенциалом: угля в Германии вместе с оккупированными странами в 1943г. добыли 269 млн. тонн, а в 1944г. – 283,4 млн. тонн; выработали электроэнергии в 1943г. – 44,1 млрд. кВт/ч, а в 1944г. – 45,2 млрд. кВт/ч; получено алюминия в 1943г. – 432 тысячи тонн, а в 1944г. – 470 тысяч тонн.
Несколько особо стоит проблема выплавки чугуна и стали – хлеба войны, если нефть – это ее кровь, а алюминий – ее крылья. Мы видим на первый взгляд парадоксальную проблему. Если в 1943г. Германия вместе с оккупированными странами выплавила 27 млн. тонн чугуна, то в 1944г. – только 20,9 млн. тонн, а стали в 1943г. выплавлено 34,6 млн. тонн, то в 1944г. – 28,5 млн. тонн. Но военной техники в 1944г. произведено больше, чем в 1943г. В чем тут дело? Произошло не только уменьшение выплавки чугуна и стали, но и их перераспределение в первую очередь для нужды военных отраслей и значительное сокращение потребления чугуна и стали гражданским производством и второстепенными участками военного хозяйства. Свою положительную роль сыграли меры государственно-монополистического регулирования, строгий и всеобщий контроль за тем, куда, сколько и зачем расходуются дефицитные сталь и чугун.
Даже в первые месяцы 1945г. (январь – апрель), когда все вокруг горело и взрывалось, трещало и рушилось под ударами советских и англо-американских союзнических войск, в Германии было добыто 7 млн. тонн угля и выплавлено до 5 млн. тонн стали и 3 млн. тонн чугуна, выработано до 10 млрд. кВт/ч (экспертные оценки).
Еще в марте 1944г. в Германии была принята в области экономики так называемая «программа победы», согласно которой в течение оставшихся 9 месяцев 1944г. военное производство предполагалось увеличить более чем в 1,5 раза. И хотя эта программа в силу ряда причин не была выполнена, но она дала значительный толчок выпуску продукции. Для обеспечения рабочей силой с оккупированных территорий СССР и других стран Европы в 1943г. были насильственно угнаны в рейх 2 млн. человек. Общее число иностранцев, вместе с военнопленными и узниками концлагерей, использовавшихся гитлеровцами для принудительного труда, достигло к концу 1944г. почти 9 млн. человек, из них 6 млн. гражданских рабочих, 2 млн. военнопленных, около 1 млн. узников концлагерей и тюремных заключенных. Они жили и трудились в тяжелых условиях. Это голод, частые избиения, слабая медицинская помощь, постоянная слежка и контроль, ослабевшие, серьезные больные, подозреваемые в саботаже направлялись на верную гибель в многочисленные «лагеря смерти». Всего за годы войны нацисты отправили в концлагеря по национальным признакам, политическим мотивам, по подозрению в сопротивлении «новому порядку» оккупантов или невыполнение распоряжений оккупационных властей, членов семей подпольщиков, партизан, коммунистов, офицеров, а также заложников 18 млн. человек, из них 11 млн. были уничтожены.
Помимо миллионов людей, трудящихся по принуждению, на наиболее важных и ответственных участках военного и транспортного хозяйства работали немцы. Трудовые ресурсы самой Германии тщательно учитывались и привлекались к использованию на производстве. Еще в конце июня 1943г. по первой трудовой «тотальной мобилизации» могло быть использовано 116 тысяч мужчин (основная масса была мобилизована в вермахт) и 1 млн. 462 тыс. женщин в возрасте от 17,5 до 45 лет. В результате закрытия по распоряжению фашистских властей тысяч мелких мастерских и торговых предприятий на производство было дополнительно отправлено еще 150 тысяч человек. Летом 1944г. была проведена более масштабная «тотальная мобилизация» в промышленность лиц от 16 до 60 лет. На военное производство было дополнительно мобилизовано 2,1 млн. человек. В 1945г. широко стали привлекать к трудовой повинности и 2 млн. немецких беженцев, уходивших из населенных немцами районов Польши, Чехии, а также из Восточной Пруссии, где шли активные боевые действия.
Провалилась и ставка англо-американского командования на стратегию «выбомбить» Германию из войны с помощью постоянных и массированных бомбардировок городов и расположенных в них военных производств. Всего в Германии в результате воздушных налетов было убито и ранено 1,1 млн. человек, 7,5 млн. остались без крова. Но военные предприятия были или перенесены под землю, или вынесены за пределы крупных городов. В итоге, вместе планируемого сокращения выпуска самолетов авиационными заводами на 50% произошло сокращение только на 2%, а производство танков и орудий значительно возросли. Союзники стремились подорвать моральный дух населения до «фатального уровня» путем массовых бомбежек, чтобы вынудить Германию прекратить войну. Однако сопротивление противника, наперекор всем расчетам, не ослабевало. Враг был повержен и добит, только когда была сломлена сухопутная армия, с боем взята столица и занято большинство территории страны.
Так что, подытоживая вышесказанное, нужно отметить, что в 1943-1944гг. у нацистской Германии было еще достаточно сил для длительного сопротивления: и многомиллионный вермахт, и достаточно высокий боевой дух войск, и необходимое количество сырья, и производство основных видов военной продукции, и немалый уровень выработки исходных материалов, и не подорванное, в основной массе, моральное состояние населения.
Не все так просто и ясно и с отступлением вермахта в период с осени 1943г. – весны 1945г. Руководители Третьего рейха, приняв после мучительных колебаний решение о переходе к стратегической обороне – наступать не было ни сил, ни возможностей – рассчитывали удержать захваченные территории, истощить Советскую Армию в атаках против мощных оборонительных укреплений, выиграть время для разработки и производства принципиально новых видов вооружения и попытаться сговориться с реакционными силами в правящих кругах США и Великобритании на антисоветской основе. Не исключался и отдельными представителями нацистской элиты и сепаратный мир с СССР с учетом тяжелейших людских и материальных потерь Советского Союза и наличия острых противоречий его с западными союзниками. Но и в этом случае требовалось новейшее вооружение, чтобы заставить остановиться советские войска.
Гитлеровское военное командование было опытным, войска вермахта достаточно обучены и оснащены, и они вполне могли не только обороняться по всему фронту, но и наносить контрудары и развертывать встречные сражения. Вот несколько примеров.
После взятия советскими войсками 6 ноября 1943г. Киева и прорыва так называемого «Восточного вала» на Днепре, немецкие войска вновь попытались захватить город и отбросить советские войска за Днепр. Борьба за Киев, хотя планы гитлеровского командования и были сорваны, продолжалась более трех месяцев.
В августе 1944г. советским войскам после разгрома в ходе операции «Багратион» основных сил фашистской группы армий «Центр» и выходе на Вислу и к Варшаве не удалось в ходе кровопролитных боев прорвать снова воссозданный немцами фронт, и они перешли в наступление только в середине января 1945г. Реально задержка продвижения на запад составила 5 месяцев.
В середине декабря 1944г. гитлеровские войска нанесли внезапный мощный удар по англо-американским войскам в Арденнах, продвинулись на 90 км и создали непосредственную угрозу поражения превосходящим их и по численности, и по количеству танков и самолетов соединениям союзников. «Цель операции, – указывалось в директиве верховного командования вермахта от 10 ноября 1944г., – заключается в том, чтобы путем уничтожения сил противника севернее линии Антверпен – Брюссель – Люксембург добиться решающего поворота хода войны на Западе, и тем самым, возможно, и войны в целом». Только начатое раньше срока советское наступление на Висле по просьбе глав правительств США и Англии и переброска больших сил немцами на восток позволили союзникам восстановить положение и в феврале 1945г. возобновить наступление на Германию. Так, с 15 по 31 января 1945г. с западного фронта было снято 8 немецких дивизий, в том числе четыре танковых и одна моторизованная, и переброшены на восток.
Оценивая обстановку, сложившуюся в конце 1945г., один из ведущих офицеров Генерального штаба вермахта генерал К.Типпельскирх впоследствии писал: «Если вообще стоило продолжать войну, то разве лишь для того, чтобы остановить красный поток на востоке и, по возможности, отбросить его назад. Была надежда, что все же удастся найти общую политическую линию с западными державами, пока на востоке еще не прорваны последние заслоны». Однако и здесь требовалось продемонстрировать внушающее страх новейшее оружие, которое спешно конструировалось и изготавливалось.
А пока, в марте 1945г., в районе озера Балатон (Венгрия) немцы при поддержке 900 танков и 850 самолетов перешли в наступление против советских войск, и их смогли остановить только на десятый день боев. Бои носили крайне ожесточенный характер. Тяжелые потери несли обе стороны.
И последнее. В начале февраля 1945г. шесть армий 1-го Белорусского фронта в 100-километровой полосе вышли к Одеру, форсировали реку и захватили на ее левом берегу несколько плацдармов. До Берлина оставалось всего 60 км. Верховное командование вермахтом, увидев слабо защищенный разрыв между 1-м Белорусским и 2-м Белорусским фронтами, сосредоточило в Восточной Померании и Силезии крупные силы, объединив их в группу армий «Висла», и намеревалось разгромить вышедшие к Одеру советские армии и тем самым снять угрозу Берлину и затянуть войну. Только предусмотрительность Ставки Верховного главнокомандования, которая не поддалась нетерпению скорее взять Берлин и дала приказ приостановить наступление и перейти к обороне войскам на берлинском направлении, и направила основные силы на разгром группировки противника в Восточной Померании и Силезии, позволила избежать больших сложностей. Но на 2,5 месяца был задержан штурм Берлина, который начался 16 апреля 1945г. и завершился капитуляцией сначала вражеского гарнизона 2-го мая, а через шесть дней и всей нацистской Германии. Только тогда прекратилась разработка новейшего оружия, а по некоторым его образцам и начало промышленного производства. Крах Третьего рейха произошел всего в двух, а иногда и в одном шаге от цели.
Вот об этих эпизодах во второй половине Второй мировой войны осенью 1943 – весной 1945гг. или вообще не пишут в наших учебниках (в России и Украине та же самая картина), или, в лучшем случае, дают две-три фразы в общем виде на фоне бесспорных военных успехов и беспрепятственного быстрого продвижения к Победе. Но все было не так бесспорно и однозначно. Третий рейх к 1945г. имел и вполне достаточную промышленную основу, и миллионы рабочих рук, и передовую научно-техническую базу для создания и развертывания различных видов принципиально нового оружия, выхода на качественно новый уровень военных действий и переигрывания складывающихся итогов всей войны.
Гитлеровская Германия явила миру чудо, до сих пор, пожалуй, мало исследованное и далеко не полностью понятое – фейерверк научных и технических прорывов в военной области всего за несколько лет. Неужели все это, все эти идеи и достижения родились в эпоху керосиновых примусов, паровозов на угольном топливе и примитивных ламповых радиоприемников?
Когда задумываешься над этим, то на ум приходит один из распространенных в западной фантастике сюжетов. Там герои убивают какое-то инопланетное чудовище и при его исследовании обнаруживают, что внутри его вызревал новый и куда более ужасающий зверь. Опоздай они хотя бы на несколько минут – и этот монстр, прорвав старую оболочку, уничтожил бы и их, и, возможно, все человечество. Разгромленная в мае 1945г. фашистская Германия очень напоминает именно такую аналогию. СССР вместе с США и Англией успели убить нацистское чудовище, когда в нем возникла совершенно новая военная техносфера, которая грозила повернуть ход мировой истории. Если бы не жертвенный массовый героизм нашего рядового пехотинца, артиллериста, танкиста, летчика, если бы не военные таланты наших выдающихся полководцев – Жукова, Рокоссовского, Черняховского и других, если бы не стальная воля Сталина и других наших руководителей, если бы не трудовой подвиг десятков миллионов советских людей в тылу и настоящая, несмотря на отдельные перегибы, дружба и взаимопомощь многочисленных народов СССР, то мир неминуемо попал бы в величайшую трагедию, и мы жили бы в совершенно другом мире, если бы жили бы вообще.
Ни в коем случае не умоляя вклада в общую Победу наших союзников, следует помнить, что именно на советско-германском фронте вермахт потерял свыше 70% личного состава, до 70% танков, орудий, самолетов. Но Победа далась очень дорогой ценой и была оплачена кровью и жизнью военнослужащих крайне неравномерно. Советская Армия потеряла за годы войны, по имеющимся данным, 8 млн. 668 тысяч человек, а США и Англия совместно около 780 тысяч человек. Людские потери Германии тоже были велики. По уточненным данным, потери вермахта, военно-воздушных, военно-морских сил рейха и других воинских частей составили около 6 млн. человек. Вопреки расхожим утверждениям, что СССР просто завалил немцев трупами, соотношение потерь было 1,4:1, что тоже немало. Это объясняется и высокой военной выучкой солдат и офицеров немецкой армии, и их высококачественным вооружением, и тем, что в первые годы войны советским войскам пришлось вести тяжелые оборонительные бои, а затем наступать на заранее подготовленные мощные оборонительные позиции врага. Вывод простой – немцы и умели и хотели воевать. При этом они обращали особое внимание на разработку новейших видов оружия, надеясь с его помощью изменить ход войны. Об этом свидетельствует выступление Гитлера в конце 1944г.: «У нас есть невидимая авиация, подлодки, колоссальные танки и пушки, невероятно мощные ракеты и бомба, чье действие поразит мир. Враг знает это и осаждает нас, и старается уничтожить нас. Но мы ответим на эти разрушения штормом, и это без развязывания бактериологической войны, к которой мы тоже готовы… Все мои слова – чистейшая правда. Все это увидите!» Здесь, конечно, фюрер выдавал желаемое за действительное, но оно было очень близко и возможно.
Это стало вероятным благодаря титанической мощи и концентрации научно-технических центров, в первую очередь системы «Анненербе» («Наше наследие»), объединяющей до 50 различных научно-исследовательских институтов с тысячами ученых, инженеров, конструкторов, на деятельность которой в Германии были потрачены фантастические суммы – несколько миллиардов рейхсмарок всего за 10 лет. Они занимались всем, что могло увеличить и укрепить власть нацистских правящих кругов – от археологии до изучения воздействия нейтронного излучения; от исследования, с помощью бесчеловечных методов, выносливости и возможностей человека в интересах вооруженных сил, до попыток с помощью оккультизма и магии установить связь с «тонкими» мирами, от организации экспедиций в Тибет, Южную Америку, Антарктиду в поисках утраченных знаний существовавших до нас цивилизаций до возможного установления контактов со звездными пришельцами для получения принципиально новых технических идей и адаптации их к имеющейся технологической базе. В конце концов, неважно, откуда и как получили, хотя и крайне интересно, те или иные идеи – с чудом уцелевших древних манускриптов, из откровений мудрецов Тибета, из параллельных миров или от инопланетян, потерпевших аварию. Главное – для чего использовались эти технические идеи и как они ускорили развитие военной техники в конце 30-х первой половине 40-х годов 20-го века.
Отдельно стоит остановиться на потугах ряда западных военно-политических публицистов и историков, которые обвиняют СССР в «коммунистическом захвате» с помощью Советской Армии стран Центральной и Южной Европы в 1944-1945гг., критикуют и Рузвельта, и Черчилля за излишнюю уступчивость Сталину, за «политическую наивность» по отношению к послевоенным планам и намерениям СССР, за то, что не заставили остановить с помощью ленд-лиза и угрозы применения военной силы советские войска на линии границ 22 июня 1941г. Здесь они явно лукавят, рассчитывая на неосведомленность своих жителей: ведь только на Тегеранской конференции 28 ноября – 1 декабря 1943г. президент США Рузвельт и премьер-министр Англии Черчилль согласились признать границы СССР на 22 июня 1941г., включая присоединение Прибалтики, части Молдавии, освобождение от польской оккупации Западной Беларуси и Западной Украины. До этого они настаивали на границах СССР на 1 сентября 1939г. и изменили свою позицию только после того, как их разведки доложили о возможных тайных контактах Германии с СССР по вопросу заключения сепаратного мира и серьезного предупреждения Сталина о том, что «Красная Армия начала уставать», и ей может потребоваться «передышка».
Невероятно? Да нет, факты, ставшие известными в последние годы, говорят о такой возможности сепаратного мира или хотя бы перемирия между непримиримыми врагами, несмотря на миллионы жертв среди населения оккупированных областей Советского Союза и колоссальные разрушения. Уже летом 1941г. и, несколько позже, осенью того же года, по инициативе тогдашнего советского руководства был предпринят зондаж насчет переговоров о мире, но Гитлер, упоенный победами, не дал согласия. Летом 1942г., по инициативе высшего советского руководства, снова была предпринята попытка заключения мира с Германией на основе уступки ей Украины, Белоруссии, Прибалтики, Молдавии, Крыма. Но нацистские лидеры жаждали полного разгрома Советской Армии и захвата территории СССР до Оби, восточнее Оби районы СССР должна была оккупировать Япония.
В 1943г., после сокрушительного поражения ударных сил вермахта в Сталинградской битве, по инициативе германского военного и дипломатического руководства, поддержанная и рядом руководителей СС, и спецслужб рейха, с постановкой в известность Гитлера, была предпринята попытка заключить мир с СССР с границей линии фронта по образцу Брестского мира в марте 1918г. Контакты продолжались весной-осенью 1943г., но были прекращены после победы советских войск в сражении под Курском и успешного прорыва «Восточного вала» гитлеровцев по Днепру. Так что ничего невозможного в приостановлении наступления советских войск на государственной границе СССР не было, самое большее – по линии Вислы, где советские войска были заторможены немцами на 5 месяцев. Ничего чрезвычайного в этом не было, т.к. методы «тайной» дипломатии практиковались и Англией, и США, которые не порывали секретных контактов с германской стороной в 1941-1945гг. на различных уровнях с помощью представителей Ватикана и Швеции. Их участники были представлены не только дипломатами и разведчиками, но и как высокими чинами союзных войск, так и руководителями СС.
Особую остроту этим взаимным маневрам придавал тот факт, что во всех главных воюющих странах развернулись интенсивные работы по созданию атомного оружия. Раньше всех здесь начали исследования в военных целях Германия и Франция – в 1939г., в 1940г. в гонку включилась Англия, в 1941г. – США, в СССР серьезные научные работы были развернуты в феврале 1943г., сразу после победы под Сталинградом, а несколько позже подключилась и Япония – в мае 1943г. В силу ряда благоприятных условий вперед вырвались США при помощи Англии: не было боевых действий на территории США, смогли привлечь многих лучших физиков-ядерщиков из разных стран, использовали практически неисчерпаемый промышленный потенциал Америки, смогли мобилизовать колоссальные финансовые и людские резервы, да и англичане по взаимному соглашению в конце 1942г. передали американцам все свои атомные наработки вместе с учеными.
История не знает сослагательного наклонения: «Что могло произойти, если бы..?» Но в качестве исторического эксперимента давайте хотя бы на минуту представим, как могли развиваться последующие события, если бы советские войска застопорили (временно, на год-два или на более длительный срок) наступление на границах Польши в 1944г., освободив только ее восточную часть. Да, это предотвратило бы на том историческом отрезке гибель нескольких миллионов наших военнослужащих, которые пали в боях летом 1944 – весной 1945гг. за освобождение от фашистского рабства многих стран Центральной и Южной Европы и самой Германии и немецкого народа. Да, это сэкономило бы большие финансовые и материальные ресурсы Советскому Союзу, которые шли на развитие военной экономики страны, на содержание многомиллионной армии (на 1 июня 1945г. в ней насчитывалось в строю 11 млн. 390 тысяч человек плюс в госпиталях на лечении 1 млн. 46 тысяч человек). Да, это позволило бы передохнуть на некоторое время от дикого, нечеловеческого напряжения трех полных военных лет рабочим, колхозникам, служащим, интеллигенции, начать восстанавливать разрушенные города и сожженные села.
Но не была бы ликвидирована германская угроза с Запада. Гитлер все равно рано или поздно пошел бы на нас истребительным походом, но уже с учетом опыта и лета 1941г., и лета 1942г., и Сталинграда, и Курска. А СССР был бы сильно ослаблен предшествующими огромными потерями и в людях, и в промышленности, и в сельском хозяйстве. Наиболее населенные и развитые регионы государства лежали в развалинах и пепелище. Следует помнить, что без новой войны нам пришлось 10 лет восстанавливать страну от нашествия гитлеровских полчищ. И тогда враг мог бы действительно прорваться до Оби. Так смертельно рисковать мы не имели права – это был долг и перед павшими, и перед живыми, и перед будущими поколениями.
Но мы лишались поставок по ленд-лизу из США и Англии – возможного материального источника для армии, транспорта, промышленности. И почти наверняка, после сепаратного мира сталинского СССР с гитлеровской Германией верх в правящих кругах западных стран взяли антисоветские силы, и мы могли получить объединенный фронт империалистических стран – и демократических, и тоталитарных – против себя. Через несколько месяцев, максимум через год-два, разразилась бы Третья мировая война против ослабленного и не успевшего восстановить силы Советского Союза. У нас не было бы еще атомного оружия и средств его доставки, они появятся только в 1949г., а у американцев были бы полноценные атомные бомбы – они были готовы к действию всего через год, у немцев же были средства доставки – ракеты и реактивные бомбардировщики – через полгода-год.  Финал такой войны мог быть трагичен для всех народов СССР и для всей страны – разгромили и поделили бы на колонии, а оставшихся в живых превратили в рабский скот.
Это не просто мрачные фантазии. Факты свидетельствуют о возможности такого развития событий. Еще в 1943г. Черчилль дал задание своему генеральному штабу разработать план войны с СССР, а в 1944г. такое задание от правительства получил и объединенный штаб вооруженных сил США, уже осенью 1945г. был разработан в Пентагоне первый список важнейших городов СССР для атомной бомбардировки. А переговоры в Берне в январе-феврале 1045г. будущего главы ЦРУ Аллена Даллеса (США) и начальника штаба войск СС Карла Вольфа о возможности и условиях мира на западе при продолжении войны Германии на востоке, которые были прерваны только после энергичных возражений СССР. Да и до последнего, в прямом смысле слова, дня войны в Европе гитлеровцы пытались добиться сепаратного мира на Западном фронте.
Провоцируя раскол антигитлеровской коалиции, преемник Гитлера, назначенный им перед самоубийством, ярый приверженец идей и практики нацизма гросс-адмирал Дениц, назначив новый состав императорского правительства, настойчиво добивался капитуляции германских войск только на Западном фронте и продолжения войны против советских войск в первых числах мая 1945г. К 7-му мая все немецкие войска в полосе действий западных союзников сложили оружие и в тот же день в ставке главнокомандующего союзными войсками генерала Эйзенхауэра, будущего президента США в 1952-1960гг., в городе Реймсе был подписан предварительный протокол с представителями Деница о капитуляции Германии, но без полномочного представителя СССР и без прекращения боевых действий на востоке. Только после жесткого протеста СССР акт капитуляции Германии на всех фронтах был подписан в полночь 8 мая 1945г. в Карлхорсте (пригород Берлина), занятом советскими войсками, что было исторически оправдано и справедливо – Советский Союз потерял в целом в войне 26,6 млн. человек и разгромил основную массу фашистских войск.
Но вполне был возможен и другой вариант событий осенью 1944г. – весной 1945г. Нацистские лидеры отлично понимали, что, даже если образуется единый антисоветский фронт с западными державами, то их Германия будет занимать подчиненное положение и ей будет отведена роль «пушечного мяса». Это гитлеровцев явно не устраивало и, если допустить длительную остановку советских войск на тех или иных условиях и заключения, если не мира, то хотя бы перемирия, можно смело сказать, что все силы вермахта и авиации были бы брошены против войск союзников, которые к середине 1944г. освободили всю Францию и вышли к границам Германии. Каково было соотношение сил на западе? Союзники имели 63 дивизии, в том числе 15 бронетанковых, около 10 тысяч танков и самоходных орудий, а также почти 8 тысяч самолетов (без учета транспортной авиации). Численность вооруженных сил США на фронтах Второй мировой войны к концу 1944г. составляла 6,5 млн. человек, Англии – 1,8 млн. человек, а действующая армия Франции – около 560 тысяч человек. Им противостояла германская армия численностью на западе 1,9 млн. человек. Соотношение по численности 4,6:1 в пользу союзников, а в боевой технике вообще 10:1 в их пользу. Казалось, что все ясно, долго немцы не продержатся.
Однако далеко не все было однозначно. В резерве и различных тыловых формированиях немецких войск было 2,5 млн. человек, а основные силы вермахта и в людях, и в боевой технике (70-75%) были заняты на восточном фронте – 3,7 млн. человек. Даже при относительно небольших силах немецкие войска на западе яростно защищались и, несмотря на значительное превосходство союзных войск, срывали их планы. Черчилль в письме к Рузвельту осенью 1944г. был вынужден признать: «Хотя на Западном фронте одержаны многие тактические победы, хотя Страсбург и Мец находятся в наших руках, факт остается фактом, что мы не сумели решить стратегическую задачу (разгрома войск вермахта и прорыва на территорию Германии – В.К.), поставленную перед нашими армиями пять недель назад». Легко себе представить, что могли наделать немцы, если бы была возможность хотя бы на несколько месяцев снять свои войска и боевую технику с восточного фронта и изменить соотношение сил. В этом случае численность войск сравнялась бы, а в технике осталось бы только небольшое преимущество союзников. Можно точно сказать, что гитлеровские войска устроили бы союзникам новое лето 1940г. и скинули бы их в море.
Об этом можно говорить, учитывая печальный для союзников опыт наступления немцев в Арденнах в период с середины декабря 1944г. до середины января 1945г., когда немцы, находясь в меньшинстве, внезапно и сильно ударили и обратили в бегство значительно превосходящие силы союзников. Они остановили продвижение лишь из-за мощного наступления советских войск с Вислы в середине января 1945г., недостатка горючего, непрерывных ударов союзной авиации, нехватки резервов. А если бы не было, в первую очередь, наступления советских войск, зато были бы новые миллионные армии, перекинутые с восточного фронта на западный, вся нефть была бы направлена только для обеспечения наступающих войск, да и самолетов в небе с крестами на крыльях стало бы в несколько раз больше, что тогда?
После разгрома, гибели или пленения основных сил армий союзников во Франции, настала бы очередь Англии, которую на гребне военных успехов гитлеровцы через полгода-год или захватили бы, или принудили бы к выгодному для них миру. В этом случае исчезает единственная база для массированных налетов бомбардировщиков на Третий рейх, ведь с территории США они до гитлеровцев не дотягиваются, что означает быстрое развитие военной экономики Германии и сплочение благодарного гражданского населения вокруг нацистской власти. А если кто не будет радоваться, устав от тягот и лишений войны, для них есть и гестапо, и СД, и ГФП, и абвер, и тюрьмы, концлагеря, смертные приговоры фашистских «народных судов». С капитуляцией Англии исчезает и база для борьбы с немецкими новейшими подводными лодками, которые уже появляются у гитлеровских подводников, и оттуда они оттесняют американский флот к берегам США и Канады. Германия оккупирует, не встречая серьезного сопротивления, Африку (минеральное сырье) и Ближний Восток (нефть), Япония захватывает весь Китай (половину она прихватила до этого), Австралию и Индию (сырье и дешевая рабочая сила).
США, лихорадочно создавая атомное оружие, реактивную авиацию и ракеты, вынуждены обороняться от Японии в Тихом океане, а в Атлантике – от Германии. Немцы развертывают колоссальное строительство авианосцев, огромных линкоров типа «Бисмарк» и «Тиртиц», тысяч подводных лодок. А чтобы оттянуть новое вступление СССР в войну, немецкое руководство, вспомнив «дружбу» 1939-1940гг., поставляет в умеренных количествах машиностроительную продукцию, оказывает небольшую техническую помощь, не препятствует возвращению домой нескольких миллионов военнопленных и сотен тысяч насильно угнанных девушек и юношей, не препятствует вводу советских войск под тем или иным предлогом в южную часть Ирана (в северную часть советские войска вошли еще в сентябре 1941г., а в южной были англичане), в Турцию, Афганистан. Но не все и не для всех радостно. Вернувшиеся военнопленные и угнанные сразу попадают в сотни «фильтрационных» лагерей, а дальше многие без остановки едут в лагеря ГУЛАГа на многие годы, десятки миллионов жителей западных районов СССР, попавшие в оккупацию в 1941-1944гг. попадают в «подозрительные» и ограничиваются в правах. Это не фантастика, это было в реальности в 1945-1953гг., после Победы.
Вторая мировая затягивается еще на несколько лет. К почти 60 млн. погибших могут добавиться еще столько же. Американцы отчаянно пытаются прорваться на авианосцах к берегах Европы, чтобы нанести атомные удары по промышленным и транспортным узлам рейха, но гитлеровцы бьют их в океане. С их кораблей взлетают также ракеты «ФАУ», реактивные бомбардировщики «Хеншель» и «Арадо» с ядерными зарядами на борту. И это опять не фантастика – очень вероятно, что в марте 1945г. в Германии прошли два испытания ядерных боезарядов небольшой мощности на основе урана, а в октябре 1945г. планировался запуск первого немецкого постоянно действующего атомного реактора, который не только мог быть двигателем для надводных и подводных судов, но и производить другую ядерную взрывчатку – плутоний. Полноценную атомную бомбу немцы рассчитывали создать в 1947-1948гг. Так что, к Европе могли прорваться только единицы, которых встречали сотни батарей зенитных ракет различного класса – они уже были созданы к весне 1945г., и нужно было немного времени для их массового производства.
Чтобы добить задыхающиеся в войне на два фронта США, в ход идут большие запасы новейшего химического оружия Германии (180 тысяч тонн было уже изготовлено в годы войны) и бактериологического – Японии (были подготовлены специальными отрядами военных японских медиков многие тонны возбудителей сибирской язвы, всех видов тифа, бубонной и легочной чумы, холеры и др.). В реальности японское командование, стремясь сорвать американский десант на свои основные острова, готовились нанести удар бактериологическим оружием по территории США осенью 1945г. Япония к 1945г. располагала несколькими гигантскими, даже по более поздним временам, подводными лодками-авианосцами. На каждой лодке были два бомбардировщика «Сейран» в герметичном ангаре. Всплыв, подводная лодка выпускала их в рейд на США. Они должны были нести начиненные смертоносными бактериями бомбы. Капитуляция Японии 2 сентября 1945г. сорвала этот смертоносный план. Есть данные, что американская разведка сумела получить сведения о таких зловещих приготовлениях японской военщины, и атомная бомбардировка Хиросимы и Нагасаки была ускорена.
К тому же, у гитлеровцев внутри США действовала хорошо организованная диверионно-террористическая «пятая колонна» – фанатичные сторонники Гитлера из «американо-немецкого союза», мастера подрывного дела, убийств и тщательной конспирации – украинские националисты «оуновцы» и хорватские «усташи», многие из которых тесно сотрудничали с фашистскими оккупантами на Украине и в Югославии в 1941-1944гг. Они бы ловко и незаметно расставляли радиомаяки для немецких межконтинентальных ракет типа «А9/А10» или для крылатых ракет с подводных лодок «волчьих стай» адмирала Деница с атомными и химическими боеголовками. Несчастные Нью-Йорк и Чикаго! Не надо забывать и страны Южной Америки, где в правящих кругах и в армиях было много симпатизирующих гитлеровцам и очень не любящих янки. Они бы с удовольствием предоставили бы немецким подлодкам и авиации свои базы для войны с США.
Что ожидало Америку? На месте Нью-Йорка уютный колониальный городок Нойеберсдорф, разрушение небоскребов, десятки миллионов бездомных, голодных, больных, ликвидация современной промышленности и транспорта. И, безусловно, лагеря с газовыми камерами и круглосуточно горящими крематориями для всех недовольных, евреев, негров, метисов и т.д.
А потом? Пришла бы и наша очередь. На Германию и союзную ей Японию работал бы почти весь земной шар, миллиарды людей, вся промышленность, сельское хозяйство, транспорт, все ресурсы. Самое же главное на вооружении Германии были бы самые передовые смертоубийственные достижения науки и технологий – еще в 1944г. начались исследования по созданию водородной и нейтронной бомб, разрабатывались аэрокосмические бомбардировщики Зингера, сверхзвуковые истребители, сверхточные ракеты и бомбы, управляемые по телевизионному каналу, на поток были бы поставлены сверхвыносливые воины и солдаты ударных подразделений с «третьим» глазом, что позволяло им очень быстро и правильно реагировать на изменение обстановки и хотя бы немного предвидеть, планировали вывести на околоземную орбиту и развернуть гигантские рефлекторы, чтобы сжигать целые города и испепелять страны, используя солнечную плазму. Проводились достаточно успешные опыты по подавлению воли большого количества людей и резкому усилению их эмоций по программе «Тор» с целью управления поступками людей («психотропное» оружие) и даже начали в 1945г., по некоторым публикациям, сооружать систему излучателей, пока на территории Германии, для повышения стойкости своих войск.
Закрытые научные институты СС плодили бы сотни пилотов-смертников, живых роботов-фанатиков. И они могли направлять на обозначенные цели управляемые ими ракеты (точность ракетного оружия в 1944-1945гг. была очень низка), свято веря в то, что после взрыва, вспышки огня и боли их ждет загробная Валгалла (жилище древнегерманских и скандинавских богов) с прекрасными валькириями, и что они полноправно сядут за стол с яствами вместе с выдающимися воинами арийцев прошлого.
Конечно и в СССР наука, в том числе и военная, не стояла на месте, тоже продвигалась вперед, но мы на годы отставали от достижений индустриально, технологически и научно развитой нацистской Германии: атомный реактор у нас появился только в 1947г., атомная бомба в 1949г., водородная в 1953г, первая баллистическая советская ракета «Р-1» взлетела в 1948г., а первые отечественные реактивные истребители оригинальной конструкции «МИГ-9» и «ЯК-15» начали летать в 1947г., первый реактивный бомбардировщик «ИЛ-28» на год позже – в 1948г.
Насколько велико по времени могло быть такое отставание? По атомной бомбе – на год-два, по атомному реактору – на год-два, по водородной бомбе – возможно, на 3-4 года, по крылатым ракетам – на два года, по баллистическим ракетам – на три года, по реактивным истребителям – на четыре года, по реактивным бомбардировщикам – на три года. По некоторым позициям в 1945г. у нас еще даже задела не было – по межконтинентальным ракетам, по аэрокосмическим бомбардировщикам, по нейтронной бомбе. Надо еще учитывать, что наши послевоенные реальные достижения в создание ракетно-реактивно-ядерного щита, как впрочем и американские тоже, опирались во многом на немецкие трофейные образцы новейшей боевой техники и на опыт и знания привлеченных немецких ученых и специалистов. А если бы этого не было? Сколько еще времени, труда и материальных средств потребовалось бы? А в предположенном развитии событий играли роль не годы, а месяцы!
О степени отрыва можно судить и по таким фактам. В 1945г. у нас самый мощный ракетный двигатель давал 4500 кг тяги, а у немцев – 27 тонн, т.е. в 15 раз больше. Атомную бомбу в СССР создали один к одному с американской бомбой на плутониевой основе. В данном случае во многом достижения принадлежат советской разведке, которая смогла приобрести ценную агентуру в американском атомном центре и получить полные сведения и о конструкции бомбы, и о ее ядерном заряде, и об устройстве взрывателей. Свою оригинальную бомбу, уже на основе обогащенного урана, испытали только через год – в 1950г. Так что по атомную оружию значительной мощности мы отставали от Германии реально не на год-два, а на два-три – немецкие ученые-физики рассчитывали реально ее получить в 1947-1948гг. Если же брать ядерные заряды тактического типа, небольшой мощности, достаточно легко транспортируемые и не очень большого веса, то немцы имели их уже весной 1945г., а мы создали только через 10 лет – в 1955г. А это и атомная артиллерия, и атомные торпеды, и атомные боеголовки к серийно выпускаемым к 1944г. ФАУ-1 и ФАУ-2, и атомные боезаряды к реактивным бомбардировщикам и ближнего и дальнего радиуса действия.
Выстоять, не говоря уже о победе, народам СССР, Советской Армии в такой ситуации было бы очень тяжело и проблематично, несмотря на весь героизм, огромную территорию, значительный военно-промышленный потенциал, большой боевой опыт. К тому же гитлеровцы вполне могли извлечь опыт 1942-1944гг. из привлечения, и добровольного, и обманного, и принудительного, части советских людей в свои воинские формирования и обслуживающие их подразделения. По некоторым данным их численность была в годы войны около 1 млн. человек: здесь и «власовцы», и полицейские части, и хозяйственные, ремонтные, охранные подразделения, и «национальные» формирования. Кровавая практика сталинского «социализма» затронула миллионы, и ряд из этих людей пошел на службу к врагу. Не надо забывать и о заключенных советского ГУЛАГа. Да, из их числа за первые три года войны в Советскую Армию ушло 975 тысяч вчерашних заключенных. Это примерно треть общего числа обитателей ГУЛАГа, остальные трудились в народном хозяйстве, помогая ковать Победу. На за годы войны общее число заключенных увеличилось вдвое. Кроме того, два с лишним миллиона человек находились в спецпоселениях, мало отличающихся от лагерей, из них полтора миллиона – это депортированные в годы войны чеченцы, ингуши, балкарцы, крымские татары, этнические немцы. Их охраняли 850 тысяч сотрудников НКВД. Миллионы заключенных представляли собой бомбу замедленного действия под фундаментом СССР. Это прямое разжигание гражданской войны среди воюющего населения целой страны, что еще более усугубило бы крайне трудное положение Советского Союза, ведущим смертельную борьбу на два фронта – против Германии и Японии, опирающихся как на новейшую военную технику, так и на ресурсы целых континентов.
Зализав раны осенью 1944 – весной 1945гг., поставив на поток производство принципиально новые виды вооружения в 1945-1946гг., Гитлер был способен начать более страшную и истребительную войну. Добавив к почти 60 миллионам жертв реальной Второй мировой войны еще в 2-3 раза больше и очень вероятно с другим исходом. Самое главное, он сумел бы выполнить свою стратегическую задачу в войне – бить противников поодиночке. Сначала Англия, затем Америка и на финише – СССР. Сепаратный же мир с Западом на короткое время нацистскому чудовищу нужен был бы только для получения временной передышки и отращивания новых, еще более смертоносных зубов. В основе всего продолжала лежать идея нацизма о всемирном господстве арийской расы и уничтожения всех «недочеловеков» – евреев, цыган, славян, негров, беспощадного подавления любого сопротивления, несогласия, инакомыслия. Во весь рост мог стать призрак всемирного Холокоста целых народов и рас ради тысячелетнего владычества нацистского «сверхчеловека». Тем более, что и в Берлине, и в Токио даже во времена самых тесных союзнических отношений тайно прикидывали возможные сценарии войны друг с другом после их окончательной победы во всемирном масштабе.
Это была бы уже Четвертая мировая война с использованием всех смертоубийственных военных технологий и открытий для решения центрального вопроса – кто займет единственное господствующее и руководящее место на целых гекатомбах человеческих жертв – или Япония со своей «сферой взаимного процветания», включающей почти всю Азию вместе с Китаем и Индией, Австралию, тихоокеанские острова и восточное побережье США; или Германия в облике Третьего рейха, включающего всю Европу, Африку, Ближний и Средний Восток, Среднюю Азию, пространство от Урала до Оби, Южную Америку, западное побережье США и Канаду.
В этом случае жертвы исчислялись бы не сотнями миллионов, а миллиардами, и большой вопрос – уцелело бы вообще человечество?
Милитаристская цивилизация Черной Свастики почти была готова к такому развитию событий, остановись мы летом 1944г. на своих границах или в Восточной Польше и дай гитлеровцам спасительную передышку. Мы могли повторить судьбу царской империи в годы Первой мировой войны, когда против закованной в сталь промышленного развития германской империи, ощетинившейся тысячами тяжелых орудий, аэропланов, броневиков вышла крестьянская Россия с сохой на одной лошадиной силе, одной трехлинейкой на 2-3 солдат и маломощными трехдюймовыми пушками. Тогда нас спасло, что Германия воевала на два фронта и была сильно ослаблена, и то пришлось заключать сепаратный, позорный Брестский мир. А дальше многолетняя кровавая гражданская война красных и белых, иностранная интервенция, и только поддержка большинства населения Советской власти позволила стране уцелеть ценой тяжелых жертв. Если в годы Первой мировой войны Российская империя потеряла 2,5 млн. человек, то в гражданскую – 10 млн. и еще 7 млн. человек умерли с голоду в 1921-1922гг.
Именно поэтому мы не могли остановиться летом 1944г. и должны были идти до конца, добивая нацистского зверя в его берлоге. У нас не было другого выхода, как вырвать у Рейха румынское и венгерское нефтяные «сердца», проломиться сквозь мощные узлы сопротивления, которые преграждали путь к Одеру, к Берлину с востока – крепости Бреслау (все названию даются на 1 января 1945г.), Шнайдемюль, Кюстрин, Посен. А еще Торн, Данциг, Глогау и Кенигсберг. Все их пришлось брать с большими потерями, класть на алтарь Победы новые миллионы жизней, чтобы спасти десятки и сотни миллионов душ. Помните об этом, читатель, ибо монстр, убитый нами в мае 1945г., был беременен куда более страшным чудовищем. Мы считаем необходимым, полезным и интересным подробно разобраться в том, что всем нам готовил мрачный германский научно-технический гений на последнем этапе войны. Готовил, но не успел, советский солдат, вместе с американским, английским, французским солдатом, вместе с солдатами всех стран антигитлеровской коалиции в последний момент сумели его обезвредить. Хотя надо, ради истины, отметить, что разработки этого очень продвинутого гения во многом определили, на фундаменте трофейной техники и вывезенных специалистов, военно-технический прогресс во второй половине 20-го века и далеко не всегда и не везде устарели в начале века двадцать первого. Вот об этих разработках мы и хотели рассказать, чтобы ясно было, от каких опасностей мы все были спасены благодаря жертвенному подвигу советского солдата, штурмовавшего Берлин. Вот об этом следует знать нашему молодому поколению, вот об этом следует помнить и в США, и в Англии, и во Франции, и в самой Германии и в других странах.
История нам дала срок, который мы обязаны учесть. Кто не знает или не хочет знать уроков прошлого, тот обречен их снова пережить. Вот и рассмотрим эти разработки с разных сторон и в комплексе, чтобы понимать, что, и чем, и когда нам угрожал гитлеровский молох войны. Он опирался на верных ему талантливых ученых, конструкторов, инженеров, которые прикрывали свою комфортную жизнь, интересную работу по специальности, неуемную жажду исследования непознанного и осуществления своих идей заботой о мощи Германии, защитой немецкого народа, помощи упорно сражающимся солдатам и офицерам на фронте, подчеркнутого неучастия в применении изобретенного ими оружия. Проблемы моральной ответственности за результаты своих изобретений и открытий, проблемы совести за неизбежную гибель многих людей они игнорировали, будучи 100% немецкими шовинистами, убежденными в превосходстве немецкой науки и конструкторской мысли над достижениями других государств и народов, в конечном счете – в праве немцев на неоспоримое лидерство в мире.
Многие из них не были нацистами, не были ярыми милитаристами, были в обывательском смысле порядочными людьми. Но они поддерживали и оправдывали гитлеровский режим, и судить их судом  потомков нужно только по их конкретным делам.
И то, что не разразилась непоправимая мировая катастрофа, что остались жить десятки и сотни миллионов людей, что мир продолжил развиваться по пути прогресса и мира – это не их заслуга, они сделали все от них зависящее, чтобы катастрофа произошла, не могли не понимать, кому и зачем вкладывать в руки новейшее оружие. Нацисты давали им деньги, создавали условия для плодотворной работы, награждали и ценили по итоговым результатам, отдавали им приказы, которые они, как истовые немцы, не могли не выполнить. Все это, в конечном счете, закономерно, привело всех их под руководство, а часто и в ряды зловещего черного ордена СС – ударного отряда нацизма. Ученые, инженеры, конструкторы сознательно поставили свой талант, свои открытия, свои разработки на службу смертельному злу и во многих случаях достигли успеха или были очень близки к нему.
Поэтому мы рассмотрим, уважаемый читатель, их научно-технические достижения, ибо нельзя успешно бороться со злом, не зная его крайне опасные проявления. Ведь идеи нацизма, приспособленные к реалиям сегодняшнего дня – неонацизм – живы и сегодня, пережив с помощью «холодной войны», воинствующего антисоветизма, крайне радикальных религиозных течений сокрушительный разгром 1945г. И за не стихающей гонкой вооружений, за полыхающими многочисленными локальными конфликтами в разных точках земного шара и, по разным причинам, за попытками силой денег и оружия навязать всему миру и всем народам одну систему ценностей, один миропорядок, господство одного государства встает призрак Четвертого рейха. Он во многом опирается на достижения в области военной науки и техники, в изучении человека, в попытках приспособить непознанное для своих задач на наследие Третьего, гитлеровского рейха. Чтобы призрак Четвертого рейха никогда стал жуткой явью, необходимо знать, понимать, учитывать силу и достижения врага, которому не хватило совсем немного времени, чтобы снова встать на ноги и пойти всеразрушающим потоком на силы добра, прогресса, мира; на человечество в целом.
Вот об этих конкретных изобретениях и реализуемых проектах немецкого злого гения мы и расскажем дальше.
 
ГЛАВА  2. РЕАКТИВНЫЙ ОДИНx

Появление реактивных самолетов – сначала истребителей, а затем и бомбардировщиков – стало для военной авиации передовых в самолетостроении стран примерно тем же, чем явилось появление дредноутов в начале двадцатого века для военных флотов. Все лучшие и сильнейшие боевые самолеты мира вдруг мгновенно устарели, оказались мало скоростными и не очень маневренными по сравнению с новыми боевыми машинами – так же, как за полвека до этого быстро устарели эскадры броненосных фронтов. Участники воздушной гонки оказались отброшенными на старт, шансы воюющих держав внезапно уровнялись. И, как это уже случилось в начале века, аутсайдеры снова получили шанс опередить лидера.
СССР, к середине Второй мировой войны сумел – в основном за счет технической модернизации догнать Германию по эффективности боевых самолетов, но по двигателям сильно отставал. Несмотря на потерю значительной части промышленного потенциала в 1941-1942 гг., в СССР в 1943г. было произведено 35 тысяч самолетов, а в 1944г. – более 33 тысяч. Некоторое небольшое снижения выпуска 1944г., было связано с переходом на более мощные новые модели самолетов.
  США и Англия сумели, воспользовавшийся, что основные силы люфтваффе, более 70%, были, заняты Восточном  (советско-германском) фронте, наладить массовый выпуск самолетов, приближающихся по своим тактико-техническим характеристикам к немецким. Так в 1943г. в США было выпущено 85,9 тыс. самолетов всех видов, а в 1944г. – 96,3 тыс. В Англии в 1943г. – 26,3 тысячи самолетов, а в 1944г. – 30,4 тысячи. В небе Западной Европы стало господствовать союзная авиация. В 1943г.  начались, а в 1944г. еще более нарастали массированные бомбежки немецких городов, промышленных и транспортных центров. Так в ночь с 24-25 июля 1943г.  750 бомбардировщиков союзников нанесли сильный удар по Гамбургу. Первая серьезная бомбежка Берлина произошла 6 марта 1944г., силами 672 американских бомбардировщиков Б-17 «Летающая крепость». Всего в Германии в результате воздушных полетов англо-американской авиации было убито и ранено 1 млн. 100 тыс. человек, 7,5 млн. оказались без крова.
Что касается самой Германии, то и она наращивала выпуск боевых самолетов. В 1943г.  было произведено 24 тыс. 807 самолетов, а в 1944г. уже 40 тыс. 593. Но все же она сильно уступала объединенным мощностям авиастроения антигитлеровской коалиции – в 4,5 раза, и если не предпринять чрезвычайных и неожиданных для противников усилий, то исход войны очень ясен и негативен для Третьего рейха.
Уровень развития промышленности и науки, имеющиеся предварительные наработки конструкторов, позволяли нацистскому руководству на это надеяться и на принципиально новой базе – реактивной – попытаться опять захватить господство в воздухе и выиграть время для окончательной разработки и массового производства новейшего вооружения для вермахта с целью повернуть ход войны. Надо учитывать, что все это делалось при максимально напряженной работе предприятий, при нехватке средств, в обстановке непрерывных бомбежек, при всё сжимающимся запасе времени. Помня об этом, нельзя не поражаться силе и глубине немецкого технического гения, который на годы, а то и на десятилетия опередил в разработках свое время.

РАЗДЕЛ 1. КРЫЛЬЯ ВОЙНЫ (реактивные истребители)

Сердцем любого самолета является его двигатель. Есть соответствующий двигатель – есть соответствующий самолет, если нет нужного двигателя, то и нет нужного самолета. Первыми были англичане. В апреле 1937г. англичанин Фрэнк Уиттл успешно испытал первый рабочий образец своего турбореактивного двигателя, который мог стать сердцем будущего сверхбыстрого самолета. Но английские власти, как и руководители самолетостроительных и конструкторских фирм, не проявили к нему ни малейшего интереса. Это было связано с тем, что конструкция была еще очень «сырой», требовались еще многочисленные «доработки » и «доводка до ума» двигателя, на что нужно было время, да и на горизонте не было еще даже разработанного проекта самолета, на который можно было установить его. Кроме того, хотя двигатель имел достаточно простую конструкцию, но был очень прожорлив, весь солидный запас топлива съедал всего за несколько минут. Все это не сулило быстрой и значительной прибыли, не давало возможности одним прыжком стать авиационной державой №1 в мире, и поэтому об этом двигателе быстро и на долгие годы забыли.
Однако в нацистской Германии, которая усиленно готовилась к новой мировой войне, новейшая авиационная техника, даже с большими проблемами, была востребована. И уже через год, в июне 1938г., на фирме «Хейнкель» был испытан свой оригинальный турбореактивный двигатель Охайна, с очень похожими недостатками на английский. Но из них сделали совсем другой вывод: надо «доводить до ума» и ставить его на экспериментальный быстролетающий самолет. Прошел еще год усиленной работы – время было еще мирным, и 20 июля 1939г. на засекреченном полигоне  на острове Пенемюнде в Балтике совершил свой первый полет «Хенкель-176» с ракетным двигателем Вальтера, а всего через месяц с испытательного аэродрома в Мариенахе в воздух впервые поднялся «Хенкель-178» с усовершенствованным двигателем Охайна. Первые ракетные двигатели еще были очень маломощными и давали тягу всего около 400кг. Однако их постоянно совершенствовали и, появившийся в начале 1941г. жидкостно-реактивный двигатель давал уже тягу в 750кг. Следует отметить, что развитие турбореактивных двигателей сдерживалось низкой живучестью турбинных лопаток, испытывавших постоянное воздействие сверхвысоких температур, за камерой сгорания, требовавших специальных дорогих жаропрочных сплавов и быстро выходящих из строя.
К этому времени работы по реактивным самолетам перешли в ведения фирмы «Мессершмитт», где ими занимался очень талантливый конструктор, новатор в самолетостроении Александр Липпиш. Он построил свой первый ракетный самолет (на жидкостно-реактивном двигателе) DFS-194 в 1940г.. В ноябре 1941г. этот самолет, впервые поднявшись в воздух на буксире, развил невероятную скорость для того времени – 1003 км/ч. Казалось, что путь в «большой» воздух , при небольших и быстрых доработках открыт, и наступила эра ракетных самолетов. Но нацистские войска в 1940 – 1942гг. успешно воевали и на западе и на юге СССР, и в Северной Африке, разгромили Францию и ряд других европейских государств, используя проверенные и отработанные боевые поршневые самолеты, и фашистское командование не ощущало необходимости в каких-то малоизученных новинках. Поэтому первые опытные ракетные и турбореактивные самолеты не пошли в серию, а остались единичными экспериментальными образцами. Однако гитлеровское  командование BBC не мешало и в ряде случаев даже спонсировало опытные разработки новейших самолетов, чтобы не отстать, а лучше опередить в гонке авиационной технике своих противников.
Лишь в 1943г., когда вермахт стали бить и на востоке, и на западе, когда в небе Германии появились  многие сотни бомбардировщиков союзников в сопровождении большого количества дальних истребителей, BBC Германии потребовался скоростной перехватчик абсолютно нового типа. К этому времени тяга жидкостно-реактивного двигателя Вальтера была доведена до 1700 кг. Получивший новый двигатель, самолет получил название «Комет». Скорость нового самолета была 955 км/ч, и поднимался он на 80 метров каждую секунду. Однако из-за прожорливости двигателя машина имела радиус действия не более 100 км. Запаса горючего хватала только на 6 минут работы двигателя на полной тяге, и поэтому летчик имел возможность совершить только одну атаку. Вооружение – одна 20-мм пушка. Взлетал на двухколесном шасси, которые после взлета сбрасывал, а садился на специальную, выпускаемую перед посадкой, лыжу.
Он мог эффективно противостоять американским бомбардировщикам Б-17
«Летающая крепость» со скоростью 480 км/ч, и который был почти недосягаем для зенитной артиллерии, имея потолок около 11 км. Английские бомбардировщики «Ланкастер» имели скорость 440 км/ч, а легкие бомбардировщики «Москито» – 610 км/ч. Их сопровождали американские поршневые истребители Р-47 «Тандерболт» со скоростью 750 км/ч и потолком 13 км и «Мустанг» со скоростью 690 км/ч и потолком 12 км. Однако немецкий ракетный перехватчик имел значительное превосходство в скорости на 360-400 км/ч и такой же, как у американцев потолок действия. Его оружием была не только превосходящая скорость, но и очень высокая скороподъемность – высоту в 9 км он набирал всего за 2 минуты. Недаром «Комет» прозвали «убийцей летающих крепостей». У него были треугольные крылья, не было хвоста, и имел очень небольшие размеры – в него было крайне трудно попасть. Однако этот истребитель мог находиться в воздухе очень короткое время – несмотря на все усилия конструкторов не более 8-10 минут, и поэтому не мог решить задачу уверенного перехвата воздушного противника. Он выпускался небольшими сериями, и в 1944г. на заводах «Миссершмитт» было произведено 347 «Комет», а в следующем году только 37. Однако не прекращались работы по его совершенствованию. В начале 1945г. был разработан улучшенный вариант « Кометы » – «Миссершмитт-263». Он имел ряд преимуществ: приличный запас топлива, шасси – первые модели «Комет» стартовали с колесной тележки и не могли передвигаться по земле на своем двигателе, герметическую кабину, усовершенствованные двухкамерные двигатели и лишь один недостаток – их существовало всего несколько экземпляров. Один из них попал в СССР после войны и «переродился» в проект «И-270». Но его вскоре закрыли за ненадобностью. Самолеты  с жидкостно-реактивным двигателем оказались тупиковой ветвью развития военной авиации.
Но не только немцы наступали на грабли кажущейся простоты и эффективности жидкостно-реактивных двигателей на истребителях. В конце 1941г.  в Советском Союзе, несмотря на крайне трудный первый период войны, началась разработка ракетного истребителя, получившего название «БИ-1» (по начальным буквам фамилий конструкторов А.Березняка и А.Исаева), с двигателем, имевшим тягу в 1100кг. Первый раз этот самолет поднялся в воздух под Свердловском 15 мая 1942г. и достиг скорости свыше 800км/ч при скорости набора высоты в 82 м/с. Но продолжительность полета была всего 7 минут – ракетный двигатель быстро сжирал все топливо в баках. Несмотря на это машину продолжали совершенствовать и испытывать.  27 марта 1943г. на ней погиб летчик-испытатель Г.Бахчиванджи. Как стало понятно позже, причиной катастрофы стало прямое крыло самолета, которое затягивало машину в пике на скоростях свыше 900 км/ч. Работы были свернуты.
Реальную возможность завоевать господство в воздухе имели только самолеты с турбореактивными двигателями, несмотря на пока еще имевшуюся быструю изнашиваемость турбинных лопаток. Еще 2 апреля 1941г.  в Германии поднялся в воздух «Хенкель-280» оснащенный турбореактивным двигателем и достигший скорости 780 км/ч. Летом 1942г. его вооружили тремя 20-мм пушками. На нем впервые была установлена катапульта для спасения летчика, если самолет подобьют или он потерпит аварию. Немцы ценили и берегли своих летчиков, подготовка которых занимала длительное время и дорого стоила. Скорость была еще относительно небольшой, но она на 150-200 км/ч превосходила скорость поршневых истребителей того времени. Но это были первые шаги турбореактивных истребителей. Эстафету «Хенкеля» подхватил «Мессершмитт», где тогда были сосредоточены все разработки реактивных истребителей. В июне 1942г. первый самостоятельный полет совершил экспериментальный самолет под индексом «Мессершмитт-262», показавший уже скорость 865 км/ч. После некоторых усовершенствований в 1943г. МЕ-262 развил скорость в 900 км/ч, в то время когда наши истребители обычной конструкции давали только 600-650 км/ч, т.е. в полтора раза превосходил по скорости, что было очень важно в воздушном бою.
Его недаром прозвали «Штурмфогель» - «Ураганная птица». На нем были установлены два реактивных двигателя мощностью по 900 кг каждый и с достаточным запасом топлива, которого хватала самолету на действие на дальность 950 км, т.е. на час полета. И здесь союзная и боевая советская авиация ничего не могла противопоставить, кроме количества своих самолетов, новому виду истребителей. Он имел мощное вооружение и свой радиолокатор.
В конце 1942г. МЕ-162 прошел ряд летных испытаний, а весной 1943г. на нем взлетел в небо генерал-майор люфтваффе Адольф Галланд – командующий истребительной авиацией. Его сильно поразили характеристики машины, и он доложил Герингу, что теперь этот истребитель выведет их «намного вперед». Галланд отметил: «Самолет открывает совершенно новые возможности во всем, что касается тактики». Он предложил сократить разработку других истребителей с тем, чтобы сконцентрировать ограниченные материалы и ресурсы на производстве реактивных истребителей. Галланд предлагал, и это было реально в условиях 1943г. направить на производство МЕ-262 25% всех ресурсов и мощностей, выделяемых для производства истребителей. Но Гитлер отказал: он опасался угробить зря время и ресурсы на доводку самолета с еще непроверенной технологией. И здесь Фюрер был частично прав, МЕ-262 был самолетом неустойчивым в полете и сложным в управлении. Во время летных испытаний и в ходе боевых действий часты были катастрофы, в некоторых гибли и самолеты, и летчики. Но Гитлер из-за деревьев не увидел леса, из-за болезней становления реактивного истребителя не оценил перспективы его боевого применения для «очистки» неба над Германией и захвата господства в воздухе на фронте. Так было потеряно полгода.
Но Галланд не сдавался, сумел во многом добиться устранения имеющихся недостатков у МЕ-262 и в ноябре 1943г. пригласил Гитлера на демонстрационный полет самолета. Фюрер вернулся восторженным и превратился в ярого поборника реактивного самолета. Но скоро стало ясно, что он имел свои взгляды на предназначение МЕ-262. Гитлер никогда не увлекался оборонной стратегией и необходимым для нее вооружением. Он хотел иметь не истребитель, а истребитель-бомбардировщик. Ему был нужен самолет для атаки наземных целей в ходе наступательных операций вермахта. Возникла неразбериха и сумятица. Потребовалась серьезная переделка всего самолета. Шасси нужно было значительно усилить, чтобы оно выдержало возросший за счет бомб вес самолета; потребовались также дополнительные топливные баки для увеличения радиуса бомбардировок; необходимо было разработать дополнительное электрооборудование, механизм сброса бомб и бомбоприцелы. В результате истребитель-бомбардировщик значительно потерял в скорости и маневренности, а бомбовый груз не мог быть большим, точность бомбометания желала много лучшего. Кроме того, у него была низкая скороподъемность, а также недостатком было то, что такой самолет требовал больших, протяженностью до 3 км взлетно-посадочных полос, которые легко обнаруживались авиацией противника и подвергались бомбежке.
В августе 1944г. МЕ-262 в варианте истребителя-бомбардировщика атаковали наземные войска союзников во Франции после открытия второго фронта. Но спустя пять недель боевых действий 26 из 30 реактивных самолетов первой авиагруппы оказались сбитыми в боях или разбились в катастрофах. Погиб командир авиагруппы майор Вальтер Новотный, опытнейший летчик, имевший на своем счету 250 побед. Это заставило Гитлера согласиться с руководством ВВС и разрешить развернуть производство МЕ-262 в варианте истребителя, но он все же потребовал, чтобы каждый самолет мог при необходимости нести 250-килограммованую бомбу. Однако в результате всех этих переделок немцы потеряли еще 10 месяцев. Только осенью 1944г. было развернуто производство на заводах «Мессершмитта» реактивных истребителей – МЕ-262 в комплектации как истребителя, так и истребителя-бомбардировщика. Всего в 1944г. сумели произвести 1300 самолетов. В январе-феврале 1945г. удалось выпустить еще 28 машин. Постепенно совершенствовали срок жизни лопаток турбореактивного двигателя. С 10 часов он вырос вначале до 25, а затем и до 50 часов непрерывной работы. Постоянные нехватки никеля и хрома, необходимых для жаропрочных сплавов, задерживали производство турбореактивных двигателей 004 «ЮМО» для самолета. Нашли решение и проблемы длинных взлетно-посадочных полос – МЕ-262 смог взлетать с обычных полос аэродромов, используя пороховые или жидкостные реактивные ускорители.
Вскоре в истребительном варианте МЕ-262 стали действовать против американских бомбардировщиков с баз в Северной Германии. В первом же воздушном бою с американцами 36 МЕ-262 сбили 24 «летающих крепости» и пять истребителей, потеряв всего двух своих. Таков был итог внезапного боевого применения принципиально новой, хотя и не до конца отработанной, авиационной техники. За первый месяц летчики люфтваффе, имевшие небольшой опыт полетов на реактивных истребителях, используя преимущество в скорости и маневренности, сумели на 30 самолетах уничтожить 22 самолета противника, потеряв лишь три свои машины.
Но истребители союзников быстро обнаружили слабое место самолетов МЕ-262: скоростной истребитель относительно медленно осуществлял взлет и посадку. Вскоре американские истребители «Мустанги» стали кружить около аэродромов, где базировались реактивные самолеты и 7 октября 1944г. уничтожили 3 реактивных истребителя, а 8 ноября сбили еще 4. Пришлось гитлеровцам, ослабляя противовоздушную оборону городов, промышленных центров, транспортных узлов, стягивать к аэродромам, где базировались МЕ-262, дополнительные зенитные батареи и эскадрильи обычных  истребителей для их защиты.
«Штурмфогели» (МЕ-262) успешно сбивали и скоростные британские бомбардировщики «Москито», которые до этого совершали полеты на Рейх без прикрытия. Скорость их превышала 600 км/ч и британцы даже не ставили на них оборонительное вооружение. Однако МЕ-262 быстро развеяли их самоуверенность. Пришлось им отказываться от использования «Москито», или окружать их значительными силами дальних истребителей, что тоже не всегда помогало. Позже на Западе скажут: появись реактивный самолет у немцев хотя бы полугодом ранее и в больших количествах – и исход воздушной войны мог стать совсем иным. Гитлер, его авиашколы и самолетостроительная промышленность просто не успели подготовить достаточно пилотов и произвести побольше «МЕ-262». Этого не позволили им сделать советские войска, неудержимо идущие вперед, к сердцу Третьего рейха. Считался хорошим день, когда 30 реактивных истребителя могли одновременно вылететь против бомбардировщиков союзников. Многие машины оставались на земле из-за отсутствия горючего, которого катастрофически не хватало даже для первоочередных нужд. Так в сентябре 1944г. вместо минимальной ежемесячной потребности гитлеровских ВВС в 160 тысяч тонн пилоты смогли получить лишь 30 тысяч, т.е. менее 20%.
Нужно признать, что МЕ-262 имел довольно неприхотливый двигатель, потреблявший синтетический бензин, в то время как его поршневые братья из-за его использования быстро выходили из строя. В Рурской области, Магдебурге и в ряде других мест в 1944г. использовались промышленные установки для получения синтетического топлива из угля и даже из свеклы. Но и его производство упало в 2 раза, хотя планами на 1945г. было предусмотрено строительство 10 мощных подземных заводов по производству синтетического топлива. Взятие советскими войсками, несмотря на большие потери, Берлина и безоговорочная капитуляция Германии не дали возможности осуществить эти планы, и напоить черной кровью топлива хищные и быстрые реактивные птицы войны.
Гитлеровцы к 1945г. накопили определенный опыт использования истребительной авиации и разработали для нее и новое оружие, и новые тактические приемы, и необходимое кадровое обеспечение. Уцелевшие летчики из авиагруппы майора Новотного – у немцев осталось только 4 из 30 первых реактивных истребителей, но у них было по два летчика на один МЕ-262 – образовали ядро новых, более сильных и многочисленных авиагрупп, приступивших к операциям в начале 1945г. Одной из последних частей МЕ-262 стала авиагруппа «Ягдгемвадер-44» организованная в марте 1945г. под командованием генерала Галланда, снятого с должности командующего истребительной авиацией несколькими месяцами ранее из-за разногласий с Герингом. В эту группу входили только первоклассные ассы, многие из которых командовали до этого авиационными подразделениями, которые теперь оставались на земле из-за нехватки топлива. Завершая войну на лучших в то время истребителях, эти отчаянные летчики кровью, и своей, и американцев, и англичан, вписали последнюю трагическую главу в истории люфтваффе. За один лишь месяц они уничтожили несколько десятков самолетов противника, потеряв треть своего состава. Небольшому количеству реактивных истребителей крайне сложно было противостоять многим сотням «Летающих крепостей» и «Мустангам», принимающих участие в ежедневных полетах, несмотря на свои превосходные летные качества и большой боевой опыт пилотов.
Модернизировалось и вооружение МЕ-262. Кроме авиационных пушек часть реактивных истребителей имели на борту и новую ракету 4РМ класса «воздух-воздух». Неуправляемая ракета 4РМ имела килограммовый боезаряд, который подрывался при попадании в цель и был достаточно мощным, чтобы сбить тяжелый бомбардировщик. Один МЕ-262 мог нести 24 таких ракеты, пускаемых залпом, они образовывали сплошное поле поражения, что создавало высокую степень вероятности уничтожения цели.
Наряду с ракетой класса «воздух-воздух» 4РМ, были не только спроектированы, но и начали поступать в люфтваффе ракеты «Руршталь-Х4» и «Руршталь-Х7», а также HS-298. Ими должны были быть вооружены истребители МЕ-262, Руршталь-Х4 и Х7 управлялись по проводам с дальностью поражения 2,5-3 км. Один МЕ-262 мог нести 4 таких ракеты. Ракета HS-298 была оснащена радио взрывателем, который срабатывал в 9 м от цели и на 90 % уверенно ее поражал. Ее дальность составляла 4,5 км. Но гитлеровцы не успели наладить их массовое производство, иначе потери авиации антигитлеровского блока были бы очень чувствительны.
Усовершенствовалась и тактика. Были разработаны новые тактические приемы, выгодные для их скоростных самолетов: пикируя на цель со скоростью 900 км/ч, они пропадали с экранов локаторов истребителей противника, на небольшой высоте выходили из зоны видимости бомбардировщиков, а затем, набирая высоту, ожидали, когда цель займет положение для того, чтобы ее сбить точным огнем.
Хотя новая тактика и вооружения сделали реактивные немецкие истребители очень опасным врагом и для англо-американской, и для боевой советской авиации, их применение не дало ощутимого в масштабе войны эффекта. Их было немного, и появились они слишком поздно, чтобы сильно изменить ход войны в воздухе. В начале 1945г. в строю было всего 1300 таких машин и многие из них были прикованы к земле не только из-за отсутствия горючего – их снабжали в первую очередь, но и часто не было возможности его подвезти из-за поврежденных в ходе авианалетов железных дорог и автострад. Кроме того,  бомбардировками с воздуха выводились из строя многие аэродромы, где они базировались.
Так что реактивные истребители –  «МЕ-163 Комет» и «МЕ-262» с одной стороны показали высокий «коэффициент полезного действия» в воздушных боях, а с другой – не смогли в силу военно-стратегических обстоятельств последнего периода существования Третьего рейха, выполнить поставленные перед ними задачи: очистить от вражеских самолетов небо Германии, а также перехватить господство в воздухе. Они ясно показали и сильные, и слабые стороны зародившейся реактивной авиации и дали мощный толчок ее развитию в странах-победителях: и в США, и в СССР, и в Англии в ближайшие годы.
Но инженерная авиационная мысль Германии не стояла на месте. Истребитель МЕ-262 был хорош, но у нее было достаточно весомые минусы: во-первых, машина была с еще дозвуковым, прямым крылом, а во-вторых, использованы два относительно маломощных двигателя с тягой по 900 кг. Однако уже в начале 1945г. были спроектированы улучшенные варианты МЕ-262 ХГ3 со стреловидными плоскостями и моторами с тягой по 1320 кг и скоростью 1000 км/ч, а также МЕ-Р-1101 с изменяемой геометрией крыла и горизонтальным оперением (на много лет опередив этой моделью свое время) и скоростью 1025 км/ч, вооруженный 4 авиапушками и усовершенствованными 4 ракетами «воздух-воздух».  Он (МЕ-262 ХГ3) был поразительно похож на будущие истребители СССР «МИГ-15» и американский «F-86». В конце апреля 1945г. американские войска захватили почти готовый самолет МЕ-Р-1101 и вывезли его в США. Интересно, что, имея на руках почти готовый самолет, американцы только через 6 лет (в 1951г.) сумели поднять в небо созданный на его основе реактивный самолет «Белл-Х-105», ставший первым в мире самолетом с изменяемой геометрией крыла.
Успех первых реактивных самолетов-истребителей вдохновил в 1944г.- начале 1945г. немецких конструкторов и дальнейшим разработкам в данном направлении. Некоторые из них, несмотря на увеличивающиеся изо дня в день экономические трудности и частые бомбежки заводов, даже успели пойти в небольшие первоначальные серии. Так в начале 1945г. в Германии спроектировали и начали выпуск истребителей «Хенкель-162», созданных для народного ополчения «Фольксштурм». Считалось, что эта чрезвычайно упрощенная машина с двигателем тягой в 800 кг и скоростью 835 км/ч, приспособленная для выпускаемых авиа училищами обычных летчиков, станет дешевой массовой заменой и дополнением к дорогому МЕ-262. Смогли выпустить 150 таких самолетов, но массового участия в воздушных боях они уже не успели принять.
Интересные разработки и даже созданные и испытанные ряда опытных образцов сумела провести немецкая фирма «Блом и Фосс» (далее Б и Ф). Вот некоторые данные по ним  с очень перспективными техническими решениями, многие из них впервые в мире: «Б и Ф-209» с крыльями обратной стреловидности (опередили свое время на добрый десяток лет) скоростью 1000 км/ч, что 100 км/ч больше, чем у МЕ-262 с вооружением две 30–мм авиационные пушки и потолком в 13 км; легкие истребители для использования прифронтовой зоне и для противовоздушной обороны городов, промышленных предприятий и транспортных узлов – «Б и Ф-211» – весьма похож на наш будущий истребитель МИГ-15 со скоростью 900 км/ч и «Б и Ф-212» – стрела-бесхвостка с тремя 30-мм пушками и скоростью 900 км/ч. Для сравнения с «Б и Ф–209», участвовавший в Корейской войне(1950-1953гг.), советский истребитель МИГ-15, считавшийся лучшим в то время, имел скорость 1076 км/ч, потолок 13,5 км четыре 20-мм пушки. Но это будет только через 5 лет, а в авиастроении выигрыш даже в один год многое решает. А гитлеровцы рассчитывали наладить серийный выпуск своих новых реактивных истребителей в 1945-1946гг.
Очень оригинальным и смелым по техническому решению был реактивный истребитель «Фокке-Вульф-283» с предполагаемой практической скоростью звука – 1150 км/ч и двумя двигателями не на крыльях, и не по сторонам физюляжа, а на хвосте, что вообще не имело аналогов. У него были скошены крылья и на вооружении у него должны были быть и управляемые и неуправляемые ракеты, а также установлен мощный радар. Он вполне мог стать королем воздушных битв со строящимся в СССР, США, Англии реактивными истребителями.
Англичане построили боевой вариант своей машины «Вампир» еще в 1943г., но из-за доводки двигателей ее изготовление затянулось до апреля 1945г. В США прототип реактивного истребителя «ХР-80» создали в январе 1944г., но еще полтора года вынуждены были совершенствовать его до выпуска в серию. Его скорость была 895 км/ч. Однако в боях в Европе он уже не успел принять участие. Сильно помогло американцем в дальнейшем развитии реактивных истребителей захват их войсками в апреле 1945г. в штабе разведки ВВС Германии технических документов с подробным описанием МЕ-262 и МЕ-163 Комет. В СССР в марте 1945г. на самолете «И-250» была достигнута скорость 825 км/ч, но использовалась комбинированная схема обычного поршневого двигателя и воздушно-реактивной компрессорной установки. Но в середине 1945г. эти эксперименты утратили смысл, т.к. в руки советских конструкторов попали трофейные немецкие разработки с секретной испытательной базы реактивной техники в Пенемюнде. Особо ценными для советских специалистов оказались немецкие разработки по реактивным двигателям. И в Советском Союзе вскоре запустили в серию немецкий двигатель «BMW-003» под индексом РД-20, что помогло быстрее создать реактивные истребители.
Вне всяких сомнений, одним из самых выдающихся немецких реактивных проектов, могущих перешагнуть барьер скорости звука, был DFS-346. Осенью 1944г. Техническое бюро люфтваффе составило заявку на разработку самолета, способного летать не только быстрее всех (предполагалось достигнуть скорости равной двум скоростям звука), но и выше всех, ВВС хотели иметь машину, способную достигнуть потолка в 35 км. Ею и должен был стать DFS-346, оснащенный двумя ракетными двигателями с тягой по 2000 кг каждый. За разработку взялась фирма «SIEBEL».
По расчетам главного конструктора проекта, доктора Феликса Крачта, DFS-346 на высоте 35 км мог преодолеть рубеж в 2,6 скорости звука. Пилот должен был находиться в положении лежа, лицом вниз в прозрачной герметически отделяемой кабине. В случае аварии крепежные болты подрывались и кабина отбрасывалась от остальной части самолета. Несколько позже должна была сработать катапульта и выбросить пилота из кабины. Затем пилот должен был освободиться от кресла и дальше спускаться на индивидуальном парашюте. Своих шасси DFS-346 не имел, и после выполнения задания должен был садиться на центральную лыжу. Запас горючего обеспечивал непродолжительное время работы двигателя, а для продолжительности полета нужно было отключить один из двигателей от общего топливного бака.
Данный самолет мог быть очень высотным и дальним разведчиком, и сбить его при том уровне военной техники было невозможно. И это не было фантастикой, немцы успели до мая 1945г. разработать его проект, построить несколько моделей и приступили в самом конце войны к созданию самих машин. Подобный самолет был реализован американцами только в 60-е годы под грифом «Черная птица» – скорость 3 звука и потолок свыше 30 км. Он пришел в качестве воздушного сверхвысотного аэрофоторазведчика на смену скандально провалившемуся «У-2», сбитому под Свердловском 1 мая 1960 года.
Не забывали гитлеровские конструктора реактивных самолетов и идею Гитлера о создании штурмовых самолетов с бомбовой нагрузкой и высокими скоростями для поддержки наступающих или обороняющихся сухопутных войск. Вот например, «Дорнье-256» многоцелевой самолет, с четырьмя 30-мм пушками со скоростью 800 км/ч и могущий нести до 1000 кг бомб. Или детище конструктора Курта Танка «Фокке-Вульф-183»: две пушки, полтонны бомб, скорость около 1000 км/ч. так что еще полгода и над полями сражений гремели бы реактивные штурмовики, ведь были уже созданы и испытаны опытные образцы, остановка были лишь за промышленным серийным производством.
Нельзя не сказать и о принципиально новом оружии, где в страшный симбиоз вступали дальний тяжелый истребитель и боевая ракета. Истребитель «Хенкель-162», шедший на скорости 650 км/ч, нес крылатую ракету «Мистель» и управлял ее пилот из кабины. Боеголовка в две тонны с дальностью нанесения удара до двух тысяч километров. Пилот «Хенкель-162», прикрепленного на спине этой ракеты, вел всю данную систему к цели и отделял самолет на подходах к ней, поставив ракету на боевой курс. Города и большие заводы были для него лучшими целями! Ведь для атомных боеголовок большой точности не требуется. Следует помнить, что примерно такой вес – 2 тонны – имели разработанные и испытанные в Германии в марте 1945г. тактические ядерные заряды. И могли простреливать этим симбиозом из оккупированных части Польши и юга Норвегии территорию СССР до Урала.
Такова была грозная реальность к началу 1945г. Германии удалось вырваться вперед в реактивной авиационной гонке ведущих держав мира. Гитлеровцы планировали начало широкомасштабной реактивной войны в воздухе в 1946г. Но их остановил самоотверженный подвиг советских рядовых, офицеров, генералов, тружеников советского тыла, и успехи войск союзников.

РАЗДЕЛ 2. ГРОМ С НЕБА (реактивные бомбардировщики)
 
В отличие от реактивной истребительной авиации реактивные бомбардировщики не смогли получить боевого применения на полях сражений завершающего этапа войны, хотя многочисленные проекты их разрабатывались, строились и испытывались опытные образцы, получали при испытаниях очень неплохие результаты. В многочисленных конструкторских бюро определялись в ходе разработок и дальнейшие пути развития бомбардировочной авиации с учетом новых реактивных и ракетных технологий: дальние межконтинентальные бомбардировщики, бомбардировщики среднего радиуса действия, бомбардировщики, как платформы-носители крылатых ракет, управляемые пилотами крылатые ракеты с начинкой из бомб. Эти творческие озарения и технические новинки во многом определили пути развития бомбардировщиков в 20 послевоенных лет, до широкого развития и насыщения войск США и СССР разнообразным ракетным оружием среднего и дальнего радиуса действия.
Но если были хорошие и интересные проекты реактивных бомбардировщиков и разнообразие способов их применения, что же тогда мешало Третьему рейху развернуть их строительство и применение? Было несколько причин, которые взаимно дополняли и усиливали свое противодействие реальным возможностям осуществления бомбардировочных проектов. Это и острая нехватка топлива: если его не могли дать в достаточном количестве даже реактивным истребителям, что же тогда говорить о реактивных бомбардировщиках, которые требовали его в огромных количествах. Это и постоянные бомбежки авиацией союзников авиационных заводов, что не давало возможности наладить их серийный выпуск, а действующие подземные производства были полностью заняты изготовлением ФАУ-1, ФАУ-2, реактивных истребителей. Это и довольно длительный период, по сравнению с истребителями, переобучения летчиков с обычных, поршневых бомбардировщиков малой и средней дальности на технически более сложные реактивные бомбардировщики средней и большой дальности. Это и необходимость для взлета и посадки в многокилометровых посадочных полосах, что требовало как переделки самих аэродромов, так и их очень сильной противовоздушной обороне от ударов авиации США, Англии, СССР. Это и проблема времени для подготовки кадров технических специалистов для обслуживания реактивных бомбардировщиков и масштабного изготовления запасных частей для них, особенно быстро выходящей из строя резины для шасси, и для ремонта после воздушных боев. Это и тысячи истребителей и десятки тысяч зенитных орудий, прикрывающих жизненно важные центры противников рейха. И самое главное – военно-стратегическая обстановка на фронтах, где войска вермахта обороняясь отступали, а не атаковали войска стран антигитлеровской коалиции – под ударами и с востока, и с запада с каждым месяцем суживалось жизненное пространство Третьего рейха.
Все могло коренным образом измениться, если бы нацистская Германия сумела бы как минимум остановить войска противников на оборонительных рубежах хотя бы до начала 1946г., а как максимум – ликвидировать Западный фронт то ли в результате еще более успешного наступления чем Арденнах в декабре 1944 – январе 1945гг., то ли договориться об условиях приемлемого мира  с наиболее реакционными и антисоветскими силами в правящих кругах Англии и США и перекинуть все силы против советских войск на востоке. Гитлеровская верхушка полностью не исключала и возможность договоренности о перемирии и с СССР, учитывая большие потери в людях и боевой технике Советской Армии, колоссальные жертвы и разрушения в западных регионах Советского Союза в результате войны и оккупации, а также достаточно острые противоречия между СССР с одной стороны и США и Англией с другой. Ей любой ценой надо было выиграть передышку в один-два года, чтобы затем начать новый, еще более истребительный поход против всех своих противников за завоевание мирового господства.
Вот в такой ситуации реактивные бомбардировщики различных типов были бы очень нужны. Вот тогда, в условиях передышки, можно было и создать необходимый запас топлива, и успеть подготовить нужные кадры летчиков, и развернуть серийный выпуск этих машин, и построить необходимые взлетно-посадочные полосы, и надежно прикрыть от налетов авиации союзников, и выпустить достаточное количество запасных частей для бомбардировщиков. Вот тогда реактивные бомбардировщики были бы необходимы для нанесения мощных ударов по сосредоточенным в ближнем тылу резервом войск и размещенной там военной техники и складам, а также по промышленным предприятиям и транспортным узлам, по крупным городам в дальнем тылу противника, на еще не тронутых войной территориях.
Но конструирования реактивных бомбардировщиков различных типов, создание и испытания опытных образцов, устранение выявленных дефектов до запуска в серию – дело не одного или двух месяцев. К этому надо готовиться заранее. Поэтому командование люфтваффе даже в тяжелых условиях 1944 – начала 1945гг. давало задания и финансировало такие работы, рассчитывая как на выигрыш времени, так и на то, что снова удастся захватить врага врасплох, слабо подготовленного к такому противостоянию в условиях нового витка военно-технического соперничества и в конечном счете добиться превосходства в воздухе для беспрепятственных и точных ударов по целям на земле. Шли даже на определенные издержки, практически одновременно в различных авиастроительных фирмах конструируя и строя близкие по тактико-техническим данным самолеты. Они правильно считали, что из многих проектов смогут выбрать наиболее подходящие по своим параметрам. К тому же никто не мог заранее сказать, какие интересные и новаторские идеи будут привнесены разными конструкторами в разрабатываемые проекты. Так что работа продолжалась в объятой пламенем сражений Германии и под градом бомб авиации союзников. И работа была проделана большая и эффективная, к маю 1945г. создана целая линейка проектов и, часто опытных образцов, самых различных реактивных бомбардировщиков.
Что же это были за самолеты и с какими данными? Давайте хотя бы вкратце рассмотрим наиболее удачные проекты.
Юнкерс-287 имел 4 двигателя с... крылом обратной стреловидности (к этому авиаконструкторы других стран пришли только через 10 лет) с бомбовой нагрузкой 4 тонны – примерно столько весили первые «нормальные» американские атомные бомбы, сброшенные на Хиросиму и Нагасаки. Дальность полета – 1500 км, что вполне хватило бы для бомбежки столицы Англии Лондона и Ливерпуля (главного порта по приемке грузов из США) с территории Германии. У него была очень высокая для бомбардировщиков того времени скорость – 859 км/ч, а американские стратегические бомбардировщики Б-17 «Летающая крепость» и Б-24 «Либервейтор» имели скорость 480 км/ч. он мог уходить от любых поршневых истребителей с максимальной скоростью 700 км/ч. Было преимущество у Ю-287 и в боевой нагрузке, он нес 4 тонны, а американский Б-17 только 2,7 тонны, английский бомбардировщик «Ланкастер» и того меньше – 2 тонны. Его скорость, а это было очень важно в воздушных сражениях, мало чем отличалась от скорости первых английских, американских, советских реактивных истребителей, что делало бы его малоуязвимым для их атак, тем более, что время нахождения в воздухе у него было значительно больше, чем у них. Для сравнения английский бомбардировщик «Вампир», пошедший в серию только через три года, в 1948г., имел скорость 855 км/ч, т.е. только-только догонял Юнкерс-287.
Другой бомбардировщик «МЕ-Р-1107» (фирма «Мессершмитт») имел еще более сильные характеристики: скорость – 950 км/ч, бомбовая нагрузка – 5 тонн, дальность полета до 5000 км. У него было три варианта «Р-1107-1», «Р-1107-2» и «Р-1107-3», которые различались по количеству и размещению (2 или 4) двигателей и имели общую черту – наличие герметической кабины для трех летчиков, т.к. летать пришлось бы на высоте 15 км. Этот проект после капитуляции Германии был в 1945г. вывезен в Америку и оказал немалое влияние на создание «Б-52», «стратегического» бомбардировщика, ставшего на 20 лет основным носителем ядерного оружия в ВВС США и принимавшего активное участие в бомбежке Вьетнама в 60-е – начале 70-х годов 20-го века. МЕ-Р-1107 имел данные, не уступающие другим бомбардировщикам середины 50-х годов 20-го века, т.е. технически обогнал свое время на 10 лет.
Летом 1944г. люфтваффе получают на вооружение, пока в единичных экземплярах, реактивный двухмоторный бомбардировщик «Арадо-234» со скоростью 740 км/ч и потолком 10 км. Первым их заданием стала фоторазведка. В августе 1944г. лейтенант ВВС Германии Зоммер три раза промчался над позициями войск союзников. Его не смогли сбить ни зенитки, ни поднятые истребители. Но нужно было время для освоения новой техники, и только в октябре 1944г. на них уверенно летали пилоты из эскадры КГ-76. В декабре восемь самолетов «Арадо-234» совершают полет на бельгийский город Льеж. На этих бомбардировщиках не было оборонительного вооружения. Они легко ушли из-за высокой скорости от менее скоростных английских истребителей и вернулись вообще без потерь. Основываясь на блестящих результатах опытов первого применения, руководство Люфтваффе и Министерства вооружений запускают этот бомбардировщик в малую серию, несмотря на многочисленные и все возрастающие трудности. В конце 1944 – начале 1945гг. было изготовлено 150 таких самолетов. На них начали ставить оборонительное вооружение – несмотря на превосходство в скорости нельзя было исключить жестокие воздушные бои с истребителями противника. Весной 1945г. наряду с использованием в качестве высотного дальнего фоторазведчика уже 36 «Арадо-234» находились в боеспособном бомбардировочном варианте имеющих на вооружении авиационные пушки. Они были малоуязвимы – за оставшееся время истребители союзников в многочисленных боях сумели сбить только 4 «Арадо-234» и то для этого использовались самые скоростные поршневые истребители: «Спитфайр-14» (706 км/ч), «Мустанг» (701 км/ч), «Темпест-5» (695 км/ч). Нацистский реактивный бомбардировочный монстр стал просыпаться и активно двигаться. На наше счастье, война завершилась раньше, чем он смог полностью приобрести свою силу.
Бомбардировщики, спроектированные фирмой «Арадо», на многие годы обогнали своих возможных конкурентов. Так, самолет «Арадо-2-1» – выглядит, чуть ли не копией английского стратегического бомбардировщика «Вулкан» 50-х годов, а «Арадо-2» сильно смахивает на наш ТУ-16.
Новым словом в реактивной бомбардировочной авиации были проекты и опытные образцы так называемых «сцепок» – это когда большой самолет нес относительно небольшой с бомбовым грузом на значительное расстояние, а затем запускал его, не входя в зону ПВО атакуемого объекта – и «спарок» – это когда реактивный бомбардировщик нес на себе несколько крылатых ракет типа «ФАУ-1», т.е. использовал в качестве воздушной платформы для их запуска и тоже на большом расстоянии от объекта удара. «Спарка» была нужна для уверенного точного разрушения большого объекта или нескольких более малых объектов, а «сцепка» – вынужденная мера при еще небольшом развитии ракет среднего и ближнего радиуса действия и только первых попыток создания ракет дальнего радиуса действия, а также очень невысокой пока точности их попадания из-за проблем управления и наведения на цель. С совершенствованием ракет и оснащением ими в достаточной степени войск «сцепки» стали не нужны и отмерли, а «спарки» развились в межконтинентальные сверхзвуковые бомбардировщики – носители десятков крылатых ракет с обычными или ядерными зарядами и с высокой точностью их нападения в цель типа американских «Б-1» и  «Б-2» или наших «ТУ-95» и «ТУ-160».
Но пока не развилась ракетная техника «сцепки» могли быть очень даже востребованы для сверхдальних ударов. Так инженеры фирмы «Даймплер-Бенц» разработали «Проект А», по которому большой бомбардировщик оснащался четырьмя или даже шестью турбореактивными двигателями с тягой 3300 кг каждый – такие двигатели были уже созданы. Характерной чертой конструкции было широко расставленное многоколесное шасси на высоких стойках, между которыми под фюзеляжем располагался бомбардировщик, доставляемый в район атаки. Подвешиваемый легкий бомбардировщик «Зеглер» имел стреловидные крылья и оснащался двумя турбореактивными двигателями с тягой 3540 кг. Он был уже сверхзвуковым – 1270 км/ч и отцеплялся от основного самолета за несколько сотен километров до объекта атаки. Перехватить его после отделения от носителя практически было невозможно: не хватало ПВО времени, да и скорость делала его практически неуязвимым для любых тогдашних истребителей, включая и первые реактивные американские. Подобный проект создавался с целью нанесения боевых ударов по наиболее чувствительном точном на североамериканском континенте. Также он мог быть использован и для разрушения промышленных центров СССР за Уралом: в Сибири, в Казахстане, в Средней Азии.
Или другой проект «сцепки» также от фирмы «Даймплер-Бенц» под грифом «Проект В». Он ориентировался на уже имеющиеся большие поршневые бомбардировщики (Юнкерс-188 или Хенкель-177) в качестве носителя с дальностью действия 5000-5500 км. К нему прицеплялся бомбардировщик, оснащенный одним турбореактивным двигателем и с околозвуковой скоростью. В силу относительно небольшого размера и внезапности удара этот носимый самолет вполне мог успешно остановить нужные объекты на большом удалении от линии фронта.
Примером «спарки» может служить «Проект-10» фирмы «Блом и Фосс». Она состояла из бомбардировщика средней дальности «Дорнье-217», самолета-оператора и ракета. «Дорнье-217» должен был отцепить эту спарку в 300 км от цели, после чего пилот-оператор поднимал его на высоту в 50 км и направлял тяжелую ракету на атакуемый объект, а сам уходил прочь на легком реактивном самолете. Уже упоминавшаяся фирма «Даймплер-Бенц» разработала проект самолето-снарядов Е и Ф с пилотами смертниками: точное направление самолето-снарядов или иначе крылатых ракет по образцу «ФАУ-1» на цель было самым слабым местом и поэтому был нужен пилот-наводчик на самом самолете-снаряде. Бомбовый груз проекта Е-2 т, проекта Ф-3 т. Под крыльями самолета-носителя прицеплялись 5 или 6 таких крылатых ракет. Такая ракета с человеком на борту имела скорость до 1200 км/ч (скорость звука) и могла поражать объекты на удаленности от места запуска на 500-600 км. Они вполне могли быть оснащены как обычной взрывчаткой повышенной мощности, так и химическими или бактериологическими боеголовками, а также атомными зарядами простых конструкций того времени и примерно такого же веса.
Комплекс мероприятий по созданию пилотируемого варианта самолета-снаряда (крылатой ракеты) получил название «Рейхтенберг», поэтому далее все самолеты-снаряды этого типа носили такое же название. Работу по его созданию возглавил Вилли Фидлер, технический директор ракетного завода на острове-базе немецких ракетчиков Пенемюнде. Замысел был достаточно прост. На ракету требовалось установить только пилотскую кабину и получалось оружие совершенно нового типа. А модель первой крылатой ракеты – ФАУ-1 была уже в достаточной степени отработана. Поэтому на протяжении всего двух недель с начала работ конструкторы Пенемюнда выпустили первые прототипы для тренировочных и боевых целей.
Всего было построено четыре различных пилотируемых версии «ФАУ-1». «Рейхтенберг-1» являлся бездвигательным пилотируемым самолетом-снарядом, предназначенным для натурных аэродинамических испытаний, «Рейхтенберг-2» – двухместным учебным для выработки навыков пилотирования, но без двигателя, «Рейхтенберг-3» – одноместный, учебный, оборудован двигателем и посадочной ложей, «Рейхтенберг-4» – боевой, оснащенный зарядом, но без шасси.
В сентябре 1943 г. были испытаны в воздухе первые экземпляры бездвигательных «Рейхтенберг-1 и 2». Выглядело это так. Бомбардировщик «Хенкель-111» поднимал крылатую ракету с пилотом на высоту в 300-400 метров, затем пилот отсоединял свой «Рейхтенберг» от носителя и планировал на аэродром. Обучение курсантов было сильно упрощено, так как их готовили не для воздушных боев, а для полета в один конец. Несколько первых моделей «Рейхтенберг-3» потерпели аварию – не было опыта, да и не все ясно было с поведением незнакомой конструкцией. Но постепенно все наладилось. Так летчику-испытателю, живой легенде люфтваффе, удалось выполнить 10 успешных полетов. Однако аварии, хотя и не так часто, продолжались. Расследования показали, что их причиной стал отказ системы управления из-за сильной вибрации, создаваемой пульсирующим двигателем. Потребовалось время для переделок.
На основе «Рейхтенберг-4» были созданы две боевые модификации: для поражения наземных и морских целей. В морской модификации самолет-снаряд летел со скоростью 800 км/ч и после падения в воду вблизи цели фюзеляж распадался, освобождая специальную мощную торпеду, которая должна была взорваться под незащищенным днищем корабля и гарантированно его потопить. Но почти всегда пилот погибал. Идея «пилотов-смертников» в Германии, в отличие от Японии, не нашла восторженных приверженцев. Летчики, даже во славу Германии и фюрера, не хотели погибать. В связи с этим Э.Мильх, занимавший высокий пост в главном штабе ВВС, категорически настоял на дополнительном оснащении «Рейхтенберга-4» системой эвакуации пилота – при воздействии на рычаг катапульты, срабатывало освобождение замка, и открывался донный люк, после чего летчик выпадал из кабины и мог спуститься на парашюте. По идее его после приводнения должна была забрать подводная лодка или гидросамолет.
Всего в 1944 –начале 1945 гг. было изготовлено 175 экземпляров «Рейхтенбергов», в том числе 50 «Рейхтенберг-4», которые были переданы в бомбардировочное соединение «КГ-3» (позже «КГ-53») вооруженное бомбардировщиками «Хенкель-111», в том числе и специальной версией этого самолета, называвшийся «Хенкель-111Н-22» и разработанного как носителя крылатых ракет. К зиме 1944-1945 гг. был начат набор добровольцев для участия в программе боевого применения «Рейхтенбергов». К марту 1945 г. 80 высококвалифицированных летчиков составили группу пилотов, проходивших теоретическую и практическую подготовку. Их группа получила название «Леонидас-штаффель», что напоминало о герое Фермопил спартанском царе Леониде, погибшем вместе со своим отрядом в 300 человек в битве в ущелье с многотысячным войском персидского царя Ксекриса, но ценной своих жизней задерживавших врага и давших время войскам древней Греции подготовиться и нанести поражение персам.
Командование войск СС поддержало идею использовать пилотируемый самолет-снаряд для бомбардировки индустриальных комплексов Куйбышева, Челябинска, Магнитогорска, а также регионов расположенных за Уралом. Нужно было еще несколько месяцев продолжения войны, чтобы наладить массовый выпуск «Рейхтенбергов» и обучить достаточное количество летчиков. Но война быстро шла к завершению весной 1945 г. и какая-либо информация о боевом применении пилотируемых крылатых ракет отсутствует.
Но гитлеровцем удалось осенью-зимой 1944 г. начать применение непилотируемых самолетов-снарядов (крылатых ракет) ФАУ-1 с помощью самолетов-носителей по городам Англии. Помимо чисто военного применения, это могло служить хорошей школой для тренировок экипажей бомбардировщиков-носителей и действенным полигоном для выявления «узких» мест при запуске ФАУ-1 с самолета. Данный опыт в значительной степени мог быть использован для программы и «10», и «Рейхтенберг» по пилотируемым крылатым ракетам со стартом с борта бомбардировщика в недалеком будущем.
Самолеты-носители позволяли производить пуски ракет «воздух-земля» по Лондону и другим городам с различных направлений, обходя главную группировку системы ПВО Англии, прикрывающую юго-восточное направление, откуда прилетали «ФАУ-1», запускаемые с наземных стартовых площадок во Франции. Кроме того, обладая большой маневренностью, самолеты показывали высокую живучесть в борьбе с зенитными батареями, управляемыми  по данным радиолокаторов.
Было сформировано специальное авиационное соединение КГ-3 ¬– КГ-53 в составе трех авиагрупп, имевших на вооружение до 100 самолетов «Хенкель-111», каждый из которых мог нести на борту одну «ФАУ-1».
В середине сентября 1944 г. 15 «Хенкель-111» этого авиасоединения с аэродромов в западной части Германии нанесли удар по Лондону с северо-востока. Из 9 удачно запущенных крылатых ракет две достигли цели, остальные из-за технических неполадок упали в море. Так началась новая серия ударов самолетов-снарядов запускаемых с самолетов. В течение последующих четырех месяцев было проведено около 1200 пусков ФАУ-1 по городам Англии. «Хенкели-111» проводили запуск крылатых ракет за 50-65 км от побережья Англии и на малых высотах, маскируясь и защищаясь от ударов истребительной авиации союзников, уходили на свои аэродромы. Обладая определенной свободой маневра, они могли выходить на объекты, слабо прикрытые или вообще не прикрытые силами ПВО, и заставляли противника растягивать и распылять систему воздушной обороны за счет главного направлениями тем самым ослаблять ее на подходах к Лондону.
Но применение неуправляемых ФАУ-1 с самолетов, как показал опыт, имело и некоторые отрицательные моменты. Во-первых, пуск ракеты должен был производиться в строго определенной точке, а курс самолета – обеспечивать наведение ФАУ-1 на цель в точке пуска. Для этого нужны были ясно различимые наземные ориентиры, что ночью было крайне сложно, а днем Хенкели становились отличной добычей для истребителей. Все это значительно снижало и так невысокую точность попадания ракет. Наряду с этим, отделение «ФАУ-1» от носителя было небезопасным для самого самолета. Нужно отметить, что из 77 «Хенкелей-111» не вернувшихся с задания, 30(40%) погибли от катастроф в момент отделения крылатой ракеты. Это надо было учесть в дальнейшем при усовершенствовании разработок управляемых пилотами ракет. Однако на это было нужно время, которого катастрофически не хватало нацистам. Сократилось количество выпускаемых бомбардировщиков – в декабре 1944 г. было произведено всего 262 «Хенкеля-111», ухудшилось произведенных в 1945 г. крылатых ракет, возросла насыщенность ПВО Англии зенитками, истребителями, радарами и вследствие этого сильно возросли потери самолетов-носителей. Крайне необходимы были для повышения эффективности ударов появление управляемых пилотами «ФАУ-1», счет шел даже не на месяцы, а на недели. Летом, самое позднее осенью 1945 г., «Рейхтенберги» вполне могли появиться в небе Англии, но советский солдат успел затоптать разгорающейся костер реактивно-ракетной войны.
Наряду с Западной Англией нацисты отнюдь не обходили своим зловещим ракетным вниманием и Восток – СССР. Ставшая реальностью возможность запускать ФАУ-1 с самолетов-носителей привела их к мысли использовать их в войне с Советским Союзом. Летом 1944 г., когда значительные районы Прибалтики, Финляндии, Карелии находились еще под контролем вермахта, руководители войск СС предложили использовать бомбардировщики «Хенкель-111», вооруженные крылатыми ракетами, для внезапной и сокрушительной бомбардировки важнейших промышленных центров СССР, расположенном в глубоком тылу.
Для исполнения этого замысла были предприняты решительные меры. Известный фашистский диверсант Отто Скорцени отдал приказ набрать и подготовить 250 летчиков, которые могли бы точно наводить крылатые ракеты на цель, чтобы «наилучшим образом поразить и парализовать наиболее чувствительные центры русской промышленности и снабжения».
Советское командование, пристально следившее за ходом военных действий с применением ракетного оружия и получив данные разведки о планах фашистов, предприняло необходимые меры для отражения его возможного использования против Советского Союза. Линия фронта уже далеко к этому времени отодвинулась от многих важнейших политико-административных и промышленно-транспортных центров СССР и реальную угрозу могли представлять только
ФАУ-1, запускаемые с самолетов-носителей. При этом наиболее вероятным объектом атаки мог стать Ленинград. Один из важнейших индустриальных центров страны, колыбель Октябрьской революции, символ несгибаемой стойкости в борьбе с вермахтом, он представлял для нацистов не только военную, но и политическую цель. К тому же расположенный относительно недалеко от Германии, он был удобной мишенью для ракетных бомбардировок. Использование Балтийского моря обеспечивало бомбардировщикам с крылатыми ракетами скрытый подход к городу на малой высоте, предоставляя возможности для внезапных ударов. Ленинград был крупной мишенью, в которую легко могли попасть не только пилотируемые, но и обычные самолеты-снаряды, его территория составляла в 1944 г. около 320 кв. км.
Ленинград прикрывала от налетов фашистской авиации Ленинградская армия ПВО в составе девяти зенитных артиллерийских бригад, пяти полков малокалиберной зенитной артиллерии, шести зенитных артиллерийских бронепоездов. В армию входил и Ленинградский истребительный корпус ПВО в составе пяти истребительных полков. В результате принятых мер противодействия были дополнительно сформированы четыре авиационных истребительных полка в составе корпуса ПВО и почти вдвое увеличенного количества истребителей – до 260. Действия зенитной артиллерии и истребительных полков обеспечивали 19 радиолокационных станции «Редут» и около 40 батарей станций орудийной наводки. В пределах города действовало почти 300 постов аэростатов заграждения. В целом на один квадратный километр города средств ПВО приходилось больше, чем в Лондоне. Это позволяло создать более надежную систему борьбы с ракетными средствами противника воздушного базирования.
Почему же гитлеровцы не нанесли, хотя желания и средства были, ракетный удар по Ленинграду: в обстановку вмешалось успешное наступление советских войск на ряде направлений. В июне 1944 г. была освобождена Карелия, в сентябре-октябре – большая часть Прибалтики, в октябре-ноябре освобождена Северная Норвегия, в конце июня-июля в Белоруссии была разгромлена группа армий «Центр» вермахта. Нацисты потеряли и возможности, и силы для нанесения удара по Ленинграду и им пришлось, как им казалось, на время отказаться от своих планов против тыловых районов СССР. Они рассчитывали в скором будущем пустить в ход реактивную бомбардировочную авиацию и с помощью «спарок» и «сцепок» нанести многочисленные разящие удары по советскому тылу, используя свое техническое превосходство. Сыграл свою роль и очень низкий уровень надежности ФАУ-1, запускаемых с самолетов – только 27% из числа преодолевших систему ПВО Лондона попадали в цель, а 50% вообще не долетали до Лондона по техническим причинам.
Важную роль в получении СССР вооружения, автомобильной техники, необходимого сырья для военной промышленности продовольствия играл Мурманск, с его незамерзающим портом. Гитлеровская авиация сбросила на него тысячи фугасных и зажигательных бомб. В порту противнику удалось разрушить некоторые причалы, механические мастерские, здания складов. Однако вывести из строя порт врагу не удалось из-за чрезвычайно эффективной и насыщенной системы противоздушной обороны. В связи с этим не исключалось, что для достижения своей цели – уничтожения порта, чтобы союзным конвоям негде было разгружаться – нацистское командование может использовать как крылатые ракеты ФАУ-1, доставляемые самолетами из Норвегии, так  баллистическими ракетами «ФАУ-2» с подводных лодок, базирующихся на фиордах Норвегии и на секретных базах в Советской Арктике.
С осени 1944 г. фашистское военно-морское командование начало проводить работы по оборудованию подводных лодок пусковыми установками для ФАУ-1 и ФАУ-2. Планировалось доставлять их в район пуска в специальных контейнерах, буксируемых подводной лодкой. Не исключалась возможность пуска ракет и с самой подводной лодки, хотя эта методика еще слабо была отработана.
Учитывая эти обстоятельства, а также возможные расстояния, с которых могут осуществляться пуски, а также климатические особенности Заполярья (предстояла полярная ночь), командование ПВО Мурманска разработало конкретный план уничтожение ФАУ-1 силами истребительной авиации. Защиты от ФАУ-2 тогда вообще не было – первые противоракеты в СССР появились только в 60-е годы 20-го века, и планировалось уничтожать как базы базирования подводных лодок, и их снаряжения баллистическими ракетами, так и сами подлодки в вероятных районах запуска при помощи военно-морского флота и противолодочной авиации Северного флота. В сентябре-ноябре 1944 г. были проведены тренировочные вылеты для освоения летчиками системы наведения и борьбы с беспилотными средствами нападения врага.
Но гитлеровцы и здесь опоздали. После освобождения Северной Норвегии осенью 1944 г. Красной Армией исчез плацдарм для действия «Хенкель-111» с «ФАУ-1». Верфи в Германии, где проходили работы по переоборудованию подлодок были уничтожены массированными бомбежками союзной авиации, а несколько уже подготовленных лодок гитлеровцы вынуждены были взорвать при подходе советских частей к Пиллау, где они базировались. Так были сорваны планы, использовать ракеты против Мурманска.
Есть информация, что в СССР принимались не только меры для защиты от ФАУ-1. Советские конструкторы в конце 1944 г. смогли создать, учитывая немецкий опыт и разработки, свою крылатую ракету. Была сконструирована оперативно-тактическая крылатая ракета «КР-10ХН» – очень похожая по своим данным на Fi-103 («ФАУ-1»). Самолет-снаряд был сконструирован на основе разведывательной информации о германских экспериментах, с этим оружием и отличался только в деталях. Был решен вопрос и о его воздушном базировании: на бомбардировщиках ТУ-2. До конца войны применить не успели – были только опытные образцы, но не было их промышленного производства в серию. В скором времени пошли дальше: для оснащения дальних бомбардировщиков ПЕ-8 изготовили двухмоторную КР-16ХН – два пульсирующих двигателя размещались рядом друг с другом. Но и эта новинка также не была применена в боевых условиях.
Не отставали и американцы. После неудачи с созданием собственной оригинальной конструкции самолета-снаряда DB-2, они разработали второй вариант этого оружия, фактически тоже скопированной с ФАУ-1. Крылатая ракета получила название DB-2 Лооп (Гагара) с радиусом действия320 км (у немецких ФАУ-1 поздней модификации – 370 км), скорость 710 км/ч (у ФАУ-1 – 600 км/ч), масса боезаряда 862 кг (у ФАУ-1 – около 1 т). Предлагалось 3 вида запусков: с борта бомбардировщиков Б-17 и Б-19; с наземных направляющих и подводных лодок, находящихся в надводном положении. Всего до 2 сентября 1945 г. (день капитуляции Японии) было поставлено около 300 ракет. Стоимость одной «Гагара» составляла 65 тысяч долларов США, в тоже время одна ФАУ-1 стоила в серийном производстве всего 3500 марок, т.е. примерно в 30 раз дешевле. Это ясно свидетельствует о простоте конструкции ФАУ-1, ее отличной технологической отработанности и массовом выпуске в количестве тысяч штук при ограниченных ресурсах.
Однако главное, принципиальное отличие немецких проектов от проектов СССР и США по крылатым ракетам, заключалось не в самой ФАУ-1, а в ее носителях. У гитлеровцев планировались реактивные бомбардировщики, а у советской и американской авиации – мощные, но поршневые самолеты, значительно уступающие немецким, и по скорости, и по подлетному времени, и по дальности. И если бы нацистский рейх любыми путями продолжался бы еще 7-8 месяцев, то 1946 г. мог стать годом полномасштабной реактивной войны в воздухе при преимуществе Германии, опередившей своих противников на 3-5 лет, а по некоторым позициям и на 10.
Особо интересным был проект австрийского инженера (Австрия в марте 1938 г. вошла в состав рейха) Эйгена Зенгера, который вместе с математиком Иреной Бредт разработали концепцию ракетного стратосферного бомбардировщика, известного под разными названиями в литературе: «Silverogel» (Серебряная птица), «Америка-бомбер», «Урал-бомбер», «Атмосферный корабль», «Антипод-бомбер» (бомбардировщик другой стороны Земли). Эти обозначения ясно показывают, какие грандиозные планы возлагались на эту будущую машину в военных целях. Он должен был быть сверхзвуковым, сверхдальним, сверхвысотным. Данный проект на много десятилетий обогнал свое время, а ряд его положений не осуществлен и по сей день. Идея заключалась в том, что бомбардировщик должен был рикошетировать от более плотных слоев атмосферы, попадая в них с более разряженных и преодолевая колоссальные расстояния. Фактически это был почти космический аппарат с максимальной скоростью в 6 км/с – первая орбитальная, достаточная для запуска спутника Земли 8 км/с. Главное, что он был возвращаемым на подготовленный аэродром и мог вновь использоваться. Реально он мог стать космическим челноком с экипажем и бомбами или научным оборудованием.
Производили впечатление его параметры. Длина – 28 м, размах крыльев – почти 15 м, чистый вес – 20 т, из них 10 т бомб, вес топлива – 80 т, в целом – 100 т, и двигатель был рассчитан именно на этот вес, ракетная установка обеспечивала тягу в 100 т и должна была работать на жидком кислороде и керосине, которые были не самым дорогим и не самым специфическим топливом. Вооружение на данный самолет не предусматривалось устанавливать, т.к. никто не мог его перехватить и сбить – он поднимался на максимальную высоту в  260 км и начинал отскакивать, как плоский камешек от воды, от более плотной атмосферы на высоте 40 км с постепенно затухающей амплитудой полета. Последняя точка отскока отстояла от точки старта почти на 17 тысяч километров. Затем самолет определенное время оставался на высоте 40 км, а в 23 тысячах километров начал бы терять высоту и, пролетев еще 500 км, то есть более половины расстояния вокруг Земли, совершал бы посадку. Для посадки у него было трехстоечное шасси и совсем небольшая скорость – всего 140 км/ч, что давало возможность многим авиабазам его принять.
Для запуска требовалось специальное оборудование – длинный прямой трек с рельсами в 3 км, самолет должен был помещаться на салазки с ракетными ускорителями. Полет мог проходить только по прямой с посадкой базе, размещенном на другом конце Земли, например, на аэродром, расположенный в Японии, союзнице нацистской Германии. Рассматривалась возможность полета вообще без промежуточной посадки, т.е. кругосветного, с посадкой на той же базе, с которой он вылетел. В этом случае весь полет занял бы только 3 часа 40 минут – полет Гагарина вокруг Земли длился немного менее 2 часов. Для такого возможного кругосветного полета требовалось увеличить скорость с 6 км/с до 7 км/с и увеличить высоту подъема самолета до 280 км со 260, что не могло быть большим препятствием.
Зенгер и Бредт подготовили научный доклад по этому проекту, который немедленно был засекречен и в количестве 100 экземпляров послан наиболее крупным ученым и специалистам на отзыв. Отзывы были положительные, но ставили много конкретных вопросов, ответы на которые могли дать лишь последующие подробные исследования и опыты, а главное – построить и испытать в реальных условиях, как отдельные узлы, так и сам бомбардировщик в целом. Проект был поддержан в высшем командовании люфтваффе. Конструктору было предложено создать и возглавить секретный космический научно-исследовательский институт в городке Трауэн. Было начато строительство испытательного полигона  для испытания главного агрегата – ракетного двигателя для «Серебряной птицы». Все работы были запланированы на 10 лет. Однако наступило лето 1941 г. и с началом тяжелой войны против СССР, которая потребовала мобилизации всех ресурсов, этот футуристический проект был прекращен по распоряжению командования. Остались только те проекты по развитию авиации, которые могли дать ощутимую отдачу в ближайшие годы. А Зенгер начал заниматься разработкой воздушно-реактивного двигателя для будущей реактивной боевой авиации рейха.
 Так не смог осуществиться прорывной проект, который мог дать, в случае успеха, гитлеровцам в среднесрочной перспективе воздушно-космические силы. Заставляет задуматься тот факт, что по проекту Зенгера единственный город в Западном полушарье, который находился под нижней точкой траектории этого самолета и был пригоден для прицельной бомбежки, был Нью-Йорк. А какие бомбы могла нести эта «Серебряная птица» легко представить, но вряд ли обычные авиационные, даже по тонне весом, вероятнее всего – химические, бактериологические, возможно атомные. Как свидетельствует мировой опыт, осуществление различных авиационных проектов, при нужном финансировании и предоставлении необходимых материальных и научных ресурсов, 10 лет по плану Зенглера легко могли бы сократиться до 5, а значит космический бомбардировщик мог  быть готов в 1946 г. и значительно помочь в осуществлении планов нацистов, если бы они хотя бы на год затянули войну. Тем более, что к этому времени у фашистов могла быть создана полномасштабная атомная бомба типа сброшенных американцами на Хиросиму и Нагасаки в августе 1945 г. и имевшие вес в 4,5-5 тонн. Космический бомбардировщик мог взять на борт две таких бомбы и произвести не одну, а две бомбежки по врагам Германии, в любой точке их территории. Защиты от него не было. Но гитлеровцам помешала косность мышления и стремления решать сиюминутные проблемы в ущерб стратегическим ударам.
Надо отметить, что несколько экземпляров доклада Зеглера под названием «Дальний бомбардировщик с ракетным двигателем» были захвачены специальными разведывательно-поисковыми группами союзников. Однако доклад был отложен в «дальний ящик», так как упор в США был сделан на стратегические бомбардировщики обычного типа «Б-52» и межконтинентальные ракеты «Минитмен» и ракеты на подлодках «Поларис». Только в 70-е годы 20-го века вспомнили об идее Зеглера и на их основе в Америке построили «Шаттлы», а в 80-е годы в СССР – «Бураны», как наш ответ на «Шаттлы». Так что у «космических челноков» есть германский предшественник самого начала 40-х годов, который только в силу конкретных исторических обстоятельств не стал реальностью.
Таким образом, подытоживая данные о планах создания немцами реактивной бомбардировочной авиации, следует отметить, что многие проекты вышли из стадии чисто конструкторских разработок и были воплощены в опытные пилотируемые образцы, а по нескольким даже началось производство небольшими сериями. Еще несколько месяцев, максимум полгода продолжения войны и гитлеровские люфтваффе обрели бы новое, реактивное дыхание и во многом смогли бы изменить ситуацию на фронтах, нанося быстрые, внезапные и точные удары как по прифронтовым районам сосредоточения войск и военной технике, так и по глубокому тылу своих противников – как по приволжско-уральскому индустриальному району, так и по регионам добычи нефти – крови войны – по Баку, Майкопу, Грозному, по районам Татарии – «второго Баку», по Москве, Ленинграду, северным портам – Мурманску и Архангельску, по железнодорожным узлам. Досталось бы и Англии по полной программе, удары ФАУ-1 и ФАУ-2 показались бы детскими забавами. Не отсиделась бы за Атлантическим океаном и Америка – бомбили бы и ее города – технические возможности для этого были.
У нацистского монстра уже прорезались ядовитые и смертоносные зубы, но он не успел их вырастить, помешали объединенные усилия войск СССР и западных союзников. Однако мир был всего в одном шаге от реактивной воздушной войны на уничтожение.
И еще один важный момент. Мы все время говорим о возможности нацистов затянуть войну еще на полгода-год и за счет введения в бой новейших технических разработок в массовом количестве переломить ход войны. Насколько это было реально, на что надеялись и фашистские главари, и разработчики реактивных истребителей, бомбардировщиков, ракет в условиях весны 1945 г.? Они надеялись отсидеться в последнем оплоте Третьего рейха – Национальном редуте в Баварских Альпах. 1 апреля 1945 г. был дан приказ на эвакуацию туда крупнейших ученых, конструкторов, туда должен был прибыть фюрер и стянуты все еще боеспособные войска. В горах создавалась единая мощная система оборонительных укреплений, элементами которой будут прочные средневековые замки с их подземными ходами, горные туннели и пещеры, специально построенные подземные заводы с тысячами рабочих и инженеров, обеспеченные большими запасами продовольствия и сырья.
Многие считают, что Альпийская крепость – легенда. Но существуют доказательства того, что проект был вполне реальным. Идея заключалась в том, чтобы продержаться до осени-зимы, когда воевать в горах будет крайне трудно и сложно, а значит, война в Европе затянется еще минимум на год. Военно-политические последствия такой отсрочки могли быть крайне тяжелыми и даже непредсказуемыми – вплоть до распада антигитлеровской коалиции, из-за усиливающихся противоречий внутри ее, на что до последнего надеялся Гитлер. А ведь в США на смену президенту Рузвельту, в результате его внезапной смерти, в апреле 1945 г. пришел Трумэн, настроенный антисоветски, а в Англии в июле 1945г. на смену несгибаемому консерватору Черчиллю пришел лейборист Эттли, больше всего обеспокоенный внутренними проблемами и Англии, и Британской империи. Во Франции и Италии разгоралась яростная битва между правыми и левыми силами, шла вооруженная борьба в Греции, Югославии, Польше, неспокойно было и в СССР – оуновцы воевали в Западной Украине, зеленые в Беларуси, «лесные братья» – в Литве, Латвии, Эстонии.
Почему же этот план не удался? В первую очередь из-за того, что советские войска сковали, окружили и разгромили еще боеспособные части вермахта в Берлине, Вене, Праге, не дав им отойти в Альпы. Во вторую очередь из-за достаточно быстрого наступления и советских, и союзных войск по Германии, гитлеровцы не успели во многом создать систему мощных укреплений и заводов в Альпах. В третью очередь из-за наступившего хаоса и развала Третьего рейха не удалось провести планированную эвакуацию носителей научного и технического потенциала, а эсэсовцы больше заботились о собственном спасении, чем радели о выполнении приказов высшего руководства рейха. В результате серьезного сопротивления союзным войскам разрозненные и дезорганизованные гитлеровские военные части в Альпах не сумели оказать.

РАЗДЕЛ 3. МОЛНИИ С ЗЕМЛИ (зенитные ракеты)

В Германии в 1943 – начале 1945 гг. конструировали, испытывали и доводили до первых промышленных образцов целый ряд разнообразных по предназначению ракет, а не только сейчас широко известные самолеты-снаряды (крылатые ракеты) ФАУ-1 и баллистические ракеты ФАУ-2. Об этих разработках талантливых немецких инженеров и конструкторов мало что известно и не потому, что у них ничего не получилось – совсем наоборот. Дело в том, что и США, и СССР, и в определенной степени Англия после поражения нацистского рейха, захватили и после доводки взяли во многом на вооружение прототипы немецких зенитных ракет, которых не было у них вообще к тому времени, даже в проекте. После капитуляции Германии значительное количество зенитных управляемых ракет (далее ЗУР) «Вассерфаль» попали в США и СССР, а также документация на них и технический персонал. Американцы на основе немецкой ракеты разработали и испытали зенитную ракету А-1 «Гермес». В СССР ЗУР «Вассерфаль» была названа
Р-101, а ее модификация – Р-102.
В результате регулярных и широкомасштабных бомбежек авиации союзников десятки больших немецких городов были полностью или частично разрушены, сотни тысяч гражданского населения убиты, ранены, изувечены, миллионы человек остались без крыши над головой, уничтожены сотни предприятий и транспортных узлов. Ещё в январе 1943 г., на встрече глав США и Англии (президента Ф.Рузвельта и премьер-министра У.Черчилля), был принят план «совместного бомбардировочного наступления» на Германию, который был детально разработан англо-американским высшим командованием в мае 1943 г. Этот план предусматривал массированными бомбежками «достичь прогрессирующего разрушения и дезорганизации военной, промышленной и экономической мощи Германии и подрыва морального духа ее народа до такой степени, когда способность Германии к сопротивлению будет ослаблена до фатального уровня». В первую очередь планировалась борьба с судостроительной промышленностью Третьего рейха, которую предполагалось вывести из строя на 90%. Именно в подводных лодках и подводных кораблях союзники видели главную угрозу своим военным операциям, значительное внимание в плане уделялось уничтожению немецкой авиационной промышленности – на 50%. Предусматривался вывод из строя нацистских авиабаз и аэродромов как в Германии, так и в Западной Европе. Важное значение придавалось в 1944-1945 гг. разрушению нефтеперегонных заводов и объектов химической промышленности в Германии и всех союзников. В результате было сброшено в годы войны на Германию и на страны-союзников рейха 2 млн. 638 тысяч тонн бомб.
Но главный удар пришелся все же на города и их население. Так ночью 24 июня 1943 г. Гамбург в течение двух часов бомбили 740 английских самолетов, на следующую ночь прилетели еще 122 американских бомбардировщика, затем нанесли удар еще 739 бомбардировщиков. Так продолжалось шесть суток подряд. Около 100 тысяч горожан были убиты или ранены, разрушено почти 300 тысяч зданий и 580 предприятий города. Подобные удары наносились и в дальнейшем. В феврале 1945 г. 1400 бомбардировщиков осуществили мощную бомбардировку Дрездена. Всего было убито 35 тысяч человек, разрушено 35,5 тысяч зданий. Террористические массированные бомбежки продолжались вплоть до капитуляции Германии. С конца 1944 г. в них было задействовано до двух третей всей авиации союзников. Так немецкий народ расплачивался за военную агрессию и авантюристическую практику правящего нацистского режима.
Массированные бомбежки, безусловно, нанесли немалый ущерб Германии. Низкая точность бомбежки и недостатки в организации воздушного наступления во многом компенсировались ежедневной и еженощной массовостью бомбардировок. Их интенсивность с каждым месяцем возрастала. Дезорганизация транспорта, падение добычи угля, снижение производства стали и чугуна, вместе с разрушением большого количества немецких городов, стали итогом действий стратегической авиации США и Англии.
Однако «выбомбить» Третий рейх из войны, несмотря на большие жертвы среди гражданского населения и колоссальные разрушения не удалось. Сопротивление Германии в войне не падало, а нарастало. Ключевые производства переносились на подземные заводы, осуществлялся оперативный маневр имеющимися мощностями, рабочей силы и сырьевыми ресурсами, была проведена эффективная централизация и концентрация военных предприятий, прокладывались резервные пути сообщений, увеличилась производительность труда. Немецкие рабочие и инженеры стойко переносили имевшиеся трудности, много и качественно работали, полагая, что они всемерно помогают вермахту на фронте, защищавшему, с их точки зрения, страну и народ от вторжения Красной Армии и войск союзников.  Население Германии не желало повторения массового голода и страшной нищеты, которые обрушились на страну после поражения в Первой мировой войне. Эти настроения максимально подогревала нацистская пропаганда, запугивая простых людей физическим истреблением и полным разрушением страны. Воздушный террор союзной авиации во многом поддерживал такие настроения и приводил к совершенно обратному эффекту – не морально подавлял и парализовал немцев, а вселял фанатизм и ненависть, что отражалось на выпуске военной продукции.
Так ежемесячный выпуск танков к концу 1943 г. возрос по сравнению с последними месяцами 1942 г. вдвое, а весной 1944 г. – в 2,5 раза, Германские авиазаводы в течение 1943 г. втрое увеличили производство истребителей по сравнению с 1942 г., а в 1944 г. производство самолетов увеличилось еще на 60%, так как бомбежки коснулись лишь 2% авиационных заводов. Правда, несколько уменьшилось строительство подводных лодок: с 290 в 1943 г. до 230 в 1944 г., т.е. на 20%, но надо учитывать, что начали строить лодки новых конструкций, имевшие большие боевые возможности и позволяющие более длительное время находиться в море, а также и то, что необходимые для их строительства материалы частично были переброшены в танковую и авиационную промышленность. В целом план бомбежек «Пойнтблэпп» не смог обеспечить победу в войне, а конец войне принесли сухопутные армии антигитлеровской коалиции, которые с упорными боями захватили территорию Германии и ее столицу – Берлин.
Непрерывные удары авиации союзников побуждали германское руководство усиливать противовоздушную оборону рейха, лихорадочно и упорно искать новые средства борьбы с воздушным противником как с одиночными или малыми группами, так и с большими массами стратегической авиации. Например, американский бомбардировщик  Б-17 «Летающая крепость» действовал на скорости 480 км, имел дальность полета 2700 км и нес 2700 кг бомб и потолок около 11 км. Другой американский бомбардировщик – 24 «Либерейтор» имел такую же скорость и потолок, но большую дальность ¬– 4500 км и бомбовую нагрузку – 5800 кг. Их сопровождали значительное количество тяжелых дальних истребителей Р-47 «Тандерболт» - дальность 7000 км, потолок 13 км, скорость 750 км/ч, вооруженных 12 пулеметами и «Лайтинаги» – с несколько меньшей скоростью, но вооруженной авиационной пушкой и 4 пулеметами. Наиболее совершенным истребителем прикрытия стал «Мустанг», вооруженный 6 пулеметами или 10 неуправляемыми реактивными снарядами. Он обладал повышенной дальностью полета – 3300 км, с потолком в 12 км и скоростью 690 км/ч. К концу войны США выпустили 15 тысяч самолетов этого типа.
Английская бомбардировочная стратегическая авиация имела на вооружении бомбардировщики «Ланкастер», «Мангейер», «Стирлинг». Наиболее распространенным был «Ланкастер» с дальностью полета в 4000 км, со скоростью 440 км/ч, потолком в 10 км и бомбовой нагрузкой около 2 тонн. Использовался и легкий английский бомбардировщик «Москито» – скорость 610 км, потолок 11300 м, дальность 3000 км, бомбовая нагрузка 900 кг, экипаж – 3 человека. Высокая его скорость, почти сравнимая со скоростью истребителя обеспечивалась и прекрасными аэродинамическими качествами, и легкостью конструкции полностью выполненной из дерева (и это в эпоху цельнометаллических самолетов), что обеспечивало прекрасную маневренность и малую «засветку» на радиолокаторах вражеской ПВО. Надо отметить, что на нем не было оборонительного вооружения, но был радиолокатор, что обеспечивало заблаговременное обнаружение истребителей врага и давало возможность уклониться от боя.
Это был сильный и малоуязвимый противник, который, действуя в количестве сотен бомбардировщиков и не меньшего числа сопровождающих истребителей, мог наносить мощные удары по выбранным целям. Геббельс, один из крупнейших нацистских вождей, писал в своем дневнике в марте 1945 г.: «Нас бомбардируют непрерывно днем и ночью… Рейх постепенно превращается в пустыню… Безумные оргии воздушной войны не знают границ».
У ПВО Германии было мало сил для успешного отражения полетов воздушных армад союзников, основные силы истребительной авиации были заняты на фронте, в первую очередь – Восточном. В 1943 г. бомбардировщикам союзников и сопровождающим их истребителям противостояло немногим более 1000 немецких истребителей, а позже небо Германии защищали около 800 дневных и немногим более 1000 ночных истребителей, что было явно недостаточно.
Немецкое командование попыталось найти выход в использовании новейшей авиационной техники – реактивных истребителей Ме-163 «Комет» и Ме-262. Но их было слишком мало и, несмотря на урон, наносимый ими авиации союзников, переломить ситуацию они не смогли. Выход увидели в конструировании принципиально новой техники – зенитных ракет. Спешно, в экстренном порядке, развернули проектирование, конструирование, испытания и доводку по их результатам различных типов зенитных ракет. Их разработкой занялся ракетный центр в Пенемюнде. Следует отметить, что никаких конструкторских разработок зенитных ракет ни в США, ни в Англии, ни в СССР в годы Второй мировой войны не велось. В этом немецким конструкторам, инженерам, рабочим удалось стать первыми в мире и добиться на опытных образцах очень неплохих результатов. Были в 1944 – начале 1945 гг. созданы зенитные ракеты различного предназначения: и по дальности, и по скорости, и по высотности. В случае развертывания, если бы война затянулась хотя бы на полгода-год, гитлеровцы получили бы многослойную и очень действенную зенитно-ракетную оборону, особенно если учесть, что никаких мер противодействия ей ни американская, ни английская, ни советская авиация не имела, кроме бомбежки выявленных позиций батарей зенитных ракет. Предвидя такое противодействия, немецкие разработчики зенитных ракет планировали сделать их мобильными и быстро разворачивающимся на новом месте, куда их могли перебросить. Этому способствовали и относительно небольших размеров самих зенитных ракет, простота и быстрота их развертывания и приведения к готовности к запуску.
При наведении ракет на цель должны были использоваться как стационарные радиолокаторные станции, так и передвижные радиолокаторы, а также радиолокаторы ночных истребителей ПВО. Для этого планировали использовать и проводную связь, и радиосвязь, проводили опыты и с телевизионным наведением. Если бы удалось развернуть достаточное количество зенитно-ракетных комплексов, а к весне 1945 г. проблема была только одна – их промышленное массовое производство, то вполне можно предположить, что они устроили бы над Германией кровавое побоище и быстро очистили небо от самолетов противника.  А вот тогда на полную мощность заработали бы и военная промышленность Германии, и транспортные узлы, и подземные заводы по производству искусственного топлива, что не могло не сказаться на положении на фронтах. Да и население, избавленное от жутких круглосуточных бомбежек, начало бы работать с удвоенным старанием и энтузиазмом. Возможно было и сплочение на этой основе миллионов немцев, несмотря на все потери и лишения, вокруг нацистского режима, который смог бы получить «второе дыхание». Война, несмотря на все предшествующие поражения вермахта, могла разгореться с новой силой и затянуться на длительное время, принести новые огромные жертвы и разрушения. Исход такой войны, учитывая, что немцы вырвались вперед и в реактивных истребителях, и в реактивных бомбардировщиках, и испытали тактическое ядерное оружие, а на горизонте маячило и полноценное, как у США, был бы трудно предсказуем. Вот какие перспективы скрывались за разработкой зенитных ракетных комплексов. До них оставался один шаг.
Первой разработкой стала дозвуковая зенитно-управляемая ракета (далее ЗУР) «Вассерфаль» (в переводе «Водопад»). Она была предназначена для уничтожения самолетов врага, которые могли действовать на высотах до 17,7 км, при скорости до 900 км/ч. Немецкие инженеры и конструкторы сделали ее с запасом, с учетом будущего развития бомбардировочной авиации стран антигитлеровской коалиции и переходом ее на реактивные самолеты. Она имела скорость 650 м/с и могла сбивать самолеты противника в удалении 48-50 км от места, т.е. время подлета составляет 1,5-2 минуты. «Вассерфаль» представлял собой уменьшенную копию крылатой ракеты «земля-земля» ФАУ-1. У нее был вертикальный старт. Общая масса этой ЗУР составляла около 4 т, боевая часть – 90 кг, длина около 8 м.
Разработка этой ракеты велась по заданию Люфтваффе с 1942 г., в 1943 г. была хорошо разработана конструкция ЗУР и двигательной установки, однако работы задерживались из-за отсутствия надежной системы наведения. В 1944 г. эта проблема была решена – наведение на цель осуществлялось по радиолучу.  Эта ракета могла произвести коренной перелом в воздушной войне, но этому помешал министр вооруженный Шпеер. Осенью 1944 г. он не поддержал программу по производству данной ЗУР, поскольку в этом случае приоритетный проект «А-4» (ФАУ-2) должен был разделить с ней свои ресурсы, которые стремительно таяли с каждым днем. Проект «Вассерфаль» непосредственно разрабатывал профессор Вагнер под общим руководством «отца немецкого ракетного оружия» фон Брауна, который временно был арестован гестапо по подозрению в саботаже максимального ускорения выпуска ФАУ-2, хотя и скоро выпущен за недоказанностью. Так гитлеровцы сами помешали себе в развертывании действенного оружия для ПВО Германии.
Еще одной ракетой класса «земля-воздух» была создана в 1944 г. «Рейнтохтер R-3» (в переводе – дочь Рейха). Она наводилась на цель по радио и могла сбивать самолеты врага на высоте 14 км и на дальности 18 км. Имела также дозвуковую скорость – 400 м/с и время подлета к цели 45 секунд.
 В том же 1944 г. была спроектирована неуправляемая зенитная ракета «Тайфун» для поражения целей летящих на высотах до 15 км. Ее скорость – 1 км/с, при дальности 12 км.  Они должны были запускаться залпами с наземных батарей. Специальные стабилизаторы придавали ей вращение в полете, что сокращало отклонение при стрельбе.
 В ведущей авиастроительной фирме Германии «Мессершмит» разрабатывали не только реактивные истребители, но и зенитную ракету «Энциан» (в переводе – горечавка, многолетняя трава). Она предназначалась для поражения воздушных целей на высотах 8-16 км и при дальности 25 км.
И «Рейнтохтер R-3», и «Тайфун», и «Эпциан» были доведены до опытных образцов и успешно прошли стадию экспериментов. Оставалось только наладить их массовый выпуск при устранении выявленных на испытаниях недостатков. Но времени у Третьего рейха уже не оставалось – шел 1945 г.
Наиболее совершенной немецкой ЗУР была Hs-117 «Шметтерлинг» (в переводе – бабочка) разработанной на авиастроительной фирме «Хенкель», которая конструировала и реактивные бомбардировщики. Работа над проектом, ведущимся по собственной инициативе, началась еще в 1941 г., но не вызвала интереса у военных – немецкие армии наступали и в России, и в Северной Африке, а бомбежки английской авиацией немецких городов были редки и не очень значительны, а американская бомбардировочная авиация стала прибывать в Англии лишь в 1942 г. Налеты авиации союзников приобрели угрожающий масштаб только в 1943 г. Вот тогда и вспомнили о «Бабочке»–«Шметтерлинге». В 1944 г. ее довели «до ума». Она предназначалась для поражения самолетов, летящих на малых и средних высотах –до 9 км. Ее дальность составляла до 32 км, а скорость 800 м/с. Время подлета к цели –40 секунд. Она могла действовать в диапазоне  16-32 км от места базирования. Ракета была довольно небольшой: масса составляла 420 кг, в том числе боевая часть – 25 кг, длина –4 м, диаметр фюзеляжа 33,5 см. всего было собрано 60 ракет, 25 из них были испытаны и показали хорошие результаты. В начале 1945 г. было принято решение о развертывании массового производства этих далеко не безобидных «бабочек». К концу 1945 г. планировалось развернуть 600 батарей зенитно-ракетных комплексов для борьбы с авиацией союзников на западе Германии.
А с советской? Во-первых, на востоке Германии уже шли наземные бои немецких и советских войск. Во-вторых, советская авиация дальнего действия, представленная двухмоторным бомбардировщиком Ил-4 и четырехмоторным Пе-8, была относительно немногочисленна – летом  1943 г. в ней насчитывалось всего 950 самолетов, по сравнению со многими тысячами американской и английской стратегической авиацией. В-третьих, они редко использовались для бомбежки крупных городов Германии, за исключением лета 1941 г., когда нанесли удар группами бомбардировщиков по упоенному военными успехами Берлину с островов в Балтийском море и из Подмосковья. Основными целями для советских дальних бомбардировщиков на территории Германии в 1943-1945 гг. были важные военные производства, военные склады, крупные железнодорожные узлы, но не уничтожение массы гражданского населения и тысяч жилых зданий.
После войны произведенные по захваченным чертежам ЗУР «Шметтерлинг» испытывались в НИИ Советской Армии на полигоне Капустин Яр под обозначением «Р-105». В серию она не пошла, но послужила одной из основ для дальнейших советских разработок зенитно-ракетного оружия, отталкиваясь от уже достигнутого немецкими конструкторами уровня. В США после войны используя тоже захваченные чертежи и опытные образцы немецкой ЗУР «Вассерфаль», а также вывезенных из Германии специалистов создали и испытали свою зенитную экспериментальную ракету «А-1 Гермес», которая послужила фундаментом для зенитно-ракетного вооружения системы ПВО США в 50-е годы.
Представляет интерес, что уже разрабатывалась в 1944-1945 гг. система телевизионного наведения зенитных ракет на цель. Эта система создавалась фирмой «Телефункен» в рамках единой программы «Рейланд» для станций, которые хотели, но не успели, объединить в единую систему команды управления ЗУР, которые передавались в виде кодированных радиосигналов, чтобы поставленные противником радиопомехи не могли вызвать сбоя в системе управления и тем самым сбить с курса зенитные ракеты, а также осуществить преждевременный подрыв.
Особое внимание привлекает зенитно-ракетная система «Наттер» («Гадюка»), созданная талантливым конструктором Эрихом Бахемом, при поддержке всесильного шефа СС Гиммера. Он получает в свое распоряжение целый завод и первоначально необходимое количество материалов и летом 1944 г. начинает создание уникального гибрида вертикально стартующей ракеты и одноразового перехватчика с батарей многочисленных реактивных снарядов в носовой части фюзеляжа. Пилотов для этого довольно дешевого оружия можно было подготовить из рядового летчика за 2-3 недели. Взлетев, пилот «Гадюки» на скорости около тысячи километров в час легко догонял любой вражеский бомбардировщик или их группу и накрывал шквалом ракет. Бой занимал короткое время, у «Гадюки» быстро кончалось топливо и летчик покидал свой аппарат на парашюте. Тут же отстреливался и также опускался на парашюте двигатель «Гадюки» для повторного использования. По своим характеристикам эта система вполне могла стать хорошей системой обороны ПВО особо значимых объектов и могла достаточно успешно атаковать тяжелобомбардировочную авиацию американцев.
Первые 10 «Гадюк» появились у Кирхейна около Штутгарта в начале апреля 1945 г. Это была пробная серия: у Гиммлера нашлись и необходимые производственные мощности на подземных заводах, и некоторое количество материалов и сырья, даже крайне дефицитная тогда электроэнергия. Но воспользоваться ими гитлеровцы не смогли. Быстро наступали армии антигитлеровской коалиции и эсесовским расчетом «Гадюк», чтобы новейшее и секретное оружие не попало в руки врага при прорыве танков противника, пришлось их взорвать. Но надо отметить, что по своим данным «Наттеры» («Гадюки») вполне могли противостоять даже реактивной стратегической авиации конца 40-х – первой половины 50-х годов. Союзники и СССР не смогли захватить ни одного образца «Гадюки», ни ее чертежей – СС умело хранить свои секреты и об этом проекте стало известно лишь спустя многие годы.
Совсем научно-технической фантастикой для того времени служит факт разработки и начала производства в ноябре 1944 г. фирмой «HASAD» переносных ракетных комплексов (ПРЗК) «Flinger Faust» в ноябре 1944 г. В марте 1945 г. были использованы в стрельбе по воздушным целям 80 ПРЗК «Flinger Faust». Число попаданий достигало 75%. Это было эффективное зенитное оружие поля боя сухопутных частей вермахта. Еще 3-4 месяца и эти ПРЗК уверенно очистили бы фронтовое небо от пикирующих бомбардировщиков и штурмовиков противника, техническая документация «Flinger Faust» попала в руки спецотрядов научно-технической разведки США и СССР. Но она была лишь частичной и только через 20-25 лет были созданы на ее основе в США ПРЗК «Стипгер», и в СССР «Стрела». Так что и у американских, и у советских ПРЗК немецкая родословная.
Таким образом, гитлеровцы, используя талант и опыт немецких конструкторов, инженеров, рабочих смогли создать, пусть на экспериментальном уровне, в виде отдельных образцов и испытать многоуровневую и эшелонированную систему управляемого зенитно-ракетного оружия. Оно действовало на удалении от 50 до 12 км, на высотах от 18 до 9 км, на скорости от 400 до 1000 м/с, с различной мощностью боеголовок – от 90 до 25 кг взрывчатки. На более низких и малых высотах бомбардировщики и штурмовики, сопровождающие их тяжелые истребители, могли сбиваться неуправляемыми зенитными ракетами и ПРЗК «Flinger Faust», запускаемых в большом количестве. Для управления предназначались радио и телеканалы,  а команды поступали в зашифрованном виде. Да если бы еще удалось успеть ввести в строй единую структуру радиолокационных станций…  Бороться с такой системой зенитно-ракетной ПВО было крайне трудно и сложно, а потери авиации союзников  и советской были бы максимальны. Итог мог быть только один – «закрытое» небо над Германией. Для судеб войны это имело бы катастрофические последствия.




ГЛАВА 3. АРСЕНАЛ ЛЮЦИФЕРА

РАЗДЕЛ 1. УГРОЗА ИЗ-ПОД ВОДЫ

Гитлеровцы придавали большое значение массовому использованию подводных лодок для торпедирования вражеских судов – военных кораблей, транспортных и пассажирских судов, танкеров для выполнения ряда своих целей: обречь на голод и остановку промышленность Англии из-за отсутствия продовольствия и сырья, прервать судоходство по Атлантике между США и Англией, сорвать поставки ленд-лизу из США, Англии, Канады в северные порты СССР. Вначале это им в той или иной степени удавалось. Если в 1941 г. импорт Англии составлял 30,5 млн. тонн, то к концу 1942 г. он упал до 23 млн. тонн. Немецкие подлодки в 1942 г. потопили в Атлантике около 1020 торговых судов, что почти в три раза превышало их потери в 1941 г. за это немцы поплатились всего 66 подводными кораблями. Но в 1943 г. США и Англия построили и направили на борьбу с немецкими подлодками около трех тысяч надводных кораблей различных классов, 2700 самолетов и 17 дирижаблей. Самолеты союзной авиации, боровшиеся с подлодками, были оснащены радиолокаторами нового типа, легко засекающие немецкие подлодки во время переходов в надводном состоянии, ибо их скорость под водой была малой, а время нахождения в погруженном состоянии небольшим.
Уже в мае 1943 г. наступил перелом в битве за Атлантику: гитлеровские подводники потопили только 19 судов из конвоев, защищенным англо-американскими эскортными авианосцами, эскадренными миноносцами, охотниками за подводными лодками, а потеряли 39 подлодок. В результате импорт стратегического сырья, продовольствия превысил 26 млн. тонн, а еще было доставлено дополнительно к ним свыше 15 млн. тонн нефти и нефтепродуктов. Были блокированы базы немецких подлодок в Бискайском заливе, широко использовалась развитая система базирования сил флота и авиации союзников. В 1944 г. конвои охраняли уже 3400 судов союзников, и их поддерживало 2200 самолетов. В результате гитлеровские подводники потеряли в этом году 264 лодки. Фашисты понимали, что надо что-то делать и быстро.
Немецкое военно-морское командование настойчиво пыталось повернуть ход событий в свою пользу. Прежде всего, принимались экстренные меры для реализации в 1944 г. планов массового строительства подводных лодок новых серий (ХХI и XXIII), способных уйти от преследования. Создание «нового типа подводной лодки,– рассчитывали военно-морские эксперты Германии,– приведет к коренному перелому в подводной войне». Устанавливалось новое зенитное вооружение, срочно завершались разработки акустических самонаводящих торпед «Фальке» и «Цаупкениг» для атак против эскортных кораблей, значительно увеличивался оперативный радиус действия. К концу 1944г. было построено 128 таких подводных кораблей и 144 находились в стадии строительства.
Стремясь уменьшить потери, германское командование дало указание командирам подлодок совершать переходы только в подводном положении, что резко снизило эффективность действия противолодочных сил союзников. В конце сентября-декабря 1944 г., например, севернее Британских островов незаметно прошли более 120 немецких подлодок, из которых повреждения нанесли только одной.
Анализируя борьбу с новейшими немецкими подводными лодками, английский историк С.Роскилл подчеркивал, что результаты этой борьбы были близки к «патовому» состоянию, несмотря на огромные силы привлеченные союзниками. Хотя эти подводные корабли потопили немного судов – за 4 последних месяца 1944 г. немецкие подводники потопили лишь 7 боевых и 16 торговых судов, но они сами оказались почти неуязвимыми и постоянно создавали угрозу судоходству на подступах к Британским островам. 30 ноября 1944 г. премьер-министр Англии У.Черчилль в письме к И.В.Сталину сообщал, что в течение многих месяцев противник готовился начать компанию подводной войны в большом масштабе, при помощи новых подводных лодок, обладавших особенно большой скоростью хода под водой, и что массовое их применение привело бы к увеличению всякого рода трудностей в деле переброски войны Соединенных Штатов и снабжения через океан на оба театра войны (во Франции и в Италии – В.К.).
Что же конкретно изобрели и внедрили на подводных лодках немецкие конструкторы и инженеры. Гитлеровские подводники к 1944 г. научились действовать в самых разных районах – от Антарктики до полярных северных льдов. Они плавали под водой на дизелях, мощных и экономичных – с помощью шлангков-шноркелей, которые обеспечивали постоянное поступление воздуха с поверхности и, многократно повышая радиус действия. Но под дизелями и шноркелями эти лодки ходили только во время перехода и выхода в район ожидания вражеских кораблей. В атаки они шли на почти бесшумных электромоторах, которые крайне сложно было зафиксировать сонарами  с надводных кораблей охранения конвоев. Обтекаемые корпуса, специально просчитанные и испытанные на уменьшенных копиях, они обладали подводным ходом в 17,5 узлов – вдвое большим, чем подлодки стран антигитлеровской коалиции. Так что Черчилль, имея данные от английской разведки, недаром так их опасался.
Эти лодки имели дальность до 10 тысяч миль (16-17 тысяч километров). И этот рекорд будет побит только атомными подлодками через 15 лет. Рекорд плаванья без выхода на поверхность установил командир У-977 Хайнц Шеффер – 66 суток. И это достижение будет перекрыто тоже только атомными подлодками. Подлодки серии ХХI были в то время лучшими в мире. Их планировали построить целых 230 в 1945г. В 1946г. они несомненно сильно осложнили бы жизнь и американскому, и английскому, и нашим флотам, нанесли бы серьезный удар по морским перевозкам, затруднили бы снабжение войск союзников в Западной Европе, привели бы к неминуемому уменьшению снабжения СССР военной техникой, авиационным бензином, автотранспортом, продовольствием по ленд-лизу через северные порты и через Иран по Персидскому заливу и соответственно помогли бы гитлеровцам добиться главной их цели в данный период – затягивания войны и выигрыша времени.
Немецкие моряки начали оборудовать свои подлодки складными наблюдательными автожирами  – похожими на вертолеты аппаратами. Их цель – обнаруживать корабли и самолеты врага задолго до того, как они сами будут обнаружены. Прототип вертолета «Fi-282» был создан в разведывательных целях и показал высокую эффективность. Кригсмарине (военно-морские силы нацистской Германии) разработали план по постройке тысячи таких вертолетов. Эти планы были сорваны в результате бомбежек авиацией союзников заводов BMW. Опытные экземпляры данной машины были уничтожены весной 1945г. из-за опасения, что они могут попасть к противнику. Гитлеровцы испытывали поплавковый самолет-разведчик «Ar-231», в разобранном виде умещавшимся в двухметровом контейнере. Подготовка самолета к пуску на воду занимала около 6 минут, столько же и разборка. А на подходе были подлодки с «Крайслауф-двигателями» – установками, которые обеспечивали работу дизелей под водой и могли развивать скорость в 20-25 узлов против 8-9 у обычных подлодок союзников.
К концу войны фашисты начали производить и выпускать в море подлодки типа ХХIII. Они были крайне малозаметны в связи с тем, что союзники хорошо умели обнаруживать всплывшие германские подлодки радарами с самолетов, и их сделали чисто подводными. На ней размещались два электромотора. Один мощностью 600 лошадиных сил, включали во время атаки, другой всего 30 «лошадей» служил для практически бесшумного – чтобы не заметили подводные саперы на кораблях охранения конвоев – экономического хода. Их почти не могли слышать акустики, а пребывание под водой в течение нескольких дней практически делали бесполезными радары того времени. Весной 1945г. эти подлодки активно действовали у берегов Англии, не смотря на крайне плотную систему противолодочной обороны. Ни одной «23-й» немецкие подводники тогда не потеряли.
К концу войны ученые и конструкторы Германии разработали и другие средства подводной войны, дополняющие основные. Ими были устройства для «торпедных всадников» «Негер», сверхмалые подлодки «Бибер» и «Зеехунд», отряды подводных пловцов-диверсантов, созданные по примеру Италии, где они очень эффективно себя показали.
Всю мощь и коварства Третьего рейха показывает следующий факт. Через 10 лет после окончания войны в одну из наших военных комендатур в Германии обратился немец и рассказал, что где-то у острова Рюген в Балтийском море затоплено много подлодок, в любой момент готовых к всплытию. Почти год наши моряки искали этот страшный подводный тайник. Нашли его, в конце концов, и осуществили подъемные работы. «Все субмарины внутри отсеков были совершенно сухими. Только внутрь одной лодки через внешние устройства проникла воды, герметичность прочного корпуса не нарушилась… В остальных же все находилось в идеальном состоянии, даже съестные припасы оказались годными к употреблению» – сообщал в «Российской газете» корреспондент С.Птичкин 5 февраля 1996 года. И все эти лодки были помечены свастикой на рубках и оказались кораблями последней 26-й серии. Всех их зимой 1945г. законсервировали и положили на дно под 45-метровой толщиной воды. Они были аккуратно замаскированы.
Какова же была цель этой секретной операции? Птичкин пишет, что для этих лодок были подготовлены особо отобранные экипажи и командиры, посвященные в тайну предстоящей операции. Нацистское руководство серьезно рассчитывало, что в случае победы антигитлеровской коалиции, через 1-2 года США и СССР станут непримиримыми врагами и будут готовиться к войне между собой вместе со своими союзниками. Англия после войны стала привилегированным союзником США и их «непотопляемым» авианосцем, а Черчилль в своей речи в 1946г. в Фултоне призвал к войне против Советского Союза и всего коммунистического блока. Тогда, в условиях международной напряженности, отобранные экипажи немецких подлодок должны были проникнуть на них и начав топить и американские, и английские, и советские суда, спровоцировать Третью мировую войну между недавними врагами Третьего рейха. И никому в голову не могло бы прийти мысль о том, что из небытия выплыли «волчьи стаи» подводников Денница по сигналу то ли из вечных льдов Антарктиды, то ли из джунглей Южной Америки, и начали снова проводить свои пиратские рейды. И пока США и СССР будут долго заняты военными действиями, в Германии сможет возродиться Четвертый рейх во главе с наследниками Гитлера.
Этот зловещий план сорвал советский подводник Александр Маринеско, который на своей подлодке С-13 провел в конце января 1945г. крайне рискованную и дерзкую атаку сильно охраняемого немецкого лайнера «Вильгельм Густов» и успешно потопил его с двумя тысячами подводников Денница. По некоторым данным их планировали использовать в будущем на 60 крейсерских океанских подводных лодках. И не их ли притопили до «лучших времен» нацисты у острова Рюген. Ради исторической правды надо сказать, что вместе с подводниками на «Вильгельме Густове» погибли еще 5 тысяч человек – солдат и офицеров вермахта, а также гражданских лиц, эвакуировавшихся из Данцига по морю. И не потому ли так неистовал Гитлер, объявивший Маринеску своим личным врагом, что рухнул его авантюрный, но очень опасный план, рассчитанный на возрождение нацистского рейха в скором времени, а быстро подготовить замену погибшим опытным и надежным подводникам гитлеровцы уже не успевали?
Разрабатывалось и новое торпедное вооружение подводных лодок, самонаводящиеся торпеды по звуку винтов подводных кораблей, магнитные по массе корабля на поверхности и, наконец, электрические, не оставляющие след на воде и с повышенной точностью попадания. Эти торпеды в массовом количестве начали поступать в 1944г. на подлодки Германии. Так, 30 июня 1944г. два советских катера-охотника на подводные лодки вступили в бой с гитлеровской подлодкой У-250 у бухты Койвисто в Балтийском море.  Один катер-охотник  под номером «М-105» был торпедирован сразу и быстро затонул. Оставшиеся в живых рулевой с «М-105» сообщил: мы не видели следа торпеды. Другой охотник «М-103» через несколько часов все же сумел накрыть врага глубинными бомбами. После потопления гитлеровской субмарины на поверхность моря выбросило несколько уцелевших подводников, которых подобрал наш катер. Среди спасенных оказался и командир У-250 Вернер Шмидт, который признался на допросе, что его подлодка имела на вооружении электрические торпеды Т-5 «Крапивник», которые не оставляют пузырчатого следа на воде и идут на шум корабля-жертвы.
Советские моряки смогли поднять со дна потопленную лодку, хотя гитлеровцы усиленно бомбили и обстреливали район ее гибели, стараясь не допустить захвата новейших торпед. Но их страшный секрет был разгадан и была уменьшена возможность поражения ими, да и для наших конструкторов-торпедистов их устройство было интересным и нужным для работы по совершенствованию советских торпед. По некоторым данным весной 1945г. немецкие подлодки сумели торпедировать электрическими торпедами 12 английских эсминцев. Уже не в теории, а на практике стали разворачиваться новый виток борьбы немецкого подводного флота с флотом и торговыми кораблями союзников и далеко не в пользу союзников, несмотря на их значительно превосходящие морские силы.
Шла доработка и 6-кассетной пусковой установки «Derat» для обстрела побережья и кораблей из подводного положения. Первое испытание ее состоялось еще в 1941г., и она была смонтирована на палубе подводной лодки У-511.
Особо опасным были довольно успешные попытки соединить в единое с подводными лодками ракетное оружие на базе ФАУ-1 и ФАУ-2. Это обеспечивало и внезапность удара, и безопасность запуска для подлодок – попробуй, угадай и отследи, откуда в океане появится угроза для крупных городов, промышленных и транспортных центров, важнейших объектов на расстоянии в несколько сот километров. И если с ФАУ-1 (крылатой ракетой) более или менее успешно можно было бороться с помощью мощной и многоярусной системы ПВО, то от ФАУ-2 (баллистической ракеты) защиты вообще не было, кроме бомбежек стартовых позиций на суше (на территории Франции и западных районов Германии). А здесь как определишь, что и когда надо бомбить, особенно если лодка в подводном положении или появляется для самого запуска на поверхности только на короткое время?
Для создания и испытания был выбран уединенный и труднодоступный  район в Австрийских и Баварских Альпах – Зальцкаммергут, где на берегу высокогорного озера Топлиц располагалась испытательная станция военно-морского флота для специальных проектов по вооружению. Основная задача станции заключалась в разработке ракет, запускаемых с борта подводной лодки, находящейся в погруженном состоянии! И здесь гитлеровские конструкторы на 15-20 лет опередили свое время. Характерно, что даже в 1963г. зарубежные специалисты поражались уровню, которого удалось достичь немецким специалистам! Следует сказать, что система подводного запуска ракет находилась еще в стадии разработки и до половины всех запусков были неудачными. Но направление развития ударной силы подводного флота было выбрано правильно и последовательно отрабатывалось.
В конце апреля 1945г. специальная команда эсэсовцев под руководством группенфюрера СС Гана Каммлера, отвечавшего за все новейшие разработки оружия в Третьем рейхе, с целью сокрытия своих военных секретов, взорвала станцию, затопила и заминировала имеющиеся образцы и оборудование, наряду с утоплением сотен ящиков с многими миллионами напечатанных фашистами фальшивых фунтов стерлингов и долларов в ходе осуществления операции «Бернгард» в специальном блоке концлагеря Заксенхаузен.
Есть сведения, что в подводных пещерах на берегу озера была спрятана часть награбленного нацистами золота. Все узники, работавшие на разгрузке таинственных ящиков и частей ракетного оружия, были расстреляны эсэсовцами.
И, видимо, недаром озеро Топлиц стало могилой для многих исследователей и авантюристов, желавших раскрыть его мрачные тайны, все подводные работы на озере были строго запрещены австрийскими властями, а то, что было, в конце концов, поднято, немедленно засекречивалось.
Наводит на определенные размышления и факт стремительного рывка американского флота по вооружению своих ударных подводных лодок крылатыми и баллистическими ракетами во второй половине 50-х годов с помощью немецких специалистов. Не была ли передача технологий, чертежей, а возможно, и самих подводных устройств для запуска ракет частью взаимовыгодной сделки спецслужб США с лидерами тайного штаба уцелевших гитлеровцев, которые рассекретили для своих заокеанских «друзей» тайны озера Топлиц? То, что нам уже известно о помощи американских спецслужб в укрытии в течение десятилетий беглых нацистских преступников от справедливого возмездия, вполне допускает такое предположение.
Наряду с работами на испытательной станции у озера Топлиц проводились эксперименты и на Балтийском море в реальных условиях. В конце 1944г. здесь начались предварительные испытания пусков ФАУ-1 и ФАУ-2 по проекту «Лафференц». Проект предусматривал их пуск с поверхности воды из специальных контейнеров, буксируемых подлодкой. Рассчитывали, что лодка сможет скрытно транспортировать три контейнера в горизонтальном положении в место пуска, где они с помощью специальных устройств ставились вертикально. Стартовая команда, находившаяся в подлодке, по кабелю на расстоянии должна была производить запуск ракет. Этим самым повышалась маневренность и неуязвимость ракет.
Одновременно велись работы по повышению дальности полета самих ракет. У ФАУ-1 в марте 1945г., по данным нашей печати, дальность действия увеличилась до 370 км, а ФАУ-2 – до 350 км. А обстреливать цели на территории противника было чем. При всех бомбежках, недостатке сырья и электроэнергии, перебоях с транспортом в Германии было произведено в 1944-1945гг. около 20 тысяч ФАУ-1 всех модификаций и более 6 тысяч ФАУ-2. Стремясь любой ценой увеличить выпуск ракет и новейших подводных лодок, Гитлер в секретной директиве от 31 января 1945г. потребовал полностью осуществить программу производства новых видов оружия и запретил любую мобилизацию в вермахт и фольксштурм (народное ополчение) занятых на этом производстве квалифицированных рабочих и инженеров. Другое дело, что возможности Третьего рейха стремительно падали. В начале 1945г. рейх лишился 80% всей добычи нефти, мог производить только 1/4  угля и 1/6 стали от уровня на 1 января 1945г. Все это произошло в результате наступления Советской Армии и занятия ею ряда стратегически важных районов. Вот что реально помешало гитлеровцам начать подводно-ракетное наступление на прибрежные районы США, Англии и, вероятно, СССР.
О возможности развития в таком русле событий свидетельствует такая история. В конце июля 1944г. из немецкой военно-морской базы Тронхейм вышла в море подводная лодка, на борту которой находился секретный пассажир. Только он и командир подлодки знали о цели похода. Она заключалась в том, чтобы незаметно пересечь Атлантический океан и высадить втайне пассажира на побережье США. О важности этой миссии свидетельствует то, что для нее была выделена одна из самых совершенных подлодок рейха – У-1229. Но подлодке не повезло, 20 августа она была обнаружена и потоплена американским самолетом-охотником за подлодками с авианосца в 300 км от побережья США. Среди выживших оказался и пассажир подлодки – американец немецкого происхождения О.Мангель, который был из спецслужбы нацистской Германии. На допросе он рассказал, что немецкое военно-морское командование разработало операцию по засылке подводных лодок к побережью Северной Америке, видимо, с целью обстрела восточного побережья США ракетами, которые, как ему известно, предназначались для запуска с новых подводных лодок.
Американская разведка и командование военно-морских сил спешно начали сбор и анализ любых данных, что хоть в какой-то мере могли пролить свет на эти планы гитлеровцев. На фотографиях подлодок, сделанных авиаразведчиками, были видны приспособления, похожие на пусковые установки ракет.
Вскоре были задержаны, уже на территории США, два крупных фашистских разведчика, которые должны были помочь наведению баллистических ракет на Нью-Йорк в случае их применения. В их задачу входило еще и активизация местной немецкой агентуры, кроме того, они обязаны были принять еще несколько групп агентов, которые должны были сеять панику и проводить террористические акты после ракетного нападения, а после прибытия группы немецких подлодок организовать диверсии на военных предприятиях в порту. Один из арестованных агентов утверждал, что новые немецкие подводные лодки оснащаются установками для запуска управляемых ракет. Показания пленных также подтверждали, что фашисты усиленно работают над созданием ракеты для военно-морских сил, но ее назначение и тактико-технические данные оставались для американцев неизвестными. Это создавало реальную угрозу в случае применения ракет с подлодок для всего восточного побережья США.
В декабре 1944г. радиоразведка США зафиксировала в северной Атлантике резкое усиление радиообмена немецких кораблей и связала это с готовящейся операцией против Америки. Американское военно-морское командование не исключало стратегического удара ракетами с подводных лодок по важным объектам на восточном побережье. Сведения стекались из разных источников: агентуры, воздушной разведки, радиоразведки, от союзников. Стало известно, что Дениц, в то время командующий военно-морскими силами Германии, уже выделил подлодки для внезапного удара. Операция имела и условное наименование – «Морской волк». Для защиты от «морских волков» были выделены ВМС США значительные силы: 42 эсминца и 4 авианосца.
Гитлеровцами были подготовлены для операции 7 подлодок, располагавшихся  в норвежских портах. Они были оборудованы шноркелями и 12 торпедами каждая. В марте 1945г. подлодки вышли в море. Находились ли на их борту ракеты, а если да, то какие, для американцев было неизвестно. К середине апреля при приближении к американским берегам командиры подлодок должны были быть готовы к выполнению боевой задачи. Сложные метеоусловия, сильные ветры, постоянные приливы препятствовали флоту США выявить их. Американцы развернули два рубежа обороны – северный и южный. Активно действовали эсминцы, но авиация в силу плохих погодных условий почти не была задействована. Но надо учитывать неравенство сил – на одну подлодку приходилось шесть эсминцев, а на две подлодки – по авианосцу. На первом, северном рубеже американцам удалось выявить и уничтожить 3 из 7 подлодок, 4 прорвались к следующему рубежу – южному. При гибели трех подлодок были отмечены оглушительные взрывы, которые расценивались американским командованием, как наличие на их борту ракет.
Одна из прорвавшихся подлодок сумела торпедировать 23 апреля американский эсминец, последний, который погиб в Атлантике. Подлодки кусались – и больно. Подлодка У-881 готовилась атаковать авианосец, но была обнаружена в последний момент и потоплена. Это произошло 6 мая 1945г., всего за 2 дня до капитуляции Германии. Улучшилась погода и начала действовать авиация с авианосцев в количество 76 самолетов. Один из них обнаружил подлодку, которую позже потопили эсминцы. Таким образом, на южном рубеже уничтожили еще 2 подлодки.
Но две подлодки пробрались к побережью, несмотря на все усилия американского ВМФ. И судьба улыбнулась американцам – и морякам, и жителям прибрежных городов, и работавшим на военных предприятиях – гитлеровцы не успели, во многом благодаря стремительно и безостановочно наступавшим советским войскам, переоборудовать подводные лодки по ракетные, и они вышли в отчаянный рейд с обычным вооружением. Вполне вероятно, что Дениц, ставший преемником покончившего самоубийством фюрера, хотел использовать эти подлодки для демонстративных и тревожащих действий у берегов США, направленных на показ своей силы и возможностей в предполагавшихся переговорах с американцами.
Однако 8 мая была подписана безоговорочная капитуляция Германии и ее вооруженных сил. 13 мая одна из уцелевших подлодок сдалась американцам, узнав об окончании войны, а другая сдалась только 19 мая, пройдя безнаказанно до залива Делавэр и показав свою неуловимость, хорошую выучку экипажа, способности командира. А если бы у них были ракеты, что бы они успели натворить, ведь население городов побережья и территория на несколько сот километров вглубь страны были абсолютно беззащитными. И еще немаловажное обстоятельство: не так далеко были и главная атомная лаборатория в Лос-Аламосе, и заводы по производству урана и плутония для первых атомных бомб в Ок-Ридже и Хэнфорде, а немецкая разведка знала об их существовании, но из-за повышенной секретности и плотного контрразведывательного обеспечения не могла туда проникнуть.
Что могло произойти в случае успешного гипотетического удара ФАУ-1 и ФАУ-2 по ним с подлодок? Возможно, ядерная катастрофа не хуже Чернобыльской, была бы серьезно заторможена программа изготовления и испытания атомной бомбы, не состоялась бы атомная бомбардировка в начале августа 1945г. Хиросимы и Нагасаки и Япония вполне могла продолжить войну. Десантная операция союзников и советских войск на основные японские острова привела бы к значительным жертвам со всех сторон и затягиванию военных действий.
Ведь и японскому подводному флоту нашлось место в дьявольском проекте ракетно-подводного нападения на США. По идее японцы должны были запустить одновременно со всплывших подводных лодок несколько ФАУ-1 по Сан-Франциско и Лос-Анджелесу – важным прибрежным городам. Чертежи ФАУ-1 были посланы в Японию с немецкой подводной лодкой, но она была потоплена союзниками. Но если бы 8 мая нацистскую Германию не добили, то обязательно послали бы и вторую, и третью лодку с чертежами, и они бы дошли. США в этом случае ожидал внезапный удар ракетами и на восточном, тихоокеанском побережье. А ведь Япония достигла больших успехов в разработке бактериологического оружия и его испытаниях и вполне могла зарядить немецко-японские ФАУ и чумой, и холерой, и сибирской язвой и многими другими крайне опасными возбудителями эпидемий. Да и города нашего Дальнего Востока могли быть атакованы камикадзе на управляемых ими ФАУ, так как с 8 августа 1945г. СССР вступил в войну с Японией. Вот куда могли привести разработки и испытания ракетного оружия на подлодках нацистов в Топлицзее и в Балтийском море в недалеком будущем.
Работали ученые и конструкторы Германии и над проблемой создания «невидимых» для радаров противолодочной авиации союзников немецких подводных лодок и самолетов. Это видно из доклада «Bios», посвященного попыткам создания гитлеровцами различным RAM-материалов (рассеивающих или поглощающих излучение радаров). В докладе даже приводится технология создания RAM-материалов. Этот материал действительно использовался на корпусах поздних серий подлодок типа XXI, а также на шноркелях для рассеивания сигналов радаров союзников, так что сигнал или возвращался искаженным или не возвращался вовсе.
Немцами изучался и другой тип RAM-технологий, влиявший на распространение электромагнитных волн. Он носил название «Айзеншпанне» для одного материала и «Мольтопрен» для другого. Работы над ним шли в лабораториях военно-химической монополии «И.Г. Фарбениндустри». К сожалению, и сегодня нет доступных материалов по этим работам. Известно только, что в начале мая 1945г. небольшая эскадра подлодок XXI тип, оснащенных данной технологией, сумела перехватить и уничтожить группу английских эсминцев. Это была ранняя версия прототипов Стелс-материалов. Здесь немцы смогли опередить свое время на добрых 40 лет. Были исследования, финансируемые гитлеровским правительством, по разработке «черного самолета» – неотражающего материала для использования его в авиации. Все это происходило пока еще на уровне экспериментов и научного поиска. Но дай гитлеровцам время и довольно скоро могли появиться и «невидимые» подлодки и корабли, а также боевые самолеты. Немцы пошли по пути, по которому успешно прошли и США, и Россия, однако только в 90-е годы 20-го века.

РАЗДЕЛ 2. КОМПЬЮТЕРЫ РЕЙХА

Первую электронно-вычислительную машину (ЭВМ), как написано во всех учебниках, создал в США Норберт Винер в 1942г. Она и ее последующие модификации послужили действенным инструментом для взлома «нераскрываемых» кодов немецкой шифровальной системы «Энигма». Они также оказали неоценимую помощь ученым и инженерам «Манхэттенского проекта» по созданию атомного оружия, осуществляя сложные вычисления в больших объемах. Англо-американская легенда о полном провале немецкого проекта разработки ядерной бомбы называет одной из его причин отсутствие у гитлеровцев ЭВМ. Но здесь рассекреченные в последнее время данные вступают в противоречие с общепринятыми взглядами. Факты упрямо говорят, что у нацистов были свои ЭВМ (компьютеры), пусть единичные экземпляры и не очень мощные, но они были и неплохо работали.
Человек, которого немцы считают подлинным изобретателем компьютера, родился в Берлине в 1910г. Его звали Конрад Цузе. Он успешно окончил Берлинский технический университет в 1935г. и очень увлекался математикой и физикой. Ему в студенческие годы часто приходилось осуществлять громоздкие вычисления, и именно тогда он задумался над решением как автоматизировать процесс вычислений с применением вычислительного устройства. Он был человеком реального действия, а не мечтателем, и начал заниматься разработкой двоичной вычислительной машины «Z1» в 1936г. К 1938г. «Z1» была полностью завершена. Действовал он в одиночку, ему финансово помогали только несколько друзей, собравших небольшую сумму на его исследования. Если в США за создателями ЭВМ стояли целые университеты с блестяще оборудованными лабораториями, министерство обороны с его научно-исследовательскими подразделениями, мощные корпорации с миллионами долларов, то Цузе работал на свой страх и риск.
Но недаром говорят, что удача приходит к тому, кто упорно работает, и инженер-электронщик Гельмут Шреер, зараженный идеями Цузе и высоко оценивший его перспективную разработку, предложил создать электронную вычислительную машину на вакуумных трубках и реле, использующую логические принципы «Z1». Ведь Цуде, не имея понятия об устройстве и принципах работы других вычислительных машин, полностью самостоятельно разработал не только механику, но и математическую логику своего устройства. Правда «Z1» была механической, с использованием сложного набора металлических пластин. Теперь же предполагалось использовать вакуумные трубки, которые позволяли достичь высокой скорости ЭВМ. Они хотели создать ЭВМ с использованием двух тысяч вакуумных трубок и многих сотен других компонентов. И это в то время, когда наиболее сложные электронные системы насчитывали не более 100 элементов. Шреер все же собрал несколько логических схем для разработанной Цузе машины «Z2».
После начала войны оба талантливых исследователя – изобретатель и инженер обратились в 1940г. в военное министерство с предложением создать для авиации и противовоздушной обороны вычислительную машину, которая обеспечит производство всех сложных вычислений и повысит их эффективность. По заявке исследователей они могли создать ее за два года. Однако военные чины не поддержали их, т.к. война шла успешно для Германии, и не имело смысла тратить время, средства и силы на малопонятную новинку.
Тогда Цузе, а он был очень активным и предприимчивым человеком, обратился в дирекцию авиационной фирмы «Хеншель», и та с охотой согласилась применить компьютерные технологии в ходе создания боевой техники. Используя исследовательский центр «Хеншель» в Берлине, уже в декабре 1941г. был введен в эксплуатацию компьютер «Z2». Этот компьютер, оснащенный цифровым процессором на основе реле и вакуумных трубок, мог с большой точностью высчитывать параметры геометрии стабилизаторов авиабомб и выдавать готовый результат в виде десятичных чисел. Было придумано дешевое и надежное средство ввода данных – Цузе стал кодировать инструкции, пробивая отверстия на фотопленке.
Для задания сложных алгоритмов вычислений в следующей машине – «Z3» использовался разработанный ее конструктором «набор инструкций», включавший в себя около десяти основных и несколько десятков дополнительных команд, фактически являвшийся простейшим языком программирования. Расчеты на «Z3» использовались при конструировании реактивных истребителей и бомбардировщиков. Именно с помощью этой машины обсчитывались аэродинамические и баллистические характеристики крылатых ракет (самолетов-снарядов) ФАУ-1.
Построив и успешно внедрив в военную промышленность «Z3», Цузе заключил контракт с Научно-исследовательским управлением Люфтваффе на проектирование и постройку следующей ЭВМ – «Z4». Она была значительно более мощной, чем «Z3», обладала уже 1024 регистрами памяти для хранения 22-битных слов, высокоскоростным процессором, позволявшим с высокой точностью выполнять преобразования двоичных чисел. Работа над «Z4» заняла 3 года, но к концу 1944г. этот проект был практически завершен, и началось его практическое использование.
Еще с 1942г. Цузе думал и работал над идеей алгоритмического языка программирования. Весной 1945г. он разработал алгоритмический язык для инженерных расчетов (Plankalk). В нем вводилось понятие объекта, он разрешал работать с подмассивами данных, подпрограммами и даже с массивами данных. Цузе придумал оператор присваивания и определил для него отдельный знак. По уровню Plankalk соответствовал распространенному в 60-е – 70-е годы 20-го века языку Algol 60/68, но был создан на 15-20 лет раньше.
Но здесь вмешалась военная действительность. Во время одного из налетов советской авиации на Берлин первый экземпляр «Z3» был уничтожен, а весной 1945г. перед штурмом Берлина советскими войсками Цузе вместе с уже собранным компьютером «Z4» был вынужден бежать на юг страны, где спрятал его в одном из глухих уголков баварских Альп. Именно в эти места СС эвакуировал крупных ученых, конструкторов, изобретателей, рассчитывая на использование их изобретений для затягивания войны при обороне «Альпийской крепости» и дожидаясь раскола антигитлеровской коалиции.
Однако компьютеры Цузе не были единственными, хотя и были первыми, в Германии. Электронно-вычислительная машина была создана и использовалась в Геттигене, в одном из самых мощных и известных научных центров для исследований в области устойчивости воздушных судов, а также в баллистике, в том числе на ней проводились ряд расчетов для баллистической ракеты ФАУ-2. Машина могла решать нужные уравнения всего за несколько минут, имея погрешность, не превышающую три процента. Но она была в единственном экземпляре. В ней использовались обычные вакуумные трубки и две катодные лучевые трубки. Одна из трубок чертила первую кривую, которая была решением задачи, а вторая обозначала сложные корни решения.
Наряду с ЭВМ в Геттигене был построен большой компьютер для немецкой почты. Встает вопрос, зачем министерству почт был крайне необходим такой огромный и дорогостоящий компьютер? Ответ один – он был бесценным подспорьем в атомных исследованиях, которые ведущие физики Германии фон Арденне и Хоустерманс проводили по заданию руководства почт рейха: проведение сложных расчетов свободного пути нейтрона и степени нарастания распада урана в очень короткие промежутки времени для инициирования ядерной реакции.
Таким образом ясно видно, что нацистские оружейники обладали, пусть в единичных экземплярах, стабильно действующими ЭВМ и успешно применяли их для решения своих задач. Следует отметить, что структура первоначальных компьютеров все время усложнялась, росли их мощность, быстродействие и память, начал разрабатываться свой компьютерный язык. На горизонте уже были видны компьютерные центры сбора, обработки и введения различных данных. Вся логика их развития вела к объединению уже действующих ЭВМ в единую сеть, что значительно увеличило бы их возможности.
Так что прогресс науки, новые ее достижения, перспективы развития отнюдь не были равны социальному прогрессу, всемерному развитию гуманизма и их внедрению на благо людей. Достижения науки использовали в первую очередь для нужд войны, для убийства людей, для разработки новейших достижений военно-технической мысли. Как показал горький опыт истории, компьютеры прекрасно уживались с лагерями смерти, с преследованием людей по их национальному, религиозному и расовому признакам.
Следует сказать и о том, что ни Цузе, ни его сподвижник Шреер не были членами нацистской партии, безразлично относились к фашистской идеологии, не одобряли преследования евреев, неизвестно, как они относились к ведущейся агрессивной со стороны Германии войне, но они и их изобретение реально работали на войну, на Третий рейх, помогая в разработке новейших самолетов и ракет. Цузе, кроме того, открыл в 1941г. свою фирму, которая выполняла заказы от «Хеншеля» и из Пенемюнде. Они сотрудничали, хоть и пассивно, с СС – она курировала оружейные разработки, и несут свою долю ответственности за десятки тысяч убитых, раненых и изувеченных жителей Лондона и других английских городов в результате обстрела ФАУ-1, за бомбежки бомбардировщиков «Хенкель» и в СССР и на Западе. Они не считали нужным задумываться, кто, зачем и как будет использовать изобретенные ими ЭВМ. Нравственная глухота неизбежно их и подобных им изобретателей приводила к служению злу и насилию.

РАЗДЕЛ 3. ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ГЕНИЯ

Мало кто знает о выдающемся русском ученом Аполлоне Аркадьевиче Цимлянском и его открытиях, которые на десятки лет опередили свое время. Его имя сознательно замалчивалось в эпоху СССР, да и сейчас редко где о нем услышишь – ведь он с 1929 по 1938 годы жил и работал в Германии, активно сотрудничал в военно-научном направлении с производителем вооружений крупнейшей фирмой «Крупп» и имел контакты с видными нацистами, чрезвычайно заинтересованными в перспективных военных разработках. Цимлянский обладал кипучей энергией, исключительным талантом конструктора, был выдающимся изобретателем. По некоторым данным, еще в середине 20-х годов 20-го века он создал экспериментальный образец боевого лазера, способного на большом расстоянии прожигать и разрезать металлические листы, и опередил свое время на 60 лет. Такие лазеры были созданы в СССР и США только в 80-х годах. Он стал прототипом главного героя в романе А.Толстого «Гиперболоид инженера Гарина». Писатель лично знал Цимлянского. Очень интересовался инженер всем связанным с работой и исследованиями с радиоактивными веществами и нередко бывал в радиометрической спецлаборатории, открытой недалеко от Ленинграда для изучения залежей ураносодержащих пород. В среду интересов Цимлянского входили и возможность космических полетов, и межпланетных перелетов. Он создал ряд проектов, основанных на идеях К.Э.Циолковского, но не могущих тогда осуществиться из-за низкого уровня развития техники и технологии, нужных для этого в то время.
А.А.Цимлянский родился в 80-х годах 19-го века в семье одного из чиновников придворного ведомства царя Александра III. С золотой медалью окончил гимназию, а позже физико-математический факультет Петербургского университета. В годы Первой мировой войны работал на военных заводах, где создавались первые в мире бомбардировщики «Илья Муромец» и опытный образец танка в 1915г. В гражданской войне участия не принимал, был беспартийным, считал, что только научные достижения смогут решить социальные проблемы общества.
По некоторым архивным данным в 20-е годы он сумел сделать какое-то открытие в области радиоактивных веществ, которые могло ускорить создание ядерного оружия, тогда об этом уже писали в газетах, но в разделах «через 100 лет» или «фантастические изобретения».
Во второй половине 20-х годов Цимлянский пришел к противостоянию с так называемой «красной профессурой», которая, имея слабую научную подготовку и малый опыт, 2-х или 3-х годичные курсы, и вставшая у руководства многими разделами науки, техники, образования, сильно ненавидела ученого, который своими трудами разбивал целые «научные направления», придуманные этими «горе-учеными», и доказывал научную и практическую никчемность их якобы изобретений и открытий, а то и откровенную глупость и незнание новых законов науки о природе и инженерно-математических расчетов.
Обстановка в СССР постепенно накалялась. Уже прошли первые политически заказанные властями процессы «Шахтинское дело» и «Дело Промпартии», по которым были осуждены невинные инженерно-технические специалисты и приговорены к большим срокам тюремного заключения. Признания о «вредительстве» и «саботаже» из них вышибали провокациями, шантажом, пытками. Началась массовая насильственная коллективизация крестьян и репрессии против «кулаков». Из года в год крепла и усиливалась власть партийно-советской бюрократии, в том числе и в науке, и в изобретательстве.
Поэтому, как только появилась возможность убрать Цимлянского из страны, его быстро рекомендовали для длительной научной командировки в Германию. Он был неугоден своими новаторскими идеями и разоблачением всяких псевдоученых, которые ничем, кроме серости, догматизма и консерватизма в науке не отличались, но хотели быть на первых ролях, руководить всем и вся, карать или миловать в делах научного и технического поиска. А еще Цимлянский был из дворян, беспартийным, открыто сторонившимся бесконечных политических компаний. Но он был уже известным ученым и еще не пришел кровавый тридцать седьмой год. Поэтому с ним поступили по известной пословице: «С глаз долой, из сердца вон», и всего лишь лишили возможности заниматься наукой в Советской России, мешать новоявленным «пророкам» от науки и техники, хотя и среди них были отдельные светлые головы, фактически вытолкали в эмиграцию, лишив права работать и быть полезным на Родине. Решили, что для Советской власти он безвреден, а своими атомными и космическими фантазиями пусть занимается где-нибудь подальше. Если же что-нибудь дельное и полезное изобретет или откроет, его всегда можно будет отозвать из командировки назад и посадить на цепь из лагерей и подконтрольных лабораторий.
В 1929г. Цимлянский уехал на неопределенно долгое время в Германию, где бушевал экономический кризис, где с каждым месяцем усиливали свое влияние национал-социалисты (нацисты) во главе с Гитлером, где резко обострилась борьба между правыми и левыми силами, где все было очень нестабильно.
В те годы многие советские ученые и инженеры бывали в заграничных творческих командировках, но выше ценились поездки для учебы и обмена опытом в спокойные Англию и Францию, в богатую Америку. Так что Цимлянского, как считали в Москве, направили в научную ссылку в бедную и неспокойную Германию. Однако ученый поехал ни куда-нибудь, а в лабораторию атомной физики, которая действовала при концерне Круппа. А ведь Крупп активно поддерживал нацистов деньгами, высоко ценил Гитлера за его агрессивные планы. В Германии Цимлянский быстро привлек внимание своими новаторскими разработками и серьезных ученых, и лидеров нацистов, очень заинтересованных в возможных перспективных военных разработках. Поэтому в лаборатории русского ученого окружили вниманием и заботой, он был избавлен от материальных проблем, в достатке имелась нужная научная аппаратура, заказы на те или иные материалы и анализы выполнялись быстро. Был проявлен самый живой интерес к его нереализованным проектам, материалы которых, как «не представляющих практический интерес», беспрепятственно вывез за границу.
По данным некоторых западных независимых экспертов, среди его разработок имелся проект полета к Луне: сначала достичь спутника Земли на ракете-носителе, а затем облететь ее, в том числе и невидимую с Земли сторону, на пилотируемом космическом корабле, во многом напоминавшем современные «Шаттлы» или «Бураны». Это было фантастикой для того времени – ученый опередил свое время на 40 лет.
Но полет на Луну мало интересовал нацистов, ставящих перед собой хоть и воинственные, но реальные задачи. Однако у них самый жгучий интерес вызвала предположенная Цимлянским ракета-носитель с жидкостно-реактивным двигателем. Значительный интерес вызвали и разработки ученого по атомному проекту, который постепенно вызревал в недрах немецкой науки. Однако в то время не было всех необходимых научных и технических предпосылок для его воплощения в жизнь. Когда они появились, то поезд атомного проекта немедленно двинулся в путь и, видимо не случайно, первой страной, которая начала работы по созданию ядерного оружия, стала Германия. В этом идеи Цимлянского сыграли определенную роль.
При всем при том, талантливый ученый оставался в душе патриотом Родины. Он, изобретя действующую модель лазерной пушки, которая резала прочный металл на значительном расстоянии, даже не заикался нацистам о своих достижениях в этой области. Иначе они могли достичь в этой области в скором времени серьезных успехов. Неужели фашисты, дай им хотя бы намек, могли отказаться от разработки и применения такого страшного и эффективного оружия?
Конечно, все работы по созданию боевых лазеров, или как их тогда именовали «лучей смерти», «тепловых пушек», «лучевых генераторов» были совершенно засекречены и в Германии, и в СССР, и в других странах. Но все же отдельные сообщения прорывались на страницы печати. В 1923г. писали, что в Англии физик Мэтьюз создал лучевое устройство, могущее поражать на большом расстоянии военную технику и живую силу врага. В 1935г. в ряде западных газет появилось необычное сообщение, что на секретных испытаниях итальянский изобретатель с успехом продемонстрировал фашистскому диктатору Муссолини таинственный «лучевой генератор». Он якобы сумел остановить все движение автомобилей на оживленной автостраде – моторы машин просто заглохли.  Сообщалось также о создании подобного секретного оружия и в Германии. Приводились даже подробности, что немцы заставляли садиться на своих аэродромах самолеты, поскольку у тех в воздухе переставали работать моторы.
Недавно в печать просочились глухие сведения о захваченных советскими разведывательно-диверсионными группами в ходе войны аппаратов совершенно непонятного назначения с множеством кабелей, различных линз и зеркальных призм. Вполне допустимо, что это были экспериментальные образцы первых немецких лазерных пушек, которые гитлеровцы пытались создать и испытать. Они основывались на найденных после внезапной смерти Цимлянского отдельных чертежах и расчетах. Их приходилось из-за громоздкости и веса уничтожать на месте, в связи с явной невозможностью доставить их через линию фронта для изучения.
Но и без боевых лазеров Цимлянский представлял для немецких военных большой интерес. Их особо интересовали его разработки и изобретения для будущих ракет – ФАУ-1 и ФАУ-2. Позже, уже работая над американской военной ракетной техникой, руководитель немецкой ракетной программы в годы войны Вернер фон Браун прямо заявил, что его учителем является русский инженер Цимлянский, которому он очень благодарен и признателен за полученные от него знания. Именно фон Браун возглавил конструирование баллистической ракеты ФАУ-2, использовавшуюся нацистами для обстрела Лондона с расстояния в 350 км и имевшую боеголовку около тонны взрывчатки. Другой фашистский конструктор Р.Дорнбергер, являвшийся «отцом» немецкой боевой крылатой ракеты (самолета-снаряда) ФАУ-1, говорил, что он многое почерпнул из разработок Цимлянского. Его крылатая ракета последней модификации била по союзникам на расстоянии 370 км и несла тонну взрывчатки. В годы третьего рейха штандартенфюрер (полковник СС) фон Браун и генерал вермахта Дорнбергер скромно молчали о роли Цимлянского в их ракетных разработках, т.к. нацистская идеология считала, что все технические и научные достижения – это заслуга «арийского гения», а русские всего лишь «недочеловеки» и ни на что не способные.
Фон Браун и Дорнбергер приняли в 60-е годы 20-го века самое деятельное участие в американской программе пилотируемых полетов к Луне «Аполлон» с высадкой на ее поверхность. Так, очень своеобразным путем, была осуществлена идея Цимлянского о полете к Луне и использования космического гелиона на завершающем этапе перелета, высказанную и разработанную им еще в 20-е годы.
Следует сказать, что уже в конце 20-х – начале 30-х годов в связи с развитием техники, металловедения, новых технологий: были открыты легкие металлы, позволявшие уменьшить вес ракеты, освоено производство жидкого кислорода, одного из важнейших компонентов ракетного топлива – начались практические работы по созданию, запуску самих ракет, в том числе и стендовые испытания их двигателей. Важнейшими параметрами стали высота подъема ракет и вес поднимаемого им груза. Надо отметить, что именно Цимлянский разработал теорию, конструкцию и использование жидкостного ракетного двигателя – сердца ракеты. Характерно, что предпочтение немцами было отдано использованию мощного жидкостного ракетного двигателя, который являлся основой всех их последующих ракетных успехов.
Есть сведения некоторых загадочных источников, что нацисты постарались создать для очень талантливого русского инженера и изобретателя сверхпривлекательные условия жизни и творчества. Имеются серьезные предположения, что с Цимлянским встретился лично М.Борман, заместитель фюрера по нацистской партии, который предложил ему всемерную помощь и поддержку в осуществлении его различных проектов в обмен на консультирование немецких специалистов по ракетам. Он также предложил отдать Германии проект лунного космического полета с тем, чтобы они могли его разделить на два. Первый предусматривал создание баллистической ракеты, а второй – реактивного истребителя-перехватчика. Видимо, отвергнутый и выгнанный с Родины конструктор ответил согласием. Он начал постоянно помогать фон Брауну и Дорнбергеру создавать первые ракеты А-2 и А-3 в 30-е годы.
В 1929г., еще до прихода нацистов к власти, начальник вооруженных сил Германии (рейхсвера) отдал секретный приказ руководителю управления вооружений немецкой армии, полковнику К.Беккеру, «начать опыты с целью изучить возможности применения ракетного двигателя для военных целей». Надо вспомнить, что именно в 1929г. Цимлянский приехал в Германию и привез замысел, отраженный в чертежах и документах, жидкостного ракетного двигателя, который планировал использовать для полета к Луне. Однако реваншистская немецкая военщина увидела в ракетах только оружие для победы в реваншистской войне.
По расчетам германских генералов, будущие баллистические ракеты дальнего действия должны были использоваться как носители отравляющих веществ в условиях войны с применением химического оружия – оно широко использовалось на полях сражений Первой мировой войны, а также для внезапных и неотразимых ударов по крупным промышленным и транспортным объектам тыла противника во взаимодействии с бомбардировочной авиацией.
Германские милитаристы были людьми дела, а не слов. Уже в 1931г. в управлении вооружений рейхсвера создается ракетная группа во главе с капитаном Дорнбергером для исследования жидкостных ракетных двигателей. В специально организованной экспериментальной лаборатории начинается практическая разработка реактивных двигателей на жидком топливе для баллистических ракет. В октябре 1932г. в эту лабораторию приходит очень одаренный 20-летний студент Берлинского университета фон Браун, который вскоре стал ведущим конструктором ракет и ближайшим помощником Дорнбергера. Командование германской армии внимательно следило за ходом разработки ракетного оружия, особенно после прихода нацистов к власти 30 января 1933г. и взятия ими курса на всемерную подготовку к скорой новой мировой войне с целью завоевания всемирного господства «арийской расы» в лице немецкого народа, а на самом деле безмерной власти и богатства немецких монополий и юнкеров (крупных помещиков).
Материалы проекта второй ступени лунного космического корабля Цимлянского передали в военные авиастроительные фирмы Мессершмита и Хенкеля, которые их успешно и достаточно быстро использовали. По имеющимся сведениям разведки, которые стали известны лишь в конце 20-го века, уже в 1939-1941гг. проводились первые испытания образцов реактивных истребителей Ме-163 «Комет» с ракетным двигателем и Хе-176 с реактивным. Но имя Цимлянского нигде никогда не вспоминалось! Так нацисты пытались обеспечить приоритет немцев в разработке боевой реактивной авиации.
Почему все же русский ученый, конструктор и изобретатель Цимлянский сотрудничал с гитлеровцами и передал им многие свои идеи и разработки? Видимо, здесь несколько причин. Во-первых, наверняка, глубокая и острая обида на отсутствие его признания в СССР, особенно в научных кругах, и практически изгнание с Родины в эмиграцию. Во-вторых, отсутствие материальных, финансовых, организационных и даже бытовых условий для плодотворной научной деятельности в Советском Союзе в конце 20-х годов. Также играло роль и неприятие его научных, технических, изобретательских идей как фантастических, никому не нужных, не отвечающих решениям текущих задач. В-третьих, ему часто припоминали и дворянское происхождение, и неучастие в гражданской войне на стороне «красных», и аполитичность, и нежелание проводить долгие часы на длительных нудных и бесполезных собраниях «научной общественности», профсоюзов, международной организации помощи революционерам (МОПР) и т.д. К тому же он был человек верующий, православный и не мог без ужаса и содрогания видеть как взрывают церкви, арестовывают священников, сжигают иконы, и все это по приказу Советских органов власти и партийных комитетов. Цимлянский, хотя и не был активным борцом с коммунистической идеей, но не мог и не хотел простить большевикам голод, красный террор, разрушения великой империи, подозрительного отношения к прежней интеллигенции и вообще по всем «бывшим». А нацисты выставляли на первый план свою беспощадную борьбу с «марксистской заразой», воинствующий антисоветизм и довольно лояльно относились к церкви.
Надо учитывать также, что он вырос в среде придворных кругов, пусть его отец и был там на третьих ролях, но где было сильно распространено германофильство, преклонение перед всем немецким, желание подражать Германии, восхищение силой и организованностью германской армии и промышленности, достижениями немецкой науки и культуры.
В-четвертых, следует отметить, что Цимлянский не дожил до «лагерей смерти», где фашисты уничтожали миллионы людей, до страшной войны на уничтожение и порабощение всех народов СССР, до тотального грабежа и сверхэксплуатации населения на оккупированной советской территории и мог питать некоторые иллюзии насчет будущего «нового порядка» в Европе. Не смущали его и военные планы нацистов, так как он хорошо понимал, что в условиях войны быстрыми темпами развивается наука, в которой он видел единственное спасение для человечества. Новейшее оружие необходимо было германской армии, чтобы успешно противостоять преобладающим силам и ресурсам Франции, Англии и поддерживающих их США, а в уничтожении сталинского кровавого административно-казарменного «социализма», даже ценой тяжелых жертв и с помощью вермахта, видел необходимый выход для русского народа и других народов СССР.
Из двух зол – немецкого национал-социализма и советской модели социализма он сделал ложный выбор в пользу нацистов, не понимая исходящей от них смертельной угрозы для всего человечества. В 1941г., когда гитлеровская Германия напала на Советский Союз, Ф.Рузвельт и У.Черчилль сделали правильный выбор, хотя прекрасно знали, что такое Сталин и его «социализм», и преследовали свои собственные цели – образовали антигитлеровскую коалицию, которая совместными усилиями разгромила Третий рейх, при огромном вкладе СССР, его вооруженных сил в эту победу. Была открыта дорога к дальнейшему прогрессивному движению человечества, несмотря на разные социально-экономические модели развития в конкретных странах.
Но это все в будущем, а пока есть промышленно развитые и сильные в военном отношении США, СССР, Германия. Еще в 1936г. американский инженер и изобретатель Готтард первым в мире запустил ракету с жидкостным двигателем, но к началу Второй мировой войны смог создать всего-навсего 60-килограммовую ракету, способную подняться только на 2,5 км. Несколько позже начались работы по созданию ракетных двигателей и ракет в СССР. Еще в 1930г. ученый Ф.А.Цандер сконструировал первый советский реактивный двигатель ОР-1, который развивал тягу до 145 кг. В 1933г. разработал в Ленинграде жидкостный реактивный двигатель ОРМ-52 с тягой уже 300 кг. В 1931г. в Москве была создана группа по изучению реактивного движения (ГИРД), которую возглавил молодой, но очень способный инженер С.П.Королев, в будущем «отец» советской космонавтики, его и первый спутник Земли, и первый в мире космонавт, и первая ракета, достигшая Луны. В 1933г. ГИРД сумела спроектировать и запустить ракету «09» весом в 19 кг на высоту в 1,5 км. В 1935г. она же запустила ракету «07» весом в 35 кг на высоту уже 3 км. К концу 30-х годов советские ракетчики добились еще более весомых успехов – 150-килограммовая ракета поднялась на 5 км. Однако кровавые массовые репрессии по политическим мотивам в 1937-1938гг. сталинского режима означали практический разгром ракетных исследований. Руководство Ракетного института было расстреляно за связь с «врагами народа», а Королев якобы за «саботаж и вредительство» арестован и отправлен в лагерь на Колыму, а позже в научную «шарашку», в тюрьму, где работали невинно арестованные авиаконструкторы под руководством А.Н.Туполева, в будущем создателя первых советских тяжелых реактивных бомбардировщиков «ТУ» различных модификаций.
Наиболее успешно шли дела в фашистской Германии. Под руководством и по идеям Дорнбергера и фон Брауна была в 1933г. сконструирована баллистическая ракета «А-1» (Агрегат модель первая), имевшая стартовый вес 150 кг и тягу двигателя 295 кг. Однако конструкция оказалась неудачной. Расчеты и опыты выявили ее недостатки, и в конце 1934г. были проведены два успешных пуска ракет «А-2», представлявших собой усовершенствованный вариант «А-1» с острова Борнум в Северном море. Ракета поднялась ввысь на около 3 км. Уже тогда проявилась тяга немецких ракетчиков к островам-базам и испытательным полигонам, как средства надежно замаскировать ведущиеся работы по ракетам, а также обеспечить их секретность и охрану. Интересно, что успех к молодым немецким разработчикам ракет пришел после того, как у них в роли консультанта появился таинственный ученый из Берлина, который именовался «господин Ц». Очень возможно, что им был русский ученый и изобретатель Цимлянский.
В марте 1936г. на экспериментальной ракетной лаборатории недалеко от Берлина Кюммерсдорфе побывали с инспекционной поездкой главнокомандующий сухопутными войсками Германии генерал-полковник Вернер фон Фрич и начальник отдела исследований военной авиации Германии Рихтгофен. Они пришли к выводу, что создаваемое оружие является перспективным, и Фрич обещал, как позже писал Дорнбергер, «полную поддержку, при условии, что мы используем деньги для того, чтобы на основе ракетного двигателя (Цимлянского ?) сделать пригодное оружие». На разработку ракетного оружия из бюджета было выделено первые 30 млн. рейхсмарок. Была поставлена для будущих разработок и конкретная задача – проект баллистической ракеты с расчетной дальностью 275 км и боевым зарядом весом в 1 тонну взрывчатки. В том же году было принято решение соорудить на острове Узедом (Балтийское море), около рыбацкого поселка Пенемюнде, экспериментальный ракетный центр, где создавались испытательный полигон люфтваффе («Пенемюнде-Запад») для разработки и испытаний беспилотных самолетов – будущих крылатых ракет ФАУ-1 и экспериментальная ракетная станция вермахта («Пенемюнде-Восток») для будущих баллистических ракет ФАУ-2. В августе 1937г. здесь начала работать ракетная группа фон Брауна.
Но тут началась у немецких ракетчиков полоса неудач. В конце 1939г. они провели два запуска ракеты «А-3» и оба оказались неудачными. На ее разработку было потрачено 2 года и труд 120 ученых и тысячи рабочих. Работу во многом пришлось начинать сначала. Это объяснялось и неясностью и неизученностью многих аэродинамических и технических вопросов, но, видимо, сыграло свою роль и отсутствие консультанта «господина Ц» в Пенемюнде. Только в октябре 1942г. произошли удачные пуски «А-4» (ФАУ-2) с тягой двигателя 25 т, дальностью действия до 300 км, с высотой траектории – 86 км.
А чем же во второй половине 30-х годов занимался энергичный и очень знающий Цимлянский? Он успешно работал в атомной области, шел неизученными и неоткрытыми областями знаний  в физике. Об этой стороне его научного и изобретательного гения крайне мало известно: все материалы лаборатории ядерной физики в концерне Круппа были уничтожены в конце войны самими гитлеровцами. Но существуют сведения, что в 1936г. в одной из уже недействующих шахт в Саксонии был произведен испытательный взрыв ядерного устройства. На первый взгляд чистая фантастика, поскольку тогда ученые даже не знали о «ядерной взрывчатке» – быстро делящихся уране-235 и плутонии. Вместо них Цимлянский применил металлический уран (он уже был известен) в сочетании с графитом. Но сам по себе металлический уран был слабоделящимся веществом и нужен был обязательно, хоть в очень небольшом количестве, инициатор, резко усиливающий деление. Такое вещество было – радий, открытый Марией Складовской-Кюри в конце 19-го века и заплатившей за это открытие своей жизнью в результате лучевого облучения. Другое дело, что он был крайне редок и очень дорог. Но нацистам, обладавшим с 1933г. всеми ресурсами государства, и директорату концерна Круппа, который хорошо понимал, что концерн приобретет исключительное значение и очень большой вес в Третьем рейхе в случае удачи с атомными опытами Цимлянского это не было препятствием. Радий добывали и получали по их заданию везде, и значительная часть его мировых запасов оказалась вскоре в Германии. Можно предположить с большой долей вероятности, что ученый пошел по пути создания ядерного заряда из металлического урана, радия и графита (он играл роль замедлителя, что позволяло контролировать процесс деления) с одной стороны и большого количества сильной, но обычной взрывчатки с другой, которая сжимала и усиливала процесс, хотя и крайне кратковременный и частичный ядерного деления урана с применением радия. В результате получался сильный взрыв «грязной» бомбы.
Мощность взрыва потрясла Гитлера, но испугало и значительное заражение радиоактивными веществами, которые способны были сделать невозможным для проживания большие участки территории на длительное время. Зачем ему земля без людей, которых можно эксплуатировать и над ними господствовать? Возможно, поэтому в конце 30-х – начале 40-х годов фюрер достаточно прохладно относился к работам по созданию атомной бомбы немецкими учеными – не мешал, но и не помогал. А когда в 1944-1945гг. переменил, в связи с крупными поражениями на фронтах и повсеместному отступлению вермахта, свою точку зрения, то было уже поздно. Время безвозвратно упущено. Хотя надо отметить, что черный орден СС прилагал все усилия и использовал все возможности, чтобы в конце войны заполучить ядерное оружие и добился некоторых успехов. Но об этом будет подробно рассказано в другой главе этой книги – «Приоткрытая дверь. 1938-1945гг.», где освещается процесс ядерных исследований Германии, когда на смену гениальному ученому-одиночке пришли научные коллективы талантливых ученых-физиков и зондерштаб эсэсовского генерала Ганса Каммлера, курировавшего все новейшие военные разработки в рейхе.
Однако примечательно, что они пришли к той же форме изобретений и открытий, по которой первым прошел Цимлянский еще за 9 лет до них, но на основе обогащенного до определенных кондиций урана и в качестве инициатора выступал не радий, а уран-235, о котором они уже знали и могли получать в небольшом количестве и с использованием значительного количества мощной обычной взрывчатки. В результате немецкие ученые, возможно, смогли дважды испытать в марте 1945г. тактические ядерные заряды относительно небольшой мощности и с характеристиками «грязной» бомбы. Но все их достижения были надежно упрятаны в секретные атомные архивы США и СССР на более чем 60 лет. О преждевременности и невостребованности вероятных атомных опытов Цимлянского свидетельствует не только его судьба, но и судьба исследований и конструирования двух очень талантливых молодых ученых из Харьковского физико-технического института, которые еще в 1940г. подали заявку на получение патента по ядерному боевому устройству, которое не оценили чиновники от советской науки. Патент был выдан только в 1946г, уже после атомной бомбардировки американцами Хиросимы и Нагасаки. Один из ученых погиб на фронте в годы войны, а второй после войны был призван в «атомную команду» И.В.Курчатова и принял участие, хотя и на вторых ролях, в создании первой советской атомной бомбы.
Известно, что после холодного отказа от «власть предержащих» по атомной проблематике, Цимлянский, как стало известно в последнее время, обратился в 1937г. к проблеме создания индивидуального противотанкового оружия, так как будучи хорошим аналитиком, видел в танках главную пробивную силу на фронтах будущей войны. Ему были известны взгляды немецкого теоретика «танковой войны» генерала Г.Гудериана, и знал, что Красная Армия, готовившаяся воевать «на чужой территории и малой кровью», имела танки в большом количестве, быстроходных и с хорошим, по тем временам, вооружением. Он разработал прототип противотанкового гранатомета, который после доработки в 1944-1945гг. широко применяли гитлеровские войска против многочисленных танковых советских дивизий – знаменитый одноразовый «Фауст-патрон». И здесь он на годы оказался впереди и США, и СССР. В Америке только в 1943г. создали противотанковое безоткатное орудие «базука», а в Советском Союзе создали противотанковый гранатомет «РПГ-2», принятый на вооружение уже после войны.
Но это стало его последним, по имеющимся данным, изобретением. Получив информацию от своей разведки о работах Цимлянского в военной области – советским агентом был в довоенные годы начальник контрразведывательного обеспечения военных разработок в гестапо некто Б. – в 1934г. в СССР спохватились и потребовали возвращения ученого на Родину. Однако Цимлянский не поехал и стал «невозвращенцем», то есть врагом. Москва настойчиво требовала от Берлина его возвращения, но нацисты отвечали только молчанием на все эти требования. В 1937г. и Москва якобы потеряла всякий интерес к выдающемуся ученому и изобретателю и не потому ли, что участь уже была решена – «Если враг не сдается, то его уничтожают». В конце октября 1938г. он посетил советское посольство в Берлине, он туда иногда захаживал, интересовался событиями на родине, достижениями в науке, технике, промышленности, получал выписываемые научные журналы. На следующий день уже умер на своей квартире в Потсдаме. Диагноз констатировал: пищевое отравление. Надо помнить, что еще в 1922г. в Москве была создана сейчас печально знаменитая лаборатория ядов («лаборатория-Х»), которая маскировала гибель от отравления под смерть от других, естественных и разных причин. Ее работа была официально нацелена на тайное устранение врагов советского строя, а неофициально – с политическими противниками Сталина и его окружения, и действовала она до 1953г. Ее возглавлял полковник медицинской службы НКВД–МГБ профессор И.Майрановский и сотрудниками были члены его группы – медики. Один из руководителей разведки органов государственной безопасности в то время П.А.Судоплатов пишет: «…Майрановский и сотрудники его группы привлекались для приведение в исполнение смертных приговоров и ликвидации неугодных лиц по прямому решению правительства в 1937-1947гг. и в 1950г, используя для этого яды» (П.А.Судоплатов «Спецоперации. Лубянка и Кремль 1930-1950 годы», М., 2001, с.440-441).
Так трагически закончилась жизнь гениального ученого, конструктора и изобретателя Аполлона Аркадьевича Цимлянского, подлинного «русского Да Винчи» 20-х – 30-х годов 20-го века. Его, в силу конкретных исторических причин, не поняли и не приняли на Родине, фактически выслали в эмиграцию в Германию, и который заплатил жизнью за ошибочный выбор вектора применения своего таланта – добровольно пошел на службу к нацистам и крупному немецкому капиталу.
Его сотрудничество с фашистскими учеными и конструкторами, его масштаб и результаты, изобретение уникальных, обгоняющих свое время на многие годы, образцов военной техники во многом еще остается тайной Третьего рейха. Существует мнение, что «А.А.Цимлянский», возможно, не его подлинное имя, а псевдоним в Германии, которая приютила изгнанника.


