Саня! Глава четвёртая! Часть шестая!

   Оказавшись во дворе виллы, где когда-то проживал тот, который вывел его на дорогу жизни, понял, что обратного пути для него уже не существует. Путь  криминальной жизни, хотя, если честно, то это ещё вопрос, где больше криминала, среди блатных, или среди чиновников. Проработав всего несколько дней и, окунувшись в святая святых их жизни, ещё практически не вникая в тонкости, он пришёл к выводу, что блатным далеко до них. Недаром же он хоть и смехом предложил Тимуру идти к нему на работу. Они жили совсем другой жизнью, жизнью изобилия денег, не напрягаясь и, практически, не рискуя ничем, не в пример блатным, которые ежедневно рисковали своими жизнями, и их же потом ещё судили, загоняли в лагеря. Человека, который смог организовать свой бизнес, частично уходя от налогов, чтобы прокормить себя, свою семью, да предоставить несколько рабочих мест другим людям, которым так же надо прокормить семью, они запросто могли посадить в тюрьму, причём на приличный срок. Сами же они оставались не подсудными, ворочая огромными капиталами, не выходя даже из кабинетов.
   
   Если бы Александр не окунулся бы в это царство гадости, то он бы до сих пор верил бы в то, что чиновники выполняют свою работу во благо людей. Бред! Сущее пренебрежение и ханжество! Чиновник, сидящий хоть на один порядок выше другого, считает себя пупом земли, не говоря уже об обычных людях.
   
   После того, как он во второй раз потерял свою любимую, своего единственного сына, в душе Александра намертво образовался огромный камень, который раздавил понятия любви и сострадания, в него вошло только хладнокровие и такой же холодный расчёт. Он перестал осознавать, что такое жалость, он понял, что в этом мире можно прожить только по понятиям, иначе ты превращаешься в серую мышку, ползающую в поисках крошек, которые падают со стола власть имущих. У него появилась ненависть к беспределу, ко всему, что вредит нормальной, человеческой жизни. Он умер, но родился тот, кто поклялся однажды ночью, лёжа в палате, что будет бороться за справедливость, а виновных в злодеяниях будет наказывать сам лично, не дожидаясь Божьего Суда. С этим настроением он и приехал на эту виллу. Возле себя, после того, как Марина не отходила от него ни на минуту, он оставил только её и Доктора. Особняком стояли Николай и Акула, которым он тоже доверял, исходя из их служебного положения.
   
   Выйдя из машины, Александр помог выйти Марине и, посмотрев на людей, окруживших его, произнёс. – Пацаны! Все по своим делам, а мне надо подумать!
   
   После того, как все разошлись, он посмотрел на Акулу и, кивнув головой ему, отправился в сторону беседки, не заходя в дом, возле которого толкалось около десяти человек прислуги. Александр только посмотрел на них, кивнул головой и, пройдя мимо дома, спокойно, взяв Марину под руку, повёл её в беседку.
   
   Усадив её и, устроившись сам в кресло, он произнёс, обращаясь к Акуле. – Завтра в десять утра всю братву, которая отвечает за свою сферу влияния сюда, буду вести беседу! И главное! Кто у нас ведёт поставку грева в зоны, и наблюдает за малолеткой? Сегодня меня не беспокоить, со мной будет Доктор, дай ему ещё троих нормальных пацанов, чтобы они всегда были при мне, всё остальное ты и так знаешь! Ещё! Акула, я хочу, чтобы ты знал, ты тот, кому я доверяю, как Доктору и Марине, поэтому я прошу тебя правильно понимать то, о чём я буду говорить, особенно, когда просто буду смотреть и молчать! Просто делай свою работу и всё! Предупреди всех насчёт Марины и Доктора!
   
   Спасибо, босс! – произнёс Акула, согнув шею в небольшом поклоне. – Можешь не сомневаться, всё будет так, как ты скажешь!
   
   Акула повернулся, и отправился к братве, которая продолжала кучковаться у ворот. Проводив его взглядом, Александр посмотрел на Доктора и тихо сказал. – В общем, Даня, ты понял, что моя безопасность, и безопасность Марины зависят от тебя, поэтому и парней с Акулой подбери сам!
   
