Нездешний. 1. Дальний родственник Алисы Селезневой

Предисловие от автора.
"Нездешний" - моя дебютная повесть, написанная в 2013 году. Относиться к ней серьезно не стоит по той причине, что вся она, от начала до конца - пародийная. В тот момент мне очень хотелось "проехаться" по основным штампам "попаданческой" литературы, что я с удовольствием и сделала. В основе сюжета - классическая история о неудачнике-"попаданце", офисном планктоне, который...А нет, не скажу.
Или же это очередная интерпретация заезженной до дыр сказки об Иванушке-Дурачке?
Решать вам, дорогие читатели.
В 2014 году я начала писать продолжение, "Игрушечная революция".
В 2015 году повесть была опубликована.


                Улучив минуту, я ускользнул в сторонку,
                толкнул в плечо одного старичка,
                попроще на вид, и доверительно шепнул ему:
                – Сделайте, друг, одолжение.
                Скажите, вы служите в этом сумасшедшем
                доме или просто пришли навестить кого-нибудь
                из родных?
                Он тупо поглядел на меня и сказал:
                – Прекрасный сэр, мне кажется...
                – Довольно, – сказал я.
                – Вы, я вижу, тоже пациент.

                Марк Твен, «Янки из Коннектикута
                при дворе короля Артура»

                Рисуй кровью
                Апокалипсис сейчас,
                На дворе средневековье -
                Мракобесие и джаз
                Мракобесие и джаз.
                Истуканы себя вводят.
                В электрический экстаз.
                Мракобесие и джаз -
                Не поверишь
                Все украдено до нас!

                Группа «Пикник»