 
ГЛАВА 4. СЕКРЕТНЫЕ ПРОЕКТЫ НАЦИСТОВ

РАЗДЕЛ 1. НЕБОСКРЕБЫ ПОД ПРИЦЕЛОМ
Гитлер и нацистское руководство Третьего рейха давно и сильно ненавидели США. Ненавидели за американскую демократическую систему правления, за богатство страны, за ее промышленную мощь – первую в мире, за значительное влияние «евреев-плутократов» на американское правительство и его внешнюю политику, за успешную в целом торговую, экономическую, финансовую экспансию, а главное – видели в США своего опасного конкурента в борьбе за мировое господство. Особенно это усилилось после нападения союзницы фашистской Германии Японии на военно-морскую базу Перл-Харбор 7 декабря 1941г. Уже через 4 дня Гитлер объявил войну США, которые с весны 1941г. оказывали военно-техническую, материальную и финансовую помощь по ленд-лизу Англии, которая с сентября 1939г. воевала с Германией. Американские добровольцы летчики-истребители участвовали в отражении налетов немецких бомбардировщиков на города Англии, а с осени 1942г. американские бомбардировщики, перебрасываемые на базы в Англии, начали совместные с английскими авианалеты на территорию Германии.
Еще в январе 1942г. к побережью Соединенных Штатов командование подводного флота Германии направило 15 подводных лодок, которые без особых затруднений топили американские суда. Эти лодки с середины января по апрель 1942г. смогли уничтожить в американских водах 198 судов, а американцы сумели потопить только две гитлеровские подлодки. США наращивали военные усилия. Была принята двухлетняя программа обеспечения всем необходимым 4-милионной армии, увеличения численного состава военно-воздушных сил до 2,1 млн. человек (в США ВВС были отдельно от армии – В.К.) и доведение количества самолетов до 100 тысяч. Принят закон «О флоте двух океанов», установивший расширение военно-морских сил почти в два раза и создание в течение 5-7 лет такого флота, который был бы в состоянии разгромить одновременно военно-морские силы Японии в Тихом океане и Германии и Италии – в Атлантике. США, как они считали, надежно отгородились от агрессии Третьего рейха Атлантическим океаном и могли спокойно готовиться к победе во Второй мировой войне.
Но эта уверенность могла сильно подвести американское руководство, так как не учитывала последние военно-технические достижения оружейников нацистов. Еще летом 1942г. по распоряжению Гитлера был спроектирован бомбардировщик, который из Германии мог долететь до Нью-Йорка и вернуться назад без посадки, имея боевой груз в 1 т. Фирма «Мессершмит» работала в 1943-1944гг. над проектом сверхдальнего бомбардировщика с боевой нагрузкой уже в 6,5 т. Эти проекты не были доведены до успешного конца, и города Америки не подверглись бомбардировкам, пусть небольшого масштаба, по меркам воюющей Европы, прежде всего потому, что советско-германский фронт, как гигантский пылесос, вытягивал все ресурсы, в том числе и авиационные, из рейха. Пришлось гитлеровцам временно отложить данные проекты до стабилизации военных действий на Восточном фронте.
Однако открытие Второго фронта в июне 1944г. в Северной, а позже и в Южной Франции, выход союзных армий осенью 1944г. на границу с Германией изменили ситуацию. неумолимо надвигающийся крах Третьего рейха придавал нацистам решимость и силы отчаяния. Свою роль сыграли и более-менее успешное применение баллистических ракет ФАУ-2 по Лондону и другим английским и некоторым европейским городам, массовая эвакуация населения из них, страх людей перед оружием, от которого не было никакой защиты.
Гитлеровцы, несмотря на все возрастающие экономические трудности и усиливающиеся бомбежки союзной авиации, смогли наладить выпуск баллистических ракет и произвести в 1944-1945гг. 6103 ФАУ-2, в том числе на подземном заводе в Нордхаузене – 5789 и 314 на опытном заводе в Пенемюнде, т.е. счет шел уже на многие тысячи. Из запущенных в течение сентября 1944 – марта 1945гг. 1115 ФАУ-2 517 разорвались в Лондоне, 537 – на территории Англии и 61 – упали в море. Людские потери составили более 9 тысяч человек. Часть других ракет оказалась непригодной к запуску или взорвались вскоре после старта в результате героического и смертельно опасного саботажа военнопленных и заключенных из лагеря смерти Бухенвальд, которых насильно использовали на производстве на объекте «Дора» (Нордхаузен). Другие пришли в негодность из-за того, что стационарные склады ракет попали в руки союзников, и пришлось в районах стартовых позиций создавать временные склады, которые не могли обеспечить необходимые условия хранения, проверки и ремонта боевой техники. Третьи были уничтожены во время перевозок эшелонами по железным дорогам с места производства до пусковых установок авиацией союзников, которая имела в это время 30-кратное превосходство в воздухе. Однако следует отметить, что пусковые установки ФАУ-2 были небольшими, мобильными, быстро перемещающимися после нескольких запусков, и в результате ни одна ракета не была уничтожена на старте авиацией противника. Этот опыт пригодился нацистам при планировании ракетных атак городов США.
Помыслы правящей нацистской верхушки Третьего рейха в этой обстановке обратились к ракетному оружию сверхбольшой дальности – межконтинентальной ракетной системе, известной под кодовым названием «Проект А9/А10». Довольно успешное производство и применение более простой и отработанной баллистической ракеты ФАУ-2 или иначе А-4 вселял в руководящие круги надежду на успех данного проекта. Сейчас трудно сказать, кому первому в голову из фашистских бонз пришла эта идея, но она витала в воздухе. Возможно, Геббельсу, министру пропаганды – удар по символу Америки того времени самому высокому зданию в мире «Эмпайер Стейт Билдинг» в 102 этажа, – не столь военная, сколько пропагандистская акция, или шефу внешней разведки Главного имперского управления безопасности Вальтеру Шехленберу, который говорил, что не надо тратить массу усилий, денег и времени, чтобы заслать в самый крупный центр США 100 диверсантов, вполне хватит одной-двух ракет, возможно, главным ракетчиком гитлеровской Германии Вернером фон Брауном, который высказал данную идею фюреру во время одной из встреч, и тот сразу ухватился за нее, правильно оценив колоссальный политико-психологический удар как по престижу США, так и по уверенности миллионов американцев о своей полной защищенности за океаном.
Вполне могла начаться всеамериканская паника и, как рассчитывало гитлеровское руководство, население могло решительно потребовать от правительства заключения мира. А выход США из антигитлеровской коалиции привел бы неминуемо к ее резкому ослаблению или даже развалу, что было в условиях конца 1944г. – начала 1945г. голубой мечтой в золотой каемочке правящей верхушки рейха – и континентальной, и военной, и спецслужб. Ибо только это гарантировало им и физическое выживание, и сохранение власти.
Считал себя автором феноменально дерзкого плана и главный диверсант Гитлера Отто Скорцени, который позднее писал: «Я получил разрешение посетить огромный испытательный полигон ракет класса «ФАУ», расположенный в Пенемюнде, на острове Узедом в Балтийском море. Именно тогда мне пришла в голову мысль… попытаться сделать то же самое, что мы сделали с морскими торпедами: снабдить ракету кабиной для пилота… Создавая новое оружие, мы вторглись в вотчину люфтваффе – подобные исследования уже велись в 200-й боевой эскадрилье. Они даже создали концепцию операций смертников – летчиков-добровольцев, которые готовы были погибнуть вместе со своими самолетами, наполненными бомбами и взрывчаткой, направляя их прямо в цель…» Так что удар смертников из «Аль-Каиды» по двум башням нью-йорского Всемирного торгового центра на заваченных ими пассажирских самолетах типа «Боинг» 11 сентября 2001г. был чистой воды плагиатом нацистских планов воздушного нападения на США в далеком 1944г.
Высказывание Скорцени ясно и недвусмысленно показывает, что подобные планы родились и у генералов люфтваффе, которые начали приступать к их осуществлению, но на уже устаревшей материальной части – самолетах. Для того, чтобы смертельное зрелище стало массовым и с минимальным психологическим эффектом, Геббельс и Скорцени хотели оповестить о ракетном ударе американцев по радио (телевидение только делало первые шаги) за пятнадцать минут до нанесения неотвратимого удара. Все они руководствовались одной из главных идей Гитлера, которую он неоднократно повторял: «Нужен террор – все остальное болтовня!»
Правда, встает один немаловажный вопрос – хватило бы одного-двух ударов по Нью-Йорку межконтинентальными ракетами, а их было всего несколько штук, чтобы подорвать решимость американского народа и политическую волю его правительства довести войну до победного конца? Вряд ли, при всей их возможной пропагандистской и психологической возможности. Этого не могли не понимать нацистские вожаки. На что же они тогда рассчитывали? Ответ прост и зловещ. Они рассчитывали на комплексный ракетный удар и по Нью-Йорку, и по другим главнейшим городам США, включая и Вашингтон – центр американской администрации, высшей законодательной и судебной власти. Нацисты хотели нанести внезапный и сокрушающий удар, против которого была бы бессильна вся тогдашняя система противовоздушной обороны США, которая к тому же была слабой и плохо организованной, да и население не имело ни малейшего представления, что надо делать в случае воздушного нападения.
Такое нападение могло включать в себя и обстрел межконтинентальными ракетами с территории Германии и атаку ракетами с подводных лодок, включая приспособления для запуска огромных ракет «ФАУ-3» (так хотели назвать систему А9/А10), которые уже монтировались на подлодках. Ракеты предполагалось выпустить в открытое море с приблизительным направлением на Нью-Йорк и Вашингтон. Радиомаяки, заранее установленные нацистскими агентами на высотных зданиях, вывели бы ракеты точно в цель. В случае неудачи с установкой радиомаяков, а контрразведка у американцев была квалифицированной и многоплановой, разрабатывался вариант позаимствованной у милитаристов Японии идеи – посадить на ракету пилота-смертника, который заслонял бы систему наведения, в специальной кабине и с ручным управлением для точного прицеливания на выбранный объект. Причем запускать ракету не с земли, а с дальнего бомбардировщика, вполне возможного и реактивного, опытные образцы которого были уже в работе. На Америку вполне мог обрушиться частый и смертельный ракетный дождь, тогда и итог удара был бы совсем иным. Дело дошло уже до того, что по приказу 6-го управления Имперской службы безопасности (РСХА) Вальтера Шелленберга отделом диверсий (возглавлял О.Скорцени) была уже подготовлена в марте 1944г. первая группа летчиков-добровольцев для ракетопланов, которые приступили к тренировкам. О масштабах подготовки свидетельствует факт зачисления в группы подготовки от 100 до 500 летчиков, готовых пожертвовать своей жизнью во славу рейха и фюрера.
Вот что вспоминает О.Скорцени о разговоре с Гиммлером, вторым по влиянию человеком в Третьем рейхе в то время, который сказал осенью 1944г.: «Стало быть, мы могли бы разгромить Нью-Йорк нашими ракетами? Наконец у нас появилась возможность или, лучше сказать, счастливый случай, решительным образом повлиять на ход войны. Настала теперь очередь Америки на своей шкуре испытать все прелести бомбардировки. До настоящего времени Соединенные Штаты считали себя недосягаемыми для атак – еще бы, они ведь находятся вдали от полей сражений. Шок, который вызовет налет на Нью-Йорк, мгновенно сломит моральный дух американцев. Эти люди не вынесут вида падающих бомб. Я всегда считал, что Америка не способна выдержать прямой удар, особенно столь неожиданно».
И это были не только планы, намерения и решения одного только Гиммлера. При сем своем могуществе он жил и действовал в условиях строжайше соблюдаемого нацистами принципа единоначалия, принципа фюрерства в рейхе: «Один фюрер, один рейх, один народ» и потому окончательным могло быть только решение фюрера. Он же хотел обрушить на Америку град реактивных снарядов, которыми фашисты уже в 1944г. изводили Англию – с июня ФАУ-1, с сентября ФАУ-2. Гитлер стремился доказать американцам, что вся Германия не сломлена, что даже зажатая в кольце войск Красной Армии и союзников, накануне поражения, она способна на очень болезненный ответный удар. Фюрер не сомневался, что немецким ученым, конструкторам, инженерам под силу решение такой задачи. Тем более, что полным ходом шла подготовка к использованию радиоактивного оружия. В чешском городке Подмокли после безоговорочной капитуляции Германии были обнаружены несколько флюзеляжей ФАУ-2 и несколько циклотронов – приборов для обогащения урана, которые использовались в программе ФАУ-3 (уран обогащали до 7%, и должен был служить радиоактивной начинкой боеголовки данной ракеты) вместе с зарядом особо мощной взрывчатки «Аматол 60/40» весом в 1 тонну. Это оружие должно было поражать радиацией на многие десятилетия как значительные территории при нанесении удара по крупным скоплениям войск противника и крупные транспортные узлы, так и большие города за много тысяч километров от линии фронта.
Все было хорошо продумано. Как пишет французский ученый-физик, историк и активный участник Сопротивления Жак Бержье в своей книге «Секретные агенты против секретного оружия», руководитель военной разведки вермахта («Абвер») Канарис установил косвенную связь с американской миссией в Швейцарии, которой руководил Аллен Даллес (в будущем, в 1953-1961гг. руководитель ЦРУ США). Этот контакт был нужен нацистам, чтобы для предъявления в нужный момент – после сильного и внезапного ракетного удара – ультиматума США, который звучал бы так: неминуемый мир на немецких условиях или уничтожение.
Только стремительное наступление советских войск в ходе Висло-Одерской операции в январе-феврале 1945г. и поспешное бегство нацистских ракетчиков из Пенемюнде и резервного испытательного центра в западной части Польши не дали воплотиться замыслу таранить с помощью ракет нью-йоркские небоскребы и правительственные здания в Вашингтоне.
Следует сказать, что 18 августа 1943г. 597 английских бомбардировщиков нанесли массированный удар по Пенемюнде, основываясь на данных английской разведки. Они сбросили 1874 тонные бомб и частично разрушили ракетный центр. Но уже в сентябре 1943г. ракетные запуски гитлеровцы возобновили на полигоне Близна (Польша), а в начале октября ракетный центр в Пенемюнде был полностью восстановлен. Так что попытка уничтожить ракетный исследовательский центр в Пенемюнде путем массированной бомбежки авиацией союзников провалилась. К тому же. Учтя опыт бомбежки, фашисты перевели ряд подразделений, занимавшихся разработкой ракетного оружия, в том числе и «Проекта А9/А10» (ФАУ-3) из Пенемюнде в Австрию и Чехословакию. Мало что дали и бомбардировки заводов по производству топлива для ракет. Из десяти выявленных таких заводов только два подвергались ударам авиации союзников. По признанию руководителей американских ВВС эти «налеты вызвали остановку заводов только на несколько дней».
Подготовка к ракетному удару продолжались. Ни поражения на фронтах, ни перенапряжение промышленности, ни страшные бомбардировки союзников, ни острый недостаток сырья не помешали гитлеровцам готовиться к этому удару, который, как они надеялись, спасет их, фигурально выражаясь «без одной минуты двенадцать», в последний миг. Они провели эвакуацию всего ценного из Пенемюнде. В конце февраля 1945г. автопоезд, насчитывающий до 3 тысяч грузовых автомашин и прицепов, под усиленной охраной эсэсовцев двигался из Померании к горам Гарца. Сотни ракетных специалистов, огромное количество технической документации, образцы ракетного оружия и необходимое оборудование – все, что представляло возможным, было вывезено с «секретного острова». Весь груз был перенаправлен на огромный подземный ракетный завод в Нордхаузене, где трудились более 30 тысяч военнопленных и узников концлагерей, живших в страшных условиях и насильственно работавших под непрерывным контролем эсэсовцев. Часть ракетных специалистов и готовые узлы ракет были направлены в Тюрингию, где в марте 1945г. нацистские ученые и эсэсовцы сумели провести два испытания два испытания тактических ядерных зарядов («грязных бомб») с относительно небольшой мощностью, но с ярко выраженным радиационным эффектом. Предпринимались лихорадочные попытки создать всесокрушающее оружие – соединить ракеты с ядерной боеголовкой.
Недооценивать степень угрозы было нельзя – нацистский рейх в это время все еще контролировал до трети территории Германии, Северную Италию, Северную Норвегию, Данию, около половины Австрии, до половины немцев все еще верили в «чудо-оружие», которое будет применено в последнюю минуту и в будущую победу, в вермахте насчитывалось еще несколько миллионов солдат и офицеров с тысячами танков и самолетов. Однако часы Истории, заводимые героизмом и могуществом наступающей Красной Армии и войск союзников, отсчитывали последние дни Третьего рейха.
«Проект Америка» должен был стать апофеозом этой страшной и бессмысленной технической гонки за давно утерянной победой. Гитлер, опираясь на все еще имевшиеся силы и успехи своих ракетчиков, планировал летом 1945г. уничтожить Нью-Йорк, который в его глазах был гнездом заокеанской плутократии и витриной так ненавидимой им демократии с символической статуей Свободы. Тем более, что по образному выражению Франклина Рузвельта, президента США, Америка была «арсеналом демократии» в общей борьбе против гитлеровской тирании и предоставила Англии по ленд-лизу оружия и товаров на 30 млрд. долларов (тех еще, золотых), а СССР на 9,8 млрд. в годы войны. А Нью-Йорк был крупнейшим портом, откуда отправлялись многочисленные конвои судов и в Англию, и в СССР. После открытия Второго фронта во Франции суда из Нью-Йорка шли и туда, снабжая трехмиллионную американскую армию там и еще двухмиллионную английскую и французскую. Так что разрушения, хотя бы частично, могло в значительной степени подорвать перевозки по ленд-лизу и снабжение войск. Это неизбежно привело бы к облегчению положения гитлеровской Германии на фронтах и ослаблению Англии и СССР. Но для этого надо было продержаться еще хотя бы несколько месяцев.
В апреле группенфюрер СС Ганс Каммлер, отвечавший за новейшие военные разработки в рейхе, в том числе и за «ФАУ-3», получил приказ Гиммлера «немедленно эвакуировать руководящие кадры «оружия возмездия» в Альпийскую крепость». Перед эвакуацией эсэсовцы вывели из строя все оборудование Нордхаузена и убили свыше 30 тысяч работавших там военнопленных и узников концлагерей, в том числе тысячи советских людей. Но крепость была недостроена и была не занята не успевшими отойти частями СС и вермахта. 16 апреля 1945г. начался штурм Берлина Красной Армией, а в конце апреля 486 ведущих немецких ракетных специалистов во главе с Дорнбергером и фон Брауном сдались американским войскам в плен в местечке Оберйох на стыке границ Германии, Австрии и Швейцарии. Как позже писал отец фон Брауна Макс фон Браун: «Так они предложили свое сотрудничество Америке, так как уже не видели никакой возможности продолжать свою деятельность в Германии и из всех наших прежних врагов Америка, в политическом и деловом плане, подходила им более всего».
Власти США через свою научно-разведывательную группу «Пейпернлип», занимавшейся ракетным оружием Третьего рейха, хорошо знали о том, что генерал вермахта Дорнберг, член нацистской партии и штандартенфюрер (полковник) СС фон Браун были главными разработчиками нацистских ракет и… дали согласие на широкое привлечение их к сотрудничеству, имея своей целью создание с их помощью и их опыта ракетного вооружения в США, а затем и космической программы. Но американские власти вначале ничего не знали о «Проекте А9/А10», а затем поверили или сделали вид, что поверили, выдуманной ими легенде о «безумном проекте Гитлера», который остался только на бумаге и не мог представлять никакой реальной угрозы США в силу своей неосуществимости.
Давайте разберемся, опираясь на известные факты, в реальности и в осуществимости данного проекта, остался ли он только в воображении Гитлера и фон Брауна, и максимум того, что успели нацистские ракетчики – изготовить два-три макетных образца ракеты А-9 (вторая ступень), а ускоритель А-10 (первая ступень) вообще остался только на бумаге или же гитлеровцы были близки к успеху и смогли не только создать межконтинентальную ракету, но и произвести несколько ее испытаний. Большинство документов о комплексе «А9/А10» уничтожены фашистами в самом конце войны, а те, которые уцелели, были полностью засекречены странами-победительницами – ведь на основе этой прорывной ракетной разработки и в США, и в СССР через 8-10 лет были созданы свои оригинальные системы тяжелых межконтинентальных ракет – американские «Атлас», «Титан», «Юпитер» и советские – «Р-7», «СС-10» на жидком топливе. И в их создании принимали участие немецкие конструкторы, инженеры, ученые и на Западе, и на Востоке, использовался полученный в 1944-1945гг. опыт и наработки. Однако правда пробивается сквозь сталь сейфов, как трава пробивается сквозь асфальт. Пусть не все, но многое мы уже сегодня знаем.
По имеющейся информации впервые замысел сверхдальнобойной ракеты (межконтинентальной) был высказан нацистскими ракетчиками еще в 1939г., в последние предвоенные месяцы. В воздухе все ощутимее пахло порохом и воинственные марши выбивали барабаны вермахта. Воевать планировали не за что-нибудь, а только за мировое господство «арийской расы» господ и, как они мнили себя, сверхчеловеков. А в такой войне рано или поздно противником Германии станут США с их идеей «Панс американа», отгороженные от Европы огромным Атлантическим океаном. В 1940г. работы по данной ракете перешли от общего замысла к конкретным техническим разработкам. Правда, летом 1940г., после быстрых и сокрушительных побед на Западе Европы, после военного разгрома и захвата Франции гитлеровское руководство Третьего рейха посчитало, что решающие победы будут достигнуты скорее, чем будет разработано ракетное оружие и в 2 раза снизило финансирование работ по созданию ФАУ-1 (крылатая ракета) и ФАУ-2 (баллистическая ракета). Однако, несмотря на сокращение финансирования, работа над межконтинентальной системой «А9/А10» не была свернута и продолжилась, хотя и более замедленными темпами.
Постепенно вырисовывалась картина гигантской ракеты. Но здесь немецкие ракетчики уперлись на первый взгляд непреодолимое препятствие. Принципиальным недостатком баллистической ракеты ФАУ-2 (А-4), а ведь ее принципы действия были заложены в основе системы «А9/А10», было то, что она выполнена в виде моноблока (неразрывного устройства), движущегося как единое целое в течение всего полета. А ведь время полета ракеты состоит из двух совершенно разных этапов – активного, когда работает двигатель, и пассивного, когда ракета двигается по баллистической траектории. На активном этапе необходимы крупногабаритные баки с горением, но это делает ракету в значительной степени громоздкой. Чем выше скорость, а она увеличивается с увеличением расчетной дальности полета, тем больше повышается нагрузка при входе в плотные слои атмосферы на корпус ракеты. Часто корпус ФАУ-2 не выдерживал такие нагрузки, что приводило к многочисленным авариям в условиях испытаний и, в дальнейшем, боевого применения. Что же тогда говорить о значительно большей межконтинентальной ракете, которая, в отличие от ФАУ-2, должна была быть не на 300, а на более чем четыре тысячи километров, и стоимость ее изготовления в десятки раз была выше. Предварительные расчеты показывали неосуществимость успешного запуска системы «А9/А10», если следовать принятой схеме устройства ракеты.
Выход в 1941г. предложил один из ближайших помощников фон Брауна доктор В.Тим. Он предложил разъединить ранее единую конструкцию на две и создать двухступенчатую ракету, в которой была первая ступень, которая выполняла роль разгонной, и вторая, которая продолжила бы полет, используя уже достигнутую скорость и увеличивая ее еще больше за счет своего двигателя. Первая, наиболее громоздкая ступень, с основными баками горючего, обеспечивала вывод второй ступени и на необходимую скорость, и на нужную высоту. Доктор Тим работал вместе с патриархом немецкой ракетной техники профессором Г.Обертом, который занимался ракетами еще в 20-е годы. Общий контроль за проектированием и испытаниями, как отдельных грузов, так и системы «А9/А10» осуществлял главный конструктор ФАУ-2, что ясно говорит о том значении, которое придавалось этой разработке. Затем в 1942г. была выдвинута идея использовать для разгона первой ступени пакет из шести одновременно работающих двигателей ФАУ-2, что обеспечивало необходимую мощность. Позже, в 1943г., опираясь на дальнейшие разработки в области ракетных двигателей и компонентов топлива, было принято решение использовать один, но очень мощный двигатель, который обеспечивал тягу в 200т. Он был сконструирован талантливыми инженерами Тилем и Вальтером и был самым мощным в мире долгое время.
В качестве первой ступени должна была служить ракета «А10» высотой 20м, диаметром 4,1м и стартовым весом в 69т, из них 52т приходилось на топливо. Вторая ступень – ракета «А9» представляла собой крылатый вариант ракеты ФАУ-2, длиной в 14,2м, диаметром в 1,7м, полный вес 16,3т, где 11,9т приходилось на топливо. Она могла оснащаться герметичной кабиной пилота с системой его жизнедеятельности. Двигатель «А9» развивал тягу в 25,4т, что было вполне достаточно для достижения нужной дальности, так как двигатель начинал работать на значительной высоте, в условиях сильно разряженной атмосферы.
Для увеличения дальности вторую ступень оснащали стреловидными крыльями. На испытаниях ракета «А9», стартуя с земли, сумела пролететь 600 км за 17 минут, достигая высоты в 80 км.
Первая ступень обеспечивала вертикальный старт и скорость примерно 1200 м/сек. После использования топлива в первой ступени, которое должно было произойти на высоте 24 км, эта ступень автоматически отделялась и спускалась на специально сконструированном парашюте площадью в 25 кв.м. Парашют обеспечивал спасение и сохранность первой ступени, снова пригодной для повторного использования. В верхней части первой ступени имелся узел для стыковки со второй ступенью, а в нижней части находились четыре больших стабилизатора размахом около 10м, которые служили опорой ракеты на старте.
Двигатель второй ступени должен был разогнать ракету до 280 м/сек и поднять ее на высоту в 350 км. Выйдя в космос, ракета двигалась бы по баллистической траектории, а при входе в более плотные слои атмосферы вступали в действие аэродинамические рули, и ракеты из пикирующего полета переходила в плавное планирование, опираясь на свои крылья. Ко второй ступени мог быть добавлен дополнительный бак с горючим, что позволяло увеличить полезный вес с 1 т мощной взрывчатки до нескольких тонн, а также поднять пилота в кабине. Максимальная дальность составляла около 5 тысяч км, перелет из Европы в Америку должен был занять не более 40 минут.
Межконтинентальная система «А9/А10» получила условное название «ФАУ-3». Ее общий вес превышал 90 т, а высота более 30 м. Проект был подготовлен, отдельные составляющие узлы испытаны, необходимо было начинать полномасштабные натурные испытания всей системы, выявлять узкие места и их «расшивать». Но наступил уже 1943г. и крупнейшие поражения вермахта под Сталинградом и на Курской дуге заставили гитлеровцев бросить все усилия и все материальные ресурсы на более проработанные проекты ФАУ-1 и ФАУ-2, обещавшие быструю отдачу, а работы над ФАУ-3 было приказано заморозить – на все не хватало ни промышленных мощностей, ни квалифицированных кадров, ни сырья. Но немецкие ракетчики сумели продолжить испытания второй ступени – «А9», назвав ее А4b и представив как модификацию ФАУ-2. им удалось в 1942г. провести 48 испытаний, из которых 16 завершились неудачно, т.е. одна треть, а успех двух третей позволил снять многие проблемные технические вопросы.
Неисправность, отказ или взрыв каждой третьей ракеты – это много или терпимо? Если учесть, что у значительно более отработанной конструкции ФАУ-2 при боевых пусках в 1944-1945гг. только 75% долетали до Англии и 50% попадали по Лондону, то всего треть отказов экспериментальных ракет безусловно было успехом немецких ракетных инженеров и конструкторов.
Продолжающееся ухудшение положения на фронтах – прорыв Восточного вала по Днепру советскими войсками, где фашисты надолго хотели остановить Красную Армию, успешная высадка союзнических войск в Южной Италии, подготовка открытия Второго фронта во Франции – все это принуждало гитлеровцев хвататься за любые возможности затянуть войну с помощью новейшего оружия, в том числе и возможного использования сверхдальних ракет против США и, не исключено, против некоторых районов СССР – Урала, Западной Сибири, Казахстана, Средней Азии с целью уничтожения эвакуированных туда важнейших военно-промышленных объектов, до которых не могли дотянуться бомбардировщики люфтваффе. С этой целью еще в конце 1943г. началось строительство гигантского подземного комплекса под кодовым названием «Земенг».
В районе горного массива в районе Гюндена, что в северо-западной Австрии было запланировано создать огромный, защищенный многометровой толщиной скальных пород от любых бомбежек союзной авиации, подземное предприятие. Предназначенное для сборки (узлы должны были поставлять другие заводы), подготовки к запуску и обслуживания двухступенчатой ракеты ФАУ-3. При этом само место запуска предполагалось разместить в ближайшей долине, количество техников, высококвалифицированных рабочих и инженеров должно было составить более трех тысяч специально подготовленных специалистов. В 1944г. оно было частично сооружено и начало выпускать ракетную продукцию. Было проведено 18 испытаний 1-й разгонной ступени – «А10». Однако конструкция была еще недоработанной, сырой, очень сложной, а отказ хоть одной важной детали приводил к аварии. В результате 16 ракет взорвались и только две успешно взлетели. Разработчики хотели в 1945г. до конца отработать конструкцию и с начала 1946г. перейти к серийному производству ракет «А9/А10» (ФАУ-3). Они на многие годы обогнали свое время.
Следует отметить, что американцы сумели создать подобные ракеты только через 15 лет, а в СССР – через 12. Именно за полеты на таких носителях – без выхода на орбиту – на корабле «Меркурий» получили свои звания первые американские астронавты Г.Шеппард и Д.Гриссом, поскольку ракета выходила в космическое пространство, пусть и на короткое время. Так что если немцы в начале 1945г. смогли запустить полномасштабную ФАУ-3 с человеком на борту, то формально он, совершивший такой полет, мог претендовать на звание первого астронавта Третьего рейха. Следует иметь в виду, что планируемая для «А9/А10» - ФАУ-3 дополнительная разгонная ступень А11, которая уже была на конструкторских чертежных досках, позволила бы выводить космические спутники Земли. Еще один разгонный блок А12 превращал данную систему в четырехступенчатую ракету, где А9 стала бы орбитальным челноком , ведь такая идея уже высказывалась. Человечество могло получить первый спутник где-то в 1950г., а не в 1957г., первый космический челнок полетел бы примерно в 1960г., а не двадцать лет спустя. Другой вопрос, что представляло бы из себя человечество или его остатки после ракетно-ядерной войны под властью нацистов, обладающих современной космической техникой.
Осенью 1944г. фон Браун во время одной из встреч с фюрером предложил использовать систему «А9/А10» для удара по Нью-Йорку и затем Вашингтону, хотя прекрасно знал о недоработанности ее конструкции, о частых авариях при испытаниях «А10», о том, что еще не было ни одного, даже экспериментального запуска, полномасштабной системы ФАУ-3. Но часы истории отсчитывали последние месяцы существования гитлеровского рейха, и нацисты хватались, как утопающий, за любую соломинку, которая возможно помогла бы им выплыть из бурного потока проигранной войны.
Предложение Гитлером было принято, хотя с военной точки зрения имело минимальный эффект – в боеголовке была лишь 1 т взрывчатки, но эффект политический и психологический мог быть потрясающим. В ноябре 1944г. испытания были продолжены под кодовым названием «Проект Америка». Начали готовится первые полномасштабные запуски ФАУ-3, как в беспилотном, так и в пилотируемых вариантах. Подземный комплекс «Земен», хотя и недостроенной, стал поставлять свою конструкцию. Была обеспечена полная секретность проводимых мероприятий, связанных с «Проектом Америка», тем более, что пока они были единичными, а не достаточно широкими.
Большая проблема возникла у работников с точным наведением ракеты на цель. Даже по такому масштабному объекту как Лондон ФАУ-2 нередко промахивались, хотя их дальность составляла не более 350 км, что тогда говорить о цели в 5 тысячах километрах. Учитывая состояние и развитие техники в то время, то точность попадания ракет ФАУ-3 в нью-йоркские небоскребы рассчитывали обеспечить двумя способами: радиоприводом (для чего в самых высоких зданиях агенты немецкой разведки должны были установить приводные радиограммы) или с помощью пилотов-смертников, наводящих ракету с помощью ручного управления из кабины на самой летящей ракете. Но во втором случае надо было создавать систему средств обеспечения жизнеобеспечения человека во враждебной среде, ведь для полета в Нью-Йорк требовался хотя бы получасовой выход ракеты в ближний космос.
Был, правда, и третий способ – нанесение удара второй ступенью – А9 при помощи гибрида подводной лодки и ракеты, то есть создания подводного ракетоносца. И в этом техническая мысль Германии на добрых 15 лет опередила свое время. Об этом варианте пишет французский ученый-физик и историк, активный участник Сопротивления Ж.Бержье в книге «Секретные агенты против секретного оружия». Но этот способ был не реализован по ряду причин. Во-первых, было еще мало суперсовременных лодок серии XXI, которые только и могли использоваться для ракетной атаки. Во-вторых, каждая такая лодка могла быть оснащена не более чем одной ракетой, а отказы и взрывы были достаточно часты при запуске таких ракет. В-третьих, подводные лодки пришлось бы кардинальным образом переделывать, что было совершенно нерационально – занимало много времени, требовало специальной техники, во многом меняло саму конструкцию лодки. В-четвертых, союзное командование бомбардировочной авиации сосредотачивало свои усилия во многом на то, чтобы разрушить или вывести из строя на длительный период верфи, строившие подводные лодки и базы подводных лодок. По морским портам и базам было совершено до 50% самолето-вылетов союзной авиации. По всей вероятности это обостряется тем, что старейшая и наиболее опытная в мире английская разведка «МИ-6) и отлично финансируемая американская (Управление стратегических операций) узнали достаточно о третьем варианте и командование предприняло необходимые шаги к его срыву. Судостроительную промышленность рейха планировали вывести из строя на 90%. Тысячи бомб постоянно летели на эти объекты, не давая фашистам провести передачу подводных лодок и, так как бомбежкам подвергались все судоверфи и порты, то не было возможности перебрасывать реконструкцию новейших подлодок в более спокойные места.
Оставались первые два способа. И гитлеровцы начали с первого, как более быстрого, хорошо отработанного и менее технически сложного – с попытки агентурным путем установить радиомаяки на небоскребах Нью-Йорка. К решению вопроса были привлечены и абвер (военная разведка), и разведка СС, и разведка нацистской партии. Слишком многое было поставлено на карту. В результате в конце осени 1944г. была проведена операция «Эльстер» («Сорока»), что служит четким доказательством и существования «Проекта Америка» и реальной возможности гитлеровцев построить и запустить ФАУ-3 по Нью-Йорку.
30 ноября 1944г. во Французской бухте залива МЭН (Восточное побережье США) всплыла подводная лодка «У-1230». Она оставила на поверхности надувную шлюпку с двумя людьми и благополучно снова ушла на глубину. Около получаса агенты германской разведки гребли к окутанному мглой берегу. После высадки они уничтожили лодку, взяли сумки со снаряжением и порознь разошлись в разные стороны. Они благополучно добрались до Нью-Йорка. Кто они были?
Руководил операцией агент Главного управления имперской безопасности (РСХА) немец Эрих Гимпель. По специальности он был радиоинженером. Долгое время был сотрудником нацистской разведки, с 1935г. занимался шпионажем в Англии и США, прекрасно владел английским языком и хорошо испанским. Некоторое время был резидентом германской разведки в Перу – еще с довоенных времен, с далеким прицелом, нацисты стали «осваивать» Южную Америку, готовя для Третьего рейха плацдарм в будущем. Его помощником был американец немецкого происхождения Уильям Колпач, сочувствовавший и нацистским идеям, и восхищавшийся гитлеровским рейхом. Он был завербован германским консулом в Бостоне. Колпач был хорошо образован и имел военную подготовку: окончил престижный Массачусетский технологический институт, а затем военно-морское училище. После успешного выполнения нескольких разведывательных операций в США Колпач через Аргентину и Португалию был переправлен в Германию.
Перед операцией «Эльстер» Гимпель и Колпач прошли техническую подготовку в одной из секретных лабораторий немецкого концерна «Сименс». Там их обучали новым методам наведения ракет на цель с помощью радиосигналов.
Колпач, прибыв в Нью-Йорк, стал разыскивать знакомых, чтобы устроиться на работу в нужный небоскреб. Ему показалось, что некий Том Уорренс, ранее друживший с ним и высказывавший симпатии к Германии, сможет помочь. Однако время и обстоятельства меняют людей. Уорренс избавился от иллюзий по отношению к фашистской Германии, воевал с гитлеровцами в Северной Африке и в Италии, был демобилизован из армии по ранению, настроен антифашистски. Он тут же сообщил Федеральному бюро расследования (ФБР), что его пытается завербовать нацистский агент, затевающий какую-то диверсию. Колпач немедленно был арестован и на первом же допросе, стараясь сохранить себе жизнь – время было военное и суровое, со шпионами не церемонились – выдал своего напарника и рассказал о полученном задании. Однако о местонахождении Гимпеля он не знал ничего, кроме того, что он в Нью-Йорке, а в городе было восемь миллионов жителей и сотни тысяч приезжих. Каждый из немецких агентов должен был действовать самостоятельно, так гитлеровская разведка страховалась от их всегда возможного провала и срыва очень важной операции.
У Гимпеля дела были пока успешные. Он поселился в гостинице «Пенсильвания», ему удалось устроиться на работу в фирму, находящуюся на одном из верхних этажей высочайшего небоскреба «Эмпайр стейт билдинг», о чем известил шифровкой своих шефов в Берлине. Ему удалось незаметно прожить в Нью-Йорке уже четыре недели. Чтобы отыскать его, ФБР пришлось поднять на ноги всю нью-йоркскую полицию численностью в десятки тысяч человек, подключить к этой самой крупной за все военные годы облаве тысячи своих агентов и их осведомителей. Но день шел за днем, а разыскать Гимпеля никак не удавалось: он хорошо замаскировался, документы у него были на совсем другое имя, ничем не выделялся среди многочисленных служащих в различных офисах. А о такой наглости, что он сумел устроиться на работу в то самое высокое в мире в то время здание и на которое должна была по радиосигналам наводиться межконтинентальная ракета, никто и предположить не мог. Его усиленно искали по всем возможным тайным убежищам для нелегального проживания, а отнюдь не в одном из лучших отелей города. К тому же фотографии Гимпеля и отпечатков его пальцев – в полицию он раньше не попадал – не было.
Однако следователи выяснили у Колпача приметы, характер поведения, привычки его напарника. Арестованный вспомнил, что Гимпель всегда хранил деньги не в кошельке, а в верхнем наружном кармане, куда американцы, как правило, вставляли платок. Об этом быстро оповестили всех торговцев киосков, магазинов, лавочек. И в конце декабря 1944г. он был по этой привычке опознан одним из торговцев в киоске, где купил иллюстрированный журнал. Заранее проинструктированный владелец киоска подал немедленно сигнал о подозрительном мужчине агентам ФБР. Гимпеля тут же арестовали.
Оба шпиона были преданы военному суду по обвинению в шпионско-диверсионной деятельности и казнены. Так полным провалом завершилась операция нацистской разведки «Сорока», ее радиострекот не смогли услышать немецкие ракетчики.
Американские спецслужбы успокоились: два агента высажены и оба пойманы. И совершенно зря успокоились. Они явно недооценили хитрость и коварство фашистской разведки, ее расчеты на будущее.
Уже в 1942г. Канарис, шеф военной разведки вермахта (абвера), стал засылать, после начала войны Германии с США 11 декабря 1941г., небольшие группы своих агентов, для получения сведений о развертывании в Северной Америке военного производства и его масштабах, а также, по мере возможности, проведения диверсий на ключевых предприятиях и на кораблях в портах, через которые шли поставки по ленд-лизу. Паспорта и прочие документы у них были в безупречном порядке – гитлеровцы в своих секретных лабораториях научились их отлично подделывать. И это в дополнение к разведывательной сети, созданной в США в 1936г. будущим начальником политической разведки Третьего рейха Вальтером Шелленбергом, когда он, по некоторым данным, был сотрудником германского генерального консульства в Нью-Йорке. Созданная им агентурная сеть бесперебойно снабжала Берлин важной и интересной информацией. Агенты успешно действовали во многих государственных и военных структурах США. Эта сеть получила в послевоенной литературе название «Бременские музыканты». После начала войны ФБР нанесла по ней ряд ударов, арестовала десятки агентов, разгромила отдельные звенья, но в целом она уцелела, хотя некоторым видным агентам пришлось все бросить и поспешно бежать через Канаду в Германию. Но в целом деятельность Шелленберга получила высокую оценку, и начальник всесильной и зловещей службы безопасности (СD) Р.Гейдрих назначил его в 1939г. начальником отдела VI E, занимавшегося контрразведывательной работой.
Однако более серьезных успехов американские спецслужбы не добились. Тайной рейха остались резидентуры в Вашингтоне и в других крупных городах Америки, которые исправно и плодотворно функционировали вплоть до конца войны. О том, что гитлеровцы работали на территории США всю войну, хорошо свидетельствует тот факт, что уже после победы, летом 1945г., по чистой случайности, а возможно используя захваченные в Германии архивы немецкой разведки, американской полиции удалось разоблачить прекрасно оборудованную фабрику, отнюдь не самодельную мастерскую, по производству фальшивых долларов.
С началом военных действий Германии против США следовало создать новую разведывательно-диверсионную сеть немецкой агентуры и диверсантов, никак не связанную с довоенной, часть из которой была разгромлена, а другая находилась в поле зрения ФБР и к активным действиям была малоспособна. Чтобы отвлечь внимание от вновь засылаемых групп американских спецслужб, которые резко активизировались после начала войны, Канарис сознательно допустил провал некоторых агентов собственной службы саботажа и диверсий (Абвер-3), которой руководил полковник (позже генерал) Э.Лахунзен. восемь нацистских агентов были доставлены немецкими подводными лодками на американский материк и тут же была организована утечка информации американцам об этой операции. Четверо агентов вскоре были арестованына Лонг-Айленде, а еще трое во Флориде. Все они были расстреляны по приговору суда. Делалось это для того, чтобы спасти и дать спокойно работать на благо рейха восьмого агента, который и был основным агентом Канариса. Такой сложной и жестокой системой Аберу удалось создать на территории США активную диверсионную группу, организованную «восьмым» агентом. Перед ней осенью 1944г. была поставлена задача изготовить на американской территории, из американских материалов коротковолновые передатчики-радиомаяки, а затем их установить на высотные здания в Нью-Йорке и Вашингтоне для точного привода планировавшейся к запуску межконтинентальной ракеты «А10/А9». Но здесь в планы гитлеровцев вмешались ряд обстоятельств: не были еще достаточно испытаны сами эти ракеты и их насчитывалось всего несколько штук; война Германией была проиграна и быстро шла к концу, а что сделают после войны американцы с теми, кто помог навести на них ракеты, было очень понятно, как и то, что для их розыска спецслужбы США не пожалеют ни времени, ни сил, ни денег; кроме того, для правильной сборки и использования радиомаяков для ракет крайне необходима была техническая подготовка агентов в секретных лабораториях, а времени и возможности для этого уже не было. Интересно, что после войны «восьмой» агент смог беспрепятственно вернуться в Германию, где спокойно проживал на свободе в американской зоне оккупации. Видимо, американские власти правильно оценили невыполнение им данного приказа из Берлина.
В этих обстоятельствах, при провале попыток разместить радиомаяки, гитлеровцам пришлось пойти по другому пути для обеспечения точности наведения ракет. Этот пусть заключался в установке герметичной кабины с летчиком на саму ракету, чтобы он мог, используя ручное управление, точно навести боеголовку. При этом гитлеровцы заимствовали опыт японских милитаристов, которые успешно использовали управляемые летчиками-смертниками самолеты, начиненные взрывчаткой для уничтожения американских военных кораблей. Но нацисты хорошо понимали, что найти добровольцев-смертников будет нелегко, и как они еще себя поведут в полете – большой вопрос. Поэтому кабину планировали снабдить парашютной системой, после нацеливания ракеты на один из больших американских городов, пилоты должны были привести ее в действие и выброситься над заданным местом в океане, где их должны были поджидать подводные лодки для спасения. Насколько это было реалистично, остается только гадать, но хоть слабый шанс уцелеть пилотам давался.
Нацистские ракетчики очень спешили, ведь шел уже январь 1945г. и пушки Красной Армии и войск союзников грохотали у самых границ рейха, и существовать гитлеровскому государству оставалось всего четыре месяца. Именно поэтому вся программа испытаний была скомкана и резко сокращена. Контрольное испытание в ноябре 1944г. ракеты «А9» в беспилотном варианте было неудачным, после старта она взорвалась на небольшой высоте. Один из тех пилотов, которые должны были лететь, опытный летчик Рудольф Шредер, штурманфюрер СС и фанатичный последователь Гитлера, наблюдал за этим стартом и катастрофой, записал в своем дневнике: «Это ужасно. И счастье в одном – она летела без боеголовки». В декабре 1944г. новый запуск «А9» прошел успешно, были во многом учтены ошибки ноябрьского испытания. Решили сразу перейти, время очень поджимало, к пуску всей полной системы межконтинентальной ракеты «А9/А10». Хотя это было крайне рискованно, т.к. она не прошла ни одного испытательного запуска. Гитлеровцы сознательно пошли на авантюру – вдруг удастся – и изготовили 2 ракеты системы «А9/А10». Первый запуск, пока без пилота, прошел 8 января 1945г. и закончился неудачно, ракета сбилась с курса и упала в Гренландии, вероятно, не произошло отделение первой ступени от второй и поэтому резко упала дальность полета.
Для устранения выявленных недостатков и их устранения в январе 1945г. был проведен новый пуск второй ступени – «А9-4b», который закончился успешно. Тогда решили снова запускать систему «А9/А10», но уже с пилотом. Им стал уже упоминавшийся Р.Шредер, добровольно вызвавшийся на этот смертельно опасный эксперимент. Ему нужно было пилотировать боевую ракету с тонной особо мощной взрывчатки на Нью-Йорк в режиме ручного управления. При полете к американскому побережью он должен был катапультироваться в море с радиобуем, где его подобрала бы подводная лодка. Его пристанищем была крохотная капсула ракеты. Надо отдать должное его смелости, независимо от того, чему он служил, ведь тогда никто еще не знал, что будет испытывать летчик в околокосмическом пространстве, какие перегрузки придется переносить и как они скажутся на его самочувствии и работоспособности. Ракета успешно стартовала, однако на десятой секунде после взлета ему показалось, будто ракета загорелась – это, как мы сейчас знаем, бушевало пламя около термоизоляции капсулы, и было закономерным явлением. Но тогда этого никто не предвидел, опыта не было и было новым явлением. Шредер раскусил ампулу с цианистым калием, имевшуюся у него для избавления от мучительной смерти. Тем не менее, ракета летела нормально, поднявшись в околокосмическое пространство по баллистической траектории и развила необходимую для пересечения Атлантики скорость. Однако в беспилотном режиме «А9/А10» отклонилась от нужного курса – пилот был уже мертв – и не достигла американского берега. Предполагается, что она затонула в водах Атлантического океана, не взорвавшись. Р.Шредер вплотную подошел к возможности полета человека в космос, но первым землянином, облетевшим всю планету и благополучно приземлившимся, стал гражданин СССР летчик Юрий Гагарин 12 апреля 1961г. И не правомерно, как это делают отдельные журналисты и исследователи, объявлять немца Шредера первым в истории космонавтики человеком, вышедшим в космос. Это противоречит правде истории.
Дальнейшим запускам системы «А9/А10» помешало стремительное наступление советских войск в начавшейся 12 января 1945г. Висло-Одерской операции и их скорый выход в район Пенемюнде и на ближние подступы к Берлину. Сыграла свою роль и остановка немецкого наступления в Арденнах союзными войсками. Но при малейшей возможности гитлеровские ракетчики с маниакальным упорством возвращались к возможности нового запуска «А9/А10». В середине февраля 1945г. советские армии, во многом исчерпав свой наступательный потенциал, проделав с трудными боями на запад 500 км и понеся тяжелые потери в людях и военной технике, остановились на Одере, в 60 км от Берлина, а англо-американские армии весь февраль с трудом приходили в себя после сильного удара немцев в Арденнах в декабре 1944 – январе 1945гг., и только в марте возобновили наступление на западе Германии. В данных условиях временной стабилизации на фронте было проведено последнее испытание ФАУ-3 («А9/А10»), которое состоялось14 февраля 1945г. (по другим данным – 18 февраля). Оно также было неудачным – очень много было неясного, неизученного, непонятного, неиспытанного и в теории, и в расчетах, и в технике. По одним сведениям, ракета отклонилась от курса и упала в пустыне Сахара в Африке, где ее остатки в беспилотном варианте были найдены в 1985г. при поиске самолета, потерпевшего аварию. По другим – на ее борту снова был пилот-летчик Мартин фон Дулен, но ракета взорвалась на третьей минуте полета, и ее осколки упали в Атлантику. Так завершилась неудачей эпопея с системой «А9/А10» – первым космическим вариантом нацистов.
Следует отметить, что в поисках надуманных сенсаций, иногда пользуется заявление, сделанное 85-летним жителем Германии Раулем Штрайхером в интервью журналу «Шпигель» в 2000 году, который говорил, что 24 февраля 1945г. на запущенной ФАУ-3 с ним на борту и ракета, облетев Землю, приводнилась у берегов Японии (??). Он был зачислен в особый отряд летчиков для ракетных пусков по личному указанию рейхсмаршала Г.Геринга. В годы войны Штрайхер был летчиком-истребителем и асом воздушных боев. По его собственному признанию, он боготворил в военные годы фюрера и немецкий милитаризм, позволявший ему, комплексовавшему в юности из-за небольшого роста, ощутить себя грозным и значительным. Якобы он был отобран Гитлером, который явно симпатизировал Штрайхеру, ведь он тоже родился в Астро-Венгрии и был невысокого роста, обладал отличным здоровьем и замечательным гороскопом, фюрер же всегда питал слабость к астрологии. В интервью Штрайхер благоразумно умалчивает о том, был ли он членом нацистской партии и состоял ли в СС, но вряд ли Гитлер симпатизировал и выдвигал кого-либо, кто не был нацистом, и желательно эсэсовца.
Интересно то, как описывает Штрайхер свой «полет» в интервью корреспонденту «Шпигеля»: «Глядя из космоса на родную планету, я понял, каким ничтожно маленьким является наш «необъятный» мир. Теперь, когда мы обладаем столь мощным техническим потенциалом, не составит большого труда подчинить рано или поздно нашу планету одной власти» (подчеркнуто мной – В.К.)
Ясно, о какой власти, которая будет подчинять всю планету, говорит престарелый и битый фашистский летчик. Так фантазии поклонника Гитлера совпадают с мечтами неонацистов о всемирном «четвертом» рейхе.
С чисто научной точки зрения такого полета в принципе не могло быть, т.к. расстояние от Германии до Японии, как минимум, 15 тысяч километров, а система «А9/А10» могла летать максимум на 5 тысяч километров, да и для орбитального полета эта система должна была иметь третью ступень – А11, которой не было, т.к. она осталась только эскизом на чертежных досках конструкторов.
После войны автор проекта «Америка» Ф. фон Браун, всячески стараясь оправдаться и задобрить новых своих хозяев – американский военно-промышленный комплекс и руководство в Вашингтоне, сообщил о существовании вполне мирного варианта ракеты «ФАУ-3 – А9/А10». Он якобы планировал наличие в конструкции ракеты комфортабельной кабины пилота, вместо тонны взрывчатки – несколько мест для пассажиров со всеми удобствами, убирающегося в полете трехколесного шасси и аэродинамических приспособлений, нужных для посадки. В данном варианте летчик также брал управление на себя на высоте нескольких десятков километров и переводил ракету в планирующий полет. Ближе к месту назначения пилот сбрасывал заостренный обтекатель носовой части, выпуская шасси, и мог садиться при посадочной скорости всего около 130 км/час. Но этот проект ни в США, ни тем более в Германии, не был претворен в жизнь, поэтому как был нужен именно боевой, а не мирный вариант межконтинентальной ракеты, да и с точки зрения экономики, он был нецелесообразен. О чем-то подобном стали задумываться ученые, инженеры, конструкторы только в начале 21-го века, но и сейчас разработки не вышли дальше теоретических расчетов и создания действующих моделей.
В заключение этого раздела нужно сказать следующее. Могли ли гитлеровские ракетчики в принципе построить межконтинентальную ракету? Да, могли. Могли ли на многие годы опередить развитие ракетных технологий и добиться, пусть единичных, но успехов в создании «ФАУ-3 – А9/А10»? Да, могли. Могли ли обстрелять Нью-Йорк и другие крупные американские города этими ракетами, используя или радиомаяки, или ручное управление пилотом? Да, могли. Но возможность что-то сделать не гарантирует реального успеха всему проекту, а успех в этом случае мог прийти только чудом. А чудес не бывает. В чем и убедились руководители Третьего рейха, рассчитывавшими ракетными атаками поставить и Америку, и весь мир на колени. Объединенные общими устремлениями армии и народы СССР, США, Англии и других стран антигитлеровской коалиции не дали времени Гитлеру и его ракетчикам отладить, усовершенствовать, поставить на поток страшное оружие – межконтинентальные ракеты, от которых тогда не было никакой защиты.

РАЗДЕЛ 2. НЛО ФЮРЕРА или ТАЙНА ФАУ-7
(1938 – 1945 гг.)

О таинственных дисколетах Третьего рейха сегодня говорится, пишется и даже показывается достаточно много. О них спорят, критикуют, утверждают и опровергают различные мнения и гипотезы. Опираясь на некоторые данные, попытаемся разобраться, что было, что планировалось, и чего не было. О самих дисколетах известно довольно мало – несколько фотографий, отдельные схемы и рисунки, единичные воспоминания очевидцев, разрозненные данные об их якобы создателях, редкие упоминания в некоторых мемуарах. И все, даже спустя более 60 лет после окончания Второй мировой войны. Чем же это объясняется?
Во-первых, это была самая сокровенная тайна гитлеровского рейха, она успешно охранялась, даже больше, чем работы над созданием атомного или ракетного оружия. При угрозе рассекречивания в результате наступления советских войск с востока и войск союзников с запада, опытные экземпляры дисколетов и чертежи уничтожались, а многие ведущие ученые и инженеры – ликвидировались. По некоторым данным, перед самым крахом «тысячелетнего рейха» гитлеровцы сумели вывезти восемь предприятий по созданию дисколетов или на тайные базы нацистов в Антарктиду, или в Южную Америку, или в северную Норвегию – в Арктику с целью возможного продолжения работ над ними, а одно – взорвали. Была ли продолжена их доработка в отсутствии серьезной промышленной базы, или укрывшиеся в подполье уцелевшие нацисты смогли передать сохранившиеся образцы и чертежи США за гарантии и безопасности, и спокойной жизни, и приличного денежного довольствия – неизвестно.
Во-вторых, американское и советское командование в 1945 г. придавало большое значение поиску, нахождению и взятию под строгий контроль, и вывозу на свою территорию секретных немецких разработок в области перспективного вооружения – ракет, реактивных самолетов, дисколетов. На испытательных полигонах, в конструкторских бюро, на подземных заводах все тщательно осматривалось, собиралось, сортировалось, хорошо упаковывалось и отправлялось под надежной охраной или на секретные авиабазы на территории США, или за Урал, в секретные научные городки и полигоны. И признаваться, что значительная часть, но, конечно, не все достижения в современной авиации и ракетостроении являются плодом сначала копирования, а затем и творческого развития технических идей немецких ученых, инженеров, конструкторов первой половины 40-х годов, опередивших во многом свое время на годы и десятилетия, как-то не очень хочется. Привычней и надежней продолжать говорить об авангардном характере и самобытности как американской науки, так и советской, о приоритете исследователей как США, так и СССР. И если в последнее время, в начале 21-го века, нехотя, сквозь зубы, но признают вклад трофейных образцов и вывезенных немецких ученых, инженеров, конструкторов в ракеты и реактивную авиацию, то почему это не может быть и по дисколетам?
Правда, хоть и понемногу, пробивается в информационное поле людей. Так, в августе 2009 г. по телеканалу РЕН-ТV, вещающему на всю территорию России и ряд сопредельных стран, в программе «Военная тайна» прошел сюжет о секретных немецких испытательных полигонах в Северной Норвегии в годы войны и, на основании документов, было сказано, что там испытывались «тарелки»-дисколеты различных конструкций и даже указывалось число их модификаций – 17, и количество испытаний в 1943 – 1945 гг. – 85. По имеющейся информации на Шпицбергене в середине 50-х годов были найдены обломки разбившегося дисколета гитлеровцев.
А в феврале 2011 г. по официальному телеканалу России РТР прошла передача «НЛО Третьего рейха», в которой указывались ряд новых фактов: и о том, что идею летательных аппаратов-дисков получили из космоса немецкие медиумы, работавшие на тайное оккультное общество «Туле» еще в 20-х годах 20-го века; о том, что талантливым инженером Шаубергером был изобретен принципиально новый двигатель для решения поставленной ему руководством рейха задачи, в качестве двигателя для дисков; о том, что в конце 1942 г. в воздух поднялся первый диск под названием «Врил-ягдер» размером в 11 м; о том, что во французских архивах, где хранились захваченные в Германии секретные документы, были обнаружены фоторграфии и схемы дисков.
Однако причинность появления дисколетов, их нацистские корни и дальнейшая судьба германских разработок тщательно скрываются и по сей день. Здесь явно хорошо поработали вначале гитлеровские спецслужбы, а затем и научно-технические разведки США и СССР. Они обнесли эту тему стеной полного молчания, а позже, когда отдельные факты все же нашли дорогу в информационное пространство десятков стран мира, придали дисколетам гитлеровской Германии явно преувеличенные размеры и фантастические возможности, с тем чтобы выработать у большинства людей скептическое и недоверчивое отношение к ним. Свою лепту в окончательное запутывание вопроса внесли неонацисты с их бредовыми выдумками и некоторые не в меру пылкие приверженцы всего неясного, непонятного, в ряде случаев чисто фантастического, пытаясь перевести данную тему в разряд полных небылиц или с ее помощью стараться пропагандировать нацистские идеи.
Мы все же постараемся, опираясь на имеющиеся факты, а их уже накопилось немало, хотя они крайне разбросаны и часто противоречивы, раскрыть картину реального процесса создания и испытания принципиально нового типа летающих аппаратов-дисков, их различных модификаций. Наряду с этим надо понимать, что не все еще архивы открыты для исследователей и не все опубликовано, многое еще предстоит в будущем найти, осмыслить и донести до читателя и зрителя.
Каковы же версии возникновения идеи создания дисколетов в Германии в начале 40-х годов?
Версия первая. На наш взгляд наиболее реалистическая. Еще в 1909 – 1910 гг., т.е. в самом начале 20-го века, русский изобретатель и один из первых авиаконструкторов А.Г. Уфимцев (годы жизни 1880 – 1936 гг.) построил «сфероплан», создав оригинальную конструкцию с дисковидным крылом. Он же изобрел оригинальные биротатичные двигатели, цилиндры которых были крестообразно расположены вокруг коленчатого вала. За это ему была присуждена большая серебряная медаль на Международной выставке в Москве в 1912 г. но тут грянула Первая мировая война, и эти идеи были прочно забыты в вихре военных событий и революции в России. Идею Уфимцева в конце 20-х годов 20-го века подхватил и творчески развил будущий знаменитый конструктор космической техники В.П. Глушко, который в 1928 – 1929 гг. создал проект дискообразного космического аппарата – «гелиоракетоплана». Однако несколькими годами позже Глушко занялся не фантастическими для того времени, а вполне реальными разработками двигателей для первых советских ракет, а несколько позже по ложному обвинению оказался в одной из тюремных научных «шарашек». Проект «гелиоракетоплана» был предан забвению – «мало ли кто что насочиняет». Однако наука развивалась и на волне творческого подъема первых пятилеток в 30-е годы в СССР начали создавать круглые экранолеты конструкции Грибовского. Но в 1937 г. за связь с «врагами народа» он был арестован и до 60-х годов ничего подобного в Советском Союзе по имеющимся данным не строили.
Эстафету развития в этом направлении подхватили в Германии, одной из наиболее развитых в промышленном и научном отношении стран мира.
Есть версия, чисто техническая, что первая модель будущего диска, еще очень несовершенная, была спроектирована немецкими инженерами Рудольфом Шривером и Отто Хабермолем еще в 1940 г. и изготовлена на заводе «Шкода-Летов» около Праги, а испытана в феврале 1941 г. близ Праги, (Чехия с марта 1939 г. была полностью оккупирована гитлеровскими войсками). Она считается первым в мире летательным аппаратом вертикального взлета. По конструкции она несколько напоминала лежащее велосипедное колесо: вокруг кабины вращалось широкое кольцо, роль «спиц» в нем играли регулируемые лопасти. Их можно было поставить в нужную позицию, как для горизонтального, так и для вертикального полета. Пилот сидел как в обычном самолете, затем его положение изменили на почти лежачее. Этот аппарат получил название «колеса с крылом». Машина принесла проектировщикам немало проблем, ибо малейший дисбаланс вызывал значительную вибрацию, особенно на больших скоростях. Следует отметить, что Шривер был инженером-ракетчиком, специалистом по двигателям из группы генерала Вальтера Дорнбергера из Пенемюнде, а Хабермоль являлся специалистом по аэродинамике и управлению летательными аппаратами. Этот союз был очень результативным. Они быстро учли недостатки, выявленные при испытании первой модели.
Вторая модель, созданная ими в 1942 г. и названная «вертикальным самолетом», представляла собой усовершенствованный вариант первой. Размер ее увеличили, чтобы разместить двух пилотов, были усилены двигатели, повышены запасы топлива. Скорость достигала порядка 170 км/ч. Как только набиралась нужная высота, несущие лопасти изменяли свою позицию, и аппарат двигался подобно современным вертолетам. Этим двум моделям суждено было остаться на уровне опытных разработок. Множество технических препятствий, учитывая уровень развития техники в начале 40-х годов, не позволили довести их до «кондиции»; не говоря уже о секретном производстве.
Пока вермахт в 1941 – 1942 гг. одерживал в Западной и Восточной Европе быстрые и легкие победы с уже имеющимися на вооружении танками Т3 и Т4, самолетами Юнкерс-88 (пикирующий бомбардировщик) и Мессершмит-108 (истребитель) и т.д., высшее военно-политическое руководство не очень было заинтересовано в каких-то новых разработках – не мешало, но не очень и помогало. Все изменилось в 1943 г., после страшного поражения немецких войск под Сталинградом и разгрома ударных сил вермахта в битве на Курской дуге, побед войск союзников в Северной Африке и успешной их высадки в Италии. В новых условиях нацистское руководство вынуждено было взять курс на максимальное затягивание войны путем упорной обороны и сделать ставку на качественный скачок в разработке и последующем использовании новейших видов военной техники с целью перелома в боевых действиях в свою пользу. Гитлеровский рейх мобилизовал для этой цели все свои материальные, финансовые, людские и научно-инженерные ресурсы.
Начались лихорадочные поиски в разных направлениях «чудо-оружия», немало было и совсем фантастических, нереальных, авантюристических и маловыполнимых проектов. Но среди них попадались и прорывные проекты и разработки, а Германия была богата на талантливых ученых, инженеров, конструкторов, которые часто опережали свое время. Одним из таких проектов были и дисколеты. На память приходят имена изобретателей, не только Шривера и Хабермоля, но и Белонце (итальянца), Митте, Танка, Шума, Шаубергера (при всей неоднозначности отношения к его изобретению двигателя), Циммерманна. И это только те, кто, так или иначе, «засветился» в 50-е – 60-е годы на страницах мировой печати или в мемуарах.
Следует обратить внимание на «летающий блин» Р. Циммермана, как на одну из наиболее реальных разработок. Он в 1943 – 1944 гг. проходил испытания на Пенемюнде. Диск имел газотурбинные двигатели ЮМО-004В, развивал горизонтальную скорость до 700 км/час – это в то время скорость лучших истребителей, нормальную посадочную скорость – 60 км/час, что позволяло использовать для его посадки и взлета обычные аэродромы. Внешне аппарат был похож на перевернутый таз диаметром 5 – 6 м с каплевидной прозрачной кабиной для пилота в центре. Из вооружения на нем устанавливались авиационные пулеметы. Но ему сильно мешало прорваться в небо несовершенство газотурбинных двигателей и их довольно малое время работы, а также большой расход топлива – в воздухе мог находиться не более 30 – 40 минут.
Возможно, что именно «летающий блин» Циммермана случайно нашли несколько лет тому назад местные подростки в окрестностях Калининграда (ранее – Кенигсберг), где в годы войны находился один из засекреченных центров по разработке дисков. Мальчишки обнаружили в песчаном карьере на окраине города неизвестный объект, находившийся под слоем песка. Они случайно вызвали оползень, который открыл часть летательной конструкции. «Там был люк, но мы его не смогли открыть. А сверху была нарисована немецкая свастика», – рассказывал один из нашедших. Объект представлял собой диск диаметром около пяти метров. Частично раскопав найденную конструкцию своими силами, подростки обнаружили в верхней части остекленную кабину, однако разглядеть что-либо не смогли – стекло было тонированным. Однако информация не стала достоянием общественности. На следующий день место, где подростки обнаружили объект, оказалось оцепленным. То место, где произошел оползень, было закрыто тентом. Солдат, стоявший в оцеплении, пояснил, что здесь якобы обнаружен склад боеприпасов военного времени и ведутся работы по его разминированию. Но на данном месте не было саперов, однако находились два мощных автокрана и несколько тентованных армейских грузовиков. Никаких официальных комментариев не было. Видимо тайны немецких  дисколетов продолжают оставаться актуальными и по сей день.
Все многообразие разработанных во время войны аппаратов можно условно разделить на четыре основных типа: дисколеты (как с турбореактивными, так и с другого рода двигателями), вертолеты-диски (с внутренним или внешним расположением ротора), самолеты вертикального взлета и посадки (с поворотным или вращающимся крылом), диски-снаряды.
О дисках-снарядах нужно сказать отдельно. Первые документально зафиксированные летчиками союзной авиации данные о встречах с неизвестными летательными аппаратами (позже их назовут НЛО), имевшими форму диска, тарелки или сферы появились в 1942 г. В сообщениях о светящихся летающих объектах отмечалась непредсказуемость их поведения: объект мог со значительной скоростью пройти сквозь боевой строй бомбардировщиков английской или американской авиации, не реагируя на пулеметные очереди, а мог просто во время полета внезапно потухнуть, исчезнув в ночном небе. Кроме того, фиксировались случаи сбоев и отказов в работе радио- и навигационного оборудования бомбардировщиков при их появлении.
Немецкие беспилотные диски с реактивными двигателями разрабатывались в рамках секретных программ «Feuerball» и «Kugelblitz» отделом «Зондербюро-13» и курировались научно-техническим управлением СС в тесном взаимодействии со сверхсекретной организацией «Аннанербе» (Наследие предков). Первоначально они предназначались для нанесения ударов по далеко находящимся наземным целям (аналог дальнобойной артиллерии), а позже были переориентированы на борьбу с армадами бомбардировщиков союзников (аналог зенитной артиллерии). И в том и в другом случае в центре диска располагался отсек с боезарядом, аппаратурой управления и наведения и топливный бак, в качестве двигателей использовались прямоточные воздушно-реактивные двигатели (ПВРД). Реактивные струи ПВРД, вращающегося в полете диска часто создавали иллюзию быстро бегущих по кромке диска огней.
Одна из моделей дисков, предназначенная для борьбы с  бомбардировщиками, имела по краям лопасти. Вращаясь, они должны были резать все, что попадалось на пути. При этом, в случае потери диском одной из лопастей (при столкновении или при попадании при пулеметном огне) центр диска смещался относительно оси вращения и его начинало кидать из стороны в сторону в самом непредсказуемом направлении, что вызывало растерянность и панику в боевом строю самолетов. Некоторые варианты дисков оснащались устройствами, создававшими электромагнитные помехи для радио- и навигационной аппаратуры бомбардировщиков.
Эти беспилотные диски должны были запускаться с наземной установки. Предварительно они раскручивались вокруг своей оси с помощью специального пускового устройства или сбрасываемыми стартовыми ускорителями. После достижения нужной скорости запускался ПВРД. Данные диски применялись и в дальнейшем. В октябре 1943 г. 700 бомбардировщиков союзников уничтожили один из крупнейших в Германии шарикоподшипниковый завод, понеся при этом большие потери при налете: прямо над заводом в атакующий строй ворвалась группа блестящих дисков. Сильный пулеметный огонь по дискам не дал результатов, диски носились рядом с бомбардировщиками и мешали им отстреливаться от немецких истребителей. Осенью 1944 г. сообщения о встречах с загадочными дисками передавались американскими и английскими летчиками из северной Франции, района Хагенау в Германии и из долины реки По в Италии. И всюду самолеты союзников несли потери. 14 декабря 1944 г. военный корреспондент газеты «Нью-Йорк Таймс» писал: «Пилоты американских ВВС сообщают о встречах со сферическими объектами над территорией Германии. Сферы встречаются поодиночке и группами. Нет никакой информации о том, как держатся в воздухе эти шары и каково их предназначение».
Только недавно из рассекреченных немецких трофейных документов стало известно о том, что это были различные варианты турбореактивных вращающихся дисков. Реактивные струи ПВРД из сопел вращающихся дисков создавали у пилотов бомбардировщиков зрительный эффект переливающихся огненных шаров и сверкающих разноцветных огней, которые называли их «фу-файтерами». Так получила объяснение одна из загадок Второй мировой войны: это  были вполне земные аппараты, созданные нацистскими учеными. Большого распространения в боевых условиях беспилотные диски не получили, т.к. были сложны, дороги и система управления и наведения на них была малоэффективной, что являлось слабой стороной и у германских крылатых ракет (ФАУ-1), и баллистических (ФАУ-2), и даже межконтинентальных (ФАУ-3). А времени, чтобы доработать такую систему, история не дала Третьему рейху.
Вторая версия, на наш взгляд значительно менее вероятная, но имеющая право на существование. В основе лежат сведения о якобы получении нацистами некоторых технических данных от так называемых «внешних» к человечеству сил.
А) В результате крушения инопланетного корабля то ли в районе немецкого города Фрейбурга в 1936 г., то ли в Гималаях, когда там была немецкая экспедиция, которая обнаружила и привезла его остатки в 1938 г. Над ним работали немецкие ученые из тайного мистического общества «VRIL». При поддержке руководства СС они попытались его отремонтировать и заставить работать энергетическую систему и двигательную установку. Однако их попытки воспроизвести в земных условиях окончились неудачей, но некоторые технические идеи и решения были усвоены. На их основе разрабатывали новые корпуса, обретавшие привычные черты, как, например, посадочные опоры, антенны, вооружение. По очереди были созданы 4 аппарата (по некоторым данным 7) различных модификаций, условно названные «VRIL» с соответствующими номерами.
Первые диски этих моделей несли только пулеметное вооружение, но на последний диск уже была установлена башня с пушкой немецкого танка «Пантера», судя по сохранившимся фотографиям. Однако все эти модели существовали в единичных экземплярах в качестве опытных конструкторских разработок, хотя и проходили интенсивные испытания в малолюдных и хорошо охраняемых районах северной Норвегии. Их рассматривало фашистское руководство как перспективные на будущее машины, еще нуждавшиеся в серьезной доработке.
Следующим поколением, возможно, стали дисколеты типа «Haunebu», в том числе модификация «Haunebu-3», предназначавшаяся для борьбы с воздуха с морскими эскадрами противника. Как явствует из секретного документального фильма разведки ВВС США «УФО в Третьем рейхе», в этих аппаратах были использованы некоторые идеи и технологии, почерпнутые из древнеиндийских источников и переведенные на инженерный язык немецкими конструкторами и инженерами. За их разработку отвечал опытно-конструкторский центр СС «IV Буве», который подчинялся обществу «Черное солнце», бывшему одной из составных частей «Аннанербе». Этим центром был разработан особо секретный проект «Hauneburu-X-Boot» – диск диаметром 26 м. Экипаж – 9 человек, с пассажирами – 20 человек, предназначенный для сверхдальних перелетов в стратосфере и даже приспособленный к полетам в космическом пространстве. Это можно было бы считать полной фантастикой, но мешают два обстоятельства. Во-первых, в руки специалистов (и советских, и американских) попали снимки странных дисков и пилотов, сидящих в кабинах неизвестных летательных аппаратов и облаченных в скафандры, напоминающие космические. Во-вторых, данный проект курировал лично Г. Гиммлер, которого никак нельзя отнести к дилетантам, а вот к прагматично мыслящим нацистским политикам и палачам – да. На данный проект не жалели никаких средств и это при том, что в рейхе, особенно в условиях войны, тщательно считали, куда и на что расходуются деньги и материальные ресурсы.
Фашисты планировали завершить испытания, наладить производство и применение дисковых аппаратов типа «Врил» и «Hauneburu» в 1945 – 1950 гг. Чего они реально достигли к весне 1945 г., сказать трудно, но есть сообщение о перелете «Hauneburu» в марте 1945 г. из Германии в Японию на высоте 40 км на военно-морскую базу японского флота в Куре для переоборудования. Было ли это в действительности – ничего определенного на сегодняшний день нет, однако известно, что в августе 1945 г., накануне капитуляции Японии, несколько немецких подводных лодок с пассажирами на борту вышли оттуда курсом на юг – то ли в Южную Америку, то ли на секретную базу в Антарктиде. Надо также иметь в виду, что у японского командования перед высадкой американских оккупационных войск на территории островной империи было около трех недель для уничтожения большинства секретных разработок и документов, в том числе касающихся военно-технического сотрудничества с Третьим рейхом, чем они, как сейчас известно, хорошо воспользовались. Американцы практически ничего не получили: ни данных о японском атомном проекте, ни сведений о подводных авианосцах и сверхмалых диверсионных подводных лодках, ни информации о разработках реактивных самолетов. Вполне возможно, что были ликвидированы и все материалы, связанные с прилетом «Hauneburu» и судьбе его пассажиров и членов экипажа. А сам аппарат мог быть затоплен на большой глубине.
Однако приводимые некоторыми исследователями данные об их двигателях и вооружении, а также размерах и скоростях «Haunebu» не вызывают доверия. Полной фантастикой звучат цифры якобы достигнутых ими скоростей – 6000 км/ч, орудийные башни с броненосцев калибром 203 м, грузоподъемность – 100 тонн, диаметр «тарелок» – 68 и 76 метров, двигатель – «тахионатор» – импульсивный генератор магнитного поля под индексом «4А-SIC».
Наряду с этим сообщается даже о предположительном проекте, названном «Андромеда» – материнском корабле для других летающих дисков. Его размер в длину достигал 139 м, имел ангары для одного аппарата «Haunebu-II», двух Врил-1 и Врил-2 со скоростью 30 тысяч км/час и с двигателем типа «Туле» – антигравитационном. Возможно, корабль обладал внутренней гравитацией, что позволяло экипажу чувствовать себя комфортно при любом положении корпуса, даже в перевернутом состоянии. В изданной после войны в США книге «Альтернатива-3» приводятся якобы захваченные у немцев чертежи, тактико-технические данные и описание «Андромеды» – космической станции огромных размеров, внешне похожей на большой дирижабль с экипажем в 21 человек. Если верить книге, то в 1943 – 1944 гг. «Андромеда» была построена на секретном заводе под Берлином, а затем выведена на околоземную орбиту, как единая конструкция с помощью двух антигравитационных магнитоэлектрических установок с ртутным рабочим телом. Вряд ли такое могло быть в реальности, хотя секретных заводов в Германии хватало и немецкие ученые в эсэсовской форме усердно занимались и проблемой антигравитации и созданием двигателей на их основе. Но об этих исследованиях и на чем они базировались, будет рассказано ниже. Даже в наше время станции на орбите собирают только по частям и для их запуска используют хотя и мощные, но обычные ракетные двигатели на американских «Шаттлах» и российских «Прогрессах». Создание космической станции требует миллиардов долларов и значительного времени. Ни того, ни другого у Третьего рейха не было.
Могли ли в принципе в Германии при более благоприятных условиях – или военной победы на Востоке, к которой были близки осенью 1941 и летом 1942 гг., или выхода на Западе из войны, на тех или иных условиях США и Англии, создать в обозримом будущем космическую орбитальную станцию? Да, вероятность была. В распоряжении нацистов были такие выдающиеся ученые, намного опередившие свое время, как Герман Оберт и Аполлон Цимлянский (о нем мы писали раньше). Например, Оберт, фельдфебель австрийской армии в годы Первой мировой войны, а впоследствии лауреат Нобелевской премии за вклад в развитие космонавтики, еще в 1917 г. разработал проект боевой ракеты на жидком топливе (смесь спирта и кислорода), которая должна была нести боевой заряд весом в 10 т взрывчатых веществ и была рассчитана на дальность несколько сот километров. В 1923 г. Оберт, принявший после войны румынское гражданство, а позже переехавший в Германию, написал докторскую диссертацию «Ракета в межплатентном пространстве». В годы Второй мировой войны он работал в Пенемюнде вместе с фон Брауном и Дорнбергером, которые тоже разрабатывали наряду с «ФАУ-1» и «ФАУ-2» планы завоевания околоземного космического пространства.
На серьезные размышления наводит факт создания немцами в 1944 г. более двух десятков приборов (после войны они были вывезены в СССР) для наблюдения и прогнозирования солнечных вспышек для планируемой «Службы Солнца» с целью фокусировки их излучения для боевого применения против непокорных стран и народов. Однако для этого обязательно требуется расположение фокусирующихся зеркал и управления ими в космосе на орбите Земли. Вот здесь невольно начнешь вспоминать «Андромеду», хотя для того времени это была безусловно фантастика.
Эти данные, приводимые по «Haunebu» или «Андромеде» – явная выдумка, но немцы всегда были мастерами мистификации и дезинформации, заинтриговывая и уводя по ложному пути своих противников. Но дыма без огня не бывает, недостоверные сведения должны были скрыть то реальное, что так усиленно прятали вначале в тумане фантазий нацисты и их последователи. В послевоенное время и по сей день спецслужбы ряда высокоразвитых стран стараются поддерживать в СМИ эти выдумки, пытаясь породить у людей общее недоверие и скептицизм по отношению к боевым дисколетам 3-го рейха. Делается это с целью скрыть собственные разработки новейшего космического оружия. Кроме маскировки подготовки «звездных войн», грозящих уничтожением всему человечеству, также стараются всячески затушевать, что в их фундаменте лежат технологические разработки и планы нацистов.
Обращает внимание тот факт, что, возможно, в марте 1941 г. руководство государственной безопасности СССР проинформировало И.В. Сталина о захвате фашистами сбитого ими в апреле 1940 г. под Эссеном аппарата якобы внеземного происхождения. Советский разведчик сообщал также, что в штабе авиации германских вооруженных сил в последнее время особо пристальное внимание уделяют разработкам сверхновых технологий, в том числе и со сбитого аппарата. Указывалось в донесении, что такая технология полностью отличается от той, что применяется в современном самолетостроении и основана на использовании плазменного генератора.
Надо отметить, что некоторые эксперты отрицают такое сообщение, считая его фальшивым. Они основываются на том, что в тексте первоначального сообщения нет ничего подобного, что термин «плазменный генератор» появился только в 50-х годах 20-го столетия и ссылаются на то, что в СССР первый «плазматрон» мощностью в 75 кВт был запущен сотрудниками Московского авиационного института только в октябре 1957 г. Но здесь уже возникает вопрос к самим экспертам. Во-первых, полный текст этого сообщения разведки не опубликован и до сего дня, даются из него только выдержки. Во-вторых, термины могут появиться и до, и после технических открытий, для примера смотри Жюль Верна и его рассказ «Миллионы Бегумы» об атомных снарядах в конце 19-го века! В-третьих, ракеты в Германии начали взлетать уже в 1939 г., а в СССР только в 1947 (отечественные), так что факт запуска «плазматрона» в 1957 г. в СССР ни о чем, кроме нашего отставания на этом направлении, не говорит. Так что не стоит донесение советского разведчика заранее считать фальшивкой. Только полное раскрытие архивов И.В. Сталина и бывшего Первого главного управления НКГБ СССР сможет окончательно установить истину.
У данной темы есть еще один аспект: как тема дисколетов фюрера сопрягается с действительными Неопознанными Летающими Объектами (НЛО) явно неземного происхождения и техногенного характера, которые часто отмечаются и теперь, и раньше. И здесь мы сталкиваемся с несколькими уровнями сокрытия информации от общественности. Возьмем для примера хотя бы США.
В сознание широких масс настойчиво внедряют версию: нет никаких НЛО, а есть атмосферные эффекты, следы от обломков запущенных ранее ракет и спутников, другие еще не всегда понятные природные явления. Если это не оказывает никакого эффекта, выдвигается другая версия о каких-то усовершенствованных «тарелках» нацистов, которые свободно летают и около Земли, и в космическом пространстве, разработанных то ли в джунглях Амазонки, то ли во льдах Антарктиды (Интересно, где немцы смогли там взять высокоразвитую и значительную промышленность для их создания, тысячи ученых и инженеров, высококвалифицированных рабочих, без которых вообще ничего не создашь, а заодно колоссальные финансовые средства на протяжении многих десятков лет?). Для подтверждения этой версии выдумываются дутые сенсации, типа той, что через 20 лет после войны на территории США приземлилась фашистская ракета с тремя летчиками-испытателями, якобы запущенная в начале 1945 г. для полета в околоземном пространстве и случайно попавшая в пространственно-временной туннель, из которого она вылетела уже в наше время. Для тех, кто собственными глазами видел в полете над городами, военными базами, горами и морями «летающие тарелки» то ли с далеких звезд, то ли из параллельных миров, то ли из нашего будущего, умело организуют утечку информации с третьей версией: мол в США (и не только в США) секретно испытывают новые виды оружия, особенно летательные аппараты, которые неосведомленные люди и принимают за НЛО. Самое любопытное то, что во всех этих версиях есть доля правды. Но только доля…
Б) Имеются глухие упоминания о получении отдельных технических идей и конкретных сведений так называемыми «контактерами» мистических немецких тайных обществ «VRIL» и «TULE». Коротко об этих названиях: «TULE» – обозначение легендарной арктической страны – колыбели человечества. Являлось филиалом Тевтонского рыцарского ордена. Основано в 1918г. «VRIL» – древнеиндийское название космической энергии жизни. Основано в 1919 г. Оба эти общества руководствовались идеями реваншизма, главенства арийской расы, мирового господства немецкой нации и были инкубаторами фашизма и идей новой мировой войны. Интересно, что активным членом «TULE» был Гитлер, а «VRIL» – Гиммлер. После прихода нацистов к власти в начале 1933 г. эти общества получили полную поддержку в своей деятельности главарей Третьего рейха.
Их преемником стал «Аннанербе», организованный в 1935 г. Это был первый в мире военно-научно-оккультный комплекс, опиравшийся на десятки самых разных исследовательских институтов, отделов и лабораторий с тысячами ученых и во многом использовавший те знания, которые сумели добыть контактеры. Известны отдельные имена – псевдонимы работавших в «Аннанербе» контактеров. Это Зигрук и Мария Отте, были и другие. Они смогли получить технологическую информацию из космоса. Дальнейшую обработку полученных данных осуществляло специальное научное подразделение СС. Успешное использование в Германии контактеров подтверждает и передача главного московского телеканала «Р.Т.Р.» 8 февраля 2011 г. под названием «НЛО Третьего рейха», где с их деятельностью связывает и изобретение двигателя Шаубергером в ходе поставленной ему задачи создания принципиально новой двигательной установки для дисколетов.
«Контактеры» якобы получали некоторые технические сведения и чертежи от «Высших Неизвестных» или «Умов Внешних» и использовали старинные оккультные «ключи» (формулы, заклинания и т.п.), позволявшие устанавливать контакт с «Чужими». Для чистоты результатов эксперименты проводились независимо в обществах «VRIL» и «TULE». Утверждают, что некоторые оккультные «ключи» сработали и по независимым друг от друга «каналам» была получена почти идентичная информация техногенного характера. В частности, в общем виде описания «летающих дисков», которые по своим характеристикам значительно превосходили авиационную технику того времени. «Тарелка», построенная по чертежам, полученным от контактеров общества «TULE», получила кодовое название «Шютц» и была дополнительно оснащена реактивными ускорителями, что возможно привело к ее катастрофе в Норвегии зимой 1941 г.
Можно по-разному относиться к этой информации, но современная наука не отрицает как существование около Земли ноосферы Вернадского, где аккумулируются все ранее полученные знания и, возможно, космические сообщения, так и возможное существование рядом с нами параллельных миров. Мы, к сожалению, очень мало знаем об их законах деятельности и способах связи.
В) Есть данные, что нацисты сумели добыть в ходе своих экспедиций в Тибет и Индию различными путями сотни древних рукописей, в том числе содержащих чертежи и описания летающих дисков. Гитлеровцы усиленно искали секрет «виманы» – дискообразного летательного аппарата, описанного в древнеиндийских хрониках. Началось это в середине 30-х годов, когда в Гималаи была послана разведывательная экспедиция Вильгельма Байера, которая  агентурным путем добыла древнюю рукопись, содержащую ряд чертежей и описаний «вимана». Рукописи, содержащие интересующие сведения, были получены не только через агентуру, но и путем покупки их у монахов Тибета или Индии, являвшихся хранителями древних знаний исчезнувших цивилизаций или их подкупа, гитлеровцы не гнушались воровством таких рукописей и даже убийством особо несговорчивых и ограбления их хранилищ манускриптов.
Агенты тайных и секретных научно-технических обществ Германии, имевшие звания офицеров СС и необходимую научную и лингвистическую подготовку, буквально наводнили Индию и Тибет в поисках старинных книг. Более всего их интересовали рукописи, повествующие о секретах предыдущих земных цивилизаций. Нет сомнения, что эти люди была профессиональными разведчиками. Но их активная деятельность не могла не привлечь внимания английской разведки и контрразведки – «Сикрет Интеллидженс Сервис» (спецслужбы МИ-5 и МИ-6), поскольку гитлеровцы действовали там, где находилась область жизненно важных интересов Англии – в Индии и прилегающем к ней Тибете. Они сумели разработать и провести ряд успешных операций против нацистских агентов – одних арестовали и посадили в тюрьму, других выслали, третьи «пропали без вести». Любые осложнения в данном регионе абсолютно не были нужны англичанам. Английские спецслужбы заставили немецких разведчиков и их агентуру снизить активность и проявлять большую осторожность и изобретательность при проведении своих операций, но от них они отнюдь не отказались. Рейхсфюрер СС Г. Гиммлер с гордостью сообщал Гитлеру, что засланным в Индию и Тибет «специалистам» повезло благодаря их настойчивости и хитрости. Гитлеровцы сумели найти и доставить в Германию написанные на санскрите манускрипты «Виманика Шастра», «Самарангана Сутрадхан», полные тексты «Рамаяны» и «Махабхараты», древнейшие китайские рукописи и китайскую «Книгу представлений». В них шла речь о «звездных колесницах» древних, получивших название «виманы». Фактически речь велась о принципиально новых летательных аппаратах, в том числе и космического типа.
Когда ученые и языковеды, конструкторы и инженеры из «Аннанербе» сделали перевод добытых разведкой манускриптов, радость лидеров Третьего рейха не знала пределов. Как оказалось, в полученных материалах достаточно подробно, хотя и на описательном уровне, описывались совершенно новые летательные устройства, которыми якобы пользовались во времена предшествующих цивилизаций. Сегодня ряд ученых и исследователей считают, что наша теперешняя цивилизация четвертая, а ей предшествовали еще три высокоразвитые, но погибшие по тем или иным причинам: резкого изменения климата, быстрого смещения полюсов или всеразрушающей войны, а вполне возможно и от удара гигантского астероида.
Мало того, привезенные в Германию манускрипты и тексты во многих случаях содержали описание основ технологии и перечень необходимых материалов для строительства и производства таких летательных аппаратов. С учетом высокого уровня развития технологии производства в рейхе, обогнавшем по множеству параметров большинство развитых стран мира, воспроизвести многое из описанного в древних манускриптах не представляло неразрешимой задачи. Если даже чего-то и не хватало, в первую очередь цветных и редких металлов, месторождений ртути и золота, то это не останавливало отвечавших за реализацию эсэсовцев – то, чего нет в Германии, наверняка есть в других странах мира. Следовательно, это можно захватить, принудить к «добровольным» поставкам, купить или обменять. Ведь тексты повествуют о земных делах, а не о кораблях «звездных пришельцев».
Как оказалось, доставленные в Германию через многие тысячи километров пути и самые различные препятствия, рукописи содержали «тридцать два секрета» относительно управления «виманами». Многие независимые эксперты, занимавшиеся изучением данного вопроса, вполне справедливо полагают: в древних манускриптах говорится об использовании солнечной энергии и ее преобразовании в другие виды энергии, о навигационных принципах полета и способах точного определения своего положения на местности, радиолокации и использования лучевого оружия лазерного типа. Нацисты и их ученые очень серьезно занимались изучением и попытками реализации всех указанных направлений научно-технических проектов, хотя далеко не все им удавалось: то ли были неточные исходные данные, то ли не совсем ясный текст и его перевод, то ли отсутствие необходимых научных знаний, то ли недостаток в достаточных количествах нужных материалов.
Интересно звучит информация о том, что немцам удалось найти, вывезти и перевести с санскрита трактат с описанием «Шакуна вимана» – огромного корабля космического типа. Не возникает сомнения, что такой корабль крайне интересовал германских ученых и конструкторов, но даже развитая промышленность и передовые для своего времени технологии вряд ли могли дать необходимые приборы, системы управления и механизмы – не было в мире еще развитой электроники, только создавались первые несовершенные и громоздкие ЭВМ, отсутствовали знания, как получить нужные металлы высокой чистоты и с заранее заданными свойствами, не могли построить нужные двигатели – еще не были сделаны открытия, время которых пришло только через несколько десятилетий. Все же знать в общих чертах и конкретно уметь – две большие разницы. Так что в космос гитлеровцам не удалось прорваться, хотя в этом направлении они упорно работали и, возможно, создавали свой «космический проект», в том числе и на чертежных досках конструкторских бюро. И не здесь ли надо искать истоки легенды о нацистской космической орбитальной станции «Андромеда»?
Значительно более высокой была вероятность создания принципиально новых аппаратов для полета в атмосфере Земли. О них говорится в древнеиндийских эпических поэмах. Известно, что индийский император Ашока, правивший в Южной Азии в третьем веке до нашей эры, создал тайное общество девяти неизвестных. Это были лучшие ученые Индии. По его повелению они изучили древние источники, в которых содержались сведения о полетах героев легенд – «сынов неба» с помощью неких устройств, имевших необычные двигатели. В итоге появились девять книг о «тайном знании полетов». В Лхасе (столице Тибета) были обнаружены древние тексты, из которых ясно, что в них говорится о построении летательных аппаратов, способ перемещения которых в пространстве был антигравитационным. На них даже можно было достичь космоса, как считают сегодня некоторые ученые. Над проблемой антигравитации усердно трудились и немецкие ученые.
Во многих классических индийских текстах описываются летательные аппараты – виманы. Это были круглые, двухпалубные корабли с отверстиями и куполом, летавшие со скоростью ветра, а, как известно, ветер в Индии во время тайфуна очень сильный, и при этом издававшие мелодичный звук. В «Ведах» и в «Махабхарате» описаны различные виды виманов – воздушных кораблей. Одни из них имели форму блюдца, другие выглядели как длинные цилиндры. Их так описывают в древних книгах: «Железные машины, гладкие и блестящие, способные двигаться вверх, вниз, вперед, назад, с извергающимся из них пламенем» (ракетный двигатель?). Это описание во многом подходит к разрабатываемым в Третьем рейхе дисколетам.
В трактате «Самарангана Сутрадхара», написанном в четвертом веке до нашей эры, на основании еще более древних сохранившихся текстов, говорится о конструкции виманов, различных способах их взлета и приземления, об управлении виманами, защите их от тайфунов и о том, как использовать энергию Солнца в антигравитационном двигателе. Как-то это не производит впечатления ни на чем не основанных выдумок людей, живших 2 500 лет назад, в эпоху раннежелезного века, а больше похоже на описание того, чему они сами или их предки были свидетелями, а позже хранителями древнего знания. Имея такие, пусть неполные и отрывочные в техническом плане сведения, грех было ими не воспользоваться, тем более, что в руках немецких ученых, инженеров, конструкторов были многочисленные рукописи, манускрипты, тексты, добытые разведкой. И они, конечно, с большим или меньшим успехом воспользовались этими идеями и подсказками, берущими начало многие тысячи лет назад в предшествующих цивилизациях. Следует только всегда иметь в виду, что гитлеровцы и их ученые разрабатывали различные типы дисколетов отнюдь не из любопытства или стремления создать экзотические летательные аппараты, а ради военных целей в ведущейся мировой войне, ради достижения решающего боевого превосходства в воздухе над более сильными и многочисленными противниками, ради завоевания мирового господства с уничтожением целых народов или превращения их в рабов.
Но любой воздушный корабль, в том числе и легендарные виманы, никак не сможет ни взлететь, ни свободно летать без мощного двигателя, который и является главной составной частью аппарата. Вот его описание, находящееся в книгах: «Посередине корабля тяжелый металлический ящик является источником силы». От этого ящика «сила» шла в две больших трубы, устроенные на корме и носу корабля. Кроме того, «сила» шла в восемь смотревших вниз труб, а верхние задвижки были закрыты. «Ток» вырывался и ударял в землю, поднимая корабль вверх, когда же он взлетал достаточно, смотревшие вниз трубы прикрывали до половины, чтобы можно было висеть в воздухе, не падая. Тогда большую часть «тока» направляли в кормовую трубу, чтобы он вылетал, толкая тем корабль вперед освобожденной силой». Все это очень похоже на описание ракетного двигателя и управления им.
Некоторым западным исследователям удалось установить, что привлеченные к работам эсэсовские специалисты по истории науки и техники примерно в середине 1942 г. докладывали Гиммлеру описание древней механической птицы-вимана: «Сильным и прочным должно быть его тело, сделанное из легкого материала, подобное большой птице. Внутри следует поместить устройство с ртутью и железным подогревающим устройством под ним. Посредством силы, которая таится в ртути и которая приводит в движение несущий вихрь, человек, находящийся внутри этой колесницы, может пролетать большие расстояния по небу самым удивительным образом… Четыре прочных сосуда для ртути должны быть помещены внутрь. Когда они будут подогреты управляемым огнем из железных приспособлений, колесница разовьет силу грома благодаря ртути. И она сразу превратится в жемчужину в небе…».
Гиммлер согласился с докладчиком-историком в эсэсовской форме и в немалых чинах и назвал разработку дисколетов «Программой ВРИЛ». Такое кодовое название имел в Третьем рейхе суперсекретный проект по созданию новых образцов вооружения и летательных аппаратов по аналогии с древнеиндийскими текстами о виманах. Да, говорилось не только о летательных аппаратах, но и об их вооружении страшным оружием: «Снаряд был заряжен энергией небес. Раскаленный столб дыма и пламени, равный по яркости тысяче солнц. Удар молнии, как гигантский посланец смерти, сжег людей. Те, которые бросились в реку, смогли выжить, но потеряли волосы и ногти», – так рассказывает текст «Махабхараты» о войне между двумя технически развитыми цивилизациями – империей Рамы и легендарной Атлантидой примерно 10 – 12 тысяч лет назад. Это очень напоминает применение атомного оружия. Кроме того, при раскопках древнего города Ричи на севере, в районе между Индией и Пакистаном, камни стен открытого города в некоторых местах превратились в стекловидную массу, что может быть только при температуре ядерного взрыва или… при применении мощного лазера.
В различных источниках указывалось на то, что древние жители Индии могли летать на своих виманах по всей Азии и даже добираться до могущественной островной страны (Атлантиды?). Из этих же источников можно узнать, что летательные аппараты этой страны были похожи на виманы, имели форму блюдца, также приводились в движение антигравитационными двигателями. Но было и отличие – они могли перемещаться не только по воздуху, но и под водой. Как здесь не вспомнить о загадочных тарелкообразных аппаратах, выныривавших из-под воды и уходящих без всплеска под воду, которые наблюдали уже в наши дни моряки многочисленных торговых и военных кораблей в различных морях и океанах. Гитлеровцы пытались копировать технические достижения древних.
Подтверждением индийских преданий служит факт находки археологами древних предметов, похожих на приборы – полусферы, заканчивающиеся конусом с ртутью внутри. Описание, очень похожее на эти предметы, имеется в одной из древнеиндийских поэм. Весной 1945 г. союзники наконец прорвались к ракетному испытательному комплексу в северной Норвегии. В одной из шахт разведка обнаружила и доложила командованию о явно авиационных приборах совершенно непонятного назначения. По заключению, данному американскими специалистами, эти приборы не могли по своим конструктивным особенностям использоваться ни на одном из известных союзникам типов немецких самолетов, включая новейшие разработки. На табло неизвестных приборов стоял значок тайного общества «Туле». Характерно, что эти приборы содержали ртуть. Почему такое внимание ртути, хотя она очень токсична и тяжела? Ртуть закипает значительно быстрее воды, но имеет большую плотность. В результате получается, что при одинаковой массе ртути потребуется примерно в 12 раз меньше, чем воды. Это дает увеличение мощности двигателя и экономию места. Видимо, далеко не случайно две потопленные весной 1945 г. союзниками немецкие подводные лодки были под завязку набиты ртутью. Одна из них направлялась в северную Норвегию, где были испытательные полигоны дисков, а другая плыла в Антарктиду, куда на сверхсекретную базу 211 фашисты переправляли свои самые передовые разработки оружия, включая и диски.
Таким образом, надо признать, что ставка на получение техногенных данных и идей с древних текстов нацистам вполне удалась с учетом тщательного анализа ими полученных сведений и поиска конкретных технических решений. Нашли ли что – нет полных данных, но взрывной интерес к дискам в Германии и некоторые успехи наводят на размышления.
С чего же начался интерес немцев к дисколетам в реальности? В 1919 г. в рамках тайной мистической организации «TULE», поставившей своей целью добиться пересмотра условий Версальского договора, было сформировано техническое отделение «Братство света», перед которым были поставлены задачи изучения древних цивилизаций Индии и Месопотамии и установления контакта с внеземными цивилизациями. Ставка с самого начала делалась на соединение магии с последними техническими достижениями и разработками научных учреждений. Они хотели переиграть итоги Первой мировой войны, в ходе которой Германия была разбита и оттеснена на второстепенные позиции в политике, финансах и экономике, на основе принципиально новой и эффективной военной техники.
С 1922 г. техническое отделение стало специализироваться в разработке нетрадиционных летательных аппаратов и двигателей. Летом 1922 г. было создано первое летающее устройство дискового типа и начались трудные и долгие поиски способов конструктивной реализации дисколетов, пригодных для практического использования. В июне 1939 г. на выставке в Лейпциге была продемонстрирована первая действующая модель винтового самолета с дисковым крылом конструкции Артура Сака – «А.S.I.». Но его проект никогда не рассматривался в качестве потенциальной боевой машины, так как поршневой двигатель не позволял развить достаточную скорость, чтобы дисковое крыло могло нести механическое оружие того времени. Именно по этой причине первый аппарат его конструкции, пилотируемый человеком, был создан только в начале 1944 г., и самолет получил наименование «А.S.6.VI», где приставка «VI» означала первый исследовательский образец. Но это был тупиковый путь.
Положение начало меняться с появлением сначала газотурбинных силовых установок, а позже – реактивных и ракетных двигателей. В начале 40-х годов в Германии была начата разработка промышленных образцов военных самолетов вертикального взлета (вертолетов) и самолетов с крылом дискового профиля («летающее крыло»). Немецкие инженеры и конструкторы пошли по пути создания дисколетов – универсальных машин, объединяющих свойства вертолета и летающего крыла, что было крайне заманчиво, но наталкивалось на очень большие технические трудности.
Следует отметить, что аэродинамика летающего крыла, но без вертикального взлета, успешно используется в современной реактивной авиации, а технология вертикального взлета без использования свойств летающего крыла – в современном вертолетостроении. Все эти технологии и конструкторские решения были во многом обязаны опытно-конструкторским работам в Германии, проводимых более шестидесяти лет назад.
Основные типы немецких дисколетов периода Второй мировой войны, наиболее известные в настоящее время: диск Шривера-Хабермоля (1941 г.), летающий блин Циммерманна (1942 г.), диск Белонце (1945 г.), диск «Омега» (1945 г., конструктор А. Эпп), «Фокке-Вульф 500» – «Шаровая молния» (конструктор Курт Танк, 1945 г.).
Интересным и многообещающим был проект диска инженера Андреаса Эппа под названием «Омега». Первую модель размером в 60 см и с мотоциклетным мотором он создал еще в 1941 г. Она успешно выдержала испытание, достигнув высоты в 30 м и большой скорости в горизонтальном полете. Ему командование люфтваффе дало задание на основе этой модели создать новый тип истребителя со скоростью 900 км/ч. Однако отрицательные отзывы авиационных конструкторов охладили пыл командующего ВВС Германа Геринга.
Почему так произошло? Во-первых, немецкие авиаконструкторы были людьми с большими амбициями (Мессершмит, Хенкель, Юнкерс, Дорнье и ряд других) и увидели в идее А. Эппа серьезную конкуренцию и даже потерю обильного финансирования. И они очернили изобретателя, даже толком не познакомившись с летающей моделью. Во-вторых, в распоряжении Геринга и других руководителей фашистских ВВС были уже цифры, отражающие реальные потери на фронтах, а не в передаваемых по радио геббельсовских сводках для населения, и технические возможности производства самолетов авиационными фирмами. Баланс был очень напряженным. В условиях краха блицкрига в битве за Москву в конце 1941 – начале 1942 гг. надо было нажимать изо всех сил на модернизацию уже существующих типов боевых самолетов и меньше мечтать о доведении модели А. Эппа до сверхскоростного истребителя. Обстоятельства заставляли гитлеровскую верхушку быть трезвыми реалистами.
Но надо отдать должное предусмотрительности гитлеровцев. Эппа ставят на особый учет в имперском министерстве авиации, берут подписку о неразглашении не только секретов его аппарата, но и становящихся ему известными тайн ракет и дисколетов и переводят на работу в Пенемюнде. Талантливый изобретатель продолжил там свои работы, хотя ряд конструкторов и ученых из Пенемюнде в шифрованной депеше, посланной Герингу, назвали дискообразный аппарат дорогостоящей фантазией. К 1943 г. Эпп сумел создать вторую модель своего диска, на этот раз с кабиной для пилота. Летающий диск имел диаметр примерно 7 м. Им непосредственно заинтересовался патриарх немецкого ракетостроения Т. Оберт. Из ведомства Геринга поступил приказ подготовить самолет-диск к полету в Норвегию для полных и окончательных испытаний. Но этот аппарат так и не полетел в Норвегию и не стал оружием в воздушной войне. Почему? Точного ответа нет и по сей день. Возможно, причиной стала катастрофа диска осенью 1943 г.
Вот что рассказал один из чудом уцелевших узников концлагеря в КЦ-4А (Пенемюнде). Их использовали на самых грязных и тяжелых погрузочных работах на испытательном полигоне: «В сентябре 1943 г. мне довелось стать свидетелем одного любопытного случая. На бетонную площадку возле одного из ангаров четверо рабочих выкатили круглый по периметру и имевший в центре прозрачную каплевидную кабину аппарат, похожий на перевернутый тазик и опиравшийся на маленькие надувные колеса.
Невысокий грузный человек, судя по всему, руководивший работами, взмахнул рукой и странный аппарат, отливавший на солнце серебристым металлом и вместе с тем вздрагивающий от каждого порыва ветра, издал шипящий звук, похожий на работу паяльной лампы и оторвался от бетонной площадки. Он завис где-то на высоте 5 метров. На серебристой поверхности четко проступили контуры строения аппарата. Через какое-то время, в течение которого аппарат покачивался вроде «ваньки-встаньки», границы контуров аппарата постепенно стали расплываться. Они как бы расфокусировались. Затем аппарат резко, словно юла, подпрыгнул и змейкой стал набирать высоту.
Полет, судя по покачиванию, происходил неустойчиво. И когда налетел особенно сильный порыв ветра с Балтики, аппарат перевернулся в воздухе, стал терять высоту. Меня обдало потоком смеси гари, этилового спирта и горячего воздуха. Раздался звук удара, хруст ломающихся деталей. Тело пилота безжизненно свисало из кабины. Тут же обломки обшивки, залитые горючим, окутались голубым пламенем. Обнажился еще шипящий реактивный двигатель – и тут же грохнуло: видимо, взорвался бак с горючим».
О подобном аппарате дали показания после войны девятнадцать бывших солдат и офицеров вермахта. Осенью 1943 г. они наблюдали испытательные полеты какого-то «металлического диска диаметром 5 – 6 м с каплевидной кабиной в центре».
Однако Эпп не успокоился. В конце 1944 г. (по другим данным в начале 1945 г.) он смог разработать и построить третью действующую модель – диск «Омега». Он представлял из себя диск с 8 звездообразными поршневыми и двумя прямоточными воздушно-реактивными двигателями. Аппарат являлся комбинацией технологии «вентиляторов в кольцевом обтекателе» со свободно вращающимся ротором, приводящимся в движение пульсирующими реактивными двигателями «Trie flugel» фирмы «Фоке-Вульф». Летя низко над землей, машина получала благодаря «влиянию земли» дополнительную подъемную силу и скорость благодаря экрану – принцип, используемый в настоящее время скоростными судами на суше без больших препятствий и на море – экранопланами. Но они появились только в 80-е годы 20-го века. И здесь немецкий изобретатель на 40 лет опередил свое время.
Летательный аппарат Эппа состоял из круговой кабины диаметром 4 м, окруженной диском-фюзеляжем диаметром в 19 м. В фюзеляже было установлено восемь четырехлопастных вентиляторов в кольцевых обтекателях, соединенных с восемью звездообразными поршневыми двигателями Аргус АР-84 с тягой каждый в 80 л.с. Они были установлены внутри восьми конических труб диаметром в 3 м.
После войны специалисты США определили, что данный диск, если его снабдить мощным мотором, мог быть хорошим самолетом-разведчиком или маневренным транспортным воздушным кораблем с большой грузоподъемностью. Однако существовал и более боевой вариант в качестве дальнего бомбардировщика. Хотели создать диск диаметром 42 м (действующий образец был вдвое меньше), способный с территории оккупированной Франции перелететь Атлантический океан на высоте 10 км и разбомбить Нью-Йорк – негаснущая мечта немецких ракетчиков. По проекту предполагаемая скорость гигантского диска должна была составить 1000 км/ч, что было вполне реально, если провести параллель с реактивным истребителем «Мессершмит – 262» и заданием командования ВВС Германии Эппу на истребитель со скоростью 900 км/ч. Но для этого требовались моторы общей мощностью в 100 тысяч л.с., а их тогда еще не было. Это отлично понимали специалисты из Пенемюнде и быстро похоронили данный проект, хотя фон Брауну было поручено проверить идею летающего диска «Омега» и создать свой вариант на реактивной тяге с превышением скорости звука. Но у фон Брауна Эпп встретил лишь вежливое сочувствие, сопровождающееся словами о большой занятости другими проблемами. Чем же объясняется такая позиция штандартенфюрера СС, члена нацистской партии, любимца Гитлера фон Брауна?
Прежде всего, встающими большими техническими трудностями, а ни времени, ни возможностей у рейха в конце 1944 – начале 1945 гг. уже не было для их успешного решения. Наряду с этим играла роль и недоверие Эппу со стороны спецслужб гитлеровской Германии. Ведь Эпп не был членом нацистской партии, как многие другие конструкторы, а за пацифистские высказывания и неверие в конечную победу в войне оказался на особом контроле у гестапо еще с 1939 г. Влияло и мнение более консервативно мыслящих и приверженцев обычной авиации авиаконструкторов об Эппе, как о «свихнувшемся инженере», хотя ничего нереального в его изобретении не было. По утверждению Эппа, летающий диск его конструкции диаметром в 6 м прошел успешные испытания на ракетном полигоне в Пенемюнде, но он был еще очень «сырой» и нуждался в доводке в течение года – полутора. Работы продолжались при всех сомнениях, так как слишком очевиден был выигрыш в качестве в случае успеха.
Точку под всеми экспериментами поставил налет авиации союзников на Пенемюнде. Бомбы угодили в наземный ангар, где монтировались летающие диски Эппа. По имеющимся сведениям, их было шесть. Весной 1945 г. Эпп добился перевода его экспериментальной лаборатории в другой город, но через месяц советские войска заняли его. Эпп бежал к американцам и в конце мая 1945 г. попал в руки научно-технической разведки США, которая вела неустанную и планомерную охоту на немецкие архивы, научные приборы, патенты и самих изобретателей. Его немедленно направили в специальный лагерь для интернированных специалистов во Фрайзинге.
На него обратил внимание американцев перебежавший к ним «ракетный барон» Вернер фон Браун. Однако Эпп на допросах ничего ценного не сообщил, хотя его обрабатывали и деньгами, и угрозами, и карьерой специалисты по разведке. Он стал играть под простачка, больного человека и фантазера. Выдал он американцам, совсем уж молчать было невозможно, иначе за него взялись бы всерьез, лишь небольшие технические детали, касающиеся улучшения устройств военных самолетов обычных типов, усовершенствованный расходомер топлива, новый метод холодной клепки, более надежный тип стабилизатора для истребителя, улучшения качества истребителей за счет модернизации элеронов и шасси. Формально говоря, эти сведения были секретными, но американцы к этому времени захватили в качестве трофеев значительное количество модернизированных истребителей Германии, да и все данные по ним были в захваченных авиационных архивах конструкторских бюро. Про свой летающий диск он не распространялся. «Ничего существенного они от меня не узнали», – написал он позже в своей автобиографии.
На самом деле американские разведчики быстро отстали от него, потому что они получили информацию от ведущих немецких авиаконструкторов, характеризующую его как «человека с приветом», мечтателя и большого неудачника в инженерных делах, да еще пытавшегося, якобы, несколько раз покончить жизнь самоубийством. В эйфории от своих успехов американцы не поняли, что оценки были предвзятыми, ложными, от людей, которые не поняли и не приняли его идей.
Эпп и после освобождения – в военных действиях он непосредственного участия не принимал, никаким боком к военным преступлениям нацистов отношения не имел – держал язык за зубами, посчитав, что его подписи на служебных документах о неразглашении военных тайн – дело его чести и немецкого патриотизма. Он считал, что служил Германии и ей отдавал свой недюжинный талант конструктора, а не фюреру и нацистскому рейху. Здесь Эпп заблуждался, но так заблуждались и миллионы других немцев.
Аппарат-диск «Шаровая молния», выпуск которого планировался на 1946 г., был наиболее близок по конструкции к современным противотанковым вертолетам и вполне мог оперировать на дистанции около 100 км. Рейхсмаршал авиации Геринг решился на опытную серию из 15 машин. Но развернуть производство гитлеровцам помешали солдаты и офицеры Красной армии и союзные войска.
Уже в 1942 г. первая группа разработчиков летающих дисков начинает разработку промышленных технологий для производства дисков на заводе Шкода-Летов около Праги. Вторая команда из сверхсекретного технического подразделения СС «Зондеркоманда-13» с центром в Кенигсберге (Калининград), с филиалом в Праге (Чехия), Дрездене (Германия) и Бреслау (Вроцлав, Польша) вела разработку теоретических основ проектирования дисколетов, включая аэродинамические расчеты.
Однако если с конструкцией самих дисков у немцев было в основном все ясно, то главной проблемой для создания самих летающих дисков являлась проблема с их двигателями. Газотурбинные двигатели лишь частично решали эту проблему: они были недостаточно надежны, моторесурс их был небольшим, они требовали много топлива и не могли обеспечить значительное время пребывания в воздухе. Отсутствие надежных и долговременных в эксплуатации двигателей сильно задерживало развитие дисковидных летающих аппаратов. Остановка была только за двигателями для нацистских «тарелок». Ведь уже в конце 1942 г., по имеющимся сведениям, был поднят в воздух диск «Врил-Ягдер», в 1943 г. изготовлено 7 действующих моделей размером в 11 м, из-за высотности полетов, где было мало кислорода или он вообще отсутствовал – в стратосфере и на границе космоса, пилоты, испытывающие эти диски, были одеты в специальные скафандры жизнеобеспечения, сохранились фотографии, где они изображены в них, сидящие в дисках. К концу войны, по словам немецкого исследователя и инженера Георга Клейна, давшего интервью цюрихской газете «Tageszaiger» (Тагесанцайгер) в 1954 г.: к моменту окончания войны существовали два промышленных варианта летающего диска: пятимоторный, диаметром в 17 м и двенадцатимоторный, диаметром около 46 м. Они могли зависать неподвижно в воздухе, а также проводить сложные и необычные маневры. Их устойчивость обеспечивалась прибором, устроенным по принципу гироскопа. Эти диски могли развивать очень большую для своего времени скорость. Клейн также отмечал, что «летающая тарелка», созданная после войны в Канаде по немецким трофейным чертежам, якобы могла развивать скорость 2 400 км/час, что в два раза быстрее звука. И это не является чем-то нереальным – сейчас истребители и в США, и в России, и в Китае летают с такой же, если не с большей скоростью.
На изобретение необходимого двигателя для дисков были брошены значительные материально-финансовые и интеллектуальные средства. Работы велись по различным проектам и в различных направлениях, т.к. разные были и диски. На какие же типы двигателей смогли выйти немецкие инженеры и конструкторы к 1945 г.? Сведения об этом крайне разбросаны, неполны и во многом засекречены и по сей день. Но кое-что, сличая разные материалы, удалось установить. Главное – двигатели были очень необычными, но работающими.
Интересно, что в архивах Третьего рейха найдены рисунки, объясняющие принципы «закрутки» тонких физических полей, позволяющие в принципе создавать некие «техномагические» аппараты. Одним из разработчиков считается ученый, доктор В.О. Шума. Если верить свидетельствам, то его электродинамические машины, использующие быстрое вращение, не только парили в воздухе, но и локально изменяли вокруг себя структуру времени. Подобная информация, как пишет чилийский исследователь К. Веласкес в книге «Под одним небом», была получена по свои собственным каналам в обществе «Туле». Построенная по чертежам, полученным «контактерами» этого общества «тарелка» получила кодовое название «Шютц». После того, как аппарат с такими возможностями отправили под Мюнхен, в Аугбург, где были продолжены исследования в этой области, научно-технологическое подразделение СС создало серию летающих дисков типа «Врил».
Другим изобретателем очень своеобразного двигателя считается Виктор Шаубергер, споры вокруг деятельности которого не утихают и по сей день. Он являлся крупным специалистом по водяным турбинам. Шаубергер был австрийцем и еще в 1930 г. создал электрогенератор, турбина которого принципиально отличалась от обычных водяных турбин. Перед войной он попадает в гестапо за неуважительные высказывания о фюрере. Однако опытного инженера вскоре выпускают из концлагеря и привлекают к работе над системой охлаждения двигателей истребителей «Мессершмит». С задачей он справился быстро и на отлично. Есть сведения, что перед ним лично рейхсфюрером СС Гиммлером была поставлена фактически невыполнимая и представляющаяся даже сегодня откровенно фантастической задача создания реактивного двигателя, работающего… на воде. Вспомним, что гитлеровская Германия испытывала острый недостаток на любые виды моторного топлива.
Неизвестно, был Шаубергер беспартийным или членом нацистской партии и состоял ли в СС. Вероятно, он был далек от политики и его, как многих других изобретателей, увлекала только техника и предоставленные гитлеровцами уникальные возможности реализовать свои замыслы, казавшиеся другим ученым абсолютным бредом. Якобы в 1942 г. ему удалось создать модель реактивного двигателя, могущего использовать в качестве топлива воздух и обыкновенную воду, возможно, разлагая ее. Это было грандиозное, даже для сегодняшнего дня, открытие. Его тут же полностью засекретили и знали о нем и его сути всего несколько человек в рейхе.
Возможно, при работе над водяным реактивным двигателем Шаубергеру удалось нащупать некие пути, ведущие к созданию двигателя принципиально нового типа – антигравитационного. Глухие упоминания об этом есть в ряде трофейных немецких документов.
Мистики из «Аннанербе» рассказали группе лучших ученых Германии принципы действия водяного двигателя дискообразного летательного аппарата, который будет запускаться с помощью «заклинаний». Талантливый инженер Шаубергер претворил эту идею в жизнь, создав вместе с группой исследователей итальянцем Белонце «диск Белонце». Как пишет профессор Э. Мулдашев в статье «Аэродром для летающих тарелок» вначале В. Шаубергер создал летательный диск с ртутным двигателем, а потом, под влиянием мистиков, сменил его на водяной. Смысл этого двигателя состоял в том, что за счет электромагнитных полей раскручивалась вода в центре летательного аппарата и тарелка могла взлететь по принципу торнадо (мощного смерча), сохраняя связь с землей. По мнению Мулдашева, во время полета тарелки на земле тоже должен был действовать некий водяной двигатель, который по эффекту Максвелла питал бы «антигравитационной энергией» летательный диск. И таким наземным водяным двигателем мог быть один из загадочных кругов, в «ушах» которого стояли электромагнитные движки. Они запускали кручение воды в котловане, чтобы оно совмещалось с кручением воды в водяном двигателе тарелки и по пока неизвестному принципу снабжало энергией с земли летательный аппарат.
Экспедиция под руководством Мулдашева нашла в 2010 г. на горе Лиинахамари на Кольском полуострове четыре необычных комплекса бетонных кругов. Каждый из этих комплексов был расположен в котловане диаметром 40 – 50 м и глубиной 5 – 7 м. Стенки котлована имели колбообразное расширение под землей, а также два «ушка» по бокам. Внутри котлована находились бетонные круги разного диаметра, расположенные на разной глубине, их количество в разных комплексах было от двух до четырех. В центре каждого из комплексов виден белый квадрат. И все они залиты водой. Сюда была подведена линия электропередачи, построены дороги.
Летательные аппараты в виде тарелок разных модификаций производились на заводах «Сименс» и «АЕГ» в Германии. С целью сокрытия их строительства заказы размещались на разных заводах, где создавали внешне не связанные друг с другом детали. Они по частям доставлялись в Норвегию, где производилась сборка, после чего они транспортировались на особое место, где и проходили испытания. Для такого места, можно предположить, была избрана гора Лиинахамари на Кольском полуострове, куда и доставлялись дискообразные летательные аппараты. Данный район, который в то время находился на территории, принадлежащей Финляндии, не имел особого стратегического значения, но был сильно укреплен – всюду были немецкие батареи, в том числе зенитные и доты. Здесь был введен режим сверхсекретности. Для строительства сооружений использовался только труд военнопленных, которых потом фашистская охрана расстреливала. В поселке Лиинахамари около этой горы до наших дней сохранилось здание, принадлежащее «Аннанербе», а также два огромных бункера, где находились основные узлы летающих тарелок нацистов.
Свидетели показывали, что в ряде случаев перед запуском тарелок раздавались все усиливающиеся громкие звуки, похожие на удары в гигантские барабаны, а иногда хотя ничего не было слышно, начинали дрожать стекла в домах. Вполне допустимо, что производились некие магические заклинания, способствующие запуску тарелок. Разобраться в этой чертовщине может помочь опубликованная история шведского авиаинженера Хенри Кьельсона, произошедшая на его глазах в Тибете в 30-е годы 20-го века. Он наблюдал, как тибетские монахи доставляли камни для строительства храма. Они дотаскивали с помощью яка камень примерно в 1,5 м диаметром до небольшой горизонтальной площадки, где сваливали его в яму глубиной 15 м и соответствующую размеру камня. Площадка находилась на расстоянии 100 м от отвесной скалы высотой в 400 м, на вершине которой возводился храм.
В 63 м от ямы (инженер все точно замерил) стояли 19 музыкантов, а за ними 200 монахов, располагавшихся по радиальным линиям, по несколько человек  на каждой. Угол между линиями составлял 5 градусов, причем в центре этой фигуры лежал камень. У музыкантов было 13 больших барабанов трех разных размеров, подвешенных на деревянных перекладинах и обращенных звучащей поверхностью к яме с камнем. Между барабанами размещались в разных местах еще шесть больших металлических труб, также обращенных выходными отверстиями к яме. Около каждой трубы стояло по два музыканта, дующих в нее по очереди, но непрерывно. По специальной команде весь этот оркестр начинал громко играть, а хор монахов подпевал в унисон. И через четыре минуты, когда звук достигал максимума, валун в яме стал сам собой раскачиваться и вдруг воспарил по параболе на вершину 400-метровой скалы. Таким способом, рассказывал Хенри Кьельсон, монахи поднимали к возводимому храму 5 – 6 огромных камней каждый час.
Как и почему в 30-е годы шведский авиаинженер оказался в Тибете, неизвестно. В это время Европу сотрясали тяжелейший экономический кризис и последовавшая за ним длительная депрессия, а для поездки в Тибет нужны были значительные средства. И вообще, что забыл в Тибете авиаинженер? Можно предположить, что Хенри Кьельсон состоял в обществе «Аннанербе», курируемом руководством СС, и они вполне могли найти средства и возможности для его посылки туда с целью узнать или хотя бы выявить секреты тибетских монахов. Ведь нигде не сказано, что для членства в «Аннанербе» надо быть чистокровным немцем, быть же «истинным арийцем» желательно, а шведы, согласно нацистской идеологии, принадлежали к арийской нордической расе. А агентуру СС вербовало по всей Европе. Тогда становится понятным, почему и зачем Хенри оказался так далеко от Швеции. Для «Аннанербе» было очень нежелательно, чтобы в английской колониальной Индии британские спецслужбы обращали внимание на повышенный интерес нацистской партии (НСДАП) и разведки СС к тайнам Тибета. В этой ситуации кандидатура шведа, специалиста по авиации и секретного агента рейха, подходила идеально.
Гранитный валун диаметром в 1,5 м имеет массу около 4 тонн, что вполне сравнимо с полетным весом легкого истребителя периода Второй мировой войны и, вероятно, не превышало вес летающего диска с пилотом. Судя по описанию этого загадочного случая, для подъема камня использовался эффект звукового резонанса, причем главную роль могли играть неслышимые человеческим ухом инфра- и ультразвуковые колебания. Так это или не так, пусть расчеты делают другие, но какая-то дорожка к разгадке полетов дисков открывалась. Слово для подтверждения или отрицания было уже за учеными – физиками, акустиками, математиками и другими специалистами, которых в гитлеровском рейхе было достаточно. А какие мелодии или молитвы транслировали через громкоговорители на горе в Карелии – это дело было уже десятым. Важны были их мощность и частота колебаний. Если вспомнить подъем валуна в Тибете, то можно предположить, что двигатель диска создавал эффект резонанса, так же как и тибетские монахи и музыканты. Разница только в расположении источника колебаний – в Тибете он был вне поднимаемого объекта, а в диске – внутри, возможно с помощью воды.
И здесь мы подходим к одному из самых засекреченных исследований в рейхе – изучению антигравитации и попытке создать антигравитационный двигатель. Об этих опытах прежде мало известно, но в начале 21 века некоторые факты стали проникать в СМИ и дают возможность, хотя бы в общих чертах, получить сведения о них.
Любопытный эпизод приводится в книге англичанина Ника Кука «В поисках точки зеро». Он являлся научным редактором отдела авиации в «Джейнс дифенс уикли» и собирая данные для этого солидного журнала по вооружениям в мире, заинтересовался темой антигравитационного двигателя, который создавался в нацистской Германии. В книгу Кук включил эпизод с 23-летним очень способным хакером М. Биваном, который в середине 1999 г. в базе данных одного из компьютеров Пентагона, куда он смог нелегально проникнуть, наткнулся на упоминание о секретах антигравитационного двигателя. Взломав электронный пароль, хакер узнал, что документы по двигателю хранятся на сервере авиабазы «Райт Петерсон». Мало кто обратил бы внимание на сенсационное заявление Бивана, возможно, посчитав его шутником, если бы представитель Пентагона не назвал его «самой серьезной угрозой миру после Адольфа Гитлера», подтвердив тем самым реальность его заявления. Ведь документы антигравитационных разработок Третьего рейха, как и некоторые изделия дали толчок аналогичным работам в США и СССР, хотя их причастность к нацистским корням тщательно скрывается.
Нет ничего невероятного в сообщениях о гравитационных двигателях. Сегодня ученым, работающим в области альтернативных источников энергии, известен так называемый конвертор Ганса Коплера, якобы превращающий энергию гравитации в электрическую. Есть отдельные сведения, что эти конверторы могли использоваться в так называемых тахионаторах (электромагнитогравитационных двигателях), которые на последнем этапе войны производились на заводах «Сименс» и «АЕГ» для «летающих дисков». Эти же конверторы, возможно, применялись в качестве источников энергии не только на дисках, но и на каких-то больших подводных лодках и на ряде подземных баз. Гитлеровцы внимательно смотрели за тем, чтобы в случае угрозы захвата, эти двигатели уничтожались в первую очередь, не обращая внимания на возможные жертвы среди экипажей дисков и подлодок или персонала баз. Так они особо берегли их принцип действия и конструктивные особенности. Сумели ли войска стран антигитлеровской коалиции захватить целые, неповрежденные, действующие экземпляры таких двигателей, данных нет или они совершенно секретны в свете ведущихся после войны исследований. Но надо отметить, что полное или хотя бы частичное признание существования антигравитационных двигателей неизбежно приводит нас к выводу, что сама эта идея и даже кое-какие инженерные разработки тесно связаны с изучением учеными и конструкторами рейха обломков, а возможно и уцелевших узлов, разбившихся или совершивших вынужденную посадку инопланетных космических кораблей, о чем, как вероятной версии мы писали ранее, т.к. технически и в начале 21-го века мы пока еще не можем сконструировать подобные двигатели оригинального типа.
Очень интересные сведения приведены российским исследователем Игорем Емецом в книге «В поисках затерянных городов», вышедшей в Москве в 2002 г. Наряду с другими фактами он описывает исследования гитлеровцев в 1944 – 1945 гг. в загадочном проекте «Колокол» по созданию не только антигравитационного двигателя, но и возможного оружия на его основе для воздействия на биологические объекты. Из показаний обергруппенфюрера СС Якоба Шпорренберга, попавшего в плен, сотрудникам польской и советской разведки стало известно о существовании проекта «Колокол», явившегося на свет в результате слияния совершенно секретных проектов «Фонарь» и «Хронос».
Работы в рамках проекта «Колокол» начались в середине 1944 года на закрытом объекте СС, расположенном неподалеку от Лейбуса (Люблин). После вступления советских войск в Польшу, проект был перемещен в замок, близ деревни Фуэрштенштайн (Кшац), неподалеку от Вальденбурга, а оттуда на шахту рядом с Людвигсдорфом (Людвиковичи), в двадцати километрах от другой окраины Вальденбурга, на северных отрогах Судет.
В рамках проекта «Колокол» проводились эксперименты с неким объектом в форме колокола, изготовленным из твердого, тяжелого металла и наполненным похожей на ртуть жидкостью фиолетового цвета. Жидкость хранилась в высоком тонком термосе высотой в один метр, упакованном в свинцовую оболочку толщиной в три сантиметра. Эксперименты проводились под толстым керамическим колпаком, при этом два цилиндра быстро вращались в противоположных направлениях. Похожее на ртуть вещество условно называли «Ксерум-525». В прочие используемые вещества входили перекиси тория и берилла, они условно назывались «легким металлом».
Помещение, в котором проводились эксперименты, располагалось в подземной галерее. Его площадь составляла около тридцати квадратных метров, стены были покрыты керамическими плитками с толстой резиновой подкладкой. После окончания каждого эксперимента в течение сорока пяти минут помещение обрабатывалось соленым раствором. Обработку помещения проводили узники концентрационного лагеря Гросс-Розен. Резиновые подкладки заменяли через каждые два или три эксперимента, использованные сжигали в специальной печи. Примерно после десяти испытаний помещение было разобрано, а его содержимое уничтожено. Сохранился только сам «Колокол».
Каждый эксперимент длился примерно одну минуту. В активном состоянии «Колокол» испускал бледно-голубой свет, ученые держались от него на расстоянии 150 – 200 метров. Электрическое оборудование в этом радиусе обычно ломалось или происходило короткое замыкание.
В радиусе действия «Колокола» помещались различные растения, животные и живые ткани. Во время первой серии испытаний, проводившейся с ноября по декабрь 1944 года, почти все опытные образцы погибли – жидкости, в том числе кровь, сворачивались и разделялись на очищенные фракции. В тканях растений происходил распад или исчезновение хлорофилла, через четыре – пять часов растения приобретали полностью белый цвет. Через восемь – четырнадцать часов наступало полное разложение, но в отличие от обычного, оно не сопровождалось запахом. К концу этого периода растения обычно превращались в нечто, похожее по консистенции на колесную мазь.
Известно, что первая команда исследователей распалась из-за смерти пяти ученых из семи. Во второй серии экспериментов, начатой в январе 1945 года, вред, наносимый животным, был несколько снижен благодаря различным модификациям оборудования. Люди, участвовавшие в экспериментах, жаловались на недомогание, несмотря на защитную одежду. Отмечались нарушения сна, потеря памяти и равновесия, мышечные спазмы, возникновение неприятного металлического привкуса во рту.
Перед самым окончанием войны «специальная эвакуационная команда» СС вывезла «Колокол» и всю документацию в неизвестном направлении. Ученые (шестьдесят два человека), принимавшие участие в проекте, были расстреляны солдатами СС между 28 апреля и 4 мая 1945 года.
В документах, с которыми имел возможность ознакомиться польский исследователь Игорь Витковский, упоминалось об участии в проекте «Колокол» профессора Герлаха – руководителя германского «Уранового клуба», координировавшего усилия научных групп, работавших в области атомного проекта Третьего Рейха. Также упоминался доктор Эрнст Гравиц (Grawitz 08.06.1899 – 24.04.1945), обергруппенфюрер СС и генерал Войск СС, глава Медицинской службы СС, руководитель Главного управления Германского Красного Креста. Именно Эрнст Гравиц курировал исследовательскую работу в различных институтах СС, в том числе эксперименты в концентрационных лагерях.
Однако, по словам Витковского, в описаниях, сделанных учеными, работавшими с «Колоколом», не использовались термины ядерной физики, а во время самих экспериментов не употреблялись радиоактивные материалы. Шпорренберг запомнил термины «вихревая компрессия» и «разделение магнитных полей».
Некоторый свет на этот вопрос проливает то обстоятельство, что в деятельности профессора Герлаха имеются эпизоды, которые дают основания отнести его к разряду ученых, занимавшихся вопросами... гравитации, несмотря на его основную специализацию. В 20 – 30-х годах Герлах занимался проблемами «поляризации спина», «резонансом спина» и свойствами магнитных полей, имеющими мало общего с ядерной физикой, однако, касающимися некоторых неисследованных свойств гравитации. Герлаху (совместно с Отто Штерном) принадлежит экспериментальное доказательство существования спина электрона, датированное 1922 годом. Студентом Герлахом в Мюнхене была опубликована статья  под названием «О гравитации, вихревых потоках и волнах во вращающейся среде». Однако после войны и до самой смерти в 1979 году Герлах ни разу не возвращался к этой теме, словно ему запретили говорить о ней.
Тогда же, в середине 20-х годов, на другом континенте талантливый американский физик и изобретатель Томас Таунсенд Браун (Thomas Townsend Brown, 1905 – 1985) обнаружил взаимосвязь между электрическим зарядом и гравитационной массой. Итогом его экспериментов стало открытие, известное теперь как Эффект Бифельда-Брауна (Biefield-Brown Effect), которое заключалось в том, что электрический конденсатор будет перемещаться в сторону положительного полюса, и будет сохранять это движение, пока не разрядится.
Основной вывод, следующий из теории Брауна, звучит следующим образом – существует электромагнитный фактор корреляции между гравитационной массой и инерционной массой, который в определенных электромагнитных условиях, может быть уменьшен, аннулирован, инвертирован или увеличен.
Во время своих ранних экспериментов Браун столкнулся с тем, что в рентгеновской трубке Кулиджа под воздействием высокого напряжения наблюдалась тяга. Движение было вызвано электричеством, проходящим сквозь трубку. Браун продолжил опыты и разработал устройство, названное им «гравитатор» – электрический конденсатор, запаянный в бакелитовый футляр, который при подключении к источнику питания в сто киловольт демонстрировал потерю веса на один процент.
В 1929 году Браун описал свои опыты в статье под названием «Как я контролирую гравитацию»: «В действительности «гравитатор» является необыкновенно эффективным двигателем. В отличие от других двигателей он действует не на принципах электромагнетизма, а на принципах электрогравитации. В простом «гравитаторе» нет движущихся частей, но, очевидно, он способен к движению изнутри. Он необычайно эффективен по той причине, что не требует механизмов, осей пропеллеров или колес для создания движущей силы. У него нет внутреннего механического сопротивления и заметного разогрева. Наперекор обычным представлениям о том, что гравитационный двигатель должен обязательно действовать вертикально, мною доказано, что данный двигатель действует одинаково хорошо в любых направлениях».
Способность манипулировать энергией на всех осях открывало «гравитатору» путь в авиацию. В процессе исследований Браун пришел к выводу, что наиболее эффективной формой для производства электрогравитационного подъема является форма идеального диска или блюдца.
Управление движением предполагалось производить посредством разделения диска на сегменты, каждый из которых может быть заряжен отдельно. Таким образом, перемещая заряд по краю диска, возможно заставить аппарат передвигаться в любом направлении.
Демонстрационные полеты экспериментальных дисков Брауна диаметром 1 метр и более вокруг высокой мачты с подачей электропитания по проводам показали, что перед ведущим краем диска создается область низкого давления. Эта область подобно буферному крылу смещает воздух перед летящим диском, что исключает возникновение сверхзвукового барьера и нагрев корпуса диска. Выступая перед учеными и представителями авиационной промышленности, Браун уже тогда отмечал, что сопутствующие полету электромагнитные процессы вызывают не только свечение диска, но и негативное воздействие на животных и растения.
Вполне возможно, что талантливый американский исследователь и его публикация 1929 г. попали в поле зрения немецкой разведки, а через ее донесения и в «Аннанербе», тем более, что гитлеровцы крайне интересовались подобными исследованиями и хотели наладить их у себя. Известно, что в 1932 г. Браун служил штатным физиком в военно-морской экспедиции по изучению… гравитации в Вест-Индии, которым он продолжал заниматься по 1940 г. Надо помнить, что до 11 декабря 1941 г., когда Германия вслед за своей союзницей Японией объявила войну США, Вашингтон занимал вплоть до начала Второй мировой войны 1 сентября 1939 г. позицию благожелательного нейтралитета по отношению к агрессивной политике Третьего рейха в Европе, желая повернуть вместе с Англией и Францией острие ее военных походов на СССР. Поэтому нет ничего необычного в возможном установлении контактов «ученых» из Германии с американским исследователем и, вероятно, в финансировании его исследований в обмен на результаты. Какой и сколько они получили ценной информации от Брауна, остается покрытым полным мраком, но не только в результате сокрытия секретной информации, но и в результате проводимой нацистами идеологической кампании  под лозунгом «Арийцы всегда и во всем первые!» Известно, что в годы Второй мировой войны в нескольких секретных центрах рейха (Штецин, Дортмунд, Эссен, Пенемюнде, Прага, Бреслау и др.) было разработано несколько моделей летающих дисков, являвшихся прототипами совершенно новой аэрокосмической системы.
Но не только использовали гитлеровцы в своих интересах отдельных талантливых изобретателей в США и в других странах, особенно не нашедших признания и помощи на своей родине, однако и насильно привлекали выдающихся конструкторов и инженеров других стран к сотрудничеству, бросая их в концлагеря. Это было частью секретной программы «Ночь и туман», предусматривавшей арест и вывоз иностранных граждан без суда и следствия, если они внушали оккупантам «подозрения» в их лояльности или были нужны для работ в рейхе и для пользы рейха. К тому же сразу решалось несколько задач. Во-первых, кому в голову придет искать секретную лабораторию в концлагере? Во-вторых, дополнительно обеспечивалась повышенная секретность, т.к. лагеря смерти сильно охранялись, и легко было спрятаться среди десятков тысяч заключенных. В-третьих, не надо было тратить значительные средства на хорошую оплату специалистов и создания для них нормальных условий для жизни и творчества. В-четвертых, сильным стимулом для заключенных специалистов была полная их уверенность, что они живы только до тех пор, пока приносят пользу своими исследованиями и разработками. К тому же, когда возникала угроза рассекречивания их работ в связи с возможным освобождением лагеря союзными войсками, то таких специалистов моментально уничтожали – мертвые никому и ничего не могут рассказать.
Так, В. Шаубергер, оказавшийся после войны в США, вспомнил в августе 1958 г., незадолго до смерти: «Модель, испытанная в феврале 1945 г. (показавшая феноменальные результаты – В.К.), была построена в сотрудничестве с первоклассными инженерами-специалистами по взрывам из числа заключенных концлагеря Маутхаузен. Затем их увезли в лагерь, для них это был конец». В письме, написанном Шаубергером, тоже признается роль узников: «Летающая тарелка, которая прошла испытания 14-го (по другим данным 19-го) февраля под Прагой… была создана совместно с лучшими инженерами и специалистами по прочности материалов из числа узников, приданных мне для работы. Насколько я понимаю, незадолго до конца войны они были уничтожены».
После войны, боясь обвинения в соучастии в военных преступлениях, Шаубергер притворился сумасшедшим и «лечился» в психиатрической клинике. После выхода оттуда через некоторое время к нему больше никто не приставал с вопросами о «летающих тарелках» и роли иностранных специалистов-заключенных.
А скрывать было что. Изготовленный под руководством и при активнейшем участии в разработке диска инженеров Белонце и Шаубергера летательный аппарат в Бреслау имел две модификации – 38 и 68 м. По его периметру через равные расстояния располагались 12 реактивных двигателей. Но основную подъемную силу создавали не они, а бесшумный и беспламенный двигатель Шаубергера, работавший на энергии взрыва и якобы потреблявший только воздух и воду. Другой диск, диаметром 21 м, сконструированный инженерами Р. Шривером и Б. Хабермолем и изготовленный в Праге, был испытан 17 мая 1944 г. и показал скорость вертикального взлета 800 м в минуту и скорость до 2000 км/ч в горизонтальном полете. Он был оборудован двигателем, о характере которого данных не сохранилось, но, судя по характеристике полета диска, вполне мог быть антигравитационным, но только другой конструкции.
Завеса плотной тайны, скрывавшей необычный проект нацистов по двигателям, немного приоткрылась в апреле 1945 г., когда американские войска освободили выживших узников лагеря смерти Бухенвальд. Через один – два дня после освобождения один из узников лагеря по фамилии Лохман поведал офицеру разведывательного отряда 80-й дивизии США, что некоторое время он находился в одном помещении камерного типа с человеком по фамилии Блау. Являлось это подлинным его именем или псевдонимом, сказать трудно. О себе он говорил, что был военным чиновником рейха, занимал немалый пост и занимался разработкой нового оружия, однако провинился и попал в лагеря. Тем не менее, эсэсовцы хорошо относились к Блау и вскоре увели его из камеры. Скорее всего, туда он попал из-за своей несговорчивости в каких-то вопросах и ему ясно показали, кто здесь хозяин.
От других заключенных, имевших доступ для выполнения хозяйственных работ в закрытую от посторонних часть лагеря, Лохман знал, что в отдельном бараке Блау создал целую секретную лабораторию и проводил какие-то эксперименты под присмотром эсэсовцев. Они занимались только им и часто привозили ящики с непонятной аппаратурой для таинственной лаборатории. Конечно, это очень заинтересовало американцев, которые проявляли повышенный интерес в научным разработкам и специалистам Третьего рейха. Они попытались отыскать Блау среди выживших узников, но его там не оказалось. Тогда оперативные работники группы «охотников за мозгами» начали вести методичную разработку всей документации лагеря, проверку расположенных неподалеку промышленных предприятий и фирм, а также долгие и подробные допросы всех, кто мог иметь хоть какое-то отношение к секретной лаборатории. Настойчивость вскоре дала результат и смогли найти в одной из фирм человека, который рассказал, что поставлял некоторые реактивы и химикаты в лабораторию Блау, – естественно, он не знал никаких имен и деталей проекта.
Согласно сообщенной им информации, эсэсовцы носились с «ученым узником», как с писаной торбой и выполняли любые его заказы. Однажды он запросил большое количество моноцитного песка, однако здесь его не нашли. Однако, работавший в химической фирме немец говорил, что эсэсовцы все же нашли этот песок. Было найдено подтверждение в уцелевшей документации, что за моноцитным песком направили специального курьера в нейтральную Швецию. Для таких дорогостоящих поездок и закупок во время войны должны были иметься очень веские основания.
Проверки и сверки американцами уцелевших списков военных чиновников от науки не дали результата – видимо, имя «Блау», что в переводе означало «голубой» являлось псевдонимом руководителя секретной лаборатории. Возможно, он получил его в связи с нетрадиционной сексуальной ориентацией. Как известно, Гитлер твердо придерживался мнения о необходимости сурового наказания гомосексуалистов. Не исключено, что именно на сексуальных «шалостях» Блау и попался, оказавшись в итоге в концлагере, где начал вести свои исследования. Но начал или продолжил?
В конце концов широко раскинутая американцами сеть, в которую они ловили любую информацию о научных разработках в Третьем рейхе, принесла успех – был найден секретный документ относительно таинственного «ХХ-проекта». В нем упоминалось, наряду с другими, и имя загадочного Блау. Вскоре были найдены и новые материалы относительно «Проекта ХХ». Ознакомившись с подборкой собранных разведчиками материалов, ученые в США только ахнули и вздрогнули – оказывается в глубоком секрете гитлеровцы готовились к проведению экспериментов с… гравитационным полем! Возможно ли это вообще, и кем на самом деле был изобретатель и конструктор из Бухенвальда Блау: неизвестным гением или сумасшедшим? Вероятность версии о мошенничестве быстро отпадает, т.к. представителей Главного имперского управления безопасности обмануть было крайне сложно и смертельно опасно. Они всегда находили способ проверить качество работы и провести ее экспертную оценку, ведь ученых в нацистском рейхе хватало, и они отлично понимали, чем для них может обернуться халтурно проведенная проверка.
Суть совершенно секретного «ХХ-проекта» состояла в том, что человек, которого называли Блау, разработал или открыл неизвестный принцип конструкции абсолютно нового аппарата, могущего вырабатывать некие лучи, названные им «ХХ». Созданию экспериментальной модели аппарата предшествовала длительная теоретическая работа по расчетам неизвестных полей, вероятно – гравитационных и многочисленные лабораторные опыты.
По замыслу Блау, получаемые посредством его генератора или неизвестной конструкции аппарата лучи «ХХ», которые, судя по трофейным документам, являлись неизвестной формой излучения, сами по себе оружием не являлись. Но они могли быть использованы в военных целях, так как создавали сильное антигравитационное поле или как-то локально нарушали гравитационное поле Земли. Судя по сохранившимся документам, руководимая Блау засекреченная лаборатория пыталась создать экспериментальную модель генератора «ХХ-проект», который мог быть двигателем для нацистских «летающих тарелок». В самом конце войны эсэсовцы уничтожили всю аппаратуру лаборатории и почти все документы, относящиеся к проекту. Но они могли, рассчитывая на реванш в будущем, спрятать их в необнаруженных до сих пор тайниках или вывезти на секретные базы в Южной Америке и в Антарктиде. Самого Блау, чтобы он ничего никому не рассказал о сути изобретения, видимо, убили, а тело сожгли в крематории с сотнями других узников фашизма. Тайна гравитационного проекта «ХХ» остается нераскрытой до сих пор.
Так что постепенно дисколеты из экзотических отдельных экземпляров становятся реальными летательными аппаратами принципиально нового типа – у них была не только уже отработанная конструкция, но и во многом мощные моторы невиданной конструкции. По мнению западных экспертов, Германии требовалось еще год – полтора, чтобы полностью их доработать, разработать технологию промышленного выпуска и осуществить массовый выпуск. Гитлеровское руководство, в обстановке строжайшей тайны, прилагало все силы и использовало все возможности, чтобы сократить этот срок. Особо уделялось внимание выводу полигонов для их испытаний и конструкторских бюро из уже ставших известными пунктов разведке союзников и СССР и подвергавшихся бомбежке в более спокойные районы, где можно было обеспечить необходимую секретность.
После начала в 1944 г. сильных бомбежек союзной авиацией ракетного полигона в Пенемюнде, где проводились испытания и совершенствования дисколетов, конструкторы со своими изделиями перевозятся в Прагу, и на заводах «Ческо-Морава» начинается подготовка к выпуску нового секретного оружия.
В начале 1945 г. руководители конструкторской группы получают приказ о практической демонстрации проекта наиболее перспективного диска «Юла» (иначе – «диск Белонце»). Принимать новое оружие должен был командующий ВВС вермахта и заместитель фюрера Геринг в присутствии генерала Келлера (Камлера?) и директоров группы авиазаводов. Диск пилотировал летчик-испытатель Отто Ланге, но первый старт пришлось прервать из-за сильнейшей тряски и угрожающего наклона аппарата из-за возникшего дисбаланса в результате несогласованной работы ракетных двигателей.
После доводки и исправлений первый (и последний) успешный старт «Юлы» состоялся в середине февраля 1945 г. в 6.30 утра. Летчик-испытатель Иоахим Релике. За 3 минуты, по некоторым данным, аппарат поднялся на 15 км, а при горизонтальном полете развил скорость 2200 км/ч. Аппарат мог зависать в воздухе и летать вперед-назад почти без разворотов, а для приземления использовал складывающиеся стойки. Но война заканчивалась и весь Третий рейх сотрясали до основания мощные удары советских и союзных войск, а в воздухе господствовала авиация США, Англии, СССР.
Единственный экземпляр «Юлы» был уничтожен весной 1945 г. по приказу командующего штабом вермахта В. Кейтеля, а специальные команды эсэсовцев вывозили или уничтожали оборудование, а также ликвидировали свидетелей. Только всевозрастающим хаосом и отсутствием единого управления и контроля можно объяснить, что ряд ведущих конструкторов и инженеров проекта дисколетов остались в живых и вскоре попали в качестве «трофеев» в руки американских и советских войск. Руководство СССР и США сразу и надолго полностью засекретило все сведения о дисколетах, так как хотели спокойно разобраться, построить и опробовать для своих вооруженных сил столь необычную конструкцию на своих секретных полигонах и военных авиабазах.
Часть немецких ученых, конструкторов, инженеров, как, например, Митте – специалист по фюзеляжу дисков, Шривер – специалист по ракетным двигателям для дисков, Эпп – оригинальный изобретатель дисковидных аппаратов, Шаубергер – специалист по двигателям, Белонце – соавтор наиболее удачной конструкции диска, оказались после капитуляции Германии в США, другие, как Ханерболь – специалист по аэродинамике, Курт Танк – создатель дисковидного летательного аппарата для борьбы с танками, оказались после мая 1945 г. в СССР. Американские официальные лица, хоть и крайне скупо и очень неохотно, признают разработку и испытания дисков или похожих на них аппаратов на базе 51 и ряде других в США. В СССР об этих военных разработках хранили полное молчание долгие десятилетия, но отдельная информация стала доступной. Известный советский конструктор, академик В.П. Мишин говорил, что трофейные документы о немецких дисколетах тщательно изучались нашими конструкторами. Доктору технических наук, профессору Московского авиационного института принадлежит признание, что летательные аппараты дискообразной формы еще в 50-е годы проектировались и строились в СССР. В 1959 г. в Лондоне вышла книга Рудольфа Луссара «Немецкое тайное оружие во Второй мировой войне», где он утверждал, что завод в Бреслау (ныне Вроцлав в Польше), где под руководством конструктора Митте строилась одна из альтернативных «тарелок» диаметром в 42 м и с реактивным двигателем, был захвачен советскими войсками и вывезен, возможно, в Омск.
Появились, иногда совершенно неожиданно, документальные свидетельства о работе нацистов над «летающими тарелками». В конце 50-х годов австралийцы признали, что имеют трофейную киноленту – фильм-отчет об исследовательском проекте летающего диска ФАУ-7. И даже продемонстрировали этот фильм. Несколько позже США рассекретили часть архивов ЦРУ, касающихся НЛО. Оказалось, что многие зафиксированные после войны неопознанные летающие объекты соответствуют трофейным образцам или являются их усовершенствованными копиями.
Некоторые разработчики дисколетов, боясь ответственности за активное сотрудничество с гитлеровским кровавым режимом и не желая насильственно уезжать из Германии, прикинулись безудержными фантазерами и выдумщиками от науки и техники, а некоторые очень тихо сидели и ничего не говорили. Вот так и возникла легенда.
Этой легендой решили воспользоваться неонацисты для пропаганды своих взглядов и хотя бы «виртуальным» переигрыванием итогов Второй мировой войны, что еще больше запутало картину. Можно назвать книгу канадского неофашиста Э. Цюнделя «НЛО – тайное немецкое оружие?» В 1998 г. он признался в интервью: «Книги об НЛО имели важное политическое значение, так как в них можно было вставить и то, о чем нельзя было сказать иначе. Например, о программе Национал-социалистической партии или о проведенном Гитлером анализе еврейского вопроса… и это позволило мне заработать кучу денег! Деньги, вырученные за книгу об НЛО, были вложены в издание брошюр «Ложь об авиации», «Вранье про шесть миллионов погибших евреев» и «Честный взгляд на Третий рейх».
Но правда о Холокосте остается правдой, а Третий рейх – преступным и агрессивным государством, а пропаганда людоедского нацизма – пропагандой. 15 февраля 2007 г. немецкий суд приговорил Цюнделя за пропаганду фашизма к 5 годам тюрьмы. Именно Цюндель написал впервые о каком-то мифическом сверхмощном двигателе для дисколетов, об их огромных размерах, о полетах в космическое пространство нацистских «тарелок», о перелете одной такой «тарелки» из Германии в Японию, о ее сверхмощном артиллерийском вооружении.
Мы попытались здесь разобраться и отделить на основе имеющихся данных правду от вымысла, преодолеть густую пелену секретности, лжи и малопонятного. Дисколеты были реальностью, но ее чрезвычайно преувеличили и исказили, и в сознании многих людей они стали вымыслом.
В октябре 1993 г. вышла интересная статья американца Б. Грэша под заголовком «Советские уфологические секреты», в которой рассказывается о проектах «Русь» и «Орион». Программа «Русь» осуществлялась еще в СССР и была рассчитана на период с 1986 по 1991 гг., а ее главной целью являлась попытка реконструкции известных технологий НЛО. В рамках этого проекта был разработан и сконструирован аппарат «Русь-1» – одноместный дискообразный аппарат диаметром в 5 м. Максимальная высота его подъема достигала 40 км, а в качестве топлива использовалась смесь на основе ртути. Проект «Орион» осуществлялся уже в Российской Федерации и проводился в 1992 – 1993 гг. В рамках этой программы проводилось восстановление поврежденных в авариях над территорией России НЛО. Также проект предусматривал выход восстановленного аппарата на орбиту Земли и в будущем пилотируемый полет на Луну. Но ведь с подобных проектов в 1938 – 1940 гг. начинались и разработки немецких «тарелок». А топливо на основе ртути явно напоминает полеты «виманов» древнеиндийского эпоса, которыми так интересовались нацисты.
Что же можно сказать с большой долей уверенности обобщая все вышеизложенные факты? Попытка в Третьем рейхе создать «летающую тарелку» – дисковидный аппарат с уникальными данными, задача была вполне реальна для того времени, но довести до «кондиции» еще было рано – идея значительно опережала свое время и уровень развития технологии и науки, хотя отдельные прорывные моменты и имели место. Слухи о немецких «летающих тарелках» основывались на страхе всего мира перед техническим гением немецких ученых, который утопил половину планеты в крови. Ставка на «ФАУ-7» как сверхоружие для достижения победы гитлеровской Германии оказалась битой. Гибнущий рейх запускал в разработку абсолютно все, что могло бы помочь ему выжить, точно также как падающий в бездну человек машет руками, надеясь схватиться за воздух.



 
РАЗДЕЛ 3. ПРОЕКТ «ТОР»
Данный проект был одной из самых охраняемых тайн нацистского  Третьего рейха. Еще до начала Второй мировой войны 1-го сентября 1939 г. научно-техническо-оккультные общества, работавшие под руководством «Аннанербе» и под патронажем Главного имперского управления безопасности (РСХА) потратили много усилий и финансовых средств на разработку психотропного оружия и средств массового зомбирования людей. Сам Гитлер придавал этому направлению исследований без преувеличения огромное значение и считал его значительно более перспективным, чем создание атомной бомбы. Если хорошо подумать, то по большому счету фюрер оказался прав, ибо атомная бомба разрушает и убивает, а психофизическое оружие, сохраняя людей и сооружения, «всего лишь» контролирует сознание людей, направляя их деятельность в выгодное для власти русло.
О разработках психофизического оружия в рейхе известно крайне мало. Это объясняется несколькими причинами: во-первых, почти все документы, относящиеся к этим исследованиям, были уничтожены эсэсовцами весной 1945 г., а те, кто над ним работал, погибли или были вывезены на тайные нацистские базы в Южной Америке или в Антарктиде; во-вторых, и это более важно, разработки ученых из «Аннанербе» захвачены победителями после капитуляции Германии и стали уже их секретным оружием, усовершенствованным в тайных лабораториях США и СССР. Задача психофизического оружия, его также часто называют психотропным или генератором волн воздействия – обеспечить его обладателям власть над сознанием, самочувствием и поведением людей.
Впервые о разработках нацистскими учеными такого оружия стало известно лишь в 1959 г., когда в Швейцарии вышла небольшим тиражом книга под названием «Молото Тора». Ее автором был В. Альпенталь, исследователь из немецкого Института физики сознания в годы войны, в котором оно и разрабатывалось наряду с другими центрами. Следует отметить, что сразу после появления книги почти весь тираж был скуплен неизвестными, а сам автор месяц спустя при неясных обстоятельствах утонул в Женевском озере.
Итак, что же писал Альпенталь? По его словам, в «Аннанербе» было сконструировано оружие, дающее на время власть над людьми. При этом, якобы, были использованы некие знания неземного происхождения. Так ли это, сказать трудно, но слишком прорывными были открытия немецких ученых, которые на много десятилетий обогнали свое время, хотя для этого не было видимых причин и предпосылок.
Более реальной, земной на наш взгляд, является получение каких-то знаний от уцелевших раритетов предшествующей цивилизации, отстоящей от нашей в прошлое на тысячи лет. Она являлась высокоразвитой в техническом и ментальном плане, в том числе и в управлении сознанием и психикой человека. Здесь мы подходим к тайне и роли так называемых «табличек Виллигута», который был одним из руководителей «Аннанербе».
По описаниям, к сожалению ни одной фотографии не сохранилось, эти таблички представляли собой глиняные обожженные пластины с рукописными надписями. Рунических текстов и надписей известно большое количество, однако все они выполнены на пергаменте, бумаге, тканях, дощечках, металлических поверхностях (мечах, щитах, блюдах), а также на скалах и каменных стенах. Про рукописные тексты на глиняных и явно обожженных пластинах, найденных где-либо в Европе при археологических раскопках, что-то нигде не упоминается.
На гербе рода Виллигутов уже в 13 веке изображены две свастики. Свастика является древнейшим символом солнца, ее изображение найдено даже при раскопках древнейшего города долины Инда Мохенджо-Даро и датируется около 2 тысяч лет до н.э. Название «свастика» происходит от санскритских (древняя письменность в Южной Индии) слов «su», что означает «хорошо» и «asti» – «бытие». Данный герб имеет большую схожесть с гербами маньчжурских правителей. Сами Виллигуты были выходцами из Маньчжурии, откуда они, спасаясь от орд Чингиз-хана, бежали в Европу. Маньчжурия – это Дальний Восток, а во всех восточных религиях красной нитью проходит мысль о том, что самым дорогим в мире являются знания, которые люди должны беречь, умножать и передавать следующим поколениям.
Во время природных катастроф люди всегда стараются спасти самое для себя ценное. Женщины спасают детей, мужчины – женщин и детей, кое-кто хватает деньги и драгоценности. Если же катаклизм имеет колоссальный масштаб, и люди понимают, что спасения почти ни для кого нет, что они в этом случае захотят спасти в первую очередь? Архивы, т.е. собрания материалов, в которых находится информация, они же знания! Все архивы и все библиотеки, конечно, спасти было невозможно, но выход есть. Необходимо спасти только то, что позволит в будущем создать более-менее сносные условия жизни и иметь некую власть. Надо отметить, что в начале 12 века на тогдашней политической карте мира было образовано государство чжурчжэней. К концу этого века оно включало в себя районы Амура, Приморья, всю территорию Китая севернее реки Хуанхэ, Маньчжурию и Восточную Монголию. Это была могущественная держава того времени, и по семейным преданиям Виллигутов, они были в числе ее правителей. Но интересно то, что в границах данного государства располагалась пустыня Гоби, которая много тысяч лет тому назад была цветущим краем с возможной высокоразвитой цивилизацией и который погиб в результате то ли космической катастрофы, то ли ядерной войны. Вот от этой протоцивилизации и могли остаться кое-какие раритеты, сохранившие осколки ее знаний.
Из поколения в поколение Виллигуты передавали какие-то древние глиняные таблички с руническими записями. Зашифрованные в них загадочные знания христианская церковь считала полученными от дьявола. В средневековье папа Римский за это наложил на род Виллигутов проклятие, так как все указания церкви уничтожить дьявольские письмена они отвергли.
Сами таблички были надежно спрятаны в тайнике, и о них никто не знал, все трения с церковью забылись за давностью лет, кроме самого Курта Виллигута, который с 1939 г. в одиночестве жил в своем имении. Однако для нацистской верхушки рейха он не был неизвестным или чужим человеком. В 20-е годы он давал, хотя и небольшие, суммы в кассу нацистской партии. В конце 20-х оказался причастен к созданию СС – «черного ордена» нацизма, после прихода Гитлера к власти являлся одним из организаторов «Наследия предков» («Аннанербе»), стал тайным советником Гиммлера. К 1941 г. гитлеровские ученые подошли, в рамках исследований, проводимых «Аннанербе», к идее управления сознанием людей и был образован Институт физики сознания во главе с К. Мауром.
При его создании в начале 1941 г. перед руководством Института Гиммлер, одно из самых доверенных лиц Гитлера и ревностный исполнитель всех его бесчеловечных указаний, поставил генеральную задачу: «В руках фюрера должно оказаться средство, способное контролировать сознание любого количества людей. Он должен быть в состоянии внушить свою волю как отдельному человеку, так и целым массам, целым народам. Эти массы, эти народы должны беспрекословно выполнять волю фюрера». Несколько месяцев спустя новообразованный институт усердно приступил к работе над очень сложной и с медицинской, и с биологической, и с физической, и с инженерной точки зрения проблемой. Главари нацизма отлично понимали, что с наскоку, за 1 – 2 года, эту проблему не решить. К. Маур ориентировал их на срок исследований не менее 10 лет. Да долго, да дорого, но зато какие открывались перспективы в случае успеха – реально мог состояться «тысячелетний рейх» арийской расы господ над сотнями миллионов порабощенных и не способных к восстанию людей на всех континентах планеты. Однако первой жертвой психофизического оружия в условиях страшной войны за мировое господство должен был стать сам немецкий народ: миллионы солдат и младших командиров вермахта, сражавшихся на фронтах и многие миллионы немцев, работавших на военных заводах и на транспорте и живших под все усиливающимися бомбежками городов авиацией союзников. Их должны были зомбировать на слепую веру в фюрера и его «гениальные» распоряжения, на радостную готовность воевать, убивать и быть убитыми ради интересов нацистской верхушки и германских монополий, стойко переносить лишения, голод и жертвы в тылу для выпуска военной техники и увеличения прибылей немецких толстосумов.
«Аннанербе» в основном изучало праисторию человечества и искало утраченные технические и психические знания прошлых эпох, сметенных военными, космическими или природными катастрофами. В этом гитлеровцы могли достичь немалых успехов, используя при изучении легенд, рукописей и сохранившихся артефактов довольно простой и действенный метод – рассматривать древние тексты, проводя параллели с современными знаниями и понятиями. Этот метод изучения древнейших сведений очень робко и осторожно, с большим числом оговорок, начали применять только в конце 20-го и начале 21-го века, так что немецкие ученые смогли и здесь опередить мировую науку своего времени. Все разгорающаяся мировая война заставляла правителей Третьего рейха и их ученых использовать любые методы и возможности для прорывных исследований с тем, чтобы в дальнейшем применить их в военных целях, в том числе и на перспективу.
Подобный научный подход к древним текстам, где могли быть описания способов воздействия на сознание и психику человека, а ведь они оставались неизменными за последние 50 тысяч лет, по мнению ряда исследователей, позволил нацистам произвести в сознании немецкого народа настоящий психофизический взрыв, отличавшийся небывалой мощью. Есть предположение, что и в Институте физики сознания, и в других подразделениях «Аннанербе» проводились опыты по «зомбированию» людей, и они смогли достичь в этом значительных успехов, особенно если объединяли психофизическое сознание с ежедневной и тщательно спланированной геббельсовской пропагандой.
В 1941 г., вскоре после нападения фашистской Германии на СССР, Гиммлер как то сумел узнать о существовании «табличек Виллигута» и убедительно несколько раз просил Виллигута передать ему их для дальнейшего изучения. Что бывает с теми, кто игнорировал «просьбы» всесильного шефа РСХА хорошо знали в рейхе: в лучшем случае тюрьма или концлагерь, а в большинстве случаев – быстрая и мучительная смерть. Таблички были извлечены из тайника и переданы Гиммлеру в безраздельное владение. В благодарность Виллигут был пожалован званием генерала СС (группенфюрера) и ему, а он был человек осторожный и дальновидный, присвоен во всех официальных документах псевдоним «Вайстор». Это позволяло ему после поражения Германии избежать ареста и суда, ибо «Вайстора» нигде не могли найти, а Виллигут представился англичанам (он проживал в их зоне оккупации) старым и больным безвредным человеком, мало что имевшего общего с нацистами.
Фотокопии табличек Гиммлер показал директору Института физики сознания Мауру. Тот вгляделся – и ахнул: таблички представляли собой не что иное, как зашифрованные с помощью рунических знаков сложнейшие схемы и формулы, описывавшие ранее неизвестные процессы. При этом лишь около половины из них находились на уровне современной физики; остальные, очевидно, были пока непонятны ученым начала 40-х годов 20-го века.
Во многом на основе текстов этих табличек были созданы так называемые психофизические аппараты. Вначале ученым при помощи криптографов – людей, профессионально расшифровывающих шифры и коды, пришлось немало повозиться, чтобы правильно расшифровать рунические символы. Но потом пошло лучше. Принцип работы аппаратов основывался на использовании называемых в современной науке «торсионных полей», состоящих из большого количества элементарных частиц, образующих вихревые потоки. Торсионные поля, по предположению, напрямую воздействовали на гипофиз (орган, имеющийся в мозгу) и находящиеся в нем нервные центры, контролирующие волю человека и восприятия другими органами поступающей информации. Надо отметить, что торсионные поля лишь теоретически предсказаны современными представлениями физической науки, а их конкретное воздействие на человека подтверждается лишь экспериментально. Однако руководители «Аннанербе», как и гитлеровские главари считали, что если есть явление и оно работает, но мы его не можем пока объяснить, то надо объяснение оставить на будущее, а само явление использовать в практической деятельности. Они были не только душегубами, но и 100%-ми прагматиками в свою пользу.
Сохранились рисунки с пометками самого Виллигута. На них изображены процессы завихрения каких-то чрезвычайно тонких физических полей. Как считают некоторые исследователи, на основе расшифровки этих процессов специалисты из «Аннанербе» построили техномагические аппараты, ставшие предшественниками сегодняшних психотронных генераторов. Они работают на основе «торсионных полей», состоящих из вращающихся частиц и могущих оказывать на сознание и деятельность человека кардинальное воздействие.
На одном из рисунков Виллигута изображены и так называемые «кристаллы воли» в голове человека. Воздействие на них, согласно концепциям специалистов из подчиненных «Аннанербе» институтов и отдельных «исследователей» в эсэсовских мундирах в концлагерях давало отличные результаты в управлении сознанием человека. Сохранились некоторые документальные фильмы, снятые самими немцами, в которых хорошо видно, как маршируют (без охраны) до полного изнеможения узники концлагеря, как вырывают и едят траву с землей, как выполняют, вплоть до смертных судорог, различные физические упражнения, как с остервенением дерутся друг с другом. При этом современные исследователи ссылаются на некого профессора Г. Богданова из одного из закрытого российского психотропного центра. Он говорит: «В мозгу имеются встроенные самой природой кристаллики аморфных полупроводниковых структур. Это твердотелая биоэлектроника, работающая при физиологически малых воздействиях. Возможна передача в мозг кодированной информации, которая вызывает образные представления, зрительные ассоциации, акустические и поведенческие реакции».
Его слова подтверждает журналист Виталий Правдивцев, который в статье в газете «Секретные расследования» № 8 за 2010 г. пишет: «Как достоверно установлено, у всех людей с момента рождения в эпифизе (в мозге – В.К.) содержится «мозговой песок» – минеральные тельца сферической формы размером до 2 мм. В песчинках этих зафиксировано наличие неких кристаллических кремнийсодержащих структур. Есть предположение, что в «кристаллах» эпифиза содержится топографическая информация о человеческом организме».
Можно предположить, что чжурчжэньские мудрецы в эпоху средневековья в 11 – 12 веках н.э. вряд ли знали о «торсионных полях» и «кристаллах воли», даже если им в руки и попали отдельные артефакты в виде глиняных табличек от предыдущей цивилизации и они сумели их прочитать, кое-что понять и, главное, сохранить и передать их уцелевшим во время татаро-монгольского нашествия и бежавшим в Европу. Но они точно знали об ауре человека, т.е. говоря современным языком, об окружающем все тело человека собственном энергетическом поле, имеющем семь различных оболочек. Знали они и о применяющейся в Китае тысячи лет медицинском искусстве «акупунктура» (иглоукалывание). Имеются специальные точки и на черепе и очень возможно, что акупунктурой действительно можно влиять на сознание и психику человека. В этом случае рисунки Виллигута с «кристаллами воли» четко показывают точки, на которые необходимо воздействовать для изменения сознания.
Однако не надо все сводить к «табличкам Виллигута», хотя они и давали ключ к воздействию на сознание и на психику человека. Разработки, крайне интересные, велись в «Аннанербе» и помимо их. Подробности неизвестны и по сей день, их усиленно прячут и используют сегодня для разработки новейших, так называемых «не смертельных» видов оружия, хотя и не менее, а то и более действенных, чем «точные ракеты» и «умные» бомбы. Все же кое-какая информация о таких разработках в гитлеровской Германии просачивается – все и навсегда засекретить никому еще не удавалось.
С конца 30-х годов и вплоть до весны 1945 г. в Германии вели работы по созданию принципиально нового оружия – акустического, основанного на использовании инфразвука. При опытах оно в ряде случаев сбивало дыхание, резко меняло частоту ударов сердца вплоть до остановки, прекращало работу легких, приводило к разрыву органов внутри человека и вызывало кровоизлияния в мозгу. Гитлеровцы изготовили и забросили в Англию большую партию специально обработанных пластинок с популярными исполнителями и мелодиями, рассчитывая на массовое поражение слушателей. Но результат оказался мизерным – мало еще знали нацисты и их ученые о работе акустического оружия и слабо представляли необходимые условия для его воздействия. В апреле 1945 г. английские войска захватили загадочные сооружения, в которых на узниках концлагерей испытывали прототипы акустического оружия.
Фашистские медики проводили на заключенных «лагерей смерти» бесчеловечные опыты по определению информации, сохранившейся в голове погибшего человека. Особо здесь отличились доктора медицины, эсэсовские медики Зигмунд Раш – концлагерь Дахау и Йозеф Менгеле – концлагерь Аушвиц (Освенцим), которые тысячами отправляли людей на верную смерть в секретных медицинских блоках лагерей. Эксперименты, проведенные ими и другими специалистами из «Аннанербе» показали, что если голову умершего поместить в электромагнитное поле трансформатора Тесла (выдающийся американский изобретатель), мозг на непродолжительное время способен вновь заработать. А если труп сразу же после смерти быстро охладить, подобного эффекта можно добиться и через несколько суток! Так что не случайно обычай производить «контрольный выстрел» в голову появился именно у нацистов. Еще в 1937 г. шеф СС Гиммлер, ознакомившись с отчетами «Аннанербе», вынес вердикт: «Чтобы жертвы не болтали лишнего после смерти, нужно разрушить их головной мозг». Так лидеры нацизма стремились сохранить свои тайны от возможности их раскрытия при помощи новейших медицинских методик.
Выявили ученые из «Аннанербе» и необъяснимое с точки зрения классической науки о человеке явление: фиксирование на фотопленке мыслеобразов, в том числе и без участия глаз – человеческий глаз способен испускать крайне слабые рентгеновское и «лазерное» излучения. Согласно древней восточной легенде, способностью излучать мыслеобразы обладает энергетический центр человека, который издавна называют «третьим глазом». В это поверили английские и немецкие ученые в конце 19-го века и выдвинули гипотезу о присутствии у людей такого же третьего глаза, как и у примитивных пресмыкающихся, например, у змей и ящериц. У них это настоящий теменной глаз, для которого в черепе даже есть отверстие, закрытое полупрозрачной пленкой. У человека же, в ходе эволюции, третий глаз опустился внутрь черепа и им является шишковидная железа (эпифиз). Но есть и такие исследователи, кто считает «третий глаз» той самой антенной, способной улавливать и излучать «тонкую» энергию, особенно в условиях сильного стресса. Есть данные, что биологические объекты в электромагнитных полях высокой напряженности светятся, и это свечение можно зафиксировать на фотопленке и фотобумаге. Характер такого свечения может меняться в зависимости от разных причин. Было выяснено, что трупы, в зависимости от обстоятельств ухода из жизни, имеют разные графики изменения энергетических полей и меняют рисунок и интенсивность свечения. С помощью их можно определить, как ушел из жизни человек, если свидетелей его смерти нет. Дальше – больше. Экспериментально подтверждено, что если на мертвую, даже отрезанную голову воздействовали импульсно-модулированным полем СВЧ (мощность потока около 5 МВт/см2), то получали видимые 30 – 60 секунд электроэнцефалограммы.
Такое «оживление» было тем надежнее, чем короче был интервал между моментом прекращения электрической активности головного мозга и началом воздействия. Самый большой интервал, установленный экспериментально, достигал трех часов.
Отсюда, из этих опытов, идет прямая дорожка к созданию отдельных ударных батальонов СС, чей личный состав имел в результате хирургического вмешательства и специальной лечебной методики так называемый «третий глаз» и отличался повышенной жизнеспособностью, даже в случае смертельных ранений и способами предвидения и ухода от поражающего огня противника. В ряде случаев, с «третьим глазом» были связаны способности человека, конечно, при наличии склонности к этому, к гипнозу и ясновидению. Недаром эти батальоны применялись лишь исключительно при наступлении в качестве острия копья и немедленно выводились из боя в случае прорыва обороны противника. Можно себе представить, как гитлеровцы берегли и охраняли эти свои медицинские секреты. С этим связан строжайший приказ выносить убитых из этих батальонов в любом состоянии с поля сражения, не считаясь ни с какими потерями среди обычных солдат и офицеров.
Но эти наработанные методики прямого воздействия на мозг применялись в Третьем рейхе не только на поле боя, но и гестапо и СД (службой безопасности нацистов) для проведения таинственных, если не сказать мистических экспериментов, по допросу очень ценных, но погибших агентов, и своих и противника. Можно представить себе бетонный подвал длиной метров тридцать. В дальнем конце фиксируется «объект». Освещает необходимую аппаратуру и «объект» лишь тусклый красный фонарь да едва слышен гул работающих приборов, потрескивание время от времени электрических разрядов и тихий шепот операторов. Внутрь до окончания эксперимента никто не входит, кроме особо доверенного офицера нацистской спецслужбы и операторов в течение трех суток. Не всегда, но в ряде случаев гитлеровская контрразведка получала нужные сведения. И слова «в гестапо даже мертвый заговорит» приобретали зловещий смысл.
После краха Третьего рейха об экспериментах по получению сведений от трупов на некоторое время забыли, объяснив их исключительно садистскими наклонностями фашистских медиков. Но не надолго. По данным печати в начале 60-х годов подобные методики начали применять в США отдельные врачи и агенты ФБР для расследования некоторых убийств на криминальной почве, а несколько лет назад в Питере проводили ряд экспериментов и с целью выяснения истины «разговаривали» с трупами.
Работали над этим и в СССР в институтах Академии наук. Так, еще в апреле 1978 г. в Одессе на симпозиуме было выступление с докладом исследователей из группы В. Тяжелого из Института биологической физики Академии наук СССР по теме: «Электрическая активность мозга в послелетальный период, вызванная облучением электромагнитного поля». Проводил подобные эксперименты над животными сотрудник Центра электроинформационных технологий В.И. Кротков. Так что рано сдавать в архив идеи и исследования немецких ученых середины 30-х – середины 40-х годов из «Аннанербе» в области исследования человеческого мозга и его реакций или вообще считать такое направление чистой фантастикой. О практическом применении таких знаний спецслужбы ведущих в научном отношении стран мира хранят гробовое молчание, видимо не случайно.
Однако, главным направлением в работе и Института физики сознания и медицинских исследовательских центров и лабораторий в составе «Аннанербе» безусловно являлось изучение воздействия на человека в области его сознания, психики и поступков. И если в области теории не было больших затруднений, даже в области техники были достигнуты определенные успехи, то вставал вопрос об опытном, экспериментальном подтверждении или опровержении тех или иных гипотез ученых в эсэсовских мундирах и с высшим медицинским образованием. Для полноты и точности ответа нужны были опыты над живыми людьми и в большом количестве, чтобы нивелировать особенности отдельных человеческих организмов и личностных качеств. Также подопытные должны быть хорошо изолированы, чтобы никому и никогда не рассказать никому извне об экспериментах над ними и полученных результатах. Они должны быть дисциплинированными, не мочь отказаться от своего участия в медицинских опытах и быть всегда под рукой. Эсэсовцы быстро нашли ответ на предъявляемые требования, правда, этот ответ был крайне жесток и античеловечен – они решили массово испытывать узников концлагерей и заключенных в тюрьмах, размещая в них секретные медицинские блоки, куда людей насильно уводили и почти никто из них живым не возвращался оттуда. Зато нацистские ученые-медики смогли получить уникальные данные.
Различные эксперименты над людьми фашисты стали проводить, начиная со второй половины тридцатых годов. Вначале использовали, до начала Второй мировой войны немцев, приговоренных к смерти как противников нацистского режима и уголовников, позже стали использовать военнопленных, евреев и гражданских лиц из различных стран Европы. Масштабы этих экспериментов были огромны – сотни тысяч человек. С 1934 г. управление и охрану концлагерей осуществляли органы СС и подразделения частей СС. К концу 1944 г. по данным СС насчитывалось 20 основных концлагерей и до тысячи их филиалов. Не во всех, но во многих из них проводились различные «медицинские» опыты над людьми, на их страдания и смерть нацисты не обращали никакого внимания.
Опыты над людьми считаются военными преступлениями, а те, кто их проводил лично или руководил – военными преступниками. Одни из них погибли или были казнены, других осудили на длительные сроки заключения, кое-кто бесследно исчез. Также были уничтожены или надежно спрятаны касающиеся экспериментов над заключенными и имена многих преступников остались неизвестными. Однако, если внимательно посмотреть на «научную деятельность» некоторых из уже известных военных преступников, то хотя об опытах по воздействию на человеческое сознание и психику очень мало что есть, но кое-что понять можно. Вот некоторые из них:
1. Гебхард Карл. Группенфюрер СС и генерал-лейтенант войск СС, доктор медицины, профессор. С 1938 г. лечащий врач Гиммлера, пользовался его полным доверием и поддержкой. Руководил проведением экспериментов, в том числе и в области психики, над узниками женского концлагеря Равенсбрюк. Повешен по приговору суда в 1948 г.
2. Генцкен Карл. Группенфюрер СС и генерал-лейтенант войск СС, доктор медицины. Осуществлял руководством всем без исключения медицинским персоналом, в том числе и в концлагерях. Без его санкции было невозможно произвести ни один опыт над заключенными. В 1947 г. приговорен к пожизненному заключению, позже приговор был заменен 20 годами тюрьмы.
3. Глюкс Рихард. Группенфюрер СС и генерал-лейтенант войск СС, руководитель системы концлагерей. Ему же подчинялась санитарная служба лагерей, по линии которой проводились опыты над заключенными. В мае 1945 г. был арестован и якобы покончил жизнь самоубийством. Есть версия, что он бежал и сумел скрыться на одной из тайных баз нацистов в Южной Америке.
4. Гравиц Эрнст. Обергруппенфюрер СС и генерал войск СС, доктор медицины. Под его непосредственным руководством и с его санкции проводились самые различные эксперименты над узниками концлагерей. Его же идеей были газовые камеры для массового уничтожения людей. В 1945 г., боясь заслуженной расплаты, покончил жизнь самоубийством.
5. Зиверс (Сиверс) Вольфрам. Штандартенфюрер (полковник) СС, с 1937 г. управляющий делами «Аннанербе». Руководил обоснованием и проведением расовой политики в рейхе, имел самое непосредственное отношение к опытам над заключенными по проблемам наследственности и воздействия на сознание. В 1947 г. повешен по приговору суда.
6. Лоренц Конрад. Биолог, закончил Венский университет, специализировался в области поведения животных. В 1940 г. был назначен профессором сравнительной психологии Кенигсбергского университета (к роли Кенигсберга в разработке условий и приемов воздействия на сознание человека мы вернемся ниже). Позже ему было поручено курировать «военные науки». Интересно, какие военные науки мог разрабатывать биолог? Он наверняка работал в одной из самых таинственных лабораторий Третьего рейха – Кенигсберг-13, на высокой должности. Вот где работал Лоренц, биолог и специалист по психологии, а ведь в лаборатории занимались многим, включая и различные методы и способы гипноза, включая и электромагнитный, который является одним из способов глубокого влияния на сознание человека, что в наше время называется «зомбированием».
И как здесь не вспомнить о сотнях людей в России, которые неизвестно куда пропадали, а затем находились, но ничего не помнили, где они были и что делали – память у них оказалась стерта. Они ничего не знали о себе – ни имени, ни родных, ни специальности, ни места жительства, ни как вообще оказались там, где их нашли. Почти наверняка это следы деятельности тайных биофизических лабораторий и не обязательно государственных, возможно, криминальных организаций или олигархов, использующих научное наследие военно-промышленного комплекса СССР.
При занятии советскими войсками Восточной Пруссии Лоренц был взят в плен, хотя и был чисто гражданским лицом, и заключен в лагерь. Дальше его следы теряются. Советская разведка могла узнать от него очень многое и очень интересное о проводимых разработках в этой лаборатории. Не исключено, что многое было взято на вооружение соответствующими спецслужбами для выполнения поставленных перед ними задач и не только по отношению к отдельным людям, но и по воздействию на массы людей.
7. Хирт Август. Гауптштурмфюрер СС, врач. Преподавал, как блестящий врач и экспериментатор в Гейдельбергском университете – одном из старейших и лучших университетов Германии. Проводил опыты на узниках концлагерей наряду с опытами над животными. В начале 40-х годов был назначен руководителем созданного под руководством «Аннанербе» действовавшего под эгидой СС Анатомического института в Страсбурге, работавшего над научным обоснованием расовой теории. Он занимался, наряду с другими вопросами, проблемой отличия одной расы или национальности от другой на генном и психологическом уровне. А отсюда прямая дорога к созданию биологического оружия, избирательно действующего на те или иные большие группы людей. Для создания коллекции человеческих черепов людей различных национальностей и расовых групп Хирт установил контакты с комендантом концлагеря Бельзен и управляющим делами «Аннанербе» Зоверсом. Хирт бесследно исчез в конце 1944 г. перед занятием войсками союзников Страсбурга.
Надо констатировать, что из 16 высокопоставленных гитлеровских военных преступников в качестве экспериментаторов-медиков и организаторов бесчеловечных экспериментов, 7 в той или иной мере были задействованы в проведении опытов над психикой и сознанием человека. Это было одним из важнейших направлений фашистской науки. Они хотели найти действенное средство управления людьми, помимо их согласия и желания.
Интенсивные опыты в области изучения механизмов управления поведением человека проводились в концлагере (а где же еще?) неподалеку от замка Вевельсбург, который играл роль центра будущего самостоятельного и возвышающегося над всеми государства СС. Его планировал создать Гиммлер после победы рейха в мировом масштабе. На исследования, проводимые в «Аннанербе», Третий рейх израсходовал по оценке ряда специалистов, средств больше, чем США на создание атомной бомбы. Вот какое значение гитлеровцы придавали исследованиям, в том числе и в контроле над сознанием и психикой человека. После войны многие документы «Аннанербе» попали в руки спецслужб СССР и США. Известно, что часть архива «Наследие предков» («Аннанербе») была захвачена советскими войсками весной 1945 г. и целый железнодорожный состав с ними отправлен в Советский Союз в особый архив, где документы во многом не разобранные, непрочитанные и непереведенные ждут своих исследователей – когда их решат к ним допустить. Например, сейчас существует три версии судьбы архива тайной лаборатории нацистов Кенигсберг-13. По первой, документы, попавшие в руки советского командования, были отданы американцам в обмен на промышленное оборудование, крайне необходимое для разрушенного войной СССР. По второй – никаких архивов советское командование американцам не передавало, а немцы сами их уничтожили после окружения Кенигсберга войсками Красной Армии, а то, что могло еще уцелеть, погибло при штурме Кенигсберга, когда город практически был сметен с лица земли. От зданий лаборатории остались лишь фундаменты. По третьей – гитлеровцы спрятали уцелевшие документы в подземельях Королевского замка, верхние этажи которого затопили и еще заминировали. Не исключено, что ряд материалов лаборатории все же уцелели или были извлечены из подземелий специальными подразделениями и легли в основу некоторых разработок ученых в советских секретных лабораториях.
Так, например, еще в 1940 г. в «Аннанербе» был создан Институт прикладных военных исследований, который вскоре слился с отделением энтомологии и Институтом генетики растений. Такое слияние (военно)-технического и биологического направлений в наши дни называют наукой бионикой, здесь гитлеровцы вполне могли опередить мировую науку в некоторых областях знаний на десятки лет.
Можно верить или не верить в таинственные «таблички Виллигута», но вот в существование психофизических или как их называли в «Аннанербе» техномагических аппаратов сомневаться не приходится. Такой аппарат называли «Тор». Его испытания проводились на заключенных «подсобного» концлагеря Института физики мозга. Он был огромного размера, величиной с коттедж, и был замаскирован под уютный загородный домик. Мало кто знал о его действительном предназначении. В 1944 г. сотрудники Института – все они имели эсэсовские звания, приступили к опытам с людьми. Приходилось двигаться вперед методом проб и ошибок. Все дело было в том, что механизмы воздействия прибора на человеческий организм, в первую очередь мозг, еще предстояло изучить в ходе экспериментов. Эсэсовским ученым уже получалось полностью подавить волю человека так, что тот не мог совершить любые движения. Отдельные подопытные даже лишались сознания. Постепенно получалось заставить людей выполнять некоторые простейшие действия. Однако на то, чтобы изучить все воздействия торсионного поля и создать работоспособный психофизический аппарат, да еще более-менее приемлемого масштаба воздействия и небольшого объема, требовались многие годы. Только тогда можно будет ставить техномагические системы на вооружение. Но у рейха не было даже года. Крайне необходимо было изобрести пусть более простое и примитивное, но работающее и дающее хоть какой-то эффект устройство. С его помощью операторы должны были вызывать у людей страх, подавление или, наоборот, эйфорию и душевный подъем. Германские ученые нашли быстрый и неожиданный вывод – совершили прорыв в теории волн. И хотя проект «Тор» не удалось во многом реализовать, но у него вполне мог быть «младший брат» – «Тор-2». В рамках Института физики сознания существовала не одна, а несколько научных групп, которые, очевидно, работали над разными модификациями проекта. В конце 1942 г. в рамках общего проекта была выделена группа ученых, которая начала настойчивую работу над аппаратом, способным менять настроение людей. Положение на фронтах стремительно ухудшалось, вермахт терпел одно поражение за другим, и во второй проект стали перекачивать все больше ресурсов – людей, финансов, разработок и «Тор» в конце 1944 г. явно отошел на второй план. О степени секретности «Тор-2» и его значении свидетельствует факт, что Гиммлер взял создание техномагического оружия под свой личный контроль.
В результате весной 1944 г. были построены первые действующие модели излучателей, которые влияли на сознание людей. Они транслировали только один посыл – боевой дух, фанатизм, волю к победе. Всего за год на территории Германии было установлено от 12 до 15 таких установок и большое количество мачт-ретрансляторов. С этого момента начавшее падать настроение многих немцев снова поднялось, нацистская пропаганда вновь находила миллионы благодарных слушателей.
Разумеется, не на всех действовали эти излучатели. Психофизическое оружие могло лишь усиливать существующие настроения, а не создавать их. То есть, если человек хотел верить в конечную победу рейха – оно давало ему такую веру. Но если человек в победу не верил и отвергал фашистский режим и его пропаганду, то оно было бессильно. Операция «Тор-2» не оправдала всех надежд гитлеровской верхушки и имела лишь ограниченный успех, хотя и помогла нацистскому режиму продержаться несколько лишних месяцев ценой гибели сотен тысяч немцев на фронте и в тылу под бомбами союзнической авиации и ударами танковых армий войск антигитлеровской коалиции.
Кое-кто может возразить, что у гитлеровцев были и мощные спецслужбы, которые за неверие в победу и неготовность принести ради нее любые жертвы и лишения сразу кидали сомневающихся в концлагерь или вешали и расстреливали в 24 часа, и была умная и массированная пропаганда, внушающая многим немцам веру в «чудо-оружие» и «гений Гитлера», и был страх неизбежной, в случае поражения, расплаты за все, что натворили агрессоры на оккупированных территориях, прежде всего в СССР. Но никто и не говорит, что действовал только «Тор-2» и не было других факторов, однако не замечать его воздействия нельзя.
При приближении войск противника установки полностью взрывались. Это было чревато плохими последствиями – моральный дух войск и населения падал, стойкая оборона разваливалась – но другого пути не было. Вожди Третьего рейха не могли допустить попадания принципиально нового оружия в руки врага. Операторы установок, ученые-исследователи, документация в последние дни гитлеровской империи по приказу Гиммлера и руководства «Аннанербе» гарантированно уничтожались эсэсовцами – мертвые никому и ничего не расскажут, а пепел сожженных документов не дает возможности ознакомиться с их содержанием кому-либо или они вывозились на заранее подготовленные нацистские секретные базы. Дальнейшая их судьба неизвестна: или вымерли во льдах Антарктики, или притаились и очень тихо жили на отдаленных гасиендах в Южной Америке, или передали, если не все, то хотя бы часть спецслужбам США в обмен на отказ от их поисков и солидный денежный куш.
Разработки в данной сфере вели и ведут все крупнейшие мировые державы. По некоторым источникам, американцы в этой гонке вырвались вперед, сами или с помощью немецких документов – другой вопрос.
Первая американская исследовательская программа стартовала в 1945 г. Называлась она «Операция «Бумажная скрепка». Ее задачей была разработка методов контроля человеческой психики, при этом она базировалась на результатах, полученных нацистскими учеными в годы Второй мировой войны. За ней последовали аналогичные проекты: «Болтун» в 1947 году, «Синяя птица» в 1950-м, «Артишок» в 1951-м. На их основе в 1953 году был начат самый масштабный проект «МК-ультра». Зачастую опыты проводились на людях, которые даже не подозревали, что стали подопытными кроликами. Из арсенала нацистских медиков использовались гипноз, психотропные лекарственные препараты, проигрывание закольцованных шумов, воздействие генерируемых различных волн и многое другое. В 1964 г. проект был переименован в «МК-поиск». Проект имел огромные масштабы, он «съедал» 6% оперативного бюджета ЦРУ, оцениваемого в целом в миллиарды долларов. К нему было привлечено 44 американских университета и колледжа, 15 исследовательских фондов, химических и фармацевтических компаний, 12 госпиталей и 3 тюрьмы. Из этого ясно видно, что была практически воссоздана структура «Аннанербе», занимавшаяся «Операцией «Тор» и воссоздана на значительно более высоком уровне привлечения научных, финансовых средств и экспериментах на не только добровольцах, но и на больных людях и на заключенных. Так что дело «Аннанербе» за океаном в условиях отсутствия мировой войны жило, здравствовало и развивалось.
Войска США обладают психофизическим оружием, как минимум с начала 90-х годов 20-го века. Оно применялось ими и в агрессии против Югославии в конце 90-х годов, и в операции в Ираке в 2003 г. против войск Саддама Хусейна, вызывая с помощью мощных излучателей у солдат и населения крайне отрицательные эмоции – страх, подавленность, тоску, массовую панику, обреченность.
Применяется, хоть и редко, психофизическое, его еще называют психотронным, оружие и во внутриполитических целях, в условиях острой конфронтации. Так оно якобы использовалось во время событий осени 1993 г. в Москве против защитников «Белого дома», а в 2009 г. при отражении попыток оппозиционных сил в Грузии свергнуть путем массовых митингов и демонстраций проамериканский режим Саакашвили. Психотронные мобильные установки полицейским силам Грузии передали американцы, очень заинтересованные в сохранении и упрочении своего плацдарма в Закавказье.
В связи с работами в Третьем рейхе над «техномагическими» аппаратами, нельзя не сказать и о другом, кроме Института физики сознания, центре исследований. Это была уже упоминавшаяся сверхсекретная лаборатория «Кенигсберг – 13». Она располагалась, как видно из названия, в г. Кенигсберг (ныне – Калининград в составе Российской Федерации). В последние годы появились сведения, что в этом городе существовала тайная нацистская лаборатория. Четыре средневековых здания в центре города, на острове Кнайпхоф, имели один адрес: Кенигсберг-13. Кроме них часть лаборатории располагалась в подземельях под бывшим Королевским замком. Очень удобно – не страшны никакие бомбежки и, кроме того, попробуй сбежать, не зная подробной карты запутанных многокилометровых ходов и залов, создававшихся в течение многих столетий. Эти подземные галереи имели выход и в здание на острове Кнайпхоф, куда и откуда можно было быстро перемещаться. Все входы тщательно охранялись эсэсовцами, и для прохода был нужен специальный пропуск.
Деятельность лаборатории, и это говорит о том значении, которое ей придавалось, контролировалась лично гауляйтером Восточной Пруссии Эрихом Кохом (повешен после войны за многочисленные преступления под его руководством в Польше и в Украине), входящего в ближайшее окружение Гитлера. О самом существовании лаборатории, ее задачах, исследованиях и их результатах, знал только очень узкий круг посвященных – руководители СС и «Аннанербе».
Перед секретным подразделением поставили две основные задачи: изучение оккультных наук, включая астрологию, магию, гипноз, различные культы, особенно восточные и разработка концепции психотронного оружия на основе результатов метафизических знаний. Большое внимание уделялось восточным (индийским, китайским, тибетским, различным мусульманским) учениям. Со всех захваченных стран свозились в лабораторию самые различные книги и рукописные источники, посвященные оккультизму, магии, колдовству, вызову духов, вопросам и ответам из «другого мира» во время спиритических сеансов, материалы допросов еретиков святой инквизицией. Они тщательно изучались и анализировались на предмет возможного использования. Проводились какие-то опыты, связанные с выделением из человека или окружающей Землю ноосферы астрального тела или созданием так называемого «поля памяти», способного материализовать информацию о многих происходивших в этом месте событиях.
Некоторые исследователи 19-го и 20-го веков считали, что астральный двойник есть у каждого живого существа. Именно в астрале, являвшемся низшим слоем эфира, обитают души умерших, двойники людей и животных. Но мы состоим из плоти и крови, а наш астральный двойник только из эфира, хотя и обладает мышлением, подобно своему живущему на земле двойнику. Вот только увидеть астрального двойника невозможно, поскольку мы не видим сам эфир и не имеем доступа в астрал, за исключением отдельных людей со способностями переноса и прошедших долгую специальную подготовку.
По мнению специалистов по оккультным наукам, особенно признающих астрал, как низшие слои эфира, в нем живут, кроме астральных двойников и другие существа, которые с древности принято считать потусторонними формами жизни. Так появляются привидения и приходит полтергейст.
Нацисты хотели путем установления контактов с астральными двойниками интересующих их людей получить нужные им разведывательные сведения или путем воздействия на астрального двойника нанести существенный вред или уничтожить его близнеца в реальном мире. Были предприняты астральные террористические атаки и на Черчилля, и на Сталина, и на Рузвельта. Верили или не верили Сталин и Черчилль в астрал – большой вопрос, но и советская и английская разведки оказались на высоте, и у этих лидеров своих стран, народов, армий появились в годы войны свои экстрасенсы, которые выполняли функции охраны в «другом» мире. Рузвельт не обращал на это внимания и есть версия, что его внезапная смерть могла быть вызвана ожесточенными атаками через астрал.
Несмотря на почти полное отсутствие результатов по воздействию на астрал (сегодня мы называем его «тонким миром» или иногда «параллельным миром»), исследования в лаборатории продолжались и старались получить самые разнообразные результаты.
Привлекались к опытам и даже к руководству известные маги, прорицатели, ясновидящие, экстрасенсы. Например, глава лаборатории Кенигсберг-13 Пауль Спалих еще в довоенной Германии выступил с потрясающим прорицанием, которое попало на страницы газеты о судьбе городского хозяйства Кенигсберга через 70 – 80 лет. По его мнению, будет не хватать питьевой воды, засорится канализация, начнутся отключение электричества, и даже городской транспорт не будет ходить по расписанию. В городском магистрате над предсказанием посмеялись, заявив, что во всей Восточной Пруссии не найдется достаточного количества плохих специалистов, чтобы испортить великолепно отлаженную машину кенигсбергского коммунального хозяйства. Но в сегодняшнем Калининграде существуют подобные проблемы. Другой сотрудник лаборатории Ганс Шурр выдал свой прогноз о гибели Третьего рейха в мае 1945 г. и предсказал падение города всего за три дня в апреле 1945 г. Тогда ему не поверили, но в марте 1945 г. он был казнен за плохое пророчество. Именно по указаниям специалистов из лаборатории, взявших за основу принцип магической Мандалы из Тибета, был построен комплекс сооружений главной ставки Гитлера «Вольфшанце». Грубо говоря, мандала – это символический рисунок схемы устройства мироздания, как его представляют себе буддисты и индуисты. На основе этого принципа обычно планировалась застройка дацанов (тибетских монастырей). Они считали, что при таком способе застройки ставка окажется как бы в трансформированном пространстве. Фактически любой самолет противника будет пролетать не над ней, а под ней, поскольку неведомые силы поднимут «Вольфшанце» на уровень гор, где расположен тибетский монастырь «Хранимый небом» – по его детальному расположению строилась ставка.
Можно верить или не верить в магию тибетских сект и рекомендацию тайного эсэсовского центра «Кенигсберг-13», но за весь период Второй мировой войны на «Вольфшанце» не упала ни одна авиабомба! Хотя главную ставку фюрера искали разведки многих стран и над ней не раз кружились разведывательные самолеты и бомбардировщики союзнической авиации и авиации дальнего действия СССР.
Единственный взрыв, который там прогремел – это взрыв бомбы, заложенной военным заговорщиком и антифашистом фон Штауффенбергом 20 июля 1944 г. Но бомба взорвалась в здании – летнем домике, построенном вне чертежа магической Мандалы!
Специалисты из «Кенигсберга-13» занимались и проблемами долголетия и искали пути к бессмертию. Они проводили бесчеловечные опыты над сотнями людей, которых позже эсэсовцы хладнокровно уничтожали, в том числе выкачивали кровь от детей и младенцев, переливали ее старикам и наблюдали, какие изменения происходят в их организме. Также проводились хирургические операции по пересадке желез от обезьян к людям с целью выработки физической силы, ловкости и усиления жизнестойкости. По ставшим известными в самое последнее время данным, исследователям из лаборатории удалось создать так называемый «Серебряный отряд» из добровольцев – военнослужащих в количестве 100 человек. Он назывался так, потому что в различных процедурах широко применялось серебро. Члены этого отряда фактически стали биороботами, выполняли без раздумий и сомнений любой приказ, даже связанный с непосредственной опасностью для их здоровья и жизни, у них была стерта память. Широкого распространения практика создания «серебряных отрядов» не получила из-за многочисленных негативных необычных эффектов и потери этими живыми роботами чувства инициативы при выполнении задания.
Нужно вспомнить и о предположении ясновидящих из «Кенигсберг-13» о судьбе самого фюрера: если он переживет весну 1945 г. (Гитлер по официальной версии покончил жизнь самоубийством 30 апреля 1945 г.), то проживет еще долгих 20 лет. Полностью нельзя исключить, что в имперском бункере покончил с собой не Адольф Гитлер, а его двойник – Густав Велер. Есть версия, что Гитлер многие годы, после переброски его на подводной лодке, прожил в отдаленном уголке Аргентины под вымышленной фамилией и после пластической операции в отдельно стоящем богатом поместье в качестве его хозяина и умер естественной смертью в 1969 г. в возрасте 80 лет. Если это так, то оправдалось очередное предсказание «Кенигсберга-13», которому он поверил. Недаром в состав персонала лаборатории входили несколько десятков тибетских лам, которых во время прогулок видели многие жители города в их желтых одеждах с гладко выбритыми головами. А ведь они, особенно из секты Бонпо, знали толк в различной чертовщине и мистике. Да и посылали в Германию на помощь нацистам отнюдь не рядовых и ничем не выдающихся лам. Никто из личного состава лаборатории не выжил по имеющимся данным. Многие погибли во время огненного и очень кровопролитного штурма советскими войсками Кенигсберга, кое-кто утонул после потопления советской подлодкой под командованием С. Маринеску суперлайнера «Вильгельм Густлофф» с несколькими тысячами эвакуировавшихся из Кенигсберга морем военных и гражданских лиц, наиболее крупные специалисты были уничтожены эсэсовцами, унеся в могилу свои тайны, возможно, уцелевшие сотрудники погибли в затопленных подземных лабиринтах замка. Без следов пропала и огромная библиотека собраний специфической литературы лаборатории.
История ясно показала и убедительно доказала, что никакие «Торы» и маги не смогли спасти нацистский рейх от закономерного краха. Но они дали сильный толчок подобным исследованиям в послевоенном мире.


