Ледяные Осколки Вечности. Инквизитор

На каменной плите, прикованный к ней цепями, лежал измождённый молодой мужчина. Его длинные белоснежные волосы были спутаны и стали пепельно-серыми от пыли, а из-под полуопущенных ресниц мерцали прозрачные ледяные глаза. Сейчас в нём было бы сложно узнать того Тёмного Принца, который когда-то стал одним из Богов этого мира – мира, куда он явился благодаря Алой Богине. Но это был именно Он.
Новая вера, пришедшая на смену старым Богам, вновь превратила его в скитальца, а его жизнь – в бесчисленную смену имён и мест пребывания. Ведь своим внешним видом он часто вызывал подозрения и неприязнь. Одинокий бродяга в лохмотьях – бледная кожа, прозрачные ледяные глаза и белоснежные длинные волосы, спутанные и посеревшие от пыли дорог – таков был ныне образ гордого Тёмного Мага, когда-то пришедшего в мир, полный магии и веры. С тех пор многое изменилось – люди утрачивали веру, а вместе с ней мир покидала и магия. Так же, как она постепенно покидала и самого Тёмного Принца, некогда могущественного Бога старого мира. В конце концов, он настолько обессилел, что монахам инквизиции не составило ни малейшего труда его выследить и схватить.
Терпеть изо дня в день истязания фанатиков становилось невыносимо, и когда клинок рассёк руку пленника от запястья до локтя, под сводами подземелья раздался едва уловимый стон.
Монах удивлённо вскинул брови.
– Я думал, что дети Падшего Ангела не чувствуют боли, – проговорил он, опуская орудие пыток. – Хотя… может, ты просто притворяешься, чтобы тебя приняли за человека?
Инквизитор вновь взялся за клинок, оставив такой же глубокий след на другой руке узника.
– Так как тебя зовут, сын Люцифера? – спросил монах и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Недаром у тебя такой вид. Ты похож на Ангела. Но Ты – дитя Тьмы, твоя проклятая красота выдаёт тебя. Ведь и сам Люцифер был красивейшим из ангелов.

***
Кровь… Кровь, льющаяся рекой… Потоки крови… А вокруг лишь обескровленные тела… Ни один из них не смог выжить. Некоторые не успевали даже опомниться, когда Он входил в их кельи – одну за другой распахивая двери. Одного за другим увлекая за собой в тёмные глубины своего собственного Кровавого Ада – где не было места состраданию, где не было места жалости. Лишь потоки крови – потоки энергий каждого из них, проходящие через Него… нового Кровавого Бога… Один за другим они падали к Его ногам, пока за Ним не закрылась последняя дверь.
Он знал, что остался ещё один – слышал биение ещё одного сердца здесь, в монастыре. Настоятель не спал, он до сих пор молился своему Богу. Богу, на которого уповал, и который, как он считал, давал ему право убивать и очищать в пламени костра тех, кого он считал нечестивыми.
Отец Франциск преклонял колени перед огромным распятием, когда двери за его спиной распахнулись. Порыв ветра затушил свечи, осталась лишь одна – перед самим распятием Христа. Настоятель вскочил на ноги и, обернувшись, попятился. Ему показалось, что перед ним стоит сам Люцифер – падший ангел. Тонкие черты лица пришедшего были будто высечены из мрамора, некогда белоснежные волосы ныне окутывали его пепельным плащом, а ледяные глаза сияли неземным холодным светом. С его пальцев всё ещё капала кровь. На мгновение отцу Франциску показалось, что за его спиной сверкнули серебром крылья. И в этот момент Падший Ангел шагнул к нему. Инстинктивно священник выставил перед собой руку, сжимавшую крест.
Тёмный Принц усмехнулся.
– Ты считаешь, что это должно быть опасно для меня? – голос Принца звучал угрожающе тихо. – Я пришёл в мир задолго до того, как родился Христос. И Я стою здесь – в святой обители – перед огромным распятием, а ты машешь передо мной этой игрушкой, надеясь, что она тебя защитит?
Одним взмахом руки Принц отшвырнул крест в сторону.
Отец Франциск, лишившись единственной своей защиты, упал на колени, стараясь вспомнить забытые в страхе слова молитвы.
– Сейчас и ты очистишься, святой отец, – продолжал всё тем же тоном пришедший, – так же, как ты очищал грешников. Пришла пора смывать свои собственные грехи.
Ещё один взмах руки – и отец Франциск отлетел к распятию. Щелчок пальцев – и ноги и руки настоятеля пронзили острые лезвия из льда.
Принц, в чьих руках, словно из воздуха, возник ледяной кубок и ледяной клинок, приблизился к распятому, собирая струившуюся по пронзившим его лезвиям кровь. Некоторое время он наблюдал, как тёмно-бордовая жидкость наполняет кубок, окрашивая его белоснежные грани сначала в розовый, а затем в багряно-красный. Стон умирающего вывел Тёмного Принца из задумчивости, отвлекая от завораживающего зрелища. Ледяным клинком он пронзил тело настоятеля, дав гранатовой жидкости переполнить кубок. Когда он поднёс его к губам, отец Франциск издал последний предсмертный вздох. А через мгновение Принц отбросил свой кубок, и тот, ударившись о каменный пол, разлетелся на множество льдинок, которые тут же начали превращаться в воду, смешиваясь с остатками крови и образуя на белоснежном мраморе витиеватые алые узоры. Лёгкий щелчок пальцев – и в воздухе возникло пламя. Огонь мгновенно охватил алтарь и пространство вокруг, а спустя миг, с усиливающейся яростью, поглотил и все остальные части некогда святой обители…
…Тёмный Принц медленно удалялся от стен охваченного пламенем монастыря, кровавое зарево которого затмило даже закат…

#Арт-проект «Tu es ma Rose»
vk.com/rosaceleste