1. ДАЛЬНИЙ РОДСТВЕННИК АЛИСЫ СЕЛЕЗНЕВОЙ
 
Пожалуй, это был худший День Рождения в моей жизни.
Пришли все, кому не лень: трое моих сослуживцев, начальница, две бывшие девушки и десяток случайных знакомых, которым не было до меня никакого дела, но которых прельщала перспектива выпить за чужой счет. Мы оккупировали огромный стол в дешевой кафешке,  поскольку на более приличное заведение у именинника, то есть меня, денег не хватило. Знаете,  некоторые питейные заведения  Москвы явно произошли от средневековых кабаков, где пировали школяры и ваганты. Там в меру дешево, в меру сердито, там в любой момент может произойти незапланированная потасовка (потому что запланированные потасовки тем и отличаются, что происходят точно по расписанию), там так накурено, что дым щиплет глаза, а еще там ужасно темно, хоть глаз выколи. Пепельницы в таких кафешках меняют только по большим праздникам, поэтому к концу вечера столы украшают батареи ощетинившихся ежей из сигаретных окурков. В общем, если бы Данте побывал в двадцать первом веке, ад бы он описал примерно так. Но, повторяю, тащить ораву моих псевдодрузей в приличное заведение мне не хотелось.
Пьянка закончилась в два часа ночи. Девчонок мы посадили на такси, за начальницей приехал муж, а судьба остальных меня не волновала никоим образом. Они как-то сами разбрелись.
Я же поплелся до дома пешком. Не могу сказать, что путь был близкий и безопасный. Но мне хотелось проветрить мозги. И хотя бы на час почувствовать себя одиноким и свободным. Фигово мне было, если честно.
Дул неприятный колючий ветер, да к тому же начал накрапывать противный мелкий дождик. Я поднял воротник своей дешевой куртки, нахохлился и засунул руки поглубже в карманы. У меня были деньги на такси, но я все равно упрямо потащился пешком. Меня даже не пугала перспектива встретить агрессивных гопников-полуночников, которые могли бы мне накостылять по первое число. По крайней мере, это был бы решительный ответ реальности на ту обиду, что я на нее затаил.
Я уже и не мог вспомнить, когда в последний раз действительно радовался своему дню рождения. Наверно, в детстве - тогда еще казалась, что меня будет ждать чудесная радостная жизнь, полная приключений, подвигов, веселья и смеха. Жизнь моя! Иль ты приснилась мне? Чудес на мою долю не выпало, с радостью тоже была напряженка, а уж про все остальное и говорить не хочется. В моем унылом существовании не нашлось места приключениям и подвигам. Зато нашлось место скучной работе, злобной начальнице, парочке просроченных кредитов и совершенно невразумительным перспективам на будущее.   
Мне исполнилось двадцать восемь, я чувствовал себя неудачником, поэтому плелся в три часа ночи по безлюдной дороге, наслаждаясь безлунной ночью и мерцающим светом городских фонарей!
И главное, все пришли на день рождения, даже те, кого я не звал и видеть не хотел!
А лучший друг не появился. И даже не написал смску. И  не позвонил, чтобы поздравить меня с этой знаменательной датой и пожелать счастья, удачи и еще какой-нибудь ерунды, которую желают в подобных случаях!
Сказать, что я обиделся - значит, ничего не сказать.  Я дошел до такой степени обижания, что мне уже стало как бы все равно. Если бы я был маленьким мальчиком, я  пришел  бы домой, забился под одеяло и тихонько заплакал. Но я был взрослым, относительно большим двадцативосьмилетним охламоном, поэтому и нашел лучший способ для разгона моей тоски. То есть напился как самый настоящий поросенок. Вообще, я сказал абсолютно неполиткорректную вещь по отношению к поросятам. По сути, я назвал афроамериканца негром. Поросята не пьют. В отличие от людей.
У вас есть лучший друг? Такой друг, с которым вы и в разведку пойдете, и в чужой сад полезете яблоки воровать – нас потом тетя Таня метлой по спине огрела, - и трудовика в кабинете закроете,  и машину купите одну на двоих, и вообще, такой друг, с которыми вы сделаете множество всяких интересных вещей, половина из которых не одобрена Уголовным Кодексом, половина – Госнаркоконтролем?! Кстати, Сергеича только на следующее утро нашла школьная техничка, когда пришла убирать кабинет. Это был первый раз за всю историю школы, когда трудовик не опоздал на урок.
Так вот, у вас есть такой друг? У меня - да. И мы были с первого класса вместе, как в том  знаменитом сериале. Только нас было двое, а не четверо. Впрочем, нам вполне хватало для счастья.
Судьба проявила свою иронию даже в мелочи. Я был Селезнев, а он Уткин. Особым цинизмом являлось то, что родились и выросли мы в районе с птичьим названием «Сокольники».
В общем, мы были как свет и тьма, как черное и белое, как инь и янь, как две равноправные составляющие мироздания. Ваня Селезнев и Миша Уткин.
В отличие от меня  Уткин не был неудачником. Это я к своим двадцати восьми годам остался офисным планктоном, самым что ни на есть планктонистым, не сделав никакой мало-мальски стоящей карьеры, Уткин же преуспел во всех сферах своей бурной профессиональной деятельности. А чем он только не занимался! Он был брокером, маклером, консалтером, коучером, и какое бы сложное и заковыристое название ни носила его профессия, удача шла к нему в руки. В последнее время, насколько я знаю, Мишка играл на бирже. И зарабатывал хорошие деньги. Он и мне предлагал, но я предпочел отказаться. Мне однозначно нельзя играть на бирже. Я, со своей природной невезучестью, чего доброго, обрушу индекс Доу-Джонса.
Однако спешу заметить, что, несмотря на разницу в социальном положении, Уткин был и оставался моим лучшим другом.
А на мой двадцать восьмой день рождения он даже не позвонил. А у меня было ощущение, что мою вселенную закрыли на замок, а ключ выбросили в реку.
Кстати, по поводу фамилии. Лет с шестнадцати, знакомясь с девчонками, я представлялся потомком знаменитой Алисы Селезневой. Некоторые находили эту шутку забавной, другие же недоумевали, кто это такая. Меня, помнится, это жутко обижало. Пока я не наткнулся на чересчур логичную девушку, которая возмутилась столь явным нарушением пространственно-временного континуума – Алиса-то жила в будущем! С тех пор я скромно именовал себя «дальним родственником» прославленной гостьи из будущего, и порядок в мироздании был восстановлен.
Я не люблю предаваться воспоминаниям, а еще меньше я люблю мечтать о том, что должно случиться. Но той ночью у меня не было собеседников, поэтому мысли без спроса лезли в мою непротрезвевшую голову.
…Когда я добрел до Красносельской, часы показывали без четверти четыре.