Мерцание. Глава 5

Глава 5

Четверг, 8 июля, 16 часов 20 минут

Здание клиники возвышалось совсем рядом с дорогой, от которой его отделяли тротуар и  газон с большими раскидистыми кленами и  густыми невысокими кустами. По краю газона шел  металлический забор в рост человека. На тротуаре через равные промежутки стояли деревянные скамейки. Иван сел на одну из них и повернувшись вполоборота, определил окно кабинета Хромова на втором этаже. Их со Светой план состоял в том, чтобы как можно скорее исправить ошибку, допущенную Иваном, и поставить жучка патологоанатому на стекло. Сквозь двойной стеклопакет слышно будет не очень хорошо, но, если запись пропустить через звуковой синтезатор, то разговор вполне можно будет расшифровать. Ивану предстояло приклеить к стеклу миниатюрный микрофон, имеющий форму малюсенькой капли с сантиметровым усиком-антенной. Подойти к зданию незаметно нельзя – видеокамеры, а вот забросить с расстояния, вполне возможно. Способ доставки – сарбакан, или духовая трубка –  придумала Света. Вряд ли кто обратит внимание на присевшего на скамейку прохожего. К тому же деревья и кусты должны скрыть момент совершенно бесшумного выстрела.

Делать это надо было немедленно. Если ФСБ заинтересуется ими, то расставлять радиотехническую аппаратуру будет намного сложнее. И еще теплилась надежда, что Баринов пока не связался с Хромовым.
Иван огляделся по сторонам, зарядил прозрачную горошину микрофона и сунул трубку в рот. Глубоко вдохнув, он прицелился в верхнюю часть окна, отстоявшую на шесть-семь метров от скамейки и с силой, резко  выдохнул. Капля микрофона с легким стуком приклеилась в правом верхнем углу окна. Иван сунул трубку за пазуху и медленно пошел в сторону, на ходу включив приемник и засунув в ухо миниатюрный динамик.

 Хромов беседовал с кем-то из медперсонала. Слышно было вполне отчетливо. Тогда Иван сел на следующую скамейку и осторожно приладил приемник к нижней части деревянного сиденья. Теперь микрофон и аппарат будут автоматически включаться при звуке голоса и выключатся, если разговорный фон в кабинете Хромова отсутствует. Объема памяти и батарейки хватит надолго. Но Баринов не будет медлить, он должен проявиться быстро, потому что заинтересован как можно скорее всё выяснить. Хуже, если Баринов вызовет Хромова к себе – тогда все их со Светой хитрости пойдут прахом.

«Если Баринов уже всё не выяснил», – подумал Максимов.
Он огляделся по сторонам. Немногочисленные прохожие спешили по своим делам и не обращали внимания на человека, расположившегося на скамейке в тени деревьев. Город буквально плавился под лучами июльского солнца. Даже в глубокой тени  горячий воздух не приносил облегчения. В небе, как назло, не просматривалось ни облачка.

Максимов встал и быстрым шагом направился  к станции подземки. Через минуту его спортивная фигура скрылась в темной дыре входа.
– Установил, работает! – ввалившись в кабинет, доложил Максимов.
Света, торчавшая у зеркала, сразу же подошла к столу и включила компьютер.
– Да, отлично, есть сигнал! Смотрим… – она всмотрелась в столбик цифр, обозначавших время начала и конца записи. – Микрофон включался несколько раз. Слушаем первую.
Из динамиков компьютера раздались голоса патологоанатома и немного гнусавый женский.

« – …всё готово к вскрытию. Сделайте пока томограмму и рентген. Когда клиент будет готов – звоните, я подойду.
– Хорошо, Владимир Михайлович.
Послышался звук закрывающейся двери. Запись оборвалась и тут же возобновилась снова.

«Вадим? Да, это я. Слушай, я не смогу встретиться с тобой завтра в обед, как мы договаривались. Что? Да, у меня неожиданно образовалась важная встреча… Впрочем, важная, скорее, для моего собеседника, но отказаться я никак не могу. Да. Если хочешь, мы можем пересечься завтра вечером после работы. Как ты на это смотришь? Отлично, где? Ресторан «Касабланка», идет. Когда? В семь тридцать. О’кей!»
Света и Иван переглянулись.

– Готовь звукоулавливатель, Максимов. Завтра он нам понадобится. А прослушку с  кабинета можешь снять.
– Нет уж, пусть работает! Что-то мне подсказывает, что вокруг Хромова могут начаться необычные события, – парировал Иван.
– Хромов? Какие события могут начинаться вокруг патологоанатома? Все события заканчиваются на нем… По крайней мере для его клиентов.
Иван покачал головой:
– Злая ты Света.
– Уж какая есть. Так, без четверти шесть – народ давно по домам разбежался, а мы здесь с тобой лясы точим. Всё, закрываем контору.