РАЗДЕЛ 4. ТРАНСАТЛАНТИЧЕСКИЙ ЭКСПРЕСС

О боевых действиях подводных флотов Германии и Японии написаны десятки книг и сотни статей. Но куда скромнее список печатных трудов, посвященных транспортным перевозкам в 1943 – 1945 гг. между Японией и Германией с помощью специально построенных подводных лодок. Они совершали плавание и в надводном (ночью) и в подводном (днем) положении через три океана – Атлантический, Индийский, Тихий. До 22 июня 1941 года стратегические грузы переправлялись из Японии в Германию и обратно по Транссибирской железнодорожной магистрали через СССР, который максимально хотел оттянуть свое вступление во Вторую мировую войну и не подвергнуться нападению особо агрессивных стран. После начала Великой Отечественной войны для стран оси «Берлин – Токио» остались только воздушные и подводные пути сообщения между собой.
Воздушный путь был крайне опасным и ненадежным, да и таких дальних транспортных самолетов у Германии были считанные единицы, и возить они могли очень небольшие по весу и объему грузы и курьеров с важными документами – основное место занимало топливо для самого самолета. Оставался только длинный морской путь – 22 тысячи километров, да и он был также под ударами английского флота в Атлантическом океане и американского в Тихом.
Немцы маскировали свои морские караваны под чужие, принадлежащие нейтральным государствам. Но маскировка плохо помогала, и к началу 1941 г. Германия потеряла половину транспортных судов. Но в начале лета 1941 – 1942 гг., пока и немецкие, и японские войска наступали, захватывая территорию СССР и Северной Африки, а также Юго-Восточную Азию – Индонезию, Филиппины, Индокитай, острова Тихого океана, регулярное морское сообщение между Берлином и Токио не было таким уж важным для стратегических союзников по агрессивной оси. Но все стало меняться в конце 1942 г.: окружение Красной Армией войск вермахта в ноябре 1942 г. под Сталинградом, переход в контрнаступление англо-американских войск под Эль-Аламейном и их высадка в Марокко и Алжире в октябре – ноябре 1942 г., поражение японского флота от американского в битве у атолла Мидуэй в Тихом океане и победа американских войск в сражении на острове Гуадалканал во второй половине 1942 г. Мировая война явно принимала затяжной характер и вела к истощению Германии и Японии. Германия остро нуждалась в ряде стратегически важных видов сырья, необходимых для поддержания военного производства, а Япония жизненно была заинтересована в получении немецких военных технологий, образцов новейшего боевого вооружения и помощи немецких инженеров, конструкторов, изобретателей. Чтобы поступление необходимых грузов не прекратилось окончательно, Япония и Германия решили использовать подводный флот.
Япония начала в 1943г. строительство 5 больших океанских подводных лодок, в том числе и «I-52». В рекордно короткие сроки их спустили на воду. Уже в марте 1944 г. «I-52» стояла у причала. Этот подводный монстр по имеющимся данным был длиной в 109 метров и водоизмещением 5 тыс. тонн, он передвигался с невиданной по тем временам скоростью – 12 узлов в надводном положении и 6,5 узлов – под водой. Она, как и другие подобные лодки, была задумана не для ведения боевых действий, а исключительно для скрытых морских грузовых перевозок. У нее была колоссальная дальность автономного плавания – 27 тысяч морских миль, что на 9 тысяч километров больше длины экватора. Данная лодка превосходила когда-либо построенные подводные суда в любой стране мира и была превзойдена лишь в эпоху атомных подводных лодок через 20 лет. И только что сошедшая с верфи «Kurl Navy jard» гигантская подлодка сразу же стала готовиться в свой сверхдальний поход через Тихий и Индийский океаны. Подготовка проходила при соблюдении строжайшей секретности, на самом дальнем в военно-морской базе Куре причале. Он был взят в три кольца охраны японской контрразведкой. Погрузка на лодку топлива, пресной воды и продовольствия проводилась только ночью, а днем ее даже притапливали, взяв в цистерны морскую воду, чтобы никто не разглядел ее чудовищных размеров. Это объяснялось тем, что будучи незагруженным, корпус лодки торчал из воды наполовину своей многометровой высоты. Что же касается груза, то его погрузка была осуществлена только перед самим отходом. Грузили вручную, при помощи матросов, собранных из различных подразделений и курсантов военно-морской школы подводного плавания. Данные меры нужны были, чтобы сохранить секретность и от американских самолетов-разведчиков, и от возможной утечки информации о лодке и ее грузе и задании через посторонних лиц, а от их разговоров и удивления ровно один шаг к получению сведений агентурой американской или английской разведок.
Лодке был присвоен номер I-52 и титул Особой императорской субмарины. После окончания погрузки подлодка немедленно вышла в море из гавани, нырнула под воду и как будто растворилась в океане. Шел март 1944 г. Что за секретный груз везла лодка? После остановки и дозаправки в Сингапуре, захваченном японцами еще в феврале 1942 г., лодка направилась на условленное место встречи, пересекла Индийский океан и обогнула мыс Доброй Надежды – крайний юг Африки, выйдя в Атлантический океан. На лодке было 95 человек личного состава и 14 инженеров, которые в Германии должны были ознакомиться с новыми технологиями производства оружия. В трюмах лодки находилось почти 360 т груза, и в том числе 2 тонны золота в 146 слитках, 2,8 т опиума для фармацевтической промышленности Германии, 54 т натурального каучука, остальное – олово. Золото предназначалось как для выплаты долгов немецким союзникам по взаимным поставкам, так и для промышленных изделий; опиум шел на медицинские цели, каучук нужен был в авиации, олово, которого было очень мало у немцев, шло в военную промышленность, в радиотехнику, в производство боеприпасов. Подводный гигант уверенно и без помех шел в назначенной заранее точке встречи с немецкой подлодкой
В порту северной Франции Лорьян, превращенном в базу немецких подлодок, готовилась к отплытию подлодка со «встречным» военно-техническим грузом на борту. Гитлеровцы приготовили для своих союзников новейшие радарные установки, вакуумные приборы, шарикоподшипники и возможно, окись урана для ведущихся в Японии ядерных исследований для вероятного в будущем создания атомной бомбы – своего урана у Японии почти не было.
Германия, в отличие от Японии не строила колоссальных подводных монстров для перевозки грузов, которые по своим техническим характеристикам могли преодолевать очень большие расстояния и плавать через три океана. Немцы пошли по другому пути. Они переоборудовали большие подлодки – минные заградители под глубоководные транспортные суда для перевозки крупных грузов. Для этого, по имеющимся данным, использовали подлодки с номерами 234, 465, 534. Они часто встречались с подлодками Японии в условленном месте у побережья Африки или в Атлантическом океане, хотя были случаи прямого захода японских подлодок в немецкие порты, в том числе и в оккупированной Франции (до открытия 2-го фронта).
Так, еще в 1943 г. на базу немецких подлодок в Киле (Германия) пришла японская подлодка после длительного плавания. Японские офицеры, прибывшие на ней, лично встречались с Гитлером. Главное, что фюрер сказал им, – надо объединить усилия в разработке атомной бомбы против общего врага и пообещал поделиться ураном, который есть у Германии, с Японией. Лодка благополучно вернулась в Японию, но двое офицеров-инженеров остались, чтобы в будущем сопровождать груз с ураном.
Что же они возили за многие тысячи километров под ударами флотов союзников? Из Японии везли стратегическое сырье, которого остро не хватало в Германии – вольфрам, олово, каучук для военной промышленности, опиум для медицинской промышленности, поставлялось и золото, как с целью расчета за встречные поставки, так и для радиотехнической промышленности, в частности для приборов на ракетах «ФАУ-2». Из Германии поставляли торпеды (новейшие модели), бомбардировочные прицелы для высокоточных ударов японской авиации по кораблям американского флота, цейсовскую оптику, измерительные приборы, а также командированных на японские военные заводы инженеров.
Особое внимание уделялось передаче своему дальневосточному воюющему союзнику новейших образцов оружия. На их основе, приспосабливая к своим условиям производства и эксплуатации, японские ученые и конструкторы создавали свои образцы вооружения.
Например, японские военные заинтересовались пилотируемым самолетом-снарядом на базе «ФАУ-1», образец которого назывался «Рейхенберг IV» со стандартной боевой частью в 1 т тротила. В 1944 – 1945 гг. на заводе в Данненбурге гитлеровцы выпустили 175 таких машин. На нем немцы планировали установить реактивный двигатель «Порше 109-005», который мог обеспечить значительно более высокие летные качества, чем у «ФАУ-1». В конце 1944 г. после доставки из Германии на подводной лодке прямоточного ракетного двигателя AS 109-014 японской фирмой «Kawanishi» под руководством профессоров Токийского университета Т. Огавы и И. Тани разработала пилотируемый самолет-снаряд «Baika» («Цветок сливы»). Конструкция была заимствована у немецкого «Рейхенберга IV», а заряд взрывчатки и пилотское оборудование практически не отличались от реактивного японского самолета-снаряда «Oha». В отличие от своих союзников, японцы изначально готовили «Байку» для летчиков-самоубийц («камикадзе»). Запуск «Байки» предполагался с борта четырехмоторного бомбардировщика «G8N1», который выпускался в Японии малыми сериями и был предназначен для дальних перелетов. Самолет-снаряд хотели применить против крупных военных кораблей американского флота вторжения на Японские острова. Однако, успели изготовить всего несколько образцов «Байки» и испытать ее до капитуляции Японии. В бою она не применялась – японское военное командование запоздало с ее выпуском.
Но если бы война продолжилась хотя бы еще несколько месяцев, то немецко-японская разработка могла нанести значительный урон американскому военному флоту и силам вторжения. А ведь объединенное американско-английское командование считало, что если Советский Союз не вступит в войну с Японией, то боевые действия могут продлиться еще полтора года и потери армии вторжения составят до миллиона человек. Так что только вступление в войну СССР, верного союзническому долгу 8 августа 1945 г. и молниеносный разгром почти миллионной Квантунской армии в Северном Китае (Манчжурии) и Корее предотвратил такое кровавое и длительнее развитие событий, сохранение жизни многим сотням тысяч американцев и англичан.
Однако вернемся к первому, он же оказался и последним, рейсу Особой Императорской субмарины I-52. В конце июня 1944 г. она вышла в заданную заранее точку встречи в немецкой подлодкой. Место рандеву двух подлодок было назначено вдалеке от европейского берега, чтобы туда не могли долететь самолеты противника. Ночью 23-го июня немецкая субмарина всплыла в месте встречи и установила связь с плавающей недалеко японской I-52. Они смогли быстро передать друг другу часть груза, в первую очередь, по всей вероятности, золото и опиум, часть каучука с японской стороны и с немецкой – новейшую разработку радара и вакуумные приборы. Но немцы заметили внезапное приближение самолетов, и их лодка сразу же начала погружение. У гитлеровцев был крайне болезненный для их подводного флота опыт: только в 1943 г. они потеряли 245 подлодок. Так, на совещании 26 – 27 февраля 1944 г. командующий военно-морскими силами Германии Карл Денниц вынужден был признать, что подводные лодки не смогли добиться успеха при действиях против конвоев союзников из-за господства английской и американской авиации в воздухе и применяемых самолетами и подводными кораблями радио- и гидролокаторов. Из-за больших потерь авиации на советско-германском фронте немецкий военно-морской флот был лишен необходимой поддержки с воздуха.
До сих пор неизвестно, почему японцы не последовали примеру немцев – огромная туша I-52 спокойно возвышалась над спокойными волнами океана. Это была смертельная ошибка.
Вообще как американцы узнали точное место и время встречи подлодок и откуда взялись самолеты? Американское командование знало об этой секретной, как считали в Токио и в Берлине операции абсолютно все, до мельчайших подробностей.
Дело в том, что американской разведке удалось добыть и расшифровать радиокоды, применяемые в японском МИДе. Посол Японии в Берлине Осима Хироси был доверенным лицом Гитлера, не раз рекомендовал высшему руководству островной империи напасть на Дальний Восток и Сибирь с целью захвата советской территории вплоть до  Байкала и Оби, где японские войска должны были встретиться с немецкими, с восторгом отзывался о военной и промышленной мощи Германии и «гении» ее фюрера. Он был посвящен в планы Гитлера и штаба военно-морских сил рейха (кригсмарине), делал все для развития сотрудничества  в военное время. Сотрудники японского посольства исправно передавали информацию О. Хироси в министерство иностранных дел и министерство военного флота в Токио, а разведка союзников перехватывала и внимательно читала их зашифрованные сообщения. Так что главное командование в Вашингтоне заранее знало о тайной встрече японской и немецкой подводных лодок в Атлантическом океане, точное время и место их рандеву и имело представление о характере их груза. Главное для американцев было не дать японцам получить и доставить домой крайне необходимую им окись урана для последующих ядерных исследований с целью создания в будущем атомной бомбы.
Японское и немецкое военно-морское командование было уверено в отсутствии самолетов противника в месте встречи подлодок, т.к. внимательно следили за работой радиостанций авианосцев США и Англии с целью фиксации их местонахождения и в целом знали, где какой авианосец находится. Но у американцев был запасной вариант, так называемый «baby Flat-top» – большое транспортное судно со взлетно-посадочной полосой на палубе. Правда, самолетов оно могло нести немного, всего несколько торпедоносцев, бомбардировщиков, разведчиков. Благодаря такому авианосцу американская морская авиация могла совершать налеты на вражеские корабли и подлодки далеко в открытом море.
Американский «baby Flat-top» прибыл в нужный район Атлантики за два дня до встречи подлодок. Над местом встречи подлодок патрулировали 4 самолета, которые с помощью радаров засекли находящуюся ночью на поверхности I-52 и сбросили осветительные ракеты на парашютах и буй с гидролокатором. Подлодка вскоре погрузилась и попыталась уйти от преследования, но плавучий сонар фиксировал шум от гребных винтов японской субмарины и передавал радиосигналы на самолеты-торпедоносцы. Пилоты, ориентируясь на эти сигналы, выпустили две новейших акустических торпеды. Они точно попали в цель. На следующий день нефтяное пятно на поверхности океана обозначало место гибели субмарины. Уже в 90-е годы 20-го века ее останки были найдены на дне Атлантического океана охотниками за золотом, которые считали, что его не успели передать немцам до потопления. Искать было что – стоимость 2 т золота составляла не менее 250 млн. долларов по ценам конца 20-го века. Но нашли только олово, хотя в поиске принимало участие нанятое искателями научно-исследовательское судно «Академик Мстислав Келдыш» с двумя глубоководными аппаратами «Мир-1» и «Мир-2».
Что же увидели и сняли на глубине 5 км? Носовую часть подлодки разнесло взрывом, позади рубки зияла огромная пробоина, но открытый входной люк не имел видимых повреждений (видимо, кто-то пытался выбраться и спастись). Корма уцелела и даже не была покрыта донными отложениями. Так полным провалом закончилась миссия I-52.
Однако эта неудача не остановила стремления японской и немецкой сторон использовать подводный флот для налаживания активного взаимодействия. Были извлечены из срыва данной операции уроки – больше не назначали встреч в Атлантическом океане, а упор сделали на прибытие подлодок в хорошо защищенное средствами ПВО, многометровой толщей гранита и бетона, минными полями и охраной надводных кораблей базы для субмарин, как в Японии, так и в Германии. На немецкие базы стали регулярно плавать через три океана и затрачивая на путь несколько месяцев большие японские подлодки. По некоторым данным, это были лодки под индексами I-8, I-10, I-29, I-30, доставлявшие стратегическое сырье для Германии и увозившие показавшие свою эффективность новинки военной техники немецкой армии. Перевозились не только разобранные на части образцы, но и их чертежи и необходимые технологии для их производства. Другое дело, что все эти взаимные поставки не могли оказать большое влияние на ход ведущихся военных действий. Для этого их было мало, да и сами поставки из-за огромных расстояний шли медленно и нерегулярно. Оказывала сдерживающее влияние и все возрастающая активность английского и американского военных фронтов в борьбе с подводными лодками.
Но японское военное руководство, несмотря на все трудности подводного сообщения между «страной Ямато» и нацистским рейхом не забывало о своих стратегических расчетах, связанных с Германией. Япония запросила у немцев 2 т окиси урана для опытов своих физиков. Учтя негативный опыт I-52, немцы смогли построить несколько больших подводных лодок, которые сами должны были доставлять в Японию особо ценные грузы, особенно последние достижения германской военной мысли, от противовоздушных ракет до химического оружия, а обратно они вывозили очень важное сырье для продуктивной работы военной промышленности и некоторые «достижения» японской военной медицины, прошедшие экспериментальную проверку, в том числе результаты опытов и технологию производства бактериологического оружия, могущего вызывать эпидемии чумы, холеры, разных видов тифа, сибирской язвы и другие заразные и смертельные болезни. В конце 1944 г., откликаясь на просьбу дальневосточного союзника, гитлеровцы отправили 1 т окиси урана на подводной лодке в Японию. Она сумела доплыть до Малаккского пролива, где была потоплена, как обычная вражеская подлодка военно-морскими силами США. В начале 1945 г. со второй тонной окиси урана в Японию ушла другая немецкая подлодка, которая сумев незаметно преодолеть три океана и избегнуть встречи с кораблями Англии и США, все же дошла до цели и доставила переработанный из урановой руды конгломерат уже с достаточным уровнем обогащения и с возможностью превращения в металлический уран – исходное сырье для создания атомной бомбы.
Почему послали только 2 т окиси урана, а не больше, ведь грузоподъемность лодки вполне позволяла? Все дело в том, что гитлеровцы в первую очередь обеспечивали урановым сырьем свои собственные исследования и по созданию урановой бомбы, и по созданию «уранового котла» – атомного реактора, который мог стать как мощным двигателем на надводных судах и подводных лодках с неограниченным радиусом действия, так и использоваться для получения второй атомной взрывчатки – плутония. А эти исследования немецких физиков требовали большое количество окиси урана, получаемой из урановой руды. Но все же некоторое количество для японских друзей было найдено и отправлено.
События на фронтах в январе – феврале 1945 г. развивались грозно для фашистов. Рейх трещал по всем швам, и ясно было для Гитлера и нацистской верхушки, что они явно не успевают с разработкой «оружия возмездия». Так может японцы успеют довести его до ума и пустить в дело против союзников, которым тогда будет не до Германии. Именно поэтому 25 марта 1945 г. под покровом ночи немецкая подлодка «У-234» незаметно покинула базу в Киле. Она везла реактивный самолет «Ме-262» в разобранном виде, а также детали ракеты «ФАУ-2», но главное – 560 кг обогащенного урана-235 и инфракрасные взрыватели вместе с их изобретателем Хайнцем Шлике. Уран был в 80-ти позолоченных цилиндрах, а также несколько бочек, вероятно с «тяжелой водой». Груз сопровождали 2 японских офицера. Это были Томонага Хидэо и Седзи Мотодзо, оба офицеры технической службы. Капитан второго ранга Томонага являлся одним из ведущих конструкторов японских субмарин и вероятно передавал свой опыт немецким конструкторам подводного оружия и в свою очередь учился у немецких инженеров технологии производства новейших подлодок серии XXI, а также разработкам по торпедам. Полковник ВВС Мотодзо, что было очень симптоматично, являлся экспертом по авиастроению – японцы очень интересовались реактивными истребителями и ракетами рейха.
Когда лодка загружалась на базе, ее радиооператор Вольфганг Хиршфельд был свидетелем, как эти японские офицеры, сопровождая груз урана, ставили метки «U-235», то есть уран обогащенный, на бумаге, в которую были завернуты позолоченные цилиндры, перед тем, как их загрузили в субмарину. Применение позолоченных цилиндров объясняется тем, что уран, высококоррозийный материал, легко загрязняется, если соприкасается с другими нестабильными элементами, что делает его малопригодным. Радиационно-защитные свойства золота сравнимы с таковыми свойствами свинца, но в отличие от свинца золото – чистый и стабильный элемент, и поэтому он был закономерно выбран для хранения и транспортировки чистого урана в длительных временных промежутках, которые и предполагал этот рейс – несколько месяцев. Если надписи японских офицеров на бумагах соответствовали действительности, то вещество было на последней стадии чистоты перед металлизацией для изготовления брусков начинки для бомбы.
Лодка шла в режиме полного радиомолчания, что очень помогло ей уцелеть, так как английские дешифровщики сумели расшифровать кодированные радиопередачи приказов немецкого командования операциями подводных лодок и отчетов командиров лодок перед ним, пересекла большую часть Атлантического океана, обходя стороной оживленные морские трассы с конвоями союзных судов, прикрытых авианосцами, десятками крейсеров и эсминцев, день и ночь патрулирующей морской авиации с радио- и гидролокаторами. Вскоре должен был начаться Тихий океан. Поломок двигателей не было, вполне хватало и топлива, и продовольствия. Она была еще в пути, когда Германия 8 мая 1945 г. безоговорочно капитулировала. Гросс-адмирал Дениц, ставший главой германского правительства после самоубийства Гитлера, понявший безвыходность военной ситуации, отдает приказ всем находящимся в море немецким подводным лодкам сдаться. Тем не менее, «U-234» продолжает свой путь в Японию еще несколько дней и успешно уклоняется от американских и английских противолодочных сил. Ее командир Й. Фехлер, опытный подводник и член нацистской партии, имел личный приказ фюрера любой ценой и несмотря ни на что доставить груз и ни в коем случае не ввязываться ни в какие боевые действия по пути следования. Однако, после смерти Гитлера приказ потерял силу. Й. Фехлер вскоре понял, что до Японии в данной ситуации лодке и ее команде очень трудно будет добраться. Что их ждет в чужой стране, к тому же терпящей поражение, да еще без знания языка – только погибнуть. Командир лодки собрал своих офицеров и задал единственный вопрос: что делать? Единогласно принимается решение – прекратить поход и капитулировать.
Но имеется и еще одна высоковероятная гипотеза. Почему после полуторамесячного путешествия «U-324» в конце концов сдалась с грузом драгоценного урана, возможными взрывателями к будущей бомбе и тяжелой водой для реактора, ведь непосредственной угрозы потопления не было, да и в самой Японии было немало немцев – сотрудников посольства, командированных офицеров и инженеров, моряков с различных судов и подводных лодок, дошедших до островной империи. К тому же их обеспечивали всем необходимым – переводчиков хватало. Со стороны японских властей к ним относились уважительно. Так что изоляция, одиночество, лишения и голод членам команды лодки, которую очень ждали в Японии, не грозили.
Это интригующий вопрос. Вполне вероятно, что лодка была сознательно передана высоким чинам флота, армии, ВВС США и Белого дома по прямому приказу заместителя фюрера по нацистской партии и личного секретаря Гитлера Мартина Бормана. Как же так, воскликнет информированный читатель, ведь он погиб при прорыве из рейхсканцелярии ночью на первое мая 1945 г.? Его останки были найдены под слоем земли у реки Шпрее и идентифицированы властями ФРГ. Но ведь никто не доказал, что эти останки М. Бормана именно от первого мая 1945 г., а не, возможно, умершего в Аргентине, Чили или Парагвае. В 1973 г. сообщили, что Борман под чужим именем спокойно проживает в Аргентине. Впоследствии его тело неонацисты вполне могли перезахоронить в Берлине и даже помогли «случайно» его обнаружить. Существует пока еще ничем не опровергнутая версия, что Борман бежал из Германии на подводной лодке и создал на границе Парагвая и Бразилии большую немецкую колонию.
А вот как ему удалось ускользнуть, в отличие от Гиммлера, от спецслужб США и Англии и добиться того, что ему, единственному из всех фашистских главарей международный трибунал в Нюрнберге вынужден был вынести смертный приговор заочно? Дело упирается в рамки маневра, имеющего цель обеспечить его собственную (и ряда других высокопоставленных лиц) свободу по окончанию войны, как часть изощренного плана выживания нацизма, его устремлений и продолжения тайных исследований. С этой точки зрения, сдача «У-234» была первым, но далеко не последним элементом зарождающейся операции по выкачиванию технологий, ядерных материалов и установок, ученых кадров из рухнувшего Третьего рейха в Соединенные Штаты для борьбы с коммунистическим Востоком.
14 мая 1945 г., через 6 дней после капитуляции, выполняя приказ, подлодка всплыла и скоро оказалась на экранах радаров американских эсминцев. На ее рубке морской ветер развевал белый флаг. Оба японских офицера, чья страна продолжала воевать с Америкой, несмотря на капитуляцию Германии, после решения командира подлодки сдать ее американцам, чтобы не попасть в плен, покончили с собой. По одной версии, они приняли яд, по другой, следуя законам «Бусидо» – кодекса самурайской чести, сделали себе харакири. Перед кончиной они попросили передать в Токио условный сигнал, но командир лодки не выполнил их просьбу. Представители американских властей, которые проводили осмотр подводной лодки, обнаружили, по сообщению американского радио, тела двух японских офицеров в полной военной форме и при всех военных орденах. Позже, отдавая честь их мужеству и верности присяге, торжественно похоронили в водах Атлантического океана. Командир подлодки и ее команда были взяты в плен и после высадки на берег заключены под стражу, а груз, в целости и сохранности, был конфискован и передан научно-техническому подразделению Пентагона (министерство обороны США).
Но здесь начинаются загадки и явные умолчания. Груз субмарины был столь щекотлив, что когда представители военно-морских сил США составляли свою «накладную» для немецкой подлодки 16 мая 1945 г., окись урана бесследно исчезла. Да и тяжелая вода куда-то подевалась и была в «накладной» заменена на обычную питьевую, хотя в немецких документах на подлодке были и уран, и тяжелая вода. Примечательно, что в течение недели с момента появления американской версии «накладной», количество урана, произведенного в Оук-Ридже для атомной бомбы, внезапно почти удвоилось.
Это само по себе крайне подозрительно, так как американцы в самом конце 1944 – весной 1945 гг. испытывали острую нехватку и урана, и тяжелой воды для своего атомного проекта. 28 декабря 1944 г. Эрик Йетте, ведущий металлург в Лос-Аламосе – центре ядерных исследований США, предоставил доклад руководству проекта: «Изучение морских перевозок (так зашифровывался в переписке уран, обогащенный до бомбовой пригодности) за последние три месяца показало следующее… При сохранении теперешних темпов мы получим 10 кг приблизительно к 7 февраля и еще 15 кг к 1 марта». Эти новости действительно были плохими, потому что для создания урановой атомной бомбы было необходимо от 10 до 100 кг по более ранним и приблизительным оценкам, а ко времени написания доклада более поздние и точные подсчеты выводили критическую массу в 50 кг. К тому же времени стало очевидно то, что на пути создания плутониевой бомбы встали значительные трудности: запалы, разработанные в лабораториях союзников, были слишком медленными, чтобы обеспечить однородное сжатие плутониевого заряда в очень краткий промежуток времени, необходимого для начала неконтролируемого ядерного распада и мощного взрыва.
Манхэттенский проект создания атомного оружия оказался в сложном положении, для выхода из которого требовалось значительное время и для дополнительного производства урана, и для разработки новых запалов. В результате 3 марта 1945 г. сенатор США и особо доверенное лицо президента направил Рузвельту меморандум, где утверждал, что данный проект оценивается, во всяком случае некоторыми из его руководства, как находящийся на грани провала: «Я понимаю, что вложения в манхэттенский проект приближаются к сумме в 2 млрд. долларов, без определенных гарантий получения продукции. Мы преуспели к этому моменту в достижении сотрудничества Комитетов Конгресса на секретных встречах. Вероятно, мы смогли продолжить эти встречи, пока длится война. И все же, если проект потерпит неудачу, он будет подвергнут безжалостной критике».
Если запасы обогащенного до должного уровня урана с конца 1944 г. и до весны 1945 г. составляли около половины того, что было необходимо для одной урановой бомбы (6 августа она была сброшена на Хиросиму) и двух плутониевых (одна была испытана 16 июля, а вторая сброшена на Нагасаки 9 августа). Но все дело в том, что получить плутоний можно было только на атомном реакторе и из урана. Значит, уран нужен был и для производства плутониевых бомб. И как удалось решить сложную проблему запалов для плутониевых бомб?
Конечно, для получения обогащенного урана и плутония были введены в строй еще несколько атомных реакторов и установок для диффузного разделения урана и выделения из общей его массы необходимого урана-235. Безусловно, помогло и захват в поверженной Германии 1131 тонн урановой руды и десятков тонн полученного немцами из руды путем обогащения металлизированного урана, а также запасов тяжелой воды, выработанной как в Норвегии раньше, так и в самой Германии позже. Но быстро нарастить производство за 5 месяцев (апрель – июль 1945 г.) было очень трудно.
И здесь нельзя не вспомнить о секретном грузе подводной лодки «У-234», где был и уран-235, следует вспомнить надписи, сделанные на бумаге японскими офицерами перед отплытием, наряду с окислами урана и немалое количество тяжелой воды. Ясно, что он быстро пошел в дело и помог американцам провести испытания в пустыне Нью-Мексики (кодовое название «Тринити») и две атомные бомбежки городов в Японии. Что касается инфракрасных радиовзрывателей, тоже с подлодки, то они обеспечили необходимую скорость сжатия и ее равномерность – одна трехтысячная секунды в плутониевой бомбе. Об их значимости для атомного проекта свидетельствует сообщение от 25 мая 1945 г. шефа флотских операций с военно-морской базы, куда была доставлена субмарина «У-234» после ее сдачи, указывающее, что доктор Шлике, тоже военнопленный, обязан в сопровождении трех морских офицеров из безопасности доставить взрыватели в Вашингтон. Там доктор Шлике должен был дать лекцию о взрывателях американским специалистам. При этом присутствовал один из ведущих ученых манхэттенского проекта некий «мистер Альварез».
Получается, что сдача по приказу подлодки «У-234» помогла решить две крупных проблемы атомного проекта США: недостаток очищенного и обогащенного урана и отсутствие подходящей технологии подрыва, чтобы заставить плутониевую бомбу взорваться. В схему плутониевой бомбы было введено устройство, включающее «каналы вентилирования радиации», позволяющие излучению из плутониевого ядра выходить и отражаться от окружающих рефлекторов после взрыва детонатора в пределах миллионных долей секунды после начала сжатия. Проводные детонаторы, на которые делали ставку американские и английские инженеры, не могли обеспечить необходимую скорость детонации. Нет другого способа объяснить это усовершенствование в июне – июле 1945 г., кроме как внедрением инфракрасных радиовзрывателей конструкции их немецкого изобретателя доктора Шлике, который сопровождал их в Японию. Интересно, зачем? Не потому ли, что в первой половине марта 1945 г. в Тюрингии были успешно проведены два испытания германской имплозивной урановой бомбы небольшой мощности («грязная бомба»), где применялись эти взрыватели. И Гитлер за 5 недель до своего самоубийства направил их и их изобретателя для усиленно разрабатывающей атомную бомбу японской военщины, как будто передавал ядерную эстафету. Но досталась эта эстафета совсем другому – его врагу, США в силу расчетов высшего военно-политического руководства рейха и нацистской партии на свое место в послевоенном мире, где гегемоном становились американцы, обладавшие до августа 1949 г. монополией на атомное оружие.
Американские правящие круги правильно оценили сделанный им подарок. Денниц – наследник фюрера, командующий подводными «морскими волнами» рейха, на совести которого тысячи потопленных по его приказам кораблей и жизни десятков тысяч моряков, во многом американцев и англичан, отделался всего 10 годами тюрьмы по приговору Нюрнбергского трибунала, а Бормана, если он остался жив, спецслужбы западных союзников вообще не искали. Как продолжатели дела нацистов и на награбленное ими золото и другие ценности были созданы подпольные организации «Шпиле» («Паук») и ОДЕССА (общество бывших военнослужащих войск СС), которые спокойно и беспрепятственно действовали и в ФРГ, и во многих странах Западной Европы, и в Южной Америке многие годы. Позже они организовали «Черный Интернационал» – объединение в мировом масштабе крайне правых, националистических, агрессивных сил, шефство над которым взяли ЦРУ и Интеллидженс Сервис. Вот как аукнулся трансатлантический подводный экспресс Берлин – Токио на его заключительной стадии.
В конце нельзя не сказать о попытке Японии наладить свой тихоокеанский экспресс, используя накопленный опыт трансатлантического. Но перенесемся в наши дни, когда стали всплывать детали японского проекта, обнажая не только смертельную угрозу США от планируемого Токио тихоокеанского экспресса, но и то, что очень хотели спрятать американцы после капитуляции Японии. В июле 2010 г. стало известно, что по время подводной экспедиции возле Гавайских островов американские любители-аквалангисты наткнулись на сверхсекретное оружие Японии, созданное в конце Второй мировой войны – две подводные лодки-авианосцы. Были подняты и сведены вместе разрозненные данные из архивов 65-летней давности военно-морского флота США. Выяснилось вот что.
Американские военные захватили эти подлодки целыми и в сохранности вскоре после капитуляции Японии и очень внимательно изучили особенности их конструкции и вооружения, ведь ни у кого в мире тогда ничего подобного не было. Японское высшее военное командование надеялось летом 1945 г., что подводные авианосцы смогут изменить неблагоприятный для него ход войны. Предполагалось, что лодки тихо и незаметно совершив дальний морской подводный рейд через весь Тихий океан к побережью США, смогут приблизиться к ключевым вражеским объектам, внезапно всплыть и запустить с помощью катапульт самолеты. Каждый легкий бомбардировщик был способен нести на борту до тонны бомб. Самолеты располагались в герметическом ангаре на палубе и после выполнения задания могли опускаться на воду, чтобы потом снова перебраться на палубу подлодки для дозаправки горючим и новым бомбовым грузом.
Специально для эскадрильи «подводных» бомбардировщиков японцы готовили контейнеры с зараженными смертельными болезнями крысами и блохами – чумой, холерой, тифом и лихорадкой денге. Планировалось, что они смогут вызвать быстро распространяемые среди населения эпидемии на территории США. Подготовку биологического материала для развязывания бактериологической войны осуществляла секретная медицинская лаборатория «Отряд 731», располагавшийся в Манчжурии (Северный Китай), где в ходе различных экспериментов заразили и умертвили тысячи человек из военнопленных и мирных жителей. Так что бактериологическое оружие было создано, апробировано, изучено и готово к применению. Однако сначала хотели нанести сокрушительный бомбовый удар (с обычной взрывчаткой) по Панамскому каналу, разрушить его сооружения и лишить американцев возможности быстро перебросить военные корабли из Атлантического океана в Тихий. Эти подводные субмарины имели экипаж из 144 человек, несли в своих цистернах такое количество топлива, которого хватило бы, чтобы преодолеть 37 тысяч миль в автономном режиме. Именно по образу и подобию этих подлодок США в 50 – 60-е годы создали свой ракетоносный флот.
Советское командование, а во Второй мировой войне мы были союзниками США и в августе 1945 г., выполняя свой союзнический долг, воевали с Японией и разгромили не только хорошо вооруженную и обученную почти миллионную квантунскую армию, но и вынудили японцев уничтожить «Отряд 731», узнав о находке, потребовало предоставить доступ к этим субмаринам своим специалистам по конструированию и строительству подводных лодок. Однако американцы не собирались делиться с Вооруженными силами СССР японскими технологиями и образцами подводных авианосцев. В результате лодки были тайно отбуксированы и затоплены около Гаваев. Япония, из-за вступления в войну с ней Советского Союза и молниеносного разгрома своей армии в Северном Китае и Корее, просто не успели пустить в ход свой тихоокеанский смертоносный экспресс. Советские солдаты, матросы, офицеры своей кровью и жизнью не дали разгореться бактериологической войне и значительно ускорили окончание Второй мировой войны. А лодки? Что лодки! Советские инженеры, конструкторы, моряки, хотя и на несколько лет позже США, сумели построить свои подводные оригинальные ракетоносцы и восстановить баланс сил.
В заключение встает еще один, очень острый и дискуссионный вопрос, полный ответ на который не дан и по сей день, и который имеет, на наш взгляд, определенное отношение к Атлантическому и Тихоокеанскому экспрессу – была ли атомная бомбежка Хиросимы и Нагасаки случайной – не все ли равно, какие японские города бомбить, или носила плановый характер?
Да, конечно, полное разрушение Хиросимы и Нагасаки, немаленьких городов и сотни тысяч убитых, раненых, пораженных радиацией рядовых японцев были не только последним аккордом Второй мировой войны, но и первым мощным залпом начинающейся «холодной войны» США и Англии против своего недавнего союзника СССР. Трумэн, американский президент, пришедший на смену внезапно умершему Рузвельту, который был настроен на послевоенное сотрудничество с Советским Союзом, откровенно сказал в кругу своих помощников и единомышленников: «Мне нужна хорошая дубина для этих русских парней!» Атомное уничтожение двух японских городов должно было запугать и советское руководство того времени и в целом советский народ, только что переживший самую кровавую и разрушительную войну в истории человечества, заставить их признать мировую американскую гегемонию и пойти на значительные уступки.
Кроме этой стратегической цели, были и другие, тактические цели бомбежки. Во-первых, натурные испытания атомных бомб в условиях городов и высокой плотности населения. Во-вторых, каково его действие и на открытой местности (Хиросима), так и в гористо-приморской (Нагасаки). В-третьих, удар по военной промышленности Японии в преддверии высадки многотысячного американского десанта – в Хиросиме были расположены некоторые авиационные производства, а в Нагасаки действовали судоверфи.
Все это так, но было еще одно обстоятельство, которое старательно замалчивается на Западе и на которое не обращают внимания наши исследователи и историки. Оно имеет самое прямое отношение к планируемому японцами летом 1945 г. тихоокеанскому экспрессу. Американская разведка, а недооценивать ее мощь и возможности ни в коем случае нельзя, видимо что-то узнала о подготовке внезапного удара по побережью США, городам, военным базам, Панамскому каналу. Она постаралась, чтобы высшее военное и политическое руководство США не только было проинформировано, но и приняло действенные контрмеры, в первую очередь ядерные бомбардировки ключевых объектов тихоокеанского экспресса. Ведь в Хиросиме вполне возможно, располагалась переведенная в Японию часть «Отряда 731», готовившая бактериологическое оружие для самолетов подводных авианосцев, а на судоверфях Нагасаки строились дополнительные подлодки-авианосцы, числом 16.
Это ни в коем случае не оправдывает чудовищного решения высших руководителей США по уничтожению сотен тысяч гражданского населения городов, женщин, детей, стариков, больных и раненых в госпиталях, не пожалели даже один из лагерей для американских и английских военнопленных вблизи от Хиросимы, но вполне объясняет поспешность и решительность при нанесении атомных ударов. В результате лаборатория подразделения «Отряда 731» была уничтожена со всем своим персоналом, оборудованием и биологическим материалом, а судоверфи Нагасаки разрушены. Угроза миновала, пусть очень дорогой ценой? Если бы! До вступления в войну СССР оставалась нетронутой основная часть «Отряда 731» с накопленным оружием массового поражения, да и в самой Японии хватало не разрушенных еще массированными бомбежками военных верфей. А у США больше атомных бомб в арсенале в ближайшие месяцы не было. Так что ядерная бомбежка Хиросимы и Нагасаки вне сомнения замедлила осуществление тихоокеанского экспресса, но не смогла бы его отменить вообще или хотя бы на длительный срок. Только решающий вклад Советского Союза в разгром милитаристской Японии позволил поставить окончательный крест на планах японской военщины и принудил ее сложить оружие.
Так завершилась история и трансатлантического и тихоокеанского экспрессов, еще раз доказав, что никакие коварные, смертоносные и сверхдальние операции агрессивных сил не могут изменить ход прогрессивного развития истории, хотя оказать некоторое влияние могли.

РАЗДЕЛ 5. ЯДЕРНЫЙ ДРАКОН

Все люди хорошо знают, что первой жертвой атомной бомбардировки стала Япония, где были полностью разрушены города Хиросима (6 августа 1945 г.) и Нагасаки (9 августа 1945 г.) с очень большими людскими потерями как прямо от бомбежки – ударная волна и световое излучение, так и от воздействия радиации. Десятки тысяч продолжают страдать, болеть и умирать от последствий ядерных взрывов и по сей день. Народы других стран сочувствуют пострадавшим японцам. И это справедливо.
Но очень мало людей знают, что тайная гонка за обладанием атомной бомбой в первой половине 40-х годов, в годы Второй мировой войны, шла не только по обе стороны Атлантики – Франция, Англия, США, СССР с одной стороны и Германия с другой, но и между противоположными берегами Тихого океана – США и Японией.
Вначале в этой гонке в 1939 – 1940 гг. лидировала Франция, но после ее военного поражения летом 1940 г. и оккупации немецкими войсками, эстафету приняли английские физики, военные чины, руководители правительства. Однако, угроза захвата Англии германским десантом, а позже массированные бомбежки фашистской авиацией английских городов вынудили ученых перебазироваться сначала в Канаду, а затем в США, где были лучше условия для их деятельности. В конце концов английская ядерная программа была полностью поглощена (с людьми и разработчиками) американской программой создания атомного оружия – «Манхэттенским проектом». В гитлеровской Германии в первые годы войны, несмотря на ряд успехов, «урановый проект» не пользовался большой поддержкой со стороны правительства и военных: вермахт и с имеющимся вооружением одерживал победы. Позже ракетная программа забрала значительную часть ресурсов – материальных, финансовых, людских. К тому же не было единого научного центра, единой программы исследований, были допущены ряд научных ошибок.
Вперед вырвались американцы, так как сосредоточили колоссальные финансовые средства – около 2 млрд. тех еще золотых долларов, бросили на осуществление данного проекта 150 тысяч высококвалифицированных ученых, инженеров, рабочих, собрали вместе многих лучших европейских физиков, бежавших от войны и нацистских преследований. И все это в стране, на территории которой не шли военные действия, где была хорошо налажена обычная жизнь людей. У них были и время, и средства, и они выиграли гонку, испытав первую в мире атомную бомбу 16 июля 1945 г.
А как дело обстояло в Японии? В трех крупных японских университетах: в Токио, в Киото, в Осаке существовали лаборатории по исследованию атомного ядра. Так как значительных традиций физической науки в островной империи не было, то наиболее способных исследователей направляли на стажировку и учебу в ведущие лаборатории мира. Так, Иосио Нисина, в молодости учился в самой передовой того времени лаборатории всемирно известного ученого, лауреата Нобелевской премии, автора модели строения атомного ядра, Нильса Бора в столице Дании Копенгагене. Другой величайший японский физик-ядерщик Риокичи Сагано в недавнем прошлом жил в США. В годы стажировки в Калифорнийском университете он близко познакомился со многими физиками из Европы и США и был хорошо информирован о самых прогрессивных идеях в науке в то время.
Высокие военные чины империи восходящего солнца внимательно следили за достижениями в области ядерной физики в передовых по научным исследованиям странах – Франции, Англии, Германии, США. Япония готовилась к войне за господство во всем Тихоокеанском регионе со своими основными соперниками – Соединенными Штатами и Англией, довольно успешно вела агрессивную войну в Китае, разрабатывала детальные планы нападения на СССР и захвата советского Дальнего Востока и Сибири, и устраивала десятки военных провокаций на границе с СССР, вплоть до широкомасштабных боевых действий летом 1939 г. на Халкин-Голе. Если нацистская Германия была очагом новой мировой войны в Европе, то Япония – в Азии. И Германия, и Япония видели и принимали во внимание родство их агрессивных, захватнических устремлений, направленных на захват и порабощение других стран и народов. В результате, еще в ноябре 1936 г. правительства фашистской Германии и милитаристской Японии подписали Антикоминтерновский пакт, который фактически был их военно-политическим союзом, а в сентябре 1940 г., после первых успешных ударов агрессоров, был заключен Тройственный пакт – Германии, Италии и Японии по объединению и координации усилий в борьбе за мировое господство. Правящие круги Японии хорошо понимали, что война будет длительной и против сильных противников. Для победы в ней нужно было сверхмощное оружие – атомная бомба.
Первым, кто занялся вопросом о возможности и путях ее создания, был генерал Такео Ясуда, начальник отдела науки и техники главного штаба военно-воздушных сил Японии, позже начальник штаба военно-воздушных сил японской армии, Ясуда был выпускником Токийского университета и одним из его бывших учителей по физике был профессор Сагано. Генерал Ясуда следил за иностранной научной литературой, подробно изучал все сообщаемые ему материалы по военно-техническому прогрессу и особое внимание обращал на публикации, в которых утверждалось, что цепная реакция, вызванная ядерным распадом в уране, способна привести к взрыву огромной силы. Генерал провел ряд бесед с Сагано о практической и теоретической возможности в принципе создать ядерное взрывное устройство в недалеком будущем. Обращало на себя внимание, что вначале в Германии, затем и в Англии и США научные журналы, специализирующиеся на различных аспектах физики и ее проблемах, вдруг перестали печатать статьи, посвященные урану и ядерному распаду. К тому же японская разведка, имеющая немалые возможности в Соединенных Штатах, узнала о резком усилении атомных исследований и выделении правительством больших сумм для проведения их. Лаборатории и ведущие ученые-атомщики были взяты под усиленную охрану, введена строгая секретность, спецслужбы взяли под свою опеку все контакты участвующих в исследованиях. Вывод мог быть только один – в Англии, США, Германии, частично в СССР развернуты работы по созданию атомного оружия в перспективе.
Профессор Сагано по просьбе генерала Якуды написал подробный доклад, в котором доказывал, что новейшие открытия в ядерной физике могут быть использованы в военных целях. После ознакомления с докладом Якуда, потрясенный открывающимися в перспективе возможностями, направил его военному министру для решения. «Этот вопрос должны проработать эксперты», – такую резолюцию поставил на докладе  военный министр Хидеки Тодзио (после войны повешен по приговору суда как военный преступник). После их положительного заключения Тодзио решил, что раз так, пусть данным вопросом как следует займутся специалисты!
На основе этого прямого указания Ясуда организовал в мае 1941 г. Институт физико-химических исследований и поручил ему изучить вопрос о возможности реальной разработки, конструирования и создания урановой бомбы. Более ста молодых ученых, имевших отношение к ядерным исследованиям, были отозваны из армии и предоставлены в распоряжение Нисимы. Их, с целью секретности, разместили в Научно-исследовательском институте авиационной техники. Там они могли затеряться среди большого количества сотрудников института и были объяснимы строгие меры охраны, не вызывало удивления значительное количество разнообразных приборов. Физики занимались теоретическими расчетами, в частности, определением критической массы урана, необходимой для бомбы, различными методами разделения его изотопов, поисками урановых руд.
Довольно скоро к изысканиям в рамках военно-воздушных сил подключился и военно-морской флот, имевший значительное большие материальные, финансовые и людские ресурсы. 8 июля 1942 г. прошло совещание ряда адмиралов с физиками, на котором последние докладывали о состоянии исследований по урану и возможных перспективах. Ученым была обещана всяческая поддержка. По призыву адмиралов в помощь участникам японского атомного проекта присоединились другие выдающиеся физики из ведущих вузов страны – Риокити Сагано из Токийского университета, Бунсаку Аракацу из Киотского, Масаси Кикути из Осакского. Нисина считал, что теперь под его руководством оказалось достаточно научных сил.
Результаты не замедлили сказаться. 5 мая 1943 г. профессор Нисина доложил командованию вооруженных сил Японии, что создание атомной бомбы технически возможно и займет несколько лет, но потребует больших затрат и огромных ресурсов.
С 30-х годов политической жизни Японии сложилось соперничество армии и флота. В войне на Тихом океане лидировали адмиралы. За успешным ударом по Пёрл-Харбору 7 декабря 1941 г. последовал целый ряд побед. Под контролем Японии менее чем за год оказалась практически вся Юго-Восточная Азия: Филиппины, Индокитай (Вьетнам, Лаос, Камбоджа, Таиланд), Бирма, Малайзия, Сингапур, Индонезия. Войска Страны восходящего солнца вплотную приблизились к Индии на западе, Австралии на юге, к Аляске на северо-западе. Миллионная Квантунская армия только выжидала удобного момента – сначала в 1941 г. падения Москвы, затем в 1942 г. Сталинграда, позже в 1943 г. успеха немецких войск в районе Курской дуги, для нападения на СССР по плану «Кан-Току-Эн» («Особые маневры Квантунской армии»). Казалось, успех Тихоокеанского блицкрига удается полностью и поэтому с исследованиями по атомной проблеме, к слову, очень затратной для бедной ресурсами Японии и чрезвычайно сложной по техническому обеспечению, можно не спешить.
Но потерпев поражения в сражениях у атолла Мидуэй, Коралловом море, на острове Гуадалканал Япония утратила стратегическую инициативу, да и поражения вермахта в советско-германской войне вынудили японскую военщину отказаться от нападения на СССР. Островной империи пришлось перейти к стратегической обороне от наступающих англо-американских войск и флота. В Японии, как и в Германии, начались лихорадочные поиски «чудо-оружия», способного изменить ход войны. Применение человеко-торпед, «кайтен» (что означало «повернуть судьбу») и пилотов-смертников камикадзе (что означало «божественный ветер»), хотя и нанесло флоту союзников значительные потери, стратегического перелома на театре военных действий не вызвало. В этих условиях атомная проблема вышла на первый план.
Уже в мае 1943 г. ставший премьер-министром генерал Тодзио присваивает ядерному проекту высший приоритет и называет его «проект НИ» («НИ» по-японски означает цифру два, но в данном случае это не номер, а первый иероглиф имени руководителя проекта Иосио Нисимы). Вскоре произошел знаменательный разговор. Премьер Тодзио вызвал к себе полковника Кавасаму, начальника общего отдела главного штаба военно-воздушных сил: «Вы слышали об атомной бомбе? Эта штука может изменить ход войны. Начинайте работу над бомбой! Будете получать вне очереди все необходимые средства, материалы, рабочую силу. Узнайте у физиков, что им еще нужно для исследований».
– У меня людей хватает на данном этапе проекта, – сказал Нисина, услышав от этого полковника о беседе с руководителем правительства. – Самое главное,  чтобы армия помогла нам достать уран. К поискам урановой руды было подключено Управление вооружений, что в два раза увеличило штат участников «Проекта НИ». Оккупационным властям в Корее, которая была японской колонией с 1905 г. и в захваченных районах Китая было дано задание развернуть интенсивные поиски. Искали уран и на территории самой Японии.
К поискам урановой руды было решено дополнительно подключить 8-й научно-технический отдел со штатом более 500 человек. Во главе отдела был поставлен инженер – майор Йоити Ямамото, по образованию геолог. А для научного руководства приглашен профессор Сетоясу Иимори из института физико-химических исследований. Он ранее учился в Оксфорде и одним из первых в Японии начал заниматься радиоактивными веществами. Кое-что нашли, но руды были бедными, с малым содержанием урана. К тому же из-за ухудшения военной ситуации на море с транспортировкой руды в Японию возникли трудности.
Пришлось сосредоточить усилия в пределах самой Японии – вести добычу низкокачественной руды в префектуре Фукусима. С этой целью были мобилизованы ученики старших классов близрасположенных школ. Пятнадцати-шестнадцатилетние подростки с утра до вечера долбили кирками склоны карьеров, выбирая из груд камня тяжеленные куски черного цвета и на конных повозках доставляли их на обогатительную фабрику. Надо отметить, что в Германии и позже в Советском Союзе на добыче урановой руды трудились заключенные концлагерей и срок их активной жизни из-за вдыхаемой радиоактивной пыли был небольшим. Что уж говорить о здоровье и судьбе подростков, которые не получали ни качественного питания, ни молока для дезактивации организма, а работали полный рабочий день. Карьеры использовались в три смены, без выходных. Если так японская военщина относилась к своим школьникам, то легко себе представить, что творилось на месторождениях урановой руды в Корее и в Китае, где работали в страшных условиях многие тысячи военнопленных и насильно согнанных жителей близлежащих деревень. Ослабевшим и заболевшим как не выполнившим высокую норму добычи руды гарантировали только одно – пулю, заодно это обеспечивало сохранение тайны разработки ураносодержащих руд.
С целью обогащения урановой руды и значительного увеличения содержания уранового концентрата, работая сам и заставляя работать других, профессор Сатоясу Иимори сумел в короткие сроки спроектировать и построить два завода по обогащению урановой руды в Корее. Но в целом разведанные месторождения не оправдали надежд. А сотрудникам «Проекта НИ» срочно требовалось для расширения проводимых исследований две тонны окиси урана. В Токио решились обратиться за помощью к Германии, в которой широким фронтом и в уже течение ряда лет велись атомные разработки. Японский посол в Берлине Хироси Осима просьбу передал нацистским руководителям третьего рейха. Однако, немцы попросили объяснить, зачем в таком количестве потребовался уран. В Токио обиделись на поставленный вопрос: «Не следует забывать, что Япония ведет войну против США и Англии как союзница Берлина» и решили «Если вопрос нельзя решить на рабочем уровне, нужно вести переговоры непосредственно с фюрером». Все же как-никак Гитлер был абсолютным диктатором, безусловно в рамках нацистской идеологии и агрессивной войны, и хорошо понимал, что Япония отвлекает на себя немалую часть войск и флота союзников, держит в напряжении сотни тысяч советских войск на Дальнем Востоке, не позволяя перебросить их и большое количество вооружения на советско-германский фронт. Да и по большому счету даже при условии возможного успеха японцев по созданию атомного оружия, без надежных и значительных своих источников урана островная империя будет в немалой зависимости от Германии и не может представлять серьезной опасности для планов мирового господства рейха в перспективе. Понятно было и то, что если допустить вероятность успеха японцев в производстве «урановой бомбы», созданные 1 – 2 ядерных боеприпаса неминуемо будут применены против США и еще больше оттянут ее армию, флот, авиацию от Европейского театра военных действий, облегчив положение вермахта, ведущего ожесточенные оборонительные бои в России и Италии, а вскоре и во Франции.
С учетом всех данных обстоятельств Гитлер дал «добро» на отправку в Японию двух тонн окиси урана, тем более, что Германия располагала десятками тонн этой окиси. Решили их переправить на подводной лодке. Весь переход в Японию через три океана должен занять несколько месяцев и был достаточно опасен из-за активных действий противолодочных кораблей и самолетов союзников. Чтобы минимизировать риск, было решено направить две подлодки, каждая с одной тонной окиси урана, из которой в последующем при необходимой обработке должны были получить металлический уран, пригодный для обогащения и превращения в ядерную взрывчатку – уран-235. В конце 1943 г. первая подлодка вышла в Атлантический океан с грузом. Однако до места назначения она не дошла, ее перехватили и потопили американские корабли уже в Индийском океане. Это не было случайностью: американская радиоразведка сумела добыть и расшифровать с помощью опытных криптографов (специалистов по шифрам и кодам) считаемые немецкими и японским военно-морским командованием якобы их нерасшифровываемые коды. К тому же американская разведка знала содержание секретной дипломатической переписки между Токио и Берлином. И хотя время от времени коды, в качестве меры предосторожности, меняли, но оставался неизменным их принцип действия и в скором времени их тоже успешно расшифровывали.
Тогда гитлеровцы направили в Японию вторую подлодку. Дошла она или нет, сказать точно нельзя, нет документов, но из того факта, что в 1944 г. резко увеличились японские ядерные исследования в разных лабораториях и что физики перестали жаловаться на хроническую нехватку урана, видимо, подлодка дошла, особенно, если она соблюдала режим радиомолчания. Не исключено, что стали давать продукцию и обогатительные фабрики, хотя и в небольшом количестве. Его вполне могло хватить для исследовательских работ, но было крайне мало для изготовления полноценной атомной бомбы.
Однако недооценивать талант, упорство и возможности японских ученых-физиков нельзя. В начале 1944 г. участников «Проекта НИ» окрылил двойной успех: группа Такеути провела испытание опытного образца сепаратора, а группе Кигоси впервые удалось получить шестифтористый уран для установки, которая «отцеживала» бы легкий изотоп урана от тяжелого. Это позволяло начать накопление, хоть медленное, урана-235. 18 июля 1944 г. группа сотрудников «Проекта НИ» успешно осуществила очень важный эксперимент по управляемому распаду изотопов урана, что позволяло точно просчитать величину ядерного заряда в бомбе и определить условия его взрыва. Атомный проект явно перерастал стадию лабораторных исследований и имел все шансы перейти в опытно-промышленную стадию. Здесь уже на первый план выходили реальные возможности экономики Японии сконцентрировать необходимые очень большие людские, финансовые, материальные средства для создания необходимой производственной базы.
Надо отметить, что японские ученые-физики во главе с Нисимой с самого начала взяли курс на создание только атомной бомбы, в отличие от Германии, где пытались вначале разрабатывать «урановый котел» (реактор), а на его основе позже уже создать бомбу под руководство Нобелевских лауреатов по физике Гейзенберга и Вайцзеккера. Атомный реактор мыслился и как источник плутония, второй атомной взрывчатки, получаемой из металлизированного урана-238 и как мощный и долговременный двигатель для надводных и подводных военных судов, что конечно распыляло силы и средства. Создание в Германии и испытание ядерного оружия малой мощности («грязной бомбы») в марте 1945 г. стало возможным только тогда, когда основные силы и средства в 1944 – начале 1945 гг. были брошены под эгидой СС на создание именно бомбы под руководством немецких ученых Дибнера, фон Арденне, Герлаха.
Но переход к опытно-промышленной стадии для Японии был очень труден из-за относительной слабости экономики и крайне сложен из-за крайнего напряжения промышленности и финансов для ведения широкомасштабных военных действий. Руководитель атомного проекта Нисина подсчитал: чтобы получить достаточное количество урана-235 лишь для одной атомной бомбы, требовалась десятая часть всей производимой в Японии электроэнергии, нужны были средства и редкие материалы для строительства примерно тысячи сепараторов и, наконец, достаточное количество урановой руды или хотя бы регулярные поступления урана из Германии.
Военное положение островной империи продолжало ухудшаться. Под сильными ударами союзников трещала и по кускам распадалась стратегическая оборона в 1943 – 1944 гг. на тихоокеанском театре военных действий. Началось освобождение в ходе упорных боев Филиппин, Индонезии, Бирмы. Развернулась битва за Марианские острова, откуда открывалась прямая дорога и к самим Японским островам. 15 июня 1944 г. развернулась битва за острова Сайпан и Гуам. 125 тысяч высадившихся там американских морских пехотинцев с мощной поддержкой с воздуха и моря более трех недель на Сайпане и 2 месяца на Гуаме не могли сломить отчаянное сопротивление 70-тысячного японских гарнизонов, уступающих им и в численности, и в вооружении, и в поддержке. Но в конце концов эти острова, несмотря на все противодействие морскими и воздушными силами японским высшим командованием, были захвачены и с них вскоре начались масштабные налеты американских бомбардировщиков на японские города и военно-экономические объекты. Разрушались предприятия, горели жилые кварталы, была затруднена работа наземного и морского транспорта. В конце октября 1944 г. в районе Филиппин произошло крупнейшее во Второй мировой войне морское сражение, в котором японцы лишились трех авианосцев, трех линкоров, девяти крейсеров и восьми эсминцев в результате поражения. Особенно велико было превосходство американцев в авианосцах и авиации – главной ударной силы в войне на море: 8,8 к 1 в авианосцах и 11,6 к 1 в самолетах.
Вот в этих условиях премьер Тодзио вспомнил об ученых, которые занимались разработкой атомной бомбы. Вот бы сбросить даже самый примитивный ее прототип на Сайпан, дабы остров стал общей могилой и для атакующих и для обороняющихся! Об это мечтали даже в императорской ставке. Хотя на острове Сайпан кроме 30-тысячного гарнизона находилось почти 25 тысяч местных жителей, в основном японцев. Был издан рескрипт, в котором отмечалось, что погибшим жителям острова будет предоставлен такой же высокий духовный статус, что и воинам, отдавшим жизнь в бою. Но до бомбы было еще достаточно далеко, хотя и предпринимались все необходимые шаги. Было резко ограничено потребление и населением, и невоенными предприятиями электроэнергии (вспомним о расчетах Нисимы), усиленно производились редкие и цветные металлы, специальные марки стали для создания центрифуг, был значительно расширен Хыннамский химический комбинат в Корее, который стал крупнейшим химическим предприятием в империи Восходящего солнца. Есть версия, что именно на гигантском Хыннамском химическом предприятии было размещено производство японской атомной бомбы. Дело в том, что предприятия по производству ядерного оружия имеют вид и должны быть химическими комбинатами. В качестве примера можно привести Снежинский спецхимкомбинат в Челябинской области России. 18 июля 1944 г. масштабы работ по созданию атомного оружия распоряжением правительства были существенно расширены и заказы ученых-атомщиков выполнялись быстро, в полном объеме и вне всякой очереди, даже ограничивая или задерживая выполнение текущих военных поставок для армии и флота.
Главной проблемой оставалось получение исходного сырья – урановой руды. Начальник научно-технического управления императорского флота капитан первого ранга Ито взывал: к атомщикам: «Если создать атомную бомбу технически возможно, мы вправе вести речь лишь о сроках. Неужели во всей великой сфере сопроцветания Восточной Азии (так японские правящие круги называли захваченные их армией территории других стран) не найдется какого-то там урана?» Были развернуты дополнительные и масштабные поиски десятками геологических экспедиций. Некоторые успехи были достигнуты и увеличились, правда не намного, поступления руды. Постепенно стали создаваться и дополнять друг друга минимально необходимые предпосылки для создания атомного оружия в не таком далеком будущем.
Знали ли американцы через свою разведку: и агентурную, и радио, и воздушную о ведущихся в Японии работах над атомной бомбой? Да, знали, но не очень тревожились. Руководитель «Манхэттенского проекта» по созданию американской атомной бомбы генерал Лесли Гровс позже вспоминал: «Сведения об атомных исследованиях в Японии нас мало беспокоили. У Японии не было никаких шансов заиметь необходимое количество урана-235. Нужные для этой цели промышленные мощности лежали далеко за пределами ее возможностей. А научные кадры в этой области были слишком малочисленны, чтобы добиться успеха». Американцы в упоении своим самодовольством и упоении собственным финансовым и промышленным могуществом явно недооценивали таланты и трудолюбие японских ученых и инженеров; возможностей военно-колониальной системы для насильственного привлечения дешевой и квалифицированной рабочей силы – японская полиция, жандармерия, спецслужбы могли легко решить проблему поиска и направления нужных рядовых специалистов, высококвалифицированных рабочих, мастеров и техников за минимальную плату, а еще лучше в качестве заключенных концлагерей и тюрем; попались на удочку дезинформации японской контрразведки о том, что Хыннамский химкомбинат производит только обычную взрывчатку для начинки бомб, снарядов, мин, торпед и минеральные удобрения для повышения урожайности в аграрном производстве, в первую очередь риса и овощей, с целью обеспечения питанием войск, гражданского населения, оккупационной администрации. Комбинат даже серьезно не бомбили – не представлял значительного военного интереса. К тому же около комбината было несколько трудовых лагерей и концлагерей и массированная бомбежка могла вызвать ненужные жертвы среди заключенных и местного населения, которые, по данным разведки, были настроены антияпонски и желали победы союзникам.
Данные о том, что американцы знали кое-что об ядерных исследованиях в Японии, подтверждают исследования американца Теодора Макнелли, служившего в конце войны в аналитическом разведывательном центре американской армии на Тихом океане, воевавшей под командованием генерала Дугласа Макартура. Здесь были более реалистичные и трезвые оценки возможностей Японии. По словам Макнелли, американская разведка все же располагала, пусть отрывочными и неполными данными о крупном ядерном центре в корейском городе Ханам. Она точно знала о наличии циклотрона в распоряжении японских физиков на территории метрополии. Однако, этой информации не придали значения и отмахнулись, как от непроверенных слухов.
Но как бы ни прятали ядерное японское шило в мешке секретности американские власти после войны в течение долгих лет, но оно все равно вылезло на божий свет. В августе 1998 г. американский эксперт в области ядерных вооружений Чарльз Стоун заявил корреспондентам газет, радио и телевидения, что на основе подробного изучения архивных материалов и американских, и трофейных японских, он убедился в том, что японцы еще за годы до конца Второй мировой войны работали над созданием атомной бомбы. По утверждению Стоуна, в 1945 г. японцы уже накопили достаточное количество урана для того, чтобы взорвать собственную атомную бомбу, хотя и в единственном экземпляре. Следует отметить, что в этом японцы несколько отстали от американцев, которые, опираясь на мощную и высокоразвитую промышленность, развернули сразу, в большом масштабе создание атомного комплекса и смогли подготовить одновременно три бомбы – одну испытать, а две оставить для дальнейшего применения. За свою самонадеянность и верхоглядство американцы вполне могли внезапно получить сокрушительный ядерный удар, в результате которого десятки тысяч погибших, раненых, отравленных радиацией на обломках Сан-Франциско или Нью-Йорка, если бы война продлилась еще хотя бы полгода. А ведь военно-политическое руководство Японии строило расчеты на военные действия и в 1946 г., но без участия в войне СССР. Оно рассчитывало упорной обороной измотать союзные армии, избежать капитуляции, закончить войну компромиссом и удержать часть захваченных территорий. Упор был сделан на затяжную войну. Корея и Китай рассматривались как стратегический тыл.
Военное положение Японии весной 1945 г. продолжало ухудшаться. 29 марта 1945 г. объединенный комитет начальников штабов США утвердил план разгрома Японии под кодовым названием «Даун фул», по которому высадку на острова собственно Японии предполагалось осуществить в два этапа: сначала на остров Кюсю – 1 ноября 1945 г., а затем 1 марта 1946 г. – на остров Хонсю. Началось создание условий для его претворения в жизнь. В марте американскими войсками был захвачен остров Иводзима, имевший важное стратегическое значение. В апреле после упорных боев был захвачен самый южный остров самой Японии – Окинава. Регулярными и сильными стали налеты американской авиации. Только за март 1945 г. авиация союзников нанесла более 90 ударов (в среднем по три удара в сутки). Японское население несло большие потери: в марте 1945 г. от бомбежек и артобстрелов с моря погибло, было ранено и пропало без вести более 147 тысяч человек.
Стала подвергаться всеразрушающим бомбежкам и столица Японии – Токио. В марте-апреле американские фугасные и зажигательные бомбы превратили добрую половину Токио в пылающий ад. Погибло более 100 тысяч гражданского населения. Большая часть зданий Института авиационной техники, где находился замаскированный центр ядерных исследований по «Программе НИ», была охвачена огнем, до основания разрушен был блок № 49, где размещалась ядерная лаборатория. Воздушные налеты на Токио сильно затрудняли японским ученым продолжать свою работу по созданию атомного оружия. Часть специалистов погибла, другие, спасаясь, покинули Токио, было утрачено и значительное количество научной аппаратуры.
Но дисциплина, организованность и сплоченность взяли верх. Исследовательский центр был перемещен в лабораторию профессора Бунаску Аракацу в Киото. Здесь стали изучать нужные изотопы урана с помощью мощной центрифуги. Теоретические расчеты делал Хидеки Юкава, будущий лауреат Нобелевской премии по физике. Продолжалась добыча и переработка урановой руды вплоть до капитуляции Японии. Основные усилия были сосредоточены не столько в Японии, из-за бомбежек и возможных боев в случае американского десанта на основные острова империи, сколько в огромном научно-исследовательском и промышленном комплексе в Хыннаме, где вдобавок японцы возвели еще и секретный завод. Здесь, по мнению американского исследователя и специалиста Стоуна, и была произведена японская бомба в августе 1945 г.
Что же позволило японским ученым и инженерам так быстро продвинуться вперед? След снова ведет в нацистскую Германию, в ее атомные лаборатории, научно-исследовательские центры «Аннанербе», секретные заводы и к нескольким десяткам (по одним данным – 35, до другим – 70) подводных лодок особо засекреченного соединения под названием «Конвой фюрера», предназначенных для выполнения тайных операций и приспособленных для длительных океанских переходов. Эти подлодки использовались для походов в Антарктиду, в Арктику, Южную Америку, несколько лодок поддерживали транспортную связь с Японией. В начале марта 1945 г. в Тюрингии были успешно проведены два испытания ядерных зарядов малой мощности («грязных бомб»). Но времени для окончательной отработки и увеличения мощности атомных бомб, налаживания их производства у Третьего рейха уже не было – советские армии вышли на подступы к Берлину, а союзные армии успешно продвигались в южных и западных частях Германии. Накануне своего неминуемого краха, гитлеровское руководство действовало по принципу: «Мертвый хватает живого» и решило передать результаты своих атомных исследований и обогащенный уран своему еще воюющему дальневосточному союзнику, чтобы он сумел их завершить и пустить в ход. Недаром Гитлер перед своим самоубийством назначил гросс-адмирала Денница, которому непосредственно подчинялся подводный флот рейха, своим преемником.
Про рейс подлодки «U-234» в Японии уже рассказано в предшествующем разделе, но она была не единственной. Нацисты никогда «не складывали все яйца в одну корзину» и предполагали потопление или захват врагом одной из подлодок. Известно и еще об одной немецкой подлодке, которую известие об окончании войны застало буквально на полпути к Японии. Речь идет о «U-401», под командованием Г. Хазе, которая вышла в конце марта 1945 г. из военно-морской базы Вильгельмсхофен и должна была доставить в Японию исключительно важный груз: новейший реактивный истребитель МЕ-262, который в разобранном виде находился в трюме лодки, а также ящики, в которых находились 560 кг насыщенной окиси урана. После долгих колебаний Хазе принял решение всплыть на поверхность и сдаться американцам. Узнав об этом намерении командира подлодки, четыре японских офицера, сопровождавших такой нужный для продолжения войны груз, покончили с собой. И дело было отнюдь не в трусости или недисциплинированности немецких подводников. Трусы просто не выживали в подводном флоте, а дисциплина вколачивалась на уровне подсознания. Однако с какой стати им было смертельно рисковать, продолжая рейс в зоне боевых действий союзных флотов и авиации уже после капитуляции рейха? Для Германии в их понимании они уже сделать ничего не могли, а Япония, как таковая, им была безразлична. К тому же вполне возможно, что они получили приказ своего командования прервать поход и сдаться в условиях политических маневров наследников фюрера. Видимо недаром после непродолжительного американского плена большинство личного состава этой подлодки выехало не в оккупированную союзниками Германию, а направились в Южную Америку, где располагались тайные нацистские базы.
Но кто доказал, что в Японию направлялись только две немецкие подводные лодки с ураном и образцами новейшей военной техники? Вполне вероятно, что их было значительно больше и «сдавшиеся» по собственной инициативе подлодки могли быть отвлекающим маневром для американцев, чтобы те успокоились, получив часть общего груза и не искали другие подлодки. Такой прием часть используют для гарантированного выполнения задания спецслужбы многих стран. Прямых доказательств нет, но есть косвенные – малообъяснимый рывок японцев к заветной цели и испытание неизвестного ядерного устройства в августе недалеко от побережья Кореи. Логично предположить, что в Японию дошедшие подводные лодки доставили не только обогащенный уран, но и имеющиеся материалы, чертежи и схемы ядерного немецкого заряда (их было произведено несколько), ряд знающих, но не первого ряда специалистов-ученых, инженеров, конструкторов, не исключено, что и сам заряд для будущего тиражирования и усовершенствования, имевшиеся в Германии перед капитуляцией запасы обогащенного урана. Получив такой царский подарок, японцы смогли успеть многое, тогда понятным становится и их внезапный успех в изготовлении головного образца бомбы.
Однако в этом случае не понятно, почему 22 июля 1945 г. ученые сообщили военному командованию, что Япония не в состоянии сделать атомную бомбу? Здесь возможны несколько объяснений. Во-первых, это могло быть элементарной формой дезинформации противника, ибо американская разведка действовала очень энергично и проникла во многие тайны империи. Во-вторых, ученые были действительно правы: в скором времени Япония самостоятельно не могла создать атомное оружие, а с немецкой помощью и участием, о котором они просто не были информированы в силу сверхсекретности и сверхважности прибытия нескольких немецких подводных лодок в начале лета 1945 г.? В-третьих, это было мнение группы ученых, находящихся в самой Японии, а отнюдь не в Хыннамском комбинате и центре ядерных исследований, где положение вещей было совершенно другим.
Как же отреагировали японские ученые-физики и военное руководство на атомные бомбежки американцами Хиросимы и Нагасаки 6 и 9 августа 1945 г.? Ответ прост – быстро и без особой паники. В сам день бомбежки Хиросимы 6 августа в Императорскую ставку пришел краткий доклад командования 2-го армейского корпуса, на чьей территории располагался город: «Хиросима полностью уничтожена одной-единственной бомбой. Возникшие пожары продолжают распространяться». Из него было ясно, что такой бомбой могла быть только атомная. В ядерной гонке США обогнали Японию. Это отлично поняли японские руководители и откомандировали туда для оценки ядерного взрыва соответствующих специалистов из своего атомного проекта. Спустя всего два дня, 8 августа, еще за день до атомной бомбежки Нагасаки, в Хиросиму был срочно направлен руководитель «Проекта НИ» профессор Нисина и его ближайшие сотрудники профессор Аракацу из Киото, куда переместилась ведущая ядерная лаборатория, и профессор Асада из Осаки, который отвечал за конструирование бомбы. Вместе с ними был генерал Арису, начальник второго отдела генерального штаба, являвшийся куратором всех ядерных исследований со стороны военных.
По кускам оплавившейся черепицы была вычислена температура взрыва. А силуэты людей и различных предметов, которые отпечатались на гладких каменных поверхностях, позволили довольно точно определить высоту, на которой взорвалась бомба. Были собраны образцы почвы на разных расстояниях от эпицентра, чтобы определить их радиоактивность и состав ядерной взрывчатки. Там же они встретили коллег-физиков, которых туда направил главный морской штаб.
Почему была выбрана для первой бомбежки Хиросима? Ведь всего в 30 км находился порт и город Куре – центр военного судостроения, где на мощных судоверфях строились различные военные корабли, в том числе и авианосцы, где, кстати, была построена одна из лучших и больших в мире подлодка I-52. Однако в Хиросиме был один объект, который требовал полного и гарантированного уничтожения. Этот объект в Хиросиме должен был навсегда похоронить под радиоактивными развалинами большую военную тайну. Можно полагать, что его безусловная ликвидация для американцев было настолько важной, что бомбежка военно-морской базы в Нагасаки (через три дня после Хиросимы), на наш взгляд, являлась на самом деле только отвлекающей и устрашающей операцией. Американская разведка почти наверняка, хотя и с запозданием, узнала, что в Хиросиме находился глубоко засекреченный химический центр и лаборатории, где упорные японцы не без помощи немецких специалистов уже научились обогащать уран и приблизились к созданию того, что на них самих потом упало с небес. Уничтожение этого центра затруднило японские работы по созданию бомбы, но отнюдь не поставило на них крест. Они интенсивно продолжались, пуская в дело и немецкие атомные технологии и немецкий уран. Японцы вплотную приблизились к созданию и испытаниям ядерного заряда.
Что это факт, а не просто досужие размышления или вообще выдумки, свидетельствует таинственный ядерный взрыв в ночь с 13 на 14 августа 1945 г. неподалеку от восточного побережья Корейского полуострова в районе неподалеку от… обратите внимание читатель – Хыннама! В августе 2000 г. США без лишней шумихи рассекретили некоторые материалы, датированные августом 1945 г. Из них ясно, что утром 14 августа американские самолеты доставили на свои аэродромы (это был отнюдь не один самолет – ошибка в заборе исключена) пробы воздуха, взятые над Японским морем около Кореи. После взрывов атомных бомб над Хиросимой и Нагасаки, американские ученые и военные для изучения последствий этих взрывов, вели мониторинг распространения радиоактивных осадков и их состава. Обработка взятых проб дала ошеломляющий результат. Из них вытекало, что в упомянутом районе Японского моря в ночь с 13 на 14 августа произведен взрыв неизвестного ядерного устройства.
Видимо недаром, скрывая свои промахи в разведке и недооценку японского «Проекта НИ», власти США 55 лет хранили в тайне эти сведения. С их обнародованием ряд разрозненных фактов конца Второй мировой войны (японское правительство подписало капитуляцию второго сентября 1945 г. на борту американского линкора «Миссури») получили свое логическое объяснение. По словам уже упоминавшегося американского исследователя и историка Чарльза Стоуна, японцы усиленно работали над созданием атомной бомбы не только в Токио, Осаке и Киото, во многом разрушенных бомбардировками американской авиации, но в основном в пяти научно-исследовательских центрах в Маньчжурии (северный Китай), а также в Корейском городе Ханам. На основе многолетних исследований рассекреченных архивных материалов Сноу сделал вывод, что именно около Хыннама был произведен испытательный взрыв, имевший место признаки ядерного: огненный шар диаметром в 1000 метров и грибовидное облако. К тому же надо учесть, что никаких крупных складов боеприпасов в Хыннаме не было и не отмечалось появления там в небе каких-либо неопознанных летающих объектов (НЛО), чтобы исключить возможные другие версии объяснения произошедшего.
Кто все же мог произвести тогда этот взрыв? СССР – ??? – где атомные исследования летом 1945 г. были еще в детском возрасте; США – нет никаких данных о взрыве ими третьей атомной бомбы, да еще не в Японии, как первых два, а почему-то в Корее; Германия – она была к этому времени полностью разгромлена и оккупирована войсками союзников; Англия – она еще в 1942 г. передала все свои разработки и ученых США; Франция – находилась в тяжелом положении и ей было совсем не до атомных дел. Из развитых в научно-техническом плане государств остается только Япония, как это многим не кажется невозможным.
Почему произошел этот взрыв неподалеку от Хыннама? Если версия, что именно на огромном Хыннамском химическом комбинате было размещено производство японской атомной бомбы, вероятно могут быть два объяснения данному взрыву. Следует учесть, что в ночь с 8 на 9 августа 1945 г. Советский Союз, верный союзническому долгу, выполняя достигнутые еще в феврале 1945 г. на конференции руководителей США, Англии, СССР договоренности и желая отвести от своих дальневосточных границ военную угрозу вступил в войну с Японией. В первые же сутки советские войска, имея превосходство и в живой силе, и в вооружении, и в боевом опыте, продвинулись сразу на 150 км, за несколько дней преодолели считающиеся непроходимыми для военной техники горы Большого Хингана и безводные пространства пустыни Чахар, разрезали на части и окружили основные силы Квантунской армии.
Соединения 25-й советской армии во взаимодействии с морскими десантами Тихоокеанского флота СССР быстро освободили Северную Корею, вплоть до 38-й параллели и утром 15 августа вошли в Хыннам, где на месте гигантского комбината только чернели сгоревшие и разрушенные корпуса, хотя ни советская, ни американская авиация его не бомбила. Что же вызвало такие страшные разрушения? Во-первых, возможно, это было незапланированные японцами испытания ядерного устройства по принципу «лишь бы не досталось врагу». Во-вторых, не исключено, что при эвакуации экспериментального образца возникла угроза захвата его врагом и японские военные уничтожили вместе с собой ценнейший охраняемый объект. Чья была конструкция взорванного ядерного устройства, точно сказать трудно. Могла быть и оригинальной японской разработкой, мог быть и нацистский заряд, могла быть и их комбинация – усиление немецкого заряда японским обогащенным ураном, но при любом варианте в основе боезаряда лежал уран, а не плутоний. Потеря «кузницы» для своего «атомного меча» произвела на высшее государственное и военное руководство Японии шокирующее впечатление. Надеяться стало больше не на что. 15 августа император Японии объявил о согласии принять Потсдамскую декларацию США, Англии, СССР с требованием безоговорочной капитуляции Японии, а 20 августа штаб Квантунской армии передал по радио приказ своим войскам о прекращении боевых действий.
Но мало иметь, хоть единичные, атомные боезаряды, необходимы были и средства доставки. У американцев для этого использовались тяжелые дальние бомбардировщики Б-29, а у Японии таких самолетов не было. Что же готовились использовать? Вместо бомбардировщиков японцы хотели использовать подводные лодки для скрытного приближения к берегам США и нанесения внезапного удара. После оккупации Японии американцы получили в качестве трофеев ряд подводных лодок, на которых проводились работы по установке на их палубах специальных авиационных катапульт, для запуска малоразмерных летательных аппаратов. Некоторые исследователи считают этот факт стремлением японского командования для поднятия боевого духа войск и гражданского населения сбросить хотя бы одну бомбу на Нью-Йорк, на Сан-Франциско или на Лос-Анджелес. С учетом всего вышеуказанного эта «одна бомба» могла быть весьма эффективной. Даже слишком разрушительной.
Кроме того, есть сведения, что Япония попросила у своего союзника, нацистской Германии, технологию производства баллистических ракет «ФАУ-2», бьющих на дальность более 300 км. Это было вызвано достаточно разрушительным применением «ФАУ-2» с сентября 1944 г. по Лондону и ряду других английских городов с уничтожением тысяч зданий и убийством или ранением десятков тысяч жителей. Гитлер удовлетворил эту просьбу, послав в Японию одну из своих подводных лодок с чертежами «ФАУ-2». Эту лодку потопили союзники в начале 1945 г. в районе Сингапура. Но кто сказал, что это была единственная лодка до мая 1945 г., отправленная японцам? Некоторые из трофейных японских подлодок к концу лета 1945 г. были оборудованы какими-то странными устройствами, явно напоминавшими ракетные пусковые установки. Так что «подарок» с подводной лодки, несшей ракету вполне мог быть для американцев абсолютно внезапным, что значительно усиливало его психологическое воздействие на население и могло привести к общенациональной панике. В таких условиях вести войну было бы крайне затруднительно и США, несмотря на явный военный перевес, были бы вынуждены пойти на заключение мира с Японией на приемлемых для японцев условиях.
Что реальные приготовления велись, свидетельствует профессор философии Токийского Католического университета отец Джон Симес, ставший свидетелем полного разрушения Хиросимы: «Несколько дней спустя после атомной бомбардировки ректор Университета (японец, имевший много друзей среди военных) пришел к нам, утверждая, что японцы были готовы уничтожить Сан-Франциско бомбой такой же эффективности. Еще японцы объявили, что принципы устройства новой бомбы – это японское открытие. Только нехватка материалов помешала ее созданию».
Что же произошло после возвращения группы физиков с участием высокопоставленных военных из Хиросимы в середине августа 1945 г.? Весьма характерно стремление наиболее воинственной и непримиримой части военных попытаться возобновить работы над атомным оружием, несмотря на уничтожение Хыннамского химического комбината, потерю исследовательских центров в Маньчжурии из-за занятия ее советскими войсками, разрушение ядерных лабораторий в самой Японии вследствие бомбардировок союзнической авиацией. Они были готовы продолжать войну даже на территории основных островов японского архипелага ради выигрыша времени для создания ядерного оружия.
Физики ожидали, что после возвращения из Хиросимы будут расспрашивать в генеральном штабе и в императорской ставке о жутких разрушениях и многочисленных человеческих жертвах, ожидали хотя бы вопросов о характеристике взрыва атомной бомбы, но разговор пошел совсем о другом:
– Можете ли вы, ученые, сообща напрячь силы, чтобы сделать атомную бомбу за полгода? Мы объявили бы ведущих участников работ погибшими при бомбежках, устроили бы каждому фиктивные похороны. А в действительности вывезли бы вас в префектуру Нагано. Там, в горах близ Мацусиро в гранитных утесах оборудована подземная цитадель для императора. Когда американцы высадятся, армия и народное ополчение постараются любой ценой продержаться шесть месяцев. И если за это время у вас подоспел бы атомный боезаряд, пусть без средств доставки, мы взорвали бы захваченный плацдарм и изменили ход войны…
Физики слушали молча. Невежественный фанатизм военной верхушки, готовой принести в жертву ясно видной проигранной войне новые миллионы японцев, возмутил их. Нисина, как глава «Проекта НИ», постарался доходчиво объяснить абсолютную невозможность того, что от них требовали. Он сказал, что при нынешних условиях им бы не хватило бы не то, что шести месяцев, а и шести лет, и пояснил, что у них нет ни урана, ни электроэнергии, ни лабораторий, ни промышленной базы – вообще ничего нет. И сделал вывод – надо сдаваться и спасать то, что можно спасти даже при победе американцев: японский народ и основы экономики для последующей мирной жизни.
Однако после того, как они покинули ставку, ученым еще долго слышалось заклинание адмирала Тамуры из главного штаба флота:
– Работы все равно надо продолжать, чтобы успеть сделать атомную бомбу, если не для этой, так для следующей войны!
Но дальневосточный ядерный дракон, начав уже пробуждаться в самый канун поражения Империи Восходящего Солнца, в результате капитуляции милитаристской Японии умер, не успев вовлечь народы Азии и мир в ядерный катаклизм. Ему не помогли, хотя и значительно ускорили его рост, и немецкие инъекции атомных технологий, урана, специалистов в 1944 – 1945 гг.
Летом 2001 года накануне атаки воздушных террористов на Нью-Йорк 11 сентября администрация США без широкой огласки передала японской стороне имевшееся у нее досье по ядерным исследованиям в Японии в годы Второй мировой войны. В нем были вывезенные из Японии трофейные документы и материалы, связанные с разработкой японцами своего ядерного оружия в первой половине 40-х годов 20-го века и помощь им в этом германских нацистов. Японские правящие круги были весьма недовольны таким «подарком» от американских союзников, так как очень хотели, чтобы люди и в самой Японии, и в других странах напрочь забыли или вообще не знали о таких разработках, и уж тем более о связях с гитлеровской Германией. Многие факты, свидетельства, планы и отчеты о выполнении работ в атомных лабораториях из досье не опубликованы и по сей день. Переданное досье в той части, что известно, ясно свидетельствует, что японские милитаристы совсем чуть-чуть не успели осуществить заветную мечту Гитлера – развязать ядерную войну, если не в Европе – помешал Советский Союз и его западные союзники, то хотя бы в Тихоокеанском регионе. Но и здесь силы мира и прогресса оказались сильнее и быстрее сил войны и реакции.

РАЗДЕЛ 6. ДЕСАНТ В БУДУЩЕЕ

Любое государство, любой народ во все времена старались сохранить подрастающее поколение, передать ему, по мере возможности, свои идеи и стремления, продолжить свою стратегическую линию развития и решить возникающие по ходу развития задачи. Это касается и гитлеровского Третьего рейха, но осуществлялись эти устремления и задачи  особыми, нацистскими, бесчеловечными методами и отдельной, строго секретной программой под названием «Лебенсборн» (в переводе «Источник жизни»). Надо отметить, что внешне все было открыто и благопристойно, хотя и сильно расходилось с действующей в немецком обществе моралью. На самом деле программа спасения и сохранения генофонда немецкого народа, в то время провозглашаемой «арийской расы» была разбита на отдельные, изолированные друг от друга секции, объединенные лишь единым замыслом и планом.
Фашисты, как хорошо известно, были одержимы идеей чистоты арийской расы. Сразу после прихода к власти в январе 1933 г. они, чтобы не допустить нарушения этой чистоты, приняли ряд варварских законов о насильственной стерилизации пациентов психиатрических больниц (в годы войны их физически уничтожали), проституток, преступников, чернокожих немцев, нищих. Всего жертвами этих законов стали более 400 тысяч самих немцев. Категорически запрещались половые связи немцев и евреев. Если немец был женат на еврейке или немка была замужем за евреем, у них было только два выхода: развестись или принять еврейскую веру и статус, крайне унизительный и смертельно опасный, перехода в еврейство. Позже, в годы Второй мировой войны, почти все они были отправлены в лагеря смерти. Но и этого оголтелым расистским идеологам нацизма было мало. Они решились на небывалый социальный эксперимент – целенаправленное выведение путем селекции новой породы людей, «истинных арийцев», «сверх-человеков» во всех смыслах этих слов.
Вначале, в условиях еще мирного времени, пошли по более легкому и изведанному пути – увеличения рождаемости в семьях «подлинных арийцев» и поощрения и поддержки, имея в виду предстоящую многолетнюю войну с неизбежными потерями в живой силе. В 1935 г. глава СС – черного ордена нацизма, Генрих Гиммлер, один из ведущих деятелей Третьего рейха, сказал в речи, имеющей концептуальную основу по данному вопросу и направленной на создание при ведущей роли СС живого фундамента для осуществления планов гитлеровской верхушки по захвату мирового господства: «Чтобы завоевать мир, мы должны произвести немецкую кровь… Солдаты СС должны довести количество детей в своих семьях минимум до четырех, с тем расчетом, что если двое из них погибнут в боях, оставшиеся в живых будут нести оружие». Он четко указал на ведущую роль милитаризма и войны на многие годы вперед в деле сохранения арийской расы несмотря на возможные большие потери.
Были сделаны в Германии и серьезные шаги для претворения этой политики. Женщины освобождались от обязательной трудовой повинности, им разрешалось вступать в брак с 16 лет, молодоженам предоставлялись субсидии, правда небольшие, платились субсидии на детей, особенно на третьего, четвертого и так далее. Матерям, имевшим четверо и более детей, давались правительственные награды, мужья могли быстро развестись с бесплодными женами.
Однако существовало и серьезное препятствие. Несмотря на все усилия государственного аппарата и пропаганды нацистов по созданию новой морали, немецкое общество все еще оставалось в вопросах брака и деторождения консервативным и не приемлющим сексуальную вседозволенность, почитающим институт семьи – и правильно – основой общества. Женщина, родившая ребенка вне брака, сразу становилась изгоем. Выход из положения молодые немки видели в аборте. Количество их в Германии в первой половине 30-х годов было  очень высоко – 800 тысяч в год. Глава СС посчитал такое «разбазаривание немецкой крови» нетерпимым и попытался решить проблему доступными ему методами, начав программу «Лебенсборн».
В 1936 г. в ее рамках в Мюнхене (выбор, думаем, был не случаен – именно там была создана национал-социалистическая партия, во главе которой вскоре встал Гитлер) был открыт первый дом «Лебенсборна», как средство помощи и поддержки молодым немкам. В него могла обратиться любая немецкая женщина детородного возраста, которая была в состоянии подтвердить чистоту своей крови и беременная от солдата или офицера СС. Специальная уполномоченная комиссия проверяла сообщенные сведения и, если они оказывались верными, счастливицу забирали в дом. Во время беременности и сразу после родов молодая мать жила в нем под хорошим присмотром акушерок и медсестер до тех пор, пока ее незаконнорожденному ребенку не подыскивали приемную семью, глава которой служил в СС. Время, проведенное в данном доме ей официально засчитывалось как состоящей на государственной службе под покровительством нацистской партии. Документы о появившихся детях и их матерях являлись секретными, чтобы не бросать тень на их доброе имя. Всего в Германии было открыто 8 домов «Лебенсборна». Так, только в одном доме «Лебенсборна» с 1937 по 1945 г. родилось 1100 детей. Смертные случая среди них составляли всего 2%, очень малая цифра по тем временам, но это объясняется хорошими условиями для матерей и младенцев, а также высоким уровнем медицинского обслуживания. Всего, по имеющимся данным, через систему домов «Лебенсборна» прошли более 20 тысяч детей. 8 тысяч родились в Германии, 12 тысяч в Норвегии, еще несколько тысяч на территории других оккупированных стран. Гитлеровцы не жалели сил и средств, готовя себе, как они считали, достойную смену в следующем поколении.
Сегодня мало кто знает, что за широко пропагандируемой нацистской теорией о высшей расе и новых людях («сверх-человеках») стояли очень серьезные исследования и опыты. В результате осуществления программы «Лебенсборн» должны были быть созданы первые идеальные люди будущего, представители новой расы. В этой программе были свои подпрограммы – очень тайные структурные мероприятия. Нацистские медики считали, что древние арии обладали сверхчеловеческими способностями и видели свою задачу – вернуть их современным немцам. Нацистский военный преступник Зигмунд Рашер для решения этой проблемы занимался исследованиями так называемых «экстремальных состояний человека», когда до предела обостряются и мобилизуются все способности – удушья, переохлаждения, отравления. Во время этих «опытов» он замучил многие тысячи узников концлагерей. Примечательно, что он лично курировал по медицинской линии и программу выведения чистопородного арийца путем селекции – «Лебенсборн».
Данная программа делилась на две части: создание новой расы, которая начнет вытеснять с Земли всех прочих ее обитателей (видимо путем уничтожения), и  системы управленцев, в руки которых перейдет руководство территориями. Для детей, успешно прошедших селекционный отбор в «Лебенсборне», предусматривалось два пути в будущем: в случае военной победы Третьего рейха они становились новой элитой и хозяевами мира открыто, в случае поражения – тайно, управляя народами через психотропное оружие, климатическое, геофизическое, космическое оружие а также через контроль финансовых и сырьевых потоков, продажу технологий.
С начала Второй мировой войны, в ее первые годы, эта политика и ее методы продолжались в прежнем направлении, учитывая быстрые и легкие (в смысле человеческих потерь вермахта) победы. Однако после того, как провалился план «молниеносной» войны против СССР в результате мужественного и стойкого сопротивления Красной Армии и резко возросших потерь в личном составе  гитлеровских войск пришлось менять формы и методы, а заодно и организационную подчиненность «Лебенсборна».
Если ранее программой руководило Третье управление  (медицинское) Института расовых исследований СС, то теперь она была передана в ведение «Аннанербе», над которым также шефствовало СС и непосредственно подчинялось Гиммлеру. Были открыты дополнительно десять домов «Лебенсборна» в Норвегии, а также отделения во Франции, в Бельгии и Люксембурге, т.е. в странах, где часть населения, по расистским воззрениям гитлеровцев, была наиболее близка к «арийской расе». Также дома «Лебенсборна» стали брать под свое покровительство женщин на оккупированных территориях, рожавших детей от немецких военнослужащих, но при обязательном условии, что они попадали под каноны истинных арийцев. По самым минимальным подсчетам исследователей Второй мировой войны за годы оккупации от солдат вермахта родилось 800 тысяч детей. Так что сотрудникам «Лебенсборна» было с кем работать и среди кого выбирать младенцев, похожих на арийцев.
Однако военная ситуация для фашистской Германии продолжала ухудшаться. В конце 1942 – летом 1943 гг. последовали страшные поражения вермахта в ходе Сталинградской и Курской битв, где немцы потеряли в общей сложности 1 млн. 300 тысяч человек. Пришлось пойти на определенные отступления от арийской теории о неполноценности славян, оставляя в неприкосновенности ее главные постулаты. В 1943 г. Гиммлер, во время своего визита в захваченную еще в сентябре 1939 г. Польшу, заявил, делая хорошую мину при плохой игре: «Мне неинтересна такая деталь, русские они или чехи, если эти люди могут дать достойное пополнение нашей крови. Если надо, мы выкрадем их детей и воспитаем в нашей стране». Это была прямая установка на подрыв биологического потенциала населения оккупированных территорий наряду с массовыми казнями, голодом, болезнями, насильственным вывозом на принудительные работы в Германию и заключением миллионов людей в концлагеря.
Сотрудники «Лебенсборна» стали похищать в восточноевропейских странах, захваченных гитлеровцами, детей – светловолосых, голубоглазых, в возрасте до двух лет – чтобы они точно не помнили, кто они и откуда, кто их родители и как попали в немецкие семьи – это те из них, кому повезло быть похожими на стандарт «арийцев». «Расово-приемлемых» детей ввозили в Германию из оккупированных районов СССР, из Польши, Франции, Норвегии, Югославии, Чехии и Словакии (в то время Чехословакии). Маленьких детей проверяли эсэсовские врачи на соответствие канонам арийской расы, по 47 параметрам, 40 из которых описывали форму и размер черепа. Прошедших проверку направляли на усыновление в немецкие семьи, забракованных отправляли в концлагеря на верную смерть от голода, болезней, в газовые камеры. Всего, по подсчетам историков, на захваченных гитлеровцами территориях исчезли 250 тысяч детей. Сколько из них выжило и сколько отправили в концлагеря – нет данных, т.к. в самом конце войны эсэсовцы собрали и уничтожили почти все документы, касающиеся детей «Лебенсборна». Однако известно, что часть детей, не прошедших отбор по «арийским» критериям, использовались для медицинских экспериментов и для отбора крови для переливания раненым солдатам и офицерам вермахта.
Нередко к получению детей с «арийской кровью» были причастны как спецслужбы гитлеровцев, так и отборные части СС, личный состав которых выступал в качестве производителей, как племенные быки в стаде отобранных ветеринарами коров. Например, перед захватом Харькова и Харьковской области немецкая агентура собрала все сведения о местных девушках определенного типа внешности. И как только дивизия СС вошла на территорию области и в город, зондеркоманда на мотоциклах, объехали все адреса, собрали всех этих девушек и отдали в распоряжение элитных подразделений СС. Детей от этих и подобных контактов фашисты вместе с матерями переправили в Германию, где им делалось переливание плазмы крови, предварительно заговоренной «специалистами» из «Аннанербе». Вот из этих малышей хотели вырастить будущую расу господ. Представители черного ордена СС, избегая прямых контактов, чтобы не вызвать ни у кого лишних вопросов, опекали их, снабжали матерей некоторыми суммами денег и устраивали на хорошие должности. Таким путем программа «Лебенсборн» создала людей, которые через несколько десятилетий взяли под контроль, по сведениям военного аналитика, члена Академии изучения проблем национальной безопасности Российской Федерации А.Б Рудакова некоторые территории Европы и ряда государств бывшего СССР.
Отдельно стоит вопрос о способностях, проявляемых детьми в программе «Лебенсборн». После войны об этой программе писали в основном  в издевательском ключе. Вот какие дураки нацисты: хотели вырастить самых сильных и умных, а вырастили слабых и умственно отсталых. Это мнение, что воспитанники «Лебенсборна» значительно хуже своих сверстников было широко распространено. При проверке все оказалось совсем другим. Многие дети находились в плане физического и умственного развития на уровне своих сверстников. Но нередко у других детей обнаруживались отклонения в лучшую сторону. Кто-то был умнее значительно, кто-то сильнее физически на несколько лет. Ясно, что эксперимент во многом удался. Именно поэтому ряд изданий победителей упорно твердили о его провале.
Если интересоваться дальше, то становится еще интереснее. Вот у таких необычных детей почти никогда не удавалось найти отцов. Известно лишь три случая, когда отец был точно установлен. И во всех трех случаях ими являлись офицеры СС, служившие в «специальных» батальонах и которые подверглись хирургическому и другим вмешательствам в секретных госпиталях. Что же получается, изменения, которые вносились фашистскими медиками в организм отцов, передавались детям? Однако для этого требуется вмешательство на генном уровне, что не было известно в медицинской практике того времени. Но нельзя исключать, что нацистским врачам были известны – из практик монахов Тибета, из информации, привлеченной из ноосферы Земли, какие-то неведомые современной науке секреты? Если это так, то тем более стоит более подробно поинтересоваться тайнами Медицинского управления «Аннанербе».
Нацисты вели целенаправленную работу в Третьем рейхе с подростками – 100% арийцами. Это была многоуровневая система специальной подготовки, в которой были использованы многочисленные средневековые замки, принадлежащие СС или переданные в их ведение. В момент подъема у СС было 117 замков – это  мистическое число, которое часто использовали древние эзотерики. Обучение проходило именно в замках, а не в обычных интернатах или школах закрытого типа в отдаленных от населенных пунктов местностях, т.к. замки были построены на местах силы – то есть в местах выхода земной энергии, оказывающей большое воздействие на человека, его психику и способности. Они усиливали их, благотворно влияли на восприятие новых материалов и память находящихся там. Так, во всяком случае объяснял роль замков в системе СС ветеран политической разведки Третьего рейха Хайнц Фельфе в 2006 г. в беседе с уже упоминавшимся А.Б. Рудаковым. Подготовка в замках была распределена по направлениям. В одном готовили разведку для Кригсмарине (военного флота), в других – профессионалов по саботажу и диверсиям, в третьем – специалистов по психологической войне, в четвертых – ученых, в пятых – аристократическую элиту. Между прочим, сегодня эти представители Третьего рейха, благополучно – тихо и мирно пережившие разгром самого рейха, породнились со многими аристократическими родами Европы. Нередко банки, заводы, страховые компании, научные учреждения имеют для прикрытия номинальных хозяев, но подчиняются все тому же «Источнику жизни» («Лебенсборну»), в том числе сопровождая разведывательные информационно-психологические и генетические программы уцелевшего и возродившегося в новом обличье ордена СС.
Есть версия, что гитлеровцы создали не только тайных управленцев, аристократов и зависимых от них ученых, но и тайные базы для них и уцелевших нацистов. После войны «новые немцы» ушли на эти базы расположенные в Южной Америке, Антарктиде, островах Индийского океана, на Ближнем и Среднем Востоке, в Средиземноморье. Не случайно сейчас в Германии так много эмигрантов из числа арабов и турок, которым никто особенно не препятствует жить на «арийской» вроде бы территории. Среди миллионов эмигрантов легко затеряться от постороннего глаза и наследникам «Лебенсборна». Тем более, что многие из них не миллионеры, а люди среднего достатка.
У новых последователей Третьего рейха и черного ордена СС ныне совсем другие задачи: управление глобальными финансовыми потоками, создание новых видов оружия, разработка новейших медицинских программ, особенно в сфере омоложения человека и продления его жизни, гуманизмом здесь и не пахнет – все только за большие деньги и для ограниченного круга нужных лиц. Но никуда не делась при всей модернизации в связи кардинально изменившимися в мире военно-политической и экономической обстановкой, ни идеология неофашизма, ни неонацистские организации в десятках стран. Они сумели, пусть в очень ограниченном пока масштабе, проникнуть даже на территорию бывшего СССР, страны-победительницы Третьего рейха, принесшей около 30 млн. жизней советских людей на алтарь Победы, используя пропаганду дикого национализма и оголтелой ксенофобии, в том числе на Украине и в России, организуя и финансируя полуподпольные ультраправые  военизированные организации среди молодежи. Однако очень важно, что наследники «Лебенсборна», объединенные в своеобразный орден и сейчас, в данной обстановке, не ставят перед собой задач воевать с современной Россией и другими восточноевропейскими государствами, а используют другие методы экспансии.
Следует отметить, что система «Лебенсборна» в Третьем рейхе, выполняя текущие задачи – производство и отбор «арийских» детей, которые считались подарком Гитлеру, рожденными для сохранения «арийской расы» и которые должны были заменить солдат и офицеров вермахта, погибших на полях сражений в войне против СССР, а также в боевых действиях против армий Англии и США. Выращивала своих детей для «десанта в будущее» при любом исходе военного противостояния. Да, дети «Лебенсборна» составили в своем большинстве тайную армию нацизма в послевоенном мире, но в любой армии наряду с солдатами (во многом из этих малышей) и офицерами (из числа уцелевших эсэсовцев и сотрудников спецслужб рейха), должны были быть и военные командиры, являвшиеся законными преемниками руководства рейха. К тому же они должны были опираться на значительные денежные средства и быть рассредоточены в различных частях земного шара, чтобы их трудно было установить и обезвредить. И такая операция была осуществлена заранее фашистским руководством.
В 2006 г. в книге А. Подъямпольского «Новое следствие по делу Рудольфа Гесса» указывалось, что в 60 – 70-х годах в советской документальной литературе, посвященной истории германского фашизма, несколько раз промелькнула информация об операции «Пять пальцев», осуществленной разведкой нацистской партии в конце 30-х годов. Вся эта операция проводилась под руководством заместителя Гитлера по партии Р. Гесса. Обращает внимание название операции – каждый палец на кисти руки в достаточной степени автономен и даже при утрате одного или двух пальцев кисть продолжает действовать, а если сжать их все вместе, то получается сильный кулак.
Толчком к проведению операции «Пять пальцев» стали обобщенные предсказания собравшихся 15 марта 1938 г. в Вартбурге по инициативе гитлеровского руководства 12 известных астрологов по поводу хода начавшейся через полтора года Второй мировой войны. Немецкие экстрасенсы смогли довольно точно увидеть и описать будущее.
С Чехословакией в 1938 г. Германия управится очень успешно и без всяких потерь, а Запад при этом пойдет на уступки, просто предав чехов и бросив их на произвол судьбы. В 1939 г. Польша будет разгромлена за несколько недель, а Англия и Франция не придут на помощь ей, своему союзнику. Англия не падет! В этом все собравшиеся были единодушны, хотя немцы нанесут ей существенный урон. Франция же будет побеждена и захвачена не позднее 1940 г.
В отношении войны с СССР мнения разделились – одни считали наиболее лучшим временем для нападения 1941 г., другие называли 1946. Один из астрологов заявил, что нападение на Россию невозможно без победы на Западе. Сначала победа на Западе, потом на Востоке и все должно закончиться летом, так как еще Наполеон и Бисмарк предостерегали от военных действий против России зимой, это чревато поражением. Большинство астрологов склонялись к тому, что если на Советский Союз напасть не позже второй половины мая 1941 г., то успех войны обеспечен. О действенности этого предсказания свидетельствует то, что первоначально план «Барбаросса», подписанный Гитлером 18 декабря 1940 г. предусматривал дату нападения на СССР 15 мая 1941 г. и был перенесен на 22 июня только в силу ряда военно-политических обстоятельств: нападения на Югославию и Грецию в апреле и полета Гесса в Англию 10 мая 1941 г. для переговоров об условиях заключения мира с ней. Многие немецкие генералы уже после войны писали, что вермахту не хватило 3 – 4 недель хорошей погоды для захвата Москвы (как будто дело было только в хорошей погоде! – В.К.), до наступления осенней распутицы и зимних холодов.
Дальше шли прогнозы о ходе войны и возможных событиях после нее. Некоторые астрологи, хотя за это могли поплатиться головой, увидели страшные потери немцев в 1942 г. в большом русском городе, стоящим на берегу широкой реки и жесточайшее сражение летом 1943 г. в средней части России, где Германия потеряет почти миллион солдат. Тогда же, согласно предсказаниям других астрологов, англоязычные народы начнут настоящую войну с Германией на суше, сначала на юге Европы, а год спустя, в 1944 г. и на севере.
Совпало все: Сталинградская битва, Курское сражение, высадка англо-американских войск в Италии, в том же, 1943 г. авиация союзников начала осуществлять массированные бомбардировки немецких городов и промышленных центров, в начале лета 1944 г. был открыт второй фронт на севере Франции. Было указано, что Англия и США неизбежно вступят в союз с СССР, но после войны будут жестоко враждовать друг с другом. Однако войны между ними не произойдет.
Конец войны все дружно предсказали в начале мая 1945 г. Предсказывалось значительное изменение европейских границ, отдельные астрологи видели раскол Германии на два государства и что «Германия после мая 1945 г. пойдет по новому пути развития», т.е. по пути демократии и добровольного европейского объединения. С протоколами и звукозаписью совещания астрологов ознакомились  высшие руководители Третьего рейха по списку, утвержденному лично Гитлером. Для сохранения тайны Гитлер приказал наказать астрологов и принудить к молчанию техников, скрытно записывавших совещание астрологов о будущем войны и гитлеровского государства. Гиммлер выполнил приказ – всех ликвидировали, а позже подвел к Гитлеру какого-то астролога, сделавшего очень радужные прогнозы насчет будущего и рейха, и фюрера.
Но несмотря на то, что удалось обмануть Гитлера, высшие сановники от СС и фашистской партии знали правду о предстоящем будущем. «Мерой безопасности» по сохранению нацизма и стала операция «Пять пальцев», которую планомерно, благо время пока еще было готовить и осуществлять. В первую очередь надо было спасать кадры, деньги, архивы, но для этого нужна была четкая организация и способные руководители.
Пять наиболее преданных членов нацистской партии, в чье распоряжение были выделены огромные средства, размещенные в зарубежных банках нейтральных стран, были направлены в различные, но отдаленные друг от друга страны с одним заданием: пока рейх воюет, тихо и мирно жить там. Если же гитлеровская империя потерпит поражение, то эти пятеро должны будут продолжить в новых условиях дело нацизма, деньги для финансирования необходимой работы у них есть, а помощники появятся после разгрома рейха из числа выживших и бежавших функционеров партии, аппарата СС, гестапо, абвера, СД, ученых из различных лабораторий, а особенно из воспитанных в «арийском духе» в семьях правоверных фашистов детей, как родных, так и усыновленных из системы «Лебенсборна». Недостатка в таких помощниках тогда не будет.
Операция «Пять пальцев» была настолько секретной, что все документы о ней были уничтожены, а подробности – где, кто, какие суммы и в каких банках, пароли и шифры могли знать всего лишь несколько человек в рейхе, наверняка кто-то из самых приближенных к руководству нацистской партии, ордена СС, первого в мире научно-военно-оккультного комплекса «Аннанербе», но не сами руководители, которые были хорошо известны и за которыми непременно развернулась бы охота спецслужб стран антигитлеровской коалиции.
Каждый член этой пятерки безусловно был досконально проверен во всех отношениях, в том числе и медицинском. Проверялись они и у психиатров и психологов и признаны абсолютно здоровыми. Все пять агентов начинают возрождать нацизм одновременно в пяти регионах планеты, предположительно, основываясь на наличии и активности профашистских организаций после 1945 г. – в Аргентине и Чили,  ЮАР и Египте, Испании и Португалии, Австралии и Новой Зеландии, США и Канаде. Именно туда после разгрома рейха нелегально направились десятки тысяч, по некоторым подсчетам до 150 тысяч, недобитых нацистов с фальшивыми паспортами и придуманными биографиями. Характерно, что многие из них были с семьями с маленькими детьми – не питомцами ли «Лебенсборна»? Все пять агентов была равны во всем: финансовых средствах, положению в местном обществе и полной власти над прибывшими к ним помощниками из Германии. «Пальцы», как разработали специалисты фашистской разведки, в целях конспирации не должны были контактировать друг с другом, каждый должен был работать в своем регионе, распоряжаться только своими финансовыми средствами. Когда же, через несколько лет после победы, утихнут страсти и начнут, под давлением новых политических и военных противоборств тускнеть и забываться ужасы Третьего рейха, можно будет соединить пять региональных нацистских организаций в одну.
Есть вероятность того, что единый руководитель подполья вначале не планировался. После краха Рейха каждый «палец» должен был получить пароли и прочее для связи с другими четырьмя, создав вроде тайного правительства, в руках которого сосредоточится вся власть над подпольем. Но «пальцы» могли начать междоусобную борьбу за абсолютную власть над нацистским подпольем, что отрицательно сказалось бы на выполнении поставленных перед ними задач. Поэтому позже было принято решение поставить главного над пятью, но он должен был быть не диктатором, а координатором действий и судьей в возникших спорах между членами пятерки. Исследователями и журналистами выдвигались различные версии, кто это мог быть: то ли сбежавший Гитлер или хорошо подготовленный его двойник (у него их было четверо, было из кого выбрать, и было время его обучить); то ли уцелевший Р. Гесс, а в Нюрнберге судили его двойника – он сам в мае 1941 г. якобы не полетел в Англию, а возглавил операцию «Пять пальцев», то ли таинственно исчезнувший Мартин Борман; то ли якобы погибший в бою за рейхсканцелярию шеф гестапо Г. Мюллер, то ли генерал СС Ганс Каммлер, отвечавший в рейхе за разработку новейшей военной техники.
На наш взгляд на эту роль мог вполне подойти кто-то из не очень «засвеченных» нацистов не первого, а второго ряда, вполне вероятно один из руководителей проекта «Лебенсборн» и имеющий тесные связи с «Аннанербе», но замазанный кровью с ног до головы и обладавший авторитетом в кругах эсэсовцев. Не исключено, что это Йозеф Менгеле, доктор медицины и доктор философии, видный офицер СС, главный врач концлагеря Освенцим. Проводил эксперименты по «выведению» расы чистых нордических немцев и, что интересно, имел прямое отношение в концлагере к «отбраковке» в газовые камеры или «сохранению» детей в замках Лебенсборна при наличии расовых нордических признаков. В этом случае его хорошо знали эсэсовцы, в семьи которых поступали малолетние приемные дети арийской внешности. Он был после войны арестован американцами как крупный военный преступник, но сумел бежать и проживал в Парагвае под именем Педро Кабальеро. Умер он инсульта в 1979 г. в Бразилии, через 24 года после окончания войны. В послевоенные годы он беспрепятственно разъезжал по многим странам мира, поддерживал тесные связи с неонацистскими организациями, особо часто бывал в вышеуказанных пяти регионах мира, где проводил секретные встречи. Известно, что Й. Менгеле имел доступ к основному паролю спрятанного нацистами в банках золота и валюты – «Капри». К тому же Менгеле был одним из руководителей медицинского управления «Аннанербе», которое и осуществляло программу «Лебенсборн». По некоторым данным, он активно контактировал с Вальтером Шелленбергом, бывшим начальником политической разведки СС и руководителем после войны подпольной нацистской организации «ОДЕССА» (общество бывших военнослужащих войск СС) с эсэсовцем Отто Скорцени, диверсантом и террористом № 1 рейха, любимцем Гитлера, также организатором и руководителем тайной нацистской организации «Шпине» («Паук»), а также с В. Науманном, тоже эсэсовцем, в прошлом одним из приближенных министра пропаганды Й. Геббельса, отвечающим за молодежную политику в министерстве и одного из руководителей крайне правых националистических организаций в Германии в послевоенное время. К тому же Науманн входил в состав попечителей домов «Лебенсборна». Так что у молодой поросли неонацистов в различных странах мира были «достойные» учителя и вожди: врач из Освенцима, разведчик Гиммлера, диверсант Гитлера и мастер пропагандистских акций от Геббельса.
Одним из самых закрытых и совсем секретным во многом политически направлением в проекте «Лебенсборн» было исследование возможностей обрести бессмертие через переселение душ в молодые, здоровые тела «настоящих арийцев». Эти исследования были инициированы верованиями тибетских монахов и некоторых немецких оккультистов, тайные общества которых играли значительную роль в жизни Третьего рейха, практически все вожди которого входили в них. Возглавил данные исследования С. Сиверс (Зиверс), один из высших руководителей «Аннанербе», повешенный в 1947 г. по решению американского трибунала как военный преступник, имевший непосредственное отношение в опытам над заключенными и проведению преступной расовой политики в Германии.
Нацисты широко практиковали магию, для проведения сеансов общения с Высшими Силами привлекались различные медиумы и астрологи, шаманы и тибетские ламы, объединенные в Тибетский отдел «Аннанербе», которым руководил Карл Мария Виллигут, главный специалист в области черной магии. Как считают некоторые исследователи, иногда оккультные приемы («ключи») срабатывали, в результате чего была получена различная информация, в том числе и по биологии человека, взаимосвязи души человека и космоса, условиях переселения души одного человека в тело другого.
Всему этому можно верить или не верить, однако в 1940 г. в «Аннанербе» был создан Институт прикладных военных исследований, который позже слился с Отделением энтомологии и Институтом генетики растений. Также слияние военно-технического и биологического направлений в начале ХХI века называют наукой бионикой, так что гитлеровцы могли, опираясь на различные источники знаний, опередить мировую науку на многие десятилетия, экспериментально на людях проверяя, а моральных и этических запретов для нацистских медиков не существовало, самые фантастические теории и предположения. Они стремились, если какое-либо явление хотя бы иногда срабатывало, использовать его в своих целях, даже если сами не понимали его причины и механизмы воздействия. А Сиверс был не только управляющим делами всего «Аннанербе», но и возглавлял вышеуказанный объединенный институт бионики, говоря современным языком. Подчинялся он непосредственно Гиммлеру, перед которым регулярно отчитывался о проделанной работе и открывающихся, в связи с некоторыми достижениями, перспективах.
Нацисты максимально постарались перед крахом рейха уничтожить все документы, относящиеся к этому институту, а научный персонал или ликвидировали, или вывезли на тайные базы далеко от рейха. Но нет ничего тайного,  что хотя бы частично не стало явным с течением времени. В книге немецкого исследователя, историка Ганса Ульриха фон Кранца «Тайные боги Третьего рейха», вышедшей несколько лет  тому назад и переведенной у нас, приводится случайно уцелевший документ, подписанный Сиверсом и направленный Гиммлеру 29 ноября 1942 г., т.е. в самый разгар мировой войны. В нем говорится:
«Господин рейхсфюрер! Мне было чрезвычайно радостно узнать из очередного отчета нашего Тибетского отдела, что за прошлый месяц оба тибетских проекта продвинулись так далеко и столь успешны. Мы начинаем прямые эксперименты по переселению душ из одного тела в другое, поскольку получили обещанную нашим представителям при прошлом визите в Лхасу книгу! Я не сомневаюсь в том, что эти эксперименты будут успешными, так как у меня нет повода не доверять отчетам нашей экспедиции, видевшей это собственными глазами. По окончанию экспериментов, как и предписано, я предоставляю Вам подробный отчет по форме 1.
Значение этого открытия для нас неоценимо и равносильно практически открытию бессмертия. Переселение душ великих деятелей нашей эпохи в молодые, совершенные, чистые арийские тела позволит нам добиться возрождения нашей великой нации. При этом тело, душа из которого переселяется в другое, должно быть непременно сожжено или разорвано на кусочки, дабы у души не было соблазна найти его и вернуться.
Переселение душ погибших солдат и офицеров, преданных нации и фюреру, позволит нам искоренить любую слабость, неуверенность и порок в наших воинах, сделать армию рейха по настоящему непобедимой и неистребимой. Такая вечная жизнь станет высочайшей наградой, к которой будут стремиться упорнее и яростнее, чем к достатку и покою.
Материалом для переселения душ, вместилищем, может быть любое физически здоровое тело, умерщвленное таким способом, при котором ему не наносились бы травмы, несовместимые с жизнью. Предпочтительным способом является удушье или отравление. Перед переселением души проводится промывание, вентилирование и очищение организма так, чтобы он был жизнеспособен.
Предпочтительным способом переселения души является подмена души и сознания у ребенка в момент рождения или сразу после него. В этом случае развитие организма происходит нормально до определенного возраста, когда переселенная душа начинает возобладать над изначальной, приходят воспоминания и осознание прошлой жизни.
Таким образом мы сможем воспитывать детей с арийской кровью во всем мире. В дальнейшем мы можем призвать их на службу рейху, как того и требует священный долг любого человека, в котором течет арийская кровь. Проблема состоит только в том, чтобы душа умершего была помещена в нужное хранилище и затем непременно передана лично новому телу. Хранилищем может выступать любой предмет, соответствующим образом заряженный во время магических практик. В связи с этим благодарю Вас за персональное участие, которое Вы принимаете в программе «Лебенсборн» (подчеркнуто мною – В.К.).
Преданный Вам С. Сиверс».
Получается, что программа «Лебенсборн» была не просто огромным питомником по выведению «расово чистых» детей методом селекции как скота. «Лебенсборн» должен был, в случае успеха экспериментов, готовить для нацистов человеческое сырье – «чистые молодые тела с арийской кровью». В них по замыслу Гиммлера и его помощников с помощью магических практик, о которых те узнали на Тибете, могли переселяться души верных гитлеровцев и их вождей. Таким биолого-душевным симбиозом должны были стать новые «арийцы» – люди, которым предстояло править миром. Но неблагоприятное для рейха развитие военных событий и в связи с этим отсутствие длительного времени для экспериментов, случайность полученных результатов, отсутствие необходимого уровня развития медико-биологической науки и технологии не дали возможности претворять в жизнь этот чудовищный проект.
Каковы же общие итоги осуществления в течение ряда лет «Проекта Лебенсборн»? Они противоречивы. Последний ребенок в системе домов «Лебенсборна» родился 29 мая 1945 г. в американской зоне оккупации, через три недели после капитуляции Третьего рейха. Тысячи детей были вывезены и разные районы земного шара уцелевшими гитлеровцами и воспитывались в послевоенные годы в тщательно охраняемых тайных колониях немцев-нацистов, где чтили вождей рейха, восхищались героями вермахта и готовились к реваншу. «Десант в будущее» состоялся, но в ограниченном размере. Ему и его воспитанникам не удалось завоевать господствующих позиций в мире и воссоздать Четвертый рейх, хотя некоторые плацдармы они и создали. Это с одной стороны.
С другой стороны, руководству проекта удалось на некоторое время скрыть подлинное предназначение домов «Лебенсборна», убедив оккупационные власти, что у них были чисто гуманитарные цели помощи незамужним матерям. Правда вскрылась только через год, когда эвакуация в дальние края или раздача в надежные семьи основной массы детей уже состоялась. Сотрудники «Лебенсборна»  были арестованы. Их обвиняли по трем статьям: «преступления против человечности», «насильственный увоз детей с оккупированных территорий», «разграбление общественной и частной собственности в Германии и на оккупированной территориях», «принадлежность к преступной организации» – имеется в виду СС. Однако 10 марта 1948 г., когда уже вовсю бушевала «холодная война» США и Англии против СССР, Нюрнбергский трибунал оправдал руководителя «Лебенсборн» штандартенфюрера СС Макса Зольманна и его сотрудников по двум пунктам, осудив только по третьему пункту – за принадлежность к СС. Его заместительница Инге Фирмец была полностью оправдана. Факты похищения детей посчитали недоказанными и цинично заявили, как весьма вероятно, что слухи об этом были порождены пропагандистской машиной союзников. К этому времени в данном трибунале заседали только немцы, ряд из которых были судьями еще в гитлеровском рейхе. О роли Медицинского управления «Анненербе» никто не заикался – мало кто знал, а те кто что-то знал, предпочитал молчать.
Судьба многих тысяч детей, рожденных местными женщинами от немецких солдат и офицеров на оккупированных территориях была печальна. Их матерей бросали в тюрьмы как «изменниц Родине», хотя далеко не всегда эти «контакты» были добровольными. Самих детей отправляли в закрытые специнтернаты, выросших лишали возможности получить высшее образование или продвинуться по службе. В Норвегии женщин, которые согласились, по любым причинам, переспать с солдатами СС, в массовом порядке признавали душевнобольными и отправляли на принудительное лечение. На их детей автоматически ставилось клеймо «умалишенных», если родственники отказывались их признавать, они оказывались в интернатах для «умственно неполноценных», где подвергались побоям и насилию со стороны взрослых. В немецком обществе тема «Лебенсборна» долгие десятилетия была под запретом, считалась ненужным напоминанием о нацистском прошлом Германии. Лишь в декабре 1999 г., через 54 года после Победы и разгрома фашизма, достоянием общественности стал ранее засекреченный архив немецкого правительства в Берлине, откуда потрясенные люди узнали о многих сторонах зловещей деятельности «Лебенсборна». Как нацисты не старались уничтожить все документы о его деятельности, но все ликвидировать не смогли в кровавой и разрушительной круговерти конца войны. Правда, хоть и поздно, пробилась из темноты архивных папок к свету знаний и памяти людей.
А приемные родители детей из домов «Лебенсборна», ведь многие из них, солдаты вермахта и СС, выжили, хранили молчание, но не защищали от морального террора приемышей. Вот что вспоминает Изольда Друбе, одна из детей «Лебенсборна» в Германии: «Жизнь заставляла унижаться, заискивать и доказывать, что я в этом не виновна, что я была лишь младенцем…» Единственное, что ей осталось на память от настоящей матери, – фото, на котором она снята младенцем, где сжимала рукой меч на фоне развернутого флага со свастикой, что означает принятие на службу в СС. Надо лишь одно, чтобы трагедия детей из «Лебенсборна» без вины виноватых больше никогда и нигде не повторилась.















 
ГЛАВА 5. ГЕОГРАФИЯ СВАСТИКИ

РАЗДЕЛ 1. БАЗА 211 – РЕАЛЬНОСТЬ ИЛИ МИФ?

