2. Войсковая часть 63819, посёлок Сафоново-1

Памяти БАКЛЫКОВА Анатолия Владимировича.

С неба милостей не жди!
Жизнь для правды не щади.
Нам, ребята, в этой жизни
Только с правдой по пути!
(«И вновь продолжается бой», Н. Добронравов и А. Пахмутова, 1974 год)

Слова этой песни наиболее полно характеризуют майора Баклыкова, заместителя командира по работе с личным составом.  Анатолий Владимирович был очень идейным человеком, всегда держал руку на пульсе и знал, что и где происходит. Прибыв к новому месту службы, я сразу же попал под его пристальное наблюдение. Он задавал вопросы, изучал моё личное дело, утверждал различные планы по вводу в строй (так и хочется сказать – акклиматизации) вновь прибывшего молодого офицера.

Потом мне стали понятны его подозрительные действия. Наша часть была для замполита второй семьёй. Он и представить себя не мог вне коллектива: учил жизни, воспитывал, разрешал конфликты. За родной инжбат готов был порвать глотку любому! Теперь понятно, почему к новичкам он относился насторожено. Вскоре мы с женой стали ещё одними родными членами его «большой семьи».

Однажды Анатолий Владимирович, как бы извиняясь, спросил:
- Вы родом из Узбекистана, знаете местные обычаи?
- Немного, а что случилось?
Открывая личное дело призывника, замполит произнёс по слогам:
- Го-до-бе-ри-нец! Парень из Дагестана, редкой национальности, сильно замкнут в себе! Нарисовал на левой руке мусульманский полумесяц и не хочет его смывать. Он вызывает у меня большую тревогу. Может, поговорите с ним?

Перед вечерней поверкой вызвал матроса поговорить по душам. Он смотрел на меня исподлобья волчонком, но в процессе разговора начал отходить. Картина его странного поведения засияла яркими красками. Парень испытывал сильнейший стресс, так как попал в компанию православных людей, где никто не исповедовал ислам. Он был чужим в этом обществе, далеко от родного дома, за полярным кругом.

Чтобы как-то убрать его агрессию, пошёл на провокацию:
- Я не верю, что ты молишься искренно, потому что ты выставляешь всем напоказ свою гордыню и не знаешь молитв.
- Знаю, - тут же взорвался парень.
- Прочти вслух, я послушаю.

Он долго упирался, но, когда узнал, что родом я с Узбекистана, а мой дед и моя мама похоронены на мусульманском кладбище, сдался. Он читал молитву так искренно, что я вновь оказался у могилок моих родных. Мне потребовалось много сил, чтобы сдержать при этом слёзы. И годоберинец почувствовал это. Впервые за время призыва с ним говорили доверительно. Наверное, впервые за всё это время он произнёс молитву вслух, не боясь осуждения окружающих.

Замполит был сильно удивлён, что на утреннем осмотре матрос показал ему чистые руки. Когда подошло время демобилизации, я напомнил Анатолию Владимировичу этот случай и попросил у него помощи. Парнишка оказался толковым, разбирающимся в инженерной технике. Он объяснил, что дома очень сложно устроиться на работу, а справка о том, что во время службы он работал на экскаваторе может сильно помочь:

- Анатолий Владимирович, мы же ничего не нарушаем! Наш ташкентский ЭО-3211 (экскаватор одноковшовый) готовится к списанию, а боец принимал активное участие в его разбраковке. Подпишите, пожалуйста, справку у командира. С таким документом он будет «первым парнем на селе» у себя на Родине!

Наш замполит прекрасно знал, что сплочённость воинского коллектива выражает степень единомыслия и единодействия членов коллектива, и является обобщенным показателем их духовной общности и единства. Поэтому он строго следил за тем, чтобы все члены нашего воинского коллектива не уклонялись от почётной обязанности празднования различных торжественных мероприятий. Сейчас я понимаю, что за всё время военной службы только в родном инжбате были такие сильные «семейные традиции».

Ну как же матросская столовая без замполита? Анатолий Владимирович до грамма вымерял полновесность матросских порций, устраивая «внезапные проверки»:
- Что сегодня на обед по меню-раскладке?
- Борщ!
- А это что?
- Борщ!
- Нет! Это – щи! Борщ должен быть со свёклой! Где свёкла, я вас спрашиваю? Куда подевали свёклу?

Однажды замполит озаботился мрачной стеной в фойе столовой. Изучая личные дела, он нашёл художника среди военнослужащих срочной службы:
- Сможешь разрисовать эту стену?
- Конечно смогу! А какой сюжет? Вертолёты, бульдозеры, грейдеры?
- Придумай сам!

Анатолий Владимирович после с волнением рассказывал, как сильно он ошибался:
- Я хотел моментального результата, а парень ходил вокруг да около, придумывая сюжет. В какой-то момент я даже пожалел, что связался с ним! Никогда, никогда нельзя давить на творческих людей!

Оказалось, что матрос озадачил замполита, попросив принести ему репродукцию Николая Рериха «Заморские гости», где главными героями картины выступают варяги, чьи ладьи размеренно плывут по реке. Боевые корабли с яркими красными парусами, увешанные щитами воинов на корме, главенствуют на фоне пейзажа. Корабли устремляются за чайками, что летят впереди над речной гладью. Холмистые берега покрыты зеленью и дополняют сказочную картину путешествия:

- Вы не представляете, сколько мне пришлось перерыть литературы в поисках этой картины. Я наивно полагал, что на входе в столовую должен висеть плакат советской эпохи, возбуждающий аппетит. Когда же увидел репродукцию Рериха понял, как же я был не прав!