   Не волнуйся, Саня! Всё наладим, ты главное себя береги сам, а то на тебя сейчас страшно смотреть, не то, что перечить! Ужинать не пора, шеф? – отозвался Доктор и улыбнулся.
   
   Да! – поддержала его Марина. – Пойдём, Сашенька, надо перекусить, да отдыхай, тебе же доктор что прописал, отдых! Пойдём!
   
   Она поднялась и, подойдя к Александру, взяла его руку. Он не стал упираться, да и отдохнуть надо было, так как первый день после больницы измотал его ещё не окрепший организм.
   
   Пока они шли к дому, во дворе все рассосались по своим берлогам, выполняя свои функции, поэтому установилась тишина. Солнце, которое иногда пробивалось через пасмурное небо, уже зацепилось за горизонт, значит, время приближалось к восьми вечера.
   
   Марин! Позвони отцу, пусть он сейчас с Бородой придёт ко мне, надо кое-что обсудить! – сказал он, поднимаясь по ступеням обширного крыльца.
   
   В холле их встретила управляющая виллой и, поклонившись, произнесла. – Я Мария! Смотрю за всем хозяйством и руковожу прислугой! Ужин подавать, Александр Иванович?
   
   Мария! – произнёс Александр, посмотрев на женщину, лет сорока возрастом, слегка улыбнулся, и продолжил. – Я тебя очень прошу, ко мне чтобы никто не обращался с подобными, да и другими вопросами! Всё, что вас будет интересовать, решайте с Мариной, она всегда возле меня, и знает, что и когда нужно делать! Договорились? И не обижайтесь, просто можете попасть под горячую руку, после чего будете жалеть и вы, а также и я! Мне это ни к чему! А ужин подавайте на шестерых!
   
   Я всё поняла, извините! – ответила Мария, снова поклонившись и, повернулась, чтобы уйти, но её остановила Марина.
   
   Послушай, Маша! – сказала она, улыбнувшись ей. – Ты бы ознакомила меня с домом, а Александра Ивановича отведи в кабинет! Пока он там будет беседовать с людьми, приготовят ужин, а ты меня поводишь по комнатам! Хорошо? И ещё! Пойдём сначала в кабинет, мне надо позвонить, а ты сходишь в это время на кухню!
   
   Ничего себе! – произнёс Александр, увидев, что это за кабинет.
   
   Марина сразу подошла к телефону и набрала особняк, где проживали родители Александра.
   
   Трубку взяла горничная, ей Марина и передала, чтобы отец с Данилычем срочно пришли к Александру.
   
   Кабинет был шикарным, огромный т-образный стол за которым виднелось кожаное кресло, венчал сам кабинет. Кроме него, возле одной стены стоял мягкий диван, на котором лежал плед, это говорило о том, что хозяин этого кабинета проводил здесь бессонные ночи. Прямо по центру другой стены стоял старинный камин, а напротив него расположилось такое же старинное кресло. Вся площадь кабинета была не меньше, сорока метров квадратных. Два огромных, от пола, окна были завешаны тяжёлыми шторами вишнёвого цвета.
   
   Александр прошёл к креслу во главе стола и, устроившись на нём, посмотрел на Марину и сказал. – Мариночка! Распорядись, чтобы ужин подали сюда!
   
   Марина тут же покинула кабинет, а Александр глянув на Доктора, который стоял возле дверей и произнёс. – Пойди за Акулой, вместе и возвращайтесь, только дождитесь отца с Бородой! Хорошо?
   
   Без проблем! – отозвался Доктор, и исчез за дверью.
   
   Буквально сразу вошла Марина и, подойдя к Александру, обняла его со спины. – Милый! Я, наверное, пойду разбираться с хозяйством, чего я вам тут буду мешать?
   
   Иди, узнай, где спальня, короче, где что и возвращайся! Без тебя я не начну ни ужинать, ни беседовать! Ты должна знать всё, чтобы в любой момент могла меня подменить в текучих вопросах! Я знаю, на что ты способна, поэтому будешь всегда и во всех разговорах со мной! Поняла? – сказал он, погладив её по руке, прижав одну щеку к другой.
   