Много загадок таит в себе история Третьего рейха, одна из них – наличие или отсутствие нацистской секретной базы в Антарктиде под кодовым названием 211 в конце 30-х – 40-е годы ХХ века. Прошло уже около 70 лет после окончания Второй мировой войны, но жаркие споры вокруг этого вопроса продолжаются и по сей день. Почти все документы, связанные с деятельностью нацистов в Антарктиде, были уничтожены в конце войны самими гитлеровцами, из свидетелей тех событий мало кто уцелел, а кто остался в живых, хранил до своей смерти эсэсовский «обет молчания», но за прошедшие десятилетия так или иначе всплыли на поверхность отдельные реальные факты и выдвинут целый ряд гипотез, при этом нужно сослаться и отдать должное отдельным исследователям и историкам, затрагивающим в своих работах данный вопрос: Ганса Ульриха фон Кранца «Мистические тайны Третьего рейха» и «Свастика во льдах. Тайная база нацистов в Антарктиде» и Алексея Подъямпольского «Новое расследование по делу Рудольфа Гесса», а также ряд статей и сообщений других авторов. Четкого и недвусмысленного ответа на загадку таинственной «Базы 211» нет и по сей день. Попытаемся, основываясь на уже установленных фактах и имеющихся версий реальных событий, приобщиться к ее разгадке, несмотря на еще многочисленные «белые пятна» и в самих имеющихся исследованиях, и в изучении еще малоисследованной Антарктиды с ее вечными и многокилометровыми льдами, и на многие пока еще секретные архивы вооруженных сил и разведок США и СССР (сейчас Российской Федерации), и на заговор молчания ряда средств массовой информации насчет этой темы или умышленного искажения ее ими.
Нужно преодолеть фантастические измышления, ставящие перед собой цель выработки у большинства людей явного недоверия: о двухмиллионном подледном городе в Антарктиде под названием «Новый Берлин», о многочисленных секретных лабораториях, где ведутся атомные и генетические исследования на протяжении десятков лет, о союзе уцелевших нацистов как с мифическим коренным населением ледового материка – «антарктами», об их возможном сотрудничестве с инопланетянами из созвездия Плеяд и участия в работе баз НЛО на Южном полюсе, о полетах в космос, о находке в Антарктиде мертвых покинутых городов в пещерах подо льдом и о существовании «белого авианосца» гитлеровцев в прибрежных водах, о таинственных исчезновениях или смертях членов исследовательских экспедиций, которые якобы слишком близко подошли к разгадке тайн ледового континента.
Возможно, это погоня неразборчивых журналистов за дутыми сенсациями, попытка заинтриговать невзыскательного читателя неизвестными секретами, которых нет в природе, но возможна и целенаправленная дезинформация, увод от имеющихся фактов и обоснованных гипотез от действительных попыток наследников Гитлера – и идеологических, и организационных – создать «Четвертый рейх» после мая 1945 г., опираясь в том числе и на созданные в Антарктиде секретные базы в годы войны. Неонацисты и ловцы сенсаций давно уже определили «Базу 211» как местонахождение и сбежавших из горящего Берлина и Гитлера, и Бормана, и Гесса, и Мюллера (начальника гестапо в рейхе), и ряда других крупных нацистских функционеров, деятелей СС и СД, что, конечно, не имеет ничего общего с реальностью, но что очень необходимо для скрытой пропаганды идей фашизма или поднятия тиражей некоторых газет и журналов.
Однако, прежде чем перейти к планам и действиям нацистов в 30-е – 40-е годы, необходимо для исторической правды и понимания процесса изучения Антарктиды, хотя бы кратко рассказать об истории ее открытия, исследований и возникших загадках.
Официально считается, что Антарктида открыта в 1820 г. русскими мореплавателями Беллинсгаузеном и Лазаревым. 28 января 1920 г. их эскадра в составе двух парусных кораблей «Восток» и «Мирный» впервые подошла к берегам Антарктиды. Их экспедиция длилась 751 день, из них 100 дней они находились в зоне льдов. Девять раз они приближались к ледяному континенту, определив в общих чертах его границы. Открыли 29 новых островов, собрали ценнейшие сведения о природе Южного полушария. В течение следующих десятилетий к побережью Антарктиды отправились несколько экспедиций из разных стран. Им иногда удавалось сквозь дрейфующие льды подойти к суше и рассмотреть её в подзорные трубы. Так были открыты Антарктический полуостров, Земля Адели, Земля Уилкса и другие районы побережья. Покров тайны с Антарктиды был сорван. Некоторые из этих экспедиций, особенно кто высаживался на берег и рискнул пойти от береговой линии вглубь материка, бесследно таинственно исчезли. И ни тогда, ни сейчас никаких от них следов не нашли. Можно всё списать на капризы антарктической погоды, но можно предполагать и другое. Наблюдали первые экспедиции и непонятные явления – цветные лучи, бившие из ледяных пустынь вверх. Складывалось впечатление, что кто-то кому-то подаёт сигналы. Так что сказки об “антарктах” родились не на пустом месте.
Но здесь начинаются загадки. Дело в том, что Антарктида была нанесена географами на карты задолго до её открытия, в отличие от Америки. Материк Южная Земля появляется на картах ещё в античные времена. До сих пор нет объяснения этому факту. Говорят о какой-то «интуиции» географов, о каких-то «фантазиях» средневековых мореплавателей. Действительно при составлении древних карт были и интуиции, и фантазии, и никогда не существовавшие земли. Однако как быть с тем, что в общем достаточно точно и ясно были нанесены берега Антарктиды? Не могло ли это быть полузабытое древнее знание?
Неутомимые архивисты обнаружили старинные карты, сделанные с недошедших до нас ещё более древних карт из позже сожжённой крупнейшей Александрийской библиотеки времён Египта Птолемеев. И были ли и эти карты первоисточниками – большой вопрос. Одну из карт, составленную ещё в начале 16-го века, в 1513 г. турецким адмиралом Пири Рейсом, обнаружили чисто случайно в 1929 г. Начали целенаправленно искать и нашли карты французского географа Брондиуса Фиксуса 16-го века – 1532 г. и испанца Филиппа Буаше, составленную в 1737 г. И здесь начинается невероятное: на этих картах очень точно изображены очертания Антарктиды, но без ледяного покрова!
Кроме того, на карте Буаше обозначен пролив, делящий континент на две части. А его нахождение под толщами льда установлено учеными только в последние десятилетия. Экспедиции разных стран, проверявшие карту Рейса, выяснили, что она точнее современных карт. Да и проекции съемки данной карты можно было сделать только с околоземной орбиты.
Сейсмическая разведка, проведенная экспедициями в наше время, показала, что некоторые горы Земли Королевы Мод, считавшиеся частью единого материкового пространства, оказались островами, как это и было обозначено на старинной карте. Но откуда такие сведения у людей, живших столетия до открытия Антарктиды?
После находки карт выдвигались самые различные предположения об их происхождении. Наиболее часто рассматривается гипотеза о том, что первоначальные карты составлены какой-то высокоразвитой цивилизацией, которая существовала во времена, когда Антарктида не была покрыта льдом, то есть до глобальной катастрофы. Возможно, это была очень быстрая передвижка полюсов или изменение оси вращения Земли, что вызвало резкое изменение климата. Предположительно это произошло 10 – 12 тысяч лет до нашей эры, в эпоху, когда было уже развито мореплавание на значительные расстояния. Не исключено, что Антарктида является бывшей Атлантидой, которую уже сотни лет ищут по всем морям и океанам, но никак не могут найти, тем более что размеры этой легендарной страны во многом соответствуют размерам Антарктиды и она была расположена на нескольких крупных островах. Вспоминается крито-миносская цивилизация, которую основали якобы приплывшие очень издалека люди, уцелевшие после страшной катастрофы. И Рейс, и Буаше, и Брониус утверждали, что при составлении своих карт использовались древнегреческие оригиналы, попавшие позже в Александрийскую библиотеку. А ведь установлено, что древние греки, к слову сказать, отличные мореплаватели, позаимствовали многое из культуры и знаний трагически погибшей крито-миносской цивилизации в результате мощнейшего взрыва вулкана на острове Санторин и последовавших землетрясений и громадных цунами. Очень возможно, что какие-то географические знания очень стародавней эпохи все же уцелели и послужили основой этих карт.
Затем исследования Антарктиды резко прервались. Очередной после 1840 г. корабль подошел к ее берегам только в 1873 г. На протяжении многих лет люди обследовали Ледяной материк только с моря, не высаживаясь на суровые и казавшиеся неприступными берега. И только в 1895 г. норвежцы высадились на антарктической земле и собрали коллекцию скудной антарктической растительности. Пойти вглубь континента никто не решился. В этом же году в Лондоне 6-й Международный географический конгресс поставил в качестве первоочередной задачи всех географов мира исследование Антарктиды. В нем принимала участие и делегация Германии. Неизвестные, неосвоенные земли с возможными природными богатствами манили к себе, тем более, что весь остальной мир был уже поделен и в общем достаточно изучен.
Учитывая рекомендации 6-го Международного географического конгресса, представляющий собой коллективный ум ученых-географов высоко и даже средне развитых стран, Англия, Германия, Швеция и Франция в начале 20-го века посылают свои экспедиции в Антарктиду. Они не только высаживаются на побережье, а остаются на продолжительный срок – «антарктические зимовки». Наконец в 1912 г. Амундсену и Скотту удалось почти одновременно пробиться к Южному полюсу, но основные районы материка все еще оказывались совершенно неисследованными.
Позже, после окончания Первой мировой войны, начали использовать для исследований авиацию. Первые полеты над Антарктидой были совершены в 1928 г., а на следующий год на самолете достигли и Южного полюса. Летчики обследовали ряд районов Антарктического полуострова и обнаружили интересные и загадочные вещи. Например, совершенно свободные ото льда и снега земли в глубине непроходимых гор и наличие в некоторых местах зеленого растительного покрова.
Исследования ледяного континента продолжались, но в медленном темпе, куда и зачем было спешить, тем более в 1929 – 1933 гг. разразился мировой экономический кризис, а изучение Антарктиды требовало больших денежных и материальных средств. Большая часть континента оставалась практически неизученной человеком. Именно в это время, за несколько лет до начала Второй мировой войны, в антарктическую гонку включилась Германия, где к власти 30 января 1933 г. пришла нацистская партия во главе с Гитлером. Причем включилась весьма активно. Многие исследователи и до, и после войны искренне недоумевали, видя необъяснимую на их взгляд приверженность руководителей Третьего рейха  к изучению Антарктиды, которая не могла дать, на первый взгляд, ничего такого, чтобы оправдывало затрачиваемые силы и средства. Но мы постараемся приоткрыть завесу тайны этой приверженности и объяснить, чем она вызывалась и на что рассчитывала верхушка нацистов. Причин для этого было три.
Во-первых, германские исследователи не были новичками, а имели определенный опыт. Они начали деятельность по исследованию Антарктиды еще в 1873 г. с экспедиции, организованной Немецким обществом полярных исследований. В 1910 г. состоялась экспедиция на корабле «Deutchland» с высадкой на берег и зимовкой. В 1925 г. был задействован специально построенный корабль для полярных исследований «Meteor» под командованием доктора А. Мерца. После 1933 г. интерес к Антарктиде появился уже на политическом уровне, как к материку, не имевшему определенной государственной принадлежности. Весь материк (как максимум) или его наиболее привлекательная часть (как минимум) рассматривался нацистами с точки зрения геополитики как новая территория Третьего рейха с возможностью государственного закрепления. Отсюда возникла идея гражданской (формально) экспедиции с государственной поддержкой и при активном сотрудничестве с авиакомпанией Lufthanza в Антарктиду. Экспедиция должна была исследовать часть ледового материка с последующим юридическим заявлением ее германской принадлежности.
Во-вторых, любая идеология, включая нацистскую, требует научного или хотя бы похожего на научное, обоснования и доказательств. Поэтому нацисты хотели найти материальное подтверждение существования древнейшей цивилизации и прародины арийцев на землях около Южного полюса. Фашистские идеологи провозгласили тезис об арийской расе, зародившейся и существовавшей в незапамятные времена в суровом климате. Где же может быть родина арийцев? Ее различные исследователи, в том числе и нацистского толка, помещали в различных местах: в загадочной Атлантиде, мифической Лемурии, далеком Тибете и даже в Арктогее (возможный материк или большой остров около Северного полюса, ушедший позже под воду в результате гигантской катастрофы). По мнению некоторых ученых, они вероятно были густо населены людьми до наступления ледниковой эпохи. И была там страна солнца, разума, четкого порядка, уравновешенных инстинктов и истинной веры. Именно здесь появился праязык, основа человеческой цивилизации. Остатки этой древней цивилизации погребены под океанскими волнами и слоем льда. После того, как прародина частично скрылась подо  льдом,  а некоторая часть под водой, предки арийцев вынуждены были эмигрировать в Евразию.
Надо сказать, что к началу 30-х годов у гитлеровцев была своя, неплохо разработанная, хотя в корне и антинаучная и бесчеловечная теория. Гитлер и его сподвижники утверждали, что на Земле еще не так давно существовала чистая арийская раса, которая утратила свое величие и мистические возможности только в результате смешения с «недочеловеками». Боле всего в качестве кандидата на прародину арийцев и существование древней цивилизации, по мнению гитлеровских ученых, подходила Антарктида с населявшими ее мифическими антарктами, которые и были 100% арийцами. Именно те из них, кто спасся от катастрофы и оледенения, приплыли несколько тысяч лет назад на своих кораблях на «теплые» континенты и основали очаги своей цивилизации. Однако, волей-неволей, смешавшись с обитавшими там древними людьми – по сути, полуобезъянами – испортили свою «чистую кровь» в Африке, Средиземноморье, Восточной Европе, Южной и Северной Америке, в Китае и Индии. А вот в Северной Европе – в Германии, в Скандинавии, где для полуобезъян было слишком холодно, арийская раса, хоть и сильно поредевшая, сохранилась почти в первозданном виде.*
Отсюда и двуединая главная задача нацистов: освободить землю от «недочеловеков» путем войны и воспитать подлинных арийцев, используя орден СС и особые условия. По мнению некоторых очень влиятельных нацистских лидеров, включая главу СС Г. Гиммлера и заместителя Гитлера по партии Р. Гесса, чистую арийскую расу можно воспитать в условиях изолированных колоний, расположенных в северных и даже полярных районах. Наряду с этим фашисты нуждались во время войны в больших и безлюдных территориях, на которых располагались бы секретные базы для испытания новейшего оружия. Вместе с тем можно было проверить и теорию о том, что будто бы Антарктида является  легендарной прародиной арийцев, на которой когда-то появилась и обитала первая в мире цивилизация нордической расы.
Следует отметить, что теория о том, что Антарктида была прародиной людей, была выдвинута немецким ученым-палеонтологом Вебером еще в 90-х годах 19-го века. Он считал, что человеческая цивилизация там достигла больших высот, особенно под воздействием суровых природных условий и что тогдашние люди несколько десятков тысяч лет назад отправили большой флот на север на поиски новых, более теплых земель с остывающего родного материка. Вебер умер в 1921 г. на заре зарождающейся нацистской партии. Его теорию продолжил и развил С. Готт, который считал, что древние обитатели Южного материка (антаркты, как он их назвал) все не вымерли и цивилизационное ядро сохранилось и до наших дней. А их цивилизация посылала небольшие исследовательские экспедиции на другие материки, где они могли быстро раствориться в остальной массе наших отсталых предков, предварительно существенно повысив культурный уровень последних. Позже контакты антарктов с остальным человечеством по неизвестным причинам прервались и теперь стоит задача найти их и наладить отношения снова. Уровень их цивилизации, по Готу, должен быть самым высоким и они достигли недосягаемых высот.
В 1930 г. он опубликовал книгу со своей теорией, дополняющей Вебера – «Антарктическая цивилизация», которая вскоре оказалась на столе у Р. Гесса. Гесс связался с Готом и устроил ему встречу с Гитлером, лидером быстро растущей крайне правой и реваншистской партии НСДАП. Молодой ученый смог произвести глубокое впечатление своей убежденностью и фанатизмом на будущего фюрера. Тем более, что Готт был фронтовиком, воевал в Первую мировую войну артиллеристом-наблюдателем в авиации и разделял идеи реванша Германии в новой войне. Закономерно, что в 1931 г. он вступил в нацистскую партию, а его модернизированная теория была взята на вооружение идеологами немецкого фашизма. Вскоре после прихода нацистов к власти Готт пришел, с подачи СС,в институт «Аннанербе». Занял он высокую должность – специально для него был создан Антарктический отдел, а подчинялся он только главе Института Герману Вирту. Готт отдал все свои силы и способности для убеждения главарей рейха в необходимости всемерного тщательного изучения Антарктиды и поставил задачу подготовки специальной антарктической экспедиции. Так у будущей экспедиции появился идейный вдохновитель. Дело оставалось лишь за организацией и практическими шагами.
В-третьих были еще достаточно веские причины. Германия была бедна на месторождения полезных ископаемых, а месторождений руд цветных и редких металлов не было вообще, а без них вести большую и длительную войну было невозможно. Кое-что могли дать планируемые к захвату государства, а также союзники, но и этого было недостаточно. Кардинально решить проблему мог только захват колоний с богатыми залежами полезных ископаемых и… открытие и эксплуатация нетронутого природного сырья для военной промышленности в Антарктиде. Особое внимание уделялось поиску урановых руд для развивающихся в рейхе атомных исследований. И эти надежды оправдались. В Антарктиде были найдены каменный уголь, железная руда, слюда, медь, свинец, цинк, графит. В море, недалеко от берегов материка имеются довольно крупные месторождения нефти и газа. Возможно, в самом начале 40-х годов на прибрежном шельфе немцы обнаружили запасы нефти, которой так остро не хватало для военной машины Германии.
По данным немецкого исследователя и историка Третьего рейха Ганса-Ульриха фон Кранца в 1940 г. на территории Земли Элсуэрта были открыты богатейшие месторождения редкоземельных металлов. Положение с их обеспеченностью Германии в годы войны до сих пор является загадкой для многих историков Второй мировой войны. Это стратегическое сырье было абсолютно необходимо для производства танков, самолетов, подводных лодок.
Собственных месторождений у немцев не было, запасов, накопленных к 1939 г. могло хватить только на два года, отсюда и ставка на молниеносные военные компании. Однако полностью осуществить свой план быстрых военных побед гитлеровцам не удалось – споткнулись на войне против СССР, где план «блицкрига» провалился в битве за Москву и Германия вынужденно втянулась в затяжную войну на два фронта. По имевшимся подсчетам, танковое производство в Германии должно было полностью остановиться осенью 1941 г., через два года после начала Второй мировой войны. Однако, этого не произошло. Фашисты сумели не только сохранить, но даже нарастить выпуск танков. В 1942 г. производство танков увеличилось на 60%, самолетов на 35% и продолжало увеличиваться вплоть до лета 1944 г., а количество подводных лодок у Германии за годы войны выросло в 20 раз! Были, конечно, поставки из нейтральных государств, через дружественные Гитлеру Испанию и Португалию, из далекой союзницы Японии. Но это не могло решить данную проблему. Откуда же гитлеровцы получали важнейшее сырье? Ответ один – из Антарктиды путем вывоза на грузовых подводных лодках, совершавших частые походы к ледовому материку.
Были обнаружены залежи урановой руда. Основные месторождения находятся на Земле Королевы Мод, которую гитлеровцы назвали Новой Швабией. Согласно некоторым данным, процент урана в антарктической роду составляет не менее 30%, т.е. на целую треть больше, чем в самых богатых в мире месторождениях в Конго. В уране нацисты, стремившиеся в конце 30-х – первой половине 40-х годов создать свое ядерное оружие, крайне нуждались. А о том, что необходимое им сырье имеется в Антарктиде, они знали. Исследовав образцы пород, привезенных из Антарктиды немецким полярником В. Фильхнером еще в 1912 г., один из ведущих ученых немецкого «атомного проекта» В. Гейзенберг, предположил, что в недрах Земли Королевы Мод могут быть богатые залежи урана. Видимо, недаром руководство немецких фашистов мертвой хваткой вцепилось именно в эту территорию и именно туда направило свои антарктические экспедиции, именно там разместило свою секретную подледную базу, хотя были и более подходящие для существования человека территории. Надо отметить, что протяженность береговой черты Земли Королевы Мод превышает 3500 км, есть удобные бухты для стоянки кораблей и высадки людей и техники.
Кроме этого, секретные базы в Антарктиде использовались подводными лодками Денница для боевых действий в Атлантике против союзнических конвоев, доставлявших военные, топливные и продовольственные грузы по «ленд-лизу» из США в Англию и СССР. Внезапный удар по грузовым судам и их военному охранению и подлодки рейха уходили в неизвестном для союзников направлении.
Наряду с этим не следует забывать, что наряду с бесконечными белыми полями, ледяными скалами и чудовищным холодом в глубине Антарктиды, материк достаточно велик и его побережье частично находится вне пределов Южного полярного круга. Для сравнения: в пределах Северного полярного круга расположены около половины Норвегии, многие районы России и Канады, где проживает пусть немногочисленное, но постоянное население. На Антарктическом полуострове, протянувшемся в сторону Южной Америки температура летом доходит до 5 – 10; тепла, а зимой редко опускается ниже  20; мороза. Есть много птиц, пингвинов, тюленей. Даже в глубине материка встречаются оазисы, свободные ото льда и где растут мхи, лишайники, определенные травы, есть озера.
Еще надо учитывать, что гитлеровцы считали древнюю цивилизацию в Антарктиде высокоразвитой и хотели найти ее артефакты – хранилища тайных знаний и особенно оружие антарктов, которое могло принести им победу. Вот за ним они готовы были охотиться, несмотря на любые препятствия и трудности. Высшую цель нацисты видели в установлении связей с антарктами, если они уцелели и заключение с ними союза. Если нет, то на основе найденной информации совершить резкий военно-технический скачок для приобретения мирового господства.
Что бы ни говорили и справедливо говорили об агрессивной и человеконенавистнической природе нацизма и нацистов, но они были, нужно отметить, людьми дела, хорошими организаторами и умели подбирать для достижения своих целей необходимых людей. После их прихода к власти в начале 1933 г. и ее упрочения – разгрома коммунистов и социал-демократов, ликвидации любых буржуазно-демократических свобод и парламентаризма, уничтожения «левой» оппозиции в среде штурмовых отрядов и убийства ее руководителей, заключения в тюрьмы и концлагеря сотен тысяч антифашистски и антимилитаристски настроенных немцев, появилось время и возможности для планомерной подготовки антарктических экспедиций.
Сразу следует оговориться, что по официальной версии, исследования нацистов в Антарктиде вылились лишь в одну довоенную экспедицию в конце 1938 – начале 1939 гг. и подготовке следующей летом 1939 г., которой помешала начавшаяся 1 сентября 1939 г. Вторая мировая война. Также считается, что на протяжении войны и несколько лет после нее никакой деятельности немцев в Антарктиде не было. Но ставшие известными в начале 21-го века факты и данные различных исследований явно противоречат этому. С ними можно спорить, но нельзя от них отмахиваться. Мы будем их учитывать, выстраивая вполне вероятную картину исследований, возникновения и развития «Базы-211» – условного обозначения гитлеровского опорного пункта во льдах Антарктиды, которая сильно отличается от предлагаемой нам официальной картины. В отдельных случаях, будем пытаться, опираясь на логику и отдельные данные, реконструировать некоторые эпизоды драматической ледовой саги, выдвигая обоснованные и внутренне непротиворечивые гипотезы, могущие объяснить имеющиеся факты.
Первые шаги по подготовке к экспедиции в Антарктиду были сделаны в 1934 г. Тогда была создана специальная группа «А», в которую вошли представители «Аннанербе» (в ее составе был уже Антарктический отдел), кригсмарине (военно-морского флота Третьего рейха) и несколько известных ученых-полярников. О значимости группы «А» свидетельствует факт, что ее руководителем был вождь нацистской партии Р. Гесс, а его заместителями капитан А. Ритщер (от флота) и уже упомянутый О. Готт (от науки). Непосредственным организатором сверхдальней морской экспедиции в почти неизученный район Земли стал Ритшер, на которого гитлеровское руководство сделало основную ставку в деле изучения и освоения ледового континента в довоенный период. И не случайно, об этом свидетельствует вся его биография – моряка, военного и полярного, имеющего колоссальный опыт; убежденного нациста, считавшего, что именно Гитлер способен вывести Германию на первое место в мире и переиграть итоги Первой мировой войны; высокопоставленного сотрудника абвера (военной разведки вермахта).
Он был довольно молод, родился в самом конце 19-го века – в 1895 г. в рабочей семье, с юности увлекался морем, дальними путешествиями и приключениями. Во время Первой мировой войны служил во «Флоте Открытого моря» кайзеровской Германии на активно действующих легких крейсерах, благодаря своему таланту и мужеству смог стать офицером флота, что было крайне редко в консервативной морской среде. После поражения Германии  в войне и крайне унизительного и тяжелого для нее Версальского мира Ритшер вынужден был уйти с резко сократившегося военно-морского флота и перешел в торговый флот. В 1923 г. он попал на китобойное судно, постоянно находившееся в южных широтах Атлантики, хорошо познакомился с условиями полярных морей, несколько раз высаживался на антарктический берег. Ритшер был близко знаком со многими полярными исследователями, которые щедро делились с ним опытом и плавания и экспедиций в Антарктиде. В 1931 г. он публикует книгу о своих морских полярных приключениях и добровольно вступает в нацистскую партию, так как разделял идеи реванша и был националистом. Ему, как и миллионам других немцев, казалось, что именно эта партия и ее лидер – Гитлер смогут вывести страну из мирового кризиса 1929 – 1933 г. и добиться, если надо силой, равноправия Германии с другими ведущими мировыми державами, восстановить сильные армию и флот.
После прихода нацистов к власти в начале 1933 г. Ритшер в почетом возвращается на службу в набирающий силы и возможности военный флот. Командующий ВМС фашистской Германии адмирал Р. Редер учитывает, что знания и опыт моряка-полярника могут очень пригодиться флоту, который готовился агрессивно проводить операции во всех океанах и морях в новой мировой войне. Он также на непродолжительное время становится начальником Третьего оперативного отдела абвера у адмирала Канариса, который лично его знал и высоко ценил как профессионала и опытного моряка. В 1934 г. Ритшер попадает, как проверенный и знающий специалист, в специальную группу «А» в качестве эксперта от флота и быстро становится заместителем Гесса по этой группе, так как их взгляды на необходимость изучения и освоения Антарктиды в интересах Германии, как и на задачи национал-социализма совпадают. К тому же он был человеком дела, а не записным партийным болтуном.
Подготовку экспедиции ведут последовательно и без штурмовщины. Вначале решается провести глубинную разведку. С этой целью было направлено судно «Корморан», которое в сентябре 1935 г. под командованием Ритшера вышло в море. Плавание «Корморана» продолжалось до весны 1936 г. в течение восьми месяцев. Судно и его экипаж прошли все Атлантику, обследовали побережье Антарктического полуострова, берега Земли Элсуэрта и Земли Мэри Бэрд. Эти просторы и сегодня малопопулярны у исследователей – множество плавающих льдин, постоянные шторма и метели. Здесь нет ни одной полярной станции. Однако, именно здесь отмечались странные, загадочные явления, объяснения которых не было ни у кого. Вот что писал Ритшер в своей книге об одном из них (цитируется по книге Г. фон Кранца «Мистические тайны Третьего рейха», Санкт-Петербург, 2009, с. 163): «Погода исключительно ясная, видимость великолепная. Вдали поднимается ледовой стеной берег Антарктиды. Внезапно мы видим, как из ледяной стены поднимается наверх яркий луч света. Вся команда сбегается на палубу, чтобы посмотреть на это чудо. Свет – чуть синеватый, отчетливо различимый даже на фоне ярких солнечных лучей. Ширину столба мы на таком расстоянии определить не можем; ясно только, что она довольно значительна. После короткого совещания, влекомые любопытством, поворачиваем к ледяному берегу. По мере нашего приближения луч бледнеет и в конце концов исчезает совсем. Что это было? Странное, не известное науке оптическое явление? Какие-то секретные испытания? Или нечто иное, такое, что мы даже не можем – или боимся – представить себе? Ледяной материк хранит в себе множество тайн, а мы лишь прикасаемся к ним время от времени, лишенные возможности проникнуть в их глубинную суть».
По современным представлениям, это могло быть как атмосферной аберрацией с учетом ледового покрытия и более плотных к полюсу магнито-электрических природных линий общего геомагнитного поля Земли, так и лазерным или плазменных техногенным каналом искусственного происхождения для передачи очень больших объемов информации или колоссальной мощи энергии. От кого и кому, куда и зачем – вопросы пока не имеют ответа.
В апреле 1936 г. «Корморан» вернулся в Бремен. Никакой помпы, торжественной встречи и шумной компании в печати, выступлений по радио полярников не было. Нацисты всячески старались не привлекать внимания к своему интересу к Антарктиде. Но среди нескольких выступающих был один из высших вождей нацизма – Гесс, который остался доволен полученными результатами ледовой разведки и Ритшер стал готовиться к продолжению своей экспедиции.
В начале 1938 г. всесильному фюреру СС Гиммлеру и заместителю Гитлера по партии Гессу удается склонить на свою сторону по вопросу организации экспедиции к Антарктиде рейхсмаршала Геринга – заместителя фюрера по государству и командующего люфтваффе (ВВС гитлеровской Германии), адмиралов Редера и Денница – командующего подводным флотом рейха и еще ряд лиц из высшего руководства с тем, чтобы добиться от Гитлера официального согласия и финансирования отправки крупной экспедиции в Антарктиду. Есть версия, что профессор Вурст, руководитель «Аннанербе» убедил и Гиммлера и Гесса, оба они были законченными мистиками и членами тайных оккультных обществ, в том, что Антарктида, по всей вероятности и есть искомая всеми учеными и исследователями мира легендарная и могущественная Атлантида, считавшаяся многими нацистскими идеологами прародиной всей арийской расы. Из Гитлера, очень прижимистого и расчетливого в финансовых вопросах, удалось выколотить 3 млн. золотых рейхсмарок на проведение этой дорогостоящей акции и получить официальное благословение на проведение экспедиции, но обязательным было сохранение строгой тайны.
Однако, наряду с разведывательными судами для уверенного плавания у берегов Антарктиды, где нередки были не только айсберги, но и прочные ледовые поля, нужен был ледокол. Им стал у фашистов тайно купленный у канадцев за большую сумму построенный еще в двадцатые годы ледокол «Квебек», для конспирации переименованный в «Фафнир». Наряду с ледоколом экспедиции нужна была надежная и удобная морская штабквартира. Ею стал образец мореходности и комфортабельности новенький лайнер «Лео Шлагетер», построенный в Германии в 1936 г. и предназначенный якобы для контролируемой фашистами оздоровительно-развлекательной и туристической организации для отдыха немцев «Сила через радость», корабль прошел «обкатку» с туристами на борту в районе Арктики, в норвежских и шведских фьордах, где команда получила навыки и опыт ведения судна в приполярных районах моря. А затем на два года в 1938 – 1939 корабль как будто испаряется, его не видно и не слышно. После начала Второй мировой войны он возникает и используется в качестве военного транспорта. Где же он был в последние годы и месяцы перед войной? В Антарктике, на нем находился основной состав и штаб всей экспедиции Ритшера. «Корморан» использовался как разведывательное судно и для высадки участников экспедиции на выбранные участки антарктической суши, а «Фафнир» – для прокладки маршрута среди ледовых полей и айсбергов.
Фон Кранц в своих работах упоминает и о четвертом корабле экспедиции – авианосце «Манфред фон Рихтгофен», названном в честь известного немецкого аса, который начали строить зимой 1933 – 1934 гг., и достроенном в 1938 г. Судно якобы было водоизмещением более 20 тысяч тонн, рассчитанного на 50 – 60 самолетов с мощным вооружением. Но тут автор, видимо, ошибается, ведь хорошо известно то, что у Германии не было действующего авианосца, да и после капитуляции ничего похожего союзники не нашли ни на плаву, ни на дне. Вряд ли стоит отправлять на долгие годы мифический авианосец в Антарктиду, называть его «белым» и найденным в 1973 г. лежащим на дне около антарктического побережья известным французским исследователем тайн океанов Ж. Кусто с легендарной яхты «Калипсо». Это чистая фантастика.
По некоторым данным эти корабли образовали специальную эскадру «А», которая не входила в состав кригсмарине, а подчинялась только Гессу. Руководителем экспедиции был снова назначен Ритшер. Кроме моряков и полярников в составе экспедиции были добровольцы из состава СС, ВВС и штурмовых отрядов. Все они дали подписку о неразглашении тайны, ее нарушение вело к обвинению в государственной измене. При Ритшере был уполномоченный от нацистской партии, возможно, им являлся Мартин Борман, в то время личный секретарь фюрера и один из руководителей партийной канцелярии НСДАП, доверенное лицо Гесса. «Техническое» обеспечение экспедиции и ее участников взял на себя В. Канарис, глава абвера, который отлично понимал перспективы результативной в будущем работы в Южной и Северной Америке и в Африке с секретного центра резидентуры военной разведки с базы в Антарктиде. В июне 1938 г., по другим данным в конце весны, корабли в обстановке строжайшей секретности вышли в море.
В конце июля эскадра «А» подошла к Антарктиде, к побережью Антарктического полуострова. Здесь была основана в августе 1938 г. база под наименованием «Хорст Вессель» – официального героя нацистского движения, погибшего еще в 20-е годы в схватке с коммунистами, а на самом деле уголовника и сутенера, убитого в драке с другим «собратом по профессии», но придерживавшегося левых взглядов. Германские полярники устраивались прочно и надолго. По своим размерам эта станция, а ее создание хранилось в тайне, превзошла все, что было на ледовом континенте до того момента. Она была рассчитана на несколько сотен человек, рядом с базой построен аэродром, на котором находилось несколько самолетов, доставленных сюда судами в разобранном виде. Мощный радиопередатчик на одной из окружающих гор обеспечивал надежную и бесперебойную связь с рейхом. Однако два самолета одноместных разведчиков терпят катастрофу, не успев подать никаких сигналов бедствия. Идут слухи о каком-то летающем чудовище, то ли о странных лучах, бивших с земли, то ли о загадочном смерче, поглотившем крылатые машины с пилотами.
В любом случае экспедиция уходит дальше, в море Амундсена, держась как можно ближе к берегу. Отмечается, что вместо вечных льдов выступают черные скалы, на которых кое-где имеется небольшая растительность. Исследования температуры забортной воды дают странную картину: вода в море на несколько градусов теплее, чем обычно и это при сильном течении, направленном от берега. Ученые, после детальных исследований, дали следующее объяснение: поток выходит их прибрежных скал, где, очевидно, есть горячие источники. Высаженные группы изучают территорию гор. Они находят ряд небольших оазисов, покрытых мхом и лишайниками – начинается антарктическое лето, а в горах пещеры, уходящие в глубь скал. Невдалеке от берега обнаруживается кратер потухшего вулкана. Значит, на небольшой глубине земной коры возможны очаги магмы. Но для того, чтобы разобраться с источниками теплого течения, нужны подводные лодки. Ритшер просит Берлин прислать ему пару субмарин. Руководство рейха придавало данной экспедиции большое значение, особенно когда наметились первые успехи. По указанию Гитлера были выделены не 1 – 2, а 5 новейших субмарин VII серии, которые не вводились в состав флота и получили особые бортовые имена – от УА-1до УА-5.
В октябре 1938 г. подлодки вышли из Бремена в дальнее плавание. Чтобы ускорить переход они двигались в надводном положении. В том случае,  если их кто-то заметит с проходящих кораблей, было придумано дезинформационное объяснение: германские подлодки совершают «Поход дружбы» по Атлантике, который широко рекламировался. По пути они делали несколько остановок в портах, где отдыхали экипажи и пополнялись запасы горючего и продовольствия. Потом они взяли курс на Антарктиду, а в море их подменили обычные флотские подлодки, которые с успехом проделали обратный путь. Одна из подлодок – УА-4 сумела «поднырнуть» под скалу и через примерно километр смогла подняться на поверхность в гигантской пещере, которая была связана с другими пещерами в толще горы. Вода была настолько теплой, что моряки вполне могли купаться. Шел ноябрь 1938 г. Исследования и на суше, и в море, и в пещерах продолжились в декабре 1938 – феврале 1939 гг. Продолжая дальнейшие исследования «теплой зоны» Антарктиды на Земле Королевы Мод в ледовых скалах немецкие ученые с помощью подлодок открыли систему пещер с теплым воздухом и возможностью высадки на подледный берег.
Деятельность экспедиции приняла такие масштабы, и в ней было задействовано в той или иной мере столько людей, что дальше сохранять тайну уже не представлялось возможным. Тогда была предпринята операция отвлечения и сокрытия. В Антарктиду без лишнего шума, но особенно не скрывая, был направлен специально переоборудованный на гамбургских верфях корабль «Швабия» («Schwabenland»), который с 1934 г. использовался для трансатлантических почтовых перевозок. На корабле была установлена паровая катапульта для двух самолетов-гидропланов и подъемный кран для их подъема на судно после полета и приводнения. Самолеты были марки «Дорнье-Кит». Экипаж судна был подобран и одобрен Немецким обществом полярных исследований. Это общество нередко использовала в годы господства фашизма служба безопасности (СД) нацистской партии, а состав моряков в экспедиции, без сомнений, подбирала и проверяла тайная государственная полиция рейха (гестапо) вместе с абвером-3 (военной контрразведкой). Командование официально объявленной первой антарктической экспедицией Третьего рейха, на самом деле она уже была третьей, принял тайно вернувшийся в Германию А. Ритшер. Корабль покинул Гамбург 17 декабря 1938 г. и направился к Антарктиде по запланированному маршруту. Судно достигло пакового (прибрежного) льда 19 января в районе Земли Королевы Мод. Протяженность ее береговой черты достигала 3500 км, так что было что и где обследовать. Формально, для отвода глаз, целью экспедиции была охрана (интересно от кого? От пингвинов?) китобойных станций и промыслов в Антарктиде.
Важным открытием экспедиции стало обнаружение небольших областей, свободных ото льда, с малыми озерами и растительностью. Это полностью противоречило господствующим в то время взглядам на Антарктиду как царство вечного льда и сильнейшего холода. Геологи экспедиции предположили, что это является следствием действия подземных горячих источников. Но были и оазисы и другого типа – достаточно теплые участки свободной ото льда поверхности, хотя никаких горячих источников и близко не было. Микроклимат в таких оазисах создавали обнажавшиеся ото льда скалы. Их темный цвет очень поглощает солнечное тепло, поверхность скал нагревается и над ними создается теплый микроклимат.
Обнаружив в разгар антарктического лета (в то время, когда в северном полушарии зима) оазисы, немцы могли создать временную базу для исследования окружающей местности. Она, по некоторым данным, была создана и получила название «Новая Германия». Гитлеровские полярники назвали территорию Антарктиды между 20 градусами восточной долготы и 10 градусами западной широты «Новой Швабией». На нее предъявлялись территориальные претензии Германии в период с 9 января 1939 г. по 8 мая 1945 г. Территория «Новой Швабии» располагалась на Земле Королевы Мод. На эту территорию претендовала и Норвегия, но она не могла тягаться с могучим германским рейхом, а после захвата Норегии в марте – апреле 1940 г. гитлеровцами этот вопрос был автоматически снят с повестки дня.
Нацистские исследователи всеми способами, в первую очередь воздушным, старались как можно лучше разведать и застолбить за собой приглянувшийся им участок Антарктиды. Два гидросамолета ежедневно на протяжении трех недель взлетали в небо и облетали территорию Земли Королевы Мод, обследуя ее детально, фотографируя и сбрасывая через определенные промежутки вымпелы со свастикой, что должно было обозначать принадлежность данной территории Третьему рейху. Всего было обследовано с воздуха 600 тысяч кв.км, что составляло примерно одну пятую часть всего ледового континента – аппетит на новые земли у фашистов был отменный. Наряду с этим сфотографировали 350 тысяч кв.км поверхности и сделали 11 тысяч детальных снимков, а также через каждые 25 километров самолеты сбрасывали вымпелы, помечая территорию, принадлежащую в будущем «тысячелетнему рейху».
Продолжая исследования вдоль берега, экспедиция нацистов совершенно случайно натолкнулась на устье реки, вытекающей из-под ледников. Открытие могло произойти так: подлодка, двигаясь вдоль ледника в надводном положении на дизелях, вдруг резко потеряла скорость, натолкнувшись на так называемую «мертвую воду». Этот факт давно известен: значительный поток пресной воды, сталкиваясь с соленой морской, некоторое время не смешивается с ней, растекаясь по поверхности, гася при этом силу движения судовых винтов. Толщина слоя пресной воды небольшая и снижение скорости происходит у кораблей, чьи винты расположены близко к поверхности воды – как, например у подлодки середины ХХ века, плывущей в надводном положении. Подлодка, изучая неизвестное и идя на риск, поднырнула под ледник и поднялась на поверхность уже под ним.
Открытого пространства там было достаточно много – незамерзающая в реке вода сумела вытаять подо льдом большие пустоты, вполне годящиеся для основания колонии по берегам подледной реки. Она получила название «Новая Швабия», ряд исследователей называют ее «Новый Берлин», а в документах гитлеровцев ради сохранения секретности ее обозначают для маскировки нейтрально-казенно – «База 211», как будто это была одна из многих баз флота по хранению материально-технических средств или ремонта судов.
Если есть подледная река, можно построить небольшую гидроэлектростанцию, будут тепло и свет, не требующие горючего. Регулярные рейсы танкеров в необитаемые районы могли вызвать у разведок вероятных противников обыкновенные подозрения – а зачем, куда и почему, с какой целью? Все остальное, в первую очередь различное оборудование, технические устройства, нужные кадры людей можно доставлять из Германии с помощью подводных лодок.
Адмирал Денниц, командующий подводными силами рейха, в докладе фюреру связанного с экспедицией Ритшера сказал: «Мои подводники обнаружили настоящий земной рай». По-видимому, у него были веские причины так говорить, он не был склонен к преувеличениям.
Косвенным подтверждением вероятности постройки нацистами подледной «Базы 211» может служить следующее. В конце 60-х годов ХХ века было открыто, что около советской полярной станции «Восток» под многокилометровым слоем льда находится большое незамерзающее озеро. Его длина – 230 км, ширина – до 60 км, площадь около 10 тысяч кв.км. с перепадом глубины от 100 до 500 м, вода в озере практически пресная. В западной части озера обнаружено большое количество бухт, заливов, островов. Температура воды от плюс 10 до 18 градусов Цельсия, можно купаться. Можно не страдать от жажды и не затрачивать значительную энергию на получение воды изо льда, возможна и некоторая растительность, особенно если ее хорошо высаживать и ухаживать. Сильно озадачило ученых то, что под водоемом находится высокий, в сотни метров (по некоторым сведениям до 800м) куполообразный свод, возможно, заполненный воздухом. А в юго-восточной части озера ближе к побережью материка, была обнаружена крупная магнитная аномалия. Ее невозможно объяснить, как считают американские специалисты, естественными причинами. Это может быть очень крупное месторождение металлов (от железа до золота), или руины города древнейшей цивилизации, или сама «База 211» со своими сооружениями. Выяснилось, что над озером не царит кромешная тьма, а туда проникает сверху рассеянный свет. Это дает возможность происходить фотосинтезу и служит доводом к существованию растительной жизни в гигантском водоеме.
После открытия озера к нему подключились ученые из 45 стран, особый интерес проявляли американцы. В 1993 г. российские исследователи предложили пробурить во льду вертикальную скважину – шахту, чтобы добраться до озера. Однако, помешали два обстоятельства: во-первых опасение внести в озеро загрязнение, нарушив сложившийся тысячелетний экологический баланс, во-вторых не было больших денег, нужных для осуществления данного проекта, есть много более важных и срочных задач. Внезапно и американцы потеряли к озеру интерес, видимо, сказались экономические трудности, или они все уже узнали от уцелевших гитлеровцев и их ученых, заполучив от них нужные документы и материалы.
В середине февраля 1939 г. надводные суда экспедиции Ритшера покинули «Новую Швабию» и  отправились домой. Они оставили после себя две полярные станции и пять подводных лодок, а главное – открытую систему подземных и подледных пещер с возможностью проживания там людей в течение длительного времени. В апреле все корабли прибыли в порты Бремена и Гамбурга, но по одиночке, чтобы не возбуждать излишний интерес к экспедиции. После возвращения Ритшер рапортовал: «Я выполнил миссию, возложенную на меня маршалом Герингом. Впервые германские самолеты пролетели над антарктическим континентом» и далее приводил цифры, связанные с количеством обследованных и сфотографированных сотен тысяч километров и тысячами сброшенных вымпелов на льды Антарктики. Как истинный службист, давший подписку о неразглашении секретных сведений, он в рапорте ни слова не сказал об обнаруженных пещерах и тайных полярных базах.
В годы войны Ритшер, случайно попавший в плен в англичанам – корабль, на котором он плыл, налетел на мину и он, один из немногих спасшихся, был подобран английским эсминцем – вынужден был рассказать об экспедиции, но представлял ее обычной антарктической на базе одного корабля и ничего существенного не достигшей. Учитывая, что никакого научного отчета об успехах экспедиции Ритшера не было опубликовано, так как говорить было не о чем, ее посчитали неудавшейся и ему поверили. Об этой экспедиции забыли на многие годы, чего и добивались нацисты.
Вскоре после возвращения 18 апреля 1939 г. экспедиции Ритшера, 21 апреля утром в рейхсканцелярии  состоялось секретное совещание с подведением итогов и перспективы действий в будущем. В совещании как установили исследователи, приняли участие Гитлер, Гесс, Борман, Ритшер, Геринг, Денниц, не присутствовали ни секретари, ни стенографистки – все записывал лично Гесс. Особое значение для определения значения этого совещания было то, что второго апреля на встрече Гитлера с высшим военным командованием была определена дата начала войны с Польшей – 1 сентября.
Асы Геринга сделали все, что могли в условиях Антарктиды. Настал черед действовать во все возрастающих масштабах «подводным волкам» Дёница. Ограничением было количество самих подлодок у Германии – на 1 сентября 1939 г. в строю находились только 57 субмарин. Да и лодки нужны были не обычные серийные, боевые, а в первую очередь транспортные, а также подводные танкеры для снабжения топливом самих подлодок, базирующихся на «Базе 211». Пунктом отправки в сверхдальнее путешествие на юг подлодок стал маленький остров Гельголонд в Северном море. Для маскировки стоящих под погрузкой и уходящих в океанские дали подлодок в годы войны на острове базировались и подлодки типа VII  и XI – океанские, предназначенные для атак надводных кораблей торпедами в Атлантике. Проект подводного транспорта разрабатывался судостроителями Германии с 1938 г., когда на горизонте явно замаячила новая мировая война. В лету 1939 г. рабочие чертежи такой подлодки под кодовым названием «YF» были готовы. Но из-за ряда причин, в частности нехватки производственных мощностей, проект якобы не был реализован. Был и еще как! Была воссоздана новая подводная эскадра «А». По данным Г. фон Кранца число подлодок росло следующими темпами:
На 1 января 1940 г. – 7 лодок VII и YF-2.
На 1 января 1942 г. – 6 лодок VII, 4 – IX, а YF уже 12 (за 2 года создано 10 таких лодок).
На 1 января 1944 г. – 4 лодки VII, 8 – IX, появляется тип XIV – 10 и YF – 25 (еще спущено 13 лодок).
На 1 марта 1945 г. – 5 лодок VII, 14 – IX, XIV уже 12, а YF – 32 (плюс еще семь) и это всего за 2 месяца до краха Третьего рейха. Явно готовилось перемещение большого количества людей, грузов, топлива.
Транспортные лодки и подводные танкеры мало кто мог видеть, т.к. они шли своим маршрутом вдали от оживленных морских путей, где много было союзных военных судов  и авиации, старались не привлекать к себе особого внимания, в бои на поверхности не ввязывались, а уже тем более не атаковали транспорты и конвои противника. Нельзя сказать, что их совсем не замечали. Несколько раз, разведывательные самолеты союзников отмечали их. Однако этим сообщениям не придавали значения – мало ли что покажется пилоту в многочасовом полете, да и никакой опасности эти одиночные подлодки вдалеке от морских коммуникаций не представляли и вели себя очень тихо, не доставляя хлопот военно-морскому командованию союзников.
Но ничего не бывает идеальным. Как ни хоронились большие транспортные подлодки, но от случайных встреч с противолодочными кораблями союзников они не были застрахованы. Есть сведения, что американский эсминец в Атлантике обнаружил и возможно потопил такую подлодку – на ней не было торпедного вооружения, а значительный шум винтов быстро выдал место ее нахождения.
На совещании было принято принципиальное решение продолжить колонизацию Антарктиды, опираясь на уже сделанные в 1938 – 1939 гг. широкомасштабные изыскания, а также обустроить и расширить «Базу 211», сделав ее пригодной для проживания немалого количества людей. С этой целью начали предпринимать конкретные шаги. Корабль «Швабия», мореходные качества которого хорошо себя показали во время экспедиции, был полностью переведен на регулярные рейсы Германия – Антарктида с периодичностью один раз в три месяца.
После начала Второй мировой войны рейсы «Швабии» отнюдь не прекратились, но теперь она плавала под  аргентинским флагом, ведь с диктаторским режимом в Аргентине у фашистской Германии были отличные отношения и не только торгово-экономические, аргентинские офицеры обучались в военных училищах рейха, а немецкие «специалисты» из гестапо и СД консультировали и помогали аргентинской охранке в преследовании не только левых, но и всех несогласных. В составе экипажа всегда находились несколько офицеров и матросов, отлично владевших испанским языком и могущие при досмотре убедительно выдать себя за аргентинцев, да и документы все были аргентинские. Кроме того, никакого вооружения на судне не было и плавало оно далеко от оживленных морских путей. До войны в район строительства антарктической базы успели завезти на «Швабии» горнопроходческое оборудование, рельсовые дороги, электровозы, вагонетки, трактора, фрезы для прорубания туннелей в скальной и ледовой толще. Рейсы судна продолжались в течение всех лет войны, до 1945 г. Летом 1939 г., когда до начала войны оставалось всего несколько недель, в Антарктиду отправили из Германии  транспортный корабль, доставивший продовольствие, горючее и оборудование оставшимся там полярникам.
Но после того, как Германия в декабре 1941 г., вслед за Японией, объявила войну США, рискованно было полагаться только на «Швабию» в снабжении антарктической базы и ее строительстве. Тогда к решению этой проблемы, в дополнение к подводной эскадре «А», была привлечена элитная группа подлодок, известная как «Конвой фюрера» и состоявшая, по разным данным, от 35 до 70 лодок. Они не только доставляли на ледовый континент различные грузы и специалистов, но и охраняли с моря район «Базы 211», исправно пуская на дно корабли, имевшие несчастье оказаться около этого района и вообще около Антарктиды во время войны, ради сохранения тайны секретной базы.
Однако для стоянки подлодок и их снаряжения нужен опорный пункт. На «Базе 211» из-за сохранения ее тайны существования и особенностей ее расположения в подледном огромном гроте с длинным и извилистым путем в него, они не могли постоянно использовать. Тогда такая база была создана, возможно, на острове Десепшн около Антарктиды. Правда, отыскать следы этой базы не представляется возможным – в 1962 г. на острове произошло сильное извержение вулкана. Нацисты успели организовать и провести большое подземное строительство быстро, качественно и с сохранением тайны. Скептики часто возражают, что если «База 211» была, то почему мир о ней, кроме догадок и отдельных фактов ничего не знает? Хотелось бы спросить – а что нам известно о ставке Гитлера «Вервольф» под Винницей? Или об огромном и очень разветвленном подземном оборонительном тоннельном сооружении «Лагерь дождевого червя» на бывшей германо-польской границе? Все ли нам известно о больших подземных заводах Нордхаузен и «Дора» по производству и сборке ФАУ-1 и ФАУ-2, находящихся в Германии? А ведь эти тайные объекты были расположены в центре Европы на территориях с многочисленным населением. Что уж говорить о далекой, практически безлюдной и малоизученной Антарктиду? Бесспорно одно – нацисты  умели хранить тайны, т.к. фашизм во многом основан на темных и секретных деяниях, не выносящих яркий свет правды и людского внимания. А «База 211» была одной из самых глубоких тайн Третьего рейха.
С началом Второй мировой войны связи нацистской Германии с Антарктидой отнюдь не прерываются, несмотря на то, что в Атлантике господствующее положение занимали английский а позже американский флоты. На протяжении 1940 – 1943 гг. на «Базу 211» направлялись целые эскадры грузовых субмарин. Многие из них, у которых была ограниченная дальность действия, останавливались в Чили и Аргентине для дозаправки и отдыха экипажа. Затем брали курс куда-то на юг. Чили и Аргентина были в войне нейтральными государствами и охотно обслуживали всех, кто хорошо платил. Надо отметить, что при ярко выраженной нелюбви к «гринго» (североамериканцам) со стороны и населения, и правящих кругов противникам США был обеспечен радушный прием. Недаром в конце существования рейха и после, в ходе операции «Огненная Земля» в этих странах (и в ряде других тоже) укрылись от справедливого возмездия десятки тысяч эсэсовцев, нацистов, военных преступников.
В системе пещер на реке на «Базе 211» были достаточно быстро смонтированы несколько небольших гидроэлектростанций, так как энергетика была крайне важна для успешного существования и расширения базы и приема новых партий людей и оборудования. Необходимое оборудование было изготовлено в 1940 г. на фирме «Сименс» – об этом известно из документации самой компании; заказ был сверхсрочный, оплачивался в двойном размере и за ним, за качеством и сроками, наблюдало СС. Сразу после изготовления детали электростанций были вывезены в неизвестном направлении.
Хорошо известно, что любые сложные железные конструкции, подлодки в том числе, нуждаются и в профилактическом и текущем ремонте. С этой целью в 1943 г. на «Базу 211» были вывезены верфи для ремонта подлодок. Но для верфей требовалось большое количество электроэнергии, которое могло обеспечить тайно доставленное оборудование фирмы «Сименс».
Развивались геологические исследования, проводимые немцами с секретной «Базы 211». Партии геологов тщательно обследовали территории и ближние, и дальние. Они обнаружили много месторождений полезных ископаемых. Нельзя говорить, что на земле Новой Швабии была найдена вся таблица Менделеева, но очень многое – точно. Недаром отчеты о результатах геологических изысканий и образцы найденных минералов с оценкой их запасов отправлялись на прибывших подлодках в Берлин, несмотря на дальнюю и небезопасную дорогу. Увозили и урановую руду – после капитуляции в Германии было обнаружено большее количество ураносодержаших руд, чем гитлеровцы купили или захватили в других странах, а также редкоземельные металлы.
«База 211» не только сама расширялась, но и возводились другие подземные базы и поселения. Имеются косвенные свидетельства в пользу версии, что с 1940 по 1943 гг. нацисты возводили в Антарктиде, в районе Земли Королевы Мод несколько секретных поселений на поверхности в оазисах. В 1940 г. по личному указанию Гитлера строились две наземные базы.
В 1941 г. немцы основали станцию «Оазис». В настоящее время эта местность известна как оазис Бангера, названный по имени американского летчика, открывшего его в 1946 г. Станция «Оазис» была построена немцами на 5 лет раньше, но данные о ней были секретны. Она находилась примерно в 100 км от побережья и была совершенно свободна ото льда. Площадь оазиса, по некоторым данным, превышала 5 тысяч кв.км и здесь находилось множество горячих источников, как следствия вулканической деятельности. В ряде мест был хоть и тонкий, но слой почвы вместо скал. Это позволило с конца 1941 г. хотя бы частично обеспечивать население Новой Швабии продуктами в условиях антарктического лета. Гитлеровцы назвали данную местность «Райским садом».
С 1942 г. в Новую Швабию началось направление будущих жителей, в первую очередь ученых и специалистов из «Аннанербе» – комплексного научного центра СС, а также «полноценных арийцев» из числа членов нацистской партии, вооруженных сил, управленцев. С того же года перебрасывались для строительства на подлодках и единичных рейсах транспортных надводных кораблей тысячи военнопленных и заключенных концлагерей, имеющих строительные специальности и опыт работы. Было очень удобно и безопасно – кто-то куда-то вывезен из лагерей и дальше их следы терялись, а сбежать из подледной тюрьмы было просто некуда, даже в случае успеха беглец быстро погибал среди льдов от холода и голода. Это являлось дорогой с билетом только в один конец для всех «неарийцев». Умерших от непосильного труда и недоедания в крайне сложных и опасных условиях, при несчастных случаях на производстве или казненных за нарушение порядка и саботаж, хоронили, возможно, для соблюдения секретности строек на многосотметровой глубине озера с грузом на ногах или выбрасывали на лед вдалеке от базы, где они вмораживались в ледяную толщу, которая постепенно сползала в океан в виде айсбергов, постепенно таявших в далеких более теплых водах.
Наряду с пленными и заключенными перебрасывались несколько десятков видных ученых, летчики, имеющие опыт полетов в арктических условиях, обслуживающий персонал, сотни членов «Гитлерюгенда» (молодежной организации) как генофонд будущей «чистой арийской расы», а также большие запасы продовольствия, теплой одежды и обуви, боеприпасы для длительного автономного функционирования или на случай возможной осады. Было желательно, чтобы у перебрасываемых не было родственников, их часто объявляли погибшими от бомбежек Германии союзной авиацией или пропавшими без вести  в ходе большой войны.
Постепенно росла численность населения базы. По некоторым данным, если весной 1939 г. их было всего несколько сотен, то весной 1941 г. уже до двух тысяч, а к моменту крушения Третьего рейха их число превысило 10 тысяч человек.
Но нацисты бесчеловечно относились к своим рабам – пленным и заключенным, максимально старались выжать из них все силы в короткие сроки, зверски наказывали «недочеловеков» за любое нарушение священного немецкого порядка – «орднунга», очень мало заботились об их медицинском обслуживании, главное, чтобы не было заразных болезней, ведь заразиться могут и охранники, не создавали минимальных условий для нормальной жизни и труда. Это очень хорошо известно по порядкам не только в тюрьмах и концлагерях, но и на принудительных работах в шахтах, сельском хозяйстве, на военном производстве. Вряд ли другие порядки были и в подледном размещении и использовании нужной на строительстве рабсилы. Все они были смертниками, просто с разными сроками отведенной им жизни. В связи с этим неизбежно вставал вопрос о получении и доставке новых партий свежей рабсилы для продолжения строительства и обустройства.
Как же гитлеровцы могли выйти из этого положения? Выход был найден в не привлекающей внимание периодической вербовке дешевой и привыкшей к тяжелому труду и далекой от нормальных условий жизни рабочей силы в Южной Африке, в Южной Америке, в Индии, в Китае, на островах Тихого океана. В суровых условиях Антарктиды, в каторжных условиях труда, при жестоком обращении навербованные не могли долго прожить, но в рейхе жизнь «неарийцев» ничего не стоила. Нацисты через подставные фирмы могли за мизерную плату навербовать несколько тысяч местных жителей под предлогом хорошей работы где-нибудь подальше и на 3 – 4 кораблях под нейтральными флагами доставить в Антарктиду. Тем более, что учет жителей был плохо поставлен местными властями колониальных стран и «банановых» республик, а то вообще его не было. Надо учитывать, что абсолютное большинство завербованных и их семьи были неграмотными и никаких писем почти никто не ждал, не очень беспокоились, особенно, если немцы, с целью маскировки, могли время от времени присылать или передавать от имени уехавших небольшие суммы денег.
Так что завербовать и доставить 15 – 20 тысяч за три года (1941 – 1943) строителей-рабов для работ на «Базе 211» гитлеровцы вполне могли. Ведь в годы Второй мировой войны нацисты и японские милитаристы захватывали и увозили в неизвестность для своих нужд сотни тысяч человек с оккупированных территорий, в первую очередь из западных районов СССР и Китая, включая и Маньчжурию, а также Польшу, Индонезию и Филиппины. После окончания строительства большинство выживших рабов уничтожили, как это широко практиковалось фашистами после завершения сооружения секретных объектов. Нацисты могли оставить в живых небольшую часть бывших строителей, наиболее квалифицированных и полностью послушных для проведения ремонтных работ и мелкого строительства. Очень просто и закономерно: если есть арийские господа, то должно быть и неопасное количество рабов-«не арийцев» для их обслуживания и поддержания в технически исправном состоянии сооружений базы (без функций управления). На протяжении 4 – 5 лет немцы проводили тщательно скрываемые строительные работы по созданию комплекса, известного как «База 211». На полярный материк регулярно отправлялось горнопроходческое оборудование и другая техника, в том числе рельсовые дороги, вагонетки и огромные фрезы для прокладки тоннелей. К концу 1943 г. строительство «Базы 211» в основном могло быть завершено. Из-за непрерывного движения ледников к океану со скоростью 300 – 400 м  в год пришлось размещать базу на узких, свободных ото льда берегах подледной реки, в результате чего территория базы неизбежно оказывалась сильно вытянутой вдоль нее: открытие подземного озера могло решить проблему размещения, т.к. полоса открытой земли была там гораздо шире.
Об отношении Гитлера к происходящей пусть пока тайной, колонизации и использовании Антарктиды свидетельствует его самодовольное высказывание на празднике по поводу завершения строительства рейхсканцелярии в Берлине: «Ну, ладно! Если уж в этой деленной-переделенной Европе за несколько дней можно присоединить к рейху парочку государств, то с Антарктидой никаких проблем не предвидится и подавно…» Ему вторил и конкретизировал достигнутое адмирал Денниц в 1943 г.: «Германский подводный флот гордится тем, что на другом конце света создал для фюрера неприступную крепость». Реальность этих высказываний и дел главарей нацизма подтвердил российский историк и искатель М.И. Демиденко, который сообщает, что разбирая сверхсекретные архивы СС, обнаружил сведения и о роли эскадры подводных лодок гитлеровцев в деятельности немцев на Земле Королевы Мод и о существовании целой системы соединенных между собой пещер с теплым воздухом.
Однако, строительство строительством, но для резко увеличивавшегося населения Новой Швабии, нескольких сотен человек до многих тысяч, необходимы были значительные запасы продовольствия, а для десятков подлодок и растущего количества механизмов – тысячи тонн горючего, которых должно хватить на долгие годы. Где и как их взять вблизи от Антарктиды? На подлодках и отдельных судах из Германии столько не навозишь. Эта проблема решалась нацистами эффективно быстро и кроваво. Они с помощью подлодок вооруженных артиллерией и крупнокалиберными пулеметами, а также с помощью внедренных в экипаж агентов захватывали в Южной Атлантике одиночные суда, груженые продовольствием и топливом. Экипажи беспощадно уничтожались, потом в эфир летела радиограмма «торпедированы, тонем» и судно с новым экипажем, набранным с подлодок и прорвавшихся к ледовому континенту отдельных немецких транспортных надводных судов шло к Новой Швабии, где разгружалось и заодно с него снималось все, что могло представлять интерес. Позже корабль отводили в океан и топили.
Такой способ снабжения «Базы 211» вполне возможен: из-за колоссальных потерь союзниками и нейтральными странами – гитлеровцы не обращали внимания на море на их нейтральный статус и топили всех, часто расстреливая спасающихся моряков в воде – с помощью подлодок и боевой авиации кригсмарине потопили в основном в Атлантике в 1940 – 1941 гг. до 310 судов тоннажем в 4,5 млн. брутто-тонн, а в 1942 г. – 1020 судов тоннажем до 7,8 млн. брутто-тонн. Кроме того, из США в Англию в 1943 г. шел колоссальный поток грузов – сырья и продовольствия доставлено 26 млн.т., а нефти и нефтепродуктов свыше 15 млн.т. И кто бы обратил особое внимание на исчезновение 3 – 4 танкеров в 15 – 20 тысяч т. общего тоннажа и 15 – 20 сухогрузов с продовольствием общим тоннажем в 60 – 80 тысяч т. Запасов же таких объемов «Базе 211» могло хватить надолго.
Косвенным подтверждением проведения таких морских операций может служить факт, приведенный А. Подъямпольским в книге «Новое следствие по делу Рудольфа Гесса» (Изд. Крафт+, Мн., 2006, с. 149): «2 декабря 1941 г. английское Адмиралтейство получило сигнал с середины Атлантического океана, из региона между Африкой и Южной Америкой с парохода «Дорик Стар»: «Подвергся нападению вооруженного рейдера». Больше никто об этом пароходе, груженном мороженым мясом из Австралии, никто не слышал, не нашли даже спасательного круга».
Вот так можно объяснить действия гитлеровских подлодок и надводных рейдеров в Южной Атлантике и Индийском океане, вдали от основного театра военных действий: это было идеальное прикрытие для захвата судов с необходимыми грузами».
И это не был единичный случай, а была целая система и захвата транспортных судов, и охраны нацистских тайн Антарктиды  от внезапного раскрытия. Немецкие рейдеры, переделанные из обычных, но быстроходных судов с большим радиусом действия, и вооруженные, во всю резвились и разбойничали в районах островов, расположенных недалеко от Антарктического полуострова и Земли Королевы Мод. Так, в районе островов Южная Георгия и Южная Шотландия с 14 декабря 1940 г. по 11 января 1941 г. состоялись встречи немецкого вспомогательного крейсера «Атлантис» с кораблем снабжения. Вспомогательный крейсер «Комет» в 1941 г. был в приантарктическом море Росса и пополнил запасы воды и продовольствия на острове Кергелен. Он же произвел подробную разведку антарктического побережья и прилегающих островов. Открытая информация об этом походе и об исследованиях Кригсмарине в Антарктиде крайне скудна. Известно, что один из немецких рейдеров с неустановленной задачей находился у антарктического острова Окленд продолжительное время.
Немногим более известно и о действиях вспомогательного крейсера «Пингвин» и то потому, что в мае 1941 г. он был потоплен англичанами. В ноябре 1940 г. он появляется после патрулирования (интересно, что он охранял – пингвинов?) на маршруте южнее антарктических островов Кергелен и Крозе. В январе 1941 г. «Пингвин» захватывает норвежские китобазы «Блевеггер» и «Пелагос», а также вспомогательное судно «Солглимт». На борту этих баз было захвачено 22 тысячи т. китового жира, важного сырья для фармацевтической промышленности – Германия остро ощущала его нехватку и ценного средства против цинги и восстановления сил человека. Эти суда позже были использованы как охотники за подводными лодками и приняли активное участие в транспортировке продовольствия и других грузов для обеспечения Новой Швабии.
Без лишних слов нацисты сразу пускали на дно любые исследовательские суда других государств, оказавшиеся ближе всего к ледовому материку. Среди них были и два исследовательских корабля – один французский и один австралийский. Конкуренты и лишние глаза были абсолютно не нужны и от них избавлялись радикально – топили вместе с командами. Не принимая во внимание существование тайной базы Третьего рейха в Антарктиде, трудно понять и объяснить такую военно-морскую активность гитлеровцев и затрачиваемые ими силы и средства.
Но полностью сохранить в тайне разбойничьи рейды подлодок и вспомогательных крейсеров, несмотря на все принимаемые меры, немцам не удалось. Встревоженные участившимися случаями пропажи кораблей, англичане заподозрили неладное, то, что эти корабли могли быть захвачены гитлеровцами или потоплены ими. Но для фашистских судов нужны были опорные пункты около Антарктиды. В октябре 1940 г. английский корабль «Нептун», а в ноябре 1941 г. – корабль «Австралиец» обследовали острова Принца Эдуарда, Кергелен и Крозе, но никаких следов немецких баз найти не удалось. Кто бы мог предположить, что основная база нацистов находится на побережье Антарктиды под многокилометровым слоем льда?
К поиску зачем-то находящихся у берегов Антарктиды военных судов рейха подключились и американцы. Их встревожила неожиданная встреча американского быстроходного транспорта, оказавшегося в силу плохой погоды и шторма у западного побережья Антарктиды, с немецкой подводной лодкой, старавшейся его потопить с помощью артиллерийского огня и вызванных самолетов. Это было в 1941 г. до вступления США во Вторую мировую войну. Руководство ВМС предположило, что речь идет о небольших силах немцев – нескольких разведывательных самолетах и 2 – 3 подводных лодках, обслуживающих немецкую метеорологическую станцию. На самом деле транспорт оказался невдалеке от обширной базы «Хорст Вексель», созданной гитлеровцами еще в 1938 г. Тем не менее для военной экспедиции в район Антарктического полуострова хотели выделить значительные сила: линкоры «Оклахома» и «Небраска», а также авианосец «Саратога» для того, чтобы раз и навсегда отбить у фашистов создавать со стороны Антарктики угрозу для американского судоходства в приантарктических водах. 14 ноября 1941 г. был опубликован секретный приказ о подготовке к экспедиции, которая должна была начаться в январе 1942 г. Возможно, перед экспедицией стояли и другие задачи, в том числе детальное обследование антарктического побережья. Однако 7 декабря 1941 г. Япония без объявления войны внезапно ударила авиацией по главной базе Тихоокеанского флота США – Пёрл-Харбор и Вашингтону сразу стало не до Антарктиды, пришлось отложить экспедицию на послевоенное время.
Перед обитателями «Базы 211» стояли не только проблемы обеспечения рабочей силой, продовольствием, топливом, получения из Германии необходимого оборудования, но и сурового климата и необходимости адаптации и выживания в условиях хоть и больших, но замкнутых пространств. Их пытались решить, опираясь на достижения науки о человеке и пределах его организма.
Центральное место занимало изучение и приспособление человека к сильному и длительному холоду, с перспективой преодоления его воздействия за счет не только утепления и сбалансированного рациона питания, но главным образом используя резервные мощности организма и управления ими. Над тысячами узников концлагерей в течение длительного времени, быстро заменяя умерших новыми, проводились разнообразные бесчеловечные опыты и по замораживанию, и по отогреву, исследовались границы выносливости человека, возможности их усиления. Из 16 ведущих научных учреждений медицины и биологии 6 изучали влияние холода на организм человека. Эта тема являлась приоритетной для гитлеровской науки. Ученые должны были найти действенный способ противостояния человеческого организма лютому морозу при отсутствии, полном или частичном, тепла в течение многих лет. Данные исследования очень немного были связаны с боями в зимний период на советско-германском фронте, когда замерзали немецкие солдаты и выходила на морозе из строя немецкая боевая техника, особенно в условиях северных территорий и Арктики.
Опыты с переохлаждением проводились нацистскими учеными и медиками почти до полного разгрома Германии. Они замучили несчетное количество людей: и мужчин, и женщин, и детей, и стариков, и здоровых, и больных, но не нашли способа противостоять сильному холоду длительное время, ни естественным способом – за счет организма, ни за счет различных лекарств и втираемых снадобий. Полностью подтвердилась правота легендарного полярного исследователя норвежца Р. Амундсена: «Единственное, к чему никогда не сможет привыкнуть человек, так это к холоду!» Главную задачу гитлеровцы так и не смогли решить, а значит и широкая колонизация Антарктиды немцами откладывалась на неопределенный срок.
Другой очень важной проблемой психологическая непереносимость в течение долгого времени жизни в подземных и подледных пещерах, бункерах и туннелях с редкими и короткими выходами на поверхность, используя теплую реку подо льдами. Жизнь людей в диких джунглях или в пышущих жаром пустынях тяжела, но к ней можно приспособиться. Жизнь в подземельях (скальных или ледовых) тоже возможна, но сильно ограничена по времени. Человеческая психика часто не выдерживает замкнутого пространства и тому есть трагические примеры из истории Великой Отечественной войны. В одесских и керченских катакомбах партизаны воевали против оккупантов и часто довольно успешно в течение многих месяцев, иногда только поднимаясь по штольням к небу и солнцу. Партизаны погибли почти все, причем они нередко предпочитали погибнуть в бою на поверхности, чем медленно умирать в подземельях, имея часто запас воды и продовольствия. По некоторым данным, если партизаны раненые или обессиленные попадали в плен, этих «пещерников» гитлеровцы куда-то увозили и что с ними стало, не знает никто. Однако на их примере и на примере опытов с немцами-добровольцами высококвалифицированные нацистские психологи и психиатры поняли: никто, даже «100% арийцы» не сможет жить в замкнутом пространстве многие годы, если не тренирован психологически и физически в течение долгого времени – в замкнутом холодном пространстве, при искусственном освещении и без внешних контактов. А к этому дополнительно примыкает очень непростая проблема психологической совместимости разных людей.
Мужчин, молодых и здоровых, для жизни в подземной базе фашисты нашли быстро – экипажи подводных лодок дальнего действия, а вот женщин тщательно отбирали только из чистокровных немок, «истинных ариек» и с очень крепкой психикой, из семей шахтеров, участниц спелеологических экспедиций, работниц подземных военных заводов. Их специально тренировали в глубоких и разветвленных подземельях в Восточной Пруссии, в Кенигсберге при участи очень заинтересованного научно-магического центра СС – «Лаборатории Кенигсберг-13».
Кроме того, гитлеровские специалисты смогли понять, что если человек родился в подземельях, то другой жизни он знать не будет и его психика с самого рождения будет приспосабливаться к жизни в замкнутом пространстве. И поэтому желательно, чтобы хотя бы часть женщин, которых направляли на «Базу 211» были беременны. Когда в начале 1945 г. в ходе Висло-Одерской наступательной операции советские войска оказались недалеко от Кенигсберга, оттуда на судах морем началась эвакуация войск вермахта и наиболее ценных кадров, в том числе, возможно, подготовленных и для Антарктиды. Однако 30 января 1945 г. советская подводная лодка «С-13» под командованием А.И. Маринеско провела почти невозможную успешную торпедную атаку и потопила лайнер «Вильгельм Густлоф» с несколькими тысячами эвакуировавшихся и войск, и гражданских лиц, среди которых были не только экипажи 70 подлодок, но и 900 женщин, многие из которых были беременны и которые почти все погибли. Взрыв ее торпед во многом похоронил планы Гитлера и его окружения на воскрешение Четвертого рейха на ледяном материке, ведь без женщин и детей колония была обречена на медленное вымирание. Гитлер был в бешенстве от краха своего плана и Маринеско был объявлен «личным врагом фюрера» под номером семь!
Потопление «Вильгельма Густлофа» сильно затруднило развертывание антарктического рейха, создало значительные трудности с увеличением численности подготовленного и обученного личного состава базы, сделало невыполнимым или маловыполнимым многие пункты «Антарктического Плана» нацистов, но, конечно, не могло раз и навсегда поставить точку на них. Гитлеровцы старались не делать ставку на один-единственный вариант подготовки необходимых кадров.
Есть данные о создании летом 1940 г. на юго-западе захваченной Польши около г. Ковары в горно-лесистой местности строго засекреченного учебного центра вермахта. Там проходили обучение военнослужащие, специально отобранные из элитных частей. Их готовили к действиям в самых суровых условиях полярных зон Арктики и Антарктики. Вскоре в вермахте было сформировано специальное подразделение под командованием генерала А. Рихтера, основу которого составили солдаты и офицеры из коварского центра. Они действовали в 1941 – 1944 гг. в Северной Норвегии и в Советской части Арктики на тайных базах под общим кодовым названием «База 212», и на Мурманском направлении, где они пытались захватить полуострова Средний и Рыбачий, незамерзающий порт Мурманск, перерезать Кировскую железную дорогу. В конце войны их-то, как предполагается, гитлеровскому руководству удалось переправить на подводных лодках на Землю Королевы Мод. Появились и женщины, правда немного, из проходивших службу в районах Крайнего Севера и из подконтрольных «Аннанербе» институтов. Возможно, было и привлечение заключенных женщин из концлагерей, которым даровали жизнь в обмен на тяготы подледного существования. Так что, пусть ограниченный, личный состав на «Базе 211» был и она могла продолжать действовать.
Огромную роль в обеспечении существования секретной базы в Антарктиде играло использование подводных лодок. В первые годы вполне хватало имеющихся транспортных подлодок и подлодок-танкеров. Однако после завершения строительства в конце 1943 г. основной части базы и для ее дальнейшего расширения в 1944 – 1945 гг. нужны были специальные, очень большой вместимости подлодки для перевозки значительных объемов продовольствия, топлива, различных механизмов и даже небольших высокотехнологичных заводов в разобранном виде. К сожалению, почти все документы, относящиеся к «Базе 211» были уничтожены в самом конце войны, а найденные единичные сохранившиеся документы не дают полного представления о величине нацистского антарктического проекта, в том числе и о строительстве и эксплуатации огромных подлодок. Молчали и спецслужбы союзников. Но нет ничего тайного, чтобы оно, хотя бы частично, не стало явным. В конце 80-х годов 20-го века увидели свет воспоминания отставного американского полковника Уиндела Стивенса, который рассказывал о виденном им немецком документальном фильме-отчете, якобы найденном австралийцами в 1957 г. и переданном военной разведке США и далее сообщает: «Нашей разведке, где я работал в конце войны, было известно, что немцы строят восемь очень больших грузовых субмарин и все они были спущены на воду, укомплектованы и далее бесследно исчезли. До сего дня мы не имеем никакого понятия, куда они ушли. Они не на океанском дне и их нет ни в одном порту, о котором мы знаем. Это загадка, но она может быть раскрыта благодаря этому трофейному австралийскому документальному фильму, в которых показаны большие немецкие грузовые субмарины в Антарктике, вокруг них льды, экипажи стоят на палубах в ожидании доставки к причалу…». Как говорится, комментарии излишни. Американская военная разведка, где ранее служил У. Стивенс, молчит, как воды в рот набравши, никак не реагируя на его заявление. О возможных причинах такого молчания мы расскажем далее.
Знакомясь с некоторыми данными, ставшими известными в последние годы, снова находишь следы больших субмарин нацистов периода конца Третьего рейха. Известно из информации исследователей истории рейха, что весной 1945 г. в Антарктиду было переброшено на подлодках одно из девяти предприятий по производству дисколетов. Есть железный, непреложный закон: при увеличении населения и вводу в строй отдельных цехов или предприятий неизбежно сильно растет потребление электроэнергии. В условиях «Базы 211» это только гидроэлектростанция, для которой жизненно необходимо соответствующее оборудование. И что мы видим – в немецком порту Бременсхафен во второй половине апреля 1945 г. были погружены гидротурбины и два генератора в разобранном виде, после чего лодка ночью незаметно вышла в море. Больше ее и этого оборудования никто не видел, дошла ли подлодка до Антарктиды, неизвестно. Однако, исходя из того, что в 1946 – 1947 гг. и США и СССР усиленно искали секретную базу нацистов в Антарктиде и даже посылали туда свои военно-морские экспедиции, «База 211» жила и действовала в то время, а значит, была в достатке и электроэнергия.
После капитуляции фашистской Германии и ее оккупации войсками стран-победительниц, обнаружилась пропажа нескольких небольших по размерам заводов, выпускающих важную высокотехнологическую продукцию. Поиски одного из них, принадлежавшего электротехнической фирме и выпускавшего новейшие авиационные радары, привели из Центральной Германии в юго-восточную часть – в Саксонию, но и здесь его не оказалось, по личному распоряжению М. Бормана в марте 1945 г. свернуто все производство и отправлено на побережье Северного моря, где и погружено… на подлодки.
Еще несколько небольших высокотехнологичных предприятий вместе с оборудованием были вывезены в январе – апреле 1945 г. на север страны по личному приказу Бормана. Вероятно, дальнейший их путь пролегал через всю Атлантику в Антарктиду. Наряду с этим, по указанию Бормана, бывшего правой рукой фюрера, в конце 1944 г., несмотря на повсеместный дефицит сырья, рабочей силы, металла, электроэнергии, было резко увеличено число строящихся транспортных лодок серии «YF», которых, по имеющимся данным, к началу мая 1945 г. насчитывалось уже около пятидесяти.
В самый разгар поражения, в конце апреля – начале мая 1945 г. начался «Последний Исход» важнейших кадров СС, СД, гестапо, нацистской партии с северных портов Германии, еще находившихся в руках гитлеровцев, на подводных лодках. Факт самого «исхода» зафиксирован многими исследователями. К этим северным портам стремились и главари Третьего рейха – и Гиммлер, и Борман, и Мюллер (глава гестапо) и многие другие. Не всем удалось добраться: бомбежки, прорвавшиеся войска союзников, страшный хаос и неразбериха, плотное кольцо советских войск около Берлина. Но часть прорвалась, проскользнула и погрузившись на подлодки с трижды проверенными экипажами вышла в море с курсом на юг – в Южную Америку или в Антарктиду на «Базу 211». Известно, что с некоторых подлодок в самом конце войны сняли вооружение и загрузили их контейнерами с неизвестным грузом и группами людей, носивших для сохранения инкогнито хирургические повязки. Позже, из отведенных им помещений они не выходили и с экипажами старались как можно реже общаться. Разные исследователи приводят разные цифры количества и лодок, и спасающихся от справедливого возмездия за все преступления. Чаще всего приводятся цифры 100 – 150 подлодок и до 10 тысяч человек, которые вышли в море за период с 1 по 5 мая, в среднем по 30 лодок в сутки. Надо учитывать, что эти цифры носят не документальный, а экспертный характер.
Скептики утверждают, что такое количество людей незаметно вывезти из Германии в то время вряд ли было возможным. Но как быть с тем, что  после войны, проведя подсчеты, союзники не досчитались 250 тысяч немцев, принимая во внимание и убитых, и пропавших без вести. Понятно, что примерно 150 тысяч сбежали в регионы планеты, где они могли рассчитывать на безопасность от преследований за злодеяния в годы войны. Так что растворить без следа 10 тысяч среди оставшихся 100 тысяч не представляло большого труда.
Другим доводом против факта «Великого Исхода» является то, что союзники, имея абсолютное превосходство на море и в авиации просто не могли не заметить такой армады подлодок, плывущей из Германии и во всяком случае потопили бы подлодки, если бы те массами двинулись с Балтики в открытый океан. Ведь зимой – весной 1945 г. Третий рейх лишился многих морских портов, союзникам помогали советские войска и корабли, отсекая гитлеровцев от еще действующих баз подводных лодок. Надо отметить, что активность фашистских подлодок в начале 1945 г. снизилась до минимума.
Но во второй половине апреля и в начале мая 1945 г. «подводные волки» адмирала Денница внезапно резко активизировались в прибрежных водах Англии, Франции, Голландии и потопили ряд военных транспортов. Эта вспышка боевой активности стоила подводному флоту рейха 30-ти подлодок за две недели, но цель была достигнута – внимание противолодочных сил – крейсеров, эсминцев, эскортных авианосцев, сотен дальних бомбардировщиков с гидролокаторами было приковано к проливу Ла-Манш и побережью, а основные силы подлодок, принимавшие участие в «Великом Исходе» с пассажирами и грузами обошли опасные районы стороной и беспрепятственно ушли в Южную Америку.
По другой информации количество неизвестно куда девшихся немецких подлодок, а соответственно и людей значительно меньше. Союзники установили, что исчезли 54 подлодки, из которых только 11 могли напороться на мины, соответственно и людей было на них раза в три меньше. И не все лодки шли на ледяной континент, часть из них в соответствии с планом переброски нацистских кадров «Огненная земля» направилась к значительно более теплой и обжитой Южной Америке, где их уже поджидали миллиардные вклады награбленных ценностей из Европы и развитая сеть фашистской агентуры в населенных пунктах различных стран.
Для немецких подводников антарктические моря отнюдь не были «терра инкогнита». Подлодки часто появлялись в Южной Атлантике. В 1942 г. капитан Герлах исследовал архипелаг Гоуг, как возможную базу для радаров и лагеря для заключенных. Зачем нужен был концлагерь вблизи Антарктиды с учетом всего вышесказанного о «Базе 211», ясно, но чьи самолеты и корабли собирались засекать в приантарктических морях фашистские радары в самый разгар кровопролитных сражений у Сталинграда и на севере Африки?
Подлодки везли на «Базу 211» не только людей, оборудование, нужные запасы, но и очень специфические грузы, которые заставляют обратить более пристальное внимание, чем занимались на этой базе привезенные немецкие ученые в своих лабораториях. 4 апреля 1944 г. английская подлодка потопила гитлеровскую подлодку У-589, направлявшуюся к Антарктиду. 47 членов экипажа погибли, но 20 спаслись. Через многие годы один из спасшихся рассказал, что на лодке находился секретный груз – ртуть. Известно, что ртуть хотели использовать в качестве топлива для разрабатываемых «НЛО фюрера» – дисколетов, пытаясь копировать двигательную установку легендарных «небесных кораблей» в древней цивилизации Индии и Китая.
Остались ли какие-нибудь следы «великого исхода» в апреле – мае 1945 г.? Да, считались и они как раз связаны с гитлеровскими подлодками после 8 мая 1945 г. – капитуляцией фашистской Германии, хотя по идее все уцелевшие подлодки кригсмарине должны были перейти в руки союзников. Однако их следу отыскиваются и через месяцы после краха Третьего рейха и приводят к «Базе 211».
В первую очередь эти следы связаны с судьбой подлодок «У-530» и «У-977». Они использовались для доставки секретных грузов и людей в хирургических масках в Антарктиду весной 1945 г. Из судовых журналов подлодки «У-530» стали известны некоторые интересные факты. Сама подлодка была заложена 8 декабря 1941 г. на верфи «Дойче Верфт АГ», спущена на воду 14 октября 1942 г. и представляла собой океанскую лодку для дальнего плавания. Совершила 7 боевых походов, во время которых сумела потопить три корабля, а самой остаться невредимой. Это ясно говорит о значительном опыте ее капитана Отто Вермадта и хорошей выучке экипажа. Того же типа была подлодка «У-977», ее командир Хайнц Шеффер.
«У-530» к 13 апреля 1945 г. загрузила в Киле несколько специальных контейнеров (по некоторым данным 6 бронзовых ящиков), взяла 16 пассажиров в повязках и вышла в море. В следующий раз она появляется в июле, спустя 3 месяца, у берегов Аргентины и 10 июля сдается без боя аргентинскому военному кораблю. Команду интернируют, но ни груза, ни пассажиров на лодке не обнаруживают. Особое внимание привлекает факт, что автономность такой лодки без захода куда-нибудь на базу не более семи недель, но и спустя в два раза превышающего срока автономного плавания, команда не выглядит изнуренной, истощенной. Значит, где-то отдыхали и пополняли запасы продовольствия, пресной воды и топлива. Где же она была, куда делся ценный груз и что стало с пассажирами?
Существует информация, что «У-530» пришла в Аргентину по маршруту Киль – Кристиансанд (база в Норвегии, еще удерживаемая нацистами) – неизвестная база на побережье Африки или Южной Америки – один из островов в районе Антарктиды (возможно, Южная Георгия или Южные Оркнейские острова) – Земля Королевы Мод, здесь были сняты контейнеры и высажены на берег пассажиры и только после этого район Аргентины – Маар-дель-Плата, где и спокойно сдалась. Что было в контейнерах того не известно, но вероятно они были заполнены крупными бриллиантами и архивами особой важности СС и «Аннанербе». Их перенесли люди в масках в одну из ледяных пещер горного массива Махлинг-Хофман на Земле Королевы Мод и больше ни людей, ни груза команда не видела.
Есть мнение, что «У-977» шла по этому же маршруту, но на ней было уже 30 пассажиров и она была загружена так же запечатанными большими ящиками, в которых были наиболее ценные реликвии Третьего рейха, картотека со списками наиболее важной агентуры фашистских спецслужб и личные вещи Гитлера (интересно, зачем они были нужны и кому в Антарктиде?). Встает вопрос, а погиб ли Гитлер 30 апреля 1945 г. в рейхсканцелярии или был убит его двойник, а фюрера вывезли сначала на «Базу 211», а затем переправили в Аргентину в безопасное место в малолюдном районе, но с наличием колонии из бывших нацистов. Точного и полного ответа нет и по сей день. Видимо, недаром и Вермадта, и Шеффера после войны обвинят в том, что они вывезли Гитлера, но доказать это не смогли или не очень стремились в условиях начавшейся «холодной войны» между США и СССР. «У-977» вышла в море позже «У-530» - 2-го мая, также побывала на Новой Швабии (так гитлеровцы называли Землю Королевы Мод)  и также сдалась властям аргентины, но уже 17 августа 1945 г., более чем на месяц позже после сдачи «У-530». Известно, что обе подлодки своим походом выполнили первый этап сверхсекретного плана «Валькирия-2», предусматривающего спасения наиболее ценного из наследия нацистского рейха.
Стоит также обратить внимание на то, что «У-977» была неизвестно где более 100 суток, давно исчерпав лимит своего автономного плавания, но команда была в полном порядке и здравии, матросы даже кормили морских птиц сардинами в масле во время сдачи, ожидая аргентинцев. Где же они взяли – не на «Базе 211» ли случайно?
На допросах, по официальной версии, несмотря на все усилия американской и английской спецслужб, члены команд подлодок ничего не сообщили (позвольте, уважаемый читатель, в этом усомниться, эти спецслужбы имеют богатый опыт и значительную практику допросов интересующих их лиц). Командиры подлодок сообщили на допросах, что они якобы до сдачи в плен патрулировали побережье США и изображали из себя послушных «болванчиков», беспрекословно выполнявших приказы начальства, даже не вникая в их смысл.
Но случайно в печать попало письмо Шиффера, адресованное «старому товарищу» нацисту Вильгельму Бернхарту, датированное 1 июня 1983 г. и посвященное желанию Бернхарта издать рукопись, касавшуюся рейса У-977: «Дорогой Вилли, я размышлял о том, стоит ли издавать твою рукопись, касающуюся подлодки. Все три лодки («У-977», «У-530» и «У-465») участвовавшие в той операции теперь мирно спят на дне Атлантики. Может быть лучше не будить их? Подумай об этом, старый товарищ! Подумай также о том, в каком свете предстанет моя книга (Шиффер издал в 1952 г. книгу «У-977», где в основном повторял сказанное им на допросах – В.К.). Мы все дали клятву хранить тайну, мы не сделали ничего неправильного и лишь выполняли приказы, сражаясь за нашу любимую Германию. За ее выживание. Поэтому, подумай еще раз,  а может быть еще лучше представь все как выдумку? Чего ты добьешься, когда скажешь правду о том, в чем заключалась наша миссия? И кто пострадает из-за твоих откровений? Подумай об этом! Конечно, ты не намереваешься сделать это просто из-за денег. Я повторяю еще раз: пусть правда спит с нашими подлодками на дне океана. Таково мое мнение». Чего же так опасался Шеффер, какого раскрытия тайн своего последнего похода? И откуда взялась и что делала подлодка «У-465», которая аргентинцам вообще не сдавалась?
Наводят на определенные выводы и некоторые факты, относящиеся к этим подлодкам. Вся команда была подобрана так, что никто не был женат и ни у кого в живых не осталось родственников. Командиры подлодок получили два личных письма от Гитлера и Денница, посвященных предстоящему рейсу. Согласно предписанию, они должны были взять у каждого члена команды «обет вечного молчания». Лишь в пути, из вскрытого запечатанного пакета, они узнали что их маршрут – в Антарктиду и получили задание, что там делать.
А зачем они тогда добровольно сдались после захода на Землю Королевы Мод? Очень вероятно, что это была отвлекающий от основных сил маневр подлодок, руководства «Базы 211», чтобы сбить со следа возможную погоню и дезинформировать спецслужбы союзников. Тогда становится более понятным беспокойство Шиффера в письме к «старому другу» о необходимости не разглашать правду об их походе.
Нацистские подлодки с секретной базы в Антарктиде и после сдачи «У-530» и «У-977» продолжали поддерживать связь с бежавшими с Южную Америку фашистами. Недаром некоторые жители острова Пасхи, лежащего на полпути между ледяным континентом и Южной Америкой, вспоминали о странных ночных визитах, покрытых ржавчиной субмарин осенью 1945г.
Как же развивались события для «Базы 211» после капитуляции фашистской Германии, после прекращения связи с метрополией, без подпитки новыми людьми и материальными ресурсами? База получила мощное подкрепление и специалистами, и оборудованием, и припасами в результате «Великого Исхода» и могла длительное время существовать самостоятельно. Возможность нормального функционирования обеспечивалась в первое время еще и тем, что о ней в силу повышенной секретности и удаленности просто не знали и особо не интересовались. Она никого не трогала и ее не трогали. Победителям было не до нее: все внимание было переключено на переустройство общества, восстановление городов и транспортной инфраструктуры Германии и еще пол-Европы; на дележ и изучение ракетно-реактивного наследия Третьего рейха; на все разгорающиеся пламя «холодной войны» между бывшими союзниками по антигитлеровской коалиции. Антарктида была очень далеко и, на первых порах, не очень нужна.
Однако у личного состава базы постепенно возникали и усиливались проблемы. Ухудшалось здоровье, как физическое, так и психологическое, хотя продуктов, воды, укрытых помещений, электроэнергии хватало. В основном это было связано с синдромом «замкнутого пространства», постоянным холодом, изменениями естественного электромагнитного фона. Увеличились болезни  и смертность. Большинство населения составляли в силу известных причин, мужчины, многие с кровавым прошлым. С нехваткой женщин пытались бороться, так как от этого зависело не далекое, а достаточно близкое будущее колонии.
В 1952 г. Аргентину потрясло «Дело молодых девушек». Полиция обратила внимание на деятельность кадрового агентства «Глория», которое вербовало молодых и здоровых девушек «для работы за рубежом». Квалификация могла быть самой простой, работа предлагалась самая простая – горничными, прачками, официантками. Оплата, по латиноамериканским меркам, предлагалась большая. «Глория» подписывала с каждой девушкой контракт и выдавала на руки девушкам значительные суммы. На обычную торговлю «живым товаром» это было совсем не похоже. По самым скромным подсчетам за 5 лет работы агентства оно завербовало и отправило за границу (1947 – 1952 гг.) не менее семи тысяч девушек. Почти треть из них составляли немки, которые принимались вне очереди. После того, как аргентинская полиция обратилась к своим коллегам  с просьбой разыскать девушек, оказалось, что их нет нигде. Когда полиция начала расследовать работы «Глории», оказалось, что все ее руководство состоит из бывших эсэсовцев, прибывших в Аргентину во второй половине сороковых годов. Стало известно, что за партией девушек раз в два месяца приходил корабль «Астарта», который плавал под флагом Доминиканской республики, но весь его экипаж составляли бывшие гитлеровские моряки. Интересно было то, что этот корабль, по данным страховщиков, не заходил ни в один порт мира кроме Буэнос-Айреса. Характерно, что «Астарта» после выхода из порта Буэнос-Айреса всегда брала курс на юг, а южнее была только Антарктида. Возникало впечатление, что этот корабль куда-то доставлял живой груз и возвращался за новой партией. После ареста руководителей «Глории» это судно исчезло, как растворилось, больше его никто не видел. Подсудимые, в результате нападения неизвестных на тюрьму, оказались на свободе и, конечно, бесследно исчезли. Дело заглохло. А «База 211» смогла получить так необходимых ей женщин и продолжить свое существование – привезенных девушек никто ни о чем не спрашивал, они должны были подчиниться действующим порядкам. Бежать? Куда и как? Нацисты остались верны старому принципу иезуитов: «Цель оправдывает средства».
И хотя Земля  Королевы Мод – одна из самых диких и недоступных мест в Антарктиде и хотя изучается, но изучается медленно в связи с тяжелыми условиями, определенными силами делается все, чтобы замести все следы пребывания нацистов на ледовом континенте. Среди полярников аргентинской станции «Сан-Мартин» ходит достаточно интересная легенда. В ней говорится, что она была создана в 60-е годы на месте старой немецкой полярной станции, созданной еще до войны – «Хорст Вессель» или «Новая Германия», говорили, что там были оставлены, фактически передана аргентинцам, достаточно крупные запасы техники, вещей, а здания были построены отлично. Германские ученые после 1945 г. уехали в Аргентину и позже многие годы работали на этой станции. С начала 90-х годов стала работать немецкая полярная станция на… Земле Королевы Мод! Хорошее нашли место. Между прочим, станцию назвали «Ноймастер», что можно перевести по смыслу как «наследник» или «арендатор». Интересно, что немцы-полярники от кого унаследовали или что и у кого арендовали? Пока что вопросов о «Базе 211» значительно больше, чем имеющихся ответов.
Говоря о послевоенной судьбе секретной базы нацистов в Антарктиде, нельзя пройти мимо попыток и США и СССР исследовать Антарктиду с военными целями в условиях все усиливающейся конфронтации между ними и их попыток, особенно американцев, выявить и уничтожить своих конкурентов в данном районе земного шара, своих недавних врагов – недобитых гитлеровцев. Они затаились, но не стали менее опасны, и от них можно было ожидать чего угодно, а память об их силе и кровавых злодеяниях была еще очень жива и во многом объясняет силу и резкость реакции бывших союзников. Как ни старались сохранить тайну подледной базы нацисты, но все же кое-что спецслужбам США удалось установить, пусть в общих чертах и очень приблизительно место расположения секретной базы только недавно разгромленного рейха. Архивы американской разведки по данному вопросу остаются полностью закрытыми и по сей день и точно назвать источник их осведомленности мы не имеем возможности. Что-то могли рассказать на допросах экипажи двух сдавшихся в июле – августе 1945 г. подводных лодок, хотя они знали немного и вряд ли все полностью выложили следователям. Не исключено, что  какие-то сведения о «Базе 211», хотя бы неполные, дали попавшие к американцам в плен крупные руководители фашистских спецслужб. Вполне вероятно, что какую-то информацию могли дать уцелевшие и разысканные оккупационной администрацией и соблазнившиеся деньгами и отказом от преследования бывшие сотрудники Антарктического отдела «Аннанербе». Какие-то данные американцы могли получить и из уцелевших от уничтожения в конце войны разрозненных документов. Возможно, сработали все эти факторы в комплексе, но факт остается фактом – о существовании и примерном расположении балы американцы узнали не позже лета 1946 г.
Власти США быстро предприняли, без лишнего шума и огласки, необходимые меры. В конце 1946 г. к берегам Антарктиды отправилась целая американская военно-морская эскадра из 14 боевых кораблей, включая авианосец «Филиппин Си», подводную лодку «Семнет», ледокол «Норсдинд», имеющих от 25 до 33 самолетов и вертолетов и до 4700 человек личного состава с запасом продовольствия на 3 месяца под общим руководством адмирала Ричарда Бэрда. Операция получила название «Высокий прыжок».
Кто же такой адмирал Бэрд? Он был не только моряком, кадровым военным, но и хорошо известным полярным исследователем. Он хорошо понимал возможности авиационной техники для изучения полярных районов Земли. Бэрд был человеком, который впервые в мире официально достиг по воздуху обоих полюсов – и Северного в 1926 г., и Южного – в 1929 г. До войны этот выдающийся полярный исследователь возглавлял и успешно провел шесть экспедиций к полюсам: две к Северному и четыре к Южному. Особенно ему удалась 3-я Антарктическая, когда летчикам Бэрда удалось составить подробные карты почти все Западной Антарктиды (напомним, что Земля Королевы Мод находится в восточной части Антарктиды). Создал в бухте Кито Бэрд и полярную базу для исследователей «Малая Америка» в декабре 1928 г., начиная американское освоение ледового континента, в 1933 г. новая экспедиция Бэрда восстановила эту базу. Затем в 1939 – 1941 гг. Бэрд возглавлял исследователей, которые работали в районах барьера Росса, полуострова Эдуарда VII, в районе Земли Мэри Берд и в южной части Земли Грейсма. Так США, одновременно с нацистской Германией, хотя и в меньших масштабах, начинали осваивать Антарктиду. Их сюда привлекали и нетронутые залежи различных полезных ископаемых, и важное геостратегическое положение, и то, что эти земли юридически и фактически не принадлежали ни одному государству.
Берд убедил американское правительство, опираясь на свой богатый опыт исследователя и слову антарктического первопроходца, что изучение Антарктиды имеет не чисто научную, а очень даже практическую ценность. Вот что писал Бэрд в одной из своих записок (цитируется по книге Ганса Ульриха фон Кранца «Свастика во льдах. Тайная база нацистов в Антарктиде. М., 2006, с. 44): «Антарктида на сегодняшний день – единственная свободная территория на всем земном шаре, над которой не установило свою власть ни одно правительство. Все отпугивает ее слава Ледового континента. Однако, весьма вероятно, что в недрах этого материка скрываются неисчислимые природные богатства, а также следы древней и могущественной цивилизации. Поэтому в скором времени должна развернуться настоящая «гонка за Антарктиду», в которой Соединенным Штатам  было бы весьма желательно занять первые позиции». Любопытно, что в своих докладных записках Бэрд ссылается в том числе на книгу Гота. Военно-морской флот также высказал заинтересованность в антарктических базах. Именно он должен был в январе 1942 г. вести американскую эскадру на поиски тайных баз гитлеровцев, с которых немецкие корабли и подлодки совершали разбойничьи нападения на суда союзных и нейтральных стран в Южной Атлантике.
Флагманским кораблем Бэрд избрал корабль «Маунт Олимпус», специально приспособленный для плавания в околоантарктических морях, среди айсбергов, который имел усиленное днище и бока. Экспедиция после прибытия к Земле Королевы Мод разделилась на три группы – Центральную, Восточную и Западную. Отряд «Центральной группы» под руководством Бэрда в составе ледокола, двух транспортов и подводной лодки попытался пробиться в район острова Скотт. Однако якобы ледокол не смог провести подводную лодку, она получила (по официальной версии) серьезные повреждения корпуса, сама плыть не могла и на буксире была отведена в порт Веллингтон. Интересно, что оба транспорта не получили никаких повреждений, и о характере повреждений на подлодке и официально не было ничего сказано. Можно выдвинуть версию, что единственная американская подлодка была атакована гитлеровской подлодкой, так как существовала возможность, что в дальнейшем она сможет найти подводный вход, образованный вытекающей с берега теплой реки, ведущей в подледную «Базу 211». Почему в этом случае вражеская подлодка не торпедировала ни ледокол, ни транспорты, тем более, что у нацистов на базе она была далеко не одна? Ответ прост – надводные корабли не могли найти подводный ход на базу, и в данном случае были безопасны.
Авианосец также входил в «Центральную группу» и самолеты с него совершили 29 вылетов за две недели, в том числе 15 февраля в район Южного полюса. Им никто не мешал.
«Восточная» и «Западная» группы также имели в своем составе гидроавиатранспорты, самолеты с которых производили полярные рекогносцировочные полеты вдоль берега материка. В целом за полтора месяца с самолетов всех групп было сделано 49 тысяч фотоснимков, составлена подробная географическая карта Антарктиды.
И вдруг эскадра срочно собирается и уходит обратно, спустя всего два месяца из запланированных восьми. Это произошло по одним данным 23 февраля, по другим – 30 марта. Со всех участников экспедиции была взята строгая подписка о неразглашении всех событий во время экспедиции; отправились в антарктические моря 14 кораблей, а вернулось только 13, не хватало одного эсминца; недавно спущенный авианосец «Филиппин Си» встал сразу после своего возвращения на длительный капитальный ремонт и рабочие с верфи рассказали о серьезных повреждениях корабля, как если бы он был атакован с воздуха. Истинные причины скоропалительного возвращения эскадры не раскрываются до сих пор, все, что заявили власти США – «экспедиция достигла основных поставленных целей».
Точных данных о происшедшем нет и приходится использовать сообщения печати по данному вопросу. В мае 1948 г. издаваемый в Западной Европе журнал «Бризант» сообщил некоторые детали случившегося. Американцы якобы подверглись внезапному нападению с воздуха и потеряли в боевом столкновении как минимум один корабль, четыре самолета и еще девять были так повреждены, что их пришлось оставить на месте, и около 100 человек. Согласно данным различных исследователей, экспедиция Бэрда встретила жесткое сопротивление противника. Несколько кораблей, в том числе авианосец, получили повреждения… выше ватерлинии, а ведь при столкновении с плавучими льдами и айсбергами получают повреждения ниже ватерлинии! К тому же в ряде публикаций утверждалось, что на ряде американских кораблей были повреждены палубные надстройки, которые никак не могли пострадать при столкновении со льдинами. Со ссылкой на решавшихся на откровенный разговор матросов и уцелевших летчиков, журнал писал о «выныривавших из-под воды» и атаковавших американцев «летающих дисках» на очень большой скорости, ударов с них по кораблям, быстром потоплении эсминца, о странных атмосферных явлениях, которые вызывали психические расстройства у многих участников экспедиции.
Адмирал Бэрд в интервью по возвращении ничего не объяснил и не прояснил о причинах такого быстрого и поспешного сворачивания экспедиции, очень похожего на бегство от заведомо более грозного врага, доказавшего свою силу. Однако адмирал объявил, поддерживая официальную версию, что он обследовал берега Антарктиды и готов к следующей экспедиции. Ни о какой боевой схватке он не говорил.
Но стал известен отрывок из секретного доклада руководителя всей операции «Высокий прыжок», который он как будто сделал на закрытом заседании специальной комиссии, созданной президентом, расследовавшей все произошедшее: «США необходимо принять защитные акции против истребителей противника, совершающих вылеты из полярного района» и продолжал: «В случае новой войны (с кем, адмирал благоразумно умолчал, дав только легкий намек, ведь «старая» война была войной с нацистской Германией, а идея реванша была недобитым гитлеровцам очень близка и понятна), Америка может подвергнуться атаке врага, обладающего способностью летать с одного полюса на другой с невероятной скоростью». На заседании спецкомиссии Бэрд горячо и недвусмысленно заявил: «Прекращение экспедиции было вызвано действиями вражеской авиации…». Эти откровения появились в американском журнале «Фрэй».
Знаменательно, что Бэрд и не думал опровергать того, что по поводу возвращения его экспедиции появилось в прессе, особенно учитывая то, как ревниво и строго он относился к своей славе полярного исследователя и всему, что о нем писали.
Что же за такие диски, с которыми столкнулась экспедиция, которые могли летать и бить корабли и самолеты Бэрда? Здесь возможны три ответа. Во-первых, это мог быть доработанный за полтора года после окончания войны диск Белонце, успешно испытанный 19 февраля 1945 г. еще в Германии и достигший скорости 2200 км/час, но не успевший войти в серию. Надо помнить, что одно из предприятий по производству дисков было эвакуировано в Антарктиду в конце войны. Учитывая электромагнитный двигатель на основе ультра- или инфразвукового резонанса и герметичную кабину, этот диск вполне мог вылетать из-под воды с установки в устье подводной реки. Когда корабли экспедиции опасно близко подошли к «Базе 211», то диски вступили в бой, охраняя от раскрытия саму базу и ее обитателей. Этот двигатель должен был потреблять много горючего, запас которого в диске был ограничен, в результате диск мог находиться в воздухе максимум 45 минут – 25 минут над местом боя и 20 минут на полет от базы и обратно. И хотя один диск был в три раза быстрее тогда существовавших самолетов-истребителей, но далеко улететь они не могли, зря так беспокоился адмирал Бэрд за безопасность США.
Во-вторых, это могли быть пресловутые НЛО внеземной цивилизации или из параллельных миров, которые уже длительное время обследуют Землю и наблюдают за событиями на ней. Они давным-давно обосновались в Антарктиде, используя ее как свой опорный пункт и, не исключено, вступили в контакт с обитателями «Базы 211». Расшифровка абсолютно не входила в их планы, и они помогли быстренько шугануть непрошеных американских исследователей, имеющих поддержку целой эскадры ВМС США. На эту мысль наводит применение ими, по воспоминаниям участников боевого столкновения из экспедиции, каких-то поражающих лучей, возможно, лазерного оружия, которого у немцев не было, в такой мощности появилось и то, в экспериментальных образцах, только в начале 21 века. Весьма интригующими выглядели сведения, которые сообщил один из матросов авианосца «Филиппин Си» 20 лет спустя французской газете «Le Monde». В частности он говорил (цитируется по книге фон Кранца «Свастика во льдах. Тайная база нацистов в Антарктиде». М., 2006, с. 50 – 51): «Все эти недели мы жили в обстановке непрерывного ужаса. Не менее 20 человек из экипажа корабля тронулись рассудком. Из-под воды время от времени выпрыгивали странные дискообразные аппараты, которые атаковывали наш авианосец. От них не было спасения. Странные разряды вызвали подавленность и депрессию, что привело к резкому росту числа самоубийств. У всех сложилось впечатление, что мы столкнулись с внеземным разумом, значительно превосходящим нас».
В-третьих, как бы фантастично это ни звучало, возможность того, что гитлеровцы с «Базы 211» сумели отыскать отдельные образцы уцелевшей техники или найти технические описания мифологических древних антарктов и смогли их правильно перевести на доступный инженерам, конструкторам, техникам язык математических расчетов и законов механики. Кто-то ведь составил первоначальные карты доледниковой Антарктиды и сделаны они были с проекцией из ближнего космоса. А для этого, как минимум, должны были быть люди в Антарктиде, располагающие космической техникой. Археологические изыскания в Антарктиде, к сожалению, не проводились, так как мешает ледовый щит толщиной в 3 – 4 км и очень суровый климат. Все открытия – впереди.
Просочились в прессу и данные о том, что адмирал Бэрд в конце своей экспедиции вступил, добровольно или вынужденно, в переговоры с немцами с «Базы 211» и даже побывал у них в «гостях». Американский журнал «Сан» приводил якобы факсимильные изображения одной из страниц, из текста которой следует, что во время экспедиции 1947 г. самолет, на котором Бэрд вылетел в ледовую разведку, принудили приземлиться «летающие тарелки», где состоялась встреча с немцами из тайной колонии нацистов в Антарктиде и переговоры. Некоторые «компетентные» источники сообщают, что после этой встречи и получения полномочий из Вашингтона между данной колонией и американским правительством было подписано соглашение об обмене передовых немецких технологий, как ввезенных из рейха, так и разработанных в лабораториях и конструкторских центрах на самой базе на необходимое сырье, потребительские товары, а самое главное на возможность беспрепятственно выехать в другие немецкие колонии, созданные бежавшими нацистами после мая 1945 г. в Южной Америке.
Также следовал отказ американцев от преследования скрывающихся там нацистских преступников. Кроме того, была «убедительная» просьба оставить «Базу 211» и ее обитателей в покое, не искать ее, а заняться изучением других районов Антарктиды, кроме Земли Королевы Мод. Вероятно, доставленные из Антарктиды образцы техники были надежно и надолго упрятаны для изучения и попыток копирования на самой секретной базе ВВС США № 51 в горном пустынном районе на территории США. Даже существование такой базы отрицается американскими властями, несмотря на снимки этой базы со спутников. Видимо, есть что прятать и о чем молчать.
Насколько эта информация полна, точна и правдива, сказать определенно трудно, но последующие шаги США по изучению Антарктиды (дела, а не слова) вполне подтверждают подобные сведения. Была эвакуирована вся группа полярников исследовательской базы «Малая Америка», в 1947 г. резко сократились поиски сбежавших нацистов спецслужбами США, беспрепятственно развернули свою работу во всемирном масштабе с конце 40-х годов тайные организации эсэсовцев и нацистов «ОДЕССА» и «Паук» во франкистской Испании была воссоздана и работала до 1975 г. (умер диктатор Франко) военно-научно-оккультный комплекс «Аннанербе».
Не забывали и об Антарктиде. В 1955 – 1957 г. состоялись операции американских ВМС «Глубокое вмерзание I – II» («Дипфриз I» и «Дипфриз II»). В «Дипфризе I» принял участие 43-й морской отряд особого назначения, сформированный специально для действий в Антарктиде. В его состав вошли 7 кораблей, 15 самолетов, батальон морской пехоты на вездеходах. Всего в операции «Дипфриз I» приняли участие 13 кораблей, десятки самолетов и 4200 человек, а в операции «Дипфриз II» - 12 кораблей, до 40 самолетов военно-морской авиации, инженерные части, всего до 3,5 тысячи человек. Что американцы так упорно искали в Антарктиде? И не связано ли это напрямую с предыдущими экспедициями нацистов сюда и  действий подводного флота Кригсмарине?
В 1959 г. был подписан с участием США и СССР Международный договор по исследованию Антарктиды, запрещавший здесь любую военную деятельность и американцам пришлось прекратить военную активность на ледовом континенте и отказаться от планов создания там военных баз. Также по договору запрещалась разработка и добыча в Антарктиде любых полезных ископаемых и ограничивалась их разведка на самом континенте и в прибрежной полосе. Разрешалось только чисто научная деятельность на полярных станциях и санно-авиационные экспедиции в различные районы материка. Однако продолжались многомесячные рейды к берегам и около антарктических берегов атомных подводных лодок США и СССР, которые не только следили друг за другом, но и упорно обследовали подводную часть материка, островов, приантарктических морей. Что-то они искали, нашли ли и что именно – подводники этих стран хранили гробовое молчание.
Некоторое участие в исследовании Антарктиды и, возможно, в поисках «Базы 211» наряду с США принял и СССР, хотя в значительно меньшем масштабе. Нам ясно, как об этом известно, военно-морские архивы стойко держат оборону своих тайн, но все же кое-что всплыло на поверхность и хоть в общих чертах, можно данное направление осветить. Вероятно, какую-то информацию о существовании «Базы 211» руководство СССР получило от советского разведчика, который, по имеющимся сведениям, действовал в самой партийной канцелярии НСДАП. Руководил ею Мартин Борман, правая рука фюрера, во многом курировавший антарктический проект нацистов. Не исключено, что органы военной контрразведки «СМЕРШ» сумели «разговорить» своими методами и гарантией сохранения жизни ряд крупных гитлеровских офицеров спецслужб и государственных чиновников и найти отдельные документы, касавшиеся секретной базы на другом конце света. Очень возможно получение таких данных и от советских агентов в разведке и военно-морском флоте США. Во всяком случае, в 1946 – 1947 гг. наблюдается малообъяснимый всплеск интереса СССР к Антарктиде и связанное с этим обострение дипломатической борьбы с США. Очень подозрительно, что практически одновременно, хотя и разными силами, корабли США и СССР устремляются к Антарктиде, где особое внимание уделяют Земле Королевы Мод.
Еще до войны, в 30-е годы страны Запады начали делить между собой Антарктиду. Советское правительство, явно озабоченное стремлением англичан и их союзника Норвегии к изучению, а заодно к прикарманиванию южных приполярных широт, в январе 1939 г. заявило официальный протест правительствам этих стран в связи с тем, что их антарктические экспедиции заключались не только в чисто научном изучении  природы, растительного и животного мира ледяного континента и окружающих его приантарктических островов, но и пытались ничем не обоснованным разделом на сектора земель в начале 19-го века открытых российскими мореплавателями и исследователями. Когда же началась Вторая мировая войны, Норвегия была оккупирована гитлеровскими войсками, а Англия сражалась за свою независимость и выживание с нацистскими полчищами в небе и на море, и им как-то стало не до вопросов, связанных с Антарктидой и принадлежностью ее территорий. Но начали проявлять не совсем понятную активность в «изучении» Антарктиды и посылке туда зимовщиков на полярные станции еще остававшиеся нейтральными США и Япония в проведении там своей экспансионистской политики. Правительствам этих стран были направлены подробные ноты, предостерегающие от агрессивных действий на Южном континенте. Пламя бушующей мировой войны в 1942 – 1945 гг. на время прекратило эти споры.
Но только на время. Через год после окончания войны на Тихом океане и капитуляции Японии в руках советских военных моряков и летчиков оказались точные данные аэрофотосъемки всего побережья Земли Королевы Мод на протяжении 3500 км. Некоторые знающие люди до сих пор заявляют, что эти данные советские власти захватили в качестве трофеев у немцев, которые во второй половине 30-х годов осуществили ряд хорошо организованных антарктических экспедиций. Советское руководство и не отрицало этого, но делиться этими трофеями с другими заинтересованными странами, в первую очередь США, наотрез оказалось, ссылаясь на «национальные интересы».
После поспешного отступления с неизвестными итогами экспедиция адмирала Бэрда в начале 1947 г. правительство США в экстренном порядке начало вести неофициальные переговоры по Антарктиде с правительствами Аргентины, Чили, Норвегии, Англии, Франции и даже с Австралией и Новой Зеландией. Одновременно в одном из ведущих американских внешнеполитическом журнале «Форин Афферс» бывший посол США в СССР Джрдж Кеннан опубликовал статью, в которой высказал идею о «необходимости скорейшей организации отпора непомерно выросшим амбициям Советов, которые после успешного окончания войны с Германией и Японией торопятся воспользоваться своими военными и политическими победами для насаждения вредных идей коммунизма не только в Восточной Европе и Китае, но и в… далекой Антарктиде». Конечно, речь шла не об идеологической борьбе на безлюдных антарктических просторах, а о геостратегических и военных позициях в возможной Третьей мировой войне.
В ответ на это заявление, ставшее во многом официальной политикой Белого дома, Сталин опубликовал свой меморандум о режиме Антарктиды, где в довольно резкой форме дал отповедь желанию антисоветских правящих кругов США «…лишить Союз Советских Социалистических Республик своего законного права, основанного на открытиях в этой части света русскими мореплавателями, сделанных еще в начале 19-го века». Были приняты и другие меры, показывающие протест СССР против политики американцев в отношении Антарктиды, которую все хотели прибрать к рукам (о них мы скажем несколько ниже). В результате успеха этих мер через некоторое время государственный секретарь в администрации президента Трумэна – Д. Бирнс, выступавший всегда за самое жесткое противодействие Советскому Союзу на всем земном шаре, был вынужден уйти в отставку. Покидая свой пост в качестве проигравшего, он заявил: «Проклятых русских оказалось невозможно испугать. В этом вопросе (имеется в виду Антарктида) они победили».
Позицию СССР по мирному и нейтральному статусу Антарктиды поддержали Аргентина и Франция, а другие страны сочувственно к ней отнеслись. Пришлось США дать согласие на участие советских представителей на международной конференции по Антарктиде, которая выразила согласие на равноправие всех стран в изучении ледяного континента, его полную демилитаризацию, отказ от разработки любого сырья – необходимо как гарантия от столкновения экономических интересов.
Что же конкретно предпринимало руководство СССР во второй половине 40-х годов, пытаясь, до заключения Международного договора по Антарктиде, в условиях анархии и вседозволенности получить свой кусок антарктического пирога, застолбить за собой часть побережья Антарктиды, создать условия для функционирования в ней или около нее военно-морских баз. В открытой печати практически ничего нет по этому периоду, он закрыт плотной пеленой мрака и тайны. Но в начале 21-го века усилиями историков советского флота некоторые страницы антарктической деятельности начинают проявляться и дают, пусть разрозненную и очень небольшую, часть действий и достижений. Официально установлено, что первая советская научно-исследовательская полярная база в Антарктиде была основана в 1951 г. и получила название «Лазаревская». Но самое интересное не когда она была основана, а где – на Земле Королевы Мод! Складывается впечатление, что к этому району Антарктиды, как к булке с маслом и вареньем, тянулись и США (экспедиция адмирала Бэрда) и СССР, советские исследователи 1946 – 1948 гг. во главе с дважды Героем Советского Союза, доктором географических наук, членом ЦК ВКП(б) контр-адмиралом И.Д. Папаниным, известнейшим исследователем Арктики еще в 30-е годы. Почти наверняка эта «булка» являлась «Базой 211» и военные технологии, эвакуированные в нее из Германии в конце весны 1945 г., а также ученые, конструкторы и специалисты, умеющие с ней обращаться. Но точно, где она находится, ни американские, ни советские спецслужбы не знали, кроме географического района. Поэтому моряки и корабли двух сверхдержав внимательно изучали побережье Антарктики, привлекая к поискам кроме надводных кораблей и подлодки, несмотря на все трудности и опасность очень длительного перехода и действий в почти неизученных водах.
В 1946 г.  Советский Союз снаряжает разведывательную экспедицию в район Земли Королевы Мод под видом китобойной флотилии «Слава», состоящей из дизель-электрохода «Слава», играющего роль штаб-квартиры, и нескольких китобойных судов. Ее формирование полагалось, самое позднее, весной 1946 г., всего через год после победы над фашистской Германией. Китобойная флотилия «Слава» была сформирована во Владивостоке на базе, действовавшей еще в 30-е годы китобойной флотилии «Алеут» и вышла осенью 1946 г. к берегам Антарктиды, хотя киты водились не только там, но и в других районах мирового океана и было их побольше. Это было трудное и сложное время для СССР: полстраны лежало в руинах, миллионы людей жили в землянках и кое-как построенных бараках, не хватало самого необходимого, в первую очередь продовольствия. В 1946 – 1947 гг. был крупный неурожай и на Украине царил голод, а советское правительство тратит огромные деньги и большие материальные ресурсы на какую-то антарктическую экспедицию… за китами. Очень странно, не правда ли? В январе 1947 г. флотилия загарпунила первого кита и оказалась у берегов ледового континента практически одновременно с эскадрой адмирала Бэрда. Вряд ли случайно.
Флотилия «Слава» не была вооружена ничем, кроме гарпунных пушек и внешне представляла абсолютно мирную картину. Правда на «Славе» были установлены сверхмощные радиопередатчики, по которым докладывалось обо всем происходящем. Кроме того, флотилия была оснащена самыми современными радиолокационными станциями, которые хорошо регистрировали полеты всех самолетов – кроме американских, там тогда ничего другого и не было, и что очень интересно, чуткой гидроакустической аппаратурой, с помощью которой можно обнаружить как китов, так и шумы винтов подводных лодок. Напомним, что у Бэрда была лишь одна подводная лодка, да и та быстро «вышла из строя». Какие же подводные лодки выслеживала флотилия? Ответ один – с «Базы 211», о наличии которых там и далеко не одной, наверняка знали в Москве. Радисты могли запеленговать и перехватить сообщения любого невдалеке находящегося радиопередатчика – и с секретной базы нацистов и с кораблей американской эскадры, операторы РАС засекали самолеты и любые другие движущиеся в воздухе объекты, например, неизвестные «летающие диски», небольшие китобойные суда вполне могли подойти к кромке ледников почти вплотную и «прощупать» гидролокатором их подводную часть и заодно плавающие на глубине подлодки, попытаться определить точное место их входа и выхода из подледникового туннеля. На прибрежный лед высаживались на небольшое время и отдельные группы «китобоев», но ведь там точно китов не могло быть. Зачем они туда высаживались и что там делали – неясно. Обнаружила ли что-нибудь советская ледовая разведка и что именно, или нет, неизвестно и по сей день. Архивы разведки и в Российской Федерации, как и в США, относятся к категории «исследования» ими Антарктиды не раскрыты, а гражданские исследователи не допущены в них вообще.
Однако, вполне вероятно, были в 1946 – 1947 гг. в антарктическом районе рейсы не только невооруженной «китобойной» флотилии «Слава», но и рейды 100% кораблей советского военно-морского флота. В связи с этим интересна история появления и, непонятно куда исчезновения в эти годы трех эсминцев Тихоокеанского флота проекта 45 – «Высокого», «Важного» и «Внушительного». Это были новейшие эскадренные эсминцы, построенные на верфях в Комсомольске-на-Амуре на заводе 199. Они были достроены и прошли испытания на заводе 202 во Владивостоке. В боевой состав флота они вошли в январе – июне 1945 г., в войне против Японии в августе 1945 г. участия не принимали, следовательно, повреждений в ходе боевых действий не получали. В декабре 1945 г. все три корабля побывали с краткими визитами в китайских портах Циндао и Чифу. А дальше начинаются загадочные вещи.
По отдельным данным (нуждающимся в дополнительной проверке) удалось установить следующее. В феврале 1946 г. на заводе 202 на трех новеньких эсминцах начались работы по их переоборудованию согласно проекту 45-бис – усиление корпуса, монтаж дополнительного оборудования для плавания в сложных условиях полярных высоких широт. На эсминце «Высокий» подверглись переделке килевые конструкции с целью повышения остойчивости, на «Важном» были сняты носовые башни и на их месте установлен ангар на четыре гидросамолета, механическое устройство по их поднятию после приводнения после полета и катапульта для запуска самолетов. Есть версия, что эсминец «Внушительный» с установленного на нем немецкого трофейного ракетного комплекса потопил судно-мишень – трофейный японский эсминец.
Через несколько месяцев эсминцы после ремонта спускаются на воду и уплывают курсом на юг. Если бы их хотели использовать в Северном флоте в Арктике, то им надо было через Берингов пролив идти на север и плыть в Мурманск или Полярный, где их никто не видел. Зато в июне 1946 г. все три эсминца проходят мелкий ремонт и заправляются топливом, продовольствием и пресной водой на аргентинской военно-морской базе на Огненной Земле. Оттуда они снова уходят в  океан. Согласитесь, что Огненная Земля, находящаяся в Южном полушарии и лежащая в самом конце Южной Америки по полпути к Антарктиде, находится очень далеко от Северного Ледовитого океана с советскими военными базами на его побережье. Затем один из эсминцев в сопровождении подводной лодки якобы видели у берегов околоантарктического острова Харгелен, принадлежащего Франции. Что они там делали, зачем и насколько приплыли, совершенно неясно. Ничего определенного нельзя сказать и о дальнейшей их судьбе. Все, связанное с историей этого дивизиона «летучих голландцев» советских ВМФ неточно, расплывчато, неопределенно, хотя на них служили несколько сотен матросов и офицеров. Нет ни одного достоверного изображения этих кораблей. Что с ними могло произойти в далекой Антарктиде? Возможно их позже перестроили и дали новые имена, но нельзя полностью исключать, что они оказались на дне в ходе боевого столкновения с охранными самолетами «Базы 211», которые до этого уже потопили американский эсминец, сильно повредили подлодку и авианосец эскадры Бэрда. На миролюбие и гуманизм нацистов рассчитывать совсем не приходится. Тем более, что у нападающей стороны были преимущества внезапности и технического превосходства.
Вероятней всего разгадка тайны трех эсминцев лежит в еще неопубликованных данных о попытке создания в конце 40-х годов пятого, Антарктического флота (наряду с Черноморским, Каспийским, Северным и Тихоокеанским) в ходе секретных операций советского флота, ликвидированного после смерти Сталина и в итоге международной конференции 50-х годов по Антарктиде, закончившаяся подписанием договора о статусе Антарктиды в 1959 г. Видимо, недаром контр-адмирал Папанин в 1948 г. уходит на научную работу.
Что же все-таки могло произойти в конце концов с «Базой 211», если ее так и не смогли отыскать ни американский, ни советский флоты в подледных пещерах? Здесь могли случиться три варианта:
– Часть жителей и немалая часть уплыли на подлодках в Южную Америку, учитывая вероятную достигнутую тайную договоренность с властями США, а также возможную неофициальную договоренность в конце 40-х – начале 50-х гг. правительства диктатора Хуана Перола  со сталинским руководством СССР об обмене боевых действий и дешевых поставок пшеницы и мяса из Аргентины в СССР и представления военно-морских баз для стоянок, заправки и отдыха создававшие Антарктическому Советскому флоту, на негласный отказ СССР от неутомимого преследования сбежавших туда нацистов. В основе советско-аргентинских договоренностей лежали экономические причины: в 1947 г. в СССР, несмотря на предыдущий голодный год и отнюдь не успешный в сельском хозяйстве текущий год были отменены карточки на продовольствие для населения, а бывшие эсэсовцы и нацисты вложили, по некоторым подсчетам, в экономику Аргентины после войны до 30 млрд. долларов и стали хозяевами, наряду с американскими и английскими монополиями, значительной ее части.
Оставшиеся на базе постепенно вымирали от неблагоприятных условий, особенно если после отплытия подлодок с переселенцами они не могли выбираться наверх. Не произошло главной надежды недобитых гитлеровцев – военного крупномасштабного столкновения СССР и США и развязывания Третьей мировой войны с применением реактивно-ракетного ядерного оружия и колоссальных людских и материальных потерь с обеих сторон. Только в таких условиях, действуя по принципу: «Двое дерутся, а третий радуется», возможно было возрождение Четвертого рейха, опиравшегося на «Базу 211» в ледовой Антарктиде и на колонии уцелевших гитлеровцев в джунглях Южной Америки. Но ничего не вышло – силы мира и разума взяли верх над силами войны и ненависти. По информации некоторых исследователей, к 1961 г. «База 211» стала безлюдной.
– Могло произойти и восстание уцелевших узников, обслуживающих базу и своих господ. Терять им было нечего, никто из них не рассчитывал выбраться из этого ледяного бункера, но отомстить своим мучителям была возможность. Теплилась надежда, которая, как хорошо известно, умирает последней, а возрождается первой, захватить несколько стоящих у пирсов базы на подземной реке подводных лодок и попытаться на них уйти. В ходе боя, очень возможно взорвался склад с горючим и весь кислород в подземной пещере очень быстро выгорел, не спасся никто – ни немецкие хозяева, ни их рабы.
– Не исключена была и рукотворная, по неведению, катастрофа. Возведение и расширение базы могло нарушить тепловой баланс, существовавший в подледном оазисе в сторону потепления, причем этот процесс развивался медленно и незаметно. Но когда температура на базе дошла до определенного рубежа, процесс мог приобрести взрывной характер. Произошло сильное таяние и обрушение ледяных сводов и стен. Если же была разрушена гидроэлектростанция, то без тепла и электричества «База 211» не могла долго выжить. Уйти на катерах вверх по течению подводной реки на сотни километров до огромного подледного озера можно было, но и в конце пути над головой был многокилометровый ледяной пласт без выхода. А где взять топливо и продовольствие? На катерах много не увезешь. Еще раз подтвердилась непреложная истина Жизни: сотворенное Зло, несмотря на все свое могущество и временные победы, в конце концов пожирает самое себя.
Можно сделать из всего вышесказанного вывод, что «База 211», на которую гитлеровцы делали большую ставку по сохранению кадров и военной технологии по возрождению, после поражения, Четвертого рейха действительно существовала. Об этом убедительно говорят и много косвенных и некоторые прямые факты. Другое дело, что она была не в таких больших масштабах и не имела таких фантастических возможностей, как пишут отдельные исследователи тайн Третьего рейха и сторонники уфологии. Безусловно, нужны новые поиски в еще секретных материалах различных архивов и в самой Антарктиде, несмотря на всю их трудность. Тайна «Базы 211» не разгадана до конца.

РАЗДЕЛ 2. РЕЙХ В АРКТИКЕ

Продолжая историю «Анненербе», нельзя не вспомнить об огромном интересе гитлеровцев к изучению и использованию Арктики – царства льда и холода.
По нацистской мифологии именно в Северном Ледовитом океане якобы находилась прародина арийцев – остров Туле или большая земля – Гиперборея. Именно на эти земли пришлась космическая или геологическая катастрофа, после которой уцелевшие арии рассеялись по всему земному шару, но наиболее густо они заселили земли Скандинавии и Германии.
Успешные попытки проникновения немцев в Арктику начались еще до прихода к власти нацистов. Командование рейхсвера – так называлась армия Веймарской республики, ограниченная в численности и военной технике Версальским мирным договором 1919 г. – готовилось к реваншу за поражение в Первой мировой войне. На перевооружение армии и подготовку военной экспансии требовались деньги, и главы германских монополий обратили взоры военных на богатейшие природные ресурсы Севера. Немалую лепту в подогрев интереса к Арктике вносили и общества немецких оккультистов, которые рассматривали изучение и использование этого региона как важное и необходимое условие будущего возрождения и мирового господства арийской расы и ее государства – Третьего рейха. Но большая часть арктических земель относилась к территории СССР…
Еще со времен Раппальского договора, заключенного в 1922 г., между СССР и Германией было налажено тайное военное сотрудничество. В Советском Союзе в учебных центрах проходили подготовку немецкие танкисты, летчики, военные химики, осуществлялись опытно-конструкторские разработки новейшей запрещенной для Германии военной техники, выпускались опытные образцы и проводились их полигонные испытания. В ответ из Германии в СССР поступало машиностроительное оборудование, некоторые виды сырья, прибывали высококвалифицированные инженеры, техники, опытные рабочие. К началу 30-х годов советские военные заводы освоили выпуск необходимой боевой продукции в количествах, полностью устраивавших обе стороны, особенно в авиации. Часть этой продукции тайно поступала в Германию. Документальным подтверждением такого советско-германского сотрудничества является принятое в 1929 г. секретное постановление Политбюро ЦК ВКП(б) «О существующих взаимоотношениях с рейхсвером».
Нет сомнения, что наряду с гражданскими и военными специалистами в Советский Союз прибывали и профессиональные немецкие разведчики. Кроме танковых и авиационных заводов в Москве, Ленинграде, Харькове, Горьком, Куйбышеве их особенно интересовали северные морские порты – Мурманск и, Архангельск, а также регионы Северного морского пути, благодаря которому дорога в Японию, Китай, Индию, Индокитай, Северную Америку значительно сокращалась.
В 20-е–начале 30-х годов за состоянием советско-немецких отношений в области военного производства внимательно следил вождь растущей нацистской партии (НСДАП) Адольф Гитлер. На встречах с промышленниками он не раз затрагивал тему военного сотрудничества с СССР, которое он считал необходимым для набирающей силы Германии. Еще до своего прихода к власти он цинично заявил: «Мы должны выжать из них все! И даже более того».
В этой связи вряд ли можно считать случайностью, что в Липецке, где находился секретный авиационный учебный центр для немецких летчиков, проходил подготовку и будущий рейхсмаршал гитлеровской военной авиации Герман Геринг – ближайший соратник и официально назначенный в 1939 г. приемник Гитлера. Стоит учесть, что Геринг был также членом немецкого тайного оккультного общества «Туле», члены которого хорошо понимали значение Севера для Третьего рейха.
Есть отрывочные данные и о том, что Карл Дениц, будущий командующий подводным флотом Третьего рейха, ставший ненадолго в мае 1945 г. реальным преемником Гитлера, имел некоторое отношение к строительству и испытаниям советских подводных лодок, а также короткое время бывал в портах Советского Союза.
Сотрудничество СССР и Германией продолжалось во многих областях науки, техники и промышленного производства, в том числе в авиации и дирижаблестроении, за которым тогда виделось большое будущее. Поэтому советские руководители не усмотрели ничего плохого в поступившем от немецкого знаменитого воздухоплавателя и конструктора доктора Гуго Эккенера приглашении принять участие в воздушной экспедиции в Арктику.
Летом 1931 г. он вместе 42 немецкими исследователями прибыл в Ленинград на огромном дирижабле LS-127 «Граф Цеппелин». О предстоящей экспедиции подробно писали в газетах и говорили по радио. С советской стороны в ней принимали участие видные ученые: профессор (указать имена) Р.Л.Самойлович, бывший начальником полярной экспедиции на ледоколе «Красин» в 1928 г., ученый-аэролог, профессор П.А.Молчанов, а также инженер Ф.Ф.Ассберг и опытный радист Э.Т.Кренкель. Все они получили согласие советского руководства на сотрудничество с немцами в исследовании Арктики. Ведь интерес к труднодоступным северным территориям, имевшим большие запасы нефти, газа, золота, меди, железных руд, каменного угля и редких металлов был огромен.
Москва разрешила полет по маршруту Архангельск – Земля Франца-Иосифа – Северная Земля – остров Вардроппера – Диксон – Новая Земля – остров Колгуев – Архангельск. Поскольку территории эти были практически не освоены и безлюдны руководители СССР и госбезопасности посчитали, что никаких секретов там нет, а имеющиеся у всех географические карты составлены задолго до полета «Графа Цеппелина». Тем не менее, они жестко настаивали на безусловном соблюдении заранее согласованного маршрута.
Перед полетом дирижабль значительно модернизировали в Ленинграде. Для возможной посадки на воду его дно сделали водонепроницаемым, установили дополнительную научную аппаратуру, а также фотоаппараты для перспективной и вертикальной аэрофотосъемки и дополнительное радионавигационное оборудование, которое в то время было жизненно необходимо для исследователей в арктических условиях. С моря экспедицию поддерживал ледокол «Малыгин», служивший для поддержания устойчивой связи и обмена почтой. Почти за 5 суток полета на дирижабле (указать дату его крушения), как позже написал считавшийся научным руководителем экспедиции профессор Самойлович, совместно с немцами удалось проделать такую научную работу и добиться таких весомых результатов, на получение которых в обычных условиях, то есть на ледоколах, потребовалось бы несколько лет. Непрерывно велась аэрофотосъемка побережья, аэрологические и метеорологические наблюдения, делались замеры в районах геомагнитных аномалий, изучались особенности дрейфа льдов. На карту наносились ранее совершенно неизвестные острова, в первую очередь, находящиеся в дельтах Лены и Оби – крупнейших рек, впадающих в Северный Ледовитый океан.
Можно смело предположить, что среди более 40 немецких участников экспедиции наверняка находились военные специалисты и разведчики, очень заинтересованные в получении точных сведений об арктических районах СССР. Не случайно копий аэрофотосъемки, которую проводили немцы, советская сторона так и не получила. Предлогом была якобы «случайная» засветка фотопленок. Только позднее, уже в ходе Великой Отечественной войны, выяснилось, что немцы по результатам аэрофотосъемок составили очень подробные карты и не преминули воспользоваться плодами совместной «научной» экспедиции для разработки собственных военных операций.
Надо признать, что советская разведка догадывалась об арктических планах фашистского военного руководства, но не смогла им помешать. За промахи в организации экспедиции ответил профессор Самойлович: его арестовали как «немецкого шпиона» и «врага народа». Советский Союз не смог в полной мере воспользоваться и научными плодами экспедиции дирижабля «Граф Цеппелин», а немцы использовали их в полной мере, они очень тщательно готовились к будущей большой войне.
. В 1936 г. нацистский военно-морской теоретик П. Эберт выдвинул и обосновал тезис о том, что Северный Ледовитый океан является стратегически важным для Германии театром военных действий. Эберта поддержало командование немецких военно-морских сил «Кригсмарине» – адмиралы ? Редер и Карл Дениц. К этому времени нацисты уже прочно обосновались у власти, позволили себе отказались от выполнения условий Версальского мирного договора и приступили к созданию многомиллионной армии – вермахта. Началась подготовка к войне за мировое господство и, в первую очередь, бешеная гонка вооружений, в том числе военно-морских. Если в 1935 г. у Германии наситывалось 11 небольших подводных лодок, то в 1939 г. – уже 57. В целом за годы войны, несмотря на дефицит многих материалов и массированные бомбежки авиации союзников, немцы построили 1153 подводных лодки, с помощью которых были потоплены до трех тысяч судов союзников по антигитлеровской коалиции и двести боевых кораблей. Кроме того, Германия построила и могучие линейные корабли – 8 тяжелых крейсеров и 5 линкоров, наиболее крупные из которых – «Тирпиц» и «Бисмарк». Все они предназначались для рейдерских действий на океанских коммуникациях, в том числе и в Северной Атлантике и в Ледовитом океане.
Для изучения будущего театра боевых действий в Арктике в 1936 и в 1937 гг. крейсера «Кельн» и «Кенигсберг», вспомогательное судно «Грилле», учебный корабль «Хорст Вессель» участвовали экспедиции в арктической зоне Атлантики, Норвежского и Баренцевых морей. Несколько отдельных партий этой экспедиции работали на архипелаге Норденшельда и островах Свердруппа, Сидорова, Геркулес, Белый и Вильницкого. После окончания экспедиции все ее участники были собраны с островов и высажены в порту Диксон, откуда беспрепятственно отправились в Германию. Странное дело, но именно в 1937 г., когда набрал силу вал кровавых массовых репрессий в СССР, были установлены «рабочие контакты» и обмен информацией между НКВД и гестапо. Понятно, что ни о каком промахе советской контрразведки по поводу арктической экспедиции нацистов в 1936–1937 гг. и речи идти не может. Это была сталинская авантюрная и крайне рискованная игра по обеспечению Германии важными позициями в северных морях для войны против Запада. Вероятность действий гитлеровской армии против СССР в Арктике тогда просто игнорировалась. Зато немцы сумели использовать это себе во благо – в глубоком советском тылу они нашли места для дислокации немецких тайных баз на Севере. Они знали – до войны против СССР оставалось несколько лет.
Апогеем сотрудничества сталинского СССР с нацистской Германией стал «Договор о ненападении» от 23 августа 1939 г. и его секретный протокол о разделе сфер влияния в Европе, а также «Договор о дружбе и границах» от 28 сентября 1939 г. Формально СССР занимал нейтральную позицию в начавшейся Второй мировой войне между Германией с одной стороны и Англией, Францией с другой. На самом деле в ряде случаев он был невоюющим союзником Германии. Расчет сталинского руководства строился на том, что длительная война и взаимное истощение обеих империалистических группировок обеспечат Красной Армии и Флоту роль арбитра в новом переустройстве Европы. Позиции Англии и Франции советскому руководству казались более мощными и прочными, поэтому помощь оказывалась именно Германии, в том числе и на Севере. Завороженное химерными геополитическими расчетами оно шло на сотрудничество Гитлером, считая себя умнее, хитрее и дальновиднее всех. Цена этих просчетов – долгие годы войны и большая кровь советского народа.
А пока адмирал ? Редер, командующий немецким военно-морским флотом, хорошо понимающий стратегическое значение порта Мурманска и арктических морских коммуникаций любыми способами стремился организовать контроль над Северным морским путем и районами Новоземельских проливов. Этим преимуществом он и воспользовался сначала в войне против Норвегии, а позже и СССР. Так в июне 1941 г. советский зверобойный корабль «Муромец» совершал гидрогеографическую экспедицию в Карском море. На нем находились «научные сотрудники» ленинградского Арктического института. Но… все они говорили по-немецки, жили в отдельном отсеке, куда вход членам экипажа не дозволялся. Отдельные группы этой экспедиции работали на архипелаге Норденшельда и островах Свердруппа, Сидорова, Геркулес. Проводился промер глубины в районах плавания при помощи специально установленного на «Мурманце» эхолота. Индикаторная часть эхолота была выведена в «немецкий» отсек… Подробные немецкие исследовательские группы работали и на островах Белый и Вильницкого.
Дальше – больше. Весной 1940 г., перед вторжением в Норвегию, в Мурманск прибыли немецкие транспорты с войсками и боевые корабли. Такой бросок с севера для норвежцев оказался полной неожиданностью. Надо признать, что захват Норвегии был очень важен для успешного проведения агрессивной политики Германии. Во-первых, через Норвегию в Германию ежегодно доставлялось из Швеции до 12 млн. тонн железной руды при общей потребности в 15 млн. тонн. Во-вторых, военно-морские и военно-воздушные базы в Норвегии очень пригодились немцам в их борьбе с англо-американскими союзниками в Северной Атлантике, а затем и в уничтожении морских конвоев, которые по программе «ленд-лиза» шли через Атлантику, Норвежское и Баренцево моря в СССР и обратно. В-третьих, Северная Норвегия послужила базой для развертывания и планируемого наступления немецких сухопутных войск для захвата северных портов СССР и разгрома советских войск на северных рубежах.
Отметим, что немецкая решающая экспедиция в арктических морях СССР была проведена в августе–сентябре 1940 г. вспомогательным крейсером «Комет» (другие названия – рейдер «В», «Корабль № 45»). Это был один из самых оснащенных и скоростных рейдеров Кригсмарине. При собственном водоизмещении 7,5 тыс. тонн он имел запас топлива 2,5 тыс.тонн, что позволяло ему проходить почти 5000 морских миль (1 морская миля = 1,6 км, т.е. 800 км) без дозаправки. Он имел шесть 150-мм орудий, одну 60-мм зенитную установку, 6 зенитных пулеметов, 10 торпедных аппаратов. На его борту находились быстроходный катер «LS-2» («Метеорит»), а также 2 гидросамолета «Арадо-196». Запасы продовольствия и снаряжения для 270 членов экипажа были погружены на корабль из расчета автономного плавания в течение не менее года. Радиосвязь и радиоразведку крейсеру обеспечивали 6 радистов, свободно владеющих и русским, и английским языками. Во время перехода по Северному морскому пути из Бергена (Норвегия) в Тихий океан ради сохранения тайны он менял, в зависимости от района перехода, названия на борту: «Семен Дежнев», «Дунай», «Доон», «Токио мару». Проводку по Северному пути ему обеспечивали два ледокола СССР под контролем Главного управления Северного морского пути. Внешне крейсер напоминал новый советский ледокольный пароход «Семен Дежнев», прибытие которого в Архангельск ожидалось именно летом 1940 г. Некоторые отличия обводов немецкого рейдера были устранены на судостроительном заводе фирмы «Ховальдтеверке» в Гамбурге, где «Комет» находился с декабря 1939 г. по май 1940 г.
Успешный и быстрый переход «Комета» был очень важен для Третьего рейха. Участники экспедиции не только провели картографическую съемку всего арктического побережья СССР, но и сделали промер морских глубин, установили мели и подводные скалы, создали лоцманские справки о морских течениях и удобных местах подхода к берегам. Времени для этого было достаточно, переход длился два месяца.
Надо сказать, что «Комет» полностью оправдал надежды немецкого военно-морского руководства: позже в южных морях он сумел утопить 9 судов союзников, зайти на сверхсекретную действующую в Антарктиде «Базу 211» и вернуться целым и невредимым в Германию в ноябре 1941 г. Он проложил дорогу и чисто транспортным немецким судам. Ведь в то время немецкая промышленность испытывала острую нужду в каучуке, джуте, молибдене, вольфраме, меди, цинке и слюде (она необходима была для изготовления водомерных приборов котлов кораблей и паровозов), в ряде составляющих для производства медикаментов. Все это ей могла дать Япония, которая успела захватить многие районы Китая с крупными месторождениями полезных ископаемых. Нацисты были готовы отправить по Северному морскому пути 12 (по другим сведениям 26) пароходов, а также вывести с Дальнего Востока в обратном направлении до 30 транспортов.
Большую роль в организации перехода «Комета» на Дальний Восток и в изучении военными моряками Северного морского пути сыграло создание секретной базы «Норд». С октября 1939 г. по 5 сентября 1940 г. она располагалась с согласия советского руководства в губе Большая Западная Лица. Это был немецкий опорный пункт: в мирное время он послужил для создания и поддержания морского транспортного моста между Германией и Японией, а в военное – для обеспечения наступления корпуса «Норвегия» на Мурманск и действий немецких кораблей в Арктике. То, что база расположилась в одном из заливов северо-западной части Кольского полуострова, конечно, не было случайностью. Ведь из «теплого» порта Мурманска суда могли выходить в море круглогодично, в любую погоду, в то время как в Архангельске они до шести месяцев стояли, скованные льдом. Нужно принять во внимание, что база «Норд» находилась недалеко от советско-финской границы, охраняемой редкими и малочисленными пограничными заставами, и это дало возможность быстро и легко обустроиться как с суши, так и с моря.
На «Норде» базировались один танкер с топливом, 2 судна снабжения немецких рейдеров в Атлантике, 3 судна, замаскированные под рыболовецкие, зверобойные или китобойные траулеры, предназначенные для проведения метеорологических наблюдений. А результаты этих наблюдений были особенно важны самолетам Люфтваффе, бомбившим Британские острова, рейдерам Кригсмарине, которые, воспользовавшись информацией о туманах и непогоде в Атлантическом океане, внезапно выходили на английские морские коммуникации, по которым поступали продовольствие и сырье из колоний, успешно избегали встреч с превосходящими силами Королевского флота. Немцы добывали и китовый жир, который использовался как в пищевых продуктах, так и при изготовлении нитроглицерина – важнейшего компонента взрывчатки. С 1938 г. китовый жир и в Германии, и в Великобритании был причислен к предметам потребления стратегического значения, наряду с зерном, сахаром, хлопком.
Наблюдение за состоянием погоды для авиации и военно-морских сил Третьего рейха стали особо ценными с началом Второй мировой войны, когда международный обмен метеорологическими данными и прогнозами был полностью прекращен. Германия сразу же лишилась возможности получать информацию о погоде, приходящую с северной и западной Атлантики. А Северные районы земного шара во многом определяют погоду в Европе. До начала войны с СССР специалисты немецкого военно-морского флота для наблюдения за восточной частью Баренцева моря имели только радиопеленгаторную станцию в Киркенесе (Норвегия). Но другие морские районы Севера для них оставались недоступны. В 1942 г. Германия вынуждена была построить ряд так называемых «погодных» лодок, которые отслеживали метеорологическую обстановку в Атлантическом и Северном Ледовитом океанах, передавали данные в штаб флотилий и должны были избегать любых контактов с противником и уж тем более военных действий. Они действовали тихо, незаметно подальше от районов боевых действий. Строились и специальные подлодки для войны в условиях Арктики и плавания в северных морях вблизи берега, часто на мелководье – там есть свои специфические особенности навигации.
В этой связи командующий подводным флотом Германии Карл Дениц выдвинул рискованную, но вполне реалистичную идею: на основании имеющихся сведений, полученных в арктических экспедициях, обустроить на пустынных островах в устьях рек на северной территории СССР тайные базы для подводных лодок. Даже при очень значительном по тем временам радиусе действий немецких океанских подводных лодок – более 8 тысяч миль (!), они не могли находиться в длительном плавании. Даже отборные, тренированные и опытные подводники – это люди со своими нуждами и слабостями. Он учитывал, что места эти практически безлюдны и граница там фактически не охраняется – от кого было охранять огромные пространства, на тысячи километров удаленные от других держав? Тем более что при уровне развития техники того времени добраться туда считалось почти невозможным. Вполне естественно, особенно в условиях войны, что подводные лодки остро нуждались в специальных надежных базах для дозаправки топливом, отдыха экипажей, ремонта ходовой части и корпуса, пополнения боезапаса и обеспечения надежной радио- и авиасвязи, обмена почтой. Предположительно, еще весной 1941 г. на архипелаге Франца-Иосифа, на острове Земля Александры и, возможно, в бухте Тихой, то есть почти по соседству с советской полярной станцией, был создан сначала тайный метеорологический пункт, а несколько позже в проливе Кембриджа (бухта Нагурского) и секретная база для ремонта подводных лодок, действующих в Карском море. На этой базе находился и склад морских мин на 300–400 единиц (примерно такое их количество за один рейс могли перевезти в 1941–1942 гг. суда снабжения типа «Фелиция» и «Кордильер»). К концу 1941 г. была создана и секретная база, оборудованная метеостанцией и взлетной полосой на острове Междушарский, а позже появились взлетные полосы на мысах Константина и Пинегина. Отсюда немецкие самолеты были способны контролировать практически все Карское море. Кроме того, в этом районе достаточно легко было организовать приемные пункты для доставки продовольствия экипажам и топлива подводным лодкам, использовавшим Ледяную гавань как передовой опорный пункт.
Летом-осенью 1941 г. идея Деница была принята к сведению, но в связи с успехом вермахта на советско-германском фронте – захвачены Киев, Харьков, Ростов, блокирован Ленинград, бои шли на ближайших подступах к Москве, – реализацию этих планов отложили. Однако после первого крупного поражения нацистской Германии в битве за Москву ситуация начала меняться. А с созданием антигитлеровской коалиции через северную Атлантику в Мурманск и Архангельск пошли конвои, в состав которых входили многие десятки транспортных судов, охраняемых линкорами, крейсерами и эсминцами союзников и боевых кораблей и авиации Северного флота СССР. Отметим, что первые союзнические поставки вооружений для Красной Армии и стратегического сырья для советской оборонной промышленности начались в конце 1941 г. и затем постоянно нарастали.
(Насколько нижеследующее отступление о ленд-лизе здесь уместно и ценно? См. страницу 13, там тоже речь идет о ленд-лизе.
 Использовались три пути доставки: во-первых, через Персидский залив через Иран в Закавказье, во-вторых, через Аляску, Восточную и Западную Сибирь в центральные районы России, в-третьих, через Северную Атлантику, Норвежское, Баренцево и Карское моря. По северному пути шел наибольший объем поставок.
Поставляли союзники в СССР и танки, и самолеты, и орудия, и пулеметы. По официальным данным из США в СССР за время войны было отправлено 14795 самолетов, в основном истребители типа «Кобра» и «Кинг-Кобра», 7056 танков – почти все типа «Шерман», 8218 зенитных орудий, 131600 пулеметов, что было значительной помощью сражающейся Красной Армии, позволяло сильнее и быстрее бить врага, в определенной степени восполнять боевые потери на фронтах. Но куда более значительный эффект для военной экономики и войск Советского Союза дала отправленная по «ленд-лизу» мирная продукция – грузовики, военно-легковые автомобили, паровозы и вагоны, средства связи.
Моторизация Красной Армии, ее быстрые передвижения были невозможны без 400 тыс. грузовиков-студебекеров (вдвое более мощных и грузоподъемных, чем наши «полуторки» и «трехтонки»), 51 тыс. виллисов, 1900 локомотивов и 11 тыс. вагонов. Для сравнения: за всю войну в СССР было произведено всего 265 тыс. автомобилей (60% от поставленного), 700 паровозов (30% от поставленного), 1 тыс. вагонов (9% от поставленного). К концу войны 80% средств связи комплектовалось из поставок союзников, а ведь связь – это главная составляющая системы управления войсками. Так что вклад союзников по программе «ленд-лиза» отнюдь не исчерпывается 4% от всего военного производства СССР, как об этом вещала советская пропаганда после войны.
Ради исторической правды надо сказать, что поставки по «ленд-лизу» в СССР начались с ноября 1941 г. и вначале были незначительны. В период до 30 июня 1942г. ежемесячно предназначались для поставок 400 самолетов, 500 танков, а также зенитные и противотанковые орудия, алюминий и другие металлы. Советский Союз в свою очередь, несмотря на огромные трудности, принял обязательство поставлять союзникам кру (???) конвоев союзников уходили из Мурманска и Архангельска далеко не пустыми. США получили по «обратному ленд-лизу» дефицитные товары из СССР и других стран на общую сумму 7 млрд. 387 млн. долларов. Так что «ленд-лиз» не был улицей с односторонним движением, хотя СССР получил оружия, топлива, нужного сырья по «ленд-лизу» на 9 млрд. 800 млн. долларов из общей суммы свыше 46 млрд. долларов, поставленных в 42 страны мира, что составляло около 20% от всех поставок. В Мурманск первый караван судов союзников прибыл 11 января 1942г. За время войны в этом порту было разгружено до 250 судов и переработано свыше 2 млн.т. грузов. В Архангельск первый караван с импортным грузом пришел еще в августе 1941г. и его роль все время росла, если в 1942г. он обслужил 42 судна с импортным грузом с 244 тыс.т., то уже в 1944г. – 129 судов с 882 тыс.т. груза.
Но, как говорится, «из песен слов не выкинешь». С целью оказания политического давления на руководство СССР, чтобы оно стало более сговорчивым по спорным вопросам на переговорах, и не веря в способность Красной Армии переломить ход военных действий, правящие круги США и Великобритании дважды – осенью 1942г., в разгар Сталинградской битвы и летом 1943г., в ходе подготовки и проведения Курского сражения, останавливали поставки по «ленд-лизу» в СССР на несколько месяцев. Предъявлялись к СССР и невыполнимые, с точки зрения национальных интересов, предложения: о создании военно-воздушной базы Англии в Баку и вводе английских войск в Закавказье, о сдаче США в долговременную аренду Камчатки и Чукотки. Так что вопрос о регулярности и масштабе поставок по «ленд-лизу» в СССР был достаточно острым).
Понятно, что германское командование не могло оставить без внимания северный путь, по которому шли самые значительные поставки по ленд-лизу, и план адмирала Деница начал претворяться в жизнь. Третий Рейх реально стал приспосабливать Арктику для нужд войны. Самыми уязвимыми районами во всей естественной обороне арктического побережья Советского Союза гитлеровцы посчитали остров Новая Земля с его многочисленными проливами и заливами, а также архипелаг Франца-Иосифа, «нависавшие» над всеми морскими коммуникациями Баренцева моря и западного сектора Арктики. В 1942 г. они расширили базу на побережье острова Земля Александры, которая просуществовала до мая 1944 г. База располагалась в скальном гроте, куда одновременно могли заходить две подводные лодки. У одного причала был расположен арсенал, у другого – мастерские. Советская авиаразведка долго не могла ничего обнаружить, поскольку сверху все выглядело как обычная северная местность. На эту базу в 1943–1944 гг. пароходом «Кединген» или самолетами доставлялись метеотряды и аппаратура. В Александровском опорном пункте германские подводники имели все для обеспечения своей жизнедеятельности: людей, продовольственный, топливный и оружейные склады. Были даже построены два комфортабельных здания вместимостью около 200 человек. Правда, весной 1944 г. почти все работники базы, поев недоброкачественной медвежатины, вышли из строя и были эвакуированы.
И все-таки радиопеленгаторные станции, как в Киркенесе (Норвегия), так и на Земле Александры – 24-я база метеорологической и пеленгаторной службы Кригсмарине – находились далеко от Северного морского пути. При том база подводных лодок располагалась отдельно от 24-й базы. Чтобы постоянно наблюдать за советскими судами, идущими из Белого моря к проливу Вильницкого или обратно, адмиралу Деницу и его специальному радиоразведывательному отделению «Б-Диенес» понадобился береговой пост радиоразведки на Новой Земле, а еще лучше – на берегу Карского моря. При создании новоземельских береговых постов гитлеровские строители учли опыт своих предшественников. Еще во время Первой мировой войны на Новой Земле была создана база кайзеровских подводных лодок, которые топили транспорты союзников в Белом море. К слову сказать, эта база так до сих пор и не обнаружена. Не случайно, командование советского Северного флота, создавая в 1942 г. Новоземельскую военно-морскую базу, не исключало такой возможности.
Еще одним районом, которому фашистские подводники уделили пристальное внимание, стала юго-восточная часть Карского моря. Здесь, на острове Вардропер был создан наблюдательный пункт, накрытый сверху маскировочной сетью в цвет летней тундры. На пункте находилась радиостанция для передачи целеуказаний, наводивших подлодки на арктические конвои. Кроме того, тыловые базы, подобные «Базе Норд» (в 1939–1940 гг. в районе Большой Западный Лиц), и несколько складов для хранения консервированных продуктов были оборудованы в районе шхер Минина и на острове Подкова. Небольшие склады продовольствия были устроены и в других районах полуострова Таймыр. Надо отметить, что на Севере действовали три основных германских снабженца: танкер «Кертерн» и два транспортных судна спецназначения, которые были оборудованы двумя специальными емкостями для дизельного топлива (по 20 т каждая), спускаемыми на воду большими рефрижераторными камерами для продуктов, танками (емкостями) для пресной воды. Кроме того, имелось специальное хранилище для торпед с системами их обслуживания, а также грузоподъемные средства.
Понятно, что летом 1942 г. активность и география действий немецких подлодок значительно изменись. Советское командование обнаруживало их на большом удалении от норвежских баз и отмечало одновременное нахождение до 12 субмарин в ранее спокойных районах – в Баренцевом и Карском морях, у побережья Новой Земли. При этом немецкие подводники не только охотились за транспортами, но и подвергали артиллерийским обстрелам советские полярные станции и прибрежные поселки.
С советской стороны начались активные поиски подлодок, но результаты были незначительны. Лишь в редких случаях кораблям и самолетам Северного военного флота удавалось обнаружить и потопить отдельные вражеские субмарины. Известно, что в августе 1943 г. советская подлодка С-101 потопила тремя торпедами вражескую подлодку У-639 в районе Белушечьей губы, а в сентябре 1944 г. тральщик под командованием капитан-лейтенанта Бабанова в районе берега Харитона Лаптева потопил подлодку У-362. В августе 1944 г. гидросамолет советских ВВС, вылетевший на разведку и не имеющий глубинных бомб, обстрелял из пулеметов подлодку противника в районе острова Вардропера, которая в ответ открыла по самолету зенитный огонь. Поскольку эти лодки были обнаружены в трех значительно удаленных друг от друга районах: у острова Вардропер, к северо-востоку от острова Вайгач и у острова Белый, стало ясно, что в Арктике существуют тайные базы нацистов.
В этих обстоятельствах командование Северного советского флота самое пристальное внимание обратило на Землю Франца Иосифа и Новую Землю, острова Уединения и Белый, шхеры Минина и острова Мона. Во избежание потерь маршруты арктических конвоев стали прокладывать таким образом, чтобы они как можно дальше обходили шхеры Минина и острова Мона. Начались поисковые операции специальных кораблей Беломорской, Карельской и Новоземельской военно-морских баз. К этому времени Северный советский флот, несмотря на всю тяжесть ведущейся войны, стал расти и укрепляться. Если к началу Великой Отечественной войны в его состав входили 8 эсминцев, 7 сторожевых кораблей, 2 тральщика, 15 сторожевых катеров и 116 самолетов, в большинстве своем устаревших образцов, и 15 подводных лодок, то к началу 1944 г. флот уже имел в своем составе уже 9 эсминцев, 19 сторожевых кораблей, более 70 охотников за подводными лодками, 16 тральщиков, 23 подводных лодки и 353 самолета, в основном новых образцов. В марте 1943 г. на Северный флот прибыл дивизион из четырех подводных лодок («С-51», «С-54», «С-55», «С-56»), затем к ним присоединилась прибывшая от западного побережья США подлодка «Л-15». Вместе они совершили легендарный переход – более 17 тысяч миль – из Владивостока через Тихий, Атлантический и Северный Ледовитый океаны. За время войны они обеспечили проводку во внешних конвоях более 1,4 тыс. транспортов и более 2,5 тыс. – во внутренних конвоях. Тем самым были сорваны планы Германии, намеревавшейся парализовать работу Северного морского пути или хотя бы уменьшить поставки по «ленд-лизу».
Следует признать, что, несмотря на то, что советским командованием в западном секторе Арктики и на берегах Кольского полуострова в 1941–1944 гг. были развернуты 115 штатных и более 450 нештатных постов, обеспечить постоянный мониторинг морских глубин оказалось невозможным. Удовлетворительные наблюдения велись лишь около главной базы Северного флота и в горле Белого моря. Чем дальше на восток, тем положение было хуже. Так, от Каниного Носа до острова Вайгач один пост наблюдения обслуживал в среднем 30 миль побережья, а на берегах Карского моря уже до 100 миль. На Новой Земле расстояние между постами временами достигало вообще 380 миль. Как же можно было в таких условиях эффективно контролировать заполярные бухты и заставы, да еще при помощи только бинокля или стереотрубы?
Понятно, что немецкие подводники чувствовали себя в юго-восточной части Карского моря вполне уверенно. Факты свидетельствуют, что в сентябре 1943 г. у острова Нансена (архипелаг Нордекшельда) советские корабли охранения арктического конвоя БА-13, сторожевой корабль и тральщик прямо во время выгрузки артиллерийской батареи на остров обнаружили всплывающую из-под воды вражескую субмарину. Когда гитлеровцы заметили, что у острова они не одни, то в надводном положении увели подлодку за остров Нансена. Преследовать ее почему-то не стали.
Не оставили без внимания фашистские подводники и берег Харитона Лаптева. Уже после окончания войны в заливе Волчий (архипелаг Нордекшельда) был обнаружен большой склад немецкого продовольствия и склад осветительных ракет, на островах Мона – пункт отстоя вражеских подлодок. После Победы обнаружилось, что гитлеровцы добывали и перевозили на подлодках слюду. Примерно в 80 км севернее бухты Эклипс, по воспоминаниям ветеранов-полярников, была обнаружена лежащая на берегу немецкая подлодка. Правда, ответить на вопросы – что это за субмарина, почему она осталась на берегу и где ее экипаж? – пока остаются без ответов. Понятно, что слюда была необходима для изготовления манометров для германских паровозов и кораблей, а в Германии ее месторождений не было. Значит, слюду пытались откуда-то доставить. Можно предположить, что брошенная подлодка была одной из исчезнувших лодок «конвоя фюрера», перевозивших некие грузы с Таймыра в Линпахамари (Финляндия), а уже оттуда в порты рейха. И эта лодка была далеко не единственной, утраченной немцами. Только в Арктике пропало без вести, было потоплено кораблями Северного флота и охранением союзных конвоев или потерпели крушение несколько десятков субмарин.
Проводились, хотя и редко, наземные операции германских десантников, высаженных с подводных лодок на Крайнем Севере. Причем это происходило в период, когда Красная Армия успешно наступала в восточной части Польши, в Болгарии, Румынии, Югославии, вышла к границам Чехословакии, вела бои за освобождение Прибалтики, Финляндия вышла из войны, началось освобождение Северной Норвегии. Так в сентябре 1944 г. немецкой десантной группой был проведен захват советской полярной станции на мысе Стерлигова. Эта станция – бухта Ложных огней – находилась недалеко от островов Мона, где была нацистская секретная база подводных лодок. Отсюда, вместе с наблюдательными постами на соседних островах, вне зависимости от состояния заполярной погоды, можно было контролировать весь маршрут движения советских полярных конвоев, которые из года в год расширяли районы своего плавания. Если в 1941 г. плавание в конвоях проводилось от Архангельска до острова Колгуев, в 1942 г. – до острова Диксон, в 1943 г. – до пролива Вильницкого, то в 1944 г. уже и Карском море. Как правило, использовались малые конвои из 2–3 транспортных судов и нескольких кораблей охранения. Защиту арктических коммуникаций осуществляла созданная в августе 1941 г. в составе Северного флота Беломорская военная флотилия. Она в 1942 г. частью сил базировалась на острове Новая Земля (Белужья губа), а в 1944 г. на острове Диксон. Судоходство обеспечивалось не только боевым охранением, но и ледоколами и вспомогательными судами. Последняя операция под кодовым названием «АБ-15» с участием 4-х ледоколов и 21-го боевого корабля была проведена в октябре–ноябре 1944 г.
Гитлеровским подводникам крайне важно было иметь расшифровки радиограмм, а еще лучше – графики движения конвоев. Поэтому главной своей удачей в операции по захвату советской полярной станции в сентябре 1944 г., хотя они там продержались не более суток, они посчитали получение секретных документов и шифров. Это был результат недооценки врага, наносившего союзникам по антигитлеровской коалиции очень серьезный ущерб. Сведений об этих потерях крайне мало, а если они и приводятся, то в общем объеме информации о боевых действиях.
Нужно отметить, что в 1942–1943 гг. немцы создавали и систему авиабаз на глубоком Севере – на Новой Земле, в Архангельской области (Мегра и Погорельцы) и на Северной Земле. Число самолетов было небольшим, да и топливо и авиабомбы приходилось везти издалека, но все это окупалось внезапностью и неожиданностью воздушного нападения на союзные и советские арктические конвои. Однако это была не единственная их задача. Гитлеровцы пытались создать плацдарм для вероятного удара по северному побережью США (Аляска), где находились аэродромы для поставок авиатехники по «ленд-лизу» в СССР.
Нападали арктические летчики люфтваффе и на советские самолеты в Архангельском регионе. Так 5 ноября 1942 г. с аэродрома «Ягодник» под Архангельском вылетели 2 истребителя «Пе-3», на одном из которых был особо важный пассажир – начальник штаба Беломорской авиагруппы Северного флота полковник Попов с секретными документами. Вскоре радиосвязь с ним пропала… Тайна гибели самолета оставалась неразгаданной 46 лет. В 1988 г. были найдены обломки самолета и останки экипажа. В обшивке самолета были обнаружены пробоины, нанесенные крупнокалиберным пулеметом немецкого истребителя. А вскоре, в 1989 г., был найден и секретный аэродром нацистов, который располагался в районе Окулова озера, то есть в глубоком советском тылу. Так что вряд ли стоит безоговорочно утверждать, что на территорию Архангельской области нога фашистского солдата не ступала.
Немецкому командованию удалось при поддержке секретных северных баз развернуть в районе островов Ян-Майен и Новая Земля на путях союзных конвоев до 10–15 подводных лодок. Кроме того, конвои атаковала бомбардировочная и торпедоносная фашистская авиация, а иногда и крупные корабли, базирующиеся в Норвегии. Всего за годы войны в советские порты прибыло 42 конвоя с 722 транспортами. Из СССР было отправлено 36 конвоев, из них достигли порта назначения 682 транспорта. Гитлеровским военно-морским и военно-воздушным силам удалось потопить 85 транспортов, в том числе 58 следовавших в СССР и 27 – из СССР. Вследствие повреждений вернулся в порт отправки 31 транспорт, из них только 8 – в советские. По некоторым оценкам, немцам удалось помешать прибытию в порты доставки около 10% грузов – а это многие сотни самолетов, танков, орудий, тысячи автомашин, десятки тысяч тонн авиационного бензина, тысячи тонн остродефицитного сырья. Так что не надо считать, что все надежды «арктических» подводных волков Деница и «арктических» воздушных пиратов Геринга не оправдались. И хотя они не достигли своей главной цели – парализовать движение по Северному морскому пути и сорвать поставки по «ленд-лизу», они смогли нанести слишком сильный материальный урон и погубить тысячи человеческих жизней. В свою очередь союзные и советские силы прикрытия конвоев смогли потопить 27 подводных лодок, 2 линкора и 3 эсминца врага.
Но несмотря на скорое поражение в войне и большие потери нацистские подводники отнюдь не прекратили своей деятельности во льдах, они только перенесли ее еще далее на Север. Об этом свидетельствуют многочисленные факты. Так в дельте, по другим источникам – в устье реки Лены, они создали базу, которую случайно удалось обнаружить экипажу вертолета МН-8., выполнявшим санитарное задание, только через 30 лет после Победы – в 1975 г. На месте был найден склад с не менее чем 600 бочками, украшенных выбитой надписью «Kriegsmarine» и свастикой в кружочке. По бетонированному спуску, ведущему расселину скалы были проложены рельсовая колея и ступеньки, которые вели к высокой 5-метровой бетонированной причальной полосе, в ней через каждые 10 метров были вмурованы кнехты (причальные устройства). Расселина со стенкой оказалась очень длинной, метров двести, но уже в метрах 50-ти весь пирс оказался завален щебнем.
Другой пример. В июле 1963 г., примерно в 4–5 часах пешего хода от Тикси к устью Лены, вдоль Неелова залива, были обнаружены останки и металлическая бляха немецкого моряка кригсмарине. Возможно, это был военнослужащий, направленный на разведку советского аэродрома, который изза неприбытия подводной лодки не смог вернуться на базу и погиб.
Исследователи считают, что площадкой, удобной для создания опорного пункта и стоянки немецкой подводной лодки, оснащенной аппаратурой радиоразведки и получения метеорологических данных, могли быть острова Дунай или Куба, находящиеся вдали от обжитых районов реки Лены, но вблизи к маршрутам движения арктических караванов по Северному морскому пути. Но эти районы и по сей день плохо изучены.
Отметим, что немецкие секретные пункты метеонаблюдений в Арктике обнаруживались и спустя многие годы после войны. Так в 1963 г. советские полярные летчики в районе Северной Земли обнаружили германскую метеорологическую станцию. А недавно в районе острова Кильдин, что примерно в 60 км северо-западнее Мурманска, международной исследовательской экспедицией было обнаружено большое американское грузовое судно типа «Либерти», еще в начале 1945 г. потопленное немецкой подлодкой. «Либерти» относился к разряду судов, способных перевозить за один рейс более 250 танков, они специально строились для доставки Советскому Союзу грузов и вооружений по «ленд-лизу».
Даже спустя 65 лет после Победы над фашизмом, не раскрыта тайна, окутывающая создание, цели и задачи сверхсекретной базы «Туле», или иначе «213», находившейся где-то на советском Севере. Ее постройка, снабжение, транспортная связь с Германией шли не по линии Кригсмарине, а таинственного «Анненербе» – научно-военно-мистического центра Третьего рейха. Что это могло быть – точно неизвестно. Об «Анненербе» и в СССР (России), и в США, где оказались немецкие архивы, документов опубликовано удивительно мало, а те, что увидели свет, дают лишь отрывочные сведения. Но вполне можно предположить, что на «Теле» велись те исследования в военно-научной области, которые более окружены мифами, чем реальными фактами. Речь идет и создании бактериологического оружия, об испытаниях «ФАУ-7», то есть различных моделей нацистских дисколетов. О том, что такие работы велись известно из найденных на Шпицбергене в 50-е годы обломков экспериментального нацистского дисколета, потерпевшего катастрофу. Вероятно, он совершал перелет со сверхсекретной испытательной базы где-то далеко на Севере в Норвегию, где располагались 18 площадок, предназначенных как для запуска, так и для приема испытательных дисколетов. Возможно, поклонники  оккультизма вели поиски трансмерного окна  или «пространственно-временного» туннеля, вход в который, как полагали  некоторые немецкие ученые, находится где-то на Севере. Это окно якобы и  является площадкой для  прибытия и отлета НЛО. А то, что НЛО существуют, нацистскому руководству было известно из результатов экспедиций в Гималаях, а также из обнаруженных  на подконтрольной Третьему рейху территории мест крушения НЛО. Подобный туннель нацисты искали не только в Арктике, но и в Антарктиде. Фантастика?!
Но как тогда относится к истории похода подводной лодки «У-544» (командир капитан-лейтенант Ноллау), входившей в особо секретное подразделение германского подводного флота – «конвой фюрера». Этот конвой насчитывал по разным данным самых совершенных для того времени 35–70 субмарин, способных к длительным плаваниям. Известно, что в апреле 1945 г. с нее сняли почти все вооружение, после чего она прошла некое «переоборудование». Ночью 5 мая 1945 г. в нее загрузили 11 бронзовых контейнеров, одинаковых по габаритам, но разных по весу, содержащих груз особой важности. Этот груз был доставлен на берег двумя автомашинами из колонны, подчинявшейся военной разведке. Затем на борт поднялись 5 человек, лица которых были скрыты под хирургическими масками. Командир получил пакет с печатью гросс-адмирала Деница, объявленного преемником Гитлера после самоубийства последнего, с предписанием вскрыть его в море. В пакете оказались инструкции по размещению и выгрузке пассажиров и груза, который состоял из «реликвий и документов Рейха». По пути следования «У-534» должна была прибыть на «базу Туле», координаты которой будут указаны пассажирами, где груз надлежало выгрузить.
Самым интересным оказался приписанный «У-534» маршрут: прибыть в море Лаптевых, зайти в базу на реке Лена. Затем надлежало выгрузить груз (или его часть) на Северной Земле и, заправившись топливом со складов на секретных базах, взять курс к островам Японии, оттуда – к побережью Южной Америки, а затем на конечный пункт – на «базу 211» в Антарктиде. У лодки был явный некомплект людей, то ли это остались не заполненными  места нескольких пассажиров, то ли эти места предназначались метеорологам с Северной Земли, то ли членам командования базы в реке Лены. Так или иначе «У-534» была потоплена самолетом союзников, а затем в 1977 г. была обнаружена на грунте у берега острова Анхольт (Дания) в проливе Каттегат. В 1993 г. прошла информация об ее поднятии, но спустя и 14 лет  она так и не поднята. Вероятно, есть люди или их наследники, а также организации, причем влиятельные, которым появление «У-534» на поверхности не очень желательно.
Нацистский Третий рейх оставил миру много мрачных тайн. Он раскинул свои щупальца по всему Земному шару – от Арктики до Антарктиды, от Азии до Южной Америки. Но чтобы нацизм не повторился, его надо знать. А значит нам нужна вся правда обо всех опорных базах рейха в Арктике…
Пока что мне удалось систематизировать, обобщить и донести до вас те некоторые сведения и факты, которые опубликованы и доказывают реальность попыток нацистов создать «арктический рейх».

РАЗДЕЛ 3. СВАСТИКА В ДЖУНГЛЯХ АМАЗОНИИ
 (1935-1945гг.)

Проникновение
Эта история началась сразу после прихода нацистов к власти в Германии. Представители монополий и юнкеров (богатых помещиков) заинтересовались Южной Америкой как будущей частью всемирного Третьего рейха. Их манили неисчислимые природные богатства континента, его незаселенные и обширные плодородные территории, крупные морские порты.  Они считали, что обеспечить легкую добычу им поможет слабость многочисленных латиноамериканских государств, их военно-диктаторские режимы, в которых присутствуют прогерманские симпатии и антиамериканские настроения, сотни тысяч немецких переселенцев, особенно активных в XIX–начале XX веков, а также отвлечение основных сил США на военные действия в Европе, Северной Африке, Тихом океане.
Конечно, географическая удаленность Южной Америки, непривычно жаркий и влажный климат, неразвитая сеть железных и шоссейных дорог, тесная связь южноамериканской компрадорской буржуазии и латифундистов (помещиков) с североамериканскими деловыми кругами и банками, широкая сеть агентуры ФБР США (она занималась разведкой и контрразведкой в Южной Америке), –  усложняли задачу,  но не лишало Третий рейх возможности колонизации этого региона. 
Тайное проникновение свастики на южноамериканский континент началось с финансового оснащения и заброски туда тщательно отобранных агентов фашистских спецслужб и нацистской партии. В 1936 г. по заданию Гитлера в некоторые латиноамериканские государства отправились 5 особо доверенных агентов, каждому из которых был вручен капитал в 20 млн. долларов, еще тех полновесных золотых долларов, стоимость которых на сегодняшний день составила бы примерно 1 млрд. долларов. Гитлеровцы не мелочились, ведь это была небольшая цена за целый континент для будущего всемирного рейха.
Агентам предписывалось ассимилироваться, укорениться в местной государственной и финансовой элите, установить связи с местными фашистскими организациями и приступить к созданию подпольных групп, способных в день «икс» оказать необходимую помощь Берлину. Особая ставка делалась на многочисленную региональную немецкую диаспору и ячейки нацистской партии в ней. Операция получила название «Пять ключей».
Отметим, что это была не первая заброска берлинских эмиссаров в Южную Америку. Так еще в 1935 г. в Бразилию прибыл Йозеф Трайпер в сопровождении еще двух «специалистов», направленных СС для формирования основного ядра будущей колонии немецких поселений в бассейне реки Амазонки. У Трайпера и его спутников были десятки помощников, которые изучали район, граничивший с Французской Гвианой, проводили разведку и наблюдения за соседними британскими колониями,  направляли в Берлин предложения об обустройстве предстоящей жизни немецких солдат в Бразилии,  хотя по официальной версии они «коллекционировали образцы фауны и дикой природы». Имеются фотографии Йозефа Трайпера, нацистского лагеря на берегу реки, а также тексты  выступлений нациста. Но самому Трайперу не повезло. Он заболел желтой лихорадкой или малярией и умер. Его похоронили на одном из островов в притоках реки Жари в Бразилии. На могиле стоит деревянный крест, украшенный свастиками. Надпись на могильной плите гласит: «Йозеф Трайпер умер здесь от лихорадки 2 января 1936 г. при выполнении немецкой исследовательской миссии».
Начало Второй мировой войны безусловно затруднило связи южно-американской нацистской агентуры с руководством в Берлине, но отнюдь не прервало их. Самолетами и подводными лодками на континент переправлялись золото, художественные ценности, награбленные на оккупированных территориях, через подставных лиц скупалась недвижимость. Особое внимание гитлеровцы уделяли Бразилии и Аргентине, считая их ключевыми районами в Южной Америке, да и во главе их стояли профашистски настроенные военные диктаторы – Жетулио Варгас и Хуан Перрон. О том, какие в этих государствах царили настроения, красноречиво свидетельствует такой факт: начальник генерального штаба бразильской армии, генерал Гоэс Монтейро, уверовавший в скорую победу немцев, открыто и постоянно носил на мундире фашистский орден.
На многое проливает свет и недавно найденный в архивах Центральной канцелярии службы безопасности Рейха некогда секретный документ, датированный 1942 г., под названием «Южная Америка, колониальная страна». В нем нацисты открыто называют вещи своими именами – колония, и точка. В случае своей победы, а она в 1942 г. казалась им достаточно вероятной, они намеревались после «разгрома» СССР, захвата Великобритании и вторжения на территорию США продолжить свой завоевательный поход по Южной Америке. Большую часть названного документа составили наблюдения и выводы двух агентов, которые совершили разведывательную экспедицию по континенту в 1941–1942 гг. А чувствовала себя фашистская агентура здесь вполне уверенно и свободно. По мнению этих агентов, части вермахта не встретили бы серьезного сопротивления в странах Южной Америки из-за разнообразия проживающих там народов, смешения различных рас, отсутствия «хозяйской руки», т.е. господства «нации арийцев». Они указывали: «Южноамериканские государства были, есть и будут колониальными территориями. Вопрос состоит только в том, что кто овладеет ими». К такому же выводу пришел и  бразильский историк Франсиско Тейшера, который проанализировав документы и факты, утверждал, что в случае победы Рейха, создание немецкой обширной колонии на юге Бразилии было бы только вопросом времени.
Аналогичные планы вынашивались в Берлине и в отношении боливийского нагорья, аргентинской Патагонии, чилийского юга, который в то время часто называли в литературе «индийской Пруссией». Понятно, что подобная  ситуация вызвала большую обеспокоенность Вашингтона, привыкшего считать Южную Америку своим «задним двором» и безраздельной вотчиной. Янки вспомнили о «доктрине Монро», согласно которой ради могущества США необходимо было защищать от вторжения не только Северную, но и Южную Америку. Не случайно еще в 1940 г., после разгрома Франции и предполагаемого немецкого десанта в Великобританию, Пентагон разработал сверхсекретную операцию под названием «Золотой кувшин», которая предусматривала захват американскими войсками (до 100 тысяч человек) всего бразильского побережья – от города Белем на крайнем севере до Рио-де-Жанейро на юге. Кроме того, США, опасаясь, что прогермански настроенные бразильские правители предоставят свои базы ВВС и ВМФ для организации немцами действенного контроля над обширными районами Атлантики, стали требовать, чтобы базы в городах Белем, Натал, Ресифи и Сальвадор были «временно» переданы американской авиации для слежения за подводными лодками германских «Кригсмарине».
В январе 1942 г., после Перл-Харбора (7 декабря 1941 г.), Вашингтон ультимативно потребовал от Бразилии разорвать дипломатические и торговые отношения с нацистской Германией и ее союзниками – Италией и Японией. Бразильские власти, взвесив соотношение сил – Германия далеко и ее войска ведут боевые действия в Европе и Северной Африке, а США рядом и армия в полной готовности – уступили. Введение американскго контингента на территорию страны не состоялся, но 150 морских пехотинцев США прибыли в города Белем, Натал, Ресифи для подготовки баз к приему американских самолетов… Стоит отметить, что эти планы США многие десятки лет держались в строжайшем секрете.
Однако не следует преуменьшать возможности германской агентуры, действовавшей в странах Южной Америки, ибо политика заискивания и страха перед Вашингтоном – это одно, а непротиводействие фашистской агентуре – совсем другое. Агенты Гитлера сумели наладить снабжение немецких подводных лодок топливом, продовольствием, чистой водой, что значительно удлиняло срок их пребывания в океане. Кроме того, они передавали морским волкам адмирала Денница ценную информацию о движении транспортных судов и танкеров США. В этих благоприятных условиях значительно выросло число гитлеровских подлодок, действующих в регионе. Если в начале января 1942 г. у американских берегов курсировали 5 подводных лодок, то в июле их уже было 7, а в сентябре – около 100. И действовали они на редкость эффективно, что ввергало американцев в ужас. Еще бы: ведь только с января по апрель 1942 г., всего за 4 месяца, немецкие подводники отправили на дно 198 кораблей, причем в прибрежных водах и около портов.
Ответные действия американцев были слабыми и мало результативными. Ведь в начале боевых действий на вооружении американской береговой охраны состояли дюжина сторожевиков и сотня устаревших самолетов. Лишь несколько специально оборудованных судов-ловушек могли совершать бесстрашные рейды в Карибском море. Они заставили гитлеровцев считать свои потери – с января по июнь 1942 г. (за 6 месяцев) немцы потеряли 21 лодку. Но  ситуацию это не изменило, нацистские подводники продолжали пиратствовать повсюду – грабили сухогрузы и торпедировали выходившие с Маракайбо и Кюрасао танкеры с топливом. Только в 1943 г. соотношение сил стало другим. Американцам тогда наконец удалось расшифровать код немецких радиограмм и направить в море сотни новейших сторожевиков и эсминцев, поддерживаемых армадой самолетов. К тому же в это же время основные силы немецких подводников были переброшены в Северную Атлантиду для уничтожения больших конвоев, следовавших в Англию и северные порты СССР (знаменитая программа «Ленд-Лиза»). Но это совсем другая история.
Нас же интересуют пути проникновения нацистов в Южную Америку. В этой связи надо отметить, что  под предлогом поисков так называемых «артедантов из Атлантиды» элитарной эсэсовской научной мистической секретной организацией «Аннербе» были организованы многочисленные экспедиции. Одним из высших руководителей «Аннербе» был группенфюрер СС Карл Мария Виллигут (псевдоним «Вайстар») – потомок древнего магического рода и носитель «знаний дьявола», «тайный кардинал» этой организации и приближенный Гиммлера. Именно по его заданию эмиссары «Аннербе» рыскали по всему миру в поисках древних знаний, архивов и магических реквизитов различных тайных обществ. В поисках древнейших уцелевших магических знаний «Аннербе» организовывало экспедиции в самые отдаленные уголки земного шара – в Тибет, в Антарктиду, в Южную Америку на поиски следов мифических древних атлантов и их знаний. Нацисты надеялись, что воссозданные магические методы жрецов Атлантиды и знания этих «прародителей арийской расы» позволят им не только создать «сверхчеловека», но подчинить всех остальных «недочеловеков». Фактически это было стремление к разработке и использованию «психотропного» оружия для установления мирового господства.
В Южной Америке их особо интересовали так называемые «хрустальные черепа», созданные неизвестно когда и кем, но имевшие подаренные якобы богами мистические свойства. Отметим, что не все эти «хрустальные черепа» можно твердо отнести к человеческим. Например, у так называемых «Черепа майя» и «Черепа инопланетянина» присутствуют явно внеземные признаки. Некоторые исследователи считают, это – «следы» космических гостей, посещавших Землю во времена древних цивилизаций Центральной и Южной Америки. Другие высказывают предположение, что «хрустальные черепа» – как-то уцелевшие во время всемирной катастрофы творения мастеров Атлантиды. Возможно поэтому «археологи» из СС так активно интересовались ими. Они буквально из-под ног археологов в Гондурасе увели один из наиболее совершенных образцов «хрустальных черепов» – «Розовый кварц». Известно, что в 1943 г. в Бразилии после неудачной попытки ограбления местного музея были задержаны агенты немецкого общества «Аннербе». На допросах они показали, что их  доставили в Южную Америку на секретном судне абвера (германской военной разведки) – яхте «Пассим» с особым заданием – найти и «изъять» «хрустальные черепа» богини смерти. С такой же целью были заброшены еще несколько групп. Не исключено, что какие-то успехи у них были, хотя, думается, в их руки в большинстве своем попали не очень умелые поделки местных мастеров, предназначенные для коллекционеров 20–30-х годов ХХ века. Но и в наши дни вопрос о предназначении подлинных «хрустальных черепов» волнует умы. Одни ученые полагают, что древние использовали их в лечебных и терапевтических целях, другие выдвигает гипотезу, что эти артеданты служили своего рода приемо-передатчиками, но не обычными, а работающими в диапазоне психических энергий и мысле-образов, и поэтому для них не существует ни расстояний, ни времени. Кто знает? К этому открытию наука начала XIX века только начинает приближаться…

Битва за вольфрам
Следующий мой рассказ о событиях, которые происходили на заснеженных полях Подмосковья, но оказались напрямую связаны с Южной Америкой.
В первые дни февраля в 1942 г. английская радиоразведка перехватила и расшифровала секретное сообщение ОХВ (высшего военного командования вермахта), адресованное командованию отступавших после разгрома под Москвой немецких войск. Следствием контрудара Красной Армии, нанесенного Рейху в декабре 1941 г., стал приказ не допустить попадания к русским тех новейших образцов вооружения и техники, которые проходили испытания во фронтовых условиях. В первую очередь речь шла о сверхсекретных бронебойных снарядах новой конструкции, показавших отличные результаты в поражении советских танков. Чтобы максимально связать в России силы вермахта и тем самым облегчить положение своих войск в Северной Африке, англичане немедленно поставили в известность Верховное главнокомандование Красной Армии. И вот 7 февраля 1942 г. двое советских военинженеров – Алексей Клюев и Владимир Борошев получают приказание начальника артиллерии Красной Армии генерал-полковника Н. Воронова срочно выехать в район Можайска для поиска брошенных образцов фашистской секретной военной техники и боеприпасов. На поиски им были даны всего две недели – до 23 февраля 1942 г. Приходилось спешить.  Трофейное оружие собиралось и свозилось на склады, где военинженер 3-го ранга Владимир Борошев и обнаружил новенькую противотанковую пушку и снаряды к ней.
Пушка имела переменный калибр: в казенной части – 75 мм, на дульном срезе – 55 мм. Но особый интерес представляла конструкция снаряда, которая позволяла за счет сжатия оболочки, выполненной из мягкого металла, обеспечивать высокую скорость полета снаряда и большую пробиваемость танковой брони, что крайне важно для противотанковых орудий. Но главный секрет снаряда заключался в подкалиберном сердечнике, который уверенно пробивал броню и среднего (Т-34) и тяжелого танка (КВ), разрывался и вызывал пожар внутри железной машины или взрыв боекомплекта. В СССР и раньше были известны снаряды с сердечником из закаленной стали, но этот оказался значительно тяжелее и прочнее. Так что это за металл?!
Разгадать загадку помог тонкий клинический анализ сердечника. Металлурги автомобильного завода имени И.Сталина (впоследствии ЗИЛа имени Лихачева) смогли его разрезать и отшлифовать.  Результаты кристаллографического и химического анализа были совершенно неожиданные: сердечник немецкого противотанкового снаряда выполнен из одного из самых прочных и тяжелых в ту пору материала – карбида вольфрама. Стало ясно: исключительно высокая пробивная способность новой противотанковой пушки вермахта обусловлена как высокой скоростью полета – около 1000 м в секунду, так и большой массой и прочностью подкалиберного снаряда. Но откуда у немцев вольфрам? Как известно ни в самой Германии, ни в оккупированных ею странах такого месторождения нет.
О результатах исследований доложили начальнику Главного артиллерийского управления Красной Армии генералу (у всех героев найти и указать имена или инициалы!!!)_Яковлеву, начальнику артиллерии Красной Армии генералу _Воронову, народным комиссарам боеприпасов _Ванникову и вооружений Устинову. Особый интерес к пушке и ее снарядам обнаружился на выставке трофейной техники, организованной в Москве в конце февраля 1942 г., у заместителя председателя Совнаркома СССР, члена Государственного комитета обороны Николая Вознесенского. Он подробно расспрашивал об устройстве пушки и ее снарядов. Он изменился в лице, когда узнал о вольфрамовой начинке подкалиберного снаряда. По его информации получить вольфрам гитлеровцы могли из Испании (неформального союзника Германии) или из оккупированных японцами районов Китая. Правда, вольфрамовые  месторождения есть и в Америке – Северной и Южной.
Историю с появлением вольфрама на оружейных заводах Германии доложили Верховному главнокомандующему. И. Сталин дал указание наркому иностранных дел _Молотову и послам СССР в США –  _Литвинову и в Великобритании – _Майскому связаться с правительствами США и Великобритании и попросить их срочно установить источники и каналы доставки вольфрама в Германию. В дело вступили спецслужбы союзников.
В первую очередь под их строжайший контроль были взяты собственно американские месторождения близ города Милл-Сити в горах Сьерры-Невады (Калифорния), в районе города Бишоп, а также около города Клеймакс, недалеко от Денвера (Колорадо). Сотрудники ФБР выявили там несколько дельцов немецкого происхождения, занимавшихся тайной поставкой концентрата вольфрамовой руды в Германию и получавших на этом большие доходы. Они были арестованы, и поставки оттуда прекратились.
В свою очередь, агенты английской разведки проникли на атлантическое побережье Испании, где в городах (или горах?) Боралья и Панаскейра добывался вольфрам. Подкуп, саботаж и другие спецмероприятия англичан постепенно свели выработку вольфрама к нулю. А того, что Каудильо Франко удалось переслать своему другу Адольфу Гитлеру, едва хватало на изготовление авиационных двигателей.
Спецслужбы США и Великобритании проникли и в Китай, где вблизи городов Даюй и Луякань также велись разработки вольфрама. В результате их действий, выход руды, несмотря на все усилия японцев, начал снижаться. А тут еще английские и американские моряки и летчики принялись активно топить корабли, транспортирующие вольфрам в Японию. И все-таки часть концентрата вольфрама на океанских транспортных подводных лодках перебрасывалась из Японии в Германию еще в 1943–1944 гг., но он целиком шел на создание ракет ФАУ-1 и ФАУ-2, на производство двигателей для реактивных истребителей и на экспериментальные разработки.
Значительно сложнее оказалось перекрыть каналы поставок вольфрама в Германию из стран Южной Америки. Операция «Пять ключей», начатая нацистскими спецлужбами еще в 1936 г., давала там свои плоды. Промышленные разработки вольфрама велись в Перу, вблизи города Пасто-Буэно; в Боливии – в районах Колькури и Оруро; в Аргентине – в районе города Лос-Кондорес, что на притоке реки Параны; в Бразилии – вблизи города Курранс-Новуе и порта Натал (на крайнем северо-востоке атлантического побережья). Именно оттуда уходили в Германию последние тонны вольфрамовой руды, взятые на борт океаническими подводными лодками германского ВМФ. Американцам пришлось или перекупить данные месторождения, или организовать аварии на разработках, которые надолго выводили их из строя, или инициировать многомесячные забастовки рабочих. Но, в конце концов, со своей задачей США справились. Вольфрам перестал поступать в Германию. В 1943 г. исследования очередных образцов трофейных немецких бронебойных снарядов показали, что их сердечники выполнены не из карбида вольфрама, а из закаленной углеродистой стали! Вот откуда уменьшение эффективности огня немецких противотанковых пушек. Значит на военных заводах Третьего рейха закончились запасы вольфрама, а пути его поступления надежно перекрыты. Возможно, это помогло спасти тысячи жизней участников Курской битвы, сражения за Днепр, операции «Багратион», высадки союзных войск и открытия Второго фронта в Европе...

Бегство
1943–1944 гг. – коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Фашистским главарям не до планов завоевания и колонизации Южной Америки, их больше всего волнует вопрос спасения собственных жизней и будущий реванш нацизма. Именно в это время началась следующая южноамериканская история…
10 августа 1944 г. Страсбург. Здесь на тайных совещаниях обсуждается вопрос будущего возрождения Четвертого рейха.  Нацистские главари понимают, главное – на обломках Третьего рейха сохранить квалифицированные кадры и финансы. И основным плацдармом для реализации германских интересов на этот раз должна стать Южная Америка. Но еще раньше по инициативе ближайших сподвижников фюрера был дан старт тайной операции «Огненная земля».
Под покровом темноты на пирсах северогерманских баз флота, оцепленных эсэсовцами, специальные уполномоченные Главного управления имперской службы безопасности (РСХА) контролируют погрузку на подводные лодки многочисленных опломбированных ящиков. Их размещают в торпедных отсеках и минируют на случай захвата субмарины союзниками. Если такое случится, подлодка и ее секретный груз должны быть взорваны вместе с экипажем. Не случайно в составы экипажей включены нацисты-фанатики, которые предпочтут пойти на дно, лишь бы не оказаться в плену.
Лично за трансатлантическими плаваниями спецгрузов из рейха следили рейхсфюрер СС Г. Гиммлер (оказавшись задержанным англичанами в мае 1945г. покончил с собой, приняв яд – и шеф РСХА Э. Кальтенбрунер (повешен, как один из главных военных преступников по приговору Нюрнбергского Трибунала в 1946 г.), М. Борман, фактический руководитель нацистской партии и «правая рука фюрера» (по одним данным – погиб при попытке прорыва из окруженного Берлина 2 мая 1945г., по другим – до своей смерти в 1972 г. нелегально проживал в разных странах Южной Америки, руководя нацистским подпольем).
Что было в этих «секретных» ящиках? Доллары, фунты стерлингов, швейцарские франки, золото в слитках, драгоценные металлами (золото, платина), ювелирные изделия. В ходе операции «Огненная земля» гитлеровцам удалось переправить в Южную Америку поистине огромные богатства. Даже конкистадорам XVI–XVIII веков ничего подобное не снилось. В одну лишь Аргентину, где у власти был профашистски настроенный диктатор Хуан Перрон, было доставлено, помимо валюты, 2511 кг золота, 87 кг  платины, 4 кг 638 г бриллиантов (в нынешнем эквиваленте это примерно 4 млрд. евро).
На что все это пошло? Сколько и куда? Точного ответа на эти вопросы нет и по сей день. С большей долей уверенности можно считать, что эти средства были израсходованы на приобретение банков, промышленных, торговых, строительных компаний, которые в свою очередь принесли немалую прибыль своим владельцам. Обеспечивалась безбедная и комфортная жизнь тысяч бежавших в Южную Америку эсэсовцев, военных преступников, сотрудников спецслужб, активных деятелей нацистской партии и членов их семей. По некоторым данным их насчитывалось не менее 40 тысяч человек. Они проживали по всему континенту – от Мексики на севере, до Чили на юге. В их числе были и печально знаменитый доктор Менгеле (врач-экспериментатор концентрационного лагеря Освенцим) и Эйхман (руководитель акции «окончательного решения еврейского вопроса», т.е. убийства 6 млн. евреев). Ну и, само собой разумеется, значительная часть этих средств пошла на поддержку подпольных или легальных фашистских организаций и партий в Европе, Южной и Северной Америке.
Так в 1946 г. статс-секретарь Геббельса (по рангу – заместитель) Нейман, создает немецкую имперскую партию в Германии в зоне оккупации союзников. После ее запрета в 50-е годы создается Национал-демократическая партия Германии, которая открыто обеляет Гитлера, превозносит Третий рейх и даже участвует в парламентских выборах. Во Франции в конце 50-х–начале 60-х годов активно действует ОАС (секретная вооруженная организация), сделавшая ставку на террор и подготовку к фашистскому государственному перевороту. Эти и другие организации и партии нацистского толка, получали щедрую финансовую помощь от «анонимных благодетелей» из Южной Америки. Нацистские подпольные организации в США имели отношение к убийству Джона и Роберта Кеннеди, Мартина Лютера Кинга. Сегодня то и дело в печати проскакивают публикации о связях неонацистов Германии, Испании, Италии со всемирной исламской террористической организацией «Аль-Кайдой». Финансовые, а в ряде случаев и организационные нити ведут к бежавшим нацистам в Южную Америку. Так что недооценивать угрозу неонацистов Четвертого рейха и сегодня нельзя, хотя это пока только туча на горизонте.
И все-таки нас интересует вопрос: как проходил заключительный этап бегства части активных нацистов из Германии в Южную Америку зимой-весной 1945г.?
Сравнительно недавно стало известно, что в годы Второй мировой войны существовало сверхсекретное соединение немецких подводных лодок, получивших наименование «Конвой фюрера». В него входили 34 субмарины. В конце 1944 г. в Киле с них были сняты торпеды и прочее вооружение, вступать в бой во время плавания им было строжайше запрещено. Экипажи субмарин составляли исключительно неженатые моряки, у которых вдобавок не было ни одного близкого родственника. Согласно предписаниям Гитлера и командующего подводным флотом Германии Денница командиры подлодок должны были взять с каждого подчиненного «обет вечного молчания». На подлодки из «Конвоя фюрера» грузили многочисленные контейнеры с ценностями и секретными документами Третьего рейха, в том числе списки агентуры и компромат на различных политических и финансовых деятелей Европы, владельцев газет, журналов, радиостанций. Кроме того, субмарины принимали на борт сотни таинственных пассажиров, чьи лица были скрыты масками, и огромные запасы продовольствия. Зимой 1945 г. подводные лодки группами выходили в море и бесследно исчезали. Абсолютное большинство из них больше никто не видел. Куда они приходили? На возможную нацистскую секретную базу №211в Антарктиде или, может быть, что более вероятно, на берега глухих джунглей Амазонии, где прочно обосновались нацистские поселения. Не исключено, что подводные лодки были затоплены в прибрежных южноамериканских водах, а люди и грузы перекинуты на берег на простых судах или лодках. Оттуда они доставлялись в крупные города и столицы, где их уже ожидала заброшенная еще в довоенные и в первые военные годы и обустроившаяся агентура. Все это – нелишенные оснований предположения. Но есть и конкретные факты.
В первых числах мая 1945 г. двадцать германских подводных лодок вышли из норвежского порта Берген и присоединилась к другой крупной группе подлодок, плывущих с боевых дежурств от берегов США (среди них и лодка У-530, и другие) в направлении Капо-Верде (Центральная Америка). Пассажиры и члены экипажей понимали – нужно искать спасения самостоятельно, Германия капитулировала. Известно, что одни офицеры решили затопить свои подводные лодки и сдаться на милость победителей, другие решили нелегально вернуться в Европу – у многих там оставались семьи и родные. Но как минимум 6 груженных подводных лодок вместе с ценными пассажирами взяли курс на Аргентину, среди них была У-530 и
У-977.
Тогда и произошла страшная послевоенная морская трагедия. Субмарины пересекали линию экватора, когда наткнулись на военные суда, следовавшие курсом Натал–Дакар. И, несмотря на то, что прошли уже два месяца после окончания войны и капитуляции Германии (!), немцы внезапно атаковали караван, торпедами они потопили бразильский крейсер «Бахия», американское судно ВМФ Eagle-56 и еще 3 английских транспортных судна. Погибло более 400 человек. Вот только правительства США, Бразилии, Великобритании десятки лет об этом молчали. Американцы предпочли считать погибших «пропавшими без вести». Бразильцы утверждали, что гибель крейсера «Бахин» – несчастный случай, а англичане вообще отрицали данный факт. Почему?
Это был настоящий заговор против СССР в начинающейся «холодной войне», которая в любой момент могла перерасти в «горячую». Речь идет об операции «Восход» (у англичан она называлась «Кроссворд»), целью которой было «остановка наступления» советских войск в Европе. США и Англия хотели заставить Красную Армию уйти из стран Центральной и Южной Европы, в том числе ликвидировать советскую зону оккупации Германии, и вернуть СССР в границы 1941 г. С целью организации войны против СССР и уничтожения коммунизма англичане были вынуждены считаться с немецкими военными. Они разработали операцию «Плавание за Южные моря» по переправке немецких подлодок. Так ряду высокопоставленных нацистских деятелей удалось избежать справедливого возмездия. Известно, что в результате этой операции несколько немецких подлодок достигли берегов Аргентины, доставив туда, по меньшей мере, 50 деятелей Третьего рейха. За организацией этого бегства стоял лично Уинстон Черчилль.
Аргентинским морякам было приказано не атаковать идущие к берегам страны немецкие подлодки. Именно поэтому 10 июля 1945 г. прямо против города Мардель-Плата всплыла подводная лодка У-530, на малой скорости она направилась к военному аргентинскому кораблю «Белграно». Подойдя ближе, она подала световой сигнал – просьбу предоставить ей убежище в аргентинском порту. Командовал лодкой Отто Вермотт, который заявил, что вышел из Киля 19 февраля 1945 г., но чтобы не попасть в плен к русским (видимо знал, что ему есть за что отвечать!) некоторое время пережидал у берегов Норвегии, а затем прорвался в Атлантику и пересек океан с севера на юг.
17 августа 1945 г. в воды того же Мардель-Плата зашла подлодка У-977, у нее на исходе было горючее. А еще ранее – 17 июля 1945 г. у аргентинского побережья всплыла подлодка У-530, она тоже сдалась. Оказалось, что все эти лодки пусты – ни пассажиров, ни ценного груза, ни запасов продовольствия. Куда же все они подевались? Командиров подлодок и аргентинцы, и американцы, и англичане допросили и … мирно отпустили на все четыре стороны, даже не объявив их военнопленными.
Стоит задаться вопросом: почему же операция «Восход – Кроссворд» была быстро свернута? Начнем с того, что У. Черчилль на выборах в июне 1945 г. потерпел поражение и к власти пришли лейбористы, которые не пожелали продолжать операцию, считая ее крайне опасной и провокационной. В это же время,  новому президенту США Г. Трумэну военные объявили, что считают крайне необходимым вступление СССР в войну против милитаристской Японии, Они утверждали, что если американские войска будут самостоятельно сражаться с Японией, то цена победы, которую придется завоевывать год-полтора, составит миллионы убитых и раненых американских солдат и офицеров. Вот почему на Потсдамской конференции в июле–начале августа 1945 г. компромисс между Сталиным, Трумэном и Эттли (новый премьер-министр Великобритании) был достигнут и «горячей войны» удалось избежать.
Однако, все документы, касающиеся операции «Восход – Кроссворд», американцами и англичанами были засекречены на 27 лет или на 75 – то есть до 2020 г., и пока они не доступны исследователям. Зато известно, что часть сбежавших нацистов переправилась из Аргентины в Чили, где основала поселение «Дигнидед», которое стало  помесью концлагеря и военной школы СС, где бесследно «пропали» сотни политических противников военной хунты Пиночета в 70–80-е годы ХХ века.
Рассекреченный в 1996 г. доклад ЦРУ свидетельствует, что тогдашний диктатор Аргентины Хуан Перрон уже после крушения Третьего рейха получил с контролируемых СС тайных банковских счетов в Швейцарии 7 млн. долларов. Это была его плата за молчание и непротиводействие прибывшим в его страну нацистам. Всего в Аргентине функционерами СС было куплено около тысячи различных предприятий, компаний, банков, магазинов и ферм. Схема легализации высокопоставленных нацистов оказалась очень хитроумной, но действенной – эсэсовцы и другие военные преступники с помощью хорватских епископов в Ватикане получали фальшивые паспорта, в Аргентине меняли их на «удостоверение беженца» с другой фамилией, а потом получали аргентинское гражданство и новые документы тоже с чужим именем. Отследить судьбу и разыскать конкретного человека стало крайне сложно.
О том, как устроились нацисты в Южной Америке свидетельствует  еще один факт. До 1952 г. Немецкий ученый Рихтер в лабораториях на острове Уэмуль в Аргентине вплоть до 1952 года вел интенсивные ядерные исследования, которые позволили бы аргентинскому диктатору получить собственную атомную бомбу. Финансировали этот дорогостоящий проект нацисты. Но об этом узнали агенты ЦРУ. Понятно, что американцы отнюдь не горели желанием делиться с кем-то атомной гегемонией, к тому же прошло всего 7 лет после окончания войны с нацистским Рейхом. Под угрозой американского военного вторжения военная атомная программа Аргентины была навсегда свернута. А вслед за этим и Перрон был свергнут в результате военного переворота, новое правительство тут же признали США.
Рассказывая историю проникновения свастики в Южную Америку, я все время вспоминал слова казненного гитлеровцами в 1943 г. чешского патриота Юлиуса Фучика: «Люди, я любил вас. Будьте бдительны!»

ГЛАВА 6. ЗАГАДКИ ЛАМЫ В ЗЕЛЕНЫХ ПЕРЧАТКАХ, или ТРЕТИЙ РЕЙХ В ТИБЕТЕ

РАЗДЕЛ 1. ОТКРОВЕНИЕ

В 20–30-гг. ХХ века Тибет был довольно малоизвестен в Европе. О нем ходило много легенд, и он занимал немалое место в воззрениях оккультистов различных мастей и мистиков. Тайны Тибета манили к себе исследователей непознанного и малообъяснимого. Особенно было популярно теософское учение русской оккультистки госпожи Елены Блаватской, провозглашенное во второй половине XIX века. В своем капитальном труде «Тайная доктрина» со ссылкой на сообщения немецких путешественников по Тибету братьев Шлагиптвейт и публикации венгра Чема де Кереши, упоминает о Шамбале и священной книге «Дус-Кви-Хорло» («Цикл времен»). Содержащаяся в этой книге система тибетского мистицизма, по утверждению Блаватской, столь же древняя, как и человек, практиковалась в Индии и Тибете задолго до того, как Европа стала континентом, хотя первые сведения о ней появились только около тысячелетия назад. Составляя единую эзотерическую доктрину – первоначальное откровение, данное человечеству, Блаватская обратилась к древнейшим материальным культам и учениям, сохранившим, по ее мнению, остатки древней традиции.
Следует отметить, что Шамбала для Блаватской и ее последователей это уже не мифическая страна Дэджунг (Источник счастья), но некое реально существующее братство или община посвященных йогов-махатм. В представлениях Блаватской Шамбала – это последнее убежище, уцелевших в мировой катастрофе атлантов.
Листая «Тайную доктрину», мы встречаем и другие упоминания о Шамбале. В рамках довольно сложной хронологии истории Земли, описанной Блаватской, этой стране, сокрытой в подземных пещерах, тоже нашлось место.
Слово Шамбала (тибетское – Шам-бха-ла) имеет двоякое значение. В символическом смысле Шамбала – это олицетворение времен грядущей правды, победы добра над злом, наступление века истины и единства человечества (век Майтрейи). В конкретном смысле Шамбала – это потаенное место пребывания в Центральной Азии общины великих держателей и носителей мира – Владыки и его сподвижников махатм. В Шамбале, в которой якобы обитают мудрецы, сохраняющие древнее знание, доставшееся им в наследство от погибшей цивилизации. Нацистский агрессор и кровавый диктатор Адольф Гитлер пытался установить с этими мудрецами контакт для обретения фантастического могущества, в первую очередь, в военной области.
В связях нацистов Германии с Тибетом обычно судят по наличию свастики в символике двух этих государств. Однако свастика немецкого нацизма имеет довольно отдаленное отношение к буддизму (официальная религия в Тибете). Дантист Фридрих Крон, разработавший в начале 20-х годов символику партии национал-социалистов, опирался не на буддистские символы, а на работы исследователя древней германской истории Гвидо фон Листа, который в свою очередь позаимствовал многие свои идеи у Блаватской. Таким образом, свастика нацистов (правосторонняя, т.е. символ ночи – Луны, зла, насилия, агрессии, в отличие от буддистской – левосторонней, т.е. символа дня – Солнца, добра, мира) вырастала из мифов о древней цивилизации, а не из классического буддизма. Такую свастику утвердил Гитлер, и она официально стала сначала символом нацистской партии, а после 1933г. – символом и Третьего рейха до мая 1945г. Под ее ореолом гитлеровские войска захватывали многие европейские страны и вели 4-х летнюю войну с СССР и странами антигитлеровской коалиции, уничтожали города, села, миллионы людей на захваченных территориях.
В 1919г. было основано эзотерическое и мистическое «Общество Туле»  с идеями военного реванша за поражение Германии в первой мировой войне, превосходства арийской расы, мирового господства немцев. Одним из основателей «Туле» был геополитик Карл Хаусхофер, бывший генерал Киизеровской армии, мистик и исследователь Тибета. До 1-й Мировой войны он совершил вместе с Г.Гурджиевым, тоже мистиком и ясновидящим, несколько путешествий на Восток, включая и Тибет, где подробно знакомился с древними религиозными системами воззрений. Это была удивительная, незаурядная личность, к сожалению направленная в сторону реакции и военной агрессии.
В начале 20-го века Хаусхофер стал военным атташе Германии в Японии, где был посвящен в одну из самых таинственных организаций Востока – орден «Зеленого дракона», затем прошел специальную подготовку в монастырях столицы Тибета – Лхасе. Он выдвинул теорию о существовании якобы великой цивилизации ариев на месте сегодняшней пустыни Гоби, процветавшей примерно 3–4 тысячи лет тому назад. После того, утверждал Хаусхофер, как эти места обратились в пустыню в результате то ли геологической катастрофы, то ли странной войны с использованием какого-то всеуничтожающего оружия древних, уцелевшие арии переселились частью в Индию, частью – на север Европы. Центральная Азия с Монголией и Тибетом вошла в нацистскую мифологию как прародина германцев, как начало всех начал. Символом общества «Туле» стала перевернутая свастика. Членами этого общества стали привлеченные Хаусхофером будущие вожди Третьего рейха – Гитлер, его заместитель по партии – Гесс, главный нацистский идеолог – Розенберг.
Интересно, что Г.Гурджиев был однокурсником по церковной семинарии и другом Иосифа Джугашвили (Сталина). Сталин был исключен из семинарии из-за того, что принимал активное участие в революционных подпольных кружках, а Гурджиев – из-за увлечения оккультизмом и мистицизмом восточного толка, но он успел познакомить Сталина с основами эзотерических знаний. У них сохранились контакты и позже, когда Гурджиев вначале переехал в Германию, затем во Францию. В годы Второй мировой войны Гурджиев находился в США. Погиб в автокатастрофе в 1949г.
Таким образом, можно констатировать, что оккультисты и мистики оказали значительное идейное влияние на становление двух наиболее жутких диктаторов 20-го века, истребивших в войне и концлагерях десятки миллионов человек. Между прочим, первоначально отличительным знаком бойцов Красной Армии Советской России в 1918г. была левосторонняя свастика (у нацистов – правосторонняя), замененная в 1919г. Троцким, приехавшим из эмиграции в США, красной звездой – знаком последователей Антихриста. Видимо, недаром в 20-30-е годы были в СССР разрушены и ограблены тысячи церквей и сотни монастырей, расстреляны или брошены в ГУЛАГ десятки тысяч священников и монахов.
В гитлеровской Германии тоже преследовали и католических, и протестантских священнослужителей, многих бросали в концлагеря, некоторых казнили. Нацисты вовсю возрождали древнегерманские языческие обряды.
Трагична судьба этих двух мистиков, воззвавших к жизни и немецкого, и советского диктаторов. Хаусхофер принял яд после казни нацистами своего сына, участвовавшего в заговоре 20 июля 1944г. против Гитлера, а Гурджиев, как слишком много знавший, по всей вероятности был убит советскими спецслужбами.
 В начале 20-х годов ХХ столетия в Берлине появился странный тибетский монах, прозванный в оккультных кругах «человеком в зеленых перчатках». Он на удивление точно трижды заблаговременно оповещал общественность через прессу о числе нацистских депутатов, которые пройдут на выборах в рейхстаг. Этот монах стал известным и в высших нацистских кругах, регулярно принимал у себя Гитлера. Поговаривали, что этот «восточный маг» владеет «ключами», открывавшими дверь в царство «Агарти» (тайный центр в Гималаях, являющийся оплотом «Высших неизвестных на Земле и окном связи с внеземными силами». Позднее, когда нацисты пришли к власти, Гитлер и Гиммлер не делали ни одного серьезного политического или военного шага без консультации с тибетским астрологом. Интересен факт, неизвестно настоящее у него было имя или это был псевдоним, но его звали «Фюрер»!
В 1926г. в Берлине и Мюнхене появились колонии тибетцев и иудеев, исповедовавших религиозный культ Бон-по, а в Тибете открылось общество «Зеленых братьев», родственное оккультному обществу «Туле» в Германии. Нацисты установили с тибетскими ламами самую тесную связь. В исполнении своей мистической миссии Гитлер надеялся на помощь высших сил. Гитлер верил в Шамбалу – город насилия и мощи, который якобы управляет стихиями, человеческими судьбами и готовит человечество к «Повороту времен». Маги – водители народов, якобы могут заключать с Шамбалой мистические союзы, принося человеческие жертвы. По мнению вожаков нацизма, массовые человеческие жертвоприношения, побеждают равнодушие «могуществ» – сил мрака и зла, побуждали их к помощи жертвователям. Поэтому и были убиты миллионы евреев, 750 тысяч цыган, многие миллионы других людей, что в этом вожди нацизма видели глубокий мистический смысл. Они так пытались оправдать невиданные в истории человечества кровавые злодеяния. Известно, что Гитлер и другие лидеры нацизма были убеждены в своей избранности и что на Востоке есть в Гималаях страна, где властвует высшая сила – Король Ужаса или Повелитель мира, и эта высшая сила помогает им в видениях и «голосах».
Что такое Бон-по? Религию Бон-по исповедовали в Тибете еще до прихода буддизма. Эта религия основана на верованиях в злых духов (анемических, т.е. природных) и способах как борьбы с ними, так и их использования. Адептов религии Бон-по считали в Тибете лучшими в отношениях с потусторонними силами. Нацисты очень интересовались этой религией, так как в некоторых буддистских монастырях, особенно в монастырях Бон-то, возникло желание использовать интерес германских политиков в своих целях. Союз Бон-по и фашизма оказался настолько тесен, что тысячи тибетских лам добровольно приехали в Германию и были и в составе личной охраны Гитлера, и в высших военных штабах в качестве советников, и в секретном проекте Гитлера и Гиммлера – в институтах Анненербе, и выступали в качестве ясновидцев и порицателей. Во время штурма Берлина советскими войсками в конце апреля 1945г. они насмерть защищали рейхканцелярию и бункер Гитлера и были одеты в немецкую форму без знаков отличия. Своих раненых они сами добивали, а когда кончались боеприпасы, совершали самоубийство. Ни одного живого не попало в плен, документов при них не было. Помощники зла получили по заслугам. Тайна загадочного монаха не была раскрыта, т.к. 25 апреля 1945г. советские солдаты нашли в одном из берлинских подвалов шесть мертвых тибетцев, лежавших в виде круга, а в центре этого круга находился некто в зеленых перчатках. Все они приняли яд, разочаровавшись в непобедимости того, кому они так усердно служили в течение многих лет. Так советский солдат вогнал последний гвоздь в обитель зла с востока, нашедшего приют в нацистской Германии.

РАЗДЕЛ 2. В ПОИСКАХ ШАМБАЛЫ

Все, что мы уже знаем об оккультистских предпочтениях нацистов, делает нам понятным и их пристальный интерес к Тибету, в частности, к тому району Гималаев, где на протяжении 15 лет (1930–1945 гг.) по личным приказам Гитлера и Гиммлера участники экспедиций искали легендарную Шамбалу.
К сожалению, материалы этих экспедиций, и те, что в качестве военных трофеев попали к союзникам по антигитлеровской коалиции, и те, что продолжают храниться в Германии, до сих пор не рассекречены. Видимо, далеко не случайно правительства США, Великобритании, Германии объявили, что предполагают открыть секретные досье только в 2044 г., т.е. через 100 лет после проведения этих, якобы ничем не примечательных экспедиций. Так же неизвестна судьба материалов, которые в мае 1945 года попали в руки советских войск, а затем в 25 железнодорожных вагонах были вывезены в СССР. Но нет ничего тайного, что не стало бы явным. Из секретных архивов разными путям на свет появляются отдельные факты, описания событий и судеб людей, которые так или иначе оказались связаны с деятельностью самой загадочной организации нацистской Германии – института «Аннербе» (или Анненербе ?, см. написание в других главах).
Доподлинно известно, что первые экспедиции в Тибет состоялись еще до прихода нацистов к власти, в период, когда их партия стала столь заметной силой в Веймарской республике, что сумела получить серьезные финансовые средства как от германских промышленников и юнкеров, так и от международных монополий. С самого начала в организации этих экспедиций принимала активное участие эсэсовская разведка, сотрудник которой Вильгельм Байер завербовал в качестве агента индуса средних лет, проживавшего в Германии. Этот индус, получивший псевдоним «Раджа», рассказал о крохотной и загадочной долине Кулу, лежащей среди вечных каменных громад на высоте четырех километров над уровнем моря, и о таинственном подземном городе, вход в который закрыт заклятием. Жители долины часто слышат шум, доносившийся из-под земли, неоднократно они совершали попытки войти в таинственный город, но никто не смог этого сделать. Еще он поведал, что в одном из храмов долины якобы храниться священная книга, в которой можно найти ответ на вопрос о тайне происхождения жизни на Земле.
Соблазн постичь основы мироздания был так велик, что в конце 1930 г. в загадочную долину Кулу была отправлена экспедиция из 5 человек, в числе которых были и Вильгельм Байер и Раджа. Вернулась они в Германию только через 4 года. Экспедиция не смогла обнаружить подземный город, тем не менее, Байер привез спрятанную в деревянный пенал очень древнюю рукопись на санскрите. В рукописи содержались сведения об истории Земли, кроме того, там была обнаружена информация о некоторых технических особенностях летательных аппаратов, использовавшихся древними для быстрого передвижения по Земле. По мнению ряда исследователей, эти сведения Третий рейх и использовал для создания дисколетов, намного опередивших конструкторскую мысль ХХ века. Существует версия о том, что 17 мая 1944 г. летательный аппарат под шифром «Ф-7», имевший форму диска, совершил свой первый и уникальный полет. Якобы имеется рапорт конструктора дисколета Гитлеру, в котором изложены тактико-технические сведения аппарата. Но правда истории состоит в том, что не успев наладить производство новых видов вооружения, кровавый рейх пал под ударами армий СССР, США, Англии.
Большую известность получили сведения о второй экспедиции в Тибет, которая состоялась в 1931–1932 гг., но финансировалась американцами. Возглавлял ее доктор Гучо Вейгольд. В группу исследователей входил и молодой немецкий орнитолог и зоолог Эрнст Шеффер, который считался отличным охотником и стрелком. Мало кто знал, что он – членом нацистской партии. При переправе через одну из бурных рек Гучо Вейгольд сломал ногу, и Эрнест Шеффер принял руководство экспедицией на себя. Впоследствии эта экспедиция стала называться немецкой «экспедицией Шеффера», хотя в ее составе были и американцы.
Коротко о Шеффере. Он родился в 1910 г. в семье директора заводов резиновых изделий «Феникс» в Гамбурге. После окончания с отличием гимназии, он продолжил учебу сначала в Гейдельбергском, а затем Геттингенском университетах. По отзывам знавшим его людей он был человеком азартным, волевым и предприимчивым.
Обстановка на пути движения экспедиции была крайне тревожной. В Китае шла гражданская война, кроме того, вооруженные столкновения организовывали князьки и вожди отдельных племен. Так, на севере страны экспедиция наткнулась на Красную армию Мао Цзэдуна и еле сумела уйти.
Результаты экспедиции были блестящие. Шеффер стал первым европейцем, который увидел бамбукового медведя – большую панду (ныне является символом КНР), убил его, а чучело привез в Европу, что стало настоящей сенсацией. Кроме того, он установил, что в географических атласах неправильно указан исток одной из величайших рек Азии – Янцзы, на самом деле она вытекает из болот Сайден, что значительно севернее мест, указанных в атласах. Он также исследовал местные флору и фауну, обнаружил много реликтовых растений, еще не описанных ботаниками. И хотя пробиться в Тибет участникам этой экспедиции не удалось, они разведали пути прохода туда, получили точные сведения об особенностях местного населения, о политическом положении страны, что было крайне важно для последующих экспедиций. А они скоро последовали.
Новая экспедиция состоялась в 1935 г., она также финансировалась американцами – Филадельфийской академией естественных наук – и, частично, германской стороной. Шеффер вошел в состав и этой экспедиции как ученый, имеющий опыт подобного путешествия. Маршрут исследователей пролегал вдоль реки Янцзы, что значительно облегчало и ускоряло передвижение. Но в самом начале пути между немцами и американцами случились серьезные разногласия на идеологической почве. Инициатором их был Шеффер, который вряд ли действовал на свой страх и риск. Гитлеровцам не нужны были американские свидетели и участники их изысканий в Тибете. Американцы вернулись назад, а немцы, со свойственным им упорством (или приказом ?), продолжили путь на запад. Их целью были непальские монастыри, укрывшиеся в неприступных горных долинах и сохранившие древние рукописи. Несмотря на все естественные трудности пути по диким и неизученным местам, противодействия китайцев, оккупировавших в это время Непал, Шефферу удалось успешно завершить экспедицию. Свернув на юг, к истокам другой великой реки Юго-Восточной Азии – Меконга, и сделав огромный круг (до тибетской столицы Лхасы оставалось 14 дней пути), исследователи снова очутилась в Китае. По их словам, экспедиции не пошла в Лхасу, так как люди «очень устали», во что верится с трудом…
Шеффер стал автором ряда научных открытий. Он первым из европейцев описал антилопу, оранго, карликового голубя и голубую овцу. Его удостоили чести выступить с докладом в Азиатском обществе (Индия) клуба Гималаев. В докладе отчетливо предстали те расистские настроения Шеффера, которые явно отвечали идеям нацизма. Особый акцент он сделал на арийском и кавказском подвидах людей, которые много веков тому назад смешались с народами тибетского происхождения.
По версии французских журналистов Луи Повеля и Жана Бержье, изложенной в их книге «Утро магов», одной из задач экспедиции в Тибет был поиск хранилища неведомых сил и установление союза с древним центром могущества – Шамбалой. Гитлеровцы свято верили, что именно арийская раса может заключить договор с Шамбалой и стать хозяином планеты. Гитлер был убежден в своей избранности и верил, что подписание пакта с Высшими Силами изменит на тысячелетия жизнь на Земле и придаст смысл ныне бесцельному уделу человечества.
Контакт с Шамбалой в ходе этой экспедиции, правда, не состоялся, но в Германию были привезены чучела неизвестных в Европе зверей и коллекции растений. Но главное – было доставлено (куплено, украдено, подарено?) множество различных древних рукописей. Жемчужиной среди них оказалась рукопись XVII века «Дорога Шамбалы». В ней приводился список тех священных мест, пройдя через которые можно добраться до легендарной страны. Хотя многие названия этих мест за прошедшее время изменились, но маршрут в целом был ясен.
За участие и результаты в этих двух экспедициях рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер присвоил Эрнесту Шефферу звание оберштурмбанфюрера СС. Кроме того, в 1937 г. Шеффер на основе материалов, привезенных из Тибета, защитил диссертацию. Рейхсфюрер СС, присваивая ему офицерское звание, видимо, посчитал, что молодой, но уже знаменитый ученый может поднять престиж СС и окажется полезным для работы в «Аннербе», и посулил исследователю неограниченные финансовые возможности. Руководство «Аннербе» со своей стороны надеялось использовать Шеффера для изучения лингвистических и этнографических вопросов. Он дал согласие. Однако позднее, объявив Аннербе оплотом лженации, Шеффер начал готовить собственную экспедицию в Лхасу – столицу Тибета. Особенно сложным был вопрос финансирования – на экспедицию требовалось 60 тысяч рейхсмарок, которые не были заложены в бюджете «Аннербе», и вышестоящие начальники организовали бюрократическую волокиту этого вопроса.
И, тем не менее, энергичный Шеффер деньги нашел. Он собрал почти в 2 раза больше средств – 112 тысяч рейхсмарок. Финансировать его согласились крупные немецкие промышленники: 80% требуемых средств дал Совет по рекламе, а 20% – отдельные предприниматели. За это Шеффер должен был осуществить скрытую рекламу германских товаров. Но самое главное – его проект поддержал лично Гиммлер. Шеффер за опыт и научные заслуги был назначен руководителем экспедиции. Его заместителем стал ставленник СС антрополог-расист Бруно Бегер. Он имел собственную программу исследований: изучение останков нордических переселенцев в Тибет; определение полноценных рас, смешанных и неполноценных; классификация рас в Тибете на предмет выявления остаточных признаков нордических черт; исследования влияния климата на психику и физиологию людей.
В состав экспедиции вошли еще Краузе Эрнст – оператор, Карл Винерт – геофизик, Эдмонт Гир – технический руководитель. Участников экспедиции пригласил к себе Генрих Гиммлер. О чем шла речь на этой встрече неизвестно, она велась без стенограммы и протокола. Но о том, какие задачи поставил перед участниками экспедиции рейхсфюрер СС можно судить по их действиям, а также по той оценке, которой они были удостоены руководством рейха.
В конце апреля 1938 г. экспедиция в полном составе прибыла в Калькутту (Индия). Здесь друг Шеффера, американский ученый _Долан, дал ему на дополнительное снаряжение и вьючный скот на сумму в 4 тысячи долларов. По некоторым данным, в годы Второй мировой войны _ Долан был сотрудником Управления стратегических служб правительства США – американской разведки. Отметим одну важную деталь. В Калькутте к Шефферу присоединились еще 12 человек. Имена двух из них известны – это Каронахи (переводчик), тибетец, живший в Берлине и бывший посланником лам из Лхасы, и Ева Шмаймюллер (ученый, тибетолог). Сведения о десяти других не сохранились, известно лишь, что среди них были радист и два профессиональных разведчика. Задачи еще пятерых человек в этой группе остались неизвестными. Видимо, дело было в том, что эти 10 безымянных участников экспедиции были откомандированы не Аннербе, а отделом гестапо IV-Е-2, ведающим странами Востока. Скорее всего эти люди были внедрены с расчетом на длительную работу.
В это время обстановка в Китае была крайне сложной, и в условиях японской агрессии в Китае и европейского кризиса из-за Судетской области в Чехословакии Шеффер оказался на острие пера западных журналистов. Они забыли о его заслугах в науке и называли шпионом. Спас ситуацию господин Голд, занимавший высокий пост в английской администрации (по некоторым данным был связан с Интелвиженс Сервис – английской разведкой). Благодаря его вмешательству экспедиция Шеффера без особых приключений добралась до Лхасы, где была встречена тибетскими властями.
Шеффер сумел организовать так называемую «Встречу Западной и Восточной свастик». По этому поводу регент Тибета Квотухту 18-го числа первого тибетского месяца года Земляного Зайца (1939 г.) написал теплое послание Гитлеру, в котором выразил намерение на дальнейшие расширение дружественных отношений между правительствами Тибета и Германии. Кроме того он указал, что «сахиб Шеффер не имел ни малейших трудностей в его пути по Тибету». Гитлеру были посланы подарки: серебряная чашка с крышечкой, украшенная драгоценными камнями, асоб – собака особой тибетской породы терьеров, аши – шелковый платок (обязательный подарок в Тибете, который преподносится в знак уважения). Были проведены секретные переговоры о поставке германского оружия для нескольких тысяч тибетских солдат. Так Германия усиливала свое влияние в Тибете.
Экспедиция пробыла в горах более двух месяцев и проделала огромную работу. В частности, ее участники посетили священное место Тибета Ярлинг и священную вершину Капгенджунгу, недалеко от которых, согласно древней легенде, в недоступной горной долине находится один из входов в подземный мир.
Была налажена постоянная радиосвязь между Лхаса и Берлином. Как рассказал один из фильмов российского телевидения, с этой целью на вершине одной из гор был установлен ветряной двигатель, который питался от аккумуляторов. Все подходы к нему были заминированы. Предполагалось, что в случае попыток подобраться к нему, произойдет мощный взрыв, который вызовет сход лавины в горах. Это, собственно, и произошло в конце 1942 г., когда английский отряд попытался захватить установку. Из отряда мало кто уцелел, но выжившие рассказали, что нашли небольшой немецкий лагерь, в спешке покинутый людьми. Их следы привели к каменной скале, где они таинственно оборвались. Создалось впечатление, что люди туда вошли, но обратно не выходили.
Сохранилась кинопленка, снятая немецким оператором экспедиции. Помимо оригинальных строений Лхаса и Ярлинга на ней были запечатлены многочисленные ритуалы и магические практики. На ней запечатлено как гуру вызывают злых духов, медиумы входят в транс, отсняты и истерические танцы монахов-бонцев. Интересно, что немцев интересовал не столько буддизм, сколько религия бон. Адепты религии считают бон лучшими в отношениях с потусторонними силами. В фильме присутствует эпизод антропологических измерений голов тибетцев. Доктор Белер проводит снятие гипсовых масок и измерения черепов местного населения, явно на предмет «изучения остатков нордических примесей среди аристократов Внутренней Азии». Бегеру (или Белеру?) удалось исследовать физическое строение тела и черепа более чем у 300 тибетцев. Была составлена гипсовая коллекция тибетских лиц для определения сходных с арийцами черт. Бегер пришел к выводу, что черепа тибетцев свидетельствуют о переходности их расы между арийцами и монголами и могут служить звеном для германо-японского альянса. Это был «хороший» ученый, он четко понимал, чего хотят от него и его «научных» изысканий нацистские правители. Германия. Италия и Япония сумели заключить «Антикоминтерновский пакт», нацеленный не только против коммунизма и СССР, но и на войну за мировое господство.
У Шеффера программа исследований была общебиологической. Он продолжил начатые в предшествующих экспедициях работы по поиску и изучению реликтовых растений, насекомых и животных. Гиммлер торопил экспедицию с возвращением – назревала Вторая мировая война. Однако ее участники успели пройти по большинству монастырей, указанных в древней рукописи «Дорога Шамбалы», но, якобы, Шамбалу не успели найти и не установили связи с махатмами – священными посредниками между людьми и Высшими Силами, общающимися с внеземным Разумом.
Но есть другие свидетельства. Вот что в опубликованных «Дневниках Гесса» пишет Рудольф Гесс, заместитель фюрера в нацистской партии, член общества «Туле», человек из ближайшего окружения Гитлера: «Поход Германии на Восток, по сути, был санкционирован Центром космического контакта на Земле, так называемой Шамбалой. Махатмы не только подсказали Гитлеру необходимость разгромить источник пролетарского зла, захватившего территорию России, но и направили в генштаб рейха своих специалистов. Воины Шамбалы (тибетцы) оказались не только в личной охране фюрера, но и в центре стратегического планирования. Именно они называли день и даже час нападения». И далее Гесс сокрушается, что приказы Гитлера установлению жестокого «нового порядка», предписывающие уничтожение большого числа «неполноценных» людей и населенных пунктов, полностью изменило отношение махатм к нему. И хотя посланники Шамбалы оставались при Гитлере до последнего его часа и погибли под ударами советских войск, Гитлер лишился энергетической поддержки Шамбалы. Заканчивает Гесс свои записки выводом о том, что к середине 1942 г. нацисты и их армия уже были обречены на полное поражение. Вывод напрашивается сам собой. Как же так – Шамбалу не нашли, махатм не встретили, а помощь Шамбалы у нацистов была. Доверять или не доверять словам Гесса, решать надо самостоятельно, но стоит учесть, что у этого человека до его полета в Англию 10 мая 1941г. в Третьем рейхе не было тайн. На мой взгляд, главное в другом: поддерживала или не поддерживала Шамбала фашистского зверя, хребет ему сломали Красная армия и армии союзников.
А пока вернемся к Эрнсту Шефферу. Известно, что в 1939 г. он привез Гитлеру документы такой важности, что он держал их в личном сейфе. В руки фюрера попал «Ганджур» на тибетском языке (религиозный трактат о смене циклов и эпох в развитии и катастрофах человечества), а также свод священных буддистских текстов в 108 томах, которые до тех пор в Германии были неизвестны. И возможно, не случайно с 1940 г. начинается бурный подъем и расцвет немецкой технической мысли – ракеты, реактивная авиация, вертолеты, попытки создания атомной бомбы и атомного реактора и т.д.
В Мюнхене возвратившегося Шеффера встретил сам рейхсфюрер Гитлер и сотрудники прессы. Успех экспедиции был очевиден. Э.Шеффер был награжден знаком элитной части СС «Мертвая голова», а также мечом, украшенным эсэсовскими символами. Гиммлер поручил ему подготовку группы из 30 эсэсовцев для заброски в Лхасу, которые должны были переправить оружие для 1000–2000 тибетцев. В задачу этого отряда входила атака на южноиндийские аванпосты на границе с Непалом и на блокпост англичан в самом Лхасе. Только по этому факту можно судить, что Шеффер на встречах с регентом Тибета вел разговор не о погоде, а о конкретных политических шагах: Германия обещала поддержать Тибет в его вооруженной борьбе с английскими захватчиками. Но из-за грянувшей 1 сентября 1939г войны в Европе этим планам не суждено было осуществиться. По этой же причине не состоялась еще одна планировавшаяся на 1940 г. экспедиция Шеффера в Тибет.
Но он не был забыт. В 1942 г. Эрнест Шеффер был назначен руководителем Имперского Института исследований Центральной Азии. В 1944 г. в Германии началась пропагандистская кампания под девизом «Дружественный и таинственный Тибет». Благодаря работе в этом Институте Шефферу удалось избежать участия в военных программах, и по окончанию войны его не привлекли к ответственности за преступления нацизма, и хотя он был офицером СС, успешно прошел денацификацию. В 1950 г. он издал книгу «Праздник белых шарфов: исследовательская экспедиция через Тибет в Лхасу, святой город божественной страны», но в ней нет ни слова о поисках Шамбалы. Однако в тех архивных документах, которые увидели свет, говорится о комплексных научных задачах экспедиции 1938–1939гг., среди которых наряду с квалификацией рас в Тибете, выделения остаточных признаков нордических черт, установления дипломатических отношений, значатся и поиски мистической страны Шамбалы.
Нацисты предприняли еще одну попытку проникновения в Тибет. Новая экспедиция, несмотря на ожесточенные сражения на море, в воздухе и на суше, была отправлена в Гималаи в январе 1943г. Немного предыстории: 28 ноября 1942 г., вскоре после окружения армии Паулюса под Сталинградом, Гиммлер убедил Гитлера в необходимости срочно отправить в туда опытных альпинистов – офицеров СС, которые должны были восстановить прервавшуюся радиосвязь между Лхаса и Берлином и вновь попытаться отыскать Шамбалу. В проекте решения, переданного фюреру, находилась также карта, составленная в результате предыдущих экспедиций, где указывалось примерное местоположение Шамбалы. Руководители Рейха все еще верили, что с помощью таинственных, всемогущих мудрецов и магов Шамбалы можно добиться победы.
Вскоре в обстановке строгой секретности из Берлина в Тибет отправились 5 человек, возглавляемых профессиональным австрийским альпинистом Генрихом Харрером и доверенным лицом Генриха Гиммлера Петером Ауфшнайтером. Однако английская разведка работала хорошо, и в мае 1943г. вся группа была арестована в британской Индии. Англичане ведь тоже искали дорогу к восточным чудесам и им не нужны были конкуренты, тем более в период войны.
Генрих Харрер за год нахождения в тюрьме совершил 4 побега. Его ловили и доставляли обратно, после чего ужесточали режим для всех заключенных. Но мысль о свободе и выполнении задания не оставляла участников группы. Товарищи Харрера во главе с Петером Ауфшнайтером подготовили побег, который, наконец, увенчался успехом. Правда, только двоим удалось уйти от погони и избежать болезней. Они вместе двигались в сторону Тибета, но при невыясненных обстоятельствах Петер Ауфшнайтер пропал – то ли решил вернуться в Германию, то ли его задрал зверь. Генрих Харрер скитался по Тибету в поисках Шамбалы целых 5 лет и лишь случайно узнал от встреченного в горах индийского торговца, что Германия капитулировала и война закончилась.
В 1948г. Харрер добрался до тибетской столицы Лхасу, немцев хорошо здесь помнили. После трехлетнего пребывания при дворе Далай-ламы он в 1951г. вернулся в Австрию, с собой он привез архив. Но ознакомиться с ним ученым не удалось: архив сразу был конфискован британцами. Позже альпинист выпустил в свет книгу мемуаров «Семь лет в Тибете». К тому времени, когда увидела свет часть его доклада Гиммлера Гитлеру, Харрер был еже мертв, но официально он так и не признал, что был направлен в Тибет рейхсфюрером. Он унес эту тайну последней экспедиции нацистов в Тибет в могилу, выполнив тем самым обет молчания эсэсовцев.
Что касается содержания его архива, то британские власти рассекретить эту информацию отказываются. Некоторые исследователи мистики Третьего рейха говорят о том, что причиной этому стала пленка, на которой запечатлен обряд вызова злых духов и вхождение в экстаз монахов культа Бон-по, которые якобы могли общаться с Высшими Силами.
Такова далеко не полная история экспедиций нацистов в Тибет и поисков Шамбалы. Тайна «ламы в зеленых перчатках» и многое другое не разгаданы и по сей день.

 
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ПО ТУ СТОРОНУ ДОБРА И ЗЛА

ГЛАВА 6. ТЕХНОМАГИЧЕСКАЯ РЕАЛЬНОСТЬ – АННЕНЕРБЕ;
(1935-1945гг.)