– А может… – начал Иван.
– Нет, сегодня не может, – ответила Света и выключила компьютер. Мне надо заехать к маме, я обещала.
– Обещала, так обещала. Тебя подвезти?
Света надела босоножки и подошла к двери:
– На выход, детектив. А подвезти разрешаю – моя машина в ремонте, только завтра к вечеру обещают отдать.

Сердце Ивана радостно ёкнуло:
– С удовольствием. Где мама живет?
Устроившись в Ванином «Хендэ» на пассажирском сидении, Света сбросила туфли, положила ноги на торпедо, опустила солнцезащитный козырек и принялась рассматривать себя в крошечное зеркало. Иван включил кондиционер на максимальный режим и осторожно тронул автомобиль. Шлагбаум послушно поднялся по приказу электронного ключа и выпустил машину с полупустой парковки. За окном проносились дома, площади, парки, скверы с фонтанами. Горожан на улицах виднелось немного – все, кто по каким-либо причинам не отбыл в отпуск, старались в такой  зной находиться дома, в аквапарках или на городских пляжах, благоустроенных в прошлом году и отвечающих, если верить городским властям, всем нормам безопасности, санитарии и сервиса. Вода, впрочем, по-прежнему оставляла желать лучшего, но хоть так, чем просто в парке на траве.

Света почему-то задумалась и на несколько попыток  расшевелить её, отвечала односложно и словно нехотя. Иван немного удивился, но приставать с расспросами не стал и молча вел своего корейца.

«Что же может в смерти Торопова заинтересовать ФСБ? Это значит, что его кончина необычна? Или, прости господи, его ФСБ и прихлопнуло? Нет, это ни в какие рамки не лезет. Чем он угрожал ФСБ или государству? – размышлял Иван. – Хотя, что мы знаем о Торопове? Очень мало. Только то, что удалось выудить в интернете, плюс несколько штрихов от его супруги. Мало, катастрофически мало. А ФСБ, совершенно точно, знает о нем что-то такое, о чем мы со Светой даже не догадываемся…»

Машина с ходу влетела в туннель и в первую секунду после яркого света закатного солнца, Иван будто ослеп. «Хендэ» автоматически включил ближний свет. Но тут туннель кончился также внезапно, как и появился, и глазам снова пришлось спешно адаптироваться. Иван взглянул на навигатор: до указанного Светой адреса оставалось проехать пару километров. Он свернул вглубь жилого массива и медленно двинулся по узкой дороге. Наконец, появился нужный подъезд. Иван зарулил на парковку.

– Тебе надо помочь?
Света сняла ноги с торпедо, надела туфли, открыла дверь и посмотрела на него:
– Нет, спасибо.
– Может, подождать?
– Иван, поезжай домой. Я сама не знаю, насколько задержусь у мамы, так что до завтра.

Она захлопнула дверь, махнула ему рукой и скрылась в подъезде многоквартирного дома. Несколько минут Иван просидел в машине, потом двинулся обратно. Внезапно на табло загорелся индикатор слабой накачки одного из колес. Такое случилось впервые. Иван свернул в ближайший карман и вышел из машины. Так и есть – правое переднее колесо спустило. Выматерившись про себя, Иван полез за домкратом.

Колесо снялось с трудом. Гайки будто приварились. Наконец, весь мокрый от пота, Иван засунул пробитый баллон в багажник и вытер руки влажными салфетками, которые, к его вящему удивлению, обнаружились в бардачке. Он поискал глазами урну и увидел недалеко зеленый столбик с обручем, на который был надет прозрачный пакет. Возвращаясь к машине, он бросил взгляд в сторону дома, где высадил технического эксперта, и замер: из подъезда вышла Света, толкая перед собой инвалидное кресло, на котором неудобно скособочившись, сидела женщина – видимо, мама. Расстояние не позволяло рассмотреть подробности, но у Ивана сложилось впечатление, что Светина мама еще совсем молодая женщина. Прикинув в уме, он понял, что ей вполне может быть чуть больше сорока. Это с учетом Светиных двадцати четырех. Однако молодость – молодостью, но физическое состояние женщины явно оставляло желать лучшего. Она производила впечатление человека, который давно пересел в инвалидное кресло, сроднился с ним, а, главное, смирился с этим положением. В ее потухшем взгляде, неудобной ломаной позе калеки, угадывались пронзительная безысходность и беспомощная отрешенность обреченного. Максимов сглотнул сухую, вязкую слюну, которая застряла где-то в горле на полпути.
Света не заметила Ивана, стоявшего неподалеку рядом со своей машиной, и скрылась в тенистой аллее парка.

