Как-то позвонил депутат. Вариант 7

                КАК-ТО ПОЗВОНИЛ   ДЕПУТАТ.

  Несколько лет назад, когда я работал в управленческом корпусе на одном из заводов, со мной произошёл довольно смешной  и, мне кажется, очень интересный случай.
 У нашего генерального директора сменился секретарь. Всеми уважаемая Ольга Васильевна, отработавшая  секретарём генерального директора не первый десяток лет, ушла на пенсию. К  компьютеру, появившемуся  на её столе, а также к новым  обязанностям, связанным с реформированием  учёта на производстве, т.е. к нескольким дополнительным   журналам  учёта входящей и исходящей документации, она так и не смогла привыкнуть. Её место заняла молодая женщина – Даша.
 Даша быстро освоилась, и  подружилась со всеми окружающими. Нам, тем, кто помоложе, стало удобнее и легче попасть к «самому», а старым управленцам и того лучше. Они первое время вообще игнорировали Дашу. Просто шли в кабинет к «Генералу», как было принято  называть у нас генерального директора, не спрашивая разрешения, пока это не надоело «самому», и Даша, получив несколько выговоров, стала грудью закрывать дверь. Девочка показала характер, и «старики»  стали подходить к ней так же, как раньше подходили к Ольге Васильевне, с  натянутой улыбкой или с требованием о немедленной аудиенции.
 Впрочем, я немного отвлёкся. 
 Как-то, пробегая мимо   приёмной  генерала, я  услышал смех и громкие голоса.  Ничего очень необычного в этом не было. Дверь в кабинет директора  была двойная, и  в приёмной последнее время кто-нибудь из молодых сотрудников обязательно разговаривал с Дашей,  если у неё было свободное время, ожидая приёма к «самому». Я решил заглянуть «на огонёк»  лишь потому, что Даша  необычно громко говорила и смеялась. Меня заинтересовало:  что же или кто же  так  смог её развеселить? Да   кроме того, мне всё равно нужно было зайти в течение  дня к генеральному директору по одному важному вопросу.
  В приёмной директора,  я увидел сидящего на месте  «для ожидающих»  нашего молодого сотрудника,  Борю. Знакомы мы были недавно, и мне казалось,  Борис пришел к нам работать сразу после окончания института. Он  был спокойный, и даже слишком серьёзный парень,  работал  заместителем начальника экономического отдела, и  директор часто вызывал его по многим вопросам.  Так вот, когда я вошёл,  Боря улыбался широкой улыбкой, что означало для него крайнюю степень веселья, а Даша просто покатывалась со смеху.
 Я и рот не успел открыть, как Даша сама обратилась ко мне.
- Представляете, Александр Викторович! – воскликнула она, завидев меня – Я  сегодня чуть со страха не умерла по вине Бориса.
 Дальше был подробный рассказ.
 В начале рабочего дня   Даша подняла трубку одного из телефонов  и стала привычно отвечать на звонок, который за это утро был, наверное, уже  тридцатым или сороковым. Мужчина на том конце провода потребовал соединить его с директором. Даша привычно ответила -  директор занят, и что  можно  перезвонить через час. Мужчина возмутился: « Вы что, милая? Вы не узнаёте меня по голосу? Я – Березняк, и меня соединяют с директором  всегда и сразу!»
  Даша к  тому моменту отработала на своём месте уже около двух месяцев  и знала точно, что  если директор сказал, что его нет, то это значит, его нет ни для кого. В начале своей  работы она как-то попыталась зайти на производственное совещание и робко объявить «генералу», что звонит прокурор города, но получила такую отповедь, что запомнила навсегда. 
- Вот что, мужчина! – строго ответила Даша, – Будь вы хоть Березняк, хоть Подберёзовик, мне это всё равно. Но вы должны знать, раз звоните генеральному директору не первый раз, что когда у него производственное совещание, он не берёт трубку городского телефона.
- Да что же это такое? – возмутился мужчина на том конце провода – Вы  и,    правда, не знаете меня? Это просто возмутительно! Я ещё поговорю с вашим директором! Что там, у вас на заводе,  все неграмотные, что ли...?».
 Мужчина бросил трубку, и Даша забыла об этом звонке почти сразу. Таких возмутителей спокойствия она выслушивала в течение дня по нескольку десятков раз.
-  Я совсем забыла про этот звонок, - всё еще смеясь, рассказывала Даша – но пришёл Боря и  напугал меня.
- Грубить ему, действительно, не надо было, - кивнул с серьёзным видом Борис, – он всё-таки Председатель Совета депутатов города, хотя и хам  порядочный.
- Да! – воскликнула Даша, – Это Боря меня убедил, что нужно пойти к генеральному директору и всё рассказать.
- И ты пошла? – вырвалось у меня с удивлением.