Предисловие

«Анненербе» (в переводе с немецкого – «Наследие предков»). Что это: миф или легенда о темных, глубоких тайнознаниях доисторических цивилизаций, от которых, возможно, они и погибли, или это инопланетные знания, адаптированные к уровню земных достижений науки и технологий, или это магические тайны потусторонних сил, или весьма талантливые догадки и прозрения передовых для своего времени ученых и конструкторов, которые не мучались соображениями  морали или ответственности за свои бесчеловечные открытия и изобретения? Давайте вместе попытаемся найти ответы на этот вопрос?
История этой строго засекреченной организации, созданной по личному указанию Адольфа Гитлера, началась без малого 80 лет назад.  Ее деятельность, в первую очередь в сферах пропаганды, медицины, техники, и сегодня продолжает оставаться предметом самого пристойного внимания лидеров ведущих стран мира: США, России, Франции, Англии, Китая. Руководил «Анненербе» глава СС Генрих Гиммлер, а также несколько наиболее приближенных к нему лиц. За 12 лет существования, а именно в период с 1933 по 1945 гг., на обеспечение организации, осуществление ее проектов, экспедиций, конструкторских разработок и опытных образцов была потрачена, по имеющимся данным, колоссальная сумма – 50 млрд. золотых рейхсмарок.  А это значительно больше той суммы, которую американцы выделили на создание атомной бомбы в 1940–1945гг. (так называемый «Манхэттенский проект»), а их финансовые и материальные ресурсы были несравненно более значительными.
Авторы многочисленных публикаций и телевизионных программ,  посвященных этой теме, часто пытаются представить, что «Анненербе» была чуть ли не клубом по интересам или кружком любителей археологии, древнегерманской истории и филологии, которые даже если и занимались чем-то не тем, все равно не достигли каких-либо весомых результатов. Вся их затея якобы была пустой тратой времени, сил и денег. Причиной такой интерпретации деятельности «Анненербе», во многом, видимо, стало то, что сразу после окончания войны специально созданные американские и советские команды в остановке строжайшей секретности вывезли не только  уцелевшие архивы «Анненербе», но и ряд ученых из его институтов. Следы многих из них были «затеряны» на многие десятки лет, а если кого и настигло справедливое возмездие; то это были лишь мелкие сошки. Известно, например, что американцам удалось захватить одного из руководителей исследований эсэсовца Сиверса. Но он был в спешном порядке допрошен без участия представителей СССР и Франции и так же спешно повешен. В материалах Нюрнбергского процесса фигурировали сведения о садистских медицинских экспериментах докторов Рашера и Хирта. Но и их быстро покрыл густой туман тайны, который частично стал рассеиваться только в последние годы.
Стоит задаться вопросом, зачем нацистские лидеры в течение стольких лет, да еще в условиях войны с половиной мира, тратили колоссальные средства на «Анненербе», ведь явно не только из любви к мистицизму и оккультизму. Фюреры нацизма были кем угодно, в том числе и страшными преступниками, но только не наивными простаками. Это были очень прагматичные и практичные люди, которые не стали бы тратить миллиарды рейхсмарок, не будучи уверены в том, что получат  реальную прибыль, и если не сразу, то гарантированно через несколько лет. Как известно, все исследования в «Анненербе» были четко спланированы, разбиты на этапы, и по каждому из которых делался полный отчет, анализировались успехи и неудачи, строились дальнейшие планы. Регулярно проводились научные экспертизы, и горе тому, кто попытался водить их за нос или выдавать желаемое за действительное. Расправа была быстрой и жестокой. Десятки сотрудников «Анненербе» были брошены на верную смерть в концентрационные лагеря или таинственно «исчезли», и о них больше никто никогда ничего не слышал. Так что с научными поисками, дисциплиной и отчетностью в «Анненербе» был полный порядок, а, значит, успехов не могло  не быть.
Чем же занималось «Анненербе»? По имеющимся, но далеко не полным сведениям это были генетические и физиологические опыты на тысячах людей – военнопленных, арестованных участниках Сопротивления, заключенных концлагерей, евреях, женщинах и детях. Изучался эффект от воздействия на человека различных ядов и наркотиков, высоких и низких температур, разрабатывались средства защиты от них. Велись работы по созданию сверхчеловека, а также новейших нестандартных видов оружия, в том числе ракетного, реактивного, атомного, биологического, химического. Религиозно-мистические практики внедрялись для получения сверхзнаний и предвидения будущего. Большие массы людей подвергались психологическому, психотропному и психотронному воздействию для достижения нужного результата. Были развернуты работы по созданию термоядерного, нейтронного оружия и атомных двигательных установок для подводных лодок и крупных морских судов. Мало того…  изучалась возможность сношения с инопланетными высокоразвитыми цивилизациями. И все это наряду с поисками артефактов – чаши Грааля, копья Судьбы (Лонгина) и хрустальных черепов, экспедициями в Антарктиду, Тибет и в джунгли Южной Америки. В системе «Анненербе» были созданы более 50 научно-исследовательских институтов, в которых работали тысячи ученых, инженеров и конструкторов, сотни сильнейших экстрасенсов, магов, медиумов, предсказателей будущего, ясновидящих и участников оккультных практик. Это был первый в мире военно-научно-оккультный комплекс, в задачи которого входило достижение единой цели – установление мирового господства арийской расы.
Понятно, что несмотря на строжайшие меры по обеспечению секретности деятельности системы «Анненербе», тотальный контроль сотрудников и членов их семей, обстановку доносов и террора, сохранять в полной тайне проводимые масштабные работы вряд ли было возможно. Вот почему нацистские спецслужбы широко применяли практику дезинформации, а в ряде случаев выставляли чуть ли не на показ третьестепенные направления деятельности организации, например археологические раскопки или выставки по древнегерманской истории, поднимали рекламную шумиху вокруг отдельных вернувшихся экспедиций и их успешных достижений в области флоры и фауны. Однако этого было явно недостаточно, чтобы на долгое время отвлечь внимание от «Анненербе» и очень богатой американской, и очень опытной английской, и чрезвычайно активной советской разведок.
Агрессивные материалисты стараются попросту не обращать внимания на очевидные загадки, особенно если они не поддаются прямолинейной трактовке с помощью достигнутого наукой уровня знаний. В мистику можно верить, можно не верить. И если бы речь шла о бесплодных спиритических сеансах экзальтированных представителей немецкой богемы, аристократии или околонаучных деятелей, вряд ли лучшие разведки мира тратили бы огромные средства на то, чтобы узнать их секреты. Как воспоминали ветераны военных разведок, их руководителей крайне интересовали любые подходы к «Анненербе», любые данные и даже слухи.  Но все было очень туманно, зыбко и малодостоверно, контакты с людьми из «Анненербе» были практически невозможны, они находились под постоянным и пристальным контролем нацистской службы безопасности – СД, что само по себе свидетельствует о многом. Так что попытка узнать, был ли у нас, американцев, или англичан свой «Штирлиц» внутри «Анненербе», сегодня представляется фантастической. 
Вы хотите знать, почему? Здесь тоже есть своя загадка. Несмотря на то, что абсолютное большинство разведывательных операций периода Второй мировой войны сегодня рассекречено, «Анненербе», по-прежнему окружена завесой таинственности. А если даже кое-что, вольно или невольно, прорывается на страницы мировой печати, телеэкраны, научные и популярные исследования и публикации, то это дается отрывочно, фрагментарно, без временной и логической связи, очень часто расцвечено явно фантастическими деталями или беспочвенными выводами.
Обращает на себя внимание и тот факт, что в первые же послевоенные годы СССР и США, захватившие значительную часть секретных архивов Третьего рейха, совершают почти одновременные прорывы в области ракетостроения, создания атомного, термоядерного, нейтронного оружия, в космических исследованиях и приступают к активным разработкам качественно новых видов оружия. Обе сверхдержавы активно начинают заниматься исследованиями в области психотропного и психотронного оружия, открывают программы, связанные с феноменом НЛО и установлением связей с инопланетянами. Напрашивается вывод: и базой, и фундаментом, и стартовой площадкой для всего этого могли стать захваченные материалы «Анненербе». Вот почему мною предпринята попытка на основе имеющихся материалов воссоздать историю «Анненербе», оценить масштаб его достижений в области военной  техники и техники будущего, возможностей человека, очистить зерна от плевел, чтобы четко уяснить, какой катастрофе подверглось бы  человечество, если бы не победный май 1945-го.
И если Вам это интересно, давайте проделаем этот путь вместе…

Организация: люди, идеи и взаимодействие с СС
30 января 1933 г. в Германии к власти мирным путем пришли нацисты во главе с Адольфом Гитлером. Как известно, рейхсканцлером его назначил президент Веймарской республики фельдмаршал Гинденбург, осуществивший  волю 12 миллионов немцев, проголосовавших за нацистскую партию в парламентских выборах в ноябре 1932 г. Но  мало кто знает, что была и еще одна влиятельная сила, которая из тени выступила за приход нацистов к власти – это тайные оккультные общества «Германенорден», «Туле», «Вриль», членами которых были многие крупнейшие деятели нацизма – Гитлер, Розенберг, Гиммлер, Геринг, Гесс и т.д. В недрах этих тайных обществ были разработаны основные идеи нацизма и создан механизм фашистского режима – «Третий рейх», они выступили инициаторами создания «Охранных отрядов» – СС – самой зловещей силы гитлеровского государства. В первые годы после приобретения государственной власти гитлеровцы упрочивали свои позиции – запретили деятельность компартий и социал-демократов – тысячи их активистов были убиты без суда и следствия, а десятки тысяч брошены в концлагеря; распустили все другие партии и запретили деятельность рабочих профсоюзов, поставили под свой полный контроль средства массовой информации – газеты, журналы, издательства, радио, кино; расправились с «левой» оппозицией Гитлеру и генералам рейхсвера в самой нацистской партии и в штурмовых отрядах (СА), разорвали статьи Версальского мирного договора 1919г., ограничивающие военную мощь Германии.
После этого пришел черед и союзников гитлеровцев – тайных оккультных обществ, которые стремились быть кукловодами нацистских кукол. К лету 1933г. нацисты и их вожди полностью овладели всей государственной машиной, нацистская партия стала массовой, был взят твердый курс на перевооружение и подготовку к реваншу, к  завоеванию мирового господства, военные заказы дали работу и заработок миллионам ранее безработных немцев и обеспечили сверхприбыли немецким монополиям, была устранена непосредственная левая угроза капиталу и помещикам. Начало создания многомиллионного вермахта, оснащение его новейшей и многочисленной военной техникой, быстрое продвижение по службе офицеров сделали нацистов кумирами милитаристов и военщины. В этих благоприятных для них условиях лидеры нацизма решили стать самостоятельными и избавиться от опеки и дирижирования со стороны организованных оккультистов и самим руководить дальнейшим развитием Третьего рейха. Поэтому весной 1935г. были запрещены все тайные общества оккультистов, и они сами были поставлены под повседневный контроль СС, гестапо и службы безопасности (СД).
Но у них были единые цели и задачи, сходились они и в способах их решения. Поэтому никаких репрессий против членов оккультных обществ не было принято, им разрешалось поступать на государственную службу, служить в вермахте, довольно скоро, убедившись в их лояльности, стали принимать даже в СС, где часто давали им довольно высокие звания. Вожди рейха быстро решили использовать их опыт и знания на пользу своей крайне шовинистической и агрессивной политике как внутри, так и вне страны. Это встретило понимание и согласие и самих оккультистов. Они руководствовались старым и действенным принципом иезуитов: «Цель оправдывает средства».
Все началось с летней 1933г. выставки «Дойче Анненербе» (Наследие германских предков). В качестве организатора значился профессор Герман Вирт, видный оккультист и мистик, бывший член тайного общества. Казалось, что может быть безобидней выставки о древней истории? Но это как посмотреть, и какие экспонаты, а главное с какими комментариями экскурсоводов выставить и какие выводы сделать. Вирт был археолог, филолог и этнограф, прославился как знаток тайн древних германцев. В 1933г. он заявил, что прочел рунические письмена так называемой «Хроники Ура-Линда», которая якобы рассказывает историю одной семьи фризов – сквозь все поколения, почти с каменного века. Серьезные немецкие ученые всегда считали эти Хроники удачной подделкой 19-го века, но профессор рискнул своей репутацией и признал ее подлинником. В атмосфере националистической истории, охватившей страну после прихода Гитлера к власти, «прочтение древнейшего германского текста» принесло Вирту громадную известность. Вскоре он написал книгу «Священный праязык человечества» и организовал передвижную выставку «Благоносец», где демонстрировал публике открывшиеся ему обряды «зигфридова» язычества. Вполне логично, что Вирт и нацисты быстро нашли друг друга, и он еще в 1925г. вступил в гитлеровскую партию – НСДАП, и в 1933г. он имел уже 18-летний стаж пребывания в партии и почетный значок ветерана – золотую свастику и был известен лидерам нацизма.
Уже в 20-е годы Вирт публикует ряд книг – «Происхождение человечества», «Вавилонский вопрос» и другие. В них он исповедует основную идею: у истоков современного человечества стоят две проторасы. Северная, нордическая, возвышена и благородна, именно ей принадлежит заслуга создания цивилизации человечества. Именно представители нордической расы якобы изобрели письменность, сложные орудия труда, создали первые произведения архитектуры и литературы. Южная же, низменная раса – семитская, не способна к созидательному труду, ее удел – подражание, зависть, нечестная торговля. Современные народы в большинстве своем – наследники одной из этих рас. Ясно, потомками какой расы Вирт считал немцев. Как видите, теория весьма близка к нацистской.
Сохранение и распространение среди немцев памяти о славном германском прошлом – в этом Вирт видел свою миссию. Уже в 20-е годы он начал формировать коллектив единомышленников, на базе которого будет впоследствии сформирован институт «Анненербе». Тогда же было положено начало музейным коллекциям «Наследия предков» – он ездил по музеям и присматривал то, что могло бы в будущем быть полезным в планируемой им экспозиции. В 1928г. Вирт тесно сходится с богатейшим бременским предпринимателем и меценатом Людвигом Розелиусом, горячим поклонником всего арийского, древнего, непознанного. Он согласился оказать весьма серьезную финансовую помощь, и к 1931г. вместилище постоянной экспозиции германских археологических древностей, названное «Хаус Атлантис», было завершено. Именно эта экспозиция легла в основу выставки «Наследие предков» и вскоре здание «Хаус Атлантис» стало первоначальной штаб-квартирой «Анненербе».
Это было причудливым зрелищем: соединение ультрасовременных архитектурных форм из стали и стекла с древнегерманской символикой. Переднюю часть здания украшал гигантский тотем – вырезанное из дерева изображение Древа Жизни, солнечного колеса и наложенного на него креста с распятым богом Одином. Сам тотем был покрыт руническими знаками.
Начиналась выставка «Анненербе» со всевозможных рунических надписей. Руны – древний германский алфавит, где каждый знак обозначал какое-либо понятие. Они были в почете у всех германских националистов, а уж у гитлеровцев в особенности. Руны встречались у древних германцев повсеместно – на кораблях викингов, на копьях и щитах. Служа орудием древних жрецов и заклинателей, руны обрели славу мистического инструмента для предсказания судьбы, колдовства и общения с потусторонним миром. Так, например, две руны зиг, носимый всеми членами СС, – это символ победы; символ молодежной организации в нацистской Германии – «Гитлерюгенда» – одна руна зиг; руна тир обозначала удачу в бою и была изначально древнегерманским символом бога войны Тира и часто использовалась на могилах эсэсовцев вместо креста; руна лебен – знак жизни, и использовалась как символ общества «Леберсбор», занимавшегося расовыми вопросами и умножения арийской расы; руна тотем являлась знаком смерти и использовалась на документах при указании даты смерти и на надгробных памятниках; руна одал обозначала единство крови и содействовала сближению и единению людей с арийской кровью. Ряд рун были эмблемами эсэсовских дивизий: руна гер (символ духовного единства) была на форме солдат дивизии «Нортланд»; руна вольфсангель (символ свободы и независимости) – дивизий СС «Дас рейх» и «Ландштурм Нидерланд»; руна халгалл (символ веры в истинность нацистского мировоззрения) – на форме полицейских дивизий СС, которые охраняли концентрационные лагеря и проводили карательные экспедиции. Среди рун, представленных на выставке, были и такие, которым, по утверждению тогдашних исследователей, было ни много, ни мало, 12 тысяч лет. (Для сведения: по представлениям современных ученых, письменность у древних народов появилась не более 5-6 тысяч лет назад). Так гитлеровские ученые пытались обосновать передовую роль арийцев в становлении и развитии цивилизации. То, что демонстрировал Вирт посетителям, было собрано по всей планете – от песков Палестины до памятников ацтеков и майя. И это, по его мнению, было дополнительным аргументом в пользу теории о предыдущем господстве арийской расы по всей планете. А значит, следовал логический вывод: притязания нацистов, как продолжателей и наследников ариев, на мировое господство были обоснованы и законны.
На выставке были представлены различные поражающие воображение людей артефакты. Древнее оружие, окаменелости непонятной формы, которые организаторы выставки выдавали за орудия труда древних ариев. Выставка должна была доказать, что германцы первыми в мире, хотя это расходилось с данными археологии, перешли к сложному земледелию, научились обращаться с металлами, освоили ремесла, у них раньше всех появилось изобразительное искусство.
Устроители выставки во главе с Виртом очень хотели быть замеченными гитлеровским руководством, получить его поддержку – и финансовую, и административную, и материальную в деле распространения своего влияния и своих взглядов на всю Германию и на немецкую науку, в первую очередь – гуманитарную. Выставка пользовалась успехом у публики, о ней писали газеты и говорили по радио, подчеркивая ее созвучность идеям нацистов.
Первым приехал на выставку «Дойче Анненербе» Р.Дарре, один из ведущих идеологов НСДАП, отвечающий в партии за «правильную подачу» древней истории и идеолог теории «земли и крови». Он был одновременно и министром продовольствия Германии и группенфюрером – занимал видное место в системе СС. Он прибыл в сопровождении Ф.Хильпера – язычника по вере и оккультиста по взглядам, не состоявшего в нацистской партии, но пользовавшегося в ее рядах огромным уважением за свое «ясновидение», довольно талантливую пропаганду истории древних германских племен, ненависть к евреям, которые якобы извратили и опошлили немецкую науку, мешали ее развитию. Именно они, подробно ознакомившись с экспозицией, порекомендовали ее всесильному рейхсфюреру СС Г.Гиммлеру. Он посетил выставку и остался в полном восторге от выставки и от Вирта, а главное от их идей и выводов.
Гиммлер не привык долго размышлять. Уже через несколько дней, летом 1933г., в штаб-квартире СС на Принц-Альбрехштрассе в Берлине встретились три человека – Гиммлер, Дарре и Вирт. Вирту было предложено создать на базе фондов выставки и ее организационного комитета институт «Немецкое наследие предков. Общество исследований духовной предыстории» (вкратце – «Анненербе»). Задача института – изучение всего, что было связано с историей, культурой, языком, традициями древних германцев. Нацисты всячески старались внедрить их (там, где это было возможным) в жизнь немцев с целью изменения их миропонимания и мировоззрения в нужном гитлеровцам духе. Главой «Анненербе» стал сам Вирт, его заместителем – уже упоминавшийся Хильпер. Финансирование института вначале шло по линии Министерства сельского хозяйства (Дарре). Гиммлер негласно поддерживал все это начинание.
Таким образом, у основания «Анненербе» стояли два крупных оккультиста и два виднейших эсэсовца. Таким образом состоялся их союз и начало рождаться объединение науки, оккультизма, нацистской идеологии и руководство государственно-карательных органов Третьего рейха с целью установления в мировом масштабе «нового порядка» гитлеровцев. Свое начало «Анненербе» берет из тайных оккультных обществ «Германенорден», «Туле», «Врил», которые дали ему и свою идеологию, и свои кадры, и членами которых в разное время были все отцы-основатели – и Вирт, и Хильпер, и Гиммлер, и Дарре.
Первым делом «Анненербе» начал монополизацию древнегерманских исследований. В течение нескольких месяцев он интегрировал в свой состав все научные группы, занимавшиеся этой тематикой.
Первым отделом, возникшим в «Анненербе», стал «Отдел изучения письмен и символов», который возглавил один из лучших в мире специалистов по культурам готов и викингов доктор Г.Янкун, а приоритетным проектом – экспедиция в район Богуслен в Швеции. Вирт решил снять слепки для последующей расшифровки с письмен, высеченных в скалах на берегу живописных фиордов. Вирт считал, что прародина арийцев – мифическая Атлантида, о которой писал еще древнегречский философ Платон, и располагалась она в Северной Атлантике. От ушедшего под воду континента уцелели якобы только Исландия, Гренландия, Коморские и Азорские острова. Уцелевшие остатки «нордической расы» рассеялись по миру. Однако в Швеции, к счастью, сохранились наскальные рунические надписи. Расшифровав эту «древнейшую в мире письменность», можно было узнать тайны арийцев-атлантов.
Инструкцию по соблюдению строжайшей секретности работ в Швеции написал лично рейхсфюрер СС: никакой свастики, никаких разговоров о политике. Гиммлер не хотел привлекать внимание к первому мероприятию своих «ученых». Однако шило в мешке не утаишь: по Европе пошли разговоры, что нацисты занялись «поиском корней».
С первых дней существования «Анненербе» оно активно взаимодействовало с СС. Служившие в институте филологи, археологи, этнографы, историки писали для СС учебно-воспитательные программы, подготавливали слайд-шоу и снимали «научно-пропагандистские» фильмы. Каждому эсэсовцу в обязательном порядке преподавали «Эдду» (сборник кровавых и мистических скандинавских легенд) и чтение рун. «Анненербе» в спешном порядке создало обряды свадеб, «освящение» новорожденных (вместо крещения), вручения оружия новобранцам, похорон. Бойцам зондеркоманд и охране концлагерей читали лекции «научно» обосновавшие как уничтожение врагов Третьего рейха, так и ликвидацию всего ненужного и «неполноценного» населения при захвате в скором будущем других стран и народов. Ссылаясь на данные археологических раскопок, тот же доктор Янкун, например, доказывал, что древние германцы безжалостно топили в болотах предателей со всеми членами их семей, а также сжигали гомосексуалистов и вероотступников, закапывали живьем в землю трусов и дезертиров. В годы войны доктор Янкун вел «культурно-политическое воспитание» в дивизии СС «Викинг», а в 1942г., с разрешения Гиммлера, стал офицером разведки в этой же дивизии, воевавшей в Крыму. Таков был закономерный путь от ученого-руководителя отдела «Анненербе» к офицеру спецслужбы нацистов.
Но в условиях, когда быстро формировался мощный вермахт, когда генералы в Генеральском штабе успешно разрабатывали доктрину «блицкрига» – молниеносной агрессивной войны, когда правящие круги Англии, Франции, США взяли четкий курс на «умиротворение» гитлеровской Германии и направления ее агрессии против СССР, когда сложился военно-политический блок нацистской Германии, фашистской Италии и милитаристской Японии с целью установления мирового господства, когда немецкая промышленность, торговля, транспорт стали выходить на ведущие позиции в Европе, – стали меняться и задачи «Анненербе».
В 1933г. «Анненербе» создавалось как негосударственное научное общество и первоначально не составляло части нацистской государственной машины. Оно представляло собой во многом «клуб по интересам» из различных людей, занимавшихся околонаучными исследованиями в сфере германской истории и филологии и действовало на частные пожертвования и гранты от Министерства продовольствия. До 1937г. в документах «Анненербе» Гиммлер, например, указывается исключительно как «дипломированный агроном», а не рейхсфюрер СС. Сам Вирт оказался никудышным организатором, зато упорным исследователем. Напряженно работая, он создал лучшую в мире коллекцию слепков со скандинавских наскальных изображений. Однако… вместо почетной встречи его ждали неприятности. Гиммлеру пришлось в 1936г. выкупать из долгов Вирта, слишком любившего шикарную жизнь, и заплатить из эсэсовской кассы кредиторам 84 тысячи рейхсмарок. А считать деньги нацисты умели.
Кроме того Вирт тесно сошелся с Дарре, который разошелся во взглядах на роль «черного ордена» - СС с Гиммлером. Дарре собирался использовать «чистокровную элиту» для создания внутри Германии поселений «вооруженных крестьян», живущих по обычаям древних германцев. Гиммлер же был и за обычаи, и за «крестьян», но считал, что в Германии им делать нечего. Они, по его мысли, должны составить «золотой арийский фонд» для колонизации славянских земель на Востоке: Польши, Украины, Белоруссии, России. В отличие от осторожного Дарре Гиммлер был настроен на скорую агрессию и захват чужих земель, богатств, народов. Он видел в себе воплощение саксонского короля Генриха Птицелова, «Покорителя славян», вождя «Дранг нах Остен», который в «Майн кампф» обещал немцам Гитлер. Дарре и его сторонники были выведены из состава «Анненербе» и потеряли всякое влияние на его дальнейшее развитие.
В письме Вирта одному из его родственников в конце 1936г. он жаловался на назревающий разрыв: «К сожалению, между мной и рейхсфюрером СС усугубляется взаимное непонимание. Три года я был счастлив, обнаружив в нем родственную душу и высокого покровителя для моего начинания. Теперь же я обнаруживаю в нем признаки некоего нетерпения. Хотя наши исследования приносят плоды, причем плоды богатые и поразительные, это совершенно не удовлетворяет рейхсфюрера. Я не могу понять, чего он хочет. Он говорит о каком-то «практическом эффекте» от наших действий. Но какой может быть практический эффект  от наших исследований, кроме тех потрясающих знаний, которые мы получаем вновь и вновь? В конечном счете «Анненербе» – не танковый завод и не может перевооружить вермахт материально, его задачи лежат в области идеологии. Когда я говорю это рейхсфюреру, он соглашается, но продолжает гнуть свою линию. Мне неприятно думать о том, что все это может завершиться».
А завершилось все это достаточно быстро и решительно. В марте 1937г. состоялось второе совещание «Немецкого наследия предков. Общества исследования духовной предыстории», на котором изменено название на более общее и широкое в плане исследований – «Наследие предков», Вирт был смещен с президентского поста в «Анненербе», и из института были удалены его сторонники. В октябре 1937г. Гиммлер поручил начальнику его личного штаба группенфюреру СС Карлу Вольфу обеспечить «единообразие в понимании научных вопросов между СС и Анненербе». В том же месяце прошло первое совещание сотрудников «Анненербе». Был обнародован второй устав «Наследия предков» с упором на значительное расширение его научно-исследовательской тематики, создания централизованной структуры, увеличения масштабов деятельности – было образовано в течение года до 50 различных отделов.
Это были прообразы будущих пятидесяти институтов «Анненербе», которым со временем (после начала Второй мировой войны) предстояло занять ведущее положение в немецкой науке и сосредоточить у себя лучшие научные силы, хорошо организованные и щедро финансируемые из кассы СС и из фондов ведущих немецких монополий, объединенных в «кружок друзей Гиммлера». С этим «кружком друзей» «Анненербе» установил первые контакты еще в январе 1937г., и в своей дальнейшей деятельности опирался не только на его финансовую помощь, но и кадровую поддержку из ученых, конструкторов, инженеров, работавших в лабораториях и конструкторских бюро немецких монополий в области научно-технических и военно-прикладных исследований. «Анненербе» использовал и влияние «кружка друзей Гиммлера» на государственную машину Третьего рейха и на самого рейхсфюрера в целях ускорения своих инновационных исследований и осуществления различных проектов. Гиммлер даже обещал ведущим археологам, этнографам, филологам, врачам, техническим специалистам защиту от «бездушных бюрократов» из Министерства образования и «партийных догматиков» из идеологического отдела НСДАП, которым руководил Розенберг.
Гиммлер ловко использовал для полного подчинения себе и «Анненербе» и немецкой науки критику со стороны Гитлера на сентябрьском съезде нацистов 1936г. в Нюрнберге: «Мы не имеем ничего общего с теми элементами, которые воспринимают национал-социализм только в терминах средневековых ересей и древних саг, с теми, кто прикрывается смутной «нордической» фразеологией и основывает свои исследования на теории о мифической культуре Атлантиды. Национал-социализм решительно отмежевывается от этой науки с Брудерштрассе» (нам находился в то время институт «Анненербе» во главе с Виртом и поддерживающим его Дарре). Гитлер, на наш взгляд, дал такую критику в связи с тем, что он хотел, чтобы его воспринимали не как защитника средневекового мракобесия и фантаста, оторванного от жизни, а как реального политика с «новаторскими» идеями по переустройству общества и мира на принципах господства арийской расы и военной силы.
И хотя Гитлер всячески поддерживал романтизированное представление о немецком средневековом рыцарстве и его войнах по подчинению окружающих государств и народов, внедрял, в первую очередь в СС, языческие обряды и был преступником №1 в истории человечества, развязавшим Вторую мировую войну, он нередко проявлял немало здравого смысла и прагматического понимания реальности. И он тоже был недоволен предшествующей деятельностью «Анненербе» в археологии и опекавшего эти исследования Гиммлера, хотя и высказывал это в узком кругу. Так в беседе со своим любимцем, главным архитектором Третьего рейха и будущим министром вооружений в 1942-1945гг. Шпеером он говорил: «Мало того, что римляне возводили свои гигантские сооружения, когда наши предки обитали в примитивных хижинах,.. так Гиммлер еще приказывает откапывать эти глиняные деревни и приходит в идиотский восторг при виде каждого глиняного черепка и каждого каменного топора, которые удалось откапать! Этим мы лишь показываем всему миру, что метали каменные дротики и плясали вокруг костра как дикари, в то время как Греция и Рим уже находились на высшей ступени своего культурного развития. У нас есть все основания помалкивать насчет нашего прошлого, а Гиммлер трезвонит о нем на весь свет, совершенно не понимая, какую медвежью услугу оказывает германскому народу. Воображаю, какой презрительный смех вызывают эти разоблачения у европейских политиков».
Гиммлер не хотел рисковать своей карьерой и начал кардинальные перемены, в том числе и в руководстве «Анненербе». Были резко сокращены археологические и этнографические исследования, убран на второй план вопрос о происхождении арийцев, все больше внимания уделялось исследованиям в области практических потребностей, чтобы можно было отчитаться перед фюрером о конкретных результатах различных разработок. Все было подчинено будущей «аризации» захваченных земель. Большинство проектов было направлено на грядущее переселение многих «истинных арийцев» на Восток.
Отдел «германской архитектуры» изучал устройство деревень германцев, а результат передавал в Главное управление по делам расы и переселения, где на их основе проектировались образцовые поселения для «солдат-крестьян» на новых землях. Отдел «топографии и ландшафта» разъяснял, как и где выбирать наилучшие места для «арийских» деревень. Гиммлер требовал обобщить весь «нордический» опыт в этом вопросе. Отдел «истории и права» тщательно изучал древнегерманские законы и обычаи, чтобы «мудростью древних» могли воспользоваться будущие колонисты. «Отдел биологии наследственности» выяснял все подробности любовной практики германцев – для освоения завоеванных земель потребуется много народу. Отдел «народной медицины» исследовал свойства целебных трав, которые не признавала в то время медицина традиционная, и составлял карту их произрастания в Европе и на других материках. Отдел «метеорологии» пытался соединить современные научные методы и «народные приметы» для долгосрочного прогнозирования погоды на больших географических пространствах.
Гуманитарные подразделения прямо не связывали свою работу с грядущей военной экспансией, но выполняли не менее важные задачи. Отдел «народных легенд, сказок и саг» решал, что и когда должны читать своим малышам на ночь «арийские» мамы. Отдел «музыки» все время доказывал немецкому народу, что «нордические музыканты» подарили миру «гармонию звуков», которая противостоит «еврейско-негритянской какафонии».
Чтобы изменить «скомпрометированный» адрес штаб-квартиры «Анненербе» пошли на ее передислокацию. «Интенданты» из СС конфисковали у богатой еврейской семьи подходящий дом и «Наследие предков» переехало в фешенебельный берлинский район Далем на Пюклерштрассе, недалеко от резиденции самого Гиммлера, который хотел, чтобы руководство «Анненербе» было у него под рукой и постоянно на контроле. Многие сотрудники «Анненербе» были зачислены в СС и получили офицерские звания вместе с беспрекословным повиновением и прилежной работой. Сразу после начала Второй мировой войны в сентябре 1939г. мужской персонал «Анненербе» был подчинен юрисдикции СС и полиции, а в июле 1941г., после нападения фашистской Германии на СССР, был подчинен юрисдикции СС и полиции и женский персонал. Таким образом «черный орден» гитлеровцев СС взял под полный контроль и под свое повседневное руководство не только исследования «Наследия предков», но и весь его персонал.
Установились тесные связи между «Анненербе» и спецслужбой нацистской партии – СД. 15 июня 1938г. между руководителями «Анненербе» и начальником Центрального отдела СД Альфредом Зиксом состоялось рабочее совещание с целью будущего сотрудничества. Теперь СД отвечало за безопасность и секретность всех работ проводимых «Анненербе» и его офицеры-эсэсовцы были прикомандированы ко всем отделам «Наследия предков». В ноябре 1938г. Гиммлер выпустил приказ, внедрявший «Анненербе» во все немецкие высшие учебные заведения, а весной 1941г. между «Наследием предков» и Имперским министерством образования и воспитания достигнута основополагающая договоренность относительно политики в области высшего образования по вопросам предыстории и ранней истории Германии и всего мира. Таким образом, с помощью СС «Анненербе» во многом берет под свой контроль систему высшего образования и ставит себе на службу весь очень солидный научно-исследовательский потенциал вузов Германии, одновременно проводя идеологическую обработку в духе своих взглядов многих тысяч будущих специалистов.
Но это все об изменениях качественных в деятельности «Анненербе», а как обстояло дело с кадровыми изменениями в самом руководстве?
Вирт был уволен с поста президента «Анненербе» по приказу Гиммлера. Он не смог понять простую вещь: увлечение Гиммлера и других вождей рейха древней историей и оккультными науками было далеко не платоническим. Они жаждали, Гиммлер и СС в особенности, власти и ожидали, что эту власть, власть абсолютную, сначала над немцами, а затем над Европой и всем миром, поможет им получить «Анненербе». Когда Вирт не понял, чего от него хотят и как это сделать, он был быстро заменен на более подходящего человека. Памятуя о его прошлых заслугах и его тесных связях с видными оккультистами, его оставили под домашним арестом – чтобы не болтал лишнего и не встречался с кем попало. Но когда Германия оказалась на грани поражения и войска Красной Армии и союзников вступили в Германию, Вирта уничтожили в одном из концлагерей. В СС не любили свидетелей своих черных дел, а тем более – вышедших в «тираж».
На смену Вирту пришел Вальтер Вюст, известный ученый, специалист по Индии, декан одного из факультетов Мюнхенского университета, в 20-е – начале 30-х годов – член тайного оккультного общества. Еще в июне 1936г., до падения Вирта, он становится одним из ведущих сотрудников «Наследия предков» и назначается членом-корреспондентом этой организации. 31 августа 1936г. происходит встреча Вюста с Гиммлером, на которой рассматривается научная тематика исследований «Анненербе». Вюст быстро понял, чего от него хотят, и весной 1937г. начал перестраивать всю работу «Анненербе» в свете поставленных перед ним задач.
Но он не был единственным руководителем «Наследия предков». Ему в помощь был выделен Вольфрам Сиверс (Зиверс), до этого многолетний секретарь Вирта, который предал своего друга и хозяина и перебежал на сторону Гиммлера, поведав ему немало интересного. Предательство в интересах СС было высоко оценено, ему удалось не только уцелеть, но и стать одним из руководителей «Анненербе». Он был назначен исполнительным директором, и на его плечи легла вся организационная сторона дела и все административные хлопоты. Сиверс являлся учеником уже упоминавшегося видного оккультиста Фридриха Хильшера, стоявшего у истоков «Анненербе» и, конечно, сам был оккультистом. Но был он и штандартенфюрером СС (звание равное полковнику). Он являлся «связным» между учеными из «Анненербе» и высшим руководством СС, напрямую подчиняясь Гиммлеру. Эту роль он выполнял весьма плодотворно, не оставаясь только исполнительным служакой и наблюдателем за происходящим в «Анненербе», а глубоко проникая в дела «Наследия предков», контролируя все и оказывая реальную помощь. Он был своим везде – и среди эсэсовцев, и среди ученых. И когда в целях более тесной связи с военными нуждами рейха в условиях начавшейся мировой войны в 1941г. был основан в системе «Анненербе» «Институт научных исследований целевого военного значения», его возглавил исполнительный директор Сиверс. Этот институт возник вместо проекта «Роль леса в жизни древних германцев» как малоактуального.
Данный институт слился с отделением энтомологии и институтом генетики растений. Вот еще когда нацисты и их ученые заинтересовались возможным использованием в военных целях генетикой насекомых и растений, а в перспективе – и человека. Институт прикладных военных исследований имел следующие подразделения:
– отделение математики. Руководитель – Бозек, ему «помогали» в работе 25 ассистентов из ученых-математиков – заключенных концлагеря Ораниенбург. Проблемы ставились вермахтом, военно-морским флотом, военно-воздушными силами и Советом по научным исследованиям рейха при личном штабе фюрера;
– исследование пектрина. Исследования сосредотачивались на применении пектрина и глютаминовой кислоты в качестве клинического средства свертывания крови. Руководитель – штурмбанфюрер СС доктор Плетнер, одновременно читавший лекции на медицинском факультете Лейпцигского университета. Его ближайшими помощниками были – химик доктор Роберт Фейкс, еврей, заключенный концлагеря Дахау, а другой заключенный – дипломированный инженер Бром отвечал за технические вопросы. Лаборатория находилась в городе Шлахтерсе на Констанцком озере;
– медицинские исследования. Проводил доктор Хиртиз из Тюрингского университета, член нацистской партии и член обычных СС. Ему удалось, считается впервые, вывести раковую клетку и уничтожить ее благодаря своему методу лечения (далеко не во всех случаях). Экспериментировал на узниках концлагерей, из которых мало кому удалось выжить. Также проводились медицинские опыты с применением отравляющего газа. Было обнаружено, что подвергнутые отравлению поддавались лечению с применением витаминной диеты. Многие узники, отравленные газом, мучительно погибали, а за их последними минутами жизни внимательно наблюдали эсэсовцы в белых халатах и все тщательно документировали для дальнейшего анализа.
Институт прикладных исследований поддерживал связь с исследованиями, которые проводил профессор Брандт, один из личных врачей Гитлера. Исследования касались проблем химической войны, которую гитлеровцы долго и тщательно готовили, разработав как средства нападения – новые  быстродействующие нервнопаралитические отравляющие вещества (ОВ), как и средства защиты – новые типы противогазов и медицинские препараты, ослабляющие действие ОВ. Они продолжались в сотрудничестве с профессором-химиком Беккенбахом из Страсбургского университета.
О масштабах подготавливаемой «газовой» войны свидетельствует факт производства в Германии в годы войны 180 тысяч тонн ОВ. И нацисты не развязали химическую войну, могущую унести новые миллионы человеческих жизней, только после грозного предупреждения по данным разведки от имени глав США, СССР, Англии о неотвратимом и быстром возмездии не только на фронте, но и на всей территории Германии, не только для немецких войск, но и всего населения. О весомости такого предупреждения свидетельствует то, что Советский Союз, по имеющимся данным, располагал 40 тысячами тонн ОВ, США – более 100 тысяч, Англия – до 60 тысяч. В целом, порядка 200 тысяч тонн ОВ. А господство в воздухе постепенно переходило к союзникам, авианалеты на города Германии становились и чаще, и мощнее. К тому же советская разведка раскрыла, в том числе и при помощи белорусских партизан и подпольщиков, состав новейших немецких ОВ, захватила образцы ОВ и противогазов гитлеровцев, установила местонахождение многих складов с ОВ.
Третьим соуправляющим системы институтов «Анненербе» был Карл Виллигут, родившийся в 1866г. в Вене. Когда подрос, стал офицером австрийской армии, увлекается стихами, пишет трактат по мифологии, пытается балансировать на грани литературного творчества и науки. Но не может удержаться ни в одной из этих сфер – способности явно были средними. Тогда он выбирает третий путь: начинает заниматься нетрадиционными, оккультными науками. В 1908г. он сформулировал свою доктрину, по которой Бог – это все, что окружает нас, он включает дух, материю и энергию, он одновременно и причина, и следствие. В годы Первой мировой войны он с самой лучшей стороны показывает себя на полях сражений. Ему всегда сопутствовала удача, повышения и награды следовали друг за другом. Войну он заканчивает полковником.
Случайно он узнает, что принадлежит к весьма древнему клану, который католическая церковь преследовала за ересь и язычество еще в средние века. Виллигут становится масоном, вступает в масонскую ложу еще до войны и быстро достигает высокого поста в иерархии «вольных каменщиков» в Австрии – становится первым канцлером. Но позже пути масонов и Виллигута разошлись из-за его попыток превратить масонскую ложу в своеобразный языческий орден.
В этот момент, зимой 1920-1921гг., его путь пересекается с путем другого видного мистика и организатора оккультских обществ Ландемом фон Либенфильсом. Они тесно общались. Фон Либенфильс в то время был главой известного ордена «Новые тамплиеры». Они нашли немало точек соприкосновения. Виллигут утверждал, что является наследником лини древних германских королей, подробно рассказывал об обычаях и увлечением древних германцев, что было очень популярно в среде немецких и австрийских националистов и милитаристов. Одним из его слушателей был молодой Генрих Гиммлер, в то время еще никому не известный, но уже состоявший в нацистской партии.
Виллигут утверждал, что именно германцы написали Библию, содержание которой изначально было несколько иным, нежели в современном варианте и добавлял, что уже потом те, кто хотели заставить германцев забыть свою веру, переписали священную книгу и выдумали некоего христианского бога. Эту якобы изначальную религию он назвал ирминистической. «История древних германцев, – провозглашал Виллигут, – началась более 200 тысяч лет назад. Тогда на небе было три солнца, а по земле бродили гиганты и карлики, гномы и эльфы – словом, все существа, которых мы знаем по древним германским сказаниям». Именно предки Виллигута, по его словам, создали 12,5 тысяч лет назад ирминистическую религию, свет которой объединил всех германцев. Она процветала три тысячи лет – пока не появились конкуренты – еретики, поклонявшиеся богу Вотану.
Скажите, полная фантастика и бред нездорового человека? Во многом будете правы, но далеко не во всем. Археологическая наука начала 21-го века доказывает, что были на Земле многие тысячи лет назад и люди – великаны по 3-4 метра высоты, и карлики – до 1 метра, а солнц на небе, правда в далеком прошлом, могло быть три, по некоторым данным Юпитер – это погасшая звезда, а в окрестностях Солнца есть черная дыра – бывшая большая звезда. Но откуда об этом мог знать или догадываться Виллигут, ведь в его время об этом официальная наука ничего не знала.
Но полет мысли Виллигута грубо прервали члены его семьи, которые посчитали его ненормальным и определили в 1924г. в психиатрическую клинику Зальцбурга. Здесь ему ставят диагноз «шизофрения» и держат в течение трех лет. Даже находясь в больнице, он развивал свои теории дальше и переписывался с единомышленниками, в основном с оккультистами, по всей Европе. Именно с их помощью он выходит на свободу и в 1932г. уезжает навсегда из Австрии в Германию, разорвав все отношения с семьей, которая, так он считал, предала его. Вскоре он оказывается в Мюнхене, где находилась штаб-квартира нацистов. К этому моменту он уже хорошо известен своими теориями в кругах мистиков и оккультистов. Именно через них о нем узнают и быстро оценивают в СС.
В 1933г. Виллигут официально представлен рейхсфюреру СС Гиммлеру, который был очарован его красноречием и убедительностью. Он был назначен руководителем отделения древней германской истории института «Анненербе». Одновременно он вступает в нацистскую партию и в СС, видя у них схожие взгляды, а также их быстроту действий, агрессивность и звериный антисемитизм. Виллигут начинает в СС со скромной должности гауптштурмфюрера (капитана) и быстро поднимается до группенфюрера (генерала). В последующих списках он значится под псевдонимом «Вайстор».
Общение Виллигута и Гиммлера было весьма тесным. В отличие от Вирта «Вайстор» не только теоретизирует и изучает историю, он еще и предлагает различные проекты, связанные с мистикой и оккультскими науками. Например, он организовывает экспедиции на поиски того или иного артефакта, который, если верить преданиям, наделяет своего обладателя сверхчеловеческими способностями. Или предпринимает исследование рунических текстов в поисках древней мудрости. Такие начинания по душе рейхсфюреру СС, который сам верит в иррациональное, и склонен к оккультным практикам.
В 1934г. Виллигут знакомится еще с одной родственной душой – Гюнтером Кирхгофом, видным знатоком древней немецкой истории. Он занимался в первую очередь тем, что искал в легендах и преданиях отзвуки реальных событий. Помимо этого Кирхгоф увлекался физикой и предполагал существование энергетических «линий» и «узлов», сетью опоясывающих земной шар. По его мнению, там, где образуется узел, связь времен укрепляется и появляется великая цивилизация. Самый крупный «узел» он обнаружил в Германии, в районе восточнее Мюнхена, недалеко от австрийской границы. Самое интересное, что в конце 20-го – начале 21-го века ряд ученых и исследователей подтверждают существование энергетических «линий» и «узлов», которые они часто называют «центрами силы», и в некоторых нередко происходят еще малопонятные процессы, влияющее и на людей, на их здоровье, а иногда и переносят отдельные личности во времени или в пространстве. Об этом в последнее время часто показывают познавательно-документальные фильмы московские телеканалы.
В 1936г. Виллигут и Кирхгоф совершают экспедицию по Шварцвальду (Германия), в ходе которой предпринимают комплексное исследование, вместе с рядом сотрудников «Анненербе», имеющихся там археологических памятников. В отчете они указывали на обнаружение множества древних памятников – остатков культовых сооружений, камней с различными надписями, каменных крестах, возраст которых был, несомненно, более тысячи лет. Были исследованы, попутно, несколько памятников древней архитектуры и сделали вывод, что примерно 8 тысяч лет до нашей эры в Шварцвальде возник центр ирминизма, который просуществовал как минимум до 12-го века, после чего его деятельность постепенно угасла. За первой поездкой последовала другая, по всей Германии эти «исследователи» искали следы древних ирминистов. Ряд ученых из «Анненербе» подняли было свой голос против искажения и извращения реальной истории, но их достаточно быстро заставили замолчать. Это объясняется достаточно просто: нацистской пропаганде нужно было любыми средствами доказать, что древние германцы первыми на Земле изобрели единую религию, которая их всех объединила вокруг вождя и жрецов для войны с соседями.
Доверие Гиммлера к «Вайстору» все росло. Именно он был назначен руководителем проекта по возведению «Вевельсбурга» – главного орденского замка СС. Замок был задуман, как штаб-квартира «черного ордена», его музей и хранилище древнегерманских традиций. «Охранные отряды» фюрера – СС – создававшиеся изначально для охраны вождей, митингов, собраний, демонстраций нацистов и их сторонников, для кровавой борьбы с их политическими противниками, для запугивания всех колеблющихся, теперь, по мысли Гиммлера, должны были стать аналогом германских рыцарских орденов Средневековья. Но их духовным фундаментом должна была быть не христианская, а ирминистская вера. При приеме в СС новых членов, они проходили посвящение в Вевельсбурге, получали личный кинжал с надписью «Моя честь – в верности», должны были поклясться жизнью в беспощадности ко всем врагам нацизма и Третьего рейха. При этом соблюдался сложный ирминистский ритуал. Такие же ритуалы существовали для свадеб и похорон эсэсовцев. Виллигут лично их разрабатывал и представлял Гиммлеру на утверждение. Потом появились и другие праздники: ежегодные встречи весны, праздники урожая, летнего солнцестояния.
В 1935г. Виллигут переезжает из Мюнхена в Берлин и работает в центральном отделении «Анненербе». Он уточняет тонкости ирминистской религии, которую вожаки нацизма вводили сначала в СС, а затем хотели распространить на всю Германию вместо христианской. Нацисты хотели повелевать не только действиями немцев, но и их душами. Ведь главное в христианстве – это любовь к ближнему и помощь ему, равенство всех людей независимо от их национальности, несмотря на всю неоднозначность исторического пути христианства. А в насаждаемой ирминистской религии – вера в превосходство арийской расы, культ вождя, сострадание и милосердие вредны, так как они – проявление слабости, недостойной и опасной для сильного арийского духа.
Виллигут пишет воспоминания, составляет всевозможные мантры (сочетания слов, влияющих на сознание человека), календари, астрологические прогнозы. Он работал с утра до вечера, но преклонный возраст и серьезные нагрузки давали о себе знать. Чтобы держать себя в форме, Виллигут начал принимать сильнодействующие медицинские препараты. Это имело лишь кратковременный эффект. Постепенно у него развилась тяжелая форма наркотической зависимости и алкоголизм. Этим попытались воспользоваться соперники в рядах СС. Многие сотрудники «Анненербе» ревновали старика к Гиммлеру, его влиянию на него, и втайне мечтали занять его место.
Поиски компромата дали результат – история с помещением Виллигута в психиатрическую клинику на три года, как и его старый диагноз, были предъявлены Гиммлеру. Для рейхсфюрера СС это был сильный удар: его близкий друг и учитель, тот, кому он так доверял, оказался обычным сумасшедшим! В феврале 1939г. Виллигута увольняют из СС и исключают из партии за сокрытие этих фактов биографии.
А дальше начинается непонятное. Занимая очень высокие посты в «Анненеребе» Виллигут знал очень многое и, по идее, подлежал физическому устранению, тем более что в его возрасте и при болезнях не надо было долго ждать. Но вместо концлагеря, а то и расстрела, его оставляют на свободе, даже не под домашним арестом, а в помощницы ему навязывают Эльзу Балтруш, одну из приближенных к Гиммлеру. Она должна была каждые сутки отчитываться перед рейхсфюрером СС о самочувствии старика. Дело, конечно, было не в сентиментальности Гиммлера – ее у него никогда и ни для кого не было. Гиммлер опасался тронуть его или не был заинтересован в его устранении.
Во-первых, дело в прошлом семьи Виллигут. Известно, что они были преданы анафеме католической церковью за хранение якобы магических табличек, на которых рунами были записаны языческие ритуалы. По легендам эти ритуалы позволяли обрести огромную власть над умами людей. Виллигут хранил эти таблички в тайнике, который никто не знал, кроме него. И Гиммлер, стараясь им завладеть, сохранял Виллигуту жизнь. Однако таблички Виллигут отдал Гиммлеру еще в 1941г., вскоре после нападения фашистской Германии на СССР. Славян Виллигут ненавидел лютой ненавистью, как непокорный и сильный народ, и требовал их всех уничтожить. В плане «Ост», тайно принятом летом 1941г., Гиммлер с согласия Гитлера требовал уничтожить 100% русских – мужчин и женщин, стариков и детей, 75% белорусов, 50% украинцев, а оставшихся в живых превратить в рабов и онемечить. Он был достойный ученик Виллигута.
Видимо, дело было в другом. Виллигут, даже формально уйдя из «Анненербе», не перестал быть консультантом рейхсфюрера СС. Когда история с сумасшедшим домом всплыла, Гиммлер порвал связь, которая могла его сильно скомпрометировать, но только внешне. На самом деле он продолжал тайное общение с Виллигутом. И многие проекты, осуществляемые «Наследством предков» после 1939г., появились на свет благодаря рекомендациям или поддержке Виллигута.
После начала Второй мировой войны и успешных захватов ряда европейских стран вермахтом в 1939-1941гг. и первых успехов в войне против СССР сотрудники «Анненербе» в сопровождении и при поддержке эсэсовских подразделений ездили в них в длительные командировки. Они, без лишнего шума и убирая всех ненужных свидетелей, грабили коллекции и запасники музеев и библиотек Польши, Франции, Югославии, СССР и других стран. Правда, по договоренности с Гитлером и Герингом, они оставили им произведения изобразительного искусства – картины, гравюры, эскизы, скульптуры, фрески, но зато целиком распоряжались этнографическими и особенно археологическими материалами. Все тщательно упаковывалось и под охраной по железной дороге или грузовиками вывозилось в Германию и на территорию Австрии, где изучалось, и то, что нацистам нужно, могло пригодиться и в пропаганде, и в учебных программах школ и вузов, и хоть как-то помочь в обосновании «арийского первенства», отбиралось для немецких музеев и библиотек, а то, что не укладывалось в их концепции – шло на сохранение (а вдруг когда-нибудь пригодится?) в специальные хранилища. Но изымали не только книги и артефакты.
Утверждения отдельных авторов, что в архивах «Анненербе» по определению не могло быть ничего серьезного, не выдерживает никакой критики. Достаточно познакомиться с тем, что вменялось в обязанность организации «Наследие предков» ее руководителем Гиммлером по всему миру. А это, между прочим, тотальный поиск документов национальных специальных служб, научных лабораторий, тайных масонских лож и оккультных сект. В каждую захваченную страну и западные территории СССР отправлялась специальная экспедиция «Анненербе». Иногда не ждали даже оккупации. В особых случаях задачи, поставленные перед этой организацией, выполнял спецназ СС. Разведывательно-диверсионные группы забрасывались в тыл противника и захватывали необходимые объекты и материалы. Проводилась планомерная работа и в концлагерях для военнопленных, для гражданских лиц, даже в гетто для евреев для выявления и использования лиц любой нации и вероисповедования, представляющих интерес для «Анненербе» и ее проектов.
Получается, что архив «Анненербе» – это вовсе не теоретические исследования немецких мистиков и оккультистов, а многоязыковое собрание самых различных документов, захваченных во многих государствах, когда с помощью силы, когда – деньгами, когда – обманом, и имеющих отношение к очень специфическим организациям, исследованиям, опыту, достижениям. Недаром так за архивом, даже за его частями, упорно охотились разведки США, Англии, СССР. И крайне мало из его содержания опубликовано или хотя бы стало широко известно за послевоенные десятилетия.
Здесь были значительные успехи СССР. Когда в начале 1945г. Красная Армия быстро наступала в Нижней Силезии, советскими десантниками, видимо по данным разведки, был захвачен старинный замок Альтан. Нападение оказалось совершенно внезапным для его обитателей – крупных эсэсовских чинов, которые как раз собирались вывезти из замка какие-то бумаги. Но не хватило лишь нескольких часов. Сначала думали, что это военные планы или чертежи секретной техники, но это оказались протоколы масонских лож и информация о тайных обществах, записи о загадочной стране «Шамбала» и институте «Анненербе». Но, несмотря на всю их фантастичность, документы немедленно засекретили и долгие годы хранили в тайных архивах. Даже сейчас, когда секретные архивы в немалой степени открыты, об этих бумагах мало что известно.
С начала Второй мировой войны «Анненербе» значительно активизирует свою деятельность. И что знаменательно – эта активизация идет в русле очередных целей и задач СС. Так, 2 января 1940г. Гиммлер дает распоряжение об усилении роли «Наследия предков» как культурно-политического инструмента СС на востоке, юго-востоке и на юге Европы – на страны этих регионов была нацелена военная машина Третьего рейха. Весной 1941г., понимая, что война приобретает все более технико-научную направленность, и что для управления эффективной эксплуатации уже захваченных и планируемых к захвату территорий и населения требуются образованные кадры, в Зальцбурге (Германия) задумывают открыть университет, как высшую школу СС при участии «Анненербе», а осенью 1942г. при участии «Анненербе» разработан план создания Университета СС в Лейдене – это было время наивысших военных успехов Германии. Весной 1942г. «Наследие предков»организационно окончательно входит в состав СС, утрачивая даже видимость самостоятельности. 1 апреля 1942г. оно становится Управлением «А» в рамках Главного управления СС личного штаба рейхсфюрера СС. Вюст стал «руководителем Управления», управляющий делами Сиверс (Зиверс) стал «заместителем руководителя Управления».
На первый план в деятельности Управления «А», т.е. «Анненербе» – системы 50 научно-исследовательских институтов, выдвигается военная тематика, которая и до этого занимала немалое место. Уже 4 апреля 1942г. на этот счет происходит «пасхальный» разговор между Гиммлером и Сиверсом, в ходе которого они договариваются о централизации и концентрации военно-научных исследований. Это было началом перехода к «качественному превосходству» развития вооружений Германии, итогом осознания верхушкой нацистского Третьего рейха, что стратегия «блицкрига» в войне против СССР окончательно провалилась, и война неизбежно становится затяжной. И добиться победы в такой войне – они еще надеялись на победу – в условиях все растущих военных экономик США, Англии, СССР, с их колоссальными людскими и сырьевыми ресурсами можно было, лишь обладая такой военной техникой и технологией, которых не было у стран антигитлеровской коалиции. И здесь роль «Анненербе» становится решающей, ведь это был первый в мире военно-научно-технический комплекс в одной из самых передовых в промышленном и научном значении стран мира с огромным техническим потенциалом, жестокой дисциплиной и обученными кадрами. В первую очередь «Наследие предков» в военной области опиралось не только на лучших ученых, инженеров, конструкторов, но и на хоть отрывочные знания, полученные или оккультным путем, или в ходе различных экспедиций, или из «тонкого» мира, или, нельзя полностью исключать, от инопланетных «контактеров», или от древнейших цивилизаций, которые были до нас, то есть то, что мы называем техномагической реальностью или сплавом. Иначе очень трудно объяснить тот колоссальный рывок в технологии и технике, который произошел в Германии всего за несколько лет и опередил свое время по некоторым направлениям на десятки, если не на 100 лет.
Наряду с другими направлениями своей деятельности «Наследие предков» принимает самое активное участие в распространении и утверждении идей нацизма – превосходства арийской расы, ненависти и презрения к другим народам, прославления агрессивных войн и захватов других стран, оправдывает крайне жестокий и античеловеческий оккупационный режим, превозносит достижения Германии под руководством фюрера, восхваляет СС. Это касается в первую очередь печатной продукции. Еще в июле 1935г. в сотрудничестве с лейпцигским издательством «Келер и Амелинг» основана серия публикаций «Немецкого наследия предков», а в декабре 1935г. «Анненербе» заключает договор о сотрудничестве с журналом СС «Нордланд». Дальше – больше. В марте 1936г. при содействии «Наследия предков» выходит в свет первый номер журнала «Германия», а в октябре 1936г. «Наследие предков» полностью приняло на себя создание журнала СС «Нордланд». Эсэсовцы прекрасно знали, в чьи руки они вручают издание своего печатного рупора, и ценили знатоков «арийской идеи».
После оккупации вермахтом многих западноевропейских стран печатная деятельность «Анненербе» выходит за пределы Германии и ориентирована на те круги в этих странах, которые поддерживают нацистов, оккупантов. В октябре 1940г. в рамках «Народного рабочего общества» Гааге (Нидерланды) был основан журнал «Хаммер» («Молот»), где проповедовались идеи сотрудничества порабощенных народов с оккупантами, всемерной помощи Германии в ведущейся войне, об их якобы единой исторической судьбе. Замарали свои руки «ученые» из «Анненербе» и прямым участием в деятельности СС в нацистских концлагерях, где они пытались и морально, и идейно, и психически сломить узников фашизма. Так Гиммлер приказал «Наследию предков» провести «перевоспитание» (на нацистский лад) норвежских студентов, заключенных в Бухенвальде и Зеннхайме, за их протесты против немецкого оккупационного режима и участия в движении Сопротивления. Кто «перевоспитался», отправляли в качестве помощников немецкой администрации, кто нет – тех в крематорий.
Такое рвение не могло не заслужить поощрения нацистского руководства. В июле 1943г. «Наследие предков» получает разрешение на занятие партийных штатных должностей. Так сторонники оккультных наук и мистик из бывших тайных обществ начинают прибирать к рукам не только сферу печатной агитации и пропаганды, но и проникают в партийный аппарат самой нацистской партии. Постепенно происходит их сращивание и усиление влияния «Анненербе». Недаром многие исследователи с полным правом называют Третий рейх оккультным рейхом, и не только потому, что лидеры фашизма во многом были сами под влиянием идей и практики мистицизма и оккультизма, но и потому, что на все стороны жизни и деятельности государства и населения, на ход ведущейся войны, на науку и образование оккультисты оказывали все возрастающее воздействие, хотя и малоразличимое.
Но под ударом войск антигитлеровской коалиции и с Востока, и с Запада трещал и рушился не только Третий рейх, но и его оккультная составляющая. В августе 1943г. после проигрыша гитлеровскими войсками битвы на Курской дуге, после свержения Муссолини в Италии и высадки там англо-американских войск, после крупных разрушительных налетов авиации союзников на Берлин и другие крупные города Германии штаб-квартира «Анненербе» по приказу Гиммлера переезжает из Берлина в небольшой городок на юге Германии – Вайшенфельд с целью сохранения кадров и беспрепятственного продолжения своей работы. О своевременности такого перевода говорит тот факт, что подразделение «Наследия предков» - «Служба Иннеребнера» в Бозене была разрушена в результате бомбежки.
Зимой 1944-1945гг. «Анненербе» принимает в Вайшенфельде спасающихся бегством от бомбежек и приближающегося фронта германских ученых и коллаборационистов (предателей из местного населении, которые пошли в услужение немецким оккупантам). Их было несколько тысяч. В марте 1945г. Вайшенфельд был фактически отрезан от мира – разбомблены мосты, нарушена связь. Ряд сотрудников «Анненербе», которые были замешаны в злодействах СС, или имели непосредственное отношение к медицинским опытам над заключенными, или к прорывным военно-техническим проектам тайно бегут из Германии по проложенным эсэсовцами путям в Южную Америку и, возможно, на секретные базы в Антарктиде, спасаясь от справедливого возмездия.
В середине апреля 1945г. Вайшенфельд был захвачен американскими войсками. Скоро туда прибыло специальное подразделение американцев – разведчики, ученые, работники из различных исследовательских организаций. И многие ведущие деятели «Анненербе» направляются в США вместе со своим опытом, знаниями, документами, письменными отчетами о проделанной в годы войны работе. Через несколько лет началась «холодная война».
Однако оставшиеся сотни филологов, историков, специалистов в области медицины, биологии, точных наук из «Анненербе» быстро прошли «денацификацию» и отделались лишь временным запретом на профессиональную деятельность. Они клятвенно заверяли, что являются лишь обманутыми нацистским режимом романтиками и просто увлекались древнегерманской историей. Однако они были частью черного ордена СС и вооружали его и материально, и идейно. Именно поэтому Нюрнбергский трибунал объявил «Анненербе» преступной организацией. История, миролюбивое человечество, справедливость вынесли свой приговор «Наследию предков». И никакое замалчивание созданной им страшной угрозы не может это поколебать.

ГЛАВА 7. ПРОЕКТЫ НАЦИСТСКИХ МИСТИКОВ

РАЗДЕЛ 1. АРИЙСКАЯ РАСА И НОВАЯ РЕЛИГИЯ

Одним из важнейших направлений, а возможно и важнейшим до создания Института прикладных военных исследований в 1940г., был поиск и подтверждение расовой теории нацистов о ведущей роли арийцев в истории мира. Для этого годилось все – и отдельные археологические находки, и легенды древних германцев, и средневековые мифы, и различные геологические гипотезы, и прямая выдумка, и фальсификация, и подтасовка исторических фактов. Это было нужно для воспитания молодежи и перевоспитания немцев старшего возраста в духе собственной расовой исключительности, презрения и ненависти к другим народам и расам, полной переделки истории всего человечества, оправдания агрессивных войн, порабощения и грабежа всех других государств и их богатств, массовых злодеяний на оккупированных территориях. Именно с этими целями были нужны попытки полного разрыва с христианской традицией и верой, с идеей поступательного движения людей по пути социального прогресса и гуманизма, возрождения кровавого язычества, распространения идеологии «земли и крови», возвращения к якобы всемогущим древним предкам и воссоздания «сверхчеловека» со сверхспособностями.
Именно оккультисты из тайных обществ «Германенорден», «Туле», «Вриль» еще в начале 20-го века, задолго до прихода нацистов к власти, разработали и поддерживали доктрину, ставшую ядром нацистской идеологии, о существовании в глубокой древности прародины арийцев в Северной Атлантике, которую по мифическим данным называли то Атлантидой, то Гиперборей, то Туле, то Арктидой. От якобы ушедшего под воду континента, в результате космической или геологической кактастрофы, уцелели только Исландия, Гренландия, Коморские и Азорские острова, а остатки населявшей его расы «сверхлюдей» – ариев – расселились по всему миру. Они, по данной доктрине, попытались воссоздать цивилизацию на месте, где сегодня расположена пустыня Гоби, но и она погибла то ли от страшных войн с применением всеуничтожающего оружия (атомного? водородного? нейтронного? плазменного? озонного?) или в связи с резким и быстрым смещением полюсов. Часть людей чудом спаслись и, смешавшись с местными северными племенами, закалившись в снегах, льдах и холоде, дала толчок к появлению будущей расы господ – древних германцев. Вот так, ни больше, ни меньше! Да и как тут не поверить, если оккультисты ссылались на имеющиеся намеки в «Авесте» – древнейшем зороастрийском источнике. Вот из такой жуткой мешанины отрывочных научных фактов и полной фантастики, обрывок легенд и различных гипотез зародился страшный монстр человеконенавистнической и агрессивной идеологии нацизма. Следует отметить, что по данным антропологии и генетики начала 21-го века человечество зародилось примерно одновременно на юге Африки, на юге Китая, на острове Ява и все люди – 6,5 миллиардов – являются прямыми потомками до двух тысяч человекообразных особей примерно 2-2,5 млн. лет назад. А на севере Европы люди появились в эпоху расселения по планете около 100-60 тысяч лет назад, еще в ледниковый период. И по данным геологической науки никаких общих для единого континента структур для Гренландии и Исландии с одной стороны и Коморских и Азорских островов с другой нет.
Подтверждение своей расовой теории оккультисты и мистики из «Анненербе» и их нацистские последователи искали по всему миру – от Тибета и Южной Америки до Африки и Европы. Они выискивали древние рукописи и манускрипты, содержащие сведения по истории, магии, йоге, теологии. Все, что содержало хотя бы малейшее упоминание о ведах, ариях, тибетцах, мифических «махатмах» (мудрецах). Они пытались овладеть высшими, небывалыми знаниями, якобы зашифрованными и разбросанными по всем религиям и мистическим верованиям мира, и не только нашего, но и потустороннего, тонкого, параллельного или инопланетного. И надо отдать должное – не без успеха. Как-то Вернер фон Браун проговорился: «Мы многое подчеркнули из этих бумаг».
И здесь мы сталкиваемся с распространенным заблуждением, что идеология нацизма имела лишь узконационалистические черты только для немцев. Это не совсем так. Были и в определенной степени и «интернациональные» черты. Была вера и Гитлера, и его подручных, и оккультистов в то, что некогда существовала арийская протораса, которой человечество обязано всеми без исключения своими победами и открытиями. После того, как арийцы рассеялись после гибели их прародины, их «благородная кровь» смешалась с «плебейской» кровью неполноценных народов. Для того, чтобы возродить арийское мировое государство, требуется не только уничтожить главных «отравителей крови» - евреев и цыган. Нужно собрать под его знамена всех обладателей крови «чистой» – в чьих жилах она бы не текла: немца или, предположим, тибетца. Национализм гитлеровцев заключался в том, что Германию они считали местом жительства наибольшего числа «истинных арийцев». Но и остальным индоевропейским народам перепадал кое-какой процент «арийцев» – причем не только «расово близким» скандинавам и англичанам, но и всем остальным, вплоть до славян (этим последним – не более 1-2%, естественно). А всех других – превратить в рабство и онемечить – так, в Белоруссии – 25%, на Украине – 35%, в Прибалтике – 50% – по плану «Ост», рассчитанному на 30 лет после победы Третьего рейха.
Всех других – «расово неполноценных», не принимающих теорию и практику нацизма, сопротивляющихся – уничтожить физически. Русские должны быть ликвидированы, пусть не сразу, на 100%. Они, видите ли, упорно и успешно сопротивлялись на протяжении веков немецкому «Дранг нах Остен». Программа «Ост» была приготовлена в ведомстве Гиммлера, – первый вариант в июле 1941г., вскоре после нападения на СССР, а второй (окончательный) утвержден в июне 1942г., в период больших военных успехов Германии. Так что в этих взглядах и планах надо искать истоки массовых злодеяний гитлеровцев в оккупированных странах Европы и регионах СССР и желания биологически уничтожить целые народы – от 120 до 140 млн. человек только на территории Польши и СССР. Планировалась и даже частично была осуществлена процедура германизации путем отбора детей, которые должны отниматься у родителей и которые подходят по расовым признакам. Они будут получать новое имя, посылаться в Германию и там ассимилироваться. Эту зловещую программу («источник жизни») разрабатывало и осуществляло СС при активном участии сотрудников «Анненербе». Так были похищены и насильно увезены в Германию на «воспитание» в арийские семьи многие десятки тысяч детей.
Отбор «истинных арийцев» в самой Германии велся по двум главным направлениям. Во-первых, просеивали сквозь сито «расовых» признаков всех подряд немцев: обмеры черепов, составление таблиц цвета глаз, волос и тому подобное. Этим занимались нацистские медики. Они считали, что только одна треть немцев подходит под арийские стандарты, еще одна треть имела якобы смешанные черты и последняя треть имела совсем не арийские корни. Чем им это грозило, было понятно. Дипломированные агрономы Гиммлер и Дарре считали себя профессиональными «селекционерами» и первоначально делали упор исключительно на «расовою технику». В СС уже давно отрабатывались механические методы отбора «истинных арийцев». Сверхчеловеков они собирались выращивать как элитную пшеницу или племенных бычков. Помешала начавшаяся Вторая мировая война – она требовала миллионы солдат и сотни тысяч офицеров для фронта, и не время и не место было раскалывать по надуманному расовому принципу немецкий народ. Временно, до победы нацизма в мировом масштабе, эти «исследования» расовых признаков были свернуты.
Во-вторых, можно было, подробно изучив историю арийцев, обнаружить их избирательно, тем самым ускорив процесс воссоздания сверхчеловека на арийском фундаменте. Вот этим с большим тщанием и повседневным рвением занимались сотни ученых из «Анненербе». Вот где открывался невиданный простор для любых волевых решений по судьбам людей, оказавшихся в их власти. Этот метод позволял оправдывать с расовой точки зрения формирование вспомогательных и боевых частей вермахта из «добровольцев» из покоренных стран и захваченных регионов СССР, что было крайне важно для поддержания боеспособности германской армии в условиях огромных потерь немецких военнослужащих на фронтах Второй мировой войны, в первую очередь на Восточном фронте. По имеющимся данным до миллиона солдат вермахта из семи миллионов в действующей армии в 1943г. были из числа «добровольцев». Из них формировались даже национальные эсэсовские дивизии, в том числе «Викинг» – из представителей населения Скандинавии, «Роланд» – из французов, «Галличина» – из украинцев, «Белоруссия» – из белорусов. Таким образом, «Наследие предков», найдя приемлемый компромисс между нацистской идеологией и военной необходимостью, смогло реально помочь вермахту в поддержании боеготовности в области использования людских резервов.
Но была и еще одна задача. Ни один из вождей Третьего рейха не подходил внешне под истинно арийские параметры. Крепкие, высокие, голубоглазые блондины с золотистой кожей, «длинным черепом» и тонкими губами среди них отсутствовали. Достаточно взглянуть на их фотографии. Однажды во время светского раута берлинская красавица и член нацистской партии фрау Бест прямо спросила Гиммлера, как он и другие «партийные товарищи» объясняют такой порядок несоответствия между стандартами «арийской породы» и реальностью. Шеф эсэсовцев ответил: «Внешность не главное. У меня, как и у фюрера истинно арийские мозг и дух». Главными, объясняли специалисты из «Анненербе», являются твердый дух и несгибаемые убеждения, которые, как они считали, всегда были присущи истинным арийцам и прошлого, и настоящего, и будущего. И они хитро и дальновидно обосновывали достижения единства формы и содержания настоящего арийца только в будущем, после победы рейха в мировом масштабе, над всеми другими народами и государствами, в ходе восстановления «сверхчеловека» с выдающимися и паранормальными способностями.

РАЗДЕЛ 2. ОСНОВАНИЕ АРИЙСКОЙ ЦЕРКВИ

Центральное место в воспитании и поддержании твердого духа и несгибаемых утверждений принадлежало, по мнению вождей нацизма, в наличии веры, предполагающей и новую церковь, и новые верования для всех немцев. И гитлеровцы вплотную этим занялись уже вскоре после прихода к власти.
Многие исследователи считают, что Третий рейх хотел стать государством-церковью, заменив своей идеологией религию. Однако это было не совсем то, к чему они стремились, ибо национал-социализм все-таки оставался светской идеологией. Нужна была еще и церковь – церковь, при которой Гитлер мог быть верховным жрецом. Ведь он не бессмертен, но должен даровать бессмертие своему «тысячелетнему рейху». Стоять на двух ногах – религии и идеологии – нацистскому государству было бы гораздо проще и удобней.
В конечном счете, в 1934г. Гитлер отдает специалистам «Анненербе» прямой приказ: заняться разработкой основ новой религии. Автором документа, обобщившего различные мнения экспертов, стал бывший профессор богословия Э.Бергман. Документ имел временный и компромиссный характер, главным было быстро выполнить приказ фюрера. Что же было предложено?
Еврейский Ветхий Завет никак не годится для новой Германии. Он искажает, даже в Новом Завете, образ исторического Христа, который, оказывается, был арийцем. Призванный спасти мир от еврейской заразы, он был распят своими противниками из числа иудеев, при покровительстве продавшегося им римского проконсула Понтия Пилата. Но поскольку его образ стал очень популярен среди масс простого народа во всех концах Римской империи, якобы евреи поспешили присвоить себе этого героя. Почти две тысячи лет им это удавалось, но теперь на Землю богом послан новый мессия – Адольф Гитлер, которому предстоит завершить дело, с которым не справился Христос: очистить мир от неполноценных народов и спасти, раз и навсегда, мир от евреев.
Истинная германская вера, по мысли Бергмана, существовала задолго до прихода Христа. Оно почти угасло, но его вполне можно возродить к новой жизни. Как здесь не вспомнить Виллигута, советника Гиммлера, и его ирмистическую религию. Священная земля истинных верующих не Палестина, а Германия. Вместо еврейского креста знаком новой веры должна стать свастика. Германская земля, кровь, душа, искусство священны. Эта новая вера должна была распространиться по всей Земле… конечно, вместе с арийцами.
Какие же претензии к христианской церкви выдвигали ученые из «Анненербе»? В общем они опирались на идеи Ницше. Во-первых, христианство (независимо – католичество, православие, протестантизм) защищает слабых и униженных, а значит, препятствует естественному отбору (как среди животных) в обществе, делает его больным. Во-вторых, христианские догматы прощения греха, воскрешения и спасения души являются полной бессмыслицей. Сострадание и милосердие вредны, потому что они проявление слабости, недостойной и опасной для мощного арийского духа.
Вот ряд предложений по введению в стране новой религии:
1. Национальная церковь требует прекратить издание и распространение в Третьем рейхе Библии, а уже изданное – изъять.
2. Национальная церковь уберет из своих алтарей все распятия и изображения святых.
3. В алтарях не должно быть ничего кроме «Майн кампф» и меча.
4. В день официального основания Национальной церкви христианский крест должен быть снят со всех церквей, соборов и часовен и заменен единственным непобедимым символом – свастикой.
Гитлеру проект понравился, однако он, будучи довольно здравомыслящим политиком, хорошо понимал, какую бурю возмущения он вызовет у немецких христиан. Раскол общества накануне большой войны по религиозному признаку был ему совершенно не нужен. Поэтому католическая и протестантская церкви, пусть и ущемленные во многих правах, продолжали вполне легально и почти беспрепятственно функционировать. Более того, католические и протестантские священники в большинстве своем поддерживали гитлеровский режим и не стыдились использовать в годы войны труд рабов, насильно пригнанных с востока.
Введение новой религии Гитлер и другие нацистские вожди решили начать постепенно: начать с ордена СС, потом с партии и лишь затем распространить ее на весь народ. А вскоре партийные ритуалы действительно стали постепенно преобразовываться в священнодействие. Так, например, в стенах «Анненербе» был разработан специальный ритуал «освящения знамен», который проходили все партийные и эсэсовские стяги. Главным событием был вынос «Знамени крови» – самой священной реликвии нацистской партии, под которым нацисты 9 ноября 1923г. в Мюнхене пытались осуществить государственный переворот, в ходе подавления которого 16 нацистов погибли, Гитлер получил серьезную травму плеча, а Геринг был серьезно ранен. Его выносили на ежегодных сентябрьских съездах НСДАП в Нюрнберге. Затем перед ним парадным маршем проходили целые армии, каждый солдат которых был знаменосцем и которые представляли собой целые полчища знамен. Наконец, наступал момент, когда фюрер выходил на монументальный алтарь, в небо одновременно и внезапно направлялись лучи 150 мощных прожекторов, образуя настоящий собор из столпов света, взметнувшихся на высоту тысячи футов, подчеркивая совершенно фантастический характер происходившей там мистерии. Со временем в стенах «Наследия предков» были разработаны и другие ритуалы, которые по возможности приурочивали к традиционным праздникам. При этом активно использовалось и языческое наследие. Так, в рамках СС, отмечались праздники Солнца и сбора урожая. При этом воскресили даже ритуал «Непобедимого Солнца», разработанный более полутора тысячелетий назад императором Константином. Этот праздник в честь молодого бога солнца, воскресшего из пепла (совсем как в легенде о птице Феникс), отмечали в первую очередь мальчики из специальных эсэсовских интернатов. Так заботились о привитии будущей религии элитным подразделениям подростков.
Последняя попытка введения «новой религии» относится к 1944г. Один из экспертов «Анненербе» доктор Кремер предложил полный отказ от всяких параллелей с христианством и возврат к древним германским корням – языческой религии с арийскими богами. Кремер писал Гиммлеру: «Немец должен почувствовать, что он не имеет ничего общего со своими врагами, что он отличается от них верой, что он выше их, поскольку защищает гораздо более древнюю и чистую традицию. Считаю, что введение новой религии абсолютно необходимо для полной победы в войне». Так ученые мужи из «Анненербе» старались поднять боевой дух в армии после целого ряда тяжелых поражений в 1943-1944гг. и взбодрить гражданское население Германии, тяжело страдавшего от частых и все усиливающихся бомбежек авиации союзников. Но в 1944г. лидерам рейха уже было не до религии, они отчаянно старались спасти отступающий фронт и сделали главную ставку на новые технологии и новые типы оружия.
Третьим главным направлением в деятельности «Наследия предков» была пропаганда, в первую очередь политическая, в интересах нацистов, которые во многом были под влиянием оккультистов.
С первых дней существования «Анненербе» служившие в нем филологи, археологи, этнографы и историки писали для СС учебно-воспитательные программы, подготавливали слайд-шоу и снимали «научно-пропагандистские» фильмы. Каждому эсэсовцу в обязательном порядке преподавали «Эдду» (сборник древнескандинавских легенд) и чтение рун. Бойцам зондеркоманд и охране концлагерей читали лекции «научно» обосновывающие тотальное уничтожение врагов Рейха и их семей. Наряду с идеологией нацизма здесь находились истоки воспитания сотен тысяч человеконенавистнических злодеев, фанатично преданных нацистскому режиму и готовых исполнить любой самый зверский приказ главарей Третьего рейха, уничтоживших многие миллионы мужчин и женщин, стариков и детей как на оккупированных фашистами территориях других народов и государств, так и в зловещих «лагерях смерти».
«Анненербе» принимало участие наряду с имперскими высшими учреждениями не только в воспитании эсэсовцев, но и в насаждении соответствующего мировоззрения среди студентов германских высших учебных учреждений. С научной точки зрения «Наследие предков» насаждало среди будущих интеллектуалов идеи превосходства над всеми арийской расы, убежденности в правильности и исторической справедливости завоеваний других стран и народов, необходимости любой ценой и не обращая внимание на жертвы достижения победы Третьего рейха, а для этого надо не только храбро и умело воевать, но и создавать новые виды вооружений, разрабатывать новые способы воздействия на людей. С этой целью регулярно проводились «Зальцбургские научные недели» при сотрудничестве «Наследия предков», Императорского министерства воспитания и руководства имперскими студентами. Даже в самые последние дни мира, 23 августа – 1 сентября 1939г., прошла такая конференция. Проводились они и позже, в годы войны, но уже в масштабе всей Германии с целью мобилизации всех достижений немецкой науки, анализа и рекомендаций по качественному скачку в области вооружений в период, когда рейх стал терпеть сокрушительные поражения. Так, 13-16 мая 1943г. под эгидой «Анненербе» была созвана конференция «Германского научного потенциала в действии» в Ганновере и 9-11 января 1944г. такая же конференция в Зальцбурге.
Одной из важнейших причин прихода Гитлера и нацистской партии к власти наряду с мировым экономическим кризисом, очень больно ударившим по Германии, страхом немецкой крупной и средней буржуазии и помещиков перед перспективой победы левых сил, национальным унижением в связи с грабительскими и крайне тяжелыми условиями Версальского мира в 1919г. – была ловкая умелая и действенная пропаганда. Сам Гитлер говорил о значении пропаганды следующее: «При помощи умелой пропаганды можно самую убогую жизнь представить раем и, наоборот, самую благополучную окрасить самыми черными красками».
Якобы чрезвычайную одаренность Гитлера в области пропаганды считают некоторые исследователи одной из главных причин его прихода к власти. При этом эти способности будущего фюрера особенно ярко проявились до 30 января 1933г. – дня назначения его Гинденбургом канцлером, когда у его еще не было монополии на печатное слово и радиопередачи. Только в основном умелой пропагандой, разнообразной и тонкой можно было привлекать к себе новых избирателей, которые на выборах отдавали свои голоса нацистской партии, без политических технологий, как мы выразились бы сегодня, без «черного» и «серого» пиара, Гитлер и нацисты вряд ли пришли к власти. Его абсолютно не смущало, что разным социальным группам он обещал, в случае своей победы, взаимоисключающие вещи. Главное – взять власть, а там видно будет, что из обещаний выполнять – что, когда и в какой форме, а что и не думать проводить в жизнь.
При этом сам по себе Гитлер ничего выдающегося не представлял, кроме того что прекрасно разбирался в психологии «среднего» немца и знал, на каких струнах его души, заблуждениях и предрассудках можно играть. Он был лишь «медиумом», проводником идей, задач, целей других людей, не в последнюю очередь членов тайных оккультных организаций.
Над невзрачным фюрером посмеивались и использовали в своих интересах хозяева газет и радиоконцернов, капитаны экономики, руководители бирж, высшие офицеры рейхсвера. Посмеивались и не очень считались до тех пор, пока он не стал фюрером с ничем не ограниченной властью. До тех пор, пока он во многом позволял другим управлять собой. Но в любом случае Гитлер и вся нацистская верхушка прекрасно знали, кто является подлинными хозяевами Германии – крупный капитал, и никогда не предпринимали никаких шагов по ограничению его власти – экономической, финансовой, политической. Они рьяно проводили в жизнь поставленные перед ними задачи: беспощадно подавить революционное движение в Германии, оболванить немцев и отравить их души ядом шовинизма, расизма, милитаризма, подготовить и развязать большую войну для уничтожения СССР, разгрома Франции, Англии, США, захвата колоний и установления мирового господства немецких монополий и военщины. Именно они предоставили Гитлеру страшное и эффективное оружие – большой штат первоклассных специалистов по пропаганде, мастеров своего дела, которые позже составят основу службы пропаганды «Аннепербе».
Масштаб пропагандистского таланта самого Гитлера хорошо известен. Он мог выступать с речами перед бюргерами в залах пивных в начале 20-х годов, мог заражать своей разрушительной энергией толпу, мог интуитивно находить  нужный в данный момент тон, нужные слова. Из него мог получиться ультранационалистический политик местного масштаба, и он мог быть легко забыт. Но этого не случилось. Руководитель нацистской партии быстро вышел на общенациональный уровень, приобрел определенную и все возрастающую популярность в стране. Для этого ему нужно было стать не просто талантливым оратором – ему нужно было в совершенстве освоить технологии, позволявшие подчинить умы и души миллионов людей. Первые шаги на этом пути ему помогли сделать лидеры тайных оккультных обществ, в том числе «Туле», в котором он состоял в 20-е годы. Когда он сидел в тюрьме Ландсберг за попытку государственного переворота в ноябре 1923г., к нему почти каждый день приходили посетители – правые политики, журналисты, ученые, лица свободных профессий. Все они, в той или иной степени, давали Гитлеру советы, как именно после выхода из тюрьмы бороться за власть. Итог этих встреч ясно виден в библии нацизма «Майн кампф», ряд глав из которой целиком посвящены искусству пропаганды.
Гитлер благодаря своим наставникам хорошо усвоил пять основных принципов, на которых строилось все остальное.
Во-первых, пропаганда должна всегда взывать к чувствам, а не к разуму людей. Она должна играть на эмоциях, которые гораздо сильнее рассудка. Эмоции позволяют влиять на подсознание человека, полностью контролировать его поведение.
Во-вторых, пропаганда должна отличаться простотой. Ее духовный уровень настраивается на уровень восприятия даже самых ограниченных людей. Нужно говорить просто и ясно.
В-третьих, пропаганда должна ставить перед собой четкие задачи. Никаких полутонов, никаких вероятностей, никаких альтернатив. Картина мира обязательно должна быть черно-белой.
В-четвертых, пропаганда должна опираться на ограниченный набор основных тезисов и все время повторять их в самых разных сочетаниях. Постоянное повторение одних и тех же мыслей заставляет людей принимать их как аксиому, подавляет любое сопротивление сознания.
В-пятых, необходимо быстро реагировать на аргументы противников и заранее не оставлять от них камня на камне. Совершенно не обязательно следить за тем, чтобы оппоненты реально высказывали эти аргументы, вполне достаточно эти аргументы придумать самому (причем, чем очевиднее будут их глупость и примитивность, тем лучше).
Кроме того надо искусственно «подогревать» настроение публики. Знамена, транспаранты с лозунгами, одинаковая форма, бравурная музыка – все это прочно вошло в пропагандистский арсенал Гитлера. Он умел заставить самого последнего неудачника, самого маленького и затурканного жизнью человека почувствовать себя господином этого мира, достойным наследником великих арийцев, стоящим выше всех остальных людей. Это ощущение прочно увязывалось с личностью самого фюрера: «Я – господин этого мира, но только если пойду вместе с этим оратором с трибуны».
Подъем нацистской партии произошел в 1930г. после начала мирового экономического кризиса 1929-1933 гг., который очень сильно ударил по Германии. Производство упало на 40%, безработица охватила треть всех работающих немцев, разорились сотни тысяч крестьян и мелких производителей-ремесленников, торговцев, владельцев кафе и маленьких магазинчиков, нищета достигла невероятных размеров – жизненный уровень большинства людей упал в 10 раз. Гитлер клеймил действующую власть как неспособную, призывал бороться за сытую и вольную жизнь при власти нацистов. Фракция НСДАП росла в парламенте от выборов к выборам и в 1932г. обогнала по численности не только коммунистов, но и социал-демократов.
Для пропаганды использовались в больших масштабах новейшие технические средства. В частности радио, которое получило в то время большое распространение. Нацистская партия владела несколькими мощными и широко разветвленными радиостанциями, которые позволяли Гитлеру выступать не перед несколькими тысячами, а перед миллионами людей.
Использовалась и авиация: крупнейшая германская авиакомпания «Люфтганза» предоставляла бесплатно вождю нацистов и его сопровождающим новейший пассажирский самолет, на котором он в период предвыборных кампаний летал по Германии. Это позволяло ему в течение одного дня выступать на 3-4 митингах в разных городах, что мало было доступно его соперникам.
Использовались и традиционные методы пропаганды – листовки, газеты, брошюры.
После 30 января 1933г., т.е. после прихода нацистов к власти, пропаганда быстро изменилась: она стала, с одной стороны, более утонченной, а с другой – более массированной. Это и не удивительно – нацисты получили в свои руки фактически неограниченный контроль над всеми радиостанциями, газетами, журналами, производством кинофильмов. Все оппозиционные были разгромлены штурмовиками и эсэсовцами, а все несогласные брошены в тюрьмы и концлагеря, многие сотрудники убиты. И перед пропагандой встают новые задачи – не просто заставить обывателя проголосовать на выборах – никаких выборов не предвиделось в ближайшую тысячу лет, а подчинить всю его жизнь, все его мышление гитлеровскому государству. Создавались различные организации под контролем нацистской партии, которые должны были охватить все стороны жизни человека и сопровождать его от детства до глубокой старости. И все эти структуры были направлены для достижения одной цели – господства над душами людей, и в этом плане работали в единой упряжке системы пропаганды.
Началось изготовление в миллионах штук дешевых «народных радиоприемников», которые могли принимать только одну волну – государственную, а гестапо взяло на учет всех, у кого были многоволновые приемники. Ежегодно на экраны выходили десятки фильмов, пропагандирующих нацизм и его идеи – прямо или косвенно. И далеко не случайно при каждой крупной киностудии был уполномоченный от «Анненербе»: формально он играл роль консультанта при съемках фильмов о древних германцах, на самом же деле направлял пропагандистскую линию в кино. Такие же уполномоченные были и в крупных газетных концернах и больших книжных издательствах.
Вся пропаганда НСДАП направлялась из единого центра. Этим центром отнюдь не было ведомство министра информации и пропаганды Геббельса, ближайшего сподвижника фюрера и также члена тайных оккультных организаций, - оно было только прилежным исполнителем. Позади Гитлера и его союзников стояла небольшая группа высококлассных мастеров пропаганды, блестящих теоретиков с опытом практической работы, нашедших свое место в стенах «Анненербе».
Почему мы о них почти ничего не знаем, даже после полного краха Третьего рейха? Пропаганда – это сильнейшее оружие 20-го века, более мощное, чем атомная, водородная или нейтронная бомба по воздействию на десятки и сотни миллионов людей, незаметно заставляя их поступать так, как нужно тем, кто заказывает и руководит пропагандой. Поэтому победители, в первую очередь США и Англия, были очень заинтересованы в том, чтобы поставить нацистских «мастеров пропаганды» себе на службу. Именно поэтому был скрыт их большой вклад в победу нацистов и успехи Третьего рейха, их имена стали государственной тайной. Практически почти весь пропагандистский отдел «Анненербе» перешел в состав американских и, частично, английских спецслужб, сохранилась даже его структура. Его сотрудники продолжали борьбу против всего того же противника – коммунистического СССР и его союзников – стран «народной демократии». Их наработки и советы  использовались в передачах и «Голос Америки», и «Би-Би-Си», и позже «Немецкой волны» из ФРГ. И надо сказать, довольно успешно – если судить по долговременным результатам их пропаганды. В силу целого ряда причин произошел мощный подрыв не военного, а внутреннего состояния «Лагеря социализма» и победы в них либеральных сил, к тому же, почти всюду, мирным путем.

РАЗДЕЛ 3. СМЕРТОНОСНЫЕ ОПЫТЫ

Следующим важным направлением в деятельности «Наследия предков» были медицинские исследования и опыты, во многих случаях на узниках концлагерей, которых независимо от исхода этих исследований и опытов позже обязательно убивали, чтобы скрыть следы преступлений против человечества, и сохранить полученные данные в тайне.
Медики составляли многочисленный контингент в научно-военном комплексе «Анненербе». Почему, понятно: изначально целью «Наследия предков» было исследование арийской расы – как древней, так и современной, а кто является большим специалистом по человеку, чем врач? В системе «Анненербе» медики часто занимали довольно высокие посты. Наряду с расологическими исследованиями они занимались весьма подробными исследованиями и опытами над человеческим организмом в интересах германской армии.
Руководил медицинским отделом «Наследия предков», развернувшегося впоследствии в целый отдельный институт, доктор Зигмунд Рашер. Профессиональный медик, очень высокой квалификации, он с молодости увлекался расовыми теориями. Он считал, что древние арии обладали сверхчеловеческими способностями, и медицина может вернуть их современным немцам.
Пытаясь решить эту задачу, Рашер начал исследовать экстремальные состояния организма. В частности, воздействие на человека больших высот – в результате этих опытов были заинтересованы ВВС Германии. Увлечения доктора Рашера закономерно привели его сначала в нацистскую партию, затем в СС и, наконец, в «Анненербе», где он вследствие своей полной безжалостности в опытах над заключенными концлагерей и холодной систематичности в обобщении их результатов быстро сделал карьеру.
Заключенных помещали в декомпрессионную камеру, где при помощи откачки воздуха создавалось низкое давление. Люди рвали на себе волосы, расцарапывали лицо и голову, бились головой о стены и кричали – ради того, чтобы уменьшить невыносимое внутреннее давление. Такие опыты завершались часто смертью испытуемого. Около 200 заключенных были подвергнуты этим опытам, прежде чем Рашер завершил их. Из них около 80 погибли на месте, остальные, кто перенес зверский эксперимент, были убиты эсэсовцами позже. Закончилась эта программа бесчеловечных исследований в мае 1942г., когда генерал Э.Мильх из Люфтваффе (военно-воздушный флот Германии) передал Гиммлеру благодарность за «новаторские эксперименты» доктора Рашера. Эти результаты экспериментов пригодились нацистам при создании реактивных истребителей и опытных образцов другой высоколетающей военной техники. Для объективности следует отметить, что после разгрома Третьего рейха союзники смогли также использовать захваченные наработки нацистских медиков для быстрого и успешного создания стратосферной бомбардировочной, истребительной и разведывательной авиации во второй половине 40-х – 50-х годах 20-го века.
На следующем этапе исследований Рашер приступил к опытам по «замораживанию и отмораживанию». Немецких моряков и летчиков, ради пользы которых проводились эти эксперименты, необходимо было спасти после того, как они вынужденно, в ходе боев, оказывались в холодных водах Северной Атлантики, Северного Ледовитого океана, на морозных просторах Заполярной Норвегии, Финляндии или севера СССР. Здесь преследовались две главные цели. Первая – какой холод и сколько времени способен выдержать человек после того, как он подвергнется действию низких температур. Вторая – какой способ обогрева является лучшим для замерзающего человека. Для замораживания людей использовались два способа: либо человека помещали в резервуар с ледяной водой, либо оставляли обнаженным на снегу в ночное время. Отогревали почти насмерть замерзших людей тоже двумя способами – или в ванной с горячей водой или теплом обнаженного женского тела. Лучший результат давала горячая ванна, а также сексуальный контакт. По показаниям свидетелей, над 300 заключенными было проведено около 400 опытов по «замораживанию» и «отогреву». В ходе этих бесчеловечных экспериментов умерло от 80 до 90 человек. Оставшихся, за немногим исключением, уничтожили позже. Женщин поставляли для данных садистских опытов из концлагеря «Равенсбрюк». Ни одна живой не вышла. По результатам экспериментов были созданы губчатые защитные комбинезоны с обогревом головы и необходимой тепловой защитой шеи.
Рашер, позднее, в мае 1944г. вызвал гнев Гиммлера из-за попытки его обмануть, и сам был брошен в концлагерь вместе с женой, где они и погибли.
Значительное внимание «Наследие предков» уделяло выявлению, изучению и, если возможно, применением на практике в интересах Третьего рейха таинственной силы «Од», неизвестной официальной физике. Эту идею выдвинул в начале 20-го века немецкий химик барон Карл Людвиг фон Райленбах. По его утверждению сила «Од» была неким средством передачи информации. Возможно, что название ей химик дал по имени скандинавского бога войны – Одина. К тому же он предположил, что «Од» обладает двумя полюсами. Его идеи развил в руководстве для медиумов Генрих Юрген в 1925г., член одного из тайных оккультных обществ. Он написал книгу «Практика вращения и магия маятника». По утверждению Юргена, именно сила «Од» способствовала переходу духа в материю, души в тело. Он прямо заявлял, что «Одом» является то, что индийские йоги называют прамой.
По Райхенбаху следует, что организм человека подчиняется особенной силе «Од». Это субстанция, которая позволяет людям с особой психической восприимчивостью обладать особым зрением, осязанием и другими чувствами. «Од» исходит из человеческого тела преимущественно от кончиков пальцев, а также, частично, из ушей, глаз и рта. Для условного обозначения излучение, исходящее из правой ладони, получает синий цвет, а от левой – красный. Взгляд также обладает одическим действием. Чувствительным людям в темноте человеческое тело видится полностью освещенным. Оно словно укутано в несколько слоев одической оболочкой, которая увеличивает его размеры и придает призрачную необычность.
Несколько слов от современности. Сейчас мы таких людей называем экстрасенсами, а их способности – экстрасенсорными: видение кончиками пальцев, просвечивание тела и расположение различных органов с целью поиска заболевших и их лечение, чтения мыслей, заглядывание, как в прошлое, так и в будущее, излечение от проникновения в человека различных зловредных сущностей, предугадывание возможных событий для конкретного человека, внушение поступков на расстоянии и т.д.  Об этом сейчас много пишут, снимают и показывают по ТВ. А разноцветная сила «Од» – это аура, обволакивающая живого человека целиком и исчезающая после его смерти. Существование ауры доказано и зафиксировано современной наукой.
Так что немецкие ученые и изотерики еще почти 100 лет назад говорили и писали о чем-то очень схожем, но это были отдельные гениальные догадки и презрения на фоне ненаучной, а то и прямо антинаучной теории и практики мистицизма и оккультизма, приспособленных для нужд нацистского рейха.
С трудом Юргена был знаком и Гиммлер. Он всегда мечтал найти контакт с царством мертвых и духов и получить их поддержку. Нет ли здесь связи с экспериментами врача-убийцы Рашера в концлагере Дахау над заключенными? Может, их истинной целью, наряду с военными, была попытка изучить процесс активизации силы «Од» в человеческом теле в экстремальных условиях?
Другим направлением в деятельности «Анненербе» был поиск путей управления извне человеческой психикой и разумом, как не фантастично это звучит применимо к 30-40-м годам 20-го века. Все началось с того, что в конце 1935г. первый руководитель абвера (немецкой военной разведки и контрразведки) Вальтер Николаи встретился с начальником РСХА Р.Гейдрихом (руководителем службы имперской безопасности) и информировал его об одном из перебежчиков из «сталинского рая» в Советской России. Он служил в Наркомате внутренних дел (НКВД) и занимался контрразведывательной работой в научных учреждениях СССР. По данным перебежчика советские ученые проводили тайные исследования, связанные с человеческим мозгом. Даже был специальный институт – «Институт мозга», который возглавлял ученый с мировым именем Бехтерев. Спецслужбы СССР щедро финансировали, в отнюдь не богатой стране, где миллионы людей умерли с голоду в начале 30-х годов в результате насильственной коллективизации деревни, эти научные работы. Они были направлены на отыскание способов воздействия на человеческую психику, с целью подчинения ее определенным приказам извне и возможного съема информации прямо из сознания путем телепатии. Гейдрих очень заинтересовался этой информацией и связал ее с культом Вуду и созданием «живых мертвецов» шаманами этого культа – зомби – ничего не помнящих из прошлого, беспрекословно выполняющих приказы, полностью лишенных чувств и эмоций.
В результате этого разговора агентура СД (службы безопасности нацистов) собрала сведения о различных африканских религиозных культах и практики колдунов различных африканских племен. А в 1936г. по инициативе Николаи возникла «Психологическая лаборатория имперского военного министерства», где работали, и довольно успешно, ряд сотрудников «Анненербе». Как официально заявлял глава «Абвера» специальное научное подразделение должно помочь отыскать новые пути и методы подбора разведчиков и их всесторонней подготовки. Но не это было главным. Собранные в этой лаборатории ученые в первую очередь пытались разрешить проблемы создания «боевых зомби» для Гитлера, а также получения информации прямо из человеческого мозга, снимая ее телепатическим путем.
Над решением этих проблем работали почти полторы тысячи человек, среди них и врачи, и психологи, и математики и т.д. Зомбирование проводилось как с помощью медикаментов, так и путем различных физиологических воздействий на мозг посредством длинных и коротких радиоволн, ультра и инфракрасных излучений, и многим другим.
В 1937г., т.е. через год, из Советской России поступило сообщение, что инициировавший исследования телепатического и иного воздействия на мозг, один из ведущих советских изотериков и исследователей полученных из Тибета материалов, крупный сотрудник НКВД Глеб Бокий арестован и расстрелян. В это время агентура Николаи утратила связь с источником, могущим сообщать о ходе таких исследований в СССР. Накинутый на всю страну частный бредень массовых арестов людей ведомством Ежова в 99 случаях из 100 никакого действительного врага или шпиона не ловил, но в 1 случае давал положительный результат. «Лес рубят – щепки летят», как тут не вспомнить любимое высказывание Сталина насчет невинных жертв репрессий, но надо всегда помнить, что ради вырубания одного гнилого дерева часто уничтожали целый лес, не задумываясь о последствиях для народа, страны, науки и обороны в том числе.
Но немцы не прекратили начатые ими исследовательские работы, в начале и основе которых лежали добытые немецкой разведкой материалы из СССР и Тропической Африки. В 1939г. в обстановке глубокой секретности в одном из институтов «Анненербе», входящим в эсэсовские структуры, начались усиленные, хорошо финансируемые работы по созданию психотронного оружия и методов массового зомбирования людей. Курировавший концлагеря Гейдрих позаботился о регулярных поставках «людского материала» из числа узников лагерей смерти. После начала войны против СССР, в связи с резким увеличением числа военнопленных из сдавшихся или выловленных советских военнослужащих, часть экспериментов стали проводить непосредственно в концлагерях, но не на территории оккупированных фашистами западных областей СССР. После завершения каждого эксперимента весь «людской материал» подлежал немедленному уничтожению, их запрещалось направлять обратно в концлагеря. Сохранились отдельные документальные кадры кинохроники, где люди в полосатых робах заключенных едят траву, как коровы, с бессмысленным выражением лица тупо маршируют туда и назад или с яростью избивают воображаемого врага.
В конце войны эсэсовцам удалось уничтожить большую часть материалов, связанных с работами по зомбированию людей. Те же материалы, что уцелели и были захвачены войсками союзников, моментально перешли в руки спецслужб. То же произошло и с выжившими учеными, которые занимались в нацистском рейхе этой проблематикой. Каких успехов достигли немцы в этом направлении, каковы оказались результаты их исследований на живых людях, так и осталось тайной. Время от времени в отечественной и зарубежной печати, в материалах ТВ прорываются глухие, отдельные сведения о методиках принудительного воздействия на психику, память или действия людей, как в США, так и во времена СССР, но полностью секреты зомбирования так никем не раскрыты…
Однако проект зомбификации людей был далеко не единственным. Всего несколько лет назад стала известна информация о том, что под Берлином в концлагере шли испытания наркотика, превращавшего солдат вермахта в очень сильных, не ведающих страха бойцов, пусть даже на некоторое время. Ученые Третьего рейха почти довели до конца, не хватило нескольких месяцев, разработку мощного варианта наркотика из группы стимуляторов «С». Немецкий историк Вольф Кемпер выдвинул предположение, что если бы они успели успешно завершить свои исследования и наладить массовое производство этого «порошка зомби», то война могла надолго затянуться, и ее исход трудно было бы предположить.
Наркотик, названный учеными Третьего рейха D-IX, разрабатывался для повышения боевых налетов немецких солдат, сражавшихся на передовой. Он должен был придать им невиданную выносливость и большую стойкость. Солдаты вермахта, по сути, должны были стать биороботами, которые не чувствовали бы ни страха, ни боли, ни усталости. Видный историк из Гамбурга Вольф Кемпер, чья книга посвящена наркотикам в Третьем рейхе, пишет о том, что испытания нового средства проводились на узниках концлагеря Заксенхаузен, недалеко от Берлина. Кемпер утверждает, что приказ о разработке наркотика был отдан из ставки Гитлера в начале 1944г. Вела исследования группа ученых, возглавляемая фармакологом из Киля. Наркотик начали испытывать на заключенных в Заксенхаузене уже в ноябре 1944г., однако наладить крупномасштабное производство данного препарата гитлеровцы не успели из-за окончания войны.
Один из выживших узников концлагеря, Одд Нансен, рассказал, что он видел, как нацисты заставили маршировать по кругу 18 человек. На плечах изможденных и голодных узников висели рюкзаки весом 20 кг! Им пришлось пройти в общей сложности 90 км без остановок. В лагере этих людей, ставших подопытными в экспериментах нацистских ученых, называли «наркотический патруль». Нансен пишет: «В начале заключенные-штрафники радовались и даже пели, но после 24 часов непрерывной ходьбы большинство из них падали на землю от бессилия». Позже их отправляли в «медицинский» блок, чтобы выяснить состояние организма и у упавших, и еще кое-как державшихся на ногах.
Наркотик D-IX мог сыграть важную роль в усилении стойкости в значительной степени деморализованной и ослабленной армии Гитлера в конце 1944 – весной 1945гг. К счастью нацистские ученые не успели. Третий рейх рухнул под объединенными ударами Красной Армии с востока и войск США, Англии, Франции с запада. А разработки немецких ученых в этом направлении быстро прибрали к рукам спецслужбы стран-победителей и в секретных лабораториях продолжили и развили эти исследования с целью создания мощных действенных средств резкого усиления боевых действий диверсионных и разведывательных подразделений своих армий. Отдельные данные об их использовании в Афганистане и Ираке стали просачиваться в печать в последние годы.
Для своих экспериментов «Анненербе» часто использовал узников из специального концлагеря – Оберзальцах. Всему миру известны названия бывших концентрационных лагерей – Бухельвальд, Освенцим (Аушвиц), Дахау, Треблинка, Майданек, Сосибор, Равенсбрюк, Тростенец, как подлинных фабрик смерти, где воплощались в жуткую практику газовых камер и крематориев человеконенавистническая теория нацизма, где были умерщвлены миллионы людей различных национальностей – женщины и мужчины, больные и старики, евреи и цыгане, дети и военнопленные. Но Оберзальцах играл важнейшую роль в системе «лагерей смерти» СС, хотя и до сих пор он мало известен, кроме узкого круга специалистов-историков. Его масштабы были небольшими – несколько тысяч заключенных, но его начальник занимал в иерархии СС одну из самых высоких позиций и был подчинен непосредственно Гиммлеру. В чем дело? Ясно становится из названия лагеря – «Образцовая колония для научных исследований». Здесь были заключены люди, которых планировалось использовать в качестве подопытных в различных научных экспериментах. Один из главных заказчиков «человеческого материала» - научно-технико-магический и военный комплекс «Наследия предков» с его 50 институтами и тысячами ученых, медиков, инженеров, конструкторов. Один из высших руководителей «Анненербе» Сиверс даже просил Гиммлера о передаче лагеря в подчинение «Анненербе». Считалось, что все заключенные этого концлагеря были уничтожены в конце войны – отравлены газом. Но дело в том, что институты «Анненербе» были разбросаны по всей Германии, и возить туда-сюда заключенных с охраной было и накладно, и неудобно. Поэтому при каждом исследовательском центре был небольшой лагерь. Но при авианалетах в конце войны, при поспешной эвакуации, при прорывах войск антигитлеровской коалиции часть узников этих «мини-легерей» смогла разбежаться и добраться до передовых частей союзников. Попадали в плен и отдельные сотрудники научных центров.
Так стало известно об опытах над заключенными по продлению пребывания человека под водой. Подопытным вводились специальные составы, которые, например, позволяли им не дышать под водой в течение 15-20 минут, а то и больше.
Само собой разумеется, что проводились эти опыты в чисто эсэсовском стиле – человека помещали под воду и ждали, пока он не захлебнется. Жертв успешных экспериментов физически ликвидировали, чтобы не было свидетелей, жертвы неудачных умирали в большинстве случаев сами. Оставляли в живых очень немногих – тех, кто прошел через «несмертельные опыты» и остался пригоден для повторного использования.
Других заключенных приводили в специально оборудованное помещение и заставляли в течение трех часов дышать странными парами. Затем проводили различные измерения на аппаратуре. Они рассказывали, что во всем теле появлялось ощущение силы и легкости. Вероятно, использовался какой-то парообразный стимулятор. Ощущение длилось и после возвращения в барак в течение многих часов. При побеге, рассказывал один из подвергшихся такому опыту, бежать было очень легко и по его ощущениям, скорость была очень высокой. Но когда закончилось действие стимулятора, бежавший умер, хотя и добрался до передовых частей Красной Армии.
Один из мелких эсэсовских чинов, попавших в руки западных союзников, рассказывал, что он занимался особой программой тренировок, которая резко усиливала человеческие мышцы – конечно на заключенных. Система заключалась в следующем: в мышцы подопытного вводили специальный состав, содержание которого этот эсэсовец не знал. Готовили его, что любопытно, но вполне ожидаемо, два тибетца. Заставляли испытуемых дышать во время тренировок и травяными испарениями. После измеряли возросшую силу мышц.
Некоторые такие центры были разгромлены, а их сотрудники погибали при быстром продвижении фронта. Так центр в Бреслау и концлагерь при  нем (это сейчас территория Польши, а тогда самый восток Германии) был атакован советскими штурмовиками, а несколько позже попал в окружение. Был отдан приказ – персоналу пробиваться на запад. Руководитель на то время Третьего управления (медицинские исследования) группенфюрер СС Краух, собрал отдельные военные отряды, раздал всем гражданским оружие и попытался прорвать окружение с боем. Весь научный и медицинский персонал центра был в эсэсовской форме, а эсэсовцев, после всех зверств и издевательств и убийств на занятой немцами территории СССР, в плен их редко брали. Прорыв не удался, и в целом, за редким исключением, там все и полегли. Служители зла получили по заслугам от советских воинов.
Совершенно секретным результатом исследований, и самое главное, практики, было создание специальных батальонов СС, из числа подвергшихся особой обработки эсэсовцев. Даже точное число их неизвестно, но их насчитывалось не меньше 20 и не более 30. В каждом было от 500 до 1000 человек, так что общее число военнослужащих в них колеблется от 10 до 30 тысяч солдат и офицеров. Комплектовались они исключительно за счет добровольцев, прошедших строгий отбор. Отбор осуществляло Третье управление Института расовых проблем, входившее в состав комплекса «Наследие предков». Руководил им до 1945г. ученый и офицер-эсэсовец Шеффер, под командованием которого нацисты посылали экспедиции в довоенное время в Тибет и который оттуда вывез многое – и старинные книги с тысячелетней мудростью, и монахов, и ряд медицинских методик тибетских лам, и подробные сведения про легенду о Шамбале и мудрецах в пещерах.
Началом разгадки послужило найденное поисковиками немецкое кладбище в районе Севастополя. Все захороненные были мужчинами от 20 до 30 лет с треугольными отверстиями в черепах и вырезаны они были еще при жизни. В сохранившихся личных документах был штамп – «Прошел медицинскую подготовку №4». Значит, были подготовки, №№ 1, 2, 3. С методом вырезания треугольного отверстия в голове, замазыванием его специально приготовленным снадобьем и закрытием на некоторое время деревянным клином для обретения «ясновидения» Шеффер ознакомился в Тибетских монастырях и с разрешения их руководства вывез несколько владеющих секретом монахов в Германию, где они уже обучили ряд немецких врачей. Все приходилось делать путем проб и ошибок, многие нацисты умирали от такой «операции» или сходили с ума, но другие выздоравливали и получали необходимые качества. Подчиненные Шиффера работали над резким повышением возможностей солдат, развивали своими методиками физическую силу, выносливость, неуязвимость, быструю реакцию, способность видеть и слышать лучше, чем противник. В результате многих опытов и ряда исследований возможности военнослужащих из специальных батальонов были повышены надолго и всерьез, причем без особого ущерба для их здоровья (тех, кто выжил). Эти батальоны использовались как железное острие, идущее впереди основных сил и прорывавшее, не всегда, но часто, самые укрепленные позиции. И несли при этом меньшие потери, чем их противники, и продвигались дальше.
Это видно из сражения на Курской дуге. В группировку, наступающую на Курск с севера, были включены 4 спецбатальона (3-й, 6-й, 7-й, 15-й) и поддерживали наступление 500 танков. Они продвинулись на 10-12 км через сильно укрепленные позиции и стойко оборонявшиеся советские войска, а вот с юга в наступлении принимали участие 8 спецбатальонов (2-й, 9-й, 10-й, 11-й, 12-й, 13-й, 16-й и 21-й) с поддержкой 700 танков и штурмовых орудий и авиации продвинулись вглубь позиций уже на 35 км и только в решающем танковом сражении около д.Прохоровка, одного из крупнейших во Второй мировой войне, ценой очень больших потерь и в танках, и в людях удалось остановить гитлеровцев.
Спецбатальоны использовались только как ударная сила и немедленно выводились из боя, как только передний край обороны противника был прерван. Они подчинялись непосредственно Гиммлеру, и немцы очень берегли свои тайные «технологии». Поэтому был дан секретный приказ не допустить попадания к врагу тел погибших солдат и офицеров из спецбатальонов 2, 3, 11 и 12. Почему именно из них. Ясно, что эсэсовцы из разных батальонов подвергались разной степени «обработки» и у некоторых она была более ярко выраженной, чем у других. Но нацистов от поражения не спасли никакие спецбатальоны – во-первых, их было мало, а во-вторых, и они несли потери.
Не надо думать, что у «Анненербе» не было неудач или провалов, недоступных целей при всех очень больших финансовых, материальных, кадровых возможностях и преступном использовании заключенных в роли подопытных кроликов.
Ничем не закончились опыты и попытки раскрыть, по требованию рейхсфюрера, секрет разящего огненного молота скандинавского бога Тора. «Анненербе» вместе с фирмой «Элемас» пыталось создать «электрическую пушку», вырубающую все электроприборы противника в прифронтовой зоне, но ничего не получилось – технически это было неосуществимо в то время. Провалом закончились все попытки использовать телепатию как новейший вид связи. Неудачей завершились попытки извлечь из вод немецких рек золото методом «арийской химии». Не удалось доктору Рашеру найти наилучший антисептик, хотя по заключенным стреляли в упор, а потом обрабатывали раны различными средствами. То, что потом испытуемые погибали в страшных мучениях от гангрены, никого из нацистов не волновало. Не получилось, хотя вели разнообразные и упорные работы, создать лазерное оружие – «тепловой луч». Неудачей закончились и попытки сконструировать и сверхдальний радиолокатор. Он был создан в СССР в 60-е годы 20-го века под руководством академика Охлопкова. Наилучший антисептик для того времени был найден в Англии доктором Флемингом еще в начале 40-х годов. С развитием передовых технологий была сконструирована «электрическая пушка» в США в 80-х годах 20-го века. Так что не были всемогущими и всеведущими ученые и конструкторы из «Анненербе», хотя первыми в истории человечества смогли организовать научно-технический, медицинский и оккультный центр невиданной ранее мощи в масштабе очень технически и научно развитой целой страны, объединив, а в ряде случаев и поставив себе на службу, государственный аппарат Третьего рейха.
Но недооценивать, пренебрежительно, шапкозакидательски относиться к «Наследию предков» ни в коем случае нельзя. Многое им удалось сделать, еще на большее открывались перспективы, они были абсолютно безжалостны и фанатично преданы нацистским идеям, которые во многом были идеями их самих. И если бы Третий рейх сумел продержаться еще хотя бы год-полтора, то трудно представить к каким трагическим последствиям для сотен миллионов людей во всех странах и на всех континентах это привело бы.
Абсолютно прав Нюрнбергский трибунал, объявивший «Анненербе» преступной организацией наряду с СС, СД и гестапо. И не только за зверские медицинские «опыты» над заключенными, не только за то, что вооружило «новой религией» человеконенавистнических идей «черный орден СС», но и за то, что до последнего дня и часа пытались спасти от поражения Третий рейх, нацистов, стремясь вложить в их руки самое новейшее оружие того времени, жуткое по своему воздействию и крайне опасное для войск антигитлеровской коалиции и гражданского населения. Мир мог бы стать другим, страшным, античеловеческим и слава богу, идеям свободы и добра, что этого не произошло.

ГЛАВА 8. ОККУЛЬТНЫЕ ТАЙНЫ НАЦИЗМА

В нацистском рейхе оккультизм и вытекающие из него мистика и лженаучные теории мироустройства стали государственной доктриной и явно влияли на идеологию и практику Гитлеровской Германии. Сам нацизм был неразрывно связан с оккультизмом. Гитлер говорил об этом: «Тот, кто видит в национал-социализме лишь политическое движение, мало что знает о нем». У оккультных хозяев Германии периода нацизма было важнейшая для них цель: с помощью оккультизма и поддержки «потусторонних» сил завоевать мировое господство в нашем материальном мире, а затем стать хозяевами и в мире невидимом, метафизическом. Весьма характерно, что одна из ведущих газет Германии «Рейхсварт» 30 августа 1937г., за 2 года до начала Второй мировой войны убежденно и ясно констатировала: «Несомненно, каждый национал-социалист рано или поздно должен прийти к соглашению с так называемыми «оккультными» фактами»
Самое страшное в борьбе с таким противником как нацизм и самое проигрышное, - это не ответы, правильные или ошибочные, на встающие вопросы. Самое страшное – когда делают вид, что никаких вопросов не существует вообще. А ведь неонацизм, как идеология и практика самых реакционных и милитаристских сил в сегодняшнем мире, не умер в мае 1945 года в связи с разгромом и капитуляцией Третьего рейха, а выжил и пытается приспосабливаться к нынешним реалиям. Тем более надо ставить вопросы и стараться дать на них честный ответ. Изучение исторического опыта прошлого может и должно дать нам всем не только надежду, но и уверенность в успешном преодолении в 21-м веке кровавых и, на первый взгляд, нелепых и выдуманных мистерий первой половины 20-го века.
 Когда, например, начинаешь читать о нацистском космическом проекте «Альдебаран», трудно отделаться от мысли, что это сплошь фантастика и искры больного сознания. Но как только сталкиваешься с информацией о том же проекте с именем Вернера фон Брауна, становится как-то не по себе. Ибо штандартенфюрер СС Вернер фон Браун через четверть века после окончания Второй мировой войны был не кем-нибудь, пусть даже разработчиком баллистических ракет ФАУ-2, а одной из ключевых фигур в американском успешном проекте полетов на Луну в конце 60-х – начале 70-х годов 20-го века. И именно он, незадолго до своей смерти явно намекнул на возможность реальных контактов с инопланетными (межзвездным) разумом на Луне. До Луны, конечно, ближе, чем до планеты Альдебаран (68 световых лет до Земли). На зато полеты на Луну американских астронавтов, как известно, состоялись и были внезапно прекращены по маловразумительным причинам. Прекращена была и подготовка к полетам на Луну и советских космонавтов. Так что вопросы есть, и их немало.
Нацистский оккультизм был где-то замешан на идеях госпожи Блаватской, изложенных в конце 19-го века в ее книге «Тайная доктрина» (даже если гитлеровцы и не указывали ее авторство), на «откровениях» немецких мистиков, объединенных в различные тайные общества оккультистов, и малодоказанных гипотезах некоторых «провидцев», на преклонении перед древнегерманскими легендами и мифами и придании им каких-то элементов «сверхзнания» и «подлинной» истории арийцев. Конечно, большинство из идей и постулатов явно противоречили объективным данным различных наук – астрономии, истории, физики и т.д., но отлично вкладывались в нужную нацистам идеологию и миропонимание: о роли господ мира – арийцев, о подчинении военной силой всех других «недочеловеков» и о создании «сверхчеловека», о тайных знаниях – в первую очередь об оружии - предшествующих цивилизаций, о вечной борьбе огня и люда, и многое другое. Тут вопрос совсем в другом – а все ли их предположения и случайные находки были полностью антинаучны и не являлись ли они превратно понятыми и неверно истолкованными отражениями реальных фактов и процессов? Не нужно, даже вредно, абсолютизировать нынешний, а тем более тогдашний – первой половины
20-го века – уровень знаний, достигнутый наукой. Уже в последние годы стали появляться научные данные некоторых ученых о существовании рядом с нами невидимого и неощущаемого тонкого мира и параллельных миров, о том, что человечество значительно древнее ранее предполагаемого – счет идет на миллионы лет, о возможном бытии исчезнувших материков и больших островов, изучается феномен «электронного голоса» из мира призраков, о том, что кровь является вместилищем генетической памяти человека и отражает, пусть и не превалирующие особенности различных рас, и многое другое. Все дело заключается не в «озарении» или «прозрении» того или иного оккультиста, а в том, как и для чего используются эти озарения и прозрения. А это уже зависит от конкретных социально-политических, экономических, военных условий.
Что же касается конкретных возможных открытий или соприкосновения различных реальностей, то происходившее в Третьем рейхе часто очень напоминало один из фантастических романов. На далекой планете общество, находившееся на ранних стадиях развития, вдруг сталкивается с техникой будущего. И рабы там заняты тем, что сидят в машинах и крутят все ручки подряд, пока вслепую не будет найден правильный ответ. Его фиксируют и …продолжают дальше крутить непонятные ручки – а вдруг еще что-нибудь сработает.
И как здесь не вспоминать о воздушной аварии НЛО в 1938 году в Средней Германии и о якобы сбитом НЛО в 1940 году на границе Германии и Франции. Вызывает интерес и сообщение от советского разведчика из наркомата госбезопасности в марте 1941г. в ЦК ВКП(б) на имя Сталина о том, что у нацистов есть обломки инопланетного корабля, сбитого в апреле 1940 года в районе Эссена.
То, с каким пристальным вниманием Гитлер прислушивался к пророчествам многих предсказателей и астрологов, сотрудничавших с фашистами, никогда ни для кого не являлось секретом. Однако, вопрос о тайных контактах лидеров Третьего рейха и, в частности, самого Гитлера с инопланетянами практически никогда не обсуждался. Хотя многие серьезные западные исследователи считают, что эта проблема в истории достижений рейха была, но сознательно замалчивается по ряду причин: слишком многое из  таинственного  военно-технологического  наследия  гитлеровской Германии было захвачено, спрятано и изучено в странах-союзниках по антигитлеровской коалиции. Эти, так называемые союзники, вместе воевали против нацистской агрессии, но с различными целями, а в конце войны мало доверяли друг другу и старались иметь козыри для переустройства мира по своим планам.
Ряд вещей, о которых говорят, пишут, показывают по телевидению на Западе исследователи истории нацистского рейха за двенадцать с половиной лет его существования могут показаться нам чересчур фантастическими или даже абсурдными, слишком непривычными и поэтому неприемлемыми. Надо помнить, что мы воспитаны и обучены на определенных стандартах истории, литературы и идеологии. Однако надо задуматься над многими фактами и оставшимися нераскрытыми секретами Третьего рейха.
Известно, что гитлеровцы вели настойчивые, многоплановые и довольно успешные работы по созданию ядерного оружия и других новейших видов вооружения, а также сумели достичь удивительных для первой половины 40-х годов 20-го века технологических высот, опередив свое время на многие десятки лет. Не все разработки нацистов под силу нам и в начале 21-го века, несмотря на многочисленные и важные достижения науки и технологий. Например, можно вспомнить о проекте межпланетной обитаемой станции «Андромеда», солнечных орбитальных станций, орбитальном бомбардировщике Зингера, дисковидных летательных аппаратах и т.д. Некоторые западные исследователи считают, что это удалось немцам разработать, а в ряде случаев и построить благодаря контактам с инопланетянами. Причем эти контакты имели отнюдь не единичный характер.
Надежда на то, что более развитый разум и интеллект инопланетян характерен высокой гуманностью, основывается лишь на нашем желании человека, чтобы так было и никак иначе. В действительности, если когда-нибудь контакт где-то произойдет, люди вполне могут столкнуться с представителями абсолютно равнодушных к судьбе землян инопланетян или, что не исключено, с захватнической, человеконенавистнической расой, вышедшей в космос, в чем-то похожей по идеологии с нацистами. Недаром уфологи (наука о контактах с инопланетянами), считают, что на Земле есть представители трех космических рас. Доброжелательно настроенных, равнодушных, заинтересованных только в результатах научных исследований и экспериментов; агрессивных, которые хотят захватить территорию и сырьевые ресурсы планеты, а люди им нужны только в качестве рабов. И с какой из них возможно контактировали гитлеровцы, трудно сказать. Если с представителями второй, а тем более третьей – ничего хорошего.
Известно, что весной 1945 г. Гитлер надеялся и говорил об этом своему окружению о помощи со звезд, о том, что он скоро получит оттуда чудодейственное и всесокрушающее оружие возмездия для всех его врагов. Многие историки считают это психологической атакой, желанием поддержать угасающее сопротивление, вдохнуть в немцев новые силы, когда фюрер желаемое выдавал за действительное и полным отрывом его от реальности. Возможно, это и так, но если такие расчеты и надежды являлись не бредом полусумасшедшего, потерявшего всякие надежды на выживание и фюрера, и Третьего рейха? Если у Гитлера были основания так говорить, и он был вполне в своем уме и трезвом рассудке? Не исключено, что он надеялся на прибытие межзвездной или межгалактической экспедиции и оказания ею военной помощи нацистам для перелома в боевых действиях на фронте или, как минимум, передачи неизвестных на Земле технологий для быстрого изготовления «звездного оружия» и обучения им эффективно пользоваться.
Вероятные в таком случае новые миллионные жертвы, в том числе и немцев, полное разрушение значительной части Германии, где в это время шли жесточайшие бои, фюрера нисколько не волновали, главное – спастись самому и сохранить власть. Об этом свидетельствуют его распоряжения в апреле 1945 г. о затоплении берлинского метро, где укрывались от военных действий десятки тысяч гражданского населения и раненых бойцов вермахта, а также приказ об уничтожении транспорта, заводов и промышленной инфраструктуры в оставляемых обороняющимися немецкими войсками районах Германии, что обрекало население на голодную смерть. Был ли фюрер в здравом рассудке и отдавал ли он себе отчет в своих поступках? Вполне был и отдавал. Об этом свидетельствует написанное им накануне самоубийства политическое «завещание», где он ясно и точно ставил задачи перед верными ему нацистами на возрождение Четвертого рейха, продолжение войны, провоцирование конфликта между США и Англией с одной стороны и СССР с другой, назначил адмирала Денницы своим преемником. Другое дело, что планы фюрера и нацистской военно-политической верхушки были опрокинуты самой логикой развития истории, безоговорочной капитуляцией Германии 8 мая 1945 г., победой прогрессивного вектора развития человечества.
Однако такое развитие событий не снимает и не устраняет вопрос о возможной помощи инопланетян фашистам. По каким-то причинам данная помощь не была оказана: то ли опоздала, то ли возникли внутренние проблемы и было уже не до Земли и ее войн, то ли сработал принцип «подтолкни падающего» и не было крайней необходимости поддерживать до конца проигравшую сторону, то ли еще что-нибудь – мы не знаем. Но существует предположение, не лишенное серьезных оснований, что одна из гитлеровских экспедиций в малоизученные районы планеты могла найти потерпевшую аварию «летающую тарелку» и вступить в контакт с ее уцелевшим экипажем. Вероятней всего, это случилось в Гималаях, в труднодоступных горных районах. Не исключены и другие варианты развития событий, в ходе которых нацисты смогли захватить в плен экипаж, потерпевшей крушение «тарелки» или, осуществляя поиски легендарной Шамбалы, случайно обнаружить базу инопланетян и, благодаря хитрости, жестокости и обману, проникнуть в нее к неготовым к агрессии хозяевам. Возможно, сработал непреднамеренно один из «ключей» фашистских оккультистов и была установлена каким-то образом устойчивая связь с неземной «НЛО» к большому удивлению обеих сторон. В результате, в любом случае, произошел контакт. Нацисты быстро сориентировались и постарались получить максимум полезной для них и поддающейся пониманию научно-технической информации.
Наиболее вероятной большинство исследователей непознанного и тайн Третьего рейха считают версию об аварии и контакте на взаимовыгодных условиях – инопланетяне могли получить от гитлеровцев необходимые им для ремонта межзвездного корабля и продолжения полета материалы, сырье и отдельные элементы устройств, а нацисты взамен приобретали совершенно новые, ранее недоступные людям знания и технологии. Напомним, что Германия в конце 30-х – начале 40-х годов являлась одной из наиболее развитых в промышленном и научном отношении стран  и могла во многом использовать, при имеющемся уровне технологий и научных знаний, полученную информацию от внеземной цивилизации, адаптировав ее к складывающимся обстоятельствам и возможностям.
Ответить «да» или «нет» на вопрос: имел ли Гитлер контакты с инопланетянами? – пока невозможно. Почему? Информацию об этом имели всего несколько человек во всем рейхе; все документы или уничтожены в конце войны, или так хорошо спрятаны в тайниках СД, что их не смогли пока найти; причастные к данной «тайне тайн» или погибли при различных обстоятельствах до мая 1945 г. или умерли в силу возраста и болезней, сохранив молчание и унеся ее с собой в могилу. Хранить секреты в Третьем рейхе умели, да и после его краха за сохранением секретоносителями «обета вечного молчания» пристально и повседневно следили подпольные нацистские организации «Шпинне» (Паук) и «ОДЕССА». К тому же очень часто сами хранители секретов были замешаны в военных преступлениях и преступлениях против человечности и хранить молчание было прямо в их интересах.
Необходимо отметить, что ряд серьезных исследователей и независимых экспертов считают малопонятным факт резкого технологического рывка гитлеровской Германии в условиях, когда страну по причинам политического или расового преследования вынужденно покинули многие ведущие ученые; были уничтожены существовавшие многие годы научные школы и нацистами устраивались костры из книг; в немецком обществе с помощью физического и духовного террора властями насаждались принципы единогласия и единомыслия, антинаучные теории и воззрения. Вряд ли помогало развитию науки и передовой техники обстановка и условия ведущейся почти шесть лет кровопролитной мировой войны с разрушением материальной и научной базы. В Германии в силу этих объективных причин не могли разработать научно-технические новинки, которыми она все же располагала.
Действительно тот факт, что нацисты на самом деле опередили на многие годы в разработке новейших технологий и видов вооружений своих главных противников по войне – богатейшие, промышленно могущественные Соединенные Штаты и обладавший большим научным и военным потенциалом СССР, – является неоспоримым. Как и то, что многие из гитлеровских военных разработок не открыты вновь, а попросту захвачены у немцев союзниками по антигитлеровской коалиции, а потом друг у друга: после войны американская, советская и английская разведки, особенно научно-технические работали на 100% возможностей. В таком случае закономерно, что часть знаний и технологий, возможно полученных фашистами от «звездных пришельцев», попали в военные арсеналы стран-победительниц.
Прямого и однозначного ответа на вопрос о контактах нацистов с инопланетянами нет, но можно основываться на косвенных фактах, которые не вызывают никаких сомнений.
Возьмем для примера одно из главных орудий гитлеровцев по завоеванию мирового господства – подводный флот. Известно, что имея в сентябре 1939 г. всего 57 подлодок, не самых современных по тем временам конструкций, Германия за пять лет войны сумела произвести на своих верфях 1153 сверхсовременных подлодок, т.е. в 20 раз больше и ввести их в строй. Почти все они приняли активное участие в боевых действиях: чуть-чуть не поставили на колени Англию, отрезав ее от морских поставок продовольствия, нефти, сырья из колоний; нанесли значительный ущерб американскому судоходству, топя транспортные корабли и танкеры не только на просторах Северной Атлантики, но и у берегов США; потопили большое количество советских военных и грузо-пассажирских судов. И это при нехватке значительного количества стратегически важных материалов для их строительства, а в последние два года войны под страшными бомбежками авиации союзников, нанесших большой урон судостроительной промышленности Германии.
Надо признать, что и советское, и американское, и английское военно-морское командование испытало значительное удивление и даже, в определенной мере шок, когда ознакомилось с захваченными после капитуляции целыми, вместе с экипажами, подлодками гитлеровцев. Что же так поразило воображение военных подводников стран антигитлеровской коалиции? Целый ряд их особенностей, придававших немецким подлодкам большую ударную силу и, в некоторой степени неуязвимость, особенно серий 21 и 23:
; в отличие от лодок союзников почти бесшумный подводный ход, что очень затрудняло их обнаружение при помощи имевшегося тогда на вооружении гидроакустики;
; большой запас топлива на борту, что позволяло действовать без дозаправки на расстоянии до восьми с половиной тысяч миль от базы, что считалось по тем временам почти невероятным, т.к. в несколько раз превосходили автономность лодок союзников;
; немецкие субмарины отличались от лодок союзников малозаметным в море низким силуэтом, отличной маневренностью, эффективной системой рулей, имели два перископа, а на вооружении были 88-мм пушкой в носовой части и 20-мм зенитной пушкой в надстройке рубки;
; кроме того, имели на вооружении сверхсовременные торпеды того периода, известные как «самонаводящиеся электрические торпеды», не оставляющие после себя характерного следа из пузырьков воздуха, что сильно затрудняло их обнаружение врагом при торпедной атаке;
; имели шнорхеля – специальные устройства, которые подавали воздух к дизелям подлодки, когда она находилась в подводном положении, правда на небольшой глубине. Как известно, обычные подлодки союзников в годы войны отключали дизеля и переходили на электромоторы, имеющие малый запас хода;
; немецкие подлодки имели гидравлические системы управления механизмами, гидродинамический лаг и много других технологических новинок, которые сразу у себя использовали союзники.
Подлодки «кригсмарине» (ВМС гитлеровской Германии) настолько были отработаны технологически, что некоторые из них, принадлежащие к серии 7, были введены в строй советских ВМС и состояли на вооружении вплоть до конца 50-х годов. Использовали достижения гитлеровских подводников конструктора и инженеры США и Англии при постройке своих послевоенных субмарин.
Что же здесь является подозрительным? Никто не отрицает высокий уровень технической мысли Германии, талант разработчиков подводных лодок «кригсмарине», но все дело в том, что возможны отдельные удачные находки и решения, однако мы здесь имеем дело с целой взаимосвязанной и взаимообусловленной системой технических новинок и сделаны они были почти одновременно. Создается устойчивое впечатление, что все эти нововведения при постройке многих сотен подлодок являлись следствием творческого и тщательного перевода на понятный инженерный язык строителям каких-то конкретных рекомендаций из единого источника, вполне вероятно – инопланетного.
Казалось бы, что если бы нацисты имели контакты с инопланетянами, то те вполне могли им дать чертежи и устройства для создания более совершенного оружия – типа грозной и всесокрушающей атомной субмарины. Однако надо быть реалистами и учитывать, что нацисты получали и использовали с успехом те технологии, которые могли в короткие сроки в условиях войны внедрить при достигнутом уровне промышленности и науки. Построить атомный крейсер Третий рейх вряд ли смог – не было необходимых научных, технических и технологических предпосылок. Мало дать, надо уметь и воспользоваться.
Хотя, ради правды истории, надо отметить, что что-то вроде атомного ракетоносца задумывалось (или пытались осуществить?) нацистскими учеными. Это связано с тем, что до 1944 г. основные усилия и финансы были кинуты по «Урановому проекту» Германии на создание атомного реактора для нужд подводного флота или в качестве двигателя на сверхдальних и сверхмощных ракетах, а также готовилось переоборудование ряда подлодок в подводные ракетоносцы для обстрела городов США.
Обращают на себя внимание и принципиальные рывки в развитии уже имевшегося оружия – ракетного. Созданная гитлеровскими конструкторами ракета «ФАУ-2» в самой последней модификации в начале 1945 г. летала только на 350 км, а разработанная в конце 1944 г. межконтинентальная многоступенчатая ракетная система «А9/А10» могла, в случае удачи, полететь на 5 тысяч км. И никаких промежуточных вариантов, постепенного увеличения дальности. Складывается впечатление, что конструкторам извне дали скрытый творческий и технический толчок. Откуда, кто и зачем? Фон Браун, главный гитлеровский ракетчик, ссылается на некое «озарение», но никакое озарение не может дать решение тысячам технических сложностей при конструировании такой ракетной системы. А систему «А9/А10» не только сконструировали, но и провели несколько испытательных запусков, возможно в том числе и с человеком на борту в первые месяцы 1945 г. И очень недаром фон Браун, работая уже в США, в том числе не только над боевыми дальними ракетами, но и над американской «Лунной программой», предпочитал отмалчиваться насчет «А9/А10» и ее развития весной 1945 г. – «А-11» и «А–12», которые предусматривали околоземные космические полеты. Видимо ему было что скрывать. Обращает на себя внимание его молчаливо-спокойная реакция на внезапное прекращение США «Лунной программы» в разгар ее успешного осуществления с полетами и высадкой астронавтов в различных районах на Луне. Якобы это было следствием ультиматума инопланетян правительству США прекратить такие полеты, т.к. Луна уже занята и дело может обернуться против землян. Наверняка высшие эшелоны власти США проконсультировались с фон Брауном и он в узком кругу и по секрету высшей степени дал им дельный совет прислушаться. Вот уже 40 лет ни американцы, ни русские, ни китайцы экспедиции на Луну не посылают.
Одним из косвенных доказательств контактов нацистов с инопланетянами является история возникновения и развития немецких «летающих тарелок» – дисковидных летательных аппаратов. Складывается мнение, что их идея появилась внезапно и их создание стало одной из самых охраняемых тайн Третьего рейха. Они были не очень пригодны для боевого применения в плотной атмосфере у поверхности Земли, но вполне могли пригодиться в разреженной атмосфере, стратосфере и в космическом пространстве. Сердце «летающей тарелки» обеспечивающую ей высокую скорость и удивительную маневренность являлся двигатель, какого типа – вопрос уже другой. Одним из самых удачных был двигатель, разработанный инженером В. Шаубергером в 1942 г. и использующий в качестве топлива… обыкновенную воду, но вскоре после этого грандиозного даже для сегодняшнего дня открытия, он внезапно нащупал некоторые пути, ведущие к созданию двигателя принципиально нового типа – антигравитационного. Над таким двигателем работал в лаборатории, расположенной в лагере смерти Бухенвальде некий таинственный мистер Блау, которого после войны ни одна разведка союзников не смогла найти – убит, вывезен на подлодке на базу 211 в Антарктиду или попал к пришельцам? Во всяком случае в феврале 1945 г. прошло первое (и последнее) успешное испытание «летающей тарелкой», уничтоженной накануне капитуляции по приказу высшего военного командования.
Самое интересное, что после войны, попавший к американцам Шаубергер, не смог повторить конструкцию двигателя – своего собственного изобретения. Вероятно, в его распоряжении не оказались чертежей такого двигателя, которые ему предоставляли нацистские контактеры со звездными пришельцами, а он их, как говорится, «доводил до металла». Однако в Германии в первой половине 40-х годов было 9 предприятий, которые работали по нескольким моделям летающих дисков – «ФАУ-7» как их в документах называли гитлеровцы и они испытывались в Северной Норвегии. Ряд западных исследователей истории «люфтваффе» (военно-воздушных сил фашистской Германии) высказывали мнение, что нацистам не хватило примерно года – полутора лет, чтобы закончить ряд новаторских проектов, связанных с созданием летательных аппаратов нового типа и подготовки запуска их в серийное производство. Это ярко свидетельствует, что гитлеровцы стремились к широкому использованию произведенных в промышленном масштабе «ФАУ-7».
Вполне возможно, что и идею, и конструкцию, и двигатель к «летающим дискам» им могли презентовать инопланетяне, взяв за образец свои планетарные «летающие тарелки» и предоставив немцам возможность адаптировать их к уровню технологии середины 40-х годов. Во всяком случае их внезапное появление явно противоречило тенденции развития господствующей в то время винтокрылой поршневой авиации. Это «подарки» могли быть как и платой за помощь в ремонте космического корабля пришельцев, так и дальним, бесчеловечным расчетом инопланетян на «очистку» Земли от «лишнего» населения руками нацистов, возложив на них всю кровавую и грязную работу.
И, возможно, далеко не случайно в первой половине 40-х годов в Германии начинают воплощаться прорывные технологии и изобретения - баллистические ракеты, крылатые ракеты, реактивные истребители и бомбардировщики, вплотную подходят, а по некоторым данным и достигают, к атомному оружию и начинают опыты по созданию термоядерного, очень вероятно создают боевые дисколеты, выходят на развертывания ракетно-зенитных комплексов.
Также припоминаются преступные и бесчеловечные опыты над сотнями узников концлагерей нацистскими медиками по исследованию влияния перепадов давления (имитировали полет в стратосфере) на человека, выживаемость людей в ледяной воде, на морозе, способы их обмораживания, исследования генетики и генетических мутаций под воздействием разных излучений и веществ и т.д. Нельзя забывать и о рабском принудительном труде десятков тысяч заключенных в местах создания и испытания различных ракет, а также их производства в условиях голода и тотального террора. Для нацистов они были не людьми, а расходным экспериментальным и трудовым материалом ради достижения неких военно-утилитарных и медицинских целей для победы Третьего рейха.
Занимались гитлеровцы и созданием психотропного оружия и средств мощного воздействия на сознание и поступки большого количества людей, опираясь как на древнюю магию, так и современный оккультизм, где в тоннах пустой «породы» были и граммы «золотых» прозрений, предположений и отдельных достижений, намного опережающих свое время.
И здесь возникает важный вопрос – а была ли вера высших руководителей рейха и его отборного и ударного отряда – СС – во все мистическое и потустороннее искренней? Похоже, что и да, и нет. С одной стороны, вожди нацизма прекрасно понимали, какой сильный эффект, с точки зрения управления людьми, могут дать эти средневековые видения с чашей Грааля или копьем Лонгина, массовые шествия с пылающими факелами и слепая вера в сверхъестественное и так далее. И тут они эксплуатировали типичный немецкий романтизм и желание чуда с типичным немецким прагматизмом. С другой стороны, ежедневное исполнение ритуалов и полное погружение в мистику вряд ли могло пройти бесследно для их собственной психики. И, наконец, третье. Все годы своего пребывания у власти (1933-1945гг.) нацисты, особенно их лидеры, испытывали постоянный страх перед будущей расплатой за многочисленные преступления и военную агрессию. Не было ли увлечение мистикой и оккультизмом тем наркотиком, который помогал им хоть на мгновение заглушить этот страх?
Надо знать и о том, что вожди Третьего рейха попросту столкнулись с вещами и материями, ни понять которые, ни тем более управлять, хотя бы в среднесрочной перспективе, они были не в состоянии по причине отсутствия у них сколько-нибудь образовательной базы. А именно она служит своего рода защитным барьером для любого человека, заинтересовавшегося, тем более постоянно практикующего оккультизм, во всем потустороннем и мистическом. С людьми недостаточно образованными и преследующими сугубо личные цели, отрицающими свободу мысли и поступков, «другой мир» способен играть злые шутки, подчиняя себе их сознание и парализуя волю.
Похоже, нечто подобное произошло и с не очень грамотными, эгоистичными, настроенными против любой свободы, вождями Третьего рейха. Они стали слепыми, но от этого не менее опасными, пленниками собственных, далеко не полных, искаженных и очень узко понимаемых представлений о мире мистического и неопознанного. А на их примере, так называемый «тонкий мир», очень ясно продемонстрировал, что без специальной подготовки, включающей и высоконравственный уровень образования, свободу мысли, отсутствие принуждения, экспериментировать над ним не стоит. Однако попытки овладеть, использовать и подчинить себе потусторонний мир предпринимались.
В середине 19-го века Блаватская, дочь обрусевшего немца, путешественница, авантюристка и ярая сторонница мистики и оккультных учений жрецов Древнего Египта и монахов Тибета, у которых якобы были открыты некие «тайные знания». Их Блаватские постарались изложить в книге «Тайная доктрина», сочетая в ней всю возможную информацию о восточном оккультизме и индуизме с последними, для ее времени, новостями и гипотезами науки.  Получалось необычайно привлекательно для современников. Именно Блаватская продиктовала опасную моду в Европе – увязать практическую науку, восточный оккультизм и традиционный европейский мистицизм. Рецепт гремучей смеси попал и в Германию.
В «Тайной доктрине» Блаватской были упомянуты два мистических места: город Агарти под землей (расположенный в районе Вавилонии) и Шанбала (расположенная где-то в Гималаях). Оккультисты и их последователи – нацисты искали эти поселения, где, по их предположениям, скрывались существа (возможно, люди), знающие секреты власти над миром.
По тибетской легенде некогда на месте нынешней пустыни Гоби была страна могущественных магов, носителей эзотерической культуры населявшего его народа. После каких-то геологических катаклизмов или страшной войны с применением ужасного оружия изменился климат в этой части земного шара. Мудрецы-маги якобы ушли с поверхности земли, поселились в пещерах под Гималаями и оттуда контролируют весь ход мировой истории через избранных ими руководителей верхнего, наземного мира. В ином варианте о тех же всемогущих гималайских старцах (махатмах) писала и Блаватская.
На свет появилось утверждение, что согласно буддистским книгам, в мире существует два источника силы:
- «источник правой руки», проистекающий из подземного святилища, из оплота медитации, символического города Агарти. Это – источник силы, порожденный созерцанием.
- «источник левой руки» - это средоточие материальной мощи. Он исходит из города, расположенного на земной поверхности в Гималаях. Это град насилия, именуемый Шамбалой, над которой властвует «Царь страха». Тот, кто заключит с ним союз, станет владыкой мира.
Здесь уместно вспомнить, что каждый воспринимает Шамбалу по-разному: «Что же касается Шамбалы, то ее внешний вид меняется в зависимости от кармы. Например, одну и ту же реку боги зрят как нектар, люди – как воду, голодные духи (прета) – как гной и кровь, а некоторые животные – как место обитания». Поэтому, вероятно, и идеологи нацизма восприняли легенду о Шамбале в нужной им интерпретации.
Историки абсолютно правы, когда в школьных и вузовских учебниках объясняют предпосылки прихода Гитлера и нацистской партии к власти тяжелейшими социально-экономическими условиями Германии в результате поражения в Первой мировой войне и Версальского мира разочарованием и обидой миллионов солдат и офицеров, реваншистскими настроениями в обществе, угрозой коммунистического переворота для крупной немецкой буржуазии и юнкеров (помещиков). Но главное, что объединяло большинство немцев – национальное унижение. Однако не надо забывать и о роли тайных германских оккультных обществ, как в создании идеологии национал-социалистской партии (нацистов), так и выдвижении на политическую арену безвестного ефрейтора Адольфа Шикльгрубера (псевдоним - Гитлер).
В конце 19-го – начале 20-го веков в Германии и Австрии существовало много мистических организаций, чьи последователи воспитывались на расистской идеологии, главенства в мире германо-арийской расы, милитаризме и оккультных ритуалах. С окончанием Первой мировой войны эти идеи получили широкое распространение среди бывших фронтовиков, мелкой разоряющейся буржуазии, различных декламированных элементов, которые надеялись на чудо экономического и военного возрождения Германии, как птицы Феникс из пепла и очень ждали появления своего миссии, который сможет это осуществить и повести их по дороге реванша и победы.
В 1918-1919гг. появляются и становятся достаточно известными и влиятельными такие оккультные общества как «Германенордеп», «Туле», «Врил». Например, девизом общества «Туле» был «Помни, что ты немец. Держи свою кровь в чистоте!» Они основывались на идеях расовой чистоты и расового превосходства немцев над всеми другими народами («недочеловеками»), войны за достижение мирового господства «арийской» расы, захвата и насильственной колонизации «жизненного пространства», в первую очередь за счет территории и народов СССР, уничтожения всех «неполноценных» - евреев, цыган, идеологических противников, проведения сверху до низу принципа «фюрерства», иерархического устройства общества, воссоздания «сверхчеловека» и овладения тайнами древних цивилизаций и «потустороннего» мира в своих интересах.
  В 1918 году в Мюнхене был создан филиал  оккультного общества «Туле». Официальной его целью было изучение древнегерманской культуры, в том числе обрядов, исследование легенд и мифов, но истинные задачи были значительно глубже. Фундамент идеологии фашизма был заложен секретными обществами задолго до возникновения нацистского государства. Посвященные из группы «Туле» были убеждены, что именно оставшиеся в живых из цивилизации Гоби и были основной расой человечества,  родоначальником арийцев, которые сумели основать свое сообщество и сохранить прежние знания на острове Туле, находившемся на Крайнем Севере.  Он якобы находился в шести днях морского пути (1200 км) на Севере от Британии и одного дня пути (200 км) от Ледовитого океана. Позже он погрузился в море. Члены «Туле» верили, что не все тайны, не все знание Туле ушло без следов под воду.  Особые существа, посредники между людьми и «тем, что там», располагают хранилищем сил, доступным для посвященных.  Оттуда можно черпать силу,  чтобы дать Германии главенство над миром, чтобы сделать из нее провозвестницу грядущего сверхчеловечества – мутированной человеческой породы.  Настанет день, когда из Германии двинутся легионы, чтобы смести все препятствия на этом духовном пути Земли. Их поведут несгибаемые вожди, черпающие в хранилище Сил и вдохновленные Великими Древними.
Таковы мифы, содержащиеся в арийской доктрине видных деятелей общества «Туле» и активных нацистов Эккарда, Розенберга, Хаусхофера. На очень схожих позициях были и тайные общества оккультистов «Германоноорден» и «Врил». Германская идея мирового владычества и сверхчеловечества на арийской основе была созвучна и полностью принятой нарождающемся нацистском движении. Они считали, что члены оккультных тайных обществ Германии, что арийским народам грозит опасность смешения и разложения от более смуглых народов, особенно евреев. А в книге Альфреда Розенберга «Миф 20-ого столетия», он переписал историю Германии и заложил основу нового нацистского кредо – «религии крови». Символом новой религии была выбрана «свастика» - символ удачи в Китае, света и щедрости в буддизме и индуизме, арктического солнца – источника жизни и благоденствия у древних скандинавов, которыми являлись Германские племена. И видимо далеко не случайно, что именно Розенберг стал глашатаем нацизма в духовной сфере в период Третьего Рейха. Вместе с тем в обществе «Туле» состоял и мистик Рудольф Гесс, будущий заместитель Гитлера по нацистской партии, который мечтал о возрождении истинно арийской расы и новой войне, которая «очистит мир для ее господства». Тайные общества оккультистов в Германии идеологию и механизм действия будущего Третьего рейха. Но нужен был харизматический и мистически настроенный вождь, за которым пойдут миллионы немцев, которым они могли управлять.
Желавший стать художником нервный и бедный молодой человек часами простаивал перед выставленными в Венском музее «волшебным копьем Лонгина». Считалось, что тот, кто владеет этим копьем, может управлять миром и, во всяком случае, ему будет сопутствовать военная удача. А властвовать, быть в лучах славы, одерживать военные победы ему очень хотелось, тем более, что при пристальном вглядывании в этот артефакт у молодого человека начинались видения, в которых он якобы видел блистательное будущее для себя. Это был Адольф Гитлер.
Он проникся мистическим духом в венский период своей жизни, еще до Первой Мировой войны и живо интересовался всякой оккультной литературой. Тогда в Германии и Австрии были две очень известные оккультные школы. Во главе первой стоял Гвидо фон Лист (1848-1918гг). Его учения и практика сводились большей частью к мистическим толкованиям скандинавских рун и различным предсказаниям на этой основе. По некоторым данным, молодой, никому еще неизвестный Гитлер, обратился к одному из лучших учеников Гвидо фон Листа за предсказанием своей судьбы, и тот нагадал ему великую будущность. Вне всякого сомнения это значительно укрепило уже возникшие у будущего фюрера идеи мессианства и подогрело его националистические настроения. Из этой школы он взял идеи пангерманизма и главенствующей роли арийцев в истории Европы и всего мира. 
Вторую школу возглавлял Георг Ланц фон Либенфельс - бывший монах-католик, пытавшийся основать свою церковь. В этой школе царили мистические идеи расизма и «священной немецкой крови». Ланц издавал в Австрии довольно популярный журнал «Остара», в котором основной движущей силой истории объявлял войну между «белокурой расой господ» (героями) и прочими неполноценными расами (человекообезьянами) и призывал к уничтожению и порабощению всех якобы «неполноценных» народов. Гитлер был постоянным читателем этого журнала и черпал оттуда многие свои бредовые идеи.
Гитлер заинтересовался историей «копья Лонгина» и узнал, что их … несколько. Кроме венского было другое копье в Ватикане. Третий экземпляр находился в Париже, куда его некогда привезли из разграбленного крестоносцами Константинополя, четвертый был в Польше, в Кракове – бывшей столице королевства Польского, а пятое – в Армении в монастыре в Эрзеруме. Однако все копья, кроме Венского, были без вставки в виде гвоздя. Это заставляло серьезно задуматься, а какое из них подлинное, а остальные копии или подделки. Для достижения гарантированного результата лучше всего было собрать все реликвии вместе, чтобы уж точно не обмануться и не промахнуться. Фактически это было мистическое обоснование будущих захватов нацистами многих европейских государств: насильственный аншлюс Австрии, порабощение Чехословакии, нападение на Польшу, разгром Франции и вторжение в СССР.
Но самое главное, что узнал Адольф из разных оккультных изданий – копье судьбы якобы послужило духовным  символом создания Тевтонского ордена – объединения немецких рыцарей-монахов, спаянных жесточайшей дисциплиной и отличавшейся непоколебимой верой. Они захватили нынешнюю Латвию и Эстонию, регулярно нападали на земли Литвы, Беларуси, Польши, стремились поработить Псков и Новгород, Северо-Западную Русь. Их лозунгом был – «Дранг Нах Остен»  (военный поход на Восток). Предел их завоеваниям положила битва под Грюнвальдом в 1410-м году, где объединенные войска Королевства Польского, Великого Княжества Литовского (куда наряду с Литвой входили Беларусь и Украина), при активной поддержке русских, чешских, татарских отрядов наголову разгромили и во многом уничтожили немецких псов-рыцарей. Немецкое движение на Восток было остановлено на пять веков - до 1914 года.
Гитлер считал себя продолжателем дела немецких рыцарей-монахов и ощущал себя почти новым пророком. Он уже понял: для реализации идей господства арийского национализма нужно создать свой военный «рыцарский» орден и мобилизовать все силы немцев для успешного похода на Восток.
В 1913 году Гитлер покинул Вену и переехал в Германию, в Мюнхен. Скоро грянула Первая Мировая война, война за передел уже поделенного мира. Гитлер добровольцем поступает в немецкую армию, успешно воюет – дважды ранен, отравлен газами, награжден, не смотря на малый чин – ефрейтора, за храбрость – двумя Железными крестами. Надо отметить, что ему здорово везло, он не погиб, хотя для этого были все условия. Неясно, то ли его оберегала случайность, то ли какие-то непонятные силы. Около него гибли многие солдаты и офицеры, а он отделался легкими ранениями. Известен случай, когда на артиллерийскую батарею, где он находился, упало несколько снарядов, и разорвались там, где Гитлер стоял до этого. Но он внезапно отошел на несколько метров и, в отличие от других, остался цел. У него было обостренное чувство опасности. На него в 20-е – первой половине 40-х годов было совершено до 40 покушений, но ни одно не было успешным.  А закончил он свою черную жизнь преступником №1 всех времен и народов 30 апреля 1945г. в своей подземной канцелярии в Берлине самоубийством. Складывается впечатление, что его охраняли не только все спецслужбы Германии и отборные эсэсовцы, но и дьявольские потусторонние силы. Он сам говорил своим приближенным, что  какая-то сила заставляет его уйти от опасного места и что он слышит какие-то предупреждающие голоса. Во время газовой атаки в 1918 году почти все его подразделения погибло, а он остался жив, хотя  и сильно отравился и попал в госпиталь.
С этим фактом связано окончательное утверждение мнения Гитлера о себе, как избранника Судьбы и Месии немецкого народа. В книге историка Дэвида Льюиса «Человек, который создал Гитлера» доказывается, что Гитлер был зомбирован ведущим психологом Германии профессором Эдмундом Фостером в ноябре 1918 года. Автор приводит ранее неизвестные факты, что этот профессор провел над  Шихльгрубером (настоящая фамилия Гитлера) серию успешных психологических и гипнотических опытов. В результате у него развился «комплекс собственной избранности». Зомбированию будущий фюрер подвергся в военном госпитале, куда поступил в октябре 1918 года в тяжелом психологическом состоянии: он внушил себе, что в результате газовой атаки потерял зрение. Хотя его глаза находились в полном физическом порядке, что было засвидетельствовано врачами, Гитлер считал себя полностью ослепшим.
Доктор Фостер понял проблему пациента и решил вылечить его с помощью гипноза и психологического внушения. Он заявил Гитлеру, что он действительно ослеп, однако будучи избранным самим проведением для возрождения Германии способен усилием воли вернуть себе зрение.  Профессору удалось заставить пациента поверить в себя, и Гитлер «прозрел». Это произвело на него столь сильное эмоциональное потрясение, что Гитлер навсегда поверил в свои сверхчеловеческие возможности.
В середине 1933 года уже после прихода Гитлера и нацистов к власти, Эдмунд Фостер попытался опубликовать за границей психологический портрет канцлера Адольфа Гитлера и сообщить об особенностях своих опытов над ним. После этого профессор был быстро и незаметно ликвидирован гестапо. Следует отметить, что Фостер был членов одного из тайных оккультных обществ в Германии и внедрил в сознание Гитлера ряд мистических установок и заклятий.
  Кто мог быть более опасен такого провидца в лице бывшего солдата и собирающегося стать политиком, ради реванша и арийского превосходства? И в чью еще голову с такой легкостью можно внедрить самые темные магические формулы и мистические идеи? Во всяком случае, когда Гитлер стал посещать заседания тайного общества оккультистов «Германоорден», психика его уже чутко реагировала на необычные заклинания и ритуальные обряды. В свою очередь ключевые фигуры тайных обществ весьма быстро заметили подходящую кандидатуру на пост будущего вождя нации.
В 1919 году в Баварском городе Байрете, где жил и умер немецкий выдающийся композитор Рихард Вагнер (музыкальный кумир Гитлера) состоялась первая встреча еще никому неизвестного Адольфа Гитлера с членами открытого общества «Туле». Оно представляло собой зародыш тайного ордена, чья цель – возродить немецкий Рейх на принципах арийской расы и романтизированного оккультизма, который считался древнегерманским. Они быстро поняли друг друга, и Гитлер вступил в общество «Туле».
Говоря о степени подверженности Гитлера мистике и оккультизму, следует вспомнить еще о двух фактах из его биографии, которые во многом способствовали его увлечению ими, как средством глубочайшей уверенности в себе и своих сверхвозможностях, и о «высокой»  судьбе предназначенной ему.
Во-первых, как стало известно только недавно и что тщательно скрывалось не только в Третьем рейхе, но и долгие годы спустя – во время Первой Мировой войны, Гитлер тяжело переболел эпидемическим энцефалитом, характеризующемся воспалением мозга. Многие люди после этого заболевания, неизбежно ведущего к вегетативным поражениям мозга, или сходили с ума или умирали (по данным современной науки).  В середине 20-го века считалось, что такое заболевание ведет к органическим поражениям мозга и резко усиливает антисоциальные комплексы личности. А это требовало стационарного лечения в психиатрической клинике. Он же вылечился самостоятельно, используя известные ему магические приемы и оккультную практику своих сотоварищей по «Туле». После этого у него появились незаурядные способности оратора и умение магически воздействовать на слушающую его аудиторию.
Во-вторых. По некоторым данным весной 1919 года во время кратковременного существования Баварской советской республики Гитлер являлся командиром одного из подразделений Красной Гвардии в Мюнхене. Неизвестно, сам ли он предложил свои услуги как опытного фронтовика или его туда протолкнули его коллеги из тайных оккультных обществ, чтобы иметь там своего человека. Однако после падения Баварской советской республики под ударами контрреволюционных офицерских добровольческих частей, вовсю разбушевался белый террор – активных деятелей и защитников советской власти, тысячами бессудно расстреливали, вешали, кидали в тюрьмы и вовсю избивали и пытали. Среди арестованных был и Гитлер. Почему его сразу не убили – непонятно, но видевший вплотную дикую вакханалию белого террора, он быстро отрекся от своих красных товарищей по оружию, рассказал все, что ему было известно, выдал на расправу ряд красногвардейцев и принял участие в расстреле бывших товарищей. Ему, это было редким исключением, решили предоставить свободу и разрешили уехать в Берлин. В том, что он целый вернулся из этой мясорубки, Гитлер увидел божественный промысел, который сохранил его для будущего, как «спасителя» для немцев.
Следует отметить, что вскоре он был завербован в качестве секретного агента подразделения армейской контрразведки во главе с капитаном Эрнстом Ремом, ставшего впоследствии одним из вожаков нацизма и руководителем СА (штурмовых отрядов) нацистской партии. Рем был убит по приказу Гитлера в ходе борьбы за власть летом 1934 года в ночь «длинных ножей». Но кто же рекомендовал Рему Гитлера для проведения политической разведки? Ответ один – друзья оккультисты, с которыми был знаком Рем и которых поддерживали крупные промышленники и генералы Рейхсвера.
Мир мистических увлечений будущего фюрера, скорее всего, был убогим и болезненным. Но сам склад его психики полностью соответствовал тем требования, которые были у выдвигавших его людей.
В 1919 годе Адольф Гитлер получает задание внедряться в организации левого толка и доносить офицерам на тех солдат из «сочувствующих». Однако он попадает в небольшую группу под названием «Германская рабочая партия». Но вопреки левому названию, группа оказывается крайне правой националистически и реваншистски настроенной. Услышанное там так ему понравилось, что он в нее вступает с согласия своей спецслужбы и друзей по оккультному тайному обществу. Подобно многим германским шовинистам и оккультистам, Гитлер жил и действовал в атмосфере зоологической ненависти к евреям, которых он считал главными виновниками всех бед немцев и Германии. Он думал, что именно евреи спровоцировали в Германии революцию, которая якобы принесла поражение немцам в Первой Мировой войне, в реваншистских кругах был популярен миф об ударе в спину сражающейся армии. Он начинает много и успешно выступать на митингах и собраниях, привлекая новых членов. В 1920 году партия стала именоваться «Национал-социалистическая немецкая рабочая партия» - НСДАП (нацисты - сокращенно).
С чем это было связано? Во-первых, социалистические идеи были в это время очень популярны в Германии, во-вторых, название ясно указывало на приоритет национализма, в-третьих, Гитлер и его сторонники не собирались ограничивать свою деятельность только Германией, ведь и миллионы немцев жили и в других странах и даже на других континентах. Вот некоторые цифры, которые много чего ставят на свои места и показывают возможную базу для немецкого нацизма во всемирном масштабе и вероятно его притязания под флагом "защиты" и "воссоединения" всех немцев в одном рейхе. В начале 30-х годов в США проживало 11 миллионов немцев, в Чехословакии - более 3-х млн., в Польше - 1 млн., в Южной Америке - до 5 млн., и значительные немецкие диаспоры в Венгрии, Румынии и Югославии – так в каждой из этих стран жили от 300 до 500 тысяч немцев. Были немецкие поселения и в Азии, и в Африке, в СССР в автономной республике немцев Поволжья насчитывалось до 2-х млн. человек (она просуществовала до сентября 1941 года). Игнорировать почти 20 млн. соотечественников было по меньшей мере очень недальновидно, учитывая, что в самой Германии к началу Второй Мировой войны проживало 70 млн. человек.
Очень скоро Гитлер стал главным оратором на митингах НСДАП и вскоре возглавил партию. Его предложения простых и быстрых рецептов решения сложных вопросов импонировали многим немцам, но и они редко задумывались, к чему все это привести и их, и Германию. Тайное общество оккультистов не оставляет Гитлера без своей поддержки, видя его все растущую популярность, а идеи, которые выдвигал он, были ихними. Для усиления своего влияния и в партии, и на самого Гитлера, туда были направлены ряд их видных членов, которые вскоре стали ближайшим окружением нацистского вождя и вошли в ядро партии. Тем более, что большинство из них были бывшими фронтовиками и импонировали и Гитлеру, и реваншистам всех мастей, и националистам, и политикам крайне правого толка. Так в начале 20-х годов среди нацистской верхушки появились и на многие годы закрепились, вплоть до крушения Третьего рейха, члены тайных оккультных обществ: Гесс стал заместителем фюрера по нацистской партии, Розенберг - главный идеолог нацизма из общества "Туле", членом которого был и сам Гитлер. Геббельс - главный пропагандист и агитатор нацистской партии. Гиммлер - самое зловещая и мрачная фигура, создатель и руководитель "охранных отрядов"- СС, ударной и крайне кровавой силы сначала нацистов, а затем и всего Третьего рейха, а также глава секретных служб гитлеровцев, из общества "Врил", возникшего в 1919 году. Геринг - заместитель Гитлера по государству (в случае своей смерти Гитлер в сентябре 1939 года назначил его своим преемником) и командующий всей авиацией. Борман - личный секретарь фюрера, а с мая 1941 года после полета Гесса в Англию - заместитель по партии. Риббентроп - руководитель международного отдела штаба нацистской партии, а затем посол Рейха в Англии министр иностранных дел Рейха, из общества "Германоорден".
Именно мистики и оккультисты смогли во многом привлечь к финансированию нацистов - "денежные мешки" - крупных немецких промышленников, банкиров, торговцев, судовладельцев, помещиков. Они убедили их в том, что в случае победы нацистов в Германии, установлении фашистской диктатуры в оккультном рейхе не будет места, кроме тюрем, концлагерей, левым-коммунистам и социал-демократам, что все силы и средства государства будут брошены на подготовку и проведение захватнических войн, что сознание и мировоззрение десятков миллионов немцев будет изменено и пронизано мистическим духом, расовым превосходством, стремлением к господству над другими народу. И надо признать, много им удалось претворить в жизнь. В Германии было распространено учение о сверхчеловеке и мистических силах, которые управляют человечеством. Идеологи фашизма и сам Гитлер глубоко верили в эти идеи и с приходом к власти в 1933 году поддерживали изучение этих идей во всем государстве. Господствующими псевдонаучными идеями в нацистской среде, а через них и во всем обществе, была доктрина "Вель" - доктрина "Вечного льда, полой Земли, и "сверхчеловека".
Они гласили, что миллионы лет назад на Земле существовала сверхцивилизация людей-богов, гигантов и магов, и что, пройдя через селекцию, мутацию и военные катаклизмы, можно снова возродить расу "сверхлюдей", "Вель" учил, что предки немцев пришли с Севера, где обрели силу в снегах и во льдах, а вера в мировой лед - естественное наследие нордического человека. Нацисты считали, что обладание и знание этих доктрин дает им возможность, право и силу завоевать и повелевать всем миром. Не надо особо напрягаться, чтобы уяснить себе, что это были 100%идеи мистицизма и оккультизма, а не научные и исторические данные, хотя и маскирующиеся под них. Все учителя в школах и преподаватели в университетах должны были дать письменное подтверждение своей веры в эти бредовые для всякого нормального человека доктрины и неуклонно их пропагандировать на проводимых занятиях. Тех, кто был не согласен, заставляли уйти с работы и брали, как неблагонадежных, на учет в гестапо. Об этих "идеях" писали газеты и журналы, говорили по радио, читали лекции, так всего за несколько лет оккультизм и мистика подчинили себе сознание миллионов немцев.
Германия отделилась от всего остального мира в 1933 году и избрала собственный путь развития. За 12 лет и 3 месяца техническое и научное развитие пошло иными путями, странно разошедшимся с мировым. За этими радикальными развитиями в технике еще более разительные различия в философии жизни, миропонимания, места и роли человека. И крах тысячелетнего рейха в мае 1945 года обозначал не только военную победу антигитлеровской коалиции, разных социальных и политических систем, но и полный провал оккультно-мистического кровавого эксперимента по насильственному изменению пути развития цивилизации и человечества в целом.
Но нельзя сказать, что все автоматически было определено в сторону социального процесса, мира, гуманизма, рационализма. На протяжении веков мифология, вера людей в "потустороннее" оказывали мощное воздействие на человеческое мировосприятие. Мистическое начало характерно для любой из известных истории культур - "весь". Вопрос в силе и направленности воздействия. В нацистской Германии синтез политического мракобесия, последних достижений прикладной науки и извращенного мифотворчества  породил невиданное в истории зло - порабощение многих стран и народов, гибель около 60 млн. человек, не поддающиеся человеческому воображению разрушения, материальные и финансовые потери, горе, голод и страх сотен миллионов людей. Но это не все, что могло бы быть...
Слухи, раздуваемые вокруг изотерических опытов нацистов, и отдельные ставшие известными в последнее время факты настолько невероятны, что поневоле закрадывается тревога - а вдруг это не все пустая болтовня, не только выдумки желтой прессы и охочих до дутых сенсаций журналистов? Что, если среди сообщений в стиле "Гитлер продал душу дьяволу", "Нацисты имели контакты с инопланетными цивилизациями", "Летающие тарелки базируются на секретных немецких базах" есть хотя бы малая доля правды?
Кто знает, что было бы, если бы фашистская Германия, павшая под соединенными ударами Красной армии с Востока и войск союзников с запада продержалась бы в войне немного дольше? Возможно, атомная бомба и сверхзвуковые боевые самолеты - это еще не самое страшное, с чем пришлось бы столкнуться нашим отцам и дедам? Можно вспоминать об идущих полным ходом или начинающихся исследований нацистов в области термоядерного и нейтронного оружия, акустических и лазерных систем, они добрались до попыток влиять на процессы на Солнце, большое влияние уделяли разработке психотропного оружия и ставили эксперименты по мутациям и генетическому изменению человека. Гитлеру не хватило, по утверждению аналитиков, 1-2-х лет. Нацистские конструкторы, инженеры, ученые, несмотря на  активное руководство со стороны СС и оккультистов не успели... Силы добра во времени и пространстве оказались сильнее сил зла, не дали им вырваться на свободу и принести новые неисчислимые беды человечеству.

Особое место в представлениях нацистов занимало учение о сверхчеловеке, его практически неограниченных возможностях, магическом даре и желанием возродить (воссоздать) его. Оккультисты рейха пытались заниматься созданием человеческой элиты, расы прирожденных господ, которую начали с создания черного ордена нацизма – СС. В СС было также подразделение его членов с выделением тех, кто мог доказать свое «арийское» происхождение с 1650 года и тем самым быть подходящим «материалом» по чистоте своей «арийской крови». Почему именно с этой даты?  Да так привиделось мистикам в их внезапных «озарениях». Но можно высказать такое предположение – в 1648 году завершилась 30-летняя война в Западной и Центральной Европе, в ходе которой погибло до трети населения Германии. Война носила во многом религиозный характер (католики против протестантов) и привела к разделению Германии по принципу определенной религии. В ходе войны, как считали нацисты, погибли более слабые германцы – в ходе боевых действий, от голода, холода, болезней и эпидемий, а смогли выжить наиболее сильные и приспособленные.
Сверхлюди были конечной целью тайных и секретных экспериментов. Требовалось путем отбора настоящих арийцев при обязательной «чистой крови» и их дальнейшем скрещиванием (как породистого скота) постепенно вывести расу «сверхлюдей». Само собой разумеется, что они должны быть только немцами! Все без исключения члены СС должны были документально подтвердить, что в их жилах на протяжении длительного периода текла только немецкая кровь. В любом случае, каждый член СС обязательно подтверждал свое арийское происхождение перед так называемым «народным трибуналом», проверявшего чистоту расы.
Позднее проверкой расовой чистоты стали заниматься в отношении всех немцев, а не только членов СС. У многих в роду находились славяне или французы, которых фюрер считал нацией «семитских негроидов», евреи, итальянцы и представители других народов. Вполне понятно, что смешение кровей в европейских странах происходило всегда, на протяжении последних двух тысяч лет, а Германия стала единым государством лишь к началу  70-х годов 19-го века, а до этого были десятки самостоятельных государств-герцогств, княжеств, королевств. Приговора трибунала страшились, - если твоя кровь окажется «не чиста», можно попрощаться не только с СС или государственной и военной службой, но и в определенных случаях со свободой или жизнью: «неполноценных» людей отправляли в тюрьмы и концлагеря или сразу уничтожали. Широко была распространена практика насильственной стерилизации.
Не остались забыты, как рядовой и средний офицерский состав СС, государственные чиновники всех рангов, офицеры вермахта. Они должны были предоставлять документальные подтверждения расовой полноценности и свои родословные с 1800 года. Дату выбрали не случайно – через несколько лет в Европе заполыхали наполеоновские войны, и началось активное движение армий и большого количества народа.
Для обеспечения чистоты расы специальные подразделения СС создали школы невест для эсэсовцев, где девиц тщательно отбирали, обучали основам нацистского мировоззрения, рукоделию, кулинарии и сексуальному искусству. Всерьез решались вопросы о том, что все без исключения арийские женщины до 30 лет должны произвести на свет 1-2 детей, а лучше трех.  В это святое дело должны были подключиться расово полноценные мужчины (прежде всего эсэсовцы). Расово полноценным мужчинам не возбранялось иметь две и более семьи, которые он должен был постоянно посещать. По принятому закону, жены высшего командного состава СС, вермахта, всех представителей элиты Третьего рейха обязывались предоставить доказательства своего арийского происхождения, начиная не позднее 1750 года. Так по расчетам арийских врачей и специалистов оккультных наук, полностью обеспечивалась «чистота крови» женщин. С теми, кто не желает этого сделать, разбирался безжалостный «народный трибунал». Мужьям совершенно не возбранялось оставить не совсем арийских жен и взять себе других, полностью арийского происхождения. Судьбу детей от брака с «неполноценными» женщинами также решал «народный трибунал».
Вот к какому расистскому мракобесию и вымышленным критериям рождения людей привели оккультные идеи о чистоте расы и их красивые сказки о нордических предках, о происхождении немцев от древних ариев.
Активное участие прияли тайные оккультные общества в написании и, особенно, в идеях, изложенных Гитлером в книге «Майн камыф». Ее записывал под диктовку Гитлера Гесс, добровольно пошедший за ним в тюрьму после провала «национальной революции» нацистов в ноябре 1923 года. В столице Баварии – Мюнхене Гитлер был осужден немецким судом на 5 лет, из которых он пробыл в заключении только 2 года. Вообще-то начал записывать первую часть книги личный телохранитель Гитлера Эмиль Морис, в прошлом уголовник и сутенер, имевший партийный билет нацистской партии №19,  но заканчивал первую часть книги уже оккультист и мистик Гесс, член тайного общества «Туле». Именно Гесс приводил в тюрьму, где содержался Гитлер, в разрешения тюремных властей, профессора Мюнхенского университета Карла Хаусхофера, одного из видных деятелей «Туле». Хаусхофер читал Гитлеру и Гессу какие-то таинственные лекции, материал которых был положен в основу книги, а ее редактуру и правку проводил священник Бернард Штемпле, один из активных членов общества «Германоордена». И она, надо признать, открыто, со всеми ее человеконенавистническими идеями, идеей мирового господства немецкой арийской расы, звериного антисемитизма, превознесения агрессивных войн, отражения тысячелетней человеческой морали и преклонения перед силой, является коллективным трудом, а Гитлер лишь один из ее авторов.
Лидеры нацизма увлекались и астрологией. Познакомился Гитлер с астрологами, предсказателями судьбы, ясновидящими еще в Венский период своей жизни. В их благоприятных предсказаниях он находил душевную опору  в фанатической вере в свою счастливую звезду и будущих успехов в жизни. После окончания Первой мировой войны немецкие астрологи в 20-е и после 30-х годов объединились в два общества: «Астрологическое общество Германии» со штаб-квартирой в Лейпциге и «Центральную астрологическую контору», находившуюся в Дюссельдорфе.
До прихода к власти Гитлер не только просил, но вполне ясно требовал помощи астрологов в достижении своих целей. Многие из них хотя бы в целях самосохранения - штурмовики, а позже эсэсовцы оказались очень жестоки и скоры на расправу – покорно оказывали фюреру требуемую помощь. Очень трудно оценить ее реальные результаты, но астрологи и ясновидящие старались изо всех сил и показывали нацистам свое рвение и услужливость. Во всяком случае, многие немцы, особенно в условиях жесточайшего экономического и социального кризиса 1929-1933 годов, часто прибегали к услугам разного рода астрологов, магов, ясновидящих, экстрасенсов, которые замаскировано проповедовали идеи нацизма и неизбежность его победы, осуществляли косвенную рекламу Гитлера и его партии.
Вскоре же после прихода нацистов к власти по распоряжению Гитлера были распущены оба общества астрологов, а все популярные издания этого направления были закрыты. В чем же дело? Скорее всего, мистически настроенный фюрер панически боялся негативного для него и его режима «потустороннего» воздействия и не желал позволить кому-либо предсказывать будущее, которое намеревался сам единолично определять для всей страны. Кто же давал пессимистические прогнозы, оказывался среди пропавших или узников концлагерей. К тем, кто предсказывал ему поражение, фюрер был безжалостен и требовал привести приговор в исполнение немедленно. Так в 1932 году ясновидец по фамилии Ренальд при обращении к нему Гитлера с прямым вопросом о будущем, так же откровенно ему ответил: - я вполне ясно вижу, как много горя, крови и слез вы принесете несчастной Германии и вообще всему миру. Этим он подписал себе смертный приговор. К концу 1933 года многие немецкие астрологи либо окончательно прекратили свою работу, либо отлично поняли и четко усвоили: что можно, а что нельзя говорить и предсказывать в новом рейхе, если хочешь сохранить свою жизнь и жизнь своих близких. Так астрология как бы к ней не относиться потеряла свою пусть субъективную или объективную честность по отношению к спрашивающему или читающему, а превратилась в служанку Третьего рейха. Нацисты слышали только то, что хотели слышать, а предостережения или возможные негативные события игнорировали. Это неизбежно подталкивало их к краху.
Помогли тайные оккультные сообщества Гитлеру и в борьбе за власть внутри нацистской партии с лидером 2-х миллионной армии штурмовиков Эрнстом Ремом и одним из видных нацистских вождей Штрассером, которые хотели другого пути развития Третьего рейха, по своему трактовали возрождение немецкой армии, критиковали фюрера и его политику с мелкобуржуазных позиций, прикрываясь «левой» фразой. Эти оппозиционеры были не менее правоверными нацистами, чем Гитлер, Гесс, Геринг, Гиммлер, Геббельс, Розенберг и т.д., они разделяли все основные направления внешней и внутренней политики Третьего рейха, но они не были оккультистами. Кроме того, их призывы ко «второй национал-социалистской революции» и словесными  нападками на крупный капитал были недовольны германские монополии и юнкера, а их требования включить штурмовиков в новую создаваемую армию и передать им руководящие посты в ней вызывали тихое бешенство кадрового немецкого офицерства и сотрудников Генерального штаба, которые выступали за компетентное и профессиональное строительство армии на иерархическом принципе.
В этих условиях оккультные тайные общества подтолкнули Гитлера и его сторонников, пользуясь своим влиянием на них, к решительным мерам, сфабриковав данные о «заговоре штурмовиков». 30 июня и 1 июля 1934 года последовали бессудные аресты и расстрелы эсэсовцами по приказу Гитлера и Гиммлера 150 руководителей штурмовых отрядов во главе с Ремом и всех несогласных, как в нацистской партии, так и других противников, врагов, конкурентов в борьбе за власть – погибло, по разным оценкам, еще до тысячи человек. Так произошла «ночь длинных ножей» и окончательное утверждение оккультистов в руководстве Третьего рейха.
Следует отметить, что фюреры нацистского рейха не хотели и не могли долго мириться с положением марионеток, которыми, как хотят, руководят кукловоды из тайных оккультных сообществ, скрывающиеся за ширмой  фашистского режима. После разгрома и уничтожения левых сил – коммунистов, социал-демократов, после отмены ограничений Версальского договора на военную деятельность и начала создания многомиллионного Верхмата с новейшим танковым и авиационным вооружением, после определенного упрочения нацистской диктатуры и окончания мирового кризиса 1929-1933г, после устранения соперников за власть встал вопрос – кто будет кем руководить, кто будет собакой и кто ее хвостом?
Нацистам решительности было не занимать. Они распустили все тайные оккультные общества и запретили их деятельность наряду с масонскими ложами. Но никаких репрессивных мер к оккультистам не было принято, их активно привлекали к деятельности, часто по оккультным направлениям, в различных государственных структурах Третьего рейха, особенно в системе СС и спецслужб, в достаточной мере финансировали и они участвовали в поисках уцелевших знаний, описаний техники и технологий древних цивилизаций и в разработке новейших видов военной техники, в исследованиях в прорывных направлениях прикладной науки. Потенциал оккультистов и мистиков нацисты использовали для осуществления своих целей. Всеми делами, связанными с оккультизмом и мистикой занимался Гиммлер, зловещий глава СС. А Хаусхофер, Гитлер его не забыл, стал  президентом Германской академии наук.
Увлечение оккультными теориями, мистицизм, создание специальных засекреченных оккультных центров и интитутов, разрабатывавших разнообразные проекты, всегда имели в Третьем рейхе чисто прикладное значение. При всем своем мистическом настрое, вере в свое мессианство и способности провидца, отмеченного внешними силами, и вождя нации, Гитлер был большим прагматиком и реалистом. Особо это касалось финансов – здесь он неизменно выступал как 100% материалист.
Финансирование секретных оккультных проектов осуществлялось нацистами с учетом получения от них обязательной практической отдачи. Пусть не сразу, но важной для достижения тех целей, которые ставило перед собой руководство Третьего рейха. Например, ряд секретных центров работали над созданием психотропного оружия или занимались поиском способов наиболее эффективной защиты с помощью магии очень важных государственных объектов, типа полевых ставок фюрера или охраны его поездок.
В ряде случаев мистические выкладки, сделанные в секретных эсэсовских «научных лабораториях» оккультистами и магами, выливались в совершенно конкретные геополитические и боевые действия, которые далеко не всегда можно объяснить логически с военно-стратегической точки зрения. Но они всегда соответствовали и обосновывали планы и реальные шаги руководства Третьего рейха. Кто здесь и на кого влиял и в какой степени – это большой вопрос?
В 1939 году, незадолго до начала Второй мировой войны, Геббельс специально собрал в Тюрингии совещание астрологов для предсказания возможного хода войны.  Они рекомендовали начать войну в этом же году, предсказывали быстрые победы в течение двух лет и указали, что критическим для успехов Рейха будет 1942 год. А Гиммер нашел профессора оккультных наук, который неожиданно подал весьма здравую – с позиции нацистов – идею о разделе Польши с СССР и обосновал ее с выкладками из магии и астрономии. В 1940 году фюрера удалось убедить, что английские маги, собравшиеся на берегу Ла-Манша, своими заклинаниями якобы помешали осуществлению операции «Морской лев», предусматривающей высадку вермахта на Британских островах и их захват. Для этого Гиммер предоставил Гитлеру фотоснимки, сделанные с немецкого самолета разведчика, на которых ясно было видно большую группу собравшихся на берегу моря людей в странных темных одеждах с широкими рукавами. Все они стояли подняв протянутые руки. По словам рейхсфюрера они заклинали неведомые силы, чтобы они противодействовали фашистскому вторжению на острова.
За скобками переноса на неопределенный срок операция «Морской лев» остались основные факторы: мощь британского флота, проигрыш немцами воздушного наступления на Англию, непоколебимая решимость англичан дать отпор нацистскому агрессору, принятие решения в 1940г. верхушкой рейха о военном разгроме и захвате СССР летом 1941 года.
Окончательная дата нападения на СССР была выбрана Гитлером исходя из рекомендаций наиболее благоприятного срока данными рядом секретных оккультных учреждений СС, был указан день 22 июня – день мистического древнегерманского зодиакального круга (календаря) – праздник солнцестояния, влияло и то, что через 2 руны (примерно 2 месяца) после этой даты шла руна (священный знак) «зиг», означающий победу. Но здесь оккультисты сильно просчитались, недооценив волю и силу многонационального советского народа. Через 2 месяца вермахт вел тяжелые бои, несмотря на большие первоначальные успехи, еще под Смоленском, Киевом, Ленинградом, а впереди была решающая битва за Москву.
А в 1942 году оправдались предостережения астрологов: немецкие войска были остановлены в Сталинграде и на Кавказе, а 19 ноября 1942 года началось наступление советских войск, завершившиеся через несколько дней окружением армии Паулюса. Декабрьская попытка войск Монштейна деблокировать окруженные войска с треском провалились. Начался поворот во всей Великой Отечественной и Второй мировой войне.  Не помогло гитлеровцам и водружение на Эльбрусе – с мистической точки зрения места упокоения душ нордических героев – нацистского флага. Это был призыв оккультистов к героям о помощи в победе. Но под ударами Красной Армии войскам Вермахта пришлось отступить. Патриотизм и самоотверженность советских воинов оказались сильнее как танковых и авиационных дивизий нацистов, так и их оккультных  помощников.
Но недооценивать силу, организованность, упорство, возможности оккультистов ни в коем случае нельзя. Под эгидой СС в период Второй мировой войны в фашистской Германии сумели создать специальное, строго засекреченное бюро различных оккультных наук, для работы в котором привлекли известных немецких магов, парапсихологов, экстрасенсов и ясновидцев. К его деятельности привлекли даже часть тибетских монахов из секты «черное Бон-бо», вызывавших злых духов, поклонявшихся злу и насилию, оно получило название «Кенинсберг-13». Во-первых, оно находилось в столице Восточной Пруссии Кенигсберге, издавна известном колдовским и магическими обрядами, одного из главных оплотов немецких рыцарей-крестоносцев. Во-вторых, число 13 в названии обозначало поклонение темным потусторонним силам, всякой чертовщине, надежду на их покровительство и помощь.
Перед этим подразделением оккультистов были поставлены две задачи. Первая – изучение древних метафизических дисциплин, астрологии, магии, гипноза, различных культов и фетишей. Вторая, наиболее глубокая и перспективная – разработка восточной концепции психотропного оружия на основе полученных исследований. Научные разработки этого подразделения контролировались лично гауляйтером Восточной Пруссии Эрихом Кохом, особо доверенным лицом фюрера, одним из старейших нацистов по стажу, входившим в ядро партии. О существовании лаборатории знал только узкий круг посвященных лиц.
Чего достигли или не достигли оккультисты из этой лаборатории, очень  мало известно. Густой туман тайны окутал ее деятельность. Архивы куда-то исчезли. Существует три версии, куда он пропал. По первой, архив за «ненадобность» (в СССР в это время царил кондовый материализм) обменен советским правительством у американцев  на современные станки, по второй – он затерялся где-то в трофейных бумагах в архивах КГБ, по третьей – перед бегством от Красной Армии сотрудники подразделения успели затопить подвалы замка, в которых находился архив.
О качестве предвидения отдельных его сотрудников и в связи с этим об их судьбе свидетельствует история Ганса Шурра, ясновидца. Еще в начале 40-х годов он дал предсказание о гибели Третьего рейха в мае 1945 года. Более  того, он предсказал, что Кенигсберг падет всего за 3 дня. Тогда ясновидцу не поверили, посмеялись и забыли. Но в марте 1945, когда советские войска подходили к Кенигсбергу, его за плохие предсказания казнили, с его тела был сорван медальон с руническими знаками, который сохранился до наших дней.
Кое-что стало известным по разработкам психотропного оружия и методам массового зомбирования людей. Еще в середине 30-х годов была замечена активизация людей СД (служба безопасности) в бывших германских колониях: они интересовались местными религиозными культами, особенно религией Вуду, и колдунами разных африканских племен. В 1939г. в обстановке строжайшей секретности начались усиленные, прекрасно финансируемые  работы по созданию психотропного оружия. Несколько позже, из концлагерей стали поставлять «материал» для исследований из числа узников лагерей смерти. В 1941г., когда число военнопленных в связи с началом войны против СССР значительно увеличилось, часть экспериментов стали проводить  непосредственно в лагерях, но по распоряжению эсэсовского руководства «подопытный материал» по завершению эксперимента подлежал быстрому уничтожению. Правда, сохранились документальные кадры кинохроники, где люди в полосатых робах узников едят, как коровы, траву с бессмысленным выражением лица, тупо маршируют или со всей силы избивают воображаемого противника. Вот что они нам всем готовили, но не успели…
Выплывают и совсем фантастические факты, связанные с Кенигсбергом и, возможно, с подразделением оккультистов «Кенигсберг-13». Ведь нам известны далеко не все работы, которые там проводились. Недавно там местные ребята увидели в осыпавшемся песчаном откосе многометровую «тарелку» со свастикой на борту и пустой кабиной пилота в центре «тарелки». Скоро приехали солдаты Российской армии, все отгородили, откопали, погрузили найденный аппарат в машины и увезли. Об этом писали калининградские газеты.
Не отставал от СД и Абвер (военная разведка и контрразведка). В 1936г по инициативе Канариса, главы Абвера и друга многих оккультистов, возникла «Психологическая лаборатория имперского военного министерства»: формально оно должно было помочь отыскать новые пути и методы отбора людей для разведывательной работы и их всесторонней подготовки. Однако собранные там ученые в первую очередь пытались разрешить проблемы создания зомби (живых мертвецов, которые беспрекословно выполняют любое распоряжение) и получения информации прямо из человеческого мозга, снимая ее телепатическим путем. Над этими проблемами упорно трудились почти полторы тысячи человек, среди которых были врачи, психологи, мистики, инженеры и других специалисты в своих отраслях. Зомбирование проводилось с помощью медикаментов, различных воздействий на мозг посредством радиосигналов через вживленные электроды и тому подобными способами. Как правило, опыты проводились или на добровольцах, или на чем-то проштрафившихся военнослужащих.
Видимо, кое-чего они добились, несмотря на примитивную, по сегодняшним меркам, аппаратуру и очень приблизительные знания о законах работы мозга, ведь недаром немецкая разведка наряду с крупными провалами, провела и целый ряд успешных операций, нередко добывая данные стратегического характера. И здесь далеко не все можно отнести к «джентльменскому» набору методов любых спецслужб – подкупу, шантажу, тяги к красивым женщинам и красивой жизни, запугиванию и угрозам, выискиванию скрытых грязных пороков. После разгрома Третьего рейха все материалы по опытам были захвачены либо американской, либо советской, либо английской разведками и хорошо упрятаны под грифом «Секретно». Этими наработками пользовались и развивали на базе уже достигнутого. В последние годы данные об этом стали появляться в средствах массовой информации.
Отличились оккультисты и в тот период Второй мировой войны, когда потерпев сокрушительные поражения под Сталинградом, в Тунисе, Италии, на Курской дуге гитлеровский вермахт понеся тяжелые потери в людях и военной технике, был вынужден всюду отступать, а впереди было открытие второго фронта во Франции и операция «Багратион» в Белоруссии, Прибалтике, Польше. Несмотря на объявления тотальной войны, и тотальной мобилизации всего и вся, Третий рейх трещал по швам и неумолимо клонился к полному краху. В этих сложных условиях оккультисты и мистики предложили наряду с наращиваниями обычных новых танков, самолетов, подводных лодок, усиленно продолжить разработку, начатую в предшествующие годы, принципиально новых видов вооружения: крылатых и баллистических ракет, реактивных истребителей и бомбардировщиков, дискообразных летательных аппаратов, атомного и психотропного оружия, создания зенитно-ракетных комплексов. Сделать ставку на качественный скачек в вооружении и используя его, если не выиграть войну – уж очень страны гитлеровской коалиции превосходили нацистскую Германию в экономической совокупной мощи и людских ресурсах – заставить своих противников заключить «почетный» мир и сохранить на будущее Третий рейх. А пока надо максимально затягивать войну.
Здесь большое место принадлежало подводному флоту Германии. Немцы начали войну в 1939 году, имея всего 57 подлодок, но за годы войны построили 1153 подлодки и снабдили их обученными экипажами. Но мало было иметь подлодки, надо было знать маршруты караванов судов союзников для их перехватов, тем более что фашистские подлодки несли очень тяжелые потери от морской авиации и эскортных боевых судов. По имеющимся данным, с 1939 года по 1945 было уничтожено 781 немецких субмарин флотами союзников и флотом СССР.
И гросс-адмирал Денниц, командующий подводным флотом, наряду с разведкой, обратился за помощью к магам и оккультистам. Они колдовали над картами морей и океанов, входили в транс и испытывали «озарения», слышали «потусторонние» голоса и общались с духами. Они применяли на себе галлюциногены, разные наркотические вещества, психотропные препараты, слабые дозы яда, часто медитировали. И в результате указывали на возможные районы нахождения вражеских судов и целых караванов.
И подводные лодки получали приказы следовать в эти районы! Скажете – абсурд, бабушкины сказки? Как сказать, как сказать. Довольно часто они правильно указывали местонахождения судов, и атаки подлодок были результативны. За годы войны, по имеющимся данным, подлодки потопили до трех тысяч различных транспортных судов и танкеров, пустили на дно около двухсот боевых кораблей. И что примечательно – потери выросли в 1943-1945гг. Конечно, не все и не всегда правильно предсказывали оккультисты и маги, но сотни потопленных транспортных судов и десятки уничтоженных боевых кораблей много чего говорит даже закоренелому материалисту. Какую-то информацию из «ниоткуда» они получали и умело указывали.
Оккультисты не терялись в недрах СС. Они смогли организовать секретное оккультное и мистическое общество «Черное солнце» и среди самих эсэсовцев. Командование СС имело оперативные данные о нем и его деятельности, но смотрело сквозь пальцы, т.к. они прилежно и в срок выполняли все приказы, да и цели у них были одинаковы.
О чем можно было додуматься и договориться в оккультном пылу, говорят следующие факты. Многие руководители нацистов верили в реинкорнацию (перенесение душ) – Гитлер считал себя реинкорнацией Фридриха Великого и даже покончил с собой в комнате с его портретом, а Гиммлер считал себя реинкорнацией германского императора Генриха I - Птицелова и был схвачен англичанами уже после поражения рейха, когда пробирался на его могилу, пришлось рейхсфюреру отравиться как крысе. Мощная идея, что арийцы были родом не из Северной Гипербореи, со звезды Альдебаран в созвездии Тельца, пришла в голову медиума Марии Ориск из общества «Туле». Она заявляла, что может принимать мозгом сигналы из космоса. Эта идея усиленно пропагандировалась среди членов СС, чтобы подчеркнуть их исключительность.
В мае 1945г мир и человечество в целом успешно отбили атаку самых черных, коварных и жестоких оккультных сил, поставивших по факту себе на службу высокоразвитую Германию и сумевших повести за собой миллионы немцев, обещая им невыполнимое и одурачивая каким-то превосходством. Нацистским главарям и их советникам - оккультистам, судя по всей их деятельности, не терпелось заняться практической черной магией в общегосударственном, а потом, желательно, и в общемировом масштабе. Они залили землю кровью десятков миллионов людей, принесли неисчислимые страдания многим народам ради своих националистических и реваншистских целей. И не так уж важно, то ли оккультисты-нацисты использовали потусторонние силы, то ли потусторонние силы смогли их использовать, чтобы уничтожить человечество и материальный мир. Важно то, что нацистский оккультный рейх понес полное поражение, и Свет Божий победил Тьму дьявола.
Но об этих тяжелых уроках надо помнить, чтобы не допустить повторения.

 
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ПРИОТКРЫТАЯ ДВЕРЬ

ВСТУПЛЕНИЕ. СМЕРТЕЛЬНЫЙ ЗАБЕГ  –  ГОНКА ЗА БОМБОЙ

Медленно, с тяжелым скрипом, поднимая большие облака дезинформационной пыли, проворачиваются ржавые от крови колеса истории. Человечество, пережив в первой половине ХХ века две мировых войны и потеряв десятки миллионов убитых, умерших от голода и болезней, замученных в концлагерях, не допустило развязывания Третьей мировой войны – атомно-термоядерного кошмара, который вполне мог стать последним в истории людей и уже абсолютно полностью смести всю цивилизацию. Появилось время и возможность оглянуться, подумать о трагических уроках прошлого и сделать необходимые выводы. Тем более, что постепенно, спустя многие десятилетия после окончания Второй мировой войны в виде бессистемных и порой разрозненных фактов начинает проявляться реальная история успешных попыток нацистских ученых и инженеров в создании и испытании прототипов ядерного оружия.
Казалось бы, говорить-то не о чем. По устоявшемуся мнению, якобы в силу целого ряда причин гитлеровцы не смогли ни создать атомную бомбу, ни испытать ее, ни даже построить действующий ректор и получить необходимое количество высокообогащенного урана. Немецкий «атомный проект» был якобы беден людьми – всего несколько десятков ученых и инженеров, слабо профинансирован, плохо организован. Он, как нам говорят, сталкивался с пассивным сопротивлением самих его участников, их нежеланием давать в руки Гитлеру сверхмощное оружие, пацифистскими настроениями и стократно усиленными ужасами возможной ядерной войны. Да и сами нацистские верхи сильно недооценивали «атомный проект», не сконцентрировали необходимые кадровые, финансовые и материальные ресурсы, в отличие от США и помогавшей ей Англии, плохо представляли вообще, о чем идет речь и как добиться успеха. Общее мнение: что-то гитлеровцы, конечно, делали, но крайне хаотично, мало, с большим опозданием и ничего серьезного не добились. Эта легенда, набор различных мифов, где умелая ложь перемешалась с частицами правды, была запущена в массовое сознание как в самой Германии, так и в США, Англии, СССР, Франции и других странах самими учеными-физиками Третьего рейха, захваченными в самом конце войны войсками союзников и Красной Армии. Эта версия была особенно поддержана правящими кругами атомных держав после создания собственного атомного и водородного оружия, которые всячески старались принизить силы и возможности разгромленного врага, создать атмосферу национальной гордости за достижения своих ученых и инженеров, полной уверенности в победоносности своих армий, слабости и обреченности фашистских войск в конце войны.
В этом отношении характерны заявления, сделанные после войны генералом Гровзом, начальником «Манхэттенского проекта» по созданию американской атомной бомбы (1941-1945 гг.), которые, вероятно, призваны были отвлечь внимание всех заинтересованных лиц от немецкой программы разделения изотопов для получения ядерной взрывчатки. Он полагал, что если существование немецкой программы удастся скрыть, то можно будет заявить, что на пути разработки атомной бомбы немецкие ученые подошли только к бесплодным попыткам создания реактора для производства плутония. И такие заявления звучали многократно и на самых разных уровнях. И многие, и в течение длительного времени верили в эти, якобы авторитетные высказывания, тем более что они подтверждались некоторыми фактами. Сыграла свою роль и эйфория от трудной победы над Третьим рейхом и нацизмом.  Настораживало только то, что все захваченные документы по немецкому «атомному проекту» моментально и на многие десятилетия оказались засекречены, а имеющиеся оборудование, научные и технические кадры спешно вывезены на территории стран-победительниц. Так не ведут себя, если нечего скрывать… И сегодня вопросов здесь больше, чем полных и честных ответов.
Но дело не только в переоценке прошлого. Интерес к этой теме подогревается современными фактами. Давайте вспомним: четвертьвековой «юбилей» отметила самая страшная в истории человечества техногенная катастрофа – авария на Чернобыльской АЭС в апреле 1986 г; перипетии «ядерного досье Ирана»; потенциальные террористические угрозы с возможным применением ядерного оружия; заявления американских военных о стратегическом военном превосходстве США и приближение ударных баз НАТО к границам Беларуси и России, развертывание американских систем противоракетной обороны в центре Европы, попытки расширения НАТО на восток за счет некоторых бывших республик СССР и создания на их территории военных баз. Если мы все чаще наступаем на давным-давно заложенные в спецархивах информационные мины, то, может, стоит снять завесу  ядерной секретности и до конца понять  историю атомной гонки конца 30-х–первой половины 40-х годов прошлого века?!
Особое внимание привлекает здесь нацистская Германия, самая передовая в то время страна мира  в области науки и техники, особенно военной.
Чтобы понять причины гонки ведущих держав мира за обладание атомным оружием, видимо, надо вспомнить те открытия, которые положили начало атомной эре человечества. При этом стоит отметить, что долгое время исследователи и первооткрыватели не осознавали значение своих открытий, но когда поняли, им потребовалось всего 6 лет (1939– 1945гг.), чтобы создать самое страшное в истории человечества оружие массового уничтожения.