   Хорошо! Я быстро! – ответила она, и застучала своими каблучками по паркетному полу.
   
   Через полчаса собрались все, также подали и ужин. Принесли и две бутылки прекрасного, красного вина. Доктор разлил по бокалам вино, после чего, не чокаясь, помянули родных людей, и выпили, приступив к трапезе.
   
   Александр специально не затевал разговор, решив сделать паузу, а заодно спокойно покушать.
   
   В общем, так, друзья и родные! – произнёс он и, посмотрев на Доктора, кивнул ему на бутылку с вином, после чего он тут же разлил его по бокалам. – Я собрал именно вас здесь, для того, чтобы мы обсудили самый важный вопрос, касающийся денег! Находясь в больнице, я много чего передумал и, раз меня общество назначило рулить регионом, то я и хочу, чтобы меня слушали и делали так, как я скажу! Когда мне необходим будет совет, не сомневайтесь, я его спрошу, но здесь вопрос стоит о ведении кассы и бережливого расходовании общих денег! Я желаю, чтобы кассу вёл мой отец, а помогать ему будет Борода! Эти люди не нуждаются в рекомендациях, да и вроде как бы на пенсии, значит никто на них и не подумает! Об этом знать будут только те, кто находится в этой комнате! Больше я никому не доверяю, ну ещё Николай! Я ясно выражаюсь?
   
   Отец молчал, молчал и Борода. Они сидели, опустив головы, но перечить сыну не пожелали, да и отлично понимали, что он прав. Что касается Бороды, так тот сразу же поддержал Саню, зная, на что способен Семён, но он молчал.
   
   Так, а как тогда всё это проворачивать, чтобы никто не знал? – спросил удивлённо Акула, пожав плечами.
   
   Все движения будут осуществляться через Марину, под твоим с Доктором присмотром, а она уже будет всю эту бухгалтерию с поступлениями, передавать им! Дальше их работа! Там масса нюансов, о которых вам лучше не знать! Таким образом, на них никто не подумает, а Мариночка своё дело знает, будьте спокойны, мышь не проскочит! И ещё! Я затеял этот разговор, чтобы вы были в курсе событий, а завтра, в беседе с братвой мы обсудим насущные вопросы! Тебе, Акула, обеспечить охрану, да так, чтобы в бункере Гитлера позавидовали! На этом сегодня всё! Оставите нас одних! – сказал Александр и, подождав, когда ушли Доктор с Акулой, посмотрел на отца.
   
   Сынок! – тихо произнёс он, не поднимая головы. – Я понимаю, что ты стал крутым парнем, но как насчёт перегиба?
   
   Александр хотел ему ответить, но его опередил Борода. – Пойдём, Иван! Саня прав, лучше тебя с этой работой не справится никто, и потом, что нам с тобой терять-то, даже если и порежут нас? Беда-то какая! Деток наших побили, какой смысл в жизни, а так хоть при делах будем, а между делами рыбку будем ловить! Пойдём!
   
   Отец поднялся и, улыбнувшись, подошёл к сыну, который тоже поднялся и вышел к нему навстречу, обнял его и сказал. – Возможно, Борода и прав, чего нам терять! Будем помогать, чем сможем! Спасибо за доверие, и это на полном серьёзе!
   
   Они ушли, а Александр обессиленно упал на диван и, обхватив голову руками, застонал.
   
   Марина стала перед ним на колени и, взяв его голову ладонями, повернула лицом к себе, и произнесла. – Сашенька, миленький! Ты не представляешь, как я тебя люблю! Я каждую ночь рисую себе, будто ты меня ласкаешь, да я, как тебя увидела, то и сексом занималась только с тобой, а не с ними! Я видела только тебя, и не убивайся ты так, что мы сможем изменить? Ничего! Пойдём лучше в спальню, там постелили новое бельё, примем душ, а я буду тебя ласкать до утра, пока ты будешь спать! Пойдём!
   
   Александр посмотрел на неё и, схватив её голову, прижал к своей груди с такой силой, что она застонала, но ещё сильнее прижалась к нему.
   