- Конечно, - улыбаясь Борису, ответила Даша, – и Боря оказался прав.
- В чём? – не понял я.
- А «генерал» выслушал меня, - бойко ответила Даша – и сказал почти тоже, что только что сказал Боря.
- Как? – этот вопрос мы задали с Борисом в один голос  и переглянулись недоумённо.
- А вот так, - продолжала смеяться Даша, – он сказал, что грубить не следует, но с этим придурком по-другому иногда не получается. Слово в слово вам передаю. А потом поднял голову на меня  и, наверное, увидел меня как есть. Честно говоря,  я вся дрожала и ждала разноса с его стороны. Да  я бы и не пошла ни за что, если бы Боря не сказал, что надо идти…
- Подожди, подожди, - перебил её Боря – «Генерал» так и сказал?
Даша ответила ему счастливым смехом.
Боря озадаченно потер подбородок и поднял глаза на моё озадаченное лицо.
- Нет, - отвечая на мой немой вопрос, пожал он плечами – я знал, что он мужик нормальный, и  ему лучше сразу всё сказать. У меня уже так было, и спасло меня то, что я сразу признался в своей ошибке.
 Настала очередь удивляться мне.
- Да, ребята! – протянул я со значением. – Мы тут работаем с ним столько лет,  каждый день у него бываем, и проблемы у нас иногда не чета вашим. А вы его  знаете не больше года, а сразу, значит, поняли, как с ним можно, и что за он  человек?
- Да, ладно вам,  Александр Викторович! – скривился в ухмылке Боря.  – Чего тут особенного? Нормальная реакция нормального человека. Эти наши стариканы в Администрации города напоминают мне команду  из одних Ельциных. Давно им грядки на огородах надо полоть, давно за шестьдесят всем, а всё строят из себя каких-то больших начальников. Всё норовят сказать что-то умное, хотя никогда ни особым образованием, ни эрудицией не блистали. Так нет, они считают, что их должности дают им право не просто говорить с нами, а  ВЕЩАТЬ, будто святы проповедники. Все, видите ли, должны в рот им заглядывать, когда они чушь порют, напуская на себя вид  уважаемых старейшин…
- Ну, старейшин, вообще-то, уважать надо, - успел вставить я слово.
- О чём вы, Александр Викторович? – возмутился не на шутку Боря,  – Старейшин на Востоке уважают за их опыт, за их ум, мудрость. Они сами уважают любого человека, и считаю себя равным  всякому,  кто только родился на этой Земле.  А наших  престарелых депутатов за что уважать?
- У-у! – вздохнул я. Поворот в разговоре мне не нравился. Молодой  и спокойный Боря оказался ничем не лучше всех наших заводских  молодых людей,  по–моему мнению.  Не успевали эти юнцы  появиться на рабочем месте, а сразу выставляли   себя великими  специалистами по всем  вопросам.
- Критиковать других, Боря, ума много не надо… - сказал я невольно, хотя думал о том, что нужно заканчивать этот разговор. Он всё равно бы ни к чему не привёл.
- Согласен! – кивнул Борис – Только вот наш «Генерал»  да хоть даже его замы, они что, глупее этого депутата? Да и вообще, всех тех, кто в администрации города сидит? Нет! Они и умнее, и образованнее всех их! А как с ними разговаривают эти чинуши? Это же издевательство и бред!
- А ты что, - удивился  опять я – бывал в администрации?
- Да, брал меня как-то с собой Генерал  на одно из совещаний, –  поморщился Боря – так мне хотелось оттуда сбежать. У нас, вроде, коммерческое предприятие, и хозяин есть, и «Генерал» человек не мягкий. Но даже у нас так с наёмными рабочими не разговаривает никто. На совещании  женщина, заместитель мэра по экономике, не помню точно фамилию, то ли Коган, то ли Фижмах, орала на «Генерала» и на нас, как на холопов. Вы считаете это большим признаком ума? Или может быть, они считают нас глупыми недоучками, которые ничего не смыслят в своём деле? Однако ни то, ни  другое не делает им чести.
- Просто они считают себя по праву, выше по положению… - опять успел вставить я несколько слов. А про себя успел удивиться. Таким горячим молчаливого и спокойного Бориса  я ещё ни разу не видел.
- Да чем  они выше-то? – удивленно воскликнул Борис, но тут же, видимо, сдержавшись,  замолчал.
- Да если даже и выше, - уже спокойно продолжил он – это не значит, что надо с представителями заводов разговаривать, как с провинившейся дворней. Мы же не воры, не убийцы. Мы налоги платим  и за свои кредиты в банке сами рассчитываемся. Как же они тогда с простым народом общаются, а лучше сказать, что они думают о нём, если позволяют себе разговаривать  так с директорами предприятий? Значит, слесарь или токарь для них, вообще,  быдло  о двух ногах?