«Там дальше, вроде бы, есть пруд, – почему-то подумалось Ивану. – И ведь никогда никому ничего не говорила. Эх, Светлана, Светлана…»


Четверг, 8 июля, 18 часов, 45 минут

По дороге домой Иван проезжал мимо клиники, где работал Хромов. Он машинально сбавил скорость и поехал рядом с тротуаром, посматривая на окна. Так и есть: окно кабинета Хромова светилось. Иван свернул в ближайший переулок и, заехав двумя колесами на тротуар, поставил джип прямо под знаком «стоянка запрещена». Мысленно надеясь на то, что в этот час парковочные мониторы курсируют не так часто, он запер машину и перешел на сторону клиники. На стоянке в это время находилось около десятка машин врачей и обслуживающего персонала, хотя большая часть парковки  в этот час оставалась свободной. Одна машина – БМВ – стояла у подъезда с работающим двигателем. В ней сидел водитель и явно кого-то ждал, глядя на экран телевизора, вмонтированного в приборную доску.

Приемник–трансмиттер под сиденьем скамейки исправно работал. Иван закрепил миниатюрный наушник и включил.
«… изменились, и я счел возможным посетить вас сегодня  же, – зазвучал незнакомый уверенный голос. – К тому же избавил вас от необходимости встречаться со мной завтра и терять время.
– Да, конечно, спасибо, но я совершенно не ожидал вашего визита сегодня, Матвей Егорович. Я отменил завтрашние встречи… Но раз так, то, я…
– Не беспокойтесь, Владимир Михайлович, надолго я вас не задержу. Только… минуточку, проверимся, на всякий случай.
Раздался звук, похожий на писк электронного зуммера.
– Что это?»

Наступила неестественная тишина.
Иван замер и  мгновенно сообразил, что Баринов использовал сканер, который обнаружил приклеенный к окну микрофон. И сейчас он, наверное, прижав палец к губам и призывая молчать Хромова, открывает окно, чтобы снять его. Иван мгновенно отлепил приемник от лавки и быстрым шагом, но не бегом и не оборачиваясь, чтобы не привлечь внимание прохожих, скрылся за углом. Там он вскрыл прибор, вынул батарейку и сунул в карман. Теперь отследить его будет сложнее. Но его машина осталась совсем с другой стороны здания клиники.

«Подполковник наверняка имеет мою фотографию, знает номер машины и адрес, – лихорадочно размышлял Максимов. – У него имелась уйма времени, чтобы пробить меня по картотеке ФСБ. С другой стороны, он что, будет меня сейчас преследовать? Вряд ли ему нужна огласка. Но осторожнее он станет. Еще осторожнее. Черт, вычислил нас в полпинка!»

Осознав, что столкнулся с настоящим профессионалом, Иван почувствовал себя неуютно. Он зашел в арку и прислонился к теплой облупленной стене. Так он простоял минут десять. Мимо, не заметив его, промчалась та самая «БМВ», которая стояла с водителем у входа. Теперь стало ясно, что дожидалась она именно Баринова и никого другого.
Постояв несколько минут в арке, Иван отлип от стены и направился к проулку, в котором оставил машину. Окно кабинета Хромова погасло. Патологоанатом ушел сразу вслед за Бариновым.

Максимов взобрался на сиденье и завел мотор. Прежде чем ехать домой, ему придется посетить шиномонтаж и отремонтировать покрышку. Он тяжело вздохнул и вырулил на дорогу.
Домой Иван вернулся около одиннадцати вечера злой и уставший. Сразу же залез в  душ и с удовольствием простоял под прохладными струями с четверть часа. Прохладным душ можно было назвать с большой натяжкой – даже из холодного крана вода текла комнатной температуры. Но, все равно, хоть какое-то облегчение это приносило. С сожалением закончив водные процедуры, он соорудил сэндвич с сыром и колбасой и уселся с бутылкой немецкого пива в небольшой гостиной-спальне своей однокомнатной квартиры на востоке мегаполиса.

Ополовинив  ледяную бутылку, он водрузил на лоб массивные очки ультра–ридера и включил. Немного неловко ориентируясь в меню нового для него прибора, он нашел тот текст, который читал Торопов.

Продолжение следует:
http://www.proza.ru/2016/11/01/2092