   Марина! Я тебя очень прошу, чтобы ты была всегда со мной рядом, слышишь, всегда! Я не хочу больше никого терять, а если суждено, то давай уж вместе и уйдём! Мне так больно в груди, я так страдаю по Клаве, по сыночку, а теперь ещё и по Ксюше, у меня нет сил, носить это горе в себе! – сказал он и, наконец-то, заплакал.
   
   Его прорвало, и он стал рвать на себе одежду, а потом упал на диван и затих.
   
   Марина сидела на полу и плакала вместе с ним, постоянно гладя его по голове, и он стал успокаиваться, пока не уснул. Нервный срыв успокоил его на время, это Марина понимала и, чтобы его не будить, она укрыла Александра тёплым пледом, после чего, сняв свои полусапожки, вышла из кабинета, погасив свет.
   
   Она подошла к столовой, где перехватила Машу, и сказала, чтобы не беспокоили Александра, посуду убрать можно и утром, а сама отправилась в спальню, решив переодеться и вернуться к нему.
   
   Александр проснулся утром, когда уже рассвело, но всему было видно, что ещё рано. Он никак не мог понять, где он находится, но, увидев Марину, скрюченную в старинном кресле, спящую в одной ночной сорочке, успокоился, наконец-то, сообразив, что находится в кабинете.
   
   Он только пошевелился, как Марина подняла голову и, поёживаясь от холода, быстро соскочила с кресла, и подбежала к нему.
   
   С тобой всё хорошо, милый? – спросила она, прижимаясь к нему.
   
   Александр посмотрел на неё, улыбнулся и, ничего не отвечая, привлёк её к себе под тёплый плед. Она тут же прижалась к тёплому телу любимого человека, хоть он и был одетым, одарив его жарким поцелуем.
   
   А сколько время? – спросил он, прижимая её, согревая таким образом.
   
   Понятия не имею! – отозвалась она и засмеялась, спрятавшись с головой под пледом.
   
   Александр поискал глазами часы и нашёл их на столе, они показывали семь часов утра.
   
   Пойдём в спальню! – прошептал он и добавил. – У нас с тобой ещё час есть, так что хоть этот час нормально полежим!
   
   С тобой куда угодно, милый! Даже вот в таком одеянии, готова идти за тобой хоть на крайний север! – также тихо прошептала она и, скинув плед, спрыгнула на пол босыми ногами.
   
   Потом они направились в спальню, стараясь не шуметь, но на Машу всё же нарвались.
   
   Марина! – спросила она, обращаясь, как и сказал Александр, именно к ней. – В кабинете можно прибираться?
   
   Да, конечно! – ответила Марина и, улыбнувшись Александру, повела его в спальню.
   
   Спальня примерно напоминала спальню в особняке, только была немного больше. Огромное, раздвижное окно от пола, было закрыто плотными, бархатными шторами, через которые практически не пробивался дневной свет. Это было сделано специально, так как хозяину виллы часто приходилось ложиться спать только под утро.
   
   Скинув с себя одежду и, оставшись в одних плавках, Александр залез под одеяло к жадно смотревшей на него Марине. Никто ничего не говорил, говорили только руки и губы, которые целовали друг друга, связав тела в морской узел. Марина от счастья не находила себе места, ёрзая по шёлковой постели, оголив своё тело, сняв сорочку. Несколько минут счастья, того счастья, которое женщины получают не от секса, а от любви к человеку, с которым и был секс. Она так давно желала его, и вот, пусть и, пройдя через страшное горе, она получила то, чего уже и не надеялась получить никогда.
   
   Александр откинулся на подушку, а она продолжала ласкать того, за которого готова была пойти на смерть. Лаская его, она, вдруг, не сдержавшись, заплакала.
   
   Ты чего, Марина? – спросил взволнованно Александр, прижав девушку к себе.
   
   Да так, милый! Просто я вспомнила, что натворила в молодости, удалив матку, вот и заплакала, я ведь не смогу родить тебе малыша! – произнесла она и, грустно улыбнувшись, вновь поцеловала его.

                01.11.2016 год.


http://www.proza.ru/2016/11/02/1032