- Привычка это, - попытался улыбнуться я, – привычка руководителей. Вот и руководят, как могут.
- Правильно сказал Боря, - раздался голос забытой нами Даши, – это хамство.
- Ну, ребята! – развёл я руками, – Всё это и просто, и сложно. Вот тебе Боря сколько лет? Двадцать пять?
- Тридцать два будет, - спокойно ответил тот.
- Ух, ты? – удивился я – А выглядишь молодо! Не женат?
- Нет пока.
- Во-от! – удовлетворённо протянул я, – А в  нашем городе, как в большой семье. Иногда муж не в духе, а иногда и жена озлится, тоже не без дела. На том совещании вас не просто так ругали, за дело? Я уверен,  что за дело. А потому, всё что ты говоришь – это только форма, а не содержание. Ну, накричала, подумаешь, невидаль, а сама же к нам на неделе приедет  и спросит: «Чем помочь?».  Это как?
- А нельзя разве так, Александр Викторович, чтобы и форма и содержание были соблюдены? – тихо спросил Боря, смотря в сторону, – Мне кажется, что из формы частенько и содержание вытекает. Вы же технарь. Знаете, что если форму не удержишь, то и содержание растечется, или деформируется.  А в семье мне нравится уважительное отношение мужа и жены. Умные люди всегда могут решить вопросы миром, всегда могут договориться…
- Ну, это только в идеале, Боря! – хохотнул я, не удержавшись, – А в жизни всякое бывает…
- Бывает, - согласился он – только очень хочется, чтобы не было.
- Вот женишься, - решил я обратить всё в шутку, – тогда и узнаешь, как и что бывает. Чего-то ты не торопишься. Тебе, небось, ни одна девушка не подойдёт. Принцессу надо искать.
- А это не ваше дело, Александр Викторович! – вдруг громко вмешалась Даша.
 Я поглядел на неё  и увидел  упрямый взгляд строгих серых глаз,  смотрящих прямо на меня. Не смутилась совсем, только румянец на щеках зарделся.
Я не успел ничего сказать, протяжно заныл зуммер телефона.
- Тебя! – кивнула Борису Даша, и тот  быстро поднялся, подхватив свою папку с документами. За Борей закрылась дверь, и мы остались с Дашей в полной тишине. Она склонилась над экраном компьютера, а я невольно задумался над нашим разговором. 
 И вспомнилась мне моя молодость, комсомол, учителя в школе, потом в институте, и жена, и мои дети. Многое было за прожитые годы и хорошего,  и плохого, но никогда я не смотрел на жизнь так, как это делали эти молодые люди. Дисциплина  была  для  нас   словом неукоснительным. А для них?
   Нет! Они очень даже исполнительные и старательные,  эти Бори и Даши, но  смотрят они на всё, что творится вокруг, по-другому. Они не хотят заслуживать уважения так, как нас учили когда-то. Они считают, что уже уважаемые люди. И это и смешно, и странно, и непривычно. Но это их убеждение тоже достойно уважения. Хотя бы за то, что они верят в то, что говорят, и думают  об этом серьёзно  и даже готовы за это бороться.
«В чём-то мы уже устарели! – мелькнула у меня мысль, – А ведь я и мои ровесники  совсем ещё не старые. Что уж говорить про тех, кого  Боря  называет стариками. Что же в нас не то? Или вернее, что в них есть такого, чего не было в нас?  Ведь было же и у нас обострённое чувство справедливости, и поиски правды, и рассуждения о свободе. Но, видимо, каждый может быть свободен лишь настолько, насколько ему позволяет время, в котором он родился. Мы были свободными, облачаясь в джинсы и отпуская длинные волосы, они  свободны в мыслях  и в возможности и решимости их произносить. Мы искали свободу через форму к содержанию, а они пытаются привести форму и содержание к единому знаменателю. Наверное, каждому поколению достаётся своё. Свой путь, и свои цели,  никем не озвученные, не начертанные, но витающие  в воздухе, и  вдохнуть их  могут, видимо,  только молодые…».
-  Это у них наверняка надолго! – громко обратился я к Даше, – Пойду к себе в отдел. Ты позвони мне Даша, когда «сам» освободиться, пожалуйста!
- Обязательно позвоню, - тут же откликнулась Даша, – не беспокойтесь, Александр Викторович!
     Её глаза опять были светлыми и лучистыми, как в тот момент, когда она
 рассказывала про звонок депутата. Как будто бы  она никогда не смотрела   
на меня строго и осуждающе.
 Нет, она не забыла наш разговор, просто она  опять стала собой. Той самой Дашей, к которой мы все уже   привыкли…

                2014 г.


Рецензии