ГЛАВА 9. РАЗВЕДКА СООБЩАЛА ТОЧНО

В конце марта 1945 г. советского физика-атомщика И.В. Курчатова вызвали в Кремль. С начала 1943 г. он по решению Государственного Комитета Обороны руководил «Лабораторией №2». За этим скромным названием скрывался центр всех научно-технических исследований в СССР по проблеме создания атомного оружия. По решению И. Сталина и Л. Берии он, единственный из физиков, был допущен к совершенно секретным документам – донесениям советской разведки, информировавшей о состоянии работ по разработке ядерного оружия в тайных центрах Германии, Англии, США. Стало известно, что американцы, в осуществлении «Манхеттенского проекта» подошли к испытаниям мощного ядерного устройства. В этой связи уже 28 марта Курчатов подготовил детальный план комплекса необходимых научно-технических исследований по советскому атомному проекту.
Но не успели высохнуть чернила на этом плане, как Курчатова пригласил к себе начальник Главного Разведывательного Управления (ГРУ) Генерального штаба Красной Армии И.И. Ильичев и ознакомил его с двумя донесениями советских разведчиков из Германии. В первом сообщении  от 15 ноября 1944 г. речь шла о том, что под полным контролем СС в условиях строжайшей секретности в Тюрингии готовятся испытательные взрывы бомб необычной конструкции. Однако ни подробности конструкции этих бомб, ни предполагаемые сроки испытаний советскому агенту не были тогда известны. Во втором документе от 23 марта 1945 г. говорилось, что немцы провели в лесном массиве Тюрингии два крупных взрыва. И описывалось последствия взрывов бомб: на расстоянии 500–600 метров от эпицентра лежали сваленные деревья, а возведенные для испытаний укрепления и строения были разрушены. Военнопленные, находившиеся на месте взрыва, погибли, причем в ряде случаев от них не осталось даже следов. Другие военнопленные, находившиеся на некотором расстоянии от эпицентра взрыва, получили ожоги на лице и теле, степень которых зависела от удаленности. Взрывы сопровождались сильной взрывной волной и высокой температурой. Кроме того, зафиксирован значительный радиоактивный эффект. В документе указывалось, что бомба представляет собой шар диаметром 130 сантиметров массой в 2 тонны и содержит уран-235.
Начальник ГРУ сообщил, что полностью подтвердились сведения наших разведчиков о том, что в последние месяцы немцы предпринимают лихорадочные попытки испытать новое мощное оружие – атомную бомбу, сведения о которой  до сих пор были лишь неполные и отрывочные.  И, несомненно, гитлеровцам это удалось. Ильичев делает вывод, что в случае дальнейших успешных испытаний и производства таких бомб в достаточном количестве, немцы будут обладать оружием, которое окажется способным замедлить наступление советских войск. Курчатов, как специалист, ответственный за разворачивающуюся советскую атомную программу, был сильно обеспокоен и даже несколько растерян. Ведь эти сведения во многом шли вразрез с поступившей ранее информацией о ходе немецкой ядерной программы, о том, что она еле-еле движется и не может привести к быстрому успеху. С одной стороны, сведения, о конструкции бомбы, полученные советской разведкой, ученый признал «очень достоверными». С другой стороны, по его расчетам, включенным в представленный в Кремль вышеупомянутый рабочий план, при взрыве «нормальной» атомной бомбы площадь разрушений должна составить несколько квадратных километров, а отнюдь не несколько сотен квадратных метров.  Он предположил, что опыты, о которых шла речь в разведывательных донесениях, могли проводиться на конструкции, предназначенной для атомной бомбы, но без снаряжения ее ураном-235. Отдадим должное ученому – Курчатов пришел к выводу (или сработала его интуиция), что немцы пошли в совершенно неожиданном направлении и в этой связи ему предстоит принять трудное решение с далеко идущими последствиями. То ли заявить, что это фальшивки, нацеленные на то, чтобы преднамеренно запутать и одновременно запугать советскую сторону? То ли признать значение упреждающего сигнала о большой степени опасности и для армии, и для страны. Курчатов знал, что советская разведка еще с 1941 г. тщательно отслеживала все работы в разных странах, связанные с созданием атомной бомбы – в Германии, США, Англии. Эта программа сбора информации носила кодовое название «Энормоз». Работы в Германии характеризовались так: «Имеющиеся сведения противоречивы. Точных данных о состоянии разработки проблемы «Энормоз» в этой стране у нас не имеется. По одним из них немцы добились значительных результатов, по другим – Германия при ее экономическом и военном положении не может вести сколько-нибудь серьезных научных работ в области «Энормоз». Сам же ученый не исключал, что гитлеровцы могут широко вести работы по созданию атомной бомбы. У него была информация, что в Германии имеется и уран, и тяжелая вода, необходимые в технологии производства ядерного оружия. Он требовал от разведки узнать и подчеркивал, что это было бы очень существенно, какие методы получения урана-235 нашли наибольшее развитие в Германии, ведутся ли там работы по диффузному методу или приняты иные способы разделения изотопов. Особое внимание разведки он обращал на Норвегию в связи с производством там тяжелой воды – критически важного компонента для строящихся в третьем рейхе атомных реакторов, в которых должна была производиться ядерная взрывчатка. Курчатов писал в разведорганы: «Было бы важно выяснить, какое количество тяжелой воды получают сейчас в Норвегии и какое применение находит эта вода…»
И советская разведка по крохам собирала эту жизненно необходимую информацию.  Еще в конце 1941 г. в ходе боев за Москву пришло донесение с фронта о том, что у взятого в плен гитлеровского офицера (видимо, физика) были обнаружены записи с формулами и расчетами по тяжелой воде и урану. Значит, в Германии идут работы по созданию атомной бомбы. Подтверждение этому пришло довольно скоро, в начале весны 1942 г., от нашего разведчика: «14 марта 1942 г. Совершенно секретно. Срочно. По имеющимся у нас достоверным данным, в Германии, в Институте имени кайзера Вильгельма, под руководством Отто Гана, Гейзенберга и фон Вайцзеккера разрабатывается сверхсекретное ядерное оружие. По утверждению высокопоставленных генералов вермахта, оно должно гарантировать рейху победу в войне. Исходным материалом для ядерных исследований используется так называемая тяжелая вода. Технологический процесс ее изготовления налажен в норвежском городе Рьюкане на заводе «Норск Хайдо». В настоящее время решается задача увеличить мощность «Норск Хайдо» и довести поставки тяжелой воды в Германию до 10000 фунтов в год. Вадим».
В мае 1942 г. резидентура разведки госбезопасности СССР передала настораживающую информацию из оккупированного немцами Харькова. Она сообщала, что известный физик Хаутерманс по заданию военного командования Германии прибыл в Харьков со специальной миссией. Он должен получить в украинском физико-техническом институте дополнительные данные об использовании в военных целях советских исследований по проблеме урана, которые активно там велись перед войной. В сведениях агентуры указывалось, что Хаутерманс прибыл в Харьков в «эсэсовской форме» и в сопровождении подразделения СС. Вскоре Хаутерманс появился и в Киеве в составе немецкой военной миссии по демонтажу научного оборудования, имевшего отношение к атомным исследованиям. Один из ведущих советских физиков П.Л. Капица указывал, что это сообщение подтверждает развитие работ в Германии по созданию урановой бомбы. Осенью 1943 г. к белорусским партизанам в результате разведывательной операции перешел австриец Р. Муцак, который проходил обучение в 155-ом зенитном полку в Панемюнде, особо засекреченном испытательном центре, где готовились к использованию ФАУ-1 (крылатые ракеты) и ФАУ-2 (баллистические ракеты). Он сообщил, что нацисты собираются очень скоро применить ракеты со взрывчаткой на основе «расщепления атомов», с дальностью действия до 300 км и силой взрыва, уничтожающего все в радиусе до 4 км. Весной 1944 г. разведчикам из Могилевского областного партизанского соединения удалось захватить в плен немецкого офицера Р. Августа, физика по образованию, который в 1942–1943 гг. служил в радиоцентре, обслуживавшем завод по производству тяжелой войны. Он, в меру своей информированности, дал показания по ряду вопросов нацистского проекта создания атомной бомбы и атомного реактора, назвал имена ведущих такие исследования немецких ученых.
По версии авторитетного немецкого ученого-историка Райнера Карлыша, автора книги «Бомба Гитлера», вышедшей в 2005 г., разведке СССР удалось внедрить своего агента в окружение профессора Дибнера, одного из ведущих ученых в осуществлении нацистского «уранового проекта». В результате Кремль получал ценнейшую информацию, в том числе и о ядерных испытаниях в марте 1945 г. Карлыш уверен, что советская разведка смогла сразу после безоговорочной капитуляции Германии 8 мая 1945 г. заполучить результаты фашистских атомных разработок. Именно этот факт, по его мнению, объясняет постройку на немецком полигоне Орфруф советской военной базы с лабораториями и режимом повышенной секретности.
Но до победного мая было еще далеко, шла война. Сведения о нацистском «урановом проекте» поступали в Москву в течение длительного времени, и хотя они были достаточно отрывочны и разрозненны, всё отчетливее представлялись контуры всего проекта.
Агент советской разведки «Барон» (под этим псевдонимом скрывался начальник разведки чехословацкого правительства в эмиграции Ф. Моравец) еще в 1942 г. информировал резидента в Англии «Бриона» (это был генерал-майор И. Скляров), что гитлеровцы ведут переговоры в Португалии и Испании – формально нейтральных, но дружески настроенных к Германии – и пытаются «закупить уран для неизвестных целей».
Другой советский агент под псевдонимом «Отто» (это был немец-эмиргант, физик Клаус Фукс, привлеченный к английскому атомному проекту) наблюдал за деятельностью немецких ученых-ядерщиков и имел доступ к «материалам, добытым английской разведкой в Германии и в оккупированных ею странах в 1941–1943 гг.»
Следующим источником сведений для Центра была антифашистская интернациональная группа разведчиков под руководством «Доры» (венгра-картографа Шандора Радо), действующей в Швейцарии. В 1943 г. поступила следующая радиограмма: «Через «Пьера» (швейцарский журналист П. Ноэль) от одного физика Цюрихского университета удалось установить, что бомбардировка урана-235 нейтронами дает взрыв ядра этого атома, причем развиваются от 3 до 4 единиц энергии. Они попадают на новые ядра изотопа 235 и происходят новые взрывы. Эти последовательные взрывы называются цепной реакцией урана, которая в течение одной–двух секунд может дать так много энергии, которая способна разрушить целый город или область. Нам известно, что для получения практических результатов нужно работать над изотопом урана-235». В других сообщениях «Доры» говорилось, что ядерные исследования в Германии идут полным ходом, на них выделяются необходимые денежные средства и материалы, задействованы многие известные ученые-физики.
Отметим, что в 1945 г. советская военная разведка оказалась единственной из всех разведок мира, сумевшей добыть детальные сведения об испытаниях крылатых ракет в качестве носителей атомной бомбы, которые производились в Третьем рейхе. В конце 1944–начале 1945 гг. Главное разведывательное управление генерального штаба Красной Армии предоставило Курчатову новые данные о германском «урановом проекте». К сожалению, по причине закрытости архивов советской разведки 70-летней давности мы не знаем ни имен безвестных героев-разведчиков, ни конкретного содержания их донесений. Однако по общим результатам можем в целом судить об их успешной работе. Советская разведка получила описание конструкции немецкой атомной бомбы, принципы инициирования цепной реакции в урановом заряде и другие важные технические подробности.
Курчатов был ответственным и честным человеком, серьезным ученым. Обобщив за несколько дней всю конкретную информацию о немецком урановом проекте и произведенных испытаниях, он 30 марта 1945 г. пишет два письма, одно – И.Сталину, как Верховному главнокомандующему, и второе –  Л. Берии, члену Ставки Верховного Главнокомандующего и Государственного Комитета Обороны, куратору стремительно разрастающегося советского атомного проекта. Письмо Сталину был рукописным, тщательно взвешенным по содержанию. В нем Курчатов подчеркивает важность представленного ему донесения из Германии, отмечает «очень достоверные описания конструкции», запрашивает дополнительную информацию от разведывательных органов. Он пишет: «В последнее время немцы произвели два мощных взрыва. Они состоялись где-то в лесу в обстановке строжайшей секретности. В радиусе 500–600 метров от центра взрыва были повалены деревья… Военнопленные, находившиеся в самом центре взрыва, погибли. Причем от многих не осталось и следа. У других военнопленных… были обожжены лица и тела… Взрыв бомбы породил мощную ударную волну и сопровождался чрезвычайно высоким ростом температуры. Сама бомба представляет собой шар диаметром 130 сантиметров… Она, предположительно, содержит уран-235».
В письме не указывалось, кто информировал советское командование об этих взрывах. При чем Курчатов не убежден, и об этом он прямо пишет, что гитлеровцы действительно произвели полномасштабный атомный взрыв. Он выдвигает предположение, что это была так называемая «грязная» бомба, т.е. радиоактивные вещества были обложены большим количеством обычной, хотя и мощной взрывчатки, что могло вызвать значительное радиоактивное заражение местности. Но не исключалась и другая страшная гипотеза: нацистским ученым, использующим самую эффективную кумулятивную технологию и одновременный взрыв мощного вида обычной взрывчатки, удалось на короткое время инициировать ядерный взрыв небольшого количества расщепляющихся ядерных материалов, имевшихся в их распоряжении. Отсюда и небольшая мощность и явные признаки атомного взрыва. Ученый допустил, что это была либо реакция деления атомных ядер либо даже термоядерная реакция.
Сегодня в любом энциклопедическом словаре можно прочитать, что к ядерным относятся все виды боеприпасов, при взрыве которых высвобождается ядерная энергия вследствие изменения атомного ядра при его делении, либо при реакции ядерного синтеза. При этом не имеет значения, имеет ли бомба мощность 20 килотонн тротилового эквивалента, как в Хиросиме или Нагасаки, или всего несколько сотен тонн – в любом случае это атомное оружие. Кроме того, в современном мире  наряду со стратегическим ядерным оружием существует и тактическое оружие –  атомные снаряды, мины или небольшие боеголовки. Иными словами, весной 1945 г. Курчатов понял, что немцам удалось создание небольшого тактического ядерного заряда.
В последующем была уточнена и масса этого ядерного боезаряда – не две тонны, а около одной. Отчетливее предстало и устройство бомбы – гибридное, и принцип – имплозивный (схлопывающий), то есть направленный на максимальное сжатие исходного радиоактивного вещества. Не случайно, видимо, в последующем этот принцип всячески осмеивался в научных трудах, но, тем не менее, любые сведения о реальном применении в ядерном оружии данного принципа оказались полностью засекречены. Видимо, было что скрывать (!) – эта форма значительно короче, быстрее,  дешевле, чем обычная схема создания такого оружия.
Свидетельством значительного интереса советской разведки и советских ученых можно рассматривать командировку советского физика-атомщика Г. Флерова, ближайшего соратника Курчатова, в Германию в первых числах мая 1945 г. Сначала он отправился в Берлин, а оттуда в Дрезден. В район предполагаемого малого атомного взрыва ему поначалу добраться не удалось. Значительную часть Тюрингии занимали американские войска, которые покинули эту территорию только в июле, когда была уточнена советская оккупационная зона. Позже он туда все же попал, но какие исследования он там проводил неясно и по сей день, известно только, что охрану и помощь ему в этой небольшой экспедиции по приказу Москвы оказывали органы разведки и контрразведки. В августе 1945 г. после атомной бомбардировки американцами Хиросимы и Нагасаки Флеров вернулся в Москву и продолжил активную работу в создании первой советской атомной бомбы.
Но вернемся к письмам Курчатова. В письме к Л. Берии  от 30 марта 1945 г. ученый описывает конструкцию немецкой атомной бомбы, предназначенной к транспортировке на «ФАУ» (фактически устройство боеголовки). Это могла быть как баллистическая ракета «ФАУ-2» с боеголовкой до 738 кг, так и крылатая ракета «ФАУ-1» с боеголовкой до одной тонны. Дальность полета обоих реактивных снарядов была примерно одинакова – 330–360 км. Гениальный ученый, опираясь только на реальный опыт применения «ФАУ» в бомбардировках Лондона и некоторых других английских и западноевропейских городов, пророчески указывает путь дальнейшего развития: ракетно-ядерное оружие дальнего и ближнего радиуса действия.
Реакцией Сталина на письмо Курчатова и план научно-технических работ стало быстрое развитие проекта, его материальная, финансовая и кадровая поддержка. Таким образом, значительный импульс работам по созданию советского ядерного оружия был задан еще весной 1945 г., а атомная бомбардировка Соединенными Штатами Америки японских городов Хиросима и Нагасаки, так называемая демонстрация атомной дубинки «для этих русских парней» (слова тогдашнего президента США Гарри Трумэна) лишь подхлестнула действия советских ученых-физиков и разведчиков.
Отметим, что Сталин после получения сообщения об испытаниях германского ядерного устройства в марте 1945 г., отнюдь не лишился сна, он был уверен в победе Красной Армии над Третьим рейхом. Применение такой бомбы или даже нескольких бомб с радиусом действия в несколько сотен метров могло бы задержать наступление советских войск, привести к десяткам тысяч напрасных жертв, но не могло кардинально изменить исход войны.
Дальнейшие события не только подтвердили правоту Курчатова во временно-стратегическом плане, но и обоснованность сделанных им  весной 1945 г. предостережений. Как стало известно в 2009 г., то есть через 64 года после описываемых событий, гитлеровцам все же удалось провести испытание тактической ядерной боеголовки малой мощности с использованием ракет «ФАУ». Испытание было проведено на Крайнем Севере, на территории советской Арктики, предположительно на острове Новая Земля. Там располагалась не найденная и по сей день таинственная база сверхсекретного научно-военно-мистического комплекса фашистской Германии «Анненербе» под названием «Туле», или иначе «База 213», куда в апреле–начале мая 1945 г. устремились с тайными грузами и неопознанными пассажирами на борту несколько подводных лодок из так называемого «Конвоя фюрера». Об этом стало известно из фильма, обнаруженного после окончания войны в советской зоне оккупации. Судьба этого кинодокумента весьма характерна.  В мае 1946 г. фильм был передан заместителю председателя специального комитета по реактивной технике при Совете Министров СССР («Комитет-2») И. Зубовичу. Можно предположить, что на ролике был запечатлен взрыв так называемой «гибридной» бомбы, которая могла содержать большое количество обычной мощной взрывчатки и небольшие объемы расщепляющихся материалов. Возможность установки ядерного взрывного устройства на ракету обсуждалась немецкими военными и учеными еще во время войны. По современным сведениям на ракетном полигоне в научно-исследовательском центре на острове Пенемюнде действительно работала группа физиков-атомщиков, которая решала конкретные технологические задачи по компоновке, сборке и установке на «ФАУ-2» атомной боеголовки. Проводились и опытные пуски «ФАУ-2» с макетом боеголовки, испытывались ее прочность и механизм подрыва при выходе в район цели. Поэтому наличие этих двух элементов (ракета и бомба) в фильме далеко не случайно.
Кинодокумент получил наименование «Спецфильм 185 в 8 частях», позже он был передан на хранение в секретариат министра внутренних дел.  В начале сентября 1949 г. на запрос И. Серова о его местонахождении был получен ответ, что «второй экземпляр спецфильма» передан в Министерство оборонной промышленности, а оригинал находится у шефа личной канцелярии Сталина – А. Поскребышева.  В середине 50-х годов оба экземпляра спецфильма были изъяты из Центрального государственного архива кино-фотодокументов СССР и бесследно исчезли. На размышления о том, что эти документы истории либо полностью засекречены, либо даже уничтожены ради сохранения советского ракетно-ядерного реноме, наводит существующая в деле пометка: «Просмотр документации по фильмам без письменного разрешения МВД запрещен». Так что, уважаемый читатель, если мы чего-то не знаем, это отнюдь не означает, что этого не было вообще.
О том, какое значение руководство СССР придавало немецким исследованиям военного атома, свидетельствует такой характерный факт. Уже 2 мая 1945г., т.е. через сутки после капитуляции немецкого гарнизона в германской столице, из Москвы в Берлин вылетела группа ведущих физиков, задействованных в советском атомном проекте, с задачей «посмотреть, в какой мере немцы продвинулись в разработке ядерного оружия». В группу входили И.К. Кикоин, Ю.Б. Харитон, Л.А. Арцимович, Л.М. Неменов и другие. Возглавлял группу заместитель наркома внутренних дел СССР, член спецкомитета правительства СССР по атомной проблеме А.П. Завенягин. Прилетев 3 мая вечером в Берлин, группа приступила к работе, растянувшейся на полтора месяца. Значит, было над чем и с кем работать!
Группа установила связь с органами советской армейской разведки. Оказалось, что все немецкие институты, университет и техническое училище, имевшие отношения к ядерным исследованиям в Берлине, уже взяты под охрану. Все члены группы были переодеты в генеральскую, полковничью и майорскую военную форму. Они смогли получить ключи от секретных сейфов, которые были набиты документами, в том числе и по немецкому «урановому проекту». Кроме того, были найдены два 5-литровых бидона с тяжелой водой, некоторое количество металлического урана и несколько килограммов окиси урана. Кое-что из оборудования было демонтировано и отправлено в Москву вместе с установками по разделению изотопов. Правительственное «приглашение» на работу в СССР получили о некоторые крупные немецкие ученые-физики: Герц, Арденне, Тиссен, Риль и другие, оказавшиеся волею военной судьбы в советской зоне оккупации.
Советских ученых, военных и разведчиков очень интересовали и запасы урана, имевшиеся в Германии. Вскоре в Грюнау был обнаружен небольшой полуразрушенный завод с лабораторией под землей. В лабораторном шкафу нашли банки с надписью «спец. металл», в которых хранилось несколько килограммов окиси урана, тория и металлического урана. По сохранившемся документам быстро установили, что в феврале 1945 г. на завод прибыло нескольких сотен тонн «спец. металла», а в апреле 1945г. эти запасы были переданы фирме «Хоффман унд Мельтпен» и отправлены на север Германии в город Пархим. Оттуда, в свою очередь, чтобы окончательно запутать следы, ценнейшее сырье было переправлено в небольшой городок Нойштадт-на-Глеве, где по приказу местного гаулейтера в бочках помещено на склад. После обнаружения этих бочек по указанию руководителя группы ? Завенягина ученые И.К. Кикоин и Ю.Б. Харитон конфисковали и доставили в СССР до 100 тонн окиси урана. Вся эта операция была проведена сотрудниками отдела «С» и учеными прямо под носом американских оккупационных властей в Германии.
Еще 12 тонн «спец. металла» были найдены в расположении советских моряков, захвативших военно-морскую базу гитлеровцев. Видимо, эту партию сырья готовили для отправки на подводных лодках то ли в Японию, то ли в Аргентину,  то ли на «базу–211» в Антарктиду, но не успели это сделать. 8 мая 1945 г. была подписана безоговорочная капитуляция Германии.  Эти 12 тонн тоже стали советским трофеем.
Вся эта информация свидетельствует, что были у нацистов и крупные ученые-физики, и необходимое оборудование, и большое количество сырья – окиси урана, металлического урана и тория. Значит и опыты  по созданию термоядерного оружия или, как минимум, гибридной бомбы могли иметь место. И все разговоры об «отсталости», о «безусловном и непреодолимом запаздывании» гитлеровцев в работах по ядерному оружию мало чего стоят. 
Как в 1992 г. вспоминал академик Ю.Б.Харитон, трижды Герой Социалистического Труда, один из главных создателей советской атомной и водородной бомбы, И.В.Курчатов сказал ему, что эти 112 тонн помогли примерно на год сократить срок запуска первого промышленного реактора. А ведь в противостоянии с США отсчет времени велся даже не месяцами, а днями. Для сведения: лабораторный реактор был пущен еще в 1946 г., а вот  промышленный реактор – только в 1948 г. С ураном в СССР были значительные трудности – его попросту не хватало, особенно очищенного и в определенной степени обогащенного. Вот почему трофейный уран позволил сократить запуска реактора для выработки плутония для первой советской атомной бомбы. Она, эта бомба, была взорвана в августе 1949 г. и сорвала разработанные военными США планы внезапного ядерного удара по важнейшим городам и транспортным узлам СССР.
Подчеркнем, что именно советская разведка смогла в тяжелейших условиях войны сумела сыграть победную партию в ядерном противостоянии с ведущими державами мира. А начиналось всё в первой трети ХХ века …

ГЛАВА 10. СТАРТ
 (1938–1939 гг.)

Это было время гигантских катаклизмов и сдвигов в военной, экономической, социальной сферах десятков государств и народов: Первая мировая война (1914–1918 гг.), октябрьская  революция большевиков в России (1917 г.), национально-освободительные движения в Китае, Индии, Мексике, Турции  (1911–1927 гг.), самый разрушительный кризис мировой экономки (1929–1933 гг.), приход к власти фашистов в Италии (1922 г.) и нацистов в Германии (1933 г.). На фоне этих глобальных исторических событий очень уж незначительными казались какие-то открытия в физике.  Сотням миллионов простых людей, добывающих кусок хлеба, было не до этих открытий, которые, как казалось, никак не могли отразиться на их жизни. У правящих кругов достижения физиков тоже не вызывали интереса, так как имели лишь чисто теоретическое значение и не могли принести быстрых сверхприбылей.
Но сегодня представляется важным перечислить хотя бы главные исследования того времени, которые как выдающиеся достижения человеческого интеллекта и науки были отмечены Нобелевскими премиями в области физики. Речь идет об открытии В. Рентгеном (Германия) Х-лучей (премия в 1901 г.), об открытии полония, радия и естественной радиоактивности урана А. Беккерелем, П. и М. Кюри (Франция) (премия 1903 г.), об открытии электрона в атоме Д. Томпсоном (Англия) (премия в 1906 г.), о создании А. Эйнштейном (Германия) общей и специальной теории относительности и формировании закона взаимосвязи массы и энергии, ставшей фундаментом всей ядерной физики (премия 1921 г.), о создании Н. Бором (Дания) квантовой модели атома (премия в 1922 г.). Целый ряд важнейших открытий, без которых говорить о каких-то дальнейших исследованиях в атомной физике было бы бессмысленно, сделал англичанин Э. Резерфорд: в 1911г. – атомное ядро, в 1914 г. – протон в ядре, а в 1919 г. совершена первая  ядерная реакция – азот был превращен в кислород.
Начало 30-х годов внось ознаменовалось большими открытиями в физике. Д. Чедвик (Англия) открыл нейтрон (Нобелевская премия в 1932 г.). Первый ядерный циклотрон был построен Э. Лоуренсом и М. Левингстоном (США) (Нобелевская премия в 1939 г.). Началось активное исследование атомного ядра с использованием потока частиц. Ф. и И. Жолио-Кюри (Франция) обстреливали его альфа-частицами, а Э. Ферми (Италия) подвергал нейтронной бомбардировке. В результате была открыта искусственная радиоактивность. Ученый мир, сам того не желая и даже не предполагая, быстро двигался к атомной бомбе.
Надо отметить, что ядерная физика в то время еще была наукой открытой, ею занимались всего несколько сотен ученых разных стран, результаты их опытов нередко противоречили друг другу и чаще ставили новые вопросы, чем решали старые. Но первый тревожный звонок, предрекавший начало атомной гонки, но не услышанный, прозвучал еще в 1934 г. Ученый-физик И. Ноддак в 1934 г. первой высказала идею о делении ядра урана в ходе бомбардировании его медленными нейтронами. Это было в Германии, где власть уже принадлежала нацистам с их крайне воинственными планами завоевания мирового господства и идеями владычества «арийской расы». Легко представить, что могло бы случиться, если бы эта работа И. Ноддак была благожелательно и с пониманием воспринята ее коллегами, а затем, неизбежно, военными. Гитлер наверняка получил бы атомную бомбу раньше всех, т.е. примерно в 1940 г., когда фашистская Германия разгромила Францию, усиленно бомбила Англию, готовилась к войне с СССР. Третий рейх, обладай он таким сверхоружием, реально мог осуществить свои крайне опасные для всего человечества планы. Но, возможно, это и есть судьба, коллеги и военные никак не отреагировали на идею И. Ноддак. Вероятно, здесь сыграла свою роль и общественная атмосфера: женщина, по взглядам нацистов, по определению ничего серьезного создать, открыть или возвестить не может Она может быть только красивой игрушкой для развлечений, прилежной работницей на предприятии, а в лучшем случае – благонамеренной женой и матерью будущих арийских воинов. А уж женщина-ученый, да еще и физик-атомщик, да еще первооткрывательница чего-то невиданного и неслыханного не могла не вызвать иронии. Следует учитывать и враждебность, и чувство превосходства немцев, воспитываемых на расистских и человеконенавистнических идеях вождей нацизма, ко всему иностранному, а атомную физику и ее теории сам Гитлер называл «еврейской наукой», и правящие круги Третьего рейха противопоставляли ей до поры до времени «арийскую физику», как будто законы физики не едины для всех стран и народов. Так крайняя реакционность идей и дремучий консерватизм взглядов помешали нацистам овладеть атомной энергией в военных целях к началу 40-х годов.
Но все начало очень быстро меняться после нового открытия немецких ученых в конце 1938 г., а также публикации его в международном физическом журнале и обсуждении на международной конференции физиков в начале 1939 г. Это открытие, положившее начало вступлению человечества в ядерную эпоху, сделали два немецких физика – О. Ган и его ассистент ?Штрассман, исследовавшие процесс обстрела уранового раствора с помощью хлорида бария и получившие радиоактивный изотоп самого бария, что явно противоречило тогдашней теории неделимости атомов в ядерной физике. При обстреле атомов урана (самого тяжелого естественного элемента на земле) медленными нейтронами возникал барий – элемент, весивший почти в два раза меньше. Под градом нейтронов атомы урана «лопались», «расщеплялись», «делились».
О. Ган немедленно написал письмо Л. Мейтнер – известной физику-теоретику – с описанием своего открытия. Ученые О. Фриш и О. Ганн сообща выдвинули теорию, построенную на «капельной модели» атомного ядра, существование которой за два года до этого предположил Нобелевский лауреат, датский физик Н. Бор. Его теория оспаривалась многими физиками того времени. Однако Фриш и Ганн исходили из того, что ядро урана содержит очень много протонов. Эти одинаково заряженные частицы отталкивают друг друга, что ослабляет энергию связи частиц в ядре. Ядро урана неустойчиво. Стоит ему захватить лишний нейтрон и небольшой импульс энергии выводит атом из равновесия. Атом, то есть одна большая «капля», разрывается на две одинаковые «капельки» (два атомных ядра). Каждое из новых ядер заряжено положительно. Они отталкиваются друг от друга. По расчетам Фриша при каждом таком расщеплении выделяется огромная энергия: около 200 миллионов электрон-вольт.
6 января 1939 г. статья Гана и Штрассмана с описанием их открытия была опубликована в немецком журнале «Естественные науки». А через 20 дней, 26 января 1939 г., в Вашингтоне  в рамках пятой конференции по теоретической физике Н. Бор огласил известные ему от Фриша подробности работы берлинских ученых и расчеты энергии, выделяющейся при распаде атома. Кроме того, Бор сообщил, что эксперимент легко повторить. И буквально через несколько дней английская газета «Таймс информировала, что сотрудник Колумбийского университета Э. Ферми, американец итальянского происхождения, открыл новый физический процесс – «расщепление атомов урана». В своей работе он использовал ускоритель частиц – один из первых в мире циклотронов, имевший массу более 70 тонн.
Но Ган и Штрассман не унимались, они не хотели отдавать первенство в ядерной физике кому-либо. Уже 28 января они отправили в тот же журнал «Естественные науки» новую статью, которая произвела эффект разорвавшейся бомбы в мире физиков и подтвердила их приоритет. По словам Гана, чтобы описать правильно расщепление атомного ядра, важно знать не его массу, а его порядковый номер. Так, ядро урана (порядковый номер 92) расщепляется на ядра бария (56) и криптона (36). При этом ядро испускает некоторое количество свободных нейтронов. Эти нейтроны будут расщеплять другие ядра урана. Возникает лавинообразный эффект, выделяется неимоверное количество энергии. Именно этот ядерный смерч имеет ключевое значение. Как стало потом известно, если это деление ядер контролировать, будет создан урановый реактор, а если нет, то при определенной массе обогащенного урана – бомба. Итак, условно говоря,  28 января 1939 г. под миром нависла атомная тьма – до страшной трагедии Хиросимы и Нагасаки оставалось только шесть с половиной лет.
Что на первый взгляд двигало «чистыми» и «кабинетными» учеными-физиками Ганом и Штрассманом? Азарт исследователей, жажда открытия нового, непознанного? Понятно, что на первых порах они слабо представляли, если вообще задумывались над этим, к чему может привести их открытие. Но когда Ган понял, к каким непоправимым последствиям все это может привести, он хотел покончить с собой. Однако что-либо изменить он был уже не в силах.
Опираясь на эти открытия в ядерной физике, Бор в июне 1939 г. на лекции в Бирмингеме (Англия) рассказывал об эффектах бомбы, которую теоретически можно создать на основе разделения урана, однако, пророчествовал он, технические проблемы ее реального создания настолько сложны, что неизвестно, сколько времени на это потребуется.
В Третьем рейхе к открытию отнеслись по началу спокойно: какие-то замысловатые эксперименты, заумные теории ядерной физики. Потом ученых даже похвалили – все же чистокровные арийцы добились успеха и первенства в этой непонятной науке. О том, что Мейтнер, еврейка, эмигрировавшая из Германии в Австрию, а Фриш придерживается антифашистских взглядов, предпочитали умалчивать.
 Но ядерный джин уже вырвался из бутылки. В начале марта 1939 г. французские физики Жолио-Кюри, Халбан и Коварски доказывают возникновение цепной реакции. 7 апреля 1939 г. они сообщают, что при расщеплении одного ядра урана выделяется в среднем 3,5 нейтрона (как знают сегодня – 2,5). В конце того же месяца, закрепляя свой приоритет, они публикуют сообщение об этом в журнале «Природа». В течение всего лета 1939 г. они продолжают эксперименты с блоками различной формы и размера из окиси урана, собранными в виде сферы. Работая над проблемой самоподдерживающейся цепной реакции, физики хотели использовать ее как источник энергии в промышленности. Эксперимент, проведенный в августе 1939 г. (результаты его были опубликованы через месяц), показал, что цепную реакцию можно вызвать искусственно, т.е. в принципе можно создать ядерный реактор. Сразу встал вопрос о поиске наиболее подходящего замедлителя для будущего работающего реактора. Вначале использовали простую воду, затем уголь, даже блоки из твердой углекислоты. Но цепная реакция при таких замедлителях не поддавалась контролю.
Халбану пришла в голову идея использовать в качестве замедлителя графит. Но существенная особенность любого замедлителя – высокая степень чистоты. Тогда Жолио-Кюри отправился к ? Дотри – французскому министру вооружений – и попросил его обеспечить коллектив исследователей чистым графитом, выпускаемым  в стране промышленным способом. Вскоре группа работала уже в сердцевине глыбы чистого графита высотой в 4,5 метра и сечением в 2 метра. Но ничего не получилось, графит и уран, смешанные вместе в виде однородной массы, не показали начало цепной реакции. Затем им пришла мысль использовать в качестве замедлителя тяжелую воду. Впервые ее получил профессор Г. Юри (США), награжденный за это Нобелевской премией. Тяжелая вода уменьшает скорость нейтронов и редко поглощает их. В обычной воде на каждые 5 тысяч атомов водорода содержится только один более тяжелый атом изотопа. К 1939г. были разработаны различные методы отделения тяжелого водорода от обычного, и тяжелая вода стала доступной для опытов. Однако процесс получения тяжелой воды требовал очень большого количества электроэнергии. Тяжелая вода  в достаточных для экспериментов объемах производилась только на одном заводе в мире – в местечке Рьюкан (Центральная Норвегия), где норвежская фирма «Норск Хайстр», используя дешевую электроэнергию, в 1934г. пустила завод. Производство тяжелой воды шло очень медленно, и к началу Второй мировой войны продукта было изготовлено совсем немного. Большую часть его фирма продала в различные европейские лаборатории для научных исследований. Немцы закупали тяжелую воду в весьма ограниченном  количестве, и казалось, до конца лета 1939 г. проявляли к ней мало интереса. Это ясно свидетельствовало, что в Германии еще не пришли к выводу, что тяжелая вода – идеальный замедлитель для атомного реактора, который мог быть как источником большого количества энергии, так и источником производства ядерной взрывчатки для будущей бомбы.
А вот французы понимали, что существующий в Норвегии запас дает возможность провести «решающий эксперимент». Об этом Жолио-Кюри и говорил с министром Дотри… Французские ученые  в ходе различных экспериментов пришли к выводу, что цепную реакцию возможно получить в неоднородной системе, в которой урановые блоки могут быть установлены внутри графитовой решетки, хотя и существуют некоторые сомнения. Они стояли на расстоянии одного шага от создания атомного ректора и впоследствии бомбы. Но стать первой в мире ядерной державой Франции помешала Вторая мировая война, начавшаяся 1 сентября 1939 г. После оккупации немцами Парижа Жолио-Кюри остался в столице, где принял активное участие в движении Сопротивления, а Халбан и Коварски бежали в Англию. Их идею использования сверхчистого графита в качестве замедлителя позже подтвердили исследователи сначала в Англии, а затем и в США, где 2 декабря 1942 г. Э.Ферми на стадионе города Чикаго запустил первый работающий ядерный реактор, а 16 июля 1945 г. в пустыне в Нью-Мексико американцы испытали первую «нормальную» атомную бомбу. Надо отметить, что Халбан и Коварски передали англичанам всю имевшуюся у них информацию об атомных опытах, и им была представлена возможность продолжать исследования в Кавендишской лаборатории в крупном научном центре в Кембридже. И хотя в активно воюющей стране не хватало персонала, нужного оборудования и достаточного финансирования они смогли поставить эксперимент и доказать, что в урановом реакторе можно поддерживать и регулировать самоподдерживающуюся цепную реакцию. После докладов французских коллег английские ученые пришли к выводу, что реактор может производить в своем «чреве» взрывчатое вещество, которое будет в такой же степени подходить для атомной бомбы, как высокообогащенный уран-235. Таким веществом стал – плутоний. Не случайно впоследствии Хиросима была уничтожена урановой бомбой, а Нагасаки – плутониевой.
А что же происходило весной–осенью 1939 г. в Германии? В общедоступной литературе об этом периоде мало что упоминается. Но понятно, что предпринятые организационные решения предопределили будущее немецкого атомного проекта. Нельзя сказать, что физики Германии не обратили внимания на открытие Жолио-Кюри, Халбана и Коварского. Недаром их школа физики ядерных процессов была одной из самых авторитетных и успешных в мире. Всего через два дня после опубликования в журнале «Природа» статьи французов два физика из Гамбурга – П. Хартек и В. Грот – обратились в военное министерство с письмом, где указывали на принципиальную возможность создания на основе цепной реакции в уране нового вида высокоэффективного взрывчатого вещества. Они вкратце изложили суть исследований Гана и Штрассмана и, упомянув о недавнем эксперименте французов, пояснили, что американцы, французы и англичане придают развитию ядерной физики огромное значение. Вывод в их письме был недвусмысленным: «Та страна, которая сумеет практически овладеть достижениями ядерной физики, приобретет абсолютное превосходство над другими». Стремительно развивающиеся в Германии события заставили военную бюрократию обратить внимание на письмо Хартека и Грота. Как известно, 2 апреля 1939 г. нацистское военно-политическое руководство во главе с Гитлером приняло решение о нападении на Польшу в срок не позднее 1 сентября 1939 г. И в этой конкретной крайне взрывоопасной обстановке вооруженным силам Германии необходимо было любое научное открытие, имеющее пусть и отдаленное, но военное значение. Подготовка заключения на письмо П. Хартек и В. Грота была поручена К. Дибнеру, 34-летнему физику, фашисту по убеждениям, члену нацистской партии. Ядерную физику он изучал в университете в г. Галле. Его научным руководителем был крупный немецкий физик – профессор ? Позе. Еще в 1931 г. Дибнер защитил диссертацию на тему: «Ионизация под действием альфа-лучей». Но тремя годами позже, в связи с развертыванием вермахта и созданием массовой армии, был призван в армию, где изучал в особом отделе кумулятивные взрывчатые вещества (в 1944 – начале 1945гг. эти знания сильно ему пригодятся в попытке создания ядерного заряда малой мощности или, иначе, «грязной» атомной бомбы). К 1939 г. он получил повышение за свои разработки в области обычных взрывчатых веществ и работал уже в научном отделе Управления армейского вооружения Германии, пользовался большим доверием руководства. Конечно, Дибнер не был великим теоретиком-физиком, но он был отличным экспериментатором, обладал здравым, практичным умом и организаторскими способностями. Впоследствии он стал одним из ведущих руководителей немецкого атомного проекта. Именно его положительный отзыв на названное выше письмо стал достаточным основанием для руководства Управления, чтобы дать «зеленый свет» новому суперпроекту. Управление армейского вооружения на удивление быстро отреагировало на отзыв, видимо сказалась поддержка его всесильных кураторов из аппарата СС, и, не дожидаясь официального решения военного командования, начало самостоятельные ядерные исследования и их финансирование. Летом 1939 г. Дибнер с помощниками организовал сооружение первой в Германии реакторной сборки (пока неудачной) на полигоне Куммерсдорф под Берлином. Именно там начала складываться новая группа немецких физиков-ядерщиков, которая должны была решить очень непростую задачу  по созданию сначала атомного реактора, а затем и бомбы.
В это же время, независимо от Дибнера и авторов письма в военное министерство, в университетах и имперском министерстве образования образовалась и вторая группа немецких физиков-ядерщиков. В середине апреля 1939 г. во время коллоквиума по физике в Геттингенском университете профессор В. Хапле зачитал собравшимся свою небольшую подготовленную к печати статью, посвященную  последним открытиям немецких и французских ученых. Речь в ней шла о некой машине, которая используюет энергию, выделяющуюся при расщеплении урана. Сразу после коллоквиума к нему подошел его научный шеф – профессор Г. Йоос, авторитетный физик. «Ваше открытие не должно пропасть втуне», – заявил он. Йоос, как подлинный немец и сторонник сильного государства, понявший всю перспективу этих открытий для Германии, немедленно написал письмо в рейхсминистерство образования, которому тогда подчинялись университеты, их профессора и лаборатории. В министерстве внимательно прочитали его письмо, и профессору А. Эзау из Йенского университета было поручено организовать конференцию физиков и обсудить возможные перспективы идеи об «урановой машине». Вообще-то Эзау был специалистом в высокочастотной технике, а не физиком-ядерщиком, но зато не раз выказывал политическую активность, и  нацистская партия выдвинула его на высокий пост руководителя сектора физики в научно-исследовательском совете, созданном при рейхсминистерстве образования. 
Заседание конференции проходило 29–30 апреля 1939 г. с участием представлявшего министерство образования и руководившего всеми исследовательскими проектами в университетах доктора Дамеса. Профессора Йоос и Хапле четко и сжато обрисовали уровень развития ядерной физики в различных странах и в самой Германии, а также поставили вопрос о реальности строительства экспериментального уранового реактора. Профессор Эзау, а отказать ему в деловой и целенаправленной схватке нельзя, рекомендовал собрать воедино все запасы урана, имеющиеся в рейхе. И вывоз любых соединений урана из страны был запрещен – тем более что его было мало. В то время крупнейшие его запасы находились в Бельгии, которая поставляла сырье из своей колонии Конго. Сотни тонн урановой руды следовало срочно купить. Был поставлен вопрос о необходимости закупки в Норвегии имеющихся там запасов тяжелой воды. Кроме того, решено  было создать и научно-исследовательскую группу, в которую вошли все ведущие физики рейха. Руководить ею хотел сам профессор А. Эзау.
В июньском номере за 1939 г. научного журнала «Естественные науки» появилась популяризаторская статья доктора З. Флюгге, сотрудника института химии О. Гана, под заголовком: «Можно ли использовать ради технических нужд энергию, заключенную внутри атомных ядер?» В ней приводился убедительный расчет. Один кубический метр порошка уранового оксида имеет массу 4,2 тонны и содержит 3 тысячи септильонов (3х10 с 27 нулями) атомов урана. При расщеплении каждого из них высвобождается энергия, равная 100 миллионам электрон-вольт. Итак, полной энергии одного кубометра оксида урана будет достаточно, чтобы взметнуть один кубический километр воды, массой около 12 триллионов тонн (12х10 с 12 нулями) на высоту 27 километров! Проблема лишь в том, что это колоссальное количество энергии выделяется сразу, в течение тысячной доли секунды, и должен произойти всеразрушающий и неконтролируемый взрыв. Можно ли как-то замедлить эту реакцию и чем? Можно ли и как контролировать ее, чтобы использовать энергию, таящуюся в урановом сырье в производственных и технических целях? З. Флюгге считал, что в будущем можно создать «урановую машину», обогатив воду солями кадмия (позже пришли к выводу о необходимости кадмиевых стержней в реакторе), которые поглотят избыточную энергию нейтронов и удержат ее в недрах машины. Кадмий – очень сильное абсорбирующее (поглощающее) вещество. С его помощью можно даже «отключить» машину, если реакция выйдет из-под контроля. В след за названной последовала вторая статья З. Флюгге, опубликованная в августе 1939 г. в «Общей немецкой газете». Обе публикации привлекли внимание властей. Верхи рейха неожиданно увлеклись ядерной физикой, увидев в ней возможность быстрого овладения практически неисчерпаемой энергией и сверхмощным оружием. С началом Второй мировой войны любые публикации в печати на атомную тематику были запрещены. С одной стороны, тем самым  новые открытия и изобретения защищались от врагов, но, с другой стороны, это сильно мешало обмену идеями и новыми подходами между учеными разных стран. Наступил период, когда физики-ядерщики ведущих стран мира практически ничего не знали о работах друг друга и могли лишь строить более или менее правдоподобные предположения.
И тогда к получению необходимой информации стали подключаться специальные службы государств. Пальму первенства здесь следует отдать наиболее старой, опытной и дальновидной английской разведке – «Интеллиджессервис», иначе «МИ-6». Она заранее готовила себе плацдарм в мире науки и в среде ученых, располагая своих агентов на ключевых местах. Так с ней тесно сотрудничал главный редактор немецкого журнала «Естественные науки» П. Росбауд, который был другом многих ведущих немецких физиков, регулярно публиковавшим свои сообщения на страницах издания, в их числе был и О. Ганн.  Надо отметить, что хорошие отношения между Ганном и Росбаудом продолжались и в годы войны, вплоть до мая 1945 г. Последний был идейным противником нацизма и Гитлера, и благодаря ему англичане были в курсе, если не всех, то многих немецких разработок по атомному проекту. Видимо, его сообщения, а также информация других агентов заставили англичан предпринять срочные меры по ограничению доступа  немцев к сырью для атомных исследований. В конце апреля 1939 г. председатель комитета научного планирования Англии сэр Г. Тизар обратился к правительству с просьбой воспрепятствовать немецким закупкам урана. Уже 10 мая состоялись переговоры между Г. Тизаром и Э. Сенжером – генеральным директором бельгийской фирмы «Юнион Миньер», закончившиеся провалом – бельгийцы не собирались упускать свою выгоду: в кои-то веки объявился оптовый покупатель на этот, мало кому нужный уран. Тогда Тизар попытался приобрести для Англии монопольное право на покупку урана,  но и здесь бельгийцы оказались верны своим рыночным принципам – уран получит тот, кто больше заплатит, и цена будет устанавливаться на каждую партию отдельно.  Но оккупировав Бельгию, немцы бесплатно получили 1200 тонн сырья для атомных исследований. Лишь в сентябре 1940 г., то есть после захвата самой Бельгии германскими войсками, из Каганги (Конго) в Нью-Йорк была переправлена вторая половина мирового запаса урана – 1200 тонн руды. Так американский атомный проект получил необходимую сырьевую базу. Но первую половину, тоже 1200 тонн, немцы бесплатно захватили на складах Бельгии и вывезли в Германию, обеспечив себя необходимым сырьем для атомных исследований, атомных экспериментов и, в случае успеха, производства атомного вооружения.
Более успешно действовали французы в вопросе о произведенных запасах тяжелой воды в Норвегии. По данным французской разведки и французских ученых-ядерщиков, к началу 1940 г. германские власти полностью изменили свое отношение к ядерным исследованиям: если раньше они проявляли очень мало интереса к продукции завода в Рьюкане, то теперь создавалось впечатление, что они решили обеспечить себя наличным запасом тяжелой воды из Норвегии. И хотя заказ на тяжелую воду был уже получен от германских властей, директор завода его проигнорировал, он заключил договор с Францией, согласно которому страна получала свободный доступ к имевшимся на заводе 185 килограммам ценного материала. В результате специальной операции около 30 канистр с этой водой самолетом доставили в Англию, а затем в Париж. К 16 марта 1940 г. весь мировой запас тяжелой воды был упрятан в Колледже де Франс, где работали Жолио-Кюри и другие французские физики.
Когда немецкие войска вторглись во Францию в начале мая 1940 г., министр вооружений ? Дотри приказал сделать все необходимое, чтобы вода не попала в руки гитлеровцам. Ее прятали от авиационных бомбежек в подвалах французского банка и даже в тюрьме. Однако в середине мая 1940 г. по решению правительства запасы тяжелой воды были переправлены в Англию, где частично были использованы в экспериментальных установках по получению первых граммов плутония. В июне 1942 г. на встрече Ф. Рузвельта и У. Черчилля было решено объединить усилия США и Великобритании в создании атомной бомбы. Остаток тяжелой воды переправили в США на атомный реактор, где с ее использованием производили плутоний уже килограммами.
Когда 9 апреля 1940 г. немецкие войска без объявления войны напали на Норвегию и Данию, гитлеровцам пришлось констатировать отсутствие запасов тяжелой воды. Но им в целости и сохранности достался завод по выпуску тяжелой воды в Рьюкане и гидроэлектростанции, которые снабжали его энергией. Осталось, как казалось немецкому командованию, наладить бесперебойное получение воды и вывоз достаточной ее партии  в Германию. Таким образом, к лету 1940 г. немецкие ученые-ядерщики имели в своем распоряжении необходимые исходные материалы для начала атомного проекта – большие запасы урана и регулярно поступающую, хотя пока и небольшими объемами, тяжелую воду.
Но вернемся в год 1939-й. 1 сентября – началась  развязанная Германией Вторая мировая война и все атомные исследования отдаются в ведение военных. Начинается призыв физиков в армию по мобилизации. Уже 4 сентября профессор А. Эзау встречается с генералом ?. Беккером, начальником отдела вооружений сухопутных войск, и тот заверяет, что ученый в своих исследованиях в Физико-техническом обществе может положиться на поддержку армии. По приказу Беккера начальник научных исследований военного министерства Э. Шуман получает право отзывать в свое распоряжение любого офицера, призванного в армию, и направлять его в научно-исследовательские центры и лаборатории. Так работы в рамках атомного проекта спасли жизни многих талантливых немецких физиков. 
Следует сказать пару слов об Эрихе Шумане. Он был потомком великого композитора, был одержим двумя страстями – физикой и музыкой, будучи главным научным «спецом» в армии,  он одновременно руководил кафедрой военной физики в Берлинском университете. По натуре это был человек мягкий, предпочитавший спокойную, богатую и красивую жизнь, он не любил рисковать или брать на себя ответственность. Как физик он был вполне ординарен, не блистал ни теоретическими расчетами, ни экспериментальными разработками, но умел быстро схватывать и четко излагать чужие мысли, был способным организатором и умел хорошо отчитываться о проделанной работе, все бумаги у него всегда были в порядке. Кроме того, Шуман являлся членом оккультного тайного общества «Туле», был с положительной стороны известен руководству сверхсекретного научно-военно-магического комплекса «Анненербе» («Наследие предков»), имел тесные связи с СС. Но главное – состоял членом нацистской партии и по всем вопросам поддерживал гитлеровское руководство Третьего рейха. Этого было достаточно, чтобы Шуман стал первым руководителем немецкого атомного проекта.
Чтобы обсудить перспективы «уранового проекта» в Германии армейское руководство решило провести ряд секретных совещаний с участием ведущих физиков рейха. Первое совещание состоялось 16 сентября 1939 г.. В своем выступлении  доктор ? Баше рассказал, что по сообщению Германского агентства зарубежных новостей исследованиями урана занимаются в целом ряде стран, в том числе и воюющих с Германией Англии и Франции, а также в США, СССР и даже в Японии. В этой связи собравшимся надлежит оценить, нужен ли вермахту подобный проект. Сделать это нелегко по причине отсутствия научных данных, но даже отрицательный результат станет благом для рейха, ибо будет означать, что враги Германии не смогут изготовить атомное оружие. Если же общее мнение окажется положительным, значит, немецким ученым удастся создать мощный и долговременный источник энергии, либо супербомбу.
О. Ганн в своем выступлении отмечал, что еще в августе 1939 г. в американском журнале «Физическое обозрение», очень популярном среди немецких ученых (до 11 декабря 1941 г., когда Германия как союзница Японии объявила войну США, Америка была нейтральной), опубликована очень интересная статья ? Бора и ? Уиллера, которые написали о легкости расщепления изотопа урана – У–235. Однако в природном уране его содержится ничтожно мало – всего семь десятых (0,7%) процента. Если же попытаться его отделить, то неизбежны большие научные и технические затраты. Нужно разрабатывать и испытывать совершенно новые технологии разделения изотопов урана, их сортировки и концентрации. Но дело было сделано –  уран–235 как источник энергии был назван.
Через 10 дней, 26 сентября, в отделе вооружений сухопутных войск состоялось второе совещание. Теперь его участники четко осознавали, что есть два способа извлечения энергии из урана – либо неконтролируемая реакция, то есть взрыв, бомба, либо управляемый процесс и в результате урановый реактор. Но для реактора нужно вещество, замедлитель нейтронов. К совещанию немецкий физик ? Хартек написал статью об использовании в качестве замедлителя тяжелой воды и выдвинул идею, что урановое топливо и тяжелую воду следует разместить не вперемешку, а отдельными слоями. Этими идеями он поделился с коллегами.
Надо отметить, что для достижения скорейших результатов участники совещания распределили обязанности:  ? Гейзенберг (лауреат Нобелевской премии за 1931г.) изучает теоретические основы цепной реакции, ? Багге исследует «эффективное поперечное сечение» дейтерия, ? Хартек доводит до конца «термодиффузию» (способ выделения) изотопа урана-235, ? Риль лично занимается проблемами очистки урана из оксида урана и неочищенного уранита натрия и т.д. Всем было обещано, что «деньги на это найдутся». При этом профессор Э. Шуман сообщил, что лучший из всех физических институтов страны Институт физики имени императора Вильгельма, находящийся в Берлине, передан в ведение отдела вооружений сухопутных войск. Институт располагает отличной и разнообразной аппаратурой. Было бы целесообразно перевести в институт всех ученых, работающих над «урановым проектом». Но идея немецкой «шарашки» была встречена физиками в штыки. Работать над хорошо финансируемым проектом хотели все, но при этом многие отказались переезжать в Берлин с насиженных мест.  Наметился (с годами он стал глубже) раскол. С одной стороны,  научная группа во главе с ? Гейзенбергом и очень талантливым физиком, 27-летним фон Вейцзеккером, которая во главу угла ставила теорию и математические расчеты, с другой, научная группа во главе с ?Дибнером и ?Хартеком, которая во главу угла ставила результаты экспериментов. Вскоре сформировалась и третья группа, ее возглавил барон фон Арденн, талантливый самоучка (хотя вуз он закончил) и изобретатель, имевший одну из лучших в мире физических лабораторий. В нее вошел и В. Герлах, который в 1944–1945 гг. стал новым руководителем немецкого атомного проекта, и Хаутермас, очень способный физик и человек нелегкой судьбы (о нем мы расскажем позже). Такое количество групп в  определенной мере тормозило развитие атомного проекта, способствовало распылению сил и средств. Все эти группы объединяло «Урановое общество», где цели были едины, но пути их достижения виделись различными.
Конечно, дело было не только и не столько в различиях научных школ, борьбе самолюбий, нежелании кого-то кому-то подчиняться или, наоборот, в пламенном желании всеми, везде и всегда руководить. Нескольких «воспитательных» бесед эсэсовцев с учеными хватило бы для устранения этих проблем. Причины были значительно глубже. Существование трех отдельных научных групп, во-первых, было характерно для военных исследований в Германии. Особенно часто различные исследования дублировали секретные лаборатории СС (так ракетные исследования в военных целях в Пенемюнде дублировались в Гроссендорфе под Данцисом). Различные группы шли разными путями, и результаты у них были разные. Всегда был шанс поддержать наиболее перспективные и нужные разработки. Кроме того, появлялась конкуренция, которая заставляла ученых-конструкторов выкладываться полностью. К тому же разрозненные группы легче было контролировать и минимизировать их требования. Надо учитывать, что при всей верности нацистскому рейху за разными группами ученых в атомном проекте стояли мощные государственно-партийные учреждения, а если копнуть глубже – разные финансово-промышленные военные монополии. Так за группой Гейзенберга–фон Вайцзеккера – армия и флот; за группой Дибнера и Хартека – черный орден СС; за группой фон Арденне, Герлаха, Хаутермасса – формально министерство почт, а на самом деле партийный аппарат во главе с М. Борманом, заместителем Гитлера по нацистской партии. То же и с концернами – «ИГ Фарбениндустри», «Дегусса-Дегеш», «Ауэр» и др.
Вопрос для этих тайных и явных покровителей немецкого атомного проекта стоял ясно и предельно конкретно – кто получит в свои руки всеразрушающее оружие, кто получит многомиллиардные прибыли,  кто, в конечном счете, получит абсолютную реальную власть в рейхе и во всем завоеванном мире?
Поэтому разные группы ученых не только работали, но и обменивались между собой результатами исследований. Германский атомный проект осенью 1939 г. двинулся вперед, в долгий и трудный путь.

ГЛАВА 11. НА ДЛИННОЙ ДИСТАНЦИИ С БОЛЬШИМ КОЛИЧЕСТВОМ ПРЕПЯТСТВИЙ
(1940–1941 гг.)
К концу 1939 г. в Третьем рейхе ядерная тематика впервые в мире получила официальный статус приоритетного направления военных исследований. В Англии и США только начинали об этом задумываться, советовались с научными консультантами, рассматривали различные обращения ученых, но официальных решений пока не принимали. Нельзя сказать, что поступало предложений от разных ученых мало, но к ним никто серьезно не прислушивался. Так в марте 1939 г. Э. Ферми встречался с представителями военно-морских сил США по проблеме возможного использования атомной энергии в военных целях. Его вежливо выслушали, но ничего не предприняли.. Что такое линкоры, авианосцы, крейсера и подводные лодки было понятно, а ядерная физика… Широко известно письмо А. Эйнштейна от марта 1940 г. президенту США Ф. Рузвельту, в котором он выражает опасение, что Гитлер сможет первым получить атомную бомбу, и этой в связи предложил быстро развернуть в стране масштабные ядерные исследования. Однако было еще одно письмо знаменитого ученого президенту США, значительно менее известное. Оно было написано в августе 1939 г., но на него ответа из Белого дома не последовало. Второе письмо Рузвельт передал на заключение своему научному советнику, давшему на него положительный отзыв. В мае–июне 1940 г. состоялся быстрый военный разгрома Франции, и никто не мог точно сказать, устоит ли Англия против нацистских ударов. Американской разведке удалось узнать о гитлеровском плане «Морской лев», который предполагал  высадку войск вермахта на британские острова и их захват в августе–-октябре 1940 г. Только тогда атомный проект получил в США должное внимание.
Почти одновременно, в апреле 1940 г., два ученых-эмигранта – Р.Паерлс и О.Фриш – представили руководителю специального комитета при министерстве авиации Англии Г. Тизарду меморандум «О создании супербомбы, основанной на ядерной цепной реакции в уране». Они пытались убедить английские власти в необходимости создания атомной бомбы. Но ихх предложение было принято только в конце 1940 г. Таким образом, на первом этапе гонки за бомбой Германия реально вырвалась вперед.
В начале 1940 г. немецкие физики-теоретики сумели ориентировочно рассчитать порядок величины массы ядерного заряда, необходимого для успешного осуществления атомного взрыва – от 10 до 100 кг. Надо отметить, что американцы пришли к тем же самым цифрам только в ноябре 1941 г., то есть спустя целых полтора года!
На сооруженной весной 1940 г. в Германии полупромышленной установке по разделению изотопов урана (установка Клаузиса-Диккеля) начались эксперименты по выработке редкого изотопа – урана-235. Гейзенберг начал проводить необходимые опыты по сооружению нового атомного действующего реактора. Командование вермахта, вдохновленное первыми успехами в атомном проекте, охотно выделяло денежные средства и расходные материалы. Ученым казалось, что и дальше все пойдет как по маслу и «триумф арийской науки» не за горами.
Однако трудности и научные неудачи следовали одна за другой. Полностью провалился эксперимент с установкой Клаузиса-Диккеля: несмотря на все усилия по ее модернизации и доработке, до конца года ни одного грамма урана-235 получить не удалось. В начале 1941 г. ученым пришлось с горечью признать, что разделение изотопов урана этим методом невозможно. Еще одним сильным ударом стала неудача с проектом по созданию опытной реакторной установки, которым руководил Гейзенберг. Различные попытки «включить» реактор так и не привели к эффективному размножению нейтронов и возникновению цепной реакции в окиси урана. Кроме того, немецкие физики совершили грубейшую ошибку, сильно замедлившую их работы. При выборе базовой технологии замедления нейтронов (процесса, необходимого для активизации цепной реакции в ядрах урана-235) они положились на крайне дефицитную тяжелую воду, а не на широко доступный чистый графит. Позже американцы пошли именно по пути использования графита и значительно быстрее стали продвигаться вперед. Немцам явно не хватало интегрированных научных знаний, качественных теоретических моделей. Ведь многие опытнейшие и знающие физики-неарийцы – Эйнштейн,  Бор, Ферми, Мейстнер, Фриш, Пайерлс, Теллер и десятки других эммигрировали в США, Англию и другие страны. До многого пришлось доходить методом проб и ошибок и расплачиваться за это потерей времени и темпа. Но нельзя считать, что 1940 г. и первая половина 1941 г. были полностью и бесповоротно потеряны для немецкого атомного проекта. Пусть медленно, пусть с длительными остановками, но немецкие физики, учитывая негативные результаты, продвигались вперед.
Летом 1940 г. началось сооружение трех немецких циклотронов (ускорителей по исследованию ядерных частиц), войска Германии захватили во Франции почти готовый к эксплуатации циклотрон. Завоевания (1939–весной 1941 гг.) большинства стран Западной, Центральной, Северной и Южной Европы, превращение остальных в саттелитов нацистской Германии дали значительные ресурсы для дальнейшего развития атомных исследований. После полной оккупации Чехословакии в марте 1939 г. в рукахи гитлеровцев оказались шахты по добыче урановой руды возле Исахимсталя. В апреле 1940 г. в результате нападения на Норвегию они  взяли под свой полный контроль единственный электролизный завод мира, производивший тяжелую воду – «Норск Гидро» в Рьюкане. Тем самым, казалось, был расчищен путь к созданию фашистской атомной бомбы. Параллельно с попытками запустить атомный реактор предпринимались работы по получению атомного взрывчатого вещества – урана–235. Различные исследовательские группы пытались найти действенный и оптимальный вариант. Существовали планы его добычи из газообразного соединения природного урана с фтором диффузным методом или же с помощью сверхскоростных центрифуг. Работа предстояла очень большая и кропотливая, так как природный уран содержит 99,3 % неделящегося урана–238 и только 0,7 % урана–235. Однако в оккупированной Бельгии на складах было захвачено более тысячи тонн уранового концентрата, то есть около половины его тогдашнего мирового запаса.
Уже в первую военную зиму (1939–1940 гг.) немецким ученым стало ясно, что строительством уранового реактора их работа не ограничится. Впереди  –  «урановая бомба». Создание реактора было необходимо по двум причинам. Во-первых, ученые могли бы проверить теорию практикой, а, во-вторых, что еще важнее, действующий реактор мог бы убедить и правительство, и командование вермахтом, что ученым по плечу и бомба,  на создание  которой, как стало очевидно, требовались огромные финансовые и материальные средства, десятки тысяч квалифицированных рабочих, техников, инженеров, конструкторов, и главное – значительное время.
В 1940 г. в различных лабораториях Лейпцига, Берлина, Гейдельберга, Вены и Гамбурга был проведен ряд важных экспериментов. Так, летом и осенью Гейзенберг и Депель ставят опыты с оксидом урана и тяжелой водой. Оказалось, что в реакторе на тяжелой воде можно использовать обычный уран (238), а не обогащенную смесь урана–235, который еще надо было получить. Эксперимент профессора Боте из Гейдельберга, проведенный в июне 1940 г., доказал, что абсолютно чистый углерод (графит) можно использовать в качестве замедлителя, а ведь получить это вещество куда проще, даже сверхчистый, чем тяжелую воду.
В Берлине в институте физики молодой (27 лет), но очень талантливый физик фон Вейзеккер и его помощники начали конструировать будущий реактор. В конце февраля 1940 г. его решили строить по схеме, предложенной профессором Хартеком: две тонны оксида урана и полтонны тяжелой воды расположили друг над другом в 5 или 6 слоев. Высота реактора – от 70 до 90 см. Была предложена схема более сложного сферического реактора, для которого урана и тяжелой воды для него требовалось меньше: 1,2 тонны и 320 литров. Расчеты показали, что если покрыть любой реактор отражательной оболочкой из чистого углерода, то нейтроны не будут его покидать, и размеры сооружения можно уменьшить.
В действующих реакторах были крайне заинтересованы военно-морские и военно-воздушные силы Германии. Предполагалась их установка  в качестве двигателей на большие надводные суда и крупные океанские подводные лодки, на тяжелые бомбардировщики и конструируемые ракеты большой дальности.
Однако в феврале 1940 г. Гейзенберг сделал подробный математический расчет и, к сожалению для немецкой науки, пришел к ошибочному выводу, что использовать чистый графит в качестве замедлителя вовсе не эффективно, остается лишь тяжелая вода. Эта математическая ошибка не была исправлена до конца войны и сильно замедлила, но отнюдь не парализовала, атомные исследования. Тяжелая вода была в дефиците, масштабно производилась только в Норвегии. Ссылаясь на расчеты Гейзенберга немецкий физик Хартек в марте 1940 г. в письме к военному командованию указывал, что урана и тяжелой воды для реактора понадобится в равной пропорции, то есть надо раздобыть примерно две тонны тяжелой воды и одновременно самим планировать ее производство, ибо ставить весь атомный проект в зависимость от норвежцев нельзя. И вот тогда, в 1940–1941 гг., к атомному проекту стали подключаться крупнейшие немецкие монополии, которые почуяли запах многомиллионных гарантированных государственных заказов и высоких прибылей.
В Норвегию приехал представитель концерна «ИГ Фарбениндустрии», который своими денежными вливаниями содействовал расширению работы завода в Рьюкане. Но его интересовали все хранящиеся у норвежцев запасы тяжелой воды – 185 килограммов. Однако, видя военные приготовления нацистской Германии к агрессии, норвежцы отказали ему и отдали всю тяжелую воду французам.
Решено было построить опытную установку в Германии на уже действующем предприятии, занимающемся гидрогенизацией. На знаменитом заводе «Лейнаверке» очень заинтересовались идеей Хартека и Зюсса по разработке нового метода производства тяжелой воды с помощью каталитического обмена, который был дешевле электролитического, применяемого в Норвегии. С технической точки зрения проблем не предвиделось, «дело было лишь за катализатором», получение которого надо было наладить, а на это нужны время, производственные мощности и значительные деньги. После оккупации вермахтом Норвегии от этого проекта временно отказались. Это стало очередной крупной ошибкой гитлеровцев и руководителей военно-промышленных монополий. Отказавшись от собственного производства тяжелой воды и гарантированного обеспечения ею атомного проекта, они пошли по простому, легкому и, как тогда казалось, быстрому и дешевому пути – контролю над производством и отбором всей произведенной продукции на заводе в Рьюкане. После нескольких диверсий, совершенных на этом заводе совместно участниками норвежского Сопротивления и английскими диверсионными группами в 1942–1943 гг., налета 115 бомбардировщиков союзников на завод и электростанции, потопления парома с вывозимыми запасами тяжелой воды в конце 1943 г., немцам пришлось возвращаться к отложенному проекту. Так еще примерно на год задержалось осуществление ядерного проекта.
Надо отметить, что руководство «ИГ Фарбениндустрии» не только заботилось о тяжелой воде, но уже с самого начала атомного проекта нацистов и их ученых, активно принимало участие в его осуществлении, даже на этапе опытов. Уже в конце сентября 1939 г. они, по просьбе немецких физиков, изготовили и направили им 100 граммов обогащенного урана для изготовления литра редкого газа – гексафторида урана. Другие крупные фирмы, например,  берлинская «Auer» занималась обработкой редкоземельных металлов. Когда в марте 1939 г. Германия захватила Чехословакию, она одна из первых стала осваивать тамошние урановые рудники. Для опытов нужно было достаточное количество урана. Именно к этой фирме обратились армейские чины с просьбой об изготовлении нескольких тонн чистого оксида урана. Их направили в центральную лабораторию фирмы, которой руководил 38-летний уроженец Петербурга доктор Н. Риль, ученик Гана и Майтнер, ведущий радиохимик Германии. Фирма располагала некоторыми запасами урана в виде оксида урана и неочищенного ураната натрия. Доктор Риль быстро оценил перспективы проекта – научные, технические, финансовые, и начал лично вплоть до мая 1945 г. заниматься очисткой урана. Риль был не только блестящим ученым, но и хорошим инженером, и способным администратором. Он сумел добиться производства урана на небольшом заводе в Ораниенбурге. Первая тонна была отгружена военным уже в начале 1940 г.
Обратим внимание и на химическую фирму «Дегеш», которая являлась дочерним филиалом крупнейшего концерна «Дегусса», находившегося под личным покровительством А. Гитлера и рейхсфюрера СС Г. Гиммлера, которые через подставных лиц участвовали в деятельности  этого концерна. Надо сказать, что «Дегеш» выпускала официально только лишь безобидные дезинфекционные средства для борьбы с сельскохозяйственными вредителями. Однако на самом деле она производила газ «Циклон-Б», предназначенный для уничтожения узников концлагерей. Долгие годы нацистам удавалось это направление в деятельности фирмы сохранять в тайне. Для работ на секретных производствах концерна «Дегусса» в принудительном порядке привлекались тысячи узников концлагерей, а затем, в годы войны, и военнопленные. В 1942 г. имперский министр хозяйства Третьего рейха В. Функ специальным секретным документом приказал изымать во всех оккупированных гитлеровцами странах любое сырье, пригодное для производства урана. Эсэсовцы прекрасно знали, что работа с такими радиоактивными материалами очень опасна для здоровья и жизни людей, поэтому использовали на эти цели заключенных-смертников, которых потом и уничтожали в газовых камерах с помощью «Циклона-Б», производимого во Франкфурте-на-Майне «Дегешем». Получался столь привлекательный для нацистов «замкнутый цикл».
Фирма «Аэругезельштафт» еще в 1940 г. начала производство металлического урана из урановой руды, необходимого для сооружаемых и испытуемых реакторов, а в последующем и для производства атомных бомб. В декабре 1940 г., как раз к тому времени, когда под руководством Гейзенберга был построен исследовательский атомный реактор, Германия первой в мире освоила производство металлического урана в промышленных масштабах. В течение 1941 г. его было получено две с половиной тонны. За океаном в то время о таких количествах и не мечтали. Секретные лаборатории концерна «Сименс» доложили в 1941 г. об успехах в очистке графита для использования его в качестве замедлителя нейтронов в реакторе в условиях отсутствия или малого количества тяжелой воды, что очень пригодилось на заключительном этапе атомного проекта в 1944– начале 1945 гг.
Опираясь на известные данные, Гейзенберг 6 декабря 1940 г. пишет в отдел вооружений сухопутных войск докладную записку, озаглавленную «Возможность технического использования энергии, получаемой при расщеплении урана». В ней говорится, что самым надежным методом для производства энергии является обогащение изотопа урана–235. Только это позволит уменьшить размеры «урановой машины» (реактора) до одного кубического метра и, главное, позволит создать взрывчатые вещества, мощь которых в тысячи раз превзойдет мощь уже известных взрывчатых веществ. Эта записка кладет конец легенде о том, что Гейзенберг и его сотоварищи по науке не хотели изготавливать атомную бомбу для нацистов и использовать достижения ядерной физики в военных целях.
Об истинном отношении Гейзенберга к гитлеровскому агрессивному режиму говорит один из крупнейших знатоков атомного проекта профессор университета Пенсильвании (США) Пол Лоуренс Роуз: «Гейзенберг активно работал с нацистами и говорил ученым в институте, что нацистская оккупация Европы – дело хорошее, что лет через 50 нацисты успокоятся и будут милыми людьми». В этом контексте многозначительно звучит свидетельство жены Гейзенберга Элизабет, которая вспоминала, что ее муж все время изводил себя в годы войны мыслью о том, что располагающие лучшими и большими ресурсами союзники (США и Англия) могут создать бомбу и использовать ее против Германии.
И эти опасения были далеко не беспочвенные. Так в июле 1941 г. фон Вайцзенкер был очень обеспокоен следующей публикацией шведской газеты «Stockholms Tidkinden»: «По сообщениям из Лондона, в Соединенных Штатах проводятся эксперименты по созданию новой бомбы. В качестве материала в бомбе используется уран. При помощи энергии, содержащейся в этом химическом элементе, можно получить взрыв невиданной силы. Бомба весом в 5 кг оставит кратер глубиной в один и радиусом в 40 км. Все сооружения на расстоянии 150 км будут разрушены». У страха глаза, конечно, велики, но тогда никто точно не мог сказать, каков будет радиус поражения и характер разрушений от атомной бомбы.
Тем более что немецкие физики обратили внимание на тот факт, что с августа 1940 г. во влиятельном американском научном журнале «Физикл ревью» не было никаких сообщений по урановой проблеме. Из этого они сделали закономерный вывод, что в США начали свой атомный проект и засекретили, как и в Германии, любые сведения по урановым исследованиям. Но несмотря на разобщенность физиков разных стран, ядерные исследования, и теоретические, и экспериментальные, продолжали развиваться.
В июле 1940 г. немецкий физик фон Вайцзенкер, блестящий теоретик и хороший экспериментатор, сделал принципиальный вывод о возможности получения ядерной взрывчатки нового типа. В то время, когда все физики-атомщики уповали на получение ядерной энергии путем деления редкого урана–235, он считал возможным получение энергии из обычного урана–238. Эти выводы содержались в его докладе от 17 июля 1940 г., подготовленном для отдела вооружения армии. По представлениям Вайцзенкера, в запущенной «урановой машине» (реакторе) из неделящегося урана–238, считавшегося бесполезным, путем поглощения нейтронов должен был образовываться трансурановый новый элемент 94. Его изотоп–239, как и уран–235, является атомным делящимся веществом. Быть может, вообще было бы выгоднее, писал Вайцзенкер, сосредоточить свое внимание на легко выделяемом элементе №94 (позже его назвали плутонием), чем проводить трудоемкое и требующее длительного времени обогащение природного урана и отделения от него урана–235.
Несколько позже, 15 и 16 февраля 1940 г., т.е. через полгода после Вайцзенкера, в Нью-Йорке прошла конференция, на которой впервые была развита теория делимости неизвестного 94-го элемента. Американские ученые очень быстро от слов и идей перешли к опытам. В марте 1941 г. бомбардировке нейтронами на циклотроне подвергли 1,2 кг чистейшей соли урана, замурованной в большой парафиновый блок. Это было самое большое количество вещества, подвергшееся ядерному превращению в то время. Через два дня ученые получили около 0,5 мкг изотопа–239 элемента 94. Плутоний, как новая ядерная взрывчатка, подтвердил свое существование. Перед американцами с остротой встал вопрос: чему отдать предпочтение в работе над атомной бомбой – урану–235, пусть трудно получаемому, но хорошо изученному, или плутонию, значительно легче получаемому, но почти не изученному? Они решили эту дилемму с чисто американским размахом и деловитостью – стали одновременно разрабатывать оба вещества, если подведет одно, выручит другое. Тем более что огромные ресурсы, и финансовые, и материальные, и интеллектуальные это позволяли, да и на территории США не было никаких боевых действий враждующих государств. В результате американцы к августу 1945 г. получили и урановую, и плутониевую бомбы и смогли их испытать в реальных условиях на двух японских городах. А Германия безоговорочно капитулировала еще 8 мая 1945 г.
Немецкие исследователи тоже не оставались бездеятельными. В лаборатории Манфреда фон Арденне были разработаны основы для получения 94-го элемента. В августе 1941 г. физик Ф. Хоустерманс (о его судьбе мы расскажем позже) закончил работу над своим докладом «К вопросу о развязывании цепных ядерных реакций», где он теоретически указал на возможность получения в атомном реакторе нового взрывчатого вещества из природного урана.
Встает вопрос, почему вариант Вайцзенкера-Арденне-Хоустерманса не был доведен до стадии опытного образца? Здесь, вероятно, возможны несколько ответов. Во-первых, данный вариант был по своей сути революционным в физике, что отнюдь не приветствовалось в идейной и интеллектуальной атмосфере тоталитарного Третьего рейха. Во-вторых, Германия не имела таких огромных ресурсов как США и вела активные боевые действия в Европе и Северной Африке, что отвлекало значительные силы и средства. В-третьих, многообещающими были сепараторные разработки по получению урана–235, проводившиеся начальником научного отдела вооружений немецкой армии Э. Шуманом и его непосредственными подчиненными – мюнхенским физиком-экспериментатором Вальтером Герлахом и выпускником Галльского университета, директором института физики Куртом Дибнером.
Ради исторической правды надо отметить, что определенный эффект их сепараторные разработки дали, было получено небольшое количество высокообогащенного урана. Кроме того, когда рейх в 1944–1945 гг. оказался у пропасти проигранной войны, немцы сумели сконцентрировать оставшиеся ресурсы на нескольких прорывных направлениях и смогли создать, по воспоминаниям Шумана, написанным после войны, имплозивную бомбу малой мощности. Но не только создать, но даже, возможно, провести несколько ее испытаний. Им не хватило только одного, чтобы перейти к ее серийному производству – времени. А если бы нацисты правильно оценили вариант Вайцзенкера-Арденне-Хоустерманса еще в 1941–1942 гг.!? История не знает сослагательного наклонения, случилось то, что случилось, но отнюдь не вредно, хотя бы иногда, задавать себе подобные вопросы, чтобы правильно понимать, на какой тонкой и хрупкой нити все тогда держалось.
А что же происходило с атомным проектом в Англии? Летом 1940 г. в условиях отсутствия прочной теоретической и практической базы для разработки конструирования атомного оружия был создан государственный «Мауд Комити», для работы в котором привлекли ведущих английских ученых и эмигрантов. Крайне важным был вопрос о получении самой ядерной взрывчатки. Возможность изготовления бомбы теперь зависела целиком от того, удастся ли получить в достаточном количестве уран–235. Из-за массированных немецких бомбежек английских городов, в первую очередь Лондона, ядерные исследования проводились в Ливерпуле, Бирмингеме и Оксфорде. Вскоре они начали давать результат, был создан диффузный метод разделения изотопов урана и спроектирована полупромышленная установка, определено время, нужное для изготовления бомбы – от 4 до 5 лет. Вопрос о возможности создания бомбы постепенно терял свое значение, важнейшим становился вопрос о целесообразности ее изготовления, об оправдании тех колоссальных людских, финансовых и материальных затрат, которые, очевидно, потребуются.
Летом 1941 г. правительству Англии был представлен доклад от «Мауд Комити» о создании «урановой бомбы», названы цифры о количестве людей, средств, ресурсов и денег, необходимых для ее создания. Правительству предстояло теперь решить три проблемы. Во-первых, надо ли изготовлять бомбу вообще? Во-вторых, стоит ли до конца войны предпринимать что-либо для получения промышленной энергии с помощью атомного реактора? В-третьих, в каких пределах возможно и целесообразно привлекать к ядерному проекту американцев? В сентябре 1941 г. было решено, чтобы опытный завод по производству урана–235 был построен в Англии, а завод промышленного масштаба – в Канаде. Американцы на уровне правительства США уже проявляли интерес к ядерным разработкам англичан. В начале 40-х годов в отношении математических и расчетных выкладок Англия на голову была выше Америки. Правительство Англии выделило на 6 месяцев сумму, равную 100 тысячам фунтов стерлингов. Началась практическая работа. «Тьюб Эллойс» – первая в мире британская организация для производства ядерного взрывчатого вещества – была создана в октябре 1941 г. Правительство США только 6 декабря 1941 г. приняло решение о начале работ по проблеме атомной бомбы, видимо, под воздействием информации об активно ведущихся работах в Англии.
В июне 1942 г. на встрече премьер-министра Англии У. Черчилля и президента США Ф. Рузвельта было решено объединить усилия Англии и США в деле создания атомной бомбы. Но с 1943 г. Англия оказались отстранена от какого-либо контроля над объединенным атомным проектом. Ученых,  научные и технические наработки так же как проекты заводов по производству атомной взрывчатки у нее взяли, но ничем своим не поделились, даже  информацией.  Это стало возможным почти исключительно потому, что США обладали значительно большим финансовым, научным и промышленным потенциалом, чем Англия и не собирались ни с кем делиться секретами атомного оружия, способного сыграть решающую роль как в войне, так и, особенно, после войны, в послевоенном мировом устройстве по принципу «Пакс Американа». Если бы не постоянные немецкие атаки в воздухе и на море, не обстрелы гитлеровцами Англии тысячами «ФАУ-1» (крылатая ракета) и «ФАУ-2» (баллистическая ракета), кто знает, какая бы страна испытала первое в мире атомное оружие. Это вполне могла быть Англия – реальные возможности у нее были, как и была задача изготовить и применить такое оружие, в первую очередь против фашистской Германии.
Надо отметить, что к атомной гонке начала подключаться и Япония, напавшая на США 7 декабря 1941 г. Как известно, 8 июня 1942 г. в штабе военно-морских сил Японии прошло совещание по проблеме атомного оружия с участием японских физиков Иосио Нишины и Риолиты Сагане. Было принято решение начать исследования о возможности создания «урановой бомбы» и развернуть поиски месторождений урана в Китае и его добычу.х
В начале лета 1941 г. военно-политическая обстановка и в Европе, и в мире кардинально изменилась. 22 июня 1941 г. нацистская Германия без объявления войны напала на СССР, в разгроме которого Гитлер видел главное условие будущего мирового господства. И немецкие физики-ядерщики старались всячески активизировать свою работу, стремясь поддержать военные усилия рейха. Надо отметить, что большинство ученых не являлись нацистами, но им достаточно комфортно жилось в гитлеровском государстве, они занимались тем делом, которое хорошо знали и любили, да и по убеждениям были, за редким исключением, 100% германскими шовинистами и националистами. Многие из них были талантливыми учеными, азартно ведущими научный поиск за государственный счет, но они не видели или не желали видеть трагические последствия своих исследований. Но за ними пристально и заинтересованно следили и гитлеровское правительство, и военное командование, и ударный отряд нацистской партии – СС. Они оказывали им всестороннюю помощь и поддержку, хотя многие высшие руководители Третьего рейха не понимали и не могли правильно оценить достижения в ядерной физике и на пути создания атомного реактора и атомной бомбы. Когда в 1940–1941 гг. вермахт одерживал одну за другой быстрые и легкие победы имеющимся оружием, когда считалось, что разгром СССР дело нескольких месяцев, а все мировые проблемы Германия успешно решит в ближайшие несколько лет, то острой необходимости в создании атомной бомбы не было. Атомный проект рассматривался только как страховочный вариант. В результате время, когда Германия была способна создать атомное оружие за счет возможностей своей  металлургической, химической промышленности и электроэнергетики, было упущено.
Тем не менее 1941 г. отмечен рядом важных достижений немецких ученых. Летом этого года, как явствует из переписки руководителей Института физики имени кайзера Вильгельма в Берлине и Патентного ведомства Германии, один из ведущих немецких физиков того времени фон Вайцзеккер намеревался получить патенты на ядерный реактор и ядерную бомбу. В черновой патентной заявке, направленной в военное министерство,  фон Вайцзеккер особо отметил, что проведенный в атомном реакторе «Элемент 94» может быть легко отделен от урана химическими методами. Ученый констатировал, что «номер 94» (плутоний), имея похожие свойства с ураном–235, может быть применен и для создания супервзрывчатки, причем реактор, работающий на «элементе 94», должен обладать весьма малыми размерами и небольшой массой. Иными словами, заявка фон Вайцзеккера являлась, по словам известного немецкого историка Карлша, «ни чем иным, чем идеей создания плутониевой бомбы», которая позднее была успешно реализована американцами.
В августе–сентябре 1941г. в Лейпциге Гейзенберг и фон Вайцзеккер с коллегами  в результате упорных опытов добились положительного результата в размножении нейтронов. Это стало возможным после замены окиси урана на металлический уран. В ту пору, когда германская пропаганда взахлеб описывала первые победы над Красной Армией, немецкие физики убедились, что ядерная цепная реакция действительно возможна. Приборы показали, что заложенная в экспериментальный реактор масса урана выделяет больше нейтронов, чем поглощает. Впоследствии Гейзенберг вспоминал: «В сентябре 1941 г. мы увидели открывавшийся перед нами путь. Он вел нас к атомной бомбе». В конце 1941 г. фон Арденне, физик-ядерщик и изобретатель, в тесном сотрудничестве с физиком Ф. Хоустермансом верно рассчитали критическую массу урана–235 для атомной бомбы. Немцы явно лидировали в научных исследованиях на этом этапе атомной гонки. Им оставалось сделать следующий шаг. Перейти от лабораторных установок к промышленным, построить заводы по разделению изотопов урана, запустить не экспериментальные докритические, а полноценные, послекритические реакторы, на которых шло бы обогащение урана–235 и получение плутония. Но это был бы уже общегосударственный уровень решения атомного проекта: создание единого координирующего органа, выделение дефицитных ресурсов в течение ряда лет, подчинение данной сверхзадаче всех остальных программ вооружений, значительное их обескровливание, а то и полное закрытие. На это нацистское руководство Германии – и правительственное, и военное, и техническое в условиях 1942–весны 1944 гг. не решилось. После провала блицкрига, в условиях затянувшейся войны, после страшного поражения под Сталинградом и неудавшегося реванша на Курской дуге, после разгрома немецких войск в Северной Африке и высадке войск союзников в Италии, гитлеровский режим был вынужден сосредоточить все силы и основные ресурсы на текущих потребностях снабжения войск оружием, боеприпасами и горючим. Надо учитывать, что начали давать отдачу другие военно-конструкторские разработки нового вооружения – танки «Тигр», «Пантера», самоходное орудие «Фердинанд», успешно шли испытания ракет ФАУ–1 и ФАУ–2. В ноябре 1943 г. Гитлеру был продемонстрирован летающий принципиально новый вид самолетов – реактивный истребитель «Миссершмидт–262». Приоритет был отдан ракетам, с помощью которых нацисты хотели сорвать открытие Второго фронта, добиться распада антигитлеровской коалиции. По количеству танков, самолетов, военных кораблей Германия не могла успешно конкурировать с объединенными силами США, СССР, Англии, поэтому с 1943 г. до мая 1945 г. была сделана ставка на концепцию «качественного превосходства», речь шла уже не о том, как выиграть войну, а как добиться почетного мира и сохранения нацистского режима в том или ином виде.
К германскому атомному проекту пытались привлечь и выдающегося физика, виднейшего теоретика и основателя международной школы ученых-ядерщиков в 30-е годы Нильса Бора, который проживал в оккупированной гитлеровцами Дании. Немецкие ученые, многие из которых были его учениками, очень рассчитывали на его «свежую теоретическую струю» и хотели увлечь Бора неограниченными возможностями и новыми горизонтами науки.
В октябре 1941 г. состоялась поездка Гейзенберга в Копенгаген, где произошла встреча и долгий, принципиальный разговор двух нобелевских лауреатов по атомной проблематике. Гейзенберг привез Бору некие секретные документы и предложил ему сотрудничество. В условиях войны это был визит врага, по сути, разведывательная миссия. Профессор Пол Роуз (США) полагает, что Гейзенберг пытался привлечь Бора к немецкому урановому проекту, и попытка эта была предпринята… по заданию гестапо. Он пишет: «Представляется правдоподобным, что немецкая служба академических обменов спешно организовала конференцию в Копенгагене в качестве предлога для визита Гейзенберга», – и добавляет: «Надо помнить еще о том, что у Гейзенберга были связи с организацией безопасности СС, с научным отделом организации (службы обменов), который тоже был связан с гестапо. Так что гестапо и отдел безопасности СС (СД – В.К.) знали об этой поездке, он бы не поехал без их ведома. Он все делал по правилам». По завершению этой поездки Гейзенберг докладывал о ней в гестапо, этот письменный доклад, как и многие другие документы Гейзенберга, после войны исчез.
Один из самых авторитетных биографов Гейзенберга американский историк, профессор Дэвид Кэссиди писал: «Гейзенберг возможно знал или сильно подозревал, что Бор связан с учеными союзников через подполье… Во-первых, он хотел убедить Бора в том, что неизбежная победа Германии – это совсем не плохо для Европы. Во-вторых, он, по всей видимости, хотел использовать влияние Бора, чтобы предотвратить создание бомбы союзниками». Гейзенберга также очень интересовало, не придумал ли великий датчанин способ создания атомной бомбы, о котором Гейзенберг не знал. Однако от научного сотрудничества с немцами в урановом проекте Бор категорически отказался, и Гейзенберг вернулся в Берлин с пустыми руками.
Такого оккупанты не забывали и не прощали. И после того, как служащая местного отделения гестапо сообщила Бору о существовании приказа об его аресте, ученый осенью 1943 г. был вынужден бежать в Швецию. Английская разведка ранее неоднократно вступала в контакт с Бором, отлично понимая его научную значимость, и не раз предлагала перейти на сторону союзников. Бор же неизменно отказывался покидать Данию, мотивируя это тем, что он «должен спасти институт, который он возглавлял, и подать соотечественникам пример нравственного сопротивления нацизму». Вскоре он выехал из Швеции в Англию и оттуда был переброшен на бомбардировщике через Атлантический океан в США, где принял участие в американском атомном проекте. Он пошел на это, так как не хотел победы нацистов и хорошо помнил фразу Гейзенберга о том, что если война продлиться дольше, то исход войны будет решать ядерное оружие.
Уже в 1945 г. Бор предлагал правительству США поделиться атомными секретами с СССР, чтобы не допустить нового военного противостояния. Когда его предположение было отвергнуто, ученый способствовал получению разведкой Советского Союза некоторых данных по атомному оружию и установлению в 50–80-е годы «равновесия страха», что многие годы спасало мир от атомного Апокалипсиса.

ГЛАВА 12. УСКОРЕНИЕ С ТОРМОЖЕНИЕМ
(1942–1943 гг.)
1942-й стал переломным годом в немецком атомном проекте. Военно-политической верхушке Третьего рейха необходимо было принять принципиальное решение: кинуть все силы и средства Германии на данный проект и, возможно, необходимый результат будет получен через несколько лет, или, не закрывая его совсем, основную часть ресурсов перекинуть на разработку других, более перспективных в технологическом, конструкторском плане систем вооружения.  Сразу отказываться от такого заманчивого проекта, который сулил получение всесокрушающего атомного оружия, не хотелось, но и полностью принимать его было рискованно. В это время военно-политическое положение гитлеровской Германии было достаточно прочным. Мало того, общеевропейская война с декабря 1941 г., то есть со вступления  Японии в войну с США (в Перл-Харборе), превратилась в мировую.  И в этой связи в странах-агрессорах господствовало мнение, что в течение 2–3 лет и Германия и Япония смогут претворить в жизнь свои планы мирового господства. Встал вопрос, так стоит ли так упираться в получении атомного оружия? Характерно, что практически одновременно правительства Германии и США впервые прямо спросили как у Гейзенберга и его коллег-физиков, так и у Оппенгеймера и его коллег-ученых из Европы и США, смогут ли они сделать ядерное оружие достаточно быстро, чтобы выиграть в войне. Немецкие ученые ответили положительно, но при этом отметили, что на это уйдет несколько лет и очень много ресурсов. Тогда нацистское руководство сочло, что это оружие победы или поражения в любом случае не успеет повлиять на исход войны. Мнение американских ученых совпало с мнением немецких конкурентов. Но в Вашингтоне посчитали, что война против Германии, Италии, Японии и их союзников продлится долгие годы, а ресурсов у США достаточно и ядерное оружие сможет повлиять на исход войны. Ученые с обеих сторон продвигались весь 1942 г. практически одинаково, но к концу года американцы сумели вырваться вперед. В Германии атомный проект оставался на уровне лабораторных изысканий и частичного промышленного производства, а в Соединенных Штатах работы начали выходить на индустриальный многомиллиардный уровень. В декабре 1942 г. Ферми в Чикаго запускает первый послекритический реактор, а в 1943 г. в Ок-Ридже начинается строительство нескольких заводов по получению ядерной взрывчатки. А в Германии, по одним данным, так и не смогли выйти на послекритический реактор,  а по другим  – смогли запустить его только весной 1945 г. Дело было и в численности участников проектов (качество было примерно одинаковым). В Германии работали до сотни ученых и несколько сот инженеров и техников, а в  – около тысячи ученых и несколько десятков тысяч инженеров и техников. Кроме того,  и это было очень важно, на территории США не было боевых действий, американцы работали в спокойных, почти мирных условиях. Немецким ученым недоставало многого, но самое главное – единой, целенаправленной и всесторонней общегосударственной поддержки. И когда в последний год войны такая поддержка во многом была оказана, было уже поздно, Германия проиграла войну.
Но вернемся к началу 1942 г. В феврале группа Гейзенберга построила исследовательский реактор №4. Это был опытный реактор Лейпцигского института физики. «Урановая машина» (так называли реактор) состоял из двух алюминиевых полусфер, внутрь положили 572 кг урана в виде порошка и 140 кг тяжелой воды. Масса реактора, размещенного внутри резервуара с водой, приближалась к тонне. Внутри сферы с урановой начинкой разместили нейтронный инициатор. Измерения потока нейтронов из загруженного реактора показали, что поверхности реактора достигало гораздо больше нейтронов, чем их излучал первичный источник. Лейпцигские физики подсчитали, что размножение нейтронов равняется 13%. В отдел вооружений вермахта было послано сообщение – реактор начал работать. «Мы, наконец, сконструировали… установку, которая порождает больше нейтронов, чем поглощает», – то есть добились начала ядерной самоподдерживающейся реакции. И далее физики отметили: «Достигнутый результат намного благоприятнее, чем мы могли бы ожидать, полагаясь на расчеты, проведенные на основании опыта с оксидом урана». Интересен тот факт, что несколько позже «урановая машина» взорвалась. Официально считается, что «тепловой взрыв» произошел в результате обычной химической реакции порошка урана с проникшей через оболочку тяжелой водой. Но эта версия не выдерживает критики, так как нельзя допустить, что немецким ученым были неизвестны свойства давно открытого и тщательно химически изученного урана, или что немцы, выпускавшие в то время уже практически предсерийные турбореактивные двигатели с прецизионными механическими допусками, не могли устранить утечку воды под обычным атмосферным давлением внутрь оболочки реактора. Существует мнение, что реактор, а он строился как докритический по расчетам, все же самопроизвольно вышел на критическую точку, и его взрыв последовал именно из-за начавшегося роста температуры внутри реактора. Но в том и заключается большая ошибка немецких ученых, что они слепо верили в свои математические расчеты и благоговели перед авторитетом Гейзенберга, который их произвел, и не проанализировали тщательно физические параметры работы реактора, что привело к взрыву, пожару и уничтожению самого реактора. О силе пожара свидетельствует тот факт, что несколько часов многочисленные расчеты пожарных не могли потушить огонь. Эта авария в совокупности с другими факторами более чем два года задержала развитие реакторного дела в Германии.
В том же феврале 1942 г. произошли еще два события, отразившиеся на всем атомном проекте Германии. Во-первых, на смену погибшему в авиакатастрофе министру вооружений и боеприпасов Третьего рейха Тодту пришел личный выдвиженец Гитлера, архитектор по профессии, очень крупный организатор и умелый менеджер Альберт Шпеер. Он обладал здравым умом, напористостью, уверенностью и, что самое важное, интересовался военным потенциалом ядерной физики. Некоторые физики – Хартек и Дибнер – продолжали настойчиво указывать исследовательскому совету рейха на значение процесса деления урана не только для создания постоянно действующего реактора, но и атомной бомбы. Они сумели привлечь внимание Шпеера, который, чем дальше, тем больше, стал поддерживать их группу, несмотря на все сложности исследований, дефицит ресурсов и денежных средств.
Дибнер получил участок для экспериментирования на окраине Берлина, на опытном полигоне вермахта. Работая по программе, предложенной молодым физиком по имени Отто Хаксель (погиб в апреле 1945 г. в результате бомбежки), участники германской ядерной программы следующие два года двигались вперед, но без ощутимых достижений.
Интересно отметить, что накануне самоубийства Гитлер рассматривал кандидатуру рейхсминистра Шпеера так же как и адмирала Деница в качестве возможного преемника. Но Деница поддержали представители высшего командовая вермахта, и он победил. Однако сам факт рассмотрения кандидатуры Шпеера лучше любых слов подтверждает его глубоко нацистское мировоззрение. Рейхсминистра поддерживали многие крупные промышленники рейха, командование черного ордена – СС и руководство «Анненербе». Не будь безоговорочной капитуляции фашистской Германии 8 мая 1945 г., Шпеер мог бы продолжить политику Гитлера в новых реалиях во главе «имперского правительства» в Мюрвик-Фленсбурге. Он любой ценой хотел заключить мир с Западом и продолжить вооруженную борьбу с Советской Армией, возможно совместно с войсками США и Англии, чтобы вернуть СССР в границы на 22 июня 1941 г. И будь у него десяток ядерных боезарядов, пусть тактических, пусть малой мощности, история могла бы пойти другим путем. К счастью для человечества, ему не хватило всего нескольких месяцев, испытания в марте 1945г. прошли успешно.
Надо сказать, что серьезные основания для реализации подобных планов у Шпеера были. Он через зарубежную агентуру СС хорошо знал о сильных антисоветских настроениях в руководящих кругах Англии и США. Ради полной исторической правды следует указать, что еще в 1943 г. Черчилль дал указание генеральному штабу английской армии о подготовке плана войны против СССР сразу или вскоре после окончания Второй мировой войны. План был разработан и получил название «Немыслимое». Неслучайно правительство Денница, находясь в английской зоне оккупации, просуществовало почти до конца мая 1945 г. Характерно и то, что у сдавшихся англичанам немецких войск оставалиось прежнее командование, собственная военная форма, награды и знаков отличия, а их оружие было складировано вблизи лагерей, его в любой момент можно было пустить в ход.  Начало боевых действий, в случае несогласия СССР отвести все свои войска на границы на 22 июня 1941 г., было запланировано на июль 1945 г. Все эти приготовления к Третьей мировой войне проводились английской стороной с согласия правительства США и командования американских войск. И вполне закономерно, что все уцелевшие немецкие ученые–атомщики, захваченные в конце апреля–начале мая 1945 г. английскими и американскими войсками, были вывезены в Англию и сосредоточены в местечке Фарм-Халл. В случае начала Третьей мировой их легко можно было подключить к англо-американским разработкам атомного оружия (они уже были на заключительном этапе) и его совершенствованию. Помешали приведению в жизнь крайне опасному и авантюристическому плану «Немыслимое» несколько обстоятельств.
Во-первых, Советская Армия, воодушевленная долгожданной и крайне дорого давшейся Победой над фашистской Германией и вермахтом, была на пике своего могущества.  В случае военного конфликта она могла без особого труда дойти до Ла-Манша и скинуть сухопутные войска англичан и американцев в Атлантический океан. Ни преобладающие силы флота союзников, ни их многочисленная авиация не смогли бы этому помешать.
Во-вторых, США и Англии была очень важна всемерная поддержка Советского Союза для успешного завершения войны с Японией. По расчетам штабов союзников без вмешательства СССР война могла бы затянуться еще на 1,5–2 года и стоить их войскам до миллиона убитыми и ранеными. А что могло произойти с американо-английскими войсками на японских островах, если бы в условиях военного конфликта союзников с Советским союзом Япония перебросила из Северного Китая и Кореи 750-тысячную Квантунскую армию с 1255 танками, 5360 орудиями, 1800 самолетами? Мало того, по данным разведки союзников Япония готовила в конце 1945 г. полномасштабную бактериологическую атаку на территорию самих США и при помощи немцев довольно успешно вела исследования по созданию собственного атомного оружия.
В-третьих, широкие народные массы Англии и США, солдаты и офицеры многомиллионных армий союзников испытывали восхищение небывалым подвигом советского народа,  были признательны за боевую дружбу и решающий вклад в общую Победу.  Да и многие народы Европы видели в Советской Армии освободительницу от гитлеровского ига, от ужасов «тотальной» войны.
В-четвертых, спокойная и твердая позиция военно-политического руководства Советского Союза в отстаивании своих законных интересов, в обеспечении прочного и долговременного мира в многострадальной Европе. По требованию СССР было арестовано прогитлеровское правительство Деница, в том числе и Шпеер. Американские войска, прибравшие к рукам часть оккупационной зоны СССР,  были отведены, сдавшиеся немецкие войска в английской зоне переведены на положение военнопленных, начала работать совместная американо-советско-англо-французская-общегерманская Контрольная Комиссия. Да и на конференции глав правительств СССР, США, Англии в Потсдаме были достигнуты компромиссные соглашения о будущем Европы и скором вступлении СССР в войну с Японией.
К тому же У.Черчилль, со своими антисоветскими настроениями, поддерживаемыми президентом США Г.Трумэном, пришедшим к власти после смерти Ф. Рузвельта (12 апреля 1945 г.), потерпел поражение на парламентских выборах в июле 1945 г. К власти в Англии пришла лейбористская партия, руководители которой были более трезвомыслящие и менее воинственные, чем лидер консервативной партии У. Черчилль. Эта расстановка сил повлияла и на судьбу атомного проекта. В конце 1945 г. интернированные немецкие физики-атомщики были отправлены обратно в Германию, но оборудование их лабораторий, тяжелая вода и уран были конфискованы, а документы изъяты и засекречены.
Здесь для сведения только отметим, что Нюрнбергский трибунал приговорил Шпеера  к 20 годам тюрьмы, а Деница – только к 10, стараниями американского и английского представителей их спасли от заслуженной смертной казни.
Но вернемся к событиям февраля  1942 г. Вторым по значимости, кроме назначения Шпеера, стало совещание ученых-физиков и крупных руководителей вермахта, военно-морского флота, военной авиации, которое прошло в Берлине  26–27 февраля по инициативе того же Шпеера. На совещании ученые докладывали о полученных результатах, перспективах и имеющихся трудностях атомного проекта. О направленности и широте охвата проблем на совещании видно из рассматриваемых на нем вопросов:
1. Ядерная физика как оружие.
2. Расщепление ядра урана.
3. Теоретические основы производства энергии путем расщепления урана.
4. Результаты исследований установок по производству энергии.
5. Необходимость исследований общих основ ядерной физики.
6. Обогащения изотопов урана.
7. Производство тяжелой воды.
8. О расширении рабочей группы «Ядерная физика» за счет привлечения представителей промышленности и различных ведомств рейха.
На совещании, правда, не присутствовали первые лица рейха – Гиммлер (СС), Геринг (ВВС), Кейтель (начальник штаба вермахта), Борман (заместитель Гитлера по нацистской партии). Этот факт дал основания некоторым исследователям истории немецкого ядерного проекта сделать вывод о том, что они игнорировали данный проект, не придавали ему должного значения. Но на совещаниях и по ракетной программе рейха они тоже лично не участвовали, что отнюдь не мешало им быть в курсе проблем. На названном совещании присутствовали высокопоставленные и доверенные лица, которые подробно информировали своих шефов. Для надзора и оказания всемерной помощи в тех проектах, в которых серьезно было заинтересовано гитлеровское руководство, существовали такие люди, как знаменитый строитель лагерей Майданек и Освенцим, а позже (с 1944 г.) куратор от СС всех важнейших научных разработок рейха бригаденфюрер СС доктор Генрих Каммлер (о нем подробно расскажем в другой главе).
Как мы знаем, на пути создания ядерной бомбы (или боеголовки ракеты) оставался один способ, ошибочно отвергнутый то время ведущей группой Гейзенберга, – обогащения урана изотопом У–235. В принципе вопрос о возможности обогащения урана изотопом У–235 в Германии был достаточно отработан. Немецкие физики разработали не менее пяти способов обогащения урана, среди них наиболее перспективным считался «инерционный», то есть разделение изотопов с помощью специальной центрифуги. Считается, что проект центрифугирования не был реализован, поскольку у доктора Грота, занимавшегося строительством центрифуг, не хватило терпения. Первый его образец был изготовлен из обычной стали и развалился во время испытаний из-за перегрузки, а второй образец – уже из специальной стали – тоже не выдержал длительной нагрузки. Предстояло многие месяцы подбирать и испытывать различные комбинации специальных сталей с очень дорогостоящими и дефицитными присадками. Может терпения и не хватило, но, думается,  не хватило главного –денег.
Близка к успеху была и группа барона фон Арденне, в лаборатории которого был построен «электромагнитный сепаратор», по своим характеристикам не уступавший аналогичному американскому устройству, созданному в том же 1942 г. Успешный опыт фон Арденне был проигнорирован, и совершенно зря,  другими ведущими физиками, которые считали его «выскочкой» и «самоучкой», но не серьезным ученым.
Но свято место пусто не бывает. Атомный проект немцев для своего возможного осуществления требовал специального устройства для разделения изотопов урана. В начале 1942 г. Эрих Багге и ? Коршунг построили первую модель такого устройства – «изотопный шлюз». Но этому шлюзу фатально не везло, с большим трудом он пережил две бомбежки и был частично разрушен, три эвакуации, для которых он то разбирался, то собирался, но нормально работать не мог. В конце апреля 1945 г. он был захвачен американцами и вывезен в США.
На февральской (1942 г.) конференции было решено, что главным в атомном проекте Германии является постройка стабильно действующего реактора. Реактор, заявил Гейзенберг, очевидно, будет состоять из нескольких слоев урана и замедлителя. Тепловая энергия, им создаваемая, станет вращать турбину. «Урановая машина» не потребляет кислород и потому она особенно хороша для оснащения подводных лодок. Однако этим ее польза не ограничена. Внутри реактора, при преобразовании ядер урана возникает новый элемент с порядковым номером 94 – плутоний. Он, очевидно, обладает такой же взрывной силой, как чистый уран–235. Но накопить нужное количество этого элемента для бомбы легче, чем уран–-235. Эти сведения  подтвердил и меморандум Бюро армейской артиллерии (начало 1942 г.), в котором утверждалось, что плутоний может быть произведен только в атомном реакторе. Как явствовало из новых расчетов Гейзенберга, если увеличить реактор, загрузив в него 5 т тяжелой воды и 10 т литого урана, то получится первый в мире «самовозбуждающийся» ядерный реактор, то есть реактор, внутри которого будет протекать управляемая «цепная ядерная реакция». И уже 28 мая 1942 г. один из франкфуртских заводов начинает отливать пластины для реактора из тонны урана, поставленного туда фирмой «Дегусса».
В апреле 1942 г. неутомимый исследователь фон Арденне вместе с физиком Хаустерманом разработал метод разделения и обогащения урана. Они изобрели модификацию циклотрона (ускорителя ядерных частиц) – электромагнитные разделители емкости, весьма схожего с устройством американца О. Лоуренса. Следует отметить, что изобретение фон Арденне было сделано за полтора года до пуска установки О. Лоуренса в Оук Ридже. Немцы снова были впереди. 
К лету 1942 г. в ходе экспериментов по созданию постоянно действующего реактора немецкие ученые поняли, что контролируемая ядерная реакция осуществима. Группа Гейзенберга в это время опережала ученых США, Англии, Японии. Нужно было решать принципиально важный вопрос – переходить ли от лабораторных опытов к промышленному широкомасштабному производству с его колоссальными затратами.  Был создан Научно-исследовательский Совет для координации всех разработок в области вооружений. За руководство Советом отвечал Бернгард Руст, возглавлявший Министерство образования рейха. Немецкий физик О. Ган писал: «Наши доклады в Научно-исследовательском Совете: хорошее впечатление». Гейзенберг позже признавался: «Весной 1942 г., после того, как мы, наконец, убедили Руста в том, что наши работы могут быть выполнены, в нашем распоряжении впервые оказались крупнейшие фонды Германии». Но большие деньги не все могли решить. Для успеха требовались компетентное руководство и профессиональная поддержка. А вот с этим были большие проблемы.
Руст слабо разбирался в ядерной физике и перепоручал руководство Абрахаму Эзау, который получил звучный титул «имперского уполномоченного по ядерной физике», и хотя был физиком, но не физиком-атомщиком, он не мог квалифицированно разбираться в сложных вопросах теории и давать оценки различным исследованиям. Он старался не принимать однозначных и ясных решений, не конфликтовать ни с учеными, ни с представителями власти и армии.  Как типичный нацистский аппаратчик с ученой степенью он думал о том, как удержаться на верху, а не как достичь результатов. Именно поэтому он всячески поддерживал группу Гейзенберга-Вайцзеккера, которая предлагала длительные работы по сооружению атомного реактора, и очень прохладно относился к группам Дибнера-Хартека и фон Арденне-Хаустермана, которые предлагали рискованные, но сулящие быстрый результат исследования. Так в очередной раз атомный проект нацистов серьезно затормозился, но уже не из-за ошибок ученых, а из-за их собственной неграмотной кадровой политики.  Как известно, 40% профессоров были изгнаны из германских университетов по политическим, расовым или иным причинам. Но на принятие судьбоносных решений повлияла в первую очередь объективная логика тотальной войны Германии против СССР, США, Англии, которые значительно превосходили ее в ресурсах.  В январе 1942 г., после крупнейшего поражения вермахта в битве за Москву и полного краха плана «молниеносной войны», когда затяжная война стала реальностью, Адольф Гитлер заявил: «Интересы всей немецкой экономики следует подчинить нуждам военной промышленности». Министр вооружений Третьего рейха Ф. Тодт незадолго до своей гибели вынужден был доложить фюреру, что военная промышленность находится на грани краха и пришло время «затягивать пояса».  Экономически Германия в условиях 1942 г. не могла одновременно решать несколько стратегических задач.
4 июня 1942 г. по инициативе Шпеера было созвано новое совещание ведущих физиков-ядерщиков Германии по вопросу дальнейшей судьбы атомного проекта. Это было тем более важно, что за два месяца до этого Геринг, заместитель Гитлера по государству, официально назначенный преемником Гитлера в случае его гибели или тяжелой болезни, командующий ВВС рейха, распорядился приостановить все научные работы, которые не имеют прямого военного значения. «Все для рейха, все для победы!». Теперь все зависело от Шпеера. На совещании от военных присутствовали: ?Лееб, начальник отдела вооружений сухопутных войск, генерал-полковник ?Фромм, командующий Резервной армией, а также генерал-фельдмаршал ?Мильх, начальник штаба ВВС, пользующийся неограниченным доверием Геринга, и адмирал ? Ветцель, заместитель командующего ВМФ. Основным докладчиком был Гейзенберг. Защищая свои планы, сразу же заговорил о военной выгоде от «расщепления атома». Он пояснил собравшимся генералам устройство атомной бомбы. Это было неожиданностью для его коллег, все полагали, что его интересует только атомный реактор. Гейзенберг поверг военных в ужас, заявив, что американцы, по всей видимости, изготовят подобную бомбу уже через два года (на самом деле они изготовили ее через три года), и немцы вряд ли способны сделать это из-за тяжелых экономико-военных обстоятельств. Такую бомбу нельзя изготовить в течение нескольких месяцев, продолжал он, на это уйдет много времени. Затем Гейзенберг стал говорить об урановом реакторе, о том, как он важен и для немецких военных планов, и для будущего экономического, послевоенного развития Германии.
Шпеер, вдоль наслушавшись великого физика, не стал ему возражать, он признал, что даже в дни войны Германии необходимо строить первый в урановый реактор. Решено было разместить его в пригороде Берлина - Далеме, на территории хорошо охраняемого института физики. Так, сравнительно «мирная» часть атомного проекта была спасена, хотя правительство не гарантировало ученым щедрую и полную поддержку. Все зависело от хода военных действий на фронтах.
В конце совещания Лееб, ведавший поставками боевой техники для вермахта, предложил перевести разговор из теоретической в практическую плоскость и уточнить: сколько времени потребуется участникам «Уранового проекта», чтобы создать новый вид оружия, готовый для боевого применения? Три месяца или шесть месяцев? Гейзенберг, выражая мнение ученых-физиков, сослался на ограниченные возможности германской экономики. До сих пор не найдено надежного и дешевого способа разделения изотопов урана. К тому же этот процесс требует огромного количества электроэнергии. Установки для производства тяжелой воды на «Норск-гидро» в Норвегии не могут дать ее в необходимом объеме. Словом, для создания урановой бомбы потребуются не месяцы, а годы.
Мильх покинул совещание разочарованным. Через две недели он подписал приказ о резком усилении и дополнительном финансировании работ по созданию крылатой ракеты «ФАУ–1» и баллистической ракеты «ФАУ–2» с боеголовками до 1 т обычной взрывчатки. Они были относительно просты и надежны в сравнении с теориями и опытами физиков-атомщиков.
23 июня 1942 г., то есть через 19 дней после совещания, Шпеер докладывал Гитлеру о проделанной работе. Под номером пятнадцать в его отчете значился «Урановый проект». Краткая запись, оставленная Шпеером, свидетельствует: «Фюреру вкратце доложено о совещании по поводу расщепления атома и об оказываемой нами поддержке». Эта строка – единственный факт, доказывающий, что Гитлер в то время уже что-то знал об «урановом проекте», но не обратил на него заслуживающего внимания.
Совещание, состоявшееся 4 июня, могло стать судьбоносным для немецкой ядерной физики, но этого не произошло. Через некоторое время, когда Гейзенберг случайно узнал, сколько средств вкладывается в создание ракет, его охватила бессильная злоба: если бы так заботились об урановых исследованиях! Впрочем, и Эзау, и Гейзенберг, и другие немецкие физики, боясь ответственности, сами постарались охладить интерес военных к«фантастической и малодостижимой» атомной бомбе.
Как-то вскоре после июньского совещания профессор физик-атомщик Хассель завел с Эзау разговор об «урановой бомбе», Эзау немедленно цыкнул на него: «Вы что, не понимаете? Если фюрер заинтересуется ей, мы до конца войны будем сидеть за колючей проволокой и делать эту чертову бомбу! Не надо о ней больше говорить, пусть все считают, что «урановая машина» (реактор) и есть подлинная цель нашего проекта, а там как получится…» С такими настроениями трудно было чего-либо добиться. 
В результате появился приказ фюрера, согласно которому в Германии могли осуществляться только те военные разработки, которые давали практический результат в течение полугода. Естественно, что о работах с ураном не могло быть и речи. Именно поэтому летом 1942 г. высшие инстанции рейха решили отказаться от попыток изготовления атомной бомбы. В связи с выходом из атомного проекта военных, ассигнования были прекращены, и проект потерял 2 млн. марок, то есть был сокращен наполовину. И произошло это как раз в то в то время, как вырисовались его реальные возможности.
А тем временем, 17 июня 1942 г., в США доктор Ваннавер Буш, советник по науке президента, докладывает Рузвельту, что при благоприятных обстоятельствах США успеют изготовить атомное оружие еще до конца войны и смогут повлиять тем самым на ее исход. Месяц спустя правительство Соединенных Штатов принимает решение построить установку для разделения изотопов урана электромагнитным способом. Еще через месяц, 13 августа, для выполнения военной атомной программы в США создан «Манхэттенский проект» во главе с опытным и жестким администратором ?Гроувзом и научным руководителем доктором Робертом Оппенгеймером. В том же августе 1942 г. в Беркли в результате научных опытов американцы выделили первый образец плутония массой 0,1 мг, что доказало практическую возможность получения новой ядерной взрывчатки. В Англии начале 1942 г. было начато строительство опытного завода по разделению изотопов урана методом газовой диффузии. Теорию процесса разработали Ф. Симон, Р. Пайерлс и П. Дирак. После решения правительств Англии и США от 20 июня 1942 г. об объединении усилий государств в деле создания атомной бомбы все они влились в «Манхэттенский проект».
Нацистов подвел присущий им авантюризм. Давая ранее санкцию на «Урановый проект» гитлеровская верхушка легкомысленно отнеслась к оценке предстоящих трудностей и затрат. Она надеялась быстро создать сверхоружие малыми силами и минимальными средствами. Достаточно сказать, что на германские атомные исследования было затрачено в 200 раз меньше денежных средств и в 500 раз меньше людей, чем на американские. К тому же на судьбу «Уранового проекта» повлиял и субъективный фактор. Гитлер с предубеждением относился к ядерной физике. Он раздраженно называл ее «еврейскими штучками» и «обманом доверчивых арийцев». Он предпочел туманным новшествам ядерной физики реальные успехи ракетной техники и реактивной авиации.
На этом основании некоторые исследователи немецкого атомного проекта делают ошибочный вывод о крахе проекта. Все было далеко не так. Летом 1942 г. по проекту был нанесен сильный удар, на решающем этапе развертывания он понес серьезные потери, но не был прекращен. Да, темпы работ замедлились, сказывались недостаток финансирования и материального обеспечения, дефицит людей и оборудования, перебои с получением тяжелой воды, давлел груз предыдущих ошибок и просчетов самих ученых. Но ради исторической правды надо отметить, что у физиков-ядерщиков были и свои сторонники. Так профессор ? Тиссен (родственник  одного из крупнейших финансовых спонсоров нацистской партии миллиардера ?Тиссена) еще до июньского совещания, в нарушение всей чиновничьей субординации, посмел послать «поверх всех барьеров» письмо самому Герингу, убеждая его в военной выгоде расщепления атома.. И Геринг, официально второе лицо в рейхе, в определенной степени заинтересовался атомным проектом, он обеспечил его выживание.
Другим «ангелом-хранителем» немецких ядерщиков был Альберт Феглер, президент Общества имени императора Вильгельма, патронировавший академические институты. Он был крупным промышленником и банкиром, входил в очень влиятельный «кружок друзей Гиммлера». Феглер был хорошо образованный человек, интересовался последними достижениями науки и сумел обратить внимание Гиммлера на долгосрочные перспективы ядерных исследований.  Таким образом, всемогущий черный орден СС стал регулярно поддерживать эти исследования. Сохранялась и заинтересованность Шпеера, который отнюдь не был слепым исполнителем приказов, а имел некоторую самостоятельность и материальные ресурсы. Проект был признан перспективным, но не первоочередным. Финансирование, пусть в урезанном виде, продолжилось.
Произошла и организационная перестройка. 9 июня 1942 г., всего через 5 дней после совещания, Научно-исследовательским Советом, а значит и всеми работами по «Урановому проекту», стал руководить сам рейхсмаршал Геринг. При совете был создан и свой «президиум», в который вошел 21 человек – министры, высшие офицеры вермахта, люфтваффе (ВВС) и крингсмарине (ВМФ), руководители нацистской партии, а также Гиммлер и ряд генералов СС, но не оказалось ни одного ученого. Вот где ярко проявился иерархический и чиновничий кадровый подход к руководству и координации всего атомного проекта в фашистской Германии. Для сравнения – в руководстве «Манхэттенского проекта» в США не менее половины составляли ученые-физики. А отсюда закономерная разница и в результатах, хотя ни в коем случае нельзя недооценивать ни талант немецких ученых, ни организованность и дисциплину в военных исследованиях в Германии.
Крупнейшие немецкие ученые-физики с опаской следили за «административными восторгами» властей. Профессор Хартек вообще считал их вмешательство в развитие атомного проекта – сокращение финансирования, организационная перестройка руководства без участия самих ученых, ориентация в основном на группу Гейзенберга-Вайценнера – катастрофой. Узнав, что реактор решено строить в Берлине по проекту Гейзенберга, он понял, что его собственным экспериментам в Гамбурге будет положен конец. Между тем, опыты с центрифугой завершились. Первого июня 1942 г. он и доктор Грот сумели разделить изотопы ксенона. На очереди был гексафторид урана.
26 июня, т.е. через три недели после совещания и всего через неделю после приказа Гитлера о допустимом времени научных разработок по военной проблематике, Хартек пишет в отдел вооружений сухопутных войск, умоляя о поддержке. «Урановые машины» (реакторы), указывал он, могут быть двух типов. Машина первого типа содержит 5 тонн металлического урана и 5 тонн тяжелой воды. Машина второго типа содержит меньше урана и тяжелой воды, зато уран обогащен изотопом урана–235. Только опыт покажет, какие из этих машин целесообразно строить. Однако нельзя не отметить, что машины второго типа более компактны, ими удобнее и легче оснастить боевые транспортные средства. Кроме того, их принцип работы близок принципу действия бомбы. И если до сих пор обогащение урана–235 казалось неразрешимой проблемой, то теперь опыты с ультрацентрифугой обнадеживают, и при успешном их завершении, заключил Хартек, мы можем «со всей энергией взяться за создание машины второго типа».
В начале августа 1942 г. барабан центрифуги впервые заполнили гексафторидом урана. Вначале степень обогащения урана–235 составила только 2,7%. Через несколько дней скорость центрифуги увеличили, коэффициент возрос до 3,9%. Небольшое увеличение объяснялось, по-видимому, наличием некоторых примесей. Тем не менее, расчеты Гейзенберга, а он был выдающимся физиком-теоретиком, показывали, что достаточно обогатить уран–235 до 11% и тогда тяжелую воду в реакторе можно заменить простой. Это резко снижало затраты на сооружение и эксплуатацию реактора, мало того, отпадала зависимость от крайне дефицитной и очень энергоемкой тяжелой воды. А чтобы довести показатели до 11%, надо было выстроить батарею из центрифуг и шаг за шагом обогащать уран. Но на это требовалось немалого времени, специальные стали с дорогими присадками для центрифуг в большом количестве, переброска имеющихся ресурсов с других направлений атомного проекта, с чем, естественно, не были согласны другие группы физиков-ядерщиков. Плюс к этому настороженное отношение большинства военных и чиновников нацистского государственного аппарата к «Урановому проекту». В результате предложение Хартека–Гротта было отвергнуто, и Германия потеряла возможность еще в 1942 г. пустить работающий реактор, а в 1943г., возможно, выйти и на создание «нормальной» атомной бомбы на высокообогащенном уране. В итоге главным препятствием на пути нацистского атомного проекта стал сам нацистский режим.
В 1942 г. резко обострилась и проблема значительного и устойчивого получения тяжелой воды из Норвегии. Она носила все возрастающий характер, ставя под угрозу срыва опыты с сооружением работающего реактора. Еще во второй половине 1941 г. норвежская фирма «Норск-Гидро» получила заказ на изготовление полутора тонн этой воды. Работы начались 9 октября, но к концу года было получено лишь 350 кг (23% от заказа). К концу первой половины 1942 г. в Рьюкане было изготовлено всего 800 кг, а нужно было 5 тонн, т.е. всего одна шестая часть. Норвежцы – и рабочие, и инженеры, и управляющие – отнюдь не горели желанием помогать оккупантам.  В целом успехи на заводе были столь незначительны, что консул Германии при марионеточном правительстве Квисленга ? Шепке, следивший из Осло за потугами производства, доносил в Берлин об «определенном пассивном сопротивлении» норвежцев.
После введения на завод подразделения эсэсовцев и взятие производства под контроль зловещей нацистской СД (службы безопасности), объявления угрозы немедленной отправки работающих норвежцев в концлагерь за недостаточное трудовое рвение, а тем более за малейшее сопротивление, гитлеровцы рассчитывали, что каждый год будут получать до 4 тонн воды и «истина эта столь же непоколебима, как Третий рейх». Но об этой активности нацистов в Рьюкане хорошо была осведомлена английская разведка.  В ноябре 1942 г. англичане сделали первую попытку вывода завода в Рьюкане из строя. С помощью бомбардировщика они перебросили два планера, на борту которых находились 32 диверсанта – «коммандос» со взрывчаткой и оружием. Часть диверсантов погибла в катастрофе, а большая часть захвачена в плен 280-й пехотной дивизией. После допроса с ними поступили в соответствии с приказом Гитлера о «коммандос» – их расстреляли. Фашисты приняли контрмеры: гарнизон в Рьюкане получил новые подкрепления, а вокруг электростанции и завода начали создаваться минные заграждения. В феврале 1943 г., учтя ошибки первой высадки, командование британских сил специальных операций подготовило новую акцию. С военно-транспортного самолета на парашютах были заброшены шестеро норвежцев, воевавших в английских войсках, которые присоединились к заброшенными за 4 месяца до этого норвежцам – «коммандос». Им удалось блестяще совершить диверсию: в ночь с 27 на 28 февраля, когда никто не работал, они взорвали 18 баков, в которых находилось почти полтонны тяжелой воды, полностью разрушили и установку высокой концентрации. Эта англо-норвежская операция получила название «Ганнерсайд», ее участники с большими трудностями проделали зимой 250-километровый лыжный переход и сумели укрыться в Швеции. В связи с этим взрывом гитлеровцы арестовали около 50 человек – рабочих завода и местных жителей, но добиться никакой информации о диверсии не смогли. В городе были введены дополнительные жесткие меры. До конца войны там не работала телефонная станция, никому из норвежцев не разрешалось выезжать из Рьюкана по железной дороге. Город перевели на военное положение, установили комендантский час. На дорогах ввели новые контрольные посты, увеличили минное заграждение вокруг электростанции. Опасаясь нападения с воздуха, гитлеровцы установили дополнительные батареи зенитных орудий, множество дымовых генераторов, аэростаты воздушного заграждения, вокруг плотины в Месватане расставили противоторпедные сети, усилили маскировку важных объектов. Генерал Редиесс, глава немецкой тайной полиции в Норвегии, в своем донесении в Берлин сообщил, что диверсия явилась совместной операцией британской Интеллидженс сервис (разведка) и норвежского подполья. Совершение новой диверсии, несмотря на пламенное желание Лондона и даже проведенную подготовку, стало практически невозможным и крайне опасным.
Нацисты приняли все меры для быстрейшего восстановления завода: были задействованы специальные строительные части, вне очереди шло снабжение необходимыми материалами. Завод сумели пустить через полтора месяца – 17 апреля 1943 г., а тяжелая была проведена модернизация и расширение завода: производство намечали повысить сначала до 150 кг, а через месяц и до 200 кг. На созванном в мае совещании Эзау поспешил всех заверить в быстрой ликвидации последствий диверсии, сообщил  о близком завершении строительства еще двух, правда, небольших заводов в Норвегии – в Захейме и в Нотоддене, где тоже могли производить тяжелую воду, хотя и слабообогащенную. Было решено для подстраховки ввести в строй и в Германии на заводе «Лейнаверке» концерна «Фарбениндустри» такую же установку высокой концентрации, как и в Рьюкане. Эзау обещал: «Как бы ни складывались обстоятельства, мы будем располагать тяжелой водой в нужных для наших экспериментов количествах». Но это был показной оптимизм. Полноценно заменить завод в Рьюкане тогда немцы не могли.
Как альтернативу искали фабрики, располагавшиеся недалеко от гидроэлектростанций (нужно большое количество энергии для электролиза), которые после небольшого переоборудования могли бы начать выпуск тяжелой воды. Нашли два небольших завода в Северной Италии. Следует отметить, что в то время фашистская Италия была воюющей союзницей нацистской Германии, и Гитлер в общих чертах проинформировал Муссолини о ведущихся атомных разработках. На заводах близ Мерано и Котроне была и электростанция. Однако используемая технология не годилась для выпуска тяжелой воды, мощность их установок – 68000 квт - была вдвое меньше, чем у норвежского завода. Отдел вооружений вермахта, по предложению профессора Хартека, послал в Мерано несколько физиков под видом «штатских командировочных», чтобы они убедились лично, можно ли эффективно использовать имеющиеся в Италии электролизеры. На этих итальянских заводах планировалось доводить содержание тяжелой воды лишь до одного процента, а потом отсылать полученный концентрат в Германию, чтобы повысить содержание тяжелой воды в нем до ста процентов. Мера эта была, во-первых, экономически рентабельна, а во-вторых, позволяла держать всю разработку реактора в немецких руках. Рассчитывали, что можно будет из Италии получать до 1,5 тонн тяжелой воды в год.
Эзау докладывал Научно-техническому Совету, что исходя из существующих в Норвегии условий, мы обязаны учитывать возможность новых диверсий, несмотря на любые меры безопасности… Если завод в Рьюкане вновь выйдет из строя, то на заводе «Лейнаверке» можно будет получать тяжелую воду, используя слабообогащенную воду из Норвегии и Италии. Следует учитывать, что гитлеровцы контролировали большую часть Норвегии до мая 1945 г., а Северную Италию – до апреля 1945 г., т.е. нужные заводы были у них в руках и могли работать.
Для подстраховки искали возможность изготавливать тяжелую воду и в самой Германии. Немецкие физики вспомнили, что под Мюнхеном есть установка, способная выпускать до 200 кг тяжелой воды в год. Но там работали с обычным водородом, а был необходим метод обогащения дейтерием. Расходы энергии на это будут очень велики, но внимание на это не обратили.
В конце 1942 г. доктор Херальд, директор завода «Лейнаверке» по научной части, встретился с Хартеком и предложил построить опытную установку по производству тяжелой воды, которая будет работать по технологии, более производительной и дешевой, чем в Норвегии. По его расчетам, себестоимость 1 грамма тяжелой воды не превышала бы 30 пфеннигов (1 рейхсмарка = 100 пфеннигов), а это «вполне терпимо», обогащение составит 99,5%. Строительство установки обойдется в 150 тысяч рейхсмарок, и, главное, все расходы возьмет на себя концерн «Фарбениндустри». Эта информация подтверждает, что промышленники полностью осознавали весь возможный потенциал атомного проекта нацистов и даже были готовы, в определенных рамках, его финансировать. Они отнюдь не считали его утопией. 30 апреля профессор Эзау, руководивший главным атомным проектом, одобрил эту инициативу. Через несколько месяцев опытная установка была построена и начала давать тяжелую воду, производство которой продолжалось в 1943–1944 гг.
Уже летом 1943 г. возобновил производство тяжелой воды и завод в Рьюкане. В июне было получено 199 кг, а в июле производство упало на 25% – 141 кг. Объяснялось это тем, что наперекор немецким планам дирекция завода решила ограничить объем выпуска тяжелой воды в пользу увеличения объема производства искусственного аммиака (удобрения), как более дорогого продукта. Немецкие власти возмутились самоуправством меркантильных норвежцев и потребовали, чтобы тяжелую воду выпускали несмотря ни на что. Однако генеральный директор фирмы «Норск-Гидро» Бьерне Эриксон с отчаянным упорством отказывался подчиняться приказу, аргументируя свою позицию бесполезной потерей водорода при производстве тяжелой воды. Водород был нужен для производства аммиака. Он не хотел «выбрасывать на ветер» дорогостоящий газ. Более того, он рекомендовал совету директоров фирмы вообще прекратить выпуск тяжелой воды, поскольку ее производство делает завод желанной целью для авиации союзников. В ответ на жесткие требования оккупационных властей, Эриксон, угрожая своей отставкой и, видимо, поделившись с коллегами  соображениями на счет использования немцами тяжелой воды, заставил совет директоров фирмы принять страшное для немецкой ядерной физики решение. В августе тяжелой воды не было произведено ни капли. Конечно, руководители «нового порядка» не дали произойти катастрофе. Эриксон, несмотря на свои миллионы, был арестован СД и отправлен в концлагерь, где и пробыл до конца войны. Под угрозой ареста члены совета директоров свое решение отменили. Сравнительно мягкое наказание участников этих событий объяснялось тем, что гитлеровцы поверили, что все дело якобы в алчности Эриксона и других директоров, а не в умышленном саботаже, иначе их бы просто расстреляли. После войны стало известно, что Эриксон контактировал с представителями английской и американской разведок, знал о планах норвежских подпольщиков и не мешал им в осуществлении мелких, но многочисленных аварий на заводе. Так или иначе,  в сентябре 1943 г. выпуск тяжелой воды был возобновлен, но не в том объеме, на который рассчитывали немцы. Управление заводом полностью перешло в их руки, за рабочими и инженерами был введен строгий контроль и слежка, подозреваемых в саботаже и членов их семей ожидали серьезные репрессии. В результате объем выпуска тяжелой воды стал расти, но он оставался далеким от плана.  Это было поистине «слабое звено» в немецком атомном проекте. Тяжелой воды для запуска атомного реактора не хватало, а этот запуск непременно вскоре привел бы и к созданию атомной бомбы.
Следует отметить, что в 1943 г. в США были успешно построены три крупномасштабных установки для получения тяжелой воды для атомных реакторов, где постепенно, в процессе их работы, должен был образовываться плутоний – вторая, после урана–235, ядерная взрывчатка. Американцам никто не мешал – ни руководство крупных фирм, ни саботаж, ни тем более налеты немецкой или японской авиации. Они работали планомерно, упорно и последовательно. В 1943 г. в атомной гонке вперед уверенно и наращивая преимущество, вырвались американцы и вынужденно поддерживающие их англичане. В Лос-Аламосе (США) под руководством Роберта Оппенгеймера была организована специальная лаборатория для создания атомной бомбы, а в 1944 г. в Хэнфорде и в Ок-Ридже (США) на действующих мощных реакторах началось промышленное производство плутония. До первого американского испытания полномасштабной атомной бомбы оставался год.
Но и немцы не сидели, сложа руки. Концерн «Фарбениндустри» представил Эзау расчеты перехода от уже действующей опытной установки к широкомасштабному промышленному производству тяжелой воды на крупном заводе. Однако на это требовалась колоссальная сумма – 24,8 миллиона рейхсмарок. Кроме того, завод поглотил бы еще и огромное количество сырья: 10800 тонн железа, 600 тонн стальных сплавов, несколько сотен тонн никеля; требовались тысячи высококвалифицированных рабочих и инженеров. Для электроснабжения необходимо было сооружение крупной ТЭЦ, в топках которой каждый час бы исчезало 500 тонн бурого угля. Эзау медлил, не решаясь одобрить столь расточительный проект, ведь тяжелая вода из Норвегии, хоть и не в нужном объеме, но поступала регулярно.
А тут еще появилась альтернатива. Доктор Карл Гайб, один из лучших учеников Хартека, придумал новый способ изготовления тяжелой воды: ионообменный процесс при двух различных температурах и в присутствии сероводорода (метод этот используется в США в наше время). Расходы на оборудование и электроэнергию оказались значительно ниже, чем при традиционной технологии. Правда, у этого метода был и изъян: коррозийное воздействие сероводорода было малоизученным, а начинать подобные исследования в условиях военных неудач, бомбардировок, отсутствии нужной аппаратуры было несвоевременным предложением. Эзау продолжал колебаться, он выдвинул лозунг «Наука во время войны должна быть экономной» и не предпринимал решительных шагов, так до конца 1943г. вопрос о строительстве завода не был решен. Время было упущено.
Вермахт отказался от финансовой поддержки всего атомного проекта, но оставалось финансирование со стороны СС, рейхсминистерства образования, Национально-исследовательского Совета, даже ведомства рейхспочты. Всего на 1943 г. было выделено из всех источников два миллиона рейхсмарок, этого было достаточно для научных исследований в лабораториях, но совершенно недостаточно для развертывания промышленного производства. Если взглянуть на принцип распределения этих средств, то становятся очевидными приоритеты исследований:
– эксперименты с урановыми реакторами, расходы на производство металлического урана – 400 тыс. марок;
– разделение изотопов урана, первоначальная стоимость изготовления десяти двойных ультрацентрифуг – 600 тыс. марок;
– исследования в области радиационной защиты – 70 тыс. марок;
– химия урана и коррозионная защита – 80 тыс. марок;
– исследования в области люминесцентных составов урана для ВВС – 40 тыс. марок;
– стоимость высоковольтных источников нейтронов – 50 тыс. марок;
– непредвиденные расходы и особые статьи расходов – 200 тыс. марок.
Такую смету утвердил Геринг. Из документа ясно понять, что с опозданием, но решение о строительстве опытного завода по производству тяжелой воды было принято, на это выделялось только 2,5% необходимых средств, т.е. фактически проект был заморожен. Наряду с этим был пересмотрен в положительную сторону вопрос о создании батареи ультрацентрифуг для обогащения урана. Пересмотр был связан с успехом Хартека и Гротта, которые 2 марта 1943 г. сумели обогатить уран до 7% своим способом. Это позволило группе Дибнера–Хартека официально через 8 дней обратиться в военное министерство с сообщением о начале секретного выпуска ультрацентрифуг и с просьбой о снабжении производства необходимыми деталями и материалами.  Поскольку это ходатайство поступило почти сразу после новости об успешной диверсии на заводе в Рьюкане и прекращении выпуска в Норвегии тяжелой воды, оно было удовлетворено без всякой волокиты. Но и здесь была своя ложка дегтя – на 1943 г. был запланирован выпуск только 10 из 100 запрашиваемых ультрацентрифуг, т.е. 10%.
Немцы очень медленно продолжали двигаться вперед и все больше отставали от американцев. Это касалось не только тяжелой воды и ультрацентрифуг, но и необходимого оборудования. Напомним хотя бы ситуацию с циклотронами (ускорителями). В Третьем рейхе их действовало всего 5: в Бонне, Гейдельберге, Берлине, Лейпциге и в оккупированном Париже в институте, которым руководил Жолио-Кюри. А в США к тому времени действовало уже 37 циклотронов, в том числе и самый большой в мире в Беркли.
Однако англо-американское военно-политическое руководство хотело поставить окончательную точку в любых немецких исследованиях с урановыми реакторами, а в перспективе и с атомной бомбой. Было принято решение путем массированной бомбежки ликвидировать производство тяжелой воды на заводе в Рьюане и уничтожить гидроэлектростанцию. 16 ноября 1943 г. 140 «летающих крепостей» сбросили на гидростанцию более семисот 250-килограммовых бомб, а еще полтора десятка тяжелых бомбардировщиков сбросили более ста 125- килограммовых бомб на завод. Но из-за сильной ПВО и примененных дымовых генераторов бомбометание оказалось неприцельным и рассеянным, лишь небольшое количество бомб попало в жизненно важные установки. Три бомбы угодили в трубопровод станции, две – в водяные затворы наверху, одно прямое попадание было в подвесной мост, 4 – в саму гидростанцию, в здание электролизного завода – только две. При этом погибли 22 норвежца. И хотя сам завод мало пострадал, он не мог работать без электроэнергии. Правда, в его цистернах скопилось большое количество уже выработанной тяжелой воды. Бомбардировка оказала и еще один эффект – из-за угроз авианалетов было прекращено почти готовое строительство двух небольших заводов по производству тяжелой воды в Норвегии – в Захейме и в Нотоддене. Здесь, несмотря на ударные темпы работ, еще не было получено ни грамма готовой продукции, и самая высокая концентрация тяжелой воды не превышала 70%, а планировалось, что с конца 1943 г. они будут производить по 50 кг воды каждый.
Немецким ученым нетрудно было понять причины массированного авианалета. Эзау сообщал Герингу, что налет был совершен исключительно с целью выведения завода из строя. Настало время эвакуировать производство тяжелой воды на территорию Германии, а ведь это безуспешно предлагали еще в мае 1943 г. – за полгода до бомбежки Рьюкана. Наверстывая упущенное время, уже через три дня после авианалета, Эзау известил Имперский научно-исследовательский совет о срочном и дополнительном выделении 800 тысяч рейхсмарок на сооружение завода в Германии, который должен был заменить завод в Норвегии. Завод в Лейне должен был производить ежегодно 1,5 тонны тяжелой воды высокой концентрации, перерабатывая практически всю доставляемую в Германию из Италии (Мерано) и низкоконцентрированную тяжелую воду (менее 1%) с установки около Мюнхена. Но надежды на завод в Мерано оказались завышенными – там смогли производить не более 1 тонны низкообогащенного полуфабриката тяжелой воды.
Были предприняты меры по доставке остатков тяжелой воды из Норвегии в Германию.  14 тонн жидкости с концентрацией от 1,1% до 97,6% и чистой тяжелой воды – около 614 кг  –разлили в 39 барабанов с надписью (для маскировки) – «поташный щелок». Для охраны транспорта в Рьюкан выслали специальную воинскую команду 7-го полицейского полка СС. Были приняты усиленные меры охраны. Лично Гиммлер приказал эскадрилье из 7-й специальной воздушной группы перебазироваться на небольшой аэродром около Рьюкана для прикрытия транспорта с воздуха. По приказу вермахта в Рьюкане появился батальон немецких солдат, специально для охраны транспорта по ходу его движения. Между заводом и паромным причалом на участке железной дороги были расставлены усиленные патрульные наряды. Было введено подслушивание телефонных разговоров. Немцы решили, что после доставки парома не стоит не рисковать ценным грузом, надо часть везти по железной дороге, часть – грузовиками, а потом кораблями, подводными лодками, самолетами. Помощник Дибнера ? Клузиус по личному поручению шефа выехал в Норвегию, чтобы сопровождать транспорт с драгоценным грузом в Германию.
Однако столь масштабная подготовка к вывозу тяжелой воды не прошла без внимания английской разведки, тесно связанной с норвежским Сопротивлением. Норвежским  патриоты –?Хаукелид (руководитель операции), ?Скиннерланд, ?Ларсен (главный инженер завода), ?Дисет (ранее работал на компанию «Норск-Гидро»), ?Сёрли, ?Нильсен (ведал транспортом в компании) по заданию английского штаба специальных операций заминировали паром, на котором перевозили тяжелую воду. Взрывчатку им перебросили еще в конце лета самолетом. 20 февраля паром с грузом был взорван и затонул. Это был успех и английской разведки и норвежского Сопротивления. И атомный проект Германии был в значительной степени заторможен.
На основании этих фактов некоторые современные исследователи делают вывод о полном крахе этого проекта. В подтверждение приводятся слова одного из ведущих немецких физиков-ядерщиков, руководителя одной из трех групп исследователей Курта Дибнера: «Что касается последнего периода войны, то… запасы тяжелой воды в Германии уже не увеличивались; в последних экспериментах, проведенных в начале 1945 г., мы фактически располагали двумя с половинами тонн тяжелой воды (на самом деле 2 тонны). Наша неудача в попытках запустить атомный реактор еще до конца войны, объясняется главным образом прекращением производства тяжелой воды в Норвегии». Надо лишь отметить, что все это было сказано  после окончания войны, когда ученый находился в руках спецслужб союзников и отнюдь не желал сесть на скамью  подсудимых. Но здесь опытный нацистский волк лукавит: во-первых, он говорит только об атомном реакторе, умалчивая о других атомных разработках, а во-вторых, в решающем эксперименте 28 февраля 1945г. в пещере у Хайгерлоха, когда реактор почти вышел на критичность, было использовано полторы тонны тяжелой воды. А на что в начале 1945 г. были использованы еще 1100 кг?
Чтобы закончить эпопею тяжелой войны, в которой всё было совсем не просто не однозначно,  сообщим следующее. Гитлеровцы все же получили часть тяжелой воды из Норвегии. После взрыва на пароме на поверхность воды всплыли 4 из 38 (или 39?) находившихся на судне барабана, в которых содержался 121 литр чистой тяжелой воды. Кроме того, на заводах в Захейме (Норвегия) и Веморке собрали остатки воды разной концентрации с общим эквивалентом 120 литров тяжелой воды. 3 марта 1944 г. из Захейма вывезли на грузовиках 12 барабанов жидкости с эквивалентом 37,1 литра и из Веморка 32,4 литра. А еще через 6 дней из Веморка вывезли последний груз с эквивалентом 50,7 литра. Таким образом, в руках ученых оказалось 361,2 литра, если пересчитывать на высококонцентрированную воду.
Однако эта вода в массе своей сразу не годилась для непосредственного использования. Под усиленной охраной ее переправили в Селезию, где ведущий химический концерн «ИГ Фарбениндустри» собирался переработать ее в чистую тяжелую воду. Быстрое  наступление советских войск сорвало эти планы. Воду пришлось перевозить на установку в Лейне. Но 28 июля 1944 г. на Лейну был совершен массированный налет тяжелой бомбардировочной авиации англо-американцев, и опытная установка, работавшая по методу Хартека–Суэсса, была уничтожена, а электролизный завод разрушен до основания.
По мнению руководства «ИГ Фарбениндустри», эта страшная бомбежка Лейны и разрушение гидрогенизационных заводов, в создание которых много средств еще перед войной вложили промышленники Англии и США, объяснялась только одним – союзникам стали известны планы по производству тяжелой воды. Несмотря на «джентельменское» соглашение между представителями тяжелой промышленности союзников и Германии бомбежка была проведена. Она стала недвусмысленным предупреждением всем заводам «ИГ Фарбениндустри», в результате концерн полностью отказался от строительства завода тяжелой воды в Лейне и, якобы, вообще в Германии.
Шпеер немедленно поставил в известность о налете на Лейну Гитлера, прибавив при этом, что последствия бомбежки окажутся крайне тяжелыми. И в разговоре с руководством атомного проекта он сообщил, что надежды на производство в Лейне тяжелой воды придется оставить. Но положение не было безнадежным, тяжелая вода продолжала поступать с Мерано и с установок около Мюнхена, хотя ее и недостаточно.
Кроме того, еще в середине апреля 1944 г. неугомонный и пробивной профессор Хартек, пытаясь спасти проект атомного реактора, предложил властям 4 новых способа получения тяжелой воды. По его словам, можно было немедленно начинать строительство промышленных установок, работающих по методу Хартека–Зюсса. Он писал, что на строительство установки, выпускающей до 2 тонн тяжелой воды, уйдет всего 2 года. Она обойдется в несколько миллионов марок, а не в 24 млн., которые запрашивал концерн «ИГ Фарбениндустри», и начнет действовать весной 1946 г.
Другой руководитель атомного проекта, профессор Герлах, предложил соорудить установку по другому методу – Клусиуса–Линде. Ориентировочная стоимость ее была всего 1,3 млн. марок. Кроме того, он считал необходимым сооружение колонны низкого давления для дистилляции промышленных сточных вод. Ее стоимость – 1,2 млн. марок. Предусматривалось, что обе установки начнут действовать тоже весной 1946 г.
Для выхода из сложной ситуации было решено демонтировать и перевезти в Германию из Норвегии 18 электролизеров завода по производству воды высокой концентрации. 9 из них предназначались для бункера в Далеме (пригород Берлина), где они были использованы для установки очистки и повышения концентрации тяжелой воды, а 9 других должны были поступить в Хайгерлох, где также планировали соорудить подобную установку. 11 августа 1944 г. была закончена подготовка к их перевозке. 
Все эти планы сорвали мощные и кровопролитные удары и Советской Армии, и войск союзников. Немецкие ученые не смогли получить достаточное количество тяжелой воды для быстрого запуска сразу нескольких атомных реакторов и получения плутония.
Но вернемся к другим проблемам немецкого ядерного проекта. Кроме тяжелой воды ученые нуждались в металлическом уране, который восстанавливали из оксида урана промышленными методами на фирме «Дегусса» во Франкфурте. Вот как выглядит динамика его получения по годам: 1940 г. –280,6 кг, 1941 г. – 2459,8 кг, 1942 г. – 5601,7 кг (пик производства), 1943 г. – 3762,1 кг; 1944 г. – 710,8 кг. Чем можно объяснить падение производства, ведь технологический процесс был достаточно прост? Во-первых, перебоями с сырьем из-за мощных и регулярных бомбежек авиацией союзников, а, во-вторых, тем, что в 1943 г. «Урановый проект» считался уже делом второсортным, и фирма «Дегусса» стала испытывать из-за этого трудности с запасными деталями, новыми вакуумными насосами, медью для трансформаторов и т.п.
В1943 г. под нажимом Англии и США неожиданно прекратились поставки вольфрама из Португалии и резко снизилась объемы поставок из Южной Америки. Это было связано с необходимостью ограничить производство бронебойных противотанковых снарядов в Германии в условиях упорных боев в Италии и битве за Днепр. Вместо вольфрама немцам пришлось использовать добавки урана, без которого снаряды не могли пробить броню модернизированных советских танков «Т–34» и американских «Шерман». К концу 1943 г. на заводы Круппа было передано около 1200 тонн урана. В результате резко снизилась сырьевая база для производства металлического урана на  заводах «Дегусса».
Но необходимо отметить, что, увлекшись успешной борьбой за сокращение производства в Третьем рейхе тяжелой воды и успокоившись падением получения металлического урана, английская и американская разведки и военно-политическое руководство стран союзников допустили большой просчет. Они упустили из виду или явно недооценили успехи немецких физиков в деле обогащения урана, которое могло привести к получению необходимого количества урана–235. А ведь первые успехи здесь наметились еще в 1942–начале 1943 гг. Фактом следует признать, что нацистская Германия располагала в 1943–1944 гг. по меньшей мере пятью, а возможно, семью серьезными программами разработок разделения изотопов. Одна из них – «изотопный шлюз», разрабатываемая докторами ? Багге и ? Коршинком, была к середине 1944 г. доведена до такой степени эффективности, что однократное прохождение урана через нее обогащало материал в четыре раза эффективнее, чем метод пропускания урана через ворота газовой диффузии,  применяемый на Оук Ридже (США). Американцы, даже в марте 1945 г., несмотря на построенный гигантский завод газовой диффузии в Оук Ридже, обогащали уран с 7% до 10–12%, и количество производимого там урана, годного к реакции, было недостаточным для достижения необходимой критической массы в атомной бомбе. В этой связи в США приняли решение использовать продукцию Оук Риджа как сырье для гораздо более эффективных «beta calutrons» Эрнеста Лоуренса, которые были циклотронами с емкостями разделения, использовавшими электромагнитные средства для обогащения урана и разделения изотопов через спектрографию массы. Это был аналог разработанного еще в 1944 г. фон Арденне модифицированного циклотрона, известного под названием «источник Арденне». Обогащение урана в нем достигало 50%.
Спрашивается, почему немцы, располагая и «изотопным шлюзом» и «источником Арденне», не смогли произвести, хотя у них и были технологии, необходимое количество высокообогащенного урана для бомбы? Все дело в масштабах производства. «Изотопный шлюз» был пока в единственном экземпляре, у Арденне тоже был только один модифицированный циклотрон. В США счет циклотронов шел на десятки, и они быстро накапливали обогащенный уран для «нормальной» атомной бомбы. А у воюющей на два фронта Германии не было ни сил, ни средств на промышленное получение обогащенного урана.  Немцы выбрали менее затратный способ обогащения с помощью батарей ультрацентрифуг, разработанных фон Арденне в тесном сотрудничестве с физиком Хоустермансом. Данный способ позволил поднять степень обогащения вдвое – с 7% до 15%, что было достаточно для маломощного тактического атомного зарядов имплозарного типа, но этого было явно недостаточно для «нормальной» атомной бомбы большой мощности (20 тысяч тонн тротила как в Хиросиме и 15 тысяч тонн  –  в Нагасаки).
Американские ученые и инженеры тоже знали о возможности обогащения урана с помощью ультрацентрифуг, но высококоррозийные урановые газы, использующиеся в этой технологии, не позволяли положиться на этот метод. Для немцев это была уже решенная проблема. Сплав «Boundur» был разработан специально для применения в ультрацентрифугах. Он тоже не выдерживал длительной эксплуатации, но некоторое количество обогащенного урана можно было получать.
Надо также иметь в виду, что немецкие ученые в 1944 г. сумели переоборудовать имевшиеся в их распоряжении несколько циклотронов в Германии в «источник Арденне» и получить, хоть и недостаточно обогащенный уран (до 15%). Вполне возможно, это была копия «изотропного шлюза», который мог дать еще хоть малое количество высокообогащенного урана.
Далее отметим, что необходимым компонентом всех исследовательских и практических задач, связанных с овладением атомной энергией, является надежный интенсивный источник нейтронов. Известно, что исследовательские группы немецкого ядерного проекта использовали единственный и относительно доступный в тот период времени источник нейтронов – радиево-бериллиевый. В настоящее время до конца неизвестно, какова была предельная мощность нейтронных источников в германских экспериментах, но известно, что сплав бериллия с радием использовался.
В отличие от источника на основе солей радия, такой сплав может быть использован в конструкции атомной бомбы в качестве эффективного нейтронного инициатора – «урчины». Объем урановой смоляной руды, которым располагала Германия в 1942–1945гг. (около 1200–1500 тонн), в случае проведения полного цикла химической переработки с извлечением радия, позволял выделить до 500 граммов чистого радия, хотя его в каждой тонне вещества было крайне мало – 400 миллиграммов на тонну руды. Немцы могли обеспечить не только успешный запуск компактного реактора, но и существенно снизить критическую массу низкообогащенного урана до необходимых пределов осуществления быстрой цепной реакции в имплозарной конструкции тактической атомной бомбы.
В настоящее время вопросы технологии немецких нейтронных инициаторов остаются малоизученными, и немецкие, и английские, и американские, и французские, и советско-российские источники, видимо, недаром, эту проблему обходят или почти полным молчанием или полностью ее отрицают. Но вероятность существования этой технологии весьма высока, ведь в Третьем рейхе применялась и гораздо более сложная технология производства порошкообразного и металлического урана.  Если признать данный факт, то неминуемо появляется вывод о возможности реального запуска реактора в Германии в конце 1944–начале 1945 гг., а также не менее вероятному созданию маломощной тактической атомной бомбы и ее испытаниям в марте 1945 г. Ведь был и обогащенный до 15% уран, и надежный интенсивный источник нейтронов, и, вероятно, «урчин».
Так что однозначно утверждать о несостоявшемся нацистском атомном проекте явно рановато, хоть многие исследователи занимались все послевоенные годы этим с особым усердием (то ли не зная всей имеющейся информации, то ли не желая ее знать в силу высокомерия победителей и ложно понимаемого приоритета, а также «единственного правильного пути»). Именно они внедряли в сознание миллионов людей легенду об ограниченных и неумелых немецких физиках-ядерщиках, не допуская мысли о существовании ядерного оружия в руках Гитлера и смертельной угрозе для всего человечества.
Следует сказать, что летом 1943 г. в Германии распространились слухи о самых различных видах «чудо-оружия», над которым якобы работают ученые рейха. Над реальными проектами работали тысячи инженеров, конструкторов, рабочих, сотни ученых и в «службе безопасности» (СД) хорошо понимали, что удержать все разработки в полной тайне вряд ли удастся.  Поэтому было решено дать «просочиться» в широкие массы немецкого народа самым общим и значительно преувеличенным слухам о «чуде-оружии», которые частично отражали действительное положение вещей. К тому же эти слухи поднимали дух населения и вселяли надежды на благополучное завершение войны, что было особенно важно после разгрома десятков дивизий вермахта под Сталинградом и Курском, после высадки войск союзников в Италии. Эти слухи живописали сверхмощные пушки, способные стрелять на 600 км, «ракетные снаряды», гигантские бомбардировщики.
В одном из служебных отчетов СД говорится, что, дабы поднять боевой дух, следует запустить в народ рассказы о бомбе нового типа, которая будет так велика, что «самый громадный самолет сможет принять на борт лишь одну такую бомбу. Двенадцати же этих бомб, сконструированных по принципу расщепления атома, достаточно, чтобы уничтожить город, в котором проживает миллион человек». Здесь явно просматриваются как признаки реальной работы над атомным оружием, которое намеревались применить в будущем с помощью тяжелой бомбардировочной авиации (что реально и произошло в Японии в августе 1945 г.), так и надежда на маломощное (эквивалент тротила – 900–1100 тонн) тактическое ядерное оружие (как известно, для разрушения города-миллионника требуется не 12, а 2–3 «обычных» атомных бомбы). Некоторое разглашение части строго засекреченных работ является непременным условием успешной дезинформации противника, в чем гитлеровцы были большими мастерами. И это сработало.
Британская разведка, одна из самых мощных и опытных в мире, постаралась уточнить достоверность циркулирующих в Германии слухов. Оперативно в Лондон поступило сообщение о том, что немцы создали новую ракету. «Дальность ее полета – 800 километров (теоретически) и 500 километров (практически). Ракета весит 40 тонн, длина – 20 метров. Треть ее длины может занять взрывчатка, созданная по принципу «расщепления атома» (то есть ядерная боеголовка, выражаясь по-современному). Ее якобы можно увидеть на полигоне в Пенемюнде. О том, что немцы работают над различными типами ракет (ФАУ–1 и ФАУ–2) на острове Пенемюнде, англичане знали и ранее. Но это были, пусть искаженные и приуменьшенные, данные о работе над межконтинентальной ракетой А9/А10. Главное было отмечено правильно – шла разработка атомной боеголовки.
Эта информация, наряду с другими сообщениями, в том числе и о якобы «неприступном» Атлантическом вале, сооружаемом гитлеровцами в прибрежных районах Франции, стала предлогом для отказа правительств Англии и США от открытия «второго фронта» во Франции в 1943 г. Как известно, это была преднамеренная англо-американская политика всемерного ослабления Советского Союза в военном, экономическом, политическом плане и уменьшения его влияния в послевоенном мире. Так что дезинформация, распространенная СД, сыграла на руку агрессивным антисоветским кругам и в США, и в Великобритании.
Тем временем разработка атомного реактора в Германии, хоть и медленно, двигалась вперед. Значительную задержку вызывала технологическая сложность отливки больших и тяжелых пластин урана. Трудно было найти подходящее покрытие, защищающее уран от коррозии при температуре свыше 100 градусов и повышенном давлении, что было характерно для модели реактора, предложенного Гейзенбергом. Покрытия из алюминия и олова не выдерживали. Наконец, в ноябре 1943 г. инженеры фирмы «Ауэр» обнаружили, что урановые пластины можно защитить с помощью фосфатной эмали. Она выдерживала температуру 150 градусов и давление в пять атмосфер. В конце года фирма начала, наконец, отливать громадные пластины для реактора.
Принципиально другую схему реактора предложил Дибнер. Он решил, как и американцы в декабре 1942 г., соорудить начинку реактора не из больших пластин, а из кубиков урана. Несмотря на недостаток урана (основная его часть шла на реактор Гейзенберга) было изготовлено и размещено 180 кубиков, вместо планируемых 420. Но и этого оказалось достаточно, чтобы  Дибнер обнаружил, как поток нейтронов, покидающих поверхность реактора, увеличился на 6%. «Этот показатель значительно лучше того, что предсказывали  теоретические выкладки», – писал он. В опыте Дибнер использовал 504 кг урана и 592 кг тяжелой воды (в проекте  Гейзенберга использовалась по нескольку тонн). Он усиленно стал готовить новый эксперимент для создания прототипа действующего реактора, но ему не хватило ни урана, ни тяжелой воды. Все снова затормозилось.
И вот пришло время подробнее рассказать еще об одном из ведущих немецких физиков-ядерщиков Фридрихе Хоустермансе, который играл одну из главных ролей в немецком атомном проекте, был блестящим теоретиком и хорошим экспериментатором, дальновидным ученым.  Он представляется уникальной фигурой среди физиков Третьего рейха, которые добровольно или под нажимом принимали участие в атомном проекте. Не все они были членами нацистской партии, но «чистая» анкета считалась для каждого обязательной: иначе к сверхсекретным разработкам не допускали. А Хоустерманс имел далеко не «чистую» анкету и достаточно сложный и трагический жизненный путь, который не мог не насторожить любого нацистского «кадровика» и любого сотрудника гитлеровских спецслужб, курирующих атомный проект.
Фридрих Хоустерманс родился в 1903 г. Еще в годы учебы в вузе он отличался явными способностями в математике и физике, повышенным интересом к передовым научным идеям, в том числе к ядерной физике. В 24 года он защитил докторскую диссертацию и работал в Геттингеме и в Берлине у знаменитых физиков, нобелевских лауреатов Франка и Герца. Вместе с аспирантом Ленинградского университета русским Георгием Гамовым и англичанином Робертом Аткинсоном существенно конкретизировал понятие термоядерной реакции. Ему не было и тридцати, когда он стал профессором. С 1927 г. был членом Германской коммунистической партии и вел пропагандистскую работу среди студентов, аспирантов, левонастроенных ученых. С приходом в 1933 г. нацистов к власти Хоустермансу пришлось покинуть Германию. Вначале он перебрался в Англию, а вскоре, по приглашению Украинского физико-технического института, как иностранный специалист и антифашист, переехал в СССР. Вместе с женой и дочерью Хоустерманс поселился в Харькове, где стал научным руководителем ядерной лаборатории, успешно работал и часто публиковал собственные научные статьи и написанные в соавторстве с молодыми советскими физиками. Именно Харьков и Ленинград (нынешний Санкт-Петербург) по праву считаются колыбелью советской ядерной физики. Тогда, в середине 30-х годов, в Харькове работали многие впоследствии ставшие знаменитыми ученые, в их числе и молодые Курчатов и Ландау. Ландау проходил стажировку у Хоустерманса, а в соавторстве с Курчатовым он опубликовал две научные работы. Позже, в середине 40-х–50-х годов Курчатов и Ландау принимали самое активное участие в создании советской атомной и водородной бомбы.
В трагически знаменитом 1937 году начались аресты и в физико-техническом институте. Сотрудники НКВД искали среди ученых «скрытых троцкистов», «контрреволюционеров», иностранных шпионов и вообще «врагов народа».  Хоустерманс, в контракте которого было оговорено, что он имеет право проводить отпуск за границей, стал оформлять документы на выезд. Но он слишком много знал и о реальных достижениях советских физиков, и об их трудностях и ошибках, был близко знаком со многими «врагами народа», никогда не восхищался Сталиным и созданной им командно-бюрократической системой. 1 декабря 1937 г. прямо в кабинете начальника московской таможни ученого арестовали как «подозрительного иностранца».
Жена Хоустерманса писала из Лондона всесильному Л. Берии, просила тщательно разобраться в «деле» мужа, обращалась за помощью к жене американского президента Рузвельта, но никакой информации о муже так и не получила. Два с половиной года Хоустерманса «усиленно» допрашивали в НКВД, выбивая из него показания, что он является агентом гестапо, шпионом и диверсантом. Но физик мужественно держался. Удивительно, что он вообще выжил, не был забит до смерти на допросах и не был расстрелян как «нераскаявшийся» враг. Скорее всего, здесь сыграли важную роль телеграмма Сталину и письмо генеральному прокурору СССР Вышинскому, которые направили в защиту Хоустерманса и еще одного известного немецкого ученого А. Вайсберга нобелевские лауреаты супруги Жолио-Кюри, а также французский нобелевский лауреат Жан Перрен. В защиту этих ученых публично выступили всемирно известные Нильс Бор и Альберт Эйнштейн  – ученые, с интересом относившиеся к «социальному эксперименту» построения социализма в СССР. Они просили принять необходимые меры для их немедленного освобождения.
Верхом цинизма стало решение Особого Совещания НКВД СССР, принятое в апреле 1940 г., о высылке  немецких ученых из СССР и… передаче их в руки гестапо. Надо вспомнить, что это было время тесной и теплой советско-германской «дружбы» в совместном разделе сфер влияния в Европе (пакт Молотова–Риббентропа от 23 августа 1939г. и договор о «дружбе и границах» от 28 сентября того же года). До агрессии нацистской Германии 22 июня 1941 г. против СССР оставался еще целый год.
Хоустерманса, как бывшего активного коммуниста, эмигранта и научного консультанта физиков СССР тут же кинули в тюрьму в Германии, а еврея А. Вайсберга прямиком направили в концлагерь. В Берлине Хоустерманса допрашивал лично глава гестапо (тайной полиции рейха) Мюллер с целью получения данных о советском потенциале в физике. Но в защиту ученого теперь выступили уже его коллеги, которые лично поручились  за его теперешнюю благонадежность и стремление использовать талант на пользу разворачивающемуся атомному проекту. Вскоре ученый уже работал в научно-исследовательской лаборатории группы фон Арденне, работал упорно, с выдумкой, добросовестно, чтобы вновь не оказаться в тюрьме гестапо. Он занимался у фон Арденне теоретическими расчетами цепной ядерной реакции. В 1941 г. Хоустерманс параллельно с коллегой фон Вайцзеккером и независимо от него обосновал перспективность использования в качестве ядерной взрывчатки для атомной бомбы не обогащенного урана, а плутония и представил подробные расчеты его получения и количества в действующем реакторе. Ему поверили и ученые, и гитлеровские спецслужбы, он был допущен в «святое святых» –  к отчетам о работе других групп физиков-ядерщиков.
Осенью 1941 г., после того как немецкие войска заняли Харьков,  Хоустерманса вместе  Дибнером послали туда, чтобы выяснить, как далеко продвинулись в своей работе с 1937 г. советские ученые, а возможно и для того, чтобы привлечь тех, кто уцелел, к разработкам новых видов вооружений для Германии. Для многих в институте, где он когда-то работал, ученый  предстал явлением с того света: считалось, что он давно сгинул в советском лагере или расстрелян, а увидели в немецкой форме, живого и здорового, да еще в сопровождении группы эсэсовцев. Но никого из сотрудников института в Германию не угнали и не заставили работать на пользу рейха. Может здесь определенную роль сыграло доброе отношение Хоустерманса к бывшим коллегам, но, пожалуй, главным было то, что весной 1942 г. высшее командование вермахта, люфтваффе и военно-морского флота запретило использовать советских ученых по соображениям секретности. В Харькове Дибнер и Хоустерманс сделали вывод, что после кровавого погрома в советской ядерной физике в 1937–1938 гг. исследования топчутся на месте, представляют собой разрозненные эксперименты без единой программы, и ничего похожего на атомный проект не существует, многие молодые и талантливые физики призваны в действующую армию не по своей специальности. Дибнер свято верил в превосходство «арийского духа и мысли», а Хоустерманс благоразумно не возражал, хотя и хорошо представлял высокий теоретический и экспериментальный уровень советской ядерной физики в целом. Он понимал, что если сегодня в СССР нет атомного проекта, то он может появиться завтра.
После войны Хоустерманс краткое время находился в плену сначала у американцев, затем у англичан, где он быстро сориентировался и всячески поддержал англо-американскую легенду о том, что ничего серьезного из себя немецкий атомный проект не представлял. В конце 40-х–начале 50-х гг. он преподавал в университете в Геттингене, в котором  еще  в 20-е годы начинал свою научную деятельность, затем стал профессором Бернского университета в Швейцарии. Любая политика вызывала у него отвращение. Умер он в 1963 г. от рака.
Но это видимая сторона его интересной и грустной жизни, как одного из ведущих участников нацистского атомного проекта. Но в первой половине 40-х годов ХХ века вполне могла быть и глубоко засекреченная тайная сторона жизни Хоустерманса.
Понятно, что во время его пребывания в тюрьме НКВД ученым сильно интересовалась советская разведка, особенно его связями с ведущими физиками мира. Можно предположить, что Хоустерманс согласился на сотрудничество с НКВД, и вся его высылка в Германию была хорошо срежессированным спектаклем по внедрению в среду ведущих физиков рейха. Вряд ли сам Хоустерманс занимался сбором и передачей сверхсекретной информации в пользу СССР, но почти наверняка рядом с ним работал советский разведчик, которому он давал возможность получать необходимые сведения и передавать их в Москву. Антифашистские взгляды Хоустерманса не вызывают сомнения.  Тогда получает объяснение недавно ставшая известной информация, представленная Сталину и Берии, о факте и результатах испытания в марте 1945 г. двух маломощных имплозивных ядерных зарядов, а также осведомленность Курчатова в 1943–1944 гг. о ядерной программе Германии. Утверждать ничего нельзя, так как архивы советской разведки, за редким исключением, остаются плотно закрытыми для исследователей и спустя многие десятилетия после окончания Второй мировой войны. Можно предположить, что деятельность Хоустерманса и после войны была не только преподавательской и научной. Ведь многие его ученики работали в научно-исследовательских атомных центрах ФРГ, объединенной Западной Европы и, возможно, в США.
Следует обратить внимание и на другой интересный факт. Руководитель одной из трех групп, разрабатывавших атомный реактор и атомную бомбу, Монфред фон Арденне, у которого работал Хоустерманс и с которым он был в дружеских отношениях, человек, который много сделал для немецкого атомного проекта и на которого мы неоднократно ссылались в тексте книги, вероятно, под влиянием Хоустерманса,  не бежал после войны на Запад, а по приглашению советской стороны вместе со своим научным коллективом уехал в СССР. Здесь в течение 10 лет он решал задачу усовершенствования электромагнитного разделения изотопов урана. О его реальном вкладе в успешное испытание в августе 1949 г. первой атомной советской бомбы свидетельствует Сталинская премия, советский эквивалент Нобелевской премии. Его лаборатории под названием «институт А» находились в Сухуми, на территории бывшего санатория «Синоп».
Думается, у нас есть основания сделать вывод о том, что Хоустерманс, пусть косвенно, но помог созданию атомного оружия в СССР, которое установило «равновесие страха» и не дало возможности США развязать Третью мировую войну.
Но все это впереди, а пока… В конце ноября 1943 г. профессор Эзау, полтора года назад возглавивший обещавший большие возможности проект, был уволен. Работы над атомным проектом продвигались медленно. Недоставало сырья, надежных, проверенных технологий, финансирования, единства в действиях ученых. Немногое, доступное пока еще сырье раздавалось, как это принято в тоталитарных режимах «по чину и рангу», а не по значимости эксперимента. В результате Эзау был «брошен на руководство» второстепенным участком  –высокочастотными исследованиями в области радио и радиолокации.
Второго декабря 1943 г. Геринг подписал указ, назначив с 1 января 1944 г. руководителем всей ядерной программы Германии профессора ? Герлаха из Мюнхена, недавно успешно руководившего разработкой… торпедных взрывателей. Его кандидатуру выдвинул командующий подводным флотом адмирал Дениц. Профессор был далек от уранового проекта, но имел хорошее физическое образование, имел авторит среди ученых, был на равных с Гейзенбергом, Дибнером и фон Арденне, обладал циничным цепным и трезвым умом, умел рисковать и брать ответственность на себя. Но главным было другое: он тесно сотрудничал с СС, был на хорошем счету в СД, и хотя не был членом нацистской партии, во многом разделял ее идеи. Немаловажно было и то, что Герлах являлся сотрудником «Анненербе» и работал по ряду ее проектов. Так во главу атомного проекта был поставлен талантливый руководитель и организатор.
Надо сказать, что долгое время многие историки ядерных исследований в нацистской Германии подчеркивали его якобы «некомпетентность», распыление сил, стремление сохранить молодых ученых и «чистую науку» для послевоенного развития страны. Да и он сам после 8 мая 1945 г. критически оценивал свою деятельность, поддерживая легенду о «малорезультативности» и «неэффективности» немецких атомных исследований на заключительном этапе войны. Его можно понять: во-первых, он не стремился стать подсудимым на Нюрнбергском процессе  как главный военный преступник, который почти что дал ядерное оружие Гитлеру, во-вторых, он попытался снять с себя клеймо активного пособника нацистского дьявола и предстать в образе «чистого» ученого. Однако собранные немецким ученым-историком Карлшем распоряжения Герлаха свидетельствуют о той лихорадочной активности, которую тот проявлял в последний период войны, делая все возможное, чтобы у Германии, наконец, появилось чудо-оружие. Так, по оценке Дибнера, его начальник (Герлах) был очень самостоятелен и решителен. Подытоживая эксперименты, проделанные в 1944 г., Герлах обратил пристальное внимание на опыты Дибнера и добился того, чтобы в плане на 1945 г. его работы получили гриф «высшая степень срочности». Все надежды были на Дибнера – того самого физика, который, по словам Карлша, безусловно стремился создать атомную бомбу. И создал ее тактический вариант («грязную бомбу»), инициируя ядерную реакцию с помощью мощных взрывчатых веществ кумулятивного действия. Здесь кстати будет отметить, что за свое «правильное» послевоенное поведение – сидели тише воды и ниже травы, поддержали англо-американскую легенду о полном крахе немецкого атомного проекта – и Герлах и Дибнер были хорошо трудоустроены в ФРГ. Герлах возглавил кафедру физики в университете Мюнхена, а Дибнер работал в Министерстве обороны ФРГ. Как к 100-процентным немецким шовинистам и людям, которые всего лишь выполняли приказы нацистского руководства, к ним никто претензий не предъявил, но если стереть пыль времени и посмотреть на реальные факты, то надо признать, что именно они, стремясь помочь  гибнущему Третьему рейху, почти что дали гитлеровцам вожделенное сверхоружие. На их лицах, в зеркале истории, ясно проступает печать нацистского дьявола, желающего отправить человечество в котел огненно-радиоактивной атомной и, возможно, термоядерной войны, а отнюдь не третьестепенных исполнителей.
С назначением Герлаха совпали и изменения в системе руководства немецким атомным проектом. Напомним, что в 1939–1940 гг. «кураторами» его были «Урановый союз (клуб)», которое объединяло немецких физиков-ядерщиков во главе с Гейзенбергом, и управление по вооружениям сухопутных сил под руководством Шумана. В 1941г. – управления вооружений военно-морского флота (кригсмарине) и военно-воздушных сил (люфтваффе). В 1942 г. – имперское министерство образования и науки, научное общество кайзера Вильгельма (с сетью институтов), Главное управление четырехлетнего плана. Работу стал координировать также Имперский научно-исследовательский Совет, который вскоре возглавил Геринг. В том же году во главе атомного проекта летом 1942г. был поставлен Эзау. Сейчас, то есть в начале 1944 г., необычайно выросла роль министерства рейхспочты во главе с Вильгельмом Онезорге.
На его роли следует остановиться особо. Онезорге был инженером по образованию, интересующийся новинками в военной области, нацистом по убеждению, который в рейхе считался одним из немногих людей, снискавших полное доверие фюрера и, в свою очередь, был безгранично предан ему. В ближайшем окружении Гитлера у него был близкий приятель – «главный фотокорреспондент рейха» Генрих Хоффман, и когда Онезорге уже не оставалось надежд убедить в чем-то фюрера, он пускал в ход свои связи с Хоффманом. Надо отметить, что любовница фюрера Ева Браун была сотрудницей Хоффмана. Фюрер высоко ценил своего «придворного фотографа» и часто брал его с собой в важные поездки. В неофициальной обстановке тот мог высказать фюреру свои предложения и просьбы. Подчеркнем также, что  Онезорге и Хоффман как члены нацистской партии поддерживали тесные контакты с руководителем нацистской партии и личным секретарем Гитлера, «серым кардиналом» Третьего рейха Мартином Борманом.
Еще в 1941г. Онезорге обратил внимание на атомный проект и начал финансировать группу фон Арденне, выделяя сотни тысяч рейхсмарок на оборудование и проведение опытов. Он быстро оценил большой военный потенциал ядерной физики и 9 июня 1942 г. на приеме в рейхсканцелярии пытался убедить Гитлера в необходимости оказать всемерную поддержку атомным исследователям, но фюрер отнесся к его предположениям скептически. Однако Онезорге продолжал всячески помогать фон Арденне в исследованиях по получению высокообогащенного урана. Пилотная установка действовала в лаборатории фон Арденне уже в 1943 г., а в 1944г. несколько более крупных установок приняли в эксплуатацию в Бад-Заарове под Берлином и других местах (о том, что это за «другие места», расскажем в следующем разделе). Однако финансовые и материальные возможности даже столь богатого учреждения, как рейхспочта, были ограничены и не могли тягаться с общегосударственными ресурсами.
В конце концов, Онезорге предлложил рейхсфюреру СС Генриху Гиммлеру, в руках которого были колоссальные ресурсы, «тотальное сотрудничество», несмотря на то, что Гиммлер был конкурентом Бормана в борьбе за высшую власть в рейхе. Онезорге намеревался совместно с СС значительно ускорить реализацию атомного проекта. Однако без принципиального согласия Гитлера это было невозможно. Чтобы донести информацию до Гитлера он прибег к дружеской помощи  Хоффмана. Как вспоминал один из очевидцев этого события, фотографу было сказано, «что от него (Хоффмана) отныне зависит судьба рейха. Он должен до вести до сведения фюрера информацию об атомной бомбе, а главное – тот факт, что некоторые люди из его ближайшего окружения не говорят ему всей правды об этом оружии. И что они ничего не знают о том, насколько интенсивно трудятся над созданием подобного оружия американцы». Здесь хорошо видны уши как разведки (6-го управления РСХА Шелленберга), так и службы информации нацистской партии, созданной Борманом, которые смогли добыть информацию об усиленных работах над атомной бомбой в США).
Почему так нужна была санкция Гитлера? Да потому, что в условиях фашистский диктатуры и всеобщего следования его распоряжениям только сам Гитлер мог сделать исключение из собственного приказа, сделанного еще 1942 г. о прекращении или, как минимум, резком сокращении финансирования и проведения исследований по военным вопросам, которые в течение 6 месяцев не могли дать практическую отдачу. Вскоре после обращения Хоффмана Гитлер позволил Онезорге вместе с СС продолжить работу над начатым проектом. Добавим, что в 1944 г. Гитлер был хорошо осведомлен о реальных возможностях атомного оружия и о возможности его применения в 1945 г. Он  несколько раз принимал действующего специалиста по ядерной тематике фон Арденне и вел с ним беседы с глазу на глаз.
Тесная кооперация между рейхсминистерствами почты (группа Арденне), СС и группой Дибнера стала решающей для последнего этапа разработки немецкого атомного оружия. В этой игре в 1944 – весной 1945гг. достаточно активно стали принимать участие специалисты из СС во главе с Гансом Каммлером, обергруппенфюрером и генералом войск СС. По распоряжению Гитлера и Гиммлера именно он стал куратором проекта, отвечал за  организационное, кадровое, техническое обеспечение, а также за строительство подземных заводов и поставки рабочей силы из концлагерей по программе «А-4» (оружие возмездия). Например, что очень симптоматично, он принимал участие в проектировании лагеря смерти Аушвиц (Освенцим), где было уничтожено около 3 миллионов человек. К этому мы еще вернемся в следующем разделе.
С опозданием на два года, но немцы пришли к той же схеме управления атомным проектом, что и американцы. Сравним: во главе обоих проектов стояли профессионалы – в США генерал Гроувс и доктор Оппенгеймер; в Германии  генерал Каммлер и профессор Герлах. Но если в своей деятельности Гроувс опирался на специально отобранные подразделения инженерного корпуса армии США и на военную контрразведку, то Каммлер – на специалистов-инженеров и надсмотрщиков концлагерей из членов СС, а также на высокопрофессиональную спецслужбу – СД. Результаты такой перестройки системы управления стали проявиться достаточно быстро,  немецкий атомный проект получил «второе дыхание» и начал догонять вырвавшихся вперед американцев, но объективно ему не хватило времени и ресурсов.
Понятно, что на решение высших властей нацистской Германии о возврате к атомному проекту повлияло надвигающееся военное поражение и неизбежный крах Третьего рейха, видение ампул с ядом и виселиц для его главарей. В обладании атомным оружием нацистская военно-политическая верхушка видела для себя единственный выход – если не к победе, то к почетному миру, сохранению и своей власти, и своих жизней.

ГЛАВА 13. НА ФИНИШНОЙ ПРЯМОЙ
(1944 – 1945 гг.)

На первый взгляд в 1944 – начале 1945 гг. ничего нового, необычного в немецком атомном проекте не происходило. Небольшая группа исследователей топтались на месте. Не хватало тяжелой воды и металлического урана, не было сил и средств на строительство действующего атомного реактора, а о создании атомной бомбы вообще мыслилось только как о дальней перспективе. Рейхсминистр вооружений Третьего рейха Шпеер, будучи в курсе всех атомных разработок в Германии, которого сам великий Гейзенберг убедил в том, что в ближайшие годы атомную бомбу создать нельзя, после ареста заявил заокеанским следователям: «Точно также как у вас в Америке, наши ученые давно изучали расщепление атома. Вы далеко продвинулись. У вас имеются огромные циклотроны. У нас же построили только несколько небольших циклотронов – да и то лишь, когда я стал руководить работами. На мой взгляд, мы далеко отстали от вас. Мы не шагнули дальше перспективных лабораторных опытов, и даже они мало заслуживают упоминания». Для успеха (в создании бомбы) «нам потребовалось бы еще десять лет». Впоследствии Гейзенберг так сформулировал для победителей позицию немецких физиков: «Мы не имели желания изготавливать атомную бомбу и были рады тому, что обстоятельства избавили нас от необходимости работать над ней». Так претендент на пост фюрера Шпеер и самый знаменитый физик Германии Гейзенберг помогли в создании легенды о ничтожности немецких успехов и якобы пассивном сопротивлении физиков нацистской диктатуре. Это была 100-процентная ложь, но кого в тот момент это волновало! Главное –спасти свои жизни.
Так Отто Ган, патриарх немецкой ядерной физики, открывший в конце 1938 г. деление ядер урана, писал в конце 1946 г., что гитлеровское правительство с 1942 г. оставило его с коллегами «в покое». Тем не менее, говорил Ган, гитлеровцы «злились» на него и его сотрудников за то, что он по-прежнему публиковал в научных журналах все результаты исследований и отвергал любые предложения сохранять научную тайну. Теперь мы хорошо знаем,  в каком «покое» немецкие физики вели лихорадочные исследования в 1943-1945 гг.
Не молчал после войны и Гейзенберг. В сообщении, напечатанном в 1946 г. в немецком журнале «Натурвиссеншафтен», а в 1947г. в английском журнале «Нейче», он дал, как сам указывал, исчерпывающее описание хода и окончательных результатов работ по использованию атомной энергии, которые велись в Германии во время Второй мировой войны. Он писал, что «…американские и английские исследователи, используя различные методы, достигли больших успехов, чем немецкие ученые», и в то время, как в США с большим размахом велись работы по созданию атомных бомб, физики-атомщики в Германии, «имеющие средства в размере примерно одной тысячной доли американских», занимались вопросом о машине, приводимой в движение атомной энергией» (реактором - В.К.). Очевидно, что он  сознательно принизил немалые достижения в немецком атомном проекте, сводя все к недостатку финансирования и к чисто мирной направленности атомных исследований. О неизбежном получении плутония в действующем реакторе, как взрывчатки для атомной бомбы, Гейзенберг, конечно, умалчивал.
В статье, опубликованной в 1953 г. в одном из западногерманских журналов, Гейзенберг вновь возвращается к этой теме: «Перед началом войны правительство поставило перед физиками-атомщиками вопрос об использовании атомной энергии в бомбах или в машинах. Научные работы, связанные с этим вопросом, велись с осени 1939 г. до весны 1942 г. (а позже? – В.К.). Результаты исследований были таковы: при умеренных технических затратах можно построить атомный котел, в котором атомная энергия будет использоваться для превращения химических элементов, а также для производства тепла». Далее утверждалось, что возможно и создание атомных бомб, «однако это потребует больших технических затрат». Объясняя отказ высоких инстанций от создания ядерной бомбы, он ссылается якобы на загруженность немецкой промышленности и приказ фюрера, который ограничивал все военные исследования только 6 месяцами, и делает вывод: «Итак, попытки создания атомных бомб не предпринимались». В этой статье опытный шулер Гейзенберг смешивает карты - полуправду с ложью, ведь, как теперь известно, основные усилия по получению бомбы и реактора прилагались в 1943–весной 1945 гг.
Так немецкие ученые поддержали легенду победителей. Авторами англо-американской легенды вначале были советник премьер-министра Англии по науке лорд Червилл, который, представляя свой доклад в мае 1945 г., указывал: «Отрадно сознавать, что немецкие исследователи отстали от нас и американцев, как минимум, на три года». Ему вторил сам премьер-министр Уинстон Черчилль, писавший, что теорию немцы разработали года на три раньше всех остальных, но потом всю войну топтались на месте. Это была эйфория! От полной победы над Германией и доклада (от 2-го мая 1945г.) английской разведки и командования, что в руки союзников попал почти весь немецкий уран и около полутора тонн тяжелой воды, арестованы видные немецкие физики-ядерщики, обнаружена большая часть секретной документации по атомному проекту. И никого тогда не насторожило, что немцы предстали здесь беспочвенными фантазерами и некомпетентными людьми, а все реальные достижения по атомному проекту приписываются американцам и англичанам. На практике монопольным владельцам атомного оружия, вплоть до августа 1949 г., были только США. Англичан вежливо, но твердо вытеснили из проекта, им позже пришлось все разрабатывать саимостоятельно.
Свою лепту в создание легенды внес и генерал Гроувз, бывший организатором американского атомного проекта. Он утверждал, что плутониевый проект создания бомбы был единственной ядерной инициативой Германии. Логика была проста: раз немцы не смогли запустить постоянно действующий критический реактор, то они не смогли получить плутоний, а, следовательно, не могли в принципе произвести атомную бомбу на основе плутония. Заявления, сделанные генералом Гроувзом после войны, вероятно, были нацелены на отвлечение внимания от нацистской программы разделения изотопов урана, пишет современный американский исследователь Джозеф Фарелл. Идея заключалась в том, что если существование немецкой программы обогащения урана удастся скрыть (а немцы были в этом очень близки к успеху), то можно будет считать, что немецкие усилия в получении атомной бомбы состояли только из бесплодных попыток создания реактора для производства плутония.
С немецкой стороны вовсю раскручивалась та составляющая легенды, что физики-ядерщики Германии не хотели успеха своего атомного проекта, что они, по сути, используя материальные, финансовые и организационные трудности и прикрываясь ими, занимались «тихим» саботажем. Косвенно, а иногда и прямо, утверждается, что они спасли много человеческих жизней и не дали возможности Гитлеру выиграть войну.
Эту легенду – англо-американо-немецкую – всячески поддерживали и распространяли, убеждали в ее истинности миллионы людей, использовали всю мощь и разветвленность пропагандистской машины, выпускали сотни документальных, мемуарных и художественных книг, фильмов, тысячи статей. Эта легенда оказала влияние и на советскую пропаганду, которая в данном случае строилась на переводах с английского и немецкого языков. Свою крайне негативную роль сыграла и закрытость архивов, гриф секретности на многих документах. Искажает понимание и недостаточное знание многими современными  военной истории периода Второй мировой войны, особенно в части передовых военно-технических разработок гитлеровцев.
Чтобы понять подлинную картину, надо внимательно посмотреть на всю совокупность событий в немецком атомном проекте в 1944–весной 1945 гг. И при этом вспомнить слова выдающегося немецкого физика-ядерщика, одного из главных персонажей немецкого ядерного проекта Карла фон Вайцзеккера, который отмечал, что настоящую историю этого проекта можно написать лишь тогда, когда в живых не останется никого из тех, кто знает, как все должно было быть. В начале XXI века, думается, это время пришло.
 Вспомним, что главными условиями осуществимости немецкого атомного проекта были несколько факторов.
Первый. Имеющийся метод или методы разделения и обогащения изотопа урана-235, необходимого для урановой (а отнюдь не плутониевой бомбы) до достаточного для оружейного чистоты и в достаточном количестве для достижения критической массы, без использования действующего стабильно атомного реактора.
Второй. Конкретное производство, либо сеть производств, где подобные технологии массово применялись в опытно-промышленных или даже промышленных масштабах; это в свою очередь требует:
а) огромных затрат электроэнергии;
б) соответственного обеспечения водными ресурсами и транспортными системами;
в) очень большого ресурса человеческой рабочей силы – малоквалифицированной для строительства и высококвалифицированной для эксплуатации производств;
г) производственных строений крупных размеров, достаточно хорошо защищенных от союзнических и/или советских авианалетов, то есть находящихся под землей в других малодоступных авиации местах;
д)  комплекса дезинформационных мероприятий, скрывающих суть ведущихся работ.
Третий. Наличие как теории, так и инженерных решений устройства урановой бомбы.
Четвертый. Доступность и необходимость поставки урана для последующего обогащения.
Пятый. Наличие площадки для испытания бомбы для проверки ее действенности и дальнейшего усовершенствования.
Шестой. Достаточное финансирование.
Без анализа существования всех условий говорить о существовании атомного оружия нацистов в любой форме просто бессмысленно. Лабораторные эксперименты – это одно, а промышленное производство – совсем другое. Но если эти условия действовали, то нам остается  только сбор улик и доказательств единственно возможной схемы: производство и испытание. И никакие легенды, никакая секретность военных архивов здесь не могут помешать.
Итак,  1944–весна 1945 гг. в свете этих факторов.
Во-первых. Немецким ученым к 1944 г. были известны несколько методов обогащения урана. Из них наиболее важными и разрабатываемыми были три: «изотопный шлюз», «машина фон Арденне» и ультрацентрифуга. Самым экономичным и надежным было создание батарей ультрацентрифуг, поскольку «изотопный шлюз» в силу ряда причин не мог стабильно функционировать, а «машина фон Арденне» была сложна, существовала в одном экземпляре и для ее работы требовался циклотрон. Могли быть задействованы отдельно только батареи центрифуг или и сочетания их с копией «изотопного шлюза» и перестроенными по схеме фон Арденне несколькими циклотронами, имеющимися в распоряжении Германии. Требовалась только четкая организация процесса, взаимодействие и сочетание различных методов. А вот в этом у СС были и опыт, и специалисты.
Во-вторых. Конкретное производство тоже было, хотя и очень засекреченное и хорошо спрятанное. В польской части Селезии действовал огромный завод, якобы производящий синтетическую резину «Буна», вблизи нацистского лагеря смерти Аушвиц (Освенцим). Туда в насильно свозились сотни тысяч человек, большинство из которых уничтожалось в газовых камерах, их трупы сжигались в печах для кремации, но наиболее трудоспособные узники лагеря направлялась на различные военные производства. Условия их существования были самые тяжелые:  12-часовой рабочий день, миска баланды и деревянные нары в четыре этажа в бараках, и никакого отдыха или лечения. Идентифицировались заключенные по номерам, которые выжигались на руке. Это был рабский труд. Но когда человек выбивался из сил, его без сожаления направляли в газовую камеру, а на его место заступал следующий. Среди заключенных преобладали евреи, хотя не было недостатка и в представителях других национальностей. Большинство из них подозревалось в сопротивлении «новому порядку», связях с партизанами и подпольщиками. СС гарантировало неистощимость этого человеческого ресурса для строительства гигантского завода, а позже и работы на нем.
В пользу размещения в Селезии этого производства говорят и угольная шахта, и три полноводные реки, и железная дорога, и автомагистраль. Завод находился в собственности одной из крупнейших военно-химических монополий Германии «ИГ Фарбенидустри», которая активно участвовала в атомном проекте. Именно директор этой монополии Карл Краух поручил одному из ведущих экспертов по синтетической резине «Буна» Отто Амбросу представить на рассмотрение руководства предложения о месте расположения завода. Аушвиц (Освенцим) оказался «особенно подходящим для развертывания», хотя рассматривалось место и в Норвегии. Краух пишет следующее секретное письмо Амбросу: «В новых списках приоритетов, заверенных генералом-фельдмаршалом Кейтелли (начальник штаба верховного главнокомандования вермахта, один из ближайших военных советников Гитлера – В.К.), ваш строительный проект занимает первую позицию… По моему запросу Геринг издал специальные указы несколько дней назад, адресованные высшим чиновникам Рейха. В этих указах рейхсмаршал обязует всех задействованных офицеров удовлетворить ваши требования, касающиеся опытных рабочих и рабочей силы, даже за счет других важных строительных проектов, существенных для военной экономики». И здесь как черт из табакерки выскакивает генерал СС Ганс Каммлер, курирующий проект по созданию атомного оружия. Он становится организатором строительства завода.
Первоначально завод действительно хотели сделать поставщиком большого количества искусственной резины «Буна», в получении которой вермахт испытывал острую необходимость. Строить его начали еще летом 1941г., но, несмотря на все усилия и личные благословения и Кейтеля, и Геринга, и Гиммлера, «проект постоянно срывался ввиду нехваток, поломок и задержек». В 1942 г. это было уже почти что катастрофа. И, тем не менее, в 1943 г., пропустив через жернова стройки «ИГ Фарбениндустри» триста тысяч рабочих из концлагеря, немцы сумели построить огромные заводы по производству синтетической резины и искусственного топлива – газолина. И вот здесь появляется закономерный вопрос: а что мешало им весь завод или его часть  перенацелить на разделение изотопов урана? Ничего. Подтверждением вероятности организации  такого производства может служить тот факт, что ни одного фунта «Буны» «никогда не было получено», и самое удивительное, и никто не нес за это ответственности, никто не был наказан, а в условиях нацистского рейха, ведущего войну не на жизнь, а на смерть, это выглядит невероятным. Объяснение, думается, лежит на поверхности:  перепрофилирование производства было выполнено полностью и в срок.
Необъяснимым показалось бы нам и выселение более 10 тысяч польских жителей, если бы не предположение о том, что их дома предназначались для нескольких тысяч немецких ученых, инженеров, техников и высококвалифицированных рабочих и членов их семей. Параллель с манхэттенским проектом бросается в глаза! В США ради обеспечения секретности в пустыне возводили города, а в рейхе – выселяли поляков, а секретность обеспечивала  охрана концлагеря. И там и здесь промышленные комплексы по получению ядерной взрывчатки располагались неподалеку от жилья для привлеченных людей.
Немцы свой завод свернули только в январе 1945 г. перед лицом наступающих советских войск и спешного отступления частей вермахта к Берлину. Тысячи уцелевших узников Освенцима были освобождены Советской Армией 30 января 1945 г., но среди них не было ни одного из тех, кто работал на засекреченных производствах, видимо, эсэсовцы перед отступлением их уничтожили. Часто эти производства располагались под землей.
В пользу вывода о том, что «Буны» отнюдь не был заводом по производству искусственной резины, свидетельствует и то обстоятельство, что он «потреблял больше электричества, чем весь город Берлин». А ведь Берлин был восьмым по величине городом мира, даже если учесть экономию электроэнергии в условиях военного времени.
Месторасположение комплекса – около крупнейшего концлагеря с сотнями тысяч его беспомощных жертв – тоже имело стратегический смысл. Нацисты прикрывались этим «живым щитом» от бомбардировок авиации союзников. Если это так, то решение было удачным, ибо действительно ни одна бомба никогда не обрушилась на Освенцим. Как этого достигли? Очень просто. Охрана лагеря «позволила» бежать нескольким заключенным, а спецслужбы нацистов «помогли» им достичь или нейтральных государств, или Англии, где они живописали ужасы лагеря смерти, рассказывали о десятках тысяч человек, находящихся в его бараках. Во имя спасения жизней этих несчастных и не бомбили.
В-третьих. Немецким ученым и конструкторам были известны особенности конструкции атомных бомб. И хотя большинство подтверждающих это документов было уничтожено или спрятано в конце войны, сохранились два докладов от октября 1944г., под условными обозначениями «ИВ–1» и «ИВ–2», где описывается принцип конструкции урановой и плутониевой бомб. По данным немецкого историка Карлша, в июле 1945 г. был найден рисунок, пусть схематической, примитивной бомбы, вероятно, с плутониевым зарядом. Этот рисунок находился в отчете по немецкой ядерной программе, составленном сразу после войны и тут же засекреченном. В докладе присутствует одна очень важная деталь, указывается критическая масса, по достижению которой запускается взрывная цепная реакция, а именно 5 кг плутония. Это близко к массе плутония в бомбе, сброшенной американцами на Нагасаки в августе 1945 г.
Вывод один – немецкие ученые были гораздо ближе к созданию атомной бомбы, чем считалось долгое время. Им не хватило только одного – времени. Следует отметить, что конструкция урановой бомбы по чисто технологическим принципам проще плутониевой. Проблема заключалась в срабатывании взрывателей в устройстве детонатора, которое должно было быть максимально синхронным, а допустимая разбежка была столь мала, что и англо-американские ученые долгое время не могли создать плутониевую бомбу. И немцы не стали тратить время и усилия на решение заведомо более сложной задачи,  а сосредоточились создании урановой бомбы. Кроме того, у них имелась технология обогащения урана, а вот стабильно действующего послекритического реактора для получения необходимого количества плутония не было.
В-четвертых. Будучи расположенным в польской части Силезии, завод был близок к урановым рудникам чешской Судетской области, аннексированной Германией осенью 1938 г. Здесь были пусть не самые богатые, но одни из самых чистых залежей урановой руды в мире. Судеты располагаются недалеко от области «Трех цехов» Тюрингии, в центрально-южной Германии и, таким образом, близко к Силезии. Кроме того, немцы захватили на складах в Бельгии около половины мировых запасов урановой руды и располагали тоннами полученного из нее металлического урана. После капитуляции фашисткой Германии, войска СССР и союзников сумели захватить до 10 тонн металлического урана, из которого путем переработки можно было получить некоторое количество обогащенного урана. Да, в 1944 г. результатом бомбежки и разрушения завода фирмы «Дегусса» во Франкфурте стало пятикратное (в сравнении  с 1943 г.) падение объемов производства металлического урана с 3762,1 кг до 710,8 кг. Но, известно, что  в конце 1944–начале 1945гг. было начато производство металлического урана на новом заводе в Берлин-Грюнау, где в декабре 1944 г. было  получено 224 кг, в январе 1945 г. – 376 кг, в феврале. – 286 кг, а всего 3 месяца 886 кг. Так что урановым сырьем комплекс «Буна» и возможные другие производства были обеспечены.
Теперь насчет получения обогащенного урана. При электромагнитной сепарации урана-235, как указывает свободная русская энциклопедия «Традиция», получается около 0,5 грамма в сутки. Этого достаточно, чтобы производить при непрерывной эксплуатации оборудования до 182,5 граммов изотонически чистого урана-235 в год, либо 1217 грамм обогащенного до 15% урана, пригодного для изготовления маломощных тактических ядерных зарядов имплозарного типа. Кроме того, вероятным было получение до 500 граммов чистого радия, который в случае проведения полного цикла химической переработки имеющихся запасов урановой руды (1300-1500 тонн) позволял существенно снизить критическую массу низкообогащенного урана в имплозивной конструкции атомной бомбы.
Надо отметить, что по сведениям из открытых источников, в Германии эксплуатировались полупромышленные двух-трехкаскадные установки ультрацентрифуговального обогащенного урана. Суммарная масса обогащенного (до 15%) урана-235 за год могла составлять от 10 до 18 кг. Общий масштаб обогатительных работ в Германии с 1943 по 1945 годы неизвестен, но несложные расчеты показывают: в Германии обогащенный уран был, и счет шел не на граммы, а на килограммы!
К аналогичным выводам в своей работе «Чудесное оружие» Третьего рейха пришел и известный российский ученый и писатель Алексей Колмогоров. Он указывает на наличие трех экспериментальных установок в курортном городке Бад-Сааров, принадлежащих рейхсминистерству почт. Эти крупные по тем временам установки могли производить даже килограммы высокообогащенного урана-235 по методу Манфреда фон Арденне. Установки использовались для разделения изотопов урана. По расчетам Колмогорова за час работы одна установка могла произвести 0,1 грамма урана-235, а за 10 часов непрерывной работы 1 грамм. Три установки могли выдать в день 3 грамма, а за год более 1 кг высокообогащенного урана, а если обогащение доводить только до 15%, то около 8 кг. Но кто сказал, что они работали только 10 часов, а не 20 (4 часа отбросим на техническое обслуживание и прием пищи персоналом). Тогда получаем 16 кг 15-процентного урана в год. И еще, разве доказано, что других установок, кроме одного ускорителя у фон Арденне не было, предположительно, еще два находились разных районах Германии и один в Париже, до августа 1944 г. оккупированного немцами.
Это обозначает, что, начиная с 1944г., Германия могла получать небольшое количество высокообогащенного урана, но все-таки его было недостаточно для создания «нормальной» атомной бомбы. Поэтому и родилась идея ядерного взрыва малой мощности. Критическую массу, необходимую для ядерного взрыва, можно было снизить, сочетая расщепление ядра с ядерным синтезом. Предполагалось использование так называемых рефлекторов, также значительно снижающих критическую массу. Ученые рассчитали, что при применении подобных хитростей можно было создать вполне боеспособную бомбу, для которой потребовалось бы всего несколько сот грамм высокообогащенного урана или несколько килограммов 15-процентного обогащенного урана. Таким образом, могла быть создана «гибридная» бомба, основанная как на расщеплении, так и на синтезе. Недаром немецкие ученые уделяли большое внимание исследованию свойств лития, дейтерия, трития. Другими словами,  в нацистском ядерном устройстве могли сочетаться принципы работы как атомной, так и водородной бомбы, а само устройство можно было использовать в дальнейшем в качестве «запала» к полномасштабной водородной бомбе, которая в 500-1000 раз мощнее «нормальной» атомной бомбы с урановой начинкой, сброшенной американцами на Хиросиму.
Такие вот перспективы открывало перед нацистами создающееся, на первый взгляд, небольшое по мощности тактическое атомное оружие. И можно ни минуты не сомневаться, что если у них был шанс, они воспользовались бы им на все 100% во имя для победы Третьего рейха, с Гитлером или без него, в текущей Второй мировой войне или, после краткого перерыва, в Третьей. И это отнюдь не беспочвенная фантазия. С 1944 г. в Германии начались исследования, ставящие своей целью создание термоядерной бомбы, а осенью того же года дошло и до попыток экспериментов, правда, неудачных. Только разгром Третьего рейха не дал возможности отдельным исследованиям и экспериментам перерасти в серьезную научную программу по созданию термоядерного оружия в недалеком будущем.
В-пятых. Площадки для атомных испытаний в густонаселенной Германии были – в малодоступных и лесных массивах местах, недалеко от концлагерей, которые хорошо охранялись, или на испытательном полигоне на одном из островов в Балтийском море.
Имеется ряд свидетельств об сверхмощных взрывах в конце 1944 г. на острове Рюген, где располагалась испытательная станция ВМС Германии, и в холмистом, поросшем лесом Ордруфе (Тюрингия) в марте 1945 г., где находились несколько концлагерей.  Не исключается и возможность использования в качестве полигона и района дислокации таинственной сверхсекретной базы 212 в Советской Арктике, где прошли испытания баллистической ракеты «ФАУ-2», о чем свидетельствует трофейный немецкий документальный кинофильм, захваченный в Германии советскими войсками.
В-шестых. Для значительной промышленной деятельности требуются и значительные финансовые ресурсы. Для этого были привлечены и средства «ИГ Фарбендустри», одной из самых богатых монополий, и государственная поддержка, и награбленные сокровища СС. Вначале, как отмечает американский исследователь Джозеф П. Фаррел в работе «Сумерки богов», директора «ИГ Фарбендустри» решили финансировать завод «Буна» самостоятельно, вложив 9 миллионов рейхсмарок, но затем подключились и другие источники. Денег не жалели, было очевидно, что час расплаты близок, а наличие ядерного оружия, как надеялись нацистские главари и руководители военных монополий, поможет им уйти от заслуженной кары. Всего, по подсчетам Фаррела, на комплекс «Буна» было затрачено 250 миллионов долларов по курсу 1945 г. (более 2 млрд. долларов по современному курсу).
Это были очень значительные средства, но все равно в 8 раз меньше тех, что затратили США на манхэттенский проект. В результате у немцев – маломощное ядерное устройство.
Таким образом, подытоживая, все необходимые для создания бомбы условия были соблюдены, и нацистская Германия в последние месяцы войны могла изготовить несколько небольших атомных бомб и даже провести их испытания, но не было времени наладить их серийное производство.
Теперь о действиях разведок. Надо отметить, что, не сумев обеспечить полную тайну атомного проекта (союзники сумела добыть как общее представление о направленности и достижениях немецких физиков-ядерщиков, так и понять ведущую роль тяжелой воды и металлического урана в создании атомного реактора), контрразведка нацистов сделала умный ход. Она сосредоточила внимание разведок противника только на этом и вывела «за скобки» реальные успехи в деле обогащения урана, работу промышленного комплекса «Буна» и других параллельных производств (пусть в меньших масштабах) тяжелой воды и металлического урана в разных частях Германии. Союзники пристально следили за работой группы Гейзенберга–Вайцзеккера, но не придавали значения так называемым «ученым второго плана» - группам Дибнера–Хартека и Арденне–Хоустерманса, которые значительно продвинулись вперед и реально подошли к созданию ядерного оружия.
Руководство союзников (военно-политическое), опираясь на данные своих разведок, рассуждало логично, но однобоко – если у немцев нет атомного действующего посткритического реактора, то, естественно, нет и плутония. А раз нет плутония, то ни о какой атомной бомбе не стоит и говорить. Что же касается урана, то контрразведка нацистов всюду раструбила, что у них ничего не получается, опыты резко сокращены, если вообще не прекращены из-за резкого уменьшения финансирования. По смете в период с апреля 1944 г. по март 1945 г. официально из госбюджета было выделено 500 тысяч марок. В сравнении с предшествующим годом (3,6 млн. рейхсмарок) уменьшение в 7 раз! Ни один проект не мог претендовать на сумму более 65 тысяч марок. Дибнеру по этой смете полагалось лишь 25 тысяч марок, доктору Гроту, занимавшемуся ультрацентрифугами, каких-то 4200 марок и всего 46 тысяч марок Отто Гану на изучение химических свойств урана. На биологические исследования, мало связанные с атомным проектом, тоже выделялись средства: Рицлеру – 25 тысяч, Раевскому – 24 тысячи, Штеттеру – 20 тысяч рейхсмарок. И всего 8500 марок было выделено знаменитому Гейзенбергу. С таким «отеческим радением» атомный проект вскоре должен был полностью заглохнуть.
28 ноября 1944 г. американские войска стремительно занимают Страсбург. В плен попадают семь немецких ученых, работавших над атомным проектом, и что удивительно – все из группы Гейзенберга-Вайцзенкера. Самому Вайцзенкеру чудом удалось избежать плена и бежать. Изучив документы, найденные (или подброшенные нацистской контрразведкой) американские разведчики поняли, что еще в 1942 г. Гитлер знал о возможности создания атомного оружия, но к августу 1944г. работы над этим оружием все еще не дали результата. С передовыми американскими частями во Франции высаживается и научно-разведывательная группа, в которую входили и участники манхэттенского проекта во главе с полковником Б.Т.Пашем и научным руководителем С. Гоудсмитом. Группа под кодовым названием «АЛСОС» должна была получить максимальную информацию о немецком атомном проекте, захватить документы и самих ученых. Позднее С. Гоудсмит в книге «Миссия АЛСОС» (перевод с англ., М., 1963г., с.187) сделает вывод: «Немцы же своей ближайшей целью поставили разработку уранового котла (реактора – В.К.) на медленных нейтронах, а последующую задачу (создание атомной бомбы – В.К.) связали с ошибочной идеей взрывающегося котла». Так эффективно сработала немецкая дезинформация. До первого испытания тактического ядерного заряда в Ордруфе оставалось всего 3 месяца. Единственной разведкой, которая получила хоть и неполные, но реальные сведения о немецких ядерных приготовлениях и результатах испытаний, была советская.
Но не все было просто, ясно и однозначно и с атомными реакторами. Большинство исследователей немецкой ядерной программы считают, что в Германии вплоть до капитуляции не было ни одного стабильно действующего посткритического реактора, а попытки его создания ни к чему, кроме провалов, не привели. Возможно, это действительно так, однако имеются и другие данные, заставляющие серьезно задумываться над правильностью устоявшегося мнения и задать некоторые вопросы.
Вопрос первый. По какой причине до самого конца Третьего рейха действовали промышленные производства по немецкому атомном проекту? Зачем немалые деньги вкладывались с весны 1944 г. по весну 1945 г. в промышленность, изготавливающую металлический уран – фирмы «Ауэр» и «Дегусса», концерн «ИГ Фарбениндустри» - на строительство завода по производству тяжелой воды, фирмы «Хеллиге» и «Апшютц», строившие опытные образцы ультрацентрифуг, если были только лабораторные опыты и неудачные попытки создать действующий реактор?
Вопрос второй. Для чего немцы за период с 1940 по 1943 гг., как это видно из документов бельгийской фирмы «Union Mineeke», закупили у нее более тысячи тонн урановых соединений вдобавок к 1200 тоннам захваченным вермахтом после оккупации Бельгии на складах? Зачем им надо было дополнительное сырье для производства металлического урана, если реактор не удалось создать? Документы об этом попали в руки американской разведки после освобождения столицы Бельгии – Брюсселя. Но они были проигнорированы, все списали на немецкую тупость, упрямство и бюрократизм.
Вопрос третий. Зачем спасали необработанное урановое сырье с уцелевшего склада на разбомбленном союзниками завода «Дегусса» во Франкфурте? Его сначала вывезли в Рейнсберг – городок недалеко от Берлина, а после прорыва советскими войсками немецкой обороны в январе 1945 г. и их продвижения к Берлину перевезли в Тюрингию, где в марте 1945 г. прошли первые два ядерных испытания. Тем более что в Рейнсберге к концу декабря 1944 г. взамен разбомбленной соорудили новую установку для переработки урановых соединений, затем ее разобрали на части и спешно вывезли… в Тюрингию, где она якобы больше не заработала.
Сюда же в Тюрингию, в местечко Штадтильм, переехала и группа Дибнера, который наперекор Гейзенбергу создал свой оригинальный реактор из кубиков урана. В старом школьном здании, в глубоком подвале вырыли большую яму, чтобы поместить туда реактор с брикетами оксида урана, с тяжелой водой и графитом. Эти брикеты – целых 10 тонн – были заказаны и еще в мае 1944 г., изготавливала их все та же фирма «Дегусса». И что же дальше? Свидетельств о судьбе этого реактора нет. Известно только, что Дибнер продолжил опыты, только теперь он намеревался усовершенствовать схему. Полые урановые шары вели себя еще лучше, чем кубики. Он немедленно заказал такие шары, чтобы провести опыт с реактором при низкой температуре. Хартек посоветовал ему положить эти шары в сухой лед. Отметим, что все это происходит в условиях непрерывных бомбежек и продвижения советских и союзных войск по территории Германии. Идет 1945 год. К чему такие лихорадочные, отчаянные действия, если попытки создать действующий реактор якобы ни к чему не привели?
Вопрос четвертый. Как быть с радостным сообщением Герлаха на заседании научно-технического совета в мае 1944 г. о том, что первый реактор с критической массой ядерного топлива будет построен уже в ближайшее время? Он сетовал только на постоянные воздушные налеты, из-за которых никак не удавалось отлить нужное количество урановых пластин. Однако в городке Грюнау вблизи Берлина, который бомбардировки не очень затронули, спешно строилась новая печь для вакуумного литья. Во второй половине мая 1944 г. Герлах докладывает о том, что сборка первого уран-графитового реактора в бункере возле деревни Хайегерлокс находится в завершающей стадии. Наконец, «ряд профессоров геологии получил задание разведать наличие месторождений урана на территории Германии» – на тот случай, если начнутся перебои с этим сырьем. Так воплощался в жизнь нацистский лозунг: «Немецкая наука на службе войны!» Свое отношение к этим работам высказал и Шпеер. В конце 1943 г. он присвоил работам в институтах, которые возглавляли Гейзенберг, Боте, Ганн и Раевский крайне важную «степень сложности DE» и обещал любую помощь данными, оборудованием, материалами. В то время даже такие секретные проекты, как работы над ракетами «ФАУ-1» и «ФАУ-2», не получили столь престижную категорию.
В 1944 г., видимо не случайно, только две программы из многих в атомном проекте, имели высшую степень срочности -- «изотопный шлюз» и изготовление коррозиестойких урановых пластин фирмой «Ауэр» для атомного реактора. И все это делалось только ради бесперспективного проекта неработающего атомного реактора? Слабо верится.
Вопрос пятый. Как быть с обнаружеными Райнером Карлшем в 2005 г. свидетельствами того, в курортном городке Бад-Сааров, что недалеко от Берлина, в канун капитуляции Германии были введены в действие экспериментальные реакторные установки, на которых можно было получить со временем килограммы ядерной взрывчатки. Кроме того, письмо, найденное Карлшем в одном из московских архивов, утверждает, что в ноябре 1944 г. Дибнер провел еще один успешный эксперимент и якобы сумел запустить реактор. Тот проработал несколько дней, а потом вышел из строя в результате аварии: конструкция была далека от совершенства, да опыта эксплуатации не было. По оценке Дибнера, его начальник Герлах был очень самостоятелен и не оглядывался в своей деятельности ни на всемирно известного Гейзенберга, ни на всемогущего главу научно-технического совета Геринга. Схема реактора, предложенная Дибнером, оказалась столь необычна, что оценить ее не могли ни дилетант Геринг, ни оппонент Гейзенберг, и оценить эту новизну мог только трезвый специалист, стоящий «над схваткой».
Но над реактором работали не только Гейзенберг и Дибнер. В конце 1944 г. в берлинском бункере, близ института физики, начались испытания уранового реактора, построенного доктором Карлом Вирцем, учеником Гейзенберга, по самостоятельной схеме. Впервые устройство было окружено отражателем из графита. Для этого высыпали в пространство между стенками реактора 10 тонн искрошенных графитовых плит. Всего реактор содержал 1250 кг урана и 1500 кг тяжелой воды: металлические пластины урана толщиной 1 см разделяла прослойка воды толщиной 18 см. На этот раз коэффициент размножения нейтронов достиг 3,37, выйдя на границу субкритичности и, возможно, перейдя ее, но на короткое время. Во второй половине января 1945 г. в Берлин в лабораторию Вирца прибыл профессор Герлах. С лихорадочным упорством ученые лаборатории пытались построить первый реактор нулевой мощности на тяжелой воде. Впервые в Берлине, вслед за Дибнером, использовались кубики из урана, а не пластины. Коэффициент размножения рос, реактор начал «дышать».
Но 31 января 1945 г. Герлах, Дибнер и другие ученые, разобрав реактор, вынуждены были уехать из Берлина – стремительно приближались советские войска. Берлин подвергали постоянным массированным бомбежкам, его наводнили сотни тысяч беженцев (из Восточной и Западной Пруссии были эвакуировали около двух миллионов человек), вскоре могли начаться уличные бои. Колонна машин с учеными, ураном, запасами тяжелой воды, оборудованием взяла курс на юг Германии, в Тюрингию, где было относительно спокойно. Кроме того, в Тюрингии располагалась секретная база для завершающих атомных исследований.
Таким образом, до тех пор пока в российских, американских, английских архивах под грифом «Секретно», а то и «Совершенно секретно», под разрешением рассекретить через 100, а то и более лет будут закрыты документы этого периода, однозначного ответа на вопрос имела ли Германия или нет к концу войны работающий атомный реактор мы не получим. Видимо, существующая легенда о полном провале немецкого атомного проекта все еще кому-то очень выгодна…
Обратимся к другой проблеме. Занявшись вплотную созданием атомной бомбы, пусть даже тактической, маломощной, нацистские ученые пришли к идее создания термоядерного оружия – водородной бомбы. Они видели в этом сверхоружии возможность одним махом решить все военные трудности рейха и добиться мирового господства «арийской расы». Надо сказать, что немецкие физики находились только в начале пути.  Об их исследованиях и опытах мало известно: во-первых, они не привели к ощутимым результатам, а во-вторых, многие документы были уничтожены, а сами исследователи предпочли, ради сохранения голов после войны, помалкивать. Но все же, кое-какая информации просочилась.
Следует учитывать, что идея о создания водородной бомбы родилась на основе данных астрофизики о функционировании звезд, но сделали это не немцы. Впервые возможность создания водородной бомбы предрекал, пусть во многом интуитивно и с малым количеством доказательств, английский астрофизик Артур Эддингтон еще в начале 30-х годов ХХ века. Но она была не замечена.
В 1937 г. талантливейший 25-летний немецкий физик-ядерщик Карл фон Вайцеккер сумел стать классиком астрофизики, построив теорию термоядерного горения вообще и в частности звезд, в том числе и Солнца. К нему быстро пришла идея попытаться, пусть на очень краткое мгновение, зажечь на Земле звездный огонь. Но к его чести он не стал развивать и обосновывать свою идею, так как хорошо представлял, как ученый, что вряд ли что-нибудь и кто-нибудь на Земле останется, если произвольно выпустить этот все уничтожающий огонь. Да и в скором времени его научные интересы были перенаправлены на атомный проект – создание ядерного реактора и плутониевой бомбы. Однако принципиальная возможность использования в военных целях термоядерной энергии не была забыта. Еще в 1938 г. был зарегистрирован австрийский патент на устройство, известное как «молекулярная бомба», а на поверку оказалась ранней версией водородной бомбы. Однако для ее взрыва требовался запал в виде атомной бомбы, которая обеспечивает необходимую температуру и давление для синтеза (слияния) ядер дейтерия и трития. Профессор Лахнер из Вены (Австрия) утверждал, что немецкие атомные бомбы осознанно предназначались нацистами к использованию в качестве взрывателей к водородным бомбам. Но атомной бомбы не было.
В конце мая 1944г. в Третьем рейхе к идее термоядерного синтеза вернулись, попытавшись использовать обычные взрывчатые вещества кумулятивного действия с целью создания необходимых для этого условий. В служебном отчете Герлах кратко отмечал: «На самой широкой основе решается вопрос выделения ядерной энергии отличным от расщепления урана путем». Группа специалистов по взрывчатым веществам во главе с Куртом Дибнером (нацистский пострел везде поспел – В.К.) готовилась… к термоядерному синтезу. Подробности их работы сохранил только шестистраничный отчет «Опыты инициирования ядерных реакций с помощью взрывчатых веществ». Его подписали принимавшие участие в экспериментах ученые В. Херман, Г. Хартвич, Х. Раквиц, представлявшие лабораторию в Готтове, а также специалисты отдела вооружений сухопутных войск В. Тринкс и Г. Шаубиз. Опять мы видим тесный союз физиков-ядерщиков и представителей военщины! Члены группы основывались на исследованиях профессора Ганса Бёте, опубликовавшего в научном международном журнале в 1939 г. статью с описанием термоядерных реакций в недрах звезд. Но возможно ли такое на Земле? Они использовали цилиндрические тротиловые заряды высотой от 8 до 10 см. посредине основания каждого цилиндра вставляли небольшой конус из источника диттерия. В первых двух опытах взрывы были настолько сильны, что стальные плиты, на которых стояли цилиндры, разлетались на куски. Лишь на третьем опыте, когда была отрегулирована мощность и направленность взрыва, сохранился индикатор. Однако следов радиоактивности зафиксировано не было.
Тогда схему проведения опыта изменили. Тринкс понял, что при температуре около 4 миллионов градусов и давлении в 250 миллионов атмосфер начнутся многочисленные термоядерные реакции, даже если они будут созданы на кратчайший миг. Он взял полый серебряный шар диаметром 5 см, наполнил его тяжелым водородом и обложил со всех сторон взрывчаткой, которая воспламенилась одновременно повсюду. Почти вся энергия взрывчатки «сфокусировалась» на крохотном кусочке пространства, заполненном тяжелым водородом. Возникло громадное давление, и шар молниеносно уменьшился в размерах. На какой-то миг по расчетам здесь возникли те же условия, что и в недрах Солнца. По мнению Трикса, можно было создать бомбу диаметром в метр-полтора, действующую по такому принципу. Впоследствии специалисты, оценивая данный опыт, просчитали, что размеры шара – всего 5 см, и соответственно небольшое количество тяжелого водорода были слишком малы, чтобы дать положительный эффект. Принято считать, что экспериментаторы разуверились, что сумеют извлечь хоть какую-то практическую пользу из этих опытов и якобы прекратили их, возможно на время, пока не нашли новую схему проведения. Однако, как явствует из книги Райнера Карлша «Бомба Гитлера», опыты, вероятно, были продолжены и прекратились только с капитуляцией рейха.
Можно предполажить, что увеличение количества тяжелого водорода и изменение конструкции обнимающей оболочки из взрывчатых веществ могли привести к некоторому успеху. Об этом свидетельствуют секретные патенты, полученные Э. Шуманом и В. Тринксом. В них описывались способы инициирования синтеза атомных ядер с помощью взрывчатых веществ. Значит, во время эксперимента удалось с помощью кумулятивных взрывов вызвать слияние легких атомных ядер, то есть устроить ограниченный термоядерный взрыв? С этим выводом одни эксперты согласны, другие нет.
В то же время группа доктора Дибнера также разрабатывала схему ядерного взрывчатого устройства в виде шара из взрывчатки, внутри которого находился меньший шар из делящегося материала. Фактически это была «гибридная» бомба, в схеме которой сочетались принципы и атомной, и водородной бомбы имплозивного типа, испытания которой успешно прошли в Ордруфе в марте 1945 г., и она вполне могла стать искомым запалом к полномасштабной водородной бомбе. Работа над ней упорно продолжалась.
Об этом свидетельствует и анонимный документ без титульного листа, датируемый серединой 1945 г., в котором, помимо прочего, имеется черновой вариант некоего термоядерного устройства. Автор, некий «господин Х», о котором пишут в своей статье в журнале «Physics World» немецкий исследователь Карлш и американский исследователь Уокер, – «неизвестный немецкий или австрийский ученый» в своем докладе приводит большой блок, посвященный теоретическим вопросам создания водородной бомбы».
Настоящей сенсацией стал документ, обнаруженный в архиве руководителя исследовательского отдела министерства вооружений рейха Эриха Шумана. Созданный весной 1945г. документ содержит концепцию создания водородной бомбы.  В воспоминаниях Шумана есть подтверждение, что германские исследователи под руководством Герлаха и Дибнера быстро продвигались по пути создания водородной бомбы…
О многом заставляет задуматься и следующий факт. Когда в 1955 г. в ФРГ были возобновлены ядерные исследования, Дибнер в течение всего одного месяца подал около 10 заявок на патенты. Он предложил конструкцию атомного реактора. Это можно было бы понять, поскольку в условиях отсутствия в Западной Германии нефтяных или газовых месторождений нужна была дешевая и доступная энергия. Но ведь он пытался запатентовать еще и способы создания водородной бомбы! Хорошо что вмешалась большая политика, ядерным державам (США, СССР, Англии) не нужна была ФРГ, имеющая на вооружении термоядерные бомбы.  Да и самой Западной Германии это не было нужно: в случае атомного венного конфликта время ее существования измерялось бы минутами. Политика балансирования на грани войны – это одно, а политика самоубийства – совсем другое.
Интересным подтверждением работ гитлеровских ученых над атомным и водородным оружием служит перехваченное американской радиоразведкой и расшифрованное сообщение японского посольства из Стокгольма в Токио 14 декабря 1944г. Документ озаглавлен просто: «Отчет об атомно-расщепляющей бомбе». Радиоперехват был рассекречен Национальным агентством США лишь в 1978 г., т.е. через 34 года! Вот как берегутся тайны ядерных исследований периода войны. В этом сообщении говорится, что наиболее важные технические преимущества в текущей великой войне скрываются в реализации атомно-расщепляющей бомбы. Подчеркивается, что ведущие авторитеты планируют с помощью исследований этого типа вооружений ускорить дело подготовки его к практическому применению. Указывается, что эта бомба революционна в своих результатах, и она полностью перевернет обычные представления о военных действиях, принятые до нее.
Подчеркивая серьезность немецких исследований, японский автор особо отмечает,  что основополагающей в реакциях термоядерного распада (хотя он и путает эти реакции с реакциями распада в атомных бомбах) является реакция ядер атомов тяжелой воды, содержащей дейтерий и тритий. Он также связывает доказательство данных исследований с работой Фрица Хоустермана, написанной накануне войны,  о реакциях термоядерного распада в звездах. Отмечается, что огромные температуры атомных бомб могут использоваться в качестве детонаторов для бомб водородных.
Интригующим выглядит сообщение из японского источника о том, что немцы обретали особые знания путем неких отношений со звездной системой Сириуса, и это знание включало сведения о некой сверхплотной материи необычной формы. Предельная плотность вещества, описанного японцем, адекватна концепции современной физики о так называемой «точке массы», или иначе «квартовых субстанциях», или «черных дырах».
Этот тезис в сообщении обращает на себя особое внимание.  Если здесь есть хоть крупица правды, значит на неких сверхсекретных уровнях (уж не «Анненербе» ли?) физика и изотерика (в виде оккультизма) развивались нацистским режимом в экстраординарных и пересекающихся направлениях. Также японское сообщение могло иметь отношение к просочившейся из Германии информации о возможных контактах нацистов с НЛО или о попытках использования ими технологий, заимствованных с потерпевших аварию, то ли в Гималаях, то ли на территории самой Германии инопланетных кораблей.
Модификация идеи водородной бомбы запатентована в Германии еще в 1943 г. Ее автор, доктор Карл Новак, объяснял суть своего изобретения, как создание сверхбомбы без эффекта радиоактивных осадков, очевидных при атомных взрывах. Другими словами, нацистские ученые из века атомных вооружений устремились к созданию оружейных систем второго (термоядерного) и третьего (возможно, молекулярного) поколений, которые обеспечивали бы тот же стратегический сверхмощный удар, но не имели бы побочного эффекта. В теории предложенный проект бомбы был достаточно реален, но в тот период выходил за рамки технологических возможностей Германии, да и любой другой страны, да и сегодня мы только к нему можем подступиться. А вот нужно ли это – это другой вопрос. 
В основном идея Новака состояла в том, чтобы создать такое состояние вещества, которое в условиях сверхнизких температурах, стремящихся к абсолютному нулю, и сверхсильных магнитных полей оказалось бы сверхсжатым. Потом следовало подорвать этот материал, подвергнув его внезапному давлению и очень высокой температуре, чтобы вызвать мгновенное и массивное расширение и воспаление и, стало быть, огромный взрыв, сопоставимый со взрывом водородной бомбы. Таким образом,  в действительности могла существовать основа для действительно секретной разработки немцев, на которую указывал японский военный атташе в Стокгольме в 1943г.  Японцы явно что-то слышали о том, что немцы исследуют свойства сверхплотного вещества в военных целях, при этом ссылались на какие-то контакты нацистов со звездами, однако самостоятельно разобраться в этом вопросе не смогли, только тщательно все зафиксировали.
В данном случае мы выходим на гипотетически возможные контакты нацистов с инопланетянами и получение ими каких-то научных знаний или разработок далеко ушедших вперед цивилизаций. Можно вспомнить об африканском племени Догон, примитивном народе, который из поколения в поколения  сохранял точные знания о звездной системе Сириуса. А ведь «Анненербе» еще во второй половине 30-х годов ХХ века очень интересовалось и приемами африканских колдунов и другими необычными знаниями, сохранившимися в Африке.
К слову сказать, первый в мире научно-военно-оккультный комплекс «Анненербе», действовавший в нацистской Германии под покровом строгой секретности и объединивший до 50 научно-исследовательских институтов, пристально следил за разработками немецких физиков-ядерщиков и оказывал им, особенно на последнем этапе, поддержку. Один из высших руководителей «Анненербе» Сиверс часто бывал в лабораториях физиков, хорошо знал ведущих специалистов. Куратор атомного проекта по линии СС генерал Ганс Каммлер вообще был членом руководства «Анненербе» и вполне закономерно с 13 февраля 1945 г. возглавляет Спецштаб Каммлера, отвечавший за все (!) высокотехнические военные разработки (баллистические ракеты, реактивные самолеты, ядерные исследования). Ему беспрекословно подчинялись 175 тысяч человек.
Надо учитывать, что близким родственником одного из ведущих немецких физиков-ядерщиков Карла Фридриха фон Вайцеккера, ближайшего друга и сотрудника Гейзенберга, был ученый Олаф фон Вайцзеккер - высокопоставленный сотрудник «Анненербе». Кроме того, Эрнст Вайцеккер - отец физика Карла фон Вайцеккера – работал статс-секретарем МИДа Германии, пользовался доверием министра фон Риббентропа и был одним из руководителей разведки внешнеполитического ведомства Третьего рейха. Младший брат физика – Рихард фон Вайцеккер, воевал на фронте, а в после войны стал президентом Германии. Вот такая интересная семейка! 
Давайте вспомним, что и сам Гейзенберг в 1937 г., по некоторым сведениям, по рекомендации Гиммлера стал начальником отдела в самом «Анненербе». Когда его, «белого еврея», выступившего в защиту теорий Энштейна и Бора, попытались преследовать дремучие нацисты, то они получили такой «втык» из «Анненербе» и СС, что еле унесли ноги.
Так что «Анненербе» не только знало, контролировало и руководило немецкими ядерными разработками, но и подпитывало ученых-физиков новыми  идеями и знаниями.
Но надо учитывать и следующее. Откуда бы не получал тайные знания «Анненербе» (из уцелевших и найденных в Тибете или в Индии рукописей, зашифрованных посланий неизвестных нам цивилизаций или параллельных миров, от  инопланетных кораблей), они все равно были отрывочными и неполными, допускали множественность толкований и подходов; почти наверняка во многом не совпадали с уровнем развития науки и технологии конца 30-х – середины 40-х годов ХХ века. Ученые Третьего рейха лишь могли пытаться адаптировать их к своим условиям, но несмотря на все трудности, смогли осуществить удивительные научно-технические прорывы, которые на многие годы и на десятилетия опередили свое время, а некоторые не осуществлены и по сей день. Это в полном объеме относится к информации о работах ученых-физиков над атомным реактором для подводных лодок – 1 кг обогащенного урана должно было хватить для кругосветного похода (заказ ВМС Германии – кригсмарине),  к идее атомного двигателя для ракет (заказ из Пенемюнде), к атомной и водородной бомбам, и даже к попыткам использования активности Солнца – выбросов плазменных струй и «солнечного ветра» для возможного полного разрушения и выжигания целых стран.
Ученые Германии в 1943–1945 гг. занимались и проблемой нейтронного оружия (возможно, бомбы). Вот что пишет об этом один из самых авторитетных историков атомной программы Третьего рейха английский писатель Дэвид Ирвинг, лично общавшийся со многими действующими лицами этой истории: «Немцы провели гораздо более тщательные исследования воздействия нейтронной и другой проникающей радиации. С 1943 г. и вплоть до конца войны как военное министерство, так и полномочный представитель по ядерной физике (сначала Эзау, позже Герлах) заключили несколько контрактов на изучение этого вопроса. Исследования в основном проводил Отдел генетики Института Кайзера Вильгельма в Берлин-Бухе. Среди немецких документов имеется письмо из Биофизического института, написанное Раевским в 1944 г. В нем он сообщает полномочному представителю, что его группа в числе прочих выполняет работу по изучению «биологического воздействия корпускулярного излучения, включая нейтронное, с точки зрения его использования в качестве оружия (объекта взрыва)». Нужно сказать, что Биофизический институт входил в систему «Анненербе».
Только быстрый и полный разгром нацистского рейха помешал воплощению этих зловещих проектов. Вот что 26 февраля 1945г. Герлах сообщал в Научно-исследовательский совет, высший государственный орган по атомным исследованиям: «ученые-ядерщики находятся на пороге успеха», «ведутся решающие работы». Он, вероятно, имел в виду работы над ядерным оружием и требовал: «Все эти проекты должны пользоваться льготами по снабжению материалами и электроэнергией, а также льготами для сотрудников, предусмотренными указом фюрера от 31 января 1945 г.».
А уже через месяц, то есть в конце марта 1945 г., Герлах отмечал, что «всего через полгода мы научимся проводить контролируемые цепные химические реакции», т.е. фактически будет создан постоянно действующий посткритический реактор, вырабатывающий плутоний. Если отсчитать полгода, то получится сентябрь 1945г. Но май наступил ранее…

ГЛАВА 14. НЕСБЫВШИЕСЯ НАДЕЖДЫ
(зима – весна 1945 г.)
К началу 1945г. положение гитлеровского рейха не было безнадежным. Немецкие физики-ядерщики прилагали колоссальные усилия, чтобы дать Германии изменить расстановку сил.  Давайте взвесим их потенциальные возможности. Они могли реально провести первые испытания ядерного тактического устройства. У них имелся уран,  обогащенный в разной степени уран, знание устройства бомбы, необходимое оборудование, поддержка СС и «Анненербе».
 Следует отметить, что существуют разные подсчеты проведенных испытаний и разное отношение к их реальности.
Первое испытание, официально не подтвержденное, возможно, состоялось в октябре 1944 г. на принадлежащем Германии острове Рюген в Балтийском море. Есть его описание, данное очевидцем известным итальянским журналистом Луиджи Ромерсой. По его словам, в сентябре 1944 г. итальянский дуче Муссолини вызвал его в свою штаб-квартиру в городе Сало. В то время 27-летним Ромерса работал военным корреспондент газеты «Карьера делла Сера». Уже в наши дни в интервью английской газете «Гардиен» Ромерса рассказал как это было.  Муссолини рассказал корреспонденту, что на одной из встреч Гитлер намекнул дуче, что Германия разрабатывает оружие массового поражения, которое способно кардинально изменить ход войны. «Муссолини сказал мне: «Я хочу знать больше об этом оружии. Я пытался расспросить Гитлера, но он ничего не ответил». Имея на руках рекомендательные письма Муссолини к Йозефу Геббельсу, возглавлявшему весь пропагандистский аппарат Третьего рейха, и к самому Гитлеру,  журналист, хотя и кратко, встретился с ними в Германии, посетил секретный завод, а утром 12 октября 1944 г. на остров Рюген стал свидетелем взрыва «расщепляющей бомбы» (так называли ее принимавшие журналиста гитлеровцы). Эту информацию Ромерса подтверждает немецкий историк Райнер Карлш, который рассказывает и о приеме журналиста Гитлером, и об испытании военно-морскими силами Германии нового мощного оружия на острове Рюген в октябре 1944 г. Взрыв этот был  необычайно большой силы и сопровождался исключительно мощным свечением. По некоторым данным на испытании присутствовал адмирал Дениц, командующий ВМС Германии, в скором времени преемник фюрера.
Вот что далее рассказывает сам Луиджи Ромерса: «Они (немцы) взяли меня с собой в укрепленный бункер из чрезвычайно толстого стекла и бетона. Затем бункер слегка задрожал, сверкнула ослепительная вспышка, и появилось густое облако дыма в форме гриба». В другом интервью журналист говорит, что видел «взрыв, похожий на цветок». И далее Ромерса вспоминает: «Мне сказали, что нам придется оставаться в бункере еще несколько часов, чтобы избежать разрушительных последствий взрыва (читай – ожидали снижения уровня радиации – В.К.). Когда мы в итоге вышли из бункера, нас заставили надеть плащи и брюки, которые, как мне показалось, были сделаны из асбеста. Мы пошли на место взрыва, которое находилось в полутора километрах от бункера. Взрыв вызвал катастрофический эффект. Деревья, стоявшие вокруг, превратились в уголь. Не осталось ни листьев, ничего живого». В районе взрыва он видел десятки туш мертвых животных – овец, и на значительном расстоянии – поврежденные огнем деревья. И хотя его свидетельства вызывают у ряда исследователей недоверие, но сам факт того, что в 2005 г. интервью с ним было показано по всемирной телевизионной программе «Дискавери», говорит о многом. Нельзя спрятать шило в мешке.
В последнее время сведения об испытании ядерного устройства на острове Рюген в конце 1944 г. стали просачиваться и в другие средства массовой информации. 6 февраля 2010г. в передаче российского телеканал «РТР» указывались следующие моменты:
– все сеймостанции Европе зарегистрировали мощный толчок в районе острова Рюген в конце 1944 г.;
– английская разведка смогла вывезти с острова мальчика с признаками тяжелой лучевой болезни.  Как сообщал Черчилль, он показал Президенту США Ф. Рузвельту карандашный рисунок мальчика этого мальчика  – грибовидное облако взрыва;
– Рузвельт в феврале 1945г. знал, что на острове Рюген какие-то опыты проводило «Анненербе». Примечательны его слова А.Даллесу, одному из руководителей американской разведки: «Они ее взорвали!»
Отметим, что и высшее советское руководство знало об этом испытании. Приведем  данные «РТР» об остановке на Крымской конференции 4-11 февраля 1945 г. с участием Сталина, Рузвельта, Черчилля:
– начальник советской военной разведки Ильичев в докладе Сталину и Берии в Ялте сообщал о развитии немецкого атомного проекта, в частности, указывал массу бомбы – одна тонна, что она все уничтожила в радиусе 500 м, что в ее основе недостаточно очищенный (обогащенный) уран, что занималась разработкой группа немецкого физика Дибнера, и что готовят следующее испытание в Ордруфе (об этом было известно из сообщений советских разведчиков еще в ноябре 1944 г.);
– гитлеровцы разрабатывают планы нанесения атомных ударов по Парижу и Лондону;
– указание Сталина Берии и Ильичеву:  продолжать самую тщательную разведку немецких атомных приготовлений. Слова Сталина: «Гитлер считает, что скоро атомная бомба будет у него в кармане, и смотрите, чтобы бомба действительно не оказалась у него в кармане»;
– опасения Сталина, что немецкая атомная бомба может стать основанием для сделки союзников с Гиммлером, как наиболее реальной силой в Германии, в ведении которого находился атомный проект нацистов.
Так что ставшие известными в последнее время факты не позволяют говорить о полной неожиданности для лидеров США, Англии, СССР сведений о немецких ядерных испытаниях. Другое дело, что эти факты долгое время скрывались, засекречивались, к ним не допускали ученых-историков, всячески пропагандировалась англо-американская легенда об отсталости и неразвитости атомных исследований нацистов, которую вольно или невольно поддерживали и в СССР, и в самой Германии.
Многие специалисты в области ядерной физики считают, что с современной точки зрения ученым Гитлера удалось создать скорее «грязную», чем полноценную атомную бомбу. Испытание показало, что заряд уничтожил всех людей в радиусе 500 м (для сравнения – в Хиросиме в радиусе 4000 м – В.К.) и существенно «загрязнить» радиацией все вокруг, но до мощности взрыва в Хиросиме он явно «не дотянул». В целом это было довольно примитивное ядерное устройство небольшой мощности, то есть тактическое, а не стратегическое оружие. Понятно, что его усовершенствование и увеличение мощности было делом времени. Нужны были следующие испытания. Второе и третье испытания ядерного устройства прошли в ночь с 3 на 4 марта и 25 марта 1945 г. (некоторые исследования указывают на дату 12 марта), на военном полигоне Ордруф (Тюрингия). Видимо, нужно было наработать уран средней степени обогащения (14-20%), внести изменения в конструкцию устройства и улучшить компоновку.
Есть сведения, что на эти испытания был приглашен А.Гитлер. Имеются немногочисленные свидетельства местных жителей о «вспышках ярче солнца и грибовидных столбах пламени высотой около 1 километра». Вот что, в частности, свидетельствует Клер Вернер, наблюдавшая взрыв из находившейся недалеко деревни и замка Ваксенбург. Она отмечает взрыв огромной мощности и упоминает «сильное свечение»: «Вдруг стало так ярко, словно вспыхнули сотни молний. Посредине все осветилось красным, а по краям – желтым. Газету можно было бы читать при таком свете. Но это было на какие-то мгновения, а потом снова все погасло, и мы только заметили, что поднялся сильный ветер». После этого все местные жители, в том числе и сама Клер Вернер, страдали сильными головными болями и кровотечением из носа. Позже многие заболели, а некоторые умерли. Жители окрестных деревень также отмечали большое количество поваленных в результате взрыва деревьев, хотя никакого урагана в это время в данной местности не было.
Испытания проводились на поросшей лесом холмистой местности, куда  для имитации поля боя были насильно доставлены сотни советских военнопленных и узников концлагеря. На них фактически и испытали тактические ядерные заряды. Все эти люди погибли  от мощнейшего взрыва, ожогов и сильной радиации, а если кто-то и выжил, тут же был расстрелян эссесовцами. Это были первые жертвы атомного оружия. Неслучайно многие немецкие ученые-физики, причастные к атомному проекту, до конца своих дней хранили молчание, справедливо опасаясь, что их объявят военными преступниками со всеми вытекающими последствиями
Вот что вспоминает свидетель Хайнц Ваксмут, экскаваторщик, он был вынужден помогать вместе с облаченным в защитные костюмы эсэсовцам собирать дрова для костров, на которых сжигали тела узников, доставленных ранее на полигон. «На опушке леса нам велели раскладывать кучи хвороста размером 12х12 метров и высотой около метра… Там же на опушке мы увидели несколько горок, сложенных из человеческих трупов… У всех абсолютно не было волос; вместо одежды свисали лохмотья; на коже виднелись волдыри, следы ожогов, торчало голое мясо; у некоторых отсутствовали части тела. Трупы собирали эсэсовцы и привезенные заключенные. Мы разложили 6 куч хвороста, на них поместили трупы, примерно по полсотне человек на каждую, и развели огонь… [Позднее] какой-то высокопоставленный эсэсовец сказал, что… вчера сделали такое, о чем заговорит весь мир, и мы, немцы, были первыми». И лицемерно добавил: «К сожалению, не все пошло, как планировалось, и несколькими сотнями бездельников стало меньше».
Во вторую смену «сложили еще три кучи хвороста. Тогда мы увидели, как из леса выползли несколько существ, в которых не было уже ничего человеческого… Мне и сейчас трудно говорить об этом. Двое эсэсовцев тотчас расстреляли всех этих людей; их было то ли двенадцать, то ли пятнадцать. Я даже не понял, действительно ли их застрелили. Мне показалось, что у некоторых еще шевелятся губы… их тоже приказали бросить в горящий костер… Всего на опушке в тот день развели 14 костров… С нами работал один из русских военнопленных. Он сказал, что слышал, как один из расстрелянных бормотал: «Огромная молния… Огонь, многие сразу умерли, мигом, раз – и их не было; многие валялись обожженные, многие ослепли. Скажите матери Олега Барто в Гурьеве». Кроме страшной картины, нарисованной Ваксмутом, есть и показания других жителей близлежащих деревень, свидетельствующие, что некоторые из них вместе с военнослужащими войск СС устраивали большие костры, на которых сжигали трупы.  Во время взрывов в Ордруфе, возможно, погибло до 700 человек. Но не всех погибших сжигали. Тот же Ваксмут видел после взрыва сваленные в яму облысевшие трупы сотен людей.
В последующем местные жители жаловались на сильные головные боли, у многих горлом шла кровь. Как рассказывал Хайнц Ваксмут, у него потом 10 дней шла кровь из носа и наблюдалась тошнота, хотя на территории полигона он находился только сутки. Видимо, сказывалась радиация.
Итак, что можно сказать о результатах двух испытаний в Ордруфе в марте 1945 г.? По сравнению с недоказанным первым испытанием на острове Рюген, вместо громоздкой конструкции ядерного заряда была спроектировано и испытано достаточно компактное устройство, которое могло быть помещено в бомбардировщик. Испытанием в Рюгене была доказана, а в Орфурде окончательно подтверждена возможность создания и взрыва атомной бомбы малой мощности (на большую у немцев не хватало высокообогащенного урана или радия, а среднеобогащенный уран давал только очень кратковременное инициирование ядерных реакций путем направленного взрыва мощных, но обычных взрывчатых веществ). Отметим, что немецкие ученые-физики в деле создания бомбы пошли отличным от американцев путем.
Теперь обратимся к тому, что пишет профессор Райнер Карлш: «Испытания в Тюрингии привели к тотальным разрушениям в радиусе 500-600 метров. В частности, были полностью разрушены специальные экспериментальные бетонные сооружения вокруг эпицентра взрыва, в радиусе 600 метров зафиксирован сплошной вывал леса и зафиксирован сильный радиоактивный эффект. В том числе были убиты несколько сотен советских военнопленных (около 700 человек), на которых испытали эту мини-бомбу. Причем некоторые из них «сгорели без следа».
На испытаниях в Ордруфе присутствовали, по некоторым данным, и Герлах – руководитель всего атомного проекта, и Дибнер – возглавлял группу непосредственных разработчиков, и генерал Каммлер – обеспечивающий атомный проект всем необходимым по линии СС и организатор самих испытаний. Так в зловещем единстве чиновника от науки, ученого-физика и высокопоставленного эсэсовца готовился ядерный Апокалипсис для человечества.
О поведении четвертого испытания свидетельствует только один документ – трофейный немецкий фильм о взрыве в апреле 1945 г. в Арктике атомной боеголовки на запущенной серийной баллистической ракете «ФАУ-2». В советских архивах этот фильм бесследно исчез, и сейчас само его существование ставится под вопрос. Но сейчас нам хорошо известно, как «исчезают» неудобные свидетельства (например, как многие десятилетия официальными советскими властями отрицалось факт расстрела поляков и существование документов по печально знаменитому «Катынскому делу».  Для того чтобы стала известна правда, потребовалось 50 лет). Очень возможно, что и названный трофейный кинофильм «обнаружиться» в одном из архивов.
Какова же была вероятная конструкция немецкой атомной бомбы? Сведения об этом отрывочны и поверхностны. В значительной степени это обусловлено общим характером повышенной секретности сведений о немецком ядерном проекте. Даже в настоящее время нельзя давать информацию пусть о маломощном, но ядерном оружии в руки  одиозных диктаторских режимов или международных террористов, особенно если учесть бешеный темп развития технологий и финансовые возможности от продажи наркотиков и оружия. Однако в целом атомное взрывчатые устройства, созданные в Третьем рейхе, по предположительным оценкам специалистов отличались крайне низким КПД расщепления урана и имели относительно несложную (по современным меркам) конструкцию:
1 – устройство для ведения нейтронного инициатора;
2 – слой теплоизоляции;
3 – «лапы» для фиксирования заряда;
4 – нейтронный инициатор;
5 – обычное взрывчатое вещество повышенной мощности;
6 – стальной корпус;
7 – среднеобогащенный уран в смеси с литием-6;
8 – отражатель нейтронов;
9 – промежуточный детонатор;
10 – основной детонатор.
Немецкие инженеры и физики-атомщики пытались реализовать так называемую «гибридную» схему расщепления ядер урана-235 с одновременным использованием термоядерных реакций в качестве источников нейтронов. По сведениям специалистов, использовалась так называемая «имплозивная» схема, в которой пористая сфера из обогащенного урана-235 (около 5 кг), пропитанная дейтеридом лития-6, подвергалась мощному сжатию заряда специального химического взрывчатого вещества. В качестве такого вещества использовался пористый тротил, пропитанный жидким кислородом – в 2,6 раза более эффективное взрывчатое вещество, чем литой или гранулированный прессованный тротил. Масса химического взрывчатого вещества составляла около 1 тонны. Сферическая имплозия, или иными словами «взрыв внутрь», позволяет сильно сжать объем обогащенного до 15-20 % металлического урана такой бомбы и добиться давления в эпицентре более чем в 10 млн. атмосфер, и, достигнув таким образом «надкритических» параметров, осуществить ядерный взрыв. Так как общий КПД расщепления ядер урана-235 в подобном устройстве не превышал 1-2,5%, то мощность ядерного взрывного устройства исчислялась в диапазоне 900-1350 тонны тротила, что и зафиксировано документально в ходе секретных испытаний германских атомных бомб.
Вероятно, что подготовка к взрыву ядерного заряда занимала значительный промежуток времени, а на сборку такого заряда затрачивалось, по приблизительным оценкам, около двух дней. Сборка заряда включала в себя: равномерное наполнение сферы (устройство состояло из двух сфер) призмами из пористого тротила, размещение ядерной начинки с высокой точностью,  сборка прочного корпуса. Затем заряд длительное время пропитывался жидким кислородом и в самый последний момент вводились детонаторы. Перед взрывом в центр заряда опускался нейтронный инициатор и вскоре производился подрыв взрывчатого вещества.
В литературе упоминается масса заряда в 2 тонны и диаметр устройства 130 см, при этих размерах и массе на долю тротило-кислородной начинки заряда – приходилось не более 1 тонны, а оставшиеся 1000 кг распределялись между массой стального корпуса бомбы и вспомогательными механизмами. Имплозия в заряде такого рода должна была быть произведена с обязательным использованием детонационных линз и применением обратно конической кумуляции. Иными словами, призмы заряда взрывчатого материала должны быть выполнены в виде цилиндрических вставок, из которых и собирался заряд. Неизвестно, использовался ли отражатель нейтронов, но в случае его отсутствия взрыв среднеобогащенного (до 15-20%) был бы невозможен…
Обратимся к истории.  Успех атомных исследований вселил слепую веру нацистским вождям на успешное для них завершение войны. Это видно из их высказываний.  Раньше всех на эту тему, незадолго до первого испытания, высказался Гитлер. 5 августа 1944 г. в беседе с Кейтелем (начальник штаба командования вермахта), Риббентропом (министром иностранных дел Германии) и румынским диктатором маршалом Антонеску он намекал на существование атомной бомбы. Он рассказывал о самых последних работах «над новым взрывчатым веществом, разработка которого доведена до стадии экспериментов», и добавил, что, по его мнению, с момента изобретения пороха в истории развития взрывчатых веществ еще не было подобного качественного скачка. В записи о содержании этой беседы можно прочитать: «Фюрер выразил надежду на то, что ему не доведется дожить до того времени, когда применят это страшное вещество, которое может привести свет к его концу. Гитлер добавил, что следующий этап разработки, как предсказывал один немецкий исследователь (уж не Арденне ли? – В.К.), приведет к возможности расщепления самой материи и вызовет невиданную катастрофу». Как в воду глядел: Гитлер покончил жизнь самоубийством 30 апреля 1945г., а атомная бомба была сброшена американцами на японский город Хиросиму через 3 месяца и 1 неделю!
Объясняя, почему немецкие мины нового типа (по своему внешнему виду – две полусферы – немецкое ядерное устройство напоминало огромную мину – В.К.) еще не применяются, Гитлер заявил, что разрешит их использовать, только когда в Германии будут созданы и средства противодействия (вполне вероятно, что он имел в виду разрабатываемые несколько типов зенитных ракет – В.К.). Гитлер также уверял маршала Антонеску (менее чем через три недели патриотические силы в Румынии свергли и арестовали его), что в Германии созданы четыре новых вида оружия: «ФАУ-1», «ФАУ-2» и «летающая бомба» большой точности. Насчет четвертого вида фюрер сказал: «Другой вид нового оружия обладает столь огромной мощью, что один удар таким оружием уничтожает все живое в радиусе 3-4 километров».
Это была последняя встреча Гитлера с Антонеску. И не знаем, что имел в виду фюрер, говоря о четвертом виде оружия. Но о многом заставляет задуматься тот факт, что именно таким радиусом сплошного поражения обладали атомные бомбы, сброшенные 6 и 9 августа 1945 г. на Хиросиму и Нагасаки. Можно предположить, что немецкая разведка сумела получить из Лос-Аламоса, где велись разработки в США ядерного оружия, некоторые данные, в том числе и о радиусе поражения. До сегодняшнего дня мало известно о работе немецкой разведки по американскому атомному проекту. Но это не означает, что такой работы не было. И  Гитлер представлял себе действие атомной бомбы довольно-таки верно, однако радиус поражения немецкого тактического ядерного заряда был значительно скромнее – всего 500-600 метров.
В январе 1945 г., после возможного первого испытания на острове Рюген, министр вооружений Шпеер говорил: «Нам нужно продержаться только один год, и тогда мы выиграем войну. Существует взрывчатка размером всего со спичечный коробок, количества которой достаточно для уничтожения целого Нью-Йорка». Здесь он явно имел в виду запуск атомного реактора и получение из него за несколько месяцев необходимого для атомной бомбы плутония. Но не менее вероятно, что, как человек, привыкший к точным расчетам, он назвал срок, необходимый для производства нескольких десяткой «гибридных» бомб. Однако насчет размеров заряда – со спичечный коробок – он или явно ошибался или специально вводил слушателей в заблуждение.
В мартовские дни 1945 г., то есть после двух успешных испытаний в Ордруфе, рейхсфюрер СС Гиммлер сказал: «Мы еще не применили наше новейшее чудо-оружие. Разумеется «ФАУ-1» и «ФАУ-2» очень эффективны, но все равно главное наше оружие обладает такой мощью, что никто и представить себе не может. Достаточно одного-двух выстрелов, чтобы Лондон или Нью-Йорк исчезли с лица земли». А ведь именно СС в 1944–1945 гг. непосредственно подчинялись все атомные исследования. В словах Гиммлера не только высказана надежда на атомное «чудо-оружие», но и обозначены первые вероятные цели – Лондон и Нью-Йорк. О Нью-Йорке, как цели, говорил и Шпеер. Это не означает, что они забыли про Москву или Ленинград, но дотянуться до них нацистские лидеры уже не могли. Сохранился текст апрельского 1945 г. выступления ближайшего сподвижника Гитлера рейхсминистра Геббельса по радио Берлина: он говорил, что Германия близка к созданию «чудо-оружия», которое уничтожит «большевистские орды». Так что это было? Последние попытки успокоить страну и ободрить немецкий народ? Еще одна соломинка, за которую в призрачной надежде держался обреченный на гибель нацистский режим? Отчаянные надежды запугать врагов, превосходящих фашистскую Германию во всех отношениях – и в экономическом, и в военном?
Некоторые историки привыкли находить любые объяснения этим заявлениям нацистов, но, пожалуй, среди них нет признания того, что Германия вплотную подошла к созданию боевого ядерного оружия. Авторы различных современных исследований на эту тему, как правило, пишут не о том, что было на самом деле, а о том, как, с подсказки Гейзенберга и Гроувса, они представляют себе тогдашнюю работу немцев над атомным проектом, особенно в последнем этапе войны. Вот почему тот же Карлш иронично называет подобные исторические труды «пропагандой, далекой от всякой реальности».
Однако давайте посмотрим, что в значительной степени доказывает успехи немецких ученых-физиков в атомном проекте.
Во-первых, это поступательное и неуклонное, несмотря на ряд крупных ошибок и большие трудности, продвижение в деле создания основ для атомного реактора и ядерного боевого устройства на протяжении более 6 лет – с зимы 1938–1939 гг. и до весны 1945 г.
Во-вторых, более и менее выраженные следы от радиоактивных веществ, которые всегда остаются после испытаний. Это объективный факт.  Конечно, прошедшие десятилетия во многом смазали имеющуюся картину таких следов.  К тому же следует учитывать радиоактивные осадки, накрывшие некоторые районы Европы после Чернобыльской катастрофы. Итак, на месте предполагаемых испытаний были найдены следы цезия–137, кобальта–60, урана–235 и лития–6. С точки зрения ядерной физики, цезий–137 и кобальт–60 могут быть образованы только в результате деления ядер урана или иного ядерного вещества. Помимо деления, кобальт-60 может образовываться в результате сильного импульсного облучения железа (конструкционных сталей) или природного кобальта, что свидетельствует о возникновении в местах испытаний сильно нейтронного излучения. Следы других продуктов, (уран–235, уран–238, литий–6) явно говорят об испытании ядерного оружия, при этом имел место низкий КПД расщепления начинки заряда и рассеивание большей части делящихся материалов в ходе взрыва, т.е. сочетания «гибридной» бомбы с «грязной» бомбой. А у радиоактивных выбросов, образовавшихся в результате Чернобыльской катастрофы в апреле 1986г. был совсем другой химический состав, что хорошо знают специалисты, да и неизвестно, оседали ли они в Тюрингии и на острове Рюген.
И не могу не отметить существование еще одного интригующего факта. В статье «В поисках пропавшего оружия Третьего рейха» Александр Волков пишет, что по результатам проведенного анализа почва в Ордруфе содержит наряду с другими радиоактивными веществами (изотопы кобальта–70, урана–238, цезия–137) и следы плутония. Если это так, то из крепко завязанного мешка с тайнами конца войны вылезло очередное шило – плутониевое. Ибо плутоний, как мы уже отмечали, и что подтверждается опытом ядерной физики, может образовываться только в атомном действующем реакторе. Значит, немецкие ученые сумели все-таки запустить, пусть на несколько недель или пару месяцев, полноценный реактор в конце 1944–начале 1945 гг., и получить, хотя очень немного, плутония. Возможно, его добавили в испытуемые в Ордруфе бомбы.
В-третьих. Признаем, что и Гитлер, и Гиммлер, и Шпеер были страшными преступниками, но они не были шутниками, пустомелями или безудержными фантазерами. И перечитывая их высказывания, сделанные в конце войны, начинаешь понимать, что затея немцев с ядерным, пусть маломощным, оружием, не была пустой выдумкой, а имела реальные основания.
В-четвертых. Скептики часто говорят, что следы радиоактивных веществ в местах испытаний чуть заметны и могут объясняться другими причинами, в том числе и учениями советских войск во времена ГДР в Ордруфе. Что на это можно и нужно сказать? Если бы сегодня проводили замеры радиоактивных следов в Хиросиме, то оказалось бы очень непросто доказать и то, что здесь в августе 1945 г. взорвалась значительно более мощная, чем немецкая, атомная бомба. Рассеивание поверхностного слоя почвы, новое строительство, тысячи дождей, проникновение радиоактивных веществ с поверхности на глубину – это и многое другое может сильно затруднить получение анализов сделать на их основании однозначные выводы. Но есть вечная память человечества, есть не умолкающая боль и японского, и других народов Земли. Что же касается каких-то маневрах советских войск с применением радиоактивных веществ на полигоне в Ордруфе, то это просто развесистая «клюква». Хорошо известно, что за пределами территории СССР никаких и никогда ядерных взрывов не проводилось, ни воздушных, ни наземных, ни подземных, ни в военных, ни в мирных целях. Так что вопрос о возможном испытании ядерного оружия 12 октября 1944 г. на острове Рюген остается открытым.
Задумаемся о другом. А были ли планы и попытки применить полученное тактическое ядерное устройство для ударов по противнику, и были ли в апреле 1945г. у нацистов хотя бы единичные его экземпляры?
Сначала насчет планов. Они были, свидетельствует немецкий историк профессор Карлш. Всего за три недели до капитуляции, в середине апреля 1945 г., нацистское руководство Германии всерьез обсуждало варианты ядерной мини-войны, включая взрывы «чудо-бомб» в Париже и Лондоне, устроенные летчиками-камикадзе, а также возможность удара по советским войскам на Восточном фронте, которые были в это время всего в 80 км от Берлина. По донесениям советской разведки факты, свидетельствующие о возможности использования таких бомб на фронте, были. И.Ильичев, возглавлявший в те годы военную разведку – ГРУ СССР, докладывал в Кремль: «Эти бомбы могут замедлить темпы нашего наступления». Правда, советскому руководству была известна и оценка эффективности использования этого оружия для удержания Восточного фронта, сами немецкие специалисты считали это бессмысленным. Было, правда, предложение использовать бомбу для организации мощных террактов в стратегически важных городах стран антигитлеровской коалиции. Это, как считалось, могло бы стать достаточно эффективным средством давления на возможных переговорах о мире и его условиях. Такой план существовал, хотя никогда не был реализован. 
Теперь о способах доставки ядерного заряда. В первую очередь для этого могли использоваться самолеты. К августу 1944 г. были готовы первые серийные экземпляры бомбардировщиков дальней авиации «Хенкель–177А» и «Хенкель–177Б». Они имели бомбовую нагрузку 2-3 тонны. Дальность полета у «177А» достигала  5800 км и скорость 485 км/ч, а «177Б» при такой же дальности имел повышенную скорость – 535 км/ч и высотность до 15 км. Эти самолеты готовились для авианалетов на территорию США, а также для полетов в Японию (от последнего отказались сами японцы, побоявшиеся нарушить нейтралитет с СССР). А бомбить США обычными бомбами было бессмысленно. В самом конце войны советскими войсками в Чехословакии был обнаружен вариант бомбардировщика «Не-177», специально приспособленный для того, чтобы нести под фюзеляжем атомное устройство, габариты которого были слишком велики, чтобы разместить его в корпусе самолета.
Во вторую очередь могла быть использована разрабатываемая межконтинентальная ракета А9/А10, два опытных запуска которой состоялись в начале 1945 г. Но она была еще очень недоработанной – «сырой». Оба запуска оказались неудачными, хотя, по некоторым данным, на борту ракеты во время второго запуска с целью доработки системы наведения находился летчик-доброволец.
В третью очередь, и это наиболее вероятно, – запуск с подводной лодки отработанной баллистической ракеты «ФАУ-2». Немецкие серийные 88-метровые подлодки типа «IX D» могли проплыть (в основном в надводном положении) около 30 тысяч километров. Конструкция бомбы массой не более одной тонны в Германии к весне 1945г. была все-таки разработана, вероятно, группой Курта Дибнера. Это была имплозивная бомба, и металлического урана к концу войны у немцев хватило бы, пожалуй, на сотню бомб. Остановка была лишь за накоплением необходимого количества урана-235. Ракета «ФАУ–2» несла достаточно массивную боеголовку (до 975 кг), ее скорость у цели превышала километр в секунду, т.е. перехватить ее тогдашние системы ПВО были не способны, стартовая система была мобильна – началась переделка нескольких подлодок для несения и запуска «ФАУ–2», допускался даже подводный старт из специального контейнера, буксируемого подлодкой. Но для всего требовалось время, а его у нацистов как раз и не было.
Встает немаловажный вопрос, а были ли у гитлеровцев в апреле – начале мая 1945 г. хотя бы единичные, но готовые к использованию тактические ядерные заряды? Точных данных нет, но если обратиться к здравому смыслу, то вряд ли все заряды были использованы на испытания, несколько штук, думается, придержали. К тому же в архивах спецслужбы ГДР «Штази» был обнаружен датированный 1960 г. протокол допроса Герхарда Рюндгахеля, работавшего в 1945 г. в «обслуживающей бригаде» ученой команды СС. Он показал, что ученые весной 1945 г. находились в отличном настроении и не скрывали от обслуги – в сейфах СС имеются две «чудо-бомбы», которые помогут Германии выиграть войну. Ну, насчет «выиграть войну» – это они хватили лишнего, а вот отсрочить поражение, выиграть время надеялись всерьез.
Ученые, по сообщению американской газеты «Evening Standart» от 7 августа 1945г., рассчитывали создать более мощную, полноценную атомную бомбу к октябрю 1945г. (отметим, что публикация появилась через день после испытаний атомной бомбы «Little Boy»  на Хиросиме). В частности, было указано, что такая направленность немецких исследований стала известна только 4 месяца назад, т.е. в начале апреля, сообщалось о захвате разведывательным отрядом союзников одной из атомных лабораторий на севере от Ганновера, лаборатория была спрятанной на небольшой фабрике шелка. Сообщалось также, что пойманный в работающей лаборатории известный ученый-исследователь был немедленно, в тот же день, отправлен в Британию. Он не был одиночкой, а совместно с другими учеными долгие месяцы работал над атомной бомбой. Особо подчеркивалось, что нацистское правительство выделяло на это необходимые средства и что не ожидалось непредвиденных результатов этих исследований.
В чьи руки немецкие ученые-ядерщики собирались передать это страшное оружие? Ударному отряду нацистского режима – СС? Зловещему исполнителю самых бесчеловечных, преступных, безумных замыслов гитлеровской верхушки, организации. СС располагало собственными хорошо обученными, отлично вооруженными, имеющими большой опыт военных действий вооруженными силами – «ваффен СС», отличавшихся даже среди гитлеровских вояк фанатизмом и жестокостью. Легко себе представить, что они могли устроить,  получив, пусть еще не очень мощное, атомное оружие!
Обратимся к фигуре одного из видных руководителей СС, на которого в последние месяцы существования Третьего рейха сделали основную ставку нацистские лидеры – к специальному представителю Гиммлера, обергруппенфюреру СС и генералу войск СС Гансу Каммлеру, куратору проекта по созданию немецкого атомного оружия. Зло надо знать в лицо! Каммлер был голубоглазым блондином, голова продолговатой формы – истинный ариец. Он был строго воспитан и всегда строго одет. Отличался способностью к нетрадиционным решениям, которые умел с редкой настойчивостью проводить в жизнь, преодолевая любые препятствия, которые были в человеческих силах. Был прекрасным организатором, очень деловитым и исполнительным, и при этом никогда не сомневался и не оспаривал полученные задания, а старался максимально полно их применять. Он не был садистом, но если надо было для достижения успеха убить тысячу или десять тысяч человек – действовал решительно и умело. Его хватка, быстрая сообразительность и сверхисполнительность  произвели впечатление на самого Гиммлера, и Каммлер стал его выдвиженцем.
В своих мемуарах «Воспоминания» министр вооружений рейха Альберт Шпеер так писал о нем: «В нашей совместной работе новый доверенный человек Гиммлера показал себя ни с чем не считающейся холодной машиной, фанатиком в достижении поставленной цели, которую он умел тщательным образом и, не чураясь никаких средств, просчитывать далеко вперед. Гиммлер завалил его заданиями, при всяком удобном случае брал его с собой к Гитлеру. Мне импонировала холодная деловитость Каммлера… Он также происходил из солидной буржуазной среды (как и сам Шпеер – В.К.), получил высшее образование, обратил на себя внимание в строительной промышленности и сделал быструю карьеру в областях, далеких от своей непосредственной специальности». Что это за области, о которых так туманно пишет Шпеер, легко понять.
Родился Каммлер 26 августа 1901 г., был членом одной из буржуазных партий Веймарской республики, после прихода Гитлера к власти быстро сориентировался и, будучи чистокровным немцем, в мае 1933г. вступил в СС. Известно, что с 1 июня 1941г. и до конца войны он руководил строительными проектами СС, а с 1 февраля 1942 г. стал главой управленческой группы «С» (строительство) Главного экономического управления СС. Ему принадлежит авторство плана пятилетней программы по организации концентрационных лагерей СС на оккупированных территориях СССР и Норвегии. Каммлер принимал активное участие в проектировании лагеря смерти Аушвиц (Освенцим), где было истреблено до 3 млн. человек. Он не мог не знать, для кого предназначался отравляющий газ «Циклон-Б» и зачем строились колоссальные крематории с пропускной способностью в несколько тысяч трупов в день. И в дальнейшем он вносил посильный вклад в осуществление зловещей и строго секретной программы «Ост»x, в результате осуществления которой должны были быть физически уничтожены от 120 до 140 миллионов жителей СССР и Польши. Трудолюбивым и прилежным был инженерно образованный «мастер смерти». Но по независящим от него причинам – Советская Армия  «помогла» ему пришлось сменить род деятельности.
После сильнейших поражений фашистских войск под Сталинградом и Курском верхами Третьего рейха был принят стратегический курс на создание «качественного превосходства» в современном оружии. Вот когда пригодились организационно-строительные таланты и Ганса Каммлера, к тому времени своей кровавой деятельностью заслужившего полное доверие гитлеровских вождей. 1 сентября 1943 г. он назначается особо уполномоченным рейхсфюрера СС Гиммлера по программе «А-4» (оружие возмездия – «ФАУ–1» и «ФАУ–2»), отвечает за организацию строительных работ, а также за поставку и использование рабочей силы из концлагерей.
В марте 1944 г. он входит в «авиационный штаб высших командиров Люфтваффе и чиновников Министерства вооружений. Рейхсмаршал Герман Геринг поручает ему переместить все стратегические авиационные объекты под землю. Каммлер также руководит строительством подземных заводов по производству истребителей, в том числе и реактивных и оказывается на высоте. Уже через три месяца Гиммлер докладывает Гитлеру, что за 8 недель построено 10 подземных авиационных заводов общей площадью в десятки тысяч квадратных метров. Но это было только начало.
Как отмечалось в донесении, направленном в середине октября 1945 г. в штаб ВВС США, в Германии, Австрии, Франции, Италии, Венгрии и Чехословакии обнаружено большое число немецких подземных заводов, о существовании которых ранее не догадывались: «Хотя до марта 1944 г. немцы не занимались масштабным строительством подземных заводов, к концу войны им удалось запустить около 143 таких завода». Вскоре были выявлены еще 107 заводов, 600 шахт и пещер, превращенных в конвейеры или лаборатории по выпуску вооружений. Очевидно, что многие объекты немецкой атомной программы были хорошо спрятаны и готовы к массовому производству  новейших систем вооружения. Поэтому заблуждаются те историки немецкой атомной программы, которые поддерживают англо-американско-немецкую легенду о том, что бомбежки союзной авиации привели к остановке и сворачиванию ядерной программы в Германии. Чего-чего, а хорошо защищенных и секретных объектов в рейхе хватало.
Достижения Каммлера в строительстве и эксплуатации подземных объектов произвели на высших руководителей рейха сильное впечатление. 8 августа 1944 г. после назначением Гиммлера на пост руководителя разработки и производства всех новых видов вооружения, он становится генеральным руководителем программ «ФАУ–1» и «ФАУ–2». Он управляет всем процессом – от производства и размещения баллистических ракет до ведения боевых действий против Англии и Нидерландов. Именно Каммлер непосредственно руководит организацией ракетных ударов по большим городам. Жертвами этих ударов, например, в Лондоне, по некоторым данным, стали: убитыми 8588 человек, тяжело ранеными  –  23664, легко ранеными – 23174;  разрушены 25,5 тысяч домов. Таков был конкретный вклад Каммлера в истребление гражданского населения Великобритании. Известно, что Гитлер делал ставку не на военный, а на психологический эффект, чтобы заставить англичан просить мира.  Но это не удалось. Потерпел провал и план немецкого ракетного блицкрига, который должен был помешать открытию Второго фронта во Франции. Не были допущены, хотя и готовились, ракетные атаки Москвы, Ленинграда, Куйбышева, Магнитогорска и Челябинска.
Несмотря на эти провалы, нацистская верхушка высоко оценила деятельность Каммлера.  В начале 1945 г. под его прямое руководство передаются все секретные системы вооружения Третьего рейха, включая и атомные разработки. Теперь в Германии все сколько-нибудь перспективные открытия и разработки в области передовых технологий и урана находятся в распоряжении СС в лице обергруппенфюрера СС генерала войск СС Ганса Каммлера. Под его началом работают и группы Дибнера и Арденне. С 13 февраля 1945 г. он возглавляет сверхсекретный исследовательский центр СС («мозговой центр СС»). В Центре создается «зондерштаб Каммлера», который координирует все работы не только над атомным проектом и водородным оружием, но и над ядерными двигательными  установками для ракет и самолетов, управляемыми ракетами и дисколетами, а также зенитными лазерами.  Этот «зондерштаб Каммлера» для маскировки выглядит как исследовательский отдел компании «Шкода», располагавшейся в германском «протекторате Богемии и Моравии». Еще в марте 1942 г. Гиммлер передал СС управление чешским заводом «Шкода» – гигантским военно-промышленным комплексом, расположенном в Пльзене и Брно. Правой рукой Каммлера становится генеральный директор «Шкоды» в то время штандартенфюрер СС полковник Вильгельм Фосс. Уже после войны, в беседах с журналистом, выпускником Кембриджа Томом Агостоном, Фосс характеризовал деятельность ученых из штаба Каммлера, как не имеющую аналогов в работах над технологиями, в сравнении с которыми даже проекты «ФАУ–1» и «ФАУ–2» казались заурядными.
Важный момент – испытания опытных образцов проводились не на самой «Шкоде», а в полевых условиях, на специальных полигонах. Как здесь не вспомнить полигон в Ордруфе. Таким образом, спецштаб Каммлера функционировал как координационный исследовательский центр. Эффективным инструментом в руках Каммлера стала такая организация СС как «Исследования, открытия и патенты», действовавшая независимо от Имперского Исследовательского совета рейха во главе с Герингом. Возглавлял ее обергруппенфюрер СС генерал Эмиль Мацув, который, используя неограниченные возможности этой организации, мог разузнать о любой значительной технологии, научной теории или патенте, не только в Германии или в оккупированных ею странах, но и во многих нейтральных государствах.
Крайне любопытно, что руководство рейха было уверено в том, что Каммлеру удастся сотворить чудо и не допустить разгрома гитлеровской Германии. 3 апреля 1945 г. министр пропаганды Йозеф Геббельс пишет в своем личном дневнике: «Фюрер вел длительные переговоры с обергруппенфюрером Каммлером… Каммлер справляется со своими обязанностями великолепно, и на него возлагаются большие надежды». Генерал Каммлер становится человеком, которого многие члены нацистской партии считают самым могущественным и влиятельным государственным чиновником вне правительства Гитлера.
Но никакие прорывы в научных исследованиях и единичные образцы новейшего вооружения уже не могут помочь нацистскому режиму. Вспомним хотя бы те маломощные ядерные устройства, которые были испытаны в Ордруфе в марте 1945 г. Существование этих устройств уже ничего не могло изменить. 30 апреля 1945 г. Гитлер и Геббельс покончили жизнь самоубийством, Гиммлер отравился, попав в руки англичан, а Геринг покончил с собой в тюрьме перед казнью по приговору Нюрнбергского трибунала.
А кровавый менеджер германской науки нацист Ганса Каммлер пытается не только уцелеть, но и получить свободу. В апреле 1945 г. он в горящем Берлине встречается со Шпеером и предлагает сотрудничество, сообщает, что планирует связаться с американцами, и в обмен на гарантию свободы предложить им все – «реактивные самолеты, а также ракеты «А-4» и другие важные разработки». Кроме того, он собирает всех квалифицированных экспертов и ученых-атомщиков в Верхней Баварии, чтобы передать их в руки армии США. Шпеер, заподозрив провокацию, отказывается от предложения Каммлера.
Не в этой ли истории из жизни Каммлера стоит искать разгадку странной истории «спасения» десятков немецких физиков-атомщиков во главе с Дибнером от СС в Штадтильме,  в то время как американские войска находятся всего в семи километрах от этого баварского городка. Вдруг в руководстве СС вспоминают об ученых, брошенных всеми, и 8 апреля в городке появляется отряд СС и изумленным физикам было объявлено, что они немедленно едут на юг и будут временно проживать в одном из альпийских замков. Ослушавшиеся будут расстреляны на месте. В ожидании транспорта к «хранителям государственной тайны» приставили несколько автоматчиков. Очень символично, но физики и эсэсовцы вместе ночевали в одном из классов школы. Долгая ночь якобы сморила нордических воинов отряда СС и они, один за другим, заснули, оставив научную паству самостоятельно выбирать себе судьбу. Посовещавшись, ученые решили, что в альпийский замок поедут только самые здоровые (всего несколько человек) для того, чтобы хотя бы формально выполнить приказ о передислокации. Все прочие, «какие бы важные тайны они не хранили», останутся в Штадтильме. А через 4 дня, то есть 12 апреля армия американского генерала Паттона без боя входит в городок, обнаруживает там  физиков, тома интереснейших документов, многочисленное оборудование и счетчики, а также части урановой машины (т.е. уранового реактора).
О том, что так реализовывались планы Каммлера, наводят на размышление и другие факты. Узнав через разведку СС о предварительном разделении Германии на зоны оккупации, он еще в апреле 1945 г. переводит свой штаб (центр управления) из Берлина в Мюнхен, т.е. из советской зоны в американскую. Туда же он советует перебраться и Шпееру. В Мюнхен стремится и беспрепятственно добирается и Герлах, научный руководитель всей немецкой атомной программы, который был арестован контрразведкой союзников 1 мая 1945 г. в своем кабинете. Дибнер тоже оказывается в деревушке в 30 км от Мюнхена, где и попадает в руки американцев. Чья-то команда заставляла их всех двигаться в Мюнхен. Можно предполагать, что кроме плана по «организации» их пленения, существовал и секретный план переброски ученых на тайные нацистские базы в Южную Америку или в Антарктиду на базу-211. Но, видимо, в суматохе что-то не так пошло, пришлось по запасному варианту сдаваться в плен войскам союзников.
Американцы явно не считали нужным допускать своих советских соратников к секретам немецкой атомной программы. Так, проанализировав документы, захваченные в Стасбурге, американские контрразведчики и ученые из специальной группы научной разведки «АЛСОС» узнали, что металлический уран для немецкого атомного проекта изготавливала фирма «Ауэр», располагавшаясяь в городе Ораниенбург в восточной части Германии, то есть в той части, которую должны были занять советские войска. И тогда в начале марта 1945 г. американское командование принимает решение о бомбежке завода по выплавке металлического урана. Принцип таков: если мы не можем захватить завод, то пусть он не достанется никому.
Ранним утром 15 марта в небе над небольшим немецким городком одновременно появилось 600 самолетов. В результате «ковровой бомбардировки» завод стал одной из первых жертв начинающейся «холодной войны», он был полностью разрушен. Советское командование легко разгадало подоплеку этой «воздушной операции». В Ораниенбурге было проведено тщательное обследование территории завода, лежавшего в руинах, где отыскали несколько тонн чистого оксида урана. Уран нашли также и в Рейнсберге, недалеко от Ораниенбурга, куда немцы, опасаясь бомбежек, сумели вывезти и спрятать значительное количество атомного сырья и готового продукта: 5 тонн металлического порошка и значительное количество кубиков из урана. Было найдено также 25 тонн неочищенного оксида урана. Все эти материалы впоследствии были использованы при создании советской атомной бомбы. Так что расчеты американского командования оправдались лишь частично.
Но к совершенно беззастенчивым действиям прибегли американцы в начале мая 1945 г. в Чехословакии. Чтобы не допустить захвата советскими войсками документации и образцов новейшего вооружения сверхсекретного исследовательского центра СС на комплексе «Шкода»,  игнорируя соглашения, заключенные чехословацким правительством в эмиграции и Советским Союзом 6 мая, войска 16-й бронетанковой дивизии Третьей армии Паттона совершают бросок, двигаясь на восток от Нордхаузена, где были расположены подземные заводы по производству «ФАУ–1» и «ФАУ–2», и вступают в Пльзень. Город без боя немецкие войска, в том числе и части СС, сдают американцам. И хотя Пльзень находится в самом сердце советской оккупационной зоны, они 6 дней удерживают важнейший военный комплекс «Шкода» и только 12 мая, после решительных протестов со стороны СССР, отходят на согласованные границы оккупационных зон. Согласитесь, что 6 дней – немалый срок для организованного вывоза любых документов, материалов и оборудования. И это был еще один сигнал о разгорающейся «холодной войне» между западными союзниками и СССР.
Как показало расследование Ника Кука, редактора и консультанта известного американского еженедельника «Jane’s Defence Weekly»,  дело «зондерштаба генерала Каммлера» отнюдь не погибло, все наработки этой команды  активно используются за океаном, конечно, на новой технологической базе. Не так давно Ник Кук, опираясь на американские законы о свободе информации, попытался в Центре современных военных архивов в Колледж-Парке (Мэриленд) получить информацию о деятельности Каммлера в последние месяцы войны. Он обнаружил, что все документы «уже были кем-то изъяты». Так что тайны секретного оружия рейха продолжают свою жизнь.
О том, с какой тщательностью охранялись «секреты Каммлера», свидетельствует инцидент с Вильгельмом Фоссом, правой рукой Каммлера и генеральным директором комплекса «Шкода».  После того, как Фосс дал интервью английскому журналисту Тому Агостону в марте 1949 г., он был приглашен в управление американской военной контрразведки. После того, как он подробно рассказал американцам о масштабах и направлениях научных исследований, проводимых «зондерштабом Каммлера», ему ясно дали понять, что более ни слова на этот счет он никому не должен говорить. И Фосс молчал до своей смерти в 1974 г. На многие годы «утратил интерес» к этой теме и журналист Агостон, видимо, спецслужбы и с ним провели соответствующую работу. И когда,   уже в наше время он попытался получить записи допросов Фосса,  ему сообщили, что записи недоступны, поскольку их вообще никогда не было.
Но вернемся к началу мая 1945 г, последним (а может и нет) дням жизни генерала СС Каммлера. Существуют четыре противоречащих друг другу версии его гибели. Согласно первой, он покончил с собой в лесу между Прагой и Пльзенем 9 мая 1945 г. По второй версии, он погиб при обстреле в тот же день, когда выбирался из подвала разрушенного во время бомбежки дома. По третьей версии, в тот же день он застрелился в лесу недалеко от Карлсбада, в нескольких десятках километров от Праги. Четвертая версия основана на двух документах, которыми располагало немецкое и австрийское общества Красного Креста сразу после войны. В первом, написанном родственникам, о Каммлере говорилось как о «пропавшем без вести» в районе Эбензее (Австрия). Во втором документе, основанном на показаниях неизвестных «товарищей по оружию» (читай – эсэсовцев – В.К.) просто утверждалось, что Каммлер мертв. Место захоронения и причины смерти не указывались.
Отметим, что первые три версии объединяет одна общая деталь, то что до капитуляции 8 мая Каммлер находился в Праге или  вблизи ее. Вот что говорит упомянутый Агостоном свидетель, чиновник из пражского регионального управления строительного подразделения Главного экономического управления СС: «Каммлер прибыл в Прагу в начале мая. Его не ожидали. Он не сообщил заранее о своем прибытии. Никто не знал, зачем он приехал, когда на подходе была Красная Армия». Единственной причиной, которая могла заставить «спасителя рейха» покинуть Мюнхен, куда уже подходили американцы, и отправиться в Прагу, навстречу наступающим советским войскам, была документация сверхсекретного исследовательского центра СС по специальным проектам, оставшаяся в административном офисе на «Шкоде». Но ему помешало восстание чехов в Праге, поддержанное частями РОА («власовцами»). По призыву восставших им на помощь ускоренным маршем двинулись советские танковые дивизии. 9 мая 1945 г. в Праге войска 1-го и 2-го Украинских фронтов соединились, замкнув кольцо окружения. И, несмотря на капитуляцию Германии, бои на территории Чехословакии продолжались до 12 мая. В этой кровавой сумятице следы Каммлера потерялись, погиб он или выжил – неизвестно. Исчезла и документация секретных проектов Центра СС: то ли ее уничтожили, то ли надежно спрятали, то ли вывезли.
Мог ли оказаться Каммлер и в Эбензее (Австрия), где он якобы тоже погиб? Мог. Именно здесь, в горах на берегу озера Траунзее, в 1944 г. под его командованием была начата работа по созданию гигантского подземного комплекса для строительства модификаций «ФАУ-2» и создаваемой межконтинентальной баллистической ракеты А-9/А-10. Надо было прятать концы, а это эсэсовцы умели делать. Все, что успели, они спрятали в альпийских тайниках, а много знающих ученых и конструкторов просто уничтожали. Об этом рассказал схваченный в мае 1945г. англичанами обергруппенфюрер СС Якоб Шпорренберг, ближайший сподвижник Каммлера. Переданный польской стороне Шпорренберг был приговорен к смерти в 1952 г. Он сообщил следователям, что отвечал за эвакуацию из Нижней Силезии высоких технологий, в том числе ядерных, документов и персонала, а также участвовал в ликвидации 62 ученых, конструкторов и лабораторных работников, работавших над сверхсекретным проектом СС на шахте недалеко от Людвигсдорфа – горной деревушки, к юго-востоку от Вельденбурга, у чешской границы. Именно там и происходила разработка и сборка единичных экземпляров тактического ядерного оружия («грязной бомбы»).
Остается открытым вопрос, если немецкая атомная бомба малой мощности и была там создана, почему не существует абсолютно достоверной и надежно подтвержденной информации об этом? Предположим, что количество наработанного урана-235 с концентрацией, достаточной для протекания быстрой ядерной реакции, не превышало десятков килограммов. Значит, его, также как и один или несколько ядерных зарядов, легко можно было спрятать при подходе войск союзников. Как известно, технология обогащения небольшого количества наработанного урана на дорогостоящем мелко тоннажном (лабораторном) оборудовании была достаточно отработана, она существовала и в других немецких военных проектах, например, в производстве зарина – нервнопаралитического вещества с очень высокими убойными характеристиками.
Имеет право на существование и пятая версия о судьбе Каммлера. Если допустить, что он сумел вырваться из страшной мясорубки под Прагой или успел уйти из Эбензее с отступающими частями СС, то воспользовался и услугами «специальной эвакуационной команды», подчинявшейся гауляйтеру Нижней Саксонии (снова и видимо неспроста Нижняя Саксония!) Карлу Ханке.  Его команда функционировала в рамках «генерального плана –1945», автором которого и был Мартин Борман. «Специальная эвакуационная команда» была создана еще в конце 1944 г., вскоре после открытия союзниками Второго фронта и успешного наступления советских войск в Белоруссии и Прибалтике. План предусматривал переброску наиболее ценных кадров СС и спецслужб Третьего рейха, а также эвакуацию награбленных богатств и секретного оружия (разработки, документация, прототипы) в Южную Америку, Испанию и Португалию, а также на тайные базы нацистов. Существовали два подразделения эвакуации: «северный» – через контролируемую до самого конца войны часть Норвегии и «южный» – через находящуюся еще под властью гитлеровцев Баварию и Северную Италию. Для переброски использовались как особо отобранные и оснащенные самолеты, так и экипажи подводных лодок из «конвоя фюрера».
По имеющимся сведениям, была создана отдельная авиаэскадрилья, состоящая из нескольких тяжелых транспортных четырехмоторных самолетов «Юнкерс–290» и его модификации шестимоторного «Юнкерс–390», которые могли находиться в воздухе в течение 32 часов и совершать длительные перелеты. Известен случай, когда стартовав из Франции «Юнкерс-390» достиг американской территории чуть севернее Нью-Йорка и, не совершая посадки, вернулся обратно. Эскадрилья была размещена в Опельне, в 100 км от Бреслау. По свидетельству очевидцев, на некоторых самолетах были желтые и голубые опознавательные знаки, т.е. выдавали за шведские самолеты. Если это так, то речь идет об эскадрильи «КГ-200» – подразделении Люфтваффе по спецоперациям, чьи самолеты летали под опознавательными знаками нейтральных и даже вражеских государств. Так, по воздушному мосту, созданному «южным» подразделением в последние месяцы и недели войны, удалось переправить 12 тысяч тонн суперсовременного оборудования и документации, а также сотни видных эсэсовцев и сотрудников спецслужб.
Так что у Каммлера была реальная возможность, если он уцелел, успешно бежать из Германии и вывезти, если не все, то значительную часть научной и конструкторской документации Центра исследований СС. Наводит на определенные размышления и тот факт, что его имя даже не упоминалась на Нюрнбергском процессе, хотя, по справедливости, там ему должны были быть уготованы место на скамье подсудимых и петля по приговору. Если учесть, какую важную роль играл этот человек в судьбе атомного проекта, то можно предположить, что ему удалось поделиться частью имеющихся у него разработок с американцами, за что и не был объявлен в международный розыск, хотя труп его никто не видел. Вероятно, он доживал свои дни в тишине, покое и комфорте. В этой связи уместно вспомнить темную историю исчезновения Мартина Бормана: то ли он погиб 1 мая 1945 г., прорываясь через окружившие рейхканцелярию советские войска, то ли он умер естественной смертью, как утверждали источники, в Аргентине, Чили или Парагвае, или даже в Европе, где его  останки тайно захоронили на берегу Шпрее в Берлине в середине 70-х годов ХХ века.
Правда, не исключено, что нацист жил Каммлер после своего бегства далеко не тихо и не спокойно. Если верить американскому адмиралу Бэрду, военную экспедицию которого в 1946 г. в Антарктиде атаковали неизвестные дисколеты (утопили один эсминец, нанесли повреждения ряду кораблей и сбили много самолетов), то немец, ведший с ним позже переговоры и потребовавший, под угрозой уничтожения всей экспедиции, убраться, по описанию был сильно похож на Каммлера. А искала экспедиция Бэрда в Антарктиде секретную нацистскую базу-211, куда якобы из Германии были вывезены тысяч ученых, конструкторов, инженеров, техников и образцы разрабатываемых суперсовременных видов оружия. Отметим, что правительство США сделало вид, что такого факта не было, и больше базу, во всяком случае официально, не искали, а самого адмирала Бэрда на многие годы отправили в больницу.
В Аргентине, в конце 40-х–начале 50-х годов, диктатор и поклонник Гитлера Х. Перон вдруг вздумал создать полноценную атомную бомбу, и, неожиданно для этого нашел и деньги, и материальные ресурсы, и группу ученых, многие из которых были немцы. После мая 1945 г. Аргентина стала надежным убежищем для тысяч военных преступников, для колоссальных вывезенных из Германии награбленных богатств, для не смирившихся с поражением нацистов. Есть версия, что именно в Аргентине долгое время укрывался Адольф Гитлер или его двойник, используемый для поддержки неонационалистического движения во многих странах. И сегодня нет полной уверенности, что найденные полусожженные останки около рейхканцелярии принадлежали именно Гитлеру, а не одному из трех его двойников. О возможности его бегства из Берлина в результате сверхсекретной операции группы фанатичных нацистов неоднократно сообщали и зарубежные и российские средства массовой информации.
Руководителем аргентинской атомной программы и подчинявшийся только Х. Перону был бывший немецкий эсэсовец высокого звания, имевший в годы войны непосредственное отношение к немецким ядерным разработкам (Вспомним, что в 1944–весной 1945 гг. таковым являлся оберфюрер, генерал войск СС Ганс Каммлер). Однако США не были склонны к появлению новой ядерной державы, да еще в Латинской Америке, и в 1956 г. в результате военного переворота Х. Перон был свергнут, и его ядерную программу срочно закрыли. Миру были продемонстрированы пределы действий неонацизма, чтобы не допустить его влияния на мировую геополитику, даже в условиях «холодной войны» между США и СССР.
Понятно, чем вызвано наше пристальное внимание к фигуре Каммлера – он и ему подобные, имея  на руках полноценное мощное атомное оружие или хотя бы несколько десятков тактических ядерных зарядов, могли бы устроить катастрофу на планете Земля.  А если имели, то  почему они не применили в последние недели и дни существования Третьего рейха? Предположим, они достаточно трезво оценивали плюсы и минусы возможного применения этого оружия. Минусов было значительно больше. Во-первых, боевые действия велись в самом сердце Германии, и в случае применения ядерного оружия, здесь погибло бы в основном, гражданское население, а не войска и боевая техника армий антигитлеровской коалиции. Во-вторых, бои шли в плотном соприкосновении с противником, значит, неизбежны были бы большие потери в и так ослабленных войсках вермахта, что ускорило бы разгром фашистской Германии. В-третьих, гибель, ранения и радиоактивное облучение десятков тысяч солдат все равно не остановило бы наступление многомиллионных армий Советского Союза, США, Англии и их союзников. В-четвертых, ядерных зарядов было очень мало, и 2-3 удара не могли изменить ход боевых действий, но могли стать причиной для потери Германией даже в отдаленном будущем государственности, в качестве мести был бы организован геноцид населения. В-пятых, в апреле 1945 г. даже самые стойкие приверженцы нацизма, обладая здравым смыслом, поняли, что крах его неизбежен, и что пора думать о личном спасении,  они понимали, что в случае применения ими атомного оружия их нашли бы даже на краю земли. Так что применять – себе дороже. То же произошло и с химическим оружием. В ходе войны гитлеровцы не применили его, хотя обладали его значительным количеством – 180 тысяч тонн, самыми передовыми разработками нервно-паралитических веществ, обученными и подготовленными воинскими химическими частями. Дело ограничилось отравлением узников концлагерей и единичными случаями применения на советско-германском фронте: при подавлении сопротивления летом 1941 г. не сдающихся дотов; осенью 1942 г. – против партизан в подземельях на Керченском полуострове; в 1943 г. испытанием их действенности в условиях лесисто-болотистой местности в борьбе с белорусскими партизанами. Но надо сказать, что в 1943 г. и 1944 г. фашисты планировали применить химическое оружие на советско-германском фронте. По информации советской разведки, к январю 1944 г. на временно оккупированной территории СССР были развернуты 22 склада с химическим оружием: 3 -- в Ленинградской области и Прибалтике, 5 -- на Украине, 14 -- в Беларуси. В 1942--1944 гг. только от партизан Беларуси поступило в Москву более 60 сигналов о приготовлениях захватчиков к химической войне. Им удалось получить образцы отравляющих веществ, установить их состав и определить маркировку, а также образцы новых противогазов и дегазационных средств. В этой обстановке из Берлина прозвучало четкое и грозное предупреждение о неминуемом и действенном возмездии со стороны США, Англии, СССР. Когда гитлеровцы подсчитали катастрофические потери и вермахта на фронтах, и гражданского населения на сравнительно небольшой территории Германии, результат остановки  промышленности и транспорта в случае полномасштабной химической войны, то отказались от этой идеи даже в условиях надвигающегося поражения нацистского рейха. Видимо, имел значение и личный печальный опыт самого Гитлера – он был отравлен на фронте во время одной из газовых атак в ходе Первой мировой войны. Фюрер вполне заслуженно опасался ответного удара со стороны стран антигитлеровской коалиции, владеющих примерно до 400 тысяч тонн отравляющих веществ. После войны запасы химического оружия пришлось затопить в Балтийском море и Северной Атлантике,  они разбираются и уничтожаются по сей день.
Поэтому у нас есть основания расценивать отказ руководства нацистов от использования тактического ядерного оружия по аналогии с химическим оружием. Ведь в Берлине знали о ведущихся атомных совместных разработках США и Англии, и, возможно, имели какие-то данные о работах группы Курчатова, которые велись с 1943г. в «Лаборатории № 2» в Москве. В конце 1943 г. разведка ВВС Германии доложила Герингу о возможности атомной бомбардировки немецких крупных городов со стороны США. Были публикации об атомном оружии союзников и в шведской печати. Так что, у гитлеровского руководства основания для беспокойства были.  Планы нанесения по ряду городов Германии ядерного удара в США действительно существовали, но война в Европе закончилась, когда  атомные бомбы были еще не полностью готовы, и американцы применили их против еще не капитулировавшей Японии.
Однако для полноты картины здесь уместно привести мало проверенную информацию о трех попытках нацистов по нанесению ядерных ударов, которые якобы были сделаны по приказу обезумевшего фюрера весной 1945г. Насколько это правдиво, пусть каждый решает самостоятельно.  Потерявшие реальное представление о складывающейся военно-политической ситуации фюрер и кучка его верных последователей стремились изменить обстановку в свою пользу, как они говорили «без одной минуты двенадцать». Цель могла быть прежней – заставить правительства США и Англии сесть за стол мирных сепаратных переговоров.
Итак, первая цель Лондон.  11 марта 1945г. немецкий бомбардировщик якобы с ядерным зарядом взял курс на британскую столицу, но был атакован английскими истребителями и сбит над Ла-Маншем. Вторую цель – Нью-Йорк – предполагалось поразить ракетой, выпущенной с подводной лодки (возможно, с буксируемого подлодкой контейнера). Но командир и экипаж подлодки якобы предпочли сдаться американцам, в результате  получили полное отпущение грехов и солидные банковские счета. Третью цель Гитлер не успел назвать, но, якобы, хотел применить на фронте. Однако полковник Маллер, ведающий в конце апреля сохранностью германского «чудо-оружия», вместе с подчиненными, а главное – с якобы последними ядерными боезарядами, сдался союзникам. Возможно, узнав об этом, Гитлер в полном отчаянии решается на самоубийство… или побег из горящего Берлина в Аргентину. Но чтобы снять все эти «якобы», предстоит полностью открыть все секретные американские и английские архивы, а до этого еще очень далеко.
О принципиальной возможности подобного развития событий весной 1945 г. свидетельствует такой факт. После вступления на территорию Германии и советских, и союзных войск Гитлер за своей личной подписью отдает приказ немецким – разрушать все промышленные предприятия, железнодорожные узлы, транспорт, те объекты городской инфраструктуры, которые обеспечивают населенные пункты водой и электричеством, вывозить все продовольствие и медикаменты, не обращая внимания на гражданское население, если есть возможность, насильно его эвакуировать, а всех препятствующих выполнению – расстреливать или вешать. Фактически, на немецкой земле фюрер приказал создать зону выжженной земли, непригодной для жизни людей.
Против этой зверской и бессмысленной директивы выступили даже те, кто всегда был опорой гитлеровского режима – промышленники, гауляйтеры, мелкие и средние чины миллионной нацистской партии. Их негласно поддержали и Борман, и Геринг, и Гиммлер, которые, каждый по-своему, планировали свою жизнь после Гитлера. Реально этот приказ фюрера не выполнялся. Шли жестокие бои, были большие разрушения от непрерывных бомбежек и артиллерийских обстрелов, гибло множество людей, но условия для последующего налаживания жизни сохранялись.
Так почему такое развитие событий не могло произойти и с приказом Гитлера о нанесении штучных якобы ядерных ударов? Его просто некому было исполнять! Примем во внимание, что официально назначенный еще в сентябре 1939 г. заместитель фюрера по государству и командующий Люфтваффе Геринг в конце апреля 1945 г. объявил Гитлера недееспособным и принял на себя руководство рейхом, при этом он попытался вступить в контакт с американским командованием «как солдат с солдатом». В то же время Гиммлер, которому подчинялись СС, самостоятельно через шведского графа Бернодотта вступил в переговоры с англичанами о приемлемых условиях мира, он тоже фактически перестал подчиняться Гитлеру. Что уж говорить об исполнительной дисциплине  какого-то командира подводной лодки или полковника Маллера! Все они спасали собственные  жизни.
Теперь есть основания проанализировать отношение ученых разных стран к информации о возможном наличии тактического ядерного оружия («грязной бомбы») у гитлеровцев в конце войны?  Многие продолжают оставаться, несмотря на целый ряд фактов и логику развития ядерной физики в Германии в годы войны, в плену англо-американо-немецкого мифа о безнадежном отставании немцев, об некоторых их достижениях до 1942 г., о том, что бомбежки союзников сорвали немецкую атомную программу, о национальном приоритете союзников в создании атомной бомбы и т.д. Однако в последние годы нарастает интерес к истории немецких ядерных исследований. Правда, как бы ее не прятали, начинает просачиваться.
Американский ученый Фридуорт Уинтерберг из Университета Невады, работавший с ведущими немецкими специалистами того времени, утверждает: «В 1945 г. у Германии была технология для создания бомбы».
Историк Вольфган Шваниц из Принстона обнаружил в Национальном архиве США документ, датированный январем 1945 г., из которого явствует, что США тоже верили в существование у нацистов ядерной программы. В американском документе она названа «сильной» и «быстро развивающейся».
Известный немецкий ученый-историк Райнер Карлш недвусмысленно заявил: «Не подлежит сомнению, что у немцев не было генерального плана создания атомного оружия. Но ясно также и то, что немцы первыми сумели овладеть атомной энергией, и что, в конечном счете, им удалось провести успешное испытание тактического ядерного заряда». Он же написал книгу «Бобма Гитлера. Тайная история испытаний немецкого ядерного оружия», вышедшую в 2005г., где указывает: «В моей книге, среди прочего, рассказывается о том, что немцы имели в окрестностях Берлина действующий атомный реактор» и добавляет: «Второе открытие, сделанное мною, состоит в том, что испытания ядерных зарядов были произведены в Тюрингии и на побережье Балтийского моря». И уточняет: «Бомба Гитлера – это тактическое ядерное оружие, чей разрушительный потенциал далеко уступал потенциалу обеих американских атомных бомб. Но ее применение едва не вписало еще одну чудовищную главу в историю Второй мировой войны». Карлш привлек многочисленные свидетельства современников, мемуары, документы исследователей, планы конструкторов, документы аэрофотосъемки, записные книжки участвовавших в проекте ученых, шпионские донесения. Доказательства подкреплены физической экспертизой, а также анализом проб почвы.
Точку зрения Карлша поддерживает и профессор истории из «Юнион Колледжа» (штат Нью-Йорк), автор книги «Урановая машина» Марк Уолкер: «У Гитлера была бомба, -- пишет он. -- Во время Второй мировой войны немецкие ученые разработали атомное оружие».
Солидарен с этим и французский ученый, инженер-химик, кандидат наук Жан Бернье. В годы войны он сражался в рядах Сопротивления, в 1944 г. был арестован гестапо и отправлен в концлагерь, но выжил. После освобождения награжден высшими орденами Франции и многими иностранными орденами, в том числе советскими, за крупные успехи в деле выявления и уничтожения ракет «ФАУ». Бернье был непосредственно задействован и до, и после войны в ядерных исследованиях во Франции: с 1934 по 1939 гг. он работал в лаборатории профессора Андре Гейльбоннера над проблемами влияния тяжелой воды на протекание ядерных процессов. После войны вернулся к научной работе и получил патент на изобретение электронного управления охлаждением при процессах в атомном реакторе. Последняя из опубликованных научных работ касалась математического анализа цепкой реакции при массе урана, не достигающей критической. В годы войны был членом подпольного добровольного научного разведывательного центра в Париже. Он пишет: «Нам было известно, что в Германии также упорно велись работы над расщеплением ядра урана. Сейчас можно сказать, что союзники недооценивали значение этих работ. Секретные обзоры, в частности обзор американского профессора Гудсмита, страдали неполнотой и каким-то блаженным оптимизмом. В области атомных исследований немцы продвинулись гораздо дальше, чем принято думать». Есть основания смело можем положиться на авторитетное мнение Бернье – он уж точно знал, о чем говорил.
Интересна точка зрения российского ученого, историка, действительного члена Российской академии естественных наук, заведующего лабораторией экспертных оценок Академии прогнозирования, академика Российской академии космонавтики К.Э.Циолковского, специалиста в области взрыва Валентина Белоконя, который предпринял собственные изыскания в области немецкой ядерной программы. Он прямо говорит: «Сегодня распространенную версию о том, что немцы безнадежно отстали от Лос-Аламосской группы, и то ли не смогли, то ли не захотели вовремя сделать атомное супероружие, можно считать опровергнутой. Дело в том, что в российском президентском архиве обнаружено письмо Курчатова к Берии от 30 марта 1945 г., в котором приводится… описание конструкции немецкой атомной бомбы, предназначенной к транспортировке на «ФАУ»… Белоконь указывает, что конструкция бомбы массой не более 1 тонны была разработана, вероятно, группой Курта Дибнера к концу 1944 г., но без ведома Вайцзеккера и Гайзенберга. Это была имплозивная бомба… но не из плутония-239, а из урана-235, и что металлического урана у немцев до конца войны хватило бы, пожалуй, на сотню бомб. Он подчеркивает, отдавая должное подвигу советского солдата: «И не будь столь «авантюрного и кровопролитного» наступления наших войск… Лондон, Москва и Нью-Йорк вполне могли бы быть стерты с лица земли». Эти публикация сделана за 3 года до выхода книги Райнера Карлша – в феврале 2002 г.!
Обращают на себя внимание утверждения чилийского писателя и путешественника, автора многих книг Мигеля Серрано, хотя не со всеми его суждениями можно согласиться.  С 1964 по 1970 гг. Серрано являлся представителем Чили в Международном комитете по атомной энергии (МАГАТЭ) в Вене и в Комитете ООН по промышленному развитию, лично общался  связи с видными политическими, религиозными, научными и культурными деятелями ХХ века, в том числе немецким с профессором Виртом, стоявшим наряду с Гиммлером у истоков военно-научно-оккультной структуры СС «Анненербе» («Наследие предков»). Он имел также близкое знакомство с Отто Скорцени – диверсантом №1 Третьего рейха, видным эсэсовцем, выполнявшем личные приказы А.Гитлера, после войны – торговцем оружием и агентом нескольких разведок. Примечательно, что Скорцени был среди создателей и руководителей тайной организации эсэсовцев «Шпинне» («Паук»), бежавших из Германии и рассредоточенных по многим странам мира. Так что Серрано, придерживавшийся правых взглядов и ходивший в друзьях у чилийского диктатора Пиночета, был очень осведомленным человеком.
Так вот, ссылаясь на весьма надежные источники, он утверждал, что ядерную бомбу впервые изготовили немецкие ученые. При этом, добавлял он, им удалось достичь такой концентрации (обогащения) урана, что путем применения «имплозивной науки» его можно было бы уместить в небольшую и легко трансформируемую бомбу. Более того, Серрано сообщал, что якобы немецкие атомные бомбы (общим числом 5) попали в руки союзников, 3 из них были взорваны, а 2 хранились в тайных арсеналах США или СССР. Так ли это на самом деле, сказать трудно, ведь вопрос об использовании  немецких «наработок» в послевоенный период странами-победителями остается закрытым для не ангажированного исследования. Но примеры использования США и СССР ракет «ФАУ», зенитных ракет, прототипов стратегических бомбардировщиков, реактивных истребителей «Мессершмитт-262» заставляют глубоко и о многом задуматься.
Что хотелось бы особо отметить в заключение? Перед самым крахом Третьего рейха нацистский хищник решил передать новейшие военные наработки своему дальневосточному союзнику – Японии, которая отказывалась капитулировать и продолжала боевые действия против США и Англии. В конце апреля – начале мая 1945 г. в Японию тайно были направлены несколько больших «океанских» подводных лодок сверхдальнего радиуса действия. На борту у них находились разобранные на части ракеты «ФАУ-1» и «ФАУ-2», реактивные самолеты и десятки ящиков с остродефицитным в Японии металлическим ураном, в котором она сильно нуждалась. По ряду данных там был не только уран, но и документация и, возможно, группа научных и технических экспертов.
Некоторые подлодки, после официальной безоговорочной капитуляции Германии, сдались со всем грузом американцам, но весьма вероятно, что другие продолжили свой путь через три океана и достигли Японии. На очень неприятные мысли наводит таинственный ядерный взрыв у побережья Кореи 15 августа 1945 г., который очень походил на испытания в Германии в марте того же года. Не исключено, что японской военщине был передан и один из подготовленных в рейхе тактических ядерных зарядов. Но скорая капитуляция Страны восходящего солнца, последовавшая за вступлением в войну СССР, быстрым разгромом Квантунской армии и ужасающими атомными бомбардировками Хиросимы и Нагасаки не позволила осуществиться страшным планам. Вскоре после оккупации островов американцы обнаружили подводные лодки, которые японцы в спешном порядке пытались переоборудовать для запуска самолетов и, похоже, ракет с целью нанесения смертоносных ударов по континентальной части США, причем с применением оружия массового  уничтожения – как бактериологического, так и атомного. Но самурайский меч остановили объединенные силы мира. 
Несколько слов о моральном облике немецких ученых-ядерщиков, стремящихся дать Германии атомное оружие, и если не добыть победу Гитлеру, то дать уцелеть Третьему рейху. Сколько не вглядывайся в цепочку событий в немецких атомных исследованиях, не обнаружишь, за редким исключением, угрызений, мук совести, острых сомнений людей, подошедших к опасной черте. Никаких сомнений и терзаний они не испытывали. Большинство нейтрально относились к нацизму как к политической теории и его ужасающей практике, некоторые даже отваживались, но только в своем кругу, критиковать его «крайности», надеясь на постепенную «либерализацию». Так что же двигало ими?  Азарт исследователей, желание познать неизведанное? Вероятно. Но, думается, что на последнем этапе войны их подгонял инстинкт самосохранения, то чувство опасности, которое исходило от нацистских властей в случае неподчинения. Нельзя не учитывать и то, что многие ученые-физики были великодержавными немецкими шовинистами, которые были убеждены в великой миссии Германии, в том, что она призвана господствовать над другими народами и странами. И война направляла их мысли и энергию в помощь солдатам на фронте, особенно когда она вплотную подошла к границам рейха. Результаты массированных бомбежек городов союзников, превращающих в руины творения рук человеческих, сотни тысяч погибших мирных граждан вдохновляли их на новые свершения на пути вооружения вермахта «чудо-оружием».
Объективно они были активными подручными СС и несут немалую долю ответственности за преступления нацистов против человечности. Как типичные «кабинетные ученые», которые в абстракции занимались «чистой наукой», они не желали ни замечать, ни давать нравственной оценки результатам своих исследований, которые неизбежно угрожали миру невиданной катастрофой. Эти немецкие ученые благополучно избежали суда союзников, в дальнейшем многие из них добровольно-принудительно помогали ковать ракетно-реактивно-ядерное оружие в условиях стремительно набирающей силы «холодной» войны, которая в ряде случаев стремилась перерасти в «горячую» – Третью мировую войну. Но от беспристрастного суда истории им не уйти.
Итак, в заключение: Гитлер мог, опираясь на талант немецких ученых, на крупнейшие промышленные монополии, на всемерную поддержку СС и «Анненербе», получить, пусть небольшую и не очень мощную, атомную бомбу, но не смог или не успел пустить ее в ход, наладить ее массовое производство. Вся известная нам история исследований нацистских ученых убедительно доказывает, что они последовательно шли по пути создания и атомной бомбы, и атомного реактора, но им не хватило времени. Они лишь приоткрыли двери в ад ядерного «ордунга», но эту дверь захлопнули советские, американские, английские солдаты, разгромившие Третий рейх. Правда, атомный джин все-таки вырвался наружу, но это уже совсем другая история.



 
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. МЫ ЛЕТАЛИ В ОДНИХ НЕБЕСАХ
(1945 – 1955 гг.)

Краткое вступление
Об участии немецких специалистов – ученых, инженеров, конструкторов, техников в усилении обороноспособности Советского  Союза и значительном увеличении его военной мощи до начала 21-го века  вообще молчали или отделывались невнятными объяснениями о том, что их вклад был очень незначительным и ничего нового они нам не дали. Но ведь специалистов-немцев были многие тысячи – ракетчики, авиаконструкторы, атомщики, да еще вместе с семьями – у кого они были. Их труд хорошо оплачивался, им создавались, по советским меркам, нормальные жилищные условия, предоставлялись оборудованные современными приборами лаборатории, не было никаких лагерных бараков, пулеметных вышек,  ограды из колючей проволоки в несколько рядов. Советское руководство  и государственное, и военное, и научное, шло на значительные материальные затраты на содержание данных специалистов, и это в полуразрушенной стране, с десятками миллионов погибших, раненых, искалеченных в страшной, почти четырехлетней кровопролитной войне; в стране, где многие миллионы советских людей жили в землянках и в наспех построенных бараках, часто впроголодь, по карточкам распределяли продовольствие до 1947 г., а  позже «кусались» высокие цены в государственных магазинах; где слово «немец» было  синонимом захватчика, убийцы, грабителя, часто зверски жестокого.  И в этих условиях немецких дармоедов и никчемных специалистов никто не стал бы ни привозить в СССР, ни содержать долгие годы.
Значит, многое кое-что было не так, как ряд десятилетий официальная пропаганда освещала роль немецких специалистов и их вклад в оборону нашей страны. В последние годы правда стала постепенно пробиваться сквозь стальные стенки служебных сейфов и толстые стены различных архивов. И хотя эта тема отодвинута на второй, если не на третий план в нашей научной и популярной литературе, хотя она дается во многих случаях только разрозненными фактами и немногочисленными страницами в различных публикациях, лишь в редких книгах этому уделены отдельные главы или параграфы и то в самом конце, но она постепенно набирает силу – люди хотят знать неурезанную истину и всю правду.
Чем же можно объяснить такое долгое замалчивание и умышленное преуменьшение роли немецких специалистов в деле становления ракетно-реактивно-атомного щита СССР от агрессивных планов правящих кругов ведущих империалистических стран того времени, а в последующие годы не допустить перерастания «холодной» войны и локальных военных конфликтов в Третью мировую?
Тут несколько причин:
– «квасной» патриотизм и разгул советского шовинизма – мы самые сильные, умные, передовые, дальновидные и нам не нужна ничья, тем более серьезная помощь, «мы сами с усами», а от немцев, поверженных врагов, вообще ничего путного взять в принципе не могли;
– в угаре от так трудно и с большими жертвами давшейся Победы над немецким фашизмом, не хотели замечать сильные стороны смертельного противника, то, что на ряде направлений военно-технической гонки мы заметно проигрывали;
– нежелание значительной части советской научно-технической элиты признавать помощь и вклад немецких специалистов, трофейных документов и образцов вооружения в их, на самом деле, большие достижения, желание все заслуги и научные достижения приписать только себе, своим конструкторским бюро, научно-исследовательским институтам, секретным военным центрам; стремление поддерживать традиции самолюбования, самовосхваления, так называемой «советской гордости» за все успехи в деле укрепления обороны страны, сохранения мирного неба и мирного труда, по принципу «мы сами все можем!».
Следует сразу сказать, что помощь со стороны тысяч немецких специалистов по созданию ракетно-реактивно-атомного щита СССР,  хотя и была значительной в период второй половины 40-х – начале 50-х годов ХХ века, но она не была решающей для выполнения этой  исторической задачи. Главным был талант и упорный труд сотен тысяч советских ученых, конструкторов, инженеров, техников, высококвалифицированных рабочих, которые создали и эффективно использовали новые отрасли промышленности, научные и технологические направления, проведенная концентрация, централизация и специализация промышленных, финансовых и научных мощностей значительной части народного хозяйства Советского Союза, несмотря на все трудности и лишения первых послевоенных лет. Нельзя не отметить всемерную и всестороннюю поддержку со стороны Советской Армии, а также трудовой вклад, особенно в строительство важнейших оборонных объектов, десятков тысяч заключенных из сталинского ГУЛАГа. Без всего этого никакая помощь со стороны немецких специалистов ничего кардинально решить не смогла бы.
В чем же заключались реальные причины широкого  использования знаний и опыта немецких специалистов? В первую очередь  усилением военной опасности для всей страны и населения СССР  в результате последовательно проводимой антисоветской политики  руководства США и его младшего союзника – Англии,  стремящихся к мировому господству и переустройству всего мира на  нужных им началах. Основной упор ими делался  на  внезапный и  всесокрушающий удар  с  использованием  ядерного оружия, монопольным обладателем которого до августа 1949 г. были США.
Уже 4 сентября 1945 г., всего через 2 дня после капитуляции Японии  и завершения Второй мировой войны, высшим американским военно-политическим руководством был утвержден «Меморандум № 329». В нем ставилась задача: «Отобрать приблизительно 20 наиболее важных целей, пригодных для стратегической атомной бомбардировки в СССР и на контролируемой им территории». В пояснении к меморандуму отмечалось, что намеченные цели «представляют собой ряд смешанно-индустриальных районов, на которые приходится высшая концентрация научных и исследовательских центров, специализированных промышленных предприятий, основной правительственный и управленческий  аппарат.   Этот выбор обеспечит максимальное использование возможностей атомного оружия». Далее в приложении указывались и конкретные цели для планируемого атомного удара: Москва, Горький, Куйбышев,  Свердловск, Новосибирск, Омск, Саратов, Казань, Ленинград, Баку, Ташкент,  Челябинск, Нижний Тагил, Магнитогорск, Пермь, Тбилиси, Новокузнецк, Грозный, Иркутск, Ярославль. Вот такие были первые 20 городов, обреченных на уничтожение. И не было никакого обоснования в виде мифической «коммунистической угрозы» или «советского экспансионизма», даже еще  не успела разгореться «холодная война», и СССР вместе с США и Англией считались союзниками. Но у США в тот момент не было нужного  количества атомных бомб. Желание бомбить было, а вот возможности пока не было.
В перечне объектов, которые планировалось подвергнуть ядерным бомбежкам, пока не было Минска, Киева, Сталинграда, Харькова, Одессы, Севастополя. Эти города уже были разрушены фашистскими захватчиками, только начали восстанавливаться и интереса для американцев не представляли.
5 марта 1946 г. У. Черчилль, один из самых влиятельных политиков Запада, выступил в г. Фултон, штат Миссури с программной речью, наметив политику западных стран на многие годы вперед. Он предложил создать военный союз англо-американской расы против СССР, поскольку «железный занавес» (который они сами помогли создать – В.К.), разделил надвое европейский континент. Черчилль нарисовал перед слушателями, среди которых был и президент США Г. Трумэн, опасную перспективу: «Никто не знает, что Советская Россия и ее международная коммунистическая организация намереваются сделать в ближайшем будущем!» Благоприятные, по его мнению, условия для успеха – истощение Советского Союза в войне и наличие атомной бомбы у США – способствовали англо-американскому военному союзу и введению «принципов свободы и прав человека на территориях стран Восточной Европы и Советского Союза» (так Черчилль маскировал высокими словами призыв к войне против СССР и его союзников – В.К.). Казалось, что человечество вплотную подступило к порогу Третьей мировой войны.
Однако еще не была создана ни в США, ни в Англии атмосфера всеобщей антисоветской истерии, народы этих стран устали от только что закончившейся войны и не рвались на новую. Их экономика испытывала большие трудности, да и атомный арсенал только начинал заполняться, не было детально разработанных и осуществимых планов ядерной войны. Нужно было время, хотя бы несколько лет для серьезной подготовки успешной войны. Тем более, что по расчетам очень многих военных и научных экспертов экономический и технический потенциал СССР позволит создать ядерное оружие и средства его доставки – ракеты и самолеты – не раньше, чем через 10 лет.
А секретные программы войны с СССР постоянно разрабатывались и совершенствовались – «Пинчер», «Бройлер», «Граббер», «Дропшот», «Оффтэкл». В 1949 г. военно-политическое руководство США планировало при помощи атомных бомб уничтожить 200 объектов в уже 100 советских городах и крупных транспортных узлах. В 1949 г. в атомных арсеналах США находилось 250 бомб и они имели большой флот дальних стратегических бомбардировщиков Б-29, Б-50, Б-36, в том числе 840 в действующих авиачастях и 1350 в резерве. Советский союз был окружен десятками американских авиабаз со всех сторон на территориях союзных США стран. Счет шел уже не на годы, а на месяцы до атомного удара по СССР. Только испытания советской атомной бомбы в августе 1949 г. и полученные от своей разведки сведения об успешных запусках в 1947 – 1950 гг. баллистических ракет и полетах реактивных истребителей и бомбардировщиков, создание в начале 50-х годов систем зенитных управляемых ракет отрезвило наиболее горячие головы за океаном и значительно поубавило воинственные настроения в Вашингтоне и Лондоне. Неизбежным был мощный ответный удар в случае агрессии и очень проблематичным стал беспрепятственный налет стратегических американских бомбардировщиков на выбранные цели. Мир удалось отстоять, восстановилось равновесие сил.
Во вторую очередь привлечение и использование немецких специалистов позволило СССР выиграть значительное время для создания оружия противодействия назревающей американской агрессии. На наш взгляд, этот выигрыш оценивается в 3 – 5 лет после прошедших реальных испытаний, через которые мы сами могли бы создавать такое оружие и без их помощи, но вот большой вопрос – стал бы военно-политический блок НАТО, созданный по инициативе американцев и под их командованием в 1949 г., спокойно ждать эти годы? Использование немецких специалистов помогло нам:
– сэкономить силы, время и деньги, учтя те тупики в ходе военно-технического прогресса, которые немцы в разработке новейшего оружия не смогли вовремя увидеть или обойти, особенно при создании атомного оружия;
– получить бесценный опыт разработки, производства, применения данных видов вооружения и стартовать после их освоения с уровня, достигнутого гитлеровцами в технологиях к маю 1945 г. Пригодился и опыт планирования крупного промышленного производства ФАУ-1, ФАУ-2, реактивных истребителей МЕ-262 и МЕ-163. Были достаточно быстро выявлены их конструкторские недоработки и слабые места с целью учета для будущих разработок советской военной техники;
– использовались  инженерные решения и конструкторские  находки, которые  были заложены в тех образцах оружия, которые были уже  доведены до стадии серийного выпуска – реактивные бомбардировщики и зенитные управляемые ракеты или воплощались в экспериментальных образцах и были испытаны для дальнейшей доработки – межконтинентальные ракеты, самолеты, обладающие «невидимостью» для радаров противника (технология «Стелс»), океанские подводные лодки-ракетоносцы;
– в ряде случаев допускалось создание коллективами немецких специалистов по заданиям советской стороны своих оригинальных разработок, которые дополняли советские научно-исследовательские и конструкторские работы, как, например, различных способов обогащения урана и выделения плутония для будущего ядерного заряда или проектирования его носителей – ракет средней дальности типа «Г». случалось, правда редко, разработка совместных советско-немецких конструкций.
Хотя ни одна немецкая разработка так и не была запущена в  массовую серию, но без такой школы, без приобретения советскими специалистами необходимых опыта и знаний в ходе совместной работы, без использования определенных заимствованных узлов, агрегатов, материалов, состава топлива (для ракет), общих идей наше отставание в области науки и военной техники от США и Англии преодолевалось бы значительно медленнее.
И надо еще учитывать одну сторону вопроса об использовании немецких специалистов в ракето- и авиастроении, в атомной тематике. Их судьба и деятельность, сначала в советской зоне оккупации Германии, а затем в СССР очень тесно переплетена с решением  важнейших оборонных государственных  задач,  созданием и бурным развитием и атомного оружия, и баллистических и зенитных ракет, и реактивной боевой авиации. На ускоренное решение этих задач не жалели ничего: ни денег, ни людей, ни нужных материалов и приборов. Когда эти задачи были в основном решены, появилось достаточное количество своих квалифицированных и опытных кадров, немецких специалистов и их семьи не стали больше удерживать, и они смогли поэтапно выехать в Германию, в большинстве случаев в ГДР, но часть по разным причинам быстро перебралась в ФРГ. Позже абсолютное большинство  из них лояльно относились и к СССР, и к  советскому народу, и к нашим ученым, конструкторам, инженерам, высококвалифицированным рабочим,  вместе с  которыми они работали все эти годы,  хотя далеко не всё в советской действительности второй половины 40-х – начале 50-х годов вызывало у них восхищение и было приемлемо для них лично.
Не следует связывать причины их отъезда только со смертью И.В. Сталина в марте 1953 г. и корректировкой внешней и внутренней политики Советского Союза его наследниками. Как свидетельствую факты, первая группа немецких специалистов уехала из СССР еще в 1950 г., а последняя – в 1955 г.
Хочется остановиться и ясно высказаться еще по одному вопросу. Записные «ура-патриоты» могут обвинить автора в недостатке  патриотизма, в преувеличении роли немецких ученых, инженеров, конструкторов, техников и преуменьшении роли своих, советских, талантливых специалистов, что все сделали они, а не мы. Вам судить, по тексту и фактам, уважаемый читатель. Но позвольте указать только на обстоятельства, которые камня на камне не оставят от слишком патриотических высказываний. Ведь немецкие специалисты, сначала в Германии, а затем в СССР, чью крепили своими делами обороноспособность? Конечно, нашу! Чьи  вооруженные силы  помогли оснастить ракетным, реактивным, атомным оружием? Безусловно, Советскую Армию! Чей мирный труд и мирное небо были защищены в результате совместной работы советских и немецких специалистов? Вне всякого сомнения, многонационального советского народа! Чем могли помочь СССР немецкие ракетчики, авиаторы, физики-атомщики, если бы не было мощной промышленной базы страны, если бы не было сотен тысяч советских ученых, инженеров, конструкторов, техников, высококвалифицированных рабочих? Да ничем не могли.
Вот и получается, что они действовали в коренных интересах советского народа и советского государства, чтобы не допустить нового военного пожара и закладывали основы для будущего равноправного и взаимовыгодного советско-германского сотрудничества, которое ныне продолжается  и  набирает силу  и  в России, и  в Беларуси, и в других странах СНГ, становясь фактором мирного противодействия планам установления мировой геополитической и военной гегемонии одной заокеанской страны.
Ведь патриотизм не заключается в том, чтобы закрыв глаза на правду истории, бить себя кулаком в грудь и провозглашать изо всех сил, что мы самые умные, самые хорошие, самые сильные, самые умелые. Он заключается в том, чтобы хорошо видеть прошлое и правильно разбираться в уроках истории для пользы своего народа, чтобы отдавать должное тем, кто помогал нам своими знаниями, опытом, высокой технической культурой в сложный и неоднозначный период второй половины 40-х – первой половины 50-х годов 20-го века.

ГЛАВА 15. НАЧАЛО РАКЕТНОЙ ГОНКИ (помощь в создании баллистических и зенитных ракет)

Возникновение пристального интереса у высшего военно-политического руководства СССР к гитлеровскому ракетному оружию было связано с толчком извне, посланием премьер-министра Англии  У. Черчилля И.В. Сталину, в котором он обратился за помощью (цитируется по книге С.Н. Славина «Секретное оружие Третьего рейха». М., 2004, с. 140): «Личное и строго секретное послание г-на Черчилля маршалу Сталину:
1. Имеются достоверные сведения о том, что в течение значительного времени немцы проводили испытания летающих ракет с экспериментальной станции в Дебице в Польше. Согласно нашей информации этот снаряд имеет заряд взрывчатого вещества весом около двенадцати тысяч фунтов и действенность наших контрмер в значительной степени зависит от того, как много мы сможем узнать об этом оружии, прежде чем оно будет пущено в действие против нас. Дебице лежит на пути Ваших победоносно наступающих войск, и вполне возможно, что Вы овладеете этим пунктом в ближайшие несколько недель.
2. Хотя немцы почти наверняка разрушат или вывезут столько оборудования, находящегося в Дебице, сколько смогут, вероятно, можно будет получить много информации, когда этот район будет находится в руках у русских. В частности, надеемся узнать, как запускается ракета, потому что это позволит нам установить пункты запуска ракет.
3. Поэтому я был бы благодарен, маршал Сталин, если бы Вы смогли дать  надлежащие указания о сохранении той аппаратуры  и устройств в Дебице, которые Ваши войска смогут захватить после овладения этим  районом, и если бы затем Вы предоставили нам возможность  для изучения этой экспериментальной станции нашими специалистами.
 13 июля 1944 г.»
В результате Черчилль и Сталин послали друг другу в августе – декабре 1944 г. шесть телеграмм по участию английских специалистов в экспедиции на гитлеровскую испытательную станцию в районе Дебице близ деревень Близна и Посткув, где находился филиал ракетного полигона из Пенемюнде, куда были перемещены испытания после сильной бомбежки Пенемюнде 6 августа 1943 г. английской авиацией. 30 августа 1944 г. немцы произвели там последний, 80-й испытательный запуск, а первый состоялся еще 5 ноября 1943 г. Все заключенные концлагеря Пусткув, которые использовались на строительстве испытательной станции, примерно две тысячи человек, были позже полностью уничтожены эсэсовцами ради сохранения тайны объекта. Однако благодаря действиям польских партизан и подпольщиков английская разведка получила очень важную  информацию о полигоне в Польше. Но туда, в результате наступления в ходе операции «Багратион» в Беларуси летом 1944 г., успешно продвигались советские войска, которые могли и не обратить особого внимания на взорванную и покинутую испытательную станцию в малонаселенном районе, окруженном болотами. Пришлось Черчиллю обращаться к Сталину.
Сталин как Верховный Главнокомандующий быстро оценил потенциальные возможности реального немецкого ракетного оружия – баллистических ракет, бьющих на значительное расстояние. К сожалению, ни советская разведка, ни советские ракетчики, работавшие в НИИ-1 (бывшем Ракетном  научно-исследовательском институте в 30-е годы), ничего не знали о ракете ФАУ-2 (А-4) и об испытательном полигоне в Польше. В НИИ-1 занимались изучением реактивных снарядов для «Катюш», разработкой ракетных ускорителей для бомбардировщиков, модернизацией ракетных снарядов, используемых штурмовой авиацией. Велось, правда, в инициативном порядке группой энтузиастов создание жидкостного реактивного двигателя. Но максимум чего добились к концу войны – это мощности в 300 кг. Тяга в 1,5 т. была пределом мечтания. А мощность двигателя ФАУ-2, выпускаемого серийно, составляла 20-25 т. Английская разведка имела некоторое представление о ФАУ-2 от своей агентуры и движения «Сопротивления» во Франции и в Польше, но в общих чертах, основное внимание было сосредоточено на крылатой ракете (самолете-снаряде)  ФАУ-1. Тем более, что англичане ошибочно считали, что проведя массированную бомбежку Пенемюнде, они если не навсегда, то надолго вывели  ракетный центр Третьего рейха из строя, и до весны 1944 г. понятия не имели о резервном ракетном полигоне в Польше.
Ставкой Верховного Главнокомандования Красной Армии были  сразу даны соответствующие указания разведке Генерального штаба. Советские службы армейской разведки получили приказы проявить особое внимание в получении данных из района Дебице, который в июле 1944 г.  еще находился в руках немцев в 50 км от линии фронта. Группа войсковой разведки провела специальное обследование интересующего района и доложила, что там расположен большой эсэсовский лагерь, в который из-за усиленной охраны попасть не удалось и из которого немцы спешно эвакуируются и вывозят различное оборудование. Первые, очень небольшие данные удалось получить от местного жителя, который работал в лагере столяром. Он сообщил, что на подходящих к лагерю железнодорожных  путях видел цистерну, покрытую инеем, хотя было жаркое лето. Удалось узнать, что в цистерне был жидкий кислород.
Вскоре советские войска продвинулись вперед и захватили территорию лагеря. Центр лагеря занимал Близненский ракетный полигон. Жители деревни были выселены еще осенью 1943 г., деревня срыта, на ее месте устроили полигон, окруженный несколькими рядами колючей проволоки и минными полями. Местные жители окружающих деревень рассказывали, что после каждого неудачного  пуска с падением ракеты без взрыва, эсэсовцы быстро оцепляли район падения и на машинах вывозили все обломки, которые только можно было найти. Однако делали это не очень тщательно, да и кусков было несколько десятков и большое количество пусков оканчивалось неудачно в связи с трудностями отработки автоматики ракет и управления их полетом.
Сталин дал указание о доступе английских специалистов на эту станцию для ее осмотра, но не сразу, как этого хотел Черчилль. Сначала ее осмотрели и собрали уцелевшие части ФАУ-2 (иначе А-4) советские специалисты.
Утром 5 августа  из Москвы к линии фронта вылетел военный самолет с группой наших  ракетчиков из НИИ №1 из семи человек во главе с генерал-майором П.И. Федоровым. Они имели мандат, подписанный Сталиным, допускающий их всюду и обязывающий армейское командование и органы военной контрразведки «Смерш» оказывать им всяческое содействие. Как только  советские части освободили район Дебице, группа без промедления оказалась на  месте  бывшего ракетного полигона и начала поиски  уцелевших остатков немецких ракет. В лесу была найдена в хорошем состоянии камера сгорания с соплом. По ней была вычислена мощность двигателя, который мог развивать тягу до 25 т. Помимо этого группе Федорова удалось найти, после обследования района площадки, цели для ракет под Люблином, на расстоянии до 150 км от Близненского полигона, а также большое количество деталей и частей ФАУ-2. Уже после того, как наша группа специалистов проработала в Дебице больше недели, туда разрешили прибыть английским  специалистам, и в том числе представителю английской разведки, который имел детальную карту местности, где были нанесены места стартов ракет и многочисленные точки их падения. Английская агентура давала точные данные. Совместными  усилиями  поиски пошли более результативно. Но англичан в первую очередь интересовали  приборы управления и радиоустройства  наведения ракет.  Они хотели, раскрыв их секреты, помешать точному наведению ФАУ-2 на цель.
Вскоре в Москву были вывезены трофеи: бак ракеты, наружная обшивка, двигательная установка с баком для перекиси, части хвостового оперения, рули воздушные и рули графитовые, остатки трубопроводов, отдельные детали системы управления. Все эти трофеи, большинство из которых были измяты и поломаны, были доставлены в НИИ №1, где группа конструкторов пыталась начать восстанавливать документацию по ракете. Было очень сложно и многое непонятно, т.к. ничего  подобного у нас не было, как не было и у находящихся в более благоприятных условиях военно-научных центрах в США и в Англии.  Обнаружили, что боевой заряд был в ракете довольно значительный – около 1 т.  Выявилось также, что компонентами топлива у гитлеровцев являлись этиловый спирт и жидкий кислород, тогда как наши исследователи продолжали использовать применяемые еще в 30-е годы азотную кислоту и керосин, которые значительно уступали по эффективности немецкому топливу. Был сделан вывод о том, что полученных данных недостаточно для того, чтобы понять, насколько ракетная техника нацистов концептуально ушла вперед по сравнению с отечественной. Поэтому не представлялось возможным определить реальное место ракетного оружия в оборонном потенциале страны, несмотря на большие возможности ракет.
Сведения о немецких ракетах вызвали большой интерес у высшего советского военно-политического руководства, т.к. никто не мог гарантировать, что они не будут использованы против Советского Союза, тем более, что в начале сентября 1944 г. гитлеровцы начали обстрел Лондона ФАУ-2, которые в случае попадания (точность была небольшой) наносили значительные разрушения. Хотя  почти вся территория СССР и тем более территория США были вне досягаемости ракет ФАУ-2, руководители и разведки обеих стран подозревали, что в Германии ведется разработка значительно более крупных и дальнобойных ракет. И они, точно не зная, были очень недалеки от истины.
Но для ликвидации нашего отставания в ракетном оружии крайне необходимы были и сами целые немецкие ракеты, и полная техническая документация на них, а самое главное – немецкие специалисты, знающие и умеющие их изготавливать и запускать. Сотрудники советской команды специалистов, в одночасье, для маскировки, превратившись в майоров и полковников – их позже иронично называли кадровые военные «профсоюзными» – получили задание искать новейшую немецкую военную технику и секретные архивы по ней. Их группа двигалась вперед вместе с передовыми частями обеспечения и поддержки, чтобы сразу же взять под охрану особо интересующие ракетчиков объекты.
Надо было учитывать аспект итогов войны, а весной 1945 г. было всем понятно, что  нацистская Германия вскоре потерпит  полное  поражение, а какое будет соотношение сил после окончания ее, какие  страны и в каком объеме будут доминировать в послевоенном  мире?  Все более просматривались настойчивые попытки США и их младшего  союзника Англии лидировать в послевоенном мире, сформировать, если надо, то и с помощью силы, «Пакс американа» – мира на  американский манер. Они хотели оттеснить Советский Союз, вынесший основную  тяжесть войны с Третьим рейхом, на второстепенные позиции, максимально  ослабить его влияние, а при удобном случае добить обессиленную  войной страну. Видимо, далеко не случайно уже осенью 1944 г.  в США  приступил  к учебным полетам 509-й авиаполк, сформированный для атомных бомбардировок. Еще не было в наличии самих атомных бомб, еще не состоялся  испытательный взрыв первого американского ядерного  заряда,  а специальный бомбардировочный авиаполк уже создали. Вряд ли для будущей атомной бомбардировки двух японских городов почти за год до нее нужен был целый авиаполк, когда хватило бы 2 – 3 самолетов. Как откровенно заявил о преследуемой цели Г. Трумэн, ставший  президентом США после внезапной смерти Ф. Рузвельта 12 апреля 1945 г.: «Мне нужна хорошая дубинка для этих русских парней!»
В этих конкретных исторических условиях ракетное оружие, наряду с атомной бомбой и реактивными самолетами для СССР становилось стратегически важными не только для укрепления своих позиций и учета наших законных интересов, но и для выживания и страны, и народа. Для этого срочно требовалось найти все относящееся к немецким баллистическим ракетам, научиться их изготавливать, собирать, запускать, перенять имеющийся опыт их эксплуатации, и на этой базе развернуть проектирование и строительство своих ракет. Решающим звеном было привлечение к этой работе немецких специалистов, сначала в советской зоне оккупации Германии, а позже – в СССР и одновременно усвоение их знаний, опыта, навыков советскими специалистами-ракетчиками для последующего совершенствования и создания полностью отечественных, оригинальных конструкций.
Возможность заполучить исходные материалы для создания стратегического оружия невиданной мощи, оказывало воздействие на верховное командование как советских войск, так и  англо-американских, были сформированы военно-научные команды по захвату материальной части ФАУ-1 и ФАУ-2, и немецких специалистов. Впереди  лежали  основные призы – главный научно-исследовательский ракетный центр – остров Пенемюнде, огромный подземный комплекс по массовому производству ракет Нордхаузен, где-то около них находились переехавшие из Пенемюнде в марте 1945 г. ведущие немецкие специалисты, которых нацисты планировали эвакуировать в Баварские Альпы в создаваемую «Альпийскую крепость» для дальнейших работ по совершенствованию  ракет и продолжения войны.
В 20-х числах апреля 1945 г. группа советских специалистов-ракетчиков  была командирована  в  Германию  для изучения  крылатых  ракет (самолетов-снарядов) ФАУ-1 и баллистических ракет ФАУ-2. Среди них были недавно освобожденные из тюрем будущий генеральный конструктор ракетных и космических программ СССР в конце 1940-х – 60-е годы С.П. Королев и В.П. Глушко – впоследствии главный конструктор двигателей к советским тяжелым ракетам и запускаемым космическим аппаратам. В начале мая 1945 г. войска 2-го Белорусского фронта под  командованием  К.К. Рокоссовского после жестоких боев заняли Пенемюнде. Туда  была  срочно послана группа специалистов-ракетчиков, среди которых был Б.Е. Черток, один из ведущих ученых НИИ № 1. По воспоминаниям Чертока, когда группа добралась до Пенемюнде, о котором он уже знал, перед его взором предстала удручающая картина разрушений: «Все оборудование до последнего прибора и даже станки на заводе, здание которого почти не пострадало, было демонтировано, вывезено, а то, что не успели  эвакуировать перед появлением войск маршала Рокоссовского, зондеркомандами СС приведено в негодность». Но кое-что все-таки уцелело, и позже было  принято к сведению нашими учеными и конструкторами. Г.А. Тюлин, руководитель советской технической комиссии в оккупированной  Германии вспоминал: «В Германию мы приехали сразу после окончания войны. Первое, чем занялись, это был осмотр Пенемюнде, где мы в развалинах, оставшихся после английских бомбардировок, нашли много интересного. Для Королева и Глушко те вещи, что мы тут обнаружили, то, что мы там установили: конструкторские решения, схемы принципиально не носили новизны. На мой взгляд, существенным ущербом, нанесенным нашей ракетной технике был их арест (в 1938 г. по ложным обвинениям – В.К.). Если бы не было репрессий, то мы к 1941 г. по уровню развития  ракетной техники выглядели бы иначе на фоне немцев».
Сложнее было с Нордхаузеном, где фашистами был сооружен подземный ракетный завод «Миттельверк». Его строительство началось  в 1941 г. и работали на нем в основном 30 тысяч узников-смертников из расположенного рядом концлагеря «Дора». Завод состоял из четырех сквозных  штолен,  каждая  длиной  более  трех  км  и  44  поперечных  штреков, соединяющих штольни. Две штольни были заводами по производству  авиационных турбореактивных двигателей БМВ-003  и  ЮМО-004, третья штольня служила для производства крылатых  ракет  ФАУ-1, а четвертая – для сборки и испытаний баллистических ракет ФАУ-2. В каждую штольню прямо с поверхности мог закатываться железнодорожный состав, подвозивший материалы. Он выезжал с другого конца, загруженный готовой продукцией. В поперечных штреках производили изготовление, комплектацию, входной контроль и испытания подсборок  и агрегатов до их монтажа на главной сборке. Завод работал на полную мощность до мая 1945 г. В иные месяцы его производительность доходила до 35 ракет в сутки!
Хотя Нордхаузен находился в зоне оккупации, отведенной СССР решением Крымской конференции глав США, СССР, Англии в феврале 1945 г., но его захватила американская дивизия, выполнявшая специальную миссию «ОСОС», вырвавшаяся вперед к подходящим советским войскам. Цель миссии – добраться до ракетного завода раньше войск Красной Армии, чтобы вывезти готовые ракеты, образцы реактивных двигателей для самолетов, всю техническую документацию и ведущих немецких специалистов. Американцы удерживали Нордхаузен в течение нескольких недель. Они смогли вывезти более ста полностью готовых ракет ФАУ-2, а также все специальное чисто ракетное испытательное технологическое оборудование и приборы управления. Но обычные станки и типовое оборудование общего назначения во всех цехах осталось нетронутым, им были нужны только ракетные секреты, а станков у них и своих хватало. Американцы оставили и десятки разрозненных узлов ФАУ-2, в том числе двигателей, они рассчитывали, что в СССР вряд ли смогут их собрать, а тем более запустить ракеты. Так что кое-что нам досталось, хоть и в разобранном виде.
Американцы сумели договориться и вывезти в США главного конструктора ФАУ-2, штандартенфюрера СС (полковника) фон Брауна и главного конструктора ФАУ-1 генерала Дорнбергера со 135 ведущими немецкими ракетными специалистами. Однако несколько десятков немецких ученых, конструкторов,  инженеров  отказались уезжать из Германии и остались. Американские офицеры отбирали специалистов, сверяясь со своими списками и особенно не настаивали  на  отъезде  оставшихся.  Но  некоторых  сопротивляющихся  брали,  не  считаясь с их желанием.  Здесь в методах  убеждения  несогласных «демократические» США были первыми и далеко  обогнали  «тоталитарный» Советский Союз,  который вывез специалистов из Германии только  через  2,5 года, в октябре 1946 г. Так что начинать советским специалистам пришлось с отдельных агрегатов и узлов ФАУ-2, не имея ни одной готовой ракеты, ракетного топлива, немецкой измерительной аппаратуры, стендов для технических испытаний, особенно трудно было в связи с полным отсутствием систем управления полетом ракет. В этих условиях жизненно необходима была помощь со стороны немецких специалистов-ракетчиков.
Привлечение немецких ученых, конструкторов,  инженеров,  техников, высококвалифицированных рабочих для работ по восстановлению производства и сборке ФАУ-2 и их изучению облегчалось для советской стороны тем, что сами немцы стремились сотрудничать по данной проблеме, в том числе и оставшиеся в нашей зоне оккупации ракетчики из  Пенемюнде и Нордхаузена. Это объясняется рядом причин: корректным отношением советских  оккупационных  властей к ним и в целом  к немецкому  населению – не было тех ужасов, что пророчила в недавнем прошлом  геббельсовская пропаганда в случае прихода «русско-азиатских большевистских орд»; желанием и дальше заниматься любимым и хорошо известным делом, успешно реализовывать себя в воссоздании и дальнейшем развитии  ракетных исследований; немалую роль играли, особенно для их семей, стабильные продовольственные пайки в разрушенной и голодной  Германии, а также меры материального стимулирования для ценных специалистов. Сыграла свою роль и аполитичность большинства специалистов, их приверженность идеям «чистой науки», а как власти (любые) распорядятся результатами их исследований и с какой целью – это дело властей, хотя многие из них были,  на свой манер,  патриотами Германии и видели в  СССР не большего противника, чем в США или в Англии. А тоталитарный сталинский режим отнюдь не казался им большим злом, ведь они жили и творили при значительно более страшном нацистском «новом порядке».
Одним из первых, кто пошел на сотрудничество с советскими ракетными специалистами, был инженер Г. Розенплентер из Пенемюнде с группой немецких работников завода «Миттельверк». Он объяснил Чертоку и другим советским конструкторам, что был эвакуирован из Пенемюнде со всеми сюда в Нордхаузен, а потом их расселили недалеко отсюда в Бляйхероде. Там же в первое время жили фон Браун и Дорнбергер, которых он лично знал и под чьим руководством работал, до их отъезда из Бляйхероде к американцам. На первый осмотр подземного ракетного завода «Миттельверк» наши специалисты затратили почти два дня. Им помогал немец, которого представили как инженера-испытателя по сборке. Были обнаружены большое количество разбросанных составных частей ракет – десятки «хвостов», боковых панелей, средних частей, баков, двигателей и т.д. Их могло хватить, если знать, как и что делать, на 10 или даже 20 ракет. Кроме этого, были найдены на складах ряда фирм в Германии, Польше, Чехословакии, Австрии большое количество различных деталей и агрегатов ФАУ-2.
Обстановка настоятельно требовала создания научно-технических центров для выполнения поставленных задач. В 1945 г. по инициативе Королева сложился тот коллектив ведущих  советских специалистов, который впоследствии стал называться Советом главных конструкторов, никем формально не утвержденный, но по существу определивший всю техническую линию по восстановлению немецкой ракетной техники и обучению наших инженеров. Согласовав свои действия с местным военным командованием, проявлявшим большой интерес,  Б.Е. Черток и А.М. Исаев, не имея официальных полномочий из Москвы, самостоятельно создали летом 1945 г. исследовательско-техническую организацию из советских и  немецких специалистов, назвав ее «Институт Рабе (Rabe)» – по-немецки – «ворона», но это было сокращение от «Raketen bak Entwickling» – «Строительство ракет».
Вскоре эти организации были узаконены, т.к. в августе 1945 г.,  после окончания Потсдамской конференции глав СССР, США, Англии, где Сталину Трумэном и Черчиллем было сообщено об успешном испытании атомной бомбы в США и атомной бомбардировки американцами  Хиросимы и Нагасаки  была образована  Межведомственная  техническая  комиссия  для изучения трофейной ракетной техники. Она была создана заместителем наркома вооружений В.И. Рябиковым и ради краткости ее называли «Ракетой». Из сотрудников «Ракеты» были образованы несколько групп, которые отбыли в Германию и приступили к сбору документации и изучению техники в Берлине, Тюрингии и Пенемюнде. Помимо Германии отдельные группы исследователей осели в Польше, Австрии и  Чехословакии. Через месяц, по представлению Рябикова, выехал в Германию Королев.
Агитировали и немецких специалистов-ракетчиков, находившихся в американской зоне оккупации. Около 300 крупных специалистов находились всего в 3 – 4 км от границы зоны, которая слабо охранялась американцами, которые были убеждены в своем всемогуществе. Специалисты были расселены в отелях и на частных квартирах, а вывоз в США осуществлялся постепенно и проходил небольшими группами. Советское руководство «Института Рабе» с ведома командования решило организовать переманивание наиболее ценных специалистов с американской зоны оккупации. Им обещали щедрые пайки и что они получат интересную  работу в Германии, а не в США, где неизвестно, что их ждет и на каких условиях. Для этой работы была сформирована специальная группа, в которую наряду с советскими военными входили и немцы из «Института Рабе», их жены и общие знакомые. В результате удалось переманить несколько крупных немецких специалистов. Самым известным среди них был Гельмут Герттруп, который перешел в советскую зону с женой и двумя детьми. В Пенемюнде он являлся заместителем фон Брауна и отвечал за разработку систем управления, по которым у советских специалистов было совсем мало информации и не было самих приборов управления и наведения ФАУ-2.
Уже через месяц «Институт Рабе» представлял собой серьезный научно-технический центр. Работали там в основном немцы, бывшие сотрудники ракетных организаций Третьего рейха. Начальником института стал Б.Е. Черток, а директором – немец, ракетный специалист из Пенемюнде. Но скоро выяснилось, что немецкие сотрудники, которых удалось привлечь, как правило не были ведущими специалистами по созданию ракетного оружия и имели хорошее представление о частностях устройства такого оружия, но не в целом о нем. Здесь очень пригодились те ведущие ученые и конструкторы, которых удалось переманить из американской зоны. Не забывали советские власти и о начале подготовки своих собственных ракетчиков. В Нордхаузен через некоторое время стали прибывать советские специалисты, откомандированные из армии и сотрудники многих промышленных предприятий и НИИ. Они постепенно проникали в секреты немецких ракет. Совместными усилиями было обнаружено, взято на учет и использовано много измерительной аппаратуры, отличные приборы по светокопированию, необходимые для размножения технических материалов и чертежей.
Работа по раскрытию тайн ФАУ-2 и их овладению постепенно налаживалась. В одной из штолен подземного завода «Миттельверке» сохранились остатки незавершенного производства ракеты ФАУ-2 (А-4).  Для сборки на этой материальной части наибольшего возможного числа ракет с участием немецких техников и мастеров был создан завод № 3 в Кляйнбодунгене. Для полного восстановления технической  документации, необходимой для производства ракет в г. Зоммерде близ Эрфурта было образовано советско-немецкое опытно-конструкторское бюро. Восстановлением подземного оборудования занимался институт  «Берлин»,  в котором исследовались возможности немецких зенитных ракет. Огневые испытания жидкостных ракетных двигателей, идущих на сборку ракеты ФАУ-2, были организованы на юге Тюрингии, возле г. Леестен, где еще гитлеровцами был построен подземный кислородный завод, предназначенный, главным образом, для обеспечения  стендовых  испытаний серийных камер двигателей. Надо было научиться заново создавать сами ракеты, особенно приборы управления, и технологически разобраться в изготовлении двигателей, которых много нашли в Леестене.
Лучше всего шли дела в Леестене, где были найдены  «майлервагены» – тележки для перевозки ракет, цистерны для перевозки и оборудование  для заправки жидкого кислорода, заправщики спирта и т.д. С июля по сентябрь 1945 г. там наши специалисты-двигателисты с помощью немцев изучали и осваивали технологию испытаний и регулировки двигателей. Было проведено более 40 огневых испытаний на различных режимах. Наши испытатели, к удивлению немецких специалистов, далеко вышли за  пределы режимов по регулированию тяги, которые были разрешены  инструкциями, созданными еще в Пенемюнде. Это требовало большой личной смелости – часто была угроза взрыва и гибели, но была и другая угроза – быть обвиненными в умышленном саботаже со стороны «Смерша». Но риск  стоил того. Было обнаружено и доказано на практике, что двигатель ФАУ-2  может быть сильно форсирован – вплоть до тяги 35 т., вместо 20 – 25. В  Леестене успешно отработаны технология замеров тяговых  характеристик,  промывки кислородных и спиртовых форсунок, экспресс-анализов химических и физических свойств горючего для камер сгорания. Отчеты об  испытательной работе составили 22 папки документов.
В Москву хотели отправить в октябре 1945 г. эшелон из 16  вагонов  со  всем хозяйством для организации огневых испытаний, в том числе две собранные без двигателей ракеты. Был сконструирован и изготовлен специальный стенд. Он оснащается нужным для подготовки и запуска оборудованием: баллонами высокого давления, баками для спирта и кислорода, всеми трубопроводами и клапанами, выносными пультами  для управления  запуском  двигателя.  Всего  за  один  месяц  в  Германии удалось  все спроектировать, изготовить и испытать. Обе собранные без двигателей ракеты были отправлены в Лестен, где их доработали, укомплектовали и примерили к стенду. Их собирались показать в Москве с огненными запусками на празднование 28-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции, но затея не получила одобрения Сталина  и  не была претворена в жизнь. Однако и спецстенд, и две  полностью  собранные укомплектованные ракеты остались в СССР, и это было первым шагом по переводу в будущем всех ракетных работ на территорию Советского Союза.
С работами по немецким ракетам следовало спешить, т.к. довольно быстро обострялось соперничество между союзниками за новейшую трофейную технику. Осенью 1945 г. с явным намеком на свое техническое превосходство в освоении ракет, англичане продемонстрировали и советским, и американским представителям пуски ФАУ-2 в Куксхафене.
Осенью 1945 г. под руководство Королева были объединены разрозненные группы ракетных исследователей в Германии, Польше, Чехословакии, Австрии, в которые наряду с советскими специалистами включали и немецких. Они определяли, какие фирмы и где выполняли заказы вермахта по производству отдельных частей и механизмов для ракет, на каких заводах они производились и на каком конкретном оборудовании, учитывали запасы сырья и материалов, добывали техническую документацию на производимые изделия. Потом станки, оборудование, сырье забирались «для нужд советской промышленности», аккуратно паковались и отправлялись в СССР. Это было не трудно и быстро терялось для постороннего наблюдателя в огромном потоке вывозимых грузов в счет репараций в 10 млрд. долларов за разрушения, причиненные фашистами на временно оккупированной советской территории. Только в 1945 г. в Советский Союз было оправлено 400 тысяч вагонов с грузами, 477,7 тысяч т. черных и цветных металлов, 174,1 т. драгоценных металлов, 2 млн. голов скота. Репарации лишь в незначительной мере облегчили жизнь простых советских людей, т.к. почти все вывезенное имущество было использовано в оборонной промышленности. СССР быстро втягивался в ракетно-реактивно-ядерную гонку с США, которая с каждым годом пожирала все больше ресурсов.
«Чистили» советскую зону и американцы с англичанами, там, где  им хотя бы на несколько дней или недель временно удавалось закрепиться.  Это в первую очередь касалось немецких военных заводов, лабораторий, их оборудования, приборов, технической документации, ведущих  специалистов, образцов новейшего вооружения. Особенно это относилось к Нордхаузену и подземному ракетному заводу «Миттельверк». На конференции  в Потсдаме президенту США Трумэну об этом сказал Сталин: «Имеется записка от советского военного командования о том, что американские власти угнали 11 тысяч вагонов с той же территории. Как быть с этим имуществом, я не знаю. Вернут ли это имущество русским или компенсируют его каким-либо другим образом? Во всяком случае, американцы и англичане не только из своих зон вывозят оборудование, но вывезли его и из русской зоны, а мы из ваших зон не угнали ни одного вагона и не взяли никакого оборудования с заводов». Конечно, ничего советской стороне ни американцы, ни англичане не вернули, и ничем не компенсировали. Они первыми взяли твердый курс на враждебную СССР политику, которая позже получила название «сдерживания и отбрасывания коммунизма» и нам такую политику пришлось учитывать и действовать соответственно.
В одну из трофейных советских команд вошли Б.Е. Черток и его товарищи-ракетчики.  В  своем  дневнике  он  запишет,  как  разбегались  у  него  глаза  при  виде  немецких  лабораторий  и  в  особенности  измерительной аппаратуры, которой в Советском Союзе было мало, и она ценилась на  вес золота: «Это новая эпоха в технике измерений и инженерных решений… Но быстрее, быстрее – нас ждет весь Берлин. Я перешагиваю через еще не убранный труп совсем молодого немецкого фаустника и со своим отрядом из БАО (батальон аэродромной охраны) иду вскрывать следующий сейф».
Дальнейшее развитие ракетных исследований настоятельно требовало их концентрации и централизации. По инициативе Королева генерал  Л.М. Гайдуков обратился в наркомат (так в то время называлось министерство – В.К.) авиационной промышленности с предложением объединить силы  всех технических групп специалистов, и наших, и немецких, находящихся  за пределами СССР в едином комплексном научном учреждении. Об  этом письме стало известно в ЦК ВКП(б). В конце февраля 1946 г. Гайдуков  и Королев были вызваны в Москву к секретарю ЦК партии Г.М.  Маленкову, курировавшему оборонные вопросы. В присутствии наркома  вооружений Д.Ф. Устинова Королев ясно и точно доложил о ходе изучения  немецкого ракетостроения и обратил внимание на важную роль в этом  немецких специалистов. Он указал на необходимость создания единого  научно-исследовательского центра в Нордхаузене,  где были и кадры,  и  необходимая техника для ускоренного решения поставленных партией  и государством задач. Он высказал твердые суждения о больших  перспективах развития ракетного дела,  о том важном месте,  которое оно  должно  занять  в оборонном потенциале Советского Союза. На следующий день, 1 марта, Маленков доложил Генеральному секретарю ЦК ВКП(б) и Председателю Совета Министров СССР Cталину об итогах работы научно-технической комиссии генерала Гайдукова, разбирающегося с «ракетными делами». Маленков также высоко охарактеризовал Королева и поддержал его предложения. Судьба предлагаемого научного учреждения была решена  в несколько дней. В Германию генерал Гайдуков вернулся начальником  НИИ «Нордхаузен», а Королев – его заместителем и главным инженером.
В НИИ «Нордхаузен» вошли: созданный в инициативном порядке Б.Е. Чертком «Институт Рабе» в качестве института систем управления; завод № 2 «Монтанья» по сборке двигателей ракет, завод № 1 в Зоммерде по сборке ракет ФАУ-2 (А-4), завод № 3 в Леестене по огненным испытаниям двигателей и других узлов ракет; завод № 4 в Зондерхаузене по сборке аппаратуры. Все это позволило значительно повысить уровень и расширить фронт работ по выявлению и освоению технологии изготовления деталей и сборки агрегатов ракеты, подбору необходимой для этого оснастки и обучению производственных кадров. Предстояло выполнить следующие задачи:
– максимально освоить новую область техники;
– восстановить полный комплект технической документации на ракету ФАУ-2 (А-4), частично уничтоженную эсэсовцами в конце войны, а в большей части вывезенную в США (весь технический архив забрал при отъезде фон Браун);
– обеспечить сборку ракет из трофейной материальной части, а также наземного испытательно-пускового оборудования.
В Германии советские военные и инженеры должны были полностью восстановить образцы ракет, лаборатории и стенды со всем оборудованием и приборами, необходимыми для проведения исследований и опытов с ракетами, овладеть конструкцией ФАУ-2, методами испытаний, технологией производства деталей и узлов, сборки ракет и их запуска.
Решить все эти задачи «Институт Нордхаузен» не мог, это были задачи государственного уровня. При Совете Министров СССР (СМ) создается Специальный комитет по реактивной технике, председателем которого был назначен Маленков, а первым заместителем председателя министр вооружений Устинов. Спецкомитету поручалось представить на утверждение председателю СМ СССР план научно-исследовательских и опытных работ на 1946 – 1948 гг. 13 мая 1946 г. по итогам работы «Института Нордхаузен» было принято совместное постановление ЦК ВКП(б) и Совета Министров СССР о развитии реактивной техники в стране. В этом постановлении отмечалось, что работы, выполняемые министерствами и ведомствами по ракетному вооружению, контролируются Специальным комитетом по реактивной технике. Особо отмечалось, что никакие учреждения, организации и лица без особого разрешения Совета Министров не имеют права вмешиваться в процесс создания ракетного оружия.
Работы по созданию ракет Сталин брал непосредственно под свой контроль. Лично ему Спецкомитет должен был докладывать планы и программы, а также ежеквартальные потребности в денежных и материально-технических ресурсах. Предполагалось создать в СССР четыре мощных научно-исследовательских центра – по ракетам, ракетным двигателям, аппаратуре управления и радиосвязи, гироскопам. Требовалось определить место для строительства ракетного полигона, собрать 10 ракет ФАУ-2 (А-4) из найденных немецких деталей, создать специализированные воинские части. Постановление было, по сути, крупномасштабным мобилизационным планом страны по сосредоточению всех ресурсов – промышленных, финансовых, технических, интеллектуальных для решения сложнейшей ракетной задачи. Фактически постановление от 13 мая 1946 г. преследовало цель овладеть секретами немецких конструкторов для создания как баллистических ракет дальнего действия ФАУ-2, так и зенитных управляемых ракет типа «Вассерфаль» и др. Это впоследствии могло стать и стало основой в производстве более совершенных ракет, которые имели бы перспективы для дальнейшего развития.
16 мая 1946 г. приказом министра вооружений Устинова во исполнение постановления на базе артиллерийского завода № 88 (находящегося недалеко от подмосковной станции Подлипки) был создан сверхсекретный научно-исследовательский институт № 88 (НИИ-88) Министерства вооружений СССР. Так начала готовиться научно-организационная база для последующего перемещения и исследований, и специалистов из советской зоны оккупации Германии в СССР.
Спецкомитет по реактивной технике отобрал и направил в Германию для изучения и работы по реактивному вооружению специалистов различного профиля из такого расчета, чтобы для получения опыта к каждому немецкому специалисту прикреплялись бы советские инженеры, конструкторы, ученые. При этом немецким ученым устанавливалась повышенная оплата, а для обеспечения всех советских и немецких инженеров и конструкторов, занятых на работах по ракетам в Германии было выделено:
«Бесплатных пайков по норме № 1 – 1000 штук,
по норме № 2 с дополнительным пайком – 3000 штук,
автомашин легковых – 100 штук,
грузовых – 100 штук,
и снабдить машины горючим и водительским составом».
Следует отметить, что время было сразу после войны, разруха и в Германии и в СССР, а тут еще и неурожай 1946 г. в Советском Союзе, когда от голода умерли сотни тысяч человек. К этому надо прибавить массовую демобилизацию из армии и перевод промышленности с военных на мирные рельсы, чтобы правильно оценить значение выделенных ресурсов для выполнения ракетных исследований.
Общий размах работ был настолько значительным, что пришлось размещать заказы на сохранившихся заводах по всей советской оккупационной зоне. Советские заказы выполняли быстро и качественно, т.к. за них расплачивались самым дорогим по тому времени – продовольственными пайками и карточками для получения товаров первой необходимости, включая и женские, и детские.
Использовалась и такая форма передачи опыта немецких ракетчиков, как их воспоминания, размышления, прогнозы будущего ракетной техники. Немецкие инженеры, работавшие в «Институте Нордхаузен», во главе с Гельмутом Герттрупом написали подробные отчеты о своей деятельности в Пенемюнде, в том числе о разработках новых ракет, которые проектировались в Третьем рейхе.
Положительно сказалась организация единого мощного советско-немецкого ракетного НИИ «Нордхаузен», имевшего опытные заводы и необходимое оборудование. В кратчайшие сроки здесь приступили к  работе около 700 советских специалистов и почти 6 тысяч немецких.  Началась успешная сборка ракет из сохранившихся узлов и агрегатов. За несколько месяцев были собраны и проверены 29 ракет, полностью  восстановлена конструкторская документация и инструкции по эксплуатации.  Кроме  того, были скомплектованы детали и агрегаты для сборки в СССР еще 10  ракет, используя полученные опыт и знания. Одновременно в Германии  создавалась бригада особого назначения (БОН), которая явилась родоначальником нового вида войск Советской Армии – ракетных. На первом этапе подготовки данных ракет к пуску офицеры бригады, наравне со специалистами из конструкторских организаций, изучали устройство ракетного комплекса ФАУ-2 по переведенной немецкой документации, учили личный состав эксплуатировать новую технику. Осенью 1946 г. группа офицеров БОНа была командирована в г. Лестен, где в скальном массиве находился завод по производству жидкого кислорода, а над глубоким котлованом построены стенды для предварительных (проливочных) и огневых испытаний жидкостных ракетных двигателей ФАУ-2. Проверка всего комплекса оборудования ракеты завершилась имитацией запуска учебной ракеты.
Была попытка организовать в Германии летные испытания ракет, но из Москвы сказали, что надо испытывать дома. Предложили ехать на Родину, организовать поезда, на которые погрузить ракеты и все необходимое оборудование для проведения пусков.
Особый интерес у советских специалистов вызвала разработанная немцами еще в 1944 г. телеметрическая система «Мессина» для снятия показателей у работающих агрегатов летящей ракеты. Правда, в ней было всего 6 каналов и получаемые данные лишь частично освещали работу двигателя и системы управления. Но ничего подобного в СССР в 1945 – 1946 гг. не было. Это являлось на тот момент последним достижением немецкой науки. Группа во главе с К.А. Каримовым много и успешно работала над освоением «Мессины». В дальнейшем полученные знания пригодились при первых запусках советских ракет в 1947 – 1949 гг. для получения с них телеметрических знаний. В группу Каримова входили и немецкие специалисты по управлению и  связи.
Вскоре созданы два специальных поезда для обеспечения  испытаний и пуска ракет ФАУ-2 (А-4), изготовленных как в Германии, так и на  заводе № 88.  В 72 вагонах размещалось лабораторное оборудование и все  службы, необходимые для создания нормальных условий жизни испытателей. Это не могло обеспечить и пуски ракет,  и их экспериментальную отработку,  пока не был выбран и обустроен испытательный полигон на территории СССР.
И хотя, по ряду причин, в Германии не были проведены реальные запуски ракет, но в «Институте Нордхаузен» развернулись не только восстановительные работы по ракетам, но и другие испытания: отработка технологий производства, огневые прожиги двигателей, проверка заправочного и пускового оборудования и другие. По завершении этих испытаний все оборудование стендов и лабораторий, документация, собранные конструкции ракет и наземного оборудования, приборы измерения и многое-многое другое были погружены в эшелоны и постепенно переправлены в СССР.
Было отобрано в СССР и место для Центрального испытательного ракетного полигона. При его выборе был творчески учтен опыт испытательного полигона в Пенемюнде: вместо больших водных просторов выбран огромный степной простор на юге России, пригодный для всестороннего испытания ракетной техники. Полигон должен был отвечать определенным требованиям: территория должна быть малонаселенной, что обеспечивало безопасность и секретность проводимых работ; должен иметь достаточно большое количество безоблачных дней, что необходимо для надежных кинотеодолических измерений и съемок полета ракет; недалеко от полигона должны находиться значительные водные ресурсы и проходить транспортные коммуникации, обеспечивающие хорошее сообщение с основными промышленными центрами. Выбрали из 7 вариантов село Капустин Яр Астраханской области, в 120 км восточнее Сталинграда, от которого трасса полета ракет проходила по малозаселенной местности. Сыграл свою роль и факт, что у Капустина Яра был глубокий, до 30 м, овраг. Это значительно облегчало строительство вертикального стенда для испытания ракетных двигателей, требующих надежного отвода струи в сторону. В августе 1947 г. на место будущего полигона прибыли военные строители. Что нужно сооружать, ясно было из опыта Пенемюнде – в  первую очередь сооружение вертикального стенда для прожига двигателя, ангара для подготовки к запуску ракеты и стартовой позиции с хорошо защищенным бункером. Уже 18 октября 1947 г. с этого полигона была запущена первая советская баллистическая ракета. В подготовке и проведении запуска наряду с советскими специалистами принимали участие и немецкие. Они также участвовали в боевых стрельбах 1947 – 1948 гг. в Капустином Яру, помогая в измерениях траекторий полета ракет и в вопросах баллистики.
Постепенно от простого изучения материальной части ФАУ-2 и ее конструкторских особенностей советские специалисты стали переходить к самостоятельному ее производству, используя отечественные материалы и собственноручно разработанные чертежи. Группа Королева, входившая в отдел № 3 Специального конструкторского бюро НИИ-88 последовательно прошла все этапы освоения «А-4», начиная с изучения на месте документации на прототип до его воспроизводства в отечественных условиях и летных испытаний. Уже 9 августа 1946 г. Королев возглавил работу по отечественному аналогу «А-4», получившему обозначение «Изделие №1», а позже «Р-1». Но при этом часто забывают, что они пользовались консультациями, а позже и прямой помощью немецких специалистов из «Института Нордхаузен», так что Р-1 была продуктом совместного творчества советских и немецких инженеров. К осени 1946 г. основные задачи, поставленные перед «Институтом Нордхаузен», были выполнены, а в Советском Союзе были созданы необходимые организационные и научно-технические предпосылки для самостоятельного продолжения и развития ракетных исследований. Но от помощи ведущих немецких специалистов никто отказываться не хотел.
Еще в апрельском постановлении 1946 г. ЦК ВКП(б) и Совета Министров СССР было записано: «Предрешить вопрос о переводе конструкторских бюро и немецких специалистов из Германии в СССР к концу 1946 г.». Это объяснялось следующими причинами: самые сложные вопросы, связанные с новизной и сложностью создания, испытания и  защиты ФАУ-2 были уже решены, советские специалисты смогли овладеть их секретами; по решению Потсдамской конференции глав СССР, США, Англии запрещалось любое военное производство на территории  Германии, и громкий международный скандал, связанный с нарушением СССР достигнутой договоренности, абсолютно не нужен был советскому руководству; в условиях значительной удаленности и повышенной секретности на советской территории проще и более успешно можно было сохранить тайну советских ракетных разработок.
Совет Министров СССР принял постановление о переводе всех  работ по военной технике в Советский Союз. Это касалось многих немецких специалистов, участвовавших в разработках в реактивной авиации, ракетостроения, атомных исследований, радиотехнике, оптике, химии и  т.д. В целом список ученых, инженеров, конструкторов, техников,  подлежащих вывозу в СССР – кто был согласен, то добровольно, кто упирался и не  хотел уезжать – насильно – насчитывал около семи тысяч человек, не считая членов их семей, которые также уезжали со специалистами.
Операция держалась в строгой тайне, чтобы не допустить побегов немцев в английскую, американскую или французскую зоны оккупации с целью остаться в Германии. Руководил добровольно-принудительным отъездом в СССР заместитель Берии генерал-полковник И.А Серов, в 1954 – 1958 гг. первый председатель КГБ СССР. Б.Е. Черток вспоминает, как в начале октября 1946 г. ведущих советских специалистов по ракетам, работавших в Германии собрал Серов и дал поручение составить списки немецких специалистов, которых есть смысл отправить в Советский Союз, чтобы они там продолжили свои работы и ясно сказал: «Лишних не брать – только тех, кто нужен». Он также предупредил, что об этом решении ничего никому не сообщать, чтобы не началась «утечка мозгов». Серов также указал, что увозимым немцам разрешается брать с собой все вещи, даже мебель. Каждому уезжающему выделялся хороший продовольственный паек и подъемные в размере 3 – 10 тысяч рублей в зависимости от  занимаемого положения. Для осуществления эвакуации в СССР по спискам было привлечено около 2500 сотрудников управления контрразведки «Смерш» советских оккупационных войск, а также солдаты для погрузки  имущества немцев. Рано утром 22 октября 1946 г. к домам, где жили немецкие специалисты, подъехали армейские грузовики, и им зачитали приказ  об  их немедленной отправке в СССР для продолжения работы. На вокзалах их  уже ждали готовые к отправке поезда. Большинство немцев согласились ехать добровольно, некоторых везли против их воли.
Всего в СССР прибыло около 200 немецких специалистов по ракетной технике, а вместе с семьями – до 500 человек. Среди них был цвет ученых-ракетчиков: 13 профессоров, 32 доктора-инженера, 85 дипломированных инженеров, в том числе В. Вольер, бывший руководитель отдела баллистики крупнейшего в гитлеровской Германии военного концерна «Крупп», видный инженер-конструктор ФАУ-2 И. Бласс, термодинамик Г. Пейзе, спциалист по радиолокации Ф. Ланге, теоретик, специалист по автоматическому управлению Г. Хох, К. Блазиг – специалист из фирмы «Аскания» по рулевым механизмам. Большинство из них ранее не работали в Пенемюнде, но были отменными специалистами в своих областях, печатные труды которых были хорошо известны в Германии.
Их разместили в небольшом городке Осташков на острове Городомля на озере Селигер, примерно в 150 км от Москвы. В целях обеспечения вывезенных специалистов и их семей жильем по разнарядке Спецкомитета по реактивной технике было выделено 150 разборных финских домов с утеплением и 40 рубленых восьмиквартирных домов. Несмотря на голодное время питание было  хорошим, да и платили им достаточно много – от 4 до 6 тысяч рублей в месяц, советские инженеры и конструкторы получали меньше, от 2,4 до 5 тысяч. Часто вывозили в Москву: в театры, музеи, на концерты, по желанию – в рестораны. На острове действовала специальная немецкая школа, где обучение детей шло по советским учебникам, но на немецком языке.
Коллектив немецких ракетчиков на острове Городомля получил наименование филиала № 1 НИИ-88. НИИ-88 находился в Подлипках  под Москвой, и там были сосредоточены советские специалисты. В  Химках советские инженеры и ученые занимались двигателями для ракет. Им в помощь были приданы несколько немецких двигателистов. В Подлипках советские специалисты разрабатывали на базе ФАУ-2 новые советские ракеты – сначала «Р-1», затем «Р-2».
В филиале № 1 НИИ-88 ведущие немецкие ученые и инженеры стали руководителями, отвечавшими за отдельные направления работ. Непосредственно деятельностью немцев руководил профессор В. Вольф, а его заместителем стал инженер-конструктор Й. Бласс. Руководство НИИ-88 поставило перед немецкими специалистами ряд важных и ответственных задач в тематическом плане на 1946 – первую половину 1947 гг. для немецкого коллектива. Требовалось: постоянные консультации по выпуску русского комплекта полной документации по ФАУ-2; составление схем исследовательских лабораторий баллистических и зенитных ракет; создание форсированного двигателя ракеты ФАУ-2 (А-4); разработка проекта двигателя мощностью в 100 т., что было в 4 – 5 раз больше, чем у ФАУ-2, подготовке к сборке ракет из немецких деталей, скомплектованных в «Институт Нордхаузен». Главным была разработка предложенной к программе пусков ФАУ-2, которые планировались на осень 1947 г. на полигоне Капустин Яр. Перед немецкими специалистами, среди которых были участники боевых стрельб 1944 – 1945 гг., а также специалисты по измерениям и баллистике, поставлена задача получить максимум информации о ракетах при минимальном количестве пусков. Это вызывалось тем, что в распоряжении советской стороны было не более 40 собранных частью в Германии, частью в СССР, и готовых к запуску ракет, а новых взять было пока неоткуда.
Немецкие специалисты работали в данный период не сами по себе,  а в тесной увязке с головной организацией – Государственным научно-исследовательским институтом вооружения (НИИ-88) и его структурными частями: опытным заводом, отделом баллистических ракет дальнего действия (руководитель С.П. Королев), отделом № 4 – зенитные управляемые ракеты (руководитель Е.В. Синельников), который изучал немецкую зенитную ракету «Васерфаль» и на ее основе создаваемую нашу – «Р-101»; отделом № 5 – зенитные управляемые ракеты (руководитель С.Е. Рашков), который изучал немецкие зенитные ракеты «Шметтерлинк» и «Рейнтохтер» и на их основе создаваемую советскую – «Р-102».
Если по зенитным ракетам, а они были менее проработаны и испытаны, чем ФАУ-2, работа шла вначале медленными темпами, то в отделе ракет дальнего действия довольно быстро и результативно. В создании новой отечественной ракеты «Р-1» (усовершенствованный аналог ФАУ-2) принимали непосредственное участие 35 НИИ и КБ и 18 заводов различных министерств. Подчиненность разным министерствам заставила Королева создать Совет главных конструкторов для координации и оперативного решения возникающих научно-технических вопросов, что позволяло собрать все имеющиеся силы в один кулак и быстро решить ракетную проблему. В работе совета в качестве консультантов – они не решали, но советовали – принимали участие по ряду вопросов и ведущие немецкие специалисты. Среди них был Г. Гертрупп и В. Альбринг.
Первостепенным и для советских, и для немецких специалистов стала сборка и подготовка к запуску собранных ФАУ-2. В Подлипках собрали из немецких деталей и агрегатов 10 ракет, которые получили индекс «Изделие Т» (видимо, от слова трофейные). Еще пять ракет были немецкой сборки из «Института Нордхаузен». Первая ракета на полигоне Капустин Яр отечественной сборки была запущена в середине октября 1947 г. До конца года осуществили запуск еще 10 ракет. Из 11 стартовавших ракет 6 были сборки НИИ-88 в Подлипках, а 5 сборки с завода «Кляйнбодунген» из Нордхаузена. Из 11 запущенных ракет цель поразили 5, т.е. эффективность была как у гитлеровцев в 1944 – 1945 гг., примерно 50 %. Независимо от места сборки и кто собирал, и те, и другие оказались ненадежными. Первая ракета, пролетев 207 км и отклонясь на 30 км от курса, разрушилась в плотных слоях атмосферы. Со второй ракетой произошел конфуз – она пролетела 231 км, но отклонилась на 180 км.
Надо было быстро и точно разобраться в причинах таких  неполадок. Было решено привлечь немецких специалистов, находившихся на полигоне. Два ведущих ученых засели в вагоне-лаборатории и начали экспериментировать с полным набором всех штатных приборов управления. Это были доктор П. Магиус, специалист в области гироскопии и доктор Г. Хох, знаток в области управления. Они выявили причину вредной помехи, сделали нужные изменения на следующей ракете и эффект проявился сразу – отклонение стало небольшим. Немецкие ученые и их помощники получили премии – по 25 тысяч рублей каждый. По тем временам это были большие деньги. В начале 1948 г. был произведен запуск еще 10 собранных ракет, с тщательным измерением всех этапов их полетов.
После этих запусков стало ясно, что ФАУ-2 (А-4) морально устарели, и нужна была новая, более совершенная ракета. В докладной записке Сталину об итогах испытаний подчеркивалось, что «материальная часть ракеты не обеспечивает надежной и безотказной работы, а в ряде случаев конструктивно недоработана; в двигателях выявлены конструктивные недостатки…». За время совместной работы советских и немецких специалистов выявился основной недостаток ФАУ-2 – слабость хвостового оперения. Она двигалась по баллистической траектории и на нисходящем участке при входе с огромной скоростью в плотные слои атмосферы хвостовое оперение часто не выдерживало нагрузок, не могло правильно работать и в результате ракета разрушалась.
Все это было учтено при проектировании «Р-1», первое испытание которой прошло через год, в октябре 1945 г. Нужно было время на устранение выявленных недостатков ракет предшествующих пусков. Ее дальность составила уже 274 км. На испытания доставили 12 ракет Р-1, со старта ушли 9 и 7 из них (77%) дошли до цели. Точность попадания была выше, чем у ФАУ-2. Сама по себе она представляла модернизированную копию ФАУ-2, но с учетом исправления ее недостатков. Чем ракета «Р-1» отличалась от трофейной ФАУ-2 (А-4)? Несколькими важными различиями. Это была доработанная ФАУ-2, она полностью построена из отечественных материалов, хотя использовались многие сплавы, изобретенные немцами в годы войны, заново создана оригинальная система управления, отличающаяся высоким техническим уровнем. Топливо было прежнее, то, что и на ФАУ-2 – этиловый спирт и жидкий кислород. Ей, как и ФАУ-2, требовалось 6 часов на подготовку к запуску – 2 часа на проверку исправности техники и 4 часа на заправку на стартовой позиции. «Р-1» в полном смысле слова была совместным произведением советских и немецких специалистов. Всего в 1948 – 1949 гг. было проведено 20 пусков «Р-1» и на многих запусках присутствовали немецкие специалисты, которые помогали в выявлении и устранении недостатков в работе как механизмов самой ракеты, так и в сбоях системы управления.
Р-1 по своей основной конструкции была немецкой, но для последующих достижений советского ракетостроения необходимо было пройти, при консультациях и советах немецких специалистов, этот этап развития. Советская промышленность не имела опыта в создании такого оружия. Нужно было создать новые технологии, освоить и использовать новые материалы. Фактически надо было овладеть методом индустриального масштабного производства ракет, которого не было не только у нас, но и  в США. Ведь довоенные опыты носили экспериментальный лабораторно-исследовательский характер, а в войну СССР было не до ракет, а в США  до 1945 г. им не придавали серьезного значения. Поэтому так ценны и нужны были не только образцы трофейной ракетной техники, но и немецкие специалисты, которые освоили и хорошо знали и конструкцию ракеты, и методы ее серийного промышленного производства.
В ноябре 1950 г. в составе Советской Армии была сформирована первая строевая ракетная часть, имеющая на вооружении 6 пусковых  установок. В состав ракетного комплекса входили 20 транспортных единиц, агрегатов  и систем наземного оборудования. В последующем были сформированы  еще 6 ракетных бригад, 5 из них располагались в Европейской части СССР, в Приморье на Дальнем Востоке и в Казахстане. Так как создавался  ракетный щит Родины, на базе творческого переосмысления и совершенствования трофейной ракетной техники и с помощью немецких специалистов.
Но недостаточная дальность и малая точность попадания вызывали недовольство высшего военного и политического руководства СССР. Поэтому сразу после испытаний «Р-1» развернулась работа по созданию более совершенной ракеты под индексом «Р-2». В ее проектировании наряду с советскими инженерами и конструкторами принимали участие, хотя и меньше, чем в «Р-1», немецкие специалисты. Еще находясь в Германии и изучая трофейную ракетную технику, Королев понял, что на основе ФАУ-2 (А-4) можно создать более совершенную ракету. Установив, что немецкий жидкостный реактивный двигатель поддается форсированию по мощности до 35%, Королев предложил несколько вариантов новой ракеты, один из них и был принят за основу.
Что было нового в «Р-2», хотя она проектировалась все еще на базе ФАУ-2? В этой ракете впервые был преодолен органический недостаток ФАУ-2, которую немецкие конструкторы во времена Третьего рейха и в первые послевоенные годы рассматривали как единое целое от начала и до конца полета. Однако советские ракетчики, основываясь на опыте «Р-1», пришли к заключению, что к баллистической ракете нужен принципиально другой подход. У ракеты два совершенно разных этапа полета – активный, когда работают двигатели, здесь нужны большие баки с горючим, и пассивный, на котором она летит уже по инерции. Чем выше скорость, а она увеличивается с повышением дальности полета, тем больше нагрузки при входе в атмосферу на пассивном этапе. Практически на базе ФАУ-2 ракету на дальность свыше тысячи километров создать было уже нельзя. Следовательно, та часть ракеты, которая сделала свое дело на активном этапе, становится ненужной и ее можно отделить. И делать прочной тогда надо только головную часть, а не всю ракету. Это был крайне важный вывод для конструкции и одноступенчатых и особенно многоступенчатых. Используя этот принцип, советские конструкторы сумели в 1957 г. создать межконтинентальную ракету «Р-7», которая не только могла долететь до США, но и с ее помощью был запущен первый в мире спутник. Для исторической справедливости нужно отметить, что принцип многоступенчатости был применен впервые немецкими конструкторами во главе с фон Брауном в конце 1944 г. при создании немецкой версии межконтинентальной ракеты – системы А9/А10, неудачно испытанной в начале 1945 г.
В ракете «Р-2» Королев впервые применил головную часть, отделяющуюся от первой ступени после выгорания в ней топлива. В ней также был сделан увеличенный удлиненный бак для горючего, что повышало скорость и дальность ракеты. Снижению веса ракеты способствовала и новинка – бак горючего был выполнен из легких алюминиевых сплавов, разработанных в СССР на основе трофейного немецкого патента. Особо надо отметить созданный Глушко более мощный двигатель тягой в 37 т. на основе творческого изучения и значительного совершенствования двигателя ФАУ-2 тягой в 25 т., т.е. мощность увеличилась на 50 %. Максимальная дальность полета составила в результате 600 км, т.е. в два раза больше, чем у «Р-1». Советские специалисты с помощью немецких, работая над «Р-1» и «Р-2» приобрели бесценный опыт. Уже без советов и поддержки немцев создали и Р-5, Р-11, Р-7, которая стала исходной для создания в дальнейшем ракетно-космических систем – «Спутник», «Восток», «Союз». Советское ракетостроение все более уверенно становилось на свои ноги и начинала развиваться на самостоятельной базе. В сентябре – октябре 1949 г. состоялись первые испытательные пуски Р-2. В ноябре 1951 г., после двух лет испытаний и доводки «Р-2» была принята на вооружение Советской Армии.
Интересно отметить, что в 1953 г. по решению советского правительства вся техническая документация по «Р-2» была безвозмездно передана Китайской Народной Республике в целях укрепления военного и политического союза с маоистским Китаем. Так начиналось китайское ракетостроение, а впоследствии развитие китайской космонавтики. Немецкие технологии приняли участие в становлении китайской ракетной программы через «Р-2».
Отдельно надо сказать о работах советских ученых, конструкторов, инженеров над возможным использованием немецких крылатых ракет (самолетов-снарядов) – ФАУ-1, с дальностью в среднем 250 км, а боевым зарядом до 1 т., скоростью около 600 км/ч и высотой полета от 200 м до 2 км. На них был установлен пульсирующий воздушно-реактивный двигатель. Их захватили советские войска в количестве нескольких десятков штук весной 1945 г. ФАУ-1 были тщательно изучены в СССР и опробованы в испытательных пусках в Капустином Яру.
О достоинствах и недостатках крылатых ракет Королев, а ведь он практически возглавлял научно-техническую часть изучения трофейной ракетной техники, знал достаточно много, ведь с них он начинал еще в 30-е годы, работая в ГИРДе (группе изучения реактивного движения) в Москве. Сыграл свою роль и немецкий опыт: трудности преследовали генерала Дорнбергера и его команду ракетчиков (после поражения Германии большинство из них уехали с ним в США), как в испытаниях, так и при боевом применении ФАУ-1, которую они разрабатывали в Пенемюнде. У ФАУ-1 оказались довольно низкие боевые качества: относительно небольшая скорость, невысокий потолок полета, что позволяло в 1944 – 1945 гг. английской истребительной авиации и зенитной артиллерии уверенно сбивать многие из запущенных крылатых ракет. Плохая точность попадания – их можно было применять только в стрельбе по площадям больших объектов. Испытания в Капустином Яру это полностью подтвердили. Для совершенствования ФАУ-1 требовалось много времени и сил, а баллистические ракеты сулили быструю и хорошую отдачу. От крылатых ракет пока решили воздержаться. ФАУ-1 были по конструкции и по техническому вооружению значительно менее сложными, чем ФАУ-2 и советские специалисты почти во всем разобрались самостоятельно. Немцев привлекали только к подготовке запусков и измерительным наблюдениям. Но к отказу, пусть временному от крылатых ракет подошли осторожно. Были составлены и детально проработаны эскизные проекты двух вариантов экспериментальной крылатой ракеты (ЭКР) – одноступенчатой и составной. При их разработке наряду с советскими специалистами привлекались и немецкие, для решения ряда вопросов, из бывших сотрудников Дорнбергера и тех, кто обслуживал в конце войны боевые пусковые установки. Эти варианты ЭКР при сравнении с баллистическими ракетами подтверждали, при тогдашнем уровне развития техники и технологии, преимущество тактико-технических данных баллистических ракет. Так, пусть и отрицательный, опыт немцев позволил советским ракетчикам сэкономить время и значительные материальные средства.
Шли также работы советских и германских специалистов по изучению и выявлению сильных и слабых сторон трофейных немецких зенитных ракет различных типов, включая их производство, сборку и пуск. Осуществляли помощь советским инженерам в освоении совсем нового, неизвестного оружия те же немецкие ученые и конструкторы с острова Городомля. В отделах 4, 5, 6, 8 НИИ-88, которые занимались зенитными ракетами, они консультировали, делились опытом, давали советы. Здесь не было такой острой конкуренции, как по баллистическим ракетам, возможно потому, что среди немцев не было крупных специалистов, и они с самого начала были на вторых ролях. К тому же пока советские специалисты не разобрались и не овладели тайнами ФАУ-2 и реактивных истребителей,  не было технической возможности вплотную заняться немецкими зенитными управляемыми ракетами (ЗУР), т.к. в их основе лежали примеры конструирования ФАУ-2 и реактивных истребителей. Только разобравшись с ними, научившись их конструировать, создавать и запускать, можно было разрабатывать конкретные проекты ЗУР.
Надо отметить, что в самом Третьем рейхе зенитные ракеты были не на главных ролях, их меньше финансировали, меньше вкладывали ресурсов и человеческих, и материальных. Ведь различные типы ЗУР были оружием оборонительным, а нацисты исповедовали стратегию агрессии, нанесения уничтожающих ударов. Да и проблем с управлением, а оно было сложным и должно было действовать очень быстро, учитывая высокие скорости зенитных ракет и малое время наведения на цель, было очень много и далеко не все к маю 1945 г. были решены. К тому же реактивная бомбардировочная авиация, главный объект будущих атак ЗУР, была еще в самом начале развития в США и Англии. С армадами обычных поршневых бомбардировщиков вполне могли справиться и обычные истребители. Так что ЗУР понемногу разрабатывали, изучая немецкий опыт, но не очень торопились.
Все изменили два обстоятельства. Во-первых, с постепенным накоплением в арсеналах США атомных бомб, к 1950 г. их счет шел на сотни штук, а Англия в том же году произвела свой первый испытательный ядерный взрыв и начала создавать свой ядерный арсенал. В связи с этим шло очень быстрое развитие реактивной бомбардировочной авиации, как носителей атомного оружия, в данных странах. Сооружались и входили в строй десятки авиабаз американцев около советских границ, что требовало срочного принятия оборонительных мер: высокоскоростных и высотных реактивных истребителей, плотной системы радиолокаторов и, конечно, всестороннего развития ЗУР. Во-вторых, летом 1950 г. началась Корейская война, крайне неблагоприятно сложившаяся для СССР, союзника Северной Кореи (КНДР) и в результате Советский Союз и США оказались на грани войны между собой. В небе Кореи уже вовсю шли бои советских и американских истребителей. Ввод китайских войск позволил стабилизировать линию фронта, но американские «бешеные» в генералитете требовали атомных бомбардировок крупнейших городов Китайской Народной Республики, которая являлась стратегическим союзником СССР и имела с ним военное соглашение о взаимной помощи в случае агрессии против них.
И первые же оценки военных экспертов показывали, что в  вероятной войне средством противовоздушной обороны (ПВО) предстоит сыграть  одну из центральных ролей с главным упором на зенитные ракеты. Этого  требовал перехват и уничтожение не сотен и тысяч обычных бомбардировщиков врага, а небольших групп реактивных скоростных и высотных реактивных бомбардировщиков – носителей ядерного оружия. СССР надо было надежно защитить основные административно-политические, промышленно-научные и транспортные центры. Без ЗУР  это сделать было невозможно. В начале августа 1950 г. Сталин четко и  ясно заявил советским военным и конструкторам: «Мы должны получить  ракету для ПВО в течение года». Данная установка определила пути и  подходы  в решении сложнейшей военно-технической проблемы создания надежной зенитной ракетной системы. В том же августе 1950 г. Совет Министров СССР принимает специальное постановление создать вокруг  Москвы  кольцо  зенитно-ракетной обороны.  В  разработке  советских зенитных  ракет немалая роль отводилась немецкому опыту в создании зенитного оружия.
Для решения поставленной задачи была избрана уже проверенная успешной атомной эпопеей тактика – по типу Первого главного управления при Совете Министров СССР, созданного для централизации и концентрации всех сил для работ по советской атомной бомбе, было образовано Третье главное управление (ТГУ), возглавившее разработку первой зенитно-ракетной системы для обороны Москвы, позже – для других важнейших узлов Советского Союза. Главной организацией-разработчиком стало КБ-1 Министерства вооружений. Начальником КБ-1 стал Амос Елян, получивший должность заместителя министра вооружения и возможность перевода в свою организацию кого угодно и откуда угодно, в том числе наряду с высококлассными специалистами из любых организаций и вывезенных из Германии немецких инженеров-ракетчиков.
Техническими руководителями КБ-1 были назначены Павел  Куксенко и сын Берии – Серго Берия. Создаваемая система получила название «Беркут». Характеристики «Беркута» должны были  обеспечивать одновременное поражение 20 самолетов со скоростью около 1000 км/ч. Дальность действия ракет должна была составить до 35 км,  а диапазон  высот полета и поражения от 3 до 25 км. Надо отметить, что система создавалась с запасом: в то время только реактивные истребители стали летать с такой скоростью, а потолок высоты для бомбардировщиков составлял 15 км.
Общее научное руководство осуществлял НИИ-88 в Подлипках. Проблемами управления занимался НИИ-885. Испытывались различные немецкие трофейные зенитные ракеты: небольшая жидкостная ракета «Тайфун», которую гитлеровцы хотели запустить в серийное производство и применять в больших количествах, но ее разработка не была завершена  к маю 1945 г.; «Шметтерлинг» и «Энциан» конструктивно напоминали реактивные самолеты; «Рейнтохтер», имевшая странный вид – у нее были четыре небольших рулевых плоскости, расположенные крестообразно в носовой части и шесть больших стреловидных стабилизаторов в  хвостовой части. Все они носили экспериментальный характер и по своим летным характеристикам и системе управления после испытаний в СССР были забракованы. Но ряд удачных инженерных решений в их конструкции  были использованы при конструировании советских зенитных ракет. Так, например, ракета «Тайфун» взлетала с очень большим ускорением (до 30 g), развивая в конце первой секунды полета скорость более  300 м/сек. В  течение примерно 30 секунд работы двигателя ракеты  достигала  высоты около 15 000 м. Грех было не воспользоваться такими характеристиками.
Наиболее проработанной была немецкая зенитная ракета «Вассерфаль». Она представляла собой версию ракеты «ФАУ-2», уменьшенную примерно вдвое и снабженную дополнительной четверкой стреловидных «крылышек» примерно посередине корпуса. Управление наведения ракеты на цель было два. В первом случае бортовой транспондер ракеты передавал сигнал на определитель координат, который вычислял азимут и угол прицеливания. Эта информация сравнивалась с координатами ракеты по данным наземного радара, после чего на управляющие органы ракеты отправлялись необходимые команды. В другом случае для управления использовались две радиолокационные станции, одна из которых отслеживала цель, а вторая – саму ракету. Оператор видел на экране две отметки, которые надо было совместить при помощи устройства под названием «Кноппель» – своего рода джойстика. Обработка данных и расчет требуемых команд в силу краткости времени производились счетно-решающими устройствами фирмы «Сименс» – почти что компьютерами. Именно этот, второй способ наведения стал основным в наших ракетах первого поколения в 50-е годы.
«Вассерфаль» двигалась очень быстро, до 800 м/сек, и достигала максимальной высоты в 18 000 м. Она несла боевую часть в 235 кг, чего вполне хватало для создания значительной зоны сплошного поражения. У нее был жидкостный реактивный двигатель, который работал 42 сек. Вес топлива – 2 т.
Так как зенитные ракеты должны в течение долгого времени сохраняться в заправленном состоянии для быстрого запуска, а жидкий кислород для этого непригоден, то двигатель «Васерфаля» работал на топливной смеси, части которой назывались «сальбой» и «визоль». «Сальбой» представлял собой азотную кислоту в качестве окислителя, а «визоль» служил горючим и относился к разработанному немцами ракетному топливу с виниловым основанием. В ракете было 450 кг «визоля» и 1500 кг «сальбоя».
В Пенемюнде осуществили около 50 испытательных пусков этой ракеты, из них 15 были полностью удачными (30 %). Ракета с учетом замечаний, полученных во время испытаний, была доведена до полной готовности, но ее не успели запустить в серийное производство – закончилась война. Трофеи поделили победители. Первая американская ЗУР «Гермес А1» представляла собой американскую модификацию, построенную на базе «Вассерфаль» фирмой «Дженерал Электрик» в начале 50-х годов.
Наряду с КБ-1 (Сталин никогда не делал ставки только на одно КБ) к созданию ЗУР было привлечено в сентябре 1950 г. опытно-конструкторское бюро С.А. Лавочкина, известного своими отличными истребителями в годы войны. Был принят очень высокий темп работ – Сталин всегда контролировал выполнение заданий в установленные сроки и строго спрашивал с тех, кто их нарушал – уже в середине марта 1951 г. состоялась защита проекта «В-300». В основу ее конструкции были положены интересные идеи, реализованные немцами еще в годы войны. Как и они, «В-300» была одноступенчатой, имела массу в 3,5 т и старт производился вертикально со специального пускового стенда. Двигательная установка разработана в НИИ-88 коллективом под руководством Алексея Исаева и являлась оригинальной, полностью советской, а состав топлива был немецкий. Первый пуск состоялся в июле 1951 г. – заданный срок был выдержан, но нужно было время для исправления недостатков и отработки надежной системы управления. 26 апреля 1953 г. «В-300» в небе над полигоном Капустин Яр впервые уничтожила воздушную мишень – бомбардировщик ТУ-4 (наш аналог американского стратегического бомбардировщика Б-36).
А КБ-1, что там сумели сделать? В КБ-1 был создан специальный конструкторский отдел № 32, где ведущую роль играли Д.Н. Талашевич и Н.В. Зорин, бывшие крупные работники авиационного КБ Н.Н. Поликарпова, которые не воспринимали «В-300» как последнее слово техники. С использованием немецкого опыта в отделе № 32 решили сделать полностью отечественную, более легкую и лучшую по характеристикам зенитную ракету «ШБ-32». У нее была расчетная дальность 30 – 32 км, и высота полета 20 – 21 км, что полностью вписывалось в правительственные требования к ЗУР. Разработчики не были связаны по рукам и ногам сроками и могли спокойно работать. Руководством КБ-1 новому отделу была оказана всемерная поддержка (ведь ее курировал лично всемогущий Л.П. Берия). Из ряда организаций им передали техническую документацию по ракетам, образцы уже изготовленных ракет, работники отдела постоянно присутствовали на испытаниях «В-300» на полигоне. «ШБ-32» была сделана двухступенчатой, первая ступень – твердотопливный двигатель, а на второй уже с жидкостно-реактивным двигателем, что позволило уменьшить массу ракеты и достичь сверхзвуковой скорости. В качестве топлива использовались «тонка», изобретенная немцами в конце войны на основе ксалидинов и «сальбот». Немецкий след виден не только в составе топлива, но и то, что обе зенитных ракеты, и «В-300» и «ШБ-32» использовали аэродинамическую схему «утка», впервые примененную на «Вассерфаль», а с «Тайфуна» была взята вытеснительная система подачи компонентов топлива в двигатель. В результате стартовая масса ракеты составляла 1354 кг, аналогичную массе американского ЗУР «НАЙК-АЯКС». Американцам, при всей их промышленной и научной мощи, не удалось вырваться вперед. В конце 1952 г. начались летные испытания «ШБ-32». До лета 1953 г. выполнено 15 пусков с приборами, анализирующими поведение ракеты во время старта и в автономном полете.
Но ее судьбу предрешили не технические проблемы, а политические – смерть Сталина и арест Берии. В итоге в ноябре 1953 г. были объединены в Особом конструкторском бюро «Факел»  разработчики ЗУР  Лавочкина и  КБ-1. В 1955 г. был проведен первый пуск разработанной в «Факеле»  ракеты Д-1, ставшей частью зенитно-ракетного комплекса С-125 и поставленной  на боевое дежурство около Москвы. Но это произошло уже без немецких специалистов, которые к этому времени уехали из СССР в Германию.
Однако немецких ученых, инженеров, конструкторов использовали не только в сборке ракет и для консультаций. Их серьезно привлекали к созданию самостоятельных конструкций новых ракет, давали и время, и возможности, и оборудование, и материалы для полноценного выполнения данного задания. Им в помощь, а заодно для усвоения новых технических решений придавали советских специалистов в необходимом количестве. Опыт, знания, новые подходы немецких специалистов использовали, как говорится, «на полную катушку» с максимальной пользой.
В июне 1947 г. в НИИ-88 состоялось совещание по перспективам филиала № 1 в Городомле. Немецким ракетчикам была предоставлена возможность разработать проект новой баллистической ракеты дальнего действия. Г. Герттруп был назначен руководителем проекта и главным конструктором. Для выполнения этой задачи создавался новый отдел НИИ-88, с теми же правами, какими пользовались и другие отделы. Проект получил название «Г-1» (по фамилии Герттрупа). Советские специалисты должны были помогать в работе над проектом. Закипела дружная совместная работа, где немецкие специалисты играли, впервые после мая 1945 г., главенствующую роль. Уже в сентябре 1946 г., всего через три месяца, немцы предложили проект «Г-1» на обсуждение научно-технического совета НИИ-88.
Выступая с докладом на совещании Герттруп говорил (цитируется по книге А. Орлова «Чудо-оружие». Обманутые надежды фюрера. М., 1999, с. 362): «Ракета с дальностью 600 км (такая же, как у Р-2 – В.К.) должна быть ступенью для последующего развития ракет дальнего действия и именно наша конструкция дает возможность для разработки ракет с еще большей дальностью действия. В дальнейшем также целесообразно разрабатывать оба проекта («Г-1» и «Р-2») параллельно, но совершенно независимо друг от друга, вплоть до изготовления опытных образцов и проведения пробных пусков». Он отметил высокие достоинства своего проекта, содержавшего принципиально новые идеи и предложения, отметив увеличение дальности полета вдвое без увеличения размеров ракеты и повышения точности попадания в 10 раз. Через год, в декабре 1948 г., немцы сумели увеличить дальность полета до 810 км.
Однако, несмотря на целый ряд новых, революционных в инженерном отношении предложений, общая оценка проекта «Г-1» была сдержанной. Участники совещания указывали на ряд слабых сторон проекта, в том числе и на большую его техническую сложность. Советский проект Р-2 имел больше перспектив и не потому, что конструкторская мысль немцев отставала. В реальных послевоенных условиях военно-промышленная база СССР имела ограниченные возможности  и два дорогостоящих проекта не могли быть одновременно осуществлены. Вот что вспоминает известный нам специалист в области ракетно-космической техники Б.Е. Черток: «Показательно, что когда мы после войны начали воспроизводить технику ФАУ-2 и разрабатывать свои новые ракеты (подчеркнуто мной – В.К.), то убедились, что такое давно изобретенное человечеством устройство как электрическое многоконтактное реле, умеет делать в нашей стране только один ленинградский завод «Красная заря». В Германии только у фирмы «Телефункен» было три подобных завода и по меньшей мере два у «Сименса». Казалось бы, мелочь – маленькое, но необходимое реле – но как много от него зависело. Что же тогда говорить о более сложных вещах?» К тому же Королев и его КБ были своими, хорошо изученными и полностью подконтрольными, а его инженерные идеи были не хуже, а в ряде случаев лучше, чем у немецких специалистов, да и Глушко успешно разрабатывал еще более мощные двигатели. В основе «Г-1» лежала ФАУ-2, а потенциал ее усовершенствования был уже исчерпан. В результате лучшее оборудование и необходимые материалы получали советские ракетчики из Подлипок (ныне г. Королев), а не немецкие из Городомля. Советская ракетная программа в принципе не могла быть зависимой от проектов немецких специалистов, какими бы удачными они не были.
Немецкие специалисты обращали внимание на это. В начале 1948 г. Герттруп докладывал руководству НИИ-88, что его филиалу трудно провести нужные для исследований эксперименты, т.к. не имеет оборудования нужного качества – аэродинамических труб, испытательных стендов, полигонов, авиатехники и ставил вопрос об исправлении складывающегося положения. Фактически он поставил вопрос о создании единого совместного советско-немецкого ракетного центра по образцу Пенемюнде, только во главе был бы он, а не фон Браун. Немцы и в складывающихся условиях упорно и плодотворно работали. В декабре 1948 г. было зафиксировано на заседании научно-технического совета, что ракета «Г-1» в эскизном проекте получила дополнительные качественные преимущества по сравнению с тем, что было год тому назад.
Реально была возможность сделать то, что сделали американцы  после войны, поставив во главе своей очень дорогой и многолетней ракетной программы фон Брауна и Дорнбергера, конечно, под контролем политических и военных руководителей США,  проигнорировав,  что оба  они были членами нацистской партии, а фон Браун штандартенфюрером (полковником) СС. При помощи генерала вермахта Дорнбергера нацисты сумели за 10 месяцев 1944 – 1945 гг. убить,  ранить и искалечить десятки тысяч англичан, ближайших союзников США. Не обратили внимания американцы и на то, что эти фашистские ракетчики вовсю разрабатывали планы ракетного обстрела самих городов и населения США, а только быстрое окончание войны помешало претворить эти планы в жизнь.  Но  у американцев не было такого очень талантливого конструктора  как  Королев с уже сложившимся научно-инженерным коллективом. Безусловно,  можно  и нужно было на равноправной основе объединить оба коллектива ракетчиков – и советских, и немецких, и добиться более больших и быстрых успехов. К сожалению, этого не произошло. Причин было несколько: и сверхподозрительность органов МГБ, которые в каждом немецком специалисте видели недобитого и не исправившегося гитлеровца, а заодно американского или английского шпиона; и все усиливающаяся идеологическая кампания с целью убедить население и армию в некоей исключительной  «русской самобытности»,  в первенстве и превосходстве  во всех областях знаний и техники СССР, а тут вдруг немцы, в качестве наставников или, как минимум, как равноправные партнеры, да еще в такой передовой военной области, как ракетное оружие; играли не малую роль ревность, и конкуренция со стороны руководства советских ракетчиков; оказывала негативное влияние и память о четырехлетней кровопролитной войне с немцами,  только недавно закончившейся  и принесшей  миллионные жертвы и колоссальные страдания всему советскому народу. В связи со всем этим предложения Герттрупа не были приняты, а проект «Г-1» закрыт.
В результате было потеряно самое дорогое – время. Только в декабре 1949 г., т.е. через год после научно-технического совета по рассмотрению доработанной «Г-1», был принят эскизный проект «Р-3» – полностью оригинальный, созданный только советскими конструкторами и инженерами во главе с Королевым с дальностью 935 км, а летно-конструкторские испытания данной ракеты начались лишь в декабре 1951 г. Работа над следующей ракетой «Р-5» велась в конструкторском бюро Королева с конца сороковых годов. Новая ракета должна была иметь дальность полета, превышающую дальность полета «Р-3». В 1951 г. был закончен эскизный проект и через год (в 1952 г.) вышло решение правительства СССР о создании баллистической ракеты, обладающей дальностью полета свыше 1000 км. Она была снабжена двигателем, спроектированным Глушко с тягой в 41 т., созданному на базе двигателя «Р-1» путем его максимального форсирования и конструкторских доработок. Топливо – этиловый спирт и жидкий кислород. Можно вспомнить, что основой для двигателя «Р-1» являлся двигатель «ФАУ-2», а состав топлива тоже остался прежним – немецким. Дальность «Р-5» составила 1200 км. Она стала первой советской ядерной ракетой.
На вооружение Советской Армии «Р-5» поступила в 1955 г., т.е. только через 10 лет после окончания войны и спустя 6 лет после взрыва первой советской атомной бомбы. Такова была цена времени, заплаченная за излишнюю подозрительность, «квасной патриотизм» и амбиции некоторых советских ракетчиков.
А как же немецкие специалисты и над чем они работали в конце 40-х годов? Следует отдать должное профессионализму и упорству немецких ракетчиков во главе с Герттрупом. Ими прорабатывалась на научно-техническом и конструкторском уровне идеи создания ракеты «Г-2» с дальностью стрельбы 2500 км и боевой частью не менее 1 т., что вполне хватало для ядерного заряда. Двигательную установку для такой ракеты предлагалось создать в виде блока из трех двигателей «Г-1» и получить мощность не менее 100 т. Немцы в данном проекте отказались от газоструйных рулей, которые испытывали непосильные температурные нагрузки, что значительно повышало надежность всей системы. Управление предлагалось проводить изменением тяги двигателей, расположенных под углом 120; друг от друга, что позволяло рассчитывать впоследствии на тягу в трехступенчатой ракете в 200 т. Это был настоящий технический прорыв, но он не пошел, в силу известных причин, далее бумажного отчета.
Немецким конструкторам не дали возможности осуществить такой двигатель в металле и в огневых испытаниях. А ведь такой двигатель, в случае успеха, мог открыть ракете путь в космос, к спутникам, орбитальной станции, полету к Луне. По нашим ориентировочным подсчетам, если бы проект «Г-2» был осуществлен, то спутник СССР мог бы запустить в году 1953, а первый советский космонавт облетел бы Землю в 1957 г., т.е. все оказалось бы сдвинуто на 4 года ранее. Надо отметить, что ту схему двигателя «Г-2» советские конструкторы успешно реализовали в начале 60-х годов на «лунной» ракете.
Такой технический прорыв «Г-2» был не случаен. Гертрупп, как заместитель фон Брауна в Пенемюнде и отвечавший за создание и работу систем управления, не мог не знать о проекте первой в мире межконтинентальной ракеты А9/А10 и ее возможном развитии в проектах «А-11» (запуск спутника) и «А-12» (вывод возвращаемого околоземного корабля), которые прорабатывались конструкторами по идеям фон Брауна в начале 1945 г. В нормальных для творчества условиях на острове Городомля Герттрупп и немецкие специалисты реально вернулись к проекту «А9/А10» и смогли его воссоздать на более высоком техническом уровне под маркой  «Г-2».
И возможность достичь мощности двигателя в 200 т. тоже была не случайна. По воспоминаниям Чертока в начале июня 1945 г. он с группой советских специалистов смогли отыскать один уцелевший двигатель от системы «А9/А10» тягой в 200 т. Он вместе с другими образцами немецкой военной трофейной ракетной техники был вывезен в СССР. Самостоятельно в разобраться было сложно, да и стояли перед советскими инженерами и конструкторами другие, более срочные, задачи. Его, по-видимому, передали немецким специалистам, тем более, что в тех условиях послевоенной разрухи повторить его советская промышленность не могла и был он в единственном экземпляре без самой ракеты и систем управления, что резко снижало ценность такого двигателя.
Свой проект ракеты дальнего действия предложил немецкий аэродинамик доктор В. Альбринг. Она должна быть двухступенчатой, первая ступень являла собой ракету «Г-1», а вторая ступень представляла из себя крылатую ракету, подобную межконтинентальному бомбардировщику-«антиподу» Эйгена Зингера. Ракета получила обозначение «Г-3». По имеющимся расчетам эта ракета могла доставить боезаряд весом в 3 т на дальность в 2900 км. В 1953 г. ряд идей Альбринга были использованы при создании советской крылатой ракеты «ЭКР».
Несмотря на очень прохладное отношение советской стороны к проектам «Г-1», «Г-2» и «Г-3», и то, что ни один из них не был осуществлен, немецкие специалисты в инициативном порядке стали разрабатывать проекты ракет-носителей ядерного заряда с дальностью более 3 тыс.км. – «Г-4» и «Г-5». Конструкторы филиала № 1 НИИ-88 после анализа выбрали схему для «Г-4» простой баллистической ракеты с отделяемой и наводимой на цель боеголовкой. По своим данным «Г-4» вполне могла составить конкуренцию «Р-3» Королева, хотя по времени создания проектов они не совпадали. «Г-4» как проект опережала «Р-3» на полтора года. По дальности «Г-4» планировалась на более 3 тыс. км, а Р-3 дала только 1200 км, т.е. проигрывала в 2,5 раза. Как было бы в реальности, большой вопрос, т.к. далеко не все и не всегда то, что планируется, осуществляется на практике. «Г-5» представляла собой модернизированный вариант «Г-4» и по имевшимся техническим характеристикам смогла бы составить серьезную конкуренцию королевской «Р-5». Разрыв в их разработке проектов составлял 2 года в пользу «Г-5».
И дело здесь было не в какой-то особой одаренности и остроте восприятия всего нового в ракетной технике немецких специалистов, «эвакуированных» в Советский Союз, а в их большей опытности, больших, на тот момент, знаниях, большей технической культуре, чем у их начавших исследовать ракетные секреты советских коллег. Пройдет несколько лет и советские талантливые инженеры, конструкторы, ученые догонят и перегонят немецких специалистов, во многом выйдут на лидирующие позиции, не отставая, а часто опережая, особенно в 50-е – 60-е годы 20-го века, американцев, хотя СССР проигрывал США и в промышленных мощностях, и в размерах финансирования.
А каких высот, каких достижений вполне могли достичь объединенные силы советских и немецких ракетчиков? Очень возможно, что они, ускорив на старте советские ракетные программы, смогли бы первыми высадиться на Луне, а не американцы. В конце 20-го – начале 21-го века не американские, а российские космические аппараты высаживались бы на Марсе и достигали Юпитера, Сатурна, изучали астероиды и кометы, вылетели за пределы Солнечной системы. И это не пустые фантазии. Уже в первые послевоенные годы на государственном и высшем политическом уровне рассматривалось предложение о создании ракеты с космонавтами для проникновения в космос.
Еще в конце 1945 г. в ракетном НИИ, созданном еще в  1933 г., заместителем наркома по вооружению и новой технике  М.Н. Тухачевским, инженер-полковник М.К. Тихонравов вместе с Н.Г. Чернышевым организовал группу специалистов, поставив задачу разработать проект пилотируемого высотного ракетного аппарата с герметической кабиной и двумя пилотами (один бы не справился с системами управления того времени) на базе одноступенчатой ракеты, рассчитанной для полета на высоту до 200 км,  т.е. в космос.  Вскоре проект высотной ракеты  («ВР-190») был подготовлен и 23 марта 1946 г. направлен министру авиационной промышленности М.В. Хруничеву и 12 апреля рассмотрен экспертной комиссией министерства. Положительное заключение комиссии передали на утверждение одному из заместителей министра, который, боясь взять на себя ответственность за важное решение, положил его в «долгий ящик».
Задержка была вызвана сугубо бюрократическими причинами: к тому времени уже был подготовлен проект постановления о создании Специального комитета во главе с секретарем ЦК ВКП(б) Маленковым и министром вооружений Устиновым при Совете Министров СССР, в числе первоочередных задач которого назывались и работы по ракетной технике. Заместитель Хруничева всего лишь выжидал, что проект пилотируемого ракетно-космического аппарата будет рассмотрен на более высоком уровне, в Специальном комитете, где и следует принять соответствующие решения. Так советская бюрократическая система, основанная на страхе нижестоящих перед вышестоящими и на первое место ставящая перестраховку от гнева «верхов» за проявленную инициативу, попыталась снять сам неудобный вопрос.
Однако, революционные идеи даже в жесткой сталинской административно-командной системе иногда имели возможность пробиться, особенно когда это касалось ракет в обстановке нарастающей «холодной войны». Не получение ответа от Хруничева вынудило Тихонравова и Н.Г. Чернышева подать докладную записку о проекте «ВР-190» самому Сталину. В записке указывалось не только на научную, но и на политическую значимость этой работы. Знаменательно, что в записке ни слова не говорилось о военном применении ракеты.
Сталин дал получение Хруничеву рассмотреть проект Тихонравова и Чернышева. Хруничеву не составило труда вспомнить и обнаружить положенное в «долгий ящик» его министерства предложение ракетчиков. Проект «ВР-190» ставится на вторичное обсуждение, теперь совместно со специалистами не только авиапромышленности, но и министерств вооружения и электропромышленности, которое тогда отвечало за изготовление приборов управления. Участие представителей Министерства вооружения ясно показывало на привносимую военную составляющую. 20 июня 1946 г. Хруничев докладывает Сталину о практической возможности создания пилотируемой космической ракеты. Хотя в письме Тихомирова и Чернышева Сталину назывался срок исполнения в один год, но после изучения комиссией всех представленных материалов они уже называли срок в два года. Хруничев подчеркивает, что двухлетний срок является минимальным и очень напряженным.
Каковы же были выводы экспертной комиссии? Они были достаточно положительными:
– представленный проект ракеты несколько тождественен с немецкой ракетой «ФАУ-2», но с удлиненным корпусом, герметической кабиной для пилотов и приборов и с увеличенными баками с расчетом заправки горючим 9 т вместо 8 т. на «ФАУ-2» (фактически это могло соответствовать проектам «Р-2» и «Г-1»);
– полет ракеты технически возможен. По имеющимся сведениям, в Германии были полеты ракеты подобного типа на высоту до 90 км;
– вторая часть проблемы – спуск ракеты – связана с большими техническими трудностями, поскольку не исследованы такие вопросы, как спуск герметической кабины без ракеты, работа различного рода автоматических устройств, управляющих полетом, отцепление корпуса двигателя от ракеты в момент начала спуска и другие.
Основываясь на заключении экспертов, Хруничев предложил: «для проведения нужных расчетов и всех конструкторских и проектных работ создать конструкторское бюро при заводе, который подготавливался как база по серийному производству жидкостного реактивного двигателя для ракеты «ФАУ-2».
В докладной записке Сталину вносится многозначительное предложение: «Если не предоставляется возможным, то целесообразно изучить все работы по исследованию испытаний ФАУ-2, проводимых в Германии, и первую стадию работ по созданию самой ракеты, а также первоначальные ее испытания на стендах и в полете (без пилота, только с приборами) провести в Германии, т.к. там существуют условия для проведения этой части работ». Это был прямой намек на советско-германское НИИ «Нордхаузен» и его научные подразделения и опытные заводы, которые вовсю работали в это время.
И в конце докладной записки Хруничев критически замечает прямо, полностью оставаясь 100% сталинистом и патриотом Родины: «Группа инженеров, возглавляемая тов. Тихонравовым, по своему инженерному опыту в этой области не является достаточно сведущей, за исключением тов. Тихонравова, который в области реактивной техники имеет опыт и навык» (Тихонравов в 30-е годы принимал активное участие в разработках ГИРДа – В.К.).
И в конце предлагает: «В связи с этим, если будет решен вопрос об организации бюро, эту группу придется усиливать за счет более опытных специалистов». Переводя с эзоповского языка, это было предложение на участие наряду с Королевым, Чертковым, Глушко, которые сами только набирались опыта и старались разобраться в технических секретах трофейных ракет немецких специалистов, т.к. кто, кроме них, был более опытен в проектировании и испытаниях ФАУ-2. Отсюда прямая дорога к Городомлю и будущим проектам «Г-1», «Г-2», «Г-3». Хруничев предлагает Сталину: «При наличии Вашего согласия организовать работу по созданию высотных ракет и конструкторского бюро для этой цели на заводе (№ 88 – ? – В.К.). Министерства авиапромышленности. Прошу утвердить прилагаемый проект постановления Совета Министров Союза ССР».
Итак, проект полета человека в космос, судя по всему, заинтересовал самого «Хозяина». Без санкции такие проекты постановления Совета Министров СССР не готовятся.
Однако, по размышлению Сталин с полетами человека в космос решил повременить. К такому решению были объективные обстоятельства: полстраны в послевоенных руинах, в годы войны СССР потерял около 27 млн. человек и одну треть национального богатства, создаваемого веками, еще не отменена карточная система на продукты питания и предметы первой необходимости, нужны огромные средства для создания своей атомной бомбы, своих баллистических и зенитных ракет, своей реактивной истребительной и бомбардировочной реактивной авиации. Быстро набирает обороты «холодная война», а разведка докладывает о планах американских вояк по ядерной бомбардировке СССР в удобный момент.
Но планы создания ракеты как для вывода человека в космос, так и для межконтинентального перелета с ядерным боезарядом не были надолго сданы в архив. К ним вернулись сразу после того, как страна залечила наиболее глубокие военные раны, восстановила промышленную мощь, вооружила в целях обороны Советскую Армию и атомной бомбой, и ракетами, и реактивной авиацией. 13 февраля 1953 г., за 20 дней до своей смерти, Сталин подписал документ, определивший пути развития ракеты «сверхдальнего действия» (королёвская Р-7).
Она летом 1957 г. стала первой межконтинентальной, а 4 октября вывела первый в мире советский спутник Земли. Еще через четыре года поднялся в космос и первым в мире облетел планету Ю.А. Гагарин. Тихонравов  стал одним из ближайших соратников Королева в космической технике. Все это замечательно, но объединив силы советских и немецких ракетчиков, можно было добиться всего этого раньше, при меньших затратах, с более эффективными перспективами на будущее. Однако этого, к сожалению, не произошло. В очередной раз силы, в данном случае научно-технические, России и Германии оказались раздробленными и вперед в ракетно-космической гонке в дальнейшем вырвались американцы, которые максимально использовали немецкий кадровый и научно-технический потенциал в своих стратегических интересах.
Встает закономерный вопрос – что помешало советским ученым, инженерам, конструкторам в конце 30-х – первой половине 40-х годов не отстать от немцев? Казалось, что для успеха в продвижении ракетного проекта в Советской России были все необходимые условия: новаторские и теоретические разработки К.Э. Циолковского и Ф.А. Цандера, принявших Октябрьскую революцию 1917 г.; и горячие и умелые энтузиасты типа С.П. Королева, В.П. Глушко, Ю.А. Победоносцева, М.К. Тихонравова, Б.Е. Черткова и многих других; и поддержка со стороны военного и государственного руководства, и в целом успешное развитие ракетных исследований, хотя и не без отдельных срывов и неудач. К середине 30-х годов мы ни в чем не уступали немцам – ни фон Брауну, ни Дорнбергеру, ни Оберту. Почему же нам пришлось учиться, долго и прилежно, у немецких специалистов после разгрома Третьего рейха?
Коммунисты, взявшие власть и победившие в гражданской войне, всегда придавали большое значение развитию вооруженных сил и их оснащению передовым вооружением. Сразу после окончания гражданской войны, в тяжелейших условиях разрухи и голода, в Москве в 1921 г. была создана научно-исследовательская и опытно-конструкторская лаборатория по разработке ракетных двигателей и ракет. Ее основателем и руководителем был инженер Н. И. Тихомиров, который еще до Первой мировой войны начал конструировать пороховые ракеты и сделал в этой области ряд изобретений.  Ему  было выделено оборудование и несколько ставок для  специалистов.  В результате впервые в мире удалось создать ракеты на бездымном порохе (вот откуда начались истоки будущих «Катюш») и в 10 раз увеличить дальнобойность запускаемых и кораблей морских мин (а здесь уже истоки реактивных противолодочных глубинных бомб), в 1928 г. лаборатория Тихомирова была значительно расширена и стала называться Газодинамической лабораторией (ГДЛ). Она была первой в мире государственной организацией по разработке ракет и двигателей к ним.
После смерти Тихомирова в 1930 г. продолжателем его дела и руководителем ГДЛ становится инженер Б.С. Петропавловский. ГДЛ переводится в Ленинград, где ей выделяют 12 комнат. Ее работу всячески поддерживает М.И. Тухачевский, с 1931 г. ставший начальником вооружений Красной Армии. Он придал деятельности ГДЛ большой размах, в результате штат ГДЛ возрос с 10 человек в 1930 г. до 200 в 1933 г.
Наряду с ГДЛ осенью 1931 г. в Москве при общественной оборонной организации ОСОАВИАХИМ организуется Московская группа изучения реактивного движения (МосГИРД), развернувшая в 1932 г. работы про проектированию авиационного жидкостно-реактивного двигателя (ЖРД) и ракетоплана РП-1. Это положило начало попыткам создания реактивного двигателя для самолетов. Они шли впереди немцев на 4 0 5 лет. В МосГИРДе начал свой творческий путь Королев.
Крупная группа по изучению реактивных двигателей создается в Ленинграде, при Бюро воздухоплавательной техники. В ней насчитывается более 400 сотрудников. Ленинградская ГИРД по заданию военных начала интенсивные работы по созданию ракет, воздушно-реактивных двигателей и ракетопланов.
В Московской ГИРД под руководством Королева создаются и испытываются в реальных условиях первые, пусть небольшие ракеты. Первый полет созданная его группой ракета совершила в 1933 г. и она поднялась на высоту 400 м. но уже через год модификация этой ракеты «N9» достигла высоты 1500 м.
Полету «девятки» был посвящен специальный выпуск стенгазеты ГИРДа. В нем говорилось (цитируется по книге А. Первушина «Космонавты Сталина». М., 2005, с. 108): «Первая советская ракета на жидкостном топливе пущена. День 17 августа, несомненно, является знаменательным днем в жизни ГИРДа и, начиная с этого момента, советские ракеты должны летать над Союзом Республик.
Коллектив ГИРДа должен приложить все усилия для того, чтобы еще в этом году были достигнуты расчетные данные ракеты и она была сдана в эксплуатацию в Рабоче-Крестьянскую Красную Армию.
В частности, особое внимание надо обратить на качество работы на полигоне, где, как правило, всегда получается большое количество неувязок, недоделок и прочее.
Необходимо также возможно скорее освоить и выпустить в воздух другие типы ракет, для того, чтобы всесторонне изучить и в достаточной степени овладеть техникой реактивного дела.
Советские ракеты должны победить пространство!»
Данная статья Королева ясно передает и радостно-романтическую атмосферу того времени, указывает на имеющиеся недостатки, прямо пишет, что ракета должны встать на вооружение Красной Армии. Это очень характерно для поколения первых ракетчиков: они в первую очередь думали не о полетах на Луну или Марс, а о более близкой перспективе – создании боевых ракет дальнего действия.
Было изготовлено и запущено еще 7 ракет данного типа, одна из них взорвалась по неизвестной причине, поднявшись всего на 100 м, а в ходе пусков остальных выяснялось влияние угла, под которым ракета пускалась, на характер полета. Высоты 1,5 км достигли большинство ракет. Эксперименты продолжались.
Данная публикация по ракетам далеко не единственная. По имеющимся данным, до войны увидело свет 535 материалов в 89 изданиях по ракетно-космической тематике, что свидетельствовало о значительном общественном и государственном интересе к данной теме.
Успехи были настолько впечатляющие, что зам. начальника вооружений Красной Армии осенью 1932 г. пишет докладную в ЦК  ВКП(б) на имя Сталина о необходимости централизации и развития исследований в данной области и предлагает с этой целью создать единый научно-практический центр – Реактивный научно-исследовательский институт (РНИИ). Он был создан в сентябре 1933 г. на безе объединенных ленинградской ГДЛ и Московского ГИРДа и подчинен Наркомату тяжелой промышленности во главе с Г.К. Орджоникидзе, членом Политбюро ЦК ВКП(б). Начальником РНИИ был назначен И.Т. Клейменов, а его заместителем Г.Э. Лангеман, руководивший также разработкой пороховых ракет и пусковых установок к ним. Научное руководство РНИИ осуществлял Технический Совет из 6 человек, среди них Королев и Глушко. Жидкостно-реактивными двигателями в этом институте занимался Глушко (зав. лабораторией в 1934 – 1938 гг.). В те же годы лабораторией по конструированию ракет заведовал Королев, который активно проектировал ракетопланы и крылатые ракеты. Ракетопланы оказались тупиковой ветвью ракетных исследований, но об этом тогда никто не мог знать. Идти проходилось по научной целине, все было новое и незнакомое, приходилось терпеть и неудачи, и извлекать из них драгоценный опыт, преодолевать технические трудности и развиваться дальше. Группой Королева была спроектирована крылатая управляемая ракета «301» с двигателем Глушко. Она была прототипом современных ракет «воздух – воздух» и «воздух – земля». Ракета предназначалась для пуска с тяжелого бомбардировщика ТБ-3 на расстояние до 10 км. Она имела уже достаточно серьезные размеры – размах 2,2 м, длину 3,2 м и стартовый вес 200 кг. Проводились летные испытания этой ракеты. Следует отметить, что вооружение бомбардировщика крылатой ракетой произошло за 6 лет до того, как немцы вооружили Хеншель крылатой ракетой ФАУ-1 в 1944 г.
В 1937 – 1938 гг. группой Королева был построен планер, снабженный реактивным двигателем. На нем в 1940 г. совершил полет летчик Б.П. Федоров. По времени эта работа совпадает с работами в Германии над реактивным самолетом. Здесь немцы тоже не были впереди в то время.
Большим успехом ученых и инженеров РНИИ была разработка и успешное испытание реактивных снарядов для военной авиации. В декабре 1937 г. на вооружение Военно-воздушных сил были приняты реактивные снаряды, подвешиваемые под крылом самолета. Они устанавливались на истребителях И-15, И-16, И-153 и средних бомбардировщиках СБ. Позже, в боях против гитлеровской авиации и сухопутных войск «Эрэсы», как их называли, эффективно применялись на истребителях Як, Ла, штурмовиках Ил-2. В предвоенные годы и в годы войны «Эрэсы» устанавливали и использовали в боях в советском военно-морском флоте на «морских охотниках» и эсминцах. Их применение доказало свою действенность летом 1939 г. в боях советско-монгольских войск против вторгшихся японских агрессоров на Халкин-Голе.
Наиболее важным результатом, нашедшим в годы Великой Отечественной войны массовое применение, из всех советских довоенных разработок реактивного оружия, было создание мобильных установок РМ-13 («Катюш»), представляющих собой батарею крупнокалиберных (132 мм) ракетных снарядов. Каждая боевая установка за 8 – 10 секунд выпускала 16 нарядов на дальность до 8 км. В 1943 г. в РНИИ была проведена модернизация «Катюш» и теперь они выпускали уже 24 снаряда и на 10 км. 21 июня 1941 г., всего за день до начала войны, после испытаний было решено начать серийное производство ракетных снарядов и боевых установок БМ-13. Первая сформированная часть реактивных минометов приняла участие в боях под Оршей в июле 1941 г. В 1945 г. в Советской Армии было свыше 500 дивизионов «Катюш». Они сыграли значительную роль в победе над Германией.
Успешно развивалось и создание жидкостно-реактивных двигателей для баллистических ракет. На двигателе ОРМ-65, сконструированном Глушко, была получена тяга 300 кг, он работал на керосине и азотнокислом окислителе. В начале 1938 г. было проведено 32 пуска этого двигателя. Его удельный импульс был не меньше, чем у двигателя ФАУ-2, созданном в 1943 г. Открывалась прямая дорога к созданию дальнобойных ракет, проекты которых разрабатывал Королев.
Однако, на РНИИ надвигались опасные и тяжелые времена. В 1937 – 1938 гг. достигли апогея массовые политические репрессии, в ходе которых окончательно победила тоталитарная система казарменного социализма и безграничный культ личности Сталина. В мае 1937 г. по приказу Сталина был арестован покровитель реактивной техники М.Н. Тухачевский и вскоре казнен как «враг народа». Полетели головы многих военных и оборонных специалистов, которых выдвигал и поддерживал Тухачевский, а также ряд других крупных советских военачальников ложно обвиненных сталинским «правосудием» в «военно-фашистском заговоре» с целью уничтожения Советской власти. Подлинная их «вина» заключалась в недовольстве системой сталинской тирании, политикой насильственной коллективизации и принудительной индустриализации без учета интересов народа, в насаждении в обществе принципа единоначалия и единогласия. Были арестованы и расстреляны И.Т. Клейменов (директор РНИИ) и его заместитель Г.Э. Лангеман.
В марте 1938 г. по ложному доносу о якобы участии в подготовке обстрела Кремля ракетными снарядами арестован В.П. Глушко и приговорен в 10 годам заключения. После его ареста работы над ракетным двигателем были прекращены. В июле 1938 г. арестован и С.П Королев и обвинен по статье 58 Уголовного кодекса («измена Родине»). Его обвинили в том, что он, якобы,  состоял  членом  подпольной  антисоветской организации и  проводил вредительство в области реактивной техники. Все неполадки и неудачи с ракетами в ходе экспериментов характеризовались как умышленное вредительство Королева. Его также осудили на 10 лет тюрьмы с поражением в правах на 5 лет и конфискацией имущества. Когда главой НКВД вместо Н. Ежова стал Л. Берия, его дело в июне 1939 г. было отправлено на доследование, с него сняли обвинение в участии в антисоветской организации и оставили «только» вредительство. Особое совещание под председательством Берии заочно осудило Королева на 8 лет концлагеря.
Находясь в лагере на Колыме, Королев летом 1940 г. обратился к Берии с письмом, предлагая свои услуги для разработки военной ракетной техники. В воздухе явно пахло порохом, гитлеровцы захватили Францию и бомбили Англию, Советский Союз, пусть с запозданием, усиливал свою обороноспособность. В лагерях НКВД начались поиски авиационных специалистов для тюремных ОКБ (опытно-конструкторских бюро). В сентябре 1940 г. Королева переводят в тюремную систему ОКБ, где он находясь в заключении, мог работать по специальности в авиаконструкторском бюро. Там он находился до лета 1944 г., когда Черчилль написал письмо Сталину о немецких ракетах. В тюремно-научной «шарашке» был и Глушко.
Если не считать «Катюш» и «Эрэсов», советская промышленность и конструкторские бюро не смогли создать ни ракету типа «ФАУ-2», ни создать первого в мире реактивного истребителя «Мессершмит-262» с воздушно-реактивным двигателем. К тому же они выпускались серийно, а не в экспериментальных образцах.
Причины, почему этого не произошло в СССР, лежат в самой бюрократической системе руководства промышленностью и наукой,  когда главное  количество,  а не качество,  в  системе  тотального  пренебрежения  к человеческому интеллекту и стремления стричь всех  «под одну гребенку».  В силу некомпетентности многих руководителей, которых подбирали по принципу личной преданности и слепого исполнения, а не по таланту и разумной инициативе, страха, который существовал на всех уровнях руководства, принять какое-либо ответственное решение  без  согласования  с верхами, проявить инициативу, новые конструкции вооружения не внедрялись в производство. Любая поломка, неудача приводила к поискам «врагов народа» и новым арестам. Страх царил во всех слоях населения.
Тем не менее, когда основные принципы и перспективность нового оружия определились и возникла реальная угроза военного разгрома, тоталитарное государство, как показали послевоенные события, бросая огромные средства и большое количество специалистов, в состоянии вырваться вперед в ведущих видах вооружения и могло производить его в массовом количестве.
Ознакомившись с немецкой ракетой «ФАУ-2», Сталин быстро понял, что у этого оружия есть большое будущее. Он приказал собрать все данные об этой ракете, добыть действующие образцы, привлечь немецких специалистов и быстро форсировать работы в области ракетостроения. Сталин срочно освободил из заключения выживших специалистов РНИИ, в том числе Королева и Глушко. Им были отпущены очень большие средства и приказано в кратчайший срок овладеть немецкой ракетной техников и создать советское ракетное оружие. К ним моментально подключили и уцелевших от арестов сотрудников РНИИ. Они все были откомандированы в Германию весной – летом 1945 г. для изучения крылатых ракет ФАУ-1 и баллистических ракет ФАУ-2.
Использование немецких ракетных специалистов проводилось с чисто утилитарными целями: взять у них технические знания, овладеть конструированием таких сложных механизмов, как ракеты, научиться правильно их запускать и на этом фундаменте организовать исследования по созданию оригинальных отечественных конструкций с лучшими характеристиками. Но чтобы объединить знания, талант, упорство советских и немецких специалистов для равноправной работы на длительную перспективу и речи не шло. Советская сторона, к сожалению, никогда серьезно такую перспективу не рассматривала. Над всеми витал дух сверхсекретности, нежелания дать немецким специалистам возможность ознакомиться и узнать те предприятия оборонной промышленности, которые принимали участие в осуществлении ракетной программы, получить сведения о разработках, исследованиях, изобретениях советских ученых, инженеров, конструкторов и представление о разрабатываемых в Подлипках проектах. Такое сотрудничество специалистов двух стран неизбежно вело сначала к созданию смешанных советско-немецких коллективов ракетчиков, а затем и к включению в советский ракетный производственный комплекс ряда предприятий Германии, что в дальнейшем могло привести к образованию совместной советско-германской ракетно-космической программы. А это была уже большая международная политика в условиях глобального противостояния СССР и США в форме «холодной войны» и локальных конфликтов.
В данных обстоятельствах конца 40-х – начала 50-х годов руководство Советского Союза ни с кем делиться своими ракетными секретами и достижениями не хотело. Значит и роль немецких специалистов была ограниченной и временной. Тем более, что они со своими разработками были прямыми и сильными конкурентами для ОКБ советских ракетчиков, а конкурентов везде и всегда устраняли, чтобы не мешали. Получившим технические знания, научившимся конструировать на примерах Р-1 и Р-2, имеющим свои конкретные планы создания дальнобойных баллистических ракет через несколько лет, руководителям советских ракетчиков немецкие специалисты становились все менее нужны.
Этому способствовал ряд причин: экономические – промышленность СССР быстро и успешно восстанавливалась после войны, в 1950 г. по сравнению с 1940 г. она выросла в два раза и научилась изготавливать все необходимое для производства ракет; технические – дела у ОКБ Королева, Глушко шли успешно, советские вузы готовили специалистов по ракетостроению; военные – Советская Армия в начале и в середине 50-х годов получила на вооружение первые ракетные комплексы, была ликвидирована уязвимость баз американской стратегической авиации недалеко от границ СССР; политические – образование 1 октября 1949 г. Китайской Народной Республики и провозглашение в скором времени Германской Демократической Республики сильно укрепили положение СССР как лидера складывающегося социалистического лагеря. Кроме того, летом 1950 г. началась Корейская война – прямое военное столкновение коммунистических сил с войсками коалиции империалистических стран во главе с США под флагом ООН, что привело СССР к резкому усилению режима секретности у советских ракетчиков и значительно большей подозрительности к иностранцам, тем более к немцам, как недавним врагам. Корейская война завершилась только через три года, летом 1953 г., вничью, восстановлением того положения, какое было до войны  в Корее, разделенной на два государства – социалистический Север и капиталистический Юг.
Отсюда и конкретные условия, в которых работали немецкие специалисты в Городомле. Немцы вели свои ракетные проекты, не имея возможности консультироваться с советскими специалистами. Аналогичные работы НИИ-88 в Подлипках по перспективным планам были строго засекречены и наши конструкторы не имели права дискутировать с немцами на  эти темы.  Изоляция острова приводила к отставанию немецких  ученых  и инженеров от уровня знаний и достижений ракетчиков с «большой  земли». Немецкие специалисты слышали еще много обещаний начать практические эксперименты по их проектам, но теряли веру, не видя конкретных  действий, и начинали понимать бесплодность своей деятельности, хотя  их продолжали привлекать в качестве советчиков в сложных случаях. В результате в дальнейшем филиал № 1 работал над проблемами вспомогательного характера, которые по тем или иным причинам нецелесообразно было выполнять на основной части НИИ-88. В октябре 1950 г. все работы, имевшие секретный характер, в филиале № 1 – коллективе немецких ракетчиков во главе с Герттрупом, были прекращены, и дальнейшее пребывание их теряло смысл. На правительственном уровне было принято решение о постепенной отправке их в ГДР.
Иногда их  тихий  и спокойный отъезд связывают с переменами в  СССР после смерти  Сталина, но это совсем не так и еще при жизни «вождя и учителя всех народов» началось и продолжалось убытие немецких ракетчиков на родину. Диктатор остался верен своему принципу: «Мавр сделал свое дело, мавр может уйти». А то, что они остались в живых или не были брошены в сибирские лагеря, объясняется несколькими обстоятельствами: у специалистов остались в Германии различные родственники и друзья, возникла бы огласка типа Катынского дела; в лагерях с ними общался бы значительный круг – другие заключенные и охрана, не исключена утечка информации; к тому же,  помимо ГДР, существовала и ФРГ, а настраивать против СССР и  советского руководства немецкую научно-техническую интеллигенцию вряд ли  стоило, в ФРГ и так бушевала антикоммунистическая истерия; да и, прямо говоря,  о существовании в СССР немецких специалистов по ракетам и чем они занимались, знали западные разведки, недооценивать их осведомленность не стоит. Не исключалось и привлечение их в будущем, если возникнет необходимость, к дальнейшему сотрудничеству с советскими ракетчиками.
Отправка шла в несколько стадий. В декабре 1951 г. была оправлена первая группа, в июне 1952 г. – вторая, а в ноябре 1953 г. в ГДР ушел последний эшелон. Герттруп вместе с семьей покинул остров с последней группой. Советским коллегам остались их разработки от «Г-1» до «Г-5», переданный опыт строительства и запуска ракет – и немецкой «ФАУ-2» и советско-немецких «Р-1» и «Р-2», и начало получения научных данных об условиях полета в околокосмическом пространстве – произведено 18 запусков «Р-1» с установленными на ней отделяемыми контейнерами массой 80 кг каждый с аппаратурой.
Такова правда об участии немецких специалистов в создании фундамента развития ракетного дела в СССР в первые послевоенные годы и значительном вкладе в исследования и конструировании на первом этапе ракетно-космической советской программы.