Анатолий Владимирович был так воодушевлён, что освободил своего художника от вечерней прогулки. Через какое-то время после отбоя он незаметно прокрался в столовую. Увиденная картина, а точнее её отсутствие, вызвали у замполита бурю эмоций. В помещении было накурено, вокруг разбросаны окурки и банки с красками. К работе боец и не собирался приступать. Он только курил и смотрел на стену. Высказав всё, что думает, замполит приказал художнику убираться как в прямом, так и в переносном смысле.

Они находились одни, все уже спали. В сердцах матрос выпалил, что если сейчас он уберётся, то уже никогда не прикоснётся к этой стене. Супруга и дети Анатолия Владимировича так и не дождались в ту ночь отца семейства. В четыре часа утра замполит стал первым зрителем картины, возникшей на стене в столовой. Она была написана благодаря эмоциональному порыву художника и настойчивости заместителя командира по воспитательной работе.

В августе 1997 года в составе ликвидационной комиссии я приступил к расформированию нашего инжбата. За автослужбой числилось 103 наименования ВВТ. Что-то подлежало списанию, а что-то передаче в другие воинские части. На эмоции не было времени. Мы сразу же стали должны всем, прямо как земля колхозу! Доходило до смешного! Например, мотоциклы военные МВ-650, находящиеся на НЗ, относились к бронетанковому вооружению. Поэтому танкисты категорически отказались принимать их в разукомплектованном виде, то есть без пулемётов. Ну как тут не вспомнить фразу из знаменитого романа: «Товарищ дежурный, распорядитесь сейчас же, чтобы выслали пять мотоциклетов с пулеметами для поимки иностранного консультанта».

С большим трудом, но всё же удалось убедить «горячие головы», что коляски укомплектованы не пулемётами, а специальными креплениями к ним. Также пришлось доказывать, что никакого БМК-130 (буксирно-моторного катера) не было, а передаче подлежал лишь однорядный дизель ЯАЗ-204А воздушного охлаждения к этому катеру. Ну и самое смешное – противотанковая пушка!

Этот раритет почему-то не числился музейным экспонатом. В Сафоново сооружали музей бронетанковой техники и через рьяных активистов излишки оказались в Сафоново-1: на въезде в гарнизон – ИСУ-152 (152-мм самоходная установка на базе танка «Иосиф Сталин»), на въезде в инжбат – ЗИС-3 (76-мм противотанковая пушка). Так вот – пушку то нам установили, а что с ней делать после расформирования – не сказали. Представляете мечущегося офицера с бешенными глазами, предлагающего:
- Извините, а Вам пушка противотанковая не нужна? Ну возьмите, пожалуйста!

Только после окончательной передачи всего имущества в душе возникла та-а-кая пустота: «Господи, что же я наделал своими руками»? Там, где некогда бурлила армейская жизнь, дымила котельная, варился борщ, шумел автопарк – там… с немым укором на меня смотрели пустые глазницы брошенных зданий. И если я, старший лейтенант, так эмоционально отнёсся к произошедшему, то что говорить о майоре, бывшем заместителе командира по работе с личным составом.

На всех торжественных мероприятиях Анатолий Владимирович был тамадой. Он контролировал всё и всех. Чтобы привлечь внимание окружающих он стучал вилкой по наполненной рюмке (мы называли это - бить склянки). Когда все замолкали, тоном строго учителя (а сейчас к доске пойдет…) он произносил:
- Слово представляется…

На Дне рождения старшего прапорщика Корокошко, произнося тост, я восхитился удивительному чувству юмора и спокойствию Олега Николаевича. Мы вспомнили его старый «горбатый Запорожец», в котором он обкатывал новичков, разгоняясь перед шлагбаумом на аэродром, делая страшные глаза и произнося:
- Ой! А у меня тормоза отказали! Сейчас к-а-а-к  въе…

Фразу о том, что «сейчас въедем» он не успевал договорить, так как крыша его автомобиля была всего на пять сантиметров ниже препятствия, и под вопли зажмурившегося пассажира они благополучно влетали на территорию аэродрома! Далее мы смеялись над его «неправильной» фамилией, что, если его жена – Корокошко, тогда он – вылитый Корокот. Потом я вспомнил, как получая различные взбучки от отцов-командиров (куда уж без них), Олег Николаевич спокойным тоном всегда произносил:
- Пожурили трошки, бывает!

В конце я призвал всех брать пример с этого мудрого старшего прапорщика, никогда НЕ УНЫВАТЬ и НЕ КИПИШЕВАТЬ! Мой тост был одобрен под всеобщее ликование. Лишь только Анатолий Владимирович был немного потерян. Никого не стесняясь, он попросил меня объяснить, что означает слово «кипишевать». Ему наперебой начали говорить, что это означает не торопиться, не суетиться и так далее:
- А я и не знал такого слова, - с большим удовольствием произнёс замполит, достал из нагрудного кармана ручку и записную книжку и что-то себе пометил.

Через три года после расформирования войсковой части 63819 Анатолий Владимирович Баклыков скончался. Он потерял большую «военную семью» в которой был бесспорным лидером, он потерял смысл жизни… Анатолий Владимирович мы помним и любим Вас! Спите спокойно!

01.11.2016.