ГЛАВА 16. ВЗЛЕТ РАЗРЕШАЮ (сотрудничество по реактивным самолетам).

Не меньшее, а возможно и большее отставание СССР от гитлеровской Германии, чем в ракетном оружии было в реактивной боевой авиации. У нас не было, даже в проектах, реактивных истребителей и бомбардировщиков. Незадолго до конца войны немецкой авиапромышленностью был налажен серийный выпуск самолетов-истребителей с жидкостно-ракетными двигателями (ЖРД) для МЕ-163 «Комет» и турбореактивными двигателями (ТРД) для МЕ-262, способными развивать скорость до 900 км/ч. Также в Третьем рейхе успешно велись конструкторские работы и испытания реактивных бомбардировщиков, разведчиков и штурмовиков. Жизненно необходимо было для надежной обороны быстро и в полном объеме овладеть немецким опытом проектирования, производства, испытаний и эксплуатации различных реактивных самолетов.
Появление реактивных самолетов означало новый этап в развитии авиации, дальнейший рост скорости самолетов с обычными поршневыми двигателями  был  невозможен как из-за уменьшения КПД  пропеллера,  так  и резким ростом лобового сопротивления из-за влияния сжимаемости воздуха на высоких скоростях. Применение реактивных двигателей и стреловидного крыла давало возможность преодолеть эти препятствия и достичь новых скоростей и высот. Надо отметить, что над созданием реактивной авиации в предвоенные и военные годы работали не только в Германии, но и в СССР, США, Англии, но к 1945 г. эти работы были только в стадии отдельных экспериментов и реактивной авиации в данных странах не существовало.
Особо крупную потребность в новейших разработках авиационной техники испытывал Советский Союз. Многие перспективные экспериментальные работы, которые начались в РНИИ (Реактивном научно-исследовательском институте) еще в середине 30-х годов, были прекращены в результате массовых политических репрессий 1037 – 1938 гг., конструкторские коллективы расформированы, ряд сотрудников, в том числе ведущих, репрессированы, а документация сдана в архивы НКВД. После начала войны в связи с поспешной вынужденной эвакуацией большинства авиазаводов далеко на восток СССР, многие документы проектных разработок были утеряны или уничтожены. К тому же сдерживало развитие новых разработок необходимость массового выпуска серийной боевой поршневой авиатехники, которая в жестоких боях 1943 – 1945 гг. обеспечила советской авиации господство во фронтовом небе.
Окончательную точку  в советских экспериментах с реактивными машинами поставила в мае 1942 г. катастрофа ракетного самолета БИ-1 и гибель летчика-испытателя Г.Я. Бахгаваджа. Все работы были  немедленно прекращены до начала 1945 г. После получения информации о применении немцами в конце 1944 г. реактивных истребителей в боевых условиях, к данной теме вынуждены были вернуться. В феврале 1945 г. начато опытное производство центропланов, на которые могли бы быть установлены немецкие реактивные двигатели и в начале лета 1945 г. конструкторские бюро А.С. Яковлева, А.И. Микояна, С.А. Лавочкина  и  П.О. Сухого продемонстрировали Наркомату авиационной промышленности (НАП) готовые проекты, которые должны были получить одобрение Сталина, Шахурина и командующего ВВС  Новикова. Но корпуса  самолетов были, было и управление самолетами, но не было главного – реактивных двигателей. Создатели экспериментальных образцов реактивных авиационных двигателей в конце 30-х годов были или расстреляны,  как иностранные шпионы, или посажены на многие годы в  сибирские лагеря  за принадлежность к антисоветским организациям. В лучшем случае  некоторые из специалистов по двигателям работали в тюремных НИИ – «шарашках», где создавали двигатели для поршневых боевых самолетов.
После Победы советские войска захватили трофейные двигатели, в том числе ракетный двигатель Вальтера HWK 109-509, установленный на МЕ-163 «Комет» и после его модернизации инженером-двигателистом Н.В. Душкиным он был установлен на первый послевоенный советский реактивный истребитель И-270, созданный в конструкторском бюро (КБ) Микояна на базе МЕ-262. И-270 поднялся в воздух в 1946 г. и показал хорошую скороподъемность и высокую скорость в горизонтальном полете, но, к сожалению, у него была плохая маневренность и ограниченный радиус действия.
Наступление атомного века означало, что на смену большому количеству совершающих налет тяжелых бомбардировщиков должны прийти небольшие группы или даже одиночные скоростные высотные самолеты, оснащенные средствами доставки ядерного оружия. Для такого противодействия И-270 мало годился и его проект в начале 1947 г. был прекращен. Появились другие реактивные истребители с лучшими характеристиками. И, как показала практика, ракетные истребители с ЖРД оказались и в Германии, и в СССР тупиковой ветвью развития реактивной авиации, но тогда этого никто заранее не знал.
После окончания войны союзники смогли детально ознакомиться с трофейной немецкой авиационной техникой и был сделан правильный вывод о желательности использования немецкого опыта для ускорения развития советских военно-воздушных сил. К усилению военной мощи толкало и возникшее по вине правящих кругов США и Англии, вскоре после окончания Второй мировой войны нарастающее обострение отношений между СССР и ее бывшими союзниками, что постепенно привело к «холодной войне» и никто не мог дать гарантию, что она не перерастет в тот или иной момент в «горячую», Третью мировую войну. Такие планы активно вынашивались военно-политическим руководством ведущих стран Запада, а с образованием агрессивного блока НАТО во главе с США в 1949 г. военная угроза для СССР стала реальностью.
Уже в 1945 г. Советский Союз стал принимать организационно-технические меры по ускорению освоения реактивного опыта немцев. В 1945 г. при НАП было создано Особое Главное управление. В его задачу входило изучение доставшегося военного научно-технического потенциала оккупированной Германии, поиск немецких специалистов, которых можно было бы использовать для развития оборонного потенциала нашей страны, а также вывоз в СССР наиболее перспективных образцов авиационной техники и оборудования немцев. Для изучения достижений немецких специалистов в реактивной технике и использования их в СССР по решению правительства летом 1945 г. также при Особом комитете Государственного комитета обороны (ГКО) была создана межведомственная комиссия по реактивной технике. В нее вошли руководители наркоматов (тогда так назывались министерства) авиационной промышленности, боеприпасов, электротехнической промышленности, вооружения, судостроения, химической промышленности. Председателем комиссии был назначен М.И. Шахурин, нарком авиационной промышленности. По рекомендации комиссии, ГКО, который в 1941 – 1945 гг. являлся чрезвычайным высшим органом власти в стране, принял постановление осенью 1945 г. «о мероприятиях по изучению  и освоению немецкой реактивной техники». В постановлении были определены конкретные задачи по освоению трофейной реактивной техники для научно-исследовательских институтов (НИИ), опытно-конструкторских бюро (ОКБ), ведущих авиаконструкторов, ряда авиазаводов. Все научно-технические силы страны в авиации были собраны в один кулак и каждой организации четко было определено, чем заниматься и за что отвечать.
– НИИ-1 должен был изучить и освоить жидкостно-ракетные двигатели (ЖРД) Вальтера, БМВ, ускорители для взлета самолетов, изучить топливо, применявшееся в ЖРД, проштудировать ракетный истребитель МЕ-163 с ЖРД Вальтера, изучить все имеющиеся научные труды и материалы немецких НИИ и ОКБ в области ЖРД и ракетных самолетов с ЖРД;
– ЦАГИ (центральный авиационный государственный институт) должен был исследовать все научно-исследовательские и экспериментальные материалы, полученные из немецких НИИ и ОКБ в области аэродинамики реактивных самолетов и реактивных двигателей;
– ЦИАМ (Центральный институт авиационного моторостроения) должен был обеспечить изучение всех работ по турбореактивным двигателям (ТРД) Юмо-004, БМВ-003 и Хейнкеля, изучить все научно-исследовательские труды по ТРД, полученные из лабораторий и конструкторских бюро Юнкерса, Хейнкеля и БМВ;
– ВИАМ (Всесоюзный институт авиационных материалов) должен был изучить физико-химические свойства материалов, применявшихся в немецких двигателях ТРД и ЖРД, а также в конструкциях реактивных самолетов;
– ЛИИ (летно-испытательный институт) должен был развернуть испытания в полете всех полученных образцов реактивных самолетов;
– завод № 26 наркомата авиапромышленности обязан был изучить и освоить немецкий ТРД ЮМО-004 и организовать его серийное производство;
– завод № 16 наркомата авиапромышленности должен был изучить и освоить немецкий ТРД БМВ-003 и организовать его серийное производство;
– ОКБ А.С. Яковлева должно было спроектировать и построить реактивный истребитель с использованием немецкого ТРД ЮМО-004;
– ОКБ А.И. Микояна должно было спроектировать и построить реактивный истребитель с использованием немецкого ТРД БМВ-003;
– ОКБ С.А. Лавочкина обязано было спроектировать и построить реактивный истребитель с использованием немецкого ТРД ЮМО-004;
– ОКБ В.Н. Чаломея обязаны спроектировать, построить и довести до готовности к производству самолет-снаряд (крылатую ракету) по типу ФАУ-1 с пульсирующим воздушно реактивным двигателем, разработанным в Германии.
Это была государственная программа, рассчитанная на ряд лет и создание разнообразных типов реактивных самолетов, в первую очередь истребителей. Позже  в эту программу вносились дополнения, в том числе по созданию реактивных бомбардировщиков, штурмовиков, разведывательным самолетам с использованием не только немецких, но и английских турбореактивных двигателей марки Роллс-Ройс, полученных СССР осенью 1946 г. и через год запущенных в серийное производство. От копирования ФАУ-1 из-за ее низких тактико-технических данных вскоре отказались и разработали свою, отечественную крылатую ракету с использованием опыта работы над ФАУ-1 и ее испытаний, устранения выявленных недостатков.
Советские военно-инженерные подразделения начали свою работу с поиска, учета и вывоза в СССР трофейной немецкой реактивной авиационной техники. Результаты вскоре появились. В самом конце войны стремительно наступающие советские войска захватили в районе Праги два неповрежденных реактивных истребителя МЕ-262 и четыре в разобранном виде. Искали и находили их в самой Германии на аэродромах и на авиазаводах в советской оккупационной зоне.
К концу 1945 г. в СССР были отправлены найденные различные типы немецких реактивных самолетов: десять ракетных истребителей МЕ-163, в том числе семь учебно-тренировочных; три истребителя с турбореактивным двигателем МЕ-262; семь истребителей Хейнкель-162 (НЕ-162), два бомбардировщика АРАДО-234 (АR-234). Из всех машин к полетам были годны только три. Остальные машины нужно было восстанавливать.
Немецкие самолеты внимательно изучались в Научно-исследовательском институте ВВС СССР, ЛИИ, ЦАГИ, реактивные двигатели в НИИ-1 и в ЦИАМ. 15 августа 1945 г. истребитель МЕ-262 впервые был поднят в небо советским летчиком-испытателем А.Г. Кочетковым, который на практике доказал, что наши летчики, при соответствующей подготовке, вполне могут освоить управление и полет наиболее сложного реактивного истребителя, на котором в Германии в 1944 – 1945 гг. летали только специально обученные летчики. Полеты на нем продолжались до ноября 1945 г. В заключении по его испытаниям отмечались положительные и отрицательные стороны: «Трофейный самолет МЕ-262 с двумя газотурбинными реактивными двигателями является доведенным реактивным самолетом и, как показали испытания в НИИ ВВС Красной Армии, обладает большим преимуществом в максимальной горизонтальной скорости перед современными отечественными и иностранными истребителями с ВМГ (винто-моторной группой) и имеет удовлетворительную скороподъемность и дальность полета. Плохие взлетные свойства самолета с ТРД требуют больших взлетных полос, длиной до 3 км, или применения специальных ускорителей взлета (пороховые или жидкостные ракеты). Были испытаны и МЕ-163 (летчик-испытатель М.Л. Галлай) и Хе-1 (летчик Г.М. Шиянов). МЕ-163 мог находиться в воздухе только небольшое время из-за очень большого расхода топлива, а Хе-162 оказался недостаточно устойчивым в полете и имел значительную длину разбега в 1,5 км, что все же в два раза было меньше, чем у МЕ-262.
Важным направлением в деятельности по изучению немецкой реактивной техники являлся в 1945 – 1946 гг. поиск и перевод на русский язык технической и конструкторской документации по этой теме. Дело облегчалось тем, что в оккупационной зоне СССР находилось более 600 немецких авиационных организаций и предприятий, в том числе 213 конструкторских бюро (КБ) и авиазаводов. Многие из них были в той или иной мере связаны с созданием и серийным выпуском реактивной техники, а также с испытаниями ее экспериментальных новых образцов, ряд из которых весной 1945 г. были уже доведены до возможности промышленного производства. Так что необходимой документации было достаточно много и разнообразной. Авиационные организации и предприятия принадлежали крупным и с очень опытными инженерами компаниям: «Юнкерс», «Арадо», «Хейнкель», «Фокке-Вульф», «Дорнье», «Сименс», «Цейс», «Даймлер-Бенц» и др. Правда, большинство заводов и КБ были, в результате бомбежек и наземных боев, находились в разрушенном или полуразрушенном состоянии и наиболее ценное из их оборудования, как и образцы готовых самолетов, многие ценные специалисты, были вывезены американскими, английскими, французскими войсками в период, когда до занятия советскими войсками, в этих районах хозяйничали западные союзники.
Советская сторона, в соответствии с положением о репарациях за разрушенные советские авиазаводы в ходе войны, организовала демонтаж ряда немецких  авиазаводов и вывоз их сохранившегося оборудования в Советский Союз. К лету 1946 г. тысячи станков были отправлены на предприятия Министерства авиационной промышленности. Наши авиационные специалисты активно изучали состояние немецкой науки и авиатехники, их достижения в создании реактивной авиации, двигатели ЖРД и ТРД, особенно использование на самолетах бортовых радиолокаторов, которых у нас не было.
Однако главным в изучении секретов реактивной техники, ее конструирования и создания было привлечение к работам немецких специалистов и обучение на основе их опыта и технических знаний своих собственных специалистов. Через несколько  месяцев после окончания войны, когда обстановка в основном нормализовалась, представители Особого Главного управления Наркомата авиационной промышленности в Германии решили предложить Правительству СССР использовать немецких специалистов для воссоздания и развития реактивных самолетов и двигателей, работы над которыми остались незавершенными из-за капитуляции Третьего рейха. Выяснилось, что большинство немецких опытно-конструкторских бюро (ОКБ) довольно хорошо оснащены экспериментальным оборудованием, часто всего в одном-двух экземплярах, а также располагают кадрами, квалификация которых позволяет решать новые и сложные научно-технические задачи. В этом были заинтересованы и сами немецкие авиаспециалисты, которые не желали пополнять многочисленную армию безработных или вообще попасть в лагеря для военнопленных в СССР. Советские органы госбезопасности и сотрудники научных организаций стремились найти и склонить к сотрудничеству видных специалистов реактивной авиации. Их привлекали созданием хороших условий жизни, повышенными продуктовыми пайками, возможностью продолжать заниматься любимым делом. Летом – осенью 1945 г. удалось привлечь к совместной работе с советскими специалистами боле тысячи немецких конструкторов, ученых, инженеров, среди них таких, как Б. Бааде – руководителя опытного производства фирмы «Юнкерс», ведущего ученого фирмы «Хейнкель» З. Гюнтера и других. Вместо ОТБ (опытно-технических бюро) на их основе создавались ОКБ во главе с немецкими специалистами, а их заместителями становились советские специалисты, которые внимательно и глубоко изучали их опыт и методы конструирования реактивных самолетов, техническую культуру производства. В целом к осени 1946 г. участвовало в работах по заданию Министерства авиационной промышленности СССР до восьми тысяч немецких специалистов, в том числе, как наиболее подготовленные и квалифицированные, 635 докторов технических наук, профессоров и дипломированных инженеров. Но основная часть авиационных специалистов Германии оказалась, по разным причинам, в западных оккупационных зонах и использовалась в исследованиях по реактивной технике в США, Англии, Франции. Так что привлечение немцев к работе над реактивными самолетами советской стороной не было чем-то оригинальным, так поступали все победители в своих интересах.
В первую очередь немецким специалистам предложили написать подробные отчеты, и персональные, и групповые, обо всем, что им известно о проектах и их осуществлении по реактивным самолетам. Всего было составлено 160 отчетов о результатах в области аэродинамики, самолетостроения, прочности авиаконструкций, моторостроения, авиаматериаловедения и т.д. Помимо отчетов велся интенсивный поиск различных самолетов.
Наибольший интерес для советского военного руководства представлял многомоторный дальний реактивный бомбардировщик Ю-287, опытный образец которого был создан еще в 1944 г. Имея высокую скорость – более 800 км/ч, он был недосягаем для истребителей с обычными поршневыми двигателями. Частично восстановив пострадавшие от бомбардировок главные научно-исследовательские и производственные здания фирмы «Юнкерс» в Дессау, где велись до весны 1945 г. работы над Ю-287, советские оккупационные власти осенью 1945 г. дали распоряжение немецким авиационным специалистам продолжить работы над этим реактивным бомбардировщиком. Руководителем был назначен очень опытный и знающий профессор Брунольф Бааде, один из главных специалистов фирмы «Юнкерс», ведущий конструктор ряда бомбардировщиков, в том числе и Ю-287. Ради возможности продолжить крайне интересную авиаконструкторскую работу, он добровольно согласился сотрудничать с советской военной администрацией в Германии.
Особое внимание советских конструкторов и инженеров привлек найденный в Дессау и вывезенный на авиазавод в Подберезье, недалеко от Москвы, оригинальный прототип Ю-287 вариант V-1 вместе с деталями незаконченного до мая 1945 г. Ю-287 варианта V-2, а также с главным конструктором Гансом Боске. Особенностью всех вариантов Ю-287 являлось наличие стреловидных крыльев, как у современных бомбардировщиков. Разработчики самолета считали, что такая форма позволяет получить лучшие характеристики устойчивости и управляемости на больших скоростях, чем в случае применения обычного крыла. Для изучения экзотической для того времени формы крыльев, у Ю-287 провели серию экспериментов с планерами со стреловидными крыльями, которые были созданы советским конструктором В.И. Цыбиным в 1947 – 1948 гг. Испытания подтвердили правильность инженерной разработки немцев.
Для лучшего использования немецких авиационных  инженеров  и ученых, которые остались в советской оккупационной зоне, они были собраны на бывших авиастроительных заводах «Юнкерс» в Дессау,  «Зибель» в Галле, «Хейнкель» в Ростоке, «Аррадо» и «Асканья» в Берлине. Ситуация для СССР сложилась довольно благоприятная, т.к. более 60% немецкой авиапромышленности базировалось на территории, занятой советскими войсками. Здесь находились многие тысячи высококвалифицированных рабочих и техников, которых никто не сманивал в западные оккупационные зоны. Они были готовы работать на своих местах на авиазаводах. Это позволило, после некоторого восстановления разрушенных цехов и КБ, быстро восстановить ряд производств и исследований в области реактивной авиации. Начали со сборки из имевшегося запаса на складах различных авиафирм деталей, агрегатов, двигателей. Большое внимание уделялось воссозданию ОКБ. Самое крупное находилось на бывшем заводе «Юнкерса» в Дессау и насчитывало до 500 специалистов. В ОКБ бывшего завода по производству турбореактивных двигателей (ТРД) фирмы «БМВ»  работало 90 инженеров и конструкторов. К началу 1946 г.  было  выпущено  несколько десятков ТРД. В том же году на территории СССР развернуто  на основе немецкой документации серийное производство ТРД ЮМО-004 и БМВ-003.
Самое пристальное внимание советское руководство в 1945 – 1946 гг. уделяло в Германии интенсивному ведению работ по строительству и испытаниям реактивных двигателей. Двигательный отдел ОКБ-1 возглавлял доктор Й. Шайбе. Его ближайшими помощниками были немецкие инженеры Г. Вальдман и Р. Гимм. По плану в 1946 г. должны были построить и испытать шесть турбореактивных двигателей (ТРД) ЮМО-004Ф и пять ЮМО-012. Расчетная тяга ЮМО-004Ф составляла 1200 кг, что на 300 кг больше, чем у выпускаемого серийно в 1944 – 1945 гг. ЮМО-004В. Он устанавливался на МЕ-262 и выпущено в серии пять тысяч таких двигателей. ЮМО-004Ф был модернизацией ЮМО-004В. Неподалеку от Дессау располагался целый подземный завод, выпускавший ЮМО-004В и особых проблем с их производством не возникало. Экспериментальный образец ЮМО-012 имел ряд важных конструктивных новшеств и его тяга по расчетам должна была составлять 3000 кг. Это был самый мощный ТРД, разработанный в годы Второй мировой войны. Работы по созданию ЮМО-012 начались в конце 1943 г. и весной 1945 г. уже изготовлены основные части двигателя и все было готово к окончательной сборке и испытаниям. Его планировали устанавливать на разрабатываемых реактивных бомбардировщиках.
Однако в апреле 1945 г. американские войска захватили Дессау и фирма «Юнкерс» данный проект полностью не успела завершить. Перед вступлением американцев немцы успели частично уничтожить конструкторскую документацию по ЮМО-012. Экспериментальный готовый образец этого двигателя американцы вывезли для изучения в США. Работы по двигателю в советской зоне пришлось начинать с самого начала. Задание на воссоздание ЮМО-012 поступило из наркомата авиапромышленности в Москве в сентябре 1945 г. Начали в ОКБ-1 в Дессау с восстановления недостающих чертежей, поиска сохранившихся деталей и испытательного оборудования. По этим причинам полный комплект технической документации был готов только в мае 1946 г., а собран первый экземпляр в конце июля. К октябрю 1946 г. собрали шесть таких двигателей. Несмотря на аварию во время испытаний на стенде одного из них, второй  и третий экземпляры показали хорошие результаты и доказана пригодность такого двигателя для установки на бомбардировщиках. Остальные три двигателя ЮМО-012 вывезли в СССР в конце 1946 г. для дальнейшего  изучения и подготовки к серийному производству.
Наряду с фирмой «Юнкерс» разработкой и производством  новейших ТРД занималась фирма «БМВ». Она начала исследования еще  до войны. В последние годы войны на заводе «БМВ» в Шпандау был налажен  серийный выпуск ТРД БМВ-003А с тягой в 800 кг. Они устанавливались  на  самолетах Хейнкель-162  (Хе-162) и Арадо-234  (Ар-234). Велось также  проектирование более мощного двигателя с тягой 3400 кг. К концу войны этот двигатель находился в процессе сборки. Его немцы планировали установить на реактивных штурмовиках, дальних разведчиках, бомбардировщиках, которые успешно испытывались и нужно было не более 2 – 3 месяцев до начала серийного производства этого ТРД. В начале 1945 г. из-за сильных бомбежек производство ТРД из Шпандау перенесли на подземный завод в Саксонии.
В начале мая 1945 г. этот завод захватили американские войска, и к моменту передачи летом 1945 г. предприятия СССР – он должен был находиться в советской зоне оккупации – все собранные двигатели и документация уже находились в США. Американцы увезли с собой и ведущих конструкторов ТРД – докторов Н. Брукмана и С. Зигеля. После перехода завода в ведение советских властей завод был переименован в ОТБ-2 (позже ОКБ-2). Общее руководство осуществлял А.И. Исаев (НИИ-1), его заместителями были советские специалисты Ф.Г. Квасов (ЦИАМ) и И.Н. Смирнов (завод № 500 в СССР). Опытно-конструкторские работы поручили заниматься опытному немецкому специалисту К. Престелю, а инженер Р. Макеллс, тоже немец, стал его заместителем. В начале 1946 г. сборку ТРД БМВ-003А решили прекратить из-за их недостаточной мощности, а все силы кинуть на производство более перспективных разработок ТРД БМВ-003С и БВМ-018.
До конца годы планировалось изготовить по пять экземпляров каждого из них. Штат ОКБ-2 и приданного ему производства состоял из 560 человек, в том числе 100 работали в самом ОКБ-2, а остальные в производственных цехах. Советских специалистов в ОКБ-2, перенимавших опыт конструирования и испытания двигателей, было 10 человек. Уже в июне 1946 г. был изготовлен и поставлен на стенд для испытания первый образец БМВ-003С и к октябрю было изготовлено семь таких двигателей с тягой 1050 кг вместо 800 кг в БМВ-003А. С большими сложностями происходило создание ТРД БМВ-018. Он отличался значительно большей технической сложностью и главная трудность – не сохранилось никаких технических заделов по этому двигателю и все, начиная с теоретических расчетов, приходилось делать заново. Кроме того, задерживало производство и перенос его с двух подземных шахт глубиной в 400 м в наземные помещения радиозавода «Империал». В результате всех этих факторов создание БМВ-018 с тягой в 3400 кг сильно затянулось, и он был готов только к середине октября 1946 г. Позже его доработку и полный цикл испытаний провели в СССР. Продолжение работ по двигателям ЮМО-012 и БМВ-018 тогда являлось совершенно правильным, т.к. этим обеспечивалось получение в будущем наиболее мощных ТРД с всесторонним учетом богатого опыта фирм «Юнкерс» и «БМВ», но, к сожалению, без указания на основных авторов и места разработок этих двигателей.
В 1948 г. уже в СССР немецкие инженеры и конструкторы разработали более мощный и совершенный по конструкции двигатель ЮМО-022, который получил наименование ТВ-2. Он успешно прошел государственные испытания и стал в середине 50-х годов устанавливаться на военных самолетах АН-8 и ТУ-91 под советской маркой НК-2М. За создание столь успешного двигателя немецкие инженеры, конструкторы, техники были награждены денежными премиями. В начале 50-х годов немецкие разработчики пришли к выводу, что для мощных и дальних самолетов надо разработать двигатель мощностью в 12 тысяч л.с. Рядом с немецкими специалистами по двигателям работали и немецкие прибористы из ОКБ-3 во главе с доктором П. Лестером. Двигатель был создан в 1953 г. Это была последняя работа немецких двигателистов в СССР на заводе № 2.
Главным конструктором приборного ОКБ-3 был назначен советский инженер Н.Я. Митяхин. ОКБ-3 согласно заданию Министерства авиапромышленности продолжало работы по автопилотам, начатые в Германии еще в 1946 г. К концу 1948 г. автопилот поступил на испытания. Так что немецкие специалисты приложили руку к созданию и средств автоматического пилотирования, что значительно облегчило работу летчиков, сначала бомбардировщиков, а после и пассажирских реактивных самолетов.
Общее наблюдение и руководство ОКБ в Германии осуществляли в каждой конструкторской группе работники Наркомата (позже Министерства) авиационной промышленности. Техническое руководство осуществляли крупные немецкие специалисты, работавшие ранее на авиастроительных фирмах по тем же проблемам. На немецких авиазаводах ремонтировали находящиеся в нерабочем состоянии найденные МЕ-163, МЕ-262, НЕ-162. До конца 1946 г. планировалось изготовить на месте 30 ТРД ЮМО-004 и ЮМО-012.
Начались подготовительные работы в попытке реализации идеи австрийских ученых Э. Зенгера и И. Бредт, выдвинутой еще в годы войны и опубликованной в августе 1944 г. в виде отчета под названием «О ракетном двигателе для дальнего бомбардировщика». Фактически это должен был быть гиперзвуковой бомбардировщик сверхбольшой дальности. Вскоре после окончания войны находившийся в Германии сотрудник НИИ-1 Миклашевский случайно нашел один из экземпляров данного отчета и отправил его в Москву, в свой институт. Там документ был переведен на русский язык и отпечатан тиражом 100 экз. Было внесено предложение создать техническое бюро по дальнейшей разработке этого проекта. Но Зенгера и его ближайших помощников в Германии или в Австрии обнаружить не получилось (с июля 1946 г. они находились во Франции, где участвовали в работах по экспериментальным самолетам с ракетными двигателями). Осуществление идеи Зенгера поддержало руководство НИИ-1: «Сверхдальний самолет для Вооруженных сил СССР имеет очень большое значение. Поэтому организация работ по его осуществлению очень необходима и неотложна».
Дальнейшая судьба этого проекта в Советском Союзе неблагоприятна. Работы по ракетному бомбардировщику в НИИ-1 под руководством академика М.В. Келдыша ясно показали, что при всей его заманчивости у проекта нет ни технических, ни расчетных реальных оснований при данном уровне развития. Требовались очень большие средства и многие годы работы без всякой гарантии успеха. Проект закрыли и оказались правы, т.к. прошло около 70 лет, а проект Зенгера так никто в мире не реализовал. Развитие и авиационной и ракетной техники пошло по другому пути, более экономному и эффективному. Хотя как знать, если бы рискнули, то мы бы сегодня уже могли иметь быстрые и сверхдальние пассажирские самолеты и на несколько десятилетий раньше были бы созданы космические челноки типа «Шаттл» или «Буран» для регулярной связи с околоземными космическими станциями.
Так как возобновление работ по военной авиации на территории бывшего смертельного противника противоречило решениям Крымской (Ялтинской) конференции в феврале 1945 г. глав СССР, США, Англии о запрете военного производства на территории Германии после окончания войны, то были введены строжайшие меры секретности. За разглашение секретной информации о ведущихся работах по боевой реактивной авиации полагался расстрел и проболтавшегося работника и члена его семьи. В марте 1946 г. в Германию для оценки ситуации отправилась специальная правительственная комиссия во главе с заместителем министра внутренних дел И.А. Серовым и заместителем наркома авиационной промышленности А.С. Яковлевым. За организацию и проведение всех опытно-конструкторских работ в Германии отвечал заместитель министра авиапрома М.М. Лукин. Комиссия осталась довольна результатами работы немецких ОКБ, но не дала гарантии долгого сохранения тайны.
Надо было решать, что делать с реактивным истребителем МЕ-262, который был готов к серийному выпуску и показал неплохие результаты в ходе испытаний. В декабре 1945 г. на совещании у Сталина министр авиапромышленности А.И. Шахурин поставил вопрос о целесообразности производства в СССР МЕ-262. Эта идея поддержки не получила. В конце концов после долгих и бурных споров приняли решение ни одной немецкой модели в серию не запускать. Конструктор Яковлев, заместитель Шахурина по опытно-конструкторским работам, резко возражал против серийного производства трофейных машин. Он обосновывал это тем, что реактивный истребитель МЕ-262, хотя и производит сильное впечатление, но имеет слишком сложную конструкцию, предъявляет высокие требования к качеству пилотирования, неустойчив в полете, потерпел ряд катастроф в Германии в 1944 – 1945 гг. К тому же требования к его обслуживанию в летных частях могут оказаться чрезмерными, да и взлетно-посадочные его свойства просто плохи. Он также высказал озабоченность возможными отрицательными последствиями, которые будет иметь это заимствование для советских конструкторов, только-только осваивающими основы проектирования реактивной техники (во многом это последнее утверждение было лицемерным, т.к. наши конструкторы во многом черпали технические идеи именно у немецкой авиатехники).
Несмотря на демонстративный отказ от копирования, практически любой советский прототип реактивной техники того времени позволяет совершенно точно указать, какой именно немецкий самолет послужил советским конструкторам источником творческого вдохновения. Так реактивный штурмовик С.В. Ильюшина Ил-22 имеет много общего с Арадо-234 и проектировавшимся немцами Хейнекелем-343, а реактивный истребитель Сухого Су-9, испытанный в 1946 г., оказался очень похож на МЕ-262. Фактически Су-9 являлся модернизированным вариантом МЕ-262 с исправлением ряда присущих ему недостатков. Так, у МЕ-262 было два реактивных двигателя на крыльях и у Су-9 тоже так; средняя скорость МЕ-262 – 850 км/час, а у Су-9 – 885; высотный потолок у Су – 12800 м, а у МЕ-262 – 12000 м; дальность 1200 км у Су и 950 км у МЕ.
Также нет ничего удивительного в похожести легенды советских истребителей 50-х годов 20-го века МИГ-15 и американского суперистребителя Ф-86 – «Сейбр», впервые столкнувшихся в равном бою над Кореей в 1951 г. Ведь и тот, и другой имели много инженерных решений и общих черт, взятых у МЕ-262. В этом убедились советские конструкторы и инженеры, когда разобрали и изучили захваченный путем принудительной посадки на прибрежную полосу Желтого моря целый Ф-86. Правда и американцы не остались в долгу и сумели захватить подбитый и упавший, но не взорвавшийся на рисовом поле МИГ-15 и вывезти на подлодке, исследовать снятые с него агрегаты двигателя и компоненты оборудования. Выводы и той, и другой стороны были однозначны – у этих самолетов общий прародитель.
Реактивные исследования и разработки новых конструкций продолжались в немецко-советских ОКБ в Германии в 1946 г. За основу принимались незаконченные проекты времен конца рейха. Это были разведчик ЕФ-140, шестимоторный бомбардировщик ЕФ-131, штурмовик ЕФ-126. Планировалось построить в Германии на авиазаводах боевые реактивные самолеты, разработанные ранее. До конца 1946 г. планировалось построить и испытать пять опытных экземпляров ЕФ-126, четыре экземпляра ЕФ-131 и закончить проектирование совершенно нового шестимоторного бомбардировщика ЕФ-132.
К осени 1946 г. ЕФ-131 был изготовлен, прошел наземные испытания и подготовлен к первому взлету. Он создавался с крылом обратной стреловидности на основе бомбардировщика Ю-287. Для летчика устанавливалась герметичная кабина с обогревом, т.к. самолет должен был летать на больших высотах, где мало кислорода и сильный холод. Большая площадь остекления кабины обеспечивала прекрасный обзор вперед и вниз. В 1946 г. из Германии в СССР доставили два экземпляра ЕФ-131 – второй летный самолет и самолет для статических испытаний. Решение о том, что летные испытания двух готовых ЕФ-131 будут проводиться в СССР было предусмотрено еще при выдаче правительственного задания на их разработку. Это объяснялось тем, что близость оккупационных зон западных союзников не позволила бы сохранить в секрете факт создания этого самолета. Нельзя было полностью исключить риск того, что взлетев, немецкие летчики, а пока лишь они имели опыт полетов на реактивных бомбардировщиках, не захотят приземлиться на одном из аэродромов английской или американской зоны. Ведь по скорости ЕФ-131 был недосягаем для советских поршневых истребителей. Кроме того, в 1946 г. все союзники подписали соглашение о взаимном контроле над научными исследованиями в Германии, что осложнило работу ОКБ в советской зоне. Надо учитывать, что на Западе имели достаточно полное представление о характере работ на авиационных предприятиях в Восточной Германии. Английская и американская разведки, используя бывших нацистов или падких на наживу некоторых немцев, всячески стремились получить интересующие их сведения о результатах деятельности ОКБ. Все вместе взятые обстоятельства определили необходимость последующих шагов советских властей.
Еще в апреле 1946 г. советское правительство приняло постановление, в котором в принципе был решен вопрос о переносе всех работ по реактивным самолетам из советской зоны оккупации (Восточной Германии) на территорию СССР с выездом в Советский Союз не только всех советских специалистов, но и высококвалифицированных немецких инженеров, конструкторов, ученых, техников вместе с семьями. Так было решено и для надежности сохранения секретов, и для дальнейшего развития реактивных исследований. Такой момент настал в конце октября 1946 г. Утром 22 октября все отобранные по спискам немецкие специалисты вместе с семьями и движимым имуществом были погружены в эшелоны и отправлены в СССР.
Операция готовилась в строжайшей тайне, чтобы не допустить возможных попыток немцев бежать на Запад. Были задействованы сотни грузовых автомашин и тысячи военнослужащих советских войск и органов госбезопасности. Поднятым с постелей немцам зачитали приказ о немедленной их отправке и всего инженерного оборудования. Многие немцы согласились ехать добровольно – что им было делать в разрушенной, бедной, оккупированной Германии, особенно если закрываются ОКБ и авиазаводы, где они работали, некоторых несогласных увозили насильно – у них оставались родственники, друзья, часть коллег, они были привязаны к своей родине. На дорогу каждому из них выдавался продовольственный паек. Одновременно с людьми из Германии вывезли несколько тысяч вагонов с демонтированным инженерным и заводским оборудованием и подготовленные к испытаниям образцы техники – самолеты, двигатели и т.д. Число немцев, специализирующихся на авиастроении и вывезенных вместе с семьями, составляло около 2,8 тысяч человек. По другим данным более 3500. Если учитывать членов семей, то эту цифру надо увеличить в два – три раза. Всей операцией руководил заместитель наркома внутренних дел СССР К.А. Серов, позже, в 1954 – 1958 гг. первый председатель КГБ СССР, а с 1959 по 1963 гг. – начальник Главного разведывательного управления (ГРУ) Генерального штаба Вооруженных Сил СССР. Немецких специалистов по реактивной авиации вывезли по его указанию на тех же самых условиях, как и немецких ракетчиков.
В Советском Союзе немцев разместили на заводах, специально подготовленных для их работы, и в основном на этих заводах было размещено привезенное из Германии оборудование. Так, только на авиазавод № 2 в районе г. Куйбышева (ныне г. Самара) прибыло более 1000  вагонов со станками, лабораторными установками и другим имуществом из Дессау, Галле и других немецких городов. Немецкие специалисты стали работать на 30 предприятиях, входивших в девять министерств и находящихся в различных районах СССР. Значительную часть самолетостроителей принял авиационный центр под названием завод № 1, расположенный поселке Подберезье в районе г. Кимры, примерно в 120 км от Москвы. Он состоял из двух опытно-конструкторских бюро: ОКБ-1 и ОКБ-2. В ОКБ-1 были в основном специалисты фирмы «Юнкерс». Главным конструктором назначили Б. Бааде. Его ближайшими помощниками являлись один из ведущих конструкторов уже упоминавшегося Ю-287 Ганс Вокке, ученый-аэродинамик доктор Т. Бокхаус, инженеры Г. Зибель, Р. Шуман, С. Вольф. Всего в группе Бааде работало до 200 немецких инженеров, техников, рабочих. В состав ОКБ-2 входили специалисты из самолетостроительных фирм «Зибель» и «Хейнкель», общим числом около 100 человек. Руководил ОКБ-2 инженер фирмы «Зибель» Ганс Рессинг, главным специалистом по двигателям был инженер Г. Мюндель, который являлся ведущим специалистом фирмы «Вальтер», занимавшийся в гитлеровской Германии созданием ракетных двигателей для ракет и реактивных самолетов.
В структуре завода № 1 была особенность: на всех ответственных постах, кроме директора завода – им был генерал В.Н. Абрамов из госбезопасности, находились немцы, а их заместителями были советские специалисты. Так, заместителем Бааде являлся инженер П.Н. Обрубов, один из конструкторов советских бомбардировщиков, заместителем Рессинга – инженер А.Я. Березняк, участвовавший в создании в 1942 г. первого советского ракетного самолета БИ-1. Этот тип организации сохранялся вплоть до назначения начальников бригад и был весьма рациональным, т.к. предусматривал подготовку советских специалистов до того времени, когда немцы оставят посты. На заводе была создана хорошая лабораторно-экспериментальная база в основном из вывезенного из Германии оборудования: аэродинамическая лаборатория, лаборатория двигателей, гидролаборатория, измерительная лаборатория и другие.
Другая часть немецких специалистов была направлена на опытный завод № 2 в районе Куйбышева, в поселок Управленческий. Завод занимался изучением и производством турбореактивных двигателей, по которым в СССР было наибольшее отставание, и ему очень нужны были профессионалы высокого класса, какими и являлись приехавшие туда немцы. Общая численность работающих на заводе № 2 в 1947 г. составляла около 2500 человек, из них 662 – немцы, т.е. каждый четвертый. Небольшие группы немецких специалистов по двигателям находились на заводе № 500 в Тушино и в Химках на заводе № 456, а также в Рыбинске – завод № 36 и в Казани – завод № 16. На этих заводах шла подготовка к работе, пока не прибыли эшелоны с оборудованием из Германии.
Немцы жили, по советским меркам того времени, вполне прилично. Главные конструкторы занимали отдельные квартиры, остальные жили по 2 – 3 семьи в коммунальных квартирах. Позднее немцам из коммуналок предоставили отдельные деревянные коттеджи – «финские домики». Многие специалисты жили с выехавшими с ними семьями, дети имели возможность на опытных заводах № 1 и № 2 учиться в школах с немецким языком обучения. Зарплата у немцев была примерно в два раза выше, чем у советских специалистов. Ведущие специалисты получали от трех до пяти тысяч рублей в месяц, обычные инженеры и конструкторы – от 1460 до 2300 рублей в месяц, рабочие и техники – полторы – две тысячи рублей, тогда как советские рабочие получали 700 рублей в месяц, а инженеры 1120 рублей. К тому же немцев не заставляли подписываться на государственные займы в размере одной месячной заплаты в год, а все советские специалисты – в обязательном порядке. Кроме того, немецким пилотам за первый испытательный полет выплачивалась премия в размере 20 тысяч рублей.
По желанию немцы могли получать часть зарплаты в немецких марках и переводить эти деньги своим близким, оставшимся в Германии. Руководство немецких специалистов даже имели личные автомобили, доставленные из Германии. Были открыты специальные продуктовые магазины для иностранных специалистов, где за советские рубли ассортимент товаров был значительно шире, чем в обычных магазинах. В конце 40-х годов немецким специалистам стали давать отпуска – 24 дня в год. Но при этом поездки в Германию или в крупные города СССР не разрешали и они проводили отпуска в местах своего жительства. Таким образом, опасения немцев, привезенных в добровольно-принудительном порядке, что они будут находиться на положении заключенных в концлагере или военнопленных, не оправдались.
Вместе с тем, психологическая обстановка для немецких специалистов, особенно в первое время, была весьма тяжелой. Угнетала социально-языковая оторванность от Германии, замкнутость только в своих рабочих коллективах, места проживания были переполнены сотрудниками милиции и госбезопасности, немцев заставляли вести слежку друг за другом и информировать о своих наблюдениях советские спецслужбы. На въездах и выездах из поселков находились контрольно-пропускные пункты, приглашать кого-либо к себе или покидать территорию поселков было строго запрещено. Все письма в Германию и оттуда проходили обязательную перлюстрацию. К этому примешивалось угнетающее чувство неизвестности: никто не знал, суждено ли ему когда-либо вернуться в Германию. Все это порождало недовольство среди немецких специалистов, которое выливалось не только в частые состояния депрессии, но и нередко в саботаж и иногда даже в диверсии. Однако Министерство государственной безопасности (МГБ) ежедневно проводило свою работу и десятки немцев были осуждены за «вредительство» или «антисоветскую агитацию».
Ситуация несколько изменилась в конце 40-х годов, когда главным конструктором завода № 1 назначили С.М. Алексеева, талантливого инженера и порядочного человека. Слежка за немецкими специалистами сократилась и стала не столь явной, немцам разрешили бывать  в окрестностях поселков, принимать, по согласованию с режимными службами, гостей, ездить в г. Кимры и иногда, в составе специальной экскурсии, посещать Москву и Куйбышев, но уезжать самостоятельно хотя бы на несколько дней по-прежнему запрещалось. Так что постепенный отъезд немецких специалистов с семьями в ГДР в первой половине 50-х годов воспринимался на «ура» и свел на нет какие-либо отрицательные высказывания, и тем более действия. Это положительно сказалось и на разработках реактивной техники, и на товарищеских контактах с советскими специалистами. Излишний контроль и постоянная подозрительность всегда и всюду вредны для дела.
Какие же успели спроектировать, изготовить и испытать опытные образцы реактивных самолетов немецкие специалисты в СССР в конце 40-х – начале 50-х годов? При этом надо учитывать то обстоятельство, что в декабре 1945 г. на совещании Сталина с руководителями авиапромышленности и главными конструкторами советских ОКБ было принято принципиальное решение ни одной немецкой модели реактивной авиатехники в серию не пускать. Немецкие специалисты и их разработки различных типов реактивной авиации нужны были на определенное время для передачи их опыта советским специалистам, для использования в последующих наших моделях новых и эффективных инженерных решений, отработки конструктивных новшеств, использования различных авиаматериалов, изучения «ноу-хау» в промышленных технологиях, использования методики расчетов и испытаний, во многом в получении помощи в конструировании мощных турбореактивных двигателей; выработке оптимальных схем скоростных самолетов. Могли ли обойтись без немецких специалистов? Да, могли, но это привело бы к задержке развития на 5 – 7 лет, что было крайне нежелательно из-за острой и сложной международной обстановки, из-за значительного увеличения расходования финансовых и материальных ресурсов, которые были очень нужны для скорейшего восстановления разрушенного войной народного хозяйства. Опыт и труд немецких авиастроителей значительно облегчили первые шаги отечественной реактивной авиации, позволил советским специалистам начать не с нуля, а вначале с того уровня, которого достигли немцы к весне 1945 г., а позже участвовать в разработках более перспективных моделей.
После переезда немецких ученых, конструкторов, инженеров, техников в СССР осенью 1946 г., их расселения и организации в различных местах, после прибытия необходимого оборудования, инструментов, приборов, стендов началась  упорная и во многом плодотворная работа, с той линии развития, которая была достигнута в Германии к октябрю 1946 г. в авиастроительных заводах. Перво-наперво решили довести реактивный бомбардировщик ЕФ-131, представляющий собою дальнейшее развитие, начатое Ю-287. Главным конструктором ОКБ-1 завода № 1, в котором дорабатывался ЕФ-131, был Б. Бааде, его заместителями являлись советский специалист П.Н. Обрубов и немецкий инженер Ф. Фрайтаг. Из Германии были доставлены осенью 1946 г. два экземпляра самолета.
Первый полет состоялся в мае 1947 г. Этот и другие опытные полеты осуществляли немецкие летчики П. Юльге и Г. Шрайдер из ОКБ-1. Но ему фатально не везло: уже в первом полете из-за технической неисправности произошла авария; из-за затянувшихся испытаний и доработки самолеты ЕФ-131 не смогли принять участие в воздушном параде 18 августа 1947 г.; в результате допущенных ошибок и недостатков директор завода № 1 Абрамов был отстранен от должности; летные испытания должны были закончиться в октябре 1947 г., но в связи с запретом пребывания иностранных специалистов на секретных объектах, испытания этих самолетов в ЛИИ было приказано прекратить, а самих специалистов вернуть на завод; в довершение самолеты ЕФ-131 в результате недисциплинированности и невнимательности обслуживающего персонала аэродрома несколько месяцев простояли под открытым небом. В итоге, когда спохватились, при осмотре было выявлено, что многие резиновые детали и элементы электропроводки пришли в негодность и требовалась их замена. На переработку и ремонт было потрачено несколько месяцев. В июле 1948 г. все же была завершена подготовка ЕФ-131 к окончательным летным испытаниям. Но приказом Министерства авиационной промышленности все работы были прекращены, так как они морально устарели в быстро развивающемся мире реактивной авиации.
Наиболее перспективным был созданный в ОКБ-1 шестимоторный реактивный бомбардировщик ЕФ-132. Он представлял собой полностью новую конструкцию. Его максимальная скорость полета составляла 950 км/час, а бомбовая нагрузка 4 т. Главным конструктором был Бааде. Идея создания такого самолета возникла у немецких специалистов еще в конце 1945 г., и была включена в план работ ОКБ-1 на 1946 г. Правительственная комиссия отмечала: «…создание скоростного бомбардировщика с турбореактивным двигателем представляет большой интерес, особенно если удастся осуществить проектную дальность около 4000 км». К октябрю 1946 г. были в основном готовы рабочие чертежи самолета, началось строительство макета, изготовлялись приспособления для сборки первого экземпляра ЕФ-132. После переноса всех исследований в СССР в 1947 г. возобновились работы над ним в ОКБ-1. Бомбардировщик должен был иметь общую грузоподъемность 16 т и экипаж из пяти человек. К началу 1948 г. изготовили макет, шло рабочее проектирование отдельных частей самолета и производственной оснастки – таких самолетов в СССР еще не изготавливали. По плану первых два опытных экземпляра дальнего бомбардировщика ЕФ-132 нужно было сдать к сентябрю 1948 г. В аэродинамической лаборатории завода № 1 выполнили продувки моделей самолета. Однако было некоторое отставание по срокам и постановлением правительства летом 1948 г. его разработка была прекращена, хотя подобный самолет своей конструкции появился у нас только через три года.
В чем же заключались реальные причины прекращения разработки и отказа от испытаний ЕФ-132? Они были те же, что и в ракетостроении: во-первых руководство СССР не хотело зависеть в дальних бомбардировщиках от немецких разработок; во-вторых ОКБ советских авиаконструкторов, яростно конкурируя друг с другом за принятие своих моделей, дружно выступали против «варяга» – немецкой модели. В результате непродуманного решения вперед вырвались американцы и смогли, использовав и немецкий опыт, и немецких специалистов, создать Б-47, носитель ядерного оружия с большой дальностью действия. В который раз из-за квасного патриотизма и личных амбиций не была осуществлена возможность объединения советских и немецких авиационных ученых, инженеров, конструкторов в единой советско-немецкой организации на равных правах в целях укрепления обороноспособности СССР.
Но немецкие специалисты во главе с Бааде отнюдь не сидели сложа руки, несмотря на провалы двух своих проектов. Они разработали бомбардировщик ЕФ-140, являющийся улучшенной модификацией ЕФ-131. Он создавался с 1947 г., в отличие от ЕФ-131 у него были установлены двигатели А.М. Микулина, а не немецкие разработки ТРД, а также имел более мощное вооружение. У него была скорость около тысячи км/час, потолок в 11 км и бомбовая нагрузка в 4,5 т. Он мог применяться не только как бомбардировщик, но и дальний всепогодный разведчик. К середине 1948 г. ЕФ-140 был построен и полностью подготовлен к испытаниям. Это был первый реактивный бомбардировщик, полностью построенный в СССР, из советских материалов, на советском оборудовании. Хотя его вели немецкие специалисты, но в его создании приняли большое и активное участие десятки советских специалистов и сотни наших техников и рабочих. Первый полет состоялся в конце сентября 1948 г., а все заводские испытания завершены в мае 1949 г. Но государственные испытания не проводились и он не был принят на вооружение, так как при испытаниях отмечались опасные вибрации крыла. Вместо того, чтобы выявить и устранить причину вибрации, проект быстро закрыли. В 1949 г. в ОКБ-1 спроектирован еще один вариант этого бомбардировщика под названием «140 Б» с двумя двигателями ВК-1. Разработка этой машины прекращена в 1950 г. по рекомендации ученых из ЦАГИ, так как было решено отказаться от применения на самолетах крыла обратной стреловидности, как у ЕФ-140 и 140Б, ввиду малоизученности его аэродинамических свойств и возможности возникновения опасных вибраций на больших скоростях. И это вместо углубленного изучения и разработки мер по устранению опасных вибраций. Зачем рисковать, если можно жить спокойно, не напрягаясь. Чиновничья перестраховка взяла верх над научным поиском и на 20 лет заморозила это направление в конструировании крыльев, да и ограничила определенными рамками создание самих самолетов.
Одной из последних работ ОКБ-1 было проектирование и постройка скоростного тактического бомбардировщика марки «150». Его принципиальное отличие от всех вышеупомянутых машин состояло в том, что он был спроектирован не на основе немецких самолетов периода Второй мировой войны, а разработан с привлечением новейших достижений авиационной науки и техники второй половины 40-х годов.
По своей сути «150» являлся следующим шагом в развитии тяжелой реактивной авиации. В его создании, помимо немецких инженеров и конструкторов Опытного завода № 1, принимали участие и ведущие советские ученые авиаторы В.Н. Беляев, А.И. Макаревский, А.К. Мартынов, Г.П. Свищев, С.А. Христианович. Он оснащен был двумя ТРД конструкции А.М. Люльки. Экипаж самолета – четыре человека. В носовой части фюзеляжа имелась герметическая кабина на три человека. В хвостовой части была расположена еще одна гермокабина, где расположился стрелок-радист, который мог вести стрельбу из двух подвижных пулеметных установок. Размеры бомбового отсека позволяли брать до 6 т. бомб или дополнительные топливные баки.
На бомбардировщике «150» была самая передовая система управления: летчик манипулировал рулями, с помощью сложной гидравлической системы. Ее применение позволяло уменьшить нагрузки на рычаги управления и, тем самым, облегчить пилотирование самолета. Еще одним техническим новшеством явилось размещение двигателей на пилонах. Такая компоновка позволила, с одной стороны повысить аэродинамическое качество крыла, с другой – использовать двигатели в качестве противофлаттерных грузов и тем самым избежать опасных вибраций крыла. Немецкие специалисты при поддержке ученых из ЦАГИ сумели найти выход из непростой ситуации.
Самолет «150» был построен в 1951 г., но в связи с необходимостью строительства специального испытательного аэродрома – заводской аэродром для него был слишком мал, а на военные испытательные центры из соображений секретности немцев не допускали, полеты на нем начались только осенью 1952 г. Было выполнено 15 успешных полетов, однако шестнадцатый в мае 1953 г. из-за ошибки нашего летчика закончился аварией. Никто из экипажа не пострадал, но в результате происшествия были повреждены двигатели, фюзеляж и шасси. После ряда совещаний в ОКБ-1 и Министерстве авиационной промышленности решили не восстанавливать первый экземпляр машины и прекратить постройку второго образца, хотя бомбардировщик в целом соответствовал требованиям технического задания, а некоторые даже превысил. Так, например, скорость оказалась на 60 км/ч выше требуемой по заданию. Однако в это же время успешно прошел испытания фронтовой бомбардировщик А.Н. Туполева Ту-16, который имел многие схожие полетные характеристики, а по ряду их превосходил модель «150» и выбор был сделан в его пользу.
Дальше других продвинулись работы по созданию реактивного штурмовика ЕФ-126. Его начали проектировать еще в октябре 1945 г. на основе отдельных разработок периода завершения войны. Уже в январе 1946 г. был готов макет и велась сборка первых пяти экземпляров. В мае был готов первый экземпляр, а к концу июня построены остальные четыре. Вначале его оснастили двигателем Аргус-004 тягой в 350 кг, а затем модернизированный вариант ЮМО-226 с тягой 500 кг. Испытания начались неудачно, самолет потерпел катастрофу и немецкий летчик-испытатель В. Маттис погиб. О том внимании, которое уделялось этому проекту, свидетельствует докладная записка Министерства авиационной промышленности на имя Сталина о причинах катастрофы. Официально ею была названа ошибка летчика, – что взять с мертвого, – но все следующие самолеты доработали и несколько изменили профиль крыла – больше катастроф не было.
Летом 1946 г. Министерство авиапромышленности дало разрешение на продолжение испытаний. Летавший на ЕФ-126 немецкий летчик П. Юльге дал положительный отзыв о летных качествах модифицированного самолета. Хуже обстояло дело с двигателем: пульсирующий воздушно-реактивный двигатель часто в полете не запускался, во время наземных испытаний двигателя ЮМО-226 выявились дефекты. Предусматривался запуск самолета с короткой дистанции с помощью ускорителей – пороховых ракет, но их на немецких складах в советской зоне не оказалось. Для запуска самолета предусматривалась катапульта, а ее изготовление затягивалось из-за отсутствия необходимых деталей. Все это срывало сроки приемки самолета. Это было плохо, но реактивного штурмовика не было в ВВС ни США, ни Англии, и он мог сыграть значительную роль в возможных боевых действиях, поддерживая советские войска. Над подобными моделями упорно работали в советских ОКБ, но немецкие конструкторы, инженеры, летчики из ОКБ-1 в Германии сумели вырваться вперед, т.к. у советских специалистов еще не было достаточных знаний и опыта в конструировании и испытаниях реактивной авиации. Тогда в Германию была послана правительственная комиссия во главе с заместителем министра авиапромышленности, любимцем Сталина, известным авиаконструктором А.С. Яковлевым, которая дала отрицательное заключение по ЕФ-126: «Слабое вооружение, отсутствие брони и недостаточный запас горючего затрудняет использование самолета в качестве массового штурмовика…».
Но ведь другого штурмовика не было и до отечественной разработки надо было ждать года два. Тогда работы разрешили продолжить с целью использования уже построенных самолетов для отработки пульсирующего воздушно-реактивного двигателя (ПуВРД), изучения техники посадки на лыжу и взлета с помощью катапульты. Построенным в Дессау ЕФ-126 была уготована та же судьба, что и остальным реактивным самолетам – в сентябре 1946 г. они были разобраны, упакованы и отправлены в СССР для дальнейшего продолжения летных испытаний, что свидетельствовало о неутихающем интересе к ним. Испытания смогли начаться из-за переезда немецких специалистов в Советский Союз только почти через год. В ходе их пришлось заменить ПуРВД Аргус-044, который немцы в годы войны устанавливали на беспилотной крылатой ракете (самолете-снаряде) ФАУ-1. Наземные и летные испытания двигателя показали, что из-за неэкономичности ПуВРД топлива хватало только на 30 – 40 минут, дальность самолета очень мала. Ставку сделали на двигатель ЮМО-226, которых вывезли из Германии по два на каждый самолет. Для испытаний была отобрана группа из 18 немецких летчиков во главе с инженером Э. Весселем. С целью получения более подробных и точных данных один из ЕФ-126 был передан в ЦАГИ для продувок в натурной аэродинамической трубе. В 1947 – 1948 гг. были проведены 44 летных испытания, в ходе которых отрабатывали технику пилотирования и посадки на лыжу. К сожалению, ЕФ-126 несколько месяцев простоял под открытым небом и ряд его деталей пришли в негодность и потребовали замены. На переборку и ремонт тоже ушло немалое время. Казалось, что теперь дорога в небо для «сто двадцать шестого» открыта. Но уже появился первый сконструированный советскими инженерами реактивный штурмовик, который вобрал в себя опыт полетов и ряд ценных элементов ЕФ-126, который теперь стал уже не нужен.
Большое внимание уделялось во второй половине 40-х годов проектированию, строительству и особенно испытаниям самолета-лаборатории проекта 346. Летающая лаборатория предназначалась для изучения особенностей полета самолета на около- и сверхзвуковых скоростях. В середине 40-х годов сверхзвуковых аэродинамических труб в СССР еще не было и создание специальных скоростных самолетов – «летающих лабораторий» оснащенных разнообразной аппаратурой являлось единственным методом изучения полета на транс- и сверхзвуковых скоростях. Мощности существовавших тогда турбореактивных двигателей было недостаточно для того, чтобы преодолеть «волновой барьер» уплотненного воздуха при приближении к скорости звука (1200 км/час), поэтому на специальных скоростных самолетах устанавливали жидкостный ракетный двигатель (ЖРД).
Как известно, перераспределение аэродинамических сил при достижении околозвуковых скоростей сильно влияет на устойчивость и управляемость самолетов. Летчику на таких скоростях становится трудно управлять и ориентироваться, самолет часто затягивает в плоский штопор, нередко происходит его разрушение. Однако тогда эти особенности не были изучены, еще не знали как нужно с ними бороться и что для этого делать, что послужило причиной целого ряда катастроф, когда погибали и летчик, и самолет и трудно было определить, что же все-таки произошло.
Разработкой двигателей и самолета-лаборатории занималось ОКБ-3 в Галле, которое было организовано на базе созданной в годы войны самолетостроительной фирмы «Зибель». Эта фирма была сравнительно небольшой по численности и значительно уступала ОКБ-1 и ОКБ-2. В декабре 1945 г. в штате ОКБ-3 состояло всего 41 человек, в том числе 12 конструкторов, четыре инженера-расчетчика и два специалиста-аэродинамика. Общее руководство осуществляли совместно представитель министерства авиапромышленности Н.Я. Власов и один из бывших директоров фирмы «Зибель» доктор К. Зайтц. Сама жизнь подталкивала к созданию совместного советско-германского авиационного объединения на базе, с одной стороны Министерства авиационной промышленности СССР, а с другой, той или иной фирмы – «Зибель», «Юнкерс» или еще какой-либо – неважно. Но это делалось в интересах развития сверхзвуковой авиации в Советском Союзе. И явно жаль, что такой драгоценный опыт был в последующем проигнорирован.
Как и ОКБ-1 в Дессау, конструкторская организация в Галле была разделена на два отдела – самолетный и двигательный. Но в отличие от фирмы «Юнкерс», создававшей дозвуковые реактивные военные машины с турбореактивными двигателями, коллектив ОКБ-3 должен был создать необычный самолет – с ЖРД, рассчитанным на достижение сверхзвуковых скоростей. Проект такого самолета получил первоначальное название «Зибель-346», позже в СССР его называли просто «346».
В первую очередь нужно было найти толковых специалистов и увеличить для выполнения всего цикла работ численность ОКБ-3. Немецких специалистов привлекали и хорошими продуктовыми пайками, и возможностью интересной работы по специальности. Ведущим по Зибель-346 от СССР был инженер Н.А. Хейфиц, а с немецкой руководил созданием машины главный конструктор ОКБ-3 Г. Рессинг и начальник конструкторского бюро самолетного отдела инженер Т. Хайнзон. Двигательный отдел ОКБ должен был заниматься производством ЖРД Вальтер-109-509 для самолета и изучением других типов ЖРД. Его возглавлял советский инженер С.И. Берглезов, ведущими сотрудниками были К. Шелл из фирмы «БМВ», В. Кюнцель из «Вальтера», Г. Рек из «ДВЛ». Советские и немецкие специалисты работали вместе дружно, плодотворно, много. Результаты не замедлили сказаться.
В основу будущей машины был положен проект немецкого сверхзвукового самолета-разведчика DFS-346, разработанного в конце войны в Немецком исследовательском институте планерных полетов. Это был самолет с ЖРД, рассчитанный на достижение скорости в 2000 км/час. На нем был установлен немецкий двухкамерный ЖРД Вальтер109-509.
В конце июля 1946 г. в ОКБ-3 состоялось заседание ведущих специалистов и с советской и с немецкой стороны с участием заместителя министра авиапромышленности М.М. Лукина. После всестороннего обсуждения было принято решение, в конструкцию машины внести изменения, в частности улучшили герметизацию фюзеляжа, установили посадочные опоры, предохранители на концах крыльев. В конце сентября 1946 г. первый самолет Зибель-346 выкатили из сборочного цеха и передали для подготовки к наземным испытаниям.
Продвигались дела и с двигателями: ЖРД Вальтер 109-509 был серийным и на различных объектах в Германии удалось найти много частей к этому двигателю, что помогало его воспроизводству. К осени 1946 г. в ОКБ-3 завершили сборку семи таких двигателей с тягой 1700 кг и двух модернизированных образцов с тягой 2000 кг, а также были изготовлены стенды для их испытаний. Специалисты из фирмы «БМВ» вели работы по созданию мощного ЖРД марки БМВ-3390С с расчетной тягой уже в 4000 кг на замену ЖРД Вальтер. Испытания ЖРД в Германии так и не начались, т.к. имеющееся топливо по своему химическому составу оказалось непригодным к использованию. Горючее нужного состава удалось получить только в конце 1947 г. и уже в СССР.
На этом самолете не было привычного выступающего из фюзеляжа фонаря кабины летчика. Для максимального снижения лобового сопротивления с целью увеличения скорости летчики решили расположить в фюзеляже в лежачем положении. Кроме уменьшения поперечных размеров фюзеляжа, эта компоновка позволяла пилоту переносить большие перегрузки, чем при обычной схеме. Шасси для посадки было сделано в виде убирающихся в фюзеляж лыжи. Отсутствие обычного колесного шасси объясняется тем, что 346 должен был подниматься на высоту подвешенным к самолету-носителю и, после отделения, стартовать в воздухе. Топливные баки 346-го вмещали 552 литра горючего и 1100 литров окислителя. Из-за быстрого расхода топлива ЖРД этого запаса хватало всего на несколько минут, а дальше происходил планирующих полет с высокой скоростью на большой высоте.
Дальнейшая разработка самолета после 22 октября 1946 г. была продолжена вывезенными немецкими специалистами уже в СССР. Переезд и восстановление 346-го заняло более года. Весь 1948 г. шли наземные испытания и доводка самолета. К середине 1948 г. работы по 346-му еще не вышли из стен КБ и лабораторий. Так как 346 был чисто экспериментальным самолетом для получения полного спектра очень нужной технической информации для создания сверхзвуковой авиации, то интерес к нему  у советского руководства не утратился и работы по нему продолжались. В 1949 г. на нем было произведено четыре полета немецким летчиком-испытателем В. Цизе. Самолет подвешивался под крылом поршневого бомбардировщика Ту-4 (аналога американского Б-29) и на высоте 10000 м отцеплялся. Сначала испытывали только планер с макетом ЖРД, а в мае 1950 г. завершили сборку полнокомплектного самолета 346 и на нем поставили уже ЖРД не Вальтер, а БМВ с максимальной тягой двух камер в 4000 кг. В связи с основным назначением самолета как сверхзвуковой летающей лаборатории его крыло крепилось к фюзеляжу через динамометры, которые позволяли производить замеры и получать записи действующих на крыло воздушных сил и моментов, а на оперение могли быть установлены рули с разной степенью аэродинамической компенсации.
Испытательные полеты наряду с В. Цизе осуществлял и советский заслуженный испытатель, Герой Советского Союза М.Л. Галлай, который отметил, что горизонтальное положение летчика оказалось весьма неудобным для пилотирования. Однако изменять не стали, так как это заставило бы почти полностью переделать самолет. 15 августа 1951 г. впервые был выполнен полет с включенным ЖРД немецким испытателем В. Цизе. Двигатель был включен на высоте 7000 м через одну минуту сорок секунд после отделения от самолета-носителя. Пилотирование самолета происходило в очень сложных условиях, однако летчик сумел произвести планирующий полет и успешную посадку.
Второй полет прошел 2 сентября и тоже завершился благополучно. Однако в третьем полете 14 сентября произошла тяжелая авария из-за внепланового разгона ЖРД. Летчик уцелел благодаря четкому срабатыванию разработанной немецкими конструкторами аварийной системы спасения. Специалисты не пришли к единому мнению о причинах аварии. По одной версии самолет попал в штопор из-за ошибки пилота, по другой Цизе случайно превысил допустимую максимальную скорость и, в результате перераспределения давления на крыле и в оперении, потерял контроль над машиной. В результате самолет упал, взорвался и сгорел. После этой аварии испытания самолета 346 были прекращены. Но определенную роль данный самолет сыграл: были получены уникальные сведения о том, как ведет себя воздушный аппарат в целом на около- и сверхзвуковых скоростях и как реагирует его отдельные части, которые учитывались при дальнейшем проектировании и строительстве сверхзвуковых самолетов. Они позволили вплотную приблизиться и скорее преодолеть сверхзвуковой барьер советской авиацией, в первую очередь истребителями.
На основе экспериментального аппарата 346 при участии бывшего ведущего конструктора фирмы «Хейнкель» З. Гюнтера в 1949 – 1950 гг. был разработан проект сверхзвукового истребителя-перехватчика 486 с треугольным крылом малого удлинения и жидкостным ракетным двигателем. Это была одна из первых попыток создания советского сверхзвукового истребителя. Для проведения испытаний был построен деревянный планер, повторяющий схему 486, но из-за недостатков, присущих ЖРД в 1951 г. все работы по самолету были остановлены. Снова вместе с водой выплеснули и ребенка. Вместо доработок выявленных недостатков решили все прекратить. В результате эра сверхзвуковых самолетов была отодвинута на несколько лет.
Следует сказать о том, что немецкие конструкторы и инженеры, специалисты по реактивным двигателя еще в 1946 г., работая в советской зоне оккупации, внесли немалый вклад в создание первых типовых советских реактивных истребителей. Так Як-15 был создан на основе поршневого Як-9 с помощью замены поршневого двигателя ВК-107 на немецкий реактивный двигатель ЮМО-004В с тягой в 900 кг. Несмотря на всю патриотическую риторику о большом значении довоенных работ группы советских двигателистов под руководством конструктора А.П. Люльки, было налажено серийное производство реактивных двигателей БМВ-003А и ЮМО-004В, которые имели советское обозначение РД20 и РД10. Позднее двигатель БМВ-003 немецкими специалистами был модернизирован, в частности увеличена скорость вращения турбины, улучшена система впрыска топлива, возросла температура газов на выходе из реактивного сопла. Новый улучшенный двигатель с тягой 1000 кг получил наименование РД-21.
Специально сконструированный Миг-9 приводился в движение двумя двигателями БВМ-003. Миг-9 напоминал проект Та-183 немецкого авиаконструктора Курта Танка, спроектированный в начале 1945 г., включая такие его черты, как стреловидное оперение, короткий фюзеляж, вытянутый назад хвост с высоко расположенным стабилизатором. В апреле 1946 г. оба прототипа поднялись впервые в воздух, а 18 августа того же года впервые были публично показаны на авиапараде в Тушино. Довольный Сталин немедленно отдал приказ о выпуске еще 15 машин каждого типа для нового показа в очередную годовщину Октябрьской революции. В августе и сентябре 1946 г. состоялись первые полеты двухмоторного истребителя бомбардировщика Су-9 и истребителя Ла-160 также с немецкими двигателями.
Развитие реактивных бомбардировщиков в СССР шло более медленными темпами из-за их большей технической сложности и относительно малой мощности двигателей ТРД. Хотя в июле 1947 г., при участии немецких специалистов и используя конструкторские схемы первых реактивных бомбардировщиков Третьего рейха в 1944  - 1945 гг., поднялись в воздух экспериментальные четырехмоторный Ил-22 и двухмоторный Ту-12, ни один из них не пошел в серийное производство. Командование ВВС первые послевоенные годы продолжало ориентироваться на испытанные в огне войны поршневые бомбардировщики и штурмовики Ту-2, Ил-2, Ил-4. На вооружении оставались даже устаревшие английские и американские бомбардировщики, полученные еще по программе лендлиза в 1942 – 1945 гг. Первым советским реактивным тактическом бомбардировщиком стал Ил-28, совершивший свой первый полет в августе 1948 г. и из-за высоких качеств немедленно запущенный в серию. За последующие 10 лет было произведено 5000 машин этого типа. Надо отметить, что в разработке их реактивных двигателей принимали участие в ОКБ-2 вывезенные в СССР немецкие конструкторы и инженеры. Но они разрабатывали и совершенствовали не только немецкие реактивные двигатели, но и английские марки Rolls-Royce типа NeNe-1 и Derwent-V. Эти двигатели были неосмотрительно проданы СССР лейбористским правительством Англии. Их мощность – 2720 кг оказалась гораздо выше, чем у немецких двигателей, ставившихся на первые образцы истребителей Яков, МИГов, Сушек, Лавочкиных.
К началу 50-х годов 20-го века созрела идея поэтапного отъезда немецких авиаспециалистов в Германию. К решению о возвращении немцев на родину подталкивали ряд обстоятельств:
– образование 7 октября 1949 г. ГДР, что породило надежды на скорый отъезд вывезенных специалистов;
– начало пересмотра в руководстве СССР взглядов на перспективы мировой политики после смерти Сталина и приход к выводу о необходимости мирного сосуществования стран с различными социальными системами;
– на авиазаводах, где были немецкие специалисты, разворачивалось производство новых образцов советской военной техники и присутствие там иностранцев становилось крайне нежелательным;
– к концу 40-х годов советская реактивная авиация могла успешно развиваться самостоятельно и немецкие знания уровня 1944 – 1945 гг. уже не представляли большого интереса для отечественных ученых и конструкторов;
– советские специалисты к этому времени в достаточной степени ознакомились с методами и способами создания реактивной авиационной техники, используемыми немецкими инженерами и конструкторами;
– одновременно в существовавших в СССР своих конструкторских коллективах уже был к этому времени накоплен собственный опыт проектирования, строительства и испытаний реактивных самолетов;
– отрицательно сказывалось и то, что из-за того, что немецкие специалисты вынужденно работали в СССР в своей замкнутой среде, не имели широкого и постоянного выхода на различные советские ОКБ и создаваемые или новые проекты, без контакта с другими научными и конструкторскими организациями, они быстро теряли свою квалификацию.
В общем слишком долго задерживать привезенных из Германии авиационных специалистов не было большого смысла. Их отъезд растянули на несколько лет, для лучшей передачи не только конструкторского и инженерного опыта, но и производственной, испытательской, технологической культуры.
Осенью 1950 г. в ГДР отбыла первая группа немецкий авиаспециалистов вместе с семьями – всего около 800 человек. Оставшиеся специалисты продолжали заниматься доводкой и испытаниями различных ТРД и самолетами «150» и «346». Постепенно уменьшалась численность немецких инженеров, конструкторов, ученых, техников, рабочих на опытных заводах № 1 и № 2. Если в 1949 г. на опытном заводе № 1 в Подберезье их насчитывалось 536, то через два года оставалось 408 человек, а к началу 1953 г. – всего 165. Обращает внимание тот факт, что все это происходило еще до смерти Сталина, десталинизация в СССР лишь ускорила этот процесс. В 1953 г. завод № 1 был закрыт. На заводе № 2 в поселке Управленческое отъезд также проходил поэтапно. В начале 1950 г. на этом заводе работало более 700 немецких специалистов, через год – 468, в начале 1952 г. – только 281, последние немцы покинули Управленческое в конце 1953 г. Оставшихся немецких специалистов заводов № 1 и № 2 собрали в поселке Савелово, недалеко от Подберезья. К ним присоединили и тех специалистов, которые работали на некоторых советских моторостроительных заводах. Там оставались ведущие авиаспециалисты: Б. Бааде, Ф. Брандлер, М. Герлах, К. Престель, З. Гюнтер, Ф. Фрайтаг, А. Шайбе, Р. Шайност и другие, всего несколько десятков человек. Убедившись, что ни один из их проектов военной реактивной авиации не принят, в 1952 – 1953 гг. в ОКБ-1 под руководством Б. Бааде на основе проектирования бомбардировщика «150» разработали проект первого в СССР четырехмоторного реактивного пассажирского самолета под индексом «152» на 20 – 35 человек. Основным назначением его должна была стать быстрая и комфортабельная перевозка членов правительства и высокопоставленных служащих в разных регионах огромной страны. Но данный проект в то время не заинтересовал советское руководство и первым действующим пассажирским реактивным самолетом в СССР стал «Ту-104» в 1957 г., за основу конструкции которого был взят также бомбардировщик, созданный А.Н. Туполевым.
Проект «152» группа Бааде увезла с собой в ГДР, где через четыре года этот проект реализовали. Последние немецкие авиаспециалисты уехали из СССР в июле 1956 г. На этом завершилась их одиссея, начавшаяся еще в 1945 г. по оказанию помощи в создании и развитии реактивной авиации в СССР.
Надо отметить, что ни один из проектов бомбардировщиков, штурмовиков, истребителей, созданных немецкими авиаспециалистами и испытанных немецкими летчиками в серию по разным причинам не пошел – были и ошибки, была и конкуренция, была и кровавая память недавно закончившейся войны, был и сверхпатриотизм, была и недальновидность. С другой, немецкой стороны, были и тоска по Германии после насильственного вывоза в СССР на многие годы, и неуверенность в завтрашнем дне, и подавленность после проигранной войны и экономических трудностей в 1945 – 1946 гг., и режимные ограничения во время проживания в Советском Союзе, и предвзятая оценка их творческих усилий советской стороной.
На первый взгляд заметного результата от использования немецких специалистов по реактивной авиации в СССР не получилось. Но если приглядеться и проанализировать факты, то картина получается во многом другой. Без быстрого освоения в СССР производства немецких турбореактивных двигателей было бы невозможно появление уже в 1946 г. первых отечественных турбореактивных истребителей, а в 1947 – 1948 гг. – первых реактивных бомбардировщиков. Немецкие исследования по аэродинамике больших скоростей позволили сформировать рациональное представление о схеме скоростных самолетов в 50-е – 60-е годы. Деятельность ОКБ-1 и ОКБ-2 в Подберезье имела немалый положительный результат: дала возможность советским специалистам получить опыт проектирования реактивных самолетов; были изучены аэродинамические особенности стреловидного крыла, в дальнейшем примененного на ряде советских самолетов; получен новый опыт пилотирования на околозвуковых скоростях; впервые опробована система катапультирования летчика с отделением кабины, что могло помочь спасти в последующем жизни пилотов. Немаловажное значение имело знакомство и усвоение высокой культуры производства немецких рабочих и техников. Надо прямо сказать, что совместная работа советских и немецких специалистов сначала в советской зоне оккупации в 1945 – 1946 гг., а затем на ряде заводов и ОКБ в СССР в 1947 – 1954 гг. позволила значительно ускорить и сделать менее ресурсоемкой создание  и развитие на первых порах отечественной реактивной авиации.

ГЛАВА 17. СОВЕТСКАЯ АТОМНАЯ БОМБА – НЕМЕЦКИЙ АКЦЕНТ (секретные НИИ).

Об участии немецких ученых и инженеров в «Атомном проекте» Советского Союза по созданию ядерного оружия многие десятилетия ничего не было известно. Только в самом конце 20-го и в начале 21-го века, более чем через полвека после успешного испытания в августе1949 г. первой советской атомной бомбы некоторые, далеко не все сведения, стали потихоньку просачиваться на страницы нашей открытой печати. И тут же среди историков России, Англии, США, Германии разгорелись жаркие споры о значении немецкого вклада в обзаведении СССР атомным оружием. Одни упорно доказывают на решающее значение участия немецких специалистов и материалов, добытых в Германии в создании атомной бомбы, другие не менее упорно старались всячески преуменьшить, а в ряде случаев и полностью проигнорировать их вклад в появлении у Советского Союза ядерного оружия. Истина, как нам кажется, находится где-то посередине. На основе имеющихся фактов постараемся разобраться в том, что происходило с учетом обостряющейся международной обстановки в то время, с тем уровнем решения атомных исследований, достигнутых в СССР к маю 1945 г. и мер, которые предпринимались для их интенсификации.
Советская разведка была одной из самых мощных и разветвленных в мире в годы Второй мировой войны. Уже в сентябре 1941 г. в Москве получили сведения о развертывании работ по созданию атомного оружия в Англии, а в 1942 г. – в США. В 1942 – 1944 гг. разведка получала отдельные факты и о ведущихся в Германии работах по «урановой проблеме». Значительное место принадлежало в этом советской резидентуре внешней разведки в Швеции под руководством Б. Рыбкина. С территории Швеции научно-техническая разведка пыталась отслеживать ведущиеся в Германии работы по созданию атомного оружия, однако успехи в этой области были скромными. Более продуктивно советская разведка действовала в Англии и США.
Советское руководство настораживало то, что лидеры США и Англии, действуя по атомному проекту совместно, ничего не сообщали своему советскому союзнику, выносящему основную тяжесть войны на своих плечах и несущему колоссальные людские и материальные потери. Не являлись тайной для Кремля и разработка генеральным штабом Англии в 1943 г. планов возможной войны с СССР, а в 1944 г. – и в США. Не вызывали оптимизма насчет послевоенных отношений США – СССР и высказывания высокопоставленных американских гражданских и военных чинов, выражающих ярый антисоветизм и агрессивность значительной части американских правящих кругов.
Заместитель государственного секретаря США Джозеф Грю, несмотря на то, что являлся одним из высших дипломатов, откровенно заявил: «Если что-либо может быть вполне определенным в этом мире, так это будущая война между СССР и США». Еще более циничным оказалось выступление руководителя «Манхэттенского проекта» (работ по созданию атомной бомбы) генерала Лесли Гровса: «Главное назначение нашего проекта – покорить русских». И это были не просто слова. На сверхсекретных картах Пентагона появляется первая атомная мишень, столица Советского Союза – Москва и крупнейший промышленный и транспортный узел – Ленинград. Для удара по Москве планировалось восемь бомб, по Ленинграду – семь. И это все происходило еще до капитуляции нацистского Третьего рейха 8 мая 1945 г. И не таким уж безумцем и мрачным политическим фантазером накануне своей гибели был А. Гитлер, который в своем завещании 29 апреля 1945 г. предрекал скорую войну США с СССР, в которой Германия может быть союзником США и надеялся в ходе такой войны на создание Четвертого рейха.
Сталин давно уже знал об этих планах и поспешных приготовлениях американцев к испытанию первой атомной бомбы. Как пишет один из руководителей советской разведки П.А. Судоплатов («Спецоперации. Лубянка и Кремль в 1930 – 1950 годы». М., 2001, с. 314): «Описание конструкции первой атомной бомбы стало известно нам в январе 1945 г. Наша резидентура в США сообщила, что американцам потребуется минимум один год и максимум пять лет для создания существенного арсенала атомного оружия. В этом же сообщении говорилось, что взрыв первых двух атомных бомб возможно будет проведен через 2 – 3 месяца». На самом деле это произошло через 7 месяцев. Президент США Г. Трумэн, узнав об удачном испытании атомной бомбы 16 июля 1945 г. и почувствовав себя властелином мира, с согласия У. Черчилля, на Потсдамской конференции сообщил Сталину о создании в США нового мощного оружия для получения «позиции силы» на переговорах. Но Сталин, к удивлению и Трумэна и Черчилля, сохранил спокойствие и внешне не проявил к этому сообщению никакого интереса. Оба ведущих западных политика решили, что он не понял сообщения Трумэна, но они ошибались, просто Сталин был хорошо информирован и более подготовлен к такому развитию событий. Он понимал и меру возникшей ядерной угрозы для Советского Союза и то, что в ближайшее время ни США, ни Англия на военные действия против СССР пойти не смогут.
Когда о результатах атомных бомбардировок в начале августа 1945 г. Хиросимы и Нагасаки (разрушение обеих городов и мгновенная смерть от 200 до 300 тысяч человек) доложили Сталину, он впервые полностью осознал, какую чудовищную, разрушительную силу представляет новое оружие и сказал В.М. Молотову, члену Государственного Комитета Обороны (далее – ГКО), и наркому иностранных дел, формируя главную задачу: «Располагая ядерным оружием в достаточном количестве, США обязательно воспользуются им, чтобы навсегда покончить с СССР. Но если мы тоже создадим его в ближайшее время, они подумают, стоит ли применять эту «штучку» против нас». Фактором, повлиявшим на сталинскую оценку вероятности войны, была его уверенность в том, что в 1945 г. Соединенные Штаты еще не имели достаточного количества атомных бомб. Молотов позднее вспоминал (цитируется по книге «Сто сорок бесед с Молотовым: Из дневника Ф. Чуева». М., 1991, с. 81), что в Потсдаме он и Сталин «поняли, что американцы не были в состоянии развязать войну, они имели только одну или две бомбы». В сентябре 1945 г. Клаус Фукс, немец-эмигрант, работавший в «Манхэттенском проекте» и имевший постоянную связь с советской разведкой, информировал Кремль, что Соединенные Штаты имеют очень небольшой запас атомных бомб. Маршал Г.К. Жуков, ведущий советский военачальник, заместитель Сталина в Ставке Верховного Главнокомандования, давая свою оценку ядерному потенциалу США, также считал, что Соединенные Штаты непосредственно после войны обладали только пятью или шестью атомными бомбами, которые не имели решающего значения. Даже в 1946 г. они имели в своем арсенале только 9 бомб.
Но положение резко изменилось в 1947 – 1948 гг., когда американцы построили и ввели в строй ряд предприятий по производству атомных бомб. По сообщениям от Фукса и Брауна Понтекорво, потомка еврейских эмигрантов из России и работавшего в английском атомном центре исследований в Харуэлле, также сотрудничавшего с советской разведкой, производство урана-235 и плутония в США позволяло изготовлять восемь атомных бомб в месяц, т.е. за два года до 200 штук. В этих новых условиях атомный проект стал для руководства СССР абсолютным приоритетом. Одной из причин спешки при осуществлении советского атомного проекта было желание Сталина, абсолютного властителя СССР, получить советскую бомбу до того, как американские атомные силы возрастут настолько, чтобы представлять серьезную угрозу для Советского Союза.
Однако СССР после войны испытывал серьезные трудности. В первую очередь это касалось состояния науки, в том числе ядерной физики, без развития которой и говорить об атомной бомбе не стоило. В ноябре 1945 г. тревожное письмо по этому поводу направил Сталину академик П.Л. Капица, выдающийся советский физик, изложив свои критические замечания по организации работ атомного проекта. Он писал об объективных трудностях, которые нельзя было быстро преодолеть, несмотря на любой административный нажим и угрозу репрессий. Капица отмечал, что Советский Союз имеет только одно преимущество – он знает, что бомбу можно сделать, тогда как американцы шли на риск. Но советская промышленность значительно слабее американской, она исковеркана и разрушена войной; в Советском Союзе меньше ученых, а условия их труда хуже; американская научная база и индустрия научного приборостроения сильнее.
Кроме того, считал Капица, путь к созданию атомной бомбы, который был выбран – не самый быстрый и дешевый. Соединенные Штаты потратили два миллиарда долларов (еще тех, обеспеченных золотом, по сегодняшнему курсу примерно 20 млрд.), чтобы создать на то время самое мощное оружие войны и разрушения. Это равносильно примерно 30 млрд. рублей (по сегодняшнему курсу российского рубля около 600 млрд.), и Советский Союз вряд ли сможет вынести такое бремя в ближайшие два – три года, когда идет восстановление народного хозяйства. Прогноз Капицы оказался значительно оптимистичным – в реальности бомбы смогли изготовить и испытать только через четыре года, несмотря на ее высший приоритет в финансировании и промышленном производстве.
Академик предложил и выход из создавшегося нелегкого положения для успешного решения атомной проблемы. Следует составить двухлетнюю программу исследований, направленных на поиск более дешевого и быстрого пути к созданию бомбы. За это время необходимо подготовить индустриальную базу. Научная база в этот период также должна быть усилена за счет улучшения благосостояния ученых, повышения уровня высшего образования и организации производства научных приборов и химических реактивов. Ученые и инженеры, подчеркивал Капица, с большим энтузиазмом занимались проблемами, связанными с бомбой, но этот энтузиазм нужно было использовать должным образом. Жизнь внесла коррективы в сроки выполнения предложений Сталину и принятой советским руководством научной программы Капицы по созданию бомбы. Сначала ее пришлось из двухлетней сделать трехлетней – к осени 1948 г., а затем и четырехлетней – к концу августа 1949 г.
Быстро и качественно все осуществить в короткие сроки не представлялось возможным, тем более, что сам автор программы был вынужден через месяц уйти из атомного проекта из-за разногласий с Берией в связи с неприятием его отношения к ученым и политики слепого копирования на основе разведывательной информации того, что сделано США по созданию атомной бомбы. Берия просил у Сталина разрешения на арест Капицы, но Сталин отказал, бросив: «Я его сниму (с поста директора физического института – В.К.), но ты его не трогай». Капица вынужден был заниматься «чистой наукой» и проводить исследования на своей даче, где он создал маленькую лабораторию, но был полностью отстранен от «атомных дел».
Советский Союз переживал в 1945 – 1947 гг. большие экономические трудности, связанные не только с разрушительным наследием прошедшей тяжелейшей войны, но и с перестройкой промышленности с военных на мирные рельсы. Конверсия не была легкой, военное производство сокращалось быстрее, чем рос выпуск гражданской продукции: объем выпуска оборонной продукции в 1945 г. снизился на 68%, а выпуск гражданской продукции увеличился только на 21%. Общий объем промышленного производства за 1945 – 1946 гг. сократился на 29%, т.е. возникли «ножницы» в обеспечении населения товарами первой необходимости, а в целом промышленности – сырьем и полуфабрикатами. К тому же добавилась массовая демобилизация армии – мы ни с кем не собирались воевать, и ее численность сократилась на 8,5 млн. человек – с 11 млн. 365 тыс. человек в 1945 г. до 2 млн. 874 тыс. человек к концу 1947 г.
Надо учитывать и неурожай и засуху 1946 – 1947 гг., приведших к голоду и гибели сотен тысяч человек, а также к огромной усталости населения от колоссального трудового перенапряжения в годы войны в тылу, многомиллионных потерь на фронте и на временно оккупированной советской территории, разрушения там фашистами десятков тысяч предприятий и фактического уничтожения основ ведения сельского хозяйства. В лагерях ГУЛАГа находились около трех миллионов человек из примерно 170 млн. населения, осужденных за некоторые реальные, но в большинстве за вымышленные преступления или за мелкие провинности. Хотя все они работали только за пайку хлеба и миску баланды, но рабский труд, как известно, малопроизводителен и некачественен.
Следует иметь в виду и частичное сокращение бюджета СССР из-за испытываемых трудностей, а очень большие средства требовали оборонные проекты – и атомный, и ракетный, и реактивный. Бюджет уменьшился со 128,2 млрд. рублей в 1945 г. до 55,2 млрд. в 1947 г. Репарации с Германии покрывали лишь небольшую часть потребностей народного хозяйства и в большинстве шли в оборонные отрасли, мало отражаясь на уровне жизни населения. Значительных средств также требовали восстановление промышленности и транспорта, содержание бюрократического советско-партийного аппарата, разветвленной сети органов госбезопасности и внутренних дел, помощь в возрождении народного хозяйства на бывших оккупированных территориях в западных районах РСФСР, Беларуси, Украины, Прибалтики, Молдавии, возрождения из пепла и развалин городов и сел.
С учетом всех этих обстоятельств, и международных, и внутренних, любая помощь в ускорении и экономии средств на атомном проекте была крайне нужна и важна. На помощь со стороны США и Англии рассчитывать в принципе не приходилось, еще до взрыва первой американской бомбы летом 1943 г. на просьбу СССР продать 100 т урановой руды американское правительство ответило отказом, также отказало в покупке циклотрона для ядерных исследований. И это в эпоху президента Ф. Рузвельта, настроенного на сотрудничество с СССР и продолжающейся общей войной против нацистской Германии. Что же тогда говорить о позиции преемника Рузвельта Г. Трумэна и пришедших вместе с ним в Белый Дом ярых антисоветчиков и «бешеных» генералов Пентагона. Англия придерживалась согласованной с США позиции по всемерному ослаблению СССР.
Во Франции ядерные исследования были прекращены летом 1940 г. в связи с военным поражением и оккупацией, возобновлены они были лишь в 50-е годы. Японская военщина перед капитуляцией 2 сентября 1945 г. уничтожила документы и итоги атомных разработок в 1943 – 1945 гг., а территория самой Японии была оккупирована американскими войсками. Оставалась только Германия, пусть полуразрушенная и оккупированная союзниками, но где наряду с американской, английской и зависимой от них французской зонами, была и немаленькая советская зона. К тому же Германия сохранила значительный научный ресурс по «урановой проблеме» – кадры ученых и инженеров, исследовательское оборудование, запасы солей урана, металлического урана, тяжелой воды, экспериментальные докритические реакторы, а также отдельные производства, уцелевшие после массированных англо-американских бомбежек городов и научных центров.
Прежде чем говорить о вкладе немецких специалистов: ученых-физиков, химиков, инженеров в ядерные исследования и создание атомной бомбы в СССР, стоит, хотя бы кратко, сказать о возникновении и развитии самого советского атомного проекта. В 1941 – 1942 гг. советская разведка неоднократно докладывала в Москву об усиленных работах по урану с целью создания атомной бомбы и атомного реактора на основе тяжелой воды или графита в Англии, США, Германии. Но эта информация оседала в бронированных сейфах НКВД без видимых последствий и выводов, хотя Берия регулярно информировал Сталина о поступающих разведанных по атомной проблеме. Такому невниманию по острой проблеме перспективного оружия было несколько причин:
; тяжелая военная обстановка в данное время на советско-германском фронте, которая требовала отдачи всех сил и средств для упорно обороняющейся Советской Армии;
; приверженность Сталина к количественным параметрам типовой серийной военной техники, а не к качественно-революционным. Он делал ставку на массовый выпуск обычных самолетов, танков, орудий, строительство крейсеров и линкоров, а не на туманную ядерную физику, которая может быть и даст какую-нибудь отдачу, а может быть и нет. Сталин последним из лидеров великих держав в военные годы понял огромное значение атомного оружия в сочетании со средствами его доставки до цели – ракетами и реактивной авиацией;
; сыграли свою негативную роль политические репрессии 30-х годов и идеологизация науки, а также использование в первые годы войны ведущих физиков-ядерщиков не по своей специальности. Были арестованы и сосланы в лагеря видные физики-теоретики Ю.А. Крутков, П.И. Лукирский, по ложному обвинению в шпионаже в пользу Германии был арестован выдающийся физик Л.Д. Ландау, брошен в тюрьму физик-эмигрант П. Хоустерманс, как «агент гестапо» и многие другие. Те, кто уцелел от кровавых ежовско-бериевских чисток, работали явно не по своей специальности. Например, физики-ядерщики, позже сыгравшие главные роли в создании атомной бомбы отечественной конструкции и, позже, водородной: Д.Д. Иваненко работал преподавателем физики в школе, Я.Б. Зельдович и Ю.Б. Харитон занимались усовершенствованием твердотопливных двигателей для ракетных снарядов «Катюш», И.В. Курчатов и А.П. Александров вели работы по размагничиванию корпусов военных судов, Г.Н. Флеров служил техником на военной авиационной базе. А с началом войны все ядерные исследования в СССР были прекращены, физики призваны в армию, научное оборудование было законсервировано или погибло;
; имел место и смертный страх в руководстве разведки и в целом госбезопасности перед возможной дезинформацией, которую могли по атомной проблеме подбросить нам спецслужбы Англии и США или нацистской Германии. В этом случае всех, кто имел бы хоть малейшее касательство к такой дезинформации неизбежно ждали арест, пытки, расстрел.
Однако после начала коренного перелома в войне и быстрого накопления очень убедительной разведывательной информации из США и Англии о быстром и результативном развитии там атомных исследований, трижды перепроверенных и подтвержденных из разных источников, положение в СССР стало меняться. Высшее руководство СССР убедилось в реальности атомного проекта. Уже 11 февраля 1943 г., всего через 9 дней после победоносного завершения Сталинградской битвы, было принято постановление ГКО (председатель Сталин) о начале работ по созданию атомной бомбы. Некоторые средства и оборудование были выделены, а ведущие советские физики-ядерщики отозваны со своих непрофильных мест работы и собраны в Москве. Через месяц, 10 марта И.В. Курчатов был назначен научным руководителем советского атомного проекта, а общее руководство возложено на члена ГКО В.М. Молотова. Еще через месяц, 12 апреля 1943 г. вице-президент Академии наук СССР А.А. Байбаков отдает распоряжение о создании Лаборатории № 2 на окраине Москвы – первого советского атомного научного центра. Начальником лаборатории назначен И.В. Курчатов.
Советским ученым многого не хватало для плодотворных атомных исследований и результативных поисков решения ядерной проблемы. Не было достаточных средств, почти все уходило на нужды фронта, и необходимого научного оборудования и неоткуда было его взять. Остро не хватало урана. Летом 1943 г. Курчатов писал Молотову: «Для создания котла из металлического урана и смеси урана с графитом необходимо накопить в ближайшие годы 100 т урана. Разведанные запасы этого элемента в СССР оцениваются в 100 – 120 т. Исходя из этого ГКО наметил получение 2 т солей урана в 1943 г. и 10 т в 1944 и в последующих годах». Простой арифметический подсчет показывает, что для получения необходимого количества солей урана, а к концу 1944 г. имелось только 12% от необходимого, потребуется не менее восьми – девяти лет при сохранении прежних темпов добычи и отсутствия геологической разведки и разработки новых месторождений.
Мало было и специалистов-физиков в стране – школьные учителя в число специалистов не входили. По данным Госплана СССР всего насчитывалось 4212 специалистов-физиков, половина из них заканчивала университеты, четверть – институты и столько же педагогические институты. ГКО распорядился физиков с передовой и из армейских частей отправлять в тыл и о каждом из них дать подробную информацию. К сожалению, физиков, специализировавшихся до войны по атомному ядру почти не было. Решили начать их подготовку из числа уже отозванных с фронта физиков и увеличить прием на физические факультеты, особенно по ядерным специальностям.
Но главное, в основном, потеряно драгоценное время – с 1941 по 1944 гг. Необходимо было резкое усиление обеспечения атомных исследований. 3 декабря 1944 г. ГКО принимает постановление «О неотложных мерах по обеспечению развертывания работ, проводимых Лабораторией № 2 Академии наук СССР». В Постановлении предусматривалось усиленное обеспечение ядерных исследований. Тут и строительные дела и концентрация сил ученых, и обеспечение зданиями и сооружениями, и выделение материалов, и личная ответственность наркомов (с 1 января 1946 г. наркоматы переименованы в министерства, а наркомы в министров), которые должны быстро и в полном объеме выполнять все запросы Лаборатории № 2. Важен последний пункт этого Постановления: «Возложить на т. Берия Л.П. наблюдения за развитием работ по урану». Теперь органы государственной безопасности полностью курировали атомный проект, а Берия отвечал перед Сталиным за все, что было связано с атомной бомбой. Официально Берия сменил Молотова в качестве куратора атомного проекта через девять месяцев – 20 августа 1945 г., через 11 дней после атомной бомбардировки Японии, был образован Специальный комитет при СМ СССР с ним во главе (позже вместо Спецкомитета было образовано Первое главное управление (далее – ПГУ) при СМ СССР). Так была сформирована организационная структура по созданию атомной, а позже и водородной бомбы.
Однако любой проект, тем более такой как атомный, непременно должен иметь техническое задание и в связи с колоссальными ресурсами привлекаемыми для его исполнения, это решает высший орган власти в стране. 15 мая 1945 г., всего через 6 дней после Победы над фашистской Германией, ГКО постановляет: «Разработать в 1945 г. техническое задание на проектирование изделий БС-1 и БС-2…». Речь идет о создании первых атомных бомб.
Как может расшифровываться это «БС»? Здесь возможны два ответа: первый «Бомба Сталина» и второй «бомба-снаряд» (ее так называл Курчатов). Позже ее называли для маскировки «РДС» – «реактивный двигатель Сталина» или, как предпочитали говорить сами физики-ядерщики – «Россия делает сама». Окончательно в 1949 г. атомная бомба стала называться просто «Изделием».
Такова была реальная ситуация с советским атомным проектом весной 1945 г. Как не важны были постановления ГКО и образования Лаборатории № 2 во главе с Курчатовым – видным физиком-ядерщиком, великолепным организатором и искусным дипломатом, но они не могли дать ни подготовленных кадров физиков-ядерщиков, ни научного оборудования, ни урана. Для их быстрого решения необходимо было задействовать весь доступный Советскому Союзу уцелевший немецкий атомный потенциал. И все меры для этого были приняты.
Уже 2 мая 1945 г., сразу после окончания боев за взятие столицы Третьего рейха, из Москвы в Берлин вылетела группа советских физиков во главе с заместителем наркома внутренних дел СССР (НКВД СССР) А.П. Завенягиным. Все они были одеты и военную форму полковников и майоров. В группу входили И.К. Кикоин, Ю.Б. Харитон, Л.А. Арцимович, Г.Н. Флеров и другие. Их сопровождала для помощи в розыске и охране группа офицеров НКВД. 3 мая группа прибыла в Берлин и на следующий день начала работу, растянувшуюся на полтора месяца. В группе физиков-ядерщиков были люди, владеющие немецким языком. В первую очередь по просьбе Завенягина Кикоин составил список немецких институтов, которые в принципе могли быть связаны с немецким атомным проектом. Кроме того, у группы был привезенный из Москвы и составленный Курчатовым до их вылета список крупных немецких физиков-ядерщиков с тем, чтобы их можно было найти. В списке научных организаций оказались Институт Кайзера Вильгельма, расположенный в Берлине, Берлинский университет, Берлинское техническое училище, а среди физиков Н. Риль, М. фон Арденне, Г. Герц, В. Тиссен и десятки других известных по довоенным публикациям и донесениям советской разведки из Германии в годы войны. Многие ведущие немецкие физики оказались в западных зонах оккупации и быстро были захвачены вместе с документацией по атомным исследованиям специальными американскими и английскими научно-техническими группами в последние дни войны или сразу после ее завершения. Однако некоторые ученые первой величины и большая группа профессорского и докторского состава, как говорилось в отчете Сталину, осталась в нашей зоне, равно как и значительная часть оборудования научных физических учреждений.
Прибывшая группа советских физиков во главе с Завенягиным связалась с органами нашей армейской разведки и оказалось, что все указанные в списке научные учреждения уже взяты под охрану. И хотя головной Институт Кайзера Вильгельма был эвакуирован вместе с сотрудниками и частью оборудования в Тюрингию еще в феврале 1945 г., но здание уцелело и в нем оставался заместитель В. Гейзенберга профессор П. Бивелога. Как пишет Кикоин, который был в полковничьей форме, попросил его показать секретные сейфы и их содержимое. Бивелога должен был уничтожить их содержимое, но только после получения команды по радио, либо по паролю специально прибывшего посланца. Ни того, ни другого не было из-за дикой сумятицы и полного хаоса последних дней существования рейха и он, как дисциплинированный немец, ничего не уничтожил. Среди секретных документов оказались и сведения по нацистскому атомному проекту.
Такая находка очень обрадовала группу советских физиков. Как вспоминал впоследствии Кикоин: «Дело в том, что когда мы начали работы (в 1943 – 1944 гг.), нас все время беспокоил вопрос: а не опередят ли нас немцы?» По полученным документам стало ясно, что гитлеровцы не обогнали советских ученых, а во многих вопросах находились на весьма низком научно-техническом уровне. А вот в этом позвольте, уважаемый читатель, усомниться. Как уже показано в третьей части данной книги, посвященной созданию и развитию немецкого атомного проекта, он был достаточно успешен и завершился в марте 1945 г. испытанием двух зарядов атомного тактического оружия и вскоре началом работы первого полномасштабного атомного реактора.
Вполне возможно, что не поступление оговоренного сигнала или пароля далеко не случайно, контрразведка нацистской партии СД являлась большой мастерицей в дезинформации противника и сокрытия действительных достижений. Как не случайным было оставление в живых всех ведущих немецких физиков и передача их в целости и сохранности вместе с «атомной документацией» и не разрушенными реакторами войскам США и Англии, с целью продолжения борьбы с СССР и «мировым большевизмом». Надо помнить, что именно в первых числах мая 1945 г. из северных портов Германии, еще находившихся в руках фашистов, начался «Великий Исход» на подводных лодках на базу 211 в Антарктиду и в Южную Америку вместе со специально отобранными нацистами и наиболее передовыми военными разработками, в том числе и атомными, для возрождения Четвертого рейха в ходе будущей Третьей мировой войны.
Налаживался в мае – июне 1945 г. благоприятный контакт с оставшимися в советской зоне немецкими физиками-ядерщиками. Ситуация в Германии и с продовольствием, и с жильем, и с возможностью работать по специальности была очень тяжелой. Царили хаос, разруха, общая тягостная атмосфера для большинства немцев в связи с военным разгромом, оккупацией страны, полной неясностью с перспективами в будущем. А потому ряд немецких ученых, получив приглашение поработать некоторое время в Советском Союзе, добровольно согласились на переезд.
Среди них были профессор Герц и конструктор фон Арденне, физики Стенбек и Тиссен, профессора Фольмер, Доппель, Позе и другие. Советские ученые быстро и точно выполнили поручение правительства по приглашению видных ученых на работу в СССР. Привлекли и профессора Риля, крупного специалиста по металлическому урану и его получению в промышленных масштабах. Фон Арденне с готовностью уехал вместе с 35 сотрудниками своей лаборатории и всем ее оборудованием. Немецкие специалисты уезжали вместе с семьями (у кого они были). Разрешалось брать с собой движимое домашнее имущество. Им были обещаны интересная и хорошо оплачиваемая работа по специальности, нормальные бытовые условия, доброжелательное отношение со стороны советских коллег и руководства.
Уезжали не только ученые и инженеры, связанные в прошлом с немецким «урановым проектом», но и научно-вспомогательный персонал, квалифицированные мастера и рабочие, так или иначе работавшие по его осуществлению в лабораториях и на заводах. Искали нужных специалистов и среди немецких военнопленных в лагерях. Среди них оказалось также немало людей, связанных до призыва в армию с ядерной физикой и радиохимией. Некоторые из них предпочли работать «на воле» и в комфортных, по сравнению с лагерем, условиях. С отъездом специалистов из Германии в СССР, в отличие от ракетчиков и авиаторов, которых вначале использовали на месте, не затягивали – слишком важна, остра и секретна была разработка атомной бомбы. Уже летом 1945 г. они были в Советском Союзе: в Закавказье и недалеко от Москвы.
Всего были приглашены из Германии 122 и отобраны из лагерей для военнопленных 135 человек (без учета семей). Они размещались следующим образом:
; в Институте «А» (директор фон Арденне) в Сухуми 106 специалистов, в том числе 51 научный работник и инженер; заместителем Арденне был советский специалист Д.Л. Симоненко;
; в Институте «Г» (директор профессор Герц) в Сухуми – 96 специалистов, в т.ч. 26 научных работников и инженеров; заместителем Герца был советский специалист И.Ф. Кварахадзе.
Институты «А» и «Г» имели очень неплохое оборудование, высококлассные экспериментальные мастерские и надежное материально-техническое снабжение. Их коллективы состояли из немецких и советских ученых и исследовали атомные проблемы, которые решались в Германии в годы войны. Наличие советских специалистов – заместителей директоров позволяло детально знать все проходившие исследования и узнавать немецкую методику изучения ядерных проблем.
; в Лаборатории «В» (научный руководитель профессор Позе), в 110 км от Москвы – 30 специалистов, в т.ч. 13 научных работников и инженеров;
; в НИИ № 9 («плутониевый институт») – 5 научных работников-немцев;
; на заводе № 12 в Ногинске размещена и работает группа доктора Риля в составе 14 человек, из них 12 научных работников и инженеров;
; в Московском институте азота Министерства химической промышленности работают доктор Бивелога и доктор Хейландт.
В целом из 257 немецких специалистов, работавших в 9-м управлении МВД СССР и ПГУ при Совмине СССР насчитывалось: научных работников – 64, инженеров – 48, научно-вспомогательного персонала 53 и квалифицированных мастеров и рабочих – 92. Институт «А» располагался в корпусах санатория «Синоп», а Институт «Г» – в корпусах санатория «Агудзеры». Специалисты там и работали, и жили. Охраняли их, а заодно и следили за ними сотрудники госбезопасности. Необходимая охрана была на других местах работы немецких специалистов. Контроль за ними был достаточно жестким, об этом лично позаботился Берия. В августе 1946 г. он дал четкое указание: «…иметь в виду необходимость установления регулярного контроля за выполнение немцами заданий (как по качеству, так и по срокам). Лица, успешно выполняющие задания, должны представляться к премиям, а лица не работающие, манкирующие работой, должны быть изъяты из институтов и направлены в лагеря». Распоряжения своего шефа и МВД, и МГБ, в распоряжении которых находились немцы, выполняли последовательно и четко, а потому немногие вернулись в лагеря, предпочитая работать с полной отдачей сил.
Наряду с поиском группой Завенягина немецких физиков-атомщиков и быстрой отправке их в СССР, искали, демонтировали и отправляли в Советский Союз по решению ГКО и приказом Берии оборудование институтов, ряда предприятий, учреждений. На 18 июня 1945 г. отгружено и отправлено в СССР 7 эшелонов с 380 вагонами грузов. Вместе с оборудованием физических институтов и химико-металлургических предприятий было направлено в СССР дополнительно 39 германских ученых, инженеров, мастеров и, кроме них, 60 членов их семей, а всего 99 человек.
Рассчитывали, что часть оборудования для советского атомного центра поступит из тех районов Германии, которые были заняты войсками союзников, но позже, по заключенным соглашениям, должны были войти в советскую зону. Но ничего из этого не вышло.
Разведка США была хорошо информирована через свою агентуру и сочувствующих американцам немцев о проходившем вывозе ученых, материалов и оборудования в Советский Союз. Она делала все возможное, чтобы «оставить в Германии научную пустыню без физиков и физики». Ей частично это удалось. Повышенный интерес советской стороны к немецким физикам, немецкому оборудованию, запасам урана, американцами был оценен правильно и смысл этого интереса – создание в будущем своей атомной бомбы. Поэтому они шли вместе с англичанами на явно недружественные шаги по отношению своего еще союзника – СССР.
После высадки союзных войск в Западной Европе в 1944 г. в США была создана особая группа «специального назначения», в задачу которой входил захват и вывоз за океан любого оборудования, связанного с «урановым проектом», а также немецких запасов урана и тяжелой воды. Эта же группа, она известна под названием «Миссия АЛСОС» осуществляла арест и депортацию в Англию немецких ученых-атомщиков, где они провели более года без права переписки. Урановые рудники в западной части Чехословакии и в Саксонии, которые находились на пути наступающих советских войск, подверглись разрушению американской авиацией в начале 1945 г. до подхода сюда советской армии. Также путем бомбежки в апреле 1945 г. был сильно разрушен главный завод по производству чистого урана в Ораниенбурге, городе к северу от Берлина, который должен был отойти в советскую зону оккупации. Это было сделано вне всякой связи с военными действиями. В результате активных действий американского атомного «спецназа» в мае – июне 1945 г. в Германии были захвачены, разобраны и отправлены в Англию два экспериментальных урановых реактора на тяжелой воде, которые не были еще полностью закончены. Один из них находился в Лейпциге, который отходил в будущую советскую зону, а второй – на границе английской и советской зон. 15 апреля 1945 г. американская техническая комиссия организовала вывоз уранового сырья из г. Штассфурта и в течение 5 – 6 дней весь уран был вывезен вместе с относящейся к нему документацией. Так же американцы полностью вывезли все оборудование из шахты по добыче урана в Саксонии за несколько дней до прихода наших войск. Берия доложил об этих фактах Сталину, но тот не стал заявлять протест: если не было возможности помешать, то следовало хотя бы создать видимость «отсутствия интереса к урану».
Явное отсутствие какой-либо реакции со стороны Кремля сыграло свою роль, наряду с данными о колоссальных разрушениях и многомиллионных жертвах в СССР в годы войны, в том, что американские аналитики определяли время в «10 – 15 лет», который они сообщили президенту США Трумэну о предполагаемом сроке разработки атомной бомбы в Советском Союзе. Маневр Сталина вполне удался. Американцы были застигнуты врасплох в ходе своих военных приготовлений против СССР, испытанием советской атомной бомбы всего через четыре годы после страшной войны. А приготовления были вполне серьезными: ядерное нападение на СССР, по данным нашей разведки, должно состояться первого января 1950 г. в соответствии с планом Пентагона «Троян». Атомный пыл в Вашингтоне сильно охладил взрыв первой отечественной атомной бомбы 29 августа 1949 г.
Однако, как ни старались американцы в 1945 г., полностью лишить СССР возможности получить немецкий трофейный уран они не смогли. Кое-что и немало было найдено советскими физиками из группы Завенягина уже в мае – летом 1945 г. Первая находка осуществилась в Институте Кайзера Вильгельма в Берлине уже через несколько дней после их прибытия. Там были найдены две пятилитровых бидона с тяжелой водой и несколько килограммов металлического урана и окиси урана. Демонтировали и отправили в Москву оставшееся в институте научное оборудование.
Звягинцев и его группа хорошо знали, что они ищут, где и сколько всего урана было в Германии. Еще в апреле 1945 г. первый заместитель наркома госбезопасности В.Н. Меркулов, курировавший разведку, писал Берии: «По агентурным данным, полученным от не вызывающего сомнения в искренности источника, резидент НКГБ в Лондоне сообщил, что имеющиеся во Франции и Бельгии запасы урана немцы вывезли в 1942 г. в Силезию и другие восточные области Германии…» Всего было вывезено более 3500 т. урановых солей, из которых, частично переработав, гитлеровцы смогли получить почти 20 т. металлического урана. Часть этого урана удалось найти и вывезти в СССР. 5 мая 1945 г. из действующей армии сообщили в Москву, что в Германии обнаружен Институт теоретической физики, где проходили исследования по урану и радию. Там нашли 50 кг металлического урана, который нужен был и для работы атомного реактора и как предпоследняя стадия в получении ядерной взрывчатки – урана-235, и около двух тонн окиси урана, из которой после переработки получался металлический уран. В тот же день Курчатов пишет письмо Берии, где четко ставит задачи перед группой в Берлине: выяснить на месте результаты научной работы, вывезти в СССР уран, тяжелую воду и другие материалы, а также опросить ученых Германии, занимавшихся ураном.
В Институт теоретической физики срочно были направлены сотрудники группы Арцимович и Флеров, чтобы они осмотрели лаборатории – все, что интересно с оборудования подготовить к вывозу и побеседовать с учеными – после бесед немцы начинали писать подробные отчеты о своей работе в годы войны и готовиться к скорому отъезду в СССР. Безусловно, с этими двумя физиками, которые побывали в данном институте и точно выполняли поручения, были и несколько офицеров госбезопасности, и охрана. Именно поэтому немцы беспрекословно отдали многое из оборудования лабораторий, именно поэтому написали отчеты, именно поэтому без излишней медлительности собрались к отъезду.
Поиски вывезенного в Германию, частично переработанного и спрятанного гитлеровцами перед крахом, урана начались и советскими физиками, и сотрудниками МГБ и «Смерша» и развернулись по всей советской зоне. В их распоряжении находились воинские части и необходимое количество автотранспорта, а также помощь со стороны немецких инженеров, техников, управленцев на заводах и фирмах, которые охотно отвечали на задаваемые вопросы. Результаты не заставили себя ждать. Уже в мае на полуразрушенном заводе в Грюнау напали на след: обнаружили в подвале лабораторию, где нашли банку с окисью урана. На этикетке было выведено «Спец. металл». Выяснилось, что еще в феврале 1945 г. на завод завезли большую партию «Спец. металла» в количестве нескольких сотен тонн. В апреле весь материал был отдан фирме «Хоффман унд Мальпен» и переправлен в г. Пархим на севере Германии. Из рассказов немцев выяснили, что некоторое количество окиси урана находится на складе в небольшом городке в 50 км от Берлина. После действительно было обнаружено несколько ящиков, в которых было некоторое количество окиси урана. Но это была лишь небольшая часть от всего материала, гитлеровцы разделили партию на несколько частей и спрятали в разных местах.
Крупную находку сделали на кожевенном заводе в городке Нойштадт-на-Глеве, расположенном на границе советской и английской зон оккупации. Тут нашли бочки, полученные по приказу гауляйтера (начальника области в фашистской Германии) в конце апреля. На одной из них обнаружили чудом сохранившуюся этикетку «Uranium oxid» (окись урана). Всего здесь было найдено до 100 т урана. Уже на следующий день по приказу заместителя Берии Завенягина прибыла колонна грузовых автомобилей и с помощью местного немецкого населения бочки с окисью урана через Берлин отправили в Москву. Всего там оказалось около 100 т урана. Еще 12 т нашли в другом месте и их тоже переправили в СССР.
Поиски и находки урана продолжались группой Завенягина и после этого. 18 июня 1945 г. на имя Бери ушла информация о результатах работы: «В разных местах было обнаружено вывезенных из Берлина и запрятанных 250 – 300 т. урановых соединений и около 7 т. металлического урана. Они полностью отгружены в Советский Союз». Поиски не прекращались и в июле 1945 г. Они также дали результат. В справке ведущих советских физиков Курчатова и Кикоина на имя Сталина в 1945 г. по развитию работ по атомному проекту отмечалось: «В июле с.г. НКВД выявлено и вывезено из Германии 3,5 т. металлического урана и 300 т. его соединений, из которых можно получить 15 – 20 т. металлического урана. Этот уран был вывезен немцами из Бельгии. Розыски уранового сырья в Германии продолжаются». Но больше урана обнаружить в Германии не удалось. Остальное захватили и вывезли из Германии американцы и англичане, которые тоже тщательно обыскивали свои зоны в поисках уранового сырья (окиси урана), и полуфабриката (металлического урана).
Однако в целом, учитывая противодействие США и Англии, это был большой успех в обеспечении ураном разворачивающихся атомных исследований в Советском Союзе. Всего найдено примерно 600 т. окиси урана из 3500 т. и 10,5 т. металлического урана из 20 т., которые дали реальную возможность в скором времени построить экспериментальный действующий атомный реактор. В начале 1946 г. Курчатов отмечал, что до мая 1945 г. не было надежд осуществить уран-графитовый котел, т.к. в нашем распоряжении имелось только семь тонн окиси урана и не было надежды, что нужные 100 т. урана будут выработаны ранее 1948 г. Далее он указывал, что в результате работы группы работников Лаборатории № 2 и НКВД во главе с Завенягиным и Кикоиным было найдено и вывезено в СССР сотни тонн окиси урана, что серьезно изменило положение не только с уран-графитовым котлом, но и со всеми другими «урановыми сооружениями» (так он называл в качестве маскировки работы по созданию атомной бомбы). Так что трофейный бельгийско-немецкий уран, добытый в Конго, сыграл значительную роль в ускорении работ и выигрыше времени на главном стратегически важном направлении усиления обороноспособности страны во второй половине 40-х – начале 50-х годов.
Но руководство страны, как и ведущие советские физики, отлично понимали, что найденный в Германии уран не может на длительный срок обеспечить СССР ураном. Решить эту проблему могли лишь открытие и эксплуатация новых урановых месторождений, как на территории Советского Союза, так и на контролируемой им территории других стран. Месторождения в Африке были для нас закрыты, там были колонии Запада и зависимые от него государства. В Северной Америке, в Канаде и США, где тоже были месторождения, СССР был «персоной нон грата». В Китае они были, но содержание урана в них было очень невысоким и страна была объята гражданской войной. В Советском Союзе, несмотря на предпринятые усилия, к 1945 г. были известны только два месторождения в Средней Азии и разведанные запасы имели серьезный недостаток – низкое содержание урана в руде, всего от 0,08 до 0,2%, что ограничивало извлечение урана из руды.
Постепенно наращивалась добыча руды, содержащей уран, хотя и в малых количествах, и соответственно мало получали солей урана. В 1944 г. в СССР предприятиями Наркомата цветных металлов добыто 1519 т урановой руды и получено всего 2 т солей урана. В 1945 г. эти предприятия были переданы в систему НКВД и на них планировали добыть 5000 т руды, т.е. в 3,3 раза больше и получить 7 т урана в химических соединениях. В 1946 г. мощность предприятий будет доведена до 125 тысяч тонн руды, т.е. в 25 раз больше, чем в 1945 г., и можно получить до 50 т урана.
Отмечалось руководством Лаборатории № 2, что технология получения металлического урана и урановых соединений в 1945 г. уже разработана, за исключением особо чистого урана, необходимого для котла «уран – графит». А это было главным, мало было иметь десятки тонн урана, необходим был исключительно чистый уран для производства ядерной взрывчатки. В больших количествах. Такой технологией владели немецкие ученые и инженеры, разработав ее в 1943 – 1944 г.
НКВД использовало для добычи урановой руды, получения солей урана, для возведения различных объектов для «Атомного проекта» многие тысячи заключенных, мало заботясь об их здоровье и безопасности. На место умерших приходили новые партии заключенных из лагерей ГУЛАГа. Главное управление лагерей промышленного строительства НКВД в конце 1945 г. состояло из 13 лагерей со 103 тысячами заключенных. В начале 1946 г. в другом Главном управлении лагерей НКВД – горно-металлургических находилось еще 190 тысяч заключенных, треть из которых относилась к так называемому «спецконтингенту» – бывшие военнопленные, репатрианты и другие, попавшие в ГУЛАГ без суда. Их труд, а часто и жизни, были жертвенным, но необходимым вкладом в создание советского атомного щита в 1945 – 1953 гг. Этот, далеко не добровольный вклад, сыграл значительную роль в материальном обеспечении и ускорении создания в 1949 г. советской атомной, а в 1953 г. и водородной бомбы.
Ни в коем случае не оправдывая сталинско-бериевские методы в осуществлении «Атомного проекта», нужно отметить, что сведения, добываемые разведкой, заставляли максимально спешить для предотвращения атомного нападения США на СССР. Советский разведчик Фукс по запросу из Москвы в 1946 г. о темпах изготовления атомных бомб в Соединенных Штатах и их запасах сообщил данные о производстве в США ядерной взрывчатки урана-235 (около 100 кг в месяц) и плутония (около 20 кг в месяц), что позволяло производить постоянно от 30 до 40 бомб в год, а у нас не было ни одной.
До 1944 г. геологическая разведка на уран в СССР практически не велась. Но в результате принятых мер уже в 1945 г. изыскания по поиску урана вели 60 геологических партий. Они работали в Прибалтике и в Средней Азии, на Кавказе и Северном Урале, на Украине и на Кольском полуострове. Но достижений пока не было. Они появятся, но только в 50-е годы и тогда СССР будет надежно обеспечен собственной сырьевой базой. Пока же приходилось ориентироваться на зарубежные месторождения в Европе: в Болгарии, Чехословакии и в Германии.
Несколько лучше обстояло дело в Чехословакии, где находились урановые месторождения в Иоахимстали. На нем добывались серебро, кобальт, а затем радий. Запасы урана составляли около 1000 т. со средним содержанием 0,85%. Для ознакомления с месторождением и выяснения целесообразности участия СССР в его разработке 30 августа 1945 г. туда была направлена НКВД группа наших специалистов во главе с одним из ближайших помощников Берии П.Я. Мешика, позже, в 1953 г. расстрелянным по делу о заговоре Берии, и С.П. Александрова – горного инженера, профессора, кандидата наук, в 1937 г. направленного в систему НКВД, где и служил, который был опытным, знающим специалистом. Они смогли получить доступ ко всем техническим документам, наблюдать работу обогатительной фабрики, связаться с рядом специалистов рудника.
Фашисты проявляли особое внимание к этому месторождению, что свидетельствовало о том, что в нацистской Германии все-таки была сделана попытка создать ядерное оружие. За время оккупации Чехословакии Иохимстальское предприятие подверглось модернизации немцами. С 1939 г. по 1945 г. было вложено в это предприятие не менее 2 млн. рейхсмарок, главным образом в шахтное и обогатительное машинное оборудование. Советская группа убедилась, что в настоящее время все предприятие находится в блестящем техническом состоянии и сделала вывод, что ежегодная мощность легко может быть доведена до 20 – 30 т А-9 (так в целях конспирации называли уран). Но одно это предприятие не могло обеспечить возрастающие потребности СССР в уране.
Выход был найден в возобновлении эксплуатации и в открытии новых месторождений в советской зоне оккупации Германии. Главные события вокруг урана в Германии начали разворачиваться еще в ходе войны. В апреле 1945 г. Берия получил письмо от В.П. Махнева из НКВД, непосредственно отвечавшего в то время за «Атомный проект» (цитируется по книге В.С. Губарева «Секретный атом», М., 2006, с. 139): «В Верхней Силезии, в 45 км от г. Лигниц, где сейчас идут военные действия, находится урановое месторождение Шмидеберг… Желательно командировать на 2-й Украинский фронт несколько геологов и специалистов по переработке руд для выяснения на месте характеристики названного месторождения и внесения предложений об его использовании. Одновременно следует послать специалистов на 3-й Украинский фронт для ознакомления с Радиевым институтом в г. Вене, который, по-видимому, был использован немцами для работ по урану.
Прошу Вас разрешить срочно командировать в указанные районы следующих специалистов: на 3-й Украинский фронт – физика Флерова Г.Н., физика Головина И.Н. (от Лаборатории № 2 АН СССР); на 2-й Украинский фронт – геологи проф. Русакова М.П., геолога Малиновского Ф.М. (от Комитета по делам геологии при СНК СССР (правительстве – В.К.).
Обе группы перечисленных специалистов необходимо возглавить работникам НКВД…».
Эта приписка характерна: ученых надо контролировать даже в тех случаях, когда их благонадежность не ставится под сомнение. Ученым же объясняли, что присутствие сотрудников НКВД нужно для обеспечения их безопасности. Такое объяснение было достаточно реальным: спецслужбы союзников внимательно следили за работой наших специалистов и могли предпринять любые шаги, чтобы им помешать.
Надо отметить, что гитлеровцы, отступая, взрывали шахты на месторождениях и минировали их. Окончательное разрушение имеющихся зданий и сооружений произошли в ходе ведшихся ожесточенных боев. Но уже 20 августа 1945 г., менее чем через две недели после атомных бомбежек Хиросимы и Нагасаки, Спецкомитет при Совнаркоме СССР принимает решение о признании необходимости организовать в провинции Саксония (районы Анаберга, Фрейберга, Шпеерберга, Иогангеоргенштадта и др.) силами НКВД СССР восстановительные и предварительные геолого-поисковые работы по А-9 (урану). В пятидневный срок по этому решению сформирована геолого-поисковая партия в составе пяти специалистов с командировкой на два месяца. Такое же распоряжение принимается и по Северной Маньчжурии (китайский регион, где в то время находились советские войска). Однако поиски там урана были не столь результативны, как в Германии. А-9 был найден в Саксонии и в июле 1946 г. появилось Саксонское горное управление. Через год было учреждено и зарегистрировано «Государственное Акционерное Общество Цветной Металлургии «Висмут». До 1953 г. «Висмут», учитывая характер его продукции, было исключительно советским предприятием.
Месторождения были довольно бедными по количеству урана в руде, но иного выхода не было: в горах Саксонии началась интенсивная добыча урановой руды. Были открыты геологами три новых месторождения – Цобес, Шпенкенштайн, Берген. Валюта баланса «Висмута» за 1947 г., если сравнивать с 1946 г., возросла в пять раз. Этот рост был вызван резким расширением производства и капитального строительства. На 1 января 1947 г. объектов насчитывалось всего три, ровно через год, на 1 января 1948 г. – 27. Численность рабочих за год выросла в четыре раза. Здесь работали почти 134 тысячи человек, в том числе около 3400 специалистов из СССР, остальные – немцы.
К работе на рудниках «Висмута» были привлечены немцы, интернированные на Балканах и немецких военнопленных. Небольшой экспериментальный реактор начали строить в Лаборатории № 2 в конце 1945 г., для этой цели использовался трофейный уран. Большой промышленный реактор требовал не менее 150 т чистого урана. Урана, несмотря на все предпринимаемые меры, не хватало. Даже в начале 1948 г. первый промышленный реактор не мог быть запущен. Реактор начал работать лишь в середине 1948 г. на основе добытого урана из Саксонии (Германия), из Иоахимстали (Чехословакия) и первых небольших партий полученного урана из недавно разведанных месторождений в СССР. Сырье возили даже на самолетах. А ведь еще в июне 1946 г. было принято секретное постановление правительства СССР, одобренное Сталиным, о том, что первая советская атомная бомба должна быть изготовлена к 1 января 1948 г., а вторая – к 1 июля того же года. Правительственные сроки для изготовления первых атомных бомб оказались сорваны из-за невозможности быстрого пуска промышленного реактора с целью получения ядерной взрывчатки. Первые 10 кг плутония были накоплены в СССР только в июне 1949 г. Международная обстановка оставалась очень накаленной и взрывоопасной. Решили максимально ускорить и увеличить работы по добыче урана на «Висмуте».
В годы войны немецкие геологи пытались здесь найти уран, но их прогноз был пессимистичен – новых месторождений здесь нет. И поиски были прекращены – переориентировались на Чехословакию и Болгарию, а также на захваченные в Бельгии в 1940 г. запасы урана. Но картина резко изменилась после начала в СССР широких геологоразведочных работ: запасы урана выросли за четыре года с 1947 по 1950 гг., в 9,5 раз – с 252 т. до 2337 т. Всего на «Висмуте» за восемь лет, с 1946 по 1953 гг. было добыто 9500 т. урана и «Висмут» с немецкими рабочими и инженерами стал надежным сырьевым фундаментом «Атомного проекта СССР». Позже, когда были найдены месторождения в разных районах Советского Союза: на Колыме, в Читинской области, в Средней Азии, в Казахстане, на Украине и на Северном Кавказе, бедные на уран рудники «Висмута» начали закрываться.
Чем же конкретно занимались немецкие ученые-атомщики и инженеры в СССР во второй половине 40-х – начале 50-х годов? Это нужно, чтобы правильно и всесторонне оценить их вклад в «Атомный проект».
В Институте «А» основной задачей была разработка электромагнитного метода разделения изотопов нужного урана-235 от ненужного урана-238, проблемами которого директор Института фон Арденне занимался в своей лаборатории еще в 1943 – 1944 гг. Главным здесь были центрифуги, первые из которых изготовлены под руководством директора Стейнбека. Он был убежден, что этот метод разделения изотопов урана значительно более продуктивен, чем диффузный.
Однако и в этом направлении немецкие ученые работали очень упорно. Главное – создание необходимых диафрагм для диффузных установок. Лидером в этой области был профессор Тиссен. Для скорейшего и полного успеха «Атомного проекта» нужны были оба эти метода: и электромагнитный, и диффузный.
Институт «Г» тоже занимался разделением изотопов урана на основе газовой диффузии. Работы проводились под руководством профессора Герца. Следует отметить, что именно по этому принципу действовали американские заводы, на которых был получен уран-235 для их первых атомных бомб. Сотрудникам Института необходимо было рассчитать, а затем подтвердить в ходе экспериментов, работу каскада диффузных машин. Под разрабатываемую технологию строился на Урале целый завод для получения урана-235.
В Лаборатории «В» разрабатывались под руководством профессора Позе котел (реактор) с обогащенным ураном и теория ядерных процессов.
В НИИ-9 («Плутониевом» институте), образованном в 1945 г. для выработки технологий получения чистого урана, плутония и урана-235, работала лаборатория, которую возглавлял профессор Фольмер. Ее достижения легли в основу проекта завода для производства крайне необходимой тяжелой воды. Здесь же работал и профессор Доппель со своими специалистами. Еще во время войны он принимал участие в конструировании котла «уран – тяжелая вода» под руководством лауреата Нобелевской премии Гейзенберга. Доппель создал аппаратуру и приборы для измерения кинетики взрыва атомной бомбы. Для него в НИИ-9 создали специальную лабораторию для осуществления его идей.
Наиболее важным ученым среди привезенных немецких специалистов для советского «Атомного проекта», безусловно, являлся доктор Риль. Именно он в нацистской Германии занимался получением из окиси урана, доставленной из Бельгии металлического урана и смог произвести его многие тонны. Разработанную и апробированную им промышленную технологию он использовал для получения металлического урана на заводе в Электростали в г. Ногинске Московской обл. Уже в июле 1945 г. Риль вместе со своей немецкой командой начали переоборудовать этот завод. В конце 1945 г. здесь началась переработка оксида урана в чистый металлический уран. Восстановление урана из солей осуществлялось с помощью чистого кальция. В итоге получался порошок металлического урана. Все необходимое оборудование было вывезено из Германии. Мощность завода – 10 т. в год. Первые слитки чистого урана были получены в январе 1946 г. и сразу шли на сборку экспериментального уран-графитового реактора в курчатовскую Лабораторию № 2.
Под руководством доктора Риля отрабатывались первые технологии получения металлического урана, которые постепенно, по ходу работы, совершенствовались: сначала «немецкая», затем «американская» и, наконец, «русская». Документы свидетельствуют о большом успехе разработанной технологии и ее внедрения в промышленном масштабе: «Сейчас производство урана через четырехфтористую соль быстро увеличивается, и в настоящее время цеха основного завода переходят на работу полностью по этому методу» и указывается на разделение исследований между немецкими и советскими учеными и инженерами: «Эта работа в химической части в основном сделана работниками доктора Риля, а в металлургической части – в основном советскими специалистами завода № 12».
После завершения работ, когда Риль с немецкой командой хорошо отработал промышленную технологию получения металлического урана, а советские специалисты полностью овладели этим процессом, им было поручено следующее задание, имеющее исключительно важное значение. Оно гласило, что в связи с завершением основных работ по технологии получения урана и скором пуске уран-графитового котла и диффузного завода дано указание начать разработку процесса получения чистого плутония и урана-235 (двух видов ядерной взрывчатки), а также технологии регенерации металлического урана, отработанного в котле «уран – графит». Здесь имелось в виду получение дополнительного количества обогащенного урана для повторного использования как в реакторе, так и в бомбе. Риль и его группа с немецкой точностью и основательностью выполнили данное задание до конца 40-х годов. После успешного испытания первой советской атомной бомбы Риль получил за свою работу Сталинскую премию первой степени, орден Ленина и единственный из немецких специалистов звание Героя социалистического труда. Другие немецкие специалисты также получили советские ордена, благодарности и премии. Надо отметить, что именно группа доктора Риля была ближе всего к центру атомных исследований, а остальные немецкие ученые и инженеры находились в их орбите, но не на первых ролях.
В начале 50-х годов Риль стал директором одного из секретных атомных НИИ, занимался засекреченными исследованиями в области химии радиоактивных продуктов расщепления и изучал различные способы защиты от радиоактивного заражения, т.е. не только активно помогал ковать ядерный меч, но и участвовал в создании атомного щита для населения и войск в случае применения агрессором оружия массового уничтожения.
Очень важное значение для дальнейшего развития «Атомного проекта», связанное с созданием и испытаниями в 1951 г. атомной бомбы отечественной конструкции на основе урана-235 (в 1949 г. был испытан аналог американской бомбы с плутонием), являлись изобретение и отработка центрифуг для изотопного разделения урана и получения чистого урана-235. Отечественная атомная бомба в 1951 г. на основе урана оказалась в два раза мощнее и в два раза легче, чем бомба 1949 г.
Тематическими планами работ Институтов «А» и «Г» предусматривалась специальная тема: разработка методов и изготовление соответствующей аппаратуры (раньше ее вообще не было или она давала очень приблизительные значения) для анализов изотопического состава различных элементов, включая и уран. Здесь отличился работавший в Институте «А» советский физик Д.Л. Симоненко, проводивший пробы по обработке изотопов урана-235. Результаты у него получались более высокие, чем у немцев. В некоторых пробах это обогащение достигало 4%. С разрешения руководства «Атомного проекта» он в марте 1947 г. выступил с докладом на научном семинаре сотрудников Институтов «А» и «Г», всего около 20 человек. Этот факт явно свидетельствовал об успешном научном сотрудничестве советских и немецких специалистов, совместно работающих на один результат. Выступая, директор Института «Г» профессор Герц отметил: «Очень приятно знать, что Вам, пользуясь нашей идеей о разделении газовых смесей в противотоке паров ртути, удалось каскадировать наш элементарный эффект разделения и построить простой прибор для разделения изотопов урана».
Среди присутствовавших находились и немецкие специалисты М. Штеенбек и Г. Циппе. В Институте «Г» они, используя изобретение Симоненко, начали разработку высокоскоростной центрифуги для разделения изотопов урана и сумели создать оригинальную экспериментальную установку. Им удалось добиться, под руководством Герца, значительного успеха в совершенствовании конструкции центрифуги. В 1951 – 1952 гг. Штеенбек неоднократно докладывал на секции Научно-технического совета об успешных результатах их работы.
Совместными усилиями советских и немецких специалистов в начале 50-х годов удалось разработать очень высокооборотную центрифугу с гибким ротором (ротор Штеенбека), которая, по существу, решила проблему «быть или не быть» центробежному методу разделения изотопов в пользу последнего. В 1962 г. в СССР на смену диффузному и электромагнитному способам разделения изотопов пришла уникальная центрифузная технология. Она в десятки раз уменьшила расход энергии в процесс разделения изотопов и в сотни раз сократила число необходимых ступеней разделения изотопов в каскадах колонок разделения, что очень сильно улучшило экономику обогащения урана и тем самым сохранила значительное количество материальных и финансовых средств. Но о вкладе в эту технологию немецких ученых на первом этапе ее развития постарались забыть.
Наряду со Штеенбеком и Циппе вопросами центробежного разделения изотопов занимался в Москве в Лаборатории № 4 немецкий физик Ф. Ланге, который после прихода Гитлера к власти эмигрировал сначала в Англию, а в 1934 г. принял приглашение переехать для продолжения научной работы в Харьков в Украинский физико-технический институт. Он был в 20-е годы учеником выдающегося немецкого физика-химика В. Нерста, лауреата Нобелевской премии по химии 1920 г. В 1936 г. в Харькове Ланг построил импульсный ускоритель заряженных частиц на энергию 3,5 МэВ, в то время самый большой в мире. Вместе с советскими учеными-физиками В.А. Масловым и В.С. Шпинелем ему в октябре 1940 г. было выдано авторское свидетельство на секретное изобретение № 6359 «Способ приготовления урановой смеси, обогащенной ураном с массовым числом 235. Многокамерная центрифуга».
С началом войны было не до центрифуги, но уже к апрелю 1943 г. была построена на заводе № 26 в Уфе под руководством Ланге такая центрифуга. В ее модернизации в 1944 г. активное участие принимал и вышеупомянутый Симоненко. Но у центрифуги Ланге был крупный недостаток: невозможность быстрого получения больших количеств урана-235, без которых производство атомной бомбы сильно затягивалось. Этот недостаток был успешно преодолен, когда объединили усилия советских ученых из Лаборатории № 4 (Кикоин, Ланге, Симоненко) и немецких разработчиков из Института «Г». Таким образом, сверхважность «Атомного проекта» и его ускорение взяли верх, в отличие от ракетчиков и авиаторов, над сверхподозрительностью, квасным патриотизмом и амбициями. В результате была решена сложнейшая техническая задача, получили способ быстрого накопления урана и на 20 лет опередили Запад в развитии центробежных технологий. Когда советские и немецкие специалисты, как убедительно показал данный пример, выступали вместе в научном поиске, успех был гарантирован. И вполне закономерно, что в 1951 г. директор Института «Г» Герц стал лауреатом Сталинской премии.
У советских специалистов, работавших бок о бок с немецкими в Институтах «А» и «Г» и в других научных центрах было две главных задачи: во-первых, помогать немецким коллегам и во-вторых, перенять их опыт создания приборов и аппаратуры, которой так не хватало на предприятиях и КБ возникающей атомной промышленности.
Хотя бы несколько слов надо сказать об исследованиях немецких ученых по получению тяжелой воды. Почему несколько слов? Да потому, что это одна из наиболее засекреченных тем и сегодня в любом «Атомном проекте». Почему надо? Без тяжелой воды нельзя в атомном реакторе получить плутоний-ядерную взрывчатку. В 1939 – 1940 гг. французские ученые во главе с Ф. Жолио-Кюри весьма успешно работали с тяжелой водой. Почти все ее количество в мире – 180 кг находилось в их распоряжении. Но после военного поражения Франции летом 1940 г. на первый план вырвались немецкие ученые, которые стали получать тяжелую воду с единственного в мире завода по производству тяжелой воды из захваченной фашистами Норвегии. После выхода его из строя в результате налета англо-американских бомбардировщиков на него и нескольких успешных диверсий там английского спецназа и норвежских патриотов, немцы в глубокой тайне построили завод по производству тяжелой воды в самой Германии. И в 1944 г. Гейзенберг, работавший над созданием немецкого атомного реактора, смог получить 15 т. «атомной» воды. По некоторым данным гитлеровцы успели запустить экспериментальный полномасштабный реактор с ураном на тяжелой воде в конце февраля или в апреле 1945 г., но времени получить с него плутоний у них не было в результате победоносного наступления советских войск и войск союзников.
Понимали ли физики СССР роль тяжелой воды? Вначале нет, в конце 30-х годов знаковой работе профессоров Ю.Б. Харитона и Я.Б. Зельдовича, в которой впервые в Советском Союзе были сделаны расчеты ядерной реакции, указывалось, что для нее нужен только уран-235. Из этого они делали неправильный вывод о том, что осуществление реакции, в смеси природный уран – тяжелая вода, невозможно. Однако в
Англии, позже в США ученые-физики доказали, насколько может быть эффективным реактор этого типа для создания бомбы. Курчатов получил от разведки подробную информацию о реакторах на тяжелой воде в 1943 г. И тогда он с болью вынужден был признать ошибку Харитона и Зельдовича в докладе Сталину: «Вывод наших ученых оказался ошибочным». Но провести необходимые в полном масштабе работы по реакторам на тяжелой воде было еще невозможно, как и в целом по «Атомному проекту». Идущая кровопролитная и разрушительная война забирала почти все силы и средства.
Ситуация коренным образом изменилась в августе 1945 г., когда американцы взорвали бомбы над двумя крупными городами Японии. Уже в сентябре 1945 г. на первом заседании Технического совета Специального комитета Совмина СССР были заслушаны доклады ведущих физиков по различным типам атомных реакторов. Перспективными признали уран-графитовые и тяжеловодные реакторами. Исходными материалами для этих типов реакторов являлись, наряду с металлическим ураном, графит высочайшей чистоты и тяжелая воды. Соотношение в обычной воде тяжелой и легкой воды составляет 1 : 6800. Задача отделения тяжелой воды крайне технически трудная и требует большого количества электроэнергии. К созданию технологии ее получения в необходимых количествах были привлечены как советские специалисты, имевшие небольшой опыт ее добычи в 1940 – 1941 гг. (до начала войны), так и вывезенные в 1945 г. немецкие – М. Фольмер и Р. Доппель, которые имели дело с тяжелой водой в создаваемых Гейзенбергом и Дибнером докритических реакторах еще в 1942 – 1944 гг.
Для решения проблемы получения достаточного количества тяжелой воды и уровня ее чистоты специально создается Лаборатория № 3 во главе с одним из ведущих советских физиков А.И. Алихановым. «Продукт № 180», так в документах «Атомного проекта» для сохранения секретности обозначалась тяжелая вода. Одновременно с исследованиями и отработкой технологий, во многом заимствованных из опыта Германии периода войны по ее производству, разрабатывался опытный реактор на тяжелой воде.
В вышедшей в США книге «Ядерное вооружение СССР» приводятся интересные факты о предвоенных опытах в СССР с получением тяжелой воды. На базе ДнепроГЭСа, где было много дешевой электроэнергии, когда установили исследовательское оборудование, на котором добывались первые граммы тяжелой воды. Эксперименты прошли удачно и в связи в 1940 г. решили построить новую установку, которая давала бы 15 кг тяжелой воды в год. Этого количества вполне хватало для исследований. Осенью 1941 г. немцы захватили ДнепроГЭС, частично взорванный, и находящееся нам научное оборудование. Оно было вывезено в Германию вместе с небольшим количеством тяжелой воды. Уцелевшие ученые успели эвакуироваться в Среднюю Азию. Они продолжили свою научную работу, правда, в малых масштабах, на Чирчикском азотном заводе. Но не хватало и специального оборудования, и электричества.
В 1945 г. стало ясно, что для «Атомного проекта» потребуется очень большое количество тяжелой воды. Спецслужбы СССР – «Смерш», министерство госбезопасности, министерство внутренних дел, получили задание собрать всех специалистов, имеющих отношение к тяжелой воде в научно развитой Германии и быстро отправить в Советский Союз по их добровольному согласию или без него – все равно. Задание было выполнено полностью и в срок. Проект по производству тяжелой воды кроме Чирчикского завода, расширенного и модернизированного, осуществлялся вначале в Институте физической химии в Москве, где были квалифицированные научные кадры и необходимое оборудование, а затем на Лисичанском азотном заводе на Украине. Проблема получения нужного количества тяжелой воды к концу 40-х началу 50-х годов была успешно решена.
По оценке ЦРУ, сделанной в 1950 г., Советский Союз имел необходимое количество тяжелой воды для сооружения двух 50-мегаваттных реакторов для производства плутония. Первый из них вступил в строй в конце 1949 г., второй – в конце 50-го г. Интересны выкладки и расчеты Курчатова, произведенные в 1947 г. и касающиеся эффективности атомных котлов (реакторов) в целях производства атомных бомб по сравнению с диффузными и электромагнитными способами. Он указывает, что при равной производительности заводов количество бомб, которое может быть получено за одно и то же время при помощи атомных котлов, почти в 10 раз больше, чем количество бомб, которое может быть получено на диффузных и электромагнитных заводах. Далее, сравнивая различные типы котлов, Курчатов пишет, что в отношении использования сырья уран-графитовый котел дает худшие результаты, чем котел «уран – тяжелая вода» и делает вывод: «Таким образом, было бы неправильно идти только в направлении уран-графитовых котлов». При этом он видит и недостатки котла «уран – тяжелая вода», который требует много дорогостоящей тяжелой воды и более сложен по конструкции.
Курчатов приводит очень любопытные цифры о количестве бомб, которое можно получить из 1000 т. урана разными методами: 20 штук при помощи уран-графитового котла, 40 – при котле «уран – тяжелая вода», т.е. в два раза больше. Однако при комбинации атомных котлов с диффузными и электромагнитными методами можно получить совершенно фантастическую цифру – 300 бомб. Отсюда прямая дорога к созданию относительно дешевой и высокопроизводительной отрасли атомной промышленности по обеспечению высокой обороноспособности страны. При этом надо помнить о том, что немецкие специалисты, привезенные из Германии, наряду с советскими, имели значительный опыт и достижения в исследовании и разработке технологий по всем вышеуказанным методикам как в военное время, так и при нахождении в СССР. Своими успехами они щедро делились с советскими коллегами, которые работали вместе с ними.
Параллельно с работами Лаборатории № 4 в Москве, по центрифугированию по разделению изотопов урана, в Сухуми в Институтах «А» и «Г» над той же проблемой трудился целый коллектив известных немецких ученых, вывезенных из Германии в СССР в 1945 г. Учитывая важнейшее значение этого метода, работы носили строго секретный характер. Однако успешно решить данную проблему смогли только совместными усилиями.
Начиная с 1951 г. и по 1953 г. немецкие специалисты постепенно выводились из «Атомного проекта» по созданию ядерного оружия и переключались на чисто научные изыскания по мирному освоению атомной энергии. Вместе с советскими специалистами они принимали участие в исследованиях, разработке и пуске первой советской атомной электростанции в Обнинске в 1954 г. Однако их выводили из «Атомного проекта» только по мере подготовки им на замену молодых советских специалистов. Ядерные исследования, независимо от немецких специалистов, шли в конце 40-х годов широким фронтом. Только в Арзамасе-16 (ныне г. Саров) в 1948 г. успешно работали 10 лабораторий со многими сотнями советских ученых и инженеров. Получив на начальном этапе «Атомного проекта» в конце 40-х – начале 50-х годов определенную помощь со стороны немецких специалистов, далее советские ядерные исследования развивались вполне самостоятельно и успешно. Во всяком случае, по имеющимся данным, в создании первой советской водородной бомбы и ее испытании в августе 1953 г. немецкие ученые и инженеры непосредственного участия не принимали. Хотя косвенно, возможно, т.к. запалом в термоядерной бомбе служил атомный заряд, обеспечивающий при взрыве необходимые условия – температуру и давление для протекания термоядерной реакции. А ведь у первых советских атомных бомб явственно ощущается немецкий акцент.
В апреле 1955 г., т.е. после 10 лет работы в СССР немецкие специалисты – ученые-физики, химики, инженеры выехали вместе с семьями в Германию, на родину, к своим родственникам, друзьям, коллегам. Большинство уехали в ГДР, где были ставшие им привычными за многие годы советские поряди. Часть выехала в ФРГ. Риль, Герой соцтруда пользовавшийся большим доверием у советского руководства, сразу уехал в Мюнхен. Перед отъездом каждый из немецких специалистов подписывал соответствующую бумагу о том, что не имел права говорить о своем участии в «Атомном проекте» СССР и давал «честное слово». Почти все сдержали свое слово: они нигде и никогда не говорили и не писали о своем участии в создании советской атомной бомбы. Однако некоторые вернувшиеся из СССР немецкие специалисты рассказали, на правах анонимности, разведчикам из НАТО о работах, в которых они участвовали. Также от немцев стало более подробно известно западным спецслужбам о создании в Советском Союзе ракетного оружия дальнего действия и реактивной боевой авиации. Однако сведения были уже устаревшими и западные разведки имели уже аналогичные данные от своих технических средств слежения, имеющейся агентуры, сотрудников посольств и иностранных журналистов, работников различных фирм и международных организаций. Так что свидетельства некоторых немецких специалистов лишь подтверждали и иногда уточняли уже имеющуюся информацию, но не давали чего-то нового. Постепенный вывод немецких ученых, инженеров, конструкторов из советских секретных военных проектов в первой половине 50-х годов был, с точки зрения обороноспособности, необходим и оправдан, да и уехали они в Германию не все сразу и не одновременно.
Каков же общий вывод о вкладе немецких специалистов в «Атомный проект СССР»? Он не был решающим, но был значителен, особенно по ряду направлений: по выработке металлического урана, создания атомных котлов по схеме «уран – тяжелая вода»; для выработки плутония в методах разделения изотопов урана и получения урана-235 диффузным и электромагнитным способами, по получению большого количества тяжелой воды, в сильной химической очистке исходных материалов, в конструировании высокооборотных центрифуг. Сыграли свою роль и немалую в 1945 – 1953 гг. приобретение трофейного урана и получение урана из горнорудных месторождений в Саксонии, а также ознакомление советских специалистов с результатами исследований, опытом и способами работы немецких специалистов во время их нахождения в СССР и избавления наших специалистов от некоторых односторонних взглядов и подходов к получению урана-235 в значительных количествах.
Например, большинство советских физиков-атомщиков во второй половине 40-х годов полагали, что с этим вполне справятся ураново-графитовые котлы (реакторы). Необходимость ускорения работ по изготовлению первой отечественной атомной бомбы заставила наших ученых пойти по уже проторенному зарубежными технологами пути: использованию диффузного и электромагнитного способов разделения изотопов с целью получения необходимого для начинки атомной бомбы заряда в достаточном количестве, наряду с центробежным.
Большую пользу советской стране в то время принесли разработанные немецкими учеными и инженерами многочисленные приборы для различных атомных измерений. Главное – помощь немецких специалистов помогла выиграть время и быстрее создать и испытать советское ядерное оружие вместе со средствами доставки, что очень отрезвляюще подействовало на правящие круги США. В результате атомное нападение на СССР сначала было отложено на значительное время, а позже – навсегда. Наступила эпоха баланса сил, гонки вооружений, холодной войны и локальных конфликтов двух противоположных лагерей – социалистического во главе с СССР и капиталистического во главе с США, но Третья мировая война не произошла, по большому счету мир был сохранен и человечество сумело благополучно пройти крайне опасный этап